Туварс Супилли

   Пришпоренный заклинанием морэдайн-чародея, сиридара Мордора кребэйн довольно таки быстро долетел вдоль морского берега, а позже и вдоль берега реки Андуин вверх по течению, к лагерю Южной армии Мордора на восточном берегу реки, от Пеларгира. Здесь стояла кормушка, на одной из бревенчатых, дозорных башен куда слетались подобные ему создания. Прилетев и приземлившись, на уже изрезанное птичьими когтями бревно, он насал тут же клевать пищу, и опустил голову в рог с водой, привязанный тут же. При этом он совершенно игнорировал то что, стоящий на дозорной башне орк отвязал у него от лапы письмо, и спустился с ним пробежавшись до командного шатра. Доброг принял письмо, и вскрыв его начал читать, медленно но верно. Повелитель приказывал, перенаправить все строительные ресурсы, что встречал и размещал Доброг в лагере, на юг. 

   В городке Бар Морвегиль, строители из Мордора, архитекторы морэдайн и снаги — все должны были построить там, то что было должно построить. Однако, ни смотря на оккупацию Южного Итилиена, в нём всё ещё было не безопасно, и для Здорга вновь нашлась работёнка, сопровождать строителей. В загонах варгов началось оживление, орки-рейдеры приготовили своих ездовых тварей довольно быстро, а вот строители уже успевшие расположиться в лагере, вынуждены были наскоро подстёгивать своих бронтов, для перевозки крупных телег. Доброг подошёл Здоргу и сказал. 

— Помни, сиридар сказал что это повеление самого Тёмного Повелителя. Внимательнее там. 

Рейдер осклабился.

— Не переживай, здоровяк. Этих снаг и стреда не коснётся. — Он ухмыльнулся, но Доброг был невозмутим, ни смотря на явные ироничные нотки со стороны наездника. Оглядев выстраивающуюся колонну, огненным взором чёрный урук-хай махнул рукой сотнику, что был ответственен за врата лагеря. По готовности каравана, в голову колонны выехал Здорг и врата открылись. Караван выдвинулся в путь.

=====> Бар Морвегиль

[NICK]Доброг[/NICK] 

[AVA]https://i.imgur.com/WWC14lk.jpeg[/AVA]

[STA]Чёрный-урук Минас Моргула[/STA]

[SGN]Комендант Южной армии Мордора Восточного берега[/SGN]

 Ни смотря на то, что родственная любезность Туварса, по большей части была напускной, Форондон получил сытный стол и после щедрый дар от повелителя Барад Харна. Уже в кабинете Туварса, в нуменорской башне, морэдайн-чародей разложил перед племянником карту своего города. На карте, Туварс указал молодому человеку дом, и склад который будет выделен торговому представительству Дома Папратар. Также, для кораблей сего представительства будет всегда зарезервирован один причал. И наконец, при условии развития торговли в порту, с представительства Дома Папратар, не будет взыматься государственная пошлина. Для этого им нужно привлекать в порт большее количество торговцев, для формирования крупного морского рынка. Получив столь точные указания, Форондон отправился работать. Парень он был работящий, трудолюбивый и потому быстро добравшись до порта, и до своих людей он оторвал тех от отдыха. Началась работа по обустройству полноценного торгового представительства. Форондон Папратар и сам участвовал в ремонте предоставленных строений и пристани, и беседовал с теми из местных, которым нужна была работа и которых можно было бы нанять. Впрочем парень даже не представлял на сколько надёжны будут его новые сотрудники, знающие что они идут работать на племянника повелителя. 

   Настало время заняться и обязанностями сиридара Мордора, для Туварса. Поэтому изучив обстоятельно карты, он сфокусировался на картах Южного Итилиена. Здесь, морэдайн-чародей искал максимально подходящее место, для исполнения воли Ар-Майрона (на адунаике) и таки начать строительство Зигурзайана. Выбор сиридара и тирана пал, на небольшой городок, на северном (итилиенском) берегу реки Порос, под названием Бар Морвегиль. Обстоятельно изучив дороги и тракты, Туварс отметил это место. После чего более схематически он скопировал карту, уже зная как лучше всего по простоте рисовать что-то подобное для орков. В частности, речь конечно же шла о Доброге Моргульском. Закончив с упрощённой картой, Туварс Супилли написал письмо с приказанием лично Доброгу, который доселе должен был аккумулировать в своём военном лагере строительные материалы, и строителей присылаемых из Мордора. 

   Настало время задать им направление, и начать строительство. Покончив и с написанием письма, тиран Барад Харна упаковал послание в футляр, и с ним поднялся на вершину башни. По чарам его, тут уже скапливались кребэйны, у знамени с солнцем и оком. Прицепив послание к одной из птиц, Туварс зашептал легкое зачарование, направляя птицу к своему старому знакомому чёрно-уруку, с коим водил ещё караваны. Опустив голос до горлового пения, он прорычал.

— Вперёд кребэйн, в высь воспари

Урука Доброга найди

Письмо ему ты передай

И после смело отдыхай.

     Птица полетела прочь, на север в сторону восточного берега реки Андуин, в районе города Пеларгир. Прочим командующим писать было нечего, и раз капитан Херумор ничего не писал, значит гондорцы всё ещё не осадили Пеларгир со своей стороны. А это уже само по себе было отличной новостью. Закончив с канцелярскими делами, сиридар Мордора снова "перевоплотился" в тирана Барад Харна. Начали возвращаться первые отряды брата Ферраса Три Шрама, с головами разбойников. Их тела, за ноги подвешивались вдоль дорог, как приказывал Туварс с подписями на досках, указывающими что повешенные, обезглавленные трупы принадлежат разбойникам, бросившим вызов своими преступлениями законной власти тирана Барад Харна. Головы же их, на пиках начали очищать, выставляя черепами на стенах, в напоминание всем о последствиях разбойной стези. Тут уже в самом городе, было не нужно никому напоминать, кого и за что повелитель истреблял с такой неумолимой жестокостью. Такова была суровая логика Туварса Супилли Папратар, если кто-то хотел риска с оружием в руках на этих землях единственная дорога была, вступать на службу к повелителю, и принимать на себя символ Чёрного Солнца с Оком посредине. 

Умбар ====>

 Первые корабли из Умбара, прибывшие не много ни мало по личному приглашению нового правителя, причалили в портах. Сойдя на пристань, Форондон Папратар встретил улыбчивых стражей, и распорядителя порта, который выделил для его кораблей отличные места. Тогда он ещё не сразу понял, что причина сего дружелюбия предупреждение, что на подходе корабли которые очень ждёт сам владыка портового города. По профессиональному, Форондон осмотрел стройку дополнительной, внутри-городской оборонительной стены, в районе порта. Парень на подобных площадках бывал в детстве, когда по решению совета Умбара, шло восстановление стен города-государства, от повреждений вызванных временем. И после, этот молодой человек проявлял не дюжий интерес к строительству, архитектуре с технической стороны. Именно потому отец видел в нём большие задатки и сыном дорожил, но и поручал ему важные задачи, дабы этот дар не пропал. 

    Чуть ранее из дворца выдвинулась целая процессия, во главе с повелителем сего града, так что идущие впереди нардукадары (с адунаика городские стражи) с лёгкостью очистили путь. Попутно предупреждая, что идет повелитель и он пойдёт обратно. Горожане не часто его видели, поэтому Туварс решил соблюдать тот образ, что у них рисовался. Лик его был им известен, благодаря ежедневным челобитным прошениям, с которыми приходили порой горожане к своему владыке, но давать им повод считать, что он смягчился на перине дворца Туварс не желал, поэтому ехал он верхом на своём зачарованном коне из Моргула, и в своей чёрной как смола броне. Держа в руке неизменный посох, с оком в обрамлении символа солнца, ставшим символом всего Барад Харна. Лишь угловатый, но крепкий шлем покоился на седле. 

  Процессия подошла к порту, и прошла сквозь строящиеся ещё внутренние, портовые врата. И тут подданным Туварс позволил увидеть себя с несколько необычной стороны. Нужно было показать им, что его слова о нуменорском наследии не пусты, и что он тоже человек с представлениями о семейных ценностях (по крайней мере чисто внешне в политических целях) такой же как и его подданные. Сойдя с коня, Туварс улыбнулся идя на встречу Форондону, и громко сказал подходя.

— Мой дорогой племянник! О сколько лет не видел я тебя.

Одной рукой он приобнял родственника, во второй держа свой посох. 

— Дай взгляну на тебя, как возмужал, как стал силён и крепок. Отцу есть повод гордиться тобой. 

Туварс был весел, а Форондон немного приходил в себя. Дядю он видел ещё в раннем детстве, и воспоминания эти перемешались со всеми сказками, которые рассказывала ему мать о Мордоре и Минас Моргуле. Ему было немного страшно, но дружелюбие позволило парню хоть как-то улыбнуться в ответ и ответить на объятия. 

— Владыка Барад Харна, я прибыл от имени отца моего, по твоему зову — После объятий, с поклоном сказал молодой человек.

— Да ты и в манерах сведущ, отпрыск Дома Папратар, это очень хорошо. Идём же во дворец, будем говорить о делах, а заодно ты и твои люди отдохнуть после вашего путешествия. 

   Каждое слово тирана Барад Харна, было для ушей, которые понесут потом слухи по городу. Взяв с собой племянника, и нескольких умбарцев из свиты его, Туварс дал небольшой мешочек серебряных, управителю порта, чтобы тот угостил моряков племянника тирана, и оказал им гостеприимство, проводив в хороший трактир. А процессия, наконец вернулась во дворец. Отправив племянника пообедать, под музыку флейты, сам Туварс пошёл переодеться во что-то своё лёгкое (и конечно же в чёрных цветах). После чего присоединился к обеду. 

