Мурсили Папратар

Молодые юноши-конюхи, отправленные по городу, весело переглянулись, когда к каждому приставили по воительнице. Конечно они будут сама тактичность, но фантазиями на грядущий вечер эти молодые парнишки были обеспечены по полной программе. Но вот все наконец прошли в дом, и Анкадар начал бережно раскладывать оружие гостей по полочкам, но вот портфель алхимика, Форондон его здоровущим рукам не доверил и уложил тот самостоятельно, в место близ оружейни, но так чтобы на него ни кто случайно не напоролся. О причудах алхимии в Умбаре, как одном из центров цивилизации знали достаточно хорошо. Впрочем, как рассказывал однажды Форондону один из местных алхимиков, работа с материями, жидкостями и прочим, без внутреннего самосовершенствования, это лишь ни к чему не пригодная профанация. 
    Тем временем, Ильтариель уже вернулась к семье, и у стола в большом, обеденном зале, важных гостей встречала семья Папратар.
— Добро пожаловать в мой дом. Позвольте представить: моя супруга Саластина, мой сын Форондон и его жена Ильтариель, мой зять Фелиар Дома Оэрнир. А теперь, прошу всех к столу. 
  Молодые лакеи приготовили два почётных места для Омары Зоровавель и Алисины Мединас, и расходящиеся от них места для членов их свиты, а напротив них были расставлены стулья для членов Дома Папратар. Лакеи услужливо помогали сесть, после чего виночерпий начал разливать вино, из одной бутыли, вначале двум дорогим гостьям, потом Мурсили и его жене, показывая тем самым, что пить они будут из одного источника. Но бутыль не была бездонна, и для остальных повторили процедуру дважды, наливая гостям и кому-то из семьи. Наконец начали раскрывать блюда, и всем слуги накладывали то, что указывали обещающие из одних и тех же блюд, традиция Умбара, призванная подчеркнуть доверие, заключающееся в невозможности подмешать отравы. Хотя конечно, традиция вошедшая в привычку стала скорее уж формальностью, а со временем было изобретено тысячи путей, обхода этого дела, например отравить еду, дать её всем, а после принять антидот, не давая его оппонентам. Однако у Папратаров в данный момент еда отравлена не была, как и питьё. 
   Подняв свой бокал, Мурсили произнёс.
— Да забудем мы произошедшее недоразумение, и найдём общий язык, для установления крепких взаимовыгодных связей между собой. — В этот момент он посмотрел как на представительницу Сарда, так и на его умбарскую гостью. Стол же был полон разными яствами, из земель близ Умбара, но больше из Ближнего и Дальнего Харада. От экзотических фруктов до сытных куриных ножек, от местного душистого хлеба, до ломтиков сыра, с гор Эмин Аннуна. 

Молодые юноши-конюхи, отправленные по городу, весело переглянулись, когда к каждому приставили по воительнице. Конечно они будут сама тактичность, но фантазиями на грядущий вечер эти молодые парнишки были обеспечены по полной программе. Но вот все наконец прошли в дом, и Анкадар начал бережно раскладывать оружие гостей по полочкам, но вот портфель алхимика, Форондон его здоровущим рукам не доверил и уложил тот самостоятельно, в место близ оружейни, но так чтобы на него ни кто случайно не напоролся. О причудах алхимии в Умбаре, как одном из центров цивилизации знали достаточно хорошо. Впрочем, как рассказывал однажды Форондону один из местных алхимиков, работа с материями, жидкостями и прочим, без внутреннего самосовершенствования, это лишь ни к чему не пригодная профанация. 
    Тем временем, Ильтариель уже вернулась к семье, и у стола в большом, обеденном зале, важных гостей встречала семья Папратар.
— Добро пожаловать в мой дом. Позвольте представить: моя супруга Саластина, мой сын Форондон и его жена Ильтариель, мой зять Фелиар Дома Оэрнир. А теперь, прошу всех к столу. 
  Молодые лакеи приготовили два почётных места для Омары Зоровавель и Алисины Мединас, и расходящиеся от них места для членов их свиты, а напротив них были расставлены стулья для членов Дома Папратар. Лакеи услужливо помогали сесть, после чего виночерпий начал разливать вино, из одной бутыли, вначале двум дорогим гостьям, потом Мурсили и его жене, показывая тем самым, что пить они будут из одного источника. Но бутыль не была бездонна, и для остальных повторили процедуру дважды, наливая гостям и кому-то из семьи. Наконец начали раскрывать блюда, и всем слуги накладывали то, что указывали обещающие из одних и тех же блюд, традиция Умбара, призванная подчеркнуть доверие, заключающееся в невозможности подмешать отравы. Хотя конечно, традиция вошедшая в привычку стала скорее уж формальностью, а со временем было изобретено тысячи путей, обхода этого дела, например отравить еду, дать её всем, а после принять антидот, не давая его оппонентам. Однако у Папратаров в данный момент еда отравлена не была, как и питьё. 
   Подняв свой бокал, Мурсили произнёс.
— Да забудем мы произошедшее недоразумение, и найдём общий язык, для установления крепких взаимовыгодных связей между собой. — В этот момент он посмотрел как на представительницу Сарда, так и на его умбарскую гостью. Стол же был полон разными яствами, из земель близ Умбара, но больше из Ближнего и Дальнего Харада. От экзотических фруктов до сытных куриных ножек, от местного душистого хлеба, до ломтиков сыра, с гор Эмин Аннуна. 

Ситуация вроде бы начала налаживаться и выправляться, что впрочем не могло не радовать с одной стороны, но с другой стражи дома, расслабляться права не имели. По сему, когда госпожа Омара обратилась с ещё одной просьбой к Мурсили тот окликнул Анкадара. 
— Пошли людей на поиски. — Тот в свою очередь несколько удивился. Вообще он отмечал в Дома Папратар куда большую гибкость в дипломатических вопросах, чем в Доме, которому его малый Дом Зеварс служил ранее, ибо в этом отношении Аренер-Тиравос верно были самые категоричные люди. Впрочем, уже сами слухи о том, что нынешний правитель города Барад Харн, из Дома Папратар держит гарем из женщин отнюдь не происхождения корней нуменоре, говорили сами за себя. Самому Анкадару, в отличии от его более категоричного брата, такая прагматичная позиция Мурсили была более симпатична.
Отвечая на крайний вопрос Омары, Мурсили кивнул и сказал.
— Разумеется, прошу. — После этого, он ушёл в дом чтобы уже по-нормальному встретить своих гостей. Сделав лёгкий поклон, Анкадар подозвал по именам через коридор, троих подростков слуг дома, и раздал им команду, после чего заявил, обращаясь к Омаре, ещё снаружи он сказал.
— Госпожа, к каждому из гонцов Папратар по городу, не плохо было бы приставить ещё и по одному вашему человеку, чтобы ваши люди не подумали, что кто-то заманивает их в ловушку. Слухи бегут по городу быстро, быть может их встревожит, если они услышат о том, что тут произошло. 
  В это время внутри, дома супруга Мурсили командовала прислугой, готовя обеденный зал, а сын его Форондон встречал входящих и следил за тем, чтобы дворовые конюхи бережно отводили коней в стойла, для гостевых скакунов. А к стражницам-истерлингам, Форондон обратился так.
— Прошу оружие, сложить вот в этом коридоре, кроме оружия чести разумеется, у нас в городе таковым является меч и кинжал. И ваши склянки — Он обратился к алхимику, вспоминая как та замахивалась оными штуками, в момент когда вот вот должен был разразиться бой — тоже пожалуйста оставьте здесь. Вы гости дома Папратар и тут вам ничего не угрожает. 
В этот момент внутри дома, Мурсили нашёл Ильтариель и дал ей поручение сопроводить гостью из Сарда в комнату для обновления гардероба, и та нехотя согласилась ибо за последнее время Мурсили стал для неё авторитетом и вскоре девушка отправилась навстречу Омаре. Наконец, тех кто был готов уже в обеденном зале встречал Мурсили со своей супругой.

