Гилнарниэль

Долгое озеро >>>
 
Шли они много дней и ночей, а если быть точным дня четыре, не больше. Харадрим вспомнил, как совсем недавно разъезжал тут в поисках уцелевших истерлингов. В первый раз ему повезло, они стали ему союзниками, хоть и все полегли во втором бою с пауками. А вот второе знакомство, где вастаками верховодили не орки, ему пришлось не по вкусу, от слова "Жуган". Но сейчас все думы харадрима были сосредоточены о том, как бы не угодить в еще какие неприятности. 
 
Стоит заметить, что вся дорога, пусть и без лошадей, которых увы харадрим не нашел, даже по заснеженному Северу могла бы уложиться на день короче, будь Фэнэк эльфом. Но он человек, к тому же южный. Но южный не значит беспомощный, напротив, такой сам беду принести горазд, притом в одиночку. Соорудив снегоступы из палок и хвороста, что он нашел во время одной из ночевок на краю леса, харадрим, пусть выглядя нелепо, но шел с Гилнарниэль наравне. А что бы девушка не скучала, да и сам он не замерзал, все время рассказывал истории о своем родном крае, который был похож на нынешний, только снег там желтый и не таит, а когда попадает под одежду... С песком эльфийка вряд ли была знакома, а уж с морем песка... Уходя все дальше и дальше от Долгого озера, харадрим все чаще задумывался над тем, а правильно ли все это? Ведь по сути он опять руководит всем, а он знал по опыту, что до добра это не доведет. И вот наконец-то река Келдуин.
- Ну вот и приехали
- Вброд и насмерть?
- Перекроем реку! Зови гномов! 
Посовещавшись с эльфийкой, харадрим решил использовать свой гномий меч не по назначению. Вместо орочьих туш он нарубил им молодую поросль из которой вместе с Гилнарниэль сплел пару связок дровишек. Уж они то пригодятся после переправы. Фэнэк сбросил одежду, приспособив ее сверху связки палений с оружием и сумкой, и пошел в мелкий брод, где вода ему была по грудь. Так холодно ему не было ни разу в жизни. Именно из-за этого треклятого факта он упустил заплыв девушки.
- Мелькорова засада!
- Но голая эльфийка... Как же... *расстроенный стон*
- Идиот! Надо было ее вперед пускать!  
 
Харадец удивился тому как его дрожащие руки после переправы реки в момент развели костер, а сухая одежда никогда прежде так не грела. Он даже отобрал у эльфийки шарф, ибо говорить с ней стучащей челюстью не мог. Только после сытного ужина и сна у очага харадец снова был в строю. Сейчас его беспокоило всего три проблемы: возможность заболеть, встреча с какими-нибудь нечистыми тварями о которых придется марать руки, и неудача при переправе...
- Извращенец...
- Так это же хорошо! Но туповат, это да. 
- Просто предложи руку и сердце. И пол царства в придачу. 
- Ага, кусок земли с песком. 
 
Дикоземье >>>

Долина между реками Кельдуин и Карнен >>>
 
Они продолжали путь. Шел уже шестой день. Сумки с провизией исхудали. Харадец завидовал эльфийке, которая оказалась намного выносливее его, ведь не ее живот сейчас исполнял голодную песню любви к еде. К счастью для него Гилнарниэль оказалась хорошей охотницей и вечер у костра с зажаренной птицей был очень кстати. Харадец всегда говорил, что любая даже самая дохлая и мелкая пташка вкусна в первые минуты с огня.
 
Путь их был уже опасным. Лихолеский рейнджер, да и сам Фэнэк давно уже заметили на снегу следы варгов и орков. Наверное  разведчики из Дол Гулдура который был относительно близок. Ни у первой ни у второго не возникло желания встречаться с этими нехорошими существами. Но к счастью маршрут темных тварей ушел куда-то в самую глухомань. Предпосылок для встречи с врагами у пары не возникло.
 
Где-то спустя еще несколько дней эльф и харадрим достигли Дол Гулдурского тракта по которому обычно шли конвои снабжения в гарнизон из Мордора, оказавшись на самом юге Лихолесья. Но на этот раз на горизонте все было спокойно и харадрим с эльфийкой пересекли тракт, двигаясь в сторону Великой реки, продолжив свой путь по ее берегу пока не найдут способ переправиться в Рохан.   
 
Андуин >>>

Глухомань >>>
 
И вот харадец с эльфийкой брели на юг по берегу Великой, не побоюсь этого слова, реки. Им нужно было на западный берег, а до ближайшей переправы путь не близкий, к тому же там стоит целый орочий лагерь, и харадрим о нем знал, ведь еще совсем недавно он был разведчиком Мордора, в его обязанностях было знать все. И он знал, что существует вероятность того, что... да вот она! Спустя несколько дней скитаний по берегу реки, Фэнэк и Гилнарниэль наткнулись на лодку, вытянутую на берег. Даже зимой бурная река не замерзала, только если на совсем крайнем севере, а тут, ближе к Гондору она и вовсе продолжала активно бурлить.
 
Лодка к слову оказалась малость поврежденной, но ее должно было хватить до противоположного берега. Именно поэтому ни орки ни кто-то еще не присвоили ее раньше. Те же лучше. Убедившись, что никого поблизости нет, харадрим, заготовив весло мечом, который мечтал попить крови, а не пожевать древесины, вытолкал лодку к воде.
- Сигай, - приказал он эльфийке, это был именно приказ, ведь вода начала прибывать. И вот они уже были на середине реки. Фэнэк греб как бешенный, соревнуясь с Ульмо. Гиль он поручил ответственную миссию, вычерпывать чаркой прибывающую воду, которой было плевать на импровизированные затычки пробоин. Харадрим последний покинул лодку не потому что был обучен манерам и как истинный представитель пусть и угасшего, освистанного рода вождей хотел уступить девушке, которая к тому же была старше на целое тысячелетие. Нет, он просто медленный неповоротливый человек, который десантируясь на берег умудрился приложится подбородком о землю. Сами понимаете, что мореход из него получился бы "профессиональным". Но это все не имело значения, ибо они оказались на западном берегу в дали от Дол Гулдурского тракта, в дали от Лихолесья, Долго озера, в дали от павшего Лотлориэна, в близи к Рохану, где во всяком случае Фэнэк планировал начать новую жизнь и не как обычно, сняв женщину в таверне на ночь, накидавшись элю, а с предложения эльфийке от которого разумно будет отказаться. Ну про эль я перегнул, эль - святое.
- Эх, нажремся!
- Уи-и-и-и, бражка!
- Уи-и-и, по шлюхам! А, стоп, мы в рабство к одной женщине идем.
- Оу-у-у-у... (протяженно и максимально печально хором)
 
И вот спустя несколько дней после переправы пара оказалась в Рохане. 
 
Истэмнет >>>   

Андуин >>>
 
И вот наконец-то Рохан. Пока что пограничников не было видно и харадрим с Гилнарниэль решили углубиться на территорию Истэмента, где и устроили привал. Эльфийка могла расслабиться, ибо тут не было темных прихвостней, кроме разве что одного... И он сидел рядом, подогревая на костре, из принесенных с собой дровишек, воду для чая. Зима тут почти не чувствовалась, хоть снег местами и лежал. Холмистые степи Рохана, тут харадец бывал мимоходом и такой роскоши как костер с шатром себе позволить не мог. Пока что все было тихо и день не предвещал встречи с пограничниками. Интересно, убьют ли они его сразу или захотят разобраться в ситуации, ведь не каждый день в одном союзе можно встретить эльфа и темного человека юга.
 
