Перейти к содержанию

Врата [Чертоги Лихолесья]


Гость Трандуил

Рекомендуемые сообщения

Фэнэк молчал, нахмурив брови, он не особо вслушивался в нотации каждого, лишь каждого из владык оценивал взглядом. Сархи все также ядовита, Трандуил все также слеп из-за своей любви. Да, и сам харадрим не без греха в плане любви. Не прав был листоухий король, не предал он. Просто иначе было нельзя. Можно, конечно, остаться с сестрой, с братцем, со своими братьями по оружию, что ему куда больше семья, с толпой вастаков, в мерзком обществе гномов и западных варваров, но то жизнь лишенная смысла. Он лишь тихо прошелестел:

- Моя сестра эгоистична и не считается с мнением младших в семье. Мудрость ее весьма условна, хоть сама она пользуется моим и вашим уважением. Семья не значит быть привязанным к главе семьи. Клятву я свою не забыл и не предал. В час нужды, в час меча и топора, я приду по ее зову о помощи, и тогда, кто бы не обижал ее, пощады не будет.

Закончив эти слова, сжав кулаки до скрипа кожи перчаток, Фэнэк хотел было совершить ошибку, ляпнув про затуманенность взора, но не стал, всадник обернулся, отреагировав тем самым на реплику Трандуила.

 

И правда она. В белых рейнджерских одеяниях она не была похожа на ту прекрасную эльфийку в платье. Ее лица также как и у харадрима почти было не видать, однако, эти глаза он узнал бы из тысяч. Полная противоположностью Фэнэка, глядела на него с удивлением. Впрочем он и сам был удивлен своему решению, повторяя в голове свою формула счастья: "Пусть я пожалею однажды, но сделаю это с превеликим удовольствием" . Он взял протянутые ею поводья черной как ночь кобылы, и с осуждением посмотрел в глаза, мол "эх ты, предательница".

- А ты чего хотел? Думал сахарком угостил и все она твоя? Можно на ней в бой идти хоть с барлогом каким? Она лошадь Харада и она хитрее тебя, овощ.

- Хм, может ему эльфийку сахаром прикормить?

- А вы не завидуйте.

- Во имя Мелькора, куда уж нам то. Мы видим все тоже что и ты, больной ублюдок.

- Хе-хе, а мой извращенный глаз даже больше. Если сравнивать выпуклости и впуклости злобной стервы-королевы и так обожаемой нашей светлой стороной эльфийки, то смело заявляю...

- Протестую! Если ты начнешь сравнивать по своей шкале кого б пытал дольше, то все мы единогласно проголосуем за королевишну.

- Согласен, но я бы ее просто кокнул.

- Всему миру конец, если светлая сторона заговорила об убийстве. 

 

А потом Фэнэк улыбнулся, глядя Гилнарниэль в глаза, под маской было не заметно этого, однако глаза выдавали его.

- Глупую улыбку влюбленного дурачка... Эм, никто не отреагирует? Народ вы где? Ах вы твари без меня в гольф играете.

- Спасибо, - кивнул харадрим ей, он еле сдерживал себя от того что бы наброситься с объятиями, утонув в ее тепле, вместо этого поправил подаренный им шарф, с улыбкой отметив, что девушка не бросила его подарок пылиться на полке. Сам же он извлек цепочку с кольцом, демонстрируя тем самым, что и он не бросил ее подарок на задворки памяти. Осталось решить вопрос с сбегающими от него королевским семейством. Связываться с Трандуилом, который совсем крышей тронулся, лепя дракона, союзника темных сил, на свои знамена. Харадрим вспомнил уроки Зафара и скрепя зубами слегка поклонился, в знак прощания, выдавив из себя заученное:

- Благодарю вас за внимание, лесной король, королева. Прошу простить за мою наглость, не смею вас больше отвлекать.

 

- Бе-е-е...

- Противно то как.

- А ни че так вышло.

- Слабак.   

 

Фэнэк отвел Гилнарниэль в сторону, где не удержавшись, крепко обнял ее. 

- Помнишь, я сказал, что направлю свой путь к твоему? - прошептал он ей на ухо, сбрасывая капюшон. Лошадь стоявшая рядом похоже заинтересовалась чем-то крайне любопытным на снегу, кто-то опрокинул мороженное яблоко, а уж какая лошадь не извлечет из этого выгоду? Только дисциплинированная. Кобыла Фэнэка была не из таких. Она воспользовалась слабостью хозяина и принялась пировать, при этом сваливать с такого халявного на еду места она не собиралась. Откопав под снегом еще одно, кобыла издала радостное ржание и поняла, как она любит этот мир.

- Я распустил отряд. Зафар и всадники возвращаются домой. Мой же дом, рядом с тобой, - продолжал нашептывать южанин, - Я и забыл за эти дни как прекрасно пахнут твои волосы.

 

И вот спустя минуту слабости, харадрим с тяжестью отлепился от эльфийки, рассматривая ее застежку с новой эмблемой. В глазах его читалась некая досада смешанная с гневом. Ему хотелось сорвать драконий знак, ибо слышал он о драконах мало хорошего, вернее ничего, и делать дракона символом того государства, где его отродясь не было, и к нему он не причастен...  

- Ты не хочешь рассказать, что за дерьмо вы тут развели? - протянув свою руку, он взглядом указал на нее, мол "цепляйся и веди". А тем временем лошадь харадрима предпочла развалиться на снегу, выпрашая у эльфов вкусностей. Мужчина, заметив это, стал ругаться на нее на своем языке. Подобное веселило не сколько народ, сколько саму лошадь. Неистовость ругательств Фэнэка достигло кондиции и он обножил меч, демонстрируя что не шутит, ходя из стороны в сторону, перечисляя на харадском, что первое отрежет наглому животному. А лошадь тем временем откровенно забила на мужчину, найдя последнее из рассыпанных яблок, лениво забрасывая в свою топку чуть ли не лежа. И вот когда харадрим устал ругаться, пытаясь силой заставить встать ленивое существо, дергая за поводья, мужчина рухнул рядом с ней, прижавшись спиной к брюху. Кобыла хотела было что-то склянчить у него съестное, но тот лишь отмахнулся от нее, ворча.

- Опозорила гадина.

- Может ее на колбасу?

- Есть один рецептик.  

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

  • Ответов 53
  • Дата создания
  • Последний ответ

Лучшие авторы в теме

Лучшие авторы в теме

Популярные посты

Внимание всем соигрокам! Происходит скачок на сутки вперед ибо нефиг толкаться на одном месте / пора играть / дайте Тау покомандовать процессом :3 Остаемся в той же локации, чтобы никто не запутался.

Неделя - как солнца всполох меж свинцовых, тяжёлых туч, коротко, ярко сверкнула, ослепила и исчезла в черноте, и перед маленькой девочкой теперь - выбор, и выбор только её, Инас, потому что в этот ден

- Короля Зеленого Леса больше нет, - ответила рыжая эльфийка. Её следующие слова:"Король сделал свой выбор, и это был не народ",   посланник вообще не понял. В этом вечная беда с эльфами, любят они вы

Судя по репликам короля и его супруги, они были явно недовольны. Либо приходом южанина, либо тем, что он успел ляпнуть. Хотя, скорее второе, так как монаршие особы и не думали уделять человеку много внимания, собираясь в дорогу. Харадрим не задерживал, и когда Их Величества верхом на лошадях прошагали мимо, девушке только оставалось отойти в сторону и склонить голову  поклоне, теперь уже прощаясь, хоть и не надолго.

Когда Фэнэк отвел ее в сторону, эльфийка тоже позволила себе облегченный вздох, и положила голову на его плечо. Он все таки не забывал ее, и хранил ее кольцо так же, как и она его подарок. «…направлю свой путь к твоему?...Мой же дом, рядом с тобой» Губ ее коснулась улыбка:

- Значит, ты останешься жить в Лихолесье? – с надеждой спросила девушка, еще не веря, что это возможно. Встреча оказалась радостной и одновременно печальной. А еще тревога от предстоящей битвы. Как бы ей не хотелось, избежать ее, видимо, не получится. Войска выдвигались следом за королем, и постепенно пространство у ворот сменялось отрядами и пустело. Гиль заметила на себе пристальный взгляд оного из командиров: все правильно, в своем облачении она должна быть совсем не здесь в эту минуту. Поэтому когда южанин отстранился, она подобралась.

- Часть эльдар не приняла брак короля – она отвела взгляд, отвечая на вопрос харадрима. Его манера высказываться, напомнила ей недавние события, когда она много дней и ночей проводила в кругу людей, и подобные выражения уже не вызывали в ней бурю возмущения, хоть и резали нежный слух. – Они требовали у него отказаться от своей клятвы супруге, или отречься от престола. Его Величество объявил войну мятежникам. – Эльда замолчала, она наблюдала как Фэнэк вертит в руках ее застежку-фибулу с изображением дракона, с символом этой жестокой войны. Ей все больше казалось, что этот символ не изживет себя после, а так и останется как клеймо, на каждом братоубийце, и что они сейчас не эльфы Лихолесья, а та другая сторона, захватчики, что стремятся истребить коренное население. – Я боюсь, Фэнэк… Меня страшит то, что происходит. И еще больше страшит то, что произойдет.

Гиль стояла в нерешительности перед предложенной рукой, еще колеблясь, и думая как сказать харадриму, что сейчас не время для гуляний. Но своенравная кобыла отвлекла хозяина, развалившись на снегу, не слушаясь и откровенно издеваясь над ним. Даже после того как южанин обнажил меч, многие воины резко развернулись в его сторону и осклабились, а лошади хоть бы хны. Гиль издала смешок, прикрыв его кулачком, и смотрела на человека уже сверху вниз, когда тот, бросив попытки справиться с упрямицей, плюхнулся на снег рядом. Но колючий взгляд того же командира снова сорвал улыбку с ее губ, и девушка нелегко вздохнула. Нельзя отлынивать, наказание может быть суровым. Дева осторожно опустилась рядом с человеком.

- Фэнэк… Ты сможешь найти в лесу Туилинде? Она устроит тебя на ночлег в моем доме - от груза на душе ей почему-то говорилось слишком тяжело -  И е… К-когда я вернусь – она запнулась едва не сказав «если» - решим как быть дальше. Я думаю, тебе разрешат остаться.

Миг колебаний, и она подалась вперед, целуя южанина в губы. Чуть более жадно, чем это было ранее, более отчаянно. А затем, разомкнув уста, стремительно поднялась.

- Дождись меня, я обещаю вернуться. – сказала она пятясь назад, оставляя на нем последний взгляд, и развернулась направляясь в сторону, откуда пришла. Она не смотрела на своих сородичей, спиной повернувшись к не слишком одобрительным взглядам, и к несколько удивленному, но довольному взгляду командира. 

Гиль находу застегивала плащ и поднимала белую маску выше к глазам. Возле отрядов она шла недолго, по-хорошему ей уже следовало быть на месте, поэтому она свернула с основной широкой дороги на тропинку, и поспешила к указанному месту напрямик. Может даже успеет прибыть раньше королевской семьи...

