Хорошенько выспавшись, после перенесённого потрясения подселения, Туварс Супилли открыл глаза. Он уже в принципе понимал, что именно с ним произошло прошлым вечером. Теперь он лежал на походной постели, укутанный в приятные ткани, поверх которых на ночь клались шкуры диких зверей. Поднявшись с постели, чародей начал одеваться, параллельно дойдя до небольшого медного сосуда, водой из которого он начал умываться. Тут же из присоединённого шатра, заслышав его пробуждение вошла Ирханну-Турингвэтиль. Она весело подошла к Туварсу и взяв медную лейку, начала поливать ему, облегчив процесс омовения.  — Это было не легко...— выдохнул Туварс, и Тури ели сдержала смех. — А я думала, что ты скажешь, когда придёшь в себя. Конечно не легко, повезло что ты был открыт ему целиком. Ты с чистым сердцем подошёл к своему источнику.  — Странно, что я ощущал что-то ещё, какое-то иное присутствие, помимо самого... — сказал чародей-полководец.  Дива удивлённо посмотрела на него. — О ком ты? — Если бы я знал, но это присутствие проистекало у него из-за его светоносного образа. — Эти материи уже вне моего понимания. Ведь для этого надо было бы видеть очами твоего сердца. А это мне недоступно. — Уже серьёзно сказала Турингвэтиль, когда Туварс Супилли закончил облачение, и поверх костюма закреплял пояс с мечом и кинжалом. Он вышел из шатра, и увидел как подходит Энкар, один из верных федайнов. Поклонившись, он сказал. — Повелитель! Прилетели голуби от нардуазгаров, главенство армии кто-то перехватил. — Он протянул свиток властителю, и тот развернул его и начал читать. — Что ещё за кольценосец? — Спросила появившаяся за правым плечом Тури.  — Саурон сотворил целый набор колец, связав всех их со своим, утерянным кольцом, о нём я тебе рассказывал. Эльфы сокрылись, со своими кольцами, гномов ловили, периодически, а девять людей, выдающихся из людей разных времён, соблазнились вечной жизнью, и приняли кольца Саурона, став его верными, не гибнущим и сумрачными слугами. Они не живы и не мертвы, и сурово и бескомпромиссно выполняют его волю. — Как пошло — изогнула бровь Турингвэтиль — в его стиле, а ведь раньше он был не так ограничен.  Она фыркнула, и Туварс как-будто бы уловил в её поведении всё ещё таящуюся обиду.  — Чтож этот шаг был ожидаем, но я не думал, что армию возьмёт сам Король Чародей. Впрочем азгари пишут, что он отправился к стройке. Не удивительно, желает сам насытиться строительством зиккурата и возможно даже провести там пару ритуальчиков. — Он улыбнулся, и убрал письмо не надолго вернувшись в шатёр. В этот день, Туварс Супилли принимал письма, довольно дружественные от старост деревень Нен-Умбара, сдержанные но всё же благожелательные из аль-Амруна. Люди проявляли настороженность, но торговать были всё ж таки готовы, ради общего блага. И пока армия стояла в этих местах, владыка Барад Харна заключил пару выгодных договоров, купив у торговцев Амруна компонентов для осадных машин, из того что списком заказывал мастер Иртокис.    Оный мастер за эти дни работал не покладая рук своих, воплотив задумку, которую подсказал ему властитель. Изготовив торсионные, стрелковые машины, он теперь в паре с пятёркой кузнецов-морэдайн производил снаряды к оным. Это было грозное орудие, один из рабов-подмастерья даже погиб при сбое, во время первого экспериментального выстрела. Впрочем смерть сия напрасной не была и Иртокис быстро понял, в чём был его просчёт. Последующие стрельбы показывали отличный результат, удовлетворяющий повелителя, который уже придумывал способы тактического применения этих машин войны. Впрочем, самого мастера в своём творении казалось больше восхищала конструкция крепления стойки и наведения прицеливания. Дело в том, что он применил там своё ноу хау почерпнутое из исследований древних нуменорских, металлических шариков. Попутно, один из его сыновей смастерил для солдат пять удобных будок, которые втягивали воду из реки под давлением, наверх, что позволило весьма быстро, оперативно помыть солдат, в соответствии с отрядной очерёдностью.      Ещё одно письмо пришло из Барад Харна, где городской совет, во главе с госпожой Кин-наи, после победы Туварса, постановил собрать ещё один отряд в подкрепление армии, из числа вольных людей, жителей леса Энурвадар, что располагался с востока от Харна. То были люди отдельного племени, которое проживало в глубине лесов, и ранее не сталкивались с городом Туварса. Впрочем, чародей посылал слухи в их общество, и вот наконец добился результата. Впечатлённые его правлением, они прислали в город старост, и испросили разрешения поставить небольшое святилище их верховного божества, духа леса. В соответствии с законом владыки, Кин-наи разрешила, и они предоставили отряд своих воинов в помощь армии Туварса Супилли. Вместе с другими молодыми всадниками из города, что изъявили желание присоединиться к походу, этот отряд выдвинулся во след армии Харна. 