Мурсили внимательнейшим образом слушал, всё что говорила Омара и постепенно уже вся картина начала выстраиваться целиком, одну ясную последовательность событий, которой оставалось лишь поразиться. Дама из Сард ми Эруме завершила речь, и к этому моменту вид Папратара уже разительно смягчился, но он понимал, что нужно действовать скоро. Прокашлявшись, что бы его было лучше слышно, он махнул рукой. 
— Почтенные воины Аренер-Тиравос, я благодарю вас от лица нашего Дома, за вашу бдительность. К счастью, сегодня обойдётся без кровопролития, по крайней мере людей. Фелиар, зять мой — он развернулся в другую сторону, где собралисб воины Дома Оэрнир возглавляемые зятем Мурсили, Фелиаром Оэрнир.
— Разводи людей, и сообщи на рынке что всё в порядке, инцидент исчерпан. Также по "Тенистым Кущам", их владелец ведь клиент вашего Дома, посмотри что можно там сделать с спальными местами, они там здорово позорят город своим подходом. 
  Он старался говорить быстро, и начал даже активно жестикулировать. Услышав его Фелиар раздал команды своим людям, воины начали постепенно расходиться, чуть расслабились даже и воины дома Папратар. Но мечи не убирали и видя это, Мурсили рявкнул.
— Воины, клинки в ножны. Сын.
— Да отец, — отошёл от входа Форондон, чтобы отец его лучше видел.
— Ступай в дом, приготовь банкетный стол для гостей. Таврон, пойди отдохни и выспись, Анкадар, этого коня надо накормить за наш счёт. Займись.
Переведя взгляд к Омаре, он пояснил.
— О традициях Сарда, нам известно не много, у нас лошади не имеют той же значимости.
После чего он посмотрел на ту, с кем нужно было быть осторожнее.
— Миледи Мединас. Вас вместе с нашими гостями из Сард ми Эруме, я приглашаю на примирительный обед, вместе с вашими храбрыми защитниками. За столом, мы обсудим всё что стоит обсуждения и нуждается в нём. Госпожа Зоровавель, если вы не сочтёте за слабость, но я бы хотел пригласить вас в дом, отобедать с вашими людьми. 
Он вымученно отбросил гриву волос своих назад, и заметил что отпустивший своих людей Фелиар Дома Оэрнир также подходил к дому, ему приглашение не было нужно, он итак стал как второй сын для Мурсили. 
— Вижу что в предположениях своих, я ошибался, прошу всех в дом. Тут есть комфортные конюшни, для ваших скакунов— Лучники всё ещё стояли у окон и на крыше, однако луки более не держали со стрелой в натяг. Шустрый Форондон, уже скрылся в дверях туда же с глаз долой ушёл Таврон, а воины и Анкадар расступились пропуская гостей во внутренний двор, где мальчишки конюхи уже ждали в своих чёрных с золотым коттах. 

Ситуация вроде бы начала налаживаться и выправляться, что впрочем не могло не радовать с одной стороны, но с другой стражи дома, расслабляться права не имели. По сему, когда госпожа Омара обратилась с ещё одной просьбой к Мурсили тот окликнул Анкадара. 
— Пошли людей на поиски. — Тот в свою очередь несколько удивился. Вообще он отмечал в Дома Папратар куда большую гибкость в дипломатических вопросах, чем в Доме, которому его малый Дом Зеварс служил ранее, ибо в этом отношении Аренер-Тиравос верно были самые категоричные люди. Впрочем, уже сами слухи о том, что нынешний правитель города Барад Харн, из Дома Папратар держит гарем из женщин отнюдь не происхождения корней нуменоре, говорили сами за себя. Самому Анкадару, в отличии от его более категоричного брата, такая прагматичная позиция Мурсили была более симпатична.
Отвечая на крайний вопрос Омары, Мурсили кивнул и сказал.
— Разумеется, прошу. — После этого, он ушёл в дом чтобы уже по-нормальному встретить своих гостей. Сделав лёгкий поклон, Анкадар подозвал по именам через коридор, троих подростков слуг дома, и раздал им команду, после чего заявил, обращаясь к Омаре, ещё снаружи он сказал.
— Госпожа, к каждому из гонцов Папратар по городу, не плохо было бы приставить ещё и по одному вашему человеку, чтобы ваши люди не подумали, что кто-то заманивает их в ловушку. Слухи бегут по городу быстро, быть может их встревожит, если они услышат о том, что тут произошло. 
  В это время внутри, дома супруга Мурсили командовала прислугой, готовя обеденный зал, а сын его Форондон встречал входящих и следил за тем, чтобы дворовые конюхи бережно отводили коней в стойла, для гостевых скакунов. А к стражницам-истерлингам, Форондон обратился так.
— Прошу оружие, сложить вот в этом коридоре, кроме оружия чести разумеется, у нас в городе таковым является меч и кинжал. И ваши склянки — Он обратился к алхимику, вспоминая как та замахивалась оными штуками, в момент когда вот вот должен был разразиться бой — тоже пожалуйста оставьте здесь. Вы гости дома Папратар и тут вам ничего не угрожает. 
В этот момент внутри дома, Мурсили нашёл Ильтариель и дал ей поручение сопроводить гостью из Сарда в комнату для обновления гардероба, и та нехотя согласилась ибо за последнее время Мурсили стал для неё авторитетом и вскоре девушка отправилась навстречу Омаре. Наконец, тех кто был готов уже в обеденном зале встречал Мурсили со своей супругой.

Мурсили внимательнейшим образом слушал, всё что говорила Омара и постепенно уже вся картина начала выстраиваться целиком, одну ясную последовательность событий, которой оставалось лишь поразиться. Дама из Сард ми Эруме завершила речь, и к этому моменту вид Папратара уже разительно смягчился, но он понимал, что нужно действовать скоро. Прокашлявшись, что бы его было лучше слышно, он махнул рукой. 
— Почтенные воины Аренер-Тиравос, я благодарю вас от лица нашего Дома, за вашу бдительность. К счастью, сегодня обойдётся без кровопролития, по крайней мере людей. Фелиар, зять мой — он развернулся в другую сторону, где собралисб воины Дома Оэрнир возглавляемые зятем Мурсили, Фелиаром Оэрнир.
— Разводи людей, и сообщи на рынке что всё в порядке, инцидент исчерпан. Также по "Тенистым Кущам", их владелец ведь клиент вашего Дома, посмотри что можно там сделать с спальными местами, они там здорово позорят город своим подходом. 
  Он старался говорить быстро, и начал даже активно жестикулировать. Услышав его Фелиар раздал команды своим людям, воины начали постепенно расходиться, чуть расслабились даже и воины дома Папратар. Но мечи не убирали и видя это, Мурсили рявкнул.
— Воины, клинки в ножны. Сын.
— Да отец, — отошёл от входа Форондон, чтобы отец его лучше видел.
— Ступай в дом, приготовь банкетный стол для гостей. Таврон, пойди отдохни и выспись, Анкадар, этого коня надо накормить за наш счёт. Займись.
Переведя взгляд к Омаре, он пояснил.
— О традициях Сарда, нам известно не много, у нас лошади не имеют той же значимости.
После чего он посмотрел на ту, с кем нужно было быть осторожнее.
— Миледи Мединас. Вас вместе с нашими гостями из Сард ми Эруме, я приглашаю на примирительный обед, вместе с вашими храбрыми защитниками. За столом, мы обсудим всё что стоит обсуждения и нуждается в нём. Госпожа Зоровавель, если вы не сочтёте за слабость, но я бы хотел пригласить вас в дом, отобедать с вашими людьми. 
Он вымученно отбросил гриву волос своих назад, и заметил что отпустивший своих людей Фелиар Дома Оэрнир также подходил к дому, ему приглашение не было нужно, он итак стал как второй сын для Мурсили. 
— Вижу что в предположениях своих, я ошибался, прошу всех в дом. Тут есть комфортные конюшни, для ваших скакунов— Лучники всё ещё стояли у окон и на крыше, однако луки более не держали со стрелой в натяг. Шустрый Форондон, уже скрылся в дверях туда же с глаз долой ушёл Таврон, а воины и Анкадар расступились пропуская гостей во внутренний двор, где мальчишки конюхи уже ждали в своих чёрных с золотым коттах. 

