Митминас

Вспомнил с первого раза)

Вспомнил с первого раза)

Сдал. Диплом. На. 5.

Дальнейшая судьба женщины короля мало интересовала. Свою задачу она выполнила. Конечно, казнят всех, если они не справятся с поручением, ведь халтура, как и безответственность должны сурово караться. Тихое гулкое эхо вторило замедляющемуся сердечному ритму жрицы. Митминас покинул подвальное помещение и в глаза ударили лучи заходящего солнца, сколько он рассматривал тайное содержимое новых лекарей, может быть часы, а может сезон бурь приподнес свой сюрприз и дни становились короче. 
Облокотившись на перила он смотрел в даль. И верно, многие капитаны уже встали а рейд в гавани готовясь к зимовке, не каждый отважиться спорить с морской владычицей в столь непредсказуемое время года. Лучи светила огибали стройный лес мачт, путались в снастях причудливым калейдоскопом, игрой света и тени. Сейчас, как никогда в жизни хотелось все бросить и уйти, но выбор был сделан. Юношеские забавы подходили к концу. Сегодняшнее представление являлось эпилогом вольной жизни. Что дальше? Ответственность и ничего более. 

Митминас тяжело вздохнул, обратив на себя внимание стражи, которая почетно склонила свои головы. Подумать только, а раньше он и не замечал столь почтенного отношения окружающих. На палубе корабля все равны, что с девкой подмятой под себя, что в слаженной работе. Откинув мысли он вошел под своды дворца. У двери кабинета он лишь несколько задержал шаг, как вспомнил, что еще утром приказал доставить всю почту и бумаги в спальню. Где еще можно доверить хранить все исподнее. 

Стройные стопки писем и свитков лежали на умывальном столике рядом с кроватью. Огниво, перья, сургуч и свеча. Служанки позаботились о всех принадлежностях, хотя приказ касался только лишь писем. Большинство из них было пустой болтовней. Сводки с постов, отчеты о сезонных изменениях, торговые списки, некоторые, конечно, были достаточно важны, чтобы заострить на них свой взгляд, но на них был особый план. Оставшаяся часть была куда более интересна. Дипломатическая переписка со шпионами. О новом Хакане Митминас знал не многое, он даже был рад, что они вошли в свое правление практически одновременно, но какова была плата... Слезные мольбы, письма от наиболее знатных торговых партнеров, которые не без милости Торговой Компании попали сразу на стол к монарху. Кровавый переворот, законный наследник, изнасилованная сестра. Нет, Мита это не интересовало. Лишь самый конец. Член королевской семьи еще жив. 

Перо заскрипело по пергаменту выводя поручения. В Кханд вскоре отправится дипломатическая миссия, которая понесет двойственный характер, Умбар выиграет вдвойне, если он станет надежным партнером не только узурпатору, но и прибежищем для угнетенных. Оставшиеся часы король праздно просматривал остатки донесений. Ночь все сильнее брала свое. 

Сдааал сдал сдал сдал. Я ботаник. Юхуу средний балл по 5 экзаменаторам - 5,000. Ура. Можно в ведьмака задротить

Сдааал сдал сдал сдал. Я ботаник. Юхуу средний балл по 5 экзаменаторам - 5,000. Ура. Можно в ведьмака задротить

- Как будет угодно Вашему Величеству.- тихо произнес Мирелен, и, поклонившись, отошел в сторону, оставляя жрицу и короля наедине.
Совершенно неудачный исход, вызывающий лишь лишние проблемы, но никак не облегчающий существование. Миром, конечно, вполне мог являться подлецом, но подлецом крайне полезным во всех отношениях. А тут... Конечно, вряд ли королю действительно так необходима была эта жертва, особенно учитывая названные им обстоятельства. Вполне очевидно, что данное действие было направлено достижение совсем иных целей, или, что, конечно, тоже возможно, названные обстоятельства являлись лишь звеньями в общей цепи вариантов, но...
Теперь приходилось выкручиваться, стараясь удержаться на плаву в обоих случаях.
Мирелен добрался до предоставленных ему покоев, где, с помощью слуг, совершил омовение и заменил одежду, взяв наименее примечательные вещи из тех, что у него имелись. Все же привлекать внимание он сейчас не слишком желал, да и не было такой необходимости. Так что, взяв с собой, разве что, оружие, он направился в город, покинув дворец в практически гордом одиночестве. Если, конечно, не считать пару черных нуменорцев, молчаливыми тенями следующих за ним по приказу своего короля.
 
