Сольмаэль

- Не позабудут, - отмахнулась Соль, - Ещё ни один не дожил до того момента, чтоб меня забыть. Слушай, вообще хорошая идея, конечно. Только с дороги отдохни. Да послушай кое-что. Есть, что тебе рассказать.

Эльдэ задумчиво посмотрела на огонь, прикидывая, стоит ли охота того, чтоб выйти из уютного натопленного зала. Стоит, конечно. Но не в такую погоду. Да и где Мирэнаро орков нашел? Вблизи Имладриса их давно уж не водилось. Разве что на территориях бывшего Арнора. Но и там, говорят, в последнее время не до орков. Говорят, сила какая-то появилась. Сольмаэль не вдавалась в подробности. Ей не было никакого дела до людей. А когда рядом с Ривенделлом. Стоит у Мирэнаро, кстати, уточнить. Но сначала о более важном.

- Что может сделать, говоришь? Нельяфинвэ при всех его умениях не был.. - она запнулась, опуская глаза и судорожно сглатывая. Приближалась та самая дата. Но уже через мгновение нолдэ взяла себя в руки. - Он не был целителем. Разве что Макалаурэ. Но ты его знал лучше. Но Полуэльф и правда одарён в этом деле. Это не чары в прямом смысле, но что-то близкое. Но решать тебе, конечно. А насчет перемен.. Не так давно в окрестностях Ривенделла проходила армия. 

Сольмаэль внимательно посмотрела на эльфа, словно пытаясь увидеть в его лице проблеск.. чего? Озарения? Ведь не мог же он не заметить.. этого! Хотя, эльфийка допускала, что как раз в тот момент Мир мог быть в совершенно другом месте.

- Сама не видела, но один из наших рассказал. Вилинвэ, может, помнишь. - Эльдэ нервно перебрала пальцами по подлокотнику кресла. Под "нашими" Соль подразумевала одного из отряда, с которым жила на севере, и с которым вместе поступила на службу к Элронду. И им она доверяла так, как и своим глазам бы не поверила. И рассудку. - Сказал, что судя по следам, прошло огромное войско. Спрашивается, откуда в Эриадоре большое войско? Хоббиты, что ли, или ополчение из Бри? Говорю тебе, устраивался поудобнее, рассказ занятный будет. 

- Распоясались, - фыркнула Сольма, мягко улыбнувшись. На торговцев и человеческих стариков ей откровенно было плевать. Пассаж про орков был милым и даже забавным. Впрочем, от Мира другого было сложно ожидать. Несмотря на всю свою внешнюю суровость, в его словах часто можно было услышать некоторую иронию. Вкупе с внутренней галантностью, довольно редкой для эльдар его происхождения, это давало потрясающий эффект. - Поедем отвоевывать?

Это было риторическим вопросом. Конечно, прямо сейчас Соль никуда не собиралась ехать. Вот чуть позднее было бы нелишним размяться. Засиделась она что-то в безопасных, пышущих спокойствием и размеренностью залах. В них совершенно не чувствовался ход времени, а мягкий полумрак создавал иллюзию, что вечер длится и длится без конца.

- Главное, чтоб руки не подводили, - она указала гостю на соседнее кресло, также стоящее у камина, - Давно тебе говорила, обратись к юному Полуэльфу. Он знает толк в исцелении. Да и имел уже дело с.. скажем так, старыми ранами.

Она не стала уточнять, с какими именно. Незачем. Мирэнаро в курсе о том, откуда у Полуэльфа появился отряд "телохранителей", которые могли любому глотку перегрызть за него. И не только в переносном смысле. А также, откуда они взялись.

- Рада узнать, что с тобой ничего не случилось.

Ей всегда нравилось здесь.
Тихий треск поленьев в камине отгонял грусть, а жаркий танец пламени окутывал сердце теплом. Согревал душу. Иногда это было необходимо. Особенно в такие дождливые дни, как этот. Серое небо в оконные проемах могло кого угодно вогнать в тоску.
Окружение словно наполнялось тишиной, помогая изгнать из головы все мысли. А тяжелый запах книг, пропитавший воздух, всегда действовал на Соль успокаивающе. Ещё со времен учёбы у Румила.
Румил.. мудрейший из когда-либо живших эльфов. Хотя, наверное, он и сейчас был жив. Интересно, над чем он работал сейчас?
Тишина, благодать..
Этим ей всегда и нравился Имладрис - в нём всегда можно было найти отдых раненому сердцу. Дорогого стоит точно знать, что никто не побеспокоит тебя в ненужный момент.
Только один эльда мог позволить себе нарушить её уединение. Едва слышный скрип двери заставил открыть глаза.
- Я уж думала, ты не придешь, malo. - она глубоко вздохнула. - Что нового на вольных дорогах?

Ривенделл расположен в восточной части Эриадора недалеко от Туманных Гор. Он находился в глубокой долине, которую трудно обнаружить и в которую ведет крутая петляющая тропа. На верхних склонах долины растут сосны, которые по мере спуска ко дну сменялись буками и дубами.

По долине Ривенделла протекае один из двух потоков (южный), питающих Бруинен). Через него построен каменный мост, и на северном берегу (противоположном от входа в долину) стоит Дом Элронда. Вокруг обители раскинулись сады и террасы, смотрящие на реку.

Istya, nar nelde tier Ilusse
Nelde tier autar Endore

1. Имя персонажа
Сольмаэль, прозванная Морниэ. Отзывается на Соль и Сольму
 
2. Внешность
Эльда, нолдэ

Внешность её ничем не примечательная. Высокая и статная, как и все нолдор. Волосы тёмные, длинные. Хотя Соль часто обрезает их, как только отрастают, до плеч. Иначе мешаются. Глаза светло-зеленые, что делает лицо не слишком выразительным. Хотя черты у неё правильные. В чём-то она даже красива.

3. Профессия и навыки
Мирные навыки: отличное знание квенья, как нолдорина, так и других его диалектов. Знание синдарина - пришлось выучить, чтоб общаться с имладрисскими эльдар. Но использует его часто и с неохотой. Ведь никто не обязывал её ещё и любить низший язык.
Сольмаэль также увлеченно пишет книги: записывает старые знания, которые могли бы пригодиться Элронду и его семье. Однако, по его же просьбе, молодым эльфам, населяющим Ривенделл, нолдэ мало что рассказывает об этом.
Знания не то чтобы закрытые. Но, посудите сами, как могли выросшие в Третью Эпоху отреагировать на описание жизни и быта эльдар Первой Эпохи в условиях вечных войн? Как бы ни был страшен Рукимарон, он был лишь бледной тенью своего хозяина - Моринготто.
Также в Имладрисе Сольмаэль снова начала петь. Чего не делала, казалось, вечность - с прибытия в Эндорэ.

Воин: хороший лучник. С мечом-щитов управляется тоже достойно. С копьем - пришлось научиться.
Верхом держится тоже уверенно.
Иногда Сольмаэль вместе со старыми товарищами отправляется в разведку - навыки сохранились. Она без труда умеет читать следы, ходить практически бесшумно.
Вести допросы пленников умеет, но редко применяет эти "знания". Эльдар не должны этого уметь.
 
4. Инвентарь
Старается не прикасаться к оружию, которое хранится как в оружейной, так и, отчасти, в личных покоях, без необходимости. Однако совсем без него чувствует себя голой. Поэтому с собой всегда кинжал, спрятанный под одежду.
Вообще, личных вещей у неё мало. Единственным, пожалуй, без чего Сольмаэль не отправится куда-либо, это был лук. Старый. Переживший вместе с эльфийкой многое.
Он не застал прошлых эпох, хотя на нём были чары долговечности. Но в бою не раз участвовал.
 