 Широкая и крепкая башня, тридцать с половиной метров в высоту оказалась в ходе исследования Туварса Супилли ничем абсолютно не примечательна. Кроме разве что удивительной нуменорской отделки, которую придали ей строители. Каждый крупный камень, что составлял башню, был подставлен к другому в рядах таким образом, что казалось будто башня попросту гладкая словно стекло, в лучших традициях монументального нуменорского строительства Второй Эпохи Солнца. Ни каких сокровищ в ней Туварс не нашёл, однако саму башню он нашёл идеальным местом, для проведения своих ритуалов на верхнем этаже, там где лестница вела на крышу с дозорным постом. В подвале же, было ещё более идеальное место для размещения там личной казны Туварса, которая требовала порядка и холодного подсчёта. С доверенными людьми из слуг, пока морэдайну было сложновато, поэтому очень многие вещи, которыми правители обычно себя не утруждают - Папратару приходилось делать самостоятельно, и в первую очередь это казалось его сокровищ, которые он старательно переводил из каких-то материальных ценностей из драгоценных металлов, в золотые и серебряные монеты, коими легче расплачиваться не только с торговцами, но и с воинами. 
  Вместе с бойцами Арджуна, и с ним самим по факту уже ставшим визирем Барад Харна, Туварс перенёс свою казну в нуменорскую башню. Тут же в башне, на одном из этажей, просто в силу того что здесь было отличное место для хранения секретов, чародей разместил свой рабочий кабинет. Здесь для него был поставлен стол, стул, скрипторий, ночной горшок, полки для чернил, свитков, книг и прочего, а также на стене повесили карту известного Средиземья и карту Эмин Аннуна от долины реки Сир Аннун на юге, до берегов Мэн Фалас на севере, и от равнин Харондора на востоке, там де горная местность Эмин Аннуна заканчивается, до морских берегов на западе, на которых стоял собственно Барад Харн, стольный град в регионе Эмин Аннун. Данная земля являлась лишь частью, огромного региона Харондор, и тут уже следовало серьёзно поразмыслить о внешней политике Туварсу. Во-первых он развеял все страхи и сомнения среди торговцев Барад Харна, относительно Пеларгира - пока ещё этот город был в руках Южной армии, а следовательно ходить туда для мена товаров можно было вполне безнаказанно. Во-вторых, он составил приветственное письмо в большой город Амон Эйтель, который некогда одарил Туварса Супилли как сиридара Мордора, когда он с армией проходил по тракту неподалёку от того города. И тем не менее, это был серьёзный и сильный сосед Барад Харна и Эмин Аннуна на востоке, и с ним нужно было наладить отношения первее прочего. На юге располагался Нан-Умбар, но в Умбар письма были уже отправлены, так что теперь - Туварс составил грамоту от своего лица, в адрес правителя Амон Эйтеля, в которой представлялся и выражал свои дружеские намерения в адрес соседей, с готовностью развивать торговлю с востоком. Вся про-нуменорская риторика, была по большей части для горожан Харна, а для большой дипломатии у Туварса как у человека хитрого был отдельный язык, более тактичный и вежливый. 
    Феррас всё ещё пребывающий в городе, послал к тирану человека, который сообщил, что воины Папратара Три Шрама, уже покинули город и выдвинулись в горы, начав исполнять приказание тирана Барад Харна - по поиску и уничтожению разбойных шаек в пределах Эмин Аннуна. Это дело само собой требовало времени, но Туварс настоял чтобы казни над разбойниками были сделаны показательными, чтобы даже сомнений у лихих людей не осталось. С другой стороны, людям готовым рискнуть своей жизнью и здоровьем - Туварс как правитель Харна открывал альтернативную дверцу, набирая крепких людей о чём был объявлен новый указ, для подготовки отрядов. Тем кому повезёт, станут воинами Барад Харна, остальные же будут отправлены на государственные работы, по ирригации земель копа каналов, а также на строительство кораблей. В пределах Аннуна были не плохие леса, а в распоряжении Туварса были не дурственные корабелы, так что сформировать крепкую эскадру было вполне реально в условиях портового города, и именно таков стал задел на ближайшую перспективу. Тем временем, наложницы служанки: Рурва, Челга, Санда и Кхона обустраивали быт. С приходом евнухов в гарем, им уже не нужно было следить за Ирханной, а та замкнулась в себе проживая все ужасы сопутствующие суровой политике и войне. Госпожа же Кин-наи имела чуть больше власти и свободы, в отличии от прочих наложниц поэтому она, полноправно обустраивала спальные покои тирана, и свои отделённые от основного гарема. Ей в помощь тут были служанки которых Кин-наи отобрала лично. Питая жалость к юной новой наложнице Туварса, Кин-наи дала поручение Челге постепенно сблизиться с ней, и после научить практике дыхания и циркуляции внутренней энергии, принятым в их народе Ши, для успокоения и гармонизации духа, что и делало их чрезвычайно выносливыми и спокойными - что бы не происходило вокруг, и в свою очередь помогло девицам Ши пережить все походы с Туварсом по Мордору и Дол Гулдуру. 

НПС: Южная армия Мордора

 После отбытия сиридара-командующего Южной армией, вместе с флотилией пиратского командующего из Умбара, в крепости Пеларгира изменения происходили не слишком уж сильные. Струппа по-прежнему занимался тем, чтобы улучшить обороноспособность города, по крайней мере в меру своих сил. Для этого, он лично регулярно наведывался на разные участки стены Пеларгира, к тысячникам. И вместе с этими тысячниками, командующий на западном берегу, Струппа просматривал как ютятся в башнях с требушетами орки-бойцы. Как и приказывал ранее сиридар, расчёты требушетов более-менее пристрелялись, по дистанциям и наполнили внутренние помещения башен двумя видами снарядов, огненными снарядами с паклей, чтобы выводить из строя вражеские осадные машины, а также рассеивающиеся снаряды из десятков камней против пехоты противника. Также, сотники-орки продолжали учить своих бойцов, по простым "комиксы", рисункам которые ранее рисовал для них Туварс Супилли, простых и понятных о том, как двигаться вместе, чтобы не попасть в засаду врага в условиях конкретно Пеларгира. Ничему общему обучать орочьих бойцов Туварс в своё время не стремился, они воевать умели итак, тут достаточно было лишь указать им как действовать в данной конкретной местности. 
  Запасались и стрелами, орочьи лучники, во всех четырёх секторах стены, а помимо стрел треножниками с углями, для стрел с той же паклей, для горящего эффекта. У трёх ворот, приготовили большие чаны, для создания кипятка, который будет завариваться во время штурма противником. Но вот патрулировать на стенах, до сих пор было сложновато, так как сильный порывистый ветер с западного направления по-прежнему не прекращался. Наблюдение со стен, в основном велось через башни, где можно было от ветра укрыться. Ну и конечно же, гарнизон не был слеп благодаря хитроумным нурне-дюрским конным разъездам разведчиков в окрестностях города. Эти лихие всадники не брезговали набрать еды, и устраивать пикники с костром, вглядываясь то и дело в направления откуда можно было ждать подхода разъездов  разведки противника, а то и сразу Гондорской армии. 
  Внутри города, к пристаням продолжали с юга подходить корабли вольных торговцев, которые вели дела в основном с людьми Херумора, командующего цитадели, разместившего своих людей в казармах на двух северных островах. Эта торговля, и соответствующая пошлина, которую силами тёмных людей, взымал командир гарнизона орк Струппа, позволяли держать баланс казны армии, и оплачивать работу разведчиков, харадрим, морэдайн и орков закупая провизию с восточного берега. На восточном берегу, командир лагеря Доброг, по прежнему занимался обустройством лагеря. Тут конечно ему было проще, и размер периметра лагеря соответствовал тому количеству войск, которое могло хорошо этот лагерь оборонять, не в пример западному берегу Андуина, где в большом городе Струппа вынужден был контролировать четырёх тысячников, в их секторах. Здесь же, на восточном берегу капитан Хандис со своими харадрим из Гизора, продолжал закупать провизию с теми из крестьян и рыбаков Южного Итилиена, с которыми он смог договориться, отчасти через силу, а отчасти посулив выгоды сугубо экономического плана. Само собой, таковых оказалось не много, но эти ушлые люди обогащались за счёт Южной армии, тогда как многие их соседи из-за этой оккупации мигрировали на запад и на север, в земли подконтрольные Гондору. Также Доброг завершил накопление присланных строительных материалов, которые он смог складировать отдельным обозом, в своём бревенчатом лагере.
    К Херумору, Струппе и Доброгу, пришли письма из Барад Харна, где сиридар, дополнил свои титулы - также титулом тирана этого портового города-государства Ближнего Харада. Новость была приятная, потому что все три командующих, ощущали некоторое напряжение между собой, и слова верховного командующего, сиридара Южной Армии, хоть немного поднимали боевой дух. Стоять армии, находящейся в ожидании удара противника - само по себе влияет на боевой дух не лучшим образом, а когда ещё и словно бы сама природа ополчается против тебя, это совсем дурно влияет на всё. Особенно не легко было Херумору и его морэдайн, которым пришлось купить лишь несколько, не самых приятных видом рабынь у морских торговцев из Харада, для подъёма боевого духа. Одно хорошо, запасы провизии и крепких напитков в городе были оставлены не маленькие, поэтому служба была в целом приятная. Природа же депрессии, была ими мало объяснима и тут кто на что сам мог жаловаться у себя в голове. Кому-то не нравилось ожидание, других особенно орков, банально злила погода и мерзкое чувство необъяснимого характера. Многих одолевали тревоги, плавно перерастающие в страх. Но всё же, это позволяло вырабатывать и людям и оркам Южной армии стойкость, перед таким психическим воздействием окружающей среды. 

Карта расположения войск Южной армии Мордора, на западном берегу реки Андуин, в г. Пеларгир. 

*круги бардового цвета, башни с требуше.

 За прошедшие пару дней Туварс Супилли, новоявленный тиран Барад Харна, обживался в своём новом замке. Первого дня, когда он обходил разные комнаты и коридоры замка, явно не хватало чтобы всё запомнить, но Туварс подошёл к этому вопросу с большим старанием, и даже составил по-этажный каталог карт. Он также лично набрал новых людей к себе в прислугу, и в зонах обслуги вырезал на стенах и залил чернилами обереги от воровства, на чёрном наречии убеждая слуг, об ужасных проклятиях чародея из Минас Моргула обрушатся на тех, кто посмеет воровать из дворца, помимо смертной казни вора. Страдать будут и члены его семьи, поколениями. Также Арджун привёл ему новых, только доставленных евнухов, из Дальнего Харада, обученных служить при гареме. Это были крепкие евнухи, обученные управляться ловко с шестом, посохом и мечом, так что никому из наложниц не уйти от господина, при таких хранителях, и никому из любовников не уйти от жестокой расправы. Но всё же, на всякий случай Туварс ещё озаботиться отбором из умбарцев трех сотен воинов, для внешней охраны периметров, и охраны коридоров дворца. 