***
 
Вернулся Мирелен уже через три часа. Разумеется, в сопровождении мрачных гвардейцев и сумки, натертой воском, что было заметно, даже если особенно не приглядываться, ибо сделано все это было достаточно халтурно, ведь в данном случае важна была совсем не эстетическая сторона вопроса, а ее конкретная практическая эффективность, проявлявшаяся в отсутствии подозрения к данному предмету. Что, в целом, было достаточно славно.
А северянин, вернувшись в покои, и подготовив все необходимое для достойного преподнесения даров королю, хотя для этого и пришлось послать слуг на поиски достаточно крупного разноса, обладающего, к тому же, крышкой-колпаком, долженствующим скрывать под собой подаваемое блюдо. Хотя, конечно, в данном случае, блюдо вызовет аппетит совершенно вряд ли, но все же...
Его пришлось передавать через гвардейцев, ибо впустить в королевский кабинет человека, еще не вызвавшего безоговорочного доверия у короля, стражи совершенно не собирались. Впрочем, как Мирелен и обещал, все необходимое сейчас было у короля.
На столе. К утру.
 
P.S. Метки перехода будут указаны несколько позже.

Тупая, ноющая боль железным обручем сдавила голову. Элледель ожесточенно потерла виски руками, но сие телодвижение нисколько девушке не помогло. Неудивительно, что у неё заболела голова – в натопленной комнате стояла жуткая, изматывающая жара. Она доканывала и здоровых; что уж говорить о несчастном сыне Эомунда, который продолжал метаться в лихорадке!
- С твоего позволения, Эзра, я открою ставни, - буркнула Элле. – Иначе мы все тут задохнемся.
Лекарь коротко кивнул, не отрывая напряженного взгляда от лица Эомера. Травник только что влил в горло наместника порцию очередного лекарства и теперь дожидался начала его действия. Элледель прошла мимо Эльфхельма, прикорнувшего на стуле неподалеку от кровати; подошла к окну и резким движением распахнула тяжелые ставни, украшенные причудливой резьбой. В комнату ворвался свежий воздух; ночной весенний ветерок споро развеял факельный чад, давно уже перемешавшийся с запахом пота и горьким ароматом лекарственных трав. Приятное прохладное дуновение возымело благотворное воздействие, по крайней мере, на саму Элледель:  сильная головная боль прошла, будто её и не было. Какое неимоверное облегчение! Вздохнув, девушка прислонилась щекой к чуть шершавой поверхности ставня и прикрыла глаза, отрезая от своего взора ярко горевшие в небе звезды. Девушке казалось, что ещё несколько секунд – и она заснёт стоя, прямо как лошадь, ибо огромное количество душевных и физических сил отняла у северянки сегодняшняя ночь, которая никак не думала заканчиваться.
 
Шум прервал бездумное полузабытье следопытки, в самом деле начавшей клевать носом. Девушка успела только понять, что за её спиной раздалось чье-то неразборчивое бормотание, затем – вскрик мальчика-слуги и грохот упавшего на каменный пол стула. Элледель резко развернулась и увидела довольно странную картину:
- Что он сказал? Что?! – это Эльфхельм, подобно грозовой туче, навис над мальчишкой и требовал от него ответа. Получается, Элледель не услышала, как Эомер заговорил? Что за невнимательность, и что за... добрая весть! Сонливость Элле как рукой сняло. Дочь Хальбарада опрометью бросилась к постели наместника, ожидая увидеть, как тот уже открыл глаза, но её постигло жестокое разочарование: Эомер продолжал пребывать в плену собственных кошмаров, и только губы его шевелились, будто желая повторить то, что было произнесено несколько мгновений назад. А кстати, что он сказал?
 
