Эомер

Исилендил шел рядом с Элледель, улыбаясь ее словам под шарфом, которым он обвязал свое лицо. Даже ему здешние места казались прохладными. Только огонь страсти к кузнечному делу грел его, ну, и приятная компания в лице дунедайн заодно. Все его доспехи были навьючены на его спину и в принципе из-за них он также проваливался в снег, хотя особых проблем с передвижением у него не возникало, чего не скажешь о людях, которые уже выбились из сил.
- Тяга к приключениям - уточнил эльф, когда Элледель начала рассуждать что у нее там отвалится, - И нет, мы не заблудились. Просто я... В какую же эпоху я тут бывал... Гм-м-м. Ну конечно, в конце первой, сразу после затопления Белерианда. Прошло уже почти две эпохи, но такое ощущение, что тут стало теплее. Этот легкий морозец так приятно пощипывает щеки, ты не находишь? Красота. Так и хочется дышать полной грудью.
Эльф стянул свой шарф на мгновение, после чего быстро натянул на нос обратно, легко и непринужденно ругаясь едва слышно.
- Нет и все же тут теплее. Когда власть Моргота была сильнее, вот тогда путников спасали три вещи. Костер, крепкие напитки, и конечно же секс.
Эльф немного прищурился, а потом тяжело вздохнул, вспомнив былые года. Этот нолдо был полон сюрпризов, казалось бы кузнец, воин, травник, и, прости Эру, просто эльф, а нолдо до мозга кости, так непохожий на других "слабых" эльфов. Нет, они были сильны, конечно, но не так своенравны как нолдор. Этих ребят кидало от пассивных наблюдателей, до многодетных папаш с парой жен. Правда из этого ничего хорошего не выходило... Однако это позволяет нолдо рассуждать о сексе непринужденно именно тогда когда все остальные члены отряда были на грани смерти.
- А вообще я виноват, да, не спорю, - Исилендил обезумел! Он сбросил с себя теплое пальто и заботливо накинул его на плечи Элледель, обвязав дополнительно шарфом, что бы никуда не пропало в этом диком краю, где каждый редкий пушной подозреваемый вор номер один. А затем закончил мысль, - Любое смертельное приключение начинается со слов "Я знаю короткий путь". И... Я знаю короткий путь. 
Эльф скинул еще и связку доспехов. Налегке, в одном кафтане, разогреваясь, с топориком он отправился рубить небольшие деревца в хвойной рощице поблизости. Уже совсем скоро нолдо, скрестив руки на груди, довольно улыбаясь, наблюдал за тем как "истинные" северяне таяли у костра от неимоверного счастья, который мог дать огонь в эти все минус полсотни а то и более градусов. А вот пальтишко то пришлось вернуть, не навсегда давалось.  
 
Зачем же эльф пошел в этот Эру забытый край? Приключения ради? Нет. Ради важного дела, такого как рекрутирование нового союзника? У воина всего два союзника, его меч и щит, остальные переменные Исилендил учитывал с неохотой. И именно этими переменными были люди Элледель, что спасли его в Могильниках. Именно из благодарности и чувства долга он отправился в этот поход, ну, и еще миллион причин. 
- У нас есть выпивка? Без нее вы и шагу не сделаете дальше. С ней впрочем тоже, если наклюкаетесь как орки. Кстати, следите за тем что бы не было обморожений конечностей. 
Кузнец хотел проматериться на людском, подумав о том, что кто-то из людей живет тут. И что они чокнутые. И что Элледель тоже.
- Будь честна не с собой уж, а со мной. Зачем? Зачем ты пошла в этот забытый Единым край? Правда, меня очень беспокоит этот вопрос. Я по жизни прагматист, поэтому пытаюсь понять степень твоего безумия. Но ты не безумна, - это был мощный комплимент от эльфа, сильнее уже не будет. Впрочем понять, что эльф сделал комплимент сложнее, чем разобраться в толпе гномов где бородатая женщина, а где бородатый мужчина.  

Тупая, ноющая боль железным обручем сдавила голову. Элледель ожесточенно потерла виски руками, но сие телодвижение нисколько девушке не помогло. Неудивительно, что у неё заболела голова – в натопленной комнате стояла жуткая, изматывающая жара. Она доканывала и здоровых; что уж говорить о несчастном сыне Эомунда, который продолжал метаться в лихорадке!
- С твоего позволения, Эзра, я открою ставни, - буркнула Элле. – Иначе мы все тут задохнемся.
Лекарь коротко кивнул, не отрывая напряженного взгляда от лица Эомера. Травник только что влил в горло наместника порцию очередного лекарства и теперь дожидался начала его действия. Элледель прошла мимо Эльфхельма, прикорнувшего на стуле неподалеку от кровати; подошла к окну и резким движением распахнула тяжелые ставни, украшенные причудливой резьбой. В комнату ворвался свежий воздух; ночной весенний ветерок споро развеял факельный чад, давно уже перемешавшийся с запахом пота и горьким ароматом лекарственных трав. Приятное прохладное дуновение возымело благотворное воздействие, по крайней мере, на саму Элледель:  сильная головная боль прошла, будто её и не было. Какое неимоверное облегчение! Вздохнув, девушка прислонилась щекой к чуть шершавой поверхности ставня и прикрыла глаза, отрезая от своего взора ярко горевшие в небе звезды. Девушке казалось, что ещё несколько секунд – и она заснёт стоя, прямо как лошадь, ибо огромное количество душевных и физических сил отняла у северянки сегодняшняя ночь, которая никак не думала заканчиваться.
 
