Сонм Искажения

То что этим выше надо вызывать дурку. Кстати, классная девчуля, откуда взялась?

Едва ли Его могла интересовать судьба в очередной раз павшей крепости, ужасная репутация которой обильно пропиталась кровью несносных эльдар, перебитых там словно паразиты, сделав то отравленное место изысканным примером могущества Его Воли, воплощением которой Мордор и являлся. Конечно, Величайшему и Первому был отвратителен сам факт не унизительного, но проигрыша. Впрочем, поразительное терпение Майрона сейчас являлось самым могущественным оружием во всем материальном мире, который вскоре полностью ляжет к Его ногам, это неотвратимо и лишь вопрос времени, а как уже было сказано, поразительное терпение Майрона...
Прикрыв глаза, в удовольствии представляя себе павшие народы, их страдания в наказание за глупость и не дальновидность, за не желание принимать Его милость, Он начал постепенно восстанавливать силы, подпитываясь регулярными жертвами слуг, что приносились Ему с нескрываемым ужасом. Гнетущая атмосфера позволяла Ему налиться силой власти угнетателя, которую он имел над каждой тварью, страшащейся Его роковых Решений.
И вот стоило Ему лишь заскучать на мгновение, ибо страдания рабов не шли ни в какое сравнение со страданиями врагов, как почувствовал Он то, чего давно не ощущал. Лязгнув пальцами металлической перчатки в своеобразном щелчке, повелел доставить к Нему инструмент Его влияния и господства, забыв в порыве накатившего волнения тоскливое чувство утраты такого же камня у Курумо, через который Он постепенно выжимал старика, ломая его жалкую душу. Впрочем у Него могла появиться новая игрушка.
Несколько уруков грузно поднесли к трону Властелина стол в виде колонны, на вершине которого своего часа ждал Палантир, после чего, рухнув ниц, отползли в стороны, скрываясь в тени, замерев.  
 
Возмущение материального мира могло вызывать могущественное колдовство. Его источником были ныне руины резиденции Саурона в проклятых топях Лихолесья. Устрашающий удивленно обратил Свой взор туда, ожидая увидеть кого-то по силе уступающего Ему, туже Ильмарэ. А вот Галадриэль, сладкие крики которой он бы желал слушать целую эпоху, попади она к нему в лапы, не могла и близко вызвать такого возмущения. Искушенный в познаниях Майрон, еще до того как образ прояснился, припомнил такую нелепую помеху как воинство Амана, что прибыло в смехотворно малом количестве, очевидно Валар, о планах которых Всеведущий не ведал, тем самым желали нанести личное оскорбление. Не было сомнения, что такая сила шла от тех, кто еще вчера прозябал в свете Амана.
Увиденное порадовало Владыку. Образ витязя, очередного клятвенника, напомнил ему историю древности, которую Он вспоминал с меньшей охотой, ведь тогда было сильно влияние его неудачливого хозяина, оказавшегося слабым и глупым, не оставившим после себя никакого наследия, кроме, разве что личного примера. Однако все изменилось, расклад сил ныне другой. А потому... сейчас Саурон с неподдельным ехидством, в высокомерии Своем наблюдал за событиями. Очередной военный совет не принесет никаких плодов, пора бы народам эльдар понять это и сдать себя в рабство.
- Жалкий глупец, - голос Возвысившегося над всеми айну наполнил зал, вызвав у одного из уруков остановку сердца в волнении и трепете перед его речью.
Улыбка не сходила с уст Саурона, Он наслаждался каждым словом воителя аман-эльдар, каждым его обетом перед всеми ничтожествами Валар, трусливо спрятавшихся за Пределами мира, для которых слова эти были пустым звуком, но за фиаско они всегда спросят сполна.

И вот, когда Илгон, так звали этого несчастного дурака, имя которого Саурон запомнил, ибо плохо не знать как зовется то, с чем собираешься играть всю ближайшую эпоху, когда этот самый Илгон пообещал истребить и всех отвернувшихся атани и морэдайн, Властелин хаоса не удержался, наверное, впервые за эпоху рассмеявшись от всего сердца. От смеха его погибло еще несколько слуг, а на нижних этажах цитадели началась паника, прежде смертные твари не слышали ничего подобного из уст своего Божества, которого уже ничто не могло удивить, но не такой приятный сюрприз.
Как никто другой, Он знал насколько легко может сгнить любой народ людей, приняв Его истину. Жаль, что его самое большое достижение в этом вопросе затонуло, и как же жаль, что тогда не сгинули и сами верные, причиняя Ему сегодня головную боль одним лишь жалким фактом своего существования.
- Ничтожное животное приговорило себя к забвению, - подытожил Саурон, увидев достаточно. Его не интересовала дальнейшая судьба Илгона, видав и не такое ранее. Совсем скоро его изгонят, а, значит, Он сможет получить Себе такой великолепный материал прямо из Амана. В злорадстве своем Он отблагодарил вала, ниспославшего Ему такой чудесный подарок.
- Не вижу смысла отказывать ему в просьбах, - махнув рукой, Саурон пожелал избавить Свое внимание от камня. Умершего ранее от инфаркта прислужника оттащили в тень, убрав тело, а на его место встал другой урук, утаскивая вдвоем от трона Палантир.
- Созывайте узурпаторов. Их командиров доставить ко мне.
- Да, о Великий!
Урук-офицер отполз в сторону от своего воплощенного бога, скрывшись за дверями, он вместе с остальными под волнительный гогот устремился на первые этажи, где число их возросло, они рыскали в призыве страшных слуг Хозяина Барад-Дура, росло по экспоненте, никто не хотел умирать за зря, многие, напротив, ожидали карьерного роста, мало какой орк отказал бы себе в рабах и рабынях, пойди еще отличи, или же в морэдайнских девках, к последним офицеры Мордора относились с жестокостью достойной своего Властителя, кровью чувствуя, что всякое морэдайнское отродье нечестиво и когда-то было враждебно им.
И вот уруки-командиры со своими меньшими проходимцами под радостный гам явили Майрону его человеческих слуг, к которым они были не столь почтительны и вовсе даже не обходительны с ними, хотя узурпаторы имели куда больший вес в мордорском обществе. Насладившись унижениями морэдайн, которых заносчивые рабы Его Величия с гоготом раздергали дальше некуда, Саурон слегка занес левую руку, правой подпирая голову, опустив локоть на подлокотник могучего трона, отдав короткий приказ, должный сбалансировать общество, избавив его от социального напряжения.
- Прирезать их.
Уруки было даже обрадовались, им было наплевать зачем здесь были морэдайн, они оказались счастливы такой удивительной возможности не только с позором пригнать сюда этих ничтожеств, как скот, но еще и забить его. И все во славу Его, истинно так.
Но приказу Первого среди всех вняли и сами морэдайн, которые холодно взглянули на искаженных тварей. Они уже придерживали головы некоторых, отсекая руки тем, кто пытался выхватить свои ржавые железки. Затем черные нуменорцы начали просто рубить их, и чем больше, тем лучше,пытаясь удовлетворить Ненасытного. Тех орков, что проявили трусость, схватили вставшие у дверей полуорки-стражи цитадели, вожделенно ожидая приказа Саурона, на что тот лишь махнул еще раз рукой, и бегущих от слова Темного Лорда уволокли в темницы, где они будут вынуждены вновь подниматься по карьерной лестнице. Воистину щедр Саурон на награды, а Его милость не знает границ.
- Найра, - наконец, Им было произнесено имя старшего из них, что великая честь.
Рослый морэдайн припал на колено, склонив голову, покорно выставив заляпанный кровью меч острием своим на мыс сапога. Беззащитная поза эта радовала Майрона. Он улыбался в предвкушении, заставляя узурпаторов осторожно переглянуться.
- Отправляйся в Рун, разыщи мне светловолосого и могучего телом эльдара по имени Илгон. Я желаю заполнить его жизнь болью. Пожалуй, - Саурон расплылся в своей невероятной улыбке, он никогда не делился переживаниями с ничтожными рабами, но призванные им морэдайн должны были знать суть его требований, чтобы ничего не испортить, - Стоит позабавить вас.
Нуменорцы припали руками и лицами к каменному полу, затаив дыхание, произнеся хором,
- Молим Вас!
И Лорд Майрон изложил им суть невероятной истории, свидетелем которой он стал. И теперь в зале хохотали все, кто-то из морэдайн даже вытирал слезы, узнав о клятвеннике, будучи сам таковым. Неуверенно, но заразительный смех подхватили даже сами стражники, правда с опаской и не так громко, как могли бы.
- Довольно, смертные, - оборвал их Саурон, и слуги Его вновь сделали лица свои каменными и мрачными.
- Найдите Илгона, уничтожьте его веру в людей, а после доставьте сюда. Раз он пожелал лично расправиться со мной, посмотрим как у него выйдет это на дне самой глубокой ямы этой цитадели.
- Да, Владыка! - хором откликнулись все, после чего поспешили убраться восвояси, но не Найра, его Саурон не отпускал. В этом смиренном положении он находился еще какое-то время, пока его Хозяин ментально общался с еще одним своим слугой, с назгулом, и когда Он закончил, с нескрываемой улыбкой, поскольку охота на клятвенника будоражила Его, обратился к Найре позволив жестом подняться прислужнику Зла.
- На охоту ты отправишься вместе с кольценосцем, - не уточнив с кем именно, он продолжил, дав при этом ясно понять о ком речь, вызвав в глубине души у морэдайн смятение, ибо на охоте нет хуже спутника чем женщина, пусть и мертвая, - Помимо охоты, она получила от меня ряд приказов, проследи за тем, чтобы она не разочаровала меня. Воители Амана довольно сильны, когда они вместе, по одиночке они ничего не стоят. Однако, не этот валарский пес. Он силен, потому твои рабы вряд ли смогут одолеть его.
Майрон ощутил как у Найры волнительно перехватило дыхание, непозволительно разочаровывать Создателя колец.
- Используй варбанду урук-хаев и полуорков. С ними ваши боевые возможности возрастут. Назгул также использует их для своих целей.
- Владыка! - снова пав на колени, ударившись лбом о пол, Найра вопросил у Саурона, - Молю! Позвольте вопрос такому глупцу?
Саурон долго наблюдал за Найрой, но потом все же медленно вновь ответил жестом руки, что дозволяет. Узурпатор почувствовал это затылком, подняв голову, уставившись в ноги своего хозяина.
- Что должна сделать мертвая женщина?
- То, что у женщин получается лучше всего... - и вновь эта ехидная улыбка, пальцы сплелись вместе, и Саурон обратил свой взор куда-то в прошлое, - Сеять смуту.
 

