Северный Дагорлад

[Сольмаэль 157]

Поле битвы за пределами Мордора. Дагорлад представлял собой обширный, пустынной участок каменистой земли в необитаемых Безлюдных Землях к северу от Чёрных Врат. Неширокая пустошь под названием Мораннон тянулась между Дагорладом и Чёрными Вратами.

К западу от Дагорлада лежали Мёртвые Болота и отвесные уступы Эмин Муиль, Бурые Земли находились в северном направлении, а к северо-востоку простирались открытые равнины Дикоземья, которые граничили с Руном.

На север от Чёрных Врат через Дагорлад шла дорога, которая, предположительно, вела к Дол Гулдуру в Темнолесье. Другие тропы так же пересекали равнину и использовались Орками и Людьми, которые служили Саурону.

Северная часть полей Дагорлада представляет собой сухие и степи и холмы плавно переходящие в каменистое плато.

[Горлум 16]

На холм выползло человекообразное существо тщедушного вида. Прижимаясь к земле почти вплотную, оно кралось по поверхности, то и дело останавливаясь и вжимая голову в плечи. Разило страхом и неуверенностью. Будто существо ожидало, что его вот вот схватят. Длинные и тонкие пальцы вгрызались в грунт с такой силой,  словно существо поднималось по отвесной стене и старалось не сорваться. То был Горлум, бывший "хранитель" кольца.

Вечная мгла над гористой местностью, была ему только на руку. Здесь, где за каждым углом могла таиться опасность, Горлуму с его почти чёрной кожей, было удобно прятаться. Но душу несчастного существа терзал огонь. Он не знал, что делать дальше. Сотни лет, его главной задачей было набить вечно пустой желудок. Теперь... теперь ему было не до того. 

Убедившись, что вокруг никого нет, Горлум приподнялся и сел на корточки.

- Что нам делать, прелесть? Куда идти? - послышался высокий голос. Существо словно бы обращалось к кому то, кто был совсем рядом.
- К ним, к ним. Они украли её. Злые, поганые воришки. - второй голос был ниже и грубее. Горлум отвечал сам себе, совершенно нехарактерным образом меняя не только голос, но и выражение лица каждый раз, при своеобразной смене роли

- Но мы ведь не знаем где они, прелесть.
- Мы знаем. Шир... Бэггинс.
- Где это? Это далеко? У нашего пруда было так безопасно, а здесь...
- Не трусить, родной. Мы хитры?
- Хитры...
- Беспощадны?
- Беспощадны!
- Значит мы сможем, горлум, горлум.

Из горла существа послышались булькающие звуки, словно оно старалось сдержать накатывающую рвоту. 
Откашлявшись, Горлум снова припал к земле и пополз вниз с холма. До чуткого слуха донёсся цокот копыт. Страх накрыл его неумолимой волной. Тело существа задрожало и подобравшись, шмыгнуло в сторону от дороги, что вела мимо холмов, поросших чахлой, выцветшей травой.

Притаившись, он прислушался. Кажется несколько лошадей. Разговоров он разобрать не мог, только холод, покрывший всё его дело, дал понять, что это враги. Всегда враги. А кто это ещё мог быть. Попятившись назад, Горлум пытался быть как можно тише.

- Они услышат...услышат - пискнул высокий голос
- Замолчи, сейчас не время - резко бросил низкий

[Ломелиндэ 88]

-------------Бурые земли

 

Этот её смех, сама эат сущность, от которой сводило зубы и хотелось убивать каждого кто проходит мимо. Для Ломелиндэ всё происходящее было выше всякого терпения. В между тем, она всегда отличалась особой выдержкой. Холодной, жестокой и расчётливой. Просто порой нужно было лишь подождать удобного момента. В конце концов, она должна была лишь довести Шелоб на Мордора, а там хоть трава не расти... О дальнейшем уговора не было. И вот уж тогда, она отправит пару отрядов в пещерку паучихи и выжжет там всё до основания. Орки существа специфические и мало ли что им может придти в голову. Сжав поводья до хруста, она выслушала каждое сказанное слова молча и с толикой терпения. В конце концов, Шелоб приказала людям чуть отстать и внутри назгула вскипела ярость.

Ты смеешь говорить со мной... но делаешь это так... неуважительно низкая тварь. Твоя стезя коротать свои дни в сумраке. Во мраке что даровала величайшая из тёмных созданий Моргота... Да... верно...

