Песни

[Леголас 105]

Рождение весны.

 

Замурованный сном,

Зачарованный - будь осторожен.

Белизна за окном ослепила бескрылых святых.

Предпоследний февраль 

Убирает морозный меч в ножны.

Мы остались одни - даже ветер поддался и стих.

 

Уходила зима - 

Неохотно, протяжно и больно.

Умирали снега, не сдаваясь, кусаясь, вопя.

На щеках ее смерть

Навсегда отпечаталась солью.

Мы остались одни - пока листья весенние спят.

 

Замурованный сном,

Зачарованный - не просыпайся.

Оставайся в зиме, теперь ласковой будет она.

Пусть застынет метель

В предпоследнем движении танца.

И тогда среди черных прогалин родится весна.

ПОД СНЕГОМ

 

...и почти безболезненно наше с тобой распаданье на атомы.

В нарастающем гуле метели не слышен отчаянный вскрик.

Снег нетающий, словно сургуч губы мне запечатает - 

И я смогу лишь покорно кивать, пока ты говоришь.

 

И незнакомый язык зазвучит, как церковная музыка - 

В тонких полосках поземки твои различаю черты. 

Нам не положено быть ни больными, ни злыми, ни грустными - 

Будем прозрачны - осколки подтаявшей чуть мерзлоты. 

 

Будем невинны, как недра, и также бесчувственны,

И из саднящего горла падения эхом поднимется крик. 

Вихрь из снега над пальцами белыми крутится...

Я все забуду, оставлю - ты только со мной говори.

НЕ ПРО ЛЮБОВЬ

 

Я снимаю покровы с чувств, 

как счищают с одежды воск.

В кандалах из моих "боюсь"

я глотаю микстуру слов.

 

Подавлюсь я своим "постой",

где-то хлопнет, как крылья, дверь.

Я рисую твое лицо

синей краской моих потерь.

 

Ты - под крышкой моих часов,

но не в сердце. Какой пассаж!

И на маковом поле снов

вместо крови падет роса.

 

И поземка свою кадриль

Дотанцует в моих руках.

Ты, пожалуйста, приходи. 

Полюбуйся - я жив пока.

ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ

 

Он - изящество черной трепещущей шелковой ленты,

Росчерк красных чернил на вощенной бумаге зимы.

Так болезненно хрупко, так ветрено, больно, так слепо

Этот ветер и дождь так несчастно в него влюблены.

 

Сероглазый рассвет, когда солнце вонзается в небо,

Заставляя его так отчаянно кровоточить,

На губах - привкус серой золы вперемешку со светом,

Из него я сотку свою тонкую алую нить.

 

И - почти Одиссей - ею к мачте себя привяжу я,

Чтобы издали молча смотреть, как тебя обнимают ветра,

Чтобы память беречь о фантомности не-поцелуя,

Чтоб в не-буре не-чувств дотянуть, догореть до утра.

***

Отпусти... отпусти...

Я не стою таких экзерсисов....

Не держи моих рук, не ищи моих взглядов. Уйди.

Принеси на порог мне букет ярко-желтых нарциссов,

Я исчезну навек. Не вставай у меня на пути.

 

Не держи... не держи....

Я не стою молитв и проклятий.

Я был сказочно пьян, я твердил несусветную чушь...

Я любил... Но меня мой оставил создатель...

Я к тебе ухожу, покупатель просроченных душ.

 

Не молчи... не молчи...

Позови... Удержи. Не позволь мне... 

Я вернусь как рассвет возвращается к вечным снегам.

Дверь закрылась, и мне навсегда теперь будет не больно.

Наказанье и грех я себе как всегда выбрал сам...

***

Мне ангелы пели - фальшивя и путая строчки.

Я был понятым на убийстве картонных мадонн.

Хотите сказать "Богохульник!"? О... это - цветочки...

Слыхали б меня вы в моменты, когда я влюблен...

 

От стали наручников кожа на тонких запястьях

Порвется играючи... Я так безудержно пьян...

Хотите сказать, преступленья мои так ужасны?..

Я вам не показывал шрамы от собственных ран...

 

Карающий ангел застыл надо мной в низком старте...

Один поворот... И я буду так робок и тих...

Смотрите! Мне больно... мне больно, оставьте...

Закрою я тоже глаза в этом царстве слепых...

МАРТ

 

До весны оставалось четыре часа, 

Когда счетчик дошел до нуля.

И я сделаю молча два шага назад,

Замерев в тишине февраля.

 

И часы замирали на тонких руках

У прохожих, чем память бледней.

В их холодных глазах отпечатался страх

Заблудиться в лучах фонарей.

 

Когда утро разгонит тревожные сны,

Я заплачу от прошлых потерь.

Вдруг услышу сквозь стены своей тишины –

Март стучится в парадную дверь.