Шум прервал бездумное полузабытье следопытки, в самом деле начавшей клевать носом. Девушка успела только понять, что за её спиной раздалось чье-то неразборчивое бормотание, затем – вскрик мальчика-слуги и грохот упавшего на каменный пол стула. Элледель резко развернулась и увидела довольно странную картину:
- Что он сказал? Что?! – это Эльфхельм, подобно грозовой туче, навис над мальчишкой и требовал от него ответа. Получается, Элледель не услышала, как Эомер заговорил? Что за невнимательность, и что за... добрая весть! Сонливость Элле как рукой сняло. Дочь Хальбарада опрометью бросилась к постели наместника, ожидая увидеть, как тот уже открыл глаза, но её постигло жестокое разочарование: Эомер продолжал пребывать в плену собственных кошмаров, и только губы его шевелились, будто желая повторить то, что было произнесено несколько мгновений назад. А кстати, что он сказал?
 
- Элледель, - трясясь от страха, выдавил мальчик. Кажется, девушка задумалась и выпалила свой вопрос вслух, одновременно с Эльфхельмом. Осознание пришло не сразу, а придя, оно залило лицо и шею жаркой волной. Эомер назвал её имя. Что бы это ни значило, он назвал её имя. Элледель смотрела на Эльфхельма, в глазах которого загоралось понимание; и всей душой ненавидела себя. Она желала бы, чтобы ей снесли башку мечом на поле боя, нежели чтобы кто-то, кроме всевидящего и всезнающего Брандона, догадался о её чувствах.
- Будучи в таком состоянии, он позвал именно тебя, - проговорил Азрахил задумчиво, и Элле воспользовалась моментом чтобы отвернуться от Эльфхельма. Лекарь-дунадан вообще был человеком малоэмоциональным, но сейчас его лицо будто бы озарилось некой идеей. И ему явно не терпелось её высказать присутствующим. Однако, Азрахил не торопился.
- Балрог тебя подери, Эзра, я не знаю, почему он это сделал,  - не выдержала молчания дочь Хальбарада, раздраженно отмахиваясь от товарища. – Хорошо, что он вообще заговорил!
- То, чем болеет наместник, похоже на «черную немочь», как её называют в Гондоре, - неторопливо ответил Азрахил, пропуская слова Элледели мимо ушей. – Её приносят назгулы одним своим присутствием. Здесь их нет, и я не знаю, как Эомер мог такое схватить; возможно, тоска по родным, похороны дяди, крепкий алкоголь повлияли...
- Тьма нависла над Роханом уже давно, с тех самых пор, как исчезла Эовин, - пробормотал Эльфхельм, садясь на постель наместника с другой стороны. – Вы, северяне, этого не знаете, вам не с чем сравнивать; но наши края раньше были краше и теплее, и люди не были такими подавленными. Может быть, наместника подкосила эта странная Тень?
- Возможно, - согласился Азрахил. – Дунэдайн слишком близко соседствуют с Ангмаром и с тварями, что старше и отчасти страшнее самого Саурона, дабы ощущать лишь небольшое дуновение Тьмы, принесенной черным ветром с восточных пределов.
В речи Эзры явно слышался отголосок надменности. Элледель тяжело вздохнула, хотя ей больше хотелось кричать и бросаться в лекаря тяжелыми предметами. Нет, когда-нибудь некоторые её спесивые земляки переменят отношение к смелым и гордым роханцам; когда-нибудь точно – но только не сегодня. Северянка вряд ли отдавала себе отчет в том, что сама ещё недавно посматривала на рохиррим немного свысока; и только отношение к одному-единственному человеку заставило её пересмотреть свои взгляды.
- Так что ты хотел сказать, Азрахил? – нетерпеливо спросила Элле, пытаясь предотвратить даже самую малейшую возможность начала словесной пикировки. Хвала Единому, Эзра опомнился довольно быстро:
- При таком недуге Арагорн бы попробовал омыть лицо Эомера отваром ацеласа, и дозваться его. Рука Короля возвращает к жизни, и ты это знаешь. Но Короля нет у нас под боком, а потому, попробуем обойтись тем, что имеем. Все-таки, ты родственница ему; может, в тебе хоть на мгновение заговорит нужная часть твоей крови, и ты интуитивно сумеешь понять, как вызвать наместника из Тьмы. Но важнее то, что ты значимый для Эомера человек и на твой зов он вполне может откликнуться...и очнуться.
- Бред какой, - слова Элле были брошены ею словно горсть камешков.
- Не бред, - отбрил Эзра. – Пока не попробуем, не узнаем.
Элле не пришлось долго уговаривать. Она омыла Эомеру лицо, шею, грудь и руки резко пахнущим отваром ацеласа. Приятный запах заполнил всю комнату и взбодрил всех, кто в ней находился. Однако, со второй частью плана возникли проблемы, причем, проблемы эти существовали скорее не в реальности, а только в голове самой Элледели. Отложив тряпицу, насквозь пропитанную отваром, девушка осторожно села на край кровати и взяла Эомера за руку. Волосы из растрепавшейся косы упали на лицо, но северянка нетерпеливым движением отбросила тяжелые пряди назад. Она была поглощена осознанием своей неуклюжести и полным отсутствием понимания того, что нужно делать дальше. Взгляд девушки остановился на её собственных пальцах, обхвативших запястье наместника. Это было не слишком красивое зрелище. Тяжелая работа и война давным-давно лишили ладони Элледели даже жалких остатков нежной девичьей красоты; да и схватилась дунаданка за руку Эомера как воин за меч. Или как утопающий за последнюю соломинку.  
Больной вдруг громко застонал. Северянка дернулась от неожиданности и едва не разжала пальцы; но усилием воли она заставила себя усидеть на месте и вновь склониться над Эомером, пристально глядя ему в лицо. Глаза мужчины беспокойно вертелись под плотно закрытыми веками, словно наместник, явно пребывавший в плену каких-то кошмаров, судорожно пытался отыскать во мраке своего сознания что-то ...или кого-то.
 
