Лэйнтиэль

Услышав о том, что Сирек беспокоиться о том же самом, что и Лэйнтиэль, дева почувствовала облегчение. Но потом мужчина продолжил рассуждение об оплате, охране и еще многих вещах, которые даже на секунду не всплыли в юной эльфийской голове.

"Глупая. Глупая. Глупая!" - Лэйнтиэль закрыла глаза и отвернулась, разочарованная самой собой.

После такого промаха она постаралась вслушаться в разговор, чтобы хоть немного понимать обстановку за пределами дворца. Вероятно ей придется пересмотреть все свои знания. И выработаться новые привычки, которые будут подходить под новые условия, в которых она оказалась по своей собственной инициативе, когда решила, что покинуть знакомую обстановку хорошая идея.

-Извините, но я тоже не могу оставить свою лошадь... 

Только и успела вставить дева, пока разговаривающие не начали игнорировать её еще более активно, чем до этого. Впрочем, удивляться или обижаться на такое эльфийка не собиралась. Она привыкла выступать в качестве предмета интерьера будучи музыкантом во дворце короля Трандуила. Лэйнтиэль даже находила в это свою плюсы - никто не рассматривал тебя в качестве мишени. По крайней мере обычно. 

Дева вновь осмотрела присутствующих мужчин. Пожалуй, доверие в ней вызывал только Сирек. Вероятно, это из-за того, что первая встреча произошла во дворце, где вастак был гостем. А разговор в таверне выглядит так, словно все люди в целом умалишенные. Речи их были витиеваты, но не так как при дворе. А словно каждый из них за этим пытается скрыть что-то, даже если говорят максимально прямо, как Нож, например, который честно признал своё прошлое. Но эти "торговцы" выглядели для эльфийки более подозрительно. Лэйнтиэль вслушалась в речь Радомира. Вроде всё звучало достаточно искренне, но его словоохотливость, учтивость и то, что он был готов взять на себя все заботы... Но дева не стала снова лезть к Сиреку с советами или своими умозаключениями. Вместо этого она вновь осмотрела таверну, пытаясь разобраться в общей обстановке. И найти Пеллинеля.

В словах Лэйнтиэль было удивление всему увиденному, но голос её выдавал неуверенность в собственных силах, предательски дрожал. Ни смотря на то, что владение клинками у девы было вполне сносным (по её собственным представлениям, естественно), но увидев как эти эльфы действуют, эльфийка поняла, что является ребенком не только по годам и опыту, но и по стилю мышления. В то время, как другие успели разобраться в ситуации и отреагировать, Лэйнтиэль не успела ничего. Она только наблюдала, словно события вокруг были лишь театральным представлением в зале её любимого короля, и никак не могли коснуться саму эльфийку. Хотя еще как могли. И, скорее всего коснулись бы, если бы другие не разобрались с этим. Даже молодой Пеллинель разобрался в ситуации и включился в общие разборки. Хотя, конечно, сравнивать себя и Пеллинеля деве было некорректно. У эльфа было куда больше опыта в драках и сражениях, чем Лэйнтиэль не могла похвастаться вовсе.

Молодой эльф отозвался на слова девы, но этим лишь подчеркнул её зависимость от сопровождающих её мужчин. Конечно, он скорее всего не имел это ввиду напрямую, а лишь хотел успокоить и показать, что она, как самая юная, может рассчитывать на их помощь и поддержку. И Сирек, стоявший впереди, присоединился к словам Пеллинеля. Впрочем, его слова отличались значением. Вастак предлагал избегать драки вовсе, если это возможно. И это та стратегия, которая была Лэйнтиэль близка и понятна.

Дева еще раз оглядела зал, люди наполняли помещение, возбужденно галдели, и требовали обещанную выпивку. Грозные эльфы переключили своё внимание друг на друга и свою "добычу", чем и были довольны. Пеллинель воспользовался моментом затишья и выскользнул из таверны, да так, что Сирек, казалось, и не заметил его отсутствия, потому что следующая его фраза предназначалась для обоих его эльфийских спутников. А вот при фразе о "домогательствах" дева не смогла удержать румянец. Человек говорил прямо и открыто, что сильно смущало. Впрочем, по пути к барной стойке на её тощую фигуру никто покушаться и не подумал. Вероятно, приняли за мальчишку, т.к. кожаная одежда скрывала плавные изгибы, а не подчеркивала их. А отличить эльфийского мужчину от эльфийской женщины по лицу дело было не лёгким. Особенно для представителей другой расы.