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

- Часть эльдар не приняла брак короля. Они требовали у него отказаться от своей клятвы супруге, или отречься от престола. Его Величество объявил войну мятежникам.

 

Слова сказанные девой заставили харадрима пораскинуть мозгами, которыми он предпочитал пользоваться только в самые ответственные моменты. В Хараде подобное было на каждом шагу. Там сын мог прирезать отца и наоборот, это не возбранялось. Но это эльфы. Они ни то что думают по-другому... Всаднику это все не нравилось. Его опасения были не напрасны. Он не осуждал Трандуила, нет, он был всецело на его стороне. Будь он королем Харада, он бы подавил восстание с особой жестокостью. Но Фэнэк не король Харада, как и Трандуил. Его методы погубят лесное королевство. Листоухих итак мало, а станет еще меньше. И не далек тот день, когда их души будут совращены. В этом мире всегда будет править зло, если даже мудрые народы отходят от своего пути. Не надо быть мудрецом, что бы понять к чему ведет нарушение чаши баланса. А может в этом виноват сам Фэнэк? Когда он отказался убивать невинных, он не сдвинул чашу? А его отношения с той, от чьего голоса его душа заливается теплом? А брак короля эльфов с принцессой Кханда? Все они не стали крушителями баланса? Мир людей может стремительно перемениться, где Гондор поглотит тьма, а Харад станет оплотом Света.

Харадрим был не против перемен, он считал, что всего несколько вещей должны быть незыблемы (какие он еще сам толком не определился), а остальное меняться. Но он не хотел перемен для Гилнарниэль.

 

- Я боюсь, Фэнэк… Меня страшит то, что происходит. И еще больше страшит то, что произойдет.

Этот голос подтвердил слова девушки. Тут следовало бы утешить, но Фэнэк почему то промедлил. Он лихорадочно искал варианты решения проблемы, что бы все были в плюсе. Но не находил. Солдаты короля уходили в лес, и правда война.

- Фэнэк… Ты сможешь найти в лесу Туилинде? Она устроит тебя на ночлег в моем доме. -  И е… К-когда я вернусь решим как быть дальше. Я думаю, тебе разрешат остаться.  

Поцелуй был так не похож на тот их последний. Если тогда она думала, что они еще встретятся, то сейчас он был полон скорее отчаяния и страха нежели страстью, от того и получился таким горячим. Эльфийка не надеялась вернуться, и харадрим это понял.

- Дождись меня, я обещаю вернуться.

И она ушла. Туда от куда явилась, на мгновение окрылив его. Всадник вскочил на ноги, хотел догнать, но лошадь предательски не слушалась, не бросать же ее здесь?

 

- Ну же! Помоги мне, упрямая бестолочь. Нельзя ее отпускать туда, она погибнет, - от безысходности грубый голос мужчины налился звоном. И лошадь повиновалась.

- Конечно. Ей просто эльфийку жалко, потом она тебе устроит сцену, вот увидишь.

- Если что рецепт колбасы я вспомнил.

- Милая лошадка, ну же, неси нас на крыльях любви.

- Во имя Мелькора, заткните его, меня щас стошнит.

- Да, лошадка, неси нас к эльфам. Настало время убива-а-а-ать!

- Никаких убивать, нельзя расстраивать Гиль.

- Парень, она сама пошла резать своих собратьев.

- Достойная партия.

- Именно поэтому наша лошадка нам поможет?

- Игого…

- Не смешно.

 

Фэнэк забрался в седло, надевая на ходу кирасу, мало ли чего. Взметая снег, южанин почти догнал Гилнарниэль, сомнений не было. Эту спину он узнает из тысяч таких же только потому…

- Потому что у нее на шее твой шарф, балбес.

- Продуманно.

- Потому что я гениальный.

- Гениальный овощ.

Мужчина дождался пока последние эльфы отряда пройдут, и нырнул следом на тропинку, спешиваясь. Кобылу пришлось оставить поодаль от нее, скорее всего ее тут никто не найдет.

- Не скучай, вернусь с сахарком.

Но лошадь была не из глупых, она сразу просекла, что человек лгун, но спорить не стала, ибо ее внимание привлекла свора белок, что жаловалась «неместной» на творящийся в лесу бардак. Харадрим догнал эльфийку. В один неловкий момент он кубарем скатился вниз, чуть ли не вспахивая носом снег. Это остановило Гиль, что очень хорошо. Поскольку времени на «полежать» харадрим не нашел, он также шустро и нелепо оказался на ногах, как катился с небольшой горки.

- Гиль! – запыхавшись, позвал он ее. Бег по заснеженному лесу занятие не из веселых. И там где эльфийка стояла совершенно спокойно, не проваливаясь, харадрим тонул в снегу по колено. Она сейчас оказалась выше его на две, а то и все три головы. Мужчина стянул свою маску, покрытую инием дыхания, и обнял девушку, уткнувшись лицом в ее живот. Потом его глаза устремились наверх, в поисках взгляда Гилнарниэль.

- Не делай этого. Это война уничтожит не только лес, но и всех обитателей, - говорил он со спертым дыханием, пытаясь отдышаться, - Вы эльфы, не люди, вы другие. Мы можем убивать себе подобных, нам катиться дальше некуда, только к оркам если. Но вы… Эта война уничтожит тебя.

Фэнэк отстранился от нее.

- Скажи мне, воин Мирквуда, скольких эльфов ты убила? Не слышу. Громче. Ни одного? – харадрим стянул с головы свой тюрбан, его разгоряченная голова требовала глотка свежего  морозного воздуха. Волосы черные как та мгла, что опустилась на лес, только в некоторых местах седина, словно снег в чащобе, проступала из-за ужасов, которые он творил и которых боялся, но ими наслаждался. Фэнэк потоптался на месте, отрицательно мотая головой. Ему ли говорить ей о том, что правильно? И тут внезапно Гиль услышала язык, который возможно не понимала. Язык приспешников тьмы. Харадрим нес все не впопад, перечисляя дияния которые он видел в лагерях орков, вспоминая орочьих командиров. Его голос давил даже на него самого. И внезапно он умолк, глядя Гиль в глаза.

- Привыкай, скоро эта речь будет звучать здесь из уст каждого, когда вы перестанете быть эльфами… Орки Мирквуда.

Фэнэк сделал круг вокруг эльфийки, плавно взрывая снег, он молчал, давал время обмыслить его слова, а потом продолжил, но уже не с таким напором, он словно был другим человеком сейчас.

- Я люблю тебя, Гиль, я не смог тогда сказать точно этих слов. Говорю сейчас. И я поклялся не убивать светлых. Мне противна эта война Трандуила с группой недовольных. Они идиоты. Они не понимают, что катятся в бездну. Поэтому я не стану принимать в ней участие. Понадобится крушить тьму, мой меч с тобой, но свет?...

Фэнэк обнял девушку крепко-крепко, спуская ее к себе на протоптанные «земли». Он впился в ее губы страстным поцелуем, его руки гуляли по спине, бедрам. Стоит отметить, что не просто так. Его план был крайне хитрым, обескуражить, обезоружить, украсть. Все ножи, мечи, колчан, лук были на снегу, и чем больше он лишал эльфийку оружия, тем сильнее был его напор. Харадрим, давно не видевший женских ласок, еле сдерживал себя, но было важно дело, было важно спасти ее. По свойски. Она не пойдет с ним, она преданная, а преданность погубила многих. Он тоже предан ей, поэтому он ее украдет.

- Снова.

- Идем на рекорд.

- Да, но прошу заметить, что в этот раз все мероприятия на совести светлого.

- Кроме извращенных мыслей, хе-хе.

- Куда без тебя.

 

Фэнэк внезпно скрутил эльфийку, что была не намного сильнее его, ловкость тут не поможет. Руки ее быстро оказались связанными за спиной его же шарфом, из которого он делал свой тюрбан. Куснув слегка ее губу, он улыбнулся.

- Даже если ты не простишь меня, я не допущу твоей героической смерти в этом безумии

Харадрим, подхватив снаряжение эльфийки, повел ее к своей лошади, держа крепко за руку.

- Уберемся из леса куда-нибудь, переждем бурю.

Харадрим усадил девушку на лошадь, оседлав ее следом.  И они тронулись в обратную сторону. Выезжая на дорогу, всадник, не страдающий топографическим  склерозом, припустил в нужном направлении, придерживая сидящую перед собой Гиль. Ему не хотелось говорить. Уже не первый раз в нем просыпается чувство стыда и вины, и все благодаря ей. Они исчезли во мгле леса на границах, где сейчас никого не было. 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Сердце обливалось кровью. Он бросил своих людей, отряд, «семью», для того, чтобы вернуться к ней, а она оставляет его и уходит на бессмысленную и беспощадную войну. «Держаться позади, бить мимо цели…» - продумывала Гиль свои действия в предстоящем бою, так, чтобы не обагрить свою руки кровью и остаться живой. Но план не так хорош: приказам нужно подчиняться, долго в укрытии ей не просидеть, а стрелы врага будут бить ровно в цель. Воевать против своего народа – самое последнее дело в этом мире. Эльфы знают и манеру ведения боя друг друга, и слабости и уловки, выручает только то, что на стороне короля большинство. В глубине души она еще надеялась, что дело обойдется миром, надеялась на толику благоразумия монарха, на то что всякий эльдар, увидев сородича, откажется воевать. На то, что мятежники поймут свою ошибку и взмолятся о прощении. Уповала на что угодно, лишь бы не свершилось это смертельное кровопролитие…

Позади слышались быстрые шаги, шебуршение снега, а потом и вовсе звук, будто кого то провезли по земле пару метров. Гиль остановилась и обернулась: все верно, больше в этом лесу некому так шуметь. Харадрим, утопая в снегу и переводя дыхание приблизился и обнял.  Гиль только положила руки ему на плечи. «Прощается? Или идет со мной? Уж не задумал ли он биться против тех, кто сильнее и быстрее его?».

- Не делай этого. Это война уничтожит не только лес, но и всех обитателей.  Вы эльфы, не люди, вы другие. Мы можем убивать себе подобных, нам катиться дальше некуда, только к оркам если. Но вы… Эта война уничтожит тебя.

«Уничтожит… Да, уничтожит… я знаю. Но иного выхода нет.» Фэнэк нарочно давил на камень, засевший у нее в душе. Напоминал ей, в кого она превратится, в кого превратятся все кого она знает. Кроме того проклятия, что падет на их головы, эльдар и сами в себе больше не увидят света. Это было страшней всего. Потерять себя. Гиль задумывалась об с самого дня объявления войны, но ни с кем не говорила, кроме сестры. Другие сородичи видимо принимали предстоящую их судьбу за должное.

Фэнэк убеждал ее, а Гиль молчала. Не было ни слова против, просто потому, что южанин был прав. Внезапно, он заговорил на темном наречии, и эти звуки резали по ушам. Слова глухие, угловатые, нескладные и мерзкие, как плевки.