Остановив своего коня и повернув его так, чтоб видеть морэдайн, она вытянула свою руку, указывая на одно из них пальцем. В конечном итоге о них речи не было. И хотя большинство морэдайн Минас Моргула были устойчивы к силам кольценосцев, но даже они не могли устоять перед Черным дыханием особенно теперь когда Ломел обратила внимание на людей. Их всех буквально пригвоздило к сёдлам и вынудило почти перестать дышать от того удушающего кошмара, что ледяной волной захлестнул их. В прочем, никто из них не умер, что несказанно подпортило и без того ужасное настроение.

- Смерть лишь условность. Ты спросила. Я дала ответ. Но если тебе так интересно будет вновь узнать от чего такие забавные людишки столь уникальны... так уж и быть, я удовлетворю твоё любопытство убив одного из них. А ты потом спросишь у его хладного трупа. - Для себя самой она и так уже сказала достаточно много, от этого шипящего и злого голоса всё вокруг словно сильнее желало покрыться инеем и свалить куда-нибудь подальше по широкой дуге. - Шелоб забыла, что речь шла лишь о ней. Тебя я в Мордор доставлю. А про них речи не было. В конце концов, если бы не мы, то стать тебе подушечкой для эльфийских стрел. И ты по прежнему воняешь их королём.

Потянув носом воздух, Ломел замерла и посмотрела куда-то в сторону.

- Что за... мерзкий рыбий смрад.

[Шелоб 126]

Бурые Земли<--------------

 

- И это всё, на что ты способна? - Шелоб усмехнулась. Она добилась своего. Тёмная была в ярости. Она настолько потеряла голову, что даже напала на сопровождавших женщин людей. - Слабовато, дорогая. Впрочем, что-то мне подсказывает, что это твой потолок. Только сильнейшие из колдунов обладают хоть сколько-нибудь реальной мощью. Ты не из них, насколько знаю. Вообще, не понимаю, зачем Майрон подарил тебе одно из своих колец.

Она в раздумье посмотрела на морэдайн, страдающих под гнетом чар назгула. Если улайри хотела таким образом напугать Шелоб, или заставить её замолчать, она выбрала не самый лучший и правильный способ. Конечно, с одной стороны Паучихе было плевать на смертных: они легко заменялись. Но довольно сложно найти истинно преданных.

Зря ты начала это, тварь.

"Болью наполняется 

зеркало отрады,

Гневом напоенная,

пенится отрава.

Светоч выси светлой

страшен для улайри,

Пусть отныне горьким

станет время тени."

Полумайэ поняла, что переоценила себя. Она судорожно ухватилась за луку седла, прикрывая глаза. Дурнота накатила с неистовостью, ломая ненаведенные чары. А заодно, словно в насмешку, разрезая нить чар смены лика. Шелоб едва не взвыла, от ощущения собственной слабости. Она даже не сразу заметила руку, лёгшую на плечо. Женщина обернулась, сквозь пелену боли пытаясь понять, кто посмел к ней прикоснуться.

- Госпожа, вы в порядке? - прохрипел мужской голос, показавшийся слишком знакомым. Ангарион? - Рискну предложить устроить привал. Вечер уже близко, а кони устали. - Эй, быстрее, помогите госпоже спуститься.

- Да, пожалуй, стоит, - пробормотала Шелоб чувствуя, как дыхание выравнивается. Она почувствовала, как чьи-то руки подхватили её и помогли спуститься на землю. Ноги подкашивались. Но всё же она смогла поднять взгляд на назгула и посильнее запахнула плащ. Было очень холодно, - Ещё раз выкинешь что-нибудь подобное, пожалеешь. А раз воняет, так и проверь.

[Горлум 16]

Страх пронзил его тело словно иглами и заполнил всё сознание. Он не мог слышать разговоров, зато прекрасно слышал приближающиеся шаги. Здесь, на пустоши, совершенно негде было прятаться и Горлум, продолжил бездумно пятиться назад. Вся его надежда была лишь в том, что среди пожухлой травы, его тело, резко выделяющееся чёрным пятном на сером фоне, не заметят.

За краем холма показалась высокая фигура, при одном взгляде на которую, тело Горлума оказалось парализовано. Липкие мураши паники, мерзко поползли по вискам. В безотчётном стремлении убежать, он вспотел, но не мог пошевелиться. Он хотел закричать, но из широко открытого рта послышался лишь жалобный сип. Меж тем фигура незнакомца, неумолимо приближалась.