У стойки Сирек начал разговор с Грунхильд, и к нему быстро присоединились Нож и Рунвар, которые говорили едва ли не перебивая друг друга. Впрочем, из их речей можно было вычленить и полезные сведения.

-Мастер Сирек, - эльфийка придвинулась ближе к человеку привлекая его внимание. - Если путешествие сушей невозможно, то придется воспользоваться услугами этих господ...

Не успела дева договорить как к ним уже подходило двое других людей с вопросом присоединиться на судне. Вот это слух! А говорят что у эльфов лучшие уши... Эти двое услышали разговор ни смотря на орущую толпу людей вокруг. И это без учета того, что Сирек еще не решил какими будут их дальнейшие действия. Рунвар только предложил помощь с судном, а двое людей уже были готовы взойти на борт. Впрочем, пока вастак взвешивает все за и против, Лэйнтиэль начала думать что же ей делать с кобылой, если компания всё же отправится дальше не пешком.

Едва дева склонилась к Пеллиненю, чтобы уточнить что же им делать в этой накаляющейся ситуации, как Сирек вмешался, и сгрёб двоих эльфов, как сухие пучки травы и силой уволок от стола. Лэйнтиэль пискнула и пыталась сопротивляться, но хватка мужчины оказалась на удивление сильной. Особенно с учетом того, что совсем недавно он едва на ногах мог стоять, и валялся в беспамятстве на её ребрах. Человек уволок эльфов буквально в угол, а позже закрыл своей спиной, оставив им места ровно столько, чтобы они с Пеллинелем могли ровно встать.

События вокруг слишком стремительно вышли из-под контроля, и юная эльфийка не понимала что происходит. Вроде только что они зашли в этот трактир, а уже в следующую секунду она оказалась прижатой к стене молодым эльфом, который вскинул лук и выпустил стрелу куда-то над головой Сирека.

-Коль хочется вам битвы - сражайтесь честно! - только и услышала Лэйн его слова.

Значит всё таки придется драться? Ну почему всё именно так? Но не успела эльфийка и подумать о том на сколько сильно ей претит сама эта мысль, как остальные эльфы начали свою бурную деятельность по подавлению противника. Которая, к слову, заняла у них едва ли пару минут. Вот Аманайтэ пустил стрелу вслед за Пеллинелем, едва ли не в следующую секунду за ним, отчего могло показаться что обе стрелы ушли одновременно. Каинион нанёс удар по диагонали рассекая доспех, кожу да пару костей говорливого нуменорца. Из присутствующих "представителей власти" в таверне остался только один. Его судьба оказалась более печальной, потому что на него обрушился всей своей массой великан Илгон. Он буквально вдавил мужчину в деревянные половицы таверны, и те жалобно заскрипели. Пытаясь себя спасти поверженный заговорил очень быстро, проглатывая некоторые звуки и слоги в процессе. Но, видимо, эльфу в шкурах было всё предельно ясно, потому что он рывком поднялся с тела морэдайн и стремглав покинул таверну, забыв обо всём и обо всех, кого оставил позади. Включая своего недавнего спутника, и людей с которыми намеревался поговорить.

Не успела нога эльфа ступить за порог, как половицы под последним поверженным всё же проломились и обрушились вниз увлекая его за собой на дно. Толпа людей и не подумала что-то делать по этому поводу. Лишь несколько человек удивлённо посмотрели в пролом, словно мысль о том, что гнилые половицы могут быть сломаны никогда не приходила им в головы. Один из посетителей начал новую речь. Он кричал и настраивал людей на новую волну агрессии насилия и жестокости к кому-то, о том Лэйнтиэль не имела ровным счетом никого понятия. Благо добродушная хозяйка таверны умерила его пыл звучным ударом сковороды о затылок, и Рунвар свалился недалеко от дыры в полу. А потом женщина обещала пиво. Много пива. И настроение быстро сменилось от агрессивного, а нетерпеливое, но уже по совершенно иной причине. В таверну начали заходить всё новые люди (включая городскую стражу, которым, казалось, было совершенно наплевать на то, что их товарищи скоропостижно скончались).

Вот и вышло, что не успела эльфийка разочарованно вздохнуть и потянуться за клинками за спиной, как всё уже закончилось. Плюс-минус благополучно для небольшой эльфийской компании и нескольких людей, почти случайно оказавшихся среди них.