- Привыкай, скоро эта речь будет звучать здесь из уст каждого, когда вы перестанете быть эльфами… Орки Мирквуда.

Нет, не орки Мирквуда, но и не эльфы Лихолесья. Деву передернуло от одной мысли. Привыкнуть к тьме невозможно, она убивает все живое на своем пути. Лишь погибнув душой и потеряв надежду…

- Ты не понимаешь… Это мой дом. Мой народ. И мой король. Мой долг, и я обязана его исполнить. Здесь моя семья и мне больше некуда идти. Если король избрал этот путь своему народу, значит, он избрал его и для меня. – слова звучали тихо, почти как заученные. Но это та фраза, которую она, убеждая, повторяла себе последние дни.

Выбор. Перед ней стоял выбор, один из вариантов которого она понимала полностью. Другой был неизвестен: отказаться от войны, не идти на кровавую бойню, но что тогда? Фэнэк давал время на раздумия, но девушка колебалась. Тогда он притянул ее к себе. Корка снега под ее ногами дрогнула, и она почти поравнялась ростом с человеком. Он жадно впился в губы, целуя откровенно и страстно, крепко прижимая к себе и давая волю рукам. В иное время, эльда бы отпрянула от него, не позволила бы таких вольностей, но сейчас, страх потерять себя, расстаться с жизнью, совершить величайшую в жизни ошибку, придавал ей отчаянной храбрости. Чувства обострились, ей словно хотелось «надышаться перед смертью», почувствовать на себе ласку, хотя бы чуть-чуть. Как бы ей хотелось узнать, что значит любовь к мужчине, познать близость родной души, но у той, что бессмертна, по иронии оказывается так мало времени. Она изменится, и Фэнэк разлюбит ее, люди не умеют любить вечно. Поэтому хотя бы сейчас, хоть в этом поцелуе она дарила свободу и себе и ему, заметив, но не придав значения тому, что он срывал с нее оружие. Тисовый лук уже лежал в снегу, клинки с боку полетели следом. Все равно, главное только то, что она чувствует, то что пока может чувствовать. Девушка подалась вперед, отвечая на каждый поцелуй и движение, но внезапно одним быстрым движением оказалась с заломленными руками, резкая боль в плече быстро вывела ее омута страсти в холодную реальность. Гиль дернула руками пытаясь освободиться, елозила, выпутываясь, и в какой-то момент почти получилось, но в этот момент южанин, затянул узел, а затем закрепил вторым. Фэнэк поднял ее с колена, на которое дева невольно опустилась при связывании и даже шутя прикусил ее губу. Гиль отвернулась, и свела губы в плотную линию. То, что ее обманули, было уже понятно.

- Что за шутки? – все же спросила она – Ты серьезно собираешься меня удерживать? – она поворачивала запястья, прощупывая узел, так же как и месяцем ранее сидя у костра. Воспоминания того случая и те же ощущения ярко всплыли в ее памяти. В голосе читались ярость и обида.

- Даже если ты не простишь меня, я не допущу твоей героической смерти в этом безумии. – О, похоже, он был очень доволен своей выходкой.

Гиль просто кипела от злости. Не из-за того, что южанин вообразил себя неведомо кем и теперь распоряжается ее судьбой, а из-за того, что так глупо поддалась ласковым порывам, которые оказались всего лишь уловкой. Обида от обманутых чувств, застряла в горле. Дева наблюдала, за тем как харадрим собирает ее оружие и затем подзывает лошадь к себе, складывая снаряжение. Ей до боли хотелось высказать этому наглецу все, что думает, но это значило показать свою слабость, что ее чувства задеты. Она не признавалась ему в любви, вот и сейчас не даст понять.

- И что теперь? Каков твой гениальный план? – крылья носа ее трепетали, при каждом вдохе.

- Уберемся из леса куда-нибудь, переждем бурю. – он пропускал колкости мимо ушей.

Воительница оглянулась по сторонам, вокруг никого, только деревья и белый настил снега. Упрямиться, бежать, вернуться во дворец и пожаловаться, что ее связал человек? Во второй раз? Без особого желания, Гиль села в седло, скорее всего тот и так бы ее усадил.

- Если мы уедем сейчас, дороги назад может не быть. Меня прогонят прочь, или казнят как предательницу. Если вернусь через несколько лет и добьюсь прощения, не пустят более на защиту границ. Мне не забудут того, что я сбежала.  – с укором говорила эльфийка, пока они ехали. Фэнэк придерживал ее одной рукой прижимая к себе, а деве хотелось ее скинуть. Она и так прекрасно держалась в седле. – Развяжи мне руки.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[AVA]cs627630.vk.me/v627630397/27ec9/O-MV-IXy334.jpg[/AVA]

Первые отряды уже начали выдвигаться, прячась в чаще леса. Сархи уже сидя на коне бросила недовольный взгляд на южанина перед тем, как двинуться вперед. Он ей не понравился еще при первой встречи и уважения мог бы заслужить разве что своим трупом. Возможно.
Последовав за Трандуилом, они выехали за ворота. Войско делясь на отряды, средними группами исчезало и растворялось в чаще темного леса. Король и королева в сопровождении королевской гвардии – первого кольца охраны и лучших воинов еще некоторое время ехали по широкой тропе, что служила здесь дорогой. Сархи еле сдерживалась, чтобы не оглядываться каждые несколько минут. Казалось, что лес живой – будто дышит ей в затылок острием меча и наконечником стрелы. Она иногда поглядывала на Трандуила или воинов, что оставались с ними и видя спокойствие убеждала и себя, что все в порядке. Если так можно было назвать ситуацию, когда двадцатилетняя девчонка, что ни разу не держала оружия в руках решила пойти на войну.
Той девочки больше нет. Забудь о ней. Приходилось вновь и вновь напоминать себе об этом.
Перед глазами реяло драконье знамя. Золото и ночь сплетались, чтобы родить пламя и кровь.
Сархи ехала рядом с Трандуилом и могла говорить свободно, хоть их и слышали те, кто ехал рядом. Королева, придерживая поводья одной рукой, прикоснулась к руке короля, чтобы обратить его внимание.
- Он был не прав. – сказала она совершенно уверено, - В твоей груди не Око Темной Башни. А дракон, который появился задолго до меня, и которого я пробудила. Но сегодня твоим воинам и мне нужен не тряпичный дракон, а тот другой, настоящий. Его должны увидеть твои... наши враги и друзья. Для одних пусть станет ужасом, для других защитником. И я буду рядом.
Последние слова она добавила тише, хоть не сомневалась, что остальные эльфы, наверняка ее тоже услышали. Сархи поймала взгляд командира королевской гвардии, серьезный, но, похоже, одобрительный и кивнула ему. Вряд ли все эльфы, что шли сейчас на войну одобряли и понимали ее, но по большому счету этого и не было нужно. Главное, что они верили королю, а за ним и ей. Но все таки Сархи беспокоил Трандуил. Она боялась потерять его, если они проиграть войну, если его заденет случайный или не очень выстрел или лезвие меча. Это было бы соизмеримо с собственной смертью и она старалась не думать о подобном. Но так же она боялась потерять его, если они эту войну выиграют. Боялась не того, кем Трандуил станет для других, а кем станет для нее, или она для него, если он однажды поймет, какую цену пришлось заплатить ради этой любви. Их совместный танец на лезвии ножа начался с их знакомства, и сейчас как никогда чувствовалось, как сильно они рискуют всем. Впрочем, Сархи, как и Трандуил, что она поняла давно, готова была бросить все в огонь преисподней. Единственное, чем они по настоящему рисковали, это они сами. Сархи не было страшно пасть во тьму, было страшно раствориться в ней, и не найти его руки. Поэтому она пообещала себе всегда придерживаться голоса разума и удерживать их обоих от глупых и необдуманных поступков. Что, впрочем, звучало почти смешно в отношении молодой девушки и тысячелетнего короля эльфов. Ну и другое дело, что разум подсказывал и работал совсем не в направлении спасения других жизней.
Тем временем почти пять тысяч эльфов. Разделившихся по группам, уже поглотил старый темный лес. Те, кто сопровождал короля и королеву, как и прежде, держались ровно и уверенно, но все уже были осторожней и гораздо внимательнее, всматриваясь в лесную мглу, что окружала их со всех сторон. Лес будто затаил дыхание, но, как и прежде казался живым существом, что сегодня было недалеко от правды. Древнее чудовище, что уже до вечера упьется кровью своих детей. Сархи невольно сжала рукоять меча, что висел сбоку - неделя тренировок против нескольких тысяч лет жизни и множества пройденных войн. Но сегодня она, как и добрая половина эльфов Лихолесья сложили свои жизни в дар Лесному Королю.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[NIC]Лирулин[/NIC]

 

[AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]

Тонкую девичью фигурку Лирулин приметил сразу – она пронеслась мимо явно желая оказаться вдали от чужих глаз. Но эльф ждал ее появления. Он часто наблюдал за целительницей издалека, чтобы не докучать ей излишне своим обществом. Лицезреть эту ясную солнцеподобную красоту было не просто эстетическим удовольствием, а уж от каждого ее взгляда, обращенному к менестрелю, хотелось радоваться и петь. Вот только сам взгляд в минуты ее одиночества тускнел и становился грустным, вот и сейчас, черты лица юной девы меркли в тоске и тревогах. Тихо ступая Лирулин направился вслед за госпожой его сердца.

Он осторожно заходил из-за деревьев, плавно, не как охотник, но словно боясь спугнуть с ветки птицу. Шаги его, едва хрустящие по снегу,  были слышны тонкому слуху эльфийки, в этом он не сомневался. Но он понимал, что своим приходом, нарушает ее покой.  Когда девушка обернулась к нему, менестрель опустился на колено рядом с ней, поравнявшись взглядом, и обеспокоенно посмотрел в глубокие глаза, цвета небесной лазури, кажущимися далекими и холодными, от нахлынувшей на них печали. Он протянул руку, и чуть коснулся мокрой от слезы дорожки на щеке, чуть растерев ее краем большого пальца.

- От чего моя леди так расточительно роняет грусть?  Я вижу улыбку и радость на твоем лице, когда вместе со мной или в кругу эльдар ты поешь песни, но когда вокруг никого, предаешься печальным думам. – Лирулин понимал, и даже как то чувствовал ее тоску, но сейчас хотел ее утешить – И это наводит меня на мысль, что мне не стоит оставлять тебя однуникогда…

Он сказал это с ободряющей полуулыбкой, но сам заволновался. Так мало они знакомы, но юному эльфу казалось, что он уже целую вечность не может признаться гостье из Лориена в своих чувствах. Но сейчас не время…

- Что тревожит тебя, моя леди?

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

  • 3 недели спустя...

Анайрэ удивлённо подняла голову узнавая голос менестреля, который совсем недавно подарил ей столько тепла. Но его слова и его глаза говорили о том. что он готов отдать больше тепла, только чтобы у неё на душе царило спокойствие. Целительница в растерянности молчала, не зная, что ответить, ведь уже давно сердце её принадлежало другому. Наконец собравшись с духом она ответила менестрелю.