Изменено 6 октября, 2023 пользователем Горлум (смотреть историю редактирования)

[Ломелиндэ 88]

Слабость. Слабость была не чужда всем и проявлялась рано или поздно. Каждый кто жил под этим небом хоть раз, но испытывал это отвратительное, угнетающее и ужаснейшее чувство. И можно было сколько угодно притворяться и задирать нос, но рано или поздно упасть перед собственной немощью. И именно это сейчас происходило с Шелоб. Назгул даже не дрогнула от всех этих выплюнутых ядовитых слов, что были обращены к ней лично. Да, она не видела паучиху во всей её красе под солнечными зимними бликами. Конечно, она не могла уловить всех движений. Но то, что выходило видеть глазами лошади... весьма и весьма удовлетворяло Ломел. Вся эта шелуха вдруг встрепенулась и зашевелилась. Запричитала и зароптала, а ей... ей стало как-то вдруг легко-легко. И не обременительно вовсе, стоять и созерцать как человеческое тело паучихи корёжит от слишком большого количества использования чар. 

И это всё что ты можешь... слабовато Шелоб. А мне не ведома усталость... Теперь ещё и останавливаться у каждого куста, как только “миледи” устанет. 

- Да. Помогите своей леди спуститься. Разожгите костёр, да пожарче. И позаботьтесь о её ране. Она хоть и ничтожна, но сделана оружием эльфов. Кто знает, какие чары на нём были. А твои угрозы... убить меня ты не сможешь, а развоплотишь... кто знает что я могу рассказать лорду Майрону. В моей власти придумать тысячи причин, от чего вдруг непослушная госпожа решила убрать своё сопровождение. Подумай об этом, Шелоб. Ведь тебе я подчиняться не собираюсь. - Поведя плечом, Ломел вытянула из ножен меч и направилась чуть вперёд. Туда, откуда доносился неприятный запах жидкой как рыбья кровь жизни. Размышления о том, кто бы это мог быть не прерывались, лошадь не следовала за ней, но было достаточно обоняния со слухом. - Выходи тварь. Мне слышен твой ненавистный дух.

Водя головой по сторонам, Ломел старалась уловить какой-либо шорох, чтоб тотчас направить свой меч в ту сторону откуда послышится звук. 

Изменено 6 октября, 2023 пользователем Ломелиндэ (смотреть историю редактирования)

[Шелоб 126]

- Рассказать Майрону... И в этом все вы, - ядовито прошипела Паучиха, в бешенстве. Она тоже могла бы рассказать Майрону очень многое. Но не считала, что волновать его по таким пустякам имеет смысл. Чувство самосохранения было ей не чуждо. Более того, Шелоб прекрасно знала, что Гортхаур будет в лучшем случае разочарован её способностью решать проблемы самостоятельно.

А с назгулов, увы, спрос небольшой. Они и задумывались как что-то сломленное, полуживое, не имеющее своей воли. Даже мысли их подчинялись их господину и хозяину. Конечно, они не могли не докладывать Майрону обо всём.

- Уж не думаешь ли ты, что твои помыслы будут скрыты от него? И что твоя фальшивая верность сможет обмануть Властелина? - она приняла помощь одного из воинов и оказалась на земле прежде, чем договорила. - Забываешься, призрак. Ты - раб его воли, и не в твоей власти действовать по своему разумению. Так что убивать я тебя не буду и пытаться. Он САМ воздаст тебе за... интерпретирование приказов.

Опустившись на постеленное на землю одеяло, Шелоб передернула плечами. Воины отряда без всякой суеты, слаженно, ставили лагерь. Будто делали это тысячу раз - впрочем, это было недалеко от истины.

- Что ты там унюхала?

[Горлум 16]

Скованное страхом тело, всё ещё отказывалось подчиняться его воле, зато подчинилось голосу высокой фигуры. Стоило раздаться этому полухрипящему звуку, как сам того не осознавая, Горлум пошёл навстречу. Всё его существо рвалось обратно. Убежать и спрятаться где нибудь далеко далеко. Лучше всего под защитой родных сердцу мглистых гор. Там, внутри, у пруда на пригорке. Что там были за заботы. Рыбку добыть, да желудок набить. А здесь...здесь был страх. Всепоглощающий. Заполняющий душу и сердце. Растворяющий противоречивое сознание в себе без остатка.

Повинуясь зову, Горлум тихо подполз к фигуре и остановился, вжавшись в землю всем существом, словно пытаясь провалиться сквозь неё. Увы это было невозможно.

[Ломелиндэ 88]

Всё что говорила Шелоб, сейчас вызывало лишь язвительную улыбку и приятное ощущение удовольствия.  

Ярись и злись, паучиха. Всё равно тебе не сломить меня. 

