Ротгар

@Этуиллэ Удобно устроилась, хе-хе.
А я сейчас рвану в Белый Хлад... За окном метель, дорогам звезда, а нам ехать 300 км. =_=
Так что с Наступающим, товарищи. =) Всех благ и успехов в новом году, а печали пусть останутся в старом.

Топтать-хоронить. Сколько Лен, сколько Зин! ) Я тут давече перечитывал наш упоротый Нью-Оргриммар...)
 
Категорические приветствия всем. Начал перерабатывать анкету.

Всем категорические приветствия.) Заставьте меня освежить анкету на этого рыжего красавчика. И начать писать вещи по проекту. =_=

П.С. Куб шикарен. Первый уж точно.)

фб как кадия! Стоит, пока жив последний фанат! Придать Эру Сигмара огню!

Йаррр! Каналья, колено мне в секиру! Категорический Барук-Кхазад, так сказать =) 

Йаррр! Каналья, колено мне в секиру! Категорический Барук-Кхазад, так сказать =) 

Гетто... Было в работе с этими парнями нечто, что давно оставило отпечаток на каждом из них - нюх. Что-то профессиональное, скорее эфимерное, нежели реальное. Объективность и единство мыслей, пусть в разных формах и окольными путями, объединяли эту троицу. Не было такого дела, которое бы оказалось совершенно нераскрываемым, не было нерешаемых проблем. Только лишние расходы. 
 
Это грело. Как и мысль о цели предстоящей поездки. Большая шишка, непростое дело... Все это влетало в уши орка и терялось где-то на просторах не совсем окрепшего после прихода сознания. Одно Тарб понял точно - им нужно было ехать. В гетто. По делу. 
 
 
-Ну так... Не будем терять времени. - орк поправил волосы, заправляя их под капюшон, и направился к выходу.

[AVA]s52.radikal.ru/i138/1601/39/441b1c269901.jpg[/AVA]
[NIC]Тарб' Гхулл[/NIC]
[sTA]Травокур со стажем[/sTA]
Обмыться... Если Тарб чего-то не чувствовал, то считал, что этого нет. 
 
- Может, это от тебя и несет, а? - на его лице на миг появилась ухмылка, но мысли о еде сбили её так же быстро, как ветер срывает листовки с надписью "Пропал тролль".  Метнувшись к холодильнику, орк довольно облизнулся - тот, если учитывать его вечную опустошенность, был "до отвала" набит едой. Особенно орку приглянулся какой-то салат, напоминавший внешне мешанину из ошметков мелкого грызуна, заплесневелого сыра и чего-то, что кто-то мог бы назвать майонезом. Кто-то, но не Тарб. Однако, даже эти опасения не помешали ему вскрыть контейнер и начать жадно поедать его содержимое. 
 
На поверку, содержимое оказалось вовсе не тем, чем выглядело. Ошметки грызуна с каждой вилкой напоминали курицу, заплесневелый сыр казался не таким уж заплесневелым... И только майонез все так же вызывал подозрения. Но сейчас было не до этого. 
 
Пока его боевой товарищ собирался с духом и дробовиком, в стиле "этих-самых-реалистичных-боевиков-про-бравых-вояк", кои он так сильно любил (может, и не любил, но был очень похож на их героев), Тарб погружался в мысли касательно дела. Точнее, он уже рассчитывал, куда и к кому придется обращаться. 
 
 
Тарркун Говорящий-с-духами, один из самых уважаемых троллей на Бит-энд-ит-стрит, владелец одноименного магазина оружия, направленного в основном для своих гетто-братьев. Тарб как никто понимал, как важно в тролльских районах иметь достаточно широкий нож, надежный ствол и быстрые ноги. Даже для орка.
 
Если кто-то переходил дорогу Тарркуну - он подписывал смертный приговор. Даже местные власти, в лице как полицейских, так и Мертвого Синдиката, старались лишний раз не тревожит покой троллей на Бит-энд-ит-стрит.
 
Тарркун... Скорее всего, он знает, что происходит в этом городе. Хотя бы последние три дня... Если в городе пропадает тролль, мало кому есть до этого дело. Но только не этому пройдохе... Он должен знать. Это его работа.
 
Салат кончался, а аппетит, наигранный потреблением "особых трав", никак не унимался. По запарке орк даже отхватил кусок пластикового контейнера, преспокойно прожевав и проглотив его. Именно благодаря подобным выходкам люди считают орков практически всеядными. Хотя большинство из них просто невнимательны к подобным мелочам. 
 
Но и сейчас у орка была веская причина для невнимательности в отношении своей трапезы - дверь агенства открылась, и в неё вошел знакомый силуэт, как обычно, с насупленной мордой.
 
