Перейти к содержанию
  • Кто в онлайне   0 пользователей, 0 анонимных, 91 гость (Посмотреть всех)

    Зарегистрированных пользователей в онлайне нет

Северная граница Кханда


Рекомендуемые сообщения

Северная граница Кханда частично ограничена горами Теней, что на местные называют Пашалиновыми, а так же Замордорской пустошью. Вдоль официальной границы ходят редкие пограничные "патрули", которые по сути просто являются очередным кочевым племенем, и соблюдают формальность продиктованную государством, так как со стороны Руна никто не ожидает нападений.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Путь был долог, и звал обернуться назад. Обернуться. Улыбнуться. Всопмнить почему больше нет тяжелого браслета на запястье. Вспомнить речи чужого вождя.

Но она запретила это себе. Запретила, заперла-сохранила у самого сердца. Может быть, даже плакала - но дорога звала её вперед. Во имя её народа и ради него - как и спрятанные синие знамена с золотым орлом. Только народ, только её люди - им нужно было убежать от войны, жить иначе, а она ошиблась один раз и отомстить не может. От того и любить ей нельзя, и с ума сходить по ночам, закрывать глаза да вспоминать лицо.

Истинно женское призвание - любить. Теперь она понимала, теперь она знала почему отец так не желал что бы она стала больше чем матерью будущим своим детям.

Но клятвы и слова связывали её. Так что подними голову, гордая дева степей. И иди вперед, жди отмщения, жди шанса и работай на славу своему роду.

 

- Воровать. А как же иначе. Я притворюсь служанкой, да и пара людей тоже. Подожди, я еще не получила вестей от своего клана - вот ястреб меня найдет, может, и они недалеко, помочь смогут. Но мы - просто её заберем отсюда.

 

Простейший план. Войти и выйти, но много нюансов, а их надо продумывать на месте.

Но Милдред не сомневалась. Ошибаться она более права не имела.И потом - звали её и другие степи.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Милдред не спала. Она ждала весточки от своих людей, и, ворочаясь с одного бока на другой, никак не могла забыться. Цель близко, и как всегда от песен ветра не скрыться. Ей надо было стать шаманом, а не вождем.

Женщина поднялась, бросив безуспешные попытки уснуть, и, кивнув Тургэну, направилась прочь от лагеря. Недалеко, сама костер-то видела - а её от костра не разглядишь. И там опустилась в одуряюще пахнущую траву - смотреть на звездное небо, наслаждаясь тишиной степи. Успокаиваясь, позволяя песням ветра её убаюкать. Необходимо было отдохнуть, а утром - утром её разбудит весть. Или к вечеру её нагонят вести. Или... не важно, её люди живы, они наверняка - их малая часть - в столице Кханда, уводили след туда.

 

- Милдред, просыпайся. Хватит этого мудрого чужеземного вождя. Хватит уже - ты на своей земле, так открой глаза, Милдред, гордая, вечно свободная, идущая рядом с ветром. Хватит печалей и оков.

 

И она встала, улыбаясь безумной улыбкой, уже - знающая куда сплетаются её дороги, чем отплатит ей Трандуил, и куда теперь идти её народу.

В лагерь она вернулась на рассвете - и на плече её сидел ястреб - посланец, а она гладила его перья, и улыбалась. Как прежде, только вот в глазах горело яркое пламя. Золотыми кострами до небес станет город Медного Владыки, когда она начнет свою игру. Оковы падут с несвободных, а их хозяева станут кормом для зверья, и платить она будет за это всем что есть - духом и сердцем, каждой косточкой и капле крови.

 

- Собираемся. Наш путь лежит в столицу. 

 

Теперь в голосе её и зазвенела сталь - а с головы ястреба был снят колпачок, и тот взлетел, оттолкнувшись сильными лапами от плеча вождя. Партия началась, ветер раскинул карты.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

  • 2 недели спустя...

Девочка ответила словам этой гордо держащей голову, с железною волей и крутым нравом женщине лишь острым взглядом чёрных очей, но более попыток кусаться, лягаться и бросаться чем попало не предпринимала.

. . .

Смятение, страх, непонимание, злоба. Все испытываемые Инас чувства смешались в один неоднородный тёмный ком, застрявший где-то в груди, теснящий сердце, мешающий сделать вздох; она едва ли понимала, что происходит, почему она вновь идёт, оступаясь, средь этих страшных, этих грязных улиц, почему на лице её прекрасной госпожи алеет след удара, почему солнце сияет всё тем же ярким, ослепительным светом.

. . .

Вот Милдред усадила её на своего коня – девочка неосознанно отметила, что сидит на чистой крови ахалтекинце, птице вольных степей, - и служанка невольно прильнула к самой шее животного, сильной и мощной, когда Вождь подняла его в галоп. Текинец не бежал, не скакал, - летел пущенною стрелой в плещущемся, бушующем море сухого разнотравья цвета жидкого золота, ветер, бьющий в лицо, рвущий волосы, пах вересковым мёдом, солнцем и свободой.

Ветер. Вольный, дикий, никому не покорный, он беснуется, рвётся и рвётся вперёд, под стать небесному арагмаку, что несёт её за горизонт, навстречу раздольным степям, бесчисленным звёздам над головой и улетающим ввысь искрам шаманских костров, туда, вперёд, туда, куда летит ветер.

Инас стала забывать. Забывать обо всём, что её окружает, обо всём, что было – остались только не знающий устали конь с алой аладжей на шее, небеса, такие близкие и в то же время такие высокие и необъятные, и ветер. Только это стремление – быстрее, быстрее, быстрее.

И вдруг – остановка, конь сбавляет шаг, тянет узду, жеребцует; девочка почувствовала, как осторожные, но сильные руки ссадили её на землю. Реальность стала вновь обретать чёткость, и снова пробудились в маленькой служанке чувства не той, что едина с ветром, не той, что птицею реет в небе, но уставшего, напуганного ребёнка: ноет каждая косточка, каждое сухожилие, мышцы звенят напряжением, что натянутая тетива тугого лука, в животе глухо урчит от голода. Инас села средь мягко колышущихся трав, потирая ладошками виски, и опустилась на спину, раскинув руки. Над нею простёрлись небеса, чистые и ясные, парят в вышине степные орлы, вестники ветров и бурь. Она на несколько мгновений закрыла глаза, не думая совершенно ни о чём, лишь ощущая, слыша, чувствуя.

