Храм Мелькора

[Ихчерат 105]

Посреди шума и пестроты тогровых кварталов Умбара, подобно гранитной скале меж бурных волн, черной стрелой возвышается над городом храм Мелькора. Здесь праведные души всегда найдут приют, покой и утешение, а неверные встретят свою смерь. Здесь царит закон и порядок. Здесь, в сердце духовной жизни города, свершаются кровавые ритуалы во славу милостивого и беспощадного бога.

[Ихчерат 105]

 

Путь от дворцовых ворот до ворот храмовых пролегал через все центральные и широкие улицы и площади города, и был не слишком коротким, чтобы преодолевать его пешком, но и недостаточно протяженным, чтобы ехать верхом. Однако, все торжественные церемониальные шествия проходили именно по этому маршруту - храм-дворец-порт. Сюда, на главные улицы города выходили самые богатые  дома с высокими окнами, лишенными стекол и садами, принадлежащие местной знати, либо торговой компании. Но даже они, какими бы высокими ни были их каменные стены, не спасали от полуденного зноя.

Укрыться от палящего южного солнца жрице удалось лишь вблизи центральной торговой площади, где она продолжила путь по одной из тенистых галерей. Хейк, облаченный в светский наряд (благодаря чему походил скорее на наемника, нежели на воина храмовой гварди), шел чуть поодаль, то и дело теряясь в шумном потоке горожан. Но сам он ни на секунду не выпускал Ихчерат из виду, готовый в любой момент оказаться рядом и защитить жрицу. Но, впрочем, это и не требовалось - служительницу веры, в отличие от ее телохранителя, здесь узнавали: черное платье не скрывало татуировок на спине, да и ритуальный кинжал, закрепленный на бедре был виден с каждым шагом. 

Чем ближе они подходили к площади, тем сильнее становился гомон и шум сотен голосов, скрип колес повозок и стук копыт по нагретым на солнце камням. Ихчерат уже успела мысленно пообещать себе, что в следующий раз ни за что не оставит свою лошадь в храмовой конюшне, чтобы не пришлось вновь преодолевать пешком этот путь. Особенно, когда солнце почти в зените.

 

Храмовые ворота со строгой кованой решеткой были распахнуты настежь, словно приглашая каждого в святую обитель. Здесь, за прозрачной узорчатой оградой, обрывался городской гум и суета, оставляя лишь покой и порядок, даже сам воздух, казалось, становился легче. И только теперь, вступив под густые кроны сада, жрица смогла, наконец, вдохнуть полной грудью. Они были дома. Конечно, у Ихчерат был и свой дом. С таким же тенистым садом и слугами. Но уже много лет, как она нашла свое истинное место здесь, в обители бога. Здесь все ей было знакомым и близким: каждая дорожка в парке, каждая скульптура на аллее.

- Что ж, благодарю, брат, - мягко проговорила жрица, отпуская своего телохранителя. - Позже я пришлю за тобой.

Хейк коротко кивнул в ответ, но, все же, проводил Ихчерат до самой площади-амфитеатра и, поклонившись дверям храма, ушел в направлении трапезной залы, оставив жрицу в одиночестве на светлой площади перед черной громадиной храма. Жрица намеревалась переговорить с матерью Гаидит и изложить ей волю будущего короля. Но, прежде, чем идти к настоятельнице, Ихчерат хотела поприветствовать Его.

 

В считанные мгновения она преодолела тринадцать ступеней широкой лестницы и отворила массивные двери темного дерева. Глаза ее не сразу привыкли к полумраку, царившему в святилище Мелькора. Факелы не горели и, хоть и из высоких окон лился тусклый свет, он был куда слабее и мягче  жаркого полуденного солнца. Слабые отблески ложились на узорчатый пол храма, на сплетение рун на резных колоннах, что поддерживали свод. До ближайшего богослужения было еще много времени и храм почти пустовал, если не считать стайки юных адепток, о чем-то болтающих возле барельефа, изображавшего Мелькора с Унголиантой. Когда Ихчерат проходила мимо, они резко замолчали и не слишком умело поклонились, но та не удостоила их даже вниманием. Она спешила встретиться с Ним. 