- Узнал что-то важное? Или опять решил поиграть в детектива и сыгрался не с той песочницей?

[AVA]s52.radikal.ru/i138/1601/39/441b1c269901.jpg[/AVA]
[NIC]Тарб' Гхулл[/NIC]
[sTA]Травокур со стажем[/sTA]
Обмыться... Если Тарб чего-то не чувствовал, то считал, что этого нет. 
 
- Может, это от тебя и несет, а? - на его лице на миг появилась ухмылка, но мысли о еде сбили её так же быстро, как ветер срывает листовки с надписью "Пропал тролль".  Метнувшись к холодильнику, орк довольно облизнулся - тот, если учитывать его вечную опустошенность, был "до отвала" набит едой. Особенно орку приглянулся какой-то салат, напоминавший внешне мешанину из ошметков мелкого грызуна, заплесневелого сыра и чего-то, что кто-то мог бы назвать майонезом. Кто-то, но не Тарб. Однако, даже эти опасения не помешали ему вскрыть контейнер и начать жадно поедать его содержимое. 
 
На поверку, содержимое оказалось вовсе не тем, чем выглядело. Ошметки грызуна с каждой вилкой напоминали курицу, заплесневелый сыр казался не таким уж заплесневелым... И только майонез все так же вызывал подозрения. Но сейчас было не до этого. 
 
Пока его боевой товарищ собирался с духом и дробовиком, в стиле "этих-самых-реалистичных-боевиков-про-бравых-вояк", кои он так сильно любил (может, и не любил, но был очень похож на их героев), Тарб погружался в мысли касательно дела. Точнее, он уже рассчитывал, куда и к кому придется обращаться. 
 
 
Тарркун Говорящий-с-духами, один из самых уважаемых троллей на Бит-энд-ит-стрит, владелец одноименного магазина оружия, направленного в основном для своих гетто-братьев. Тарб как никто понимал, как важно в тролльских районах иметь достаточно широкий нож, надежный ствол и быстрые ноги. Даже для орка.
 
Если кто-то переходил дорогу Тарркуну - он подписывал смертный приговор. Даже местные власти, в лице как полицейских, так и Мертвого Синдиката, старались лишний раз не тревожит покой троллей на Бит-энд-ит-стрит.
 
Тарркун... Скорее всего, он знает, что происходит в этом городе. Хотя бы последние три дня... Если в городе пропадает тролль, мало кому есть до этого дело. Но только не этому пройдохе... Он должен знать. Это его работа.
 
Салат кончался, а аппетит, наигранный потреблением "особых трав", никак не унимался. По запарке орк даже отхватил кусок пластикового контейнера, преспокойно прожевав и проглотив его. Именно благодаря подобным выходкам люди считают орков практически всеядными. Хотя большинство из них просто невнимательны к подобным мелочам. 
 
Но и сейчас у орка была веская причина для невнимательности в отношении своей трапезы - дверь агенства открылась, и в неё вошел знакомый силуэт, как обычно, с насупленной мордой.
 
- Узнал что-то важное? Или опять решил поиграть в детектива и сыгрался не с той песочницей?

Тарб снова не сдержался в отсутствии своего постоянного напарника. Его зубы крепко стиснули скрученную тролльеву радость, поджигая бензиновой зажигалкой другой ее конец. С первым вдохом его разум очистился от всего негатива, накопленного за сегодня – тот воришка, укравший сумочку у маленькой дочки эмигрантов из числа людей, слишком нелестно отзывался о матери детектива. Орк поцарапал руку, вбивая его череп в грязь трущоб и небытие. Это не было необходимо... Но выпущенный пар – тоже неплохая награда...
В голове детектива завихрились сомнительные энергии, незаметно погрузив его в сон. Тот самый сон, когда самокрутка все так же сдержана в зубах, и каждый вдох – затяжка...
Сцены из прошлого, «Головоломы», родное гетто и детство, перестрелка в ювелирном магазине «Картбрайт Голд» с прихвостнями того самого Картбрайта, тюрьма... Из вихря энергий в его лицо, будто материализовавшись из неоткуда, вылетело письмо, с пометкой от «Братьев из Огриммара». Открыв его в своем расширенном сознании, орк увидеЦитата
 
