Серые горы

[Туфур 60]

- Немного времени, - недовольно бросил Туфур, вслушиваясь куда-то в темноту прохода. Погони не было слышно, но и долго задерживаться  им не следовало и он решил поторопить девушку: - Времени и так всегда не хватает. Враги будут тут с минуты на минуту. Так что, вспоминай побыстрее. 

Элениэль суетливо ходила между туннелями, силясь вспомнить, который из них ведет к свободе.

- Нашла!  - наконец, подала она голос и в нем слышались нотки ликования. Гномы приободрились. Однако, следующие слова оказались совсем не обнадеживающими: - Но оттуда мы попадём в зал, где полно гоблинов. 

Вытерев лоб, а точнее, размазав  по нему гоблинскую кровь, Туфур устало вдохнул и закатил глаза. "По крайней мере. теперь мы доподлинно знаем, куда идти точно не следует. Что ж, как говорится, послушай женщину, и сделай наоборот."

- Значит, идем туда, - решительно произнес он, указав рукой на случайно выбранный туннель. - Нам надо скорее выбраться отсюда. а наткнуться еще на одну толпу гоблинов у меня нет ни малейшего желания.

Желание выбраться и, как можно скорее покинуть эти пещеры, кишащие гоблинами, было общим для всех гномов и девушка, судя по всему, тоже его разделяла. И потому, не тратя время на споры и рассуждения, их маленький отряд двинулся во мрак туннеля. Стены веками не видевшие света факела отвечали зеленоватым отблеском плесени стоило только редкому отблеску света коснуться их. Пол поднимался под уклоном все выше и выше, а гномы потерявшие направление были рады и этому. 
"Если мне суждено сюда вернуться, то завалю все эти гребаные тоннели нахрен, Мелькор их затопи слезами." 
Туфур пробирался все дальше. Редкая наледь заставляла ступать осторожно, ведь неверный шаг обрек бы группу к повторению восхождения к вершине. Все чаще растрепанная борода поддавалась легкому колыханию ветра, что известными только ему тропами пробирался во мрак горы. Выход все сужался и сужался, вот уже самый крупный гном среди всего отряда начал слегка пригибаться, когда случайно задел могучей головой выступающий край скалы. Удар отозвавшийся словно камень столкнулся с камнем нарушил тишину и только сейчас все заметили, что мрачную песню тишины нарушает монотонный гул, как будто горный тролль со скуки дует в бездонную бутылку. 
"Сохрани меня гора, ветер. Неужели? Вот только вопрос..."
- Кто видел Ротгара и его ребят? - вопрос, что тяжелым бременем ложился на любого ответившего, ведь тогда он станет повинен в фактической гибели своих товарищей, он мог бы предупредить, рассказать, помочь, но...- Не отвечайте, я сам видел, как он ушел в другую сторону. Храни его Аулэ, чтобы они выбрались. - 
Едва родившимся солнцем заканчивался путь во мгле. Легкие лучи пробивались сквозь вырубленное окно. Оно едва давало просунуть в него голову, и сковывало тело цепями. 
- Посторонись. - Гроин уже изрядно потрепанный решил не жалеть остатки своих доспехов. Закованный в сантиметры стали кулак молотом откалывал и крошил наледь и камень расширяя проход. 
Гномы застали полдень прямиком на вершине. Леденящий ветер миллионами бритв царапал кожу, но они были свободны. Шесть чернеющих пятен и девушка на фоне белоснежных пиков Эред Митрина. 
Девушки, создания столь хрупкие и непрактичные, обделены волосяным покровом, что может спасти нормальное существо в критических ситуациях. И, смотря на дрожащее тело, Туфур не мог не смилостивиться. 
- Обменяю свой меховой плащ, - он погладил торчащую на плече морду медведя. - На свой походный топорик и щит. Идет? И только попробуй назвать меня торгашом.- 

[Элениэль 3]

Гном, что отдал девушке своё оружие, решил не идти намеченным ей путём, хоть тот и мог вывести их на свободу. Одному гному известно было, что тот придумал, но он решительно ринулся в ту сторону, куда Эль сама не пошла бы ни за что. Но противиться она не смела, ведь это был её спаситель, он не бросил её в той пещере, не бросил и после того, как освободил. Поэтому Элениэль, не сопротивляясь чужой воле, пошла следом, озираясь по сторонам.

Лёгкий и едва ощутимый ветерок, тронувший щёки девушки, казался спасением. После спёртого воздуха пещер, он был живительным источником, дающим силы. Девушка поспешила за гномами, заметно прибавившими шаг и, видимо, тоже ощущающими свежий воздух. Вскоре забрезжил свет, обещающий спасение. И он был не обманкой - тоннель, по которому шли гномы, оканчивался небольшим отверстием, в которое девушка, если и протиснулась бы, то с великими мучениями. Гномы, не долго думая, начали его расчищать, а девушка тем временем стояла в стороне и наслаждалась свежим, пусть и морозным, воздухом. Вскоре путь на свободу был открыт и Элениэль, споткнувшись у выхода, поспешила ему навстречу. Они оказались где-то в горах - вокруг всё было бело и ветер пронизывал до самых костей. Гондорка быстро замёрзла, но не отдавала этому должного значения - она ведь на свободе, цела, жива и здорова. Это было главным. И теперь, оказавшись вдали от гоблинов и в относительной безопасности, она смогла рассмотреть своих спасителей.