С замиранием сердца она вступила в полукруглый зал святилища, откуда из-под самых сводов на нее взирал ее повелитель. Ее бог. Мелькор ждал, опустив свой огромный молот. Величественный, строгий, но справедливый владыка. Он смотрел свысока и ждал. И во взгляде его читался немой вопрос.

Осторожно ступая, Ихчерат медленно приблизилась к нему, не в силах отвести взгляд от его мудрого и холодного лица, гордых плеч, сверкающкй короны. У его ног лежали свежие белые цветы, что были срезаны утром в храмовом саду. Бог молчал. И ждал жертвы.

Жрица опустилась перед ним на колени и в следующее мгновение провела кинжалом по руке, оставляя на ладони глубокий порез, откуда сразу сталаи сочиться малиновая кровь. Густые темные капли окрашивали белые головки нежных, но мертвых цветов, а Ихчерат шептала короткую молитву.

 

- Приветствую тебя, о бог мой и отец!

Как радостно вступить под эти своды.

Пусть светлою звездой сияет твой венец,

Что стал во веки символом свободы.

 

Будь славен и велик ты ныне и всегда,

Покуда наша вера не остынет.

Пускай пройдут века, пускай пройдут года,

Но будет свят твой лик и свято имя.

 

Мой бог, храни Умбар! И пусть же этот край

Не тронут больше горести и беды.

В огне грядущих битв ты сил нам, боже, дай.

Да будь народу символом победы!

 

Будь милостив к своим сынам и дочерям.

И будь же справедлив к заблудшим душам.

Посредь большой войны пускай твой светлый храм

Не будет осквернен или разрушен.

 

Отец, прошу, храни народ и короля

И будь к ним милосерден, не иначе.

От ужасов войны своих детей храня,

Ты стань им, боже, символом удачи!

 

Незабывай о тех, кто бьет врагов твоих

По всем фронтам одним единым строем.

Прошу тебя, отец, благослови живых,

А павших награди своим покоем.

 

Прошу тебя, молю, мой бог, услышь меня!

Мне вера столько лет давала силы.

И вот она прочней и крепче, чем броня

Из горного холодного мифрила.

 

О, бог мой и отец! О, мученик веков!

Однажды ты вернешься, как и прежде,

Мятежною рекой, что сбросит лед оков,

Свободным ветром, символом надежды!

 

 

Пошатнувшись, Ихчерат вздрогнула. Только сейчас до нее дошло, что она уже успела поднятся с колен, уже не шепчет молитву, а говорит в полный голос, что звонким эхом гуляет по святилищу. Но на миг ей показалось, что сомкнутые губы каменной статуи Мелькора тронула улыбка.

[Ихчерат 105]

Нет, Он не жесток. Мудр, справедлив, но не ужасен. Он ждет. Грозный двуручный Гронг опущен, но, казалось, наступит миг и рука повелителя сожмется на рукояти, обвитой рунами и символами. Наступит время. А пока Он в покое. Ни единая жилка не дрогнет на запястье, не сомкнутся тяжелые веки Его. Как литые замерли пластины доспехов Его, одна к одной, словно, не из твердого камня высечены, а выкованы в святом огне. Как дальние огни маяков, мягким сиянием горят алмазы на мудром челе Его.

Жрица вгляделась в открытое лицо ее повелителя. В точеных чертах святого лика не читался возраст, его не уродовали ни шрамы, ни морщины. И взгляд Его светлых глаз был благосклонен. Он видел все.

 

- Отец... - попыталась вымолвить Ихчерат, но не услышала своих слов. Голос ее дрогнул и, зайдясь хриплым кашлем, жрица схватилась за горло и осела на пол.

Дышать становилось невыносимо трудно, а все тело сковывала мелкая дрожь. Казалось, холод исходил отовсюду: от мраморных плит пола, от толстых стен святилища, леденящим дождем струился прямо со свода. А из-под сжатых на горле пальцев жрицы струилась теплая кровь. В голове стоял невообразимый гул, мысли путались, а перед глазами все расплывалось. На какой-то миг Ихчерат даже испугалась, что это открылась старая рана на шее - след от ритуала посвящения. Но нет. Всего лишь порез на ладони, не более. Немного придя в себя, жрица с трудом поднялась на ноги, до сих пор содрогаясь от холода и перенесенного напряжения. 