[table]
Имя: Тарб’Гхулл. Среди троллей известен как «Зеленый Брат». Возраст: 47 лет. Место работы/род деятельности: Детективное агентство «Души и Туши», соучредитель и один из детективов. Бывший автомеханик, преступник, разнорабочий. Вредные привычки: Выпивка, курение тролльских самокруток (называет это шаманизмом), слабость к доступным женщинам. Вспыльчив, часто лезет на рожон, имеет пристрастие к не самым изощренным пыткам, от чего часто имеет проблемы с полицией и «крышами». Краткая Биография: Выходец одного из многочисленных гетто Калимдора, не получивший никакого образования, кроме образования опасных и диких тролльских улиц.  Единственные вещи, которые он на самом деле делал хорошо – разбирал мотоциклы, разбивал лица, разносил бары. Именно эти увлечения толкнули его на скользкую дорожку. Став членом банды тролльских байкеров «Головоломы», Тарб сеял смуту и разрушение на улицах городов Калимдора. Во всяком случае, так было до того момента, как «Головоломы» не нарвались на слишком крупную рыбу. В одном из ювелирных магазинов их уже ждали вооруженные дворфы, подосланные каким-то из многочисленных мафиози, коим эта независимая банда встала поперек горла. Началась перестрелка, в ходе которой погибли все члены банды, а Тарб’Гхулл был тяжело ранен. Полиция подоспела как нельзя вовремя. В тридцать лет Тарб отправился за решетку. На него повесили, помимо грабежей, еще и убийство членов собственной банды и пяти дворфов. Двенадцать лет тянулись безмерно долго, не без подачки все тех же мафиози жизнь Тарба превратилась в локальный ад на земле Калимдора. Ежедневные драки, письма с угрозами, стычки повсюду, от столовой до душевой…Он вышел на свободу, рискуя просидеть еще столько же, только этот риск развеял залог, уплаченный, как говорилось в письме, «Братьями из Огриммара». Недолго думая, орк отправился туда, где жили его спасители. Это были друзья его семьи, из числа «прорвавшихся» в жизнь троллей. Он работал в их транспортной компании разнорабочим, денег хватало, хоть жизнь и казалась чем-то скучным. До тех пор, пока ему не довелось познакомиться с одним троллем, с которым он и открыл детективное агентство «Души и Туши». Специализации Тарба – допросы, работа с бандами и «необходимая жестокость» в особо горячих ситуациях.  
[/table]
Моргнув несколько раз, дабы сбить наваждение, в один из актов моргания орк распахнул глаза на полу офиса, с привкусом пепла и слабым ожогом на губах.
- Чтоб тебя, опять неправильная дурь...

Его личное дело... Этот тролль вечно играет в детектива, забывая, что за его спиной всегда следят зеленокожие братья. Во всяком случае, тогда, когда ему не взбредает уходить одному.
 
-Кралл сказал... Кто он такой, чтобы вот так запросто уходить в темноту? Мы что, мальчики на подхвате у этого зазнавшегося тролля? - Тарб прекрасно знал, что Кралл частенько замахивался на звание лучшего детектива, хотя бы в своей голове, не пренебрегая возможностью преуменьшить заслуги орков. Не то, чтобы их это сильно цепляло, просто так повелось. Тролли всегда были более... Остроязычны. 
 
В ночи раздался телефонный звонок, и Тарб не сразу понял, откуда идет звук, не говоря о поднятии трубки, чего нельзя было сказать о Кхарге. Орк жестом указал собрату на второй телефон, и, спешно дожевывая свой-чужой хот-дог, Тарб приложил трубку к уху, ровно в нужный момент.
 
 
- Частное детективное агенство "Души и туши". Я вас слушаю - прорычал в телефоне знакомый орочий голос, эхом отозвавшийся сквозь шум бьющихся о крышу капель. По ту сторону аппарата, судя по всему, где-то у портового района - ведь именно там терся их клыкастый соратник - стоял и возмущался тролль, просящий, как и всегда, не светиться и прихватить денег. Детектив он, конечно, может и не плохой. Во всяком случае, не худший, но экономист из него - как пушка из задницы.  
 
 
Тарб первым положил трубку, отошел к столу, что принадлежал ему, и достал из тумбы свой верный револьвер - шестизарядный "Сшибатель" как всегда был идеально начищен и смазан, каждый патрон, что орку делали на заказ в одном из "неблагополучных районов" Огриммара, был готов к тому, чтобы ворваться в гущу боя. Но будет ли этот бой? Никто не знает. 
 
 
- Этот задохлик снова нерасчитал своих сил. Когда это прекратится? Уж лучше хорошо курить траву, чем строить из себя дерьмового командира. - Тарб улыбнулся, собирая волосы в хвост и надевая капюшон своего плаща. 

Его личное дело... Этот тролль вечно играет в детектива, забывая, что за его спиной всегда следят зеленокожие братья. Во всяком случае, тогда, когда ему не взбредает уходить одному.
 
-Кралл сказал... Кто он такой, чтобы вот так запросто уходить в темноту? Мы что, мальчики на подхвате у этого зазнавшегося тролля? - Тарб прекрасно знал, что Кралл частенько замахивался на звание лучшего детектива, хотя бы в своей голове, не пренебрегая возможностью преуменьшить заслуги орков. Не то, чтобы их это сильно цепляло, просто так повелось. Тролли всегда были более... Остроязычны. 
 