  Поставив других умбарских воинов во главе подкупленной ранее стражи порта, он также составил проклятия предателям, которые в текстовой форме повесили в казармах, в назидание. Таким образом за счёт десятников, и сотников умбарцев, он нарастил постоянную стражу порта до четырёх сотен воинов. А чтобы не попасться на туже удочку, которой он взял Барад Харн, Туварс подписал указ о начале строительства внутренней стены города, и трёх врат, ведущих к порту и пристаням, создавая таким образом дополнительный эшелон обороны. Из двух сотен умбарских воинов, были сформированы ночная и дневная городская стража улиц, а из оставшихся четырёх сотен воителей, стражи на башнях и вратах города. К этому времени Феррас так и не мог определиться, и они с братом договорились что пока, он будет служить как наёмник, отпуская периодически свои суда в рейды. И далее в течении года, если захочет останется вельможей Барад Харна, и получит поместье в собственность, а коли не захочет море ему домом так и останется. На том и порешили. 

  И первая задача отважных бойцов Ферраса Три Шрама, заключалась в том чтобы обыскать все предгорья, найти пещеры с бандитами, разбойниками, и всех страшно и показательно убить, развешивая трупы по скалам вдоль дороги, с подписями о том что сии разбойники приговорены на смерть тираном Барад Харна. Корсары взялись за работу. А морэдайн-чародей подступил к изучению самой древней части замка, древней нуменорской башни.

     После всех злоключений, благодаря лишь умелому командованию Ферраса его моряками, привыкшими к дисциплине на кораблях (где в шторм без дисциплины не выжить) порядок в городе, к вечеру был установлен. В это время Арджун приняв командование над сотниками-умбарцами, по команде Туварса, определил три сотни воинов, в ночной патруль, и объявил глашатаями на закате, тихое время в городе, с запретом выходить из домов в первую ночь после переворота. На утро, всем предписывалось собраться в важных местах города, населению предписывалось по мере близости в порту, на рыночной площади, и на башенной площади, перед стенами замка где был балкон из старой башни. Сам же Туварс занимался изучением внутренних покоев, комнат, коридоров, ходов и проходов во дворце. Попутно, он разместил всех своих наложниц, отделив отдельную комнату для госпожи Кин-наи, и две комнаты для остальных наложниц. Наложницам-служанкам, он приказал позаботиться о его новой наложнице по имени Ирханну. В первую очередь за тем, чтобы смирить в ней мысль, о нынешнем её положении и удержать её от самоубийства. 

  По сему не трудно догадаться, ночь у всех была тяжелая и бессонная. К утру, Туварс кое как, набросал текст, а наученная им Кин-наи скопировала его на три листка, которые были переданы глашатаям, которые этот текст, должны были зачитать трижды за день, перед людьми города. Текст был таков:

«Жители Барад Харна. Город и порт ваш, был основан древним народом Нуменора. И долгом чести стало возвращение вам, власти в руках потомка Нуменора. Ныне пришёл царствовать над вами, ваш новый повелитель. Туварс Супилли рода Папратар из Умбара, сиридар и завоеватель Пеларгира, чародей-морэдайн Моргула, тиран и владыка Барад Харна.

Тиран Барад Харна объявляет, отныне и навеки:

Всякий кто проявит неповиновение будет казнён; 

Всякое преступление в городе, против жизни и имущества горожан, будет наказано смертью;

Всякое ложное обвинение одним горожанином другого, в убийстве или чародействе без доказательств карается смертью;

Всякая кража имущества повелителя Барад Харна, и всякая храмовая кража культов разрешённых в городе, карается смертью;

Всякая сделка не заверенная представителем тирана Барад Харна как в пределах города, так и в пределах земель города, карается смертью;

Под страхом смерти запрещается пленить и порабощать жителей Барад Харна, кроме преступников, а и тогда же преступники Барад Харна, если не предаются смерти, отбывают повинности, после чего им возвращается свобода.

На все торговые сделки налагается налог города-государства Барад Харн, на каждое домохозяйство налагается подоходный налог, исключение — покупка горожанами Барад Харна рабов, для использования в домашнем хозяйстве домов в городе, и на виллах вне города, на землях Барад Харна. Укрывательство от выплаты налога, карается смертью хозяина домашнего хозяйства и его семьи, а рабы и имущество его, распродаются правителем. 

Власть в Барад Харне принадлежит тирану города, совет и придворные набираются им, передаётся власть по наследству в роду. Порядок определения наследования, и дворцового уложения определяется правителем. Нападение на слугу тирана, и оскорбление его достоинства, равно как и самоуправство слуг тирана карается смертью. 

Таковы первые и основные уложения. Сии и последующие уложения, встречать да будет положено впредь только с поясным поклоном. 

Хвала повелителю, тирану Барад Харна, сиридару Багрового Ока, покорителю Пеларгира и процветания его роду!»

    Новой опорой власти Туварса в городе, стали пехотные отряды наёмников Умбара, ибо большая их часть приняла выгодное предложение сиридара, в Пеларгире на совете стать элитой общества в портовом городе-государстве, оставив за плечами своё наёмническое прошлое. Феррас же пока не определился как ему быть дальше, но как брату Туварс Супилли дал ему время. Также направил он два отряда по пятьдесят воинов, захватить две виллы принадлежавшие прежде шаху, одна из них станет принадлежать Арджуну, вторая Феррасу если он согласится, служить старшему брату. К полудню порт был открыт, как и рынок. Арджуну Туварс приказал собрать отряд из резвых воинов дабы очистить ущелья и пещеры, в окрестностях от разбойников. Во дворце он передал в пользование своим пятерым морэдайн-кузнецам кузницу, где ранее подковывались лошади повелителя города. Но Туварс дал своим людям право расширить это место, под их полные ремесленные нужды на будущее. Также приказал он очистить место для публичных казней, с протоком крови к стене на которой нанести его символ чёрного солнца с багровым оком. И широкое место для открытия крупного рынка работорговли. После этого лишь, Туварс послал письмо своему брату Мурсили в Умбар оповещая его о своём правлении в Барад Харне, и о том что Папратары могут обустроить в его городе полноценное торговое представительство. С письмом, он передал судном и дары, пять тысяч монет серебром, призывая брата открыть регулярный торговый морской маршрут, стимулируя торговлю живым товаром с дальних южных берегов. И лишь ранним вечером, на закате он вырубился спать, с письмом от Кхафи в руке. 

Неспешно продвигаясь по улочкам, Туварс наконец-то добрел до квартала в три дома, за которым находились врата замка. Впереди на площадке перед вратами, лежали два тела умбарцев, истыканные стрелами и один с разбитой головой, без шлема. Рядом лежал камень, ставший камнем преткновения его жизни. Сбоку у дома, сидели немного уставшие в броне воины. Навстречу Туварсу Супилли вышел из командир и поклонившись сказал.

— Господин, стража шаха. Они забаррикадировали ворота, я уже послал за мачтой из доков, будем таранить. 

— Много ли их над воротами? — Спросил мордорский сиридар.

— Дюжина лучников, примерно. Большему числу там просто не разместиться. 

— Хорошо, нужны также патрули на улицах, там взбесились мародёры, но главное из замка может выходить тайный ход. За стены слишком далеко, если он есть то выходит в какой-то из домов города. Твоя сотня этим займётся. Если кто в тряпках, и группой останавливать и смотреть лица. Местный шах говорят тучный, словно печь. Ищите. 

Сотник поклонился и начал командовать, а в это время пока его отряды уходили в тыл, их место занимала другая сотня. Ещё четыре таких же, затаились скрываясь от стрел замковых стражей, за домами к замку прилегающими. Стены самого замка были довольно высоки, но Туварс всё равно отдал команду, начать вязать лестницы. Конкретно здесь, и сейчас хватило бы и верёвочных при крюках, из корабельных тросов. Благо большая часть воинов-умбарцев, да практически все имели морской опыт хождения по волнам, вязания узлов. А уж закинуть крюки труда не составляло с крыш. 

 Враг очень хорошо укрепился, однако Туварс понял, сколь велико численное превосходство его сил. И он подумал, что быть может попробовать договориться. Подведя коня к углу, он снял шлем, чтобы его лучше было слышно, и не выглядывая наружу, ни позволяя коню сунуть туда морду дабы не получить стрелы, он прокричал.

— Эй, в замке!

— Чего тебе пёс? — дерзко ответил кто-то со стены.

— С тобой собака, говорит Туварс Супилли, завоеватель Пеларгира, сиридар Мордора. Открывайте ворота, если хотите жить и становитесь на мой суд!

Всё затихло в некотором молчании, и Туварс понимал, что местным защитникам надо переварить информацию. Впрочем теперь им станет понятнее, как же так случилось, что они по факту потеряли город. Но ответ всё не наступал и не наступал. Морэдайн-чародей мог только гадать, что ж там происходит. Время шло, и один за другим докладывали отряды вокруг замка о готовности лестниц, а после наконец-то послышался топот и ругань умбарцев тащивших мачту, которую они укрепили планками, для переноса. В итоге двадцать четыре человека без труда могли тащить это добро, по двенадцать с каждой стороны. 

 В это время, во дворце только то что визирь не стал никому рассказывать, кто пришёл по их души, не случилось паники. На милосердие военноначальнка Мордора он ни сколько не рассчитывал, поэтому приказал своим воинам разить врага при первой возможности, и ни в какие разговоры не вступать. Единственное, что его несколько удивляло, так это то почему он не слышал орков. А все враги, кого он видел были умбарцы. Тут то и закралось в нём подозрение, что это всё какой-то обман. Враг итак уже продемонстрировал вероломность, и было бы не удивительно ожидать от него чего угодно. В конце концов, это мог быть совсем никакой не сиридар Мордора. Тем временем оглядев готовых бойцов, Туварс отдал команду на штурм. 

 Взявшись за рукоятки тарана, убмарцы рванулись к воротам, в это время со всех сторон они же выбегали на крыши и закидывали крюки верёвочных лестниц. Начался подъём и приступ. По приказу визиря, лучники из башен дворца, начали здорово обсыпать острыми стрелами своего противника, и должно отметить, делали это довольно удачно, но тут же павших носителей тарана, сменяли другие воины, и они начали бить в ворота с размаху. С третьего удара, перегородки врат переломились и в замок хлынула толпа разной степени бронированности. При своей численности, защитники были обречены. Во дворе началась резня, тут в бой вышел сам визирь, он храбро бросился на врага, но одновременно трое умбарцев, зарубили его двуручными мечами. Раненый он рухнул на земли, и последнее что видел он перед смертью — был всадник в чёрной броне, командуюший умбарцами, с радостным кличем, словно река разбегавшимися по замку. В этот момент на стенах, на лучников бросились мечники, забравшиеся по верёвочным лестницам. По всему замку закипела резня, а по воплям женским, Туварс быстро понял, что ни кто ни в какой тайный ход не пошёл. На самом деле, ни шах ни кто из его слуг просто не знал о таковом. Спешившись, в окружении пятёрки латных морэдайн, сиридар проследовал в холлы дворца. Богатое убранство тут соседствовало здесь с кровавыми лыжами, трупами стражи и евнухов, которые тоже старались спасти своих господ. Умбарцы уже растаскивали танцовщиц и наложниц шаха, и Туварс решил их не останавливать, ведь трофей был священен. Следом подошли и моряки Ферраса, вместе с ним самим. Брат Туварса выдвинулся сразу когда узнал, что от порта тащат мачту, чтоб ломать ворота замка.