Минас Моргул =====>    Мрачный всадник, верхом на крылатой твари, облетая вершины неприступных гор Эфель Дуат, держа курс строго на юг, двигался в направлении своей цели. Здесь, прежде чем лететь к расположению южной армии Мордора, он заглянул в каменоломни, приземлив зверя на одной из скал. Издали видел кольценосец как двигались вереницы рабов, инженеров, орочьих снаг и тягловых зверей из бестиариев Барад Дура. Медленно но верно, начатая сиридаром Туварсом инициатива по открытию перевала, и улучшению его для безопасной переброски ресурсов, продвигалась. Глядя на это, Хэллкар решил усилить работу в этом направлении, со стороны Нурна, и рабов тех земель.     Затем, он всё таки полетел в западном направлении, видя как стелется под крыльями его зверя поля и рощи южного Итилиэна. Лагеря армии орков было найти не сложно, а по центральному расположению, он быстро понял какой из лагерей — носит командные функции. Явление назгула, вызвало правильный эффект, орки были взбудоражены, но довольны. Навстречу ему вышел Доброг Чёрный, и всё что бросил ему Хэллкар. — Выше знамя Минас Моргула, я ваш господин. Впредь посылай отчёты мне. Я буду в Зигурзайане! — Узрев поклон орочьего командующего (а иначе и быть не могло, ведь Доброг был моргульским уруком) Король Чародей успевая до рассвета, наконец-то прилетел в место своего отправления.   Морвегиль, деревушка с мрачным названием, на которую теперь падала тень Зигурзайана, контуры которого уже проявлялись на строительной площадке. В нижнем ярусе зиккурата, назгул уже мог укрыть своё крылатое чудовище от лучей солнца и укрыться сам. Так он и сделал, принимая общее управление текущими процессами. Его интересовал процесс строительства и только он, в честь Саурона Великого. Такой храм, должен был вырасти на костях рабов довольно скоро, для этого Король Чародей решил подсобить делу, своим чародейством. Планируя и готовя ритуалы, назгул уже представлял в своей стратегической модели, цепь крепостей, для усиления положения Мордора в этих землях, для дальнейших походов на врага.    [NICK]Хэллкар[/NICK]  [AVA]https://i.imgur.com/DZo9oOZ.jpeg[/AVA] [STA]Первый среди Девяти[/STA] [SGN]Победитель королей[/SGN]

Наблюдая красоты растущих, и цветущих растений, всё сильнее начинал тосковать Солорион по родным местам своим. Ему хотелось вернуться к местам своим, прогуливаться по набережной, слушать завывания Оссэ. Но времени он и его собратья даром не теряли. До прихода в эту часть леса могучих энтов, нолдор Линдона нашли остатки запасов угля в подземельях, а синдар распространили в этих подземельях грибные ризомы, для выращивания тут грибов. Нолдор использовали уголь для растопки кузниц, и создали для синдар подданных множество разнообразных средств для обороны. Наконечники стрел, пластины для ламелярных доспехов рейнджеров Трандуила в Лихолесье. Также они изготовили для синдар короткие клинки и кинжалы, и наконец, наконечники для копий.     Наконец, в лесу в соответствии с решение совета эльфийских лордов, прибыли энты согласившиеся помочь, местному лесу, исполняя свои прямые обязанности. Им в этом помогал истари Радагаст. Лес укреплялся, становился сильнее, через цветение. Параллельно этому процессу, сильными стали и рейнджеры Лихолесья Трандуила, что обитали здесь на юге Великого Зеленолесья. Во многом благодаря полученному опыту, но и в том числе благодаря миссии, которую взял на себя Солорион Глаурэлин. Миссия прошла успешно, и оснащены теперь меткие синдар и нандор были весьма не дурно. У Трандуила на юге появилась мощная сила, укрепляющая влияние Лесного Короля в этом месте. Довольные таким результатом эльфы Линдона отправились в обратный путь. Они отправили кузнечные наборы ко двору Трандуила, как причитающийся ему по праву трофей, а сами с личным имуществом отправились в путь, тепло распрощавшись с Гватредиром, и его соратниками.   Солорион, с ратью =====> Линдон, Серые Гавани   Важное: персонаж отправился домой, на отдых игра за него временно приостановлена. 