- А? - голос гнома отвлёк её от созерцания красоты того, что их окружало, вернул с небес на землю и напомнил, что она продрогла насквозь. - Да-да, я согласна! Только... А Вы не замёрзнете?

Впрочем, вопрос скорее для приличия был задан, потому что девушка поспешно пихнула в руки гнома его орудия и так же поспешно выхватила плащ, кутаясь в него и тут же ощущая, как колючий ветер отступил, забрав с собой холод. Она даже улыбнулась, благодаря судьбу за то, что столкнулась с этим гномом.

- Я ведь даже не поблагодарила Вас, храбрые гномы. Примите мою искреннюю благодарность, - Эль чуть распахнула полы плаща, склоняясь в почтительном реверансе - мама была бы ей довольна. - Моё имя - Элениэль. Я родом из славного Гондора. Сюда я отправилась, чтобы найти приключений...на свою задницу, - последние слова Эль с улыбкой буркнула себе под нос, достаточно тихо, чтобы услышать их было сложно.

- А могу я узнать ваши имена, мои спасители? - Эль с любопытством переводила взгляд с одного гнома на другого, ожидая, кто же первым начнёт говорить.

[Ротгар 40]

Морозный воздух , на вдохе, пробирал до костей, а на выдохе, видно, старался утянуть за собой дух славного гномьего брата. Ротгар и Рундли протирали оружие снегом и кусками материи, а Нори тем временем крепко заснул. Первым тишину вынужденно нарушил Рундли.

- Ротгар... То, что Нори говорил в пещерах - это ложь. Если бы мы не разделились, нас бы попросту смяли, всех вместе, и тогда бы... Никто не выбрался. Я надеюсь, что Воевода и его отряд так же нашли выход, или, по крайней мере, безопасное место, чтобы перевести дух. И еще, Ротгар, если все получится, если идея Туфура оправдает себя... С меня добрый бочонок эля. - Рундли решил закончить на этой оптимистичной ноте, когда холодный ветер раздул пламя костра, и его свет упал на бледное лицо самого молодого из гномов. Нори лежал практически неподвижно, его грудь слабо вздымалась под хрипящими вдохами. Кожа на его лице побелела, сквозь ее болезненную белизну проступили темные жгуты вен. Стало быть, яд набирал силу и одной ногой Нори уже стоял в могиле. Найти смерть на вершине тех гор, что называешь домом - не самая плохая участь... Ротгар молчал, ясно понимая, что помочь другу он, говоря откровенно, сейчас не в силах. Пока он лишь крепко спит... Хочется верить, что этот сон не станет вечным.

Для двоих этот путь точно окажется смертельным.

[Туфур 60]

- Приключений? В своем-ли ты уме, девка? Ничего не хочу сказать, но показалась бы ты лучше целительницам, чтоб отбили лягухами желание у тебя свою попу под гоблинский..кхм..- Туфур сделал вид, что стряхивал снег с бороды, когда уже было собирался произнести под чего требуется подставить её зад. - Вообщем, милсдарыня Элениэль. Мы злобная банда гномов, что теперь будем требовать с добрых Гондорских господ значимый выкуп за тебя. 
Разрядка, шутки и хорошее настроение все это снова возвращалось в компанию гномов. Крепкие здоровяки улыбались, сидели прямо на снегу и не гнушались изможденные жаждой топить его прямо в ладонях, словно на мягкой перине и за знатным ужином, что ожидал их дома. Валин снова воспрял духом, план предложенный незнакомым берсерком сработал, но лишь для большей части отряда. Воевода все же не находил себе места, на фоне общей радости он должен был сказать слова памяти, проводить храбрых воинов в последний путь, но такие речи были слишком тяжелы, особенно сейчас. 
Черный столб дыма поднимался вторым Барад-Дуром над белоснежными пиками. Заметить такой ориентир было просто, но вот распознать кто-же находиться там, это надо уповать лишь на удачу. 
- Валин?! - Туфур окликнул воеводу, заметив, что старый гном не находил себе места. - Смотри. Каковы шансы, что это отряд Ротгара? Или группы с северных шахт? Гоблины бы не стали зажигать костры днем, они вообще свет не особо любят. 

Спустя несколько минут раздумий ему все таки пришлось согласиться, что проверить соседний пик стоит, но предстоял нелегкий спуск с одного склона с последующим подъемом. Свернуть себе шею на промерзлых каменистых уступах было так же просто, как поймать гоблинскую стрелу в любую часть тела кроме головы.
Смотря на бедную, попавшую в беду девчонку, Туфур не мог не язвить, возможно, это срабатывал внутренний механизм. Ведь он сам так же недавно покинул родной дом, а уже обнаружил затерянный город, украл яйцо и освободил "принцессу". В рюкзаке оставался последний кусок хлеба. Провизии оставалось совсем мало, особенно, после спешного боя и отступления в городе, когда часть поклажи и снаряжения была брошена специально. 
- Эль, наверное, ты голодная? Уж простите, ваше величество из славного города хрен знает какого, но чем богаты тому и рады. - В ладонь девчонки легла оторванная половина немного жестковатого хлеба. - Угощайся, налетай, уж надеюсь не в последний раз.