- Ну, Фородвен, позови его, - подбодрил её Эзра. Северянка почти физически ощущала нетерпение и раздражение лекаря, а ещё - надежду, что исходила от Эльфхельма. Не слишком ли большие ожидания возложили на её плечи травник и маршал?
- Арагорна бы сюда, - в смятении выдохнула Элледель. – Он возвращал людей из неизбывной тьмы, он учился этому у Элронда, я же...
 
Почему-то доселе ни одна битва, ни одна сложная стратегическая задача не вызывала у северянки подобных затруднений и не требовала от неё стольких душевных усилий. Дочь Хальбарада так часто сталкивалась с кровью и смертью, что привыкла к ним как к неизменным спутникам своей судьбы; однако, спутники эти продолжали пугать её своей могущественной загадочностью. Деве за свою недолгую жизнь довелось побывать даже убийцей, но она никогда не выступала в роли целительницы (если не считать криво сделанных перевязок да примитивных травяных настоев, некогда приготовленных ею). В любом случае, грубые руки Элледели были прежде всего руками воина, а звенящий сталью голос не умел говорить с кем-то по-настоящему нежно и сострадательно. Элледель попросту боялась, что у неё, такой лихой на поле боя, и такой никчемной и бесполезной у ложа больного, ничего не выйдет и что Эомер так и останется блуждать по полям муторного и страшного забытья; и в итоге, потеряется на мрачных полях самой Смерти. Однако, вообразив лишь на какую-то долю секунды подобную возможность, Элле вдруг преисполнилась смелости взглянуть судьбе в глаза. Она не могла из-за внезапной вспышки трусости позволить навеки угаснуть тому солнечному огню, что горел в груди этого вспыльчивого, доброго, храброго и великодушного человека. Элледель решила: она поверит в свои силы и сможет достучаться до сына Эомунда, пусть даже ей придется просидеть не одну ночь у его постели без сна и отдыха.
 
- Эомер, послушай, - сказала девушка тихо, сильнее сжав руку наместника. – Я не знаю, слышишь ли ты меня, но... Я прошу тебя очнуться. Ты должен бороться с болезнью, с отчаянием...
Элле осеклась. Ничего не произошло. Да ничего, наверное, и не могло произойти. Подавленная, но не удивленная, Элледель обуздала желание беспомощно оглянуться на Эзру и тем самым признать, что его идея потерпела крах. Северянка вновь заговорила, только сейчас её голос звучал надрывнее и громче. Самой девушке казалось, что он вот-вот сорвется на плач:
- Очнись, Эомер! Я прошу тебя, вернись к нам...вернись ко мне! Вспомни что я говорила – тьма уйдет, твои родные вернутся домой, ты больше никогда не будешь один. Так очнись! Очнись, ну пожалуйста!
 
Последние слова девушке пришлось договаривать уже сдавленным от слёз голосом. Элледели все равно было, что подумают  о ней Эльфхельм или Азрахил. Во всём целом мире единственно важными для девушки теперь были только спутанные золотые волосы, мокрый бледный лоб и белые отметины на смугловатой ладони, оставшиеся от судорожно сведенных пальцев. Глаза северянки наполнились слезами, и та быстро подняла голову. Факелы и гобелены на стенах заплясали, преломляясь в соленых каплях, которые так и не сорвались с век. А когда слезы чуть высохли, девушка вновь посмотрела на Эомера. Его золотистые ресницы, казалось, тоже слабо затрепыхались, подобно крыльям бабочки, зажатой пальцами какого-нибудь жестокого мальчишки. Что за причудливые, обманчивые игры света и воображения. Или же...
 
- Эй! – вскрикнула Элледель, когда поняла, что веки Эомера распахнулись, и что его бессмысленный взор попытался сфокусироваться на её лице. – Эй, - повторила девушка тихо, уже не чувствуя, как слезы катятся по её лицу. 

[spoiler=Милд же!]
 

— Ты не представляешь, как же я рад тебя видеть, друг мой, — Эомер одарил собрата-маршала тёплым взглядом и оглянулся. Слова Эльфхельма не остались неуслышанными. Проходящий мимо патруль замедлил шаг, недоверчиво вглядываясь в всадников. Блуждающие рядом зеваки, повинуясь одному только им понятному инстинкту, начали стягиваться из проулков и улочек, заинтересованно ловя каждое слово важных особ и тихо перешёптываясь. Неужели княжна Рохана вернулась домой? Неужели и Эомер, брат короля, вернулся из своего путешествия? Но где же тогда король? Рохиррим недовольно скрипнул зубами. Только шумихи ему сейчас не хватало. Грела только мылсь о том, что въедь он в город в дневное время, им с сестрой уже и шагу бы ступить не дали.
 
— Не здесь, Эльфхельм, — тихо пробормотал Эомер, а затем продолжил в полный голос: — Мы устали с дороги, друг мой. Позволь уж нам отдохнуть до утра, а? Или же ты хочешь устроить мне допрос здесь и сейчас? — хитрая улыбкая рохиррима была призвана отвлечь внимание зевак от его спутников. Уловка удалась. Кое-кто из горожан усмехнулся, махнул рукой и направился домой. Всего лишь встреча старых друзей, что с того? Ничего интересного. Самые дотошные же продолжали стоять и выжидающе глядеть.
 
— Тем более, — продолжил Эомер, привлекая внимание толпы, — один из нас ранен и нуждается в помощи. Солдаты, помогите снять его с седла!
 