Ситуация начала развиваться по накатанной, ворваться в чужой город, да ещё и с небольшим военным отрядом, было слишком сильно для верхних уровней Умбара. В ответ на реплику появившейся дамы, судя по вышитому гербу из патрицианского рода, который Таврон узнал, он проговорил спокойным тоном.
— Эта женщина, позволила себе оскорблять наш город, у ворот патрицианского дома, и раз вы здесь, то значит и в присутствии патрицианской фамилии. Пусть мой род не входит в совет города, но мне хватает понимания не допускать подобных оскорблений. 
В этот момент вышел молодой и симпатичный парень. 
— Таврон, спокойно что тут у вас. — В этот момент лошадь вскочила и ускакала. Следом за парнем вышла его белокурая, молодая супруга, презрительным взором осмотревшая воительницу из низших людей и Алисину. А к окну украдкой подошёл сам Мурсили. 
— Вот эта — сказал Таврон указывая на изрыгающую ругательства и оскорбления воительницу — ну вы сами видите милорд, и я припугнул её лошадь. Это она ускакала только что. Говорит от Зоровавеля из Сарда. Только ведёт себя неподобающе. Даже не представилась.
Скрестив руки на груди, в своём черном камзоле парень хотел было что-то сказать, но его прервал скачущий отряд. Это всколыхнуло всё вокруг, из дома выбежал столь же огромный Анкадар Зеварс с дюжиной воинов с длинными щитами, которые как обучали их братья сгруппировались щитами в полукруг отсекая наследника и его супругу. На крышах и в окнах, показались лучники в черных дуплетах с гербом Папратар, которые нацелились на прибывший отряд. 
  Но мало того, практически военные действия посреди элитного района спровоцировали сбор воинов, и за спинами истерлингов, разбегающиеся зеваки уже сменялись десятками копейщиков, постепенно скапливающихся к сотне. И тут уже не все они были Папратарские, тут были и воины Оэрнир, а с другой стороны улицы, показались издали сиреневые котты воинов Дома Арнер-Тиравос. Медлить было нельзя, пока не случилось непоправимое. Распахнув створки окна, Мурсили Папратар громогласно рыкнул.
— Всем стоять!
— Отец... — хотел было что-то сказать Форондон, но тот отмахнулся.
— Я слышал слова Таврона. Леди Мединас, для вас здесь не безопасно. — После чего он повернул голову в сторону явившейся аристократки из Сард ми Эруме. 
— Леди Омара Зоровавель, прежде нас посещали представители вашего брата, однако они отличались тактом и благородством речей. Ваша же слуга, как я услышал, не стала утруждать себя тем, чтобы хотя бы назвать своё имя. Так поступают лишь преступники, а не честные люди. Она не прекращает осыпать оскорблениями город более древний, чем почтенный Сард ми Эруме. Мой же человек, ударил её лошадь, и то не до смерти и без травм. И я склонен наказать его, за то что не проучил преступницу, как того требует наш закон! Как я говорил, прежние представители Сарда были дипломатичны, вы же прибыли с оскорблениями и оружием? — К этому моменту, за спинами всадниц, уже добрая сотня воинов неспешно подступала к ним. 
— На сколько я знаю, почтенный лорд Давид ещё не завоевал Умбар, и не вправе приносить сюда свои законы, известно ли ему как вы вершите дипломатию? — Он сложил руки на подоконник, конечно он был в доме, но и собеседница была верхом. 

НПС Алисина Мединас
 
Воистину, Умбар превращался в какую-то богадельню в последние месяцы, если верить слухам. За время её отсутствия нравы условно вольного города точно претерпели некоторые изменения. И всё же что-то оставалось прежним. Жёсткая косность некоторых домов к влиянию извне. Дальнейшее действо начало разворачиваться, пожалуй в слишком ускоренном темпе, от чего слова буквально застряли в горле леди Мединас и она могла лишь открывать и закрывать рот, не в силах совладать с ситуацией. Находясь здесь, она выглядела весьма комично, со своей охраной в четыре человека и четырьмя крепкими носильщиками её паланкина. Учитывая что от постоялого двора в среднем ярусе, вереница всадников пронеслась мимо большинства крупных дворов знатных семей, переполох среди знати обещал быть весьма громкогласным. И кто знает, на сколько сильно это повлияет на мнение тех кто сохраняет нейтралитет в вопросе торговли с кочевниками.
И почему все вокруг решают где мне место, а где нет!?
О своей безопасности женщина могла позаботиться и сама. Особенно учитывая свой нынешний статус и свои возможности. В отличии от других, жён и женщин, в её владении было место в совете. И потому она чуть вздёрнула свой носик, когда в открытом окне появился Мурсили и заявил что тут небезопасно. Алисина прекрасно видела, как улица начала наполняться зевками, воинами с оружием соседствовавших домов и воинами прибывшей делегации. Такое шествие редко когда проходило в этих улицах, считавшимися элитным районом всего Умбара. Эти улицы хоть и были широки, но предполагали скорее чинные прогулки высокородных особ за беспечной беседой о чём-то отстранённом. Но уж никак не для такого количества лошадей. Алисина поморщилась, когда несколько из них тут же начали испражнятся на мостовую. Сжав кулаки и вытянув руки вдоль пышного подола своего платья, женщина постаралась придать своему выражению лица максимально величественный вид, но губы чуть подрагивали от негодования. Значит, Папратары уже ведут дела с Сардом и она опоздала с своим желанием отправить туда своих делегатов для заключения торговых соглашений. Но сейчас можно было деликатно повернуть ситуацию в свою сторону и сделать происходящее более выгодным лично для её дома и дома Мединас.
- Милорд Папратар, позвольте мне решать где мне будет безопасно. Раз уж здесь присутствуют обе стороны конфликта, я могу сказать что вина лежит на обоих служителях своих господ. Правила Умбара требуют справедливого наказания и милорд высказал что его человек понесёт свою кару. - Повернувшись в сторону не весть как одетой женщины на коне, Алисина постаралась игнорировать смрад лошадиного пота и дерьма, который уже расползался по улице. Пенять здесь нужно было ещё и стражников Умбара, что позволили гостям города так нагло вести себя здесь разъезжая так нагло в открытую с оружием. Не согласиться с словами Мурсили было сложно, но это было не очень удобно, если хотелось налаживать отношения с сами лордом Сарда. Эти люди были достаточно просты и открыты в своей прямолинейности и им и правда не доставало того высокосветского такта, что так чтилось среди потомков нуменорцев. - Досточтимая Омара почему же, если судить по словам вашей слуги, вас разместили на постоялом дворе "Тенистые кущи", что в среднем ярусе. Ведь, на сколько я помню, лица влиятельных родов других стран, прибывшие с официальным визитом, размещаются во флигелях дворца Правителя.
[NICK]Алисина Мединас[/NICK] 
[AVA]https://i.pinimg.com/564x/37/9b/00/379b0003e99b12bab70a52f8d62db1b3.jpg [/AVA] 
[STA]Глава дома Мединас[/STA] 
[SGN] Боги ещё не создали того, кто не проявит терпения ради абсолютной власти.[/SGN]