  Арджун со своими алебардьерами шёл впереди, а вскоре он вернулся, представ перед Туварсом. Склонившись, он сказал.

— Повелитель, семья шаха. — С этими словами он указал на дверь в просторную комнату. Войдя внутрь, Туварс увидел самого толстого шаха Барад Харна, его старую супругу, носящую титул жены, и двух раненых сыновей, примерно того же возраста, что и сам Туварс, и его красавицу дочь, младых лет, лишь входящую в цветущий возраст. Страстное желание овладело сиридаром, он прошёл мимо прочих и схватил юную красавицу.

— Она моя, остальным смерть.

С этими словами, он перешёл в соседнюю комнату, лишь слыша как позади рубили всю её семью. В соседней комнате, стояла кровать с балдахином. Бросив девицу в постель, и игнорируя её рёв отчаяния, он быстро сбросил с себя шлем, отстегнув ремни скинул плечевые доспехи и кирасу. Пояс с мечом рухнул на пол. Этого было достаточно. Обрушившись на девушку, он сжал её хрупкие кисти рук, и жестоко и без тени нежности, удовлетворил свою страсть, разорвав подол её платья кинжалом. Сполна удовлетворившись, он поднял свой пояс с мечом, и сцепил его обратно, заправляя штаны. Открыв двери, Туварс сказал.

— Арджун, она теперь часть моего гарема. Следи, чтоб с ней ничего не случилось. Пусть трубят победу, и начинают вешать мародёров. Начнём же восстанавливать железный порядок в этом городе. Моём городе. 

Земли междуречья обрамлённые с юга долиной реки Изен, а с севера не долго рекой Гландуин, за которой расстилаются земли Эрегион. Гландуин впадает в Гватло, идущей к морю, и там в устье стоит портовый город Лонг Даэр. Восток этих земель, постепенно поднимается в предгорьях вверх до самого хребта Мглистых гор. А юго-запад Эндевайта пересекается берегом моря. От Табарада к Роханским Вратам, идёт длинная дорога, Северо-Южный тракт. Местное население, преимущественно пришлое, дунландцы вытеснившие древние автохтонные племена эриадорианцев. Сами дунландцы соответственно страну свою именуют не иначе как Дунланд, составляя здесь четыре больших клана Киркинн, Каеринн, Фортриу и Лугиу. В старину кланов было больше, но часть мигрировала на юго-запад за Изен и растворилась среди местного населения, другая часть полегла в войнах с Роханом. 

 
 Ортханк, древняя башня выстроенная нуменорцами в древностях Второй Эпохи, в дозорных целях для контроля широкого прохода между равнинами Каленардона с востока и Энедвата с запада, уходя в долину реки Изен, между хребтами Белых и Мглистых гор. Башня имеет репутацию неразрушимой, а по преданию создана она из цельных каменных составляющих. Относительно недавно, в 2759 году Третьей Эпохи, от наместников Гондора ключи от этой башни получил древний Истари, пришедший с Запада, известный под именем Саруман Белый. Сама башня является частью комплекса кольцевых укреплений, именуемых Изенгард. 

Грэйфлуд он же Тарбад, вероятно переводимый с синдарина, как пересекающий пути. Город выполнявший в прошлом роль речного порта, глубоко в континенте, выстроенный нуменорцами во Вторую Эпоху, примерно в начале X века В.Э.. С годами город претерпевал множество изменений, из изначального брода, он преобразился в порт, а котором броды были вырыты для прохода кораблей, а болотистая местность выше по течению высушена. Ядро города располагалось на широком плато острова, посреди реки Гватло, в дальнейшем он расширилс немногим на север, и в большей степени на южном берегу. Однако после Великой Чумы в 1634 году Т.Э., он начал стремительно угасать с потерей значительного числа населения. Перезаселялись вновь лишь северные его оконечности, удобные эриадорианскому автохтонному населению, преимущественно рыбаками, которые удили в заводях под стоянку кораблей скапливающуюся там рыбу. Собственно помимо того, что город сей стоит на реке Гватло, отделяя земли Кардолана от земель Энедвата, через него также проходит старый тракт с юга на север. Со временем многие постройки, в том числе мосты стали обветшалыми, и постепенно разрушались без должного ухода. 

Недавно в замок прибыло несколько семей дунэдайн, во главе с благородным лордом Кирьятуром, сыно Белега, возводящим род свой к одному древнему адмиралу Нуменора. Избрав замок Тарбада, как временное пристанище они заключили договор с деревнями рыбаков по Гватло, людьми хулорм и кардоланским населением по северному берегу. И на правах защиты и покровительства от разбойничьих шаек, они стали лордами Тарбада, впрочем рассматривая своё пребывание в городе как временное до взросления детей, перед отправкой в дальнейшее путешествие. Но недавние события и возрождение Арнора, спровоцировали дунэдайн больше пускать тут корни, начать реконструкцию мостов и постепенно помогать селянам рыбакам с переселением к себе ближе, наполняя полупустой город старины.

В своём пугающем простых людей комплекте доспехов, верхом на коне большие глаза которого застилала туманная дымка, призрачно-зелёного света, в левой длани Туварс Супилли держал свой бунчук с символом Чёрного Солнца и Ока Тёмного Властелина посреди, в правой же руке меч зачарованный тёмными чарами, будто бы поглощал всякий свет. Этот вселяющий трепет сиридар Мордора, вёл вокруг себя группу из двадцати плотно одоспешенных алебардьеров из Кханда, и пятерых чёрных нуменорцев в полном латном доспехе каждый, с нанесёнными вышеописанными символами сиридара Туварса. Тяжёлые пехотинцы гвардии сиридара, в числе семнадцати человек также оставались на корабле, на страже личных ценностей и гарема повелителя, тут от необдуманных поступков остерегало их глубокое религиозное преклонение перед чародейскими навыками повелителя. А вокруг процессии тёмного полководца, царила самая настоящая суета. Действуя отдельными, самостоятельными отрядами по сто человек, экипажи Ферраса довольно быстро и легко взяли контроль в порту, а в это время две сотни тяжёлых пехотинцев умбарского десанта, соединились с подкупленной стражей города, при казармах. Потомки нуменорцев, во всех районах города, где семь сотен других пехотинцев десанта продвигались к дворцу, присоединялись к умбарским единоплеменникам лишь узнав о цели похода, который ведёт в городе покоритель Пеларгира. 

 Местами в городе, пользуясь случаям мобилизовались бандиты, спешащие по возможности устроить мародёрский налёт, пока была такая возможность, но опасность стычек с вооружёнными отрядами умбарцев заставляло большую часть лихих людишек (прослойку которых неумелое управление нынешнего шаха расплодило в городе сверх всякой меры) попрятаться, а то и хотя бы на время бежать из города к скалам и пещерам, где всегда выходило прежде у них «залечь на дно». Передовые отряды умбарцев, местами встречали и топтавшую дороги, с важностью высокородных вельмож, коими они конечно не были, стражу рынка. Эти воители, разрываясь между страхом перед бессмысленной смертью (страхом любого нормального воина, желающего победы) и своим долгом, начинали мешкать, чем пользовались умбарцы. Вообще атакующему воину всегда свойственно некоторое суровое преимущество готовности к резне. Отряды умбарского десанта, пируя в трактирах города тайно готовились к этому дню давно, с первым прибывшим из Пеларгира кораблём. Пировать и располагать к себе стражу и простой люд горожан, угощая их им помогало добро выкраденное из опустевшего города-порта Гондора. Эти деньги оседали в городе и его экономике по подвалам хозяев трактиров, и горожан и теперь не страшась этих потерь, умбарцы подняли мечи для того чтобы стать полноправными хозяевами в этом городе, принадлежавшем их племени по праву наследия великого и древнего Нуменора. Такова была внутренняя убеждённость умбарских воителей, коим в подкрепление, Феррас послал ещё две сотни своих людей, на всякий случай. Отчасти этот жест Папратара-корсара был вызван тем, что ему не терпелось знать, успешно ли продвигается дело, и если да то насколько успешно. Тем временем Туварс Супилли продолжал свой путь, по улицам сворачивая от одной к другой, и постепенно приближаясь к дворцу правителя. Как вдруг на его пути, один из домов подвергся налёту мародёров. Видя картину выбитых дверей и окон, крики женщин и девочек в доме, он одним молчаливым жестом убрал меч в ножны, и свободной рукой в чёрной латной перчатке указал на дом. Его латники гвардейцы ворвались в дом, и вскоре вывели пятерых налётчиков, а также местных мать, убитую горем, двух дочек с разорванной одеждой и молодого паренька подростка. 

— Мой повелитель, там ещё убитый муж, видно хозяин дома — сказал Арджун, и по тому как мать залилась слезами, Туварс понял, что командир его гвардии прав. 

— Ты — сказал он указывая на паренька — уведи женщин в дом, а потом возьми уголь и напиши, что эти собаки были казнены за грабежи и убийства. Приговор вынес сиридар Мордора, Туварс Супилли.

Паренёк не смог ответить, ибо страх и адреналин ещё бились в нём, и ком застрял в горле, но он преклонил колени и сделал глубокий земной поклон мрачному полководцу и его символу. В этот момент, пока десяток кхандийцев удерживали мародёров в поясном поклонне, пять других отложив алебарды, и выхватив кривые но красивые сабли, в один миг срубили головы разбойникам. 

— Идём дальше, — ровным тоном проговорил Туварс уводя отряд дальше, идя по пятам сотен своих сподвижников. 

 В это время, во дворце царила паника, здесь стражу держали поистине преданные воины местной династии, командиры которых были родственно связаны с шахом, а воины опытны в схватках. Они как могли спешно баррикадировали ворота замка, который группой строений окружал древнюю возвышавшуюся белую нуменорскую, широкую в диаметре башню, давшую название городу. Тревожные донесения доходили от тех, кто ещё был верен шаху, что враги умбарцы захватили порт, и ворота города на юге и востоке. Это означало, что рынок наверняка уже в их руках, и стоял лишь вопрос как скоро они будут здесь. В ужасе, местный шах надевал свои доспехи на тучное тело, но лишь его верный визирь был достаточно решителен для того, чтобы реально командовать обороной замка. Придворные мельтешили вокруг, те кто были преданнее пытались прятать женщин повелителя и придворных дам, визирь только и успевал отдавать команды, расставляя лучников. Он не имел точного представления о числе противника, но кое что он ясно понял, со стороны некоторых отрядов стражи, имело место быть предательство!