- Элледель, - трясясь от страха, выдавил мальчик. Кажется, девушка задумалась и выпалила свой вопрос вслух, одновременно с Эльфхельмом. Осознание пришло не сразу, а придя, оно залило лицо и шею жаркой волной. Эомер назвал её имя. Что бы это ни значило, он назвал её имя. Элледель смотрела на Эльфхельма, в глазах которого загоралось понимание; и всей душой ненавидела себя. Она желала бы, чтобы ей снесли башку мечом на поле боя, нежели чтобы кто-то, кроме всевидящего и всезнающего Брандона, догадался о её чувствах.
- Будучи в таком состоянии, он позвал именно тебя, - проговорил Азрахил задумчиво, и Элле воспользовалась моментом чтобы отвернуться от Эльфхельма. Лекарь-дунадан вообще был человеком малоэмоциональным, но сейчас его лицо будто бы озарилось некой идеей. И ему явно не терпелось её высказать присутствующим. Однако, Азрахил не торопился.
- Балрог тебя подери, Эзра, я не знаю, почему он это сделал,  - не выдержала молчания дочь Хальбарада, раздраженно отмахиваясь от товарища. – Хорошо, что он вообще заговорил!
- То, чем болеет наместник, похоже на «черную немочь», как её называют в Гондоре, - неторопливо ответил Азрахил, пропуская слова Элледели мимо ушей. – Её приносят назгулы одним своим присутствием. Здесь их нет, и я не знаю, как Эомер мог такое схватить; возможно, тоска по родным, похороны дяди, крепкий алкоголь повлияли...
- Тьма нависла над Роханом уже давно, с тех самых пор, как исчезла Эовин, - пробормотал Эльфхельм, садясь на постель наместника с другой стороны. – Вы, северяне, этого не знаете, вам не с чем сравнивать; но наши края раньше были краше и теплее, и люди не были такими подавленными. Может быть, наместника подкосила эта странная Тень?
- Возможно, - согласился Азрахил. – Дунэдайн слишком близко соседствуют с Ангмаром и с тварями, что старше и отчасти страшнее самого Саурона, дабы ощущать лишь небольшое дуновение Тьмы, принесенной черным ветром с восточных пределов.
В речи Эзры явно слышался отголосок надменности. Элледель тяжело вздохнула, хотя ей больше хотелось кричать и бросаться в лекаря тяжелыми предметами. Нет, когда-нибудь некоторые её спесивые земляки переменят отношение к смелым и гордым роханцам; когда-нибудь точно – но только не сегодня. Северянка вряд ли отдавала себе отчет в том, что сама ещё недавно посматривала на рохиррим немного свысока; и только отношение к одному-единственному человеку заставило её пересмотреть свои взгляды.
- Так что ты хотел сказать, Азрахил? – нетерпеливо спросила Элле, пытаясь предотвратить даже самую малейшую возможность начала словесной пикировки. Хвала Единому, Эзра опомнился довольно быстро:
- При таком недуге Арагорн бы попробовал омыть лицо Эомера отваром ацеласа, и дозваться его. Рука Короля возвращает к жизни, и ты это знаешь. Но Короля нет у нас под боком, а потому, попробуем обойтись тем, что имеем. Все-таки, ты родственница ему; может, в тебе хоть на мгновение заговорит нужная часть твоей крови, и ты интуитивно сумеешь понять, как вызвать наместника из Тьмы. Но важнее то, что ты значимый для Эомера человек и на твой зов он вполне может откликнуться...и очнуться.
- Бред какой, - слова Элле были брошены ею словно горсть камешков.
- Не бред, - отбрил Эзра. – Пока не попробуем, не узнаем.
Элле не пришлось долго уговаривать. Она омыла Эомеру лицо, шею, грудь и руки резко пахнущим отваром ацеласа. Приятный запах заполнил всю комнату и взбодрил всех, кто в ней находился. Однако, со второй частью плана возникли проблемы, причем, проблемы эти существовали скорее не в реальности, а только в голове самой Элледели. Отложив тряпицу, насквозь пропитанную отваром, девушка осторожно села на край кровати и взяла Эомера за руку. Волосы из растрепавшейся косы упали на лицо, но северянка нетерпеливым движением отбросила тяжелые пряди назад. Она была поглощена осознанием своей неуклюжести и полным отсутствием понимания того, что нужно делать дальше. Взгляд девушки остановился на её собственных пальцах, обхвативших запястье наместника. Это было не слишком красивое зрелище. Тяжелая работа и война давным-давно лишили ладони Элледели даже жалких остатков нежной девичьей красоты; да и схватилась дунаданка за руку Эомера как воин за меч. Или как утопающий за последнюю соломинку.  
Больной вдруг громко застонал. Северянка дернулась от неожиданности и едва не разжала пальцы; но усилием воли она заставила себя усидеть на месте и вновь склониться над Эомером, пристально глядя ему в лицо. Глаза мужчины беспокойно вертелись под плотно закрытыми веками, словно наместник, явно пребывавший в плену каких-то кошмаров, судорожно пытался отыскать во мраке своего сознания что-то ...или кого-то.
 
