Перейти к содержанию
  • Кто в онлайне   0 пользователей, 0 анонимных, 87 гостей (Посмотреть всех)

    Зарегистрированных пользователей в онлайне нет

Рекомендуемые сообщения

%D1%81%D1%80%D0%B5-%D0%BD%D0%B5%D0%B2%D0

На Бродах Пороса располагаются главные силы Южной Армии Гондора, здесь же расположена ставка командующего. Это главный рубеж обороны Итилиена и здесь проходит южная граница Гондора. Воины Гондора стерегут единственную возможную переправу через Порос, броды укреплены небольшим каменным фортом. 

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Порос. Река будто по мановению руки какого-то великана очерчивает цветущие земли Итилиена от степей Хорондора. Когда-то граница Гондора проходила по реке Харнен, но теперь. Связь с Ближним Харадом была утеряна давно, как и большая часть южных владений. И никто не знал, что творилось в краю песка и золота. Однако теперь глядя на южный берег Пороса, невольно приходила мысль, с которой пришлось сжиться: там за рекой затаился враг. То больше не земля под властью Белого Древа, теперь южные дикари захватили эти земли и угрожают непосредственно самому Гондору, его изначальной священной земле. 

Сентябрь в этих краях не приносил желаемой прохлады, а зима здесь ознаменовывалась сезоном дождей. Однако все же было не так жарко, как южнее в Хорондоре или Хараде. Да и часто восточный ветер приносил мордорские тучи. В любой другой точке Гондора, весь восточный горизонт от края до края был омрачен стеной мрака, хребтом Эфел-Дуат и Тенью Саурона. Люди редко обращали взор на восток. Но здесь так близко к горам Тени было видно, что у нее есть конец. Здесь Стена Мрака резко обрывалась, ибо горный хребет Мордора сворачивал на восток. Здесь была не только граница Гондора, здесь заканчивался Мрак. 

Брод на Поросе охранялся главными силами Южной Армии, того костяка, что должен был выдержать внезапную атаку, выйти против вражеской армии или целого вторжения. Множество отрядов находилось в дозорах, рейдах, засадах, набегах, разведке и тому подобных заданиях. Броды были укреплены каменным фортом с узкими воротами и мостом. Помимо этого на берегу были вырыты рвы, полные заостренных кольев, установлены "волчьи ямы" в специально устроенных проходах между рвами, так чтобы заманить туда супостата. На склонах также были установлены частоколы для стрелков и чуть позади выровненная площадка для метательных машин. Сам военный лагерь находился несколько поодаль передовых позиций и был защищен также рвом и валом. Кроме того по периметру были выстроены деревянные башни, а внешнюю сторону вала усилили теми же заостренными кольями. Вход в лагерь прикрывали крепкие дубовые ворота, окованные железом. Войско Гондоро встало здесь давно и закрепилось крепко. Помимо все прочего в отдалении от лагеря располагались наблюдательные вышки и посты, "секреты" и несколько отдельных лагерей для разведчиков.Наблюдательный пост с вышкой и сигнальным огнем был также на южном берегу. Сразу было видно, что здесь стоят потомки Нуменора, не ватага оголтелых гномов, не ополчение местного лорда, а настоящая армия. Гондорская армия. И она еще покажет зубы, напомнив прихвостням Мордора, что им следует бояться Гондора всегда. 

В лагере смешивались запахи конского и людского пота, кожи, железа и костров. Пахло войском, как любят говорить седоусые ветераны. Воины не шатались от безделья или выпивки. Все сосредоточенно занимались делом. Кто точил оружие, кто чинил сбрую. Одни ухаживали за лошадьми, а другие отдыхали после караула или дозора. Возвращался очередной рейд, десятники гоняли свободных от трудов воинов на учебной площадке. Словом все дышало общей целью и задачами, жизнь войска била ключом, хотя больших схваток уже давненько не было. 

В командной палатке Илгон слушал человека в пыльных одеждах странника, опирающегося на посох. Лорд-командующий в одной рубахе свежевал мясо, недавно добытое. Некоторые вещи он предпочитал всегда делать сам. 

- Ну и как там Ульрад поживает? - спрашивал человека командующий орудуя мясницким ножом.

- Хм, довольно не плохо. Он человек высокого положения. По крайней мере для того, кто не живет в городе с рождения. У него три жены и с десяток наложниц. Собственная вила и большой дом в Старом Городе.

- Разве спросил о его здоровье или женах? - прозвучал мрачный ответ, под хруст разрезаемой плоти.

- М, я понял, господин. У него три больших военных корабля, их зовут "Насильник", "Кровопускатель" и "Кольценосец". Еще у него около десяти легкий кораблей-налетчиков. К тому же его дом в городе охраняют больше тридцати убийц и наемников, еще столько же на вилле. Ну и "Черные Вестники".

- Это еще кто?

- Если позволите, господин. Это каста воинов, которых посредством жестоких тренировок в бойцовых ямах превращают в зверей на службе у их хозяев. Они служат только темным нуменорцам, их семьям и тем, кто может подтвердить свое нуменорское происхождение. Зачастую их используют для убийств конкурентов. Или передаче плохих вестей. Понимаете любого другого слугу могут покарать за плохую весть. Но никто не посмеет тронут этих воинов, не рискуя многое потерять. 

- Веселый город Умбар, да? Ладно, ступай отдохни. Ты мне еще понадобишься.

Когда человек вышел, Илгон просто продолжил заниматься мясом. Но при этом его глаза горели так, словно бы он разрубал на части не кого иного, как своего брата. Брата предавшего его, семью и что хуже всего - Гондор. Разум лорда-командующего рождал один безумный план за другим, который тут же отметался. Предатель хорошо спрятался. Но правосудие настигнет каждого. 

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

  • 2 недели спустя...

Юго-восточнее бродов через Порос, у подножия гор Эфел-Дуат, также был разбит лагерь. Однако в отличие от организованного, сжатого будто кулак и всегда готового к бою лагеря гондорцев, этот лагерь, кроме его центра, где располагались командиры свежесобранного войска, представлял собой хаотичное нагромождение палаток и шатров, а некоторые и вовсе обходились без оных. Каждый ставил своё временное жилище где хотел или мог себе позволить. Зачастую дело доходило до драки за лучшее место, однако к смертям не приводило, так как приказ командующего был ясен, как знойное харадское небо - любой, кто доведёт драку до убийства, будет четвертован, вне зависимости от того, был он зачинщиком или защищающимся. В остальном же дозволялось что угодно, от пьянства до шлюх, что находились здесь же, вместе с лагерем обозником и прочей обслуги. Многие даже не потрудились отнести отхожее место подальше от своих палаток и теперь вдыхали вонючие миазмы и отмахивались от огромных туч мух, летающих над их же испражнениями. Никакого охранения не было и в помине, да оно и не нужно. Здесь вольготно расположились хозяева этих краёв, прекрасно осознающие, что времена, когда их могла настигнуть тяжёлая конница с Белым Древом на знамёнах, давно прошли и уже не вернутся. Теперь удел гондорцев лишь сидеть в своих норах за Пограничной рекой и ждать, когда они придут за ними. Так чего напрягаться, если никакой опасности поблизости нет и не предвидится?

Другое дело сердце лагеря. Там всё было в безукоризненном порядке, шатры были поставлены в идеальную линию, больше напоминавшую как раз гондорский порядок... или скорее нуменорский, ибо именно наследник величайшего людского королевства в истории Средиземья возглавлял данное сборище, пока лишь отдалённо напоминающее войско. Сейчас этот огромный по сравнению со своими приближёнными мужчина стоял и невозмутимо оглядывал окрестности, не спеша обращать внимание на стоящего на коленях перед ним Чёрного Вестника, прибывшего с самого Умбара и наверняка загнавшего не одну лошадь, чтобы как можно скорее доставить сообщение через пески и степи Харондора. Длинные каштановые волосы мягко трепал вечерний ветер, породистое, узкое и жёсткое лицо воина-аристократа выглядело почти что безмятежно, а серые глаза были полуприкрыты. Если бы не доспехи цвета засохшей крови, густо испещрённые надписями на чёрном наречии, и не кроваво-красный плащ, его можно было бы счесть за обычного человека, наслаждающимся прекрасным южным закатом и не собирающегося нарушать идиллию ради какого-то там известия.