Узурпаторы собирали своих слуг для охоты. Возбужденные, они подгоняли визгливых снаг хлесткими ударами кнутов. Удалось созвать две дюжины нуменорцев, и это на первое время. Приказы быстро разлетелись среди своих по цепочке сообщений, в итоге на охоту соберется до трех сотен воинов, не меньше, они будут действовать в разрозненных группах, ведь мир довольно большой, а изловить одного витязя куда труднее, чем перехватить всю дружину. К этой паре дюжин пригнали ватагу урукхаев с полуорками, на этот отряд морэдайн полагалось две сотни, и еще сотня снаг обслуги и досуга. Кроме того в степях Руна они найдут помощь при необходимости, но не было сомнений, что одновременное нападение двух сотен озлобленных тварей при поддержке опытных воинов будет стоить Илгону свободы.
Найра находился в седле своего диковинного зверя, которого призвал с далекого Востока, узурпировав там в свое время трон во славу Темного Властелина, предав его народ милости рабства. Гигантский полосатый чудовищный кот не уступал размерами варгу, а его свирепый оскал превосходил их злобу, сейчас он лакомился рабом, которого морэдайн собственноручно забил перед отъездом, лишь бы прокормить могучего хищника. Узурпатор держался в седле с невероятно важным видом и не просто так. Такие события бывают раз в эпоху.
И вот, когда все было готово, маленькое войско выдвинулось, чтобы сломать волю одного эльда.
===> Рун       
[NICK]Темный Властелин[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/e2/11/60/e211607c618c1bf44abb691c240d7b61.jpg[/AVA]
[STA]Воплощенное зло[/STA]
[SGN]Управляемый хаос[/SGN]

Едва ли Его могла интересовать судьба в очередной раз павшей крепости, ужасная репутация которой обильно пропиталась кровью несносных эльдар, перебитых там словно паразиты, сделав то отравленное место изысканным примером могущества Его Воли, воплощением которой Мордор и являлся. Конечно, Величайшему и Первому был отвратителен сам факт не унизительного, но проигрыша. Впрочем, поразительное терпение Майрона сейчас являлось самым могущественным оружием во всем материальном мире, который вскоре полностью ляжет к Его ногам, это неотвратимо и лишь вопрос времени, а как уже было сказано, поразительное терпение Майрона...
Прикрыв глаза, в удовольствии представляя себе павшие народы, их страдания в наказание за глупость и не дальновидность, за не желание принимать Его милость, Он начал постепенно восстанавливать силы, подпитываясь регулярными жертвами слуг, что приносились Ему с нескрываемым ужасом. Гнетущая атмосфера позволяла Ему налиться силой власти угнетателя, которую он имел над каждой тварью, страшащейся Его роковых Решений.
И вот стоило Ему лишь заскучать на мгновение, ибо страдания рабов не шли ни в какое сравнение со страданиями врагов, как почувствовал Он то, чего давно не ощущал. Лязгнув пальцами металлической перчатки в своеобразном щелчке, повелел доставить к Нему инструмент Его влияния и господства, забыв в порыве накатившего волнения тоскливое чувство утраты такого же камня у Курумо, через который Он постепенно выжимал старика, ломая его жалкую душу. Впрочем у Него могла появиться новая игрушка.
Несколько уруков грузно поднесли к трону Властелина стол в виде колонны, на вершине которого своего часа ждал Палантир, после чего, рухнув ниц, отползли в стороны, скрываясь в тени, замерев.  
 
Возмущение материального мира могло вызывать могущественное колдовство. Его источником были ныне руины резиденции Саурона в проклятых топях Лихолесья. Устрашающий удивленно обратил Свой взор туда, ожидая увидеть кого-то по силе уступающего Ему, туже Ильмарэ. А вот Галадриэль, сладкие крики которой он бы желал слушать целую эпоху, попади она к нему в лапы, не могла и близко вызвать такого возмущения. Искушенный в познаниях Майрон, еще до того как образ прояснился, припомнил такую нелепую помеху как воинство Амана, что прибыло в смехотворно малом количестве, очевидно Валар, о планах которых Всеведущий не ведал, тем самым желали нанести личное оскорбление. Не было сомнения, что такая сила шла от тех, кто еще вчера прозябал в свете Амана.
Увиденное порадовало Владыку. Образ витязя, очередного клятвенника, напомнил ему историю древности, которую Он вспоминал с меньшей охотой, ведь тогда было сильно влияние его неудачливого хозяина, оказавшегося слабым и глупым, не оставившим после себя никакого наследия, кроме, разве что личного примера. Однако все изменилось, расклад сил ныне другой. А потому... сейчас Саурон с неподдельным ехидством, в высокомерии Своем наблюдал за событиями. Очередной военный совет не принесет никаких плодов, пора бы народам эльдар понять это и сдать себя в рабство.
- Жалкий глупец, - голос Возвысившегося над всеми айну наполнил зал, вызвав у одного из уруков остановку сердца в волнении и трепете перед его речью.
Улыбка не сходила с уст Саурона, Он наслаждался каждым словом воителя аман-эльдар, каждым его обетом перед всеми ничтожествами Валар, трусливо спрятавшихся за Пределами мира, для которых слова эти были пустым звуком, но за фиаско они всегда спросят сполна.