Ситуация начала развиваться по накатанной, ворваться в чужой город, да ещё и с небольшим военным отрядом, было слишком сильно для верхних уровней Умбара. В ответ на реплику появившейся дамы, судя по вышитому гербу из патрицианского рода, который Таврон узнал, он проговорил спокойным тоном.
— Эта женщина, позволила себе оскорблять наш город, у ворот патрицианского дома, и раз вы здесь, то значит и в присутствии патрицианской фамилии. Пусть мой род не входит в совет города, но мне хватает понимания не допускать подобных оскорблений. 
В этот момент вышел молодой и симпатичный парень. 
— Таврон, спокойно что тут у вас. — В этот момент лошадь вскочила и ускакала. Следом за парнем вышла его белокурая, молодая супруга, презрительным взором осмотревшая воительницу из низших людей и Алисину. А к окну украдкой подошёл сам Мурсили. 
— Вот эта — сказал Таврон указывая на изрыгающую ругательства и оскорбления воительницу — ну вы сами видите милорд, и я припугнул её лошадь. Это она ускакала только что. Говорит от Зоровавеля из Сарда. Только ведёт себя неподобающе. Даже не представилась.
Скрестив руки на груди, в своём черном камзоле парень хотел было что-то сказать, но его прервал скачущий отряд. Это всколыхнуло всё вокруг, из дома выбежал столь же огромный Анкадар Зеварс с дюжиной воинов с длинными щитами, которые как обучали их братья сгруппировались щитами в полукруг отсекая наследника и его супругу. На крышах и в окнах, показались лучники в черных дуплетах с гербом Папратар, которые нацелились на прибывший отряд. 
  Но мало того, практически военные действия посреди элитного района спровоцировали сбор воинов, и за спинами истерлингов, разбегающиеся зеваки уже сменялись десятками копейщиков, постепенно скапливающихся к сотне. И тут уже не все они были Папратарские, тут были и воины Оэрнир, а с другой стороны улицы, показались издали сиреневые котты воинов Дома Арнер-Тиравос. Медлить было нельзя, пока не случилось непоправимое. Распахнув створки окна, Мурсили Папратар громогласно рыкнул.
— Всем стоять!
— Отец... — хотел было что-то сказать Форондон, но тот отмахнулся.
— Я слышал слова Таврона. Леди Мединас, для вас здесь не безопасно. — После чего он повернул голову в сторону явившейся аристократки из Сард ми Эруме. 
— Леди Омара Зоровавель, прежде нас посещали представители вашего брата, однако они отличались тактом и благородством речей. Ваша же слуга, как я услышал, не стала утруждать себя тем, чтобы хотя бы назвать своё имя. Так поступают лишь преступники, а не честные люди. Она не прекращает осыпать оскорблениями город более древний, чем почтенный Сард ми Эруме. Мой же человек, ударил её лошадь, и то не до смерти и без травм. И я склонен наказать его, за то что не проучил преступницу, как того требует наш закон! Как я говорил, прежние представители Сарда были дипломатичны, вы же прибыли с оскорблениями и оружием? — К этому моменту, за спинами всадниц, уже добрая сотня воинов неспешно подступала к ним. 
— На сколько я знаю, почтенный лорд Давид ещё не завоевал Умбар, и не вправе приносить сюда свои законы, известно ли ему как вы вершите дипломатию? — Он сложил руки на подоконник, конечно он был в доме, но и собеседница была верхом. 

С изумлением и интересом слыша столь дерзкие речи от девки из числа низших людей, Таврон Зервас едва заметно улыбнулся. Впрочем улыбка Таврона это цельный отдельный объект для исследований, в области мимики, потому что явление довольно редкое. А всё потому что редко весьма встречал он подобное поведение, в своём присутствии, да ещё и обращённое к нему непосредственно. Мало того, это всё ведь происходило публично, на улице ходили люди, и глазели на происходящее. Многие с ясным и трезвым пониманием ситуации, лишь завидев эту странную "полу-улыбочку" начинали спешно ускорять шаг отсюда подальше. Он не доставал меча, не перехватывал его другой рукой, да что уж там меч ему был ни к чему, поэтому он так и остался покоиться в ножнах, в левой руке. Подходя Зеварс проговорил. 
— Только у рабов нет имени, которое они не боятся открыть. Не понравилось в лучших трактирах нашего Города, и ты хочешь пройти и посмотреть не такой же ли клоповник и здесь?
   По мере усиления его внутреннего напряжения, от тех многочисленных оскорблений, что дева истерлинг уже допустила и в адрес города, и в адрес благородных домов его, Таврон посмотрел на морду лошади. Оскорбления были прилюдны, а публичность в Умбаре означала очень многое, и ответ должен был соответствовать. 
— В этом деле конечно, конь тебе ни к чему.
А дальше, вопреки всяческому ожиданию какой-нибудь неповоротливости у подобного здоровяка, этот человек был натренированной горой мускулов, он резким движением правого кулака, мощи недюжинного воина, выдающихся ратных талантов хватило, чтобы спасти репутацию силы Дома Папратар, и конь вестницы на время потерял сознание. 
— Умбар не богодельня! Благородные дома Города, не лачуги рабов! Неуважение к городу и его патрициям, это неуважение ко мне — отчеканил он громогласно, на всю улицу. Продолжая левой рукой крепко удерживать двуручник в покоящийся в ножнах. Трое стражей за его спиной, от изумления и незнания что будет дальше, обнажили полуторные клинки. Некоторые зеваки на улице поспешили убраться по своим делам, а иные наоборот остались поглазеть, не удивляясь закономерной реакции, стражи одного из патрицианских домов на дерзкие речи всадницы, словно степной налётчицы перед обложенными данью селянами. 

С изумлением и интересом слыша столь дерзкие речи от девки из числа низших людей, Таврон Зервас едва заметно улыбнулся. Впрочем улыбка Таврона это цельный отдельный объект для исследований, в области мимики, потому что явление довольно редкое. А всё потому что редко весьма встречал он подобное поведение, в своём присутствии, да ещё и обращённое к нему непосредственно. Мало того, это всё ведь происходило публично, на улице ходили люди, и глазели на происходящее. Многие с ясным и трезвым пониманием ситуации, лишь завидев эту странную "полу-улыбочку" начинали спешно ускорять шаг отсюда подальше. Он не доставал меча, не перехватывал его другой рукой, да что уж там меч ему был ни к чему, поэтому он так и остался покоиться в ножнах, в левой руке. Подходя Зеварс проговорил. 
— Только у рабов нет имени, которое они не боятся открыть. Не понравилось в лучших трактирах нашего Города, и ты хочешь пройти и посмотреть не такой же ли клоповник и здесь?
   По мере усиления его внутреннего напряжения, от тех многочисленных оскорблений, что дева истерлинг уже допустила и в адрес города, и в адрес благородных домов его, Таврон посмотрел на морду лошади. Оскорбления были прилюдны, а публичность в Умбаре означала очень многое, и ответ должен был соответствовать. 
— В этом деле конечно, конь тебе ни к чему.
А дальше, вопреки всяческому ожиданию какой-нибудь неповоротливости у подобного здоровяка, этот человек был натренированной горой мускулов, он резким движением правого кулака, мощи недюжинного воина, выдающихся ратных талантов хватило, чтобы спасти репутацию силы Дома Папратар, и конь вестницы на время потерял сознание. 
— Умбар не богодельня! Благородные дома Города, не лачуги рабов! Неуважение к городу и его патрициям, это неуважение ко мне — отчеканил он громогласно, на всю улицу. Продолжая левой рукой крепко удерживать двуручник в покоящийся в ножнах. Трое стражей за его спиной, от изумления и незнания что будет дальше, обнажили полуторные клинки. Некоторые зеваки на улице поспешили убраться по своим делам, а иные наоборот остались поглазеть, не удивляясь закономерной реакции, стражи одного из патрицианских домов на дерзкие речи всадницы, словно степной налётчицы перед обложенными данью селянами. 