В ночи раздался телефонный звонок, и Тарб не сразу понял, откуда идет звук, не говоря о поднятии трубки, чего нельзя было сказать о Кхарге. Орк жестом указал собрату на второй телефон, и, спешно дожевывая свой-чужой хот-дог, Тарб приложил трубку к уху, ровно в нужный момент.
 
 
- Частное детективное агенство "Души и туши". Я вас слушаю - прорычал в телефоне знакомый орочий голос, эхом отозвавшийся сквозь шум бьющихся о крышу капель. По ту сторону аппарата, судя по всему, где-то у портового района - ведь именно там терся их клыкастый соратник - стоял и возмущался тролль, просящий, как и всегда, не светиться и прихватить денег. Детектив он, конечно, может и не плохой. Во всяком случае, не худший, но экономист из него - как пушка из задницы.  
 
 
Тарб первым положил трубку, отошел к столу, что принадлежал ему, и достал из тумбы свой верный револьвер - шестизарядный "Сшибатель" как всегда был идеально начищен и смазан, каждый патрон, что орку делали на заказ в одном из "неблагополучных районов" Огриммара, был готов к тому, чтобы ворваться в гущу боя. Но будет ли этот бой? Никто не знает. 
 
 
- Этот задохлик снова нерасчитал своих сил. Когда это прекратится? Уж лучше хорошо курить траву, чем строить из себя дерьмового командира. - Тарб улыбнулся, собирая волосы в хвост и надевая капюшон своего плаща. 

Его личное дело... Этот тролль вечно играет в детектива, забывая, что за его спиной всегда следят зеленокожие братья. Во всяком случае, тогда, когда ему не взбредает уходить одному.
 
-Кралл сказал... Кто он такой, чтобы вот так запросто уходить в темноту? Мы что, мальчики на подхвате у этого зазнавшегося тролля? - Тарб прекрасно знал, что Кралл частенько замахивался на звание лучшего детектива, хотя бы в своей голове, не пренебрегая возможностью преуменьшить заслуги орков. Не то, чтобы их это сильно цепляло, просто так повелось. Тролли всегда были более... Остроязычны. 
 
В ночи раздался телефонный звонок, и Тарб не сразу понял, откуда идет звук, не говоря о поднятии трубки, чего нельзя было сказать о Кхарге. Орк жестом указал собрату на второй телефон, и, спешно дожевывая свой-чужой хот-дог, Тарб приложил трубку к уху, ровно в нужный момент.
 
 
- Частное детективное агенство "Души и туши". Я вас слушаю - прорычал в телефоне знакомый орочий голос, эхом отозвавшийся сквозь шум бьющихся о крышу капель. По ту сторону аппарата, судя по всему, где-то у портового района - ведь именно там терся их клыкастый соратник - стоял и возмущался тролль, просящий, как и всегда, не светиться и прихватить денег. Детектив он, конечно, может и не плохой. Во всяком случае, не худший, но экономист из него - как пушка из задницы.  
 
 
Тарб первым положил трубку, отошел к столу, что принадлежал ему, и достал из тумбы свой верный револьвер - шестизарядный "Сшибатель" как всегда был идеально начищен и смазан, каждый патрон, что орку делали на заказ в одном из "неблагополучных районов" Огриммара, был готов к тому, чтобы ворваться в гущу боя. Но будет ли этот бой? Никто не знает. 
 
 
- Этот задохлик снова нерасчитал своих сил. Когда это прекратится? Уж лучше хорошо курить траву, чем строить из себя дерьмового командира. - Тарб улыбнулся, собирая волосы в хвост и надевая капюшон своего плаща. 

Поднявшись с пола, Тарб отряхнулся. Его кожаная куртка, потрепанная временем, слабо защищала от сквозняков на чердаке. Крысы, ветры, видения после травокурений - ко всем этим соседям орк давно привык. Не раз и не два он запирался на чердаке агенства, зная, что здесь его никто и никогда не потревожит без надобности. Он оглянулся - ему казалось, что дождь, бьющий по крыше, на самом деле - причудливый барабан, барабан древних армий зеленокожих, ведущий их в бой, пробуждающий их первобытную ярость... Эти мысли часто посещали его. В основном, после курения тролльских трав. 
 