5. Биография
Сольмаэль из тех, кого когда-то в незапамятные времена принято было звать аманэльдэ. В настоящее время лишь немногие из народа эльфов знают, что это значит. И почти все они проживают в Имладрисе под рукой Элронда Полуэльфа.
Рождена она была в Эльдамаре на материке Аман во времена, когда ещё Древа освещали западные земли, а Моринготто томился в Мандосе.
Сольмаэль с жадностью и воодушевлением впитывала любые знания, доступные ей. Часто гостила в садах Кементари и гуляла по полям её. Правда, науке йаваннильди так и не обучилась. Ей это казалось скучным и ненужным - в те времена не было крайней необходимости в этом знании.
Также часто гуляла в лесах Оромэ. В живой природе находила она тишину, коей недоставало в шумном и прекрасном Тирионе. Ещё более привлекала её внешняя простота и живость леса - это завораживало, заставляло задумываться. И находить идеал в неидеальности.
Ведь самое прекрасное - неидеально. Есть что-то необыкновенное в лишенных точных линий стволах деревьев. Особое изящество в своеобразии каждого растения, каждого цветка - все они были непохожи друг на друга.
Ту же красоту Соль стремилась найти в окружающем её мире. И более всего завораживало её искусство Румила - одного из мудрейших эльда, чья непостижимая мудрость восхищала девушку сколько она себя знала.
Вместе с ним девушка часто отправлялась на улицы города слушать, как говорят её сородичи, подмечать малейшие изменения в речи и языке. Особенно нравилось Соль замечать, когда в родном нолдорине промелькивали слова из тэлерина. Хотя чаще ваниаринские слова, конечно, встречались. Ведь второй женой Финвэ была женщина из ваниар.
Отдельными языками ни ваниарин, ни, тем более, тэлерин не являлись. И всё же имели сильные отличия. Например, на ваниар очень сильное влияние оказывали валар. Соответственно, эльфийский жителей Таникветиль сильно отличался от более "традиционного" нолдорина. Он был несколько грубее и, вместе с тем, проще. Некоторые звуки настолько изменялись, что.. ваниарский вариант произношения был не то чтобы неприятен слуху нолдор, но непривычен - точно.
А уж когда с ним начал работать Феанаро, великий мастер, знающий столь много - Сольма и вовсе часами могла слушать рассуждения мудрецов. К слову, именно замечание Феанаро дало толчок девушке к тому, чтобы обратить пристальное внимание на то, как коверкается эльфийский язык стараниями ваниар.
Именно его слова пробудили в Сольме гнев на светловолосых эльдар, которые мало того что спокойно позволяли изменять свою суть - а именно язык отражает суть, фэа, не так ли? - так ещё и разносили эту заразу по Валинору.
С одной стороны, нет ничего страшного в том, что язык претерпевает изменения - этот процесс неизбежен в конце концов. Даже для эльдар время течет - хоть и медленно.
Однако всё начинается с малого. Сольма много слышала от старших поколений, побывавших ещё за пределами Валинора, что любая ссора проистекает с пустякового повода. Так произошло и в Эльдамаре в конце концов.

Чем дальше, тем больше гневало девушку то, что поначалу вызывало лишь улыбку. После слов Куруфинвэ все имевшиеся углы, конфликты между народами, словно заострились - и сложнее стало здраво и, как раньше, спокойно воспринимать происходящее.
И всё реже она выходила в город вместе со своим наставником. Стены Тириона стали не такими светлыми, а атмосфера всё больше начинала давить. Улыбки прохожих казались наигранными, а речи, приправленные чужеродными словами и звуками, больно резали слух.
Шли годы. И чем ближе был Мятеж - хоть о нём в то время Соль не знала - тем чаще уходила эльдэ всё дальше в леса, стараясь оказаться как можно дальше ото всех.
Она полюбила размышлять в тишине и одиночестве. Всё происходящее сбивало с толку, сеяло в душе смятение. Эльдэ долго пыталась понять - то ли речи Феанаро так запали в душу, что медленно, но неотвратимо отравляют её. То ли они просто нашли отклик тех мыслей, которые уже были в голове?
Она также увлеклась тренировками с оружием. Конечно же, в одиночку. Так было спокойнее. Сосредоточиться в присутствии хоть кого-то было до обидного сложно.

С мечом не очень получалось - для этого всё же нужен был наставник. А вот стрельба из лука давалась девушке легко. Это помогало привести мысли в порядок. Отрешиться от всего. Глубокий вдох. Резкий выдох. Одновременно с этим разжать пальцы. Рука не должна двигаться - иначе траектория стрелы сбивалась. Сложно было сделать всё правильно - и не думать об этом.
Когда девушка брала в руки лук, в голове словно разливалась сияние. Всё отходило на другой план - даже не второй.

Уход Феанаро из Тириона не был для Соль новостью. То есть был, конечно. Но она не могла бы сказать, что не ожидала чего-то подобного. Слишком сильны были противоречия среди сыновей Финвэ.
Мятеж и последующий Исход прошли для неё как во сне. Впоследствии она мало помнила о том, что происходило. И даже о том, какое участие сама в этом принимала. Была темнота, огонь. Много слов, царапающих, но поднимающих в душе волну негодования. Звон мечей, кровь на камнях - слишком быстро, слишком поспешно. Нолдэ и понять тогда не успела, что происходит, как всё закончилось.
А потом был Лосгар.
Это было страшнее всего, что было до этого. Огонь, пожирающий единственный способ вернуться, был чем-то.. разумеющимся. Словно так и должно было быть.
А вот крики - своих же - нет. Кто-то бросался в огонь, кто-то кричал, объятый пламенем. Иногда во сне Сольма слышала их снова. И снова. И просыпалась, не в силах произнести ни звука сама, и даже пошевелиться. Только тяжело дышала, продолжая видеть всё наяву.

Смерть Феанаро была для Сольмы как глоток ледяной воды. Реальность обрушилась на неё вместе с осознанием, что нолдор приобрели и что потеряли. Словно Куруфинвэ окружали какие-то чары, что заставляли окружающих следовать за мастером. И исчезнувшие разом.
Нолдэ долго не могла прийти в себя. Часами она сидела, глядя в одну точку и пытаясь осознать, что делать дальше и как с этим быть. С одной стороны, старые раны души изрядно померкли, но не исчезли совсем. И это сбивало с толку.
С другой стороны.. у неё больше не было цели. Не было огня в груди. Всё потеряло смысл.
И возвращение Нельяфинвэ стало спасением не только для него самого, но и для Сольмаэли.
Глядя на шатающегося, но стойко переносящего тяготы Майтимо, эльдэ решила для себя одно: она будет следовать за старшим сыном Феанаро во что бы то ни стало.
В одно мгновение из светлого доброго юноши, которым она знала Руссандола, он превратился в того, к кому Соль чувствовала.. нет, не жалость. Скорее, желание спасти всеми силами. Любой ценой. Довольно странно: в Амане девушка никогда особо не выделяла первого сына Нерданели. Они редко пересекались. Может, из-за разности сфер интересов?