Девочка вновь открыла глаза и стала из-под полуопущенных век рассматривать остальных. Ей отчего-то вспомнилась Гу-Гу, оставленная во дворце. Странно, но её больше не терзала тоска: воспоминание об игрушке казалось далёким и нечётким, как не из этой жизни.

Служка приподнялась на локтях, глядя, сощурившись, на стражника – того самого, с глазами цвета перьев малюра, - что, отбросив шлем, жарко, страстно – как душу открывал, не боясь -  объяснялся с царственной Сархи-ур-Халит. Инас плохо понимала, о чём идёт речь – говор нечистый, да слова ей непонятны, - её куда больше занимала внешность этого странного мужчины. Кожа – что белый мрамор, уши длинные и острые, волосы отливают лунным серебром. Никогда прежде ей не приходилось видеть таких странных людей.

 - Чудной-то какой, отродясь таких не встречала… - пробормотала девочка, вновь ложась на спину и искоса поглядывая на эльфа. – Вроде и не человек, а кто ж тогда ещё?..

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Как же Милдред ненавидела города - даже это недолгое пребывание в нем оставило в душе мерзкий осадок. Ей, дочери степей, было тесно в них, она задыхалась от душного воздуха, едва ощущала ветер... Несложно догадаться каким наслаждением была для неё эта скачка - отпустить коня яриться, да знай - придерживай ребенка, прижавшегося к шее коня.

 

Инас поняла, с удивлением отмечала Вождь. Почувствовала, отпустила, ощутила ветер кожей и духом - а разве знала она что-то, кроме дворца или унылых грязных трущоб? Но вот, погляди - тоже слушает ветер, и успокаивать не надо - он сам справляется с ней. Милдред издала воинственный и веселый клич - ей ответили её люди, и только голоса Энгиса среди них не было - хорошо, значит, смог её оставить, не посчитал это нарушением слова. 

 

Когда кони начали уставать, женщина дала приказ искать место для стоянки - и вот, вскоре она уже снимала ребенка с коня, а её собратья принимались за лагерь. А король Лесов - ну, вот оно, время раскрыться, и женщина не стала мешать - пускай побудут наедине, в конце концов, она не сможет объяснить все лучше, чем этот гордый эльф.

 

- Держи, дитя - Она укрыла ребенка плащом, ласково улыбаясь - Ночами здесь холодает. Скоро будет готова еда, а пока, потерпи.

 

Она видела - девочка устала. но заниматься ей нельзя было - сначала - расседлать коней, не смотря на опасность погони. Слишком долго они скакали, им нужен отдых, больший чем всем остальным.  А уж когда с ними закончила - можно и поднять ребенка на руки, отнести ближе к костру, пока разбираются король и принцесса, сунуть в руки горячую похлебку, да рядом сесть.

 

- Это эльф, светлое создание далеких земель. Их здесь не бывает, он покинул свой лес только ради принцессы, дитя. Как в сказках. - Сама она от еды отказалась. Вот через пару часов, когда скачка отпустит её, можно будет и поесть, а пока что она была сыта одной своей свободой, одним небом над головой и самыми прекрасными запахами мира - запахами степи.

- Как тебя зовут, девочка?

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Девочка – настороженна, внимательна вблизи этих чужих ей, незнакомых людей – неуверенно поправила плащ на щуплых плечиках, с открытым любопытством наблюдая, как эта женщина степей рассёдлывает лошадей – каждую гладит по умной, красивой морде, статному изгибу шеи, лоснящемуся крупу, что-то тихо нашёптывает в ухо, называет каждое животное по имени – иногда короткому и ёмкому, иногда длинному и переливчатому, но всегда точно сплетённому из звуков степи, звуков ветра – Хамдани, Абейан, Кохейлан Абу Аргуб… Инас нравилось смотреть, как Вождь треплет их по холкам, кормит с рук кусочками яблок, обнимает за сильные шеи… Она не пугала теперь, но служанка знала: от малейшей искры пламя разгорится вновь, зазвенит металл в голосе, полыхнёт молния в дерзком взгляде. Такова она была. Великий Вождь, невеста ветра, повелительница степей.

Инас замерла, когда Милдред взяла её на руки; глазами загнанного оленёнка смотрит прямо в спокойные, уверенные очи, отливающие старым янтарём в опускающихся на равнину сумерках, вся сжалась в комок, побледневшие губы плотно сжаты. Но, немного погодя, девочка чуть успокоилась: женщина не желала ей никакого вреда. С жадностью глотая наваристый овощной суп, она слушала Милдред; её звучный, высокий голос поднимался вместе с огоньками костра куда-то вверх, точно говорила она не с маленькой девочкой, сидящей напротив, а с самими духами-божками степей.

 - Этим он похож на других… - негромко проговорила она, отставляя пустую миску в сторону и поблагодарив вождя за еду. – Многие приходили к наследнице трона Кханда с признаниями в любви, когда было объявлено, что её брат, великий Цапитар-ур-Халит, пропал. Большинство из них также видели её впервые.

Служка нахмурилась, не желая продолжать более эту тему: она была ей неприятна.

- Имя моё – Инас, - ответила она. Немного помолчав, она отчего-то – в привычке маленьких детей говорить всё, что на душе, не задумываясь над тем, что разговор может стать бессвязным – сказала: - У вас красивые лошади, сильные и быстрые. В конюшнях сиятельного Шейм-эр-Флинге таких нет, - девочка обратила взор туда, откуда держали они путь почти весь этот день, но не увидела ничего, кроме сгущающихся у горизонта туч, - и никогда не будет. Не для того они созданы степью… - она снова повернулась к женщине. - А вас как зовут?

 

[spoiler=уождю]Милд, я очень надеюсь, что ты не злишься за то, что я немного сосвоевольничала с твоими коняшами, мне ну очень захотелось сделать их ахалтекинцами ^^

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[spoiler=Инас]Ой, да ладно, я не против)

 

 

А она говорила не с ребенком - в детстве не терпела подобного - а с юным, может неокрепшим её духом, способным и на верность, и на отвагу - другие бы за подобное обращение со своим воином наоборот, разгневались - но вождю нравилось то, что она видела. А значит - не снисходить, полагаться на разум - пускай еще мягкий и податливый, неопытный -но уж точно свободный.

 

Люди Милдред никогда не занимались работорговлей - так повелось с древних времен, и не для того золотой орел распахивал крылья в бесконечной синеве знамени, что бы взирать на оковы и цепи.