- Гилнарниэль, - позвал он девушку, расслабившись из-за уменьшения степени угроз. Прошло уже больше недели, как бы и не все две. Харадрим налил эльфийке чаю и подождал пока та попьет и поест. Это по его мнению должно было сделать девушку добрее. Ну он бы после такого точно подобрел бы... А когда человек добрый, то плохая новость принимается легче.
- Я хочу... - начал запинаться харадец, - Вернее я хотел сделать это еще до Эсгората. Поэтому я так грубо помешал тебе уйти резать сородичей... Я. В общем я не знаю как это делается у эльфов...
Южанин начал бродить туда-сюда подбирая слова, все же знания всеобщего у него были недостаточны для волеизъявления данной просьбы.
- Да, тысяча троллей, скажи ей "возьми меня в рабство", и усе. Че как девка ломаешься.
- Кто-нибудь убейте его, я сойду в другого маньяка-убийцу и мы заживем с ним счастливо.
- Ура! Под каблук!
- Мазохист...       
Харадрим не знал какие слова все же использовать, ибо он понятия не имел как на все общем звучит "замуж" и "жена". От досады он пнул остывший пустой чайник и тот звонко возмутился. Мужчина хотел провалится сквозь землю, уйдя в сторону, но потом резко развернулся на каблуках своих сапог и стремительно пошел на сближение с эльфийкой. Ухватившись за ее руку, он поднял ее с насиженного места и обняв, поцеловал так страстно, как не целовал раньше. Он все же мучался в поисках слова. Рисовал какие-то допотопные рисунки на снегу, изображающие человечков, одного в виде палок а другого с двумя... кхем... И тут его осенило!
- Выходи за меня! - припал он на колено, протягивая свою руку. На Юге он подарил бы своей женщине бронзовое кольцо, и это бы бы роскошный подарок, но сейчас, увы, у него не было такой роскоши. Его подпаленное лицо сияло улыбкой, а глаза ждали только одного ответа. Хотя в глубине души он сомневался в счастливом исходе. Исход по любому будет несчастливым, ибо он смертен.
- Нет, не выходи за него, он дурак!
- У него куча вредных привычек, одна из которых - убивать, красть эльфиек и жениться на них ради секса.
- А банкет будет?
- Кстати, что там с пойлом?
- Свидетельница красивая?
- Может сразу гарем?    

- Я и сейчас могу убивать, - ответил буднично харадец. Он не любил держать в себе свои мысли. К тому же эльфийка не должна была пытать иллюзий по отношению к нему. Да пусть она заставила его стать на путь светлых, но он все еще из народа, взращенного во лжи и ненависти. Правда она была не далека от истинны, харадрим питал к ней теплые чувства и именно они заставили его вернуться за ней, хоть это было очень опасно. Он поспешил добавить, - Но не тебя.  
 
- Друзей не бывает, во всяком случае на Юге так точно, - поправил он слова Гиль, чувство дружбы было ему не ведомо, ее заменило чувство семьи, которую он бросил. И не ту семью, которую ему навязала госпожа Судьба, а банду харадрим. Вот на них он мог положится как на всю армию. 
- Нет, ради святого, только не обратно, - встрепенулся харадец, не рассказав девушке о том, как он оказался один, однако все же ему пришлось пролить свет на эту маленькую тайну, вернее позор, - Я сбежал от наглой сестрицы. Мало того бросил своих, наобещав им с три короба. Не думаю, что ты захочешь идти в страну под влиянием Врага. Поэтому скорее всего я не увижу своих людей. Наверное они вернулись к любимым занятиям к которым так давно тянулись. У меня теперь свой путь. 
 
Снова почти попался! Как же он и без сна? Да первое что он сделал дико устав, подумав, что эльда бросила его, уснул, да так крепко, что его почти обокрали! Но не стоило говорить ей об этом. Не стал он спорить и улегся на коленки к эльфийке. Надо сказать, это были одними из самых удобных коленок. Хотя харадец вспоминал одну девицу, ее коленки были не такими удобными, а лица он сейчас не припомнит по двум причинам. Он не заметил как, после мечтаний о лучшей жизни, провалился в сон. 
 
Ближе к утру он все же проснулся, сменив девушку на карауле. А когда рассвело, приготовил чаю и поесть из того, что прихватил у банды работорговцев. 
- Пора в путь. Думаю мы пойдем по Дикоземью в сторону Мертвецких топей, там повернем к Эмин Муиль, переплывем как-нибудь реку в районе острова, а затем упремся в Восточную стену Рохана, - убрав карту, тяжело вздохнул Фэнэк, на выдохе пуская пар холода из носа. Он был бы не прочь от горстки табака, но вот беда, последний он извел еще в Мирквуде. Перед тем как двинуться в дорогу, харадец как бы играя, думая что эльда уже порядком отошла от шока, хотя сам он по себе знал, что это не так, ибо он до сих пор чувствовал на себе результаты гнева орков, ему было больно, но по опыту знал, что необходимо отвлечься. Так вот, он как бы играя потянул девушку к себе за шарф, обняв. Его взгляд встретился с ее и он был каким-то счастливым, что они вместе и в принципе все страшные беды позади. Но плану налюбоваться эльфой перед дорогой не было суждено сбыться, ибо ему плюс ко всему очень захотелось подтвердить свои притязания на ее сердце. Нежным поцелуем он заставил себя вспомнить каковы его чувства на самом деле и надо сказать, еще бы чуть чуть и он мог бы бегать без верхней одежды от радости, ибо пожар в его сердце разгорался не шуточный. Потом короткий поцелуй в шею и крепкие объятия. Даже такая дыра как темница, где было полно нечистот не смогли пропитать волосы и кожу эльды ужасным запахом, а вот ему после такого пришлось бы неделю отскребаться в водоеме. И перед тем как отпустить, южанин прошептал что-то на харадском ей прямо на ухо. 
 
И вот они двинулись в путь на юг. Собственно то был единственно верный маршрут, если им не хотелось внимания орды орков в Лотлориене. 

[NIC]Лирулин[/NIC] [AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]   - Мы не всесильны, моя леди, такая сила подвластна лишь Валар – он аккуратно, едва касаясь смахнул слезинку с щеки девушки, словно каплю росы с нежных лепестков цветка, но не удержался и вновь мягко коснулся ее бархатной кожи лишь на мгновение, не позволяя себе большего – Но посмотри скольких ты уже исцелила, и продолжаешь исцелять. Я видел, как в глазах эльдар загорается свет, когда они слушают твою флейту. Сородичи вокруг, вдохновленные речью командира стражи, действительно оживились. Молчание и скорбь отступали, и хотя столь дурные события не забудутся уже никогда, эльфы были готовы вступить в новую жизнь. Построить ее заново.  Слышались ободрительные выклики, кто-то уже предлагал решительные действия.
- Ты прилагала все свои усилия и вот результат. Разве этого мало? Многие из них, не выжили бы без твоей помощи. А тот, о ком ты говоришь… - Лирулин сделал паузу. Он, конечно же, понял, о ком вероятнее всего говорила целительница – Душа его исцелится, если на то будет воля высших сил. И его воля.
Менестрель замолчал на какое-то время. Слегка взволнован, он впервые за долгий срок почувствовал  себя не таким одиноким. В компании эльфийки галадрим было легко и спокойно, а главное, что и она была не против его общества. При мысли об этом с души, кажется, свалился цельный гранит. 
- Похоже, объявили привал. – Эльф посмотрел по сторонам, сменяя неловкость  действиями – Я помогу тебе устроиться.

[NIC]Лирулин[/NIC] [AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]   - Мы не всесильны, моя леди, такая сила подвластна лишь Валар – он аккуратно, едва касаясь смахнул слезинку с щеки девушки, словно каплю росы с нежных лепестков цветка, но не удержался и вновь мягко коснулся ее бархатной кожи лишь на мгновение, не позволяя себе большего – Но посмотри скольких ты уже исцелила, и продолжаешь исцелять. Я видел, как в глазах эльдар загорается свет, когда они слушают твою флейту. Сородичи вокруг, вдохновленные речью командира стражи, действительно оживились. Молчание и скорбь отступали, и хотя столь дурные события не забудутся уже никогда, эльфы были готовы вступить в новую жизнь. Построить ее заново.  Слышались ободрительные выклики, кто-то уже предлагал решительные действия.
- Ты прилагала все свои усилия и вот результат. Разве этого мало? Многие из них, не выжили бы без твоей помощи. А тот, о ком ты говоришь… - Лирулин сделал паузу. Он, конечно же, понял, о ком вероятнее всего говорила целительница – Душа его исцелится, если на то будет воля высших сил. И его воля.
Менестрель замолчал на какое-то время. Слегка взволнован, он впервые за долгий срок почувствовал  себя не таким одиноким. В компании эльфийки галадрим было легко и спокойно, а главное, что и она была не против его общества. При мысли об этом с души, кажется, свалился цельный гранит. 
- Похоже, объявили привал. – Эльф посмотрел по сторонам, сменяя неловкость  действиями – Я помогу тебе устроиться.