- Ну, Фородвен, позови его, - подбодрил её Эзра. Северянка почти физически ощущала нетерпение и раздражение лекаря, а ещё - надежду, что исходила от Эльфхельма. Не слишком ли большие ожидания возложили на её плечи травник и маршал?
- Арагорна бы сюда, - в смятении выдохнула Элледель. – Он возвращал людей из неизбывной тьмы, он учился этому у Элронда, я же...
 
Почему-то доселе ни одна битва, ни одна сложная стратегическая задача не вызывала у северянки подобных затруднений и не требовала от неё стольких душевных усилий. Дочь Хальбарада так часто сталкивалась с кровью и смертью, что привыкла к ним как к неизменным спутникам своей судьбы; однако, спутники эти продолжали пугать её своей могущественной загадочностью. Деве за свою недолгую жизнь довелось побывать даже убийцей, но она никогда не выступала в роли целительницы (если не считать криво сделанных перевязок да примитивных травяных настоев, некогда приготовленных ею). В любом случае, грубые руки Элледели были прежде всего руками воина, а звенящий сталью голос не умел говорить с кем-то по-настоящему нежно и сострадательно. Элледель попросту боялась, что у неё, такой лихой на поле боя, и такой никчемной и бесполезной у ложа больного, ничего не выйдет и что Эомер так и останется блуждать по полям муторного и страшного забытья; и в итоге, потеряется на мрачных полях самой Смерти. Однако, вообразив лишь на какую-то долю секунды подобную возможность, Элле вдруг преисполнилась смелости взглянуть судьбе в глаза. Она не могла из-за внезапной вспышки трусости позволить навеки угаснуть тому солнечному огню, что горел в груди этого вспыльчивого, доброго, храброго и великодушного человека. Элледель решила: она поверит в свои силы и сможет достучаться до сына Эомунда, пусть даже ей придется просидеть не одну ночь у его постели без сна и отдыха.
 
- Эомер, послушай, - сказала девушка тихо, сильнее сжав руку наместника. – Я не знаю, слышишь ли ты меня, но... Я прошу тебя очнуться. Ты должен бороться с болезнью, с отчаянием...
Элле осеклась. Ничего не произошло. Да ничего, наверное, и не могло произойти. Подавленная, но не удивленная, Элледель обуздала желание беспомощно оглянуться на Эзру и тем самым признать, что его идея потерпела крах. Северянка вновь заговорила, только сейчас её голос звучал надрывнее и громче. Самой девушке казалось, что он вот-вот сорвется на плач:
- Очнись, Эомер! Я прошу тебя, вернись к нам...вернись ко мне! Вспомни что я говорила – тьма уйдет, твои родные вернутся домой, ты больше никогда не будешь один. Так очнись! Очнись, ну пожалуйста!
 
Последние слова девушке пришлось договаривать уже сдавленным от слёз голосом. Элледели все равно было, что подумают  о ней Эльфхельм или Азрахил. Во всём целом мире единственно важными для девушки теперь были только спутанные золотые волосы, мокрый бледный лоб и белые отметины на смугловатой ладони, оставшиеся от судорожно сведенных пальцев. Глаза северянки наполнились слезами, и та быстро подняла голову. Факелы и гобелены на стенах заплясали, преломляясь в соленых каплях, которые так и не сорвались с век. А когда слезы чуть высохли, девушка вновь посмотрела на Эомера. Его золотистые ресницы, казалось, тоже слабо затрепыхались, подобно крыльям бабочки, зажатой пальцами какого-нибудь жестокого мальчишки. Что за причудливые, обманчивые игры света и воображения. Или же...
 