 

- Он не похож на них, дитя - Милдред наклонила голову, улыбнувшись, наблюдая за тем. как разворачивается история перед её глазами. - Нет корысти, желания завладеть наследием её отца. Есу нужна не ур-Халит, а Сархи. Он не понимает значения этих имен, и предков её не знает, не мечтает властвовать над её владениями. Это, пожалуй, красиво.

 

Как тот чужеземный Ярл, что носит теперь широкий браслет её отца. Он не знал о ней. и её не знал, но под звездами она нашла в нем песни ветра, что ведет её всю жизнь. Здесь встают иные звезды, но небо переменчиво, а земля вечна - её она отмерит до его дома, где узнает наконец - помнит ли, или любовь её станет ему погибелью.

Инас - красивое, старое имя и имени отца или матери к нему не надо - оно хорошо своей простотой, напевностью в праздник и хлесткостью в бой. Имена и должны быть такими, это в её клане тоже знали с давних времен, хоть и было оскорблением забыть имена предков. Но эта память для другого, не для всех - лишь для вождя имя отца было и щитом, и периной.

 

- Милдред. - Представилась женщина, чуть улыбаясь.Чужеземное. чужеродное имя. северное, истоками к эдайн уходящее - так говорила её мать, чужестранка, полная гордости и холода. И нежности на кончиках пальцев, вечно прохладных. Она называла себя отражением дочери в прохладной воде оазиса, потому что принадлежала воде и холоду. Мидред - ветер степей, варвар-разбойник, пляшущий в отблесках костра.

- Нет более великих детей степи, чем наши кони. Они растут на воле, и всадник укрощает коня для себя сам, и пусть наши табуны мы продаем - но покупает редко, лишь лучших, сильнейших - и не смотрим на масть, а только силу ног и характер. Легко проглядеть коня убийцу, когда все они от рождения гордые и буйные, легко проглядеть до беды - и если видим, что непомерно зол жеребец - отпускаем его на волю. 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

[NIC]Сархи-ур-Халит[/NIC]

[sTA]Принцесса Кханда[/sTA]

[AVA]pp.vk.me/c629409/v629409504/13c88/YBiKiVgB-0M.jpg[/AVA]

Еще совсем недавно ее слезы прятал ветер, развевая их, изгоняя прочь и, оставляя только острую боль и отчаяние. Понимание, что она больше никогда не вернется домой. Но был ли это дом как у других? Этого принцесса Кханда не знала. Он ей принадлежал, но там не осталось ничего родного.

Это она поняла сейчас, смотря на короля эльфов, что раскрылся из личины стражника и, как уже была уверена Сархи, бандита. Но это был настоящий король, чудный и другой. Необычный и совершенный. Всего раз взглянув на него, принцесса не смогла оторвать глаз, чувствуя как весь мир теряется в прошлом, словно в тумане. И его слова, такие искренние, прекрасные. Прекрасные, как и он сам. Своим голосом и речью он будил в девушке что-то до сих пор неведомое. Любовь, но бывает ли любовь настолько внезапной и способна ли так сразу и настолько сильно захватить и пленить душу и сердце человека. Юная принцесса этого не знала, и сейчас ее это совсем не волновало, ее волновал только мужчина, равных которому она никогда не встречала и ее сознание полностью полонили эти прекрасные глаза и тонкие губы, что с такой страстью говорили о любви.

Когда же он стал перед ней на колени, Сархи невольно отступила назад, словно испуганная птица от шороха громких шагов. И обреченность, что прозвучала в его последних словах, заставила девушку вздрогнуть, возвращая из плена его чар в реальный мир, населенный другими живыми существами, а на глаза наворачивались слезы. Это чувство захватило столько внезапно и она знала, что стоит сделать шаг навстречу и ловушка захлопнется. Но был ли у нее выбор, сможет ли она отказаться и спокойно жить?

Она помедлила пару мгновений. Не из сомнений, а из страха. Как раньше она восхищалась, но боялась всего мира, раскинувшегося на картах и в старых сказках, так сейчас она страшилась этого маленького шага навстречу мужчине, что полонил ее.

Подойдя к королю, принцесса робко протянула руку, легко прикоснувшись ладонью к его щеке. Было интересно, на ощупь его кожа такая же холодная как белый мрамор? Но его лицо было теплым и мягким. И не было взрыва эмоций, как думала себе Сархи, пришло лишь четкое убеждение, что мужчина, стоящий перед ней – ее, и он ее судьба.

- Вы так легко отдаете свою жизнь в руки пленницы. - тихо заговорила Сархи, - Вы украли меня, увезли из дворца, из родных мест, увозите на север, обещая любовь и счастье. Не знаю, правда ли, что эльфы колдуны и чародеи. Но если даже так и есть, и вы меня зачаровали, выбора у меня все равно не осталось. Утром вы украли принцессу Кханда, сейчас же вы украли ее сердце. Если раньше я сдалась в плен из страха за собственную жизнь, то сейчас я сдаюсь добровольно, из любви. И я не хочу держать вашу жизнь в своих руках, как и не хочу смотреть на вашу печаль. Ведь с самой первой минуты, когда я увидела вас настоящего, короля, а не стражника, волею богов наши жизни переплелись и связались в одну. Я верю вам. Верю вашим словам и вашим чувствам, ведь и сама попала в плен, прекраснее и страшнее которого не найдется в целом мире.

Не совсем понимая, что именно она делает, просто поддаваясь чувствам, которые уверяли, что так и надо, Сархи опустилась на землю рядом с Трандуилом, проводя ладонями по его лицу, и снова взглянула ему в глаза, понимая, что полностью и бесповоротно влюбляется  в него.

- Я не знаю, что еще могу сказать. Я готова отдать вам все, если вы попросите. Свою любовь, верность, свое сердце и свою жизнь. Ведь это все, что у меня осталось.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Инас медленно кивнула словам Вождя, глядя, как теплеет взор её прекрасной госпожи, как вся она, точно нежный, совсем ещё юный цветок, открывается во всей своей прелести рассвету, как с ещё затаённым глубоко внутри страхом касается лица своего вора и своего возлюбленного. Девочке он не нравился. Сверкает инеем кожа, очи – что острые осколки льда, веет от крепкого, сильного стана холодом севера. Он был сыном леса, чужим здесь.

Бывшая служанка, поморщившись, откинулась на спину. Если её солнцу, если её сиятельной Сархи-ур-Халит угодно ехать вместе с этим эльфом – поедет и она, Инас. Она не оставит свою госпожу.