Что сказать о годах Долгого Мира? В них не было ничего особенного. Майтимо вместе с братьями строил королевства нолдор, поощрял восстановление и обновление культурных традиций и основ Первого Дома. Участвовал в сдерживании сил Моринготто.
Сольмаэль по мере сил поддерживала его. Она многое знала о культуре нолдор. О правильной культуре нолдор, в разработке которой участвовала с воодушевлением. Времена изменились с Эпохи Древ - и в жизни средиземских эльдар не было места валаропочитанию. Она учила молодых эльда, которые родились вскоре после Аглареб, нолдорину, а также тэнгвару.
Ведь в Эндорэ во времена Осады Ангамандо властвовал синдарин - низший эльфийский. Сольмаэль презирала его. Даже к ваниарину не было у неё такой антипатии.
И поэтому крайне важно было - и сложно - научить юных эльдар высшему эльфийскому, а также правильному письму на нём. Так прошло почти четыре столетия. За это время Сольмаэль окончательно уверилась в правильности выбранного пути.

Дагор Браголлах стал новой вехой в жизни всех нолдор. Соль повезло тогда выжить. Но мирной жизни пришел конец. Вместе с остатками перводомовцев она удерживала северные рубежи земель эльдар, сменив перо на меч. Да, с мечом она тогда наконец смогла освоиться. Хотя лук по-прежнему был ей ближе.

История с Тьелкормо и Куруфинвэ была.. сложной. Соль тогда поняла их, и спустя века продолжала твёрдо придерживаться своего мнения: младшие братья Майтимо были правы. А Тьелпэринквара она и раньше воспринимала неоднозначно, после же окончательно уверившись в его слабохарактерности и трусости.

Сольмаэль была тогда в Менегроте, когда всё произошло.
Пусть глупцы потом твердят как заведенные, что нолдор вероломно напали на мирное королевство. Майтимо несколько раз пытался договориться миром с этим.. Диором. Поступился гордостью. Соглашался идти на уступки. Он не хотел проливать кровь.
Нолдор было мало. Несколько сотен бойцов. Но они смели "войско Дориата" очень быстро. Вот только и потери были большими. Страшными.
Сольмаэль сопровождала тогда Нельяфинвэ. Его лицо было страшным. Серым, как снег под ногами. Как пепел, что мешался с землей, витал в воздухе, оседал на волосах и плечах. А глаза, даже после плена не утратившие огня, словно потухли.
Битва в Гаванях Сириона окончательно сломала его. Изменила. Словно из Высокого вынули стержень, что дотоле удерживал его.
Единственной отрадой лорда были мальчишки, потомки Диора. Вот уж ирония.
Но Элронд и Элрос словно возвращали к жизни сурового воителя. Он снова улыбался - и за одно это Сольмаэль готова была простить полуэльфятам не только их происхождение, но и что угодно.
В каком-то смысле она любила их. Соль воспринимала близнецов как продолжение своего лорда, неотделимую часть его.

Вот только жизнь не стояла на месте. После Войны Гнева жизнь Сольмаэль, как и у немногих оставшихся верными сынам Феанаро, сделала крутой поворот.
Нельяфинвэ поглотила огненная бездна. Макалаурэ пропал, и судьбу его не ведал никто. Они не попрощались. Не оставили указаний и распоряжений. Забрали с собой надежду.
Сольмаэль и ещё несколько эльдар остались одни.

Оставив без ответа позволение вернуться в Аман они ушли, бросив всё имущество. Налегке - лишь с оружием - они покинули эльдар-победителей и отправились на поверженный, погрязший во тьме и страхе север.
Долгие годы они путешествовали по мёрзлым землям. Убивали орков и тёмных тварей без всякой жалости. Это было их целью. Их отдушиной. Их местью. Кому и за что? Не всё ли равно.
Можно сказать, в то время эльда отчасти слились с окружением. Без всякой жалости и сомнения они уничтожали любую тьму, что находили. И притом сами были ею.
Всё изменилось, когда нолдор решили вернуться в Эндорэ. Зачем? Просто в какой-то момент боль, терзавшая фэа, немного отступила, оставив место тоске. Глухой и беспросветной.
Сольмаэль чувствовала, что душа её находится на грани. Если пересечь которую, они навсегда перестанут быть теми, кем были до этого.
Впрочем, впоследствии Сольмаэль старалась не вспоминать то время. Эльдар не должны быть такими. 

Отряд, изрядно к тому времени поредевший, вернулся мир. Именно тогда они узнали, что прошло уже много лет с начала Второй Эпохи.
Некоторое время изгнанники пытались свыкнуться с новой жизнью. Казалось, полной спокойствия и размеренности.
Им пришлось долгое время жить вдали от больших поселений родичей, привыкая к изменившимся условиям. По сравнению с тем, к чему привыкли, жизнь будто застыла. Она наполнилась тишиной.
Было сложно. Именно тогда Сольмаэль поняла, что ничего не проходит даром.
Те раны, что она нанесла себе, живя на севере, вскрывались одна за одной. Не раз и не два она просыпалась в ночи и больше не могла уснуть, терзаемая иррациональным страхом. На многие мили в округе не было тёмных тварей - но ей казалось, что стоит закрыть глаза, и они появятся.
Казалось, они только и ждали, когда нолдэ успокоится и потеряет бдительность.
Сородичи и товарищи её мучались тем же. Это было до крайности больно - видеть, как мучаются близкие по духу. Но, вместе с тем, так было легче справиться с пережитым, отпустить его.
Эльдар не дано было забывать. Но отодвигать воспоминания в угол памяти, делая их призрачными.. Сольмаэль научилась этому. Пусть это заняло не один год.

Прошло много лет прежде чем они смогли понемногу начать общаться с сородичами. В основном - Эрегиона. И пусть им правил Тьелпэринквар. Никто же не заставлял общаться с ним - и даже видеть. Своего мнения относительно внука Феанаро ни Сольма, ни её товарищи, не изменили.
От эрегионцев оставшиеся перводомовцы узнали о том, что Элронд - один из воспитанников Нельяфинвэ - выжил. И, более того, обосновался в Линдоне.
Тогда, не сомневаясь, эльдар отправились к нему. И были приняты - Эльронд не забыл своих ранних лет и искренне радовался, увидев знакомые лица.
Сольмаэль с удивлением отмечала, что хотя в Элронд ни секунды не напоминал внешностью своего воспитателя, духом и характером сильно походил на него. Ещё того, не отправившегося в Изгнание. 
Нолдор более не оставляли его - ни в битвах за Эрегион, ни после, когда Полуэльф основал Имладрис.
И хотя воспоминания прожитых эпох давали о себе знать, Сольма старалась приноровиться к жизни там. Правда, иногда тьма, поселившаяся в душе, брала верх. В такие моменты она старалась уйти как можно дальше от Имладриса. Или, на крайний случай, переждать обострение в кругу своих товарищей по воспоминаниям.

6. Особенности персонажа (характер, отличительные черты, заполняется по желанию)
Характер у неё довольно сложный. Про таких говорят: в тёмной расщелине валараукар водятся.
Внешне крайне спокойная, даже флегматичная - ровно до того момента, как что-либо не выведет её из себя. А это очень многое. Впрочем, даже при этом старается держать себя в руках или, в крайнем случае, выплеснуть гнев вдали от всех.
Сольмаэль крайне категорична. Она очень щепетильно относится к всему, считая малейшее отступление от основ едва ли не преступлением. Особенно это касается истории нолдор, их культуры и языка. Только наличие Элронда, его присутствие, заставляет её усмирить внутреннюю ярость и непреклонность в этом плане.
 
