Дамрод

Джейни, кряхтя и отплёвываясь, вылезла из-под каравэна. Девушка была с ног до головы испачкана в смазке, кое-где на рабочем фартуке виднелись прожжённые дыры. Но сама Спрингс широко ухмылялась и была дико собой довольна, глядя на своё творение. Каравэн, практически полностью разрушенный после приснопамятной поездки к внутренностям Стража, сейчас стоял целый, на всех колёсах, а также неплохо улучшенный. Джейни сдула со лба непослушную прядь и самодовольно хмыкнула, скрестив руки на груди. Фиона подошла сзади, восторженно глядя на работу механика. "Да это не просто работа... это произведение искусства! Она оживила старый-добрый каравэн... боже, это..."
 
— Прекрасно!.. — выдохнула Фиона, глядя на старенький грузовичок, ставший им с сестрой домом, с которым было связано столько воспоминаний. Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. Под предлогом поправления шляпки Фи тихонько смахнула их. Всё-таки она и Саша пережили столько всего вместе с этой машиной. "И Феликсом. И, думаю, теперь можно говорить "Вместе с Ризом, Воном и Афиной". Сколько раз он нас выручал? Сколько вечеров было проведено за застольными беседами?..." Спрингс в ответ на реплику мошенницы слегка покраснела и смущённо улыбнулась.
 
— На самом деле, это было непросто, но забавно. Я собрала этот каравэн практически по кусочкам. Ух, и разлетелся же он по каньону... зато я немного усовершенствовала его. Материала тут от станции достаточно, так что этот старичок ещё ещё дюжину лет проживёт!
 
— Спрингс, ты чудо! — Фи в порыве чувств едва не ринулась обнимать механика, но вовремя остановилась. С фартука Джейни тяжёлыми каплями срывалась вниз смазка, — Я обняла бы тебя, но...
 
— Я понимаю, — Спрингс в ответ рассмеялась и выудила из ближайшего ящика несколько банок с краской, — Впрочем, работы ещё порядком. Нужно покрасить эту малышку. К сожалению, выбор красок не такой уж и большой — я нашла только белую и жёлтую... и немного красной... хотя, что-то я не уверена, что это краска. Упс, — Джейни побледнела и поскорее убрала банку обратно. — Точно не краска. Проехали. Ну, что, возьмёмся за кисти?..
 
Следующие несколько часов прошли в малярных работах. К Спрингс и Фионе подключился Грузчик, широкими движениями охватывающий огромную площадь и приносящий тем самым немалую пользу, и, неожиданно, Гортис. Маленький робот сгорал от желания помочь, и девушки, поразмыслив, доверили ей интерьер каравэна и мелкие детали. Гортис делала явные успехи в художественных работах, с упоением разрисовывая мелкими деталями шкафы и прочую утварь. Вскоре машина была полностью покрашена и готова к отправке. На следующий день вся команда бегала по базе, собирая вещи, которые внезапно оказались разбросаны по всей станции. Не то чтобы их было так много, но неизменно вспоминалась какая-нибудь важная мелочь, и беготня начиналась вновь. Наконец, практически все были готовы к отправке. Фиона хмуро ходила по станции, выискивая Риза. Парень куда-то запропастился и находиться вовсе не желал. Мошенницу такое положение дел раздражало. Стремительно выходя из-за очередного поворота, Фи столкнулась нос к носу с Воном. Парень на секунду стушевался, но тут же добродушно улыбнулся.
 
— О, прости, Фиона, я... я задумался. Ищёшь что-то?
 
— Не что-то. Кого-то. Ты не видел Риза? — девушка недовольным взглядом обвела коридор, словно парень мог прятаться где-то здесь. Вон пожал плечами.
 
— Не-а, не видел. Я, по правде, сам его ищу. Так что...
 
— Постой, — Фиона проверила, нет ли кого из гиперионцев поблизости, и жестом подманила к себе бородача. Вон озадаченно нахмурился, но подошёл. Мошенница скрестила руки на груди и серьёзно посмотрела на него.
 
— Нужно обсудить кое-что. Точнее, кое-кого. Я про Иветту. Слушай, я понимаю, она и твоя подруга тоже, но... может, лучше её оставить на станции? — напоровшись на недовольный взгляд Вона, девушка шутливо подняла руки, защищаясь, — Спокойно, опасный парень. Я не в этом смысле. Кто-то же должен управлять станцией и всей оравой гиперионцев, пока нас не будет, верно?
 
Вон, уже было открывший рот, озадаченно замолк. Такая мысль, видимо, ему в голову не приходила. Фиона тяжело вздохнула. "Мне что, больше всех надо? Мне одной думать за всех этих оболтусов?" Добившись от Вона обещания поговорить с Иветтой, Фи продолжила поиски бывшего гиперионского работника. Команда тем временем уже собралась на выезде из каньона. Каравэн блестел бело-золотой расцветкой и вообще сиял, как новенький. Саша шла, слегка поддерживая левой рукой правую, ещё не до конца зажившую. Пандорские методы лечения вкупе с возможностями гиперионской передовой медицины творили порой чудеса, но кость всё равно ещё не срослась до конца. Младшая мошенница улыбалась всем, пребывая в необычно приподнятом настроении и ищя глазами кого-то. Наконец, на горизонте показались Риз с Воном и Фиона. Троица подошла к каравэну с трёх разных сторон и остановилась на небольшой площадке. Вон, откашлявшись, вышел вперёд и произнёс небольшую, но очень эмоциональную и хорошую речь. Мошенница аж заслушалась. На её глазах парнишка в странных очках превратился в уверенного лидера. "Сможет ли Иветта стать такой же? Вроде бы на Гелиосе она неплохо управлялась, но.. не пойдёт ли по накатанной дорожке? Надеюсь, она понимает возможные последствия от такого решения." Девушка как бы невзначай, случайно задрала рукав, обнажая дуло маленького пистолета и мило улыбнулась Иветте. Девушка перехватила взгляд мошенница, побледнела и поклялась всеми силами защищать бывших гиперионцев. После выступил Риз с небольшой сумбурной речью, которая, впрочем, была принята его фанатами на ура. Под гром аплодисментов дружина загрузилась в каравэн, помахав на прощание, и уехала в закат. 
 
Каравэн, бодро урча движком, стрелой летел по Пандоре. В окне проплывали различные пейзажи, пустыни сменялись горами, горы — лесистыми холмами, а те, в свою очередь, вновь пустынями. Отряд держал путь к старой лаборатории Кассиуса. С каждым пройденным километром настроение ученого Атласа всё улучшалось, старик явно предвкушал возвращение в ставшей ему родной лабораторию. Больше всех, естественно, был энергичен Риз. Парень постоянно пытался шутить, веселить народ. Из нового директора Атласа энергия так и била ключом, он явно порывался сделать что-нибудь. Даже пытался сесть за руль, но Фиона отстранила его от управления в пользу Грузчика, шутливо напомнив парню, чем закончилась одна из его поездок по пустошам и недвусмысленно кивнув на корму каравэна. Парень на мгновение стушевался, но тут же нашёлся и принялся доставать кого-нибудь другого. В частности, частенько этим "кем-то" становилась Саша. Младшая мошенница и бывший корпоративный работник частенько болтали и рассказывали друг другу какие-то истории, увлечённо слушая о том, чего никогда не видели — Риз о космосе и высоких технологиях, Саша о оружии и военных технологиях. Фи с неким скептицизмом наблюдала за этим общением. Девушка хоть и дала "добро" Ризу на отношения с Сашей, но её грызли сомнения — слишком сильно мошенница любила свою сестричку, и не собиралась отдавать её в руки какому-нибудь пройдохе. Но гиперионец и Саша так мило болтали, что Фиона мало-помалу смягчилась и перестала следить за каждым их движением.
 
Управление машиной, тем временем занял Грузчик, который благодаря своему новому телу отлично справлялся с этими обязанностями. Вокруг него постоянно крутилась Гортис, расспрашивая его о всякой-всячине, а также рисуя на роботе, представляющем из себя идеальный манекен. Маленький милый робот проявил неожиданный интерес к рисованию — Фиона то и дело обнаруживала новые карикатуры и зарисовки на стенах и предметах мебели. Смысла журить Гортис за это не было — она исправно убирала всё за собой, давая полюбоваться своими художествами лишь некоторое время. "И вот сейчас вновь она разрисовала беднягу Грузчика," — с усмешкой подумала Фиона, подходя ко штурвалу. Грузчик, неподвижно сидящий в кресле, на сей раз был "одет" в белую куртку и тёмные штаны. На спине куртки Гортис изобразила нечто вроде жёлтого скага.
 