И вот, когда Илгон, так звали этого несчастного дурака, имя которого Саурон запомнил, ибо плохо не знать как зовется то, с чем собираешься играть всю ближайшую эпоху, когда этот самый Илгон пообещал истребить и всех отвернувшихся атани и морэдайн, Властелин хаоса не удержался, наверное, впервые за эпоху рассмеявшись от всего сердца. От смеха его погибло еще несколько слуг, а на нижних этажах цитадели началась паника, прежде смертные твари не слышали ничего подобного из уст своего Божества, которого уже ничто не могло удивить, но не такой приятный сюрприз.
Как никто другой, Он знал насколько легко может сгнить любой народ людей, приняв Его истину. Жаль, что его самое большое достижение в этом вопросе затонуло, и как же жаль, что тогда не сгинули и сами верные, причиняя Ему сегодня головную боль одним лишь жалким фактом своего существования.
- Ничтожное животное приговорило себя к забвению, - подытожил Саурон, увидев достаточно. Его не интересовала дальнейшая судьба Илгона, видав и не такое ранее. Совсем скоро его изгонят, а, значит, Он сможет получить Себе такой великолепный материал прямо из Амана. В злорадстве своем Он отблагодарил вала, ниспославшего Ему такой чудесный подарок.
- Не вижу смысла отказывать ему в просьбах, - махнув рукой, Саурон пожелал избавить Свое внимание от камня. Умершего ранее от инфаркта прислужника оттащили в тень, убрав тело, а на его место встал другой урук, утаскивая вдвоем от трона Палантир.
- Созывайте узурпаторов. Их командиров доставить ко мне.
- Да, о Великий!
Урук-офицер отполз в сторону от своего воплощенного бога, скрывшись за дверями, он вместе с остальными под волнительный гогот устремился на первые этажи, где число их возросло, они рыскали в призыве страшных слуг Хозяина Барад-Дура, росло по экспоненте, никто не хотел умирать за зря, многие, напротив, ожидали карьерного роста, мало какой орк отказал бы себе в рабах и рабынях, пойди еще отличи, или же в морэдайнских девках, к последним офицеры Мордора относились с жестокостью достойной своего Властителя, кровью чувствуя, что всякое морэдайнское отродье нечестиво и когда-то было враждебно им.
И вот уруки-командиры со своими меньшими проходимцами под радостный гам явили Майрону его человеческих слуг, к которым они были не столь почтительны и вовсе даже не обходительны с ними, хотя узурпаторы имели куда больший вес в мордорском обществе. Насладившись унижениями морэдайн, которых заносчивые рабы Его Величия с гоготом раздергали дальше некуда, Саурон слегка занес левую руку, правой подпирая голову, опустив локоть на подлокотник могучего трона, отдав короткий приказ, должный сбалансировать общество, избавив его от социального напряжения.
- Прирезать их.
Уруки было даже обрадовались, им было наплевать зачем здесь были морэдайн, они оказались счастливы такой удивительной возможности не только с позором пригнать сюда этих ничтожеств, как скот, но еще и забить его. И все во славу Его, истинно так.
Но приказу Первого среди всех вняли и сами морэдайн, которые холодно взглянули на искаженных тварей. Они уже придерживали головы некоторых, отсекая руки тем, кто пытался выхватить свои ржавые железки. Затем черные нуменорцы начали просто рубить их, и чем больше, тем лучше,пытаясь удовлетворить Ненасытного. Тех орков, что проявили трусость, схватили вставшие у дверей полуорки-стражи цитадели, вожделенно ожидая приказа Саурона, на что тот лишь махнул еще раз рукой, и бегущих от слова Темного Лорда уволокли в темницы, где они будут вынуждены вновь подниматься по карьерной лестнице. Воистину щедр Саурон на награды, а Его милость не знает границ.
- Найра, - наконец, Им было произнесено имя старшего из них, что великая честь.
Рослый морэдайн припал на колено, склонив голову, покорно выставив заляпанный кровью меч острием своим на мыс сапога. Беззащитная поза эта радовала Майрона. Он улыбался в предвкушении, заставляя узурпаторов осторожно переглянуться.
- Отправляйся в Рун, разыщи мне светловолосого и могучего телом эльдара по имени Илгон. Я желаю заполнить его жизнь болью. Пожалуй, - Саурон расплылся в своей невероятной улыбке, он никогда не делился переживаниями с ничтожными рабами, но призванные им морэдайн должны были знать суть его требований, чтобы ничего не испортить, - Стоит позабавить вас.
Нуменорцы припали руками и лицами к каменному полу, затаив дыхание, произнеся хором,
- Молим Вас!
И Лорд Майрон изложил им суть невероятной истории, свидетелем которой он стал. И теперь в зале хохотали все, кто-то из морэдайн даже вытирал слезы, узнав о клятвеннике, будучи сам таковым. Неуверенно, но заразительный смех подхватили даже сами стражники, правда с опаской и не так громко, как могли бы.
- Довольно, смертные, - оборвал их Саурон, и слуги Его вновь сделали лица свои каменными и мрачными.
- Найдите Илгона, уничтожьте его веру в людей, а после доставьте сюда. Раз он пожелал лично расправиться со мной, посмотрим как у него выйдет это на дне самой глубокой ямы этой цитадели.
- Да, Владыка! - хором откликнулись все, после чего поспешили убраться восвояси, но не Найра, его Саурон не отпускал. В этом смиренном положении он находился еще какое-то время, пока его Хозяин ментально общался с еще одним своим слугой, с назгулом, и когда Он закончил, с нескрываемой улыбкой, поскольку охота на клятвенника будоражила Его, обратился к Найре позволив жестом подняться прислужнику Зла.
- На охоту ты отправишься вместе с кольценосцем, - не уточнив с кем именно, он продолжил, дав при этом ясно понять о ком речь, вызвав в глубине души у морэдайн смятение, ибо на охоте нет хуже спутника чем женщина, пусть и мертвая, - Помимо охоты, она получила от меня ряд приказов, проследи за тем, чтобы она не разочаровала меня. Воители Амана довольно сильны, когда они вместе, по одиночке они ничего не стоят. Однако, не этот валарский пес. Он силен, потому твои рабы вряд ли смогут одолеть его.
Майрон ощутил как у Найры волнительно перехватило дыхание, непозволительно разочаровывать Создателя колец.
- Используй варбанду урук-хаев и полуорков. С ними ваши боевые возможности возрастут. Назгул также использует их для своих целей.
- Владыка! - снова пав на колени, ударившись лбом о пол, Найра вопросил у Саурона, - Молю! Позвольте вопрос такому глупцу?
Саурон долго наблюдал за Найрой, но потом все же медленно вновь ответил жестом руки, что дозволяет. Узурпатор почувствовал это затылком, подняв голову, уставившись в ноги своего хозяина.
- Что должна сделать мертвая женщина?
- То, что у женщин получается лучше всего... - и вновь эта ехидная улыбка, пальцы сплелись вместе, и Саурон обратил свой взор куда-то в прошлое, - Сеять смуту.
 

Узурпаторы собирали своих слуг для охоты. Возбужденные, они подгоняли визгливых снаг хлесткими ударами кнутов. Удалось созвать две дюжины нуменорцев, и это на первое время. Приказы быстро разлетелись среди своих по цепочке сообщений, в итоге на охоту соберется до трех сотен воинов, не меньше, они будут действовать в разрозненных группах, ведь мир довольно большой, а изловить одного витязя куда труднее, чем перехватить всю дружину. К этой паре дюжин пригнали ватагу урукхаев с полуорками, на этот отряд морэдайн полагалось две сотни, и еще сотня снаг обслуги и досуга. Кроме того в степях Руна они найдут помощь при необходимости, но не было сомнений, что одновременное нападение двух сотен озлобленных тварей при поддержке опытных воинов будет стоить Илгону свободы.
Найра находился в седле своего диковинного зверя, которого призвал с далекого Востока, узурпировав там в свое время трон во славу Темного Властелина, предав его народ милости рабства. Гигантский полосатый чудовищный кот не уступал размерами варгу, а его свирепый оскал превосходил их злобу, сейчас он лакомился рабом, которого морэдайн собственноручно забил перед отъездом, лишь бы прокормить могучего хищника. Узурпатор держался в седле с невероятно важным видом и не просто так. Такие события бывают раз в эпоху.
И вот, когда все было готово, маленькое войско выдвинулось, чтобы сломать волю одного эльда.
===> Рун       
[NICK]Темный Властелин[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/e2/11/60/e211607c618c1bf44abb691c240d7b61.jpg[/AVA]
[STA]Воплощенное зло[/STA]
[SGN]Управляемый хаос[/SGN]

Когда гном прощался с хоббитом, Стюрбади недоумевал с чего бы, ведь уже все решено, он возглавляет отряд и все тут, но на всякий случай расписал как попасть к нему домой, а также указал наличие нескольких чудовищ, требующих охранную грамоту в виде монет, разумеется, по его описанию главной сволочью была мать молодой кровопийцы, опасный хищник, такому если новую посуду протянуть, так все состояние откусит, да еще обругает, на таких только только целым войском идти. Закончив жаловаться, Стюрбади не удержался и попросил прихватить гномьего пойла, чтобы окончательно спиться и соответствовать образу. 
Потом навязалась Медвейг, не вот чтобы хоббиту не нравилось личное сопровождение, но следопыта хватало с избытком, но в одном она была права, воровали, очень много. И не представить себе, сколько уже Исиль одолжил на поесть, хотя пару раз его лесная кухня все же пришлась по вкусу хоббиту, но на один зуб, яйишенка с сыром, но, увы, без соли. Как не странно первым согласился сам следопыт, что все время молчал, издав одно лишь:
- Веди.
Следопыт шел по левую руку от дружинницы, то и дело бросая на ее ладную фигуру свой одноглазый взгляд. Такому тяжело спрятаться в толпе. Возвышаясь над всеми дунедайном, он ступал следом за Медвейг, пока не показался порт. Распрашивать о чем либо не хотелось, хоббит лишь бурлил о чем-то, что встречал на пути, то и дело утверждая, что по словам Бильбо раньше было лучше, пока один из продавцов не пригрозил полутухлой рыбой, тряся ею, держась за хвост. 
Ненавижу этот город. Тяжело выдохнул следопыт, на его шарфе собрался белый налет иния. Причал.

Пока следопыт думал, напряженно двигая бровью, как могло показаться хоббиту, Сюрбади как раз завел свою песню, мол, было бы неплохо идти с группой, которая неплохо кормит, так как не гоже терять хоббичью красоту мужского тела. Само собой плату за предводительство в группе Стюрбади просил лишь натурой, то бишь исключительно добротной едой, ибо в денежных средствах, как и сам следопыт, не нуждался, и если тот по своей дунедайнской глупости, то вот лично его дома ждала куча золота на которой он восседал аки дракон по словам всех неравнодушных жителей Шира.
Исиль же рассматривал все варианты. Домой идти еще рано, нет полной информации, которую так ждал Совет. К тому же нет толковых вестей с самого юга. Следопыт согласился:
- Хорошо, вы можете присоединиться к нашему отряду, - кивнул на хоббита, который тут же поднял за это дело кружку, поправив высказывание, обозначив отряд "элитным", произнеся тост, посвященный по большей части тому, как прекрасно находить добрых попутчиков. Никто из сидевших за столом и не подозревал, что за пределами города следопыта ждала дюжина собратьев. Кроме хоббита, который проглотил язык по этому вопросу, испугавшись перспектив в виде голода, которым его обещали морить если тот разболтает. А нет ничего ужаснее диеты по-следопытски, уж Стюрбади знал это как никто другой.   

Пока следопыт думал, напряженно двигая бровью, как могло показаться хоббиту, Сюрбади как раз завел свою песню, мол, было бы неплохо идти с группой, которая неплохо кормит, так как не гоже терять хоббичью красоту мужского тела. Само собой плату за предводительство в группе Стюрбади просил лишь натурой, то бишь исключительно добротной едой, ибо в денежных средствах, как и сам следопыт, не нуждался, и если тот по своей дунедайнской глупости, то вот лично его дома ждала куча золота на которой он восседал аки дракон по словам всех неравнодушных жителей Шира.
Исиль же рассматривал все варианты. Домой идти еще рано, нет полной информации, которую так ждал Совет. К тому же нет толковых вестей с самого юга. Следопыт согласился:
- Хорошо, вы можете присоединиться к нашему отряду, - кивнул на хоббита, который тут же поднял за это дело кружку, поправив высказывание, обозначив отряд "элитным", произнеся тост, посвященный по большей части тому, как прекрасно находить добрых попутчиков. Никто из сидевших за столом и не подозревал, что за пределами города следопыта ждала дюжина собратьев. Кроме хоббита, который проглотил язык по этому вопросу, испугавшись перспектив в виде голода, которым его обещали морить если тот разболтает. А нет ничего ужаснее диеты по-следопытски, уж Стюрбади знал это как никто другой.   

