Лорд Саурон

Они не были ценны для меня - и все же, ведь не только во злобе был замысел их смерти.
 
Хоть спать она и не легла, но после быстрого ужина, проглоченного не глядя, Дхакира погрузилась в медитацию. Для неё это был способ и молитвы, и размышлений, а так же попытка отвлечься от постоянной огненной бури перед глазами - она видела Саурона сквозь стены в замке, а воля его пронизывала сознание. Да. Самым тяжелым было быть в его тени, не умея закрыть собственный разум - в конце концов она училась раскрывать границы а не ставить стены. Сейчас ошибка стала очевидной.
Но, в излюбленной манере своей, она не противопоставляла силу силе - наоборот, подстраивалась под течение, смягчалась и изгибалась, и к середине ночи уже не чувствовала боли. Гордыня не мешала подчинению - путь наверх всегда лежал для неё во тьме. Ни осуждения, ни гнева - только вот отец, отец, тяжело будет без него. В медитации она неожиданно ощутила скорбь - осколок сердца, которого никогда не было - и с раздражением отмела её в сторону.
И все же, отец. Ты говорил, верность должна что-то значить.
Но Владыка не отдал бы тебя на съедение, если бы в Гаванях вы все не подвели его.
Верность не значит ничего без победы.
Утром Шакти чувствовала себя... уставшей. Долгий путь был ею проделан, и ей необходимо было провести в покое еще пару дней, что бы привыкнуть - но Саурон ждать не станет, так что от неё не последовало никаких возражений - наоборот, она постаралась выглядеть всем довольной, улыбчивой, и с мягкой благодарностью приняла помощь служителя. На конях она прежде не ездила, но удерживать равновесие в седле не составляло труда - на мокрой палубе в шторм бывало сложнее. Так уж вышло, что она была единственным белым пятном во всей кавалькаде - плащ из шкур выделялся на фоне черных коней и черных доспехов.  Дхакира не видела себя со стороны, но если бы могла - была бы очень довольна собой. В конце концов в том был замысел - оставаться заметной.
Когда кони сорвались в галоп, ей пришлось приложить усилия, и, выбросив из головы все мысли, она принялась осваивать новое для себя занятие - конную езду.