[Элениэль 3]

Эль улыбнулась, понимая, что гном шутит. Это, хоть и немного, но разрядило обстановку, давая девушке возможность придти в себя и переварить всё то, что с ней случилось за последние несколько часов. Ну разве не сказочное везение привело к ней этих гномов, разве не оно же завело их именно в те коридоры, где в темнице прозябала девушка, попавшаяся в лапы гадких гоблинов? Определённо, Эль была крайне везуча, чему доказательством были не только последние события, но и то, что она живой добралась так далеко на север, повстречав лишь пару мелких кучек противников, с которыми она без труда справилась. Ощущение, будто сам Эру вёл её за руку сюда, в Серые горы и он же дал ей возможность познакомиться с этими пусть и грубыми, но честными и благородными гномами. 
Из мыслей Элениэль вырвал голос её спасителя. Она перевела взгляд и тоже увидела клубы дыма. О гоблинах девушка знала не много, но даже её скудных знаний было достаточно, чтобы понять - не стали бы они так открыто выбираться на поверхность, жечь костры и привлекать к себе столько внимания в светлое время суток. 
- Да, я бы целого быка съела! Но буду благодарна и тому, что есть, - Эль приняла из рук гнома краюху хлеба и тут же жадно вгрызлась в неё, понимая, что это самый вкусный хлеб, который она ела в своей жизни. Гоблины подкармливали девушку, но ровно настолько, чтобы в ней были силы на побег. 

Гномы тихо разговаривали между собой, Эль почти не понимала их слов, так как слова их были тихими, впрочем, она и не старалась услышать то, что они говорят. Всё, что ей нужно знать, они расскажут. Особенно теперь, когда они выбрались из пещер и находились на одном из склонов гор, они попросту не могли бросить тут её одну. И только сейчас Элениэль обратила внимание на явно молодого гнома, что держался особняком. Он не шептался со всеми остальными и, казалось, пытался создать видимость того, что участвует в разговоре. Эль внимательно следила за гномом, поедая свою краюху хлеба, пока её не осенило, что же с ним не так. Это была девушка. Черты лица едва различимо выдавали её. Но больше всего - глаза. Они отличались от глаз всех других гномов, которые находились сейчас рядом. Была в них какая-то странная искра. 

- Эй! А как твоё имя? - Эль сказала это достаточно громко, протискиваясь между гномами и пробираясь к переодетой девушке. Подойдя впритык, Элениэль шепнула ей на ухо, - Я знаю, кто ты. Пошли со мной. А расскажи мне вот что, мой добрый друг...

Элениэль бесцеремонно потащила гнома в сторону, отойдя на небольшое расстояние и встав так, чтобы ветер уносил их слова прочь. Эль глазам не могла поверить. Другие гномы были настолько увлечены боем и происходящим, что не заметили в своих рядах девушки. Любопытство, так не характерное для гондорки, просто одолевало её.

- Я тебя по глазам узнала. Как же так вышло? Они же не поняли ещё, верно? - в глазах Эль заиграли искорки, а на губах - улыбка. Лёгкое одиночество, которое тревожило её весь путь на поверхность, как рукой сняло. Ведь это была девушка, пусть и не человек, но более близкого по духу существа в этих горах Элениэль не сыщет. 

[Анха 4]

Синие и холодные знамена небес над снежными пиками гор после тех душных и темных залов и коридоров, набитых гоблинским отродьем, казалось, были самим символом свободы.

Отряд, хоть и сильно поредевший, пребывал в приподнятом настроении - им удалось выбраться на поверхность живыми, и это главное. Теперь на короткое время можно было все позабыть: и долгий путь по спутанным туннелям, и чудом найденный древний город, и ту ошибку в тупике, и даже страшную расплату, что за ней последовала.

Очищая от крови лезвие топора, Анха сидела прямо на снегу среди других гномов, что за столь короткое время стали ей родными, как братья: Трунгур, Гроин, командир Валин, и даже малознакомый Туфур... и еще те, кого уже рядом не было. На таком долгожденном и таком нужном им всем привале Анха старалась больше слушать, чем говорить, лишь изредка присоединяясь в общей беседе. Речь, кажется, шла об отставших, но слова пролетали мимо ушей и нить разговора скользкой змейкой ускользала от нее. Мысли гномки были заняты другим. Теперь, когда все было позади, к ней стремительно возвращалось то, что оставило ее в пещере. Страх. И осознание происходящего. Ведь еще там, когда упал Битфур, она едва не выдала себя, с трудом сдержав крик. А может, и не сдержав, да он потонул в волне лязга и скрежета. Но вместе с тем, глядя, как бьются собратья, Анха не поддалась панике. Тогда, казалось, ушел испуг, исчезла куда-то усталость, пропали посторонние мысли и чувства, оставив лишь зрение и слух... Теперь все возвращалось. Только сейчас до нее начало доходить, что она вовсе не кинулась безрассудно в бой, как преставляла себе это в самом начале. Возможно, именно это и сберегло ей жизнь. И еще, вероятно, то, что инстинктивно держалась ближе к воеводе. Она даже не смогла бы точно вспомнить, многих ли успела убить - минуты боя сжались в краткие мгновения, оставляя в памяти только суматоху и целое море звуков. Кажется, стрелы она берегла, но...