Рохиррим мигом подскочили к сопротивляющемуся Эогарту, бормотавшему что-то про долг и обязанности. Бормотание прекратилось после недвусмысленного подмигивания Маршала. Толпа зевак, привлечённая раненым, утекла вместе с ним в ближайшую улочку — сопровождать героя битвы в лазарет. Вскоре на небольшой площади остались лишь несколько самых упёртых и наглых бродяг, которым, правда, хватило одного грозного направленного взгляда Эомера, чтобы осознать, кто они и где находятся. Среди них выделился лишь один — старый почтмейстер, с хрипотцой в голосе поправивший Эльфхельма, отчего у того глаза полезли на лоб, и вручивший Маршалу письмо. Рохиррим рассеянно поблагодарил старика, не глядя на него. В голове мелькнула мысль: "Ещё не успел расседлать коня, а почта уже летит..." Эомер спрыгнул на землю, помог спуститься Эовин и махнул дежурившим рядом конюхам. Скакунов увели, а процессия двинулась к Чертогам.
 
— Я ожидал услышать, что Теодред здесь, — Маршал невольно стиснул рукоять меча и нахмурился пуще прежнего, — Но, раз так... Наши пути разминулись. Мы выехали от лесного Владыки одним отрядом, но моему братцу взбрело в голову устроить скандал на ровном месте... в котором, правда, отчасти виноват и я, но сейчас не об этом. Важно то, что Теодред, ведя себя словно взбалмошная девица, вздёрнул нос выше шатров и уехал прочь из ночного лагеря. Видно, решил добираться без моей помощи. Добрался, чтоб его... — Эомер тяжело вздохнул и остановился. Троица рохиррим стояли у подножия лестницы, ведущей в Метусельд.
 
— Эовин, сестрёнка, ступай наверх. Отдохни. Наберись сил после дороги, насладись домашним уютом, которого ты не знала так долго, — встретив протестующий взгляд девушки, Эомер устало пояснил, — Я не отсылаю тебя прочь, сестра, поверь мне. Я не собираюсь секретничать в твоё отсутствие. Всего лишь перескажу Эльфхельм наши догадки, которые тебе по второму разу слышать смысла нет. Хорошо, сестрёнка?
 
Девушка с мгновение поколебалась, затем неловко улыбнулась, кивнула и пошла к лестнице. За ней без лишнего шума мгновенно пристроились два стражника, сопровождая драгоценную княжну в её родной дом. Эомер сплюнул на землю, не в силах больше сдерживаться, и прорычал сквозь зубы:
 
— Теодред, вероятнее всего, в лапах Врага. В прямом и переносном смысле. Я видел своими глазами, как назгул напал на кого-то за Андуином, слышал его крик, видел, как виверн несёт добычу. Этим путём мог двигаться только Теодред. А то, что он до сих пор не прибыл, лишь подтвержает мою догадку. Я не знаю, что нам делать, Эльфхельм. Пока не знаю. Собери совет утром, хорошо? Нужно хорошенько всё обсудить, — Эомер дождался, пока друг уйдёт, потёр переносицу и бросил взгляд на зажатое в руке письмо. На листе бумаги стояла печать Дол Амрота. Маршал сделал несколько шагов в ближайшему источнику света, мозолистыми пальцами сорвал печать и погрузился в чтение. За время прочтения выражение лица Эомера менялось трижды: с усталого на удивлённое, с удивлённого на гневное и с гневного на решительное. Рохиррим бережно свернул письмо обратно, кое-как прикрепил на место гондорскую печать и убрал важные сведения за пазуху. Только что у него появился очередной вопрос к обсуждению на ближайшем совете. И этот вопрос грозил вылиться в нечто настолько серьёзное, что Эомер боялся и подумать.

— Ты не представляешь, как же я рад тебя видеть, друг мой, — Эомер одарил собрата-маршала тёплым взглядом и оглянулся. Слова Эльфхельма не остались неуслышанными. Проходящий мимо патруль замедлил шаг, недоверчиво вглядываясь в всадников. Блуждающие рядом зеваки, повинуясь одному только им понятному инстинкту, начали стягиваться из проулков и улочек, заинтересованно ловя каждое слово важных особ и тихо перешёптываясь. Неужели княжна Рохана вернулась домой? Неужели и Эомер, брат короля, вернулся из своего путешествия? Но где же тогда король? Рохиррим недовольно скрипнул зубами. Только шумихи ему сейчас не хватало. Грела только мылсь о том, что въедь он в город в дневное время, им с сестрой уже и шагу бы ступить не дали.
 
— Не здесь, Эльфхельм, — тихо пробормотал Эомер, а затем продолжил в полный голос: — Мы устали с дороги, друг мой. Позволь уж нам отдохнуть до утра, а? Или же ты хочешь устроить мне допрос здесь и сейчас? — хитрая улыбкая рохиррима была призвана отвлечь внимание зевак от его спутников. Уловка удалась. Кое-кто из горожан усмехнулся, махнул рукой и направился домой. Всего лишь встреча старых друзей, что с того? Ничего интересного. Самые дотошные же продолжали стоять и выжидающе глядеть.
 
— Тем более, — продолжил Эомер, привлекая внимание толпы, — один из нас ранен и нуждается в помощи. Солдаты, помогите снять его с седла!
 
Рохиррим мигом подскочили к сопротивляющемуся Эогарту, бормотавшему что-то про долг и обязанности. Бормотание прекратилось после недвусмысленного подмигивания Маршала. Толпа зевак, привлечённая раненым, утекла вместе с ним в ближайшую улочку — сопровождать героя битвы в лазарет. Вскоре на небольшой площади остались лишь несколько самых упёртых и наглых бродяг, которым, правда, хватило одного грозного направленного взгляда Эомера, чтобы осознать, кто они и где находятся. Среди них выделился лишь один — старый почтмейстер, с хрипотцой в голосе поправивший Эльфхельма, отчего у того глаза полезли на лоб, и вручивший Маршалу письмо. Рохиррим рассеянно поблагодарил старика, не глядя на него. В голове мелькнула мысль: "Ещё не успел расседлать коня, а почта уже летит..." Эомер спрыгнул на землю, помог спуститься Эовин и махнул дежурившим рядом конюхам. Скакунов увели, а процессия двинулась к Чертогам.
 