Со времени посещения усадьбы Папратар первым посланником Сард ми Эруме, внешний вид стражей разительно переменился. Это более не были важные мужчины, при окладистых бородах, в стёганных поддоспешниках, с вышитыми символами рода их предводителя. Нет, бороды конечно же остались при них, только вот видны они теперь были далеко не у всех. А всё из-за доспехов, переводящих этих воителей в класс тяжёлой пехоты. Теперь они более походили на какую-то гвардию венценосных особ, дом богател и заимел больше воинов, и собственную кузницу. Вот и теперь, трое стражей снизу вверх: в поножах, поверх сапог, длинных кольчугах, поверх которых на местный манер латные кираса от которой опускался фаульд и тассеты, полная защита рук, до латных перчаток и шлемы типа Адунакхори с кольчужной бармицей. Вооружены были они мечами, благородно покоившимися на их широких поясах. Вскоре на шум, вышел огромный человек, потрясающе высокого роста. Даже меч, укутанный в кожаных ножнах, он держал в руке как посох, потому что еслиб, он прицепил этот клинок к поясу, то тот волочился бы по земле. Он хмуро осмотрел приехавшую женщину с ног до головы, и представился. 
— Я Таврон рода Зервас. Гляжу храбрости тебе не занимать, девица-истерлинг. А где же сама твоя госпожа? Если слова твои верны, она будет почётной гостьей в этом доме. Если же это какие-то шутки, то знай что ты только что оторвала меня от обеда. 
  Тут он засомневался, а слышала ли эта девица воин, что-то о братьях Зервас, городских легенд Умбара. Но потом выкинул эти мысли из головы, в ожидании ответа. В это время, дома была вся семья Папратар, включая и наследника рода. Тот вместе со слугами аккурат завершил перенос части денег, в отдельную кладовую из общего хранилища, по приказу отца. Мурсили готовился к новому большому проекту, на пользу Городу. 

Со времени посещения усадьбы Папратар первым посланником Сард ми Эруме, внешний вид стражей разительно переменился. Это более не были важные мужчины, при окладистых бородах, в стёганных поддоспешниках, с вышитыми символами рода их предводителя. Нет, бороды конечно же остались при них, только вот видны они теперь были далеко не у всех. А всё из-за доспехов, переводящих этих воителей в класс тяжёлой пехоты. Теперь они более походили на какую-то гвардию венценосных особ, дом богател и заимел больше воинов, и собственную кузницу. Вот и теперь, трое стражей снизу вверх: в поножах, поверх сапог, длинных кольчугах, поверх которых на местный манер латные кираса от которой опускался фаульд и тассеты, полная защита рук, до латных перчаток и шлемы типа Адунакхори с кольчужной бармицей. Вооружены были они мечами, благородно покоившимися на их широких поясах. Вскоре на шум, вышел огромный человек, потрясающе высокого роста. Даже меч, укутанный в кожаных ножнах, он держал в руке как посох, потому что еслиб, он прицепил этот клинок к поясу, то тот волочился бы по земле. Он хмуро осмотрел приехавшую женщину с ног до головы, и представился. 
— Я Таврон рода Зервас. Гляжу храбрости тебе не занимать, девица-истерлинг. А где же сама твоя госпожа? Если слова твои верны, она будет почётной гостьей в этом доме. Если же это какие-то шутки, то знай что ты только что оторвала меня от обеда. 
  Тут он засомневался, а слышала ли эта девица воин, что-то о братьях Зервас, городских легенд Умбара. Но потом выкинул эти мысли из головы, в ожидании ответа. В это время, дома была вся семья Папратар, включая и наследника рода. Тот вместе со слугами аккурат завершил перенос части денег, в отдельную кладовую из общего хранилища, по приказу отца. Мурсили готовился к новому большому проекту, на пользу Городу. 

НПС Посланница Омары Зоровавель
В один из прекрасных и относительно солнечных дней перед домом семейства Папратар раздался стук копыт по мостовой, неумолимо приближающийся. Лихо осадив коня, напротив стражников остановилась богато одетая всадница и высокомерно осмотрела их поверх вышитой драгоценными камнями вуали. Она тут вообще находится не хотела, но пускать госпожу сразу в логово к умбарским мужланам без минимальной проверки на вшивость не могла.
- Приветствую стражей рода Папратар! Я представляю госпожу Омару Зоровавель, что прибыла в Умбар для заключения договоров и союзов! Кто здесь главный и будет мне отвечать?
[ava]https://i.pinimg.com/564x/80/01/f8/8001f8f494def5f09250bf565fb29533.jpg[/ava]

В Доме Папратар продолжали идти дела, и так как со временем людей просящих денег под процент, постепенно становилось всё больше, Мурсили пришлось назначить часы приёма, список записи и выделить комнату на первом этаже особняка, для таких приёмов. В перспективе, он собирался выделить для этого дела, какое-нибудь отдельное помещение. После заключения сделки, он отправлял Таврона из рода Зеварс сопровождать должника по городу, чтобы случай не стал препятствием к возврату денег должником. Заодно, тем самым через этого могучего витязя, Папратар показывал степень защиты вложений Дома. Прекрасная Ильтариель кропотливо составляла список должников, с указанием точных данных, она же выделила в библиотеке полку для копий договоров для служебного пользования, оригиналы же договоров Мурсили после этого убирал в хранилище. Ни смотря на усердие и прилежность в работе, благодаря таланту писаря, девушка быстро одолевала работу и получала огромную массу свободного времени. Его она тратила на изучение трав, ядов и противоядий, о которых ей рассказывала свекровь.
   
Барад Харн======>
 
   Наконец-то из соседнего по берегу города-порта Барад Харн вернулись корабли Дома Папратар, с сыном Мурсили на борту. Лишь только вернулся Форондон домой, первым делом он навестил свою возлюбленную супругу, которую ни смотря на брак по расчёту, полюбил всем сердцем. Уже после он поднялся и к отцу с докладом, и Мурсили не стал ничего выговаривать сыну. Сейчас его чувство к жене было важно, ведь важным было и продолжение рода. Когда сын поведал отцу, что видел не только Туварса, но и второго дядю Ферраса, Мурсили понял, что братья по крайней мере пока, после Пеларгира стали работать сообща. И учитывая то влияние, которое имел Феррас Три Шрама, это был довольно мощный союз. И оставался вопрос, как на это реагировать, и как это повлияет на него самого.
   Впрочем то был вопрос сугубо политический, а вот вопрос экономический, разрешался явно благополучнее. Привилегированное торговое представительство в крупном портовом городе, был таким бонусом, о котором ещё недавно Мурсили и мечтать не мог. Земли Эмин Аннуна, западных холмов Харондора имели всегда бурную лесную растительность, что позволяло через торговое представительство закупать теперь у брата древесину, для верфей Умбара. Это был серьёзный задел, на многолетнее дело, не говоря о другом множестве товаров, от продуктов питания, роскоши и напитков, до живого товара, рабов с бергов Дальнего Харада. Из рассказа сына, Мурсили также узнал как обстоят дела в Харне в целом. К его удивлению (ведь он всех братьев считал какими-то дурными, один бесшабашный пират, другой какой-то мистик) однако Туварс Супилли начал своё правление с вполне рациональных законов, которые расположили к нему население портового города. Это Мурсили оценивал хорошо, политическая стабильность шла на пользу делам. Однако он мог лишь догадываться как далеко идут аппетиты брата, после Пеларгира и Барад Харна. 

В Доме Папратар продолжали идти дела, и так как со временем людей просящих денег под процент, постепенно становилось всё больше, Мурсили пришлось назначить часы приёма, список записи и выделить комнату на первом этаже особняка, для таких приёмов. В перспективе, он собирался выделить для этого дела, какое-нибудь отдельное помещение. После заключения сделки, он отправлял Таврона из рода Зеварс сопровождать должника по городу, чтобы случай не стал препятствием к возврату денег должником. Заодно, тем самым через этого могучего витязя, Папратар показывал степень защиты вложений Дома. Прекрасная Ильтариель кропотливо составляла список должников, с указанием точных данных, она же выделила в библиотеке полку для копий договоров для служебного пользования, оригиналы же договоров Мурсили после этого убирал в хранилище. Ни смотря на усердие и прилежность в работе, благодаря таланту писаря, девушка быстро одолевала работу и получала огромную массу свободного времени. Его она тратила на изучение трав, ядов и противоядий, о которых ей рассказывала свекровь.
   