 

- А? - неожиданно подошедшая девушка отвлекла гномку от одолевавших ее мыслей.

Не успела она сообразить, что именно новообретення спутница имеет в виду, как та увела ее прочь ото всех.

- Раин, сын Роина, - коротко кивнув, представилась Анха, уповая на то, что ей все же удастся сохранить свой секрет. - Я пошел в отряд добровольцем, мне нужно найти отца. Они ничего не знают об этом, - продолжила она говорить давно заученными фразами. Но, стоило взглянуть ей на улыбку Эль, ей сразу стало ясно, что та видит ее насквозь и слышит, насколько глупо и жалко теперь звучит ее ложь.

- Ну как ты догадалась? Как? - прошетала Анха, для надежности отойдя еще на десяток шагов, и аккуратно отодвинула бороду, показывая Эль гладкие скулы и подбородок. Вся нижняя часть лица гномки, скрытая прежде, была чище и светлее ее щек и носа, испачканных грязью и кровью.

- Да я же сколько дней с ними в походе! И до этого еще. Тогда, в поселении. И хоть бы кто узнал! Даже воевода не заподозрил. А ты сразу поняла... - Анха почувствовала неожиданно странную легкость от того, что смогла хоть с кем-то поделиться своей тайной. Она чувствовала, что ей можно доверять. А держать переживания в себе уже становилось невыносимо трудно.

- Только не думай, что я сбежала. У меня был отличный план, я не один день его придумывала. Правду знает только моя сестра, ну и ты теперь. Для всех остальных я ушла с караваном...

И это почти не было ложью. Анха действительно покинула родное поселение и уехала с торговцами, чтобы от имени отца заключить выгодную сделку. Но, кроме того, продала часть ювелирных изделий, а взамен приобрела мужской наряд, кое-какую броню и топор. В дополнение к луку и копью. А через пару дней вернулась в поселение пешком и в новом облике.

- ... И назвалась Раином, - продолжила она свою нечаянную "исповедь". - Записалась в отряд добровольцем, туда, знаешь, все подряд теперь берут: и молодых и стариков. Боялась только, если воевода Бронби узнает меня, пиши пропало. Они ж с отцом знакомы были. А тот даже и не взглянул на меня, представляешь? Глаз от карт не оторвал! И во время подготовки тоже никто не заметил. Когда нас еще много было...

Анха прервалась и как-то странно дернула плечами.

- Мне б только до шахт добраться, понимаешь? А там уж я... - она с надеждой поглядела на девушку снизу вверх. - Элениэль? Ты только не выдавай меня, ладно? Я Анха. Но для остальных - Раин.

[Ротгар 40]

Время тянулось, тянулось настолько мучительно, что мышцы берсерка сводило судорогой – вряд ли от холода, но скорее, от осознания безысходности. Он взял с собой тех бойцов, с которыми успел хоть мало-мальски сдружиться, кому мог бы доверить спину и подставить плечо без зазрения совести и пятнания чести. И он был безмерно рад этому там, внизу... А сейчас его думы охватила скорбь. Нори умирал. Даже Рундли, что старался показать свой оптимизм и боевой дух, осунулся, исподлобья глядя на бледное лицо своего молодого товарища и нервно сжимая свое копье. Молот молодого гнома неподвижно лежал на снегу, обдуваемый холодным ветром, и казалось, стал частью этих вершин.

- Нори не жилец... – Ротгар произнес эти слова, прислонив тыльную сторону ладони к холодной щеке молодого молотобойца, когда из его уст вырвался хриплый стон.

- Я жив... Жив, гоблинское отродье!.. – Наверняка, его слова казались ему криком, громом звучащим среди горных вершин, но на деле они – тихий хрип и шепот, едва ли не сдуваемый ветром в неизвестность. На лице берсерка заиграла теплая, почти родственная улыбка. Да, все гномы братья, и в такие моменты это ощущается особо сильно. Пальцы Нори мертвой хваткой вцепились в рукоять молота, не позволяя ни подоспевшему и удивленному Рундли, ни воспарившему духом Ротгару взять на себя его тяжесть. Опираясь на гномов, упершись молотом в снег, Нори поднялся на ноги, сильно шатаясь.

- Мы... Должны идти... – Взгляд его устремился вдаль, к белизне соседнего горного пика. Гномья душа, столь близкая к принятию смерти и, тем не менее, вступившая с ней в схватку, тяготела к вершинам так же, как драконы – сокровищам. Могло показаться, что Нори ясно видел что-то по ту сторону, чуял братьев. Но... Нет. Это был всего лишь дым. Слабый столп дыма, быстро раздуваемый ветром, заметный лишь острому глазу идущего на смерть.  – Валин... Там...

