Тауриэль

Внимание всем соигрокам! Происходит скачок на сутки вперед ибо нефиг толкаться на одном месте / пора играть / дайте Тау покомандовать процессом :3

Остаемся в той же локации, чтобы никто не запутался. Действие происходит неподалеку от Врат, на другой стороне реки, немного углубившись в Лес.

Вдохновения вам на интересные посты^^

Несмотря на все трудности и гнетущую атмосферу вокруг ночь для Тауриэль прошла быстро, легким облачком пронеслась мимо, бесшумно склубилась и  растаяла под пробивающимися сквозь голые ветки и еловые лапы солнечными лучами. Они как озорные зайчики перескакивали с одной бледной щеки на другую, тонули в омутах карих, голубых и зеленых глаз, растягивали губы в мучительную, неохотную, но спустя мгновение искреннюю улыбку, стирали, пусть и неумелыми штрихами, усталость и боль со скул.

Весь вечер и всю ночь во временном лагере, разбитом под сенью дерев, кипела деятельность. Гулко шумящая, но не перестающая дышать. Тихо стлались торопливые шаги темных силуэтом, шуршала сворачиваемая туника, трещал костер, плюясь искрами, булькала в котелке вода, и стлался над опавшей хвоей едва заметный человеческому уху, но четко слышимый эльфийскому глубокий вздох с хрипотцой и легкий стон раненого. Тауриэль не вмешивалась в работу лекарей и целителей. Ей, как воину, все равно было далеко до их умений, а загрубевшие пальцы и мозолистые ладони не могли принести должного облегчения горячим ранам. Она лишь порой, украдкой поглядывала на тех, кому пожар оставил свои болезненные поцелуи, а случайно пересекшись с больным взглядом, твердо кивала в ответ и только. Слишком много мыслей роилось сейчас в голове, слишком многое предстояло обдумать и решить за идущие сутки, предшествующие совету, срок которому она сама же и назначила. Разве же она могла подумать, что когда-нибудь окажется в ситуации, подобной этой? Да, она хотела признания, хотела доказать всем вокруг и себе в первую очередь, что она не так слаба как кажется, что призраки из прошлого лишь случайно одержали над ней победу, а сейчас... сейчас она выросла, выучила урок, который преподнесла ей жизнь сотни лет назад. Да, она хотела занять достойное место в этой жизни, но не такое. Она умела управлять отрядами, но не целым народом. Она даже не могла дать кому-то житейский совет, если только это не касалось определенной тактики стрельбы или контрудара на специальный захват. Но эльфы... Она оглянулась вокруг себя. Эльфы вокруг, ее народ, ее воины, которых она считала своими братьями и сестрами... сейчас они смотрели на нее как-то по особенному, по-разному. Это не бросалось в глаза сразу, лучница чувствовала перемену кожей. Что светилось за их взглядами? Надежда, неверие, отчаяние, безвыходность, покорность сложившимся обстоятельствам или, может, одобрение и поддержка? Все вместе, и этот странный, жгучий коктейль с горьковатым привкусом проникал в вены и разносился по всему организму. Вокруг витал вопрос, кто подхватит сорвавшихся в карьер коней? Кто сможет выровнять бег? Кто не побоится взять ответственность не за себя, но за всех? Кто сгладит все еще острые края расколовшегося целого?

Уже перед самым рассветом, за пару минут до того, как солнце пронзило бы Лес своими яркими копьями, девушка взошла на невысокий пригорок и, облокотившись на замшелый ствол, бросила последний прощальный взгляд на полуразрушенные чертоги. Затем развернулась и вернулась в лагерь, не сомкнувший глаз за прошедшую ночь.

Спустя несколько часов все были готовы перейти в условленное место встречи. Тауриэль шла впереди, не оглядываясь, и вела за собой растянувшуюся вереницу своих сородичей - здоровых и с ожогами, но с одинаковыми ранами на фэа. Им не пришлось идти далеко. Капитан благоразумно не хотела лишний раз нагружать тех, кто уже оставил слишком много сил на том пожарище.

Выглянувшая опушка была прикрыта белоснежным покрывалом неглубокого снега, чистого и прозрачного. Его совсем не коснулся пепел и чад разверзшейся неподалеку бездны. Высокой короной окаймляли ее стройные как нежные девичьи станы рябины. На их ветках висели толстые гроздья, а землю под ними кровавыми точками, будто слезами, испещрили упавшие ягоды - целые или же склеванные птицами. На противоположной стороне на верхушке деревца сидели, напыжившись, пары снегирей, а над ухом эльфийки просвистела синица, сорвавшая из переплетении веток неподалеку. Здесь было тихо, безветренно. Время словно застыло в этом месте, как замерло оно в отсчете срока Дивному народу. Стволы загородили ужасную картину, которую эльфы оставили позади себя, скрыли, и не притягивала она сейчас лишний раз взор, не бередила мысли и не отвлекала.