- Эй! – вскрикнула Элледель, когда поняла, что веки Эомера распахнулись, и что его бессмысленный взор попытался сфокусироваться на её лице. – Эй, - повторила девушка тихо, уже не чувствуя, как слезы катятся по её лицу. 

[spoiler=С тех пор как Гендальфа стала играть девушка, из головы не вылезает эта пикча... Heyheyheyhey]
 

Ну, типо того. Я уже не говорю об Ак 47 у, который был самым популярным вооружением. Люди настрадались, когда я дошел до модерства там. У меня порядком бомбило, когда я с пеной у рта и пруфами доказывал им. Как итог все закончилось нытьем (в жуткой страной Зоне Отчуждения) тян с розовыми волосами и кунов с длинными серебристыми и моим баном, как человека, которые расшатывает устойчивое игровое положение. Единицы были, кто понимал что делал, но они играли обычно или в парах или сами по себе. А остальным при том бреде, что они несут нужен был регулярно мастер. 

250 и под конец службы ты сможешь его еще палочкой потыкать. 

- Задание? - Митминас вопросительно поднял брови, оглядев Мирелена и Ихчерат. - Мероприятия подобного рода, крайне редко бывают интересными. Для гостей это лишь возможность выказать друг другу уважение, или неуважение, в зависимости от ситуации. Но вы все узнаете уже на самом приеме.
- Что же касается вашего дела, Мирелен, - продолжил он, когда все трое переходили из сада под сень прохладной галереи дворца. Полуденный зной уже спал, но вечер был душным, как и многие до него. Хотя, приближающийся сезон замних штормов обещал привнести некоторое разноообразие. -  Я не собирался вас торопить, но раз уж вы сами решили расправиться с гномом к утру... пожалуй, у вас есть немного времени. Во всяком случае, не думаю, что гном доставит вам хлопот больше, чем четверка преступников, - заверил его Митминас, кивнув на прощание.
Тут же, не дожидаясь распоряжения, двое служанок направились в сторону покоем Мирелена, чтобы предоставить тому все необходимое. Равно как и "благородные господа гвардейцы", которые, хоть и незримо, но все время находились поблизости. Все же, приказ есть приказ, который до сих пор еще никто не отменял.
 
- Надеюсь, наш гость не напугал вас? - учтиво поинтересовался Митминас, оставшись наедине со жрицей, не считая, естественно, слуг, (да, впрочем, кто их считает?).  - Все же, северяне варвары. Это читается в их голосе и манере боя.
- Меня не так легко напугать, милорд, - ответила Ихчерат. - Но, признаюсь, я обеспокоена. Самим фактом появления его в городе,  - чужеземцы были в Умбаре не редкостью: что торговые кварталы, что нижний город, что всегда был полон разного сброда, пестрели людьми самых разнообразных рас и народов. Но, чтобы чужеземец из страны, явно враждебной, оказался прямо во дворце... Было крайне сложно найти этому разумное объяснение. - Кто он такой? Все же он воин или из торговцев?  - рассуждала жрица, вновь переживая недавние события. - Вы помните брата Хейка, Ваше Величество? Он такой высокий, что в храме ходит слух, будто он воспитывался энтами,   - лукавый смешок прервал речь жрицы. - А я не дала ему, воину Мелькора, биться с "варваром"...
 Однако Ихчерат так и не довелось до конца озвучить свою мысль, так как она была весьма некстати прервана не вполне воспитанной служанкой, что протянула жрице клочок пергамента.
- Ваше величество, - проговорила Ихчерат, ознакомившись с содержимым записки. - Возможно, вам уже известно...
- Разумеется, мне известно все, - улыбнулся король, уводя Ихчерат прочь от посторонних глаз и ушей, - Ведь мне доложили об этом гораздо раньше. Пройдемте же? - и Митминас жестом пригласил жрицу на каменную лестницу, что вела в подвал.
 