Над словами мужчины стоило задуматься. Гилнарниэль всегда старалась быть осмотрительной, но что касается торговых отношений с людьми, она всегда находилась под защитой Леса и сородичей, там бы никому не вздумалось напасть. То ли дело здесь…
- Я не думаю, что все люди такие. Среди эдайн много благородных и честных, мне просто не повезло… - эльфийка попыталась поспорить с мужчиной, но тот оставил ее наедине со своими мыслями.  «Не повезло…  Неизвестно когда не повезет еще раз». Гиль взглянула еще раз на покрытый мраком город «Не так далеко граница с Рун. Люди просто привыкли, приспособились к чужакам, озлобились и смешались с ними…» Невольно девушка задумалась о судьбах восточных людей, пока наблюдала за тем как Фэнэк разводит костер.
- Ты как белая ворона, совсем не похож на людей востока. Сейчас мне даже не верится, что ты мог убивать и грабить, хотя я и понимаю, что прошлое не изменить.
Девушка протянула руки к огню согревая их, до этого момента она даже не чувствовала холода.
- Пойдем в Рохан. На свадьбе я успел обзавестись союзником, друзьями нам еще предстоит стать. Помнишь того заносчивого маршала, которому я раскрасил морду.
- Я видела только одну разукрашенную дракой морду - Гиль улыбнулась, заметив как мужчина ощупывает собственное лицо.  – Заносчивый маршал, к слову, оказался чуть ли не единственным из северян, кто принял тебя с душой. Просто поразительно как ты ходишь новых друзей. – она веселилась все больше.
- Он должен будет нам помочь. Проблема только в пограничниках. Они могут нас убить. Впрочем здесь все может убить.
- Да, как и везде. Мы можем попробовать пройти через земли беорнингов, а если повезет примкнуть к одному из отрядов. Туда отправилась вождь, люди должны быть привыкшие к вастакам.  Только придется вновь идти через Лихолесье…
Идея с Роханом была немногим, но все же лучше. Круг ее доверенных лиц сузился до невообразимо малых размеров, до одного единственного харадрима и нескольких близких сородичей из Леса. Союзники нужны, а выживать в «одиночку» всегда успеется.
- Тебе нужно отдохнуть. – мягко сказала эльда – Я успела поспать в той комнатушке, когда ты уходил. А ты, видно, вовсе был без сна.
Она подвинулась так, чтобы Фэнэк мог хотя бы полулечь и положить голову ей на колени. Дождаться бы утра…

Над словами мужчины стоило задуматься. Гилнарниэль всегда старалась быть осмотрительной, но что касается торговых отношений с людьми, она всегда находилась под защитой Леса и сородичей, там бы никому не вздумалось напасть. То ли дело здесь…
- Я не думаю, что все люди такие. Среди эдайн много благородных и честных, мне просто не повезло… - эльфийка попыталась поспорить с мужчиной, но тот оставил ее наедине со своими мыслями.  «Не повезло…  Неизвестно когда не повезет еще раз». Гиль взглянула еще раз на покрытый мраком город «Не так далеко граница с Рун. Люди просто привыкли, приспособились к чужакам, озлобились и смешались с ними…» Невольно девушка задумалась о судьбах восточных людей, пока наблюдала за тем как Фэнэк разводит костер.
- Ты как белая ворона, совсем не похож на людей востока. Сейчас мне даже не верится, что ты мог убивать и грабить, хотя я и понимаю, что прошлое не изменить.
Девушка протянула руки к огню согревая их, до этого момента она даже не чувствовала холода.
- Пойдем в Рохан. На свадьбе я успел обзавестись союзником, друзьями нам еще предстоит стать. Помнишь того заносчивого маршала, которому я раскрасил морду.
- Я видела только одну разукрашенную дракой морду - Гиль улыбнулась, заметив как мужчина ощупывает собственное лицо.  – Заносчивый маршал, к слову, оказался чуть ли не единственным из северян, кто принял тебя с душой. Просто поразительно как ты ходишь новых друзей. – она веселилась все больше.
- Он должен будет нам помочь. Проблема только в пограничниках. Они могут нас убить. Впрочем здесь все может убить.
- Да, как и везде. Мы можем попробовать пройти через земли беорнингов, а если повезет примкнуть к одному из отрядов. Туда отправилась вождь, люди должны быть привыкшие к вастакам.  Только придется вновь идти через Лихолесье…
Идея с Роханом была немногим, но все же лучше. Круг ее доверенных лиц сузился до невообразимо малых размеров, до одного единственного харадрима и нескольких близких сородичей из Леса. Союзники нужны, а выживать в «одиночку» всегда успеется.
- Тебе нужно отдохнуть. – мягко сказала эльда – Я успела поспать в той комнатушке, когда ты уходил. А ты, видно, вовсе был без сна.
Она подвинулась так, чтобы Фэнэк мог хотя бы полулечь и положить голову ей на колени. Дождаться бы утра…

Над словами мужчины стоило задуматься. Гилнарниэль всегда старалась быть осмотрительной, но что касается торговых отношений с людьми, она всегда находилась под защитой Леса и сородичей, там бы никому не вздумалось напасть. То ли дело здесь…
- Я не думаю, что все люди такие. Среди эдайн много благородных и честных, мне просто не повезло… - эльфийка попыталась поспорить с мужчиной, но тот оставил ее наедине со своими мыслями.  «Не повезло…  Неизвестно когда не повезет еще раз». Гиль взглянула еще раз на покрытый мраком город «Не так далеко граница с Рун. Люди просто привыкли, приспособились к чужакам, озлобились и смешались с ними…» Невольно девушка задумалась о судьбах восточных людей, пока наблюдала за тем как Фэнэк разводит костер.
- Ты как белая ворона, совсем не похож на людей востока. Сейчас мне даже не верится, что ты мог убивать и грабить, хотя я и понимаю, что прошлое не изменить.
Девушка протянула руки к огню согревая их, до этого момента она даже не чувствовала холода.
- Пойдем в Рохан. На свадьбе я успел обзавестись союзником, друзьями нам еще предстоит стать. Помнишь того заносчивого маршала, которому я раскрасил морду.
- Я видела только одну разукрашенную дракой морду - Гиль улыбнулась, заметив как мужчина ощупывает собственное лицо.  – Заносчивый маршал, к слову, оказался чуть ли не единственным из северян, кто принял тебя с душой. Просто поразительно как ты ходишь новых друзей. – она веселилась все больше.
- Он должен будет нам помочь. Проблема только в пограничниках. Они могут нас убить. Впрочем здесь все может убить.
- Да, как и везде. Мы можем попробовать пройти через земли беорнингов, а если повезет примкнуть к одному из отрядов. Туда отправилась вождь, люди должны быть привыкшие к вастакам.  Только придется вновь идти через Лихолесье…
Идея с Роханом была немногим, но все же лучше. Круг ее доверенных лиц сузился до невообразимо малых размеров, до одного единственного харадрима и нескольких близких сородичей из Леса. Союзники нужны, а выживать в «одиночку» всегда успеется.
- Тебе нужно отдохнуть. – мягко сказала эльда – Я успела поспать в той комнатушке, когда ты уходил. А ты, видно, вовсе был без сна.
Она подвинулась так, чтобы Фэнэк мог хотя бы полулечь и положить голову ей на колени. Дождаться бы утра…