— Привет, Грузчик, — Фиона потянулась, зевнула. Команда только что позавтракала и была готова продолжать путь. Грузчик же, казалось, был готов часами сидеть за рулём, так ему это нравилось, — Как там каравэн, как горизонт? Всё чисто? — Фиона скорчило наигранно серьёзно выражение лица. Грузчик внимательно посмотрел на неё единственным глазом, а затем утвердительно кивнул.
 
— Привет, Фиона. Всё хорошо. До цели осталось ехать 3 дня, 17 часов и 32 минуты, по предварительным расчётам, — заметив, что девушка безуспешно пытается выковырять из зубов остатки завтрака, приготовленного Сашей, Грузик слегка склонил голову к плечу и невозмутимо спросил, — Зубочистку?
 
Фиона отрицательно покачала головой, похлопала Грузчика по плечу и вернулась к ребятам. Из салона раздавался громкий смех — Вон и Риз вновь вспоминали какой-то момент из своей корпоративной жинзи. Саша недоумённо смерила парней взглядом — младшая мошенница явно не поняла шутки. Фи усмехнулась и села в стороне, рядом с Кассиусом. Учёный скромно улыбнулся девушке и задумчиво посмотрел в окно. "Наше маленькое путешествие в самом разгаре. Что же ждёт нас в конце пути?.. Скоро узнаем, с помощью Риза и Кассиуса. А сейчас, кажется, самое время услышать ещё одну историю из жизни Искателей от Афины."
[AVA]img15.deviantart.net/77f0/i/2015/173/f/1/tales_from_the_borderlands_by_dandelion_s-d8ybj52.jpg[/AVA]
[NIC]Fiona[/NIC]
[sTA]Best con artist on Pandora.[/sTA]

Она больше не хотела утаивать от других их отношений. Он тоже. Их теплые объятия закончились обменом вещами на память. Это был поистине самый дорогой подарок. Нет, не колечко, хоть оно для него будет вещью дорогой. Кольцо всадник будет носить у сердца как оберег от темной стороны, что сейчас радостно пировала в честь горя светлой.
- Не, ну а че такого, порежем кучки плохих или хороших ребят. Без разницы. Главное кровь.
- Бабу нормальную найдешь. 
- Да пошли вы...
Нет, самым дорогим подарком было знакомство с эльфийкой и эти недели, что они провели вместе. По ее щекам бежали, сверкающие в переливах солнечных лучей, дорожки слез. А ее, возможно последний для него, поцелуй не уступал по сладости и желанности всем предыдущим. Она произнесла лишь "Не в последний раз видимся…" и ушла. Ушла из его никчемной до их встречи, и такой же убогой после их расставания жизни, где снова будет властвовать над ним тьма, как бы он не стремился отрешиться от своей сущности кровавого убийцы из пустыни. Он провожал ее своим печальным взглядом, а из черных как ночь глаз также бежали слезы. Он не мог сдерживаться. Он не эльф, что бы зажать в себе эмоции. Если уж она заплакала... В глубине души клокотало, Фэнэку казалось, что его схватили за горло, лишили воздуха.
 
И вот когда она пропала с поля зрения, южанин, простояв так еще некоторое время с зажатым в руке кольцом, вновь скрыл свое обоженное лицо. Он молчал. Ни звука. Только безразличный ко всему взгляд. Все его собратья видели как переменился их лидер. Они были удивлены тому, как вскружила ему голову Гилнарниэль, считая сперва, что он лишь хотел овладеть ею, как любой другой женщиной, чьих имен он уже не вспомнит. Смеялись над ним, мол экзотики хочет, не понимая чего он хотел на самом деле - тепла. Но сейчас они не могли поверить в то, что харадрим, опаснейший (после своего заместителя) из всего эскадрона смерти, которым раньше являлись они, так переживает расставание с эльфийкой. Именно поэтому, после речей высоких господ, когда все уже начали выдвигаться, приказ "в путь" отдал людям юга Зафар.
 
Причудлива и убога судьба. Вернее творцы судеб. Он помнил, как дал ей слово быть с ней. Но его слово ничего не стоит, ибо он ни одно не смог сдержать. Достав из под одежд цепь с воинским оберегом, который однажды отдал ему его соратник, брат, по совместительству отец и наставник Зафар, Фэнэк, разомкнув цепочку на шее, добавил к медальону еще и кольцо Гиль.  

Настал этот день и момент прощания. Неделя пролетела словно миг, хотя за эти дни эльда, пожалуй, впервые чувствовала себя так легко и беззаботно, чувствовала, что живет, а не просто существует. Каждый день она откладывала мысли об отъезде людей. Они с Фэнэком гуляли, девушка, наверное, показала каждый уголок ведомый ей самой. Часто к их прогулкам присоединялись знакомые лица, но по каким-то причинам вскоре все равно  оставляли их наедине, хоть харадрим и старался не позволять себе вольностей с самого праздничного вечера.  Старания были заметны, но малодейственны.
Теперь, Гиль даже растерялась. Осознание того, что, быть может, видятся они в последний раз, камнем придавило всю ту радость от прошедших дней. Она привязалась к Фэнэку за эти дни, несмотря на глупости, которые он мог иногда ляпнуть, он был интересным собеседником. Дева и сама заметила, что мужчина стал чаще улыбаться.
Теперь и на нем лица не было. Он не звал ее за собой, а она не просила остаться. Да и как она могла? Удерживать эдайн среди бессмертных? И эльда не покинет свой дом, свои родные земли, как бы ни звал он ее. Здесь появились на свет ее родители, здесь родилась и она с сестрой, здесь ее место. И Мать-Земля, что ныне спит, укрытая белым пологом, Древа-Исполины – вечные мудрецы, и купол звездного неба над лесом – никогда не покинут ее сердце. Здесь ее родина.
А он… Он другой. У кочевника нет дома, кроме бескрайней пустыни, нет семьи, кроме той, что следует за ним с клинками наголо, нет земель, которым нужна защита. Свободный как ветер, и столь же переменчивый. Холод медленно, но верно закрадывался в сердце.
Какое-то время, потоптавшись среди своих, харадрим подошел к ней. Оставил на губах поцелуй и крепко обнял прижав к себе, накрыл ее сердце своим, закрыл ее от этого холода. От вновь нахлынувших чувств, дыхание сбилось и почему-то послышался всхлип. Из под прикрытых пушистых ресниц по щекам эльфийки текли слезы, которые она тщетно силилась остановить. Человек и эльфийка так и стояли, обнявшись, в стороне ото всех, хоть сейчас было все равно, что кто-то их увидит.
- Ты должна простить меня. В очередной раз...
В памяти всплыли его слова, о том что тот, так или иначе, направит свой путь к ее. Но… «Нет… Это невозможно… И не за что прощать, просто судьба распоряжается иначе…». Она молчала, оставив его просьбу без ответа. Только вытерла рукавом слезы, и выдохнула уже спокойней. Глупо-то как… Она ведь и поныне не может сказать любит ли она его. Но от чего-то больно отпускать его сейчас. Увидятся ли снова?
- Я буду вспоминать тебя каждый день на рассвете. Ты как утреннее солнце вырвала меня из темноты. Отныне моя рука будет защищать только светлых существ. – Он почти клялся, глядя ей в глаза и самую душу. Эльда улыбнулась, с долей грусти, но это была светлая улыбка. Она верила ему, хоть и понимала, что однажды темная сущность его одолеет, а забудет он ее совсем скоро. Но покамест и он будет жить с верой, а значит, не зря они встретились. Одиночество и страх покидали ее. Пусть так, пусть на короткий миг их жизней они встретились, ярко и несуразно, но все же. И если он, вопреки обещаниям забудет, то она оставит его в памяти навсегда.
Будто отозвавшись на ее мысли, мужчина укрыл ее плечи своим шарфом. Не на память. Просто, чтобы часть его осталась рядом с ней. Было приятно, и Гиль немного опешила. Ей тоже захотелось подарить ему часть себя, которая следовала бы с ним всюду. Все мысли о возможных дарах лихорадочно разбежались, она не готовила подарков. И до дома путь не близкий, пока она вернется, проводники уже уведут гостей. Речи высоких господ уже закончились, они вот-вот выйдут в дорогу.
В последний момент взгляд ее упал на свои руки. Кольцо в виде изогнутого крылышка. Это кольцо в своей время дала ей сестра, когда они так же прощались, хоть и знали что увидятся скоро. Это кольцо – знак семьи, который она всегда считала своим оберегом. Не задумываясь эльфийка сняла его с пальца, взяв харадрима за руку, вложила тому в ладонь, и закрыла ее в кулак. Коротко, и легким касанием губ поцеловала мужчину, и отступила назад.
До сих пор не проронившая и слова, боясь, что хлипкое равновесие ее души вот-вот рухнет, она только сказала с грустной улыбкой:
- Не в последний раз видимся…
Так ее учили: прощаться – только с улыбкой, прощаться так, будто встретятся снова, даже если надежды нет. Она зашагала прочь, не дожидаясь пока все гости покинут врата.