Далеко-далеко от южного Чернолесья, в далеких и жарких землях Харада, @Хэлкар  привычно ощутил прикосновение воли Владыки к собственному разуму, ледяное и огненное одновременно. В мыслях Саурона читался и гнев  на ничтожных людишек, посмевших бросить Ему вызов в Его законных владениях, и насмешка над бессмысленностью их стараний, и спокойная, несокрушимая уверенность в собственной предрешенной победе.
- Я уже отправил к тебе эмиссара с поддержкой, и он вот-вот будет у стен столицы, - отозвался Саурон. - Встретишь его в пяти милях к востоку от города, к закату второго дня.
В сознании Хэлкара вспыхнул краткий, но отчетливый мыслеобраз места.
- Если провидишь бунт - ударьте первыми, утопите непокорных в крови и сотрите из их жалких разумов самую мысль о предательстве. 
*  *  *
Петляя по извилистым коридорам Дол-Гулдура, служитель провел Дхакиру в уединенную комнатушку без окон, с жесткой немногочисленной мебелью. Несмотря на скудное убранство, здесь было на удивление сухо и относительно тепло. Факел, вставленный в кольцо на стене, слуга зажигать не стал - к чему он здесь слепой девушке? Исчезнув некоторое время, он вернулся с ужином для гостьи: куском жареного мяса, жестким серым хлебом и бутылью терпкого вина. Скрежещущим голосом он сообщил, что вернется утром, посоветовал не бродить по замку и окончательно канул в ночь. До самого рассвета ничего не происходило - толстые стены Старой Крепости поглощали любые звуки, и до самого рассвета комната пророчицы была погружена в глубокую, вязкую тишину. Отчетливо ощущалось близкое присутствие Саурона - несмотря на толщу камня, его черная воля окутывала разум Дхакиры, застилая внутреннее око, смущая разум.
Вряд ли колдунья смогла бы увидеть рассвет, даже будь в комнате потребные для этого окна: просто сама собою пришла вкрадчивая, четкая мысль: "Пора!". Практически немедленно появился давешний служитель, и уже несколько минут спустя @Дхакира Лайали  оказалась во внутреннем дворе крепости.
 Ее будущие спутники уже были тут.  Саурон, в седле своего гигантского коня, возвышался надо всеми: чудовищное животное ярилось, грызло удила, антрацитово-черным копытом высекало искры из каменной кладки. Вокруг Владыки, как всегда, три десятка его черных стражей - им самим обученных колдунов, сменивших за последние века уже не одно смертное хроа. Все высоченные, в черных латах, с мертвыми, застывшими лицами. Их Дхакира могла видеть вполне отчетливо, невзирая на свою слепоту. Помимо них, готовились к отъезду еще несколько человек - в том числе вчерашний знакомец в багровом плаще, названный Агандауром - Дхакира различала уже знакомый отблеск его сознания. Свесившись с седла, он вел тихую беседу на черном наречии с человеком, державшимся за его стремя. Обоза не было - только объемистые тюки, навьюченные на верховых лошадей. Владыка, как видно, на сей раз путешествовал налегке. Двор тонул в шуме - Повелитель Мордора отправлялся в путь, и вся крепость, поставленная новостями с ног на голову, бурлила жизнью. Служитель подвел Дхакире коня, помог взобраться в седло. Жеребец был вороной, типичной мордорской масти. Потомок ворованных роханских скакунов, сроднившийся со злом и приученный терпеть ужас, исходивший от новых хозяев. Обильно навьюченный: кто-то озаботился снабдить умбарку всем необходимым в долгой дороге. 
Кавалькада была в сборе и ожидала Саурона, а тот заканчивал последние дела. Перед устрашающим скакуном владыки стояла Шелоб в своем человеческом осанвэ-равэ, комендант крепости и командир гарнизона - причем эти двое отчетливо старались держаться на удалении от паучихи.
- Новости о ваших победах и поражениях быстро достигнут моих ушей, - пророкотал владыка напоследок. - Самый измученный пленник этих подземелий не позавидует вашей судьбе, если вы меня подведете.
Саурон выпрямился в стременах. Он не произнес ни слова, но все до единого взгляды во дворе обратились на него. Молча хлестнув коня поводьями, властелин Мордора вихрем понесся к открытым воротам, увлекая за собою всех своих спутников. Площадь вскоре осталась позади, кавалькада вырвалась на старую военную дорогу. Им предстоял долгий путь, чтобы обогнуть владения их врагов на севере Рованиона и достичь бесплодных северных пустынь, где по слухам живут драконы. Сейчас кружная дорога увлекала Саурона и его спутников на восток, в сторону моря Рун...
 
*  *  *
Размеренное течение службы Варанга было прервано неожиданным и достаточно неприятным образом. Появление начальства в расположении вверенного подразделения редко можно назвать приятным сюрпризом - особенно когда у тебя такое омерзительное начальство.
В самый разгар положенных воинских упражнений на его плацу появился начальник гарнизона Сканг собственной персоной. Рожа у него была перекошена втрое против обычного, он то и дело косился на свою спутницу и явно старался держаться от нее не ближе, чем в трех шагах. Спутница была человеческая баба, но какая-то чудная и жутковатая: с ног до головы в полных латах хорошей работы, с орнаментом в виде паутины и огромным черным пауком на груди. Брюхо паука украшало изображение Багрового Ока. Рожа у нее была белая, вся размалеванная замысловатыми знаками, волосы длинные, густые, светлые и грязные. Глаза полностью черные, ни тебе белков, ни радужки, ни зрачков: не пойми куда смотрит, не мигает и как будто все вокруг сожрать хочет. Но самое неправильное - манера двигаться. Вся какая-то отрывистая, резкая, невпопад, двуногие существа так себя не держат. Как будто куклу за нитки дергают, причем неумело. Сканг окликнул Варанга, и парочка направилась прямиком в его сторону.
- Это, сталбыть @Варанг , госпожа, - прогнусавил жирный орк.
- А это, Варанг, госпожа Шелоб. У нее приказ от Властелина выступать к Лихолесским Горам завтра на закате, и велено выделить лучшие части. Я решил, что ты со своими парнями подойдешь.
Шелоб молча изучала орка хищными черными глазами.