Ключ отправился в замочную скважину и дважды провернулся, отворяя дверь, ведущую в детективную контору. Тарб надеялся, что контора была пуста, но вместе с тишиной его встретил зеленокожий собрат - Кхаргран, славный малый, хоть и немного не в себе. Как и сам Тарб. 
- Кхарг, есть новости по делу в порту? И куда пропал Кралл? - орк минул диван, хватая со стола тролля недоеденный хот-дог. "Веселый Гоблин" - паскудная забегаловка, но зато их курьеры никогда не опаздывали, а еда портилась с большой неохотой. Как обычно, после своих сеансов "шаманизма" и "общения с предками" орка мучил дикий голод.
- Что за дрянь они туда добавляют... - тихо пробурчал Тарб, пережевывая слегка зачерствевшую булочку. По ощущениям ей был четвертый день. В прошлый раз он был свежее...
 
Не может быть... Я пробыл в отрубе три дня? Этого еще не хватало...

Тропы коварных гор тянулись, заплетаясь, словно клубок возлюбленных змей. Сама судьба, казалось, смеется над тройкой отбившихся братьев, парой усталых бойцов с полуживым товарищем на плечах. Ветер срывал комья снега с белёсых склонов гор, небрежно швыряя в лицо и без того находящихся на грани гибели путников. Один из таких "снежков" угодил Ротгару прямо в лицо, когда тот перебирался, удерживая одной рукой Нори, а другой хватая уступ, через маленькую расщелину в скале. Этот "сюрприз" едва ли не стоил гномьему народу двух жизней, а этого Ротгар допустить не мог. Не сейчас. 
Ведь возможно, именно сейчас его товарищи, гномы, выбрались на поверхность и разбили лагерь. Если гоблины не сумели задавить тройку бойцов, что они сделают с более крупным отрядом? Ничего, ровным счетом, в голову не приходило. И, судя по всему, не собиралось. 
 
Но эти мысли не могли надолго задерживаться в голове берсерка - их прогонял прочь пресловутый ветер, то и дело старающийся прервать жизнь отчаянным гномам. Нори тяжелой ношей лег на плечи своих братьев, и Рундли, недоброй мыслью, уже подумывал о том, чтобы предложить Ротгару бросить молодого товарища. В бою от подранка - пользы мало, а кормить его, в случае, если отряд все-же выберется и окажется в более-менее комфортных условиях, придется за двоих, чтобы тот восстанавливал силы. Рундли и не знал, что в голове кузнеца творились вещи куда более жуткие - в его памяти всплывали моменты его отшельничества, когда он был вынужден обирать иных гномов, а то и подумывал полакомиться их потрохами в особо морозные ночи. В те мгновения Тьмы как нельзя близко приближалась к его рассудку, как не снилось ни одному из смертных или даже подгороных королей. Желание власти, богатства, славы - ничто перед желанием выжить. 
 
Минуло более двух часов, а группа попала в самую что ни на есть вьюгу - найдя не самое надежное укрытие в узкой пещере, гномы решили передохнуть. Торопиться им было некуда, а терять силы без остатка только лишь на спуск было подобно смерти. Все время царило гнетущее молчание. Стальные, подгорные нервы были натянуты донельзя.

Тропы коварных гор тянулись, заплетаясь, словно клубок возлюбленных змей. Сама судьба, казалось, смеется над тройкой отбившихся братьев, парой усталых бойцов с полуживым товарищем на плечах. Ветер срывал комья снега с белёсых склонов гор, небрежно швыряя в лицо и без того находящихся на грани гибели путников. Один из таких "снежков" угодил Ротгару прямо в лицо, когда тот перебирался, удерживая одной рукой Нори, а другой хватая уступ, через маленькую расщелину в скале. Этот "сюрприз" едва ли не стоил гномьему народу двух жизней, а этого Ротгар допустить не мог. Не сейчас. 
Ведь возможно, именно сейчас его товарищи, гномы, выбрались на поверхность и разбили лагерь. Если гоблины не сумели задавить тройку бойцов, что они сделают с более крупным отрядом? Ничего, ровным счетом, в голову не приходило. И, судя по всему, не собиралось. 
 
Но эти мысли не могли надолго задерживаться в голове берсерка - их прогонял прочь пресловутый ветер, то и дело старающийся прервать жизнь отчаянным гномам. Нори тяжелой ношей лег на плечи своих братьев, и Рундли, недоброй мыслью, уже подумывал о том, чтобы предложить Ротгару бросить молодого товарища. В бою от подранка - пользы мало, а кормить его, в случае, если отряд все-же выберется и окажется в более-менее комфортных условиях, придется за двоих, чтобы тот восстанавливал силы. Рундли и не знал, что в голове кузнеца творились вещи куда более жуткие - в его памяти всплывали моменты его отшельничества, когда он был вынужден обирать иных гномов, а то и подумывал полакомиться их потрохами в особо морозные ночи. В те мгновения Тьмы как нельзя близко приближалась к его рассудку, как не снилось ни одному из смертных или даже подгороных королей. Желание власти, богатства, славы - ничто перед желанием выжить. 
 
