Форност

[Айнур 59]

Город в Эриадоре на севере Средиземья. Располагался в южной оконечности Северных холмов, на расстоянии около 100 нуменорских миль от Пригорья; когда Форност был покинут, место его расположения стало известно как «Плотина мертвецов», и посещали его только следопыты Севера.

[Ньял Стоунфист 105]

Скитания по Эриадору, в поисках ответов на вопросы, привели старого следопыта к руинам Форноста. обители скорби и утраченных надежд. Когда-то этот город стал надеждой для дунадайн, надеждой на то, что Арнор еще сможет возродиться. Но железная рука Ангмарского Короля, да будет он проклят на веки вечные, осквернила город, и некогда белые стены пали. Уже давно нет ни Арнора, ни Ангмара, и только руины напоминают о деяниях тех лет, о забытых королях и неизвестных сражениях.

Ветер гулял между руин, подвывая, словно голодный варг. Кирентар думал найти здесь временное убежище и сделать небольшой привал, прежде чем уходить в сторону Ривендела. Сюда порой забредали следопыты и оставляли тайники для своих соратников с вязанкой дров и хвороста. И хотя разводить огонь здесь, будучи одному, было не слишком мудро, но старый дунадан слишком промерз за последние недели своего путешествия по безлюдным землям бывшего княжества Артедайн. Он уже слишком стар, чтобы подолгу, так стойко, выносить все капризы погоды и суровую жизнь - кости ломило от сырости и холода. Ему надо согреться, отдохнуть - а уж проследить за дымом он сумеет.

Хруст ветвей... Тяжелые шаги... Кирентар замер, где стоял, рука легла на рукоять меча. Он дышал медленно и спокойно, зная, что скрыться ему не удастся. Следопыт вышел на небольшую поляну, среди поросших лесом руин, а треск, ломаемых веток и звук шагов слышался со всех сторон. Орки. Вскоре послышались и обрывки грубой речи. Что бы ни было он не побежит. Возможно просто шайка гоблинов-ворюг, решила поживится за счет случайного путника. Им же хуже в таком случае...

Однако на поляну вышли вполне себе хорошо вооруженные орки. Ими предводительствовал здоровенный урук, на поясе, которого было прибито несколько высохших голов...

Кирентар молча вытащил меч из ножен, принимая боевую стойку. Вот и все... Не нужно было быть пророком, чтобы предугадать исход боя с двумя десятками врагов...

Орки гоготали и издевательски насмехались, размахивая своим кривым оружием. Твари почуяли развлечение, они были уверенны в своем численном превосходстве. Кирентар был готов умереть, в конце концов он знал, что так все и закончится. Один. В далекой глуши. Хорошо, хоть, что он падет сражаясь, а не замерзнув насмерть в какой-то канаве. Только бы прихватить с собой побольше этого морготового отродья...

Двое орков отделились от общей своры, и, играя своими ятаганами, в развалку зашагали к старому следопыту, облизывая свои мерзкие клыки. Они явно не считали старика опасным противником...

Следопыт, внезапно для орков, прыгнул вперед, обрушивая мощный удар сверху вниз, разрубив голову орка, как качан капусты. Брызнула кровь и ошметки мозгов, но Кирентар не задерживаясь, уже успел скрестить мечи со вторым противником. Отведя в сторону неумелый выпад, следопыт проткнул горло орка, оставив того, захлебываться кровью.

Выдохнув, Кирентар плюнул в сторону остальных врагов:

- И это все, что вы можете, отребье? Не разочаровывайте старика...

Орки ответили яростным ревом и десяток врагов с копьями и топорами бросился в атаку на одного единственного человека. Кирентар крепче сжал рукоять своего меча, прежде чем окунуться в хаос боя. Проклятье, он так устал...

 

...Тяжело рухнуло, в залитый темной кровью снег, тело последнего нападавшего. Кирентар устало оперся на меч, стоя в окружении груды убитых. Еще восемь врагов, включая вожака. Шокированных, неуверенных, испуганных, но все еще обладающих численным превосходством...

Следопыт получил несколько ран, кольчуга была пробита в разных местах, а уж мелких, саднящих, порезов было не сосчитать. Он тяжело дышал, все-таки одолеть десяток противников, пускай и не очень умелых, но разом... В общем, стар он уже стал для такого.

Вожак прорычал что-то грозное оставшимся оркам, и подняв свою секиру, стал наступать на дунадана. Урук был более грозным и хитрым врагом – он медленно шел на сближение, а затем сделал резкий рывок.

Кирентар отражал тяжелые удары секиры, градом сыпавшиеся на него. Сил вожаку орков явно было не занимать. Урук добывал победу яростным напором. У следопыта болело все тело, ныли мышцы и кровоточили раны. С каждой каплей крови он теряет драгоценные силы…

Последний удар заставил человека пошатнуться, от следующего он не удержал равновесия и упал. Урук замахнулся для последнего удара, но Кирентар сделал ему подсечку ногами, отвлекая внимание и успевая, с хрустом, вогнать клинок в живот противника. Издав булькающий звук, вожак выронил из рук секиру, но его сил еще хватило, чтобы врезать ненавистному врагу по лицу, прежде чем упасть.