Она направлялась в среднюю часть храма, туда, где за двенадцатой колонной находилась потайная дверь, о существовании которой большинство даже не подозревало. Тонкие пальцы скользнули по причудливому сплетению орнаментов на стене и быстро отыскали скрытый рычаг. Механизм тихонько щелкул и без особых услилий жрица отодвинула часть стены в сторону, открыв тесный проход. Он вел на крутую и узкую лестницу, сокрытую  в толще стены. Поднимаясь в кромешной тьме, жрица наощупь находила дорогу до тех пор, пока лестница не превратилась в винтовую - более просторную и освещенную. И  тут ей в самую пору было бы, обессилев, опуститься на ступени, но, подгоняемая не то волнением, не то ознобом, Ихчерат быстро преодолела все ярусы и оказалась на верхнем этаже башни, где находилась келья верховной жрицы. Разумеется, просторные и богатые покои матери настоятельницы размещались не здесь, а в отдельном корпусе. А в круглую комнату на вершине башни был вынесен лишь ее кабинет, и то, как дань традициям.

Последние несколько ступеней перед распахнутой узкой дверью, казались Ихчерат непреодолимыми. Яркий свет, льющийся из высоких окон, больно ударил по глазам и уже мгновение спустя заботливые руки матери Гаидит усаживали жрицу в мягкое кресло. Дав глазам немного привыкнуть, Ихчерат, наконец, смогла ясно разглядеть ее - статную, рано поседевшую женщину, облаченную в черный балахон, вышитый серебром.

 

- Вот, выпей. Будет легче, - настоятельница протянула жрице небольшой кубок и та его мигом ополовинила.

Настойка пахла вином и душистыми травами и согревала не хуже южного полуденного солнца. Озноб, бивший Ихчерат, отступил, отхлынув, подобно соленой волне, сердце ее перестало бешено колотиться, а дыхание выровнялось. Заметив эти изменения, верховная жрица нескоько раз утвердительно кивнула.

- Ничего, все могло быть гораздо тяжелее, - негромко проговорила она, догадавшись, что Ихчерат не могла прийти в себя после выхода из транса. - Ведь для тебя это было впервые.

- Я никогда прежде... - прохрипела Ихчерат, но была перебита матерью настоятельницей.

- Я знаю. И я довольна тобой. Теперь, не сомневаюсь, твое обучение окончено. Сиди-сиди, - остановила она попытку Ихчерат подняться и голос ее вдруг сделался не звенящим, как натянутая струна, а по-матерински теплым и мягким. - Отдохни немного. Лучше расскажи, ты говорила с Ним, слышала Его?

- Я видела Его! - воскликнула Ихчерат, подавшись вперед, но тут же вновь откинулась на спинку кресла и устало прикрыла веки. - Видела своими глазами. Он был рядом. Здесь. Ощутимо, почти осязаемо, - жрица прервалась, задумавшись. - Его незримое присутствие всегда ощущается в стенах храма, но я не понимаю, как это произошло. Я все делала, как и всегда.

Мать настоятельница осторожно взяла ее за руку. Порез уже почти перестал кровоточить.

- Рискованно было проливать СВОЮ кровь. Мелькор мог не насытиться твоей жертвой и тогда бы ты вряд ли очнулась. Сколько часов ты пробыла без сознания?

- Часов? - недоуменно переспросила Ихчерат. Ей казалось, прошло всего несколько минут с тех пор, как она вошла в храм. Но вошла она в полдень. А теперь же рыжее солнце спускалось к западу,  окрашивая золотом белые крыши домов. 

- До начала ночного богослужения осталось всего пара часов, - пояснила ей мать Гаидит и тут же ответила на еще незаданный вопрос: - Нет, на него ты не пойдешь. Не сейчас. Тебе нужен отдых, постарайся прийти в себя.

- Нет, - замотала головой Ихчерат и тут же болезненно поморщилась - утихнувший, казалось, гул возобновился с новой силой. - Король велел...

- Поговорим об этом завтра, - резко оборвала верховная жрица. - И ты ответишь мне на некоторые вопросы, касаемые этого. Но утром. А пока отдыхай. Брат Морлин проводит тебя.