Петля Орче с выходом на Колокол Богуна *вжжжжжжж* 

Дни таяли - Милдред шептала рассветному ветру и уворачивалась от мужских объятий - больше времени проводила со своими людьми, впитывала их веселье, впитывала жажду крови харадрим - и позабыт был венец из застывших в серебре цветов, позабыты расшитые золотом одежды -в трауре белом она ходила, и не объясняла почему.
 
Витязям роханским улыбалась, Эомеру приветливо желала доброго дня - ласковая, спокойная, призрак самой себя - то, что горело и жило на свадьбе друга пропало, исчезло, истаяло на кончиках пальцев - ей было что оплакивать без слез. И улыбки её - опасно-болезненные, горько-сладкие, и молчание вечное, и эти пальцы замерзшие, касающиеся зимних ледяных цветов - Милдред выбрала одиночество и держала дистанцию с теми, кто имел право знать ответ на её печаль.
Она уезжала в Рохан - увидеть иные степи, забыть красоту лесного дворца, выдохнуть - прежде чем весь мир потонет в кровавом рассвете - но после крови травы растут лучше, да и ей не привыкать. Тревожный камень кровавого цвета поселился на её груди, и в глаза она никому не смотрела - только небу, только звездам.
 
Но уезжать - и остался от всей белизны лишь плащ мехом подбитый, а глаза подведены сурьмой, тело скрыто под кожанным доспехом, ноги в высоких сапогах, ножи да сабля на поясе - и змеей свивается хвост кнута со стальным клинком на конце - крепко держит она поводья Тсеры, у неё в гриве - перья орлиные, да знамена подняли воины, уже ни горечи, не сомнений - темное томное веселье.
 
- Прощай, король Темнолесья. Далек мой путь, и не в этой жизни, так в следующей - встретимся, и да не будем мы врагами. Прощай, королева - не забывай своего дома, как я не забыла свой.
 
Инас, солнечный ребенок, к ней перешла - и горький вздох сорвался с губ Милдред - не стоит дитю, да с ней - но наклонилась, в седло свое забрала, к себе прижала, согревая - пусть перчатки и холодны, да зато от сердца жар, как из кузнечного горна. Вождь не смотрела на своих людей - уже куда более серьезных, но не бросивших шутки, на каждого пятого - один конь с поклажей, путь будет далек и скор.

Девятнадцать всадников были в восторге от предстоящего похода в Рохан, ибо чем южнее, тем теплее. Чем теплее, тем харадрим бодрее, а чем он бодрее, тем трепка орков веселее. Многие очень хотели снова налить свои клинки орочью кровью, к тому же в Рохане их могли ждать одинокие барышни, которые помимо ласки ищут не малую страсть. Такую дать могут только южные народы, выращенные под солнцем, что ласково выжигает  все живое круглый год. Не радовался двадцатый всадник - лидер харадрим. Не спавший всю ночь, южанин не мог оторвать своего взгляда от Гилнарниэль. Мужчина был сердцем не с новой семьей, а тут, в королестве лесных эльфов. Да даже и не в королевстве. Харадрим без умолку болтали с другими вастаками, собирая свои вещи в организованный багаж.
- Как бы ты не хотел остаться, - произнес тихо Зафар, видя нерешительность южанина, - Но нам нужно держаться вместе. Два десятка ничего не могут, а почти полторы сотни смогут. Враг должен узнать, что есть на востоке и юге люди, способные на решительный отпор. Нам нужен союз с Роханом, ты должен ехать. Ты представить своего народа.   
Фэнэк жестом приказал вице вождю замолчать, процедив лишь: "Бывший раб и разбойник - представитель не народа, а угнетенных и озлобленных. Не говори мне больше, что я должен. Я знаю."
 
И вот он все же решился подойти к ней.
- Так-так-так. Кто то обещал быть с ней.
- Да, а теперь валит. По-обжимался и все, дело сделано? Мое?
- Вы ничего не понимаете, нам надо спасать ми-и-ир. А она живет вечно, для нее это расставание ничто. Потом приеду и заживем.
- Как мы собрались это делать из канавы в которую орки свалят наше обезглавленное тело?
- Скорее бы, а то эта просветленная башка мне покою не дает.
Фэнэк стоял напротив эльфийки. На заднем фоне слышалась речь короля, но мужчина знал ее содержание наперед. Она была банальным пожеланием удачи и кратким разъяснением вывоза туристов обратно. Мужчина молчал, так как в горле образовался ком чувств, и прежде всего нелюбовь к себе. Он хотел пожелать ей, что бы она забыла его, больше не вспоминала никогда, вряд ли он вернется. Падет где-нибудь в поле с мечом в руках. Незачем его ждать. Да и не заслужил он ее. Всадник сжал ручку Гиль и пока король продолжал говорить, привлекая внимание всех собравшихся своими словами к себе, южанин прижался к губам девушки на мгновение. Скорее всего никто и не заметил поцелуя, только лишь после него теплые крепкие объятия мужчины. 
 
Он обхватил руками спину Гиль, как он думал, в последний раз.
- Ты должна простить меня, - прошептал он ей на ухо, - В очередной раз...
Волосы Эльфийки щекотали нос всадника своим приятным запахом трав. Он впервые решил попробовать на ощупь их руками, погружая их в темные пряди. Ничего прекраснее до этого они своей грубой кожей не ощущали, теплые мягкие. Впервые, возможно и единожды, по щеке харадрима пробежала тоненько дорожкой одна единственная слеза. Та, которую всадник не смог сдержать из накатываемого океана эмоций. 
- Ай, знал бы, что сопля такая вырастет, в орка поселился.
- Да, развел понимаете ли океан печали. Ниче, в Рохане переспишь с какой-нибудь бабой, успокоишься.
- Вам этого не понять. 
- Конечно мне этого не понять. Ты еще зарекись не убивать без дела.
- А кстати.
- Не-не-не, я пошутил! 
- Я буду вспоминать тебя каждый день на рассвете. Ты как утреннее солнце вырвала меня из темноты. Отныне моя рука будет защищать только светлых существ, - произнес Фэнэк глядя Гилнарниэль прямо в глаза. Эти очи он не забудет никогда. Хотя кто знает что с ним будет через неделю. Может он тоже самое будет говорить другой девушке, какой-нибудь светловолосой коневодихе. Всадник снял с шеи свой шарф, один из двух, который он носил для согрева "души" и горла, второго, скрывающего лица, ему было вполне достаточно. Это единственное что мог он оставить о себе на память. Грубое шерстяное изделие, пахнущее костром и табаком, легло на плечи девушки.
- Большего на память оставить не могу, ибо нечего.       

Неделя - как солнца всполох меж свинцовых, тяжёлых туч, коротко, ярко сверкнула, ослепила и исчезла в черноте, и перед маленькой девочкой теперь - выбор, и выбор только её, Инас, потому что в этот день и в этот час жизнь её вершится, и никто над нею не властен, никто не прикажет, никто не прогонит.
 
Но она видит, что не здесь её место, не ей здесь звёзды светят, не ей здесь костры жечь и плясать ночами; королева её, Сархи-ур-Халит, дом здесь нашла, любовь обрела, но не она, Инас. Она не нужна уже, она - как напоминание госпоже горькое, как тень прошлого, она - лишь только одна из слуг. Одним подданным больше, одним меньше - судьбы ничьей не изменит, устоев не сломает.
 
Но больно, больно вот так уходить, покидать, душу себе рвать, глядя, как рука об руку - госпожа и муж её, и в какой-то миг - между громкими, гулкими ударами сердца, в давящей на виски тишине - нестерпимо потянуло вернуться - как псу велит верность с коротким лаем, уши прижав, скуля, хвостом подметая землю, увлечься у ног, голову под руку подставить, на хозяина глядеть долго, преданно, и взор не сводить, и всюду за ним следовать; но чувствует, знает, что что-то в ней уже переломилось, истлело, истончилось, эта связь, эта цепь - и в радость и в горе, и слёзы и смех для неё - уже не так прочна, и если пожелаешь, если рванёшься, если пересилишь - вырвешься.
 
И она жаждет этого, с завистью смотрит на Вождя, на братьев и сестёр её названных, на плещущееся знамя - слышит ветра вой, конское ржание, выкрики кочевников в хлопанье трепещущего стяга, - хочет так же, хочет тоже – в степь, в бурю, в море вереска, к песням и вереницам костров по равнине, к скачке через ночь; жить не может в золочёной клетке, снова в дворце, снова в сияющих великолепием залах, средь фрейлин в богатых одеждах и королевской стражи, с мыслью о том, что осталось за спиной, и что грядёт, какая дорога стелется впереди для неё средь вековых северных лесов.
 