Однако уже в следующее мгновение глаза мужчины широко распахнулись, выражение лица стало жестоким и из горла вырвался приказ. больше похожий на рык.

- Говори!

- Мой господин, - покорно начал вестник, - Ульрад Перебежчик ответил на твой призыв. Он велел передать, что его корабли готовы к отплытию, и вместе с капитанами Морагуром и Ар-Тахором они выдвинутся к устью Андуина, пройдясь по побережью огнём и сталью. Они планировали выступить на следующий день после моего ухода. Я добирался к вам три дня, поэтому они уже должны быть в пути и, если тёмные ветра Мелькора наполнят их паруса, они уже вот-вот обрушатся на берега Великой реки как прилив, омыв Гондор кровью.

- Красиво излагаешь, Вестник. Из какого Дома будешь?

- Дом Ар-Анкалинара, мой господин, третья ветвь, младший сын Морнира, Ар.Адур.

- Неужели Дом Крови Ар-Анкалинара так низко пал, что отдаёт сынов Нуменора в бойцовые ямы и дозволяет служить другим? Или твоя кровь не чиста?

- Нет, мой господин, - на мгновение голос вестника дрогнул - обвинение в смешении нуменорской крови с аборигенами Средиземья считалось одним из самых тяжких оскорблений среди Истинных, но выучка дала о себе знать, и дальше он продолжил таким же ровным голосом. - Хранитель крови и глава Дома считает, что самые верные воители получаются из носителей крови. И вместе с тем Чёрные Вестники показали, какими ценными воинами делают их тренировки с бойцовых ямах Умбара. Сами Кольценоцы одобрили такой подход. Поэтому было принято решение сделать вестниками сыновей из младших ветвей Дома. Но мы верны заветам Нуменора. Кровь и честь!

- Кровь и честь! - удовлетворённый ответом, повторил вслед за вестником девиз Истинных нуменорцев Умбара.  - Ты проделал долгий путь и заслужил отдых. Ступай к капитану Мортангу, пусть расположит тебя согласно твоему положению в Древе Крови. И пусть выдаст тебе бутыль вина с виноградников рода Зоровавель. Их последний урожай особенно хорош. Передай, так повелел лорд Мортарион.

Поблагодарив лорда, вестник удалился, а мужчина вновь обратил свой взор на уходящее за горизонт солнце.

Мортариону шёл восьмой десяток, но лишь двадцать восемь лет назад его жизнь приобрела смысл. До этого представитель одного из Домов Истинных нуменорцев Умбара, третий сын главной ветви, тратил свою долгую жизнь на поиски всевозможных развлечений, на который был богат величайший город известного мира. Имея отца и двух старших братьев, он мог не беспокоиться за благополучие семьи и её достаток. Даже наоборот, помогал Дому избавиться от излишков, проматывая деньги в бесконечных кутежах, пьянках и набегах на бордели. Конечно, он обучался согласно нуменорской традиции и был способен в случае чего постоять за себя, ведь иначе в Умбаре никак, но ему настолько нравился этот бесконечный марафон наслаждения, что он не изменился, даже достигнув приличного уже возраста в сорок пять лет. Легкомысленный весельчак, ни к чему не относящийся серьёзно, он прослыл самым известным повесой Умбара, которому благодаря владению клинком и связям семьи всё сходило с рук.

Однако в 2980 году произошло событие, в корне изменившее всю жизнь Мортариона. В тот роковой день отец с братьями собирались в очередной поход в Южные области за рабами и пряностями, и Мортарион был вынужден сопровождать мать, которая как всегда провожала мужчин в поход. И именно тогда Торонгил Проклятый, предводитель флота Гондора, неожиданно для всех обрушился на гавань Умбара, принеся в город пламя и смерть. Отец Мортариона и оба старших брата были сожжены вместе со своим кораблём, а мать пала от гондорских стрел, железным дождём усыпавших причалы. Сам же Мортарион постыдно сбежал. Он впервые испытал такой ужас, впервые он был так близко к смерти, впервые повстречал действительно грозного врага, и не сумел совладать с этим ужасом. Однако перед тем, как убежать и бросить тело своей матери остывать на берегу, он сумел разглядеть головной корабль Гондора и фигуру, гордо стоявшую на её носу со стягом Наместника в руках. То был сам Торонгил, и его образ навсегда врезался в память Мортариона. 

После трагедии, не в силах забыть позора, а также того чувства ужаса и собственного бессилия, мужчина кардинально изменил свои взгляды на жизнь. На могиле своей семьи он дал кровавую клятву в вечной ненависти к Гондору, а также что он смоет свой позор и обретёт силу, достойную сына Нуменора. После чего, отказавшись места главы дома и передав эту роль своему более толковому младшему брату, отправился в паломничество в Мордор, дабы предстать перед троном Чёрного Владыки и перейти к нему в услужение. Гортхаур всегда привечал у себя Истинных нуменорцев, принял он и Мортариона. Так мужчина стал учеником самого Саурона и следующие два десятка лет изучал все премудрости войны, чтобы стать полководцем и во главе армии вторгнуться в ненавистный Гондор и принести им тот же ужас и смерть, что они принесли в Умбар.

За прошедшие годы Мортарион изменился столь разительно, что вернись он в Умбар, никто бы не сумел распознать в мрачном угрюмом человеке с жаждой крови во взгляде бывшего бабника и прожигателя жизни. Все прошлые интересы и желания сгорели вместе с его семьёй в тот страшный день, теперь же его интересовали вопросы тактики, стратегии, логистики, взаимодействия различных воинских отрядов между собой, снабжения этих отрядов и установление власти на чужой территории. От Саурона не укрылось его рвение и желание постигать науку войны, поэтому он стал выделять Мортариона, ставить перед ним новые, всё более сложные задачи, и наконец, после череды испытаний, приобщил его к Истине. И теперь уже лорд Мортарион готовится к одному из важнейших испытаний в своей жизни.

Дождавшись, когда солнце уже практически скроется за горизонтом, оставив лишь слабую алую линию, озаряющую лагерь кровью, лорд резко развернулся и зашагал в расположенный в центре лагеря круг, вокруг которого собраллись Мор Дейтан - три сотни отборных воинов, его Чёрная Гвардия, обученная по лекалам Нуменора и безоговорочно верная. В самом круге ожидали двое вооружённых лейтенантов. Один из них почтительно держал в руках оружие самого Мортариона - полуторный меч из лучшей мордорской стали, с позолоченным эфесом и украшенный рубинами, с обмотанной красной кожей рукоятью и с навершием в виде клыкастого черепа, которым он играючи владел одной рукой. 

- Привести пленника, - забирая свой меч у лейтенанта, приказал Мортарион.

Его приказы соблюдались неукоснительно, поэтому уже через минуту в круг был доставлен пленник - высокий статный черноволосый гондорец, один из следопытов, попавших в засаду в Итилиэне месяц назад и доставленный через весь Мордор сюда. Несмотря на довольно долгий плен, он не был ни замученным, ни изнурённым - Мортарион запретил его трогать даже для того, чтобы выбить из него сведения о количестве и расположении вражеских войск. Он был нужен совсем для другого, поэтому его хорошо кормили, держали в чистоте и даже позволяли прогуливаться, но Мор Дейтан за все эти дни ни на секунду не спускали с него глаз, исключая любые возможности побега. До этого момента Мртарион даже ни разу не встречался с ним лицом к лицу, но наконец время пришло.

- Ты знаешь, кто я? - спросил он оглядывающегося по сторонам пленника.

- Извини, в сортах мордорских прихвостней не разбираюсь, - дерзко усмехаясь, ответил тот. Пусть он не понимал, зачем его всё это время держали под замком и почему выпустили именно сейчас, но страха в нём не было. Это хорошо.