[Ихчерат 105]

 

Длинная вереница несчастных, закованных в кандалы, гремя цепями и изрекая проклятия, тянулась подобно скользкой змее, чтобы неминуемо исчезнуть во мраке подвала. Звонкий лязг, пронзительный свист плетей, недовольный ропот. Они идут долго, тянется и тянется колонна, скользит вереница, пыль оседает на их лицах. 

"Куда их ведут, что там, внизу? Тюрьма? Эшафот? Ямы?.. Это будет вчера. 

Будет вчера?.."

- Мать Ихчерат?

 

Рабыня служанка стояла посреди кельи, держа в руках кувшин с горячей водой и неуверенно переминаясь с ноги на ногу, и, очевидно, уже сожалела о том, что потревожила жрицу.

Сиюминутный сон, навеянный ее неосторожными словами, растворился подобно утренней дымке над зеркальной гладью залива и оставил после себя лишь смутные образы. Словно внезапный порыв ветра в распахнутые двери, реальность стремительно ворвалась в сознание, отодвинув ночной кошмар на второй план. Некоторые жрицы практиковали искусство толкования знаков, явленных во сне, и даже добивались немалых успехов в этом деле. Но увиденное Ихчерат показалось ей не более, чем лишенной всякого смысла фантазией, в которой едва ли найдется хоть какое-то логичное объяснение. И потому жрица не обратила на него внимания, а, отпустив служанку "прочь", принялась приводить себя в порядок. Однако, спустя некоторое время растерянная и перепуганная девушка вновь появилась на пороге. На этот раз с подносом фруктов. Видимо, надеялась загладить вину. Но жрица, если и осердилась, то скорее, для проформы. На деле же она спешила продолжить разговор с матерью Гаидит.

 

Дни в храме всегда протекали тихо и размеренно. Дело здесь находилось любому - от рабов до послушниц, но всегда без спешки, без суеты.

Тенистые аллеи дышали утренней свежестью, растопив капли росы на нежных цветах, молодое солнце постепенно набирало силу, а из-за белых крыш тянулась в воздух струйка дыма. Догорал костер. Вероятно, какого-то раба, чья кровь пролилась минувшей ночью.

Мать настоятельница в сопровождении неизменного брата Морлина, что всюду следовал за ней тенью,  встретила жрицу в храмовом саду.

 

- Тебе уже лучше? - заботливо спросила она, приглашая присесть на резную скамью в тени ветвей раскидистого дерева. - Тяжелый выход из транса всегда влечет за собой подобные... кхм... - тут она замялась, очевидно, подбирая нужные слова. - Неудобства. Особенно в первое время.

- Я в порядке, - кивнула Ихчерат. - И готова практиковаться дальше.

- Со временем будет легче. Но, настоятельно прошу, - верховная жрица перешла на строгий шепот. - Не надо экспериментировать со своей кровью. Мало ли вокруг рабов и нищих? Но ты еще нужна нам, - с последними словами лицо матери Гаидит озарила теплая улыбка, а глубокие складки морщин разгладились. - Так что ты хотела мне рассказать?

- Я говорила с Его Величеством, - тихо начала Ихчерат. - И он велит открыть в Умбаре школы, и в этом деле ищет поддержки храма. Мне думается, он не ошибся, положившись на нас. Нелегко найти учителей, лучших, чем наши воспитанницы. Тем более, чтобы вернуть город в лоно религии...

- В лоно религии мы пытаемся вернуть этот город уже не одну и не две сотни лет, - резко перебила ее мать настоятельница. - Но что нижний город, Ихчерат? Что ты знаешь о нем? Пристанище разбойников и воров, убийц, нищих, пришлых иноземцев и прочего сброда. На улицах процветает преступность и беззаконие. А что там думают о нас, ты знаешь? Они, мол, чудовища, что едят младенцев и купаются в крови девственниц. И каким образом ты собираешься "таких" вести к божественному свету?

Жрица задумалась. Ей приходилось бывать в нижнем городе, но ни с чем подобным она не сталкивалась. Хотя, возможно, причиной тому был здоровяк Хейк, что сопровождал ее.