 

- Я боюсь яне могу делиться ни с кем своей печалью, ведь я должна излечивать раны, а не угнетатьдуши своей печалью,думю ты поймёшь меня, ведь ты менестрель и ты так же как и целитель излечиваешь, только не раны, а души.

 

Анайрэ смущённо замолчала она итак слишком много выдала воих тайных мыслей и не хотела говориь о своих печалях жизнерадостному менестрелю жившему в относительной безопасности не знавшему страха потери собственного дома.

 

- Извини Лирулин, я боюсь, что не смогу тебе рассказать своих печалей...

 

Но тут Анайрэ каем глаза заметила, отряд эльфов идущих в сторону лесов.

 

- Что это значит? - спросила Анайрэ всем своим существом ощутив недоброе предчувствие.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[NIC]Лирулин[/NIC]
 
[AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]

Лирулин видел и понимал. По взгляду, по неприметной тоске в глазах, наклону головы, что госпожа его сердца не ответит ему в чувствах. Может быть поэтому он и старался молчать, может поэтому она скрывала от него свои печали. Но здесь и сейчас он понимал, что та же тоска, теперь будет и в его глазах. Он опустил взгляд и отнял руку от прекрасного лица. Что-то внутри разрывалось от досады. Эльф не смел злиться возлюбленную, в самых мыслях не мог позволить себе этого, скорее негодовал на судьбу. Из-за того, что не он был удостоен внимания Анайрэ, а какой-то… Хотя почему какой-то? Лирулин вновь посмотрел в печальные глаза своей любимой. Если дева столь небесной красоты, целительница феа и хроа, полюбила кого-то, то это без сомнения достойнейший из всех достойных. Эльф позволил себе горькую ободряющую улыбку и чуть сжал прохладные руки девушки.

- Да… Я понимаю тебя, светлейшая…

Менестрель обернулся по возгласу девы галадрим. Действительно, группы эльфов при оружии и в полном облачении уходили по тропам в лес. Юноша нахмурился, нетипичное поведение для сородичей.

- Подожди немного, я узнаю что стряслось… - И по возвращении черты лица его выдавали обеспокоенность – Какое-то недоразумение… Произошел раскол. Те эльдар, что уходят в лес, требуют отречения короля Трандуила и… Его величество объявил им войну.

Последние слова прозвучали совсем уж осевшим голосом.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

  • 2 недели спустя...

Северное Лихолесье

Эльфы покидали лес по приказу короля и по вине королевы. Эта мысль не давала ей покоя с момента, как Трандуил огласил свое решение. Часть войска, сопровождающая королевскую чету двигалась сквозь чащу, незаметными лесными тропами к Лесной твердыни. Остальных разослали с приказом оповестить других, хотя Сархи мало верилось, что этот раздор оставил кого-то в стороне, или вперед к Дворцу с особыми приказами. Жизнь лесных эльфов в корне менялась и тьма, что жила в их владыках расползалась и по той части леса, что еще неделю назад считался относительно безопасным.
Сархи время от времени вглядывалась в лица эльфов и видела ни то усталость, ни то разочарование или злость. Она видела в них то же самое, что ощущала и в себе. Была уже глубокая ночь, или уже близко к рассвету, но девушка не видела перед собой ничего. Некоторые эльфы ехали верхом, другие вели своих лошадей за уздцы. Ее коня вел парень, хоть Сархи не была твердо уверена, можно ли его называть парнем. От усталости она еле держалась в седле, а идти пешком точно не смогла бы. И несколько раз ловила себя на том, что еще чуть-чуть и могла бы выпасть из седла. Вот смеху то будет, если новоиспеченная королева, что только что погубила половину своего народа, не удержится на коне. Мрачно подумала Сархи и даже ухмыльнулась про себя. Но нет, не своего. Те предатели не были ее народом. Они были ее врагами. Противоречивые чувства, что породила вся эта ситуация убивали ее и хотелось сейчас же бросить все и скрыться в темной чаще леса. Хотя нет, вернуться и увести с собой Трандуила, раз их брак так сильно всех волнует, или же упасть в мягкие перины и забиться в глубоком сне, где ее не потревожит ни один кошмар.
Трандуил также устал. Либо отдалился. Сархи хотелось думать, что он таки устал. Она лучше других, пусть и не так хорошо, как он, знала с чем королю пришлось столкнуться на поле боя, не считая даже того факта, что он убивал своих бывших подданных. И убивал ради нее, из-за нее. Эта мысль мелким въедливым червячком точила ее изнутри. Опять поддавшись мрачным мыслям, Сархи не находила в себе смелости открыто смотреть в глаза королю и говорить с ним. Вот так и ехали сквозь лес, в основном в молчании.
Таурэтари. Так он завал ее. Королева леса. Но эльфы уходили из лесов, Лихолесье в скором времени станет для них такой частью остального мира, чужого и опасного. И Сархи чувствовала в этом свою вину, даже больше, чем кого-либо другого. И это только усиливало ее злость на весь мир и на саму себя. За то, что не удержала Трандуила, а наоборот подстегнула его к продолжению раздора и, скорее всего, к разрушению того, что между ними есть.
Чудовище из него ушло. Но во мне оно только проснулось. Если бы их разделить на двоих мужчин, то тот другой скорее был бы для меня идеальной парой, а Трандуил смог бы жить спокойно. Неуемная фантазия подсказывала про другую жену и детей и счастливого веселого короля в светлом королевстве. Но нет. Она бы убила и жену и детей без капли сожаления. Обернулась бы кровавым демоном, но убила бы всех. Уж пусть лучше будет так. И пусть рог Орофера проводит в мир иной еще тысячи жизней, но от Трандуила она не откажется.
Но мысли снова повернули к погребальному костру, что пожирал тела павших эльдар и к мимолетному желанию ступить в костер и превратится в кучку пепла. Пение рога и всеобщее молчание, когда казалось, что даже деревья и те смотрят на двух грешников, отрекшихся от мира, с осуждением и молчаливым презрением. Но больше всего Сархи боялась увидеть это осуждение в глазах Трандуила. Боялась с одной стороны, но с другой ждала этого и тогда бы точно сгорела с остальными мертвецами. И даже когда он утверждал обратное, обнимая ее или нежно касаясь ее ладони, где-то в глубине души в Сархи оставалось неясное сомнение, догадка, что король лишь оттягивает это момент. И это было бы справедливо, хоть и жестоко. Но такими они теперь должны стать.
За всеми этими размышлениями, Сархи и не поняла, что уже погружается в легкую дрему и в очередной раз стряхивая головой и прогоняя сон, увидела, что они уже выехали из лесной чащи, а немного дальше из зажженными факелами их ждала дворцовая стража. За их спинами в глубоком яру шумела быстрая лесная река, как будто ничего и не случилось. Широкий арочный мост вел к открытым вратам, которые уже скоро скроют эльфийское королевство от всех. Далеко за лесом загорался новый день, скрывая звезды. Сархи повернулась к Трандуилу и увидела только его, без примеси чего-то другого, к чему уже привыкла. Глаза сияли будто бриллианты, а волосы в свете огня переливались серебром.
- Я счастлива вернуться домой вместе с тобой. – Сархи улыбнулась мужу устало и печально, хоть и не хотела показывать всего, что ее точило. Только сейчас она заметила, что плащ, который Трандуил так упорно на нее надевал все еще на ней, как и застежка со знаком дракона. Переходя мост, Сархи слезла с лошади, передавая ее слугам, и засмотрелась на шумный поток далеко внизу. В голове закружилось, но девушка взяла себя в руки и отошла от края моста. Скинув с себя плащ, под которым теперь все же было простое синее платье, она сбросила его в пропасть, а утренний морозный воздух тут же начал пробирать ее, щипая кожу и приводя королеву в чувство. Сархи снова заговорила к королю, - Ты же знаешь, как я хотела от него избавиться.
Королева посерьезнела и добавила.
- Ради тебя я хотела броситься в огонь, потом в воду. Но лучше я просто пойду рядом.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Сархи вздрогнула, когда Трандуил резко развернул ее к себе. Он снова был похож на того, что был на кровавой поляне. Он снова был похож на того, каким Сархи привыкла его видеть – мечущимся между двумя силами, что разрывали его, но он все равно оставался сильным. Достаточно сильным, чтобы жить с этим долгие тысячелетия. Сархи внимательно его слушала, но первое мгновенье искренне не понимала, а чем он говорит. Ее так поглотили собственные мысли, что она даже не поняла, что Трандуил принял ее тревогу на свой счет. Она всматривалась в его глаза с недоумением и легкой тревогой. Почему она разочарована? Кого она любит? Неужели у него возникли сомнения насчет ее чувств или верности ему. У Сархи была собственная версия, из чего подобные сомнения возникли, но она не старалась гнать от себя такие мысли.
Сархи молчала, лишь бросая на короля недоумевающие и иногда виноватые взгляды. Как ребенок, которого наставник вычитывает за промах. И в своей душе она действительно видела промах, но платить за это любовью Трандуила совсем не хотела. Чем угодно, только не их счастьем.
Королева провела капитана и гвардейцев безразличным взглядом и снова повернулась к мужу. Так он решил разрядить обстановку. Или еще больше накалить. Спроси ее еще полчаса назад, Сархи, наверно, и сама бы посоветовала убить их. Но сейчас жар прошел. Осталась жуткая усталость, которую побеждал только северный холод.
- Чудовище любит зверя, королева короля, а Сархи – Трандуила. – девушка расплылась в улыбке, - Милый мой Трандуил. Вечно юн и слишком стар, но не взрослый.
И снова она ведет себя, как ребенок. Для игр у нее будет другое время и место. Но не здесь и не сейчас. Она посерьезнела и взяла его за руку. Объяснять все слишком долго, но Сархи надеялась, что Трандуил поймет ее. Она нежно улыбнулась мужу и учтиво улыбнулась королю
- Прошу прости меня за это ребячество. Я не могу сказать, что ничего не случилось. Случилось слишком много и все эти вещи без исключения серьезны. И ты мне нужен. От первого момента нашего знакомства и навсегда. Не бываешь нужен больше или меньше, просто очень нужен. А я хоть и королева, но женщина и поддалась страху. Моя любовь тебя не предаст. Но как оказалось, я могу, - Сархи бросила взгляд на темный лес, за плечами Трандуила, - Как в тот момент, когда заставила тебя отказаться от своего королевства. Это и есть то, чего я боюсь, и что меня гложет – предать и потерять тебя.
Ее пробирало дрожью от волнения, но еще больше от холода. Но он отрезвлял и прогонял усталость. Сархи повернулась и посмотрела на врата, где их ждала охрана, а затем снова перевела полусонный взгляд на Трандуила.
- Что бы там ни было, никогда больше не сомневайся в моих к тебе чувствах. Я люблю тебя, не потому, что произнесла клятву перед богами, которых мы отринули своими поступками и словами. Я просто люблю тебя. И именно такого, какой ты есть. Но сейчас дело не в нас, Трандуил, мой муж. У нас будет время поговорить об этом. Сейчас дело в том, какой путь мы избрали для себя и тех, кто убивал за нас. Жестокие и справедливые. Пусть отринувшие всех богов и прочий мир, но мы король и королева, и должны заботится о своем народе. В убийстве Галатиля и особенно его, все увидели в тебе жестокого короля. Мы оба знаем, что это было справедливо, но в таком убийстве все увидели только жестокость. Не время ли сейчас показать своим людям справедливость? Пусть Генерал и все пленные докажут, что они покаялись и мы можем их отпустить, либо же пусть докажут свою вину. Эльфы свободный народ. Пусть они и принимают решение. Позволь своим... нашим людям увидеть генерала нашими глазами. Это слишком серьезное дело, а вспыльчивость может привести к еще худшему результату, чем уже есть. Эти эльфы, все эти солдаты защищали нас, тебя и меня, королеву-чужестранку. Наша с тобой любовь сейчас, это привилегия, право заработанное кровью. Наша обязанность – это наш народ и каждая их жизнь. Это мы их к этому привели и мы за них отвечаем. – Сархи потянулась к Трандуилу, но не поцеловала, а обняла его лицо своими холодными руками и тепло ему улыбнулась. Кончики пальцев уже занемели от холода, но горячее лицо мужа дарило ей необходимое тепло – Не надо быть милостивым королем. Будь справедливым, каким был всегда.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[spoiler=ООФ]Палантир-тур