- Меня зовут Мортарион, я являюсь лордом-командующим Харондорского корпуса армии Мордора, и я даю тебе шанс убить меня.

- Эээ... - даже опешил от такого предложения гондорец, - И в чём подвох? Зачем тебе это?

- Можешь назвать это моей прихотью. Скучно здесь.

- Ха! А мне это зачем? Меня что, отпустят, если я тебя одолею? - оправившись от столь неожиданного предложения, продолжил дерзить воин.

- Конечно нет. Ты прекрасно понимаешь, что никто тебя не выпустит отсюда, чтобы ты мог рассказать своим об увиденном. Но вот что я тебе скажу: сейчас перед тобой собралось несколько племён Ближнего Харада - три тысячи воинов, в большинстве своём конные. Помимо этого сюда идёт войско варьягов Кхана Батхира Опалённого - две тысячи знаменитых топорщиков Кханда. А с Мордора через Эфел-Дуат идут две отборные тысячи Мордора - тяжёлые пехотинцы седьмой Железной тысячи и вторая Осадная тысяча вместе с тараном, камнемётами, штурмовыми лестницами и тремя дюжинами троллей. Со дня на день они будут здесь, и, объединившись, мы своим семитысячным войском выдвинемся у Поросу, на броды. К тому времени, как мы туда придём, на Южный Гондор совершит набег десяток пиратских кораблей Умбара, сея смерть и разрушения и заливая берега Андуина гондорской кровью. А с Минас-Моргула выступит отряд в несколько сотен орков, также направлясь к Бродам, сжигая всё на своём пути. Мы оба знаем, что твои командиры не позволят безнаказанно уничтожать мирный народ Гондора и непременно отправят войска на помощь. Они будут вынуждены оттянуть часть сил на защиту своих земель, и вот тогда ударим мы, когда у вас не будет возможности подтянуть подкрепления. Мы обрушимся на ваш жалкий форт как океан, мы разрушим его стены и ворота, мы ворвёмся и перебьём каждого, кто будет находиться внутри, не щадя ни женщин, ни детей, после чего погоним вас к Андуину и утопим вас в нём. Весь Южный Гондор и Итилиэн станет нашим, а вам останется только запереться в своём Минас-Тирите и ждать, когда мы придём к его воротам, чтобы сжечь всех его жителей вместе с вашим хвалёным Белым Древом. Я вижу, ты прекрасно понял, о чём я говорю, - кивнул Мортарион, наблюдая за лицом пленника. То сперва побледнело, а после стало красным от ярости и душащей воина ненависти. - Но я даю тебе шанс остановить это, обезглавить армию и предотвратить падение Бродов. Ты не покинешь этот лагерь живым в любом случае, но можешь умереть героем, пусть о твоём подвиге никто так и не узнает. Так что, ты согласен?

Гондорец ничего не сказал, но его взгляд был полон решимости - той самой решимости человека, которому нечего терять и который способен на всё. Как раз такой, который был нужен Мортариону. Не говоря ничего, он кивнул другому своему лейтенанту, и тот передал пленнику меч и деревянный трофейный щит с Белым Древом.

- А доспехи мне не положены? - воин, пусть и был обречён и явно зол, головы не потерял, - Ты-то в доспехах сам. Не очень честно получается.

- Я сказал, что дам тебе шанс, но ничего не говорил про честный поединок, - резонно возразил Мортарион, вызвав у гондорца лишь усмешку, что бывает у воинов, понимающих, что это их последний бой.

Взяв оружие из рук лейтенанта, гондорец покрутил его в руках, сделал пару пробных выпадов, приноравливаясь к мечу, после чего яростно кивнул, сообщая о своей готовности. Кивнул и Мортарион. Время слов прошло, пришло время мечей.

Пленник сражался с тем остервенением человека, уже приговорённого к смерти и желающего лишь одного - взять со собой своего злейшего врага. Он вкладывал в этой бой всего себя, до последней капли. Он использовал всё, что могло пригодиться ему для того, чтобы вонзить свой меч в ненавистного чёрного нуменорца. Но этого всё равно оказалось мало. Мортарион чуть ли не играючи отражал все его атаки, уворачиваясь и уходя из под удара, как будто не ощущая тяжесть своих доспехов. Следопыт планировал воспользоваться своим преимуществом в скорости и мобильности, надеясь на неуклюжесть оппонента, но доспех Мортариона был изготовлен лучшими оружейниками Барад-Дура специально под него, поэтому они нисколько не стесняли его в движении, а за годы практики он так привык к его весу, что просто не ощущал его. Он был для лорда будто вторая кожа, а меч - продолжение его руки. Именно им он наносил мелкие, неопасные с виду, но кровоточащие раны своему противнику, и вместе с кровью того стали покидать и силы. Даже праведный гнев, горящий в душе гондорца ярким пожаром, не позволял вечно держать высокий темп боя, и постепенно усталость и раны дали о себе знать. Он становился всё медленнее и медленнее, в то время как Мортарион, казалось, и вовсе не вспотел. Но нуменорец не спешил заканчивать поединок. Да и не поединок это был - это была жертва. Жертва Истинному и Величайшему богу - Мелькору. Но его жертва - не связанные замученные женщины и младенцы, что так любят приносит колдовские ковены, не собственная кровь и знания, как это делает Орден Пришествия Мелькора, молящихся и заучивающих наизусть свою Чёрную Книгу, где Мелькор представлен как романтичный творец (хотя стоит признать, что их методы довольно популярны. Что и говорить, даже в Пеларгире, Минас-Тирите, Каир-Андросе и Дейле есть члены ордена, пусть и собирающиеся тайно), не дикарские верования, приносящие, смешно даже, в жертву животных. Нет, с помощью Владыки Гортхаура Мортарион знал Истину и знал, кем был Мелькор - Богов-воином, завоевателем, благоволящий смелым, готовым взять своё силой. Именно и таким должно быть царство Мелькора - царство сильных, упорных людей, не боящихся пролить кровь ради своей цели и своей веры. Именно таким были Истинный Нуменор, и именно таким был величайший из когда-либо живших королей - Ар-Фаразон Золотой. Он направился силой забрать дарованное людям бессмертие, что было подло украдено эльфами их их божками, и те, устрашившись встретиться с истинным королём в честной битве, призвали на помощь море и уничтожили величайшее в истории государство. Но что хуже всего, некоторые из народа Нуменора отринули Мелькора и стали послушными рабами эльфов, лишивших их заслуженного бессмертия. Некоторые называют их Заблудшими, но для Мортариона они - Предатели, хотя им хватает наглости называть самих себя Верными. Разве что верными своим пастухам, как овцы. И Мортарион верил, что лучшая жертва - это жизнь Предателя, однако не отправленного на заклание, но погибшего в бою, как и подобает воину. Пусть он изменил заветам Мелькора, но всё равно в его жилах текла кровь Нуменора, что делало его достойным быть принесённым в жертву с мечом в руках. И скоро, совсем скоро весь Гондор станет жертвенным алтарём, а Мортарион и подобные ему - мечами, пронзающими его сердце. 

Тем временем пленник, чьего имени Мортарион так и не удосужился узнать, не смог больше продолжать бой. Изнурённый, обессиленный от дюжин мелких ран, он изнемождённо пал на колени, не в силах более поднять меч. Словно по приказу, вслед за ним на колени опустились и Мор Дейтан, а лорд Мортарион встал прямо перед побеждённым воином, достав из-под доспеха носимый на цепочке круглый медальон с изображением молота - Гронд, символ Мелькора.

- Мелькор, Владыка Сущего, дарую тебе сердце врага Твоего, достойно бившегося и не боявшегося взять меч. Пусть познает он Истину во Тьме твоей, пусть она изгонит его заблуждение. Даруй же своим верным воинам силы, пусть рука их будет крепка, а сердце пылает гневом Твоим! Пусть несут они смерть и очищение врагам Твоим! Даруй им волю и решимости следовать замыслом твоим и построить царство во имя Твоё! Пусть не ведают они страха, и не знают пощады! - С этими словами он медленно, даже нежно погрузил меч в грудь уже неспособного к сопротивлению гондорца, пронзив его сердце и оборвав жизнь доблестного воина. После чего поднял меч над головой и провозгласил:

- Нет бога, кроме Мелькора, и посланник его - Гортхаур!