Ни за что.

Девочка прикрыла глаза. Она одновременно чувствовала усталость и веселие, страх и жажду вновь, вновь ощутить ветер на своём лице, прочувствовать всем своим естеством единство с лихим, гордым конём степей, протянуть руку вверх и коснуться небес. Инас лежала, вслушиваясь в ржание лошадей, глухой стук их копыт, потрескивание костра и стрекотание цикад в высокой, пьянящей своим медовым, сладким запахом траве. Она смотрела, как мириадами огней звёзды смешиваются с искрами огня, как несётся рваньё туч, перекрывая свет едва только народившегося месяца.

Нет.

Она не хочет вновь оказаться в стенах великолепного Шейм-эр-Флинге, в его блистающих богатством залах, среди всего этого золота, резного дерева, цветных стёкол и драгоценных камней.

 - Коня рабом не сделаешь… - задумчиво проговорила девочка, чуть хмурясь, - в отличие от некоторых людей… А ты отчего помогаешь ему, этому…эльфу? – вдруг спросила Инас, перекатившись на живот и устремив на женщину-кочевницу внимательный, пристальный взгляд чёрных, что цвет враньих перьев, очей; она и сама не заметила, как отмела эти высокопарные «вы». – Он пообещал тебе что-то?..

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[NIC]Сархи-ур-Халит[/NIC]

[sTA]Принцесса Кханда[/sTA]

[AVA]pp.vk.me/c629409/v629409504/13c88/YBiKiVgB-0M.jpg[/AVA]

Она смотрела на Трандуила, короля, который пленил ее дважды, его глаза и очарование все так же грозились затянуть девушку в мир грез, а в душе просыпалось и смешивалось с десяток чувств и самых разных ощущений. Счастье, радость, любовь и даже едва заметная капелька легкой печали из-за родных краев, людей и прошлой жизни, что она оставляла на этих границах навсегда. Теперь в этом сомнений не было. Девичья робость и неуверенность все еще пытались взять верх, но страстное чувство любви, что пробудил в ней дивный король чужестранец, уже одержало победу.

И хотя бы ради поцелуя, первого в жизни принцессы, но такого нежного и неимоверно сладкого, который пробуждал новые чувства, и на который Сархи чуть неумело, но так же нежно отвечала минуту назад, хотя бы ради этого момента стоило отказаться от всей жизни.

Сархи поднялась на носочки, потому что король был значительно выше ее, и обняла, обвив руками его шею. Она еще никогда в жизни не делала ничего такого, даже не думала о подобных вещах. Представляя своего будущего супруга, человека на троне, с короной и без лица, она только в самых смелых мечтах могла представить что-то подобное, а сейчас обнимала практически незнакомого мужчину, целовала его, даже не краснея и не думая о неподобающем поведении. Возможно, это придет потом, как боль от царапины приходит лишь мгновением спустя.

- И я буду любить тебя, Трандуил с Ласгалена, - Сархи улыбнулась ему, а затем засмеялась из этих чужих незнакомых слов, что так непривычно ложились на язык. Что еще сказать? Это было первым и самым главным, чем хотелось поделиться. Но даже сейчас, в глубине души ее все еще смущали такие смелые речи короля о любви. И еще, возможно, его напор, хоть девушка и не до конца это понимала и старалась не выдать этого.

- Вы говорите о безмерно огромном мире, - это то, что, пожалуй, смутило ее больше всего. Девушку, редко выходившую за стены одного или второго дворца, и которую так резко вытянули прочь в бескрайние степи. Но чисто женское чувство гордости не позволило ей признаться в страхе, который открыли эти планы короля, страхе переступить порог и двинутся в путь, - и я готова пройти его всего рядом с вами, пойти на самый край и даже дальше. Но по сравнению с вашими объятьями целый мир – большое ничто. И для меня лишь только вы его олицетворение.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[NIC]Сархи-ур-Халит[/NIC]

[sTA]Принцесса Кханда[/sTA]

[AVA]pp.vk.me/c629409/v629409504/13c88/YBiKiVgB-0M.jpg[/AVA]

На сей раз принцесса проявила больше храбрости, обнимая короля и наслаждаясь его нежным поцелуем, она ответила, на несколько мгновений отпустив чувства в свободный полет, она более уверенно целовала его, даже с большей страстью. Ей не хотелось отпускать его, ей нравились поцелуи. Нет, не нравились, а сводили с ума, бросая в сладкое забытье. Но где-то там внутри внутренний голос все еще отчитывал ее за неправильное поведение, не позволяя большего. Не позволяя думать об этом.
Она промолчала, отвечая улыбкой на слова короля. Это было так приятно. И в то же время она понимала, что ею движет не слепая страсть, которую она так боится высвободить. Когда Трандуил поднял девушку на руки и понес к костру, Сархи хотела еще раз обвить его руками, и уснуть так, отпуская на его плече. В ней была страсть, когда он целовал ее и нежно прикасался к ее лицу, но за ней была любовь, спокойная, тихая и глубокая, как река. Сархи это знание открылось лишь на мгновенье, потому что эта река еще только набирала силу и бурлила, с грохотом разбиваясь о клетку, из которой ходов еще не было. Пока.
Но они уже сидели у костра, где была также Инас и Милдред, Сархи следовало взять себя в руки и вести себя как следует принцессе, если она еще могла считать себя таковой. Но все же она не смогла скрыть улыбку, украдкой поглядывая на короля и чувствуя тепло и запах короля, которые еще сохранила одежда. Ей было не по себе и даже немного стыдно от понимания того, что все могли наблюдать за их сценой. Сархи кивнула Инас и Милдред с застенчивой улыбкой, не вполне понимая, как сейчас следует начать разговор, да и следует ли это делать ей. Она уткнула взгляд в миску со своим ужином, к такой еде она не привыкла. Но быстрый взгляд на Милдред натолкнул на мысль, что не стоит вежливо отказываться от ужина и съесть все. Тем более она была очень голодна, а от похлебки, чем бы она ни была, исходил весьма вкусный запах.
- Благодарю, Ваше Величество, - Сархи улыбнулась королю, затем Милдред:
- Благодарю и вас, - девушка запнулась, не зная как правильно обращаться к женщине. Госпожа ей явно не шло. Вождь? Ну разве так обращаются к девушкам? Сархи бросила быстрый взгляд на Инас, будто желая, чтобы девочка за нее сказала. Но потом просто обратилась к ней по имени, - Милдред.
Принцесса хотела было извинится за грубость, если она проявила ее во время их весьма необычного знакомства, но нахлынуло воспоминание, нюанс из утреннего инцидента, который отложил такое желание на потом. Она не держала зла на Вождя, но пощечину еще помнила и потому ограничилась улыбкой и пожеланием всем приятного аппетита.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Да, Инас, он обещал мне. А я ему - и слов своих не бросаю под ноги. - Ей же, Вождю, привычней было слушать "ты". Это проще и легче, ставит её прочно на ноги - и никакого пьедестала не нужно, золоченных тронов - в глухих мертвых залах, где ветер не поет - стонет. И тот глупец, кто назовет это признаком неуважения. Она была горда - но право на чужую свободу не отвергала - а обращения "госпожа" - пахли железом и цепями. Рабством.