 

 

Мысленным взором Гортхаур прошел по всему дворцу. Все же Феанаро был великий мастер, сотворивший массу полезного, чем было очень удобно пользоваться.

У ворот майа поджидало самое веселое зрелище.

Значит вот она, вастачка короля Трандуила. Сархи-ур-Халит? Определенно следует вернутся в Кханд и взглянуть в глаза нового хакана. Семейство Халит должно быть уничтожено, чтобы на юге был покой.

Сделав мысленную пометку на будущее. В то что назгулы как обычно ничего не сделали, Саурон не сомневался. 

Он еще раз огляделся вокруг и покачал головой. Смерть, предательство, ложь и безумие. Словно в Дориаете, когда туда пришел Сильмарил и его "хозяева". Да, эльдар всегда были слишком слабы духом, чтобы суметь выжить без защиты Валар. Трандуил был весьма жалким итогом этой беспомощной борьбы. 

Гортхаур презрительно фыркнул. 

Как же удобно таким как ты, все свои слабости прикрывать тьмой, о которой ты и понятия не имеешь... эльда. Все вы одинаковые. Все. Искры света в ваших душах так же редки как и в душах младших детей Эру. 

Впрочем воодушевленная речь безумца оставила Гортхаура. В этом мире больше не осталось противников равных ему и не было ни кого, кто мог бы помешать его планам.

Последний Поход Эльфов? Что ж идите, как скот на убой. Я лишь посмеюсь над вашим сумасбродством. Вы всегда были глухи и слепы как к доводам разума, так и к словам своего сердца. Что ж. Гиблые Топи примут новую порцию жертв.

Гортхаур действительно рассмеялся и развернулся. Его ждал Гондор и еще несколько приказов которые надо было внести. Или быть может... Быть может провокация? Об этом стоило подумать но потом. 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты
Знаки отличия

Анайрэ сейчас забилась в какой-то угол, только чтобы послушать речь Трандуила. на не решалась показаться королю на глаза ещё с того момента как Лирулин узнал о том, что король Лихолесье собирается идти войной на собственный народ. Она с содраганием вспоминала все время пребывание в своих покоях. И сейчас что-то странное смутное мешало поверить в правдивость слов короля. Целительница чутким сердцем ощущала, что ей пора уходить из замка. Куда угодно, хоть в леса, но больше не переступать порог дома Трандуила.

 

Анайрэ всё тяжелее и тяжелее было оставаться на месте и вот улучив момент, когда в её сторону никто не мог посмотреть, целительница осторожно выбралась из своего укрытия, постаравшись как можно быстрее смешаться с толпой. После этого незаметно отделившись от толпы, для чего эльфийке заранее пришлось облачиться в плащ и спрятать лицо под капюшоном, собралась было бежать в сторону лесов. Но стоило ей обернуться к лесу, как сердце ёкнуло. Несмотря на то,что внешне лес не изменился, но он стал тёмным внутри,она ощущала это, его теперь нельзябыло назвать пристанищем эльфов. Но это для девушки было не самым страшным.

 

Самое страшное, то, что эльфика ощущала себя как в ловушке, беспомощно оглядываясь по сторонам, словно ища помощи Анайрэ беспомощно топталась на месте, словно надеясь,что кто-нибудь укажет на выход. Однако все смотрели на своего короля, тогда целительница собравшись с духом сделала несколько очень маленьких шагов к лесу,но поняла,что дальше ей не уйти. Возникло ощущение удушья, словно кто-то держал её за горло.

 

Анайрэ не ощущала как по щекам текли слёзы, а также и то, что воздуха ей не хватает именно из-за того,что она плачет, оплакивает некогда одно из лучших эльфийских укрытий.

 

>>> переход в Северное Лихолесье.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

  • 3 недели спустя...

Хикелиа услышал шум, крик и гам неестественный для леса, тем более эльфийского. Шраму казалось что даже при всей войне и  сумасшествии такого здесь не должно твориться. В голову проникли звуки концлагеря орков, где он пробыл долгое время, но твердая решимость не дала с головой окунуться в прошлое. 

Шрам отпустил руку Анайре и бросился вперед уже бегом. Не было времени тянуть, и глупцу было понятно, что здесь творилось что-то неладное.

Впереди перед глазами замаячил огонек, который не смог потушить даже дождик, который неведомо откуда начался посреди зимы. "Даже природа противится той мерзости, что опускается на этот грешный мир", - подумал Хикелиа, чеканя каждый шаг, словно он не эльф, а какая-то очередная орочья машина для осквернения всего живого.Огонь впереди разгорался, и его треск уже достигал ушей эльфа даже несмотря на крики и панику.

Выхватив меч наголо, Отрекшийся ворвался на поляну, которая из себя являла некогда замок короля эльфов, но от него остался только кострище, который своим огнем превратил снежную поляну  в огромную кучу говна из растаявшего снега и грязи, вытоптанной стальными сапогами эльфов в доспехах. Нежные капли дождя которые касалась огня с шипением возвращались домой в виде пары. Сотни эльфов в панике не знали что делать. Кто вырывался из дворца, кто наоборот в него рвался. Кто-то просто со слезами смотрел на дом. Кто-то уже махнув рукой с беспамятстве уходил. Некоторые в пустыми глазами словно свиньи опускались в грязь под ногами и просто сидели, не зная как поступить дальше. Шрам в отвращении плюнул на землю, и спрятал меч обратно в ножны. Он знал что делать. Его головы достигали слабые крики. Крики о помощи. Крики из подземелья, где были те, кого взял в плен безумный король перед тем как сжечь замок вместе со своей королевой, словно безумный варварский король. Видимо королева была столь сильна, что смогла заставить того так поступить. Или же это фантазия Шрама такая сильная, что все это вообразила от одного взгляда на все это?
"Хватит  думать, тебя ждут", - одернул сам себя Шрам, о одернув одного эльфа в беспамятстве, дав тому пощечину, что бы привести в чувство. Когда тот пришел в себя, он показал с помощью осанвэ путь в подземелья,  и сам бросился к замку, поняв что безделье ничего не даст.

Входя в пылающие врата, которые ещё едва держались, Шрам намотал снова на лицо повязку, которая с Лориэна его не только защищала от гари, но и от холодного воздуха. Теперь она снова начала исполнять свою первичную функцию. Путь по незнакомых коридорах занимал не мало времени, но эльфы которые спасали какие-то свои вещи, или своих сородичей все же помогали подсказкой Харве. Было видно что не всех ещё подкосил недуг безумия и слабости, что воодушевляло нолдо. В конце, перед самым входом в подземелье Шраму преградила путь дверь, которая светилась красным жаром, от камней, которые начинали обжигать кожу от самого своего присутствия. Не долго думая Харве Роно хватил свой плащи и в очередной раз намотал его на плечо и руку, что бы дверь не так сильно обжигала. Пару раз сильно ударив дверь поддалась. Опустившись на пол, она подняла прямо сноп огоньков, которые быстро начали её облизывать и поглощать. В подземельях все горело, столы, стулья, бочки с  едой и питьем для пленных и стражников. Сами стражники лежали  с ключами в руках. То ли их оглушили, то ли они умерли от дыма. Шрам не знал в чем дело, да его и не интересовало, он тут не в детектива пришел играть.

Подхваченная связка ключей одного из охранников опустилась быстрее на пол, нежели Шрам сумел обругать мать Ауле и ученика его Гортхаура. от распеченных камней ключи так же пылали треклятым огнем. Надо было торопиться, ибо Отрекшийся не знал, сколько ещё сможет протянуть он, а сколько замок, но то, что вечно все это продолжаться не сможет, это был неоспоримый факт.

 

Из Замка, спасенные Шрамом мятежники, да и он сам выползали на коленях. Путь назад был на столько опасным, что некоторых так и не смогли вынести. На слабы благодарности Хикелиа не обратил внимания, он просто отполз подальше от памятника безумию и мести, которые родились здесь. Подходя  к деревьям, Хикелиа опал в грязь, с начала на колени, а затем опустился на пятую точку, и снял со спины меч, ибо он мешал сидеть. Замахнувшись посильнее, он вогнал его в и без того рыхлую грязь. Опустив предплечья на колени, он расслаблено выдохнул. 

Замок догорал.

Когда он завалится полностью, был вопрос времени. Его темное феа чувствовало, что ни дожди, ни снег ни что другое не могло остановить происходящее. Тут творилось зло. И тут витала тьма, проклявшая себя, и пожелавшая сгореть дотла.  И она своего добилась, не тронув леса. Хикелиа зачерпнул воды из лужи, ладонью, и взглянул в свое отражение. то ли игра света, который был довольно тусклым в завершающемся пожаре, то ли кожа эльфа действительно начала сереть... Выругавшись в мыслях, Харве выпил воды, и снова уселся в ту самую позу.

- Это не Трандуил. - эльф услышал приближающиеся шаги. Он не знал кто подходил, да ему и не было интересно.

- Освобождая мятежников, я услышал, как кто-то за мной спускался а подземелье, и они говорили, что это они убили принцессу, а обезумевший король приказал поджечь все. Это не он, это все дурацкий человеческий мятеж. Мы не поступаем так, мы должны быть выше этого. Разве не так? - эльф сделал паузу, словно подбирая слова, для того что бы сказать то, что вертелось в голове. - Гвардейцы после поджога дворца шли добить мятежников, которые не задохнулись   в пожаре, - слова становились тяжелее, а голос более хриплым. - Я подкараулил их, и убил.
Шрам смотрел на догорающий замок, в надежде, что он рухнет, и заглушит все что он говорит. Тучи разошлись, прекращая дождь, и на небо вышла луна, давая хороший обзор на остатки эльфов, а так же на то, что за то небольшое время, что Хикелиа находился в огне, его кожа потемнела, покрылась новыми ожогами, которые выступали под ошметками, а в волосах проступила седина.