Над словами мужчины стоило задуматься. Гилнарниэль всегда старалась быть осмотрительной, но что касается торговых отношений с людьми, она всегда находилась под защитой Леса и сородичей, там бы никому не вздумалось напасть. То ли дело здесь…
- Я не думаю, что все люди такие. Среди эдайн много благородных и честных, мне просто не повезло… - эльфийка попыталась поспорить с мужчиной, но тот оставил ее наедине со своими мыслями.  «Не повезло…  Неизвестно когда не повезет еще раз». Гиль взглянула еще раз на покрытый мраком город «Не так далеко граница с Рун. Люди просто привыкли, приспособились к чужакам, озлобились и смешались с ними…» Невольно девушка задумалась о судьбах восточных людей, пока наблюдала за тем как Фэнэк разводит костер.
- Ты как белая ворона, совсем не похож на людей востока. Сейчас мне даже не верится, что ты мог убивать и грабить, хотя я и понимаю, что прошлое не изменить.
Девушка протянула руки к огню согревая их, до этого момента она даже не чувствовала холода.
- Пойдем в Рохан. На свадьбе я успел обзавестись союзником, друзьями нам еще предстоит стать. Помнишь того заносчивого маршала, которому я раскрасил морду.
- Я видела только одну разукрашенную дракой морду - Гиль улыбнулась, заметив как мужчина ощупывает собственное лицо.  – Заносчивый маршал, к слову, оказался чуть ли не единственным из северян, кто принял тебя с душой. Просто поразительно как ты ходишь новых друзей. – она веселилась все больше.
- Он должен будет нам помочь. Проблема только в пограничниках. Они могут нас убить. Впрочем здесь все может убить.
- Да, как и везде. Мы можем попробовать пройти через земли беорнингов, а если повезет примкнуть к одному из отрядов. Туда отправилась вождь, люди должны быть привыкшие к вастакам.  Только придется вновь идти через Лихолесье…
Идея с Роханом была немногим, но все же лучше. Круг ее доверенных лиц сузился до невообразимо малых размеров, до одного единственного харадрима и нескольких близких сородичей из Леса. Союзники нужны, а выживать в «одиночку» всегда успеется.
- Тебе нужно отдохнуть. – мягко сказала эльда – Я успела поспать в той комнатушке, когда ты уходил. А ты, видно, вовсе был без сна.
Она подвинулась так, чтобы Фэнэк мог хотя бы полулечь и положить голову ей на колени. Дождаться бы утра…

[NIC]Лирулин[/NIC] [AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]  
Лирулин внимал речи командира, девы, что отважилась повести за собой народ, и в душе его несмело, словно феникс, просыпалась сгоревшая до тла надежда. Все это время он чувствовал себя одиноким, осиротевшим после прошедшей войны и пожара. Святая Элберет уберегла его от ран и увечий, но боль каждого близкого ему сородича он ощущал как свою собственную, и утраты дались ему не легко. Каждый день перед глазами всплывали жуткие воспоминания, снились в ночных кошмарах, и только редкая игра на флейте его возлюбленной целительницы привносила частичку покоя в его душу. Юный эльф старался не тревожить Анайрэ, когда понял, что сердце её принадлежит другому. Не держал обиды или ревности, ведь понимал, что если столь прекрасная и светлая дева полюбила, то избранник её достойнейший из всех достойных. Скорее одолевала его светлая грусть. Хотя и поначалу он украдкой любовался ею, то позднее потери и отчаяние заставляли его все чаще отворачиваться от любимой. Глядя на нее, эльф ощущал свое одиночество еще острее.
До этого момента... Юноша под возгласами вдохновленных речью сородичей вглядывался в их глаза и лица, и видел, что свет надежды затеплился не только в нем. Но уловив среди сотни лиц самое родное опешил. Сейчас его леди была сама на себя не похожа. Его леди, целительница феа и хроа, что порой могла подбодрить одной лишь улыбкой, сейчас сама нуждалась в помощи.
- Анайрэ. Леди Анайрэ. - Недождавшись реакции, он коснулся её руки, и поразился тому, сколь холодной она была - Что заставило тебя так горевать? - тыльной стороной ладони он смел мокрую дорожку слез с её щеки. Эльфийка галадрим словно мыслями была не здесь. Лирулин несколько раз обернулся вокруг, возможно он заметил бы того, с кем в поледний раз говорила дева, или того кто мог её обидеть... Хотя кто мог её обидеть? Но только заглянув в её глаза, заметив тот же отголосок одиночества и непонимая, небольшое эхо собственных чувств, он вдруг оставил возлюбленную с вопросами. Только спросил помощи у близ стоящих эльфиек, и теперь подносил флягу с ацелосовым отваром к бледным губам девушки уговаривая испить:
- Пару глотков, ты знаешь, это поможет.


Офф: здесь ужасный интернет, из дома отредактирую пост с ником и авой

[NIC]Лирулин[/NIC] [AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]  
Лирулин внимал речи командира, девы, что отважилась повести за собой народ, и в душе его несмело, словно феникс, просыпалась сгоревшая до тла надежда. Все это время он чувствовал себя одиноким, осиротевшим после прошедшей войны и пожара. Святая Элберет уберегла его от ран и увечий, но боль каждого близкого ему сородича он ощущал как свою собственную, и утраты дались ему не легко. Каждый день перед глазами всплывали жуткие воспоминания, снились в ночных кошмарах, и только редкая игра на флейте его возлюбленной целительницы привносила частичку покоя в его душу. Юный эльф старался не тревожить Анайрэ, когда понял, что сердце её принадлежит другому. Не держал обиды или ревности, ведь понимал, что если столь прекрасная и светлая дева полюбила, то избранник её достойнейший из всех достойных. Скорее одолевала его светлая грусть. Хотя и поначалу он украдкой любовался ею, то позднее потери и отчаяние заставляли его все чаще отворачиваться от любимой. Глядя на нее, эльф ощущал свое одиночество еще острее.
До этого момента... Юноша под возгласами вдохновленных речью сородичей вглядывался в их глаза и лица, и видел, что свет надежды затеплился не только в нем. Но уловив среди сотни лиц самое родное опешил. Сейчас его леди была сама на себя не похожа. Его леди, целительница феа и хроа, что порой могла подбодрить одной лишь улыбкой, сейчас сама нуждалась в помощи.
- Анайрэ. Леди Анайрэ. - Недождавшись реакции, он коснулся её руки, и поразился тому, сколь холодной она была - Что заставило тебя так горевать? - тыльной стороной ладони он смел мокрую дорожку слез с её щеки. Эльфийка галадрим словно мыслями была не здесь. Лирулин несколько раз обернулся вокруг, возможно он заметил бы того, с кем в поледний раз говорила дева, или того кто мог её обидеть... Хотя кто мог её обидеть? Но только заглянув в её глаза, заметив тот же отголосок одиночества и непонимая, небольшое эхо собственных чувств, он вдруг оставил возлюбленную с вопросами. Только спросил помощи у близ стоящих эльфиек, и теперь подносил флягу с ацелосовым отваром к бледным губам девушки уговаривая испить:
- Пару глотков, ты знаешь, это поможет.


Офф: здесь ужасный интернет, из дома отредактирую пост с ником и авой

[NIC]Лирулин[/NIC] [AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]  
Лирулин внимал речи командира, девы, что отважилась повести за собой народ, и в душе его несмело, словно феникс, просыпалась сгоревшая до тла надежда. Все это время он чувствовал себя одиноким, осиротевшим после прошедшей войны и пожара. Святая Элберет уберегла его от ран и увечий, но боль каждого близкого ему сородича он ощущал как свою собственную, и утраты дались ему не легко. Каждый день перед глазами всплывали жуткие воспоминания, снились в ночных кошмарах, и только редкая игра на флейте его возлюбленной целительницы привносила частичку покоя в его душу. Юный эльф старался не тревожить Анайрэ, когда понял, что сердце её принадлежит другому. Не держал обиды или ревности, ведь понимал, что если столь прекрасная и светлая дева полюбила, то избранник её достойнейший из всех достойных. Скорее одолевала его светлая грусть. Хотя и поначалу он украдкой любовался ею, то позднее потери и отчаяние заставляли его все чаще отворачиваться от любимой. Глядя на нее, эльф ощущал свое одиночество еще острее.
До этого момента... Юноша под возгласами вдохновленных речью сородичей вглядывался в их глаза и лица, и видел, что свет надежды затеплился не только в нем. Но уловив среди сотни лиц самое родное опешил. Сейчас его леди была сама на себя не похожа. Его леди, целительница феа и хроа, что порой могла подбодрить одной лишь улыбкой, сейчас сама нуждалась в помощи.
- Анайрэ. Леди Анайрэ. - Недождавшись реакции, он коснулся её руки, и поразился тому, сколь холодной она была - Что заставило тебя так горевать? - тыльной стороной ладони он смел мокрую дорожку слез с её щеки. Эльфийка галадрим словно мыслями была не здесь. Лирулин несколько раз обернулся вокруг, возможно он заметил бы того, с кем в поледний раз говорила дева, или того кто мог её обидеть... Хотя кто мог её обидеть? Но только заглянув в её глаза, заметив тот же отголосок одиночества и непонимая, небольшое эхо собственных чувств, он вдруг оставил возлюбленную с вопросами. Только спросил помощи у близ стоящих эльфиек, и теперь подносил флягу с ацелосовым отваром к бледным губам девушки уговаривая испить:
- Пару глотков, ты знаешь, это поможет.