7. Мировоззрение
Свет. Своеобразный
 
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Развитие персонажа. Или поедание стекла. Что, в общем, одно и то же зачастую.
 
Игрок
1. Ваше настоящее имя, нам ведь нужно знать, как к вам обращаться. - Сольма
2. Связь: skype, telegram, ссылка на страницу в Контакте. Пожалуйста. обратите внимание, что мы очень серьезно подходим к обратной связи с нашими игроками. Наличие прямого канала связи в этом случае необходимо. - есть
3. С какими произведениями Толкина, так же фильмами (анимационными\художественными), по книгам профессора вы знакомы? Заполнение пункта не влияет на наше одобрение/отказ, но влияет на понимание того, что ожидать от вашего персонажа и как наши мастера могут помочь вам в игре. - с многими
4. Ваш опыт на ролевых, если нет, то наши АмС с радостью вас обучат. - хехе
 
"Имя" и "связь" по желанию можно спрятать за скрытый текст.
 
Дополнительная информация
1. Как вы узнали о ролевой? Важно для статистики и развития ролевой. - это было в октябре или ноябре 2008 года
2. Если вы уже играете за каких-либо персонажей на ролевой, укажите их здесь. - Шелоб, Эрион

Говорила, что мне нравится. От меня - Обобрено, приятной игры

В данной теме собраны анкеты участников игры в поход

Не знала, что хоббиты как котики

Кирдан Корабел

Что мы знаем о палантирах?
Их было семь, их создал Феанор, их привезли в Средиземье Элендил с сыновьями, часть погибла, два фигурируют во «Властелине колец». В палантир можно было увидеть то, что хотел смотрящий, через два палантира можно было общаться наподобие осанвэ. 
Всё так?

Между тем в абзаце выше очень много ошибок, кроме того, он неполон. Целью этой статьи и является сбор разрозненной информации об этих удивительных Камнях. 

Начнем с истории палантиров, а потом обсудим их свойства. 
Вопросы и неясности начинаются уже с создания. 

Обратимся к свидетелям. У нас есть ровно две фразы о создании палантиров. Первая – из рассказа Гэндальфа Пиппину: «Палантиры появились на Заокраинном Западе, в Эльдамаре, у нолдор. Быть может, их сделал сам Феанор, и было это так давно, что не нашими годами мерить» (1). Заметим, что в первой фразе сказано: «Noldor made them», а в следующей – «Fëanor … wrought them». Если первый глагол Толкином не раз употреблялся в значении создания (скажем, о Сильмариллах), то второй, пожалуй, имеет скорее смысл не изобретения, а мастерения конкретных Камней. Таким образом, наиболее вероятной кажется такая трактовка: «изобрели нолдор, а эти конкретные семь, возможно, делал Феанор». А возможно, и нет – нет никаких данных о том, как созданные Феанором палантиры могли попасть во Вторую Эпоху в Нуменор.

Есть ещё один источник, говорящий о происхождении палантиров. Совершенно неожиданно, но это «Дангвет Пенголод» — беседа Пенголода и Эльфвине; вообще-то разговор о языках и изменениях в них, местами он очень любопытен, и в самом конце там мелькает неожиданная фраза: «Даже Зрячим Камням работы древних мастеров не под силу было бы полностью соединить разлученных, да и Камней, и мастеров, способных их создать, было мало» (2). 
В этой фразе Феанор не упоминается вообще. 
В «Сильмариллионе» в аманских главах так же нет никаких упоминаний о палантирах; правда, есть фраза о неких кристаллах, созданных Феанором, «в которых можно было различать предметы, находящиеся на далеком расстоянии — различать ясно, хотя и уменьшенными — как если бы глядя взором орлов Манвэ» (3). В принципе, схоже по свойствам с палантирами, но всего лишь схоже; вот что сказано в «Неоконченных сказаниях» о палантирах: «С высоты они видели вдаль на большое расстояние, но изображение было расплывчатым и искаженным, и передний план смешивался с тем, что было позади» (4). Вероятно, в цитате об изобретении Феанора описывается все же нечто иное — обычные линзы, или же какие-то предтечи палантиров. 
Таким образом, по совокупности трех указаний никак нельзя считать вывод об изобретении палантиров Феанором бесспорным. Мы бы скорее предположили коллективное изобретение – и, как следствие, отсутствие упоминаний о конкретном изобретателе; возможно, и при участии Феанора. Известно, что палантиры созданы нолдор в древности (очевидно, в Валиноре в Предначальную Эпоху) — возможно, отсюда и возникает вывод об авторстве Феанора. 

Перейдем теперь к вопросу о количестве зрячих Камней.
Элендил привёз в Средиземье семь палантиров, здесь всё просто (это повторяется и в «Сильмариллионе», и во «Властелине Колец» неоднократно). Но вот что говорит нам глава «О Кольцах Власти и Третьей Эпохе» (а так же глава «Палантиры» из Неоконченных и Приложения к ВК): «Всевидящий Камень Эмин Бэрайда помещен был в Элостирионе — высочайшей из башен. Часто, когда тоска овладевала Элендилем, он отправлялся туда и долго вглядывался в бесконечные морские просторы; и многие верят, что иногда мог он даже узреть вдали башни Аваллонэ, что на Эрессэа — там обитал и обитает ныне Верховный Камень» (5).

Итого – восемь. Как минимум, восемь. 
Потому что далее в той же главе есть странная фраза: «Камни звались палантиры, что означает «видящие издалека», но те из них, что были в давние времена привезены в Средиземье, сгинули бесследно». Мы даже приведём английский оригинал: «They were called the Palantíri, those that watch from afar; but all those that were brought to Middle-earth long ago were lost». Сам текст описывает события Третьей Эпохи от ее начала, и, следовательно, относительно него гибель Нуменора — вовсе не «давние времена»; грамматическая же конструкция, использованная Толкином, достаточно сложна для восприятия, но позволяет сделать вывод, что помимо обсуждаемых палантиров — семи, привезенных Элендилом — были какие-то еще, привезенные в Средиземье ранее и сгинувшие; по-видимому, и само название «палантиры» возникло тогда, а не в конце Второй Эпохи. Косвенным подтверждением может служить и эпессэ короля Нуменора Тар-Палантира, Провидца: возможно, именно такое имя он взял потому, что слышал слово прежде. Сопоставив цитату о ранее сгинувших Камнях с упоминанием «немногих мастеров» из «Дангвет Пенголод», можно предположить, что палантиры не были уникальным явлением в Предначальную Эпоху, хотя и оставались редкостью; по всей вероятности, сколько-то было взято в Исход и сгинуло в битвах Первой Эпохи.

Известно и историческое расположение семи палантиров: «Камни Элендила помещены были в башне на Эмин Бэрайд, на Амон Сул и в Аннуминасе. Камни же сыновей его находились в Минас Итиле и Минас Аноре, а также в Ортханке и Осгилиате». Следовательно, можно подсчитать, сколько палантиров живы и действуют во «Властелине Колец»: их пять. Один в Валиноре, один у Кирдана в Элостирионе, один в Ортханке, один у Денетора и один, возможно, у Саурона. Впрочем, любопытно, что как раз последнее – допущение, в том смысле, что изнутри текста подано как догадка Гэндальфа. Обоснованная, логичная, но – только догадка, потому что в руинах Барад-Дура палантир не нашли и, видимо, не особо искали, а Саруман — единственный живой свидетель — нигде не подтвердил и не опроверг эту гипотезу. Это утверждается в примечаниях к тексту «Палантиры»: «В Повести лет под 2002 г. и в Прил.1 [Приложении 1 к «Властелину колец» — прим. автора] о том, что палантир после падения Минас Итиля попал в руки Саурона, говорится как об установленном факте; но отец пояснял, что эти анналы созданы после Войны Кольца, и что это утверждение было хотя и верной, но догадкой. Итильский Камень так и не нашелся; вероятнее всего, он погиб вместе с Барад-дуром». 