 

К костру вернулся эльфийский король и занялся возлюбленой. Милдред не обратила на неё внимания - но со свойственной ей редкой заботой положила еды для Трандуила, слишком поглощенного своей душой, что бы самому об этом подумать. А тем временем их путь не завершен, и силы еще нужны.

Кочевница и сама умела любить - любила уже, все вспоминая чужеземного Ярла. Но это не мешало ей думать о насущном, она не растворялась в этом чувстве - ковала из него стрежень своему духу - еще один. Ей ли не знать - любовь - могучая сила. Свой клан она защищала благодаря ей, благодаря ей все еще жила, исполняла свой долг - да даже сейчас, в этой стране - благодаря ей. Истинно женское чувство, приспособленное к истинно мужскому занятию.

 

- Говори мне - ты, принцесса. Ни к чему церемонии под этим небом. - Неприяязнь слышалась. Легкая, какая-то обезличенная - прошлое и нынешнее были в ней, но осознавание незнания - кто есть Сархи на самом деле не давали ей усилиться. Так и осталось раздражение - а дорога все решит сама, успокоит, расставит на места.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

[вне: пропускаю очередь, ибо нечего писать + мало времени. предлагаю уже скакать на лосях-медведях-белках в лес]

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[NIC]Сархи-ур-Халит[/NIC]

[sTA]Принцесса Кханда[/sTA]

 

[AVA]pp.vk.me/c629409/v629409504/13c88/YBiKiVgB-0M.jpg[/AVA]

- Если тебе так удобнее, Милдред, - ответила Сархи. Для нее это звучало слишком фамильярно, слишком неудобно и непривычно. - Просто я... Не думаю, что закрытый дворец, как и бескрайние степи имеют для нас одно и то же значение. И мои церемонии и условности, это всего лишь способ сохранить часть себя, своей жизни и воспоминаний.
Сархи понимала, что кочевница имеет в виду, о чем говорит король, она могла понять, что можно и, скорее всего, нужно относится к жизни проще, но ее прежняя жизнь, ее воспитание - она не была готова выбросить все это, потому что не считала такое поведение плохим, таким образом проявляя уважение к людям. Но здесь, в диких краях, под открытым небом она была лишь гостьей, фактически чужестранкой, хотя еще и не пересекла границ собственного государства.
Она сжала ладонь Трандуила, как опору, что-то единственно родное в незнакомом чужом мире. А самое забавное в том, что правительницей именно этих земель она хотела стать, краев, которых она в глаза никогда не видела, и вряд ли бы увидела, если бы все шло, как планировалось. Но сейчас она не была ни королевой, ни даже принцессой - ребенком, ей даже казалось, что она младше Инас, которая с интересом и восхищением поглядывала на Милдред.
Она посмотрела на Трандуила с теплой улыбкой, а к горлу подступил ком:
- Мое царское право было в том, чтобы выйти замуж за того, кого скажут и быть хорошей женой. А случай и отец, благодаря которым Вы стали королем делают вам гораздо больше чести, чем право рождения многих правителей. Но все мои слова или поведение - это и есть я. Возможно время или жизненные обстоятельства меня изменят, но сейчас, к сожалению или счастью, я такая какая есть.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Милдред рассмеялась. Может, во дворцах Кханда её народ и считали жалкими дикарями - с тех самых пор, как Рун из гордой страны городов снова вернулась в былую степь из-за Кханда - но она уж знала - они сами себе рабы, в своих сердцах. Так что ей стало смешно - потерянный ребенок, небось, впервые из дворца вышла - заносчивость пополам с восхищением.

Но ветра она не услышит. Разве что в лесу короля, которого полюбила.

 

- Глупая ты. Надо было половине раздать пощечин, подмять под себя шпионов, да головой думать - мигом бы властительницей признали. Мой долг был выйти замуж за того, кого отец мне выбрал, но став вождем я уж точно сразу решила что моему народу будет лучше без того вдохновенного эгоиста. Раскрой глаза пошире, гнев повыше к поверхности, и живи себе.

 

Может, Вождь говорила сейчас слишком просто - но она собиралась спать, а поучить жизни молоденькую принцессу - ей еще с сынком возлюбленного общаться - стоило.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

  • 4 месяца спустя...

>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>>> Рун.

 

Путешествие было долгим. И молчаливым - Милдред жила, дышала, улыбалась, и лечилась - но в глаза - попробуй, посмотри в эти глаза. Осмелься рухнуть в ту пропасть, которой обратилась её душа. Все равнодушные речи - ничто. Если забудешь меня - я убью тебя. В её разуме Теодред умирал тысячи раз. Потому что иначе любить она не умела -  только своего брата. Она плавала в океане своей боли, испивала её до дна - лишь Инас вызывала на её губах хоть немного искреннюю улыбку - но засыпала она задыхаясь, как от лихорадки - есть право, благо, рана на теле. Но тело зажило, а душа кровоточила - и тогда Милдред поднималась и уходила - и долго смотрела туда, где все еще стоит Медная Цитатель. Или туда, где тот кто разбил и без того давно измученное сердце, выдрал душу...

Слишком высока цена за горсть поцелуев и лживых слов, которым она поверила зачем-то.

 

Она пила свою боль и свое молчание вплоть до границ Кханда, требуя одиночества - а на рассвете после въезда в Кханд заявилась в шатер к Зафару.