Перед гномами стояла почти невыполнимая задача: спуститься с крутого пика в расщелину, чтобы затем вновь подняться на вершину, с раненным товарищем на плечах, и, что немаловажно, с его молотом. Но... Берсерк поднял взгляд к небу, в глазах его металось пламя. Пламя Последнего Горна.

- Пошли. Держись, бледный... – И компания устремилась по едва заметным под снегом выступам-тропам, рискуя каждую секунду шагнуть навстречу смерти.

[Туфур 60]

Белый, липкий, но такой родной снег застилал глаза и оседал на бороге. Туфур уже несколько раз отряхивал косы, которые начали превращаться в сосульки. Хлеб, что держал он в руках тоже покрывался снегом, но это шло даже на пользу этому куску камня, так он хоть немного поддавался мощной челюсти без опаски сломать себе зубы. 
Отряд гномов снова падал духом, хоть они и выбрались, но путь, что требуется пройти, казалось был не менее труден, чем прошлый. Даже более того, теперь требовалось отыскать или трупы, или живых представителей той группы, что отделилась.

Мысли Туфура прервала в очередной раз девушка, что была спасена от гоблинской мрази, хотя теперь кто знает, что было бы предпочтительней, смерть от ножа или медленная и мучительная от голода и холода, который вскоре даст о себе знать с лихвой. Девушка вырвала одного из гномов, что сидел на снегу и отвела в сторону, скорее ревность, чем любопытство дернуло "справлять малую нужду" аккурат недалеко от того самого места, где творила свою исповедь Анха.
Гном сначала даже не понимал о чем беседует его товарищ с Элениэль, ровно до того момента, как этот самый гном перестал быть гномом, вернее снял свою бороду. То ли Туфуру показалось, или какая магия действовала на него в тот момент, но даже легкий щипок себя за нос не снял это наваждение. 
Легкая улыбка заиграла на его лице, когда он возвращался назад. "Вот значит как, оказывается не все так, как казалось ранее. Может и поход этот весь подставной, а эта дама из какого-то там города и не та за кого себя выдает." Яйцо снова напомнило о себе. У гнома в очередной раз было преимущество, яйцо, что до поры до времени лежало без каких либо признаков теперь снова согревало своего хозяина, но не лезло в мысли, что несказанно радовало. 
- Лежебоки. Харе болтать, мы выдвигаемся. Подъем, да. До темноты мы должны выйти на следующий пик, а там уже посмотрим. Либо спустимся в ложбину у уйдем к подножью гор, или попытаемся пробиться через верхние тоннели, должны же они быть в этих троллями обгаженных местах. - 

[Элениэль 3]

Улыбка на губах Эль становилась всё шире. Это приключение, что покинула ей судьба, приобретало всё новые повороты. А началось всё с того, что своенравная девушка утащила карту, припасы и пустилась в путь, к своей мечте навстречу. Когда Элениэль делала первый шаг на эту тропу, она и на мгновенье не могла вообразить, что может случиться нечто подобное. А что же теперь? Она, чудом спасённая, присоединилась к отряду гномов, один из которых - женщина, выдающая себя за мужчину.

Элениэль выслушала историю Анхи и не смогла не восхититься её смелостью и изобретательностью. Да и Фортуна была явно на стороне девушки, иначе, так далеко она не зашла бы.

Краем глаза девушка заметила что-то, но не придала этому ровно никакого значения, сочтя, что ей просто показалось. Но, когда обернулась, то увидела, что совсем рядом стоял их спаситель. Сейчас он уже направлялся к остальным гномам и было непонятно, насколько близко он подошёл и сколько слышал. Эль мысленно обругала себя за неосторожность, но изменить ничего уже было нельзя. Эрушки! Лишь бы он ничего не услышал.

- Я не выдам тебя, обещаю. Тайны я хранить умею, не переживай. Но, вот, есть проблема, - Эль на мгновенье замялась, пытаясь подобрать верные слова и не испугать Анху. - Тот гном, что у вас, кажется, главный. Туфур. Ты хорошо его знаешь? Доверяешь ли ты ему?

Но разговору не было суждено закончиться, потому что вышеупомянутый гном поспешил расшевелить отдыхающих и призвать их продолжить путь. Эль решила не рассказывать Анхе, что, возможно, их разговор слышали, дабы не спугнуть девушку домыслами, которые вполне могли оказаться ложными. Всё же, ветер на вершине был столь сильным, что иногда и мысли собственные слышно не было, не то, что слова других.

- Если у вас найдётся лук, я могу подстрелить нам ужин, - Эль поспешила догнать Туфура, но не столько для разговора о еде, сколько для того, чтобы попытаться понять, слышал ли он что-то, хоть и не сильно надеялась на то, что он выдаст себя. - Когда мы опустимся пониже, наверняка, нам попадется что-то съедобное. Стреляю я вполне неплохо.