Чуть заскрипела кора под легкими шагами. В полумраке вокруг зашевелились тени. Из общего марева они отделялись отдельными фигурками и принимали обличия лесного народа. Все они собрались здесь, все пришли на зов в этот трудный и переломный миг. Тауриэль стояла прямо и неподвижно, наблюдая, а ее фигурку со всем сторон обтекали волны, мирно и неспешно волнуясь.

- Мои братья и сестры, - не откладывая в долгий ящик, начала она, когда отметила, что все, кто хотел, пришли. У страха глаза велики, и чем дольше тянешь, тем сложнее сделать первый шаг. Лучше в омут с головой, а дальше будь, что будет. - Мы давно шептались, что тьма пробирается под сень нашего любимого Леса. Давно говорили, что злое лиходейство, болезнь нависла над родными деревьями. Кричали, что хворь поразила наш дом. И это так, - она склонила голову, но затем вновь резко подняла ее и решительно посмотрела на сотни глаз, впившихся в нее. - Но разве мы испугались тогда? Нет. Мы вышли сражаться. Мы защищали то, что нам дорого, то, ради чего мы живем. Мы каждый раз ступали на опасные тропы, не зная вернемся ли домой тем же вечером. И пусть мы не всегда выходили победителями из схваток, но мы знали, что пока хоть один из нас не будет отступать, тьма не выйдет победительницей. Но, как оказалось, эта тьма еще не так страшна..., - Тауриэль на мгновение умолкла, перекатилась с пятки на носок и сделала шаг вперед. - То была тьма внешняя, легкий враг, потому что видимый, предсказуемый. - Капитан говорила прямо, откровенно, ничего не скрывая не только от своего народа, но и от рохиррима, и от эльфов Лориэна и от странного нолдо, ставшего частью ее Леса. - Но в слепой схватке мы перестали глядеть внутрь самих себя. Мы не обратили внимание, как эта самая тьма выставила против нас более страшное оружие чем пауки и орки. Она наложила тень на наши сердца, затуманила разум, в болото превратила фэа. И к чему это привело? - Капитан горестно махнула рукой в сторону чащи, где лежали горы трупов, сожженных или брошенных на съедение диким тварям. - Разве Единый это завещал своим детям? Идти брату против брата, сестру науськивать против ее же сестры? Разве же это наш путь? Путь к Свету? К стабильности? Может, к миру? - Все больше распаляясь, она ходила по кругу, мимо мужчин и женщин, воинов и лекарей, и будто задавала вопрос всем им и каждому в отдельности. Сейчас уже страх ушел. Сейчас говорила не она, но ее сердце, до конца преданное Лесу и своему народу. - Своими действиями мы лишь вызываем улыбку у нашего Врага. Мы действуем ему в угоду. Я была в Дол Гулдуре, в этой проклятой башне. Я ходила по тем подземельям. И знаете что? - Она оглянулась вокруг. - Здесь тень лишь немногим уступает той тьме. Этого ли мы хотели? Перегрызть друг другу глотки, чтобы наш настоящий Враг и пальца не запачкал? Неужели мы, эльфы, забыли дела давно минувших дней? Разве же привела резня в Альквалондэ к славе? А горящие в Гаванях корабли? Только к рекам крови, року и проклятию. И даже Намо не простит этой крови, что ржавчиной впиталась в наши руки, - она подняла к глазам чуть дрожащие ладони, словно сейчас увидела на них кровь всех тех воинов, что лежали сейчас на земле, стылые и безжизненные. - И это мертвые. Они свой ответ уже держат в Чертогах. А что делать живым? Нас считают дикими, лесными эльфами. Пусть мы не видели света Древ, но у нас еще осталось, что спасать. И если есть хоть малейшая возможность не смыть грех, но встать на свой путь, правильный, пусть даже он и будет покрыт терниями и колючками, то мы должны сделать это.

Некоторые из эльфов кивнули, а другие смотрели на капитана, не отрываясь, будто не узнавая ее, еще такую молодую эльфийку, взвалившую на себя слишком тяжелую ношу, но несущая ее с суровой решительностью.