- Перед богом равны все, - вооружилась Ихчерат заученными фразами, что не раз попадались ей в храмовых книгах. - Люди сами сделали себя неравноправными. И я не буду читать проповеди тем, кто не готов их слушать, и не важно, живут они в трущобах или во дворце. Ни к свету, ни к истине никого нельзя тащить насильно. Мы можем лишь указать путь. То же и в школах: не божье слово будет главным предметом, а то, что нужно людям в первую очередь. Счет, грамота, история... 

- И кого же ты хочешь учить грамоте и счету? Детишек нищих и бедняков, беспризорников? В храме есть своя школа, но много ли в ней учеников?

- Возможно, просто не все еще поняли, что мы с вами вовсе не чудовища и не едим детей, - улыбнулась Ихчерат, повторив слова своей наставницы. - А эти школы - хороший шанс это показать. Тем более, что они будут открыты по велению короля. Все будут в выигрыше - народ получит знания, а у храма появится больше шансов найти действительно талантливых и одаренных детей. Идет война и хорошие целительницы нужны повсюду.

- А вот с этим не поспоришь, - согласилась верховная жрица и что-то шепнула брату Морлину, безмолвно стоявшему за ее спиной. Воин поклонился и ушел в сторону главной аллеи, а мать настоятельница продолжила: - Как не поспоришь и с короной. Что ты думаешь о нем? О нашем будущем правителе? Кого мы вскоре коронуем?

Ихчерат вопросительно подняла брови. Вопрос удивил ее.

- Его Величество мудр и справедлив. Он будет хорошим королем.

- Каждый наш правитель был по своему мудр, - произнесла верховная жрица, устало закатив глаза. - А справедливасть - вещь относительная. Она, как и милосердие, может быть разной. Но ты же понимаешь, что меня волнуют отнюдь не дела государственные... Уверена, там все вскоре пойдет на лад, но что до нас?

- Вас тревожит судьба города? Его Величество ставит интересы народа превыше интересов Мордора, и это уже говорит о многом. Но что же до интересов храма? Дворец верен Мелькору. И, как  я уже говорила, нам оказана честь, и школы вскоре будут открыты. Но насколько мудрым был этот шаг, сможет показать только время.

- И время покажет, - кивнула мать Гаидит. - Что ж, если тебе нужно мое благословение, считай, ты его получила. Действуй. Бери любых адепток. Можешь даже тех, кто готовится к посвящению. Пусть хоть принесут пользу напоследок. Хочется верить, что это дело принесет свои плоды, - верховная жрица еще раз кивнула на прощание, поднимаясь со скамейки. - И, все же, наш разговор еще не кончен.

[Ихчерат 105]

 

Пребывая в прекрасном расположении духа, жрица шла по извилистой парковой дорожке, устланной кружевом теней от ветвей и густой листвы. Пускай, с долей сомнения, но матушка все же дала ей "добро", а это значит, половина дела сделана. Теперь же Ихчерат надлежало проделать работу куда менее трудную и менее интересную, а именно, собрать людей.

Протяженный и светлый корпус храмового госпиталя, где также размещались и лаборатории, встретил жрицу приятной прохладой и волной "ароматов" зелий и снадобий. Мать Кириэн, первая среди храмовых целительниц, была уже пожилой женщиной и, казалось, служила в госпитале с самого его основания. Посвятив всю себя не просто спасению душ, но и жизней людей, она за время службы на этом посту взрастила уже не одно и не два поколения целительниц. Ее просторный и светлый, но уютный кабинет находился в северном крыле корпуса. И, как и следовало бы предполагать, главной целительницы не оказалось на месте. Правда, едва ли не кажлые пять минут к Ихчерат подходили ее многочисленные помощницы, предлагая решить все вопросы, но та была твердо намерена переговорить с матерью Кириэн лично. Утомительное ожидание затянулось и начинало уже действовать на нервы. Жрица уже в который раз обошла просторный кабинет, пересчитывая толстенные корешки книг и каждый раз сбиваясь где-то на седьмом десятке, как вдруг с мягким стуком отворилась дверь и на пороге кабинета появилась его хозяйка, облаченная в широкий черный балахон и такую же косынку, скрывавшую серебро седины.

 

- Ах, это ты, Ихчерат? - спросила она, но в ее мягком голосе не слышалось ни единой нотки удивления: очевидно, ученицы ей уже обо все рассказали. - Какими судьбами в нашу скромную обитель?