Далеко-далеко от южного Чернолесья, в далеких и жарких землях Харада, @Хэлкар  привычно ощутил прикосновение воли Владыки к собственному разуму, ледяное и огненное одновременно. В мыслях Саурона читался и гнев  на ничтожных людишек, посмевших бросить Ему вызов в Его законных владениях, и насмешка над бессмысленностью их стараний, и спокойная, несокрушимая уверенность в собственной предрешенной победе.
- Я уже отправил к тебе эмиссара с поддержкой, и он вот-вот будет у стен столицы, - отозвался Саурон. - Встретишь его в пяти милях к востоку от города, к закату второго дня.
В сознании Хэлкара вспыхнул краткий, но отчетливый мыслеобраз места.
- Если провидишь бунт - ударьте первыми, утопите непокорных в крови и сотрите из их жалких разумов самую мысль о предательстве. 
*  *  *
Петляя по извилистым коридорам Дол-Гулдура, служитель провел Дхакиру в уединенную комнатушку без окон, с жесткой немногочисленной мебелью. Несмотря на скудное убранство, здесь было на удивление сухо и относительно тепло. Факел, вставленный в кольцо на стене, слуга зажигать не стал - к чему он здесь слепой девушке? Исчезнув некоторое время, он вернулся с ужином для гостьи: куском жареного мяса, жестким серым хлебом и бутылью терпкого вина. Скрежещущим голосом он сообщил, что вернется утром, посоветовал не бродить по замку и окончательно канул в ночь. До самого рассвета ничего не происходило - толстые стены Старой Крепости поглощали любые звуки, и до самого рассвета комната пророчицы была погружена в глубокую, вязкую тишину. Отчетливо ощущалось близкое присутствие Саурона - несмотря на толщу камня, его черная воля окутывала разум Дхакиры, застилая внутреннее око, смущая разум.
Вряд ли колдунья смогла бы увидеть рассвет, даже будь в комнате потребные для этого окна: просто сама собою пришла вкрадчивая, четкая мысль: "Пора!". Практически немедленно появился давешний служитель, и уже несколько минут спустя @Дхакира Лайали  оказалась во внутреннем дворе крепости.
 Ее будущие спутники уже были тут.  Саурон, в седле своего гигантского коня, возвышался надо всеми: чудовищное животное ярилось, грызло удила, антрацитово-черным копытом высекало искры из каменной кладки. Вокруг Владыки, как всегда, три десятка его черных стражей - им самим обученных колдунов, сменивших за последние века уже не одно смертное хроа. Все высоченные, в черных латах, с мертвыми, застывшими лицами. Их Дхакира могла видеть вполне отчетливо, невзирая на свою слепоту. Помимо них, готовились к отъезду еще несколько человек - в том числе вчерашний знакомец в багровом плаще, названный Агандауром - Дхакира различала уже знакомый отблеск его сознания. Свесившись с седла, он вел тихую беседу на черном наречии с человеком, державшимся за его стремя. Обоза не было - только объемистые тюки, навьюченные на верховых лошадей. Владыка, как видно, на сей раз путешествовал налегке. Двор тонул в шуме - Повелитель Мордора отправлялся в путь, и вся крепость, поставленная новостями с ног на голову, бурлила жизнью. Служитель подвел Дхакире коня, помог взобраться в седло. Жеребец был вороной, типичной мордорской масти. Потомок ворованных роханских скакунов, сроднившийся со злом и приученный терпеть ужас, исходивший от новых хозяев. Обильно навьюченный: кто-то озаботился снабдить умбарку всем необходимым в долгой дороге. 
Кавалькада была в сборе и ожидала Саурона, а тот заканчивал последние дела. Перед устрашающим скакуном владыки стояла Шелоб в своем человеческом осанвэ-равэ, комендант крепости и командир гарнизона - причем эти двое отчетливо старались держаться на удалении от паучихи.
- Новости о ваших победах и поражениях быстро достигнут моих ушей, - пророкотал владыка напоследок. - Самый измученный пленник этих подземелий не позавидует вашей судьбе, если вы меня подведете.
Саурон выпрямился в стременах. Он не произнес ни слова, но все до единого взгляды во дворе обратились на него. Молча хлестнув коня поводьями, властелин Мордора вихрем понесся к открытым воротам, увлекая за собою всех своих спутников. Площадь вскоре осталась позади, кавалькада вырвалась на старую военную дорогу. Им предстоял долгий путь, чтобы обогнуть владения их врагов на севере Рованиона и достичь бесплодных северных пустынь, где по слухам живут драконы. Сейчас кружная дорога увлекала Саурона и его спутников на восток, в сторону моря Рун...
 