ГРАНИЦЫ ВЕСНЫ

В февральские иды, когда

Перочинный нож

Соскользнет, полоснув по пальцам,

Клочки бумаги рассыпятся снегом.

И, презирая холодное небо,

Уйду в одном шарфе

На мороз.

 

Твоя святость граничит с жестокостью,

Когда вязка твоего свитера

Оставит шрам на щеке,

Я уйду налегке.

Март-слуга слишком дерзок

И распущен.

 

Удар по лицу отзовется

Звоном монет 

В кармане пальто.

Никогда не наступит апрель.

Постучавшись мне в дверь,

Сбежит. За своей жизнью

Я пришлю лакея...

ОЖИДАНИЕ ИЮНЯ

Ветер-танцор покажет мне несколько па

На границе балкона и неба.

Забывать

Так же просто.

Где-то в городе вспыхнет черемуха

Нескромный июнь

Приглашает на вальс –

На словах

Он играет на грани фола.

Я боюсь темноты по утрам

И его двусмысленных фраз.

Это просто игра,

И облюбленный солнцем гранит.

Я готова бежать,

Но в последний момент –

Промолчу...

Этот ласковый взгляд

Так несносно его молодит.

[Хэлкар 472]

Лего-то тоже стихи пишет ^^
Классные работы 

[Леголас 105]

ПРИХОД ОСЕНИ

 

Эта схема проста: дверь открыть невидимкой-заколкой.

И забыв постучаться, неслышно, как утро, войти. 

Для меня эта ночь стала слишком холодной и колкой - 

Я хотел бы запомнить, до куда нам с ней по пути.

 

Разделяя на строфы молитвы заплакавших статуй,

Я мозайку из слов разложу на холодном полу.

Здесь пронзительно дует, и свет здесь изломанно слабый,

Вместо пламени осени, в пальцах сожму лишь золу.

 

Эта схема проста: на повторе расстроенной скрипкой

Будет вечно крутиться дождливый заезженный блюз.

Это просто цена за чужие смешные ошибки - 

Просто время сезона, который я так не люблю.

 

ВЕРЛИБР 1

Приходи ко мне.

Нервно звякнут стекла в высоких шкафах,

Лепесток нераскрывшейся толком розы спикирует в лужу стола - 

Первый признак грядущей зимы.

Приходи ко мне -

Пусть кончики пальцев потревожат безупречность занавесей - 

Пусть катится рябь по шелковому перламутру,

Пусть ворс ковра сокроет эхо шагов.

Приходи ко мне - 

Я буду ждать на мокрых бульварах Парижа,

В ослепительно белых песках, на мокрых камнях побережья,

За музейным стеклом и в неровных мазках масляной краски.

Приходи ко мне.

В белой пене на утреннем кофе, в потеках дождя на стекле,

В иллюзии моря, проступающей в фантомных дискуссиях чаек.

Приходи с похолоданием и темнотой - 

Я оставлю открытым окно, я выйду встречать - 

Только ты приходи.

 

НОЧЬ

Багрянец заката горел, словно роза в петлице.

Он Солнце на звезды-монеты уже разменял.

Небесные веки за миг до того, как закрыться,

Из недр тишины, как слезу, испустили меня.

 

Я буду невинен и чист, словно новорожденный,

Меня спеленают полотна ночных автострад.

Я буду выслеживать самоубийц и влюбленных - 

От зависти к тем и другим без конца умирать.

 

А утром захлопнется сердце, как дверца машины,

Я, кашляя, молча уйду, зарываясь в пальто. 

И Ночь, от моих поцелуев еще не остынув,

За мною уйдет, оставляя лишь запах духов.

 

ГЕДОНИСТ

Ночь развернулась старой кинолентой,

На скатерть неба выплеснула мрак.

И презирал я эти сантименты - 

Я был заносчив, мрачен - и дурак.

 

Во мне как опухоль слова гнездились - 

Я вырвал их, как соблазнивший глаз.

А до утра - два века, сто три мили.

Я был надменен, зол - и пидо... молодец.

 

Вот на защелку дверь закрылась прочно - 

И с темнотой мы в комнате одни.

Она - убийца, ласково-порочна.

Я - полужив, смешон и нелюбим.

 

ПОБЕГ СНЕГА

Этот вечер в жемчужно-сером плаще францисканца

Вдруг оставит тебя наедине с толпой.

Когда мартовский снег закружится в прощальном танце,

Из-за ржавых решеток я буду следить за тобой.

 

Но тебя не укроют спины случайных прохожих,

И ты в смутной тревоге немного ускоришь шаги,

Ты заблудишься в стенах, так друг на друга похожих,

Неожиданно выйдешь на берег холодной реки.

 

Город выпустит нехотя – ты побежишь без оглядки,

Но, заметив меня, ты замедлишь стремительный бег.

Я не выйду навстречу, навеки останусь загадкой.

Ты, решив – показалось – присядешь на мартовский снег…