Офф: здесь ужасный интернет, из дома отредактирую пост с ником и авой

[NIC]Лирулин[/NIC] [AVA]cs628831.vk.me/v628831182/2c2a2/YGraJMVGE9s.jpg [/AVA]  
Лирулин внимал речи командира, девы, что отважилась повести за собой народ, и в душе его несмело, словно феникс, просыпалась сгоревшая до тла надежда. Все это время он чувствовал себя одиноким, осиротевшим после прошедшей войны и пожара. Святая Элберет уберегла его от ран и увечий, но боль каждого близкого ему сородича он ощущал как свою собственную, и утраты дались ему не легко. Каждый день перед глазами всплывали жуткие воспоминания, снились в ночных кошмарах, и только редкая игра на флейте его возлюбленной целительницы привносила частичку покоя в его душу. Юный эльф старался не тревожить Анайрэ, когда понял, что сердце её принадлежит другому. Не держал обиды или ревности, ведь понимал, что если столь прекрасная и светлая дева полюбила, то избранник её достойнейший из всех достойных. Скорее одолевала его светлая грусть. Хотя и поначалу он украдкой любовался ею, то позднее потери и отчаяние заставляли его все чаще отворачиваться от любимой. Глядя на нее, эльф ощущал свое одиночество еще острее.
До этого момента... Юноша под возгласами вдохновленных речью сородичей вглядывался в их глаза и лица, и видел, что свет надежды затеплился не только в нем. Но уловив среди сотни лиц самое родное опешил. Сейчас его леди была сама на себя не похожа. Его леди, целительница феа и хроа, что порой могла подбодрить одной лишь улыбкой, сейчас сама нуждалась в помощи.
- Анайрэ. Леди Анайрэ. - Недождавшись реакции, он коснулся её руки, и поразился тому, сколь холодной она была - Что заставило тебя так горевать? - тыльной стороной ладони он смел мокрую дорожку слез с её щеки. Эльфийка галадрим словно мыслями была не здесь. Лирулин несколько раз обернулся вокруг, возможно он заметил бы того, с кем в поледний раз говорила дева, или того кто мог её обидеть... Хотя кто мог её обидеть? Но только заглянув в её глаза, заметив тот же отголосок одиночества и непонимая, небольшое эхо собственных чувств, он вдруг оставил возлюбленную с вопросами. Только спросил помощи у близ стоящих эльфиек, и теперь подносил флягу с ацелосовым отваром к бледным губам девушки уговаривая испить:
- Пару глотков, ты знаешь, это поможет.


Офф: здесь ужасный интернет, из дома отредактирую пост с ником и авой

Закончив обрабатывать раны и ожоги эльфов Анайрэ отыскала взглядом Хикелию. Она чувствовала, что если не признается сейчас, то потом уже возможности не будет. Преодолев волнение целительница подойдя к предводителю села рядом с ним. Со стороны казалось, что Хикелия глубоко задумался о чём-то своём и никого не замечает. Набрав побольше воздуха в лёгкие Анайрэ медленно,чтоб не запнуться призналась Хикелии в том, что любит его, и о том, дорог ей не как предводитель, не как защитник, а как тот один единственный с кем она согласилась бы разделить свою жизнь.
 
Однако ответ возлюбленного был непреклонным и словно резал ножом по душе. "Он боялся причинить ей вред? Он уйдёт когда всё закончится? Но почему ведь он единственный, кто вёл остатки своего народа! Неужели у меня не получится ничего, не получится залечить его раны?"
 
Анайрэ не помня себя отошла от предводителя, сейчас она больше напоминало заблудившегося и оглушённого зверька и одновременно задыхалась словно выброшенная на лёд рыба. Целительница не понимала отчего ей не хватает воздуха, и только через несколько минут ощутила а губах солёную влагу. К тому времени, как начался переход эльфов Лихолесья, Анайрэ с трудом взяв себя в руки шла в самом конце. Не понимая, как так могло случится. Речи Тауриэль так же прошли мимо слуха эльфийки. Сейчас она пыталась понять Хикелию, его мотивы. Но у неё ничего не получалась. Она искала ответы, но не находила. Смотря в глубь леса целительнице казалось, что она не сможет больше никого никогда полюбить.

Внимание всем соигрокам! Происходит скачок на сутки вперед ибо нефиг толкаться на одном месте / пора играть / дайте Тау покомандовать процессом :3
Остаемся в той же локации, чтобы никто не запутался. Действие происходит неподалеку от Врат, на другой стороне реки, немного углубившись в Лес.
Вдохновения вам на интересные посты^^
 