Ничего не сказала она ни Милдред, ни королеве: боялась, боялась до холода в груди, до дрожи в руках этих слов, которых всё равно не найдёшь, боялась этого решения, но знала, что придётся выбрать, что не останутся истерлинги чертогах Чёрного леса, что уйдут на восток – видела, как шепчет Вождь рассветному ветру, как обращают её люди взоры к горизонту, слышала, как звала их степь, как звала их мать. И уже тогда, когда только увёл лесной царь королевну свою в покои, знала: для неё потеряна госпожа, и предстоит ей уйти.
 
И сейчас – губы дрожат, полный решимости, но отчего-то тревожный взор мечется меж вастаками – разноцветная, обыкновенно шумная, но ныне притихшая толпа – и венценосной четой, и сама она спокойно стоять не может – за подпругу на круглом конском боку хватается, рукой то и дело кольцо на груди находит, через плащ ощупывает, с ноги на ногу переступает, брови смоляные хмурит.
 
Во взгляде, на королеву обращённом – вина, почти отчаяние, мольба, – отпусти, прости слугу свою, не предаю я тебя, солнце моё – но не подходит, среди уходящих стоит, подле Милдред держится, а сердце тоска, боль дикая, неуёмная разрывает – надвое самоё себя она рвёт.
 
Но готова по первому знаку в седло вскочить, на Тсеру, вороную кобылу Вождя, в гриву конскую вцепиться, руку поднять, ладонью взмахнуть на прощание – и растаять в метели, исчезнуть, спрятать лицо в холодных объятиях, ветру позволить унести печаль прочь из груди.
 
[spoiler=вне]Я пока переход не вставляю, ибо даже не знаю, в какую локацию, так что, наверное, уождь за двоих может его отписать.
 

- Вот веть незнасти какие! - перевирая восточное произношения истерлинга, повторила за ним Инас - странным, чуть порыкивающим, с хрипотцой голоском, смеясь и щурясь на Дамира снизу вверх, отмахиваясь от него шутливо. - Незнасти телятьи, бе-бе-бе!
 
И смеху его отвечает, звонко, громко, глядит с прищуром хитрым, во взоре искорками веселья - отражения крохотных снежинок, и для счастья достаточно ей одного только задорного, заливистого смеха - со снегопадом смешивается, перемежается, и не страшна пурга, дорожного плаща подолом длинным укрывшая дворцовый сад, и кажется, что средь опадающих с небес льдинок - звёзды, такие же яркие, иным светом мерцающие, разбросанные по ночному своду щедрой рукой, подобно каменьям драгоценным.
 
Птица чудная, с очами жёлтыми, круглыми - как золотые блюдца чайные из сервиза королевского - криком метель взрезала, крылами бесшумно пелену снежную прорвала - и прочь улетела, в ветвях густых скрылась. "Эко странная сова! - удивилась девчушка, голову подняв. – С целую кошку размером, не то, что наши пустынные сычики..."
 
Хохотнула коротко, на засыпанного снегом истерлинга глядя, и ответила:
 
- Никогда я не слышала, чтобы деревья Эрин Ласгалена, - запомнила-таки чужие слова, в разговоры фрейлин вслушиваясь, - были подвластны владыке эльфийскому. Знаю только - знаю, поэтому что сама вижу, - что с лесом своим он - одно целое, одна душа, что, коли хворь какая или тоска нападает на Короля, худо и чаще, и стонут вековые деревья под лютым северным ветром; и, если ясен и светел бор, счастлив и господин мой.
 
Девочка, потоптавшись немного на месте, подняла обронённый ею плащ тёплого охристого цвета – точно песок меж пальцев пропускаешь, мягка и бархатиста ткань – и Дамиру подала.
 
- Плащ уж лучше себе оставь, коль не нравится тебе северная зима, я и так не замёрзну, - помолчала немного, подумала, взор опустив, и промолвила, вскинув голову: - Коли хочешь – можем вернуться во дворец, пусть и не в зал. А можем и по следу птичьему пойти, посмотрим, в какие чащобы, в какие леса сова полетела, - рукой взмахнула, на бурое в крапинку пёрышко, филином обронённое, указала. - Или один иди… - на браслет, в пальцах зажатый, взгляд короткий – молнией, коротким проблеском интереса и любопытства – бросила, но через миг уже – в глаза синие, штормовые, смотрит испытующе, пристально, точно бы в них, не в словах, ответ прочесть желает.

Риз в нерешительности замер перед дверью. Дверью, ведущей даже не в логово дракона, а всего-лишь в комнату отдыха.
"Хотя от дракона там кое что есть", - думал он - "Принцесса." Решившись, парень постучал в дверь. С минуту ничего не происходило, и собравшись уже уходить, он услышал заспанный голос.
- Войдите. Так он и поступил. Открыв дверь, пред взглядом Риза предстала небольшая, но уютно обставленная комната, с окном выходящим на внутренний двор. Первым, что бросалось в глаза при посещении - была кровать, которая находилась прямо под окном. И на этой самой кровати восседала растрепанная девушка. Удивление посетило её лицо  в тот момент, когда она увидела входящего. - Привет, Риз - смущенно проговорила она, пытаясь одновременно подтянуть одеяло до подбородка, убрать вещи с тумбочки, и не выглядеть при этом нелепо. Не получилось.

- Я тут зашел проверить, как ты. Кхм. Но если я помешал, то пойду. - сказал тот, разворачиваясь к двери. - Нет нет, вовсе не помешал. Я уже проснулась.
- Тогда... как ты? - Все в порядке, спасибо что спросил. Неловкая тишина воцарилась в палате. "Надо срочно что-то спросить" - думал Риз, и выпалил первое, что пришло ему в голову.  - Ничего не болит? - Почти не чувствуется. До свадьбы заживет - отшутилась Саша. При слове "свадьба" Риз вдруг поперхнулся, и громко закашлял, чем вызвал недоумение у восседающей на постели особы. - Ладно, отдыхай, а я пойду.
Попрощавшись, парень быстро ретировался из комнаты, забыв закрыть за собой дверь.

Пару дней спустя, когда все приготовления были завершены, пациенты выписаны за нежелание оставаться в постели, вся дружина собралась около ворот, проводя последние проверки, и ожидая опоздавших. Сам же зачинщик этого путешествия стоял, опершись на каравэн, и задумчиво смотрел в даль. Думал он о том, что же им предстоит пережить. Засунув  руку в карман, Риз нащупал тот самый чип, в котором и был записан Красавчик Джек. Тот самый Красавчик Джек, который подмял под себя весь Гиперион, потом чужими руками открыл Хранилище на Пандоре, и которого в итоге застрелили разозленные Искатели Хранилища. Тот самый Красавчик Джек, который даже после смерти остался жить в виде цифровой копии, записанной профессором Накаямой. Этот самый Джек и находился сейчас в руке у задумавшегося бывшего работника Гипериона, а по совместительству и бывшего фаната Красавчика Джека, Риза. "Забавно", - размышлял тот - "и почему я его не сломал?" Из раздумий его вывел голос Вона, сообщающий, что все в сборе, и можно выдвигаться. "С ветерком! - подумал парень, закрывая за собой дверь каравэна. [NIC]Rhys[/NIC] [AVA]41.media.tumblr.com/3f869ec69ba72d869e2d0ab7158f8ffc/tumblr_nwtbl4UE2u1qfjjzoo1_500.png[/AVA] [sTA]Company man[/sTA]

Лотлориэн
 
Хикелиа шел в колонне последним, и оглядывался чаще всех. Путь был тяжелым, и не так от того, что приходилось периодически нести раненных, или помогать идти тем, у кого были трудности с ногами, а из-за осознания того, что он покидает место, которое большую часть его жизни было ему домом, и которое приняло его после того, как мир сотворил с ним это, рука эльфа прошлась по лицу, где были видны шрамы. Осознав что он делает, Хикериа отвернулся ото всех, и натянул капюшон поглубже на глаза.
В дозор он не заступал, но так как боялся засыпать, эльф сам по-тихому помогал наблюдать за округой. Пусть они и ушли с захваченного леса, но путь их был определенно не лучшим. Пусть и Трандуил выглядел тем, кто сможет принять такого как Харве Роно, но тот факт, что они приближаются к Дол-Гулдору, твердыни Саурона в Роварионе, ещё больше пугала Шрама.
Хикелиа схватился за голову, стараясь прогнать образы и слова:
"...урод в глазах собственного народа..."
"...бесполезный бой..."
"...Безумец..." 
"...изуродованный калека..."
"...увлекающий за собой других на смерть."
"...я единственный в этом мире, кто действительно знает что ты сейчас чувствуешь."
Образ Саурона стоял перед ним и протягивал ему руку, как равному. Хикериа резко вскочил на свои две и схватился за меч, но оказалось, что уже утро и по близости никого даже близко похожего на Гортхаура. 
- Просыпаемся! Хватит спать, ленивцы. Путь ещё не близок!