Сплюнув кровь, Кирентар вытащил меч, из еще дышащего врага и, кое-как поднявшись, добил врага, пробив тому висок. Шатаясь, следопыт насмешливо взглянул в ошеломленные рожи семерых орков, нервно сжимающих свое оружие. Темная кровь гроздьями капала с клинка его меча, стекая по желобку. Кирентар улыбнулся в лицо приближающейся смерти и натягиваемым лукам…

 

…Удар меча раскроил черепушку орочьего лучника, а последний из них никак не мог наложить на тетиву новую стрелу, что дало измученному следопыту сократить, разделявшую их дистанцию и отрубить обе кисти, державшие лук, а затем и голову.

Кирентар издал протяжных вздох, выдернул торчащею из бедра стрелу и рухнул на колени. В плече торчала еще стрела, но следопыт уже не думал о ней, устало прислонившись к стволу сосны, сжимая свой окровавленный меч обеими руками. Он часто дышал, не в силах выровнять дыхание. Вокруг него валялись двадцать орочьих трупов. Но с такими ранами он долго не протянет здесь, в глухоманье, на холоде. У него даже не было сил, чтобы подняться, а следопыты вряд ли где-то поблизости. Разве, что они потом найдут его останки, повезет – по мечу распознают, когда тело склюют вороны, и то, если мародеры не обчистят…

Изможденный, истекающий кровью, Кирентар почти не двигался, чувствуя, как начинают неметь пальцы на ногах. Становилось все холоднее и холоднее. Облачка выдыхаемого воздуха, над головой, делались все меньше и меньше…

[Глорфиндель 70]

Пришел из Эрегиона.

Копыта Асфалота твердо хрустели по корке снега. Погода нынче стояла не слишком дружелюбная. Ночью снег замерзал. Днем подтаивал. Ближе к вечеру все вновь сковывала морозцем. В результате, людям передвигаться было не слишком удобно, скользко и в снежный наст смертные проваливались довольно глубоко. Волшебному Глорфинделю с его чудесным конем было попроще, однако, не смотря на всю разлитую вокруг эльфа магию - мелких неудобств было не избежать даже им.

Сегодня Златовласый чувствовал себя не слишком уютно. Из Эрегиона, патрулируя Эриадор, он отправился на север, и через земли хоббитов намеревался достичь развалин Аннуминаса, опустевшей столицы некогда великого и могучего королевства Арнор. Однако, предчувствие направило его на восток, в Артедайн, к руинам уничтоженного в битве Форноста, куда часто захаживает недобрый люд. 

На закате, Глорфиндель на виду у всех перешел через непролазное нагромождение обломков бывших городских врат и углубился в город. Эльфу всегда было неуютно входить в поселения, оставленные жителями из-за войны. Он вспоминал последние часы своей первой жизни. Пылающий Гондолин, безысходные сражения в городских переулках, бегство пораженых и отчаянный поединок, выйти победителем из которого могли лишь такие пламенные души, как Куруфинвэ или Нолофинвэ.

На небо выплыл Тилион с его сияющим цветком Телпэриона и тут же ушел с горизонта за набежавшими тучами, несущими в себе снежную бурю. Поднялась пурга и темные руины скрылись за ледяной стеной. Но Глорфиндель уже почувствовал, что в глубине города пролилась кровь. Асфалот без понукания эльфа понесся галопом вперед, но здесь, под высокими стенами, куда не достает солнце, образовалось множество сугробов. Посреди дорог успели вырасти многовековые ели. Они мешали коню и сбивали его аллюр. Ларуэндил опоздал.

Небольшая площадка была усеяна двумя десятками заметаемых снегом орков. Большинство были уже мертвы, из некоторых стремительно уходила жизнь. Но они не взволновали Златовласого. Под сосной бездыханно лежал его добрый друг Кирентар, сын Эльренгила, старый следопыт из некогда славного рода нуменорцев.

Глорфиндель слетел с коня и в мгновение ока оказался у человека. Несчастный дунадан был пронзен мечами и стрелами десяток раз, но, хвала Манвэ Благословенному, Илюватор еще не успел забрать его фэа к себе. Лаурэфин просунул руку под одежды человека и приложил свою ладонь к его сердцу. Оно стало биться уверенней, чаще, сильнее. Северянин судорожно заглотнул воздух и по его конечностям прошла судорога. По телу Кирентара медленно расползалось тепло. Но этого было катастрофически недостаточно. Глорфиндель обработал, заткнул и перевязал раны дунадану. Это даст тому маленький шанс выжить в пути до Имладрис.

Когда Златовласый бережно уложил следопыта на Асфалота, в голову нолдо попросился Трандуил. Счастливая новость о любви между эльфом и человеком согреет путников от морозов подошедшей зимы.