Несмотря на все трудности и гнетущую атмосферу вокруг ночь для Тауриэль прошла быстро, легким облачком пронеслась мимо, бесшумно склубилась и  растаяла под пробивающимися сквозь голые ветки и еловые лапы солнечными лучами. Они как озорные зайчики перескакивали с одной бледной щеки на другую, тонули в омутах карих, голубых и зеленых глаз, растягивали губы в мучительную, неохотную, но спустя мгновение искреннюю улыбку, стирали, пусть и неумелыми штрихами, усталость и боль со скул.
Весь вечер и всю ночь во временном лагере, разбитом под сенью дерев, кипела деятельность. Гулко шумящая, но не перестающая дышать. Тихо стлались торопливые шаги темных силуэтом, шуршала сворачиваемая туника, трещал костер, плюясь искрами, булькала в котелке вода, и стлался над опавшей хвоей едва заметный человеческому уху, но четко слышимый эльфийскому глубокий вздох с хрипотцой и легкий стон раненого. Тауриэль не вмешивалась в работу лекарей и целителей. Ей, как воину, все равно было далеко до их умений, а загрубевшие пальцы и мозолистые ладони не могли принести должного облегчения горячим ранам. Она лишь порой, украдкой поглядывала на тех, кому пожар оставил свои болезненные поцелуи, а случайно пересекшись с больным взглядом, твердо кивала в ответ и только. Слишком много мыслей роилось сейчас в голове, слишком многое предстояло обдумать и решить за идущие сутки, предшествующие совету, срок которому она сама же и назначила. Разве же она могла подумать, что когда-нибудь окажется в ситуации, подобной этой? Да, она хотела признания, хотела доказать всем вокруг и себе в первую очередь, что она не так слаба как кажется, что призраки из прошлого лишь случайно одержали над ней победу, а сейчас... сейчас она выросла, выучила урок, который преподнесла ей жизнь сотни лет назад. Да, она хотела занять достойное место в этой жизни, но не такое. Она умела управлять отрядами, но не целым народом. Она даже не могла дать кому-то житейский совет, если только это не касалось определенной тактики стрельбы или контрудара на специальный захват. Но эльфы... Она оглянулась вокруг себя. Эльфы вокруг, ее народ, ее воины, которых она считала своими братьями и сестрами... сейчас они смотрели на нее как-то по особенному, по-разному. Это не бросалось в глаза сразу, лучница чувствовала перемену кожей. Что светилось за их взглядами? Надежда, неверие, отчаяние, безвыходность, покорность сложившимся обстоятельствам или, может, одобрение и поддержка? Все вместе, и этот странный, жгучий коктейль с горьковатым привкусом проникал в вены и разносился по всему организму. Вокруг витал вопрос, кто подхватит сорвавшихся в карьер коней? Кто сможет выровнять бег? Кто не побоится взять ответственность не за себя, но за всех? Кто сгладит все еще острые края расколовшегося целого?
Уже перед самым рассветом, за пару минут до того, как солнце пронзило бы Лес своими яркими копьями, девушка взошла на невысокий пригорок и, облокотившись на замшелый ствол, бросила последний прощальный взгляд на полуразрушенные чертоги. Затем развернулась и вернулась в лагерь, не сомкнувший глаз за прошедшую ночь.
Спустя несколько часов все были готовы перейти в условленное место встречи. Тауриэль шла впереди, не оглядываясь, и вела за собой растянувшуюся вереницу своих сородичей - здоровых и с ожогами, но с одинаковыми ранами на фэа. Им не пришлось идти далеко. Капитан благоразумно не хотела лишний раз нагружать тех, кто уже оставил слишком много сил на том пожарище.
Выглянувшая опушка была прикрыта белоснежным покрывалом неглубокого снега, чистого и прозрачного. Его совсем не коснулся пепел и чад разверзшейся неподалеку бездны. Высокой короной окаймляли ее стройные как нежные девичьи станы рябины. На их ветках висели толстые гроздья, а землю под ними кровавыми точками, будто слезами, испещрили упавшие ягоды - целые или же склеванные птицами. На противоположной стороне на верхушке деревца сидели, напыжившись, пары снегирей, а над ухом эльфийки просвистела синица, сорвавшая из переплетении веток неподалеку. Здесь было тихо, безветренно. Время словно застыло в этом месте, как замерло оно в отсчете срока Дивному народу. Стволы загородили ужасную картину, которую эльфы оставили позади себя, скрыли, и не притягивала она сейчас лишний раз взор, не бередила мысли и не отвлекала.
Чуть заскрипела кора под легкими шагами. В полумраке вокруг зашевелились тени. Из общего марева они отделялись отдельными фигурками и принимали обличия лесного народа. Все они собрались здесь, все пришли на зов в этот трудный и переломный миг. Тауриэль стояла прямо и неподвижно, наблюдая, а ее фигурку со всем сторон обтекали волны, мирно и неспешно волнуясь.
- Мои братья и сестры, - не откладывая в долгий ящик, начала она, когда отметила, что все, кто хотел, пришли. У страха глаза велики, и чем дольше тянешь, тем сложнее сделать первый шаг. Лучше в омут с головой, а дальше будь, что будет. - Мы давно шептались, что тьма пробирается под сень нашего любимого Леса. Давно говорили, что злое лиходейство, болезнь нависла над родными деревьями. Кричали, что хворь поразила наш дом. И это так, - она склонила голову, но затем вновь резко подняла ее и решительно посмотрела на сотни глаз, впившихся в нее. - Но разве мы испугались тогда? Нет. Мы вышли сражаться. Мы защищали то, что нам дорого, то, ради чего мы живем. Мы каждый раз ступали на опасные тропы, не зная вернемся ли домой тем же вечером. И пусть мы не всегда выходили победителями из схваток, но мы знали, что пока хоть один из нас не будет отступать, тьма не выйдет победительницей. Но, как оказалось, эта тьма еще не так страшна..., - Тауриэль на мгновение умолкла, перекатилась с пятки на носок и сделала шаг вперед. - То была тьма внешняя, легкий враг, потому что видимый, предсказуемый. - Капитан говорила прямо, откровенно, ничего не скрывая не только от своего народа, но и от рохиррима, и от эльфов Лориэна и от странного нолдо, ставшего частью ее Леса. - Но в слепой схватке мы перестали глядеть внутрь самих себя. Мы не обратили внимание, как эта самая тьма выставила против нас более страшное оружие чем пауки и орки. Она наложила тень на наши сердца, затуманила разум, в болото превратила фэа. И к чему это привело? - Капитан горестно махнула рукой в сторону чащи, где лежали горы трупов, сожженных или брошенных на съедение диким тварям. - Разве Единый это завещал своим детям? Идти брату против брата, сестру науськивать против ее же сестры? Разве же это наш путь? Путь к Свету? К стабильности? Может, к миру? - Все больше распаляясь, она ходила по кругу, мимо мужчин и женщин, воинов и лекарей, и будто задавала вопрос всем им и каждому в отдельности. Сейчас уже страх ушел. Сейчас говорила не она, но ее сердце, до конца преданное Лесу и своему народу. - Своими действиями мы лишь вызываем улыбку у нашего Врага. Мы действуем ему в угоду. Я была в Дол Гулдуре, в этой проклятой башне. Я ходила по тем подземельям. И знаете что? - Она оглянулась вокруг. - Здесь тень лишь немногим уступает той тьме. Этого ли мы хотели? Перегрызть друг другу глотки, чтобы наш настоящий Враг и пальца не запачкал? Неужели мы, эльфы, забыли дела давно минувших дней? Разве же привела резня в Альквалондэ к славе? А горящие в Гаванях корабли? Только к рекам крови, року и проклятию. И даже Намо не простит этой крови, что ржавчиной впиталась в наши руки, - она подняла к глазам чуть дрожащие ладони, словно сейчас увидела на них кровь всех тех воинов, что лежали сейчас на земле, стылые и безжизненные. - И это мертвые. Они свой ответ уже держат в Чертогах. А что делать живым? Нас считают дикими, лесными эльфами. Пусть мы не видели света Древ, но у нас еще осталось, что спасать. И если есть хоть малейшая возможность не смыть грех, но встать на свой путь, правильный, пусть даже он и будет покрыт терниями и колючками, то мы должны сделать это.
Некоторые из эльфов кивнули, а другие смотрели на капитана, не отрываясь, будто не узнавая ее, еще такую молодую эльфийку, взвалившую на себя слишком тяжелую ношу, но несущая ее с суровой решительностью.
- Я смотрю на вас, - между тем уже чуть тише продолжала Тауриэль, - и вижу народ, который только что пережил страшные потрясения - гражданскую бойню, потерю короля, уничтожение тыла, гибель своих родных. Вы и я видели это все, но не согнулись, не припали к земле, не стали слабее. Наперекор всему мы дышим уверенностью и решительностью. Сильван всегда были сильным народом, непоколебимым. Мы жили на этих землях уже многие тысячи лет. Проживем еще столько же. Или погибнем с честью, а не зарывшись в нору, подобно слепым кротам, вытащенным на свет коршуном.
Одобрительный ропот донесся со всех сторон.
- Нам необходимо прекратить делать неправильные шаги и взяться за дело. - Сжатый кулак ударился о раскрытую ладонь. - Мы должны выходить раненых, собрать все оружие и доспехи, похоронить всех убитых и умерших до единого так, как велят нам наши сердца, не деля их на предателей и верных, защитников и убийц. Они все наши братья и сестры. И такими останутся, даже отойдя в вечность. Такими есть и будем мы друг другу. Не держите обиду и ненависть на ближнего. Это не наш путь, не путь Единого, Эльберет, не путь эльфов-сильван, не путь тех, кто борется против одного Врага. Затем мы должны соорудить оружейную, восстановить кузницы, проверить запасы еды и восполнить их, насколько это возможно. Также необходимо подумать о тыле. Без чертогов мы уязвимы, - она снова в раздумье стала шагать из стороны в сторону. - Необходимо подумать о том, чтобы построить себе убежище, где можно было бы укрыться от неприятеля и непогоды. Вряд ли удастся сделать это на месте старого дворца..., - она бросила короткий взгляд в сторону пепелища. - Но нам и не нужно восстанавливать его в прошлом своем величии. Не красота, но надежность важны нам сейчас. Что скажете?
Ее голос, решительный, уверенный, словно она продумывала эту пламенную, возможно, слегка затянутую с непривычки речь всю ночь напролет, зажигал огни в глазах слушавших ее эльфов. Ненависть и отчаяние сменялись в них готовностью действовать, делать хоть что-то во имя исправления случившегося. Слишком много времени было уже потеряно зря, слишком большим числом лучших воинов пришлось им пожертвовать во имя неясных целей.
- Тогда лучше нам не тратить время попусту. Да спадет мрак с Леса и с наших глаз! Во имя звездного света Эльберет!
- Есть еще одно, - дождавшись, когда волна отклика спадет, произнесла лучница. - В доказательство того, что свет еще жив в сердцах, провидение прислало нам гонца из далекого Дол Амрота. - Она кивнула Эшберту. - Его устами лорд Имрахиль предлагает нам военный союз. Мы не одни в битве со Злом, и глупостью было считать иначе. Но сейчас, как ты уже видел, мой друг, мы ничем не можем помочь вам в вашем наступлении, хотя не стану скрывать, что сердце мое рвется на битву с врагом. Эльфы Лихолесья, - она на миг обвела взглядом стоявших вокруг, а затем вновь посмотрела на рохиррима, - заверяют тебя в том, что они стояли и будут стоять на стороне Света и бороться с каждым лиходейским отродьем, до которого смогут дотянуться. А если не хватит длины руки, то на помощь придут верные луки, - едва заметно ухмыльнувшись, она тронула дугу лука за спиной. - Мы снабдим тебя всеми необходимыми припасами и теплой одеждой, а наши воины проводят тебя да самых границ Леса. Но на данный момент это все, что мы сможем предоставить, капитан и гонец. Я лишь прошу тебя, - она на миг замялась. Все-таки непривычно было ей, такой неприступной и самостоятельной , но попавшей в беду, протянуть руку к возможному союзнику, - избегать лишних ушей, когда ты явишься перед лордом Имрахилем с новостями. Вести и так имеют черные крылья за спиной. Находясь в таком непростом положении, мы вынуждены просить тебя передать своему господину просьбу о помощи. Я знаю, вы стоите на военных рубежах, и война у вас идет не такая как здесь. Но и я прошу лишь о просьбе, а рады мы будем любой помощи, и не воины нужны нам сейчас больше всего. Мы отплатим за подмогу сполна, ведь век эльфов долог. А наш Лес открыт для ваших людей. - Она склонила голову, приложив руку к сердцу. - Мне жаль, что приходится пускать тебя в обратный путь ни с чем. Лишь с напутственным словом. Но такова воля Единого.