Обратимся теперь к истории палантиров, вернее, к известной нам части. 
Что было с Камнями до конца Второй Эпохи – тайна, покрытая мраком веков. Но приблизительно в последнее столетие Нуменора эльфы с Тол-Эрессеа привезли их в Нуменор и подарили: согласно тексту «Палантиры» — Элендилу, согласно главе «О Кольцах Власти» — Амандилу, и там недвусмысленно утверждается, что было это уже во времена власти Саурона (6). Учитывая принятую в Средиземье иерархичность, кажется логичным, что такой дар был вручен старшему в роду, главе; в то же время, поскольку палантиры никак не проявили себя при Амандиле, понятно, отчего текст «Палантиры» может опускать упоминание о нем как несущественное.
Далее Семь Камней были увезены из Нуменора беглецами на кораблях: «Три Камня взял Элендил, и по два — его сыновья» (см. цитату выше о размещении палантиров). 

В дальнейшем Камни использовались как для связи, так и для наблюдения (о свойствах палантиров речь пойдёт ниже). 
После оставления Аннуминаса в 851-м году Третьей Эпохи палантир был перевезен в Форност; туда же был доставлен палантир Амон Сул после падения этой башни в 1409-м году. Эти Камни оставались в Форносте до падения города в 1974-м году; при бегстве король Арведуи увез с собой оба Камня, и они погибли вместе с ним в 1975-м: «Так погиб последний король [Артэдайна — прим. автора] Арведуи, и с ним утонули палантиры» («Приложение 3 к «Властелину Колец»). 
Таким образом, в северных королевствах не осталось палантиров, кроме смотрящего на Запад.

Камень Осгилиата погиб во время распри Кастамира в 1437-м году — утонул в Андуине. В 2002-м году пала крепость Минас-Итиль, и палантир был захвачен. После этого, согласно тексту «Палантиры», Камни более не использовались: «Когда окончились дни королей и пал Минас-Итиль, Камнями, по-видимому, перестали пользоваться, так как в летописях о них более не упоминается. После того, как Арведуи — последний Король — погиб в кораблекрушении в 1975 г., на севере не осталось ни одного Камня, который мог бы отозваться южными Камням. В 2002 г. был потерян итильский Камень». 
Оставались лишь Камни Ортханка и Минас-Анора, впоследствии переименованного в Минас-Тирит. Первый из палантиров был забыт и попал в руки Сарумана, получившего Ортханк в 2759-м году Третьей Эпохи (возможно, впрочем, что Камень был передан с башней сознательно); второй же хранился в тайне в Минас-Тирите и, по-видимому, не использовался никем до Денетора II. Дальнейшая история палантиров довольно подробно описана во «Властелине Колец», и излагать ее здесь мы не станем, а обратимся к свойствам этих Камней, описанных в двух текстах: в собственно «Властелине Колец» и в главе «Палантиры» «Неоконченных преданий Нуменора и Средиземья». 

В текстах встречается описание только тех семи Камней, которые были привезены в Средиземье. Приведем всю цитату из всё того же текста «Палантиры»: «Камни представляли собой идеальные сферы. Когда они были в бездействии, казалось, что они сделаны из непрозрачного черного стекла или хрусталя, но очень прочного. Меньшие Камни были около фута в диаметре, а большие, например, Камни Осгилиата или Амон Сул, были так велики, что их нельзя было поднять в одиночку» (7). 
Это описание не вполне согласуется с тем, что дано во «Властелине Колец»: «Это был хрустальный шар, темный, но с огнем внутри» (8). Позже, однако, никакой внутренний огонь не упоминается, вернее, он разгорается только после начала контакта: «Сначала шар был черным как смоль, только блики лунного света скользили по его поверхности. Потом внутри что-то засветилось и стало двигаться. Пиппин уже не мог оторваться. Вскоре вся внутренность шара запылала, в нем перемещались какие-то огни». Возможно, свечение после падения осталось, потому что Грима смотрел в палантир прежде, чем выбросить его, и тем самым активировал? 

Так же говорится, что палантиры нельзя было разбить или поцарапать, ударив или уронив с высоты. Сцена в Изенгарде прекрасно это иллюстрирует: Грима выбрасывает Камень из верхнего окна башни, тот разбивает ограду, падает на ступеньки — и не получает ни царапины. 
Более о физических свойствах палантиров неизвестно ничего, зато довольно много говорится о принципах их работы. 

Камни могли выполнять две функции: показывать по желанию смотрящего некое событие, местность либо человека – или же устанавливать связь со смотрящим в другой палантир; судя по названию «видящий далеко» — для давших это имя приоритетной была именно эта возможность. Могло ли второе применение оказаться «побочным эффектом», всего лишь следствием из основного свойства? Возможно, и так. 
Кратко перескажем те абзацы, которые описывают применение палантиров по прямому назначению. 
Поодиночке палантиры могли только смотреть, передавая изображение, но не звук. Достаточно широко известно описание «ориентированности» палантиров: наличие некой никак не обозначенной на самом Камне вертикальной оси, причем изображение могло передаваться только по «экватору», «полюса» же палантиров не могли передавать изображение. Так же в том же тексте «Палантиры» говорится, что малые Камни были ориентированы еще и по сторонам света, то есть западная сторона Камня «смотрела» строго на запад и так далее. Таким образом, то, что Пиппин, повращав палантир, случайно расположил его так, что смог увидеть изображение – не закономерное следствие, а удачный случай.
Однако в примечаниях к этому тексту Кристофер Толкин сообщает, что «в более поздней отдельной записи отрицается, что палантиры были поляризованы или ориентированы; но никаких пояснений не дается». Это, в принципе, выглядит логичным в свете того, что во «Властелине Колец» в палантир смотрит не только Пиппин, но и спустя некоторое время – Арагорн. А после того, как Пиппин выронил Камень, верная ориентация явно была утрачена, Арагорну пришлось бы долго отыскивать ее вновь. 


Однако недостаточно было просто посмотреть в палантир (даже верно ориентированный), чтобы увидеть там определенную картину; для этого следовало приложить волевое усилие, причем тем большее, чем большей четкости и детальности хотелось от изображения: «Но если наблюдатель был опытен и обладал сильной волей, он мог приблизить и увеличить отдаленные предметы, сделать их более четкими и удалить "задний план". Например, человек в палантире виделся крошечной фигуркой, размером в полдюйма, и его трудно было разглядеть на фоне ландшафта или в толпе; но усилием воли изображение можно было сделать четким и увеличить до фута, так что он был виден отчетливо, как на картинке, и наблюдатель мог узнать его в лицо. С помощью большего усилия можно было даже проявить отдельные детали, интересующие наблюдателя: к примеру, можно было посмотреть, нет ли у него на руке кольца» (9). 
Известно так же, что с палантирами проще было совладать тому, кто имел право ими пользоваться. На этот счет есть прямое указание в той же главе о палантирах: «Денетору помогало еще и то, что Камни легче повиновались тем, кто пользовался ими по праву: во-первых, законным "наследникам Элендила" (например, Арагорну), а во-вторых, тем, кто подобно Денетору, унаследовал право на них, чем Саруману или Саурону». 