- Нет бога, кроме Мелькоа, и посланник его - Гортхаур! - вторили вслед за ним коленопреклонённые Мор Дейтан.

- Воины, час воздаяния близок. Со дня на день мы окончательно соберём все силы, чтобы обрушить на Предателей наш праведный гнев. Каждый должен быть готов в любую минуту выступить в поход, поэтому с этой минуты я запрещаю покидать территорию лагеря, равно как приносить вино и приводить шлюх. Это касается и ваших людей,  - обратился он уже к парочке харадских князьков, поражённых увиденным и не смеющих сказать хоть слово против, - На завтра объявляю общий смотр, и того, кто попадётся пьяным, я велю сжечь вместе с его же вином. Считайте, что наша война уже началась. Мне всё равно, как вы этого добьётесь, но если не добьётесь, закончите как он, - Мортарион указал на остывающее тело, - Только если он погиб как воин, с мечом в руке, вы подохнете как шакалы, и вас даже закапывать никто не станет. Надеюсь, вы меня услышали. Выполнять!  

[ava]https://i.pinimg.com/736x/62/1a/15/621a15ad01062df76e449e57d42470e6--knight-armor-fantasy-male.jpg[/ava]

[nick]Мортарион[/nick]    

Изменено пользователем Кхарн (смотреть историю редактирования)
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

О лагере условного противника в ставке командующего Илгона знали давно, благо пограничные земли были не заселены, а следопыты чувствовали себя тут, как дома, доставая все возможные сведения. Поначалу все это походило на лагерь разбойников, Илгон приказал ничего не предпринимать и выжидать, наблюдая. В конце концов разбойники не его забота, пока они на условно ничейной или тем более вражеской земле. Пусть у харадрим голова болит за всяких грабителей и просто дезертиров, коих война рождала в невообразимых количествах, особенно сто стороны менее дисциплинированных и сплоченных армий южан или орд орков. 

Однако постепенно, но лагерь увеличивался, все новые и новые отряды подходили к нему. Правда лагерем они так и не стали, скорее сборищем вояк, решивших пограбить незащищенные деревни. Однако последних в округе давно не осталось...

- Да на лагерь это не смахивает, просто нагромождение палаток, шалашей. Кто-то спит вповалку прямо на земле. Видели там разных, не разбойники, не беглые. Воины. Правда у них там и шлюхи и вино, как будто на праздник собрались. Дозорных нет, часовых тоже не замечали, лагерь сам тоже не укреплен. Бардак в общем, но противник серьезный. Только в центре какой-то порядок стараются блюсти, где видимо засел их командир.

Илгон выслушав доклад -ветерана-разведчика молча кивнул, разрешая тому идти. У командующего южной армией были свои соображения насчет врага. Если грабить им тут некого, к границе они близко, то скорее всего замыслили ударить по бродам. Только пока числом не доросли, оттого и прохлаждаются в лагере, ожидая еще кого-то. Были это местные разборки, вряд ли бы кто-то стал ставить лагерь так близко к границам. Вот только враги просчитались в своей беспечности, ну да за южанами такое замечали неоднократно. На войну, как на праздник, заранее станут делить шкуру не убитого медведя. Драться они умеют хорошо, а вот воевать не очень. А так как ночи сейчас были безлунные, а местность не ровная (предгорья), то и подобраться к лагерю можно незаметно. Тем более враг не озаботился такими глупостями, как дозоры, часовые и разведка. А Илгон местность знал хорошо, сам еще тут с командами следопытов часто лазил. 

Лорд-командующий приказал готовить рейд. По сообщениям разведки дойти до лагеря можно конным в течении дня. Пешим за двое суток обычного марша гондорского пехотинца. Выход был назначен на вечер, к рассвету будут на месте. Время для атаки было выбрано не случайно - и видимость улучшиться, и для врага менее ожидаемо. Рассвет - когда орки прячутся поглубже, а люди спят крепче. Самое время наведаться в гости.

Для рейда было выделено шесть сотен конных лучников Хорондора и сотню гондорских сержантов, седьмая сотня хорондорцев шла в резерв. Шесть сотен разбили на два отряда. В первом отряде насчитывалось четыре сотни. Во втором две. В первом отряде взял дальнобойные стрелы, обернув каждую паклей. В каждом десятке был один наводчик для раздачи целей, семь застрельщиков для стрельбы по площадям, и двое "зажигающих", несших с собой несколько факелов и средств розжига. Второй отряд был снабжен тяжелыми бронебойными стрелами, и "пугачами" с сквозными отверстиями в наконечниках, издающих режущий пугающий звук в полете. Также на веревках были подняты две легкие полевые катапульты, которые можно обслуживать и одному человеку. Конные сержанты взяли по одному снаряду, состоящему из горшка с маслом на пять сотен человек. Больше и не нужно было. Цель рейда была в болезненном укусе, а не ударе. Были важны скорость и оперативность. Потому и рыцарей не брали. Их кони были обучены проламывать строй, но после ночного перехода быстро устанут под тяжестью всадников и растеряют боеспособность. Поэтому их оставили.

Сам командир, который решил лично возглавить рейд, нарядился в "хорондорский" доспех, взяв только свой шлем, украшенный плюмажем из крашенных в белое вороньих перьев. Враги за глаза прозвали Илгона Белой Вороной, и после этого он стал носить подобное украшение на шлеме. Иногда в разоренных вражеских укрывищах оставлялись подобные знаки, чтобы посеять панику во вражеском стане. Никаких иных знаков отличия выдавших в нем командира не было. Да и сам командир большую часть времени походил на разбойника с лесной дороги, - сказывалась пограничная война. 

Выдвинулись легкой рысью, высылая вперед разъезды. К месту прибыли незадолго до рассвета, как и было рассчитано. Дозоров и вражеских разъездов само собой не было. Зашли с запада, Илгон и пятьдесят сержантов въехали на холм, с которого удобно просматривался лагерь, и откуда будет удобнее палить из маленьких катапульт. Первый отряд остановился в трехстах шагах от лагеря, спешились, прошли еще две сотни шагов и заняли позиции, сняв нескольких сонных часовых наповал и насмерть. Видимо командир противника стал проявлять запоздалое благоразумие. Пятьдесят конных сержантов охраняли лошадей. Второй отряд конных стрелков двинулся в обход с юга.

Увидев огоньки зажигающихся факелов и полосы стрел, Илгон скомандовал начать. Это был сигнал. Обе катапульты запустили снаряды в большие шатры в центре скопления. Тут же спешенные стрелки дали мощный залп, принеся пламя во всю западную часть лагеря, по палаткам и шалашам, что быстро вспыхивали. А ветер дувший в спины стрелкам только помогал огню разгораться, не зря решили атаковать именно тут, а не с северной стороны. Наводчики давали цели, застрельщики накрывали. Кто-то выбирал большую палатку, возможно командира или вождя. Кто-то скоплениям вонючих шалашей и отхожих мест там, судя по запаху. Харадское дерьмо загоралось и горело хорошо. А катапульты выбирали для целей центр лагеря, а также скопления лошадей. Воздух наполнился криками и конским ржанием.

В это же время второй отряд устроил "хоровод" с южной стороны лагеря, озаренной всполохами пожаров. Эти воины стреляли прицельно, выбирая выскакивающих из палаток ошалелых после сна и вина врагов, пускали "пугачи" сея еще большую панику и распугивая лошадей, что уже просто взбесились от огня и этих резких звуков, часть уже носилась по лагерю привнося в происходящее еще больший хаос. 