Ничто и никто в этом мире, кроме властелина не мог ей принести большей боли и скорби. Даже приближенная к его телу тёмная тварь. А пока ради неё люди ставили лагерь, Ломел искала того кто смел шастать рядом. В прочем, ничто живое не могло долго сопротивляться воле назгула и запах существа стал острее. А слух уловил движение рядом. Этого было достаточно, чтоб она быстро ухватила его за шею и потащила обратно к стоянке, прижав к шее меч. Костёр уже был разведён дабы можно было согреться. Он потрескивал от влажности дров, но этот аромат поленьев сложно было спутать с чем-то другим. Толкнув существо по направлению костра, Ломел зашипела. 

- Свяжите это и следить за ним в оба глаза. Кто ты, и что здесь забыл? Ты не эльф и даже не их выродок. - Редки были отпрыски эльфов с людьми, да и по большей части такая участь была дарована лишь одному роду, чьё существование проистекало далеко за горами в неведомом для тьмы укрытии. Сколько раз Ломел углублялась в библиотеку Минас Моргула, чтоб изучить записи, но так и не нашла даже намёка, где было гнездо Элронда, самого ненавистного и неприятного остроухого. И кребайны с запада приносили не мало вестей о том, как лихи были его выродки мстящие за мать. - Ну и... что же ты... я никогда не забываюсь. И его воля была кристально прозрачна. Доставить тебя в Мордор. Тебя... а не выводок людей, пусть и сведущих в тёмном мастерстве дарованным им свыше. 

Изменено 10 октября, 2023 пользователем Ломелиндэ (смотреть историю редактирования)

[Шелоб 126]

- Да-да, и про твою сохранность речи тоже не шло, - отмахнулась Шелоб на слова назгула, рассматривая пойманную ею тварь. Весь какой-то маленький и несуразный. Худой. Будто пародия на что-то. - Не думаю, что это что-то относящееся к эльфам. 

Как бы Паучиха ни относилась к остроухим, хроа их было красиво и не знало уродств. По крайней мере, таких. Да и от союза Старших и Младших рождалось вполне здоровое потомство. По крайней мере, насколько она знала. А это.. явно не относилось ни к первым, ни ко вторым.

Она знаком велела ближайшему воину подтащить к ней обсуждаемое существо. Правда, притрагиваться к нему не было никакого желания. Да и мало ли как оно отреагирует? Дикие звери имели обыкновение кусать протянутую руку. А ещё одна травма - не то, что Шелоб хотела заиметь.

Рана на животе женщины была неглубокой. Кровь уже остановилась. Но при малейшем движении жгла.

- И я хотела бы знать, кто ты. - она пропустила через дрожащее существо пару нитей, незримых обычным глазом, пытаясь понять, - Моя спутница сказала верно, ты не эльф. И не имеешь к ним отношения. Тогда кто?

 

[Горлум 16]

Стоило холодной стали дотронуться до его кожи, как к нему вернулась способность управлять своим телом. Он бился и извивался, царапался и кусался, но было уже поздно. Фигура крепко держала его. Швырнув его словно куклу, фигура отдала короткий приказ и горлума быстро связали. Тугие верёвки, больно впились в кожу и Горлум завыл. Пропустив вопрос высокой фигуры мимо ушей, он продолжал биться и выть. Так продолжалось, пока один из связавших его, не ударил его по лицу. Тут же замолчав, Горлум впился в обидчика взглядом, полным ненависти. Кулаки его сжались, а пасть ощерилась пеньками полусгнивших зубов. Глаза его не сулили обидчику ничего хорошего.

 

- Из под гор, где был вор. - процедил он низким голосом, не отрывая взгляда блестящих глаз.

- На тебя смотрю в упор...

 

 

Изменено 11 октября, 2023 пользователем Горлум (смотреть историю редактирования)

[Ломелиндэ 88]

Их маленький конфликт словно бы сошёл на нет и от этого людям стало даже как-то чуточку легче. Наверное это было даже приятно, когда никто не ссорится и не пытается определить чья власть и влияние главнее. Ломел, на самом деле до всего этого давно уже не было дела. Она просто выполняла свою функцию и наслаждалась тем что страх перед её личностью был таким осязаемым. Тварь, до этого бившаяся в её руках, сейчас источала флюиды ненависти и презрения к этому миру. Пожалуй даже липкий ужас не мог заглушить это, сидящее внутри хрупкого и тщедушного тельца. Так брыкаться и царапаться мог лишь очень юркий и скользкий тип.

Что-то знакомое есть в этом. Что-то удивительное. Странная тварь, невзрачная на вид...