- Я совершил то, за что совсем недавно порицал Трандуила... Стоило ли это спасение горстки этих мятежников той цены, что была уплачена?
Он не знал, говорил он с Сауроном, призраком или с чем-то реальным. Он не смел отвести взгляд от тлеющего замка. Он даже не знал что страшнее, взглянуть на собеседника, или на перчатки, которые он забрал у одного из мертвых стражников, что бы поднять горячие ключи, а потом оросил кровью подчиненных Трандуила.

Это была тяжелая ночь, а за ней должна была последовать ещё тяжелее жизнь.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Дозорные вошли во временный лагерь, который разбили перед обрушенным мостом, что вел дорогу к вратам. Атмосфера была крайне гнетущей, сотни эльфов не знали что им делать теперь. Никто и внимания не обратил на появление рохиррима, насколько все были погружены в последствие произошедшего. Эшберту предложили отобедать тем, что Эру послал в эти нелегкие времена. 

- Вот и все, эорлинг, - произнес эльф-командир, - Рад был выручить тебя, - он улыбнулся Эшберту, - Но на этом наши пути расходятся. Прощай. 

И дозорные, перекусив, вновь ушли к границам. 

 

[spoiler=офф]дальше сами распределите очередность :З

 

[AVA]//img1.liveinternet.ru/images/attach/c/9/108/307/108307723_YElf_Robin_Gud.jpg[/AVA][NIC]Разведчики Мирквуда[/NIC][sTA]стражи леса[/sTA]

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Северное Лихолесье

 

Хорошо, что она научилась сосредотачиваться и изгонять все лишние мысли и думы из головы. Этим умением ей пришлось овладеть ради выживания, ради спасения собственной фэа, когда, казалось, никто не видел ужасную черную трещину на ней, а если и замечал, то отстранялся и убирал руку. Никто тогда не мог подсказать и помочь. И ей пришлось делать все самой. Учиться обходиться без посторонней помощи, не рассчитывать на поддержку. Это испытание вело либо к победе, либо к сокрушительному поражению. И она выдержала его. Как раскаленное железо ее окунули в холодную воду. Сталь зашипела от боли, но закалилась, стала прочнее, крепче, безразличней и смертоносней. Такой же стала и рыжеволосая эльфийка.

Но по мере приближения ко дворцу лесного правителя высокие стены, добровольно возведенные вокруг сердца, давали трещины и осыпались. Угрюмые деревья, словно скукоживаясь, клонились к земле. Воздух был отравлен чадом и смрадом. Дико пахло кровью, смертью, безразличием. Тьма, доселе живущая лишь под старыми корнями, распахнулась, раскинула крылья, объяла всех и вся вокруг. Поглотила не только пространство, сжав его до болевой точки в мозгу, но и пожрала всех живых созданий, превратив их во что-то непонятное, примитивное, тупо отсчитывающее вдохи и выдохи.

Сквозь дым пробивались сполохи пламени. Резко остановившись на краю лесного полога, Тариуэль выпрямилась на ветке в полный рост, глядя на взметающиеся вверх языки костра, пожирающего поверженный скелет дворца. Остатки, прах. Тонкие пальцы с силой сжали кору ствола. Мелкие чешуйки спиралевидным танцем закружились на пути к земле. Капитан неотрывно смотрела на призрак, нет, на труп сердцевины леса. Спасать было нечего, и даже странный дождик - то ли посланец самой Эльберет, то ли ядовитые слезы самого мироздания - ничем не мог помочь, тщетно прыская на горящее дерево и растрескавшийся камень.

Лес вокруг не пострадал. Как будто тяжелая рука судьбы, рока обрушилась на самый корень, горя желанием испепелить только его. И план свыше удался.

Вокруг в странном дерганном ритме мелькали фигурки эльфов. Кто-то сидел, обхватив голову руками, кто-то бежал прочь, кто-то стоял и смотрел, а кто-то просто брел, не видя ничего перед собой, оставив свою мертвую сущность где-то в заваленных коридорах и переходах дворца.

Тауриэль окинула взором представшую перед ней печальную картину.

Как же был разбит ее народ... Как же были уничтожены ее братья и сестры... Враз постарев на тысячи лет... В миг позабыв о своем величии, гордости, самоотверженности и храбрости... Сейчас они были блеклыми тенями самих себя... Хуже... Они изменились... Поменялась сама их суть.

Внезапно словно занавес пал, и до ее ушей донеслись вопли, стоны, рыдания, заглушающие отдельные и редкие крики команд. Она встрепенулась, разом стряхнув с себя черное оцепенение, в которое ее повергло увиденное зрелище. Спрыгнув вниз, эльфийка стремглав бросилась к покосившемся вратам, лавируя между спешащими прочь лесными жителями. Капюшон сполз вниз, огненные волосы, будто впитав в себя ярящиеся всполохи пламени, рассыпались по плечам. Некоторые из эльфов, кто еще не совсем потерял рассудок и не полностью погрузился в пучину отчаяния, оборачивались, с удивлением провожая взглядом ту, которую и не чаяли увидеть вновь. Кто с нескрываемой радостью, будто увидели полузабытый отблеск домашней свечи, казалось, потерянной навсегда. Другие с равнодушием, ведь что она могла сейчас сделать. А третьи с неприязнью, ее же не было тогда, когда королевство в ней нуждалось больше всего. Но самой эльфийке было плевать. Она не обращала внимания ни на что кроме цели перед собой. Она все еще капитан лесной стражи. Она капитан без будущего и даже без настоящего. Только прошлое ей осталось да и то сплошные огарки и пепел. Но не ей судить и выбирать.

- Анорион, - окликнула она одного из воинов, который пытался поднять с земли растрепанную эльфийку и одновременно отдавал приказ другому стражнику уводить эльфов в чащу.

- Капитан Тауриэль, - с удивлением обернулся он, и какая-то полускрытая надежда зажглась в его опустевших глазах. - Как же вовремя. Мы уже и не чаяли...

Лучница нетерпеливо подняла руку, обрывая Анориона на полуслове.

- Сейчас нет времени, - она положила руку ему на плечо, крепко сжав его. - Собери всех воинов в округе. Где королевская стража? Эрувэн, - она взглянула на лучницу, - нужно немедленно эвакуировать оставшихся эльфов из дворца. Совсем скоро строение рухнет, - она оглянулась через плечо на сочащийся дымом чертог. - Где Король?

Воин опустил голову.

- Его больше нет, - негромко произнес он.

- Он должен был... что? - Тауриэль сама не заметила, как чуть ли не встряхнула воина, схватив его за грудки. Разве такое может быть? Неужели тьма пожрала и его? Или тут дело в другом?

Она мотнула головой и отступила на шаг назад.

- Этого не исправить. Но спасти жизни нам еще под силу. Выполняйте приказ. Найдите стражников, разбейтесь по группам, выведите всех, кто еще остался в коридорах и залах.

Она снова оказалась в своей стихии. Неожиданные новости, общее настроение, ужасная картина и неизвестность вышибли было опору из под ног, но она устояла, выдержала и готова была сражаться до конца. Капитуляция еще не объявлена, и она не позволит своим сородичам выставить белый флаг и сдаться обстоятельствам и тьме.

Лучница снова обернулась на дворец. В дым бросился Хикелия, будто нырнув в темную пучину безбрежного и далекого океана. Возвращаются ли из его глубин?

- Анайрэ, - она протянула руку к светловолосой эльфийке. - Прошу тебя, займись ранеными, уведи их подальше от чертогов. Лорэль, помоги ей. И, Анайрэ, - она задержала долгий взгляд на целительнице, - не иди сейчас за своим другом. Он опытный воин и справится. Ты же нужна здесь.

Дольше задерживаться Тауриэль не могла. Она бросилась к вратам и вместе с несколькими стражниками, уже присланными Анорионом и Эрувэн исчезла в безжизненно распахнутом зеве дворца.

Предстояло много работы.

Чертоги изнутри напоминали выпотрошенный, забытый и всеми покинутый город. Сгибаясь под тяжелым проклятием, они постепенно оседали, осыпались и уничтожались. Знакомые с ранних лет переходы и коридоры были все исполосованы новыми шрамами и ранами. Где-то нельзя было пройти из-за обрушившихся колонн, где-то скособочилась дверь. Повсюду разруха и гибель, плохо прикрытые милосердным покрывалом дыма. Огонь быстро уничтожал все следы, не разбираясь, что именно стирает - боль и тьму или уют и защиту. Наскоро организованные отряды делали свое дело. Видимо многим не хватало какого-то стержня, свежего ветра из далекого, уже казалось бы несуществующего мира извне. Нужно было доказательство, что бытие не сошлось на этом когда-то прекрасном, но уже канувшем в ничто дворце. Оторванные от полы туник куски ткани не сильно спасали от удушья, хоть Тауриэль и приказала смочить их. Дым ел глаза, проникал в ноздри, застилал разум и, казалось, даже щупал кожу, будто дивясь дерзости живых созданий, вторгшихся в уже его безраздельные владения.

Услышав слабый крик о помощи, Тауриэль метнулась в ответвление коридора. За покосившейся дверью сверкал огонь, но в щели лучница смогла разглядеть эльфийку. Та в ужасе жалась к двери, не в силах ни открыть, ни сломать ее. От страха и безысходности она воздела руки, словно отгораживаясь от пламени. На покрасневшей коже вспухали и лопались волдыри. Тау с силой налегла на дверь, но та и не думала поддаваться. Зарычав от отчаяния и осознания собственного бессилия, она протянула руку в щель и едва коснулась плеча эльфийки. Та резко обернулась, вцепившись в ладонь мертвой хваткой, как будто от этого зависела ее жизнь, и на самую долю секунды отчаяние в глазах сменилось облегчением от осознания того, что она не была тут одна наедине со смертью. Сорвав с шеи кулон, она вложила его в ладонь капитана, собираясь прохрипеть что-то очень важное для нее в этот последний миг жизни:

- Пере..., - но громкий треск заглушил голос. Пожар внес свои коррективы. Пол под несчастной пленницей провалился, и та сгинула в ясном пламени, как погибает мотылек над языками костра.

Чадящий дым заткнул горло капитана тугой пробкой. Она даже ничего не смогла крикнуть, лишь отпрянула прочь, спасаясь от яростного рева огня.

Спустя время - растянувшееся и вязкое - все было кончено. Последние стражники покидали пределы чертог, выводя последних выживших. Остальные вернулись ни с чем, удручающе покачав головами. Тауриэль стояла у входа, уткнувшись лбом в еще прохладную стену. Проводив взглядом последнего стража, она с силой ударила по камню кулаком с зажатым в нем кулоном, разбивая костяшки и будто бы не чувствуя ничего кроме душевной боли.