Спешенные воины довольно быстро растратили боезапас, ведь у них было по одному колчану, а стрелы ложились часто. Главное здесь было зажечь как можно больше вражеских палаток, шатров и шалашей. Отстрелявшись воины бросились обратно к лошадям, что бы устроить собственный хоровод, так как еще один колчан оставался при седле. Все это произошло довольно быстро, пока враги еще не успели опомниться и протрезветь, как следует.

Катапульты на холме стреляли гораздо реже стрелков, но пока еще Илгон был намерен продолжать атаку. Отступить они всегда успеют, благо было преимущество в внезапности, а враг теперь не сразу сможет реорганизоваться для погони или каких-либо ответных действий в устроенном хаосе. Большинство врагов наверняка и не понимали что происходило. В любом случае гондорцы отступят, если придется или когда подойдет время - в данном случае условились расстрелять все снаряды для катапульт. Хотя Илгон на это и не рассчитывал. 

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

- Господин, мы обошли весь лагерь. Сто сорок шесть харадрим убито, почти три сотни ранены, некоторые тяжело. около сотни лошадей разбежались, сейчас их отлавливают. Среди Мор Дейтан один получил ожоги, двое легко ранены, потерь нет.

Мортарион кивнул, показав, что услышал, и вновь повернулся на север, куда удалились ночные налётчики. Что же, он, по всей видимости, недооценил решимость Гондора и их командующего. Слишком давно не случалось вылазок кузенов за Порос, что усыпило бдительность как Мортариона, так и подчинённых ему харадрим. Досадная оплошность, которой можно было бы избежать, отнесись он изначально со всей серьёзностью к потенциальной угрозе. Ну ничего, пусть командующий потешит своё самолюбие и отпразднует свой успех. 

Ночной удар оказался неожиданностью, что вылилось в форменный разгром. Пребывавшие в полной уверенности своей безопасности южане оказались совершенно не готовы не то что организовать достойное сопротивление, но даже дать хоть как-то ответить налётчикам. В боевой готовности были только Мор Дейтан, уже через десять минут после начала обстрела бывшие вооружёнными и седлавшие лошадей, однако Мортарион дал отбой. Судя по частоте и количеству залпов, противника было от пяти до восьми сотен, при этом возможно что какие-то силы оставались в резерве. Они даже катапульты с собой притащили, а значит, были уверены в своём успехе и в том, что всегда смогут отойти, а значит, их наверняка прикрывали другие отряды. В такой ситуации отправлять три сотни своей гвардии в надежде разбить более многочисленного врага, да ещё готового к возможному отпору, было слишком опрометчиво. Несомненно, определённый урон они бы нанесли, но и сами потеряли бы слишком много, тем более что на подмогу со стороны того стада, во что обратилось большинство их союзников, рассчитывать не приходилось. Поэтому Мортарион, уже смирившись с тем, что данная вылазка останется за противником, направил Мор Дейтан на установление порядка в  паникующих рядах харадрим и организацию хоть какой-то защиты от обстрела. Благо тот не мог длиться долго. Гондорцы, несмотря на катапульты, явно шли налегке, без обоза, а значит, стрел у них не так уж и много. К тому же им необходимо было сохранить свежесть своих лошадей, если придётся в срочном порядке отступать, так что и свои хороводы они не могли водить долго. 

Таким образом, Мортарион не дал приумножить свои потери безрассудной атакой на врага с неизвестной численностью и не явные позиции. Однако того факта, что это был провал, уменьшение потерь нисколько не смягчало.

Однако и из этого провала способный командир способен извлечь выгоду, а любой ученик самого Гортхаура по определению считается способным. Теперь лорд Мортарион доподлинно знал, что где-то в лагере есть гондорские шпионы. Конечно, всегда есть вероятность, что вражеская разведка случайно прогуливалась по пустынным землям вдоль Эфел-Дуат и случайно же натолкнулась на скопление людей там, где их быть не должно. Но, положа руку на сердце, кто-то действительно думает, что про такое можно случайно прознать? И по тому, что налётчики атаковали только военный лагерь, не тронув стоянку маркитантов и шлюх, то яснее ясного, что осведомителя, навёдшего сюда следопытов, которые уже в свою очередь привели сюда армию. И, найдя этого осведомителя, он сумеет если не обернуть поражение в победу, то хотя бы выжать из него максимальную пользу.

- Найди Тар-Карилдора, пусть отправить своих ищеек в лагерь маркитантов. Прочешите его снизу до верху, но найдите того, кто передал наше местоположение Гондору. 

Поклонившись, посыльный удалился, а Мортарион, оставшись один, беззвучно вознёс молитву Мелькору, что оградил истинно верующих от столь бесславной гибели. Ведь несмотря на творившийся хаос, никто из его людей серьёзно не пострадал, хотя стрелы долетали и сюда, к его ставке, да и катапульты били непосредственно по центру лагеря. Одна из стрел даже попал в него, но, будучи на излёте, попросту отскочила от доспехов, не причинив никакого вреда. Что это, как не божественное благословение? 

***

Спустя несколько часов, проведённых Мортарион в восстановлении порядке, подсчёте урона и наконец отправлению конных разъездов во все стороны в качестве уже собственной разведки, из лагеря вернулся Тар-Карилдор и его Чёрные следопыты - аналог следопытов Гондора, только помимо внешней разведке они ещё и прекрасно обучены агентурной работе, в том числе и выявлении вражеских соглядатаев. Жаль только, что у Мортариона их в наличии было всего пятеро. Но что поделать, во всём Мордоре таких было не больше сотни, и почти всегда они находились на сложнейших заданиях по приказу Чёрного Трона. Так что стоит лишь поблагодарить владыку Гортхаура, что выделил ему хотя бы пятерых. 

- Лорд, мы нашли его, - спокойным, но довольным голосом, как человек, успешно справившийся со своей работой, произнёс следопыт, - Это оказалась матрона девочек для утех. Когда мы стали трясти лагерь, она попыталась ускользнуть, а в платье у неё мы обнаружили это,  - передал он сложенный кусок пергамента, на котором быстрым неряшливым почерком, но всё же довольно читаемым, было написано сообщение о результате ночного нападения. Пусть эти результаты не совсем соответствовали действительности, но и излагалось в них видение ситуации из лагеря обозников, а не основного, куда людям из обоза теперь был путь заказан. Но главное, что написано было всё на синдарине - языке длинноухих поводырей Гондора, богомерзких эльфов. Лучшего доказательства вины и представить сложно. 

Конечно, можно обвинить гондорцев в непрофессионализме, но не деле такая беспечность вполне объяснима. Никто не мог предугадать, что здесь окажутся морэдайн, и не просто морэдайн, но и чёрные следопыты, о которых на самом деле и так мало кто знает. А обычным харадрим заподозрить женщину в шпионаже с их отношением к женскому полу просто напросто не дано. Дли них женщины существуют лишь для ублажения мужчин, и им и в голову не придёт, что женщине могут поручить столь опасное дело. Конечно, всегда есть исключения, как в том же Харнене, но они лишь подтверждают правило. Ну а матрона при шлюхах - вообще лучшее прикрытие. Ведь когда мужчина наиболее разговорчив, как не в постели после ночи любви? И кому потом распутницы рассказывают о том, что услышали? Таким образом, она всегда в курсе всех событий - лучшая находка для разведчика. Даже удивительно, что кузены смогли догадаться так использовать жриц любви, которых, насколько ему было известно, в самом Гондоре очень уж не жаловали. 

Что же, стоит выйти и познакомиться с отважной на самом деле женщиной. 