 
 
В подвале было довольно просторно. Повсюду, до куда хватало глаз, тянулись ряды массивных колонн, поддерживающих не менее массивные своды. Толстые стены полностью поглощали шум, что доносился сверху, а гулкое эхо многократно повторяло стук шагов. Наконец, король и жрица остановились возле одной из окованных дверей.
Помещение, освещаемое узкими окнами под самым потолком и толстыми восковыми свечами, оказалось куда просторнее, чем можно было предположить. Трое женщин, занятых расстановкой книг, склянок и куда более странных предметов и приспособлений, отвлеклись на стук оиворившейся двери и тут же поклонились вошедшему королю.
- Это жрица Миридэ, одна из лучших целительниц храма, и ее команда, - представила Ихчерат, указав на достаточно молодую женщину с алыми повязками на руках.
- Почему же одна из? - поинтересовался Митминас, оглядывая тускло освещенное помещение. Набор снадобий и инструментов (из тех, что уже были разобраны по прибытию), был более, чем приличным. Такому "богатству" позавидывал бы любой придворный лекарь, когда либо бывавший в этом дворце.
- Лучшая, к сожалению, уже лет тридцать, как не покидает храмовый госпиталь, ссылаясь на свой почтенный возраст. Но, уверяю, Миридэ самая способная из всех ее учениц. И теперь вся эта лаборатория,  - Ихчерат обвела жестом помещение. - Что уступает храмовой лишь размерами, но не содержимым, полностью в вашем распоряжении.
И наконец Ихчерат открыла длинный плоский ящик, заполненный рядами маленьких бутылочек.
- Здесь собраны все известные на данный момент яды. А также, противоядия к ним, - пояснила она, проведя тонким пальцем по верхнему ряду пузырьков. За годы служения в храме она успела испробовать на себе (и не только), все их до единого.
- Известные? Противоядия? - словно смакуя произнес Митминас, закрыв спиною вид на ящик. Стройные ряды бутылей были пехотой в умелых руках на бесчисленных полях брани. И одну из них сейчас предстояло выиграть и Ихчерат. Король вытащил клинок и несколько бутылочек, правда, в действительности он покрывать лезвие не собирался. Лекари храма не зря заслужили свою репутацию, поэтому бессмысленно было их ловить на знании ядов, но вот на неизвестность. Ловко откупорив бутылочки он смочил тряпье смесью и сделал вид, что протер острие. Яды вернулись на место. Представление продолжалось. Несколько шагов разделяло жрицу и монарха, но легкий взмах с выпадом вперед оставил на бедре легкую кроваво красную нить. 
- Спаси себя, я надеюсь, что все, что вы говорили не окажется пустыми слухами. - 

Плетитесь уже в Умбар. Да и Амротса выловите. Да и надо бы Нурия старшего вытащить с рудников. Будем политическим убежищем. 
 
 
Кстати, о третьих. Может к вам там "северным" лордом придти недовольным обоими лагерями? ХД

И там на него найдутся приключения. 

[spoiler=I need a Boria]
 

А еще есть вольные города. Безупречные. Яйцо дракона. Господа.

только полумуж гном знатный.