Гномы продолжали переговариваться между собой, некоторые недовольно поглядывали на девушку, говоря что-то на языке, не знакомом для Элениэль, поэтому слов она не понимала, но те слова явно были о ней. Эль поплотнее запахнула свой плащ, сжимаясь от холода и стараясь сохранить хоть чуточку тепла.

[Мирра 157]

» переход из Драконьих гор

 

Долог путь, труден путь – через пургу, взыгравшуюся слепяще-белым штормом, через ветер и мелкое крошево льда; но божества Севера неумолимы в своей вечно горящей ярости, – огнём ненависти вокруг неестественно узких зрачков - и день за днём, ночь за ночью, позволяя себе лишь кратковременный сон, они летели чрез буран, за спиной оставляя земли льда и холода безжалостного.

 

И ни словом о сокровищах, что в пещере их остались, не обмолвились: некому отныне алкать их золотого сияния, огнём разливающимся по насыпям, что валы морские, огромным, некому жаждать их несметных, необъятных, великолепных в своём разнообразии и утончённой красоте богатств.

 

И вот в танце снега – прекрасном и отталкивающе-холодном, секущим по броне чешуи ледяными осколками – очертания начали проступать, незнакомые дотоле драконице: иные хребты, иные вершины, по-иному горы вздымаются под небеса самые, но для неё место это – почти как дом: и здесь скалы безразличные, и здесь просторы дикие, вольные, и здесь ветер поёт для неё.

 

И здесь правит её возлюбленный Король.

 

- В твоих владениях мы теперь, Албусангуис, - прорычала она, замедляя свой полёт, взор направляя на Белого Змея. – Веди меня, мой владыка.

 

[spoiler=Туфуру]i see you      

 

 

» совместный переход в пещеры в Серых горах

[Анха 4]

- Спасибо, Эль, - прошептала Анха, тепло улыбнувшись.

В глубине души она даже была рада этому разговору. Пускай, по-хорошему, следовало бы и дальше помалкивать. Дальше кивать и поддакивать, стараясь не встревать в разговоры других гномов, чтобы ненароком не выдать себя. Хотя, с другой стороны, раз уж Элениэль сама обо всем догадалась, рассказать ей было, все же, лучше, чем все отрицать. Тогда бы уж это точно вызвало вопросы и непонимание в отряде. В любом случае, даже самая тяжелая тайна становится куда легче, когда есть возможность с кем-то ее разделить. Правда, в тот же момент она уже перестает быть тайной, но об этом Анха задуматься как-то не успела.

- Проблема? О чем это ты? - удивилась она словам Эль, которая тут же сорвалась с места туда, где Туфур уже поднимал отряд в путь.

Немного замешкавшись, чтобы приладить бороду на место, Анха поспешила следом. Для верности еще надвинула пониже меховую шапку, а то мало ли, вдруг и впрямь, глаза у нее какие-то не такие?

В спешке присоединившись к отряду последней, Анха подобрала со снега свою скудную поклажу и оружие, и только тогда задумалась над последними словами Эль: - Туфур. Ты хорошо его знаешь? Доверяешь ли ты ему?

 

Возможно, кое в чем она и не ошиблась. Действительно Туфура гномка знала всего-то от силы дня четыре. Зато, какие это были дни! Может быть, для бывалых воинов, навроде Валина, это все было делом вполне привычным. Но про себя Анха точно  знала, что этот поход она не скоро еще позабудет. 

Эти горы, что были когда-то им домом, сумели их сплотить. И теперь, после тех пещер, братья кхазад казались Анхе ближе, чем родные братья по крови, если бы они у нее были. Даже тот молодой камненог, что вступил в отряд в последний момент, а теперь вывел их из пещер на поверхность, взяв на себя ответственность за их жизни... Как командир, Туфур ей даже нравился: он умел приободрить, поднять дух, когда это необходимо, вдохновить своим примером. И, как и другие, Анха верила ему и шла за ним, словно знала его уже не один год. Вот только он ее совсем не знал. Зато знал Раина - молчаливого и угрюмого гнома, которым она успешно притворялась.

Но в одном Анха искренне не понимала Элениэль. Как можно не доверять своему спасителю?

"Похоже, сильно ей от гоблинов досталось. Раз уж и тут враги мерещатся", - пораздумав, заключила она.

 

Тем временем, Элениэль догнала Туфура и попросила... "Лук?? - удивилась Анха. - Да откуда ж у него-то?", - и хотела, было приблизиться, предложить девушке свой. Но внутренний голос твердил ей, что лучше и дальше помалкивать.

[Ротгар 40]

Тропы коварных гор тянулись, заплетаясь, словно клубок возлюбленных змей. Сама судьба, казалось, смеется над тройкой отбившихся братьев, парой усталых бойцов с полуживым товарищем на плечах. Ветер срывал комья снега с белёсых склонов гор, небрежно швыряя в лицо и без того находящихся на грани гибели путников. Один из таких "снежков" угодил Ротгару прямо в лицо, когда тот перебирался, удерживая одной рукой Нори, а другой хватая уступ, через маленькую расщелину в скале. Этот "сюрприз" едва ли не стоил гномьему народу двух жизней, а этого Ротгар допустить не мог. Не сейчас. 