Минуло более двух часов, а группа попала в самую что ни на есть вьюгу - найдя не самое надежное укрытие в узкой пещере, гномы решили передохнуть. Торопиться им было некуда, а терять силы без остатка только лишь на спуск было подобно смерти. Все время царило гнетущее молчание. Стальные, подгорные нервы были натянуты донельзя.

А меня тут шторит немного на фоне Олириума... Кароч, вижу я, как пену облаков жестоко взрезают носы боевых кораблей - драккаров и шнеков, скийев и бессинов, гонимые ветрами и турбинами на твердом, магическом топливе - Камнях Вотана. Но рев двигателей едва ли способен перекрыть кровожадные крики команды - облаченные в шкуры и кольчуги, плетенные из оккультных, обработанных колдунами металлов, безумные воины грызут свои клинки осталеневшими зубами, без разбору паля в направлении мирного небесного Ковчега. Ни штурмовики, ни истребители не в силах остановить наступление Ульферов - всего-лишь пара бойцов, цепляя небольшие корабли на подтеле крюками и "кошками", с нечеловеческим усилием сталкивали их вместе, тогда как другие прошибали стальную обшивку броском особого, созданного из самых тайных чертежей инженеров и алхимиков, копья, заставляя корабль буквально разлетаться на сотни осколков. Там, где раскаленный металл рассекал кожу, кипела кровь, и рана дымилась на свежем , заоблачном ветру. Таким было пришествие Ульферов, и там, где прежде люди жили, не зная бед и утрат, ныне - руины, ведомые в неизвестные дали работающими двигателями, усеянными трупами и залитые кровью улицы....

Время тянулось, тянулось настолько мучительно, что мышцы берсерка сводило судорогой – вряд ли от холода, но скорее, от осознания безысходности. Он взял с собой тех бойцов, с которыми успел хоть мало-мальски сдружиться, кому мог бы доверить спину и подставить плечо без зазрения совести и пятнания чести. И он был безмерно рад этому там, внизу... А сейчас его думы охватила скорбь. Нори умирал. Даже Рундли, что старался показать свой оптимизм и боевой дух, осунулся, исподлобья глядя на бледное лицо своего молодого товарища и нервно сжимая свое копье. Молот молодого гнома неподвижно лежал на снегу, обдуваемый холодным ветром, и казалось, стал частью этих вершин.
- Нори не жилец... – Ротгар произнес эти слова, прислонив тыльную сторону ладони к холодной щеке молодого молотобойца, когда из его уст вырвался хриплый стон.
- Я жив... Жив, гоблинское отродье!.. – Наверняка, его слова казались ему криком, громом звучащим среди горных вершин, но на деле они – тихий хрип и шепот, едва ли не сдуваемый ветром в неизвестность. На лице берсерка заиграла теплая, почти родственная улыбка. Да, все гномы братья, и в такие моменты это ощущается особо сильно. Пальцы Нори мертвой хваткой вцепились в рукоять молота, не позволяя ни подоспевшему и удивленному Рундли, ни воспарившему духом Ротгару взять на себя его тяжесть. Опираясь на гномов, упершись молотом в снег, Нори поднялся на ноги, сильно шатаясь.
- Мы... Должны идти... – Взгляд его устремился вдаль, к белизне соседнего горного пика. Гномья душа, столь близкая к принятию смерти и, тем не менее, вступившая с ней в схватку, тяготела к вершинам так же, как драконы – сокровищам. Могло показаться, что Нори ясно видел что-то по ту сторону, чуял братьев. Но... Нет. Это был всего лишь дым. Слабый столп дыма, быстро раздуваемый ветром, заметный лишь острому глазу идущего на смерть.  – Валин... Там...
Перед гномами стояла почти невыполнимая задача: спуститься с крутого пика в расщелину, чтобы затем вновь подняться на вершину, с раненным товарищем на плечах, и, что немаловажно, с его молотом. Но... Берсерк поднял взгляд к небу, в глазах его металось пламя. Пламя Последнего Горна.
- Пошли. Держись, бледный... – И компания устремилась по едва заметным под снегом выступам-тропам, рискуя каждую секунду шагнуть навстречу смерти.

Немного безумия. Друг скинул. Я в восторге...
 
 
Я бѣгу по скошенной травѣ,
 
Краги оправляя на ходу.
 
Мой бипланъ, какъ демонъ ада,
 
Воспаритъ надъ эспланадой
 
Курсомъ на Вечернюю звѣзду.
 
Лицезрѣя сизый небосклонъ,
 
Шлю я Вамъ съ небесъ земной поклонъ…
 
Умертвили Фердинанда,
 
И Вильгельмъ даётъ команду -
 
Эмпиреи бороздитъ тевтонъ.
 