Послание из Анфаласа
 
Человек, получивший послание был глухим от рождения именно по этой причине его назначили на должность доставщика посланий. Ведь глухого не научить читать, а значит тайная информация будет в безопасности...
Человек с улыбкой смотрел на то, как почтовый голубь, выбиваясь из сил, машет крыльями, стараясь не упасть. Наконец, птица тяжело шлепнулась на широкий подоконник чердака, где был оборудован птичник. Человек заботливо поднял голубя, и занес его внутрь, аккуратно приглаживая перышки. Он уложил птицу перед поилкой, и пододвинул поближе чашку с семенами. Остальные птицы самых разных мастей с интересом загалдели, рассматривая вновь прибывшего посланца. Человек улыбнулся, наблюдая на то, как птицы перепрыгивают с жердочки на жердочку. Но враждебности к новенькому никто не проявлял. Глухой человек сумел воспитать своих подопечных лучше, чем кто-либо другой до него. Человек любил птиц...
А еще человек очень любил наследного принца. Ведь именно он в свое время не дал изгнать глухого попрошайку из города, и даже дал ему работу. Поэтому, человек выполнял свои обязанности со всей серьезностью и ответственностью. 
Вот и сейчас птичник аккуратно отвязал бумагу от лапки голубя, и спешным шагом потопал во дворец.
Перед приемной его остановил стражник. 
- Стой ты куда? - воин рукой остановил почтальона, не давая ему пройти.
Человек показал стражнику свернутое письмо, а затем ткнул пальцем на дверь.
- Принца сейчас нет... - начал было стражник. - Ай, дьявол, ты ж не слышишь ничего. Никого нет! - стражник непроизвольно повысил голос, мотая головой из стороны в сторону. - Я! - воин показал на себя. - Передам! - палец указал на письмо. - Лично в руки! - большой палец ткнул на дверь.
Птичник, поначалу растерявшийся, пристально следил за губами и жестами стражника. Он понял что от него хотели, но прижал письмо к груди и замотал головой, отходя от стражника на шаг.
- Ну как хочешь, - пожал плечами воин. - Можешь подождать. Подожди здесь, говорю! - стражник широким размашистым жестом указал на лавочки, где можно было подождать.
Человек улыбнулся стражнику и кивнул в знак понимания. Он отошел к окну, и уставился в небо, следя за полетом птиц, ожидая своего короля...
 
 [AVA]keep4u.ru/imgs/b/2009/09/28/12/1288def7a74ea3f34003a6bd7c08b8a7.jpg[/AVA][NIC]Птичник[/NIC][sTA]Ыыы-хха-хыыы[/sTA]

- Голые руки, против...Хм, Ихчерат?
На одно мгновение сердце жрицы сковал леденящий ужас. В тот момент, когда король произнес ее имя.
" В самом деле, не мог же он повелеть дикарю прикончить меня, - рассуждала она, мягко улыбаясь, в надежде скрыть свой испуг от любопытных глаз. - Или все же мог?"
 
Митминас предоставил ей сложный выбор. Северянин поступил смело и самоуверенно, решив сражаться против четверых, и потому бой его сильно вымотал. А новой победы Ихчерат ему не желала. Равно как и смерти. Король же, как ей казалось, желал преподать ему урок.
Ихчерат окинула взглядом пощадку и прилегающую к ней часть сада, надеясь найти среди присутствующих достойного противника для северянина.
Рабы и слуги? На них жрица даже не глядела. С ними будет скучно и неинтересно. Стражники? Более подходящий вариант, да и шансов у Мирелена, уставшего после боя, будет куда меньше. Но, как она слышала, подобный поединок уже состоялся и король его видел. А что до знати? Большинство моредайн были бы оскорблены таким выбором. Особенно, если от чужака не отвернется удача.
 
- Мать Ихчерат! - знакомый звонкий голос прервал размышления жрицы. Сквозь толпу, расталкивая слуг, широким шагом к ней приближался ее телохранитель Хейк. - Позвольте мне биться с неверным, - произнес воин, опустившись перед ней на колено. - Во имя Мелькора.
В глазах просившего читалась искренняя и чистая вера. Как и всякий воин Мелькора, он служил богу и храму.
 
- Не позволю, - твердо возразила Ихчерат. - Это нет твой поединок, Брат. И нет твой враг. Твой меч не сможет вкусить его крови.
В другой раз она бы согласилась, не раздумывая. Если бы не знала возможностей Мирелена. Но не теперь. Рисковать жизнью и честью брата по вере она не могла. 
 
Решение пришло к ней неожиданно и показалось настолько простым и очевидным, что Ихчерат пожалела, что не додумалась до этого сразу.
- Кажется, я знаю, где найти достойного соперника, милорд, - улыбнулась она королю. - И поединок обещает быть весьма интересным.
- Мирелен, - продолжила она, обращаясь уже к победителю. - Я не случайно спросила о ваших слабостях, но так и не услышала того, что было мне так интересно. И, думаю, вы уже догадываетесь, кто будет вашим противником, - Ихчерат выдержала паузу и внимательно посмотрела в глаза собеседника. - Вы же прибыли в Умбар не один, верно?
- Милорд, повелите привести сюда его брата.