Ведь возможно, именно сейчас его товарищи, гномы, выбрались на поверхность и разбили лагерь. Если гоблины не сумели задавить тройку бойцов, что они сделают с более крупным отрядом? Ничего, ровным счетом, в голову не приходило. И, судя по всему, не собиралось. 

 

Но эти мысли не могли надолго задерживаться в голове берсерка - их прогонял прочь пресловутый ветер, то и дело старающийся прервать жизнь отчаянным гномам. Нори тяжелой ношей лег на плечи своих братьев, и Рундли, недоброй мыслью, уже подумывал о том, чтобы предложить Ротгару бросить молодого товарища. В бою от подранка - пользы мало, а кормить его, в случае, если отряд все-же выберется и окажется в более-менее комфортных условиях, придется за двоих, чтобы тот восстанавливал силы. Рундли и не знал, что в голове кузнеца творились вещи куда более жуткие - в его памяти всплывали моменты его отшельничества, когда он был вынужден обирать иных гномов, а то и подумывал полакомиться их потрохами в особо морозные ночи. В те мгновения Тьмы как нельзя близко приближалась к его рассудку, как не снилось ни одному из смертных или даже подгороных королей. Желание власти, богатства, славы - ничто перед желанием выжить. 

 

Минуло более двух часов, а группа попала в самую что ни на есть вьюгу - найдя не самое надежное укрытие в узкой пещере, гномы решили передохнуть. Торопиться им было некуда, а терять силы без остатка только лишь на спуск было подобно смерти. Все время царило гнетущее молчание. Стальные, подгорные нервы были натянуты донельзя.

[Туфур 60]

Недолгим было путешествие, спокойное небо заволакивали тучи. Снега падающие до этого легкими хлопьями выстилая перину, готовились стать иглами, что вопьются в тело словно портной вшивающий лоскуты ткани. Старуха зима властвовала здесь всегда, но иногда ее норов был столь непредсказуем, что казалось, что она доживает свой век на пике маразма, но более опытные знали она не умрет никогда, да еще и потанцует на запорошенных холмиках могилах веселую белую пляску. 

- Лук, подстрелить? Девочка, ты в своем уме? Какие тут могут быть животные? Разве что бараны, да козлы, но попробуй. Подстрелишь ты их, ага? А дальше они сорвутся в пропасть и на запах крови набегут к вечеру отродья темные, да неведомые. Тьфу, как сказочник уже заговорил. Гоблинота срамная вообщем набежит, да волки. Хрен бы не сломать самим сейчас. -
Гномам приходилось тщательно смотреть под ноги. Спуск становился все опаснее стоило только испортиться погоде и Туфур уже думал, что было ошибкой поверить в прекрасное утро и выйти из пещеры столь рано не удосужившись даже понаблюдать за погодой. Остальным же совсем не было дело до таких мелочей, как легкий снегопад. Они, выросшие в этих горах, привыкшие к капризам смогли бы выстоять в любой буран, выстоять и умереть в родных горах, но камненог не отличался столь бравым сердцем и тронутым умом. Выжить, все что необходимо любому. Будь ты король, нищий или кузнец. Выжить всем.
Нога предательски соскользнула с камня и жесткий металл подбитого сапога уже успел обледенеть и послужил подобием саней на которых молодой гном поехал вниз, если бы не сильные руки, что мгновенно вцепились в одежду. Треск и брань на гномьем огласили округу. Помогая себе руками и поддерживаемый братьями Туфур кое-как смог подняться. Куртка была испорчена, репутация подмочена, а сердце билось в ритме боевых барабанов. Гном стоял согнувшись и жадно хватал холодный горный воздух. Паника и разряженная среда, глаза Туфура поплыли и он еще несколько минут пытался собраться с мыслями. Одинокий, он понял насколько сурова жизнь, неизбежность ставшая бы концом если бы он был один, но это было противоестественно. Гномы рисковали пытаясь удержать его. Для молодого представителя клана камненогов это было непривычно. Давно уже они обособились от всего общества и часто ходили поодиночке. Прекрасные торговцы, следопыты, дипломаты и путешественники, отнюдь им не нашлось места в новом мире. Они не умели ковать металлы, как завещал их творец, а воины и караваны давно обходятся услугами более многочисленных, дешевых и куда более продажных людей. 

Снежинки впивались в кожу и погода становилась все хуже, когда отряд ушел с открытых мест и спустился в ложбину. Первоначальные поиски пришлось прекратить. Более не было того столбика дыма, что служил возможным ориентиром и никто не решился подниматься снова на хребет, чтобы появилась призрачная возможность обнаружить следы лагеря. 
Местность понемногу изменялась. Небольшие пролески все больше встречались на их пути. Камни торчали черными проплешинами в океане белого снега. Гора отступала, становилось легче дышать и марши становились все длиннее, а остановки приятнее. Многие не разговаривали. Кто-то уже второй день отказывался от еды, чтобы разделить ее с теми, кто ослаб сильнее всего. Туфура крутило и знобило. Все таки отдать меховую накидку девчонке оказалось страшной ошибкой для себя. Бывало на него находили миражи, что вместо деревьев он видит духи предков, а может это снег таял от жара на лбу и застилал глаза ручейками смешанными с испариной.