 Просторные земли в центре Эриадора, к западу от реки Барандуин (Брендивайн) по восточной границе Шира. С севера земли Шира граничат с высокими холмами Эвендима, а на западе с Башенными Холмами (Эмин Берайд) где по сей день стоят башни построенные Гил Галадом, являвшиеся местом паломничества эльфов желающих взглянуть на Запад, через палантир Элостириона. На юге Шир идёт по границе с трактом на переправу Сарнфорд, и к юго-западным предгорьям Синих Гор (южной части хребта).  Вся страна хоббитов исполнена большим количеством деревень и ферм, но есть тут и города такие как Мичел Делвинг, Литл Делвинг, городки Баклбури (Брэндихолл), Такбурроу, Бэгэнд и многие другие. Холмы покрыты разветвлённой сетью дорог, и уютных селений. 

Пеларгир ======>

 Как только корабли отчалили от пристаней Пеларгира, и переместились подальше от западных берегов Андуина, по просьбе чародея, он ощутил что догадка оказалась верной. Потом он пробовал подплыть к западным берегам южнее, и эффект тот же. Не только Пеларгир, весь западный берег, отчего-то вызывал у него мигрени и ужасные сны, что не позволяли толком поспать. Это уже было нечто серьёзное и возможно опасное. Он использовал бумагу и чернила, и ещё в водах Андуина написал письмо для повелителя Тар-Майарона. Упаковав его, чародей-морэдайн отправил письмо с очередным заколдованным кребайном. 

«Владыка Мордора и подвластных земель, Король Людей, мой повелитель Тар-Майарон.

Отправляясь в Барад Харн, я заметил что не только над Пеларгиром, но над западным берегом Андуина южнее от него, висит какая-то магия светлых сил. Особенно остро влияет она на преданных Тьме Изначальной, лишая сна и нагнетая муку.

Твой слуга, сиридар Твоего Величества, Туварс Супилли рода Папратар».

   После чего стал ощущать, что организм истосковался по сну, и подальше от западных берегов Андуина он вырубился. Далее, Туварс Супилли проспал устье и проснулся лишь тогда, когда шесть кораблей уже вышли в море, беря курс на юг, для захода в порт Барад Харн. Проснулся он бодр, свеж и полон сил, по его приказу девушки наложницы развесили из своих тканей занавеси, так что чародей с наслаждением уединился со своей драгоценной Кин-наи . В этот раз он был несколько иным, всё ещё нежным с ней, но уже более напористым, и пожалуй доминирующим. Насладившись сполна своей Кин-наи, он взял передышку, и пока они с госпожой отдыхали, он приказал остальным девушкам порадовать его глаз танцами. Одновременно с этим Кин-наи налила всем вина, Пеларгирского из погреба бургомистра. Танцы красавиц и их самодельные откровенные костюмы, с обилием украшений, разных цепочек на головах, ручках, нежных и манящих ножках, пробуждали в нём новую силу, и восстав с ложа, он отвёл в уединение свою наложницу Санду. С этой девушкой он был чуть более напорист, и местами даже груб, отвернув её ликом от себя, он сладострастно и жёстко насладился её телом, словно жестокий варвар, только овладевший своей пленницей. И снова заиграл калейдоскоп танцев, вина и веселья для господина, в окружении ласковых рук его наложниц, а следующей жертвой неуёмной страсти Туварса, стала красавица Рурва, самая молоденькая из всех его наложницах. Нависнув над ней громадой своего тела, мужчина сопрягся и с ней, полностью удовлетворяя жажду порочной любви и телесного наслаждения. 

      Плавание продолжалось, и для Туварса оно было сопряжено с великолепным времяпровождением. Раньше девушки никогда его таким не видели, но чародей умел когда нужно мобилизовывать свою концентрацию, и силы а когда возможно, расслабляться и отдыхать на всю катушку. Следующим днём, сексуальной "экзекуции" не избежали и красотки Челга и Кхона, одна за другой он пользовался их юными, прелестными, полными жизни телами для услады тела своего. Периодически это сменялось простыми ласками, когда Туварсу был нужен отдых и сон, при этом лаская его девушки опасались трогать магические татуировки, кроме Кин-наи, которая позволяла себе чуть больше, чем остальные в том числе покрывать Туварса поцелуями. 

       Но вот на берегу забрезжил и искомый порт. За всё время путешествия, Феррас редко видел брата на палубе, тот практически не выходил из каюты, запираясь с гаремом. Но колда он сменил курс, беря по дуге к причалам портового города, он передал штурвал одному из своих матросов, и пройдя у каюте постучался.

— Барад Харн на горизонте. — Сказал он, и почти сразу дверь открылась, из неё вышел Туварс в своём боевом облачении, разве только шлем его был ещё в руке. Феррас пытался заглянуть за его спину, но ничего кроме манящих занавесей, не увидел. 

— Что же, надеюсь теперь всё готово. — Проговорил Туварс проходя по палубе. 

— И здесь нет ни какой поганой магии светлых. Великолепно. — Ни кто из окружающих не понял о какой магии говорил чародей, но раз он был доволен это было хорошо. Три корсарских судна, и три торговца, вошли в гавань, вестовые давали оклики о том, что прибыли новые суда с добычей из Пеларгира. Как и распланировал Туварс, город уже втянулся в процесс транжирства, погони за добычей, которую привозили его корсары. И проблем с пристанями оттого не возникло никаких. Туварс Супилли посмотрел на брата и надевая шлем и застёгивая ремешок, он сказал.

— Начинай Феррас, нас ждёт веселье. 

С ухмылкой, командор корсаров, подал сигналы своим и пока они высаживались, они тут же начали торговать всякими безделицами, подносы, кувшины и прочее, за чем охотились караванщики восточного и южного направления. Дешёвые элементы быта, затмевали тот факт, что в городе уже в разных местах собралось небольшими группами, чуть менее двух тысяч хорошо бронированных, и вооружённых воинов Умбара. "Масло было разлито" осталось лишь поднести огонь, и именно таким огнём, в соответствии с планом стал сход на пирс Туварса, с его гвардейцами. Половину кхандийцев, Арджун оставил у корабля защищать личные вещи господина, а вторая половина вместе с ним самим сошла на берег, вслед за господином и его моргульским, чёрным скакуном. Уже на пирсе, Туварс взгромоздился на коня, глядя как Феррас разбежался вперёд, подавая по городу клич всем своим ватагам, клич означавший — "к оружию"! И режь всех кто встанет на защиту дворца. Тут же с разных сторон послышались крики, звуки свары, удары стали друг о друга, и ведя своего коня шагом, вверх по лестницам города, и по его дорогам, Туварс подметил. 

— Вот эту музыку я знаю, великолепно. 

НПС: Феррас Три Шрама Папратар и Туварс Супилли Папратар

Весь день и ночь подготовки, Туварс Супилли провёл в делах, первое время практически не покидая пристани. Вместе с братом, он смотрел как грузится корабль «Песня Удачи». Феррас Три Шрама выделил немного места для вещей Туварса, и свою каюту для его гарема, но больше всего Туварс заботился о размещении кхандийцев своей гвардии, по сему, им были зафрахтованы три купеческих судна, из средств с награбленного, для перевозки умбарских пехотинцев, тогда как на флагманский борт Ферраса начали погрузку гвардейцы Туварса. По началу этот плане не сильно понравился корсару, однако спорить с сиридаром Мордора он не стал. Вообще Феррас за жизнь свою пиратскую научился чувствовать силу и жестокость в людях очень хорошо, и потому в присутствии среднего брата, не имел уверенности, что в случае поножовщины между ними рука брата остановится от братоубийства. Туварс совсем не был похож ни на отца, ни на мягкого Мурсили. Быть может — полагал он — что вот именно из таких жестоких людей, Тёмный Лорд и набирает себе командиров над орочьими войсками. Любой другой человек просто не справится с управлением отрядами Ночного Народа. Сам же Феррас имел кучу слабостей. Сама романтика морских путешествий привела его к корсарам, а ещё он был чрезвычайно падок на женщин, ещё и любил крутить романы с замужними в портах, благо флёр загадочности и приятная внешность, которую шрамы лишь украшали, такому его хобби всячески способствовали. 

  Корабли продолжали снаряжаться и к закату, когда Туварс наконец отбыл их порта. Он вернулся в цитадель и помогал собрать вещи, беря самое важное из своих записей и карт. Сюда же прибыл Струппа, как заместитель командующего здесь, на западном берегу Андуина и комендант укреплений Пеларгира. По приказу Туварса Струппа, после всех сборов сопровождал процессию сиридара, с его паланкином, кхандийской гвардией и личными сбережениями Туварса, к кораблям. Когда же они дошли и грузились, сиридар стоял рядом со Струппой и рассказывал ему, как действовать в той или иной ситуации. Но вот, занялась заря и настало время отчаливать, о чём не двусмысленно заявил Феррас брату, после чего пошёл к штурвалу, выставив впереди-смотрящего, обязательный пост в экипаже, при проходе по пресноводным водоёмам, и в частности рекам.

 Возложив длань свою на латный плечевой доспех Струппы, морэдайн чародей сказал ему.

— Стойте здесь крепко, против гондорцев. Этот город отличная крепость, однако — он наклонился чуть ближе и проговорил тише — ты знаешь что делать, если обстановка слишком накалится. Значение Южной армии Мордора более велико, чем значение одной портовой крепости. В случае чего, прикрывайся отрядами Блордоха, этот тысячник первый кто метит на твоё место. Ему претит, что он взял приграничный Тир Этрейд, а ты лишь делал засаду на тракте, и теперь ты командуешь. Держи с ним ухо востро. 

Орк многозначительно кивнул о чуть оскалился, Туварс же узнал в этом жесте, редкую для орочьего народа благодарность, которую не знающий орков человек, счёл бы за обычный злобный оскал.

— Из Барад Харна, я вскорости постараюсь прислать ещё корабли, важнее всего для нас контролировать устье Андуина. Поставлю там наблюдательный пост. Далее же будем действовать по ситуации. 

Прощался сиридар Мордора без лишних слов, он просто взошёл на борт корабля брата, и вот шесть кораблей, три корсарских из Ферраса и три купеческих, отчалили в путь. Туварс перешёл в каюту, к своим дамам, и когда корабли покинули западные берега Андуина, он смог наконец уснуть крепким и восстанавливающим силы сном.