Собранная. Мрачная. В кожанном доспехе вождя и с камнем сверкавшим кровавой звездой на груди. Золотом сверкали выжженые узоры, плотно сидел браслет отца на руке, за спиной вился плащ - на поясе сабли и кнут, и куда делась вся боль - в тонкую линию сжатых губ утекла, лентой влелась в волосы, горсть золотых грошей дороже всех слов Теодреда посверкивала в темных прядях.

 

- Мы близко, Зафар. Пора тебе рассказать твой план - прежде чем я одобрю его.

 

В глаза посмотришь - бездна. Она вспомнила все слова и за каждое из них потребует ответа. Фенэк согласился быть ей младшим - кровью своей подтвердил это. Ей нести за него ответ, как и было обещано. Ни один генерал этого мира не станет над нею - потому что там только небо.

Вастачка более не верила чужим словам - только лишь делам, раскрошенная в пыль она нашла себе злую опору, не собрала себя по кусочкам - ссыпала в кузнечный горн и выковала заново. Затворить свое сердце и облить клинок души ядом самых опасных рунских змей - в навеки темных подведенных глазах разгоралось пламя. Брось её на врагов - она будет убивать даже когда сломается все оружие - клыки у неё все еще остались, а пальцы, с детства держащие узду - и нежны и сильны, разжимать их - что прутья стальные раздвигать.

 

- Вестей от Фэнэка еще нет? 

 

Можно закричать на неё и потребовать более мягкого тона - но глупо это, перед открытым-то конфликтом с Сауроном. В который она бросит и свой народ, и все остальные - пусть пламя вьется до небес, время для смерти и свободы. Может, отец её и не был обречен на победу - для неё смерть - не выбор, ей жить в вечности.

Лучше чем пить ненужное горе. Лучше горсти дешевых поцелуев и слов. Смешно - мужа она убила за меньшее.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Зафар как раз допивал чай, сидя в центре своего шатра, окруженный другими харадрим, что были старше над младшими в племени. Явление Милдред было неожиданным и генерал встретил его приподнятой бровью. Она требовала от него плана. Требовала от него сделать то, что он не любил делать, поделиться своими замыслами.

- Пока что план добраться до Харада. А дальше по обстановке. Слишком долго нас не было на Родине, больше пяти лет.

Харадец закончил с чаем, поднявшись на ноги.

- Я рад, что тебе лучше. Но мы в Кханде. Рекомендую держать мечи в ножнах.

Зафар поправил свой тюрбан, собираясь выйти из шатра, как вождь вастаков спросила про Фэнэка. Не в его духе было лгать, но генерал полагал, что его вождь сейчас скорее всего в койке с эльфийкой в Лихолесье.

- Я думаю он в пути. Известий от него не будет пока он не придет в мой шатер.

 

Ватага снялась с места ночной стоянки и шла по степям Кханда. Пока разведчики харадрим не примчались к своему замвождю.

- Зафар! Зафар! Впереди группа людей. Нас больше в разы.

- Всадники Кханда, - задумчиво произнес главный харадец. Его лошадь помялась на месте, а потом Зафар отдал команду, - Всем харадрим быть тише воды ниже травы. Я не хочу начинать войну с Кхандом. Милдред, Дамир, ваши люди должны тоже быть тихими. Будьте здесь я переговорю с их старшим. Быть может нам даже разрешат пополнить припасы.

Но харадец знал Милдред. Милдред-Упрямая. Именно эта черта еще не раз сослужит ей и ее племени дурную службу. И он понимал, что не может упрямице запретить ехать на переговоры. Харадрим тяжело вздохнул.

- Ладно, поехали со мной, но в этом деле нужно проявить немалый так и выдержку, поэтому говорить буду я.

 

Зафар отъехал от ватаги на почтительное расстояние сближаясь с незнакомцами.

- Сыны Кханда! - четко и громко поприветствовал он людей хана, да и самого хана, - Могу ли я просить дозволения на проход моего племени в Харад? Мое имя Зафар. Я и мои люди возвращаемся домой после долго похода на Север. [AVA]//cs629108.vk.me/v629108335/277a9/WvilKMc8iEI.jpg[/AVA][NIC]Зафар[/NIC][sTA]тот кого лучше не злить[/sTA]

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Ватага смешалась, в кучу сбилась и вновь волнами рассыпалась по землям чужим.

- Какую сумятицу может внести пара разведчиков, - пробормотал Дамир, жуя сухую травинку, взглядом колючим стараясь ухватить приближающихся допросников. - Ну хоть какое-то движение...

В седло резво вскочил, по крупу коня хлопнул, гикнул, вперед пуская. Будто узел тугой внутри развязался, лишние мысли прочь прогнав. Снова действие, снова сердце кровь по венам толкает. А то что не переговорщик он ни разу, то не суть важно! Когда бы стоило об этом думать?

Вежливостью на вежливость он легко ответит, а в ином случае за словом в карман не полезет, коли посчитает то нужным.

На просьбу Зафара кисло улыбнулся, поводья натянул. Конь, морду задрав, обернулся кругом, неспешно ступая, ноги вскидывая, пыль столбом поднимая. В толпе девчушку заметив, подмигнул ей озорно, а то грустной и подавленной та последнее время была. По всему видать, не ему одному земли, вокруг раскинувшиеся, душу бередили да переворачивали.

- Конечно, - даже слишком скоро успел заверить он харадримца серьезного. - Наши люди тихи как змеи в траве будут.

"Пока им на хвост не наступят".

Вместе с Зафаром отправился, наравне держась, но и вперед раньше времени не заходя. Остановился, руку одну на пояс, другую спокойно на холку коня опустил, поводья сжимая. Жеребец нетерпеливо переступал с ноги на ногу, фырча, головой мотая, будто чуя неспокойствие седока, но причмокнул негромко истерлинг, и умерил пыл дикого ветра, в живом теле воплощенного.

- Ясное солнце над вашими головами! - Слегка кивнув головой, поприветствовал и он пограничников. - Если бы со злым умыслом к вам в дом шагали, то двигались бы скрытно и сейчас не говорили бы с вами. А тут нечего скрывать нашим  и вашим людям. Под одним небом ходим.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Ещё тьма пряная, бархатная вокруг, - на кошку большую похожа, совсем не такая, как северная сестрица, клыкастая, с очами злыми, волчьими – только вспыхивает багрянцем и янтарём восток, выплёскиваясь, аки золото жидкое, на песок; племя уже поднялось, вновь в путь собирается, но, покуда вождь с вожаком говорит, можно и сбежать на один рассвет, украсть этот рассвет у стаи.