*  *  *
Размеренное течение службы Варанга было прервано неожиданным и достаточно неприятным образом. Появление начальства в расположении вверенного подразделения редко можно назвать приятным сюрпризом - особенно когда у тебя такое омерзительное начальство.
В самый разгар положенных воинских упражнений на его плацу появился начальник гарнизона Сканг собственной персоной. Рожа у него была перекошена втрое против обычного, он то и дело косился на свою спутницу и явно старался держаться от нее не ближе, чем в трех шагах. Спутница была человеческая баба, но какая-то чудная и жутковатая: с ног до головы в полных латах хорошей работы, с орнаментом в виде паутины и огромным черным пауком на груди. Брюхо паука украшало изображение Багрового Ока. Рожа у нее была белая, вся размалеванная замысловатыми знаками, волосы длинные, густые, светлые и грязные. Глаза полностью черные, ни тебе белков, ни радужки, ни зрачков: не пойми куда смотрит, не мигает и как будто все вокруг сожрать хочет. Но самое неправильное - манера двигаться. Вся какая-то отрывистая, резкая, невпопад, двуногие существа так себя не держат. Как будто куклу за нитки дергают, причем неумело. Сканг окликнул Варанга, и парочка направилась прямиком в его сторону.
- Это, сталбыть @Варанг , госпожа, - прогнусавил жирный орк.
- А это, Варанг, госпожа Шелоб. У нее приказ от Властелина выступать к Лихолесским Горам завтра на закате, и велено выделить лучшие части. Я решил, что ты со своими парнями подойдешь.
Шелоб молча изучала орка хищными черными глазами.

Далеко-далеко от южного Чернолесья, в далеких и жарких землях Харада, @Хэлкар  привычно ощутил прикосновение воли Владыки к собственному разуму, ледяное и огненное одновременно. В мыслях Саурона читался и гнев  на ничтожных людишек, посмевших бросить Ему вызов в Его законных владениях, и насмешка над бессмысленностью их стараний, и спокойная, несокрушимая уверенность в собственной предрешенной победе.
- Я уже отправил к тебе эмиссара с поддержкой, и он вот-вот будет у стен столицы, - отозвался Саурон. - Встретишь его в пяти милях к востоку от города, к закату второго дня.
В сознании Хэлкара вспыхнул краткий, но отчетливый мыслеобраз места.
- Если провидишь бунт - ударьте первыми, утопите непокорных в крови и сотрите из их жалких разумов самую мысль о предательстве. 
*  *  *
Петляя по извилистым коридорам Дол-Гулдура, служитель провел Дхакиру в уединенную комнатушку без окон, с жесткой немногочисленной мебелью. Несмотря на скудное убранство, здесь было на удивление сухо и относительно тепло. Факел, вставленный в кольцо на стене, слуга зажигать не стал - к чему он здесь слепой девушке? Исчезнув некоторое время, он вернулся с ужином для гостьи: куском жареного мяса, жестким серым хлебом и бутылью терпкого вина. Скрежещущим голосом он сообщил, что вернется утром, посоветовал не бродить по замку и окончательно канул в ночь. До самого рассвета ничего не происходило - толстые стены Старой Крепости поглощали любые звуки, и до самого рассвета комната пророчицы была погружена в глубокую, вязкую тишину. Отчетливо ощущалось близкое присутствие Саурона - несмотря на толщу камня, его черная