Наконец, морэдайн поручил Доброгу накормить отряд перед дорогой и проследить за кормёжкой рабов и тягловых животных, и вернулся к распорядителю торгового постамента.
— Рабыни, которых я брал ранее поумирали. Мне нужны новые — сказал Туварс и лысый указал в сторону повозок кого-то из караванщиков, со словами.
— Мои родичи, господин ходили с вариагами в набег, в далёкие земли востока. У них были и девки на продажу.
Кивнув собеседнику, Туварс отправился к каравану кхандийцев. Видя как командир отдаляется один к вооружённой группе, Доброг быстро сориентировался, и пошел следом взяв первых поевших шесть уруков. Поэтому, когда сидящие в тени покрывал своих телег торговцы, подняли взор на подошедшего к ним морэдайн, они тут же встали завидев как за его спиной появились зловещие, здоровенные орки, с испепелявшими взорами. Поклонившись к нему вышел старший каравана.
— Чем могу быть полезен, мордорский господин?
— Управитель рынка видел, что при вас есть девы рабыни, я хочу посмотреть и купить.
Переглянувшись с остальными своими слугами, старший торговец ответил.
— Признаюсь господин, это добыча набега. Возвращаясь с востока мы обходили Хармальский хребет с севера, и зашли в Нурн пополнить припасы и поторговать добытым. — Он похлопал и его удальцы быстро вывели четырёх девушек, рода людского но вида необычного глазу, их кожа была немногим светлее, чем у харадцев, но волосы не как у жителей Рун, они были более прямые и иссиня-чёрные, скулы выделялись, а глаза были немного раскосы. Они показались милы Туварсу, а варианг продолжал.
— Эти отзывчивы и привыкли к служению, продам вам их, себе на славу и честь. Рурва, Челга, Санда и Кхона. До того как мы их поймали, они были служанками, так что работать умеют и хорошо вам послужат господин.
Передав свой шлем Доброгу, чародей подошёл ближе к девицам и осматривал их внимательно. Они и впрямь были простолюдинками, довольно скоро смирившимися со своим положениям, поэтому у некоторых из них, Туварс даже узрел в глазах желание, того чтобы их купил такой статный морэдайн.
— По рукам. – кратко сказал Туварс и отсыпал пару золотых, за четверых. Чародей не плохо разбирался в ценах, так как был давно в этом деле, и знал что два золотых, за четырёх девушек, это многовато, но они были молоды, и послужат дольше, поэтому стоимость пришлась в пору. Когда помощник торговца заносил в их закрытую повозку деньги, Туварс увидел ещё одно девичье лицо, но столь красивое, что ему показалось будто это какое-то видение.
— А там кто ещё? — Прямо осведомился он.
— Тоже девица, – робко ответил караванщик, – не подойдёт вам хрупкая, да и служить не научена.
Одна из купленных девушек упала на колени, и с тяжёлым акцентом, на вестроне сказала.
— Хозяин, там наш шанси...– она замешкалась и вступила другая, у неё акцент был не столь тяжелый.
– Наша госпожа, хозяин. Мы служили при ней. Она не сможет без нас — Кхандиец за это прожог своё бывшее имущество взглядом, пожалев о том, что не отрезал им вовремя язык. Но делать было нечего, и он кивнул своему младшему. Молодой парнишка откинул полог повозки, и вот Туварс увидел ту прелестницу. Страсть вскипела внутри него, такой красоты прежде он не видел и был поражён.
Впрочем, опытный чародей привыкший к работе с внутренним, быстро взял свой разум в руки, лишь изумившись тому, как красота может сильно ударить по сознанию. Словно отдалённый наблюдатель, разум чародея с интересом наблюдал за желаниями и страстью своего хроа. Из этих, столь сильных эмоций он, как чародей видел колоссальную энергию, которая могла пополнить его инструментарий.
— Я куплю и её. – Властно сказал морэдайн, так что в кхандийце взыграли гены предощущения возможных проблем, в лице потомка нуменорцев. Короче говоря, сначала желая отказаться, он попытался найти себе хоть какое-то утешение.
— Как пожелаете, но я отдам её только со всеми украшениями и платьями, что мы захватили. И не за две даже, а за четыре!
Доброг ощущал враждебность и уже хотел начать рубить дерзкого кхандийца, но чародей поставил точку фразой.
— По рукам. – Он ощущал весь тот океан эмоций, что клокотал в его энда, и даже с самой прагматической точки зрения понимал, что оно того стоит. Вдохновение, трансгрессия – это те плоды, которые он получал покупая аристократку из далёких восточных земель, на рабском рынке. К тому же, раз при ней останутся столь отважные и находчивые служанки, Туварс прикинул высокие шансы на выживание этой красавицы.
— Она говорит на вестроне, и как её зовут? – Спросил он у Челги, и та с поклоном ответила.
– Госпожа не говорит. Просим простите хозяин. – у рабыни всё ещё был акцент – её имя Кин-наи.
— Хорошо, обучите её языку. Доброг пять этих девиц в мой паланкин, и чтоб волос не упал с их голов. — Такое чёрный урук не мог никому поручить, поэтому повёл девушек сам. Кин-наи со страхом посматривала на урук-хаи и укрывалась своими служанками, которые несли её платья и украшения. Кхандцы получили свои деньги, морэдайн своих рабынь, управитель торгов наблюдавший эту картину был доволен, поэтому позже подошёл к родичам и успокоил их.
У Туварса осталось последнее дело перед отъездом. Рассмотрев на две трети опустевший мешок с золотом, он отделил половину от этой трети, и перешёл туда, где традиционно стояли харадские торговцы гонявшие караваны в обход гор с юга, и далее по тракту у южных подножий, через Харад в Умбар. Тут знали Дом Папратар, и потому Туварс Супилли дал денежное поручение, заключив торговый договор с караваном. Он передал им часть золота за закупку и реализацию товара, а свою долю поручил передать в свой Дом, под надзор брата Мурсили рода Папратар. Вернувшись к своему отряду, с коробкой рабов, отрядом орков, волами и телегами он взмахнул рукой, и задал темп движения.