Она была даже по своему красива, пусть её южная кровь явно выделялась благодаря смуглой коже, чёрным курчавым волосам и чёрным как смоль глазам. Но теперь её лицо было перекошено от ужаса. Она прекрасно понимала, что попалась и ей конец, но всё же человек не способен просто смириться со своей участью. Однако Мортариону были не интересно выслушивать её оправдания, поэтому, сразу прервав их, он заговорил:

- Я знаю, что ты хочешь сейчас сказать, но, видишь ли, я прекрасно знаю синдарин и прекрасно разобрал, что написано на этом куске бумаги. Мне не важно, как и почему ты решила предать Харад. Ты предала, и должна заплатить за это. Но Мелькор в милости своей каждому даёт шанс. Ты можешь искупить свою вину, рассказав всё, что я хочу знать, и даже сумеешь сохранить свою жизнь. Но, как ты должна понимать, я не могу поверить тебе на слово. Поэтому сейчас тебя отведут к одному человеку, который сумеет отличить правду от лжи, и вот ему ты всё и расскажешь. И, прошу тебя, не пытайся ничего утаить. Чем охотнее ты всё расскажешь, тем меньше ему придётся применять свои таланты в области дознания. Мы поняли друг друга? - Дождавшись судорожного кивка, Мортарион приказал:

- Отведите её к Ахазуралу. Только пусть не трогает её лицо и руки. Они ещё пригодятся.

Уже спустя полтора часа Мортарион знал всё, что ему было нужно, включая место, где матрона оставляла сообщения, все кодовые слова и пароли, с помощью которых они подтверждают подлинность изложенного и время, когда обычно письмо забирают из тайника. После чего лорд усадил женщину и заставил её написать новое сообщение, выгодное ему. В нём говорилось, что вылазка сумела нанести ущерб гораздо больший, нежели он есть на самом деле, но, что самое главное, им удалось ранить командующего войском, что вызвало брожение в умах остальных. Некоторые пышут местью и выслали разъезды в поисках лазутчиков, но некоторые из князей раздумывают над тем, чтобы покинуть расположение лагеря. Впрочем, по словам одного из высокопоставленных клиентов её девочек, пока лагерь сворачивать не собираются, но все ждут, когда командующий поправится настолько, что сможет вновь управлять войском, ну и ожидают новых подкреплений. Однако никто не знает, когда оно должно подойти. Заканчивалось сообщение тем, что теперь лагерь охраняется действительно серьёзно и теперь никого постороннего в него не пускают, поэтому вряд ли в ближайшее время она сумеет предоставить новые сведения. 

По плану Мортариона, данное письмо должно будет ввести врага в заблуждение насчёт сроков нападения. Они должны увериться в своё успехе и в том, что им удалось отвадить угрозу, пусть и на время. И тогда гораздо больше шансов, что они куда охотнее выделят силы на отражение удара с севера и с воды, которые уже должны будут начать действовать. 

Что же, первая битва осталась за Гондором, но сумеют ли они пережить войну?     

[ava]https://i.pinimg.com/736x/62/1a/15/621a15ad01062df76e449e57d42470e6--knight-armor-fantasy-male.jpg[/ava]

[nick]Мортарион[/nick]

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Лагерь врага бушевал, гигантские тени плясали на склонах ближайших холмов. К небесам возносились крики боли, ужаса и испуганное ржание лошадей. Илгон выжидал еще некоторое время, позволяя своим конным лучникам и катапультам расстреливать врага. Но командующего ждало разочарование - враг не предпринял никаких опрометчивых действий, что лишь увеличило бы его потери. Илгон надеялся на попытку контратаки, тогда противник оказался бы в клещах между отрядами Гондора. Но надо отдать должное их командиру, если он был жив. Враги не купились на уловку. Что же попытка, не пытка. Во всяком случае этот рейд поубавит у врагов уверенности в себе. Здесь их легкая прогулка заканчивалась. Но больше тут нечего было делать, и Илгон скомандовал прекратить стрельбу. Сержанты свалили оставшиеся два десятка горшочков с маслом рядом с катапультами и выдвинулись прочь с холма, развернувшись несколько всадников бросили факелы прямо в кучу снарядов. Произошел взрыв, взметнув огненное облако горящим грибом к небу, катапульты загорелись словно две свечки. Волна жара ударила в спины удаляющимся воинам. Это и был сигнал к отступлению. Если бы они использовали все снаряды, то просто бы подожгли катапульты. Первый отряд уходил впереди, за ними второй. Конные сержанты снова составили единую сотню и сомкнув строй, выдвинулись вслед за первыми шестью сотнями. Резервная сотня пропустила основные силы вперед и составила арьергард, будучи свежей и с полными колчанами стрел. Отходили без спешки, чинно и организованно, как умеют вымуштрованные воины Южного Королевства Дунадайн. Погони не последовало. 

На следующий день, пока бывшие в рейде войска предавались заслуженному отдыху, Илгон осмысливал стратегическое и тактическое положение войска, когда доставили донесение от осведомителя. Это сразу показалось лорду-командующему странным, по плану, осведомитель должен был бежать из лагеря и скрыться, а не оставаться и еще вести подсчеты, в которых собственно Илгон не особо нуждался. Следопыты до дня рейда ходили к самому лагерю, но гораздо выгоднее было иметь человека внутри. И такой нашелся. Прочитав сообщение, командир обратился к доставившему его капитану следопытов:

- Кто это был?

- Женщина... Южанка, но хотела помочь.

Илгон бросил письмо в огонь и вздохнул с искренним сожалением:

- Видимо смелая женщина была... Жаль. Скорее всего она уже мертва, либо еще хуже. Но каждый знает цену, которую ему придется заплатить на этой войне. В любом случае помочь мы уже не сможем, смилуйся над ней Валар. 

Илгон отпустил капитана, размышляя скольким еще храбрым людям предстоит умереть, чтобы сбросить иго Мордора. Редко, но такие люди встречались и на юге. Благодаря ним у Гондора существовала своя сеть информаторов и осведомителей в землях Ближнего Харада и Умбара. Конечно еще живы старые предания о палантире Белой Башни, но кто управиться с Видящим Камнем кроме Короля? 

Донесению Илгон не поверил ни на йоту, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Опыт ведения войны и прожитых лет не давал радости от успеха затмить свой взор и ясность мысли. Единственное, что правдиво звучало - что вражеский лагерь теперь не возьмешь наскоком. После такого-то урока уж точно. Во всяком случае Илгон бы сильно удивился обратному. 

К вечеру был собран военный совет из всех высших командиров Армии Пороса. Разрабатывали план предстоящей кампании, а в том что предстояло крупное дело никто не сомневался. Это уже были не стычки отрядов, и не игра в кошки-мышки. Враг не разбежался после первого удара, напротив сильнее укрепился и выжидает. Оставалось понять чего именно. Илгон опасался двойного удара по Поросу, хотя чтобы ударить из Минас-Моргула врагу бы предстояло пройти по кишащему следопытами Итилиену, когда ни на минуту нельзя ослабить ремни на броне, стрела вылетает из любого куста, у каждого источника воды. Пять дней даже усиленного марша по тракту к Бродам вымотают любую армию, а более мелкие отряды будут разбиты и рассеяны по лесам и перебиты поодиночке. К тому же враг бы обнажил свой фланг войску в Осгилиате. Командиры отрядов были уверены, что удар с севера не достанет их, во всяком случае они будут готовы к нему. Илгон знал это, но ставил под сомнение их уверенность.

- А если враг бросит сюда слишком большое войско, чтобы следопыты смогли остановить его, а войско Осгилиата ударить в фланг им тыл?

- Это уже попахивает большой войной, лорд-командующий.

- Да все это плохо попахивает, Беретор. Но тут дело в южном тракте - Броды ключ к нему. Тогда Враг сможет перебрасывать свои войска и ценные ресурсы по более короткому пути. Ради этого возможно все и затевается. И медлить они не должны. Грядет зима и дожди сделают Порос непроходимым вброд. Им придется строить плоты, лодки, баржи... С другой стороны, они могут этим заняться и подождать, когда их силы будут превосходить наши в два-три раза...

Все смотрели на командира, который уперев руки в стол с расстеленными картами, как будто говорил сам с собой. Резко отмахнувшись Илгон отошел от стола и продолжил свои яростные рассуждения, отчаянно жестикулируя. 