Оглушающая тишина продлилась не более мгновения,  пока ее не оборвало слово короля. Конечно, находясь под защитой храма, Ихчерат могла не опасаться за свою жизнь. Ведь по закону, лишь Верховная жрица могла казнить служителей веры. Но, как говорится, слово короля - закон. И закон этот сейчас был совсем не на ее стороне.
 
- Как вам будет угодно, - жрица не посмела перечить правителю.
Да, тот сумел  дипломатично преломить конфликт на корню и избежать неуместного кровопролития.  Но, все же, помиловав северянина,  Митминас выставил жрицу в невыгодном свете.
 
" Вот кого нужно  опасаться в первую очередь, - с сожалением заключила Ихчерат. - Да и от Мирелена теперь жди беды. Не следовало, наверно, оставлять его в живых." Глядя в холодные, полные ненависти, глаза северянина, жрица отчетливо понимала, что только что нажила себе врага. И, что самое неприятное, враг этот был далеко не глуп. Этот просто так не забудет. Не отступится. И отомстить такому будет очень непросто, как и перехитрить.
 
Тем временем народу на площадке становилось все меньше и Ихчерат жестом отпустила своего телохранителя, давая понять, что опасность миновала. Хоть и неохотно, но воин повиновался.
"Проклятье! Да кто он такой?!  - все больше недоумевала жрица, наблюдая , как принц дает Мирелену "особо важные  поручения". - Значит, он все же ценен?"
 
Но завершающим аккордом этой провальной симфонии послужило то, что, по словам правителя, ей теперь придется еще и сопровождать Мирелена на каком-то там приеме в преддверии... Дальше Ихчерат уже не могла слушать. Сердце ее рухнуло куда-то вниз и пропустило несколько ударов, а в ушах возник пронзительный звон. Ее рука протянулась к подносу, что держала ближайшая служанка, и, только глотнув холодной воды, Ихчерат вновь обрела способность говорить.
 
- Ваше Величество, - сдавленным голосом она обратилась к Митминасу. -  Как вам будет угодно. У вас будет к нам какое-то задание? Там. В Компании.

Кто-то там в Умбар пожелал? 
 

Митминас!!!
О, боги! Мой король вернулся) у нас Возвращение короля)

Кровавое оцепенение, нет, даже восхищение поединком заставили войти правителя в транс, каждое движение становилось медленным и тягучим, словно песок судьбы ссыпавшийся на землю меж скрещенных ладоней. Митминас не сомневался в победе северянина, хотя надо отдать должное и осужденным, они дрались за свою свободу, хотя и бесславно. Вокруг суетились разговоры, возбужденная толпа то и дело делала ставки указывая облаченными в кольца перстами на того или иного бойца. Большинство, конечно, будучи знатоками остались при своих, но несколько особо обиженных медленно удалились. 
"Будь я на его месте, да и видя суммы, что стояли на кону, я бы теперь отрастил глаза на затылке", - действительно, развращенный востоком народ нуменора ныне знал лишь честь своей крови, и не гнушался предательством и расправой. Кровавые игры же стали частью культуры, которая воспрянула из пепла горечи потерь. 
Слова жрицы задели короля, может быть в нем проснулась ревность, или зависть, что его дни уже прошли, а собственную славу он сыскал лишь богатой добычей, а не зрелищем, но слова были сказаны, а еще, что более сильно - услышаны. 
- Благодарю за прекрасное зрелище. Мы все можем лишь поаплодировать вам о Мирелен-Палач. - первые неуверенные хлопки переросли в общее одобрение, когда снова речь прервала их. - Госпожа Ихчерат интересуется, есть ли у вас слабые стороны? Уважаемые семьи же хотят вернуть свои деньги, - несколько человек из толпы нахально улыбнулись и зашевелили руками проверяя суммы для реванша. -  Полагаю, что вам, к моему сожалению, придется еще раз окропить песок. Голые руки, против...Хм, Ихчерат? Против кого вы хотите проверить нашего гостя. Вам решать его дальнейшую судьбу. Показательный бой был лишь разминкой. -