-Что ж это было... Совсем не так как на тренировках в замке...

Оказавшись за одним столом с другими эльфами (и несколькими людьми), эльфийка даже не сразу сообразила, что в обществе незнакомых принято называть своё имя.

-Лэйнтиэль Восточный Ветер, - кое-как выдавила она из себя эти несколько слов вслед за Пеллинелем.

Дева села за стол и не без удовольствия стала разглядывать диковинное окружение таверны: грубые деревянные столы и стулья, глиняные, вылепленные кое-как чарки. Всё это очень мешало и отвлекало от компании в которой она оказалась, особенно после того, как их покой нагло потревожили. И хоть к ней и не обращались напрямую, но не заметить как ей подмигнул один из четверых воинов (пока она пыталась одним взглядом призвать присутствующих объяснить что же происходит) было сложно. Лицо эльфийки зарделось и она опустила взгляд. Этой секундной заминки было достаточно, чтобы Сирек вышел вперед, буквально закрыв собой и эльфийку, и менее удачливого Пеллинеля. По первым же словам человека стало ясно, что эта невообразимых объемов туша не заблудившийся зверь наряженный на потеху публике, а местный представитель... порядка?

"Ну и порядочки тут у вас..."

При дальнейшей речи востака лицо девы вытянулось, и она отдалённо стала походить на этого борова, на лице которого отражалось полное непонимание и отсутствие каких либо мыслительных процессов. Караванщик решил заговорить их всех до смерти, не иначе. В одно почти бесконечное предложение мужчина вложил множество имен, связь между которыми Лэйн потеряла уже после "аб-Арадажель". А дальше он стал требовать документы. И называть еще имена и титулы. Эльфийка было готова умолять, чтобы это прекратилось, как её слух отвлекся на Пеллинеля, который незаметно для "представителей порядка и закона", сидя за спиной Сирека, на его же стуле, нашептывал чары одной из своих стрел, словно признание. В чарах Лэйнтиэль разбиралась еще меньше, чем в дипломатии, но легкое покалывание на кончиках пальцев и, почему-то, ушей, не заметить было невозможно. И Сирек, и Пеллинель окончили свои речи одновременно. И тогда из-за своих мест поднялась компания из четверых эльфов, и слово взял Каинион, представив себя и своих товарищей. Голос его звучал твердо, с нотками предупреждения, что вступать с ними в конфронтацию не стоит. Даже просто стоять на пути не стоит. Эти четверо могут снести и даже не заметить. Особенно тот, кто был представлен как Анамайтэ. Вот уж кого юным эльфам стоит избегать всеми доступными способами. И не только юным. И не только эльфам.

Все четверо, слаженно, словно единый организм, общаясь между собой одними лишь взглядами, достали оружие и готовы были действовать. Но тут произошло то, чего, казалось, не ожидал никто; из подсобного помещения в основной зал вернулась Грунхильд. Её голос разнёсся по таверне ревущей волной, за которой последовал шум отодвигаемых стульев - на зов поднималась толпа. Хозяйка таверны продолжала рычать, а ей вторило несколько голосов из собравшихся. Но когда воздух в легких женщины закончился, ей на смену пришел один из тех, кого к себе подзывал Илгон. Мужчина распылялся абсолютно не выбирая выражения. Дипломатическая жилка у скальда отсутствовала напрочь. Поливая пришедших без приглашения грязью, и одновременно выкрикивая своё имя, прозвище, и достижения, он обрызгал слюной оторопевшего чиновника. А после, словно в завершение своей пламенной речи, скальд разбил свою глиняную кружку о его перекошенное лицо, отчего тот завалился назад пару раз дернув ногами.

Когда с представлениями со стороны эльфийской, и иже с ними, компании было покончено, в словесный поединок вступили стражи. Один из них вышел вперёд в ответ обвиняя вначале местных, а потом и пришлых. Ситуация только сильнее накалялась с каждым его словом. Казалось сам воздух в зале стал гуще. Единственное, что Лэйнтиэль понимала - слова были направлены на одного конкретного эльфа, и этот эльф поддавался на провокации, судя по тому как менялось выражение его лица, пока человек продолжал говорить. Страж двигался, приковывая к себе всё внимание собравшихся. К себе и Илгону. Позволяя своему товарищу, находящемуся за пределами видимости, снаружи таверны, метнуть отравленный снаряд в гиганта. А сам он, и его компаньон, достали свои мечи.

За всем этим эльфийка наблюдала, словно за выступлением искусных музыкантов короля. Самой ей не приходилось участвовать в словесных баталиях, которые должны были перерасти в полноценную драку (что довольно странно учитывая нрав лесных эльфов, и их слабость к горячительным напиткам). Дева положила руку на локоть Пеллинеля привлекая его внимание, или, скорее, отвлекая от происходящего вокруг.

-Пел, что нам делать?

Направляясь за пределы дворца, да что там дворца, леса! Лэйнтиэль не могла не погрузиться в раздумья. Эльфийка была слишком молодая по меркам своего народа, и для неё это был действительно первый раз, когда она покидала знакомые места. На деву всё еще смотрели как на ребёнка все, кто занимал хоть какое-нибудь мало-мальски значимое место при дворе. А это примерно все обитатели дворца. Даже некоторые музыканты смотрели на неё свысока. А сейчас она решилась покинуть дворец влекомая лишь смутными предчувствиями, да одним словом брошенным как-будто из вежливости молодым эльфом. Пока лошади вели их по одной им ведомой тропе, Лэйнтиэль лишь пару раз взглянула на Пеллинеля. Она доверилась ему в принятии важного решения за неё. Буквально повела себя как тот самый ребенок, за которого её все и принимают. Конечно, он был старше неё. Да буквально все в замке были старше юной девы на столетия. И понятия "молодой" у эльфов растягивалось и расплывалось измеряясь тысячелетиями.

Размышляя об этом, и коря себя за свою ребяческую выходку с этой попыткой сбежать из дома (при содействии старшего товарища), эльфийка слишком отвлеклась от всего происходящего вокруг неё, что буквально пропустила тот момент, когда тонкие копыта её кобылы ступили за пределы высоких крон. Как и тот момент, когда Пел стал ёрзать в седле, явно нервничая терзаемый своими собственными  переживаниями. Их маленькая компания задержалась лишь раз, когда эльф остановил своего коня, буквально макнув его передние ноги в реку. И толи коню не понравилось такое обращение (холодная и быстрая вода заставила животное недовольно вскинуть голову и фыркнуть), толи Пеллинель  сам торопился куда-то, но в следующее мгновение быстроногий скакун уже мчал во весь опор едва ли различая дорогу. С пол минуты Лэйнтиэль смотрела им вслед, и только потом осознала, что так может и потерять своих спутников. Дева вскинула поводья и её кобыла легко понеслась следом. Но не смотря на то, что скакун Пеллинеля нёс не только его, но и человека, эльфийка не смогла их догнать. И остановились они только у людских строений. Спешившись она любопытствующе заглянула в лицо молодому эльфу, но в ответ получила лишь виноватую улыбку.

Не успели они привязать коней у поилки да зайти в таверну, как оказались, мягко говоря, в странной разношерстной компании. Нет, все они были представителями эльфийского народа. Ну, почти все. Но разность их внешности, одежды и стать, выдавали в них представителей разных родов. В чем-то даже разных культур. Если это было применимо к эльфам, живущим века и века. Хозяйка таверны радушно поприветствовала Сирека, как старого знакомого. И быстро, буквально в два движения, согнала всех эльфов (и сопровождающих их людей) за один стол, как провинившихся детей. Лэйнтиэль, Сирек и Пеллинель едва успели сесть, как эльф в плаще из шкурок пушных зверей пригласил за стол еще двоих людей, из местных.

За стол еще не принесли напитки или закуску, как к компании эльфов самолично без приглашения решил присоединиться... Человек? Едва ли дева видела какое-то животное, которое было бы хоть отдалённо похоже на то двуногое, которое втиснуло себя в пару ярких мешков да пыталось изображать любезность на блестящем от жира лице. Один из сопровождающих это явление неестественной природы ловко выбил табурет из-под сидящего Пеллинеля, отчего тот шмякнулся на пол. Не успел эльфийский зад оказаться на деревянных досках, а табурет уже гнулся под тушей, словно всегда там и был. Эльфийка уже хотела было встать, но рука Сирека, вовремя легла на её запястье, останавливая от любого необдуманного действия. А дальше началось представление, словно специально заученное и отрепетированное именно для таких вот случаев: появление в городе незваных гостей. Человек начал говорить, витиевато и расплывчато, что из всей его речи Лэйнтиэль только и поняла, что он хочет узнать их имена и что-то там еще. Непроизвольно она переводила взгляд с одного эльфийского лица на другое, в надежде, что они поняли куда больше неё и смогут перевести его слова на нормальный язык.

Размышляя о том, где же ей искать Браголвата, эльфийка шла по коридорам, особо не задумываясь над направлением. Ноги, облаченные не в легкие сандалии, а в непривычно тяжелые сапоги из толстой грубой кожи подходящей для суровых морозов, сами вели деву. Как оказалось – к конюшням. Дева даже не заметила момента, когда к ней подошел «молодой маячок» и положил ладонь на плечо. Юноша улыбнулся, стоило поднять на него глаза. Конечно же, Пеллинель  поинтересовался причиной её странного наряда. Но на его шутку, Лэйнтиэль лишь покачала головой. Это несколько сбило мягкую улыбку на лице юного эльфа, но он быстро нашел себя, и, вместо каких-то будничных фраз, без предисловий и откладываний, предложил деве присоединиться к нему и человеку в их путешествии.

      Лейнтиэль никогда бы не подумала, что этот эльф обладает какими-то лидерскими качествами, но то, как звучал его голос; мягко, но в тоже время уверенно; определенно давало ему несколько очков к харизме. И дева сама не заметила, как оказалась за дверью конюшни. Лишь голос одного из следопытов вернул её к происходящему. Эльфийка быстро оглянулась, и нашла в одном из стойл любимую пегую кобылу. Дева любила её за спокойный нрав и готовность следовать всем командам наездника.

-Пожалуй, у меня нет иного выбора, кроме как принять твоё предложение.

Лейнтиэль улыбнулась Пеллинелю и направилась снаряжать свою лошадь. Дело не хитрое, и уже через несколько минут всё было готово. Оказавшись в седле, эльфийка приблизила лошадь к коню, на котором сидел человек, и взяла его поводья, чтобы вести.

-Боюсь, что у нас не было вчера возможности для должного представления. Моё имя Лейнтиэль. Могу я узнать ваше, достопочтенный?

Лейнтиэль смотрела на Пеллинеля, как на объект. Вероятно, ей не следовало бы, но отрешенный взгляд эльфа в начале, и то, как тяжело его дыхание сейчас... Деве всё это не нравилось.

«Во дворце столько потерь… Не будь одним из них!»

Эльфийка улыбнулась, заметив небольшую паузу в речах Пеллинеля, когда он говорил о Браголвате.

«Тоже не нравится альбинос, как и многим?»

Лейнтиэль взяла на себя наглость открыть дверь в личные покои молодого эльфа, и пропустить его внутрь первым. Парень немного расслабился, как только оказался внутри. Словно нахождение внутри позволяло ему больше не держать лицо. И было даже не важно, что был он не один, а в компании, к которой он едва ли был привычен. Лейнтиэль большую часть своего времени проводила среди других музыкантов, или скрываясь от глаз в тенях деревьев. Впрочем, абсолютного уединения она едва ли могла достичь, находясь в пределах дворца. А сейчас… Эльфийка осматривала комнату Пеллинеля и немного завидовала. Свои покои дева делила с другой девушкой, которая стремилась из музыкантов превратиться в копию Исильмериэль.

Лейнтиэль тяжело вздохнула, когда Пеллинель спросил про врагов. Его голос звучал глухо, словно ответ его и не интересовал вовсе. А нужно было просто как-то прервать неловкое молчание, которое возникло между ними. Дева оторвала свой взгляд как какой-то витиеватой скульптуры, и обернулась на парня.

-А ты не думал, что эти вещи взаимосвязаны? Может, конечно, я и мыслю лишнего, но… Чтобы такие события произошли вне зависимости друг от друга… Я не отрицаю, что это может быть всего лишь случайностью… Например, зима пришла сама собой, а твари… Ими движет тоже, что и всегда – желание убивать, пожирать…

На лице эльфийки возникло выражение гнева и отвращения. Болезненные воспоминания кольнули её разум и сердце. Лейнтиэль прикрыла глаза, и слегка тряхнула головой, чтобы сбросить наваждение.

-Прости, кажется, этот вечер настраивает всех нас не на тот лад. До завтра? Надеюсь, что не встречу потрясений на своём пути.

Дева слегка улыбнулась Пеллинелю, и сделала шаг к выходу из его личных покоев.