- Меня привело к вам дело, матушка, - начала Ихчерат. Конечно могла бы обратиться к матери Кириэн, как к равной, но все же, ощутимая разница в возрасте была для нее непреодолимым препятствием. - И оно не терпит промедления. Его Величество Митминас Благословенный призывает ко двору наших лучших целительниц. И потому я пришла лично к вам.

- Что? - старшая целительница даже замерла на мгновение от услышанного. - А придворный лекарь? Что он?

Ихчерат сделала неопределенный жест, не то, пожав плечами, не то, помотав головой.

- Всем известно, что ни один лекарь не сравнится по мастерству с вашими ученицами.

- Да, разумеется, - пробормотала мать Кириэн, извлекая из-под кипы бумаг на столе толстенный журнал, и вдруг, сощурив блекло карие глаза, поглядела на Ихчерат. - Только не говори, что ты пришла забрать у меня Миридэ.

- Боюсь, именно о ней я и вела речь, - тихо, но твердо произнесла Ихчерат. - То воля монарха. И, повторюсь, королю нужны лучшие целительницы.

- Из всех посвященных, что трудятся у меня, Миридэ самая способная. Жаль терять такую ученицу, - сокрушалась  мать Кириэн, делая соответствующие записи в журнале. - Но ты, кажется, говорила о нескольких. Кого еще ты хочешь забрать у меня?

- Еще двух адепток. Но выбор, думаю, следует доверить самой Миридэ, - деловито заключила Ихчерат и чуть мягче добавила: - Не переживайте, матушка, вы ее не теряете. Ведь и во дворце она продолжит ваше дело.

 

Миридэ была еще только младшей жрицей, совсем недавно прошедшей испытание и посвящение. Однако, была немногим моложе самой Ихчерат, вступив в круг в более старшем возрасте. Разумеется, из-за страха перед испытанием, либо по другим никому неведомым причинам. Ихчерат встретила ее уже на выходе из госпиталя. Внешне та очень напоминала старшую целительницу: тот же балахон, та же косынка, только вот руки от самых пальцев и до плеч обвивали алые повязки, прятавшие "следы" от испытания огнем.

- Слышала, ты делаешь успехи, - обратилась жрица к девушке, приглашая ее к разговору и, не тратя времени, перешла сразу к делу: - Сегодня вечером ты отправишься в королевский дворец и продолжишь делать успехи уже там. Надеюсь, ты понимаешь, что я не спроста просила именно за тебя?

Глаза целительницы загорелись радостью.

- Я не подведу, мать Ихчерат, - бойко ответила та.

- Очень хорошо, я надеюсь на тебя. Итак, возьмешь себе двух помощниц, самых толковых из числа адепток. Книги, снадобья, ингридиенты, вобщем, все необходимое для работы велишь слугам доставить во дворец. Сами отправитесь следом. Но прежде выполнишь еще одно поручение. Сейчас по приказу короля в городе откроются школы для бедных. И тебе надлежит собрать две дюжины адепток, что будут способны там преподавать.

- Все будет сделано, - кивнула в ответ целительница и отправилась выполнять "поручение".

 

Ихчерат почувствовала некоторое облегчение, сложив этот груз со своих плеч. Но, хотя в способностях Миридэ она не сомневалась, она все же сочла не лишним проконтролировать ее действия. И когда наконец, по прошествии трех часов, списки будущих преподавательниц были составлены и утверждены, Ихчерат в последний раз раздала им указания, быть готовыми в любой момент, и подозвала слугу.

 

- Разыщи Хейка. Мы возвращаемся.

 

Здоровяк телохранитель подоспел к ней около конюшен, куда двое рабов уже вывели лошадь жрицы. Подхватив на руки, хрупкую девушку, Хейк помог ей взобраться в седло, а после и сам сел позади нее и направил лошадь к въездным хозяйственным воротам. А это означало, что мимо храма они не проедут. Жрица разочарованно вздохнула - из-за всех разговоров она совсем не успела заглянуть в святилище. А следовало бы. Но мысли терялись за тихим стуком копыт.

 

 

Переход в локацию Дворец правителя