Все должно было пойти не так. Но шло.

Распрямившись, она направилась прочь от врат.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

>>> С границ Лихолесья

Тайными тропами шли они весь день и когда сгустились темно-синие сумерки, капитан ощутил запах гари. Не живой и привычный дымок походного костра, а тяжёлый, удушливый, дерущий горло и совершенно неуместный в эльфийском лесу чад.  Пожар? Он огляделся по сторонам, открытого огня нигде не было видно, да и эльфы-дозорные вели себя спокойно. Ладно, на месте разберемся, решил Эшберт.

 

Вскоре он заметил кровь на снегу, чернеющую в лунном свете, рука сама легла на рукоять меча. Неужели кто-то осмелился напасть на эльфов здесь, в самом сердце Леса?

 

Послышался шум голосов и крики, деревья раздвинулись, открывая перед путниками черное, ещё дымящееся пепелище, которое совсем недавно было великолепным дворцом - об этом до сих пор напоминали изящные колонны и арки, сиротливо вздымающиеся к ночному небу из груды обломков. 

 

Вокруг сновали эльфы - раненые, обожжённые, отчаявшиеся. Некоторые потерянно бродили меж деревьев, кто-то просто сидел, глядя в никуда, жаловался, тихо плакал... Другие же, пускай на вид и не менее пострадавшие, уже обустраивали временный лагерь, разбирали обломки, помогали своим сородичам.

Вот среди этих, вторых, не поддавшихся отчаянию,  капитан заприметил яркую рыжеволосую эльфийку, которая отдавала приказы и пыталась спасти всё, что ещё можно было. 

 

Дозорные проводили капитана в лагерь и опять скрылись в лесу. Маэстро привязал лошадей к ближайшему дереву и отправился на поиски хоть кого-нибудь, кто сможет пролить свет на происходящее - ведь его до сих пор вел долг перед лордом Имрахилем.

Неподалеку от того, что когда-то было вратами, эорлинг опять увидел ту самую рыжеволосую эльфийскую воительницу и на его глазах она в бессильной ярости до крови разбила руку о камень. Ему было ведомо это чувство, в таких случаях рохиру помогала бутылка чего покрепче или хорошая драка, но вряд ли эти способы годились для высокородной эльфийки.

- Могу ли я чем-то помочь вам, леди? - обратился он к ней. - Я прибыл из Дол-Амрота с посланием к царю Трандуилу, но вижу, что опоздал... Что здесь произошло?

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Переход из локации Северное Лихолесье.

И все равно он безнадежно опаздывал. Пожар уже разгорелся в более чем значительной степени. Пламя обжигающим барьером отталкивало тех, кто находился рядом с дворцом, назад, показывая, что в месте разгула стихии не следует пытаться бороться с ней. И это останавливало многих, стоящих рядом. Но были и те, кто все же забегал в задымленное пространство, стараясь вытащить тех, кто сам не мог его покинуть. Самопожертвование - черта, свойственная далеко не всем. Но все же находились герои, способные рискнуть.
И Талион, пробежавший через толпу у дворца не замедляя шага, вряд ли слишком отличался от них. Не в физическом плане, но в возможности привлечения внимания. Вряд ли кого-нибудь заинтересовал очередной сумасшедший, ринувшийся в пожар. Вряд ли. Кроме, разве что, одной из девушек, встреченных им по дороге. Она почувствовала. Он знал. Как и то, что она не забыла.
Но сейчас времени не хватало. Следовало поторопиться, чтобы в конечном итоге не стало слишком поздно. Поэтому он, прижав плащ к лицу, чтобы хоть как-то облегчить дыхание в дыму, искал выживших. Многие были внизу, в подземельях. Но туда спешил целый отряд, возглавляемый крайне особой личностью, столь же примечательной как и он сам. Вместе они смогли бы вытащить всех пленников, так что за подземелья переживать не стоило.
Другое дело - общий этаж. Здесь эльфов было очень много. Не меньше трех десятков тех, кто по каким-либо причинам не мог выбраться. И, разумеется, спасатели, уже спасающие некоторых из них. Следовательно, следовало спешить к тем, кто находится дальше.
Ориентироваться в задымленных пространствах незнакомого дворца было не просто, но все же у Шепота это получалось. Всего пара минут, и он нашел первого пострадавшего. А точнее - целую группу из пяти мужчин, почему-то запертых в комнате. Почему? Причин могло быть много. Но суть - неизменна. Выбить эту дверь не представлялось возможным, но у него имелся и другой вариант. Корявенький нож для резьбы по дереву, с легкостью прорезающий любую древесину любой толщины. Тем лучше. Удар - и он входит в дверь по рукоять. Несколько движений, и вырезанный замок больше не удерживает дверь.

- Уходите. Быстрее. Время пока еще есть.

Он не стал дожидаться ни реакции, ни ответа, лишь краем глаза сопроводив движения четырех мужчин, несущих на себе пятого. Живого, но потерявшего сознание. Он не стал ждать - он бежал дальше...

***

Всего он успел к семнадцати эльфам. Последних двух пришлось выносить на руках. Некоторые сгорели или задохнулись. Но все же некоторые были спасены. Причины задержки были самыми раличными: упавшая балка, сгоревший мост, обеспечивавший переход, заклинившие от жара замки, просто удушье от дыма, стена огня, преграждающая путь к выходу, сломанная в процессе побега нога, потеря сознания. Но он смог пройти, вытащить их. Не всегда один - некоторые ему помогали. И одного из спасителей пришлось вытаскивать. А теперь было поздно. Он не успел. Пару раз они были мертвы к моменту прихода. До некоторых просто невозможно было добраться. Некоторые погибли прямо на руках. Но спасенных было семнадцать.

Тем лучше. Семнадцать - это уже достаточно значительный результат. Но что дальше? Он мог бы предположить, мог бы подождать. Вариантов было множество. Но проще всего было подождать в стороне. Подальше от чадящего дыма, вызывающего у него слабость и головную боль. На окраине лесного пространства.

Но подобные мысли пришли не только к нему. Он просто шел между деревьев в поисках более-иенее уединенного места, когда услышал его голос, заставивший остановиться и замереть. Талион не услышал начала фразы, но все остальное - вполне.
- ...Oсвобождая мятежников, я услышал, как кто-то за мной спускался а подземелье, и они говорили, что это они убили принцессу, а обезумевший король приказал поджечь все. Это не он, это все дурацкий человеческий мятеж. Мы не поступаем так, мы должны быть выше этого. Разве не так? Гвардейцы после поджога дворца шли добить мятежников, которые не задохнулись в пожаре. Я подкараулил их, и убил.
Я совершил то, за что совсем недавно порицал Трандуила... Стоило ли это спасение горстки этих мятежников той цены, что была уплачена?


И зачем он мне все это говорит? Для чего и с какой целью? Ведь он со мной даже не знаком.
Я помню. Еще помню те чувства, что сейчас терзают его.
Я помню. Но сам я тогда проиграл. Мне было тяжело.
Это не так важно. Но нельзя оставлять его. Нельзя, чтобы он сделал неверный вывод.
А разве он собирается? Прислушайся, приглядись. Он пока еще вполне держится.
Пока.

Эти слова явно предназначались не Ихоссу, и не были предназначены для его ушей. Но он решил ответить, на мгновение замерев рядом с ним, за спиной эльфа.

- Стоит ли задумываться о том, что ты уже совершил? Каждый - эталон в самом себе. Разница между светом и тьмой в том, что добро достигает целей пользуясь честными методами, а зло - невзирая на средства. Но порой и свету приходится выбирать, какое злодеяние совершить. Ты выбрал - спасти недовольных, или же позволить убийцам закончить дело. Свет или тьма? Здесь невозможно определить точно. Но выбор ты сделал. Возможно, этот выбор и недостоин светлого героя. Но мужчины и рыцаря - вполне. Быть может, мятежники действительно убили королеву. Но те, кто томился в темнице, этого сделать не могли. Ты поступил верно. И неверно. Определить степень ошибочности своих деяний можешь только ты сам, ибо то, что это тебя терзает, доказывает, что ты - свет. И ты способен избегать зла в дальнейшем.
 

Но дожидаться ответа Ихосс не стал, оставив своё замечание подвешенным в воздухе. Нет. Здесь была слишком неподходящая атмосфера. Решать проблемы будет тот, кто способен этим заниматься. Но не он.

Нужно подождать. Я подожду. Это не так уж сложно.

Быть может следует помочь раненым и обгоревшим?

Я не целитель. И не командир. Пусть сами определяются со своими проблемами. Я просто подожду. 
 

И он двинулся прочь от врат. В леса, ещё не заполненные опостылевшим запахом гари и пеплом. Там будет проще. И чем-то даже привычнее.

Переход в локацию Северное Лихолесье.

 

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Тауриэль окинула взглядом рохиррима, преградившего ей путь. Не будь ситуация такой напряженной и безысходной, она бы усмехнулась на слова человека. Давно ей не приходилось слышать подобного обращения.

- Сейчас уже все под контролем, - она мотнула головой. Последующие слова заставили ее нахмуриться. Тонкие брови сошлись на переносице. - Послание запоздало, это верно. Короля Зеленого Леса больше нет.

А кто теперь займет его место? Был десница, Галатиль, но она не заметила его среди выживших. Вообще ничего не услышала о нем.

Тауриэль обернулась и бросила печальный взгляд на руины дворца. Где-то там взмывались в высь некогда высокие башни. Теперь же унылое серое небо ничто не подпирало. Все изменилось, и придется приспосабливаться к новой жизни. Она вновь встретилась глазами с рохирримом. Если бы только она сама знала ответы на поставленные вопросы.

- Король сделал свой выбор, и это был не народ, - туманно ответила она и, поманив рукой человека за собой, подошла к кучке эльфов, собирающих спасенные из чертогов пожитки в холщовые мешки.

- Я соберу, - кивнула она им. - Подберите все оружие, которое осталось на земле. Разделитесь на отряды. Тех, кто еще не ушел в леса, соберите за мостом. С остальными отправьте стражников, но не распыляйтесь. Воины понадобятся мне здесь.

Ведь в конце концов только с ними она и умела разговаривать, только их понимала.

Коротко кивнув, стражники разбрелись по местности.

Укладывая плащи, она вновь обратилась к рохиримму: - Я капитан лесной стражи, Тауриэль. Как зовут тебя, воин? И что за послание ты принес с собой?

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Анайрэ тем временем с ещё несколькими целители как излечивали пострадавших от огня. Дева время от времени поглядывала на горящий замок ожидая, когда оттуда выйдет Хикелия. С каждой минутой тревога за предводителя становилась всё больше и больше.

 

- Спасибо, спасибо тебе. - услышала она слова молодой девушки. Анайрэ внимательно посмотрела на пострадавшую и узнала в ней одну из дев из лесов Ласгалена, что совсем недавно танцевала у весёлого костра. 