Барад Харн======>
 
   Наконец-то из соседнего по берегу города-порта Барад Харн вернулись корабли Дома Папратар, с сыном Мурсили на борту. Лишь только вернулся Форондон домой, первым делом он навестил свою возлюбленную супругу, которую ни смотря на брак по расчёту, полюбил всем сердцем. Уже после он поднялся и к отцу с докладом, и Мурсили не стал ничего выговаривать сыну. Сейчас его чувство к жене было важно, ведь важным было и продолжение рода. Когда сын поведал отцу, что видел не только Туварса, но и второго дядю Ферраса, Мурсили понял, что братья по крайней мере пока, после Пеларгира стали работать сообща. И учитывая то влияние, которое имел Феррас Три Шрама, это был довольно мощный союз. И оставался вопрос, как на это реагировать, и как это повлияет на него самого.
   Впрочем то был вопрос сугубо политический, а вот вопрос экономический, разрешался явно благополучнее. Привилегированное торговое представительство в крупном портовом городе, был таким бонусом, о котором ещё недавно Мурсили и мечтать не мог. Земли Эмин Аннуна, западных холмов Харондора имели всегда бурную лесную растительность, что позволяло через торговое представительство закупать теперь у брата древесину, для верфей Умбара. Это был серьёзный задел, на многолетнее дело, не говоря о другом множестве товаров, от продуктов питания, роскоши и напитков, до живого товара, рабов с бергов Дальнего Харада. Из рассказа сына, Мурсили также узнал как обстоят дела в Харне в целом. К его удивлению (ведь он всех братьев считал какими-то дурными, один бесшабашный пират, другой какой-то мистик) однако Туварс Супилли начал своё правление с вполне рациональных законов, которые расположили к нему население портового города. Это Мурсили оценивал хорошо, политическая стабильность шла на пользу делам. Однако он мог лишь догадываться как далеко идут аппетиты брата, после Пеларгира и Барад Харна. 

Дело по передаче денег в ссуду под процент, пошло потихонечку. С получателями, из горожан преимущественно владельцев небольших ремесленных мастерских и трактиров, были заключены договора. Перед передачей денег, каждый приглашался на беседу с Мурсили в его дом, где вежливо и тактично глава Дома Папратар опрашивал, для чего именно его согражданам в Умбаре нужны деньги, и как свои планы те собираются реализовать. Параллельно от своих людей, он узнавал о ссудополучателе дополнительную информацию, касающуюся его семьи, связей в городе и том, какова репутация этого человека, среди его соседей. Сего в целом было довольно таки достаточно, чтобы можно было определить степень ответственности и рисков. Деньги готовились заранее, из специальной комнаты в хранилище, куда Мурсили отделил те суммы, которые будут им оборачиваться в данном бизнесе. Это было важно для расчётов, и чтобы наглядно видеть динамику всего предприятия, в отрыве от основной казны Дома. Для данного дельца, он даже завёл отдельную бухгалтерию, и тут как нельзя кстати помогли навыки невестки к работе на бумаге. 
 Удивительная новость пришла в Умбар с моряками о том, что у северного, прибрежного соседа, города Барад Харн, новый хозяин. Ещё более удивительным для Мурсили стало то, что город взяли себе, оба его брата. Про-нуменорски мыслящая часть нобилей, конечно такому обороту могла только порадоваться, как и отдельно сторонники союза с Мордором, учитывая титул Мордорского Сиридара, у нового хозяина Барад Харна. Но вот, вместе со слухами от моряков, пришло и письмо с гонцом, собственно от самого тирана Барад Харна, и принесено оно было в Дом Мурсили. Слухи об этом, также ручейками потянулись в город. Хотя конечно содержание письма было тайной жа печатями, вскрывать которые не решился бы практически ни кто из здравомыслящих, и любящих жизнь и здоровье своё, горожан. Ибо кто слышал о сиридаре Туварсе, знали что он чародей из Минас Моргула. Не король-чародей конечно, но тоже мало приятного, а проклятия на свой род, из-за сущего пустяка любопытства совсем никому не хотелось. 
 Оттого лишь адресат, Мурсили Папратар первым и вскрыл письмо преспокойно. Развернув лист, он ознакомился с предложениями брата и составил своё письмо, которое упаковал в тот же тубус из твёрдой, выдубленной кожи, в котором это письмо было передано ему. Далее, Мурсили призвал своего сына, и приказал Форондору снарядить зафрахтовав два корабля с товарами, и отправиться на них в Барад Харн. Там он должен был лично передать письмо Мурсили своему дяде Туварсу Супилли и лично проследить за обустройством торгового представительства Дома Папратар, в том портовом городе. Своему зятю Фелиару Дома Оэрнир, Мурсили поручил распространять на рынке, среди торговцев новость о рынке Барад Харна и о готовности Папрататров к сотрудничеству. Наконец третьим действием своим, он снарядил два корабля на юг, для закупки в Дальнем Хараде рабов и перепродаже их с барышом, в Барад Харне, где к тому времени сын уже сформирует представительство Дома. Спустя некоторое время, нагрузив корабли мелкими товарами и строительными материалами, с верными людьми, Форондор Папратар отправился в путь той же ночью. Ночной отплыв был нужен для скорого ориентирования капитанами судов. 
 
НПС Форондор Папратар=====> Барад Харн

Дело по передаче денег в ссуду под процент, пошло потихонечку. С получателями, из горожан преимущественно владельцев небольших ремесленных мастерских и трактиров, были заключены договора. Перед передачей денег, каждый приглашался на беседу с Мурсили в его дом, где вежливо и тактично глава Дома Папратар опрашивал, для чего именно его согражданам в Умбаре нужны деньги, и как свои планы те собираются реализовать. Параллельно от своих людей, он узнавал о ссудополучателе дополнительную информацию, касающуюся его семьи, связей в городе и том, какова репутация этого человека, среди его соседей. Сего в целом было довольно таки достаточно, чтобы можно было определить степень ответственности и рисков. Деньги готовились заранее, из специальной комнаты в хранилище, куда Мурсили отделил те суммы, которые будут им оборачиваться в данном бизнесе. Это было важно для расчётов, и чтобы наглядно видеть динамику всего предприятия, в отрыве от основной казны Дома. Для данного дельца, он даже завёл отдельную бухгалтерию, и тут как нельзя кстати помогли навыки невестки к работе на бумаге. 
 Удивительная новость пришла в Умбар с моряками о том, что у северного, прибрежного соседа, города Барад Харн, новый хозяин. Ещё более удивительным для Мурсили стало то, что город взяли себе, оба его брата. Про-нуменорски мыслящая часть нобилей, конечно такому обороту могла только порадоваться, как и отдельно сторонники союза с Мордором, учитывая титул Мордорского Сиридара, у нового хозяина Барад Харна. Но вот, вместе со слухами от моряков, пришло и письмо с гонцом, собственно от самого тирана Барад Харна, и принесено оно было в Дом Мурсили. Слухи об этом, также ручейками потянулись в город. Хотя конечно содержание письма было тайной жа печатями, вскрывать которые не решился бы практически ни кто из здравомыслящих, и любящих жизнь и здоровье своё, горожан. Ибо кто слышал о сиридаре Туварсе, знали что он чародей из Минас Моргула. Не король-чародей конечно, но тоже мало приятного, а проклятия на свой род, из-за сущего пустяка любопытства совсем никому не хотелось. 
 Оттого лишь адресат, Мурсили Папратар первым и вскрыл письмо преспокойно. Развернув лист, он ознакомился с предложениями брата и составил своё письмо, которое упаковал в тот же тубус из твёрдой, выдубленной кожи, в котором это письмо было передано ему. Далее, Мурсили призвал своего сына, и приказал Форондору снарядить зафрахтовав два корабля с товарами, и отправиться на них в Барад Харн. Там он должен был лично передать письмо Мурсили своему дяде Туварсу Супилли и лично проследить за обустройством торгового представительства Дома Папратар, в том портовом городе. Своему зятю Фелиару Дома Оэрнир, Мурсили поручил распространять на рынке, среди торговцев новость о рынке Барад Харна и о готовности Папрататров к сотрудничеству. Наконец третьим действием своим, он снарядил два корабля на юг, для закупки в Дальнем Хараде рабов и перепродаже их с барышом, в Барад Харне, где к тому времени сын уже сформирует представительство Дома. Спустя некоторое время, нагрузив корабли мелкими товарами и строительными материалами, с верными людьми, Форондор Папратар отправился в путь той же ночью. Ночной отплыв был нужен для скорого ориентирования капитанами судов. 
 
