Лидеры

Широкая поляна на востоке, у кромки великого леса.

Все-таки спустя шесть часов быстрого бега по пересеченной местности с изрядной ношей за плечами Крау немного устал. Поэтому было принято волевое решение отдохнуть и перекусить. Как раз и скала-валун очень удачно подвернулся, с почти плоской по меркам эльфийских разведчиков вершиной. То есть стоять и сидеть можно, но и упасть можно от любого движения. Оттуда открывался прекрасный вид на окрестности и даже дом Беорна. Идеальное место для пикника, куда нандор немедленно залез. Стянув наконец-то с себя лук со стрелами, плащ и рюкзак, Крау как следует потянулся, аж позвонки затрещали. Хорошо х

Шелоб потянулась, наслаждаясь негой и опустошением. Она долго ждала, и, наконец, получила своё. Она провела ладонью по простыням, ещё хранящим жар мужского тела и улыбнулась, мурча, как довольная кошка, и вспоминая то, что здесь ещё недавно происходило. Шель закрыла глаза и провела руками по своим бедрам, поднимаясь по животу и выше, ощущая под пальцами гладкую и нежную кожу, всё ещё такую чувствительную. Негромкое пощелкивание и поскрипывание наполнило мир, ярче любых слов говоря о том, что пауки уже не только в лесу. Напоминая о том, что время не стоит на месте. Шелоб распахнула глаза и

Когда Гортхаур понял, что барьеры, удерживаемые Шэлоб, сломлены, а ее защита пробита по всем фронтам, его губы сами растянулись в улыбке, отвечая на непринужденный поцелуй. Вот только ответ его был несколько иным - более жарким, резким и страстным, как сама его суть. Ткачиха явно дразнилась, зная, как долго он хотел, чтобы она оказалась подле него, и нагло пользовалась этим. Но и ей, судя по всему, не терпелось испытать это воссоединение. Я знаю, Шэл, - коротко ответил Майрон мысленно, подхватывая женщину на руки и прижимая ее к себе, позволяя прочувствовать весь его жар. Несмотря на то, что

Шелоб только хмыкнула на замечание о пауках. Что-то ей подсказывало, что скоро их станет несколько больше. От Майрона исходил такой жар, что удержаться было выше сил майэ. Уже по этому нетрудно было понять, как Гортхаур скучал. Но всё это подождет. Она на несколько долгих секунд прижалась к телу мужчины, вдыхая его запах. Стоило закрыть глаза, и перед внутренним взором плескалась дикая, необузданная мощь. Словно пламя пожара, словно извержение вулкана - вот каков был тот, кого раньше называли Аулендил. Шелоб открыла глаза и провела рукой по щеке Гортхаура, стараясь вложить в это прик

Мысли Шэлоб были искренними, хоть сама она и старалась быть сдержаннее - это чувствовалось во взгляде, в биении колотящегося сердца и в самой сути Ткачихи. И факт, что она пытается сохранить лицо, даже когда они остались одни в этом зале, немало забавлял Гортхаура. Он не сдержал едва заметной улыбки. Ладони переместились на шею женщины, а сам Майрон, неторопливо проведя большими пальцами рук по своду этой шеи, коснулся носом густых волос Шэлоб и медленно, но шумно вдохнул. "Я знаю", - коротко ответил майа, по-настоящему наслаждаясь этим кратким мигом после долгого отсутствия рядом с ним

Лошадки - они создания милые. Милейшие. Прекраснейшие. Чудеснейшие. Но жопа после них как камень! Мёдвейг для езды на лошадях не создана. Ну вот не создана и всё тут, ей лучше пешком передвигаться, ну или на лодке ходить. Да, держаться на лошади умела - да и что там, на эльфийской лошади держаться, они сами тебя несут - и за Карном, носом клюющим, всё приглядывала, но вот как спрыгнула с коня, так сразу на душе полегчало. Немного размявшись, обратила взгляд на спасённого человека. Ему бы, Карну, да в постель тёплую. Глядишь, и порумянее стал бы. - Э, да лично мы с ни

- Ну это точно не пропавший обозник. Мёдвейг была задумчива. Почти мечтательна, ведь место к тому располагало. Лес, река, камни, всё такое, что заставляло поэтов тараторить свои вирши, не затыкаясь, славя белых барашков, могучие потоки, шелест листвы и орущего под кустом енота. Или вроде того, она-то не поэт, ей, так-то, срать и на потоки, и на листву, разве что орущий енот минут на мять разозлит. А начиналось-то как хорошо. Тан решил - “Мёдвейг, сходи, проверь, что там груз наш запаздывает, хошь, возьми с собой кого ватаги”, так а что брать, не эльфы же закусают, а уж на земл

В Имладрисе был переполох. Новые вести от Галадриэли заставили Элронда, Глорфинделя, Эрестора и других мудрых эльфов сильно забеспокоиться. Они и до этого чувствовали, что на Юге собиралась Тьма, но теперь казалось, что и над великим лесом начали собираться чёрные тучи. Правда, гостивший в это время в Последнем Домашнем Приюте посол Трандуила ничего об этом не слышал, но кто знает, что нового он увидит или узнает, когда вернётся домой. Решено было отправить разведчиков. Для этой цели отлично подходил сам посол лесного короля, который по совместительству был ещё и шпионом, поэтому Владыка Элрон

Начало игры Путь из Ривендела прошел относительно спокойно. После гибели Смауга и победы трех народов в Битви Пяти Армий казалось что в Северном Средиземье наступили долгожданные мир и спокойствие. Люди долины Андуина, потомки северян и лесовики, объединились под рукой Беорна, хоть тот и не являлся номинальным правителем. Они поставили заставы на горных тропах и у бродов на Реке, а их городища были хоть и деревянными, но крепкими. Эльфы восстановили Старый Лесной Тракт и под присмотром их дозорных потянулись караваны от Великой Реки до Одинокой Горы. Эсгарот отсроили на удивление быстро,

Дол-Гулдур. Эти старинные развалины могли бы показаться заброшенными стороннему путнику (впрочем, откуда здесь взяться любому здравомыслящему человеку, а тем более эльфу или гному?), но нет ничего искуснее и коварнее, чем обманные чары, что скрывают истинное лицо этой крепости от всех чужаков. Здесь кипела жизнь. И пускай годы расцвета Дол-Гулдура, когда он представлял могучую цитадель на северо-западе Мордора, давно прошли, даже сейчас окрестную местность обходят стороной все, кому дорога собственная шкура. Первый, замерев на вершине башни крепости, обводил окрестности мрачным взг