— Я ожидал услышать, что Теодред здесь, — Маршал невольно стиснул рукоять меча и нахмурился пуще прежнего, — Но, раз так... Наши пути разминулись. Мы выехали от лесного Владыки одним отрядом, но моему братцу взбрело в голову устроить скандал на ровном месте... в котором, правда, отчасти виноват и я, но сейчас не об этом. Важно то, что Теодред, ведя себя словно взбалмошная девица, вздёрнул нос выше шатров и уехал прочь из ночного лагеря. Видно, решил добираться без моей помощи. Добрался, чтоб его... — Эомер тяжело вздохнул и остановился. Троица рохиррим стояли у подножия лестницы, ведущей в Метусельд.
 
— Эовин, сестрёнка, ступай наверх. Отдохни. Наберись сил после дороги, насладись домашним уютом, которого ты не знала так долго, — встретив протестующий взгляд девушки, Эомер устало пояснил, — Я не отсылаю тебя прочь, сестра, поверь мне. Я не собираюсь секретничать в твоё отсутствие. Всего лишь перескажу Эльфхельм наши догадки, которые тебе по второму разу слышать смысла нет. Хорошо, сестрёнка?
 
Девушка с мгновение поколебалась, затем неловко улыбнулась, кивнула и пошла к лестнице. За ней без лишнего шума мгновенно пристроились два стражника, сопровождая драгоценную княжну в её родной дом. Эомер сплюнул на землю, не в силах больше сдерживаться, и прорычал сквозь зубы:
 
— Теодред, вероятнее всего, в лапах Врага. В прямом и переносном смысле. Я видел своими глазами, как назгул напал на кого-то за Андуином, слышал его крик, видел, как виверн несёт добычу. Этим путём мог двигаться только Теодред. А то, что он до сих пор не прибыл, лишь подтвержает мою догадку. Я не знаю, что нам делать, Эльфхельм. Пока не знаю. Собери совет утром, хорошо? Нужно хорошенько всё обсудить, — Эомер дождался, пока друг уйдёт, потёр переносицу и бросил взгляд на зажатое в руке письмо. На листе бумаги стояла печать Дол Амрота. Маршал сделал несколько шагов в ближайшему источнику света, мозолистыми пальцами сорвал печать и погрузился в чтение. За время прочтения выражение лица Эомера менялось трижды: с усталого на удивлённое, с удивлённого на гневное и с гневного на решительное. Рохиррим бережно свернул письмо обратно, кое-как прикрепил на место гондорскую печать и убрал важные сведения за пазуху. Только что у него появился очередной вопрос к обсуждению на ближайшем совете. И этот вопрос грозил вылиться в нечто настолько серьёзное, что Эомер боялся и подумать.

— Ты не представляешь, как же я рад тебя видеть, друг мой, — Эомер одарил собрата-маршала тёплым взглядом и оглянулся. Слова Эльфхельма не остались неуслышанными. Проходящий мимо патруль замедлил шаг, недоверчиво вглядываясь в всадников. Блуждающие рядом зеваки, повинуясь одному только им понятному инстинкту, начали стягиваться из проулков и улочек, заинтересованно ловя каждое слово важных особ и тихо перешёптываясь. Неужели княжна Рохана вернулась домой? Неужели и Эомер, брат короля, вернулся из своего путешествия? Но где же тогда король? Рохиррим недовольно скрипнул зубами. Только шумихи ему сейчас не хватало. Грела только мылсь о том, что въедь он в город в дневное время, им с сестрой уже и шагу бы ступить не дали.
 
— Не здесь, Эльфхельм, — тихо пробормотал Эомер, а затем продолжил в полный голос: — Мы устали с дороги, друг мой. Позволь уж нам отдохнуть до утра, а? Или же ты хочешь устроить мне допрос здесь и сейчас? — хитрая улыбкая рохиррима была призвана отвлечь внимание зевак от его спутников. Уловка удалась. Кое-кто из горожан усмехнулся, махнул рукой и направился домой. Всего лишь встреча старых друзей, что с того? Ничего интересного. Самые дотошные же продолжали стоять и выжидающе глядеть.
 
— Тем более, — продолжил Эомер, привлекая внимание толпы, — один из нас ранен и нуждается в помощи. Солдаты, помогите снять его с седла!
 
Рохиррим мигом подскочили к сопротивляющемуся Эогарту, бормотавшему что-то про долг и обязанности. Бормотание прекратилось после недвусмысленного подмигивания Маршала. Толпа зевак, привлечённая раненым, утекла вместе с ним в ближайшую улочку — сопровождать героя битвы в лазарет. Вскоре на небольшой площади остались лишь несколько самых упёртых и наглых бродяг, которым, правда, хватило одного грозного направленного взгляда Эомера, чтобы осознать, кто они и где находятся. Среди них выделился лишь один — старый почтмейстер, с хрипотцой в голосе поправивший Эльфхельма, отчего у того глаза полезли на лоб, и вручивший Маршалу письмо. Рохиррим рассеянно поблагодарил старика, не глядя на него. В голове мелькнула мысль: "Ещё не успел расседлать коня, а почта уже летит..." Эомер спрыгнул на землю, помог спуститься Эовин и махнул дежурившим рядом конюхам. Скакунов увели, а процессия двинулась к Чертогам.
 
— Я ожидал услышать, что Теодред здесь, — Маршал невольно стиснул рукоять меча и нахмурился пуще прежнего, — Но, раз так... Наши пути разминулись. Мы выехали от лесного Владыки одним отрядом, но моему братцу взбрело в голову устроить скандал на ровном месте... в котором, правда, отчасти виноват и я, но сейчас не об этом. Важно то, что Теодред, ведя себя словно взбалмошная девица, вздёрнул нос выше шатров и уехал прочь из ночного лагеря. Видно, решил добираться без моей помощи. Добрался, чтоб его... — Эомер тяжело вздохнул и остановился. Троица рохиррим стояли у подножия лестницы, ведущей в Метусельд.
 