НПС Форондор Папратар=====> Барад Харн

Ни смотря на рост тревожных тенденций в городе, зарываться в оборону и паранойю было нельзя в условиях вольного города Умбар. Этот город требовал активности особенно от столь важных фигур, как местная аристократия. И пока по поручению главы Дома Папратар его верный слуга Веринтар, налаживал мосты с религиозным культом, который пришёл в город во времена Ар-Фаразона, сам Мурсили продолжал и свою деятельность, отнюдь не ограниченную торговлей и ремёслами, и владением этих финансовых активов. С укреплением своей вооружённой силы, в лице двух мощнейших командиров и с улучшением общей оснащённостью доспехами и оружием людей Дома, Папратары теперь могли давать деньги в ссуду, для чего Мурсили выделил небольшую долю казны, и прописал особый документ с правилами по выдаче ссуды лишь на семью, а не отдельным индивидуумам, во-вторых семья должна постоянно проживать в Умбаре, и в-третьих это должны были быть потомки народа Адунаим, в любой степени. Закончив составление соответствующей грамоты, Мурсили заверил её своей печатью, оригинал сего рукописного теста всегда будет прибывать в доме, а после он передал текст Ильтариель с наказом размножить начав с десяти копий, для технического использования. На основании данной грамоты, будут заключаться ссудные контракты с должниками. Таврон и Анкадар Зеварсы продолжали тренировать людей воинов дома Папратар. 
  Тем временем, Саластина Папратар как и обещала, постепенно наполняла склад дома целебными отварами, и эликсирами антидотами, против известных ей ядов, по обычаям распространённых в Умбаре. В это время Форондор продолжал выполнять обязанности управляющего на объектах семьи в городском порту и на ремонтных судовых доках, зять Мурсили Фелиар Оэрнир уже на уровне регулярного отчёта, на обеде рассказывал что происходит на рынке, и о чём судачат торговцы. Но главной вестью от Фелиара было то, что дочь Мурсили — Рианна понесла от мужа, и что если всё сложится хорошо, Мурсили станет дедом. Это навело мужчину на мысли о том, что хорошее воспитание необходимо и внукам, и не дурно было бы вложиться в это. На базе одного из своих помещений, Мурсили решил открыть схолу философов, в виду чего слугам он приказал в городе искать философов, и приводить к нему на беседу, по результатам которой он будет решать, спонсировать из жизнь и деятельность с обучением молодежи, или же нет. 

Ни смотря на рост тревожных тенденций в городе, зарываться в оборону и паранойю было нельзя в условиях вольного города Умбар. Этот город требовал активности особенно от столь важных фигур, как местная аристократия. И пока по поручению главы Дома Папратар его верный слуга Веринтар, налаживал мосты с религиозным культом, который пришёл в город во времена Ар-Фаразона, сам Мурсили продолжал и свою деятельность, отнюдь не ограниченную торговлей и ремёслами, и владением этих финансовых активов. С укреплением своей вооружённой силы, в лице двух мощнейших командиров и с улучшением общей оснащённостью доспехами и оружием людей Дома, Папратары теперь могли давать деньги в ссуду, для чего Мурсили выделил небольшую долю казны, и прописал особый документ с правилами по выдаче ссуды лишь на семью, а не отдельным индивидуумам, во-вторых семья должна постоянно проживать в Умбаре, и в-третьих это должны были быть потомки народа Адунаим, в любой степени. Закончив составление соответствующей грамоты, Мурсили заверил её своей печатью, оригинал сего рукописного теста всегда будет прибывать в доме, а после он передал текст Ильтариель с наказом размножить начав с десяти копий, для технического использования. На основании данной грамоты, будут заключаться ссудные контракты с должниками. Таврон и Анкадар Зеварсы продолжали тренировать людей воинов дома Папратар. 
  Тем временем, Саластина Папратар как и обещала, постепенно наполняла склад дома целебными отварами, и эликсирами антидотами, против известных ей ядов, по обычаям распространённых в Умбаре. В это время Форондор продолжал выполнять обязанности управляющего на объектах семьи в городском порту и на ремонтных судовых доках, зять Мурсили Фелиар Оэрнир уже на уровне регулярного отчёта, на обеде рассказывал что происходит на рынке, и о чём судачат торговцы. Но главной вестью от Фелиара было то, что дочь Мурсили — Рианна понесла от мужа, и что если всё сложится хорошо, Мурсили станет дедом. Это навело мужчину на мысли о том, что хорошее воспитание необходимо и внукам, и не дурно было бы вложиться в это. На базе одного из своих помещений, Мурсили решил открыть схолу философов, в виду чего слугам он приказал в городе искать философов, и приводить к нему на беседу, по результатам которой он будет решать, спонсировать из жизнь и деятельность с обучением молодежи, или же нет. 

Верхние ярусы ====>
 

Дорога к храму пролегала через рыночный квартал, и чтобы попасть туда Веринтар спустился по лестнице ведущей от Верхних Ярусов Умбара, поместий нобилей в городе, и наконец отказался на рынке. Завсегдатаи рынка знали этого человека, и потому даже воришки не трогали его, не желая навлечь на свой скромный бизнес гнев дома Папратар. Обойдя торговые ряды с одеждами, он повернул на продуктовый рынок. Потом прошёл мимо рядов принадлежавших Папратарам и Оэрнирам, кивая своим знакомым людям работавшим на того же господина, что и он. В ответ конечно же, он встречал улыбки, от кого-то искренние, от кого-то лицемерные, ведь Веринтар иногда работал "глазами" и "ушами", господина Мурсили. Оставляя позади и эти торговые ряды, он наконец-то оказался прямо перед высокими, чёрными сводами храма Мелько. Оглядевшись с любопытством, он поднялся по лестнице и наконец-то оказался внутри. 
 Здесь он не собирался привлекать много внимания. Нужно было немного по-обвыкнуть в этом месте, довольно тревожащим что-то внутри, хотя как подумал Веринтар всё дело только лишь в запахе крови, который постоянно здесь присутствовал. Словно пришедший поразмыслить о вечном, молодой мужчина прошёлся вдоль стены и вышел к скамьям, идя тихонько дабы не мешать прихожанам, проводить их вотивные ритуалы, на дорожке посреди зала и у самого алтаря. Веринтар смотрел как одевались эти верующие, слушал о чём они говорили. Приглядывался к конкретным ритуалам. 