Глядя на встреченного путника, все четверо нолдор чувствовали нечто странное. Взорами своими эльдар, они словно бы подозревали в нём присутствие души, что свойственно младшим эрухини, проще говоря людям. Но сие присутствие чувствовалось будто бы как-то слабо. Они, как часто делали это и раньше, сформировали поток осанвэ между собой, обсудив его беззвучно в сознаниях своих. "Кажется этот человек не прост" — помыслил Каинион. "Действительно, может вастак какой" — помыслил Анамайтэ,  "Можем просто убить его и отправиться дальше, мало ли шпион" — подумали все четверо хором и переглянулись, а после, на квенье Каинион проговорил вслух. — До чего же мы дошли, братья... — и слова эти пробили сердца всех троих, эльда, к коим они были адресованы. Сам Каинион тоже, едва ли не пал духом. Он горестно посмотрел на их визави и сказал. — Извини, такого имени мы не слыхали. Мы из далека, из Эриадора.  В этот момент, рука Каиниона сжала рукоять зачехлённой секиры, он словно бы боролся, с собой как ему поступить.  — Да ты видимо не из местных, не похож ты на северянина Дейла, Эсгарота и уж подавно на тюфяка из Дорвиниона не тянешь. Кто ж ты такой...   — Эхехей! — Совершенно неожиданно, издалека показалась фигура всадника, двигающегося с востока. Его длинные одежды развевались, и когда он приблизился, так что можно было его разглядеть, стало ясно что под слоем степной пыли, а он явно долго скакал по степи Рун, подъехавшего старца, укрывают алые одежды.  — Стойте, воители, неведома вам ваша судьба, а мне ведома — старик в алом, улыбнулся и показал зубы, не самого лучшего качества, в ехидной ухмылочке.   — Что ты несёшь? Кто ты тако...— едва заговорил Каинион, как дед вдруг выпалил, как будто его кто-то ужалил в задницу. — Каинион, Анамайтэ, Морагларо, Вернэссэ! Падшие ниже некуда, крови избившие больше некуда, скитальцы по дорогам времени, ужель вам не стало ещё ясно, что вы ни живы ни мёртвы духом, что вы потеряли путь и вам нужно снова, его обрести?!  Вот тут, все четверо просто охренели, и пока они пребывали в шоке, старик улыбнулся Мегарду. — Здравствуй, мой маленький друг! В отличии от этих, твой путь ещё свеж, и пахнет ландышами. — Он странно хохотнул, и тут же продолжил, — потому что ты унаследовал дар воли, от одного из родителей. Да да, мне ведомо очень многое, я читаю по звёздам, меня научили, уж за столько веков, можно и научиться, можно — и снова чудной хохот.   Тут чувство реальности, начало немного изменять Каиниону, ещё две минуты назад, он считал, что контролирует ситуацию, но теперь всё пошло по одному месту. И впервые за много тысяч лет, он совершенно опешил, как и его сотоварищи, с которыми он невероятно сроднился. 

К изумлению Мурсили, череда даров отнюдь не завершилась, хотя подарки и без того уже были весьма щедры. В моменте, когда была упомянута родная дочь Мурсили, она поднялась и подошла к леди Зоровавель, а за её спиной встал улыбающийся глава Дома Оэрнир, Фелиар, зять Мурсили. Шаль пришлась ей очень по вкусу, и потому минуя помощников и слуг, она сама подошла к Омаре и взята приятную на ощупь шаль, после чего полюбовавшись на неё, облачилась укутывая свои плечи и делая книксен с благодарностью, пока супруг поправлял, обновочку на плечах её. Ему этот дар тоже пришёлся по вкусу.    А в это время, он и сам с изумлением для себя, оказался объектом одаривания, и поймав карты, с интересом начал их рассматривать, в чём к нему присоединились Мурсили и Саластина. Мурсили качнул говоря. — Превосходная художественная работа.  А Саластина подтвердила. — Они напоминают карты Альтони, распространённые у нас в Умбаре, — после чего, она пересилила масти, которые видела, когда Фелиар перебирал карты. — Жезлы, мечи, диски и чаши. Кажется теперь найдётся нам, чем разнообразить досуг, вечерами.  Мурсили же с улыбкой возложил руку на плечо Фелиара.   Как и Фелиар, Ильтариель не ожидала подарка, хотя и допускала, что такое возможно, но в любом случае, на личике её, как и всегда в окружении общества, было выражение достоинства и сосредоточенности, что говорило о строгости воспитания в Дома Арнер-Тиравос, где она родилась и выросла. Фраза хвалящая её ум и красоту, вызвала благосклонный ответный поклон, принимая же подарки она ответила, не очень громко. — Благодарю вас, почтенная леди. — Наши Дома будут долго помнить о вашей щедрости, леди Зоровавель, — разведя руки сказал Мурсили. — У вас поистине утончённый вкус.     В этот момент, для увеселения прочих гостей в стороне от центральной площадке, в специальной нише для музыкантов, которых Мурсили нанимал из организованной им схолы, нежно заиграла лира, в руках молодого дарования, юной девушки откуда-то из не очень знатных родов, для которых с открытием схолы и мастерской, где в том числе валялись статуи и картины, открылись пути творческой самореализации.