На вечер третьего дня все приободрились. Многие узнали знакомые края, когда пересекли изголовье реки через очередной подъем в горы. Здесь они ощутили себя впервые вернувшимися домой. Несколько из них припомнили старые делянки с грибами, но нынче снег стал всему землей и найти их даже по знакомым ориентирам было невозможно и коренья стали их последней пищей. Некоторые приободряли предвкушая знатный пир из похлебки, стоит только пройти еще несколько миль по заснеженному плато. И они не обманули. Из последних сил вытягивая обессиленных на полозьях самодельных саней, с холма они увидели поселение. Это был не мираж, да и спутать его было невозможно. Они были дома.  

[Албусангуис 132]

---------> Общий переход из Пещеры в Серых Горах.

 

Следующий день не заставил себя ждать, и вот две тени покинули гору, приютившую их на ночь. Албусангуис уже не ощущал того самого чувства, когда он покидал своё логово ещё тогда, услышав заманчивую историю от неудачливых воров, и бросившись на поиски другого дракона... Вроде бы, по сравнению с его неимоверно долгой жизнью, встреча с Миррой произошла буквально недавно, но дракону казалось это совершенно неверным. Вот, что значило найти родственную душу...

Покосившись на свою королеву, Змей кивнул головой на оставшуюся позади гору с пещерой и горный кряж, постепенно опускающийся в долину.

- Начнём осмотр с этого края, дорогая... - прорычал белый и принялся медленно, даже как-то лениво, разворачиваться в воздухе, окинув господским взглядом вначале расплывающиеся на горизонте заснеженные пики, которые в данный момент как раз сдерживали натиск снегопада, а затем долину внизу. В голову тут же поползли воспоминания из прошлого, как и светлые, так и не особо, однако, они оказались не столь яркими, словно запылившийся обглоданный крысами череп коня на стене у какого-либо охотника, от чего Албусангуис не обратил на них внимания и прогнал прочь, - Не будем оставлять тёмных пятен в нашей карте местности... Да и кто знает, что или кто теперь есть в той части гор, ведь эти трусливые мыши давненько не лицезрели моего лика... Так что вполне возможно, что они устроли там какую-либо деревеньку. - дракон, окончив осмотр территории, вновь перевёл внимание на Мирру, почти полностью развернувшись в сторону ближайшего, то бишь, западного края Серых гор.

- Полетишь со мной или двинешься дальше, дорогая? - тут же вопросительно добавил Албусангуис, но смотрел уже вдаль на предгорья, от чего могло сложиться впечатление, будто он задал этот вопрос сам себе, - Мне дорого твоё общество и ты отрада для моих глаз в этом замёрзшем крае, любовь моя, но так наша погоня будет заметно заторможена. Оставлю тебе этот выбор... - как-то задорно, что не особо подходило для морды грозного дракона, зыркнув на Мирру, Албусангуис ей лихо подмигнул, и, взмахнув крыльями, чем тут же отбросил свой минутный ленивый образ, резво полетел назад к логову, взяв крен влево и иногда поглядывая назад на драконицу.

Изменено 25 февраля, 2016 пользователем Албусангуис (смотреть историю редактирования)

[Саруман 22]

Переход из Драконьих гор

 

Cаруман пришел в Северный Рованион и поднялся на Серые горы, заодно, посмотрев, на местные пейзажи. В поисках Мирры и Албусангуиса он побывал в Драконьих горах и Пещере в Серых горах, но, не найдя их, Саруману пришлось пробраться по ведомым только ему тропам сюда. 

-Мирра! Албусангуис!,-прокричал Саруман. -Вы где?

Продолжая осматриваться, чтобы не стать обедом драконов, он шел вперед. И, тут он почувствовал, что начинает замерзать.

-Да, ветер тут холодный.

Продолжив идти, Саруман начал потирать ладони, при этом, силой мысли, заставляя кровь двигаться быстрее. Это была скорее необходимость, чем просто каприз.

Изменено 6 июня, 2016 пользователем Саруман (смотреть историю редактирования)

[Саруман 22]

Саруман побродил на горе, поглядывая вокруг, но этих чертовых драконов так и не нашел. Именно поэтому, ему пришлось спускаться обратно. Спустившись с горы, Саруман обошел ее в поисках еще одной пещеры, но и ее не оказалось. Драконы, когда хотят, умеют прятаться. Даже там, где спрятаться практически невозможно. Саруману не хотелось возвращаться, так и не увидевшись с рептилиями. Кажется, день хм... везучий оказался, что-ли?
-Ну, отрицательный результат - тоже результат, иначе и не скажешь. Все, пора к эльфам, может еще понадоблюсь.

Сару пошел, но уже юг, в сторону Ривенделла.

 

Переход в Окресности