Гилнарниэль по-прежнему смотрела на небо, но мерцание крошечных светил казалось ей чужим. Как-будто сами звезды смотрели на нее по-другому. Только когда харадрим задал вопрос, девушка посмотрела на своего спасителя и заметила его душевные метания. Он был в замешательстве, усталый, но вместе с тем напряженный.
- Вы, люди, всегда говорите не то, что делаете? – ее полуулыбка была доброй – Не властен надо мной, но не позволил идти на братоубиство. Не властен над судьбой, но спасаешь меня из лап работорговцев. Моя жизнь после встречи с тобой вовсе не похожа на ту, что была раньше. – эльфийка сделала паузу и присела на бревно рядом. Взгляду ее открылся вид на мрачный город и разоренное логово из которого валил дым. – Но в этом нет нашей вины.  Мир сошел с ума, или же я «спала» так долго, что не видела всего этого. Вернуться в Ласгален я не могу, и даже не из-за исхода войны. Я верю в победу короля в этой горькой битве, но я не хочу видеть, что стало с теми, кто мне дорог. Эсгарот – наш добрый друг, теперь похож на гнилое яблоко, изъеденное червями. Я не останусь здесь ни на минуту. Не известно, где еще мы могли бы найти себе пристанище, изгнанники из двух миров.
Дева снова замолчала, обдумывая что же делать ей теперь. Отсутствие каких-либо вариантов на удивление встречалось холодным спокойствием, ведь сейчас она была не одна.
- …Нет своего дома… - припомнила его слова – Ты живешь так почти всю жизнь, значит это возможно. Кочевать. Охотиться, торговать с людьми из деревень, а затем снова уходить в леса.

Фэнэк усмехнулся на слова эльды.
- Моя жизнь тоже стала совсем другой, - харадец приобнял эльфийку, - Мир не сошел с ума и ты не спала. Ты не видела Арду. Не была за пределами леса. Тебе лет больше, чем династиям вождей Харада, но ты не знаешь о мире ничего. А то что узнаешь, оно не такое каким тебе хотелось бы видеть. Первое, что ты видишь, выбравшись из золотой клетки, это то, какими могут быть люди. В твоей беде не малая доля моей заслуги.
Странно было слышать такое от южанина, который всегда считал, что правда за ним. Но он все же человек, он один из детей Илуватара. Хоть он и потом тех, кто предал однажды своих родичей и перворожденных, но он остается эдайном. Чувства, которые испытывает он к спасенной девушке, являются доказательством того, что не все до чего коснулись черные руки Моргота, а потом и Сауроновы эпохи назад искажено навсегда.
- Ты не изгнана, а похищена, - улыбнулся человек вновь на слова Гилнарниэль. А то, что сказала она дальше и вовсе заставило его проронить смешинку.
- Твои суждения не верны в корне. Только один харадрим в моем отряде был охотником и ягодосборщиком, пришедшим на службу к Саурону из самой задницы Дальнего Харада, Сайртаханы по нашему. Он мог варга голыми руками завалить, но его сожрали тролли. Мы добывали еду грабежом. Деревенские люди не так просты как тебе кажется. Ты наивна и тебя они обманут, а если в деревне водится такой вот "бывший истрелинг" как Жуган, то... А со мной, - харадрим стянул маску показывая эльфийке в свете факела свое обезображенное лицо, - И вовсе не станут дел вести, позовут дружину, а та скора на расправу с харадрим. 
Фэнэк встал на ноги и отправился на поиски хвороста, оставив Гиль наедине с собой и своими мыслями. Вернулся быстро и на скорую руку развел небольшой костер.
- Погреемся так, а потом пойдем в путь, - он снова сел рядом с эльфийкой, периодически подкладывая в огонь хворост, - Пойдем в Рохан. На свадьбе я успел обзавестись союзником, друзьями нам еще предстоит стать. Помнишь того заносчивого маршала, которому я раскрасил морду.
Харадец дотронулся до брови, на которой виднелся шрам после той славны драки. Он опустил тот момент, что рохиррим тоже успел начистить ему как надо, а потом он бегал плакаться к Гиль.
- Ну дык под юбко тепло и мухи не кусают.
- Потому что они там все помирают от духоты. Смерть всему живому под юбкой!
- Ты как всегда... 
- Он должен будет нам помочь. Проблема только в пограничниках. Они могут нас убить. Впрочем здесь все может убить. 

Гилнарниэль по-прежнему смотрела на небо, но мерцание крошечных светил казалось ей чужим. Как-будто сами звезды смотрели на нее по-другому. Только когда харадрим задал вопрос, девушка посмотрела на своего спасителя и заметила его душевные метания. Он был в замешательстве, усталый, но вместе с тем напряженный.
- Вы, люди, всегда говорите не то, что делаете? – ее полуулыбка была доброй – Не властен надо мной, но не позволил идти на братоубиство. Не властен над судьбой, но спасаешь меня из лап работорговцев. Моя жизнь после встречи с тобой вовсе не похожа на ту, что была раньше. – эльфийка сделала паузу и присела на бревно рядом. Взгляду ее открылся вид на мрачный город и разоренное логово из которого валил дым. – Но в этом нет нашей вины.  Мир сошел с ума, или же я «спала» так долго, что не видела всего этого. Вернуться в Ласгален я не могу, и даже не из-за исхода войны. Я верю в победу короля в этой горькой битве, но я не хочу видеть, что стало с теми, кто мне дорог. Эсгарот – наш добрый друг, теперь похож на гнилое яблоко, изъеденное червями. Я не останусь здесь ни на минуту. Не известно, где еще мы могли бы найти себе пристанище, изгнанники из двух миров.
Дева снова замолчала, обдумывая что же делать ей теперь. Отсутствие каких-либо вариантов на удивление встречалось холодным спокойствием, ведь сейчас она была не одна.
- …Нет своего дома… - припомнила его слова – Ты живешь так почти всю жизнь, значит это возможно. Кочевать. Охотиться, торговать с людьми из деревень, а затем снова уходить в леса.