- Чепуха война, главное маневры! Сидя тут, мы лишаем себя маневра. Как этого не видит Денетор?! Враг применяет свою прежнею стратегию, отбрасывает нас к своим укрепленным рубежам и твердыням, откуда мы боимся нос показать. Сам же он полностью свободен в маневре. Он может ждать сколько нужно и нанести удар тогда, когда будет выгодно Ему, когда от вечного ожидания и напряжения у нас вспыхнут глаза и руки будут тяжелы от постоянной натуги. Мы можем отбить одну атаку, две, но третья нас добьет. Враг явно намерен окончательно отбросить Гондор за Анудин, чтобы весь восточный берег был в его распоряжении. А Итилиенский лес представит необходимые дерево и дичь. 

Лорд-командующий вернулся к карте. Ветераны, прошедшие огонь, воду и горные тропы выжидательно молчали. 

- Я не собираюсь сидеть тут и ждать удара с севера ли, с юга ли, или одновременно. Нельзя давать врагу такого преимущества, какие бы не были наши выгоды от игры на подготовленном заранее поле. Леди Удача любит храбрых и отчаянных людей. А я не встречал более храбрых и отчаянных, чем те, кто собрался здесь.

Собрание воинов и лордов одобрительно загудело.

- Господа, завтра мы выступаем на врага. Мы потомки Нуменора и воины Гондора. Пора отринуть сомнения и выйти на встречу судьбе с гордо поднятой головой. 

Командиры грянули дружное "ура". Совещание в штабной палатке продолжилось еще несколько часов, пока были улажены все вопросы предстоящего плана. Кроме сотни воинов, все следопыты направлялись в леса, доведя численность размещенных в Итилиене лесных воинов почти до двух тысяч. Они будут наблюдать за долиной Моргул и любыми проявлениями вражеской активности. Лагерь был снят, войско переходило на другой берег по мосту, строясь в походные колонны. В самом форте также останется небольшой отряд. Были подняты черны-белые знамена Гондора, и армия двинулась в поход. Над колоннами лилась старая боевая песнь Нуменора, хотя по большей части воины этой армии не относились к прямым потомкам нуменорцев или имели лишь частичку крови дунадайн.

***

Закат окрасил западный небосклон в багряный цвет, будто грозное послание всем врагам Запада от его великих владык. Армия Гондора углубившись в земли Хорондора, остановилась в степи недалеко от холмистой местности, которой начинались предгорья, и где был укрыт вражеский лагерь. В воздухе еще немного ощущался запах гари с пожарищ. Войско Гондоро стало лагерем, сцепив между собой повозки, обитые смоченными шкурами и большими щитами. Кое- где позиции укрепили заостренными кольями. По всему периметру лагеря за повозками расположились ряды копейщиков, образовав правильную антикавалерийскую позицию. Тут же рядом располагались стрелки. В центре собрали лошадей и метательные машины. Оборонять такое "городище" при желании можно долго. Но Илгон не собирался вести позиционную войну ли ждать врага. Он намеревался атаковать врага завтра на рассвете, надеясь, что враг выступит навстречу и на этом поле завтра снова сойдутся два непримиримых врага. Либо же придется атаковать врага в его лагере, но Илгон был готов и к такому варианту. Легкая конница была послана в дальние дозоры - наблюдать за лагерем врага и окрестностями на случай появления еще кого. Часовые и караульные несли усиленные наряды. Все-таки уже не на своей земле, пускай еще и харадрим не предъявили на нее свои окончательные права. А завтра посмотрим чья возьмет. В конце концов, либо успех, либо нет. Других вариантов тут не было. 

 

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

  • 4 недели спустя...

В тот момент, когда взмыленный вестовой из отправленных патрулировать дороги разъездов примчался в лагерь и сообщил о выступившей и приближающейся армии под Белым Древом Гондора, Мортарион был занят насущными делами расположения вновь прибывших сил. Этой ночью, уже почти под утро, к ним добрались тысячи Мордора - облачённые в чёрные тяжёлые кольчуги уруки-пехотинцы и орки-осадники, бывшие обслугой и охраной стенобитных орудий, штурмовых лестниц и разобранных на тот момент камнемётов. С ними были обещанные тролли, тянущие телеги с частями машин и инструментами по их сборке, а также тяжёлый таран на колёсах с навесом от стрел. А всего пару часов спустя объявился и Батхир со своими пешими варьягами. Те помимо своих знаменитых топоров и тяжёлых щитов носили с собой пращи, и пользовались они довольно умело. Они метали камни из своих орудий на пятьдесят-семьдесят метров, а самые лучшие могли и до сотни метров запустить, при этом с расстояния в двадцать метров пробивали камнями деревянные щиты. Теперь под его началом находилось почти семь тысяч людей и орков, которых необходимо было разместить, накормить, и, главное, объяснить, какое поведение в лагере приемлемо, а за какое будут наказывать Трое проштрафившихся уже стояли в колодках посреди лагеря на поживу ещё не впавшим в спячку мухам.

Мортарион как раз обсуждал с Батхиром сроки выдвижения и роль его варьягов в грядущей осаде, когда их разговор прервал гонец, сообщивший, что около пяти тысяч воинов Гондора пересекли Порос и вскоре окажутся здесь.

Что же, не сказать, что Мортарион не был удивлён храбростью военачальника Гондора. Последняя крупная вылазка Предателей была почти тридцать лет назад, и то морем - тот злополучный налёт на Умбар, где Торонгил Проклятый лишил Мортариона семьи. В последствии Торонгил, насколько ему было известно, куда-то пропал, а пришедшие на его место командиры не осмеливались переходить в наступление, ограничиваясь активной обороной и редкими вылазками разведчиков. Судя по всему, кому-то из них не терпится примерить на себя лавры Проклятого. И ложное письмо от осведомительницы уверило его в такой возможности. Что же, действительно, момент лучше не придумаешь: вражеский полководец ранен, в лагере царит смятение, каждый тянет одеяло на себя и в то же время не решается действовать самостоятельно. Будь он на месте командующего Южной Армией, он бы так и поступил - постарался разгромить вражеское войско до того, как оно опомнится. Другое дело, что, как уже было упомянуто, наступления со стороны Гондора не бывало очень давно. Кто бы мог продумать, что найдётся среди них тот, кто не побоится выступить и прикончить врага на его же земле? Вот и Мортарион не подумал.

И в то же время враг не может знать, что в лагере уже гораздо больше людей, чем было после их ночной вылазки. И это уже играет на руку Мортариону.

- Хм, неверные решили покончить с нами и сами выползли из своей норы. Тогда сделаем же так, чтобы эти пески стали их могилой.

Дав указание Батхиру готовить людей к скорому бою, лорд вышел из шатра и немедленно подозвал к себе своих лейтенантов, а также орочьих тысячников. План обороны приходилось выдумывать на ходу, но у него было как минимум несколько часов на это. Хотя, скорее всего, даже больше. Вряд ли противник нападёт прямо с марша. Судя по донесениям разведчика, в бой идёт и пехота, а они явно будут слишком уставшие после такого перехода, чтобы сходу развернуться в боевые порядки и атаковать. Тем более что командующий не может не знать, что лагерь уже будет начеку и укреплён, и брать его с наскока означает существенно увеличить собственные потери. Скорее всего он будет пытаться выманить Мортариона на открытый бой. Что же, если он хочет открытый бой, он его не дождётся.

Перво-наперво  Истинный Нуменорец приказал отнести лагерь дальше в предгорья, благо это всего три сотни шагов. Этим он получал преимущество более высокой позиции, а также прижимался вплотную к горам, тем самым отрезая себе возможность бегства. Да, он будет несколько стеснён в манёвре, но и враг не сможет его окружить, а его люди будут видеть, что бежать некуда, и не станут помышлять о бегстве.