- За знакомство! - хоббит был рад выпивке, не сказать, что она могла сравниться с потрясающим элем мистера Элистера, но в целом это было лучше, чем пить старое разбавленное вино, как это делал Исилендил. Стюрбади каждый раз поражался тому спокойствию, когда дунадан брал в рот пресную кислятину, заедая солониной. А от этого блюда хоббита и вовсе бросало в праведный гнев. А уж когда он доставал свой походный паек с брюквой и кашей, которая по вкусу напоминала скорее валявшееся тесто, то мог кончиться от возмущения прямо там, умерев от обширного разрыва сердца. Одним словом - халтура. В еде, сне, одежде, отношениях. Неприхотливы и очень упрямы.
Прав был и Ньял, и Медвейг. Рассказывать можно многое, в основном о том, что и правда побудит женщин браться за оружие. Следопыт долго молчал, оценивая риски. Хоббита-писаря так и подмывало растрепать все, что они видели до этого. И только отвратительная закуска не могла остановить его рассуждений о том, как надо заедать эль в Шире, да куда там! Эль в Шире не заедают, его запивают еще одним бочонком, причем Стюрбади настойчиво втирал гному, что после эля хорошо потреблять хреновуху, причем ее прекрасно варили на южной окраине Бэкланда.
- Что происходит по ту сторону Мглистых, - начал следопыт. - Мне не ведомо. Чтобы попасть туда, нужно пройти очень долгий путь через Врата Рохана, что там, я тоже не знаю, или же через сами горы. Немногие отважутся идти там. Однако...
Следопыт сделал жадный глоток.
- Однако, я могу сказать точно, что Лесного королевства эльфийской владычицы Галадриэль... больше нет. Лориэн пал в огне демона Утумно.
Притих даже хоббит. Казалось тень опускалась на и без того не светлую корчму.
- Проклятии Дурина выбралось из самых глубин Мории, и свирепствовало очень долго. Эти слухи ты хотел подтвердить, мудрый гном?

- За знакомство! - хоббит был рад выпивке, не сказать, что она могла сравниться с потрясающим элем мистера Элистера, но в целом это было лучше, чем пить старое разбавленное вино, как это делал Исилендил. Стюрбади каждый раз поражался тому спокойствию, когда дунадан брал в рот пресную кислятину, заедая солониной. А от этого блюда хоббита и вовсе бросало в праведный гнев. А уж когда он доставал свой походный паек с брюквой и кашей, которая по вкусу напоминала скорее валявшееся тесто, то мог кончиться от возмущения прямо там, умерев от обширного разрыва сердца. Одним словом - халтура. В еде, сне, одежде, отношениях. Неприхотливы и очень упрямы.
Прав был и Ньял, и Медвейг. Рассказывать можно многое, в основном о том, что и правда побудит женщин браться за оружие. Следопыт долго молчал, оценивая риски. Хоббита-писаря так и подмывало растрепать все, что они видели до этого. И только отвратительная закуска не могла остановить его рассуждений о том, как надо заедать эль в Шире, да куда там! Эль в Шире не заедают, его запивают еще одним бочонком, причем Стюрбади настойчиво втирал гному, что после эля хорошо потреблять хреновуху, причем ее прекрасно варили на южной окраине Бэкланда.
- Что происходит по ту сторону Мглистых, - начал следопыт. - Мне не ведомо. Чтобы попасть туда, нужно пройти очень долгий путь через Врата Рохана, что там, я тоже не знаю, или же через сами горы. Немногие отважутся идти там. Однако...
Следопыт сделал жадный глоток.
- Однако, я могу сказать точно, что Лесного королевства эльфийской владычицы Галадриэль... больше нет. Лориэн пал в огне демона Утумно.
Притих даже хоббит. Казалось тень опускалась на и без того не светлую корчму.
- Проклятии Дурина выбралось из самых глубин Мории, и свирепствовало очень долго. Эти слухи ты хотел подтвердить, мудрый гном?

- За знакомство! - хоббит был рад выпивке, не сказать, что она могла сравниться с потрясающим элем мистера Элистера, но в целом это было лучше, чем пить старое разбавленное вино, как это делал Исилендил. Стюрбади каждый раз поражался тому спокойствию, когда дунадан брал в рот пресную кислятину, заедая солониной. А от этого блюда хоббита и вовсе бросало в праведный гнев. А уж когда он доставал свой походный паек с брюквой и кашей, которая по вкусу напоминала скорее валявшееся тесто, то мог кончиться от возмущения прямо там, умерев от обширного разрыва сердца. Одним словом - халтура. В еде, сне, одежде, отношениях. Неприхотливы и очень упрямы.
Прав был и Ньял, и Медвейг. Рассказывать можно многое, в основном о том, что и правда побудит женщин браться за оружие. Следопыт долго молчал, оценивая риски. Хоббита-писаря так и подмывало растрепать все, что они видели до этого. И только отвратительная закуска не могла остановить его рассуждений о том, как надо заедать эль в Шире, да куда там! Эль в Шире не заедают, его запивают еще одним бочонком, причем Стюрбади настойчиво втирал гному, что после эля хорошо потреблять хреновуху, причем ее прекрасно варили на южной окраине Бэкланда.
- Что происходит по ту сторону Мглистых, - начал следопыт. - Мне не ведомо. Чтобы попасть туда, нужно пройти очень долгий путь через Врата Рохана, что там, я тоже не знаю, или же через сами горы. Немногие отважутся идти там. Однако...
Следопыт сделал жадный глоток.
- Однако, я могу сказать точно, что Лесного королевства эльфийской владычицы Галадриэль... больше нет. Лориэн пал в огне демона Утумно.
Притих даже хоббит. Казалось тень опускалась на и без того не светлую корчму.
- Проклятии Дурина выбралось из самых глубин Мории, и свирепствовало очень долго. Эти слухи ты хотел подтвердить, мудрый гном?

Сидевший до этого с умным и важным видом хоббит, занося какие-то пометки в свой массивный журнал, удивился подношениям гнома и человеческой девушки. Сначала он демонстративно сверил взглядом гнома, а потом воительницу, сделав следующие выводы, которые занес в свой журнал позже:
После того, как я героически прогнал недобрых людей, которых Исилендил назвал темными, похвалив мой тактичный нрав дипломата, к нам присоединились двое: господин гном из рода Стоунфистов, Ньял сын вероятно прославленного некогда Хьялмара, ибо с таким же трепетом о своем отце говорил разве что мой друг следопыт, да дочь Эйнара по имени Медвейг. Эх, нелегка судьба хоббита-предводителя. Придется вести под своим началом и этих прекрасных воинов. Исилендил, правда как заместитель нашего славного отряда, не сразу согласился с их просьбой, но на то были веские причины. Собственно почему лидер именно я? Во-первых, харизма. Следопыты были напрочь лишены этого потрясающего качества. А я мог харизматично пить эль и курить много-много, а если требовалось, то и сплясать. Во-вторых, мое каменное терпение. Мглистые горы не казались мне столь высокими, как моя способность выдерживать колкие фразочки супруги, а из-за нападок ее матери я вообще мог сразиться на равных с целой дружиной каменных великанов о которых говорил Бильбо.
Итак, что касается наших новых гостей. Стоит отметить, что мистер Ньял казался мне знакомым, вероятно, по причине того, что гномьи бороды всегда вносили некую путаницу в их различии. Я встречал гномов и раньше, некоторых даже в Шире, гостей Бильбо, и все они для меня на одно лицо. А что касается госпожи Мёдвейг, то ее имя не соответствует ее внешнему виду. Не знаю, что оно значит, но явно не то, чем ее хотели видеть родители. Даже если учесть, что оно звучит как-то нежно, все равно до хоббитских девушек ей далеко, даже до каланчи Иви, милой дурочки (Иви, если ты читаешь этот дневник, ты не милая дурочка, ты просто дурочка, ведь брать чужие записи нельзя). Я встречал многих людей, и не каждый мог похвастаться своим сходством с моим верным товарищем Исилендилом. От встречи двух жертв голода и суровой жизни у меня разыгрался аппетит.
- Стюрбади Гэмбджи, знаменитый писатель, автор такого бестселлера, как Книга рекордов Шира, почетный бухгалтер, прославленный авантюрист, второй официально зарегистрированный хоббит за пределами Мглистых гор на восточных землях, а также обладатель титула друг драконоборца Беггинса, к вашим услугам, - закончив с представлением, встав из-за стола, хоббит почтенно склонил голову, положив руку на грудь. А это мой прекрасный товарищ, одинокий и холостой... - следопыт бросил свой взгляд на Стюрбади, приподняв бровь, - Мастер Исилендил. Лучший лучник из людей, которого я когда-либо встречал, а также гроза орков и моих годовых запасов провизии.
Закрыв карту от лишних глаз, скрутив ее, следопыт долго молчал, пока из хоббита продолжала литься речь, бросив свой оценивающий взгляд на гнома и женщину. Они опытные воины, сам он тоже опытен, это хорошо видно. Законы чести проявить в трактире могли только в одном случае, им что-то надо.
- Чтобы не было от нас нужно, ничем помочь не можем, - пояснил дунедайн, - Но за выпивку спасибо. Если хотите, можете присоединиться. Думаю нам есть что рассказать друг другу, особенно Медвейг. Я впервые вижу женщину воина. 
На самом деле не впервые, у следопытов многие матери и дочери ходят на разведку наравне с отцами и сыновьями.