 

» ◈ : ◈ : ◈ «

 

Пальцы в песок запускает, в небеса самые шепчет слова, что глубоко в груди воскресают сами собою, выжигаясь клеймом обжигающим в памяти, смотрит, как поднимается солнце, – её солнце – подставляет руки оголённые его свету, ловит тонкими пальцами рассвет в горсти, омывается этим по всему телу разливающимся истомой жаром, что пыльными, душными, давящими небесами поднимается вместе с днём; птицы над лагерем кличут беспокойно, тревожно, но она не слышит.

 

Слишком долго ждала – когда же зима отступит, уйдёт, землю отпустит, когда солнца пламя ярое разгорится, когда суховей знакомо завоет ночью южною, когда по-иному звёзд серебро ляжет на полотнище чёрное, когда волны золотые, изменчивые, пустошь и вереска море сменят; когда иная песня зазвучит – чуть более тонкая, не столь дикая, и в этой пляске всё – на грани, по клинку, обман, мираж, дым благовонный, всё – её: поди поймай ветер южный, многорукий, многоликий, лукавый и дерзкий.

 

Ждала солнца самого.

 

Руки ты ему подставь, лицо к нему подними, окунись в его свет; здесь оно иное, здесь воздух и земля им опоены, его жаром, его дыханием знойным, и песок здесь горяч, золотом калёным переливается, волнами шелестящими в ноги стелется.

 

Прочувствуй солнце до конца, поцелуй горячий металл, испей до дна эту чашу – всю сладостную боль, всю печаль, всю память горькую, что до сих пор – полынью и пеплом. Ты – пустыни дитя, ты в груди носишь южное солнце. Ты не забудешь, не оставишь, уйдёшь и снова будешь за горло, ключицы, плечи хвататься, точно бы задыхаясь, давя в себе эту боль, удушая слова настойчивые, что ветер принесёт вновь с золой и пылью, отрекаясь от прошлого.

 

» ◈ : ◈ : ◈ «

 

И что же ты выберешь?..

 

«Что, что выберешь?..» - шепчет девочка ночами душными, рвано воздух хватая ртом, цепляясь за грань сознания.

 

Что дороже тебе, дочерь пустынь?..

 

«Что, что..?» - слова падают в песок бурой кровью – больно сердце снова резать, пыткой этот путь, что лентой пёстрою, меж дюн вьющейся, лёг.

 

Но она делает шаг. Снова – в пропасть, снова за спиной оставляя былое своё солнце.

 

» ◈ : ◈ : ◈ «

 

«Дамир!»

 

Взгляд глаз синих, небесных, перехватила, руку подняла, – стой, стой же – но тот уж коня развернул круто, да прочь поскакал, бок о бок с вожаком харадским; пыль столпом, скакуны гарцуют, тянут узду.

 

Вздохнула да кольцо, солнце в себе хранящее, подарок истерлинга, вновь на шею повесила, под одежды пряча – а одежды не южные, восточные – признать могут узор знакомый, ткань цветастую, пёструю. Отдать она дар хотела, вернуть обещание, вернуть завет – уже не нужно оно, она выбор сделала, и пусть память останется не о жизни дворцовой, не о жизни раба – пусть память будет золотится песком Кхандских пустынь в мешочке кожаном, к поясу подвязанном.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Ты хоть понимаешь, с кем говоришь, Зафар?

 

Смешок вырвался у Милдред - голову склонила. Видно, её слабость был неверно истолкована. Как и речи, и действия - и харадримцу взбрело в друг в голову что здесь вожак он. А еще со страстью своей лез - уж не для того ли, что бы получить себе её клан? Нет, вряд ли. Оставь свое горькое веселье, или исключи горечь и просто смейся - не нужно считать свой народ - даже заносчивый - хуже, чем они есть. И выдумывать им грехи. Пусть считает, если желает, что ты не способна к переговорам - хотя мог бы и эльфийского короля попомнить,иного, чужого -и то ставшего мне добрым другом. И меч из ножен я не тянула - моя бы воля, все пиром бы решала.

 

- Не буду говорить тебе в чем ты неправ. Но запомни, генерал - открыть свои замыслы тебе придется.

 

Разумеется их прервали. Она вышла из шатра следом за Зафаром, щурясь на поднимающееся солнце. Кивнула брату, от которого отдалилась за последнее время.

- Мои люди.

 Всем указать место, так теперь, да? Перестань, Дамир не тянется забрать у тебя власть. Но не во власти ведь дело, да? Дело в том, что теперь-то ты понимаешь - Тургэну стоило быть правителем, не вы для того рождены. Вырви горечь из своего сердца, воссияй солнцем - и твоему брату никогда не придется вновь забирать у тебя то, что для него - тяжелейшая ноша. Соберись.

Подошла, ухватила за узду коня брата, на миг задерживая, одними глазами. на миг ожившими, попросила - будь осторожен, смири свой шторм... и отступила, бросив Зафару.

 

- Не указывай мне, генерал - Все таки смягчила, заставила голос звучать дружелюбно - он не виновен в том, что не знал тебя до проклятой любви, а после ты вновь обрела прежнее. Что никогда не видел ту, что вопреки законам предков взяла в свои руки вожжи, а не таяла от желания вышивать и рожать детей. - Это ты чаще ратуешь о войне, а не я. Мы будем вести себя как обычно - спокойно и беспечно. Две сотни затаившихся как тростниковые кобры воинов - вот это, пожалуй, настораживает - а не мирно пробуждающийся лагерь. Езжай, мне нечего говорить хакану. Вождь послом не бывает.

 

А ведь вправду - она в жизни не поверила бы вождю, который выперся бы к её разведчкам, а весь остальной лагерь чуть ли не на цыпоччках ходил, старательно не вызывая подозрений. Воевать с Кхандом они не собираются - ну так и зачем им показуху разводить. В случае атаки люди знают что делать - а пока пусть себе ходят, разговаривают - ничего значимого-то не происходит, хоть они и настороже немного. 

В степях надо всегда быть настороже. Там другой клан писем не пошлет, если в набег пойдет.

 

Милдред подошла к Инас, села на землю, глядя на всадников, и впервые за долгое время заговорила с ней.

 

- Скучаешь по родине своей?