— Эовин, сестрёнка, ступай наверх. Отдохни. Наберись сил после дороги, насладись домашним уютом, которого ты не знала так долго, — встретив протестующий взгляд девушки, Эомер устало пояснил, — Я не отсылаю тебя прочь, сестра, поверь мне. Я не собираюсь секретничать в твоё отсутствие. Всего лишь перескажу Эльфхельм наши догадки, которые тебе по второму разу слышать смысла нет. Хорошо, сестрёнка?
 
Девушка с мгновение поколебалась, затем неловко улыбнулась, кивнула и пошла к лестнице. За ней без лишнего шума мгновенно пристроились два стражника, сопровождая драгоценную княжну в её родной дом. Эомер сплюнул на землю, не в силах больше сдерживаться, и прорычал сквозь зубы:
 
— Теодред, вероятнее всего, в лапах Врага. В прямом и переносном смысле. Я видел своими глазами, как назгул напал на кого-то за Андуином, слышал его крик, видел, как виверн несёт добычу. Этим путём мог двигаться только Теодред. А то, что он до сих пор не прибыл, лишь подтвержает мою догадку. Я не знаю, что нам делать, Эльфхельм. Пока не знаю. Собери совет утром, хорошо? Нужно хорошенько всё обсудить, — Эомер дождался, пока друг уйдёт, потёр переносицу и бросил взгляд на зажатое в руке письмо. На листе бумаги стояла печать Дол Амрота. Маршал сделал несколько шагов в ближайшему источнику света, мозолистыми пальцами сорвал печать и погрузился в чтение. За время прочтения выражение лица Эомера менялось трижды: с усталого на удивлённое, с удивлённого на гневное и с гневного на решительное. Рохиррим бережно свернул письмо обратно, кое-как прикрепил на место гондорскую печать и убрал важные сведения за пазуху. Только что у него появился очередной вопрос к обсуждению на ближайшем совете. И этот вопрос грозил вылиться в нечто настолько серьёзное, что Эомер боялся и подумать.

Письмо прилетело с голубем. Старый почтмейстер (к слову во всех землях, даже в Мордоре почтмейстеры были всегда пожилого возраста по ряду причин, одной из которых было наличие такого незаменимого навыка как короткая память) спохватился искать главных не сразу. Сперва необходимо было пообедать, а потом поспать и еще раз пообедать. Только после этого можно было приступать к обязательствам государственной важности. Медленный старик развил колоссальную скорость, обогнав старую бабку, что поучала молодого рохиррима, вызвав тем самым у той неистовый гнев, что заметно освежил удирающего старика и преследовавшую его бабку. Это письмо предназначалось Теодреду, но попало в руки Эомера.
- Молодой человек, прошу заметить, что наш лидер не зовется королем... Это моветон, - поправил почтмейстер Эльфхейма, поспешив удалиться, ибо разъяренная бабуля настигала бедного старика по пятам, словно волчий всадник, поэтому ему не было дела до гневных речей молодежи.
 
В письме, которое было в руках у Эомера и не в чьих больше, даже странным образом печать Дол Амрота не была снята стариком, который просто обязан был сунуть свой нос в дела государственной важности, а потом забыть о них спустя послеобеденный сон, говорилось:
 
"От командующего гарнизоном в Каир Андорсе, капитана Амротоса лично в руки ярлу Теодреду.
Рохан в опасности. Генерал Имрахиль раскрыл тайные планы наместника Гондора и попытался пресечь их, однако ему это не удалось. Теперь все люди Запада в беде, ибо зреет гражданская война, где с одной стороны выступает Имрахиль, верный дружбе с Роханом, и Денетор, желающий вернуть Рохан в состав Гондора. Да хранит нас Единый"
 
Амротос, посылая это письмо в Рохан и не планировал сообщать достоверную информацию, он желал лишь что бы Рохан поддержал его отца, взбесившись от одной мысли о потере независимости. Методами Врага гондорский капитан не брезговал пользоваться. Хотя это даже была не ложь, а невысказанная в слух мысль Денетора. Гондор всегда хотел возвращение Рохана, но кто осмелится на такой шаг было ведомо лишь времени.  [NIC]Почтмейстер[/NIC][sTA]Сборщик письм[/sTA][AVA]//mydizart.ru/Image/grafic_Parsadanov_6_2.jpg[/AVA]

Имрахиль прибыл со своей поредевшей, но все такой же горячей дружиной.
- Милостивый государь, как бы нас того... - Тирон провел пальцем у горла, на что Имрахиль звонко рассмеялся.
- Они и хотят нас... Того... Только кто ж им дастся?
- Князь, гляди, наше знамя над вторым городком. Это что, наша армия? - басом отозвался подъехавший здоровяк Колдвиг.
- Отнюдь. Я приказал Эльфиру не покидать город. Похоже это те лорды Гондора у которых наместник тоже стоит поперек горла.
- Одна треть армии... Многовато. Заставляет задуматься, - усмехнулся Тирон, считая шатры. Даже если он ошибался, сил мятежников все равно было достаточно для славного боя. Мало того тех сил даже хватило бы на заварушку с одной из орд Мордора.
 