- Ужасный город! - внезапно раздался брюзжащий голос полурослика. Хоббит вошел через приоткрытую дверь. Надвигающаяся зима бесила его в глубине души, согревая воздухом кабака. Хоббиты привыкли к теплу очага, хорошей домашней еде, а если верить высказыванием Саквиль-Беггинсов, то некоторые, особенно Бильбо Бегинс, так и вовсе особо любили сидеть на горе золота. Но не это волновало хоббитского писаря, водрузившего с трудом сумку на свободный стол, а то, подадут ли здесь хоть что-то, что можно назвать едой пусть и с натяжкой.
Им быстро заинтересовались местные личности, облепив с трех сторон, кроме разве что спины. 
- Погляди ка, это что, гном? - поинтересовался один из мордоворотов, держа на поясе дубинку.
- Гномья баба, но говорят у них тоже есть бороды, - высказался второй.
- На гнома не похож, вон тот господин, охаживающий бабу, явно гном, причем любящий все большое, раз заинтересовался той сукой, а этот вот, не гном. Но одет неплохо, и что это? - третий протянул к большой книге с замком свои пораженные мозолями руки.
- Немедленно прекратите это безобразие! - испугавшись пискнул хоббит, - И я уж точно никакой не гном, и тем более не гномья женщина... - дальше шепотом. - Даже если учесть что гномьи женщины вполне внешне схожи с матерью моей жены... Позвольте представиться! Стюрбади Гэмбджи, знаменитый писарь, бухгалтер и прославленный авантюрист... с недавних пор... Родом из Шира. 
Троица разразилась хохотом. Один из них хотел было схватить сумку Стюрбади как осекся.
- Что?! Вы все таки признали во мне прославленную личность? - удивился Стюрбади, когда компания пьяниц попятилась назад, а потом и вовсе скрылась, огибая столы. Они испугались стоявшего позади одноглазого следопыта, что своим тяжелым взглядом вдавил их в пол. Хоббит еще долго собирал обратно в сумку свои вещи, его руки тряслись от того, что его чуть было не ограбили посреди белого дня, и только его храброе поведение и невероятная удача в совокупности с ратными навыками, которые он приобрел за время, как уже выяснилось, слишком тяжелого похода, смогли уберечь от беды. Обернувшись, подпрыгнул на месте, прижав сумку к груди.
Стоявший перед ним следопыт, спрятавший лицо шарфом, опустил свой взгляд на него, а потом и саму маску, улыбнувшись.
- Исилендил, друг мой, ты как всегда вовремя! Я говорил тебе, что мой талант дипломата способен разрулить абсолютно любую ситуацию, не говоря уже о том, что навыки общения с моей женой и тещей дали плоды? Как я и обещал тебе, этот поход будет не хуже, чем у старины Бильбо!
- Что-то такое я припоминаю, - похлопав по плечу хоббита, кивнул следопыт, сбрасывая капюшон. Часть его лица скрывала черная как сажа повязка, пряча под ней кривой шрам, лишивший глаза.
Парочка села за стол напротив беседовавших до недавнего момента гнома и воительницы. Заказывать еду здесь не имело смысла, как бы не был расстроен сам хоббит. Следопыту нужна была свеча и стол, чтобы разобраться с тем, что он встретил за все время дальней разведки. Хоббит же, деловито достав чернильницу с крышечкой, завернутую в несколько плотных кожаных лоскутов, записывал что-то в свою массивную книгу.
 

- Ага, ну рады знакомству. Падай, подруга.
В мгновение ока Ньял уже восседал за столом хоббита и дунадана, потянув туда же и Мёдвейг. Разобрали кружки, Стоунфист чинно поднял свою:
- Ну, за знакомство! Будем! 
Выпили, Ньял влил в себя по-богатырски объемный глоток из не менее объемной кружки. От него не укрылось, что следопыт рассматривал какие-то карты перед тем, как вступить в разговор. Не очень доверчивый стало быть - мудрая политика, хотя про следопытов говорили, что все они такие, живут сами по себе и хранят свои секреты от других. Впрочем гном мог их понять, в конце концов это у его народа существовал свой тайный язык, помимо целого сонма секретов и тайн, касающихся всего к чему притрагивались мастеровые гномов. Так, что предстояло немного поиграть в игру "ты мне, я тебе", обменяться информацией. Так постепенно приходит доверие и завязываются партнерства. 
- Рассказать есть чего... Да и сами послушать не прочь. Как там по ту сторону Мглистых Гор, а в долине Андуина? Мало вестей поступает, после мордорского вторжения хоть и прошло полгода, а торговые пути с запада все еще не безопасны. Караваны приходят, но не в том числе, как до войны. Из дальних краев одни только слухи. Хоббитов всегда рады привечать, после того, как ваш знаменитый друг помог Торину Дубощиту избавиться от Смауга, будь он неладен. 
Ньял отпил из кружки еще глоток, явно не собираясь сразу выкладывать все карты на стол. Он все-таки тоже хотел присмотреться к возможным участникам. В походе ведь не только умения важны, но и сплоченность и взаимовыручка. 
 

Сидевший до этого с умным и важным видом хоббит, занося какие-то пометки в свой массивный журнал, удивился подношениям гнома и человеческой девушки. Сначала он демонстративно сверил взглядом гнома, а потом воительницу, сделав следующие выводы, которые занес в свой журнал позже:
После того, как я героически прогнал недобрых людей, которых Исилендил назвал темными, похвалив мой тактичный нрав дипломата, к нам присоединились двое: господин гном из рода Стоунфистов, Ньял сын вероятно прославленного некогда Хьялмара, ибо с таким же трепетом о своем отце говорил разве что мой друг следопыт, да дочь Эйнара по имени Медвейг. Эх, нелегка судьба хоббита-предводителя. Придется вести под своим началом и этих прекрасных воинов. Исилендил, правда как заместитель нашего славного отряда, не сразу согласился с их просьбой, но на то были веские причины. Собственно почему лидер именно я? Во-первых, харизма. Следопыты были напрочь лишены этого потрясающего качества. А я мог харизматично пить эль и курить много-много, а если требовалось, то и сплясать. Во-вторых, мое каменное терпение. Мглистые горы не казались мне столь высокими, как моя способность выдерживать колкие фразочки супруги, а из-за нападок ее матери я вообще мог сразиться на равных с целой дружиной каменных великанов о которых говорил Бильбо.
Итак, что касается наших новых гостей. Стоит отметить, что мистер Ньял казался мне знакомым, вероятно, по причине того, что гномьи бороды всегда вносили некую путаницу в их различии. Я встречал гномов и раньше, некоторых даже в Шире, гостей Бильбо, и все они для меня на одно лицо. А что касается госпожи Мёдвейг, то ее имя не соответствует ее внешнему виду. Не знаю, что оно значит, но явно не то, чем ее хотели видеть родители. Даже если учесть, что оно звучит как-то нежно, все равно до хоббитских девушек ей далеко, даже до каланчи Иви, милой дурочки (Иви, если ты читаешь этот дневник, ты не милая дурочка, ты просто дурочка, ведь брать чужие записи нельзя). Я встречал многих людей, и не каждый мог похвастаться своим сходством с моим верным товарищем Исилендилом. От встречи двух жертв голода и суровой жизни у меня разыгрался аппетит.
- Стюрбади Гэмбджи, знаменитый писатель, автор такого бестселлера, как Книга рекордов Шира, почетный бухгалтер, прославленный авантюрист, второй официально зарегистрированный хоббит за пределами Мглистых гор на восточных землях, а также обладатель титула друг драконоборца Беггинса, к вашим услугам, - закончив с представлением, встав из-за стола, хоббит почтенно склонил голову, положив руку на грудь. А это мой прекрасный товарищ, одинокий и холостой... - следопыт бросил свой взгляд на Стюрбади, приподняв бровь, - Мастер Исилендил. Лучший лучник из людей, которого я когда-либо встречал, а также гроза орков и моих годовых запасов провизии.
Закрыв карту от лишних глаз, скрутив ее, следопыт долго молчал, пока из хоббита продолжала литься речь, бросив свой оценивающий взгляд на гнома и женщину. Они опытные воины, сам он тоже опытен, это хорошо видно. Законы чести проявить в трактире могли только в одном случае, им что-то надо.
- Чтобы не было от нас нужно, ничем помочь не можем, - пояснил дунедайн, - Но за выпивку спасибо. Если хотите, можете присоединиться. Думаю нам есть что рассказать друг другу, особенно Медвейг. Я впервые вижу женщину воина. 
На самом деле не впервые, у следопытов многие матери и дочери ходят на разведку наравне с отцами и сыновьями.