 

Глупо, как же глупо оплакивать обман и неслучившееся будущее с нерожденными детьми. её племя - вот её дети, а она забыла о них - и об Инас, которая будь её ребенком - было бы это честью. Но руки тонкие и нежные, оружия не державшие - так выполняй данное самой себе обещание, Вождь. Кого другого ты бы уже учила держать в руках лук и нож.

 

- Возьми. Хочешь, я научу тебя как правильно защищаться?

 

Нож тяжелый, охотничий - для детской руки почти кинжал, в потертых ножнах - у Милдред есть другой, его и поить кровью - а этот, первый, пусть ей перейдет - хорошо хоть судьбы с оружием не сплетены, не передаются, как имена.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Хан выехал на несколько шагов вперед, и посмотрел на двоих, которые дерзнули выйти для того, что бы переговорить с пограничниками и просить разрешения на переход через земли Кханда. Пограничники не первый день жили на земле, и знали кое что, что творится в мире. В том числе им было известно, что как Рун собирает армию, под своим по приказу молодого правителя, так и Денна, сидя в Хараде не распускал ещё армию, мобилизированную в прошлом году. Так что такие здоровые и готовые к бою мужики здесь попросту смотрелись странно и настораживающе. Принимать такую толпу просто так было слишком опасно. Особенно если они такие самонадеянные, что говорили про одно небо и угрожали.

- Небо одно для всех, земля же наша, и вы её топчете без уважения к нам, даже тут, якобы для того что бы поговорить, вы стоите с оружием. А ты, юнец, - хан обращался к Рунийцу хотя судя по возрасту и голосу был того же возраста, - даже не представился. Харадрим, если объяснишь, как так вышло, что ты с твоими людьми оказался не в армии, а здесь в обществе рунийцев - можешь пройти. Вастаков не пропустим. Пока они вооружены, и их имена слишком важны для оглашения, здесь им нет места. Хозяин должен быть гостеприимен, но и гость должен знать честь. 

 

[NIC]Погранцы[/NIC][AVA]pp.vk.me/c630326/v630326972/d50e/7-M74yUr2Ww.jpg[/AVA]

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Зафар спешился, оставив свое оружие на седле. На нем не было даже брони, ибо в походе она не нужна. Харадец немного серчал. Ведь он говорил о том, что в переговорах важна не малая доля обаяния и такта. Но на его слова, что Фэнэк, что Дамир... Ситуация грозила стать плохой.

- Его имя Дамир - произнес Зафар вместо истерлинга, стараясь давать исчерпывающую информацию, - Он и его племя - изгои в Руне. Им некуда идти, поэтому они следуют за мной ко мне на Родину в надежде обрести помощь. Нас связала долгая, но не интересная история. Я и мои люди то что осталось от большой группы наемников-разведчиков, что служили Темной стране. Теперь же Мордор более не нуждается в нашей горстке и мы были отосланы обратно домой, - южанин не умел врать, но зато он мастерски умел недоговаривать некоторых фактов, например того, что он и его люди предали Сауронову власть.  

Харадец стянул с пояса флягу с вином, отхлебнув немного. Капли скатились по бороде и усам, а сам южанин окинул взглядом позади идущую ватагу.

- Я понимаю тебя, хан. Тебе не хочется пропускать тех, кто может угрожать твоей родине. Два десятка с небольшим уставших от войны харадрим не в состоянии причинить столько бед, сколько это может сделать две сотни. Я согласен с твоим условием. Но попрошу об одолжении. Запасы моих людей на исходе, а ведь нам предстоит еще долгий путь в самом Хараде. Позволишь ли ты под присмотром твоих людей пополнить запасы?  

Зафар ожидал подобного расклада дела. Поэтому он и хотел ехать горсткой, а не ватагой. Но кто станет слушать старого полководца, что не первый день хороводит армиями? Конечно, кому это нужно? Харадец бросил свой взгляд на Дамира, а потом на тучу народа, которой руководила упрямица. Он усмехнулся своим мыслям и остывшему сердцу. И все же то было мимолетное желание. Быть может оно к лучшему, разбежаться кто куда. Он и правда устал, а Фэнэк вряд ли вообще объявится.

- А как твое имя? - задал наконец волнующий его вопрос. Человеку без имени сложнее довериться, чем человеку без лица. Имена, считал Зафар, клеймо, они говорят о человеке больше, чем его внешность и поведение.       [AVA]//cs629108.vk.me/v629108335/277a9/WvilKMc8iEI.jpg[/AVA][NIC]Зафар[/NIC][sTA]тот кого лучше не злить[/sTA]

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Ничем не выдал волны горячей внутри. Будь его воля, не стой за ним племя, с которым судьба вновь сплела, не будь там сестры, братьев, девчушки, не будь цели общей, ринулся бы он штормом диким, а там что уж произойдет. Один раз живем, и лучше яркой вспышкой, звездой падающей, к которой весь мир глазами льнет, стать, нежели одним из сотен и тысяч. Но сдержался, а конь ноздри раздул, горячий воздух выдохнув.

Небеса, как дорого ему дается постоянно одергивать себя! Может, поэтому ушел? Там в одиночку лишь за себя ответ держал, в море ласковом и диком купался, мгновением вперед смотрел. Был тем, кем на самом деле являлся.

Молча стоял, пока Зафар суть дела излагал, прядя тонкую нить, связывающую их с кхандцами. Но что толку плести, если кинжал острый вторая сторона сжимает, а не веретено, чтобы в помощь прийти или хотя бы не мешать?

Лишь голову склонил, сим жестом будто показывая, что внял словам "привечающим" и одобрил речи харадримца.

- Для гостя честь не пустой звук, это правда. Но хозяин зачином служит. Из его рук чаша мира протягивается, и уж гостю вырывать ее не следует, а лишь с поклоном и уважением принять.

Неужто пару десятков километров на юг, и люди уже забывают о простых правилах?

Вороные брови чуть на переносице сошлись. Но это же от солнца все, не ярости, не правда ли?

- Пока наши люди вооружены? - удивленно переспросил он, с коня спрыгнув. - Хорошо же гостеприимство хозяина. Не хотите ли вы сказать этим, что окружные земли стали настолько безопасны, что люди голыми по ним ходить могут? Сейчас ходить безоружным, смертный приговор собственноручно подписать. Уверен, вы знаете это не хуже меня. Хотите убить их всех, так и говорите, но не обрекайте на глупую смерть от первой же вшивой банды разбойников.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.
Примечание: Ваш пост будет проверен модератором, прежде чем станет видимым.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

Загрузка...
  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу

×
×
  • Создать...