Имрахиль остановил конников, не доведя свой отряд до лагеря. Он долго думал и принял решение: не въезжать в лагерь. Наместник хитер и очень опасен. Даже если там и правда силы, готовые поддержать Имрахиля, то  прежде необходимо убедиться в этом, а не попасть в засаду. 
- Воины Туора, - громом ударил глас Имрахиля, - Сохраняйте бдительность. Сейчас даже самый преданный друг может воткнуть нож в спину. Палатки не ставим, предбоевая готовность!
Конь князя потоптался на месте, а потом медленно побрел в сторону лагерей, не доезжая до них. С Имрахилем поехал Колдвиг и Тирон, а также знаменосец. Встав на удалении от всех сил, способных повлиять на переговоры, Имрахиль дал команду Колвигу, и тот протрубил в рог Дол-Амрота для привлечения внимания.
- Посмотрим захотят ли лорды выбраться из своих уютных шатров и переговорить со мной как подобает. Колдвиг, постарайся не быковать, мне нужны лорды и Денетор живыми.
- Пф-ф, да пожалуйста, - фыркнул богатырь, закованный с ног до головы в латы, убирая секиру обратно за спину, - Я даже и близко не собирался...
Имрахиль и его командиры стали ждать явления делегации лордов и наместника. Ни тебе столов, ни тебе шатров, ни тебе кресел. Только седла, трава, свежий ветер и прекрасный вид на Белый город. По крайне мере Минас Тирит был виден только Имрахилю, делегации же от города придется любоваться горами Черной страны и вечно затянутым небом. 

У всех какие-то планы, что-то все строят... мне б ночь пережить, да до солнца продержаться, а они планы строят. *поставил ещё один чайник на огонь*

*сидит и упивается чаем* Завидует он... хош, махнёмся? Я буду домогаться до эльфийки, а ты — разбираться с павшими братьями и поехавшими соседями?

*грустно сидит за стойкой и пьёт. Чай* Япона мать, как же всё это заколебало... *бульк*

*грустно сидит за стойкой и пьёт. Чай* Япона мать, как же всё это заколебало... *бульк*

Из Истэмнета
Солнце медленно опускалось за горизонт, заливая степь алым свечением. Трое всадников стояли у подножья холма, выжидающе глядя вперёд. Перед ними, на расстоянии получаса езды, раскинулся Эдорас. Столица Рохана. Эомер в который раз отметил про себя, что в закатном свете город выглядит просто волшебно. Блики играли на крышах домов, мягкое солнце освещало дороги и людей, возвращающихся домой. Эдорас выглядел как сказочный городок, сошедший с полотна или со страниц детских книжек. Троица рохиррим замерла, не в силах отвести взгляд.
 
— Дождёмся темноты — негромко сказал Эомер, разворачивая коня. Эовин встрепенулась, удивлённо посмотрела в спину брату.
 
— Эй! Эй, подожди! — девушка неторопливо стукyнула скакуна пятками, догоняя рохиррима. Конь фыркнул, но подчинился. — Что происходит? Почему мы не едем домой?
 
Эомер тяжело вздохнул, украдкой покосился на Эогарта. Раненый солдат замер в седле, готовый выполнять любой приказ. Эадиг едва заметно кивнул ему, и воин поспешил за ним.
 
— Ты, кажется, всё ещё стараешься скрываться. Я в кои-то веки разделяю твою позицию. Я не хочу фанфар и громких радостных выкриков, не хочу встречающей процессии, не хочу огласки нашего приезда. Потому что если я всё верно понимаю, народ ждёт возвращения короля. И народ ждёт разочарование и очередная панихида, — рохиррим спешился и сел на траву, суровым взглядом обведя спутников и давая понять, что не потерпит никаких споров.
 
— Теодреда нет в Эдорасе. Я почти уверен. А это значит либо то, о чём я думаю, либо то, что он просто задерживается. Но это будет просто чудом. В любом случае, мы будем ждать наступления темноты. Отдыхайте. У нас есть ещё несколько часов.
 
***
 
— Эй, там! А ну стоять!
 
Трое всадников замерли перед воротами города. Самый высокий поднял голову, не снимая капюшона и внимательно вгляделся в лица стражников. Несколько рохиррим стояли на стене, недобрыми взглядыми окидывая путников. Двое из них аккуратно положили стрелы на тетиву. Эомер решил не искушать судьбу и медленно поднял правую руку.
 
— Спокойно, друзья. Ни к чему шуметь. Неужели в Эдорасе больше не привечают уставших путников?
 
— Привечают или нет – не твоё дело. Доброму другу не мешало бы назвать своё имя, прежде чем задавать такие вопросы! — стражник сплюнул и перехватил поудобнее древко копья. Мужчина явно устал стоять на посту, вглядываясь в ночную тьму. На лице у него не было ничего, кроме скуки, поэтому рохиррим пропустил грубость мимо ушей. Всадник аккуратно откинул капюшон и с усмешкой взглянул на стражей, лица которых мгновенно вытянулись. Скука слетела с них в тот же миг.
 
— Без шума, друзья, — предупредил Эомер. — Откройте ворота и пропустите нас. И пусть один из вас пошлёт весть о моём прибытии в Чертоги. Лично Ярлу или Маршалу. Выполнять!
 
Стражники едва удержались от громкого "есть!" и тут же забегали, исполняя приказ. Ворота практически бесшумно отворились, пропуская странников. Людей на улице не было — большинство уже давно сидели дома и готовились ко сну, остальные же наверняка веселились в ближайшем кабаке. Краем глаза Эадиг заметил, как один из воинов — совсем ещй мальчишка, судя по виду, — тенью слетел со стены и понёсся к дворцу. Эомер, не торопясь, въехал в город, глубоко вдыхая воздух родного дома. Впервые за много дней на его лице появилась улыбка.
 
— Эовин, — всадник обернулся к девушке, — мы дома.
 
[spoiler= Тык]
 

Из переправы через Андуин.<------
 
Эомер, движимый ощущением близости своей цели, подгонял коня, торопился, не мог сидеть спокойно. Он вернулся. Он дома. Пускай ещё до старого-доброго Эдораса, до великой столицы Рохана ещё оставалось несколько дней пути, но запах степи, привычный мужчине, опьянял. Больше всего сейчас рохирриму хотелось с криками и гиканьем помчаться вперёд, стрелой летя над землей. Но этого сделать он не мог. Рохиррим вновь умерил пыл разгорячённого коня и украдкой оглянулся.
 