Еще один любопытный момент, связанный со «зрячестью» палантиров — это потенциальная возможность спрятать нечто от смотрящего в Камень. Прежде всего это обычная темнота: «Палантиры свободно видели СКВОЗЬ физические препятствия, но не видели того, что находится в темноте: они видели то, что находится ЗА горой или ЗА каким-то неосвещенным пространством, но внутри они видели только то, на что падал хоть какой-то свет. Сами они ничего не освещали». По-видимому, использовать палантиры ночью было довольно затруднительно — разве что лунной. 

Однако кроме естественной темноты существовало еще и некое «затемнение», «благодаря которому отдельные предметы или места виделись в Камне только как пятна тени или густого тумана». Подробностей того, как именно это затемнение создавалось, в тексте нет, напротив, сообщается, что это было утраченной тайной палантиров. Можно предположить, что для создания подобного «затемнения» нужно было, как минимум, знать о существовании палантиров и строить защиту специально. Впрочем, возможно, что какие-то чары (темной или даже светлой природы) сами по себе оставались непроницаемыми для чужого взгляда (скажем, Завеса Мелиан могла обладать подобным свойством — а могла и не обладать, никаких данных в текстах нет). Судя по тому, что основная информация об использовании палантиров относится к Третьей Эпохе — можно предположить (с большим основанием), что создать подобное «затемнение» могли и люди, и тогда это было задачей скорее на силу воли, чем на владение чарами; но нет информации и о том, что большей волей можно было подобное затемнение преодолеть. 

Отметим еще, что в примечаниях к этому тексту есть ссылка на более позднюю заметку Толкина, в которой сказано следующее: «Они хранили в себе увиденные образы, так что в каждом накапливалось много сцен и картин, иногда из отдаленных эпох. Они не "видели" в темноте, т.е. того, что не было освещено. Их обычно хранили в темноте, потому что так легче было видеть то, что они показывают, и они меньше «перегружались» всякими посторонними изображениями». Несколько иная концепция «видения» палантиров, из которой совершенно неясно, как можно было увидеть место, в котором палантира никогда не было. Однако этот момент неожиданно объясняет описание из «Властелина Колец»: «Говорят, что с тех пор всякий, заглянувший в этот Камень, если его воля недостаточна, чтобы направить взгляд к другой цели, видел в нем только две старческие обугленные руки» (10).
В том же примечании сказано, что «у каждого Камня было свое «идеальное расстояние», на котором было видно лучше всего. Большие палантиры видели дальше малых; для малых «идеальное расстояние» составляло около пятисот миль». 

Еще одно, весьма любопытное указание на способности одинокого Камня содержится в тексте «Властелина Колец»: «Вот только один, сам по себе, он [палантир Ортханка — прим. авт.] показывает или очень дальние, или очень давние дела» (11), — говорит Гэндальф и мечтает «заглянуть через глубины времени и пространства и увидеть <...> те дни, когда Белое и Золотое Деревья стояли в цвету!». Это в самом деле очень давние времена — и очень дальние. Значит ли эта фраза, что палантиры способны показать и Валинор (по крайней мере, до Низвержения Нуменора и замыкания Арды в шар)? Вероятно, да, Гэндальф говорит очень уверенно — а не может посмотреть в палантир не по техническим соображениям, а из-за Саурона. 
Способность показывать прошлое отмечается и в тексте «Палантиры», правда, вскользь; зато в примечании сообщается, что «образы прошедшего были тем отчетливее, чем древнее». Впрочем, это отрывок из тех же поздних заметок, где ранняя концепция палантиров была частично переработана. 


Рассмотрим теперь последний и весьма интересный, момент, связанный с палантирами: возможность связи через два Камня. «Когда два человека одновременно управляли двумя сообщающимися Камнями, они могли вступать в контакт и обмениваться мыслями (которые воспринимались как речь), и то, что видел и знал один из собеседников, становилось известно и другому», — говорит текст «Палантиры» и тут же оговаривается, что до Саурона никому не приходило в голову подавлять чужую волю в таком общении: прежде палантиры всего лишь заменяли разговор-осанвэ.
При таком разговоре палантиры не передавали звук — общение велось мыслью. Отмечается, однако, что «с помощью палантиров нельзя было проникать в мысли людей, не знающих или не желающих этого: передача мыслей зависела от воли обоих собеседников, и мысль могла быть передана только с помощью двух сообщающихся Камней». Известно так же, что разговор двух палантиров можно было подслушать — но сделать это мог только тот, кто владел старшим из Камней: «Саурон не мог вмешаться в их беседы: "подслушивать" мог только тот, кто смотрел в главный Камень Осгилиата. Когда два Камня "выходили на связь", третьему они не отзывались». 

Здесь необходимо добавить, что семь палантиров, привезенных в Средиземье Элендилом, были связаны между собой в неполную сеть: Гэндальф говорит, что «все Камни были связаны между собой, а тот, что хранился в Осгилиате, был связан со всеми». Не вполне понятно, как именно были связаны остальные палантиры — очевидно, не каждый с каждым, иначе старший палантир не выделялся бы. 
По всей видимости так же, Камень в Элостирионе с осгилиатским связан не был: прямо указано, что отозваться на зов южных Камней могли только два, погибших с Арведуи. 

Единственное, что Саурон мог — и делал — это притянуть к себе волю того, кто заглядывал в палантир Ортханка, как это было с Пиппином и даже Арагорном. Причем только с этим Камнем: подчинить себе Денетора Саурону не удалось, «настройки» палантира Минас-Тирита на Саурона не произошло. Объясняется это тем, что у Денетора, как у Наместника Гондора, было право пользоваться палантиром, а у Сарумана — нет. Однако влиять на Денетора с помощью палантира Саурон все же мог. «Научившись обращаться с Камнем, Денетор мог узнавать многое о том, что происходит в мире, с помощью арнорского Камня, и даже когда Саурон заметил это, Денетор мог продолжать самостоятельные наблюдения, пока у него хватало сил управлять Камнем по своей воле и противостоять Саурону, который все время пытался "подчинить" себе анорский Камень», — говорится в тексте «О палантирах», и далее утверждается: «Саурону не удалось подчинить его своей воле, он мог влиять на Денетора, только отводя ему глаза». Таким образом, можно понять, что Саурон мог направлять палантир Минас-Тирита, но полностью им не управлял. 

Подводя итоги, можно сказать, что, в целом, о палантирах известно довольно много — и до обидного мало. Намечена канва истории, свойств, особенностей — но зачастую отсутствуют конкретика и детали. И все же есть твердые факты, на которые вполне можно опираться — и их немало. 

***

Примечания
(1) «The palantíri came from beyond Westernesse from Eldamar. The Noldor made them. Fëanor himself, maybe, wrought them, in days so long ago that the time cannot be measured in years», «Две крепости», гл. 11. 

(2) «Not even the Seeing Stones of the craftsmen of old could wholly unite those that were sundered, and they and the masters that could make them were few», «Dangweth Pengolodh», НоМЕ, XII. 

(3) «and other crystals he made also, wherein things far away could be seen small but clear, as with the eyes of the eagles of Manwë», «Сильмариллион», гл. 6. 

(4) «From a high place their westward face, for instance, would look to vast distance, its vision blurred and distorted to either side and above and below, and its foreground obscured by things behind receding in ever-diminishing clarity», «Неоконченные сказания Нуменора и Средиземья», гл. «Палантиры». 