Сидевший до этого с умным и важным видом хоббит, занося какие-то пометки в свой массивный журнал, удивился подношениям гнома и человеческой девушки. Сначала он демонстративно сверил взглядом гнома, а потом воительницу, сделав следующие выводы, которые занес в свой журнал позже:
После того, как я героически прогнал недобрых людей, которых Исилендил назвал темными, похвалив мой тактичный нрав дипломата, к нам присоединились двое: господин гном из рода Стоунфистов, Ньял сын вероятно прославленного некогда Хьялмара, ибо с таким же трепетом о своем отце говорил разве что мой друг следопыт, да дочь Эйнара по имени Медвейг. Эх, нелегка судьба хоббита-предводителя. Придется вести под своим началом и этих прекрасных воинов. Исилендил, правда как заместитель нашего славного отряда, не сразу согласился с их просьбой, но на то были веские причины. Собственно почему лидер именно я? Во-первых, харизма. Следопыты были напрочь лишены этого потрясающего качества. А я мог харизматично пить эль и курить много-много, а если требовалось, то и сплясать. Во-вторых, мое каменное терпение. Мглистые горы не казались мне столь высокими, как моя способность выдерживать колкие фразочки супруги, а из-за нападок ее матери я вообще мог сразиться на равных с целой дружиной каменных великанов о которых говорил Бильбо.
Итак, что касается наших новых гостей. Стоит отметить, что мистер Ньял казался мне знакомым, вероятно, по причине того, что гномьи бороды всегда вносили некую путаницу в их различии. Я встречал гномов и раньше, некоторых даже в Шире, гостей Бильбо, и все они для меня на одно лицо. А что касается госпожи Мёдвейг, то ее имя не соответствует ее внешнему виду. Не знаю, что оно значит, но явно не то, чем ее хотели видеть родители. Даже если учесть, что оно звучит как-то нежно, все равно до хоббитских девушек ей далеко, даже до каланчи Иви, милой дурочки (Иви, если ты читаешь этот дневник, ты не милая дурочка, ты просто дурочка, ведь брать чужие записи нельзя). Я встречал многих людей, и не каждый мог похвастаться своим сходством с моим верным товарищем Исилендилом. От встречи двух жертв голода и суровой жизни у меня разыгрался аппетит.
- Стюрбади Гэмбджи, знаменитый писатель, автор такого бестселлера, как Книга рекордов Шира, почетный бухгалтер, прославленный авантюрист, второй официально зарегистрированный хоббит за пределами Мглистых гор на восточных землях, а также обладатель титула друг драконоборца Беггинса, к вашим услугам, - закончив с представлением, встав из-за стола, хоббит почтенно склонил голову, положив руку на грудь. А это мой прекрасный товарищ, одинокий и холостой... - следопыт бросил свой взгляд на Стюрбади, приподняв бровь, - Мастер Исилендил. Лучший лучник из людей, которого я когда-либо встречал, а также гроза орков и моих годовых запасов провизии.
Закрыв карту от лишних глаз, скрутив ее, следопыт долго молчал, пока из хоббита продолжала литься речь, бросив свой оценивающий взгляд на гнома и женщину. Они опытные воины, сам он тоже опытен, это хорошо видно. Законы чести проявить в трактире могли только в одном случае, им что-то надо.
- Чтобы не было от нас нужно, ничем помочь не можем, - пояснил дунедайн, - Но за выпивку спасибо. Если хотите, можете присоединиться. Думаю нам есть что рассказать друг другу, особенно Медвейг. Я впервые вижу женщину воина. 
На самом деле не впервые, у следопытов многие матери и дочери ходят на разведку наравне с отцами и сыновьями.

- Отлично, а ежели и тан твой согласится, то считай ватага почти собрана. Осталось еще пару вакантных мест.
Тут гном осекся, сразу переключив внимание на новоприбывших, которые выбивались из понятия "местный" чуть более чем полностью. Про хоббита Бильбо здесь не знал только ленивый, ну или настолько пьяный, что уже не мог отличить гнома от полумужа, как кличут полуросликов здесь, на севере. Мужик, сопровождавший хоббита тоже под местного при всем желании сойти не мог. Прежде всего выдавал рост. Ньял пару раз ходивший в дальние походы к Мглистым, один раз видел дунадайн севера - рост, стать и цвет глаз - все говорило в пользу этой догадки. Тем временем странная парочка устроилась аккурат напротив гнома и воительницы, а весь остальной трактир поглядывал на них и шептался, поминая Смауга и всадника-на-бочках. Краем глаза Ньял приметил пару нелицеприятных типов, выскочивших вон, словно их шершень в зад ужалил. Интересно, что пташки бургомистра напоют ему на сей раз. 
Почесав бороду Ньял прикидывал все за и против - дунадайн в дружине будет большим подспорьем, а те были известные охотники на нечисть всякую. Роль хоббита в этом тандеме пока была непонятна Стоунфисту, но если эти двое путешествуют вместе, можно будет и хоббита прихватить. Одной поклажей больше. Он осушил кружку и подмигнул Мёдвейг:
- Надо показать, как тут умеют привечать гостей, а то что ж мы как не добрые люди.
Он кликнул Маргарет и затребовал еще четыре больших кружки браги. Та не замедлила выполнить заказ. Схватив две кружки в обе руки, Ньял вооружил таким образом собеседницу, и потянул за собой, к столу странной парочки. 
- Здравы будьте, мужики. Невзначай заметил, как тут с вами обошлись эти куски козлиного помета и скажу, что в наших краях совсем не так принято встречать гостей. Как насчет по кружке мира, а? Угощаю! Брага здесь отменная, а вот всю остальную выпивку старый Гулмод с ослиной мочой мешает, так что я бы не советовал. Ах, да, что это я, трухлявый пень забыл - Ньял Стоунфист, сын Хьялмара к вашим услугам. А это...
Ньял посмотрел на Мёдвейг, мол твоя очередь представиться. 

//А ежели тан и квенту еще напишет, так вообще - у
Мёдвейг же занимали мысли куда более приземленные. Во-первых не дело так людей, из дальних краев пришедших встречать - да будь ты даже последний пропойца, чего пугаешь да ограбить пытаешься - во-вторых, тут и её "обласкали", а она в рожу дать могла быстрее, чем о том подумала. Однако, вмешаться не успела  - у полумужа был защитник. И порядочный.  Девка только на пол сплюнула. Ну да, как мелочевку обижать, так первые, а как с такой башней тягаться - так в кусты. Надо узнать чем стража городская вообще занимается, в такое-то время. То на карманника напорешься, то на ублюдков - что бы там не говорили про "дружбу Свободных народов", до неё было еще ой как далеко. Примерно пара футов выбитых зубов.
Так что показать гостеприимство Эсгарота чужакам она согласилась не раздумывая. И вправду, от чего бы и нет. А там, кружка-другая браги, авось и в поход с собой высокого возьмут - да и полумужу место найдется. Если они, конечно, без гнилья.
- А это Мёдвейг дочь Эйнара, из Речной Дружины. Надеюсь, не обидели вас эти никчемыши, которых любой орк отсюда до Мглистых Гор по задницам признает?
 Последнюю часть предложения она произнесла достаточно громко что бы её услышали и "куски козлиного помета", как выразился гном. А голос то у неё звонкий, громкий, хочешь - не хочешь да услышишь. Впрочем, реакции пьянчуг она не ждала - что с трусов взять. А жаль.
Ну да не вечер еще. Пьянку и продолжить можно, и до драки довести, коль не с рассветом им сегодня выступать. А в поход, судя по всему, скоро, так значит есть сегодняшняя ночь, ну может - завтрашняя, и все. Многие ватаги и в походах пьянствовать не гнушались, но Ёрвилль того не позволял и не одобрял, призывая быть всегда начеку. Это было правильно и хорошо, от того им редко приходилось искать новых людей. Да что там - искать - они сами приходили, потому что у тана и добыча всегда хорошая водилась, и цели верные, и помирали нечасто, хотя, в последние год-два без потерь ни единый поход уже не обходился.
 

- Ужасный город! - внезапно раздался брюзжащий голос полурослика. Хоббит вошел через приоткрытую дверь. Надвигающаяся зима бесила его в глубине души, согревая воздухом кабака. Хоббиты привыкли к теплу очага, хорошей домашней еде, а если верить высказыванием Саквиль-Беггинсов, то некоторые, особенно Бильбо Бегинс, так и вовсе особо любили сидеть на горе золота. Но не это волновало хоббитского писаря, водрузившего с трудом сумку на свободный стол, а то, подадут ли здесь хоть что-то, что можно назвать едой пусть и с натяжкой.
Им быстро заинтересовались местные личности, облепив с трех сторон, кроме разве что спины. 
- Погляди ка, это что, гном? - поинтересовался один из мордоворотов, держа на поясе дубинку.
- Гномья баба, но говорят у них тоже есть бороды, - высказался второй.
- На гнома не похож, вон тот господин, охаживающий бабу, явно гном, причем любящий все большое, раз заинтересовался той сукой, а этот вот, не гном. Но одет неплохо, и что это? - третий протянул к большой книге с замком свои пораженные мозолями руки.
- Немедленно прекратите это безобразие! - испугавшись пискнул хоббит, - И я уж точно никакой не гном, и тем более не гномья женщина... - дальше шепотом. - Даже если учесть что гномьи женщины вполне внешне схожи с матерью моей жены... Позвольте представиться! Стюрбади Гэмбджи, знаменитый писарь, бухгалтер и прославленный авантюрист... с недавних пор... Родом из Шира. 
Троица разразилась хохотом. Один из них хотел было схватить сумку Стюрбади как осекся.
- Что?! Вы все таки признали во мне прославленную личность? - удивился Стюрбади, когда компания пьяниц попятилась назад, а потом и вовсе скрылась, огибая столы. Они испугались стоявшего позади одноглазого следопыта, что своим тяжелым взглядом вдавил их в пол. Хоббит еще долго собирал обратно в сумку свои вещи, его руки тряслись от того, что его чуть было не ограбили посреди белого дня, и только его храброе поведение и невероятная удача в совокупности с ратными навыками, которые он приобрел за время, как уже выяснилось, слишком тяжелого похода, смогли уберечь от беды. Обернувшись, подпрыгнул на месте, прижав сумку к груди.
Стоявший перед ним следопыт, спрятавший лицо шарфом, опустил свой взгляд на него, а потом и саму маску, улыбнувшись.
- Исилендил, друг мой, ты как всегда вовремя! Я говорил тебе, что мой талант дипломата способен разрулить абсолютно любую ситуацию, не говоря уже о том, что навыки общения с моей женой и тещей дали плоды? Как я и обещал тебе, этот поход будет не хуже, чем у старины Бильбо!
- Что-то такое я припоминаю, - похлопав по плечу хоббита, кивнул следопыт, сбрасывая капюшон. Часть его лица скрывала черная как сажа повязка, пряча под ней кривой шрам, лишивший глаза.
Парочка села за стол напротив беседовавших до недавнего момента гнома и воительницы. Заказывать еду здесь не имело смысла, как бы не был расстроен сам хоббит. Следопыту нужна была свеча и стол, чтобы разобраться с тем, что он встретил за все время дальней разведки. Хоббит же, деловито достав чернильницу с крышечкой, завернутую в несколько плотных кожаных лоскутов, записывал что-то в свою массивную книгу.
 