На землѣ я сотворю пожаръ,
 
Днесь я душегубъ, а не Икаръ.
 
Выгибаюсь изъ кабины
 
И мечу на землю мины…
 
Ощущаю въ корпусѣ ударъ!
 
Чу, полетъ срывается пикѣ.
 
Не могу держать штурвалъ въ рукѣ.
 
Стало жарко афедрону!
 
И, подобно Фаэтону,
 
Мой бипланъ низвергнулся въ лескѣ.
 
Вылѣзъ изъ кабины впопыхахъ.
 
Марсельеза слышится въ кустахъ.
 
Лягушатники повсюду,
 
Наложивъ въ штаны полпуда
 
Сразу понялъ я, что дѣло - швахъ.
 
Лишь одно спросилъ, сдаваясь въ плѣнъ:
 
Кто у васъ стрѣляетъ столь très bien?
 
Отвѣчалъ одинъ картавый
 
Въ золотомъ пенсне съ оправой:
 
Въ Васъ попалъ поручикъ Ле Сицьенъ.
 
Вы солгать изволили, mon cher,
 
Суть вы – содомитъ и лицемѣръ,
 
Видѣлъ флагъ я желто-черный,
 
Слышалъ зычный матъ задорный…
 
Сбилъ меня россiйскiй офицеръ.
 
Гдѣ-то тамъ вдали родной Берлинъ.
 
Дома ждутъ меня жена и сынъ.
 
Мой бипланъ поникъ крыламъ
 
Надъ эльзасскими полями.
 
Мнѣ небесныхъ не достичь вершинъ.

Немного безумия. Друг скинул. Я в восторге...
 
 
Я бѣгу по скошенной травѣ,
 
Краги оправляя на ходу.
 
Мой бипланъ, какъ демонъ ада,
 
Воспаритъ надъ эспланадой
 
Курсомъ на Вечернюю звѣзду.
 
Лицезрѣя сизый небосклонъ,
 
Шлю я Вамъ съ небесъ земной поклонъ…
 
Умертвили Фердинанда,
 
И Вильгельмъ даётъ команду -
 
Эмпиреи бороздитъ тевтонъ.
 
На землѣ я сотворю пожаръ,
 
Днесь я душегубъ, а не Икаръ.
 
Выгибаюсь изъ кабины
 
И мечу на землю мины…
 
Ощущаю въ корпусѣ ударъ!
 
Чу, полетъ срывается пикѣ.
 
Не могу держать штурвалъ въ рукѣ.
 
Стало жарко афедрону!
 
И, подобно Фаэтону,
 
Мой бипланъ низвергнулся въ лескѣ.
 
Вылѣзъ изъ кабины впопыхахъ.
 
Марсельеза слышится въ кустахъ.
 
Лягушатники повсюду,
 
Наложивъ въ штаны полпуда
 
Сразу понялъ я, что дѣло - швахъ.
 
Лишь одно спросилъ, сдаваясь въ плѣнъ:
 
Кто у васъ стрѣляетъ столь très bien?
 
Отвѣчалъ одинъ картавый
 
Въ золотомъ пенсне съ оправой:
 
Въ Васъ попалъ поручикъ Ле Сицьенъ.
 
Вы солгать изволили, mon cher,
 
Суть вы – содомитъ и лицемѣръ,
 
Видѣлъ флагъ я желто-черный,
 
Слышалъ зычный матъ задорный…
 
Сбилъ меня россiйскiй офицеръ.
 
Гдѣ-то тамъ вдали родной Берлинъ.
 
Дома ждутъ меня жена и сынъ.
 
Мой бипланъ поникъ крыламъ
 
Надъ эльзасскими полями.
 
Мнѣ небесныхъ не достичь вершинъ.