- Прекрасно. Оно ещё и разговаривает в стихосложении. И булькает так словно в горле вода. И смердит как пещерная крыса. - Но это определённо была не крыса, потому как глазами животного назгул ещё могла смотреть. А эта тварь не была животным. Близким к этому, но не оно. - Каких гор? Что за вор?

[Шелоб 126]

- Гор? Может быть, это гном? - Шелоб брезгливо осмотрела буйную тварь. К счастью, её связали. Но она уже успело изрядно искусать людей Паучихи. И вообще, выглядели мораданы весьма потрёпанными. Существо могло гордиться собой: оно изрядно озадачило пленителей, и доставило им массу неудобств. - Я слышала, в старые времена был народ гномов, меньше и слабее сородичей. Хотя не думала, что из гнома может получиться такое.

Она перевела взгляд на назгула.

- На самом деле, плевать, кто он или что он. Хотелось бы знать, конечно, но это неважно. - она поморщилась. Пробудившееся чувство гадливости, при взгляде на тварь, усиливалось с каждым вдохом. - Гораздо важнее, откуда оно и куда направлялось. Сможешь заставить его говорить, или моим людям помочь?

Она перевела взгляд на Ангарона, краем глаза замечая, что его люди уже успели разложить костерок. Который занимался не слишком охотно, но верно. И её шатёр поставили тоже. Что не могло не радовать.

- Пошли кого-нибудь из своих людей на охоту. - дождавшись согласного кивка, женщина снова опустилась на одеяло. Солнце опустилось уже довольно низко, но до заката было ещё время. Шелоб задумчиво поглядела вдаль, на расстилающуюся равнину, стыло дышащую мерзлотой. До того успешно заглушаемое чувство голода усиливалось, казалось, с каждой секундой.

 

 

 

[Ломелиндэ 88]

Всегда бывали вещи, в которых уверенности нет ни на один миг. Вроде как всё идёт идеально, но тут же может превратиться в свару и кучу разбитых ситуаций, от которых внутри всё сжималось в глубокой ярости. С самого начала не стоило вообще пытаться говорить с кем бы то ни было. Главное правило, которое в походе стоило помнить, как нечто святое. “Лучше убей. А потом спрашивай”. Весь оставшийся день их маленький слащавый лагерь жил обычной жизнью. Если, конечно, так можно было назвать хоть какое-то место, в котором находился назгул. Ломел утащила странную тварь подальше от привала, чтоб её методы не сбивали суетливость морэдайн с их человеческого ритма. Но как не старалась назгул выбить истину из существа, она получила лишь плевки, шипение, булькание и бормотание про мерзкого вора, про наглого ненавистного обманщика. На разные голоса верещало существо и источало столько ненависти ко всему живому. Его вытьё порядком надоело, да ещё и распугало всю дичь в округе, так что довольствоваться из еды пришлось парой заспанных ежей, да зайцем беляком, что с перепугу резкой зимы отощал так что было видно кости. Когда же наступила ночь, Ломел едва ли перешагнула мерцающую границу света, который давал уютный костерок. Она осталась в своей привычной среде, сбросив с плеч плащ и оставшись в одной лишь рубахе. Здесь не пред кем было красоваться и в ночи так было проще охотиться за ничтожными низменными созданиями. Да и от распросов Шелоб это позволяло держаться в стороне. Связанное существо она оставила людям, на радость паучихи, сообщив о своей невозможности вытащить из твари больше, чем крики. Этот факт был ещё одной причиной, почему Ломелиндэ предпочла держаться подальше от лагеря. Ну и огонь её вообще ни разу не радовал. На утро выяснилось, что существо каким-то образом перегрызло свои путы и... сбежало. Его след тянулся куда-то в сторону Андуина.  

Начало путешествие выдалось полным досадных недоразумений, в которых для Ломел было уйма времени чтоб отрефлексировать над бытием и своим существованием. Со своего полного перевоплощения она была развоплощена от силы раза три. Да и то в стычке с более или менее сильным противником. И ни разу за всё время её не заставляли быть надсмотрщиком и нянькой для другого существа. Подобное наказание со стороны Властелина вызывало глубокую меланхолию и желание сделать всё, чтоб эта поездка до Мордора принесла хоть какое бы то ни было удовлетворение. 

Как жаль, что эта тварь, сбежав не перегрызла горло одному из этих морэдайн... вот было бы здорово если б их было чуть меньше, смотрящих в мою спину. 

Им предстояла не быстрая дорога, в которой было важно, чтоб никто не помер с голоду, а лошади не обезумели от унылого однообразного пейзажа. В добавок собачий холод, окружающий их и нисколько не беспокоивший Ломел, был весьма неудобен для всех остальных. 

 

-----------Южный Дагорлад