- Ужасный город! - внезапно раздался брюзжащий голос полурослика. Хоббит вошел через приоткрытую дверь. Надвигающаяся зима бесила его в глубине души, согревая воздухом кабака. Хоббиты привыкли к теплу очага, хорошей домашней еде, а если верить высказыванием Саквиль-Беггинсов, то некоторые, особенно Бильбо Бегинс, так и вовсе особо любили сидеть на горе золота. Но не это волновало хоббитского писаря, водрузившего с трудом сумку на свободный стол, а то, подадут ли здесь хоть что-то, что можно назвать едой пусть и с натяжкой.
Им быстро заинтересовались местные личности, облепив с трех сторон, кроме разве что спины. 
- Погляди ка, это что, гном? - поинтересовался один из мордоворотов, держа на поясе дубинку.
- Гномья баба, но говорят у них тоже есть бороды, - высказался второй.
- На гнома не похож, вон тот господин, охаживающий бабу, явно гном, причем любящий все большое, раз заинтересовался той сукой, а этот вот, не гном. Но одет неплохо, и что это? - третий протянул к большой книге с замком свои пораженные мозолями руки.
- Немедленно прекратите это безобразие! - испугавшись пискнул хоббит, - И я уж точно никакой не гном, и тем более не гномья женщина... - дальше шепотом. - Даже если учесть что гномьи женщины вполне внешне схожи с матерью моей жены... Позвольте представиться! Стюрбади Гэмбджи, знаменитый писарь, бухгалтер и прославленный авантюрист... с недавних пор... Родом из Шира. 
Троица разразилась хохотом. Один из них хотел было схватить сумку Стюрбади как осекся.
- Что?! Вы все таки признали во мне прославленную личность? - удивился Стюрбади, когда компания пьяниц попятилась назад, а потом и вовсе скрылась, огибая столы. Они испугались стоявшего позади одноглазого следопыта, что своим тяжелым взглядом вдавил их в пол. Хоббит еще долго собирал обратно в сумку свои вещи, его руки тряслись от того, что его чуть было не ограбили посреди белого дня, и только его храброе поведение и невероятная удача в совокупности с ратными навыками, которые он приобрел за время, как уже выяснилось, слишком тяжелого похода, смогли уберечь от беды. Обернувшись, подпрыгнул на месте, прижав сумку к груди.
Стоявший перед ним следопыт, спрятавший лицо шарфом, опустил свой взгляд на него, а потом и саму маску, улыбнувшись.
- Исилендил, друг мой, ты как всегда вовремя! Я говорил тебе, что мой талант дипломата способен разрулить абсолютно любую ситуацию, не говоря уже о том, что навыки общения с моей женой и тещей дали плоды? Как я и обещал тебе, этот поход будет не хуже, чем у старины Бильбо!
- Что-то такое я припоминаю, - похлопав по плечу хоббита, кивнул следопыт, сбрасывая капюшон. Часть его лица скрывала черная как сажа повязка, пряча под ней кривой шрам, лишивший глаза.
Парочка села за стол напротив беседовавших до недавнего момента гнома и воительницы. Заказывать еду здесь не имело смысла, как бы не был расстроен сам хоббит. Следопыту нужна была свеча и стол, чтобы разобраться с тем, что он встретил за все время дальней разведки. Хоббит же, деловито достав чернильницу с крышечкой, завернутую в несколько плотных кожаных лоскутов, записывал что-то в свою массивную книгу.
 

Исилендил на момент задержался у тела погибшего гнома, думая о том, что могло случиться. Вдруг орочьи отродья и правда чего-то испугались. Или кого-то? Тяжелое чувство, сжимающее сердце, не покидало его уже многие шаги. И чем глубже они уходили в Морию, тем сильнее становился необъяснимый страх перед чем-то.
Впереди кроме темноты путников не ждало ничего приятного. В одной из комнат следопыт обнаружил нетронутый стелаж оружия. Очень странно, ведь гоблины должны были разворовать его. Да и с виду топоры явно выбивались из общей концепции запустения.
Пока товарищи по походу изучали след прошлой экспедиции, в чем не было сомнения, дунедайн вслушивался в пещеры. Опустив шарф, он втягивал носом воздух. Из трещины в полу едва уловимо тянуло гарью. Настолько, что могло казаться, что это лишь разбушевавшееся воображение. Между тем следопыт отыскал неприятный сюрприз. 
- Гоблинское дерьмо, - без ругательств указал острием меча на кучку в углу, - Свежее. Мы не одни. Ты ведь услышал их раньше меня?   

Финдарион ощущал странное гнетущее чувство, будто бы с каждым шагом они все больше углубляются в старую могилу. Склеп...  Чувство тревоги все росло, рука сама тянулась к мечу, слегка доставая оружие из ножен. Но сталь оставалась такой же темной и холодной, и руны не излучали синего света. Глаза эльфа понемногу привыкли к темноте, в которой эльфы видят не хуже орков, ночных созданий. Правда ориентироваться в окружающем пространстве все равно было тяжело, если не сказать невозможно. Один сплошной каменный лабиринт, переходы и лестницы, боковые ответвления, в которых не запутаться мог только гном. Финдарион пониман, что в одиночку ему никогда не выбраться отсюда. 
Они сделали небольшой привал, когда к тэлери подошел следопыт и показал свою находку. Что-то шевельнулось в душе эльфа, он попросил Исилендила показать ему тело, прихватив с собой Дабура. Гном молча склонился рядом с покойником.
- Мастер Исилендил прав... - тихо говорил Дабур. - Это дикие гоблины. Видимо они наводнили Морию после поражения Азога, возможно им стало тесно в своих глубоких пещерах под Мглистым... Он тут один, значит разведчик, или вестовой. 
- Но тогда... Почему тело еще здесь? Исилендил прав, эти твари всегда голодны, им не хватает пищи. Разве бросили бы они столь ценную добычу?  
- Возможно стрелок бы одиночкой и просто побоялся вылезать из укрытия. Опасался, что рядом еще кто-то из наших. Возможно, что гоблин убегал...
- Сомневаюсь... Даже один, он бы постралася утащить труп, или... Его части. А он цел. В этом кроется какой-то злой умысел. Эти дикие твари обычно так себя не ведут, насколько я могу знать.
Дабур задумался, а потом посмотрел куда-то вглубь темного коридора.
- Что бы там ни было... Мы пойдем, если Балин и жив, у него в любом бы случае не хватило людей на то, чтобы расставить посты по всей Мории. Возможно он держиться ближе к Восточным Вратам. 
Финдарион вздохнул, но лишь кивнул в ответ. Гномы собрались тесным кружком вокруг убитого сородича и пропели тихую протяжную песнь на своем языке. После чего снова отправились в путь. Финдарион достал свой щит, в рост среднего человека. Некоторые гномы последовали его примеру. Не хотелось словить стрелу из мрака. Какой бы не была крепкой и надежной броня их доспехов, в ней всегда найдется зазор...

Исиль не участвовал в разговорах, так как ничего не мог рассказать. Иной раз вспоминал себя в гоблинском плену. Казалось их запах преследовал его всякий раз. когда он опускался под землю слишком глубоко. Со временем глаза привыкли ко мраку. Под ногами валялся всякий хлам, который гномы старательно не пропускали своими сапогами в отличии от следопыта. Его шаги даже в кольчуге не особо выделялись звучанием. 
Шли так долго, что казалось могли уже перейти сам Карадрас. И вот, наконец-то средний Ярус. Дунедайн не видел признаков жизни. Он бродил вокруг совещающихся гномов, напряженный как тетива лука, то и дело молча бросая встревоженный взгляд на эльфа. В итоге он нашел спрятанное за колонной усопшее тело со стрелой в шее. Аккуратно присев на колено, тихо извлекая древко с искривленным костным наконечником, следопыт почувствовал чей-то пристальный взгляд. Быть может это эльфский витязь заметил то, чем занимался Исиль? Он подошел к нему, вложив тихо, без лишних слов стрелу в руку, держась за рукоять меча. Заговорил на синдарине:
- Тело не слишком старое. И она - указал взглядом на стрелу, - Не гномья, уж точно. И не орочья.
Следопыт знал чьи это стрелы. По его голосу хорошо читалась та жгучая смесь страха и ненависти.
- Не тех орков, что мы привыкли громить. Они не знают железа, потому что оно им не нужно. Это они... Твари, живущие так глубоко под землей, что сам мрак туда не пробивается. Их гонит не воля темного властелина, а голод. Если мы пойдем дальше, то все умрем. 
 