Гилнарниэль по-прежнему смотрела на небо, но мерцание крошечных светил казалось ей чужим. Как-будто сами звезды смотрели на нее по-другому. Только когда харадрим задал вопрос, девушка посмотрела на своего спасителя и заметила его душевные метания. Он был в замешательстве, усталый, но вместе с тем напряженный.
- Вы, люди, всегда говорите не то, что делаете? – ее полуулыбка была доброй – Не властен надо мной, но не позволил идти на братоубиство. Не властен над судьбой, но спасаешь меня из лап работорговцев. Моя жизнь после встречи с тобой вовсе не похожа на ту, что была раньше. – эльфийка сделала паузу и присела на бревно рядом. Взгляду ее открылся вид на мрачный город и разоренное логово из которого валил дым. – Но в этом нет нашей вины.  Мир сошел с ума, или же я «спала» так долго, что не видела всего этого. Вернуться в Ласгален я не могу, и даже не из-за исхода войны. Я верю в победу короля в этой горькой битве, но я не хочу видеть, что стало с теми, кто мне дорог. Эсгарот – наш добрый друг, теперь похож на гнилое яблоко, изъеденное червями. Я не останусь здесь ни на минуту. Не известно, где еще мы могли бы найти себе пристанище, изгнанники из двух миров.
Дева снова замолчала, обдумывая что же делать ей теперь. Отсутствие каких-либо вариантов на удивление встречалось холодным спокойствием, ведь сейчас она была не одна.
- …Нет своего дома… - припомнила его слова – Ты живешь так почти всю жизнь, значит это возможно. Кочевать. Охотиться, торговать с людьми из деревень, а затем снова уходить в леса.

Гилнарниэль по-прежнему смотрела на небо, но мерцание крошечных светил казалось ей чужим. Как-будто сами звезды смотрели на нее по-другому. Только когда харадрим задал вопрос, девушка посмотрела на своего спасителя и заметила его душевные метания. Он был в замешательстве, усталый, но вместе с тем напряженный.
- Вы, люди, всегда говорите не то, что делаете? – ее полуулыбка была доброй – Не властен надо мной, но не позволил идти на братоубиство. Не властен над судьбой, но спасаешь меня из лап работорговцев. Моя жизнь после встречи с тобой вовсе не похожа на ту, что была раньше. – эльфийка сделала паузу и присела на бревно рядом. Взгляду ее открылся вид на мрачный город и разоренное логово из которого валил дым. – Но в этом нет нашей вины.  Мир сошел с ума, или же я «спала» так долго, что не видела всего этого. Вернуться в Ласгален я не могу, и даже не из-за исхода войны. Я верю в победу короля в этой горькой битве, но я не хочу видеть, что стало с теми, кто мне дорог. Эсгарот – наш добрый друг, теперь похож на гнилое яблоко, изъеденное червями. Я не останусь здесь ни на минуту. Не известно, где еще мы могли бы найти себе пристанище, изгнанники из двух миров.
Дева снова замолчала, обдумывая что же делать ей теперь. Отсутствие каких-либо вариантов на удивление встречалось холодным спокойствием, ведь сейчас она была не одна.
- …Нет своего дома… - припомнила его слова – Ты живешь так почти всю жизнь, значит это возможно. Кочевать. Охотиться, торговать с людьми из деревень, а затем снова уходить в леса.

Гилнарниэль по-прежнему смотрела на небо, но мерцание крошечных светил казалось ей чужим. Как-будто сами звезды смотрели на нее по-другому. Только когда харадрим задал вопрос, девушка посмотрела на своего спасителя и заметила его душевные метания. Он был в замешательстве, усталый, но вместе с тем напряженный.
- Вы, люди, всегда говорите не то, что делаете? – ее полуулыбка была доброй – Не властен надо мной, но не позволил идти на братоубиство. Не властен над судьбой, но спасаешь меня из лап работорговцев. Моя жизнь после встречи с тобой вовсе не похожа на ту, что была раньше. – эльфийка сделала паузу и присела на бревно рядом. Взгляду ее открылся вид на мрачный город и разоренное логово из которого валил дым. – Но в этом нет нашей вины.  Мир сошел с ума, или же я «спала» так долго, что не видела всего этого. Вернуться в Ласгален я не могу, и даже не из-за исхода войны. Я верю в победу короля в этой горькой битве, но я не хочу видеть, что стало с теми, кто мне дорог. Эсгарот – наш добрый друг, теперь похож на гнилое яблоко, изъеденное червями. Я не останусь здесь ни на минуту. Не известно, где еще мы могли бы найти себе пристанище, изгнанники из двух миров.
Дева снова замолчала, обдумывая что же делать ей теперь. Отсутствие каких-либо вариантов на удивление встречалось холодным спокойствием, ведь сейчас она была не одна.
- …Нет своего дома… - припомнила его слова – Ты живешь так почти всю жизнь, значит это возможно. Кочевать. Охотиться, торговать с людьми из деревень, а затем снова уходить в леса.

Гилнарниэль по-прежнему смотрела на небо, но мерцание крошечных светил казалось ей чужим. Как-будто сами звезды смотрели на нее по-другому. Только когда харадрим задал вопрос, девушка посмотрела на своего спасителя и заметила его душевные метания. Он был в замешательстве, усталый, но вместе с тем напряженный.
- Вы, люди, всегда говорите не то, что делаете? – ее полуулыбка была доброй – Не властен надо мной, но не позволил идти на братоубиство. Не властен над судьбой, но спасаешь меня из лап работорговцев. Моя жизнь после встречи с тобой вовсе не похожа на ту, что была раньше. – эльфийка сделала паузу и присела на бревно рядом. Взгляду ее открылся вид на мрачный город и разоренное логово из которого валил дым. – Но в этом нет нашей вины.  Мир сошел с ума, или же я «спала» так долго, что не видела всего этого. Вернуться в Ласгален я не могу, и даже не из-за исхода войны. Я верю в победу короля в этой горькой битве, но я не хочу видеть, что стало с теми, кто мне дорог. Эсгарот – наш добрый друг, теперь похож на гнилое яблоко, изъеденное червями. Я не останусь здесь ни на минуту. Не известно, где еще мы могли бы найти себе пристанище, изгнанники из двух миров.
Дева снова замолчала, обдумывая что же делать ей теперь. Отсутствие каких-либо вариантов на удивление встречалось холодным спокойствием, ведь сейчас она была не одна.
- …Нет своего дома… - припомнила его слова – Ты живешь так почти всю жизнь, значит это возможно. Кочевать. Охотиться, торговать с людьми из деревень, а затем снова уходить в леса.

Гилнарниэль по-прежнему смотрела на небо, но мерцание крошечных светил казалось ей чужим. Как-будто сами звезды смотрели на нее по-другому. Только когда харадрим задал вопрос, девушка посмотрела на своего спасителя и заметила его душевные метания. Он был в замешательстве, усталый, но вместе с тем напряженный.
- Вы, люди, всегда говорите не то, что делаете? – ее полуулыбка была доброй – Не властен надо мной, но не позволил идти на братоубиство. Не властен над судьбой, но спасаешь меня из лап работорговцев. Моя жизнь после встречи с тобой вовсе не похожа на ту, что была раньше. – эльфийка сделала паузу и присела на бревно рядом. Взгляду ее открылся вид на мрачный город и разоренное логово из которого валил дым. – Но в этом нет нашей вины.  Мир сошел с ума, или же я «спала» так долго, что не видела всего этого. Вернуться в Ласгален я не могу, и даже не из-за исхода войны. Я верю в победу короля в этой горькой битве, но я не хочу видеть, что стало с теми, кто мне дорог. Эсгарот – наш добрый друг, теперь похож на гнилое яблоко, изъеденное червями. Я не останусь здесь ни на минуту. Не известно, где еще мы могли бы найти себе пристанище, изгнанники из двух миров.
Дева снова замолчала, обдумывая что же делать ей теперь. Отсутствие каких-либо вариантов на удивление встречалось холодным спокойствием, ведь сейчас она была не одна.
- …Нет своего дома… - припомнила его слова – Ты живешь так почти всю жизнь, значит это возможно. Кочевать. Охотиться, торговать с людьми из деревень, а затем снова уходить в леса.