- Я смотрю на вас, - между тем уже чуть тише продолжала Тауриэль, - и вижу народ, который только что пережил страшные потрясения - гражданскую бойню, потерю короля, уничтожение тыла, гибель своих родных. Вы и я видели это все, но не согнулись, не припали к земле, не стали слабее. Наперекор всему мы дышим уверенностью и решительностью. Сильван всегда были сильным народом, непоколебимым. Мы жили на этих землях уже многие тысячи лет. Проживем еще столько же. Или погибнем с честью, а не зарывшись в нору, подобно слепым кротам, вытащенным на свет коршуном.

Одобрительный ропот донесся со всех сторон.

- Нам необходимо прекратить делать неправильные шаги и взяться за дело. - Сжатый кулак ударился о раскрытую ладонь. - Мы должны выходить раненых, собрать все оружие и доспехи, похоронить всех убитых и умерших до единого так, как велят нам наши сердца, не деля их на предателей и верных, защитников и убийц. Они все наши братья и сестры. И такими останутся, даже отойдя в вечность. Такими есть и будем мы друг другу. Не держите обиду и ненависть на ближнего. Это не наш путь, не путь Единого, Эльберет, не путь эльфов-сильван, не путь тех, кто борется против одного Врага. Затем мы должны соорудить оружейную, восстановить кузницы, проверить запасы еды и восполнить их, насколько это возможно. Также необходимо подумать о тыле. Без чертогов мы уязвимы, - она снова в раздумье стала шагать из стороны в сторону. - Необходимо подумать о том, чтобы построить себе убежище, где можно было бы укрыться от неприятеля и непогоды. Вряд ли удастся сделать это на месте старого дворца..., - она бросила короткий взгляд в сторону пепелища. - Но нам и не нужно восстанавливать его в прошлом своем величии. Не красота, но надежность важны нам сейчас. Что скажете?

Ее голос, решительный, уверенный, словно она продумывала эту пламенную, возможно, слегка затянутую с непривычки речь всю ночь напролет, зажигал огни в глазах слушавших ее эльфов. Ненависть и отчаяние сменялись в них готовностью действовать, делать хоть что-то во имя исправления случившегося. Слишком много времени было уже потеряно зря, слишком большим числом лучших воинов пришлось им пожертвовать во имя неясных целей.

- Тогда лучше нам не тратить время попусту. Да спадет мрак с Леса и с наших глаз! Во имя звездного света Эльберет!

- Есть еще одно, - дождавшись, когда волна отклика спадет, произнесла лучница. - В доказательство того, что свет еще жив в сердцах, провидение прислало нам гонца из далекого Дол Амрота. - Она кивнула Эшберту. - Его устами лорд Имрахиль предлагает нам военный союз. Мы не одни в битве со Злом, и глупостью было считать иначе. Но сейчас, как ты уже видел, мой друг, мы ничем не можем помочь вам в вашем наступлении, хотя не стану скрывать, что сердце мое рвется на битву с врагом. Эльфы Лихолесья, - она на миг обвела взглядом стоявших вокруг, а затем вновь посмотрела на рохиррима, - заверяют тебя в том, что они стояли и будут стоять на стороне Света и бороться с каждым лиходейским отродьем, до которого смогут дотянуться. А если не хватит длины руки, то на помощь придут верные луки, - едва заметно ухмыльнувшись, она тронула дугу лука за спиной. - Мы снабдим тебя всеми необходимыми припасами и теплой одеждой, а наши воины проводят тебя да самых границ Леса. Но на данный момент это все, что мы сможем предоставить, капитан и гонец. Я лишь прошу тебя, - она на миг замялась. Все-таки непривычно было ей, такой неприступной и самостоятельной , но попавшей в беду, протянуть руку к возможному союзнику, - избегать лишних ушей, когда ты явишься перед лордом Имрахилем с новостями. Вести и так имеют черные крылья за спиной. Находясь в таком непростом положении, мы вынуждены просить тебя передать своему господину просьбу о помощи. Я знаю, вы стоите на военных рубежах, и война у вас идет не такая как здесь. Но и я прошу лишь о просьбе, а рады мы будем любой помощи, и не воины нужны нам сейчас больше всего. Мы отплатим за подмогу сполна, ведь век эльфов долог. А наш Лес открыт для ваших людей. - Она склонила голову, приложив руку к сердцу. - Мне жаль, что приходится пускать тебя в обратный путь ни с чем. Лишь с напутственным словом. Но такова воля Единого.