Ангу Бамба рассматривал вторгшийся на землю Тенга отряд мертвокожих с тлеющим огнём в душах и думал, что же с ними делать. В обычной ситуации всё было очевидно: обычных мертвокожих убить, а их предводителя, своим ростом, худобой и необычайно белой кожей походящего на легендарного Белого Духа - главного врага их Бога, так и вовсе поджарить на огне, пока его кожа не обуглится, чтобы приобрести черты подобия возлюбленных детей бога Горта, а после бросить в яму к чёрным гиенам, что сожрали бы его останки, не оставив даже костей. Но одна единственная вещи мешала ему отдать такой приказ трём десяткам ожидающих его слова воинов племени, которые как раз обнаружили и оповестили Голос Матери о чужаках. Вещь эта сейчас развевалась на палке в центре их импровизированного лагеря и представляла собой кусок ткани с нарисованным на ней Огненным Оком, священным символом их Бога.Такой же знак был изображён в центре каждого поселения Тенга, возле священных алтарей из чёрного камня, где возносятся молитвы и преподносятся подношения Горту. Во время походов воины наносят его на свои щиты, чтобы он уберёг их от стрел и копий врагов, а жрецы удостаиваются чести выжечь этот знак на своём лбу в качестве доказательства безграничной преданности и близости с Богом. Белый Дух никогда бы не посмел нанести этот знак, о чём знает каждый тенга с детства. Для них он - олицетворение их скорой погибели и один только его вид приносит им невыносимые страдания и ужас. Так кто же тогда эти таинственные пришельцы, которые выглядят как враги их Бога, но при этом могту не боясь использовать его священный символ?
Это противоречие и заставляет Ангу Бамба уже второй день наблюдать за ними, не решаясь принять решение. Среди тенга ходили легенды о Белых Духах, отринувших своих богов смерти и холода и обративших свои сердца и души Горту, чтобы со временем их угасший внутренний огонь смог вновь распалиться и их кожа стала чёрной как уголь, подобно детям Бога. Некоторым это удавалось, но кто-то так и оставался холодным и мертвокожим, потому как был слишком испорчен властью холодных богов, чья стужа не давала огню разжечь их сердце. Таких, согласно легендам, Горт скармливал священному огню. Ведь зачем им жить без возможности принять его дары?
Раньше Ангу Бамба, как и любой другой тенга, считал это всего лишь легендой, так как никто раньше не видел ни одного раскаявшегося Белого Духа, да и не раскаявшихся он видел их лишь раз - в самом большом городе мироздания, и вместе с тем самом мерзком, грязном и жестоком месте, где ему приходилось бывать в свою бытность рабом, которое лишь благодаря защите своих таких же мерзких богов всё ещё существовало отвратительной язвой на теле земли Бога. Но теперь он видит такое существо прямо здесь, на священной земле Тенга, спокойно расхаживающего под знаком Бога, и он не причиняет ему никаких неудобств. Выходит, он принял в себя Огонь Бога. Но почему же тогда его кожа всё также мертвенно бледна? Хотя, может быть, он только в начале пути своего превращения, и его огонь не разгорелся в должной мере. Тогда, убив его сейчас, он навлечёт на себя гнев Горта. Ведь каждый обращённый Белый Дух - это новая победа Бога в его великой войне против богов смерти и холода.
Эх, как жаль, что путь до Священного города займёт по меньшей мере три дня. Ему так пригодилась бы мудрость Великого Жреца или даже самой Матери в принятии такого трудного решения. Но до них слишком далеко, а эти чужаки и так слишком продвинулись в глубь леса, и нельзя им и дальше позволять расхаживать по землям Тенга.
Что же, придётся брать всю ответственность на себя. Перекладывать такую ношу на плечи простых воинов и тем самым подставлять этих достойных мужей пред очами Бога негоже Голосу Матери. И даже если его действия будут ошибочными, он готов будет понести заслуженное наказание, но хотя бы никто не обвинит его в бездействии. Наказав воинам взять на прицел каждого из мертвокожих, в особенности их предводителя, и при малейшем проявлении злого умысла метать в них дротики, смазанные змеиным ядом, Ангу Бамба вышел из скрывавших его зарослей и, держа руки на виду, направился прямо к их лагерю.
Приблизившись к ним на то расстояние, на котором и его люди, и чужаки смогут услышать его голос, он зычно прокричал на Хардине, самом известном языке земель Песка, который, как он знал, звучал почти повсеместно:
- Я Ангу Бамба, Голос Матери. Кто вы такие и что вы делаете на священной земле Тенга?
[ava]https://get.wallhere.com/photo/old-fantasy-art-ancient-looking-at-viewer-weapon-Bodybuilder-sculpture-statue-warrior-spear-Toy-mythology-KwaZulu-Natal-South-African-ART-muscle-screenshot-figurine-woman-warrior-44550.jpg[/ava]
[nick]Ангу Бамба[/nick]