 ======> Барад Харн

НПС: Доброг Чёрный Урук-хай Моргула. 

К восточному лагерю Южной армии Мордора, с этого дня, начали подходить телеги запряжённые бронтами, и нагруженные камнями. С ними шли рабы и орки, их подгоняющие. Их командующий отрядом восточного берега, размещал в лагере. 

 Не имея возможности толком отоспаться, Туварс Супилли взялся проводить на себя обряды очищения от проклятья. Размышляя логически, он пришёл к выводу, что это вполне может быть что-то такое, быть может неупокоенные умертвии, и проклятия погибших воинов Гондора, во время штурма Пеларгира. Для своей практики, он избрал центральную башню, и там раскалённой до красна в камине кочергой, выжег нужные геометрические формы на деревянном полу. В дальнейшем, своим ритуальным ножом, он вырезал надписи на чёрном наречьи по кругу основного периметра, и сев посреди него взялся за практику. Погружаясь в изменённое состояние сознания, он чуть раскачивался вгоняя в особый ритм, собственное дыхание. Спустя некоторое время, на определённом уровне он начал шептать, внутрь себя но никаких следов чужеродных проклятий им не ощущались, по крайней мере на тонком плане. Разведя руки в стороны он совсем уже было отчаялся, и воззвал к Тьме Изначальной, но вместо обычных волн эманаций Тьмы, которые он ощущал в таких случаях как силу обволакивающую, морэдайн-чародей вдруг увидел, в своём видении взор ярки, светящихся глаз, которые словно кинжал были устремлены прямо в его душу, и страх неописуемый объял сиридара. Силы искажения Мелькора, которые использовал чародей школы Моргула, передали ему и древний страх, появившийся ещё до времени Арды, от пронзительного взора Элентари. 

 Разорвав связь открыв глаза, весь в холодном поту Туварс Супилли отполз из ритуального круга, на столько быстро, на сколько это вообще было возможно. Прижавшись к стене, чародей восстанавливал дыхание. Теперь нужно было осознать всё, что он видел, потому что пока разум смертного чародея не мог собрать мысли в кучку и освежить свои, чисто академические познания. Зато этот ритуал позволил ему урвать пару часов сна, от физического истощения. Проснувшись, он спустился с башни, и увидел Аршуна.

— Господин, к вам посетители. Это морэдайн из солдат Херумора. 

— И что им надо? — Нахмурившись спросил сиридар.

— Они с дарами мой господин. — Расплылся в улыбке кхандец. И тут Туварсу стало любопытно, сделав жест рукой, он прошёл по своему залу, свернул карту и сел в деревянное кресло. Вскоре внутрь вошли Аршун, пара стражей кхандийцев и семь морэдайн. Поклонившись, один из них заговорил.

— Владыка сиридар, мы желаем преподнести вам дар, плод наших трудов в местных кузницах. — Он указал жестом и подмастерья показали по отдельности разные элементы чёрного доспеха, один держал посох, а второй шлем. На доспехе сиридара Туварса , были символы где смешались элементы его личного штандарта с Оком владыки Тар-Майарона. 

— Великолепная работа, — признал Туварс, встав и осмотрев толщину лат — вы что желаете? 

Он хитро покосился на говорящего.

— Господин, мы просим взять нас на службу. Отправиться с вами в вашем походе на Барад Харн.

И тут Туварс рассмеялся, поняв для чего эти кузнецы морэдайн пытались задобрить сиридара дарами. 

— Так и быть, Аршун их имена списком подай капитану Херумору, они переходят под твоё командование. Кузнецы мне будут вскоре очень полезны. 

 Покончив с этим делом, Туварс приказал брату готовить корабли к началу переброски в Харн. 

Южный Итилиен ====>

 Орки мчались во весь опор, чтобы скорее преодолеть большие расстояния равнин южного Итилиена, их рёв, топот лап и периодический вой, который варги издавали сразу группами, распугивали местных жителей, в их деревнях которые боялись жестоких набегов, и жили под пятой страха. Но Здоргу сейчас было не до развлечений, он выполнил приказ командующего, и теперь спешил вернуться с положительным результатом. Они очень скоро вышли с пересечённой местности, на тракт уходящий на север к Пеларгиру, и на юг в Харондор, и дальнейший свой путь, орки проделывали по этому тракту, двигаясь ночью. Именно в глубокой ночи, они и завершили своё путешествие, приблизившись к стене лагеря на восточном берегу, у башен Пеларгира. Ещё в отдалении Доброг услышал многочисленные звуки, которыми сопровождались эти бешеные скачки, и выйдя из своей юрты, он широкими шагами направился к площадке перед восточными воротами лагеря. Тут он и встретил запущенных внутрь орков наездников на варгах. 

— Варгов к ямам, и корма им. Остальные по казарменным шатрам! — Рявкнул чёрный урук, после чего его взгляд пересёкся с взглядом Здорга.

— Что скажешь варг-рейдер? — Спросил он.

— Скажу есть, что доложить сиридару. Брод на юге есть, я пометил его на картах. Там может пройти армия. 

— Сегодня двойную порцию, тебе и парням! — Расщедрился Доброг, и Здорг был удовлетворён наградой, а Доброг знал, что не дай он награды, были бы проблемы с этим предводителем удунских рейдеров. Получив от Здорга карту, Доброг понёс её лично. Он переправился на другой берег паромом, едва не опрокинувшись в воду. Уже ступив на пристань Пеларгира, Доброг чувствовал что-то не доброе. Но добравшись до цитадели сиридара, с ним ничего дурного так и не произошло. И хотя это чувство так и не отпускало чёрного урука, он не обращал на него внимания. Он просто дошёл до цитадели, и передал карту найденного брода через Порос сиридару Туварсу. 

 Тот же не спал, потому что во снах своих всё чаще видел он Телериона, который вопреки произошедшему, то перерезает чародею глотку, то отрубает ему голову. И другие сны, отчего-то перестали здесь сниться. Даром, что не его одного мучали кошмары о собственной смерти. Это казалось и всех воинов капитана Херумора. Из-за чего мораль в его отряде, была не на высоком уровне. Самое удивительное было для Туварса, что хорошо высыпались харадрим, нурнен-дюрские разведчики, и наложницы Туварса. Из чего морэдайн сделал вывод о честности служения Тёмному Лорду со стороны разных истерлингов, по сравнению с морэдайн. Также Туварс опробовал защитный круг, магический круг с пентаграммой, внутри которого у него даже хорошо получилось уснуть, но проснулся он вновь от кошмаров, а когда огляделся круг начерченный углём был стёрт ветром ворвавшимся в комнату. Приняв карту, он расписал Струппе инструкцию, по эвакуации Южной армии по необходимости. 

НПС: отряд Здорга

Движение вдоль реки Порос вышло значительно медленнее, чем когда отряд варг-рейдеров гнали свои стаи сюда, к берегам. Но поделать с этим ничего было нельзя, во исполнении приказа следовало очень тщательно просматривать дно, залезать в воды тыкаться палками. Ну и конечно, распугивать видом своим рыбаков, разбегающихся куда подальше видя орков. Именно изловить последних, и привести к нему приказал Здорг своим рейдерам. А убежать на своих двоих от стаи варг-рейдеров орков не одному человеку не под силу, в виду чисто телесных, физиологических причин. И вот после не долгой ловли дичи, пред вожаком большой стаи, представили на колени четверых запуганных людей. Не слезая со своего варга, Здорг рявкнул.

— Сейчас вы ответите на мой вопрос, но вначале я могу и по-пытать вас, для удовольствия — чем вызвал гогот окружающих бойцов. 

— Мне нужен брод, где-то здесь должно быть что-то. Говорите, где можно перейти эту реку в округе?

Благо тут люди оказались сознательные, к тому же это были родственники, отец, сыновья и его брат и друг за друга они боялись также как и за себя. Как они показали, нужно было немного пройти западнее ближе к морю, и там был брод о котором знали местные. 

 Отряд орков, с пленниками перебрался к нужному месту, тут рыбаки показали сам брод. Порос здесь ширился, но дно его в самом глубоком месте было по пояс. И сначала по броду прогнали людей чтоб проверить, те же не будь дураки перешли реку и были таковы. Потом, Здорг со своими стаями также проскакал на другой берег, потом обратно. Его орки обозначили костяшками привязав их к дереву это место, а сам их командир место сие пометил на своей примитивной карте. Моря отсюда видно не было, как и начало устья было ещё далековато, однако морские чайки уже долетали и сюда. Задача поставленная перед вожаком варг-рейдеров была исполнена, и он приказал всему отряду отправляться назад, в лагерь тысячника Доброга, на восточном берегу реки Андуин. Здорг был доволен тем, что командуюший чародей перевёл его из под командования горгоротского дикаря Струппы, под руку моргульского чёрного урука. Так служилось куда приятнее. Варги помчали в обратный путь своих наездников.

 =====> Пеларгир (восточный берег Андуина)

Жизнь в городе Пеларгир, ставшем в большей степени большой крепостью Южной армии, нежели городом, продолжалась. Однако ощущение тревожности всё ещё серьёзно беспокоило Туварса Супилли, как человека чувствительного к иным планам реальности. Это его состояние, замечали и его девицы, и в какой-то момент, когда Туварс пришёл вечером спать, Кин-наи подошла к нему.

— В последнее время, ты стал более мрачен, чем обычно.

— А ты ничего не чувствуешь — догадываясь, что это так, Туварс решил всё ж таки уточнить, для себя.

— Нет, все хорошо — не понимающе ответила Кин-наи, хлопая глазками.

— Понятно, это место воздействует на тех, кто не чужд магии. И возможно чародействам Тьмы Изначальной. Это чувство сложно описать словами, Кин-наи. Как будто это место меня выталкивает. К счастью скоро это прекратиться. Скоро мы отправимся в путь, в город порт Барад Харн. Там будет по-теплее чем здесь, и думаю тебе понравится. Сам я бывал там в юности, когда ходил с караваном отца. 

— Твой отец был торговцем? — Из любопытства поинтересовалась девушка.

— Нет, — ухмыльнулся Туварс — он переправлял по поручению владык Минас Моргула, товары на мен, и собирал дань с подданных. Сам он никогда не утруждал себя тем, чтоб торговаться с купцами. Но купцы знали, что попытки обдурить моего отца, означали нажить себе врагов в Моргуле. А это значит смерть, это самое милосердное, что их настигнет. Ты ещё не видела Призрачной крепости, только насмотрелась Мордора.

— Мне там не понравилась, — девица скорчила рожицу — пахнет серой, и вокруг эти орки. Мне не привычно было жить в паланкине, это было тяжело.