Если меня зовут, а я не прихожу, это ещё ничего не значит. Я вам, чёрт побери, не Бэтмен, по первому зову прилетать. Но я всегда здесь. Незримо.

Ага, щас, бар пустой ему. Бармен никогда не покидает своего поста!
Даже когда спит.
Даже когда делает алгебру.

Тебе вчерашний срач напомнить? Где ты устраивал НИИПИЧЕСКИ крутую битву простого Тиранида против мощи войск Вермахта. И делал такой вид, типа, мне всё нипочём, я крутяцкий. И развели тут мерилово пипирками, кто круче.
 
А вообще у меня просто бомбит, потому что сегодня понедельник, опять делать чёртову алгебру. "Ненавижу, бл*ть алгебру" © Томми. Ну да, он про цыган так говорил, но я уверен, что про алгебру он сказал б также.

Всё очень плохо. >.< Постов туча, сил нет, ужас.

Даже не столько сил, сколько времени.

Осторожно, много букв под спойлером. Сказ о том, как Трандуил и Фэнэк посты выбивать ходили с игроков нерадивых. Мат присутствует, немного.
[spoiler=Тык.]
------
Стук в дверь. Заспанная Элле открывает дверь, на пороге две фигуры в строгих костюмах — Феня и Транди. Молча входят в комнату, игнорируя шокированный взгляд девушки.
 
— Здорово, детишки. Постики пишем, на игры собираемся? — взгляд падает на незаправленную кровать, одну из нескольких. В кровати лежит Милдред, полуприкрывшись одеялком. Офигевшая девушка порывается встать и что-то сказать. Её останавливает неторопливый взмах рукой.

— Лежи, тыковка. Отдыхай, — небольшая пауза — Вы знаете, кто перед вами? Мы — друзья и сотоварищи Эомера из Рохана. Ну, вы же помните своего соигрока, верно?

В тишине слышно, как ещё один парень, сидящий за столом, нервно сглатывает слюну.

— Дайте-ка я угадаю, — говорит Транди, в то время как Феня проходит дальше, на кухню. Гортя некоторое время переводит взгляд с девушки в постели на парня, а затем резко тычет в него пальцем, — Ты Теодред, Ярл рохана, сын Теодена?

— Да-а...

— Как в воду, мать его, глядел. Ты же помнишь, как долго ты не писал посты своему другу, да?

— Да, я всё помню.

Тишина. Элле тихонько притаилась у стенки и испуганно наблюдает за всем происходящим.

— Ну, это такое. Похоже, что мы с Феней застали вас за завтраком. Просим прощения, ушлёпки. Чо хаваете?

— Бутики...

— Бутики! Отличное начало дня для постов! А что за бутики вы едите?

— Ну... с сыром, тут с ветчиной есть...

— Не-не-не. Откуда они? Сам сделал, или в супермаркете взял?...

— Элле приготовила...

— Элле приготовила! Значит, это кошерные бутики! Слышал, эта следопытка делает офигенные бутерброды, только вот сам я их никогда не пробовал. Не будешь возражать, если я надкушу один? — Транди наклонился и смачно, медленно, с наслаждением надкусывает бутерброд, блаженно морщась, — Ммм! Реально, вкуснятина! Я сам-то бутики не ем, моя мага веганка, так что я и сам почти веган, но я очень, очень люблю вкус хорошего бутика. Кстати, ты знаешь, как называют четырёхфунтовый бутик во Франции? Королевский бутик! Знаешь, почему?

Парень шевелит мозгами и наконец выдаёт:

— Потому... потому что у них есть короли?

Транди аж поперхнулся бутербродом.

— *бать-колотить ты тугодум, какие нахер короли, он просто большой! — Гортя отряхивается и подходит к Милд, — Так, золотце. Ты знаешь, зачем мы сюда пришли. Почему бы тебе просто не сказать моему приятелю Фене...

— Мы не хотели! — писк от Элле.

— Что сделано, то сделано, мать твою, черноволосая ты следопытская дочь! Так, что ты там говорил?...

— Комп... в шкафу...

Феня достаёт ноут, на котором выведено "для постов". Подбирает код, слышен щёлчок, откидывается крышка. Звук запуска старой-доброй ХР.

— Феня? Дело в шляпе?

Молчание, ноут окутывает золотое свечение.

— Феня. Дело. В шляпе?

— Дело в шляпе, бро.

Внезапно Тео вскакивает с места и начинает причитать. Феня жестко усаживает его обратно.

— Я... я бы хотел, чтоб вы знали. Нам очень нравятся ваши посты, мы очень любим играть на ЛотрРоле, и вообще Эо очень хороший че...

Звук выстрела. Бездыханное тело Милдред скатывается с кровати и падает на пол. Феня задувает дымящийся ствол.

— О, прости. Я тебя перебил? Продолжай. А, так ты закончил? Тогда продолжу я. Говоришь, любишь играть, да. Скажи-ка мне, где сейчас Мерри и Пиппин?

— Что?... А... э... В... в Шире?

— В каком ещё нах*й Шире?! Подумай ещё раз, сынок!

— Что... а... Может... Лихолесье?

— Какое в п*здятину Лихолесье, ты что, совсем тупой! Нихрена ты не знаешь о ЛотрРоле!

— Что?...

— Ну-ка скажи ещё раз "что", ублюдок, скажи ещё раз "что", с*кина ты дочь, я разрешаю тебе, говори! Нет? Ну ладно. Ты читал Блока, Тео?

— Да-а-а-а.....

— А я нет, поэтому прочитаю тебе другой отрывок. Путь ролевика труден, ибо препятствуют ему лентяи и тролли жирные. Блажен тот ролевик, кто во имя милосердия и доброты ведёт ролевую свою сквозь Долину Тьмы, ибо он и есть тот, кто воистину печётся о ближнем своём и пишет вовремя посты. И свершу над лентяями я великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит навредить читателям и игрокам моим, и узнаешь ты, что имя моё — Админ, когда мщёние моё падёт на тебя!

Громовые звуки выстрелов. Транди и Феня разряжают по обойме в тело Тео, пока то не становится похожим на сито. Когда затворы обоих пистолетов смещаются в крайнее правое положение, парни убирают пистолеты. Феня берёт ноут и дове выходят из квартиры мимо дожащей в углу Элле. Феня наклоняется, внимательно смотрит девушке в глаза и шепчет:

— Поторопись с постами, золотце. Не заставляй нас возвращаться.

Громко хлопает дверь, оставляя девушку наедине с двумя трупами и включённым компьютером. Элле бросается к нему, включает браузер, а пальцы сами уже набирают почти забытую комбинацию букв — lotrrol.ru...


 

О, а мы с Феней сегодня с утра ещё и "Крестного отца" вспоминали. :D
 
"Я знаю тебя много лет, но ты никогда не обращался ко мне за советом или помощью. Я не могу вспомнить, когда ты в последний раз приглашал меня в свой дом на чашку кофе, хотя моя жена - соигрок твоего единственного мульта. Будем сейчас откровенны: ты никогда не искал моей дружбы и ты боялся быть у меня в долгу.
— Я не хотел нажить неприятностей.
— Я понимаю. Ты нашёл в ЛотрРоле рай: у тебя хорошо шли посты, тебя защищали армии орков, и тебе не нужны были такие друзья как я. А теперь, ты приходишь и говоришь: Дон Горт, мне нужна справедливость, мне нужна помощь региональщика, ибо мой слился. Но ты не просишь с уважением, не предлагаешь дружбу, даже не думаешь обратиться ко мне — товарищ администратор. Нет, ты приходишь ко мне в дом в день моей же свадьбы и просишь писать тебе посты за просто так."

О, а мы с Феней сегодня с утра ещё и "Крестного отца" вспоминали. :D
 
"Я знаю тебя много лет, но ты никогда не обращался ко мне за советом или помощью. Я не могу вспомнить, когда ты в последний раз приглашал меня в свой дом на чашку кофе, хотя моя жена - соигрок твоего единственного мульта. Будем сейчас откровенны: ты никогда не искал моей дружбы и ты боялся быть у меня в долгу.
— Я не хотел нажить неприятностей.
— Я понимаю. Ты нашёл в ЛотрРоле рай: у тебя хорошо шли посты, тебя защищали армии орков, и тебе не нужны были такие друзья как я. А теперь, ты приходишь и говоришь: Дон Горт, мне нужна справедливость, мне нужна помощь региональщика, ибо мой слился. Но ты не просишь с уважением, не предлагаешь дружбу, даже не думаешь обратиться ко мне — товарищ администратор. Нет, ты приходишь ко мне в дом в день моей же свадьбы и просишь писать тебе посты за просто так."