Ни смотря на рост тревожных тенденций в городе, зарываться в оборону и паранойю было нельзя в условиях вольного города Умбар. Этот город требовал активности особенно от столь важных фигур, как местная аристократия. И пока по поручению главы Дома Папратар его верный слуга Веринтар, налаживал мосты с религиозным культом, который пришёл в город во времена Ар-Фаразона, сам Мурсили продолжал и свою деятельность, отнюдь не ограниченную торговлей и ремёслами, и владением этих финансовых активов. С укреплением своей вооружённой силы, в лице двух мощнейших командиров и с улучшением общей оснащённостью доспехами и оружием людей Дома, Папратары теперь могли давать деньги в ссуду, для чего Мурсили выделил небольшую долю казны, и прописал особый документ с правилами по выдаче ссуды лишь на семью, а не отдельным индивидуумам, во-вторых семья должна постоянно проживать в Умбаре, и в-третьих это должны были быть потомки народа Адунаим, в любой степени. Закончив составление соответствующей грамоты, Мурсили заверил её своей печатью, оригинал сего рукописного теста всегда будет прибывать в доме, а после он передал текст Ильтариель с наказом размножить начав с десяти копий, для технического использования. На основании данной грамоты, будут заключаться ссудные контракты с должниками. Таврон и Анкадар Зеварсы продолжали тренировать людей воинов дома Папратар. 
  Тем временем, Саластина Папратар как и обещала, постепенно наполняла склад дома целебными отварами, и эликсирами антидотами, против известных ей ядов, по обычаям распространённых в Умбаре. В это время Форондор продолжал выполнять обязанности управляющего на объектах семьи в городском порту и на ремонтных судовых доках, зять Мурсили Фелиар Оэрнир уже на уровне регулярного отчёта, на обеде рассказывал что происходит на рынке, и о чём судачат торговцы. Но главной вестью от Фелиара было то, что дочь Мурсили — Рианна понесла от мужа, и что если всё сложится хорошо, Мурсили станет дедом. Это навело мужчину на мысли о том, что хорошее воспитание необходимо и внукам, и не дурно было бы вложиться в это. На базе одного из своих помещений, Мурсили решил открыть схолу философов, в виду чего слугам он приказал в городе искать философов, и приводить к нему на беседу, по результатам которой он будет решать, спонсировать из жизнь и деятельность с обучением молодежи, или же нет. 

Ни смотря на рост тревожных тенденций в городе, зарываться в оборону и паранойю было нельзя в условиях вольного города Умбар. Этот город требовал активности особенно от столь важных фигур, как местная аристократия. И пока по поручению главы Дома Папратар его верный слуга Веринтар, налаживал мосты с религиозным культом, который пришёл в город во времена Ар-Фаразона, сам Мурсили продолжал и свою деятельность, отнюдь не ограниченную торговлей и ремёслами, и владением этих финансовых активов. С укреплением своей вооружённой силы, в лице двух мощнейших командиров и с улучшением общей оснащённостью доспехами и оружием людей Дома, Папратары теперь могли давать деньги в ссуду, для чего Мурсили выделил небольшую долю казны, и прописал особый документ с правилами по выдаче ссуды лишь на семью, а не отдельным индивидуумам, во-вторых семья должна постоянно проживать в Умбаре, и в-третьих это должны были быть потомки народа Адунаим, в любой степени. Закончив составление соответствующей грамоты, Мурсили заверил её своей печатью, оригинал сего рукописного теста всегда будет прибывать в доме, а после он передал текст Ильтариель с наказом размножить начав с десяти копий, для технического использования. На основании данной грамоты, будут заключаться ссудные контракты с должниками. Таврон и Анкадар Зеварсы продолжали тренировать людей воинов дома Папратар. 
  Тем временем, Саластина Папратар как и обещала, постепенно наполняла склад дома целебными отварами, и эликсирами антидотами, против известных ей ядов, по обычаям распространённых в Умбаре. В это время Форондор продолжал выполнять обязанности управляющего на объектах семьи в городском порту и на ремонтных судовых доках, зять Мурсили Фелиар Оэрнир уже на уровне регулярного отчёта, на обеде рассказывал что происходит на рынке, и о чём судачат торговцы. Но главной вестью от Фелиара было то, что дочь Мурсили — Рианна понесла от мужа, и что если всё сложится хорошо, Мурсили станет дедом. Это навело мужчину на мысли о том, что хорошее воспитание необходимо и внукам, и не дурно было бы вложиться в это. На базе одного из своих помещений, Мурсили решил открыть схолу философов, в виду чего слугам он приказал в городе искать философов, и приводить к нему на беседу, по результатам которой он будет решать, спонсировать из жизнь и деятельность с обучением молодежи, или же нет. 

В последующие, прошедшие дни ничего вызывающего опасения и риски не произошло. Бдительным оком следили стражи дома Папратар, за домом. Постепенно, стражи Дома стали на себе ощущать, что у Папратаров теперь была своя кузница. Тут следует отметить, что кузницы в Умбаре были большие, то были двухэтажные дома, в которых на втором этаже проживали ремесленники и их семьи, на первом же были сами мастерские, а у кузниц были ещё горны, веранды для завода туда лошадей и их подковки. Но самое главное, по образчику древнего нуменора, кузницы были просторны на столько что в ней уживаться и работать могли все члены большой семьи кузнеца, оружейники, бронники, и те кто делали основы колёс, гвозди, подковы, дверные петли и прочая прочая. И вот именно таковой, была кузница у Восточных врат Умбара, которой владели ныне Папратары. Это позволило обновить стражам их защиту, собрав кольчужные рубахи, чулки, латные перчатки и наплечники, а главное глубокие шлемы. Из оружия, в доме скапливались алебарды, щиты, фальшионы, топоры. 
  Всё это было лишь частью процесса, который проводил в жизнь Мурсили, и эти процессы требовали вложений. Следовательно, ещё больше времени пришлось уделять заработку. Через перекупщиков из Барад Харна, начали поступать товары из разорённого армией Мордора Пеларгира. Само собой, эти товары поступили на рынок Умбара, и Мурсили постарался через нанятых попрошаек разнести правдивый, проверяемый слух о том, что Пеларгир взял член семьи Папратар, стоящий во главе армии Мордора. Такая новость вселит страх в сердце врагов дома, и заставит их действовать расторопнее и совершать ошибки. Ошибки, на которых Мурсили планировал ловить своих врагов. Его задачи на рынке, нормально выполнял зять, в порту главным его представителем был сын и наследник Мурсили. Казалось он держит руку на пульсе города, но это было не так. Была сила стоящая в стороне, но представлявшая из себя могущество. Раздумывая об этом, Мурсили решил прощупать почву, и послал в Храм Мелькора своего человека, Веринтара. Это был надёжный человек, из потомков нуменорцев, который блистательно показал себя, когда договорился о двух браках для семьи Папратар с домами Оэрнир и Арнер-Тиравос. Мурсили вызвал его к себе в кабинет, и за закрытой дверью обрисовал задание, внимательно выслушав Веринтар отправился в путь.
 
НПС: Веринтар  ====> Умбар, Храм

Верхние ярусы ====>
 

Дорога к храму пролегала через рыночный квартал, и чтобы попасть туда Веринтар спустился по лестнице ведущей от Верхних Ярусов Умбара, поместий нобилей в городе, и наконец отказался на рынке. Завсегдатаи рынка знали этого человека, и потому даже воришки не трогали его, не желая навлечь на свой скромный бизнес гнев дома Папратар. Обойдя торговые ряды с одеждами, он повернул на продуктовый рынок. Потом прошёл мимо рядов принадлежавших Папратарам и Оэрнирам, кивая своим знакомым людям работавшим на того же господина, что и он. В ответ конечно же, он встречал улыбки, от кого-то искренние, от кого-то лицемерные, ведь Веринтар иногда работал "глазами" и "ушами", господина Мурсили. Оставляя позади и эти торговые ряды, он наконец-то оказался прямо перед высокими, чёрными сводами храма Мелько. Оглядевшись с любопытством, он поднялся по лестнице и наконец-то оказался внутри. 
 Здесь он не собирался привлекать много внимания. Нужно было немного по-обвыкнуть в этом месте, довольно тревожащим что-то внутри, хотя как подумал Веринтар всё дело только лишь в запахе крови, который постоянно здесь присутствовал. Словно пришедший поразмыслить о вечном, молодой мужчина прошёлся вдоль стены и вышел к скамьям, идя тихонько дабы не мешать прихожанам, проводить их вотивные ритуалы, на дорожке посреди зала и у самого алтаря. Веринтар смотрел как одевались эти верующие, слушал о чём они говорили. Приглядывался к конкретным ритуалам.