Время тянулось, тянулось настолько мучительно, что мышцы берсерка сводило судорогой – вряд ли от холода, но скорее, от осознания безысходности. Он взял с собой тех бойцов, с которыми успел хоть мало-мальски сдружиться, кому мог бы доверить спину и подставить плечо без зазрения совести и пятнания чести. И он был безмерно рад этому там, внизу... А сейчас его думы охватила скорбь. Нори умирал. Даже Рундли, что старался показать свой оптимизм и боевой дух, осунулся, исподлобья глядя на бледное лицо своего молодого товарища и нервно сжимая свое копье. Молот молодого гнома неподвижно лежал на снегу, обдуваемый холодным ветром, и казалось, стал частью этих вершин.
- Нори не жилец... – Ротгар произнес эти слова, прислонив тыльную сторону ладони к холодной щеке молодого молотобойца, когда из его уст вырвался хриплый стон.
- Я жив... Жив, гоблинское отродье!.. – Наверняка, его слова казались ему криком, громом звучащим среди горных вершин, но на деле они – тихий хрип и шепот, едва ли не сдуваемый ветром в неизвестность. На лице берсерка заиграла теплая, почти родственная улыбка. Да, все гномы братья, и в такие моменты это ощущается особо сильно. Пальцы Нори мертвой хваткой вцепились в рукоять молота, не позволяя ни подоспевшему и удивленному Рундли, ни воспарившему духом Ротгару взять на себя его тяжесть. Опираясь на гномов, упершись молотом в снег, Нори поднялся на ноги, сильно шатаясь.
- Мы... Должны идти... – Взгляд его устремился вдаль, к белизне соседнего горного пика. Гномья душа, столь близкая к принятию смерти и, тем не менее, вступившая с ней в схватку, тяготела к вершинам так же, как драконы – сокровищам. Могло показаться, что Нори ясно видел что-то по ту сторону, чуял братьев. Но... Нет. Это был всего лишь дым. Слабый столп дыма, быстро раздуваемый ветром, заметный лишь острому глазу идущего на смерть.  – Валин... Там...
Перед гномами стояла почти невыполнимая задача: спуститься с крутого пика в расщелину, чтобы затем вновь подняться на вершину, с раненным товарищем на плечах, и, что немаловажно, с его молотом. Но... Берсерк поднял взгляд к небу, в глазах его металось пламя. Пламя Последнего Горна.
- Пошли. Держись, бледный... – И компания устремилась по едва заметным под снегом выступам-тропам, рискуя каждую секунду шагнуть навстречу смерти.

Хваткой камчатского ветра я обниму твою душу,
Силой морозною предков все твои страхи разрушу,
Гневом глубинных вулканов выжгу и хворь и болезни...
Завтра вставать тебе рано.
Ты не проснись... Но воскресни.

Доброго)

Я первый гном на варге ездовом,
И в Срндиземьи нет на нас управы:
Но убиваем мы не для забавы,
Для корма сеем смерть мы с ним вдвоем.
 
Я первый гном на смерти знаменосце,
Тот, кто не успевает видеть лиц,
И стариков, и женщин, и убийц
Белеют кости голые на солнце.
 
Я - берсерк, мой в ночи ужасен крик,
Ведь ему вторит мой собрат по духу.
Пусть каждый знает, там, где есть разруха,
Наверняка запомнили мой лик...
 
 
*мрачно и мечтательно. Мыслит, где раздобыть варга*

Три дня опасного пути, три дня скитаний и работы Битфура, требовавшей особой проницательности, интуиции и сноровки. Путь казался через чур легким, настолько, что Ротгар позволял себе спать всякий раз, когда отряд останавливался на привал. И вот, когда сон, казалось, застилал привыкшие к мраку глаза, что-то пошло не так.
 
Битфур замер, и лишь спустя мгновение Ротгар смог разглядеть причину сего - гоблинский клинок, накрепко вогнанный в черепушку гнома. В этот момент берсерк почувствовал нечто новое, нечто забытое в суматохе лет - горечь неоправданного доверия.
 
Когда гномы были вынуждены отступать, Ротгар бросался в атаку всякий раз, когда отродья были слишком близко. Его секиры не встречали сопротивления среди костей, плоти и крови жалких, но многочисленных и жадных до гномьей крови врагов.
Настал момент, когда и Ротгар, буквально разорвав надвое восходящим ударом гоблина, отскочил и обнаружил себя в пещере, среди уже успевших отойти от шока воинов. Он бегло оглядел их - все еще терзаемые тёмными чувствами, они были вынуждены окрепнуть. В них все еще текла кровь великих предков. Бесстрашных воинов и защитников. Они бились под сводами их славы. И это знание придавало сил.
Гномы перегруппировались и атаковали, разбивая сомнительный строй врага. Это произошло так быстро, что Ротгар не то, чтобы возглавлял атаку - он просто был вынужден к ней присоединиться в едином порыве!...
 
Вскоре, когда пол залы больше походил на мелкое кровавое болотце, а гоблины с визгом, нарушив порядки и давя друг друга, ретировались, гномы смогли вздохнуть облегчённо. Это была победа. Не в войне, и даже не в битве. Это была победа над страхом. Победа чести и памяти. Ротгар редко испытывал подобные чувства.
Гном закрепил одну секиру, опираясь на другую и садясь на каменную платформу у одной из стен. Этот бой был скоротечным, но тяжелым.
Здесь, под рукотворным куполом, к Ротгару вернулось ощущение покоя. На несколько секунд он закрыл глаза, расслабившись... Но после сконцентрировался на звуках и тенях. Отряд заслужил передышки, Туфур - покоя после маленького подвига, Битфур - покоя и отмщения...
До искупления было еще далеко.