Я представляю эту сцену выбивания постов. >.< Ты и Феня.
[spoiler=WARNING. Много букв. ]
------
Стук в дверь. Заспанная Элле открывает дверь, на пороге две фигуры в строгих костюмах — Феня и Транди. Молча входим в комнату, игнорируя шокированный взгляд девушки.
 
— Здорово, детишки. Постики пишем, на игры собираемся? — взгляд падает на незаправленную кровать, одну из нескольких. В кровати лежит Геор, некогда игравший с Дамродом. Офигевший парень порывается встать и что-то сказать. Его останавливает неторопливый взмах рукой.
 
— Лежи, сынок. Отдыхай, — небольшая пауза — Вы знаете, кто перед вами? Мы — друзья и сотоварищи Эомера из Рохана. Ну, вы же помните своего соигрока, верно?
 
В тишине слышно, как ещё один парень, сидящий за столом, нервно сглатывает слюну.
 
— Дайте-ка я угадаю, — говорит Транди, в то время как Феня проходит дальше, на кухню. Харадрим тычет пальцем в парня за столом, — Ты Теодред, Ярл рохана, сын Теодена?
 
— Да-а...
 
— Как в воду, мать его, глядел. Ты же помнишь, как долго ты не писал посты своему другу, да?
 
— Да, я всё помню.
 
Тишина. Элле тихонько притаилась у стенки и испуганно наблюдает за всем происходящим.
 
— Ну, это такое. Похоже, что мы с Феней застали вас за завтраком. Просим прощения, ушлёпки. Чо хаваете?
 
— Бутики...
 
— Бутики! Отличное начало дня для постов! А что за бутики вы едите?
 
— Ну... с сыром, тут с ветчиной есть...
 
— Не-не-не. Откуда они? Сам сделал, или в супермаркете взял?...
 
— Элле приготовила...
 
— Элле приготовила! Значит, это кошерные бутики! Слышал, эта следопытка делает офигенные бутерброды, только вот сам я их никогда не пробовал. Не будешь возражать, если я надкушу один? — Транди наклонился и смачно, медленно, с наслаждением надкусывает бутерброд, блаженно морщась, — Ммм! Реально, вкуснятина! Я сам-то бутики не ем, моя мага веганка, так что я и сам почти веган, но я очень, очень люблю вкус хорошего бутика. Кстати, ты знаешь, как называют четырёхфунтовый бутик во Франции? Королевский бутик! Знаешь, почему?
 
Парень шевелит мозгами и наконец выдаёт:
 
— Потому... потому что у них есть короли?
 
Транди аж поперхнулся бутербродом.
 
— *бать-колотить ты тугодум, он просто большой! — Гортя отряхивается и подходит к Геору, — Так, золотце. Ты знаешь, зачем мы сюда пришли. Почему бы тебе просто не сказать моему приятелю Фене...
 
— Мы не хотели! — писк от Элле.
 
— Что сделано, то сделано, мать твою, черноволосая ты следопытская дочь! Так, что ты там говорил?...
 
— Комп... в шкафу...
 
Феня достаёт ноут, на котором выведено "для постов". Подбирает код, слышен щёлчок, откидывается крышка. Звук запуска старой-доброй ХР.
 
— Феня? Дело в шляпе?
 
Молчание, ноут окутывает золотое свечение.
 
— Феня. Дело. В шляпе?
 
— Дело в шляпе, бро.
 
Внезапно Тео вскакивает с места и начинает причитать. Феня жестко усаживает его обратно.
 
— Я... я бы хотел, чтоб вы знали. Нам очень нравятся ваши посты, мы очень любим играть на ЛотрРоле, и вообще Эо очень хороший че...
 
Звук выстрела. Бездыханное тело Геора скатывается с кровати и падает на пол. Феня задувает дымящийся ствол.
 
— О, прости. Я тебя перебил? Продолжай. А, так ты закончил? Тогда продолжу я. Говоришь, любишь играть, да. Скажи-ка мне, где сейчас Мерри и Пиппин?
 
—  Что?... А... э... В... в Шире?
 
— В каком ещё нах*й Шире?! Подумай ещё раз, сынок!
 
—  Что... а... Может... Лихолесье?
 
— Какое в п*здятину Лихолесье, ты что, совсем тупой! Нихрена ты не знаешь о ЛотрРоле!
 
— Что?...
 
— Ну-ка скажи ещё раз "что", ублюдок, скажи ещё раз "что", с*кина ты дочь, я разрешаю тебе, говори! Нет? Ну ладно. Ты читал Блока, Тео?
 
— Да-а-а-а.....
 
— А я нет, поэтому прочитаю тебе другой отрывок. Путь ролевика труден, ибо препятствуют ему лентяи и тролли жирные. Блажен тот ролевик, кто во имя милосердия и доброты ведёт ролевую свою сквозь Долину Тьмы, ибо он и есть тот, кто воистину печётся о ближнем своём и пишет вовремя посты. И свершу над лентяями я великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит навредить читателям и игрокам моим, и узнаешь ты, что имя моё — Админ, когда мщёние моё падёт на тебя!
 
Громовые звуки выстрелов. Транди и Феня разряжают по обойме в тело Тео, пока то не становится похожим на сито. Когда затворы обоих пистолетов смещаются в крайнее правое положение, парни убирают пистолеты. Феня берёт ноут и дове выходят из квартиры мимо дожащей в углу Элле. Феня наклоняется, внимательно смотрит девушке в глаза и шепчет:
 
— Поторопись с постами, золотце. Не заставляй нас возвращаться.
 
Громко хлопает дверь, оставляя девушку наедине с двумя трупами и включённым компьютером. Элле бросается к нему, включает браузер, а пальцы сами уже набирают почти забытую комбинацию букв — lotrrol.ru...

 
 
Нас там нет, так-то
Уплыли уже в Эриадор

Это там так закруглилось типа. >.<
И вообще, не напоминайте мне об Элле. :с Я который раз пытаюсь её растолкать, она отвечает, извиняется, но на форум так и не выбирается. Т.Т
И таки вечера всем.

Молча девчушку слушал, оттенки эмоций, движения подмечал, глубже чем слова сказанные видел, потому что ребенком она была, а у детей все проще и сложнее одновременно. Но от ее смеха - колокольцами медными в воздух чистый – от бликов в глазах, то веселых и озорных, то печальных и тихих, от слов негромких, полных удивления окружающим и грусти по оставленному за спиной, мороз отступил на миг, снежинки уже не так щеки кололи, или же кочевник просто позабыл о непогоде вокруг.
Горький смешок с губ сорвался – как полыни вкус терпкий. Вдохнул он воздух колючий, морозный, тот до самых легких иголочками все внутри запорошил, отвел взгляд, помолчал, задумавшись.
Хотел бы он вернуться домой? Вот если бы прямо сейчас ему, Дамиру, Небеса Высокие прогрохотали, Ветер Степной шепнул. Лишь молви слово, дитя степей, лишь пожелай и в миг под босыми ступнями колкую траву почуешь, запах полузабытый в нос ударит, голову вскружит, вскинешь лицо, глаза распахнешь и кружись, кружись в пляске, хохочи, смотри в небо чистое, звездное, бесконечное… Пой, надорви глотку, и не важно, как слова сплетаются, важно, что в сердце своем ты несешь. С чем вернулся ты домой, степной сын? Упади в траву как в объятия матери, почувствуй кожей тепло земли родной, пальцами высокие цветы огладь. А она же примет тебя любого, убаюкает, приласкает получше иной красавицы, к сердцу прижмет, ведь ты и есть часть ее сердца. А будет тебе колыбельной далекое ржание диких табунов, что землю копытами взрывают, вперед несутся, не догонишь, не остановишь. В их венах сама свобода течет, серебром окрашивая шелковые гривы, искры из-под ног выбивая. Хочешь домой, Дамир, степной сын?
Пальцы помимо воли снова браслета коснулись, по витиеватому узору прошлись. Теплый. Не его телом жаром напоенный, но духом семьи, племени, вождя, отца.
- Я скучаю по степи, - наконец, ответил, голосом негромким, но четким тишину и шорох ветра разрезав. – Но я не в племени больше, не часть табуна общего, и то моим собственным решением было, о коем я не жалею. Я ветер, Инас, дикий мустанг-одиночка. Я бегу туда, куда мое сердце указывает, куда желания зовут. Я…
И если степь – мать родная, то море – возлюбленная и владычица сердца. Она и приласкать может, и затрещину влепить, и к себе позвать, к груди прижать, и песню напеть, и с воплем оттолкнуть в следующий миг. Всегда разное и всегда одно.
Покачал головой, пальцы сцепил.
- Ты права. Степь – мой дом. И спокойней путешествовать, когда у тебя есть дом.
Вновь на Инас взглянул, тихой улыбкой одарив. К чему, зачем ребенку его дикие пляски под луной?
- Дом живет в нас, пока мы его помним, пока он греет нас внутри. У тебя есть какая-нибудь вещица, могущая напомнить о родном гнезде в годину бедствий и печали?
Ведь порой бывает, что собственной памяти не хватает, а темнота вокруг душу холодит, пальцами холодными царапает.

