Очередной день пришёл в город Барад Харн, и его правитель после обычных своих утренних процедур, как то утренний туалет, защитный обряд и наконец сытный завтрак, в компании прелестной Кин-наи, принялся за дела города. Первым делом, и в этом критически важно было не лениться, дабы сыскать славу среди подданных, Туварс Супилли вершил суд между спорящими горожанами. Здесь, морэдайн-чародей использовал свои навыки, для поиска истины когда не помогал метод поиска свидетелей и докладов соглядатаев. Впрочем так оно было довольно редко, потому что в городе у тирана было множество неприметных глаз и ушей. И всё же, если взаимные обвинения не позволяли понять, кто из двух лжёт, Туварс Супилли готовил простенький эликсир, с щепоткой тёмных чар, которые выдавали обоим судящимся. Оба впадали в форму транса и выдавали крупицы истины, вскрывая свою ложь, после чего их рвало до вечера, но к закату таковые уже могли заслушать справедливое решение, или же даже приговор своего повелителя. Метод был не идеален, и сам морэдайн предпочитал полагаться на показания свидетелей и соглядатаев. Не идеальность заключалась в том, что степень открытости под воздействием эликсира зависела напрямую от организма человека, и потому была довольно субъективной, поэтому всегда оставался ничтожный шанс на то, что суд не добьётся истины, и в таком случае приходилось выносить решение в пользу города и соответственно во вред обоим судящимся.
Тем не менее, большинство дел после показаний свидетелей разрешались однозначно и недвусмысленно. Суд Туварс Супилли вершил до полудня, дальше заявки переводились на следующий день. Благо такового было не слишком много, и на "полевом" уровне нардукадары сами порой решали проблемы горожан. После полудня, правитель обедал. Тут обычно к нему присоединялся Феррас, который если был в городе то спал допоздна, обычно проводя ночь в портовом публичном доме. При нём, да и вообще при чужаках, Кин-наи ввела обычай закрывать половину лица прелестной сложно-составной лицевой вуалью из множества цепочек, для каждой из наложниц повелителя. Иногда в эти цепочки можно было вплести какие-то украшения, носить их на лбу полностью покрывая лицо, и на носу покрывая лишь половину лица. Приёму пищи это ни сколько не мешало, но придавало таинственности красоты носительниц этих украшений, а главное очень нравилось Туварсу.
В этом смысле Кин-наи стала мастерицей того, чтобы замечать что нравится господину, а что нет, в рамках наблюдения за его реакциями. Соответствующим же образом она и преобразовывала костюмы и макияж для всех наложниц. В конце концов она обрела такое влияние при дворе, что и евнухи гарема, которые формально должны были следить и за госпожой Кин-наи, не смели ей перечить. Они видели и понимали и особое к ней отношение повелителя, поэтому например о применении к ней силы не могло быть и речи, но также всем было видно и с какой отдачей эта девушка старается, чтобы скрасить будни своего возлюбленного. Продолжала она и передавать Туварсу Супилли всё что знала сама из области боевых искусств, а знала она не сильно много поэтому в какой-то момент из обучения, Туварс Супилли перешёл к тренировкам оттачивающим освоенные движения. Тренировался правитель Барад Харна во внутреннем дворе, обычно как раз после обеда. А после, от брался за бумаги в скриптории.
Когда пришло письмо из Южного Итилиена, из городка Морвегиль Туварс тут же написал письмо уже для своего повелителя.
«Владыка Мордора и подвластных земель, Король Людей, мой повелитель Тар-Майарон.
Барад Харн под моим полным контролем. Используя семейные связи, я усилил наше влияние на Умбар, и запустил разведку в царства Ближнего Харада. В Южном Итилиене, в городке Морвегиль, на берегах реки Порос, по твоему велению владыка, я начал строительство Зигурзайана! Южная армия всё ещё удерживает Пеларгир сковывая Гондор, но также я распорядился об устроении лагеря на восточном берегу, для прикрытия наших земель в Южном Итилиене с севера.
Твой слуга, сиридар Твоего Величества, Туварс Супилли рода Папратар»
Очередное письмо с докладом, было отослано, с кербэйном к Тёмному Лорду. После этого, Туварс Супилли распорядился о строительстве деревянной арены, для поединков рабов ради увеселения горожан Барад Харна. Об этом начинании провозгласили глашатаи в трёх точках города, а параллельно он начал строительство большой каменной арены, пока лишь выделив место в городе, и назначив архитектора, который построил в городе не мало домов. Но пока она будет строится, горожане не должны скучать, для того и малая временная арена из брёвен. Прознав об этом начинании от глашатая, Феррас Три Шрама пришёл к брату, и сказал, что страшно сильно одобряет это и попросил назначить его распорядителем игр. Флотоводец-корсар часто встречал подобные азартные увеселения в других прибрежных городах, и потому давно мечтал о таком. Туварс Супилли назначил брата, вменив ему в обязанность, набирать воинов для арены, ремонтировать её и строить большую, и еженедельно проводить игры с боями, украшая из перерывами с певцами и акробатами. Феррас принял эти обязанности став на шаг ближе к владению виллой в пригороде.