Кивнув с пониманием, Туварс заметил.

— Наверное в такой обстановке надо вырасти, чтобы она воспринималась спокойно. Но не тревожься, пока я не планирую ничего такого, чтоб тебе пришлось снова жить в кибитке, ни тебе, ни кому из моих наложниц. Но вы покинете и эти холодные стены. В Харн мы отправимся на корабле, с моим братом.

    После этого короткого вечернего разговора, Туварс отправился спать, отказавшись от чае пития. С каждым днём, желание покинуть Пеларгир в нём возрастало. Здесь всё было совсем не так, как он мечтал. А в это время, начали происходить события пренеприятные. С западных равнин, налетели сильные ветры, на столько, что несколько орков тысячника Ублурга просто были сдуты со стены насмерть. Это спровоцировало Струппу отдать команду оркам, держаться в башнях, и патрулировать когда этого шквального ветра не было. Днями ещё ненавистный оркам дневной светильник бил почти постоянно, а желанные тучи волю над Пеларгиром получали лишь по ночам. 

НПС: отряд Здорга

Пеларгир =====>

  Отбыв из лагеря Южной армии Мордора на восточном берегу реки Андуин, от Пеларгира, отряд Здорга, из сотни с небольшим варг-рейдеров, разделились на четыре отряда по приказу сотника. Группы по тридцать варг-рейдеров гнали своих зверей по разным маршрутам. Единственный пятый отряд, состоял лишь из двадцати четырёх рейдеров во главе с самим Здоргом. Все эти отряды, разойдясь разными интервалами между собой, двинулись на юг, исполняя приказ лорда-сиридара Южной армии, в поисках лучшего места для прохода большой армии. По истечении определённого расстояния, Здорг особым шлепком, давал понять своему варгу, что настала пора выть. Тот завывал, а с ним и стайным инстинктом другие варги в отряде. Этот вой слышали варги других отрядов, и вместе со своими всадниками они устремлялись как можно скорее навстречу с командиром. Вставая лагерем, орк командир собирал всё, что рассказывали ему его подчинённые, и после отдыха они продолжали свой путь. Общую картину прикидывал себе сотник Здорг, он долгое время был правой рукой Грознака, а здесь в Южной армии только их отряд принадлежал к "элите", оркам из Удуна. Поэтому когнитивных качеств этому командующему, для того чтобы представить себе карту местности абстрактно — хватало. 

 Дорогу выбирали подальше от берега Андуина, но и не слишком углубляясь на восток. Холмистая местность вокруг, иногда становилась более рельефной, а иногда выравнивалась. Но ближе к южной реке, стали попадаться прорезанные холмы со скальными слоистыми кряжами. И Здорг вёл дальше свой отряд, пока наконец не вывел его на берег Пороса. Дальше, он занялся поиском брода. Отряд собрался вместе и начал постепенно продвигаться вверх по течению, периодически проверяя дно реки, на возможность перегнать тут армию. 

 Отчего-то находиться в городе, становилось всё неприятнее для Туварса Супилли, и даже нежные улыбки милых служанок и распрекрасной Кин-наи, не сильно скрашивали пребывание. В довесок к тому, что произошло что-то неприятное, со стороны пугающего запада, как ни крути нарастала тревожность предвкушения ответного удара Гондора. Часто к себе, сиридар вызывал Струппу и тысячников, для отчёта. Через параллельные отчёты, у него получалось вскрыть наиболее верное, реальное положение дел, по его приказам, и что на данный момент почин требушетов был завершён на 75%. Но тут все осложнялось тем, что орков надо было научить с ним работать, это и стало следующим поручением. Также, хоть Тар-Майарон и требовал отстаивать город до последнего, Туварс считал, что в текущих экономических условиях Мордора, не дурно было бы сохранить армию, если противник как-то сумеет их перехитрить. Он направил Доброгу на восточный берег срочный приказ, отправить одну сотню, для разведки пути пригодного для армии на юг, на восточном берегу, и какую-нибудь дополнительную переправу Пороса, в его нижнем течении, ближе к морю. И Доброг послал Здорга.

Отряд Здорга   ======> Южный Итилиен

Вторым приказом, Туварс приказал собрать утроенное количество лодок, плотов, всего что можно было для быстрой индивидуальной или коллективной (малыми группами) переправы, в случае необходимости. Тут чародей поймал себя на мысли, что раньше и не задумался бы о жизнях орков, но эти орки Южной армии, как-то стали ему ближе, он стал испытывать к этим отрядам некое сентиментальное чувство привязанности. И бросать их на гибель очень не хотелось, к тому же объективно, это ныне были, закалённые войной, опытные бойцы, не чита тем кочевым драчунам и беспредельщикам, каковыми были они кочуя племенами по Горгороту. Собирая армию, Туварс не трогал дисциплинированных орков Барад Дура, или Удуна, а набрал кочующее Горгоротское отребье, которое теперь едва ли уступало вышеупомянутым отрядам Ока. 

 В общем, приказы были разосланы, а после Туварс приказал разведчикам конникам, выкрасить белым пеплом камни, и небольшими столбиками по пять камней, поставить их на каждую сотню шагов от крепости. Оркам же, было приказано начать пристреливаться по этим ориентирам на дальность, дабы те орки которым поручено было стать башенными расчётами требушетов, знали как натягивать заряжание и бить более менее точно, используя преимущество высоты, которое у них будет перед врагом. В это время люди в районе цитадели пообжились, и этот район даже походил на живой, в сравнении с остальными пустынными улочками. В гавань зашло три первых торговых судна, то были харадские и умбарские торговцы, которые в Барад Харне встретили первые возвращающиеся отсюда корабли умбарских корсаров. Начался мен товарами. Пока правда не сильно крупный по объёмам, мягко говоря, можно сказать единичные незначительные эпизоды. 

В этот день, после очередной прогулки с Кин-наи верхом, Туварс корпел над картами, и списками Южной армии. Хотя приятное ощущение после прогулки, всё ещё оставалось до поры. Ему нравилось ехать вплотную прижимаясь телом к красавице с далёкого востока, ощущать кожей шелковистость её волос, чувствовать её дыхание. Это в каком-то смысле вселяло в него вдохновение для работы, и уже это само по себе, аналитический ум Туварса нашёл весьма полезным для себя. Сейчас, он рисовал простые схемы, которые передаст орку Струппе, как тогда когда в Итилиене он послал Струппу устроить засаду на гондорцев. Теперь же, эти "комиксы" рисовал он на случай, если вдруг гондорцы придут когда сам Туварс Супилли будет отсутствовать в Барад Харне. Конечно, он понимал что орк Струппа очень хитрый и матёрый орк, но и ему морэдайн мог преподать небольшой урок по тактике, в виде не сложных схем. Вдруг, он ощутил какое-то неприятное, склизское чувство на уровне эфирного плана, отойдя от стола к окну он расрыл его и попытался вдохнуть полной грудью. 

 Лицо чародея исказилось злостью. Что-то гадкое случилось, — подумал он не зная, что он оказался волею судьбы в пределах обетованной земли, и как внутреннее создание тьмы, коим он стал приняв инициатические магические ритуалы чёрного мага в Минас Моргуле, он почувствовал это. Хотя орки, которые тоже могли ощутить нечто, с лёгкостью от этого чувства отмахнутся, имея эту невообразимо сильную способность, скомкать чувства и сунуть их под балрогов хвост. Выпрямившись, чародей понял что он может бесконечно теряться в догадках, но вскоре он полагал что всё узнает. А пока — пока надо было сосредоточиться на подготовке к операции, по низложению харадской династии Барад Харна, и последующих морских операциях. 

 С главной башни цитадели Пеларгира, открывался просто великолепный вид. В преисполненном позитивом настроении, морэдайн-чародей выходил в смотровой зал башни, коий отличался просторными, панорамными окнами. Здесь были даже специальные жёрдочки для птиц, которые использовали чёрные кребайны. Прежде, тут обитали почтовые голуби Гондора, однако они улетели, в большинстве своём, несколько же стало пищей для налетевших кребайнов, этого искажённого рода воронов. Из зала сего Туварс Супилли, сиридар владыки Тар-Майарона, смотрел как отбывают корабли умбарских капитанов, нагрузившись всяким хламом, который они нашли в домах гондорцев Пеларгира. Орки облюбовали кузницы города, для наладки своей брони и видоизменения, которое скорее бы назвали искажением, той брони и шлемов, которые они набрали в качестве трофеев, в ходе кампании в Южном Итилиене и в боях за Пеларгир. Теперь эти доспехи становились неузнаваемы, они приобретали угловатый вид, и по ним и не скажешь уже, что когда-то это были кирасы и шлемы павших героев. 

 Поработали в одной из кузниц, той что была на территории острова, где была резиденция сиридара, два кузнеца из числа морэдайн, что служили под началом Херумора. Они, прознав о подготовке отбытия Туварса подумали, что командующий не просто так, решил их покинуть. Им представлялось, что уход командующего, это такой хитрый способ избежать мести гондорцев. Они решили внести корректировки в свою судьбу, и взяв по паре друзей (которые в кузнечном ремесле не смыслили) в качестве "подай принеси", что в кузнице весьма полезно решили обратиться к командующему. Но с пустыми руками не пойдёшь, и они используя богатые гондорские формы отлива и немного исказив их небольшими изменениями взялись выковать для Туварса новый комплект латной брони. И пока один занимался непосредственно сталью, второй занялся так сказать подготовкой художественного оформления. Ибо мало было просто создать комплект брони, нужно было сделать его таким, чтобы полководцу это понравилось и дальше, можно было его о чем-то просить. 

 Сам Туварс начал периодически выезжать верхом, вместе с леди Кин-наи, проехаться по улицам города. Пустым но явно оставленным не так давно. Для возлюбленной полководца это была просто прогулка, а для Туварса Супилли это была в том числе инспекция приготовлений к обороне. И тут Туварс остался недоволен отсутствием работы над осадными машинами. В каждом из четырёх секторе стен, было по пять больших башен, и на них стояли гондорские требушеты. По приказу Туварса через Струппу, последний приказал четырём тысячникам начать почин этих машин, и массовую подготовку камней размером с ребенка, по несколько десятков камней, на заряд чтоб отстреливаться россыпью по вражеской пехоте, придавая требушетом десяткам снарядов скорость и энергию движения достаточные, чтоб разможжить человека в броне, на площади в пятьдесять—семдемят метров. Отдельно начали готовить и снаряды с паклей, против осадных машин противника, все ресурсы брали из домов в городе. Благодаря этим инспекциям, Туварс нашёл довольно практичными эти прогулки. 