Ярла взглядом проводила, прищурилась слегка. «Странные эти взрослые, - думала она, наблюдая, как теряется могучая фигура рохиррима в рваной завесе пурги, - сначала они вдавливают друг друга в снег, вышибают дух, до крови бьются, а потом – учтиво головы склоняют…»
 
- Да ты укутал меня получше младенца! – рассмеялась девочка и, тряхнув головой, скинула капюшон. – Уж я-то не замёрзну; обо мне пекутся, как о второй принцессе…
 
Инас глубоко и умиротворённо вздохнула – сама толком не поняла, отчего.
 
- Ты же из Кханда, верно, Плясунья?
 
И на короткий миг – перестала дышать, и сердце запнулось, и пальцы сами собой нашли на груди хитросплетение нитей и монист, сжали крепко – чтобы отпечаталось солнце на коже. Кханд – одно только слово, и так оно взбудоражило всё её естество, такой песчаной бурей прокатилось в душе, что и заговорила не сразу – не смогла.
 
- Да, - к Дамиру повернулась, долгим, глубоким взглядом ответила. - Бывает, я тоскую по дому, - она подняла взгляд к небу – не такому, как в Кханде, иному, почти белому, осыпающему колким крошевом снега. – Раньше я думала, что небеса везде одинаковые, что для всех они одни и те же, что стоит только поднять голову, увидеть родные звёзды, - девочка лихорадочно искала в бледнеющем, выцветающем полотне знакомые, выжженные в памяти - в сердце – искры рассыпанных жемчугом созвездий, но вместо них – обманчивый калейдоскоп снега, изменчивый, каждый раз складывающийся в новый узор, - и окажешься дома. Но здесь по-другому… И мне никогда не привыкнуть, что над головой не кличет протяжно ястреб, и не ревёт пустыня песчаными штормами… - Инас закрыла глаза и повторила: - Но здесь по-другому… Не плохо, но по-другому. Я не мёрзну, потому что у меня есть тёплая одежда. Здесь я могу играть в эти снежные шарики…снежки, лепить фигурки из снега, даже целые крепости, и кататься на оленях – ты видел северных оленей, Дамир? – и прыгать в сугробы, барахтаться в снегу… Да, мне нравится здешняя зима. Но я бы всё на свете отдала, чтобы запустить пальцы в горячий песок, ощутить на себе шквал суховея, подставить лицо жаркому солнцу, потому что это – мой дом. Ты ведь тоже хотел бы оказаться сейчас в родной степи, Дамир?

Фиона медленно шла рядом со всеми, поддерживая раненую сестру. Саша скрипела зубами, но терпела боль в сломанной руке. Отвлекающим манёвром служила туча редкостей, которые она успела набрать после уничтожения Стража. Глаза юной мошенницы горели огнём при виде обилия разномастных модификаций, прицелов, щитов, оружия. Несмотря на перевязанную руку, Саша крепко прижала свою добычу к себе и завороженно её разглядывала, забывая даже порой о боли. Девушка хмыкнула и обняла сестрёнку. "Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало," — пришла в голову Фионе старая поговорка.
 
Между тем, команда уже подошла к разрушенной лунной базе. Из-за руин начали один за одним вылазить бывшие сотрудники Гипериона и приветственно размахивать руками, улюлюкая и расхваливая бравых воителей на все лады. Фиона заметила, как в одно мгновение Риз подобрался, выпрямил спину и стал гордо вышагивать впереди всех. Большая часть почестей, конечно же, пришлась на его долю. Девушка сдула падающую на лицо прядь волос. "Слава портит людей. Нельзя отрицать, что получать восхваления от персонала огромной станции, которая считает тебя чуть ли не богом, приятно, но... как бы Риз не зарвался." Девушка покачала головой и помогла Саше подняться по ступенькам в импровизированный зал для обсуждений. "Время покажет. Но лучше всё-таки последить за ним... и за Сашей." Едва команда переступила порог зала, Риза словно прорвало.
 
— Я всегда знал, что я прирожденный лидер. Вы только посмотрите, мой план сработал безупречно. Путник убит, Хранилище открыто, и никто не пострадал...почти. — Девушка возмущённо фыркнула и, проходя мимо парня, метко заехала ему локтём под рёбра, на что Риз обиженно засопел. Было очевидно, что бывший корпоративный работник просто пытается поднять команде настроение, но Фиона слишком устала, чтобы адекватно реагировать. Молча она усадила сестру в одно из кресел. С грохотом свалив в одну кучу все побрякушки, собранные Сашей и получив в ответ благодарный взгляд, наконец села сама, блаженно откинувшись на спинку кресла. "Безумный денёк. Но... он позади, и Риз прав. Мы сделали это. Мы победили Стража, мы открыли Хранилище и..." Девушка запнулась. Она не помнила, что было в Хранилище, и этот факт её весьма беспокоил. Фиона ясно помнила, как они с Ризом вошли внутрь, поговорили немного... и помнила, как вышли. Что было между этими двумя воспоминаниями — загадка. От мыслей девушку отвлёк новоиспечённый победитель Джека и разрушитель орбитальных станций.
 
Вначале голос парня дрожал, но с каждым словом он всё усиливался и креп, и под конец Риз уже разве что не встал на кресло в вдохновляющей позе, призывающей немедленно идти и делать мир лучше. Как ни старалась Фиона, но сдержать смешок она не смогла. Саша перехватила взгляд сестры отвернулся, пряча улыбку и стараясь не рассмеяться следом. "Парень-то расхрабрился, неплохую речь выдал! Вообще-то он правильно говорит, его желание похвально, только... что именно он хочет?" 
 
— Хорошая речь, Риз, — Фиона улыбнулась парню и обвела взглядом зал. Вон и Иветта ловили каждое слово Риза, Афина и Джейни перешёптывались о своём, стараясь одновременно делать вид, что они всё слышат и внимают. Кассий явно чувствовал себя неуютно, сидя рядом с Афиной, но при словах об Атласа он заинтересовано поднял голову, — И я понимаю твоё желание сделать что-то стоящее. Не подумай, я просто хочу знать, а что именно ты хочешь сделать? У Атласа не самая лучшая репутация, — взгляд в сторону Афины, которая рефлекторно сжала руку в кулак, — Я просто хочу быть уверена, что...
 
"...Что мы не получим второго Джека и второй Гиперион", — едва не сорвалось с языка у мошенницы. Фиона запнулась и секунду молчания посмотрела на сестру. "А Саша, скорее всего, пойдёт за ним, чёрт. Не пущу её одну, куда бы Риз не собрался. В конце концов, Саша должна поправиться, рука должна зажить и вообще..."
 
— ...что ты пойдёшь к цели правильным путём, — Фиона сделала упор на последних двух словах, делая тонкий намёк Ризу. Парень не рассказывал остальным о своей небольшой, но уже решённой проблеме с голограммами, и не было нужды сейчас поднимать эту тему. "Но намекнуть стоит, хоть он и воспримет это в штыки. Когда я смогу доверять ему полностью? Смогу ли? Смогу ли я доверять вообще кому-либо, кроме сестры?" В голове эхом пронёсся голос Феликса. "Не доверяйте никому. Я помню, Феликс, я помню." Неожиданно в разговор влезла Саша.
 
— Да ладно тебе, сестрёнка! Это же... это же такой шанс! — младшая мошенница в порыве эмоций взмахнула рукой, едва не сбив с головы Фионы шляпку, — Мы столько можем сделать с помощью ресурсов Атласа! Фи, можно же будет завязать с мошенничеством, сделать свою компанию на основе Атласа... стать крутыми бизнесменшами и всё такое! Разве не о такой жизни мы с тобой всегда мечтали? В достатке, без нужды, без постоянной опасности быть разоблачёнными или убитыми...
 
— Но вот о жизни корпоративного работника я точно никогда не мечтала, — отшутилась Фиона, но, заметив лица Вона и Иветты, поспешила извиниться, — Извините, ребята, я не это имела в виду, — девушка поправила шляпку на голове, одновременно закрывая слегка порозовевшее лицо, и вновь повернулась к Ризу.
 