Следом он приказал обозникам выкопать неглубокую, но широкую траншею по фронту лагеря, откуда ожидался главный удар. Траншея должна была получиться глубиной метр и шириной в два, комья земли сыпали вовнутрь, ближе к лагерю, утрамбовывали и вбивали в них деревянные колья, сооружённые из практически всей доступной древесины. Ряд кольев получился не такой уж и частый, как хотелось, но вкупе с траншеей должны остановить кавалерийский наскок, ни и затруднить продвижение пехоты в плотном строю. На эту работу были согнаны все до единого маркитанты, включая торгашей и шлюх, и в помощь им были выделены несколько сотен орков из осадной тысячи. Пусть они работаю всю ночь, пытаясь выкопать в каменистой и твёрдой почве траншею нужной глубины и ширины. Пора им отработать своё здесь присутствие.

Прочие же орки из осадной тысячи принялись мастерить катапульты, собирать камни для её снарядов и изготавливать чеснок - четыре скреплённых друг с другом шипа, которые как их не брось, всегда один из них будет смотреть одним из шипов вверх. Отличное средство против вражеской конницы, да и пехоте придётся несладко. А главное, заметить эти шипы издалека очень сложно, а обойти их вблизи, даже в пешем строю в разгар боя, очень и очень сложно, не говоря уже о лошадях и их всадниках. 

Через пару часов у него было готов три камнемёта, которые он расположил в тылу на возвышенностях. Конечно, урон от них будет не впечатляющий. Даже с учётом того, что наполнять ковши камнями и натягивать тетиву будут тролли под присмотром орков, а следовательно, их скорострельность несколько увеличится, рассчитывать больше чем на пару тройку залпов не приходится. Однако сумятицу в рядах врага они какую-никакую, но внести способны, тем более что вместо больших, но единичных валунов они будут метать разом с десяток булыжников размером с человеческую голову. Если попасть прямо в плотный строй, они ох каких дел могут наворотить. Чтобы не терять время, сразу после установки они занялись пристрелкой, чтобы точно знать, с какой дистанции следует начинать обстрел. Получилось около трёхсот-трёхсот пятидесяти метров от границ лагеря. После туда сходил орки, вновь подобрали камни и поставили с помощью троллей большой валун. Как только враг достигнет его - можно открывать огонь, за чем будет следить один из его лейтенантов, чтобы сами орки не проворонили момент.

На момент прибытия Предателей катапульты уже были пристреляны, однако траншея, пусть и на неё были брошены все руки, которым не придётся держать оружие в бою, была готова только на две трети. И всё же было очевидно, что с наскока их уже не взять, да и лагерь стал куда более многочисленным. Чеснок также преждевременно разбросать не удалось, но на это у него была ещё ночь, а орки видят ночью куда лучше людей, так что провернуть это под самым носом неверных большой проблемой не будет. Главное что его воины будут относительно свежими, так как от тяжёлой работы Мортарион их освободил, заставляя надрываться людей из обоза. Теперь они будут отдохнувшими и готовыми отразить атаку Гондора, пксть и на пустой желудок - наедаться на ночь он им строжайшим образом запретил, чтобы при ранении в живот у них был шанс выжить. Ну и голодным ты злее и подвижней.

Войска же Мортарион распределил следующим образом. На главном направлении удара стоят варьяги и Железная тысяча уруков. Имеющие самую внушительную броню, обученные сражаться в пешем строю и оснащённые большими квадратными щитами, они могут как отразить натиск гондорской пехоты, так и выстоять против залпа их лучников. Благо, если сражение начнётся на рассвете, лучники Гондора, наступающие на восток, будут стоять лицом к восходящему солнцу, что не так сильно повлияет при навесном залпе, бьющем по площадям, но может помешать сразу точно измерить расстояние, а значит, сколько-то стрел вполне могут пройти впустую. На флангах будет терзать врага лёгкая кавалерия харадрим, вооружённая помимо своих излюбленных мечей и сабель ещё и короткими луками для верховой стрельбы и арканами, коими могут выдёргивать как всадников с лошади, так и пеших из строя. Пусть они не столь мастеровиты, как воины Великой Степи, что на востоке, но и здесь умельцев хватает. На оба фланга он выделил по тысяче всадников.  Ещё около пятисот он оставил в лагере как лучников и возможный резерв на случай, если враг прорвётся по флангам. Поскольку кавалерии нужна была мобильность, то фланги лагеря не были обнесены траншеей полностью, оставляя с обеих сторон коридор примерно в трилцать-сорок шагов - достаточно и чтобы ввести или  вывести кавалерию, и чтобы в случае чего перекрыть эти проходы резервом. Помимо этих харадрим в резерве остаётся три десятка троллей, не задействованных в обслуге катапульт. Из них именно сражаться готовили только десять - они должны были ворваться в форт после того, как таран разбил бы их ворота, и посеять там ужас и смятение. У них для этого были и доспехи, и железные молоты с булавами. Из остальных только у тех, кто должен был тащить таран, было некое подобие защиты, остальные обходились набедренными повязками. Однако даже в таком виде тридцать троллей - это грозная сила, и даже обычные палицы, наспех обструганные из не пошедших на колья брёвен, представляют собой смертельно опасное оружие.

Ну и конечно остаётся три сотни Мор Дейтан - тренированных по стандартам Нуменора воинов, в жилах которых течёт кровь Истинных. Прекрасно вооружённые, дисциплинированные, обученные сражаться и верхов, и в пешем строю, они способны переломить ход этой битвы в их пользу. Именно для такого момента Мортарион и держит их, не выдвигая на позиции, дабы те могли в любой момент оказаться в нужной точке сражения.

Что же, теперь остаётся только ждать, когда Предатели пойдут в свою атаку. А они не могут в неё не пойти. Пусть атакующая сторона они, но инициатива всё же у Мортариона. Потому как он может решать, как вести это сражение: выйти в чистое поле, сидеть в глухой обороне, контратаковать, совершать вылазки. В отличие от главнокомандующего вражеским войском, он может выбрать любую тактику, так как время играет на него. Да, он не ожидал такой наглости, поэтому вряд ли подмога, за которой он, не будь дураком, уже послал, подойдёт быстро. Но у него здесь припасов на все почти семь тысяч человек в достатке на две недели, а если ужать пайки, то и ещё на столько же - ведь он изначально рассчитывал на такое количество своего войска и подготовил провиант заранее. И это его земля, здесь именно к нему подойдёт подкрепление. Неверным же рассчитывать не на кого, кроме самих себя, они пришли на свой страх и риск, и пришли не сказать чтобы совсем налегке, но их армия не предполагает затяжного противостояния. Поэтому они будут вынуждены атаковать, и атаковать скоро - чем быстрее, тем лучше, пока враг не окопался здесь окончательно. Конечно, они могут и отойти без боя, и Мортарион вряд ли сможет их преследовать - разве что кусать мелкими уколами своими летучими отрядами. Но, о Мелькор, как же это ударит по их боевому духу. Прийти на бой, можно сказать, инициировать противостояние, впервые за долгие годы навязать свою линию, и сбежать, поджав хвост, даже не попытавшись одержать верх - это так сильно бьёт по тебе и твоей уверенности в своих силах, что потом руки сами собой опускаются, а колени дрожат от страха. А твоему врагу наоборот, придаёт большую уверенность в победе, что зачастую как раз и является решающим фактором в сражении. Скорее всего и военачальник Гондора думает так же, так что он непременно попытается вырвать для себя эту победу. Мортариону же следует лишь не дать ему выиграть. Он сам может и не разгромить войско Гондора, но если лишить врага возможности победить, для того это станет равносильно тому, чтобы расписаться в собственном бессилии. А Мортарион в случае больших потерь попросит ещё прислать ему пару тысяч орков Мордора, или обратится к правителям близлежащего Харнена. Уж времени и ресурсов у него много, в отличие от неверных.

Главное теперь не прозевать атаку, для чего на ночные посты выставлены Мор Дейтан, чья внимательность не ослабнет ни на минуту. И непременно следует помолиться Мелькору перед боем. Бог-воитель помогает смелым и тем, кто не забывает о том, кто дарует им смелость.

[ava]https://i.pinimg.com/736x/62/1a/15/621a15ad01062df76e449e57d42470e6--knight-armor-fantasy-male.jpg[/ava]

[nick]Мортарион[/nick]  

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу

×
×
  • Создать...