- Всегда пожалуйста, Линвэ. - Анайрэ ободряюще приобняла деву-менестреля, после чего протянула отвар ацеласового листа, просто опустить в воду, на этот раз было мало. Она и сама периодически отпивала по ложке.

 

После того как было покончено с физическими ранами, нужно было что-то делать с душевными. Анайрэсо всем смирением обращалась к Эсте и светлой Элберет вплетая в тихие песни их имена прося защиты и исцеления для каждого, кто пережил какую-либо потерю, или хотя бы просто страх. На время песни она отвлеклась от главных ворот дворца. Котелок с остатками отвара источал нежный аромат, что прогонял тревогу и успокаивал сердце.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[spoiler=;(]Ёжики Радагаста, прости, пожалуйста, за мою слоупочность >< Я только сейчас заметила, что мне уже давно ответили.

 

Капитан Дол-Амрота значит.

Тауриэль снова подняла глаза на этого человека, явившегося сюда то ли по какой-то роковой ошибке, то ли волею непредсказуемых ветров. Как же он стал капитаном гондорских армий? По внешности он скорее напоминал ей рохиррима: пшеничного цвета волосы, обветренное лицо, фигурой и телосложением он всадник. Конечно, ей не часто приходилось видеть знаменитых на все Средиземье коневодов. Только там, в землях беорнингов, что случилось, кажется, сотни лет назад. Тогда она еще не знала о том, что произошло в ее родном доме. Тогда еще, возможно, ничего не произошло. Тогда все можно было попытаться исправить. Но к чему сейчас весь этот сентиментализм? Она давно поклялась затолкать все нежное и хрупкое, что еще оставалось внутри, поглубже в глухой мешок. Не те времена стоят на пороге.

При упоминании военного союза эльфийка горько поджала губы, незаметно, едва-едва. Но Эшберт уже сам ответил на свои слова.

Какой сейчас из них надежный и сильный союзник в борьбе? Конечно, эльфы Лихолесья всегда были и остаются прекрасными лучниками, лучшими во всем Средиземье. В этом Тауриэль ни на мгновение не сомневалась. Но сейчас не сила рук или спазм мышц подвели их, а нечто более страшное. Удар был нанесен в самое фэа, и еще предстояло выяснить, как глубоко пошли трещины по сердцам тех, кто поднимал оружие против собственных собратьев. Нужен ли будет светлому князю Имрахилю такой деморализованный союзник? После всех бед и несчастий Тауриэль уже не верила в бескорыстную помощь.

Переходя вместе с рохирримом через мост, она на миг опустила глаза к бушующему внизу речному потоку. Такая же дикая ярость и буря царила сейчас в ее душе. Только она выла безмолвно, и никому не было дано услышать ее горький плач.

- Благодарю за предложение и искренность, капитан, - ее взгляд потеплел, но лишь слегка. Будто под толстый слой льда попал солнечный лучик, запутался, затерялся в холодной темноте, но на секунду осветил все вокруг тысячами огней и бликов. – Но я не могу дать тебе ответ сейчас. – Он говорил с ней прямо, без глупых витиеватостей, так как она привыкла, по-военному просто, поэтому Тау отвечала ему тем же. В конце концов, именно на таком языке она общалась лучше всего. – Сейчас мой народ собирается подальше от развалин. Я прикажу бросить клич и собрать эльфов из соседних поселений. Короля нет, и свою судьбу мы должны будем решить сами.

Она сложила тюки с одеждой и теплыми плащами в общую кучу, откинула за спину выпавшую рыжую прядь и подозвала к себе одного из стражей неподалеку.

- Анорион, - усталость темной печатью легла на чело воина, но тот выпрямился перед капитаном, отдав честь. Та ответила тем же. – Собери людей. Обойдите окрестность леса. Через сутки нам необходимо собрать всех эльфов в Куще Красных Слез.

- Что им сказать, капитан?

- Скажи…, - Тауриэль на секунду замялась, - скажи, что нам нужно решить, каким будет наш следующий день.

Анорион коротко поклонился и тут же оправился выполнять поручение.

- Совсем скоро все решится, - негромко произнесла Тау, скорее больше себе, чем рохирриму, стоящему рядом. – К сожалению, сейчас я могу предоставить тебе лишь временный кров и походные условия. Но место у костра и еда с питьем для тебя всегда найдется. Если желаешь, то можешь помочь. Лукавить не стану, еще одни руки нам лишними не будут. Ежели устал, то отдохни, ведь скоро тебе снова отправляться в путь.

Кивнув будто в подтверждение собственных слов, она указала на уже разбитый небольшой лагерь, где устраивали в первую очередь раненных. Тонкий дымок лечебных отваров уже стлался над навесными крышами. То тут, то там вспыхивали костры, ведь на дворе стояло отнюдь не лето. Тауриэль направилась немного в сторону, собирая лапник и сухие ветки. Им предстоит непростая ночь.

Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Эшберт стоял среди эльфов и слушал вдохновенную речь Тауриэли. Когда она представила его, как гонца из Дол-Амрота, множество дружественных и любопытных взглядов устремились на него, капитан на миг почувствовал себя смущенным. Все-таки это была первая его дипломатическая миссия и, если быть честным перед собой, началась она крайне неудачно, пускай и не по его вине

 

Ему показалось, что рыжая эльфийка тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Но надо отдать ей должное, справлялась она отлично.

 

Когда Тауриэль закончила говорить и эльфы начали постепенно разредаться по своим делам, Маэстро подошел к ней.

- Впечатляющая речь, леди, - сказал он тихо. - Будьте уверены, ваши слова достигнут только ушей князя Имрахиля и ничьих более, клянусь подковами коня нашего предка Эорла Юного. Обещаю, мы поможем вам всем, чем только сможем. И... я очень рад, что мы на одной стороне. 

 

Капитан Эшберт наклонил заснеженную ветвь рябины, сорвал гроздь алых ягод и приколол к своему потрепанному колету.

- Я сохраню это в память о нашей встрече, эльфийская леди. Теперь прощайте, я отправляюсь в путь.

Он отвесил прощальный поклон и пошел седлать коней. Недолгим выдался отдых у Маэстро и теперь перед ним снова лежала дорога.

 

>>> Переход в Бурые Земли

Изменено пользователем Эшберт (смотреть историю редактирования)
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Закончив обрабатывать раны и ожоги эльфов Анайрэ отыскала взглядом Хикелию. Она чувствовала, что если не признается сейчас, то потом уже возможности не будет. Преодолев волнение целительница подойдя к предводителю села рядом с ним. Со стороны казалось, что Хикелия глубоко задумался о чём-то своём и никого не замечает. Набрав побольше воздуха в лёгкие Анайрэ медленно,чтоб не запнуться призналась Хикелии в том, что любит его, и о том, дорог ей не как предводитель, не как защитник, а как тот один единственный с кем она согласилась бы разделить свою жизнь.

 

Однако ответ возлюбленного был непреклонным и словно резал ножом по душе. "Он боялся причинить ей вред? Он уйдёт когда всё закончится? Но почему ведь он единственный, кто вёл остатки своего народа! Неужели у меня не получится ничего, не получится залечить его раны?"

 

Анайрэ не помня себя отошла от предводителя, сейчас она больше напоминало заблудившегося и оглушённого зверька и одновременно задыхалась словно выброшенная на лёд рыба. Целительница не понимала отчего ей не хватает воздуха, и только через несколько минут ощутила а губах солёную влагу. К тому времени, как начался переход эльфов Лихолесья, Анайрэ с трудом взяв себя в руки шла в самом конце. Не понимая, как так могло случится. Речи Тауриэль так же прошли мимо слуха эльфийки. Сейчас она пыталась понять Хикелию, его мотивы. Но у неё ничего не получалась. Она искала ответы, но не находила. Смотря в глубь леса целительнице казалось, что она не сможет больше никого никогда полюбить.

Изменено пользователем Анайрэ (смотреть историю редактирования)
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

[NIC]Лирулин[/NIC]
[AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]

 

Лирулин внимал речи командира, девы, что отважилась повести за собой народ, и в душе его несмело, словно феникс, просыпалась сгоревшая до тла надежда. Все это время он чувствовал себя одиноким, осиротевшим после прошедшей войны и пожара. Святая Элберет уберегла его от ран и увечий, но боль каждого близкого ему сородича он ощущал как свою собственную, и утраты дались ему не легко. Каждый день перед глазами всплывали жуткие воспоминания, снились в ночных кошмарах, и только редкая игра на флейте его возлюбленной целительницы привносила частичку покоя в его душу. Юный эльф старался не тревожить Анайрэ, когда понял, что сердце её принадлежит другому. Не держал обиды или ревности, ведь понимал, что если столь прекрасная и светлая дева полюбила, то избранник её достойнейший из всех достойных. Скорее одолевала его светлая грусть. Хотя и поначалу он украдкой любовался ею, то позднее потери и отчаяние заставляли его все чаще отворачиваться от любимой. Глядя на нее, эльф ощущал свое одиночество еще острее.
До этого момента... Юноша под возгласами вдохновленных речью сородичей вглядывался в их глаза и лица, и видел, что свет надежды затеплился не только в нем. Но уловив среди сотни лиц самое родное опешил. Сейчас его леди была сама на себя не похожа. Его леди, целительница феа и хроа, что порой могла подбодрить одной лишь улыбкой, сейчас сама нуждалась в помощи.
- Анайрэ. Леди Анайрэ. - Недождавшись реакции, он коснулся её руки, и поразился тому, сколь холодной она была - Что заставило тебя так горевать? - тыльной стороной ладони он смел мокрую дорожку слез с её щеки. Эльфийка галадрим словно мыслями была не здесь. Лирулин несколько раз обернулся вокруг, возможно он заметил бы того, с кем в поледний раз говорила дева, или того кто мог её обидеть... Хотя кто мог её обидеть? Но только заглянув в её глаза, заметив тот же отголосок одиночества и непонимая, небольшое эхо собственных чувств, он вдруг оставил возлюбленную с вопросами. Только спросил помощи у близ стоящих эльфиек, и теперь подносил флягу с ацелосовым отваром к бледным губам девушки уговаривая испить:
- Пару глотков, ты знаешь, это поможет.


Офф: здесь ужасный интернет, из дома отредактирую пост с ником и авой

Изменено пользователем Гилнарниэль (смотреть историю редактирования)
Ссылка на сообщение
Поделиться на другие сайты

Присоединяйтесь к обсуждению

Вы можете написать сейчас и зарегистрироваться позже. Если у вас есть аккаунт, авторизуйтесь, чтобы опубликовать от имени своего аккаунта.
Примечание: Ваш пост будет проверен модератором, прежде чем станет видимым.

Гость
Ответить в этой теме...

×   Вставлено с форматированием.   Вставить как обычный текст

  Разрешено использовать не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отображать как обычную ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставлять изображения напрямую. Загружайте или вставляйте изображения по ссылке.

Загрузка...
  • Последние посетители   0 пользователей онлайн

    Ни одного зарегистрированного пользователя не просматривает данную страницу


×
×
  • Создать...