 Когда Струппа, по приказанию командующего, принял руководство над орочьими соединениями, на западном берегу, на стенах Пеларгира, он пришёл к довольно экстравагантному выводу. Своя земля на востоке, враги за стенами значит надо замуровать все ворота города, используя камни домов по соседству. Так облегчить можно ведение обороны. Одни же, западные ворота приказано было сохранить, для разведчиков из Нурна. В остальных секторах стен, шла работа по закладке врат, и накоплении лишних осколков камней на стенах, для того чтобы можно было их обрушивать на головы, штурмующих. Тут же ставили стальные треноги для огня, дабы можно было поджигать стрелы. Собственно стрелы в том числе, готовили орки-лучники в достатке, для себя. В это время Доброг, принявший командование группой на восточном берегу, и вместе со своими чёрными уруками начал избиение тех снаг, что строили оборонительные заграждения, после чего их снова бросали работать, копать ров с метра до двух глубиной, строгать стрелы и метательные дроты. По распоряжению командующего, он ожидал прибытия строителей из Мордора.

  Тем временем капитан Хандис занимался своей работой, харадрим смог наладить торговлю по Поросу, сбыв ряд простого хлама из Пеларгира, а на вырученные деньги (за оставлением личного процента конечно же) он закупал провизию у крестьян и доставлял её в восточный лагерь, откуда большая половина паромом отправлялась в Пеларгир на западный берег, где распределялась по секторам стен, и в цитадель. На своём же посту, капитан отряда чёрных нуменорцев контролировал караульную службу своих воинов, охраняя цитадель города. В это время Туварс Супилли закончил совещание с Феррасом, Аршуном и капитанами умбарских корсаров, склонив последних к рейду перспективой богатой службой и властью. Ими был составлен план, постепенного внедрения, отчего загружая корабли всяким хламом награбленным из домов города умбарцы отплывали по одному, кораблю в Барад Харн, чтобы торговать и тратить деньги сближаться с местными стражами, в общем всячески чтобы бросить в глаза пылью, в виде возвращавшихся с удачного рейда корсаров. И тем усыпить бдительность местных, частенько принимавших подобные ватаги. Но три корабля, на которые погрузятся сам Туварс с его вещами, наложницами, личной казной и гвардией останутся и уплывут последними. 

 Вернувшись к обязанностям сиридара, Туварс просмотрел обновлённые списки Южной армии Мордора, после пересчёта выживших, и перераспределения командования. Получилась следующая картина:

Рейд-группа Туварса

Командор Феррас Папратар 

12 кораблей.

720 экипажей лёгкая пехота 

900 тяжёлых пехотинцев умбарцев

Капитан Аршун сын Утнапиша Сильнорукого гвардия Туварса

37 тяжёлых пехотинцев вариангов. 

Отряд Доброга восточный берег, 

115 чёрно-уруки

19 олог-хай

отряд инженерии, 5 катапульт, 10 телег, 1 баллисты

Отряд Здорга 134 варг-рейдеров

153 лучников

431 лёгкой пехоты

75 нурнен-дюрских конных разведчиков

Капитан Хандис

200 конных лучников Гизара фуражировка и снабжение 50 телег.

Отряд защиты цитадели 

Комендант Херумор сын Фуинура

200 тяжелой пехоты морнуменорцев

300 челкарских мечников с дротами харадрим.

Отряд Струппы стены Пеларгира

75 нурнен-дюрских конных разведчиков 

тысяча Дёртока северный сектор стены

130 орков мечников

100 лучников

440 пехотинцев

тысяча Ублурга северо-западный сектор стены

383 чёрно-уруков

840 пехотинцев

215 лучников 

тысяча Блордоха юго-западный сектор стены

131 лучник

111 копейщиков

157 мечников

тысяча Зурдакха южный сектор стены

300 пехотинцев 

140 лучников

95 копейщиков.

Составив копии списка, он передал эти данные Струппе, которому в последствии вероятно и придётся оборонять Пеларгир, в случае если сам Туварс Супилли задержится в Барад Харне. А с причалов, после опускания южной цепи, пошли в путь первые корабли умбарцев на юг.

День поиска косметики для девушек наложниц сиридара Пеларгира закончился очень продуктивно, девицы набрали несколько сумок разного рода ингредиентов, а когда принялись за работу создавая превеликое множество средств украшения, и ухода за собой, кожей, волосами — всё это уменьшилось до одной сумки. Побочным эффектом их приключения стал сбор трав, которые местные лекари собирали для отваров, но девушки с далёкого востока знали им иное применение. Туварс узнал об этом когда, расписывал приказы по гарнизону. Ощутив приятный, обворожительный запах трав, он отложил дела и выглянул в окно. Солнце ушло к закату, и теперь залы резиденции бургомистра, а ныне мордорского сиридара освещались факелами и свечами. А вот стены города полностью погрузились во мрак, ибо оркам так было куда проще следить за городом. Где-то там за стенами кочевали по округе нурне-дюрские разведчики, которые должны были заранее оповестить Южную армию в случае приближения войск Гондора. Поэтому с лёгким сердцем и спокойствием Туварс выглянул через окно, и понял что запах доносился не отсюда. 

 Развернувшись он прошагал к двери, и тут запах усилился. Сиридар вышел в коридор, и стражи варианги подтянулись. Пройдя по запаху, он вышел на лестницу, ведущую в спальную. Поднявшись туда, Туварс вошёл в опочевлаьню и изумился. Когда он был здесь в последний раз, обстановка была довольно скудная, но его красавицы развесили в красных цветах, всю комнату украшая её шторами, балдахинами и коврами, хоть и из простых тканей, но выглядело это прекрасно. В углах комнаты, стояли курильницы из которых и доносились до его обаняния дивные запахи. Девушки стояли в один ряд, одетые в весьма откровенные одежды, которые они создали сами, путём простого отрезания лишнего от платьев, которые были найдены тут же. Но госпожа Кин-наи была одета полностью. Туварс не очень понял, что происходит но начало ему очень понравилось. Сделав несколько шагов вперёд, он увидел как красавицы начали напевать песню, на своём языке, пританцовывая весьма и весьма соблазнительными движениями. Через полупрозрачные тканевые маски на их лицах, он видел что они улыбаются, об этом же говорили и красивые глаза, украшенные столь прекрасно, что Туварс поистине охмелел от этой красоты. Он никогда прежде и подумать не мог, что женщина может так видоизмениться в его глазах, за счёт казалось бы каких-то простых вещей. Челга поднесла к устам его чудный литой кубок, с узорами в виде листьев, наполненный вином из погребов бургомистра.

 Сиридар выпил вина, и пока одна наложница забрала кубок две другие, подхватили его за руки, и повели к постели, тут госпожа Кин-наи склонилась и открыла своё лицо, сняв маску и фату красного цвета. Она не поднимая глаз произнесла.

— Господин победил в битве, мы поздравляем его. — От ослепительной красоты лика этой девушки, Туварс замер со слегка открытым ртом. Она подошла ближе, а чародей словно заворожённый стоял и любовался Кин-наи. Она расстегнула тугой пояс, и одежда Туварса с лёгкостью начала сходить с него, руками четырёх помощниц. Морэдайн уже не раз бывал с женщинами, со своими рабынями, в основном они сопротивлялись и страдали, но бывали и те, которые проявляли ложную покорность, желая через это достичь любезного отношения хозяина. Однако, ничего подобного происходящему сейчас не было, и разница была в том, что к позывам тела мужчины, добавилась какая-то внутренняя духовная составляющая. Очень мощное чувство влекло его к этой красавице, подняв руки он распустил свои волосы. В этот момент, девушки служанки закончили своё дело, и отступили закрывая в постели балдахинами Туварса с Кин-наи. Как их госпожа, она имела первое и приоритетное право, на любовную ночь с господином. Даже в условиях рабства, люди Ши следовали своим строгим иерархическим традициям. Туварс не знал, но они ещё и украсили всё красным, коий являлся свадебным цветом, в их Традиции. 

 Вопреки своему обычаю обращения с наложницами, Туварс подступал к красавице Кин-наи с трепетом и нежностью, которую он не проявлял никогда и ни к кому. Изливая на неё всю пылкость своей страстной натуры, постепенно и сдерживаясь. Любя её он желал видеть её довольной, и столь же наслаждающейся танцем сладострастия, который увлёк двух людей посреди покинутого города. То была первая ночь для них двоих, прекрасная ночь любви. Снаружи девушки развлекли себя, очень небольшим количеством вина, и азартной игрой тихонько, чтобы не мешать господину и госпоже. Когда же на заре, Туварс сполна насладился прелестью ласок, и сладким танцем любви и вожделения со своей возлюбленной, он приоткрыл балдахин. Девушки служанки уже спали. Заснула через некоторое время и Кин-наи, в приятном томлении. Чародей же, был преисполнен благотворной энергии, он тихо оделся, и накинув мантию из шкур вышел на самый высокий зал башни. Тут было довольно прохладно, и Туварс чуть поёжившись укутался в накидку. Вдруг с севера показалась точка, она приближалась и приближалась, пока сиридар не осознал, что это был кребайн. Он летел с того направления, по которому морэдайн сразу понял от кого сей огромный ворон. 

 Ознакомившись с посланием государя, Туварс озадачился, это было не совсем то — чего он ожидал. Прикидывая как поступить, чародей спустился в свой кабинет, где быстро составил инструкции, перенося мысли на бумагу в форме приказов, которые после передал зачитать командирам, с посланцами. В своих приказах для орков, Туварс сделал перестановку, теперь у Струппы была взята его тысяча, с лагерем на восточном берегу и передана Доброгу. Чёрному урук-хай Моргула также Туварс поручал встретить посланцев Багрового Ока, которые начнут строительство Зигурзайана для владыки тьмы. На Струппу полностью легло командование Южной армией, в Пеларгире и оборона города. В его подчинение переходили тысячники: Дёрток, Ублург, Блордох, Зурдакх. Люди харадцы и чёрные нуменорцы, имели свои задачи по защите цитадели и построенной паромной переправы. К этому времени тролли и орки починили механизм цепей. 

 Наконец, Туварс послал человека из своей гвардии к брату. Умбарцы разместились в домах у пристани, они уже подчистили там дно, от опасных балок, и пришвартовали свои корабли. По зову сиридара, Феррас прибыл к Туварсу. Они принялись составлять план налёта на Барад Харн. Тут Туварс планировал взять город-порт исключительно хитростью, и без лишней крови. Вскоре пришлось подтянуть на совещание капитанов кораблей и сотников умбарской пехоты. Тут же присутствовал Аршун сын Утнапиша, который со своим отрядом никуда без Туварса.