Исиль не участвовал в разговорах, так как ничего не мог рассказать. Иной раз вспоминал себя в гоблинском плену. Казалось их запах преследовал его всякий раз. когда он опускался под землю слишком глубоко. Со временем глаза привыкли ко мраку. Под ногами валялся всякий хлам, который гномы старательно не пропускали своими сапогами в отличии от следопыта. Его шаги даже в кольчуге не особо выделялись звучанием. 
Шли так долго, что казалось могли уже перейти сам Карадрас. И вот, наконец-то средний Ярус. Дунедайн не видел признаков жизни. Он бродил вокруг совещающихся гномов, напряженный как тетива лука, то и дело молча бросая встревоженный взгляд на эльфа. В итоге он нашел спрятанное за колонной усопшее тело со стрелой в шее. Аккуратно присев на колено, тихо извлекая древко с искривленным костным наконечником, следопыт почувствовал чей-то пристальный взгляд. Быть может это эльфский витязь заметил то, чем занимался Исиль? Он подошел к нему, вложив тихо, без лишних слов стрелу в руку, держась за рукоять меча. Заговорил на синдарине:
- Тело не слишком старое. И она - указал взглядом на стрелу, - Не гномья, уж точно. И не орочья.
Следопыт знал чьи это стрелы. По его голосу хорошо читалась та жгучая смесь страха и ненависти.
- Не тех орков, что мы привыкли громить. Они не знают железа, потому что оно им не нужно. Это они... Твари, живущие так глубоко под землей, что сам мрак туда не пробивается. Их гонит не воля темного властелина, а голод. Если мы пойдем дальше, то все умрем. 
 

Когда с уст Исилендила слетело это слово, то внезаапно скалу расчертили трещины, обозначая створки ворот. Медленно, но верно трещина посередине становилась все шире, пока ворота не распахнулись полностью, явив за собой темный проход во мрак. Все так и разинули рта. Финдарион хохотнул, когда до него дошло, и хлопнул по плечу Исилендила.
- Отлично! Ответ лежал прямо перед нами, тут так и написали. Порой мы ищем сложное, там где все просто. 
Гномы одобрительно закивали. Наставал момент прощания и напутственных слов. Эльфы и люди пожелали им не задерживаться в подземном мире и поскоре возвращаться назад, как только будет добыта необходимая информация. Здесь останется пара дозорных, а сам лагерь оборудуют неподалеку, подальше от любопытных глаз. 
Ну что, пошли? - не очень громко спросил тэлери.
Все кто собрался вниз собрались у ворот. Гномы в кольчугах, шлемах, вооруженные топорами, секирами, булавами, кистенями и небольшими круглыми щитами-баклерами. Во главе встали Финдарион, Исилендил, Хемминг и гном, из той троицы, чей доспех выделялся богатым убранством, которого звали Дабур Толостокостный. Зажгли факелы и вступили под темные своды. Сначала была лестница вверх, а потом коридор, ведущий вглубь.
- Мы на Срединном Ярусе, согласно древней хронике Кхазад-Дума. - тихо сказал Дабур.
Он также рассказал, что уже не осталось тех, кто жил в Мории, ибо то были дела давно минувших дней. Но каждый гном способен прочитать тайные знаки на стенах и найти путь в подземных чертогах своих проатцов. Также в некоторых родах передвались и другие тайные знания, от тех, кто жил здесь давно. Предки Дабура раньше обитали в Мории. Он также рассказал, что после великой войны с орками, несмотря на победу, гномы не смогли вернуться ни сюда, ни в другие места Мглистого Хребта - слишком большие были потери, остаками Семи Армий нужно было возвращаться. 
- Но ведь вы могли оставить тут дозорных или кого-то еще, или вернуться через год. Тогда бы сейчас орки не владели многими крепостями в Мглистых, тоже Гундабад... 
- Все не так сударь эльф... Мы хотели отомстить и мы отомстили. Орки были разбиты везде и загнанны в самые глубокие норы. Но у нас уже не было сил выковыривать их оттуда. А Мория... Тогда еще было рано... Знаешь у нас есть пословица: "Не буди Лихо, пока оно тихо". Может быть Ужаса, что неизверг Дурина больше нет и Балину удалось... 
- Я что-то такое слышал... 
- Да, Погибель Дурина. Кто или что это, никто дословно не может сказать. Но в песнях поется об этом, как о чем-то живом. Что бы это ни было, оно стало причиной всего этого...
Дальше Дабур продолжать не стал, они продолжали путь, теперь начав наконец-то спускаться. Гномы хотели сначала проверить Срединный Ярус, прежде чем спускаться совсем вниз. Пока, что им не встречалось ничего, чтобы говорило о судьбе Балина или его отряда.

- А нет другого входа? Может нам следует постучаться? Ведь если в Мории сидят гномы, они обязательно откроют нам.
Следопыт ерзал пальцами по стене, изучая тактильно вырезанные руны, наслаждаясь ими. Идеальная работа. Его влюбленный взгляд было сложно отличить от любого другого, но наиболее чуткие эльфы могли заметить с каким придыханием он зачитывал загадку, выбитой на родном для всех дунедайн языке, растягивая паузы между словами, пока не дошел до главного. Перекатывал на языке слово, которое он адресовывал всем эльфам при общении с ними.
- Mellon... 
 

Финдарион одобрительно кивнул Исилендилу. Он конечно знал и уважал искусство следопытов и разведчиков, но с его габаритами при всем желании ему бы не стать ни тем не другим. Финдарион всегда предпочитал открытый бой, а в таком бою крепость брони играла важную роль. Эльф в бою делал ставку на свои высокие силу и выносливость, а не на скорость, как его более леговооруженные сородичи. Свои личную дружину он тоже натаскал подобным образом, что давало им преимущество в корабельном бою перед более легковооружеными вражескими абордажниками. Был даже придуман перекидной мостик, сцепляющий два корабля и позволяющей тяжелой пехоте тэлери атаковать вражеское судно, переходя на него. В сухопотном сражении также хорошо защищенная пехота играла важную, если не ведущую роль в схватке. В боях на севере Средиземья, где конницы практически не использовалось, но приходилось иметь дело с орочьими бандами и троллями с гор, очень были ценны профессиональные воины в хорошей экипировке и защите. Часто такие отряды действовали вместе с более легковооруженными следопытами, когда последние буквально загоняли врагов на строй тяжелобронированных воинов. Это был один из излюбленных приемов этой долгой войны. 
- Значит, по одному от наших народов. В конце концов подземные города наугрим не место для нас. Но посмотреть на это думаю стоит.
Финдарион несмотря на все, тоже испытывал какое-то странное предвкушение. Увидеть легендарные залы Дурина Бессмертного, о которых сложено столько песен на стольких языках. Даже сам Саурон когда-то в зените своего могущества не смог пробиться через Врата Мории. Тут же невольно пришла мысль, смогут ли они? Гномы явно чего-то ждали, замерев в молчании у стены. Общий "ох" вырвался у людей и эльфов, когда вышедшая из-за туч луна, а уже порядком стемнело, осветила стены Мории. Тогда один из гномов коснулся рукой стены и что-то прошептал на своем языке. Сияющие серебрянным светом линии прорезали скалу образовав рисунок, обозначающий Врата. С каждой стороны ворот под аркой было изображено по колонне. Возле колонн стояли два дерева. Почти у верха Врат, под аркой, размещались молот и наковальня, увенчанные короной и семью звёздами. В середине ворот была изображена восьмиконечная звезда Дома Феанора. 
- Галатилион, древо Высших Эльфов - произнес Финдарион, узнав очертания рисунка.
- Да, и эмблема Дурина - ответил один из гномов, не отрывавший взгляда от стены.
- Это же итильдин, что светиться лишь в звездном и лунном свете. И то лишь под действием особого слова, или только в опредленное время - благовейно говорил тэлери, наслышанный о об этом.
- Все верно, господин эльф. Многие двери гномов так просто не увидишь, как и замки. Вот, что гласит надпись: "Врата Дурина, Государя Мории. Молви, друг и войди. Я, Нарви, сделал их. Келебримбор из Эрегиона начертал эти руны". Вот так.
- Чтобы это еще значило... - пробурчал Хемминг. 
- Боюсь, что наш друг Исилендил прав. Это загадка, и если у кого-то есть ответ на нее, лучше бы сказать сейчас. Никаким другим способом нам не войти. 
Гномы сплотились кучкой, что-то обсуждая. Потом, тот, кто уже призвал лунные знаки проявиться, снова подошел к воротам, произнося слова на своем таинственном языке. Однако ничего не менялось. Хемминг раскурил трубку, пытаясь совладать с собой. Гномы поочередно подходили и пробовали разные слова и пароли, но все тщетно. Врата оставались закрытыми.