Эовин ехала молча. Выпрямившись в седле, девушка задумчивым взглядом смотрела вдаль, разглядывала бескрайнюю родную степь, вдыхала полной грудью знакомый с детства запах трав. К вящей радости своего брата, поведение княжны начало медленно, потихоньку меняться. Всё чаще на её лице стала проскальзывать улыбка, всё больше похожая на улыбку той Эовин, до похищения. Всё чаще девушка заговаривала с братом, старательно обходя в разговорах тему своего заключения. Но многое осталось прежним. Девушка была всё также осторожна, всё также скрывала свою личность, что подчас было непросто — народ знал княжну. И пускай плен заметно изменил облик некогда вечно весёлой Эовин, но её лицо всё было узнаваемо. Поэтому Эомер прилагал все усилия, чтобы его спутница оставалась неузнанной, по её собственной просьбе.
 
Эогарт тоже старался молчать, но по совсем другой причине. Гордому воину было тяжко даже ехать верхом, что отчётливо читалось в его взгляде. Но, как и положено хорошему солдату, рохиррим не подавал и признака слабости. Мужчина старался сидеть ровно, не отставать от спутников, а также не докучать им. Эогарта явно тяготила доля раненого, но Эомер всё равно старался обеспечить его всем лучшим — выделяя ему лучшую постель из предложенных, больше еды на привалах. Рана понемногу затягивалась, но уход врачевателей был бы рохирриму ой как кстати. Пока в деревнях, оставленных отрядом позади, не попалось ни одного более-менее хорошего лекаря. Те, что были, не могли сделать ничего, кроме как сменить воину повязку. Эомер вздохнул и устремил свой взор вперёд.
 
Впереди, как и слева, справа и сзади, раскинулась широкая степь. Выбранное направление ничем не отличалось от остальных, ориентиров практически не было, если не считать тёплого солнца в небе. Но что-то тянуло Эомера в эту сторону, притягивало его взгляд, заставляло улыбнуться, подбочениться и подогнать замешкавшегося коня. Впереди был дом. И он был уже очень близок.
 
----->В Эдорас.

Из переправы через Андуин.<------
 
Эомер, движимый ощущением близости своей цели, подгонял коня, торопился, не мог сидеть спокойно. Он вернулся. Он дома. Пускай ещё до старого-доброго Эдораса, до великой столицы Рохана ещё оставалось несколько дней пути, но запах степи, привычный мужчине, опьянял. Больше всего сейчас рохирриму хотелось с криками и гиканьем помчаться вперёд, стрелой летя над землей. Но этого сделать он не мог. Рохиррим вновь умерил пыл разгорячённого коня и украдкой оглянулся.
 
Эовин ехала молча. Выпрямившись в седле, девушка задумчивым взглядом смотрела вдаль, разглядывала бескрайнюю родную степь, вдыхала полной грудью знакомый с детства запах трав. К вящей радости своего брата, поведение княжны начало медленно, потихоньку меняться. Всё чаще на её лице стала проскальзывать улыбка, всё больше похожая на улыбку той Эовин, до похищения. Всё чаще девушка заговаривала с братом, старательно обходя в разговорах тему своего заключения. Но многое осталось прежним. Девушка была всё также осторожна, всё также скрывала свою личность, что подчас было непросто — народ знал княжну. И пускай плен заметно изменил облик некогда вечно весёлой Эовин, но её лицо всё было узнаваемо. Поэтому Эомер прилагал все усилия, чтобы его спутница оставалась неузнанной, по её собственной просьбе.
 
Эогарт тоже старался молчать, но по совсем другой причине. Гордому воину было тяжко даже ехать верхом, что отчётливо читалось в его взгляде. Но, как и положено хорошему солдату, рохиррим не подавал и признака слабости. Мужчина старался сидеть ровно, не отставать от спутников, а также не докучать им. Эогарта явно тяготила доля раненого, но Эомер всё равно старался обеспечить его всем лучшим — выделяя ему лучшую постель из предложенных, больше еды на привалах. Рана понемногу затягивалась, но уход врачевателей был бы рохирриму ой как кстати. Пока в деревнях, оставленных отрядом позади, не попалось ни одного более-менее хорошего лекаря. Те, что были, не могли сделать ничего, кроме как сменить воину повязку. Эомер вздохнул и устремил свой взор вперёд.
 
Впереди, как и слева, справа и сзади, раскинулась широкая степь. Выбранное направление ничем не отличалось от остальных, ориентиров практически не было, если не считать тёплого солнца в небе. Но что-то тянуло Эомера в эту сторону, притягивало его взгляд, заставляло улыбнуться, подбочениться и подогнать замешкавшегося коня. Впереди был дом. И он был уже очень близок.
 
----->В Эдорас.

[spoiler=Милд же!]
 

Я, наверное, так и не перестану ассоциировать Тау с WR. ^^
[spoiler=Милота же!]

 
 
[spoiler=И ещё.]
 

[spoiler=Милд наверн]
 

[spoiler=Феня и его Голоса]
 

*.*
Спасибо, народ! Очень-очень приятно, правда. :з Вы клёвые. ^^ Спасибо за поздравления и пожелания! *ушёл довольный пить*

*.*
Спасибо, народ! Очень-очень приятно, правда. :з Вы клёвые. ^^ Спасибо за поздравления и пожелания! *ушёл довольный пить*

@Эомер, мои тебе поздравления и наилучшие пожелания)

Присоединяюсь к поздравлениям: легких, но больших, постов тебе, верного, откормленного коня и успехов в ирл. 

Согласен, Маршал - с днюхой тебя, крепкого тебе здоровья и жену красотку =D

Присоединяюсь =D