— Ну так что, мистер Искатель Хранилища и новый директор Атласа? Что скажешь?
[AVA]img15.deviantart.net/77f0/i/2015/173/f/1/tales_from_the_borderlands_by_dandelion_s-d8ybj52.jpg[/AVA]
[NIC]Fiona[/NIC]
[sTA]Best con artist on Pandora.[/sTA]

Про Феню и Гиль почему-то подумала х)

*ПРОВЕРКА СИСТЕМ... АКТИВАЦИЯ... ... ... РЕЖИМ ЭНЕРГОСБЕРЕЖЕНИЯ ОТКЛЮЧЕН*
[AVA]asset-1.soup.io/asset/6586/7231_146a_960.jpeg[/AVA]
[sTA]Вы станете свободными...[/sTA]
[NIC]Крис Кейн[/NIC]
Киборг пробудился... Желтый индикатор на груди разгорелся веселым зеленым светом, замигал, обозначая загрузку процессора и синхронизацию основных систем. Затем диод сменил цвет на спокойно-синий, обозначая, что все системы проверены и готовы к работе...
Крис "открыл глаза". Хоть он и выглядел как человек, все человеческое было давно чужим... Киборг поднялся из кресла, выдернув из затылка кабель, ведущий к основному компьютеру, который, в свою очередь, являлся мозгом организации "Настоящая Свобода" и зарядным устройством для стального тела Криса. Кейн взмахнул руками. Датчики движения, которыми была напичкана его квартира среагировали, как всегда безотказно. Мягкое утреннее солнце светило в огромные окна пентхауса. Крис вдохнул бы свежий утренний воздух, но конструкция тела не позволяла ему этого сделать...
 
*ВХОДЯЩЕЕ СООБЩЕНИЕ... ДЕШИФРОВКА... ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ*
 
- Группы на позициях, готовы начинать в указанное время. Конец сообщения. 
Отлично. Все идет точно по плану... 
Никто из соседей и не догадывался, что тихий и вежливый Крис Кейн, старший менеджер Центрального Банка Родезии, является главарем преступно организации, которая несколько последних месяцев нагоняла страх на жителей государства... "Настоящая Свобода" устроила несколько крупных террактов, целью которых были электронные центры управления в городах... Теперь пришла пора нанести удар по живой цели. Риз Бейкер слишком активно выступает за всеобщую кибернитезацию, и люди слушают его...
Кейн остановился перед экраном, на котором находилась фотография Бейкера с недавнего форума. Киборг сложил руки на груди, рассматривая фотографию. В нем не было ни капли жалости к незнакомому человеку, ни капли ненависти. Лишь холодный расчет... Все человеческое было чуждо Кейну. Все, кроме памяти...
Все знакомые Криса жалели его, зная страшную историю. Несколько лет назад бедняга пострадал в автомобильной аварии, через несколько часов после свадьбы. Молодожены влетели под тяжелый грузовик из-за ошибки в системе электронного регулировщика... Девушка погибла на месте, а Криса перемололо так, что доктора решили переместить его уцелевший мозг в железное тело...
Потом эту трагедию цинично назвали "допустимой статистической нормой". Слащавый Бейкер выступал перед публикой, заверяя, что такого больше не повторится. Суд отказался привлекать главного идеолога кибернетизации к ответственности, как ни бился над этим Крис. И тогда киборг решил действовать сам. 
Год за годом, группировка "Свобода", которая начинала с обычных акций протеста в сети и на улицах, поджогов и погромах в провинциальных городках, набирала мощь. Крис в совершенстве освоил возможности своего кибернетического тела, начиная от возросших физических показателей, заканчивая управлением электронными устройствами через сеть. Группировка росла, и была переименована в "Настоящую Свободу". У террористов появились спонсоры за рубежом. Но координационным центром масштабной организации все равно оставался органический мозг Криса. 
И вот, сегодня они были готовы. Крис сделал ладонями движения, словно хотел размять затекшие пальцы. Сегодня они свергнут Риза Бейкера с небес, показав всему миру несостоятельность средств электронной защиты. 
Кейн, по дороге накинув на себя серебристый плащ с капюшоном, спустился из своего пентхауса на улицу, где его уже ждал просторный минивен.
 
*ПОРА*
 
Дальнейшие происшествия не интересовали Кейна. Он знал, что его люди справятся с задачей на отлично. Он прикрыл глаза, лишь изредка координируя действия групп. Особое внимание киборг уделил Адаму. Искусственный интеллект, который Кейн создал лично, прекрасно справился со взломом защитной системы Бейкера. С особым цинизмом, что было немаловажно...
 
И вот, минивен прибыл на берег, где с пробитым бортом валялась посудина Бейкера, а сам он стоял на коленях на песке. Кейн, прикрывшись капюшоном, вышел из автомобиля, остановившись перед миллиардером. 
Гневная, но бессильная тирада Риза позабавила Кейна. Киборг с интересом склонился над человеком, слушая тот бред, который он нес...
Наконец, Бейкер заткнулся. Кейн выпрямился, медленно обходя миллиардера со спины.
- Пытать вас нет никакого смысла, - спокойный, мягкий голос Криса четко звучал в насупившей тишине. Не человеческий, словно песок шелестел в старых шестернях, но все же он звучал завораживающе. - Мистер Риз. Ваша смерть и ваша боль не принесет никакой пользы новому обществу. А вот разрушение вашего убежища весьма показательно, для обывателей. Согласитесь, мистер Риз, смерть вашего любимого творения... Ангел, верно? Она была весьма эффектной. И весьма болезненной для вас. Хотя, я думаю, мы не убили ее, не так ли?
Киборг замер, повернувшись лицом к морю.
- Грядет новая эра, мистер Риз. Эра настоящей свободы. В ней вам и вашим друзьям из правительства не будет места.

" Как описать все то, что произошло со мной в последнее время? Сумасшествие. Дурдом. Я даже не берусь считать, сколько раз я был на волосок от смерти, и все же, если бы меня спросили: "- Риз, старина, если бы ты мог вернуть все назад. Стать обычным менеджером на попечении у Гипериона, без этих безумных вещей, без этой чертовой Пандоры, на которой тебя может укокошить первый попавшийся псих. Что бы ты ответил?" Вам действительно нужен ответ? ХА! Вы только посмотрите на меня сейчас: Я владею Атласом, пусть и изрядно опустевшим. Я встретил Фиону и Сашу. Особенно Сашу, да. Жизнь налаживается, черт возьми. Осталась всего-лишь мелочь: Возродить огромную межгалактическую компанию, убедить моих друзей помочь мне, и черт возьми, сделать уже что-то хорошее." Не так уж и много времени потребовалось всей этой команде приключенцев, чтобы достигнуть ворот павшей цитадели Красавчика Джека. Сколько они брели? Не важно. Важно то, что как только они вошли в этот "город" их тут же обступили восторженные сотрудники Гипериона, наперебой кричащие их имена. Простите, бывшие сотрудники.

"А вот и Гелиос. По крайней мере то, что от него осталось. Посмотри на эти взгляды, Риз, посмотри, как они восхищаются тобой. Даже статую поставили в твою честь. Они - все те, кто выжил после падения станции. И теперь они будут выживать на этой адской планете." Переступив порог импровизированного конференц-зала, лицо новоиспеченого идола окрасилось наглой ухмылкой. - Я всегда знал, что я - прирожденный лидер. Вы только посмотрите, мой план сработал безупречно. Путник убит, Хранилище открыто, и никто не пострадал...почти. Фиона, не пихайся. - обиженно просопел тот. Хоть этот человек и вел себя как идиот, но все собравшиеся знали, что он всего лишь пытается поднять им настроение. Все были высушены и морально, и физически. Что делать теперь не знал никто. Но ведь они собрались здесь и сейчас, а это значит, что настала пора обсудить дальнейшие действия. Пойдет ли каждый своей дорогой, или вместе попытаются открыть путь к лучшей жизни? Сейчас мы это и узнаем. - Ребята. - Начал Риз - Насколько вы знаете, теперь я владею Атласом, и я хотел бы восстановить его, сделать лучше, чем он был. Я хочу сделать что-то, чем я смогу гордиться. Я хочу изменить этот мир, и для этого мне нужны вы. Мне нужна ваша помощь и поддержка. Фиона, Саша, Вон, Иветт, Джейни, Афина, Кассий, - Овел он взглядом всех присутствующих. - Грузчик, Гортис. Вы все нужны мне. Нас ждут приключения. Нас ждут Хранилища. НАС ЖДЕТ ВСЕЛЕННАЯ! [NIC]Rhys[/NIC] [AVA]41.media.tumblr.com/3f869ec69ba72d869e2d0ab7158f8ffc/tumblr_nwtbl4UE2u1qfjjzoo1_500.png[/AVA] [sTA]Company man[/sTA]