(5) «It is said that the towers of Emyn Beraid were not built indeed by the Exiles of Númenor, but were raised by Gil-galad for Elendil, his friend; and the Seeing Stone of Emyn Beraid was set in Elostirion, the tallest of the towers. Thither Elendil would repair, and thence he would gaze out over the sundering seas, when the yearning of exile was upon him; and it is believed that thus he would at whiles see far away even the Tower of Avallónë upon Eressëa, where the Masterstone abode, and yet abides», «Сильмариллион», гл. «О Кольцах Власти и Третьей Эпохе». 

(6) «These stones were gifts of the Eldar to Amandil, father of Elendil, for the comfort of the Faithful of Númenor in their dark days, when the Elves might come no longer to that land under the shadow of Sauron», «Сильмариллион», гл. «О Кольцах Власти и Третьей Эпохе».

(7) Не самый удачный перевод; в оригинале нет никакого «например», то есть, нельзя сделать вывод о том, что были и другие большие камни. 

(8) «a globe of crystal, dark, but glowing with a heart of fire», «Две Крепости», гл. 10

(9) Здесь и далее все цитаты, кроме особо отмеченных, по тексту «Неоконченные предания Нуменора и Средиземья», гл. «Палантиры». 

(10) «Возвращение Короля», гл. 7.

(11) «But alone it could do nothing but see small images of things far off and days remote», «Две крепости», гл. 11.

Источник: Вескон

Галадриэль

Цитата

Герой
1. Имя персонажа
Галадриэль Артанис Нэрвен из дома Финарфина, что больше известен как Третий Дом нолдор. В Средиземье Галадриэль называли еще «Белой Владычицей» и «Владычицей Золотого Леса».

Отцовское имя Галадриэли - «Артанис» (Artanis), что означает «благородная дева». «Arta» (квэнья) означает «высокий, благородный», «nis» (квэнья) - «дева, женщина». 
Материнское имя – «Нэрвен(дэ)» (Nerwen(dё)), что означает «дева-муж». «Ner» (квэнья) – «муж, мужчина», «wen» (квэнья) – «дева», обычное окончание для женских имен. Ни одно из этих имен на синдарин не переводилось.

«Галадриэль» - это эпессэ на синдарине, данное Артанис ее возлюбленным и мужем Келеборном. Оно означает «дева, увенчанная сияющим венцом». «Galad» — «сияние, сверкающий отблеск», «ri» ––«венец, диадема», «riel» - «дева в венце». Это имя было дано Галадриэли из-за ее золотых волос, которые она, участвуя в различных атлетических состязаниях в Валиноре, укладывала венцом. 
 
2. Внешность
Галадриэль считалась прекраснейшей из всех женщин Дома Финвэ. У нее были волосы необычайной красы, золотые, как у ее отца и его матери Индис, но гуще, и ярче сияли, ибо золото их было тронуто звездным серебром волос ее матери. Эльдар говорили, что в волосах Галадриэли смешался свет Двух Дерев, Лаурэлина и Тельпериона.
Галадриэль была очень высокой, выше других женщин нолдор и вровень со многими мужчинами (ее рост составлял 6 футов и 4 дюйма или 193 см), и сильной: в юности она не уступала атлетам-мужчинам из эльдар. Голос у нее был ясным и мелодичным, но ниже, чем у других женщин. Она предпочитала носить одежду белого цвета.

3. Профессия и навыки
Не зря амилессэ её - Нэрвен. В юности Артанис часто проводила время как в лесах и на полях Кементари, так и в свите Таурона. Да и в кузнице Наватара её видели частенько. И нередко приличествующим девам занятия - вышивание так, стихосложение - она забрасывала, предпочитая провести время в компании родичей - например, отправившись на охоту.
Умеет она как верхом ездить, так и с оружием обращаться. Более всего предпочитает лук. На худой конец, сойдет и копье. Или короткий меч - как вариант.
Также с детства умела она зрить в души и видеть в них. Со временем умение это усилилось. А уж с Неньей на пальце - стало сильней.
Владеет Артанис также искусством Песен Силы. Хотя нечасто она покидает пределы Леса, а потому и могущество её в основном касается Лотлориэна.
 
4. Инвентарь

Кольцо Нэнья

Красивое белое платье с длинными рукавами. Золотой пояс. Венец, видом напоминающий переплетение ветвей и звезд.

5. Биография
Галадриэль родилась в Валиноре в 1362 Году Валар. Детство и юность она провела с родителями там же. Она была младшим ребенком и единственной дочерью Финарфина и Эарвен из тэлери. У нее было четыре старших брата: Финрод, Ородрет, Ангрод и Аэгнор.
В 1495 Году Валар, когда Фэанор призывал нолдор вернуться в Средиземье, Галадриэль загорелась желанием уйти и править в Эндорэ по собственной воле. Единственная из всех женщин нолдор, она в день призыва Фэанора стояла среди спорящих принцев. Хотя она и не присоединилась к Клятве Фэанора, но поддержала саму идею ухода. Галадриэль не участвовала в Убийстве Родичей в Альквалондэ, потому что вместе с отцом и братьями шла в аръегарде воинства Финголфина, и они прибыли в Гавань, когда битва уже закончилась. Но Галадриэль не повернула назад вместе с Финарфином и ушла в Исход, как и все ее братья - на это решение повлияло их родство с Элу Тинголом - Эарвен, мать Артанис, была его племянницей. Ее называют в числе вождей нолдор при переходе через Хэлькараксэ. В 1500 Году Валар она прибыла в Средиземье вместе с воинством Финголфина.

Галадриэль поначалу жила в Митриме вместе с остальными нолдор. Как и другим детям Финарфина ей был разрешен вход в Дориат, королевство Элу Тингола, их родича. В Дориате она подружилась с королевой Мэлиан и осталась там жить. Она училась у Мэлиан мудрости и узнала от нее многое о Средиземье. Сыновья Финарфина часто приходили в Дориат навещать сестру.
Галадриэль, как и ее родичи, сначала не открывала Мэлиан и Тинголу всей правды об Исходе. Часто они с Мэлиан беседовали о Валиноре, но Галадриэль никогда не рассказывала о том, что случилось после гибели Древ. Однако Мэлиан чувствовала некую тень, лежащую на нолдор. Однажды (в 66 г. Первой Эпохи)17) она сказала об этом Галадриэли и прямо спросила ее, что случилось после Затмения Валинора. Тогда Галадриэль рассказала ей о Сильмарилях и об убийстве Морготом короля Финвэ и Двух Древ, но не упомянула ни об Убийстве Родичей, ни о Клятве Фэанора, ни о сожжении кораблей в Лосгаре. Мэлиан почувствовала, что это не вся правда, но Галадриэль отказалась рассказывать остальное, сказав, что не хочет омрачать нынешний покой и новую надежду разговорами о прошедших бедах.
В 102 г. Первой Эпохи она прибыла к Финроду на пир в честь возведения Нарготронда и некоторое время жила у него в городе. Вернувшись в Дориат через некоторое время, Галадриэль полюбила Келеборна, родича короля Тингола, и вышла за него замуж.
Во время разорения Дориата войском сыновей Фэанора Галадриэль и Келеборн бежали оттуда, и, возможно, именно они помогли Эльвинг с Сильмарилем достичь Гаваней Cириона

После Войны Гнева Галадриэли как одной из предводительниц мятежа не было разрешено уйти в Валинор. Впрочем, ни она, ни Келеборн тогда еще не хотели покидать Средиземье. Тогда Галадриэль и Келеборн жили в Харлиндоне, к югу от залива Луна. Примерно в то время у Галадриэли и Келеборна родилась их единственная дочь Келебриан.
В 1200 году ВЭ, когда в Эриадоре появился майа Артано Аулэндилем, майя Аулэ, и говорил нолдор, что хочет помочь им превратить Средиземье в подобие Валинора, многие верили - особенно Тьелпэринквар (Келебримбор). Но Галадриэль не раз говорила им, что не помнит майэ Артано и относилась к нему с недоверием.
Когда обман Гортхаура раскркрылся, Артанис вместе с Келебримбором пыталась уничтожить все Кольца. Но у них не хватило сил, а потому Кольца пришлось спрятать. Так одно из них досталось Нэрвен: Нэнья, Кольцо Воды. На Галадриэль Кольцо повлияло странным образом: оно пробудило дремавшее в ней стремление к Морю и к возвращению на Запад, а Средиземье уже не доставляло ей прежней радости. Некоторое время Галадриэль, Келеборн и Келебриан жили в Имладрисе у Эльронда. Позднее они вернулись в Линдон.

 В начале Третьей Эпохи Галадриэль начали беспокоить дурные предчувствия. Она была мудра и предвидела, что Лориэну суждено защищать переправу через Андуин в войне, которая неминуемо должна была разгореться снова. Поэтому они с Келеборном отправились в Лоринанд, королевство Лесных эльфов, и долго жили в гостях у Амрота, усердно собирая все новости и слухи о растущей тени в Лихолесье и черной крепости Дол Гулдур.
Но пока что народ Амрота был доволен своим правителем, и его маленькое королевство процветало. Поэтому Келеборн и Галадриэль, обойдя в поисках сведений весь Рованион, от Гондора и границ Мордора до королевства Трандуила на севере, ушли затем за горы в Имладрис и на много лет поселились там, ведь Элронд был их родичем: он в самом начале Третьей Эпохи женился на их единственной дочери Келебриан.
В 1981 г. Третьей Эпохи, после гибели короля Амрота, Галадриэль и Келеборн стали владыками Лориэна по просьбе его жителей, не приняв королевских титулов. С помощью своего Кольца Галадриэль сделала Лориэн прекрасной землей, где увядание чувствовалось не так сильно, как в остальном Средиземье. Также сила Нэнья защищала Лориэн от врагов. Гиль-Галад еще во Второй Эпохе дал Галадриэли несколько плодов маллорна (которые ему прислали из Нуменора), и, благодаря ее чарам, эти деревья прижились в Лориэне. Келеборн и Галадриэль жили в Карас Галадоне в большом доме, построенном на гигантском маллорне. Именно благодаря Галадриэли название «Лоринанд» («Золотая долина») превратилось в «Лориэн» (название садов Ирмо, Повелителя Снов, в Валиноре). Она стремилась превратить Лориэн в убежище, в островок покоя и красоты, в память об ушедших днях. Но душа ее была полна сожалений и дурных предчувствий: Галадриэль знала, что золотому сну суждено окончиться унылым пробуждением.
Галадриэль была самой прекрасной и самой могущественной из всех эльфов, оставшихся в Средиземье. Она созвала первый Белый Совет в 2463 году Третьей Эпохи. Галадриэль была очень дружна с Гэндальфом и считала, что Главой Белого Совета должен быть он, а не Саруман. Галадриэль, в числе немногих, также знала от Кирдана, что истари пришли из Валинора.
Галадриэль всегда относилась к гномам доброжелательно, поскольку, будучи одной из нолдор, хорошо понимала их души и страстную любовь к ремеслам, и также она считала их хорошими союзниками в борьбе с Врагом.
В Третьей Эпохе люди стали опасаться эльфов и перестали им доверять. Лориэн в их представлениях был колдовской землей, куда опасно заходить смертным. Некоторые даже называли Галадриэль Ведьмой из Золотого Леса. Однако в 2509 г. Третьей Эпохи, во время войны Гондора с вастаками, Галадриэль помогла людям. Когда на помощь Гондору выступили войска рохиррим во главе с Эорлом, по дороге к полю Келебрант недалеко от Лориэна они попали в полосу белого тумана, вызванного чарами Галадриэли. Благодаря туману рохиррим были скрыты от глаз врагов и очень быстро достигли поля Келебрант, подоспев на помощь Гондору.

6. Особенности персонажа (характер, отличительные черты, заполняется по желанию)
В юности Артанис, как и многие нолдор, была довольно гордой и поспешной как в действиях, так и в суждениях. И хотя рождена она была в дни Блаженства, не знала душа её покоя. Подобно родичам своим она грезила о дальних прекрасных землях, в которых могла бы править по своему разумению, без наставлений.
Но от отца ей также досталась и ваниарская любовь и почтение к Могуществам. И потому металась она - и путь Раздора привлекал её, как и многих нолдор, и путь созидания. В конце концов она отправилась в Исход вместе с братьями, но в основном гордостью полнился её дух: избрав путь, и помыслить было сложно повернуть назад.
Но в душе её неизбывно было зерно добра, которое даже спустя тысячелетия направляло её и помогало справляться с выпавшими на долю нолдэ трудностями.

7. Мировоззрение
Свет
 
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Игры

Эта тема создана для того, чтоб складировать в ней анкеты на незанятых, но очень нужных персонажей. Ими может воспользоваться игрок, желающий взять одного из перечисленных персонажей, и вступить в игру.

Единственным, что ему необходимо сделать, написать пробный пост - который в последствие может быть первым в линейке отыгрыша. После одобрения пробного поста, персонаж закрепляется за игроком.

Поле битвы за пределами Мордора. Дагорлад представлял собой обширный, пустынной участок каменистой земли в необитаемых Безлюдных Землях к северу от Чёрных Врат. Неширокая пустошь под названием Мораннон тянулась между Дагорладом и Чёрными Вратами.

К западу от Дагорлада лежали Мёртвые Болота и отвесные уступы Эмин Муиль, Бурые Земли находились в северном направлении, а к северо-востоку простирались открытые равнины Дикоземья, которые граничили с Руном.

На север от Чёрных Врат через Дагорлад шла дорога, которая, предположительно, вела к Дол Гулдуру в Темнолесье. Другие тропы так же пересекали равнину и использовались Орками и Людьми, которые служили Саурону.

Северная часть полей Дагорлада представляет собой сухие и степи и холмы плавно переходящие в каменистое плато.

Одобрено, приятной игры и общения! 

Обобрено, приятной игры и общения!

Принят, хорошей игры и вдохновения

Обобрено! Приятной игры и общения!

Обобрено, приятной игры и общения!

Обобрена! Приятной игры и общения

Обобрено! Приятной игры и общения!

28 минут назад, Ворон сказал:

А у меня со штанов. Засунул веревку вместо пояса и все, нормально! Не спадают!

Горазд ты на выдумки)

3 часа назад, Аксель сказал:

А ты?

9 минут назад, Мурсили Папратар сказал:

*Сидит, крепко держась за свои мешки с монетами*

— Сплошные пройдохи и хитрецы вокруг, а за стенами опасные разбойники, ну и мир.

Сам ты разбойник)

4 часа назад, Ворон сказал:

*отпил* Потому что это сон. Это сказка. Это сон. Это сказка-сон.

Какой-то сон не самый.. *он пощелкал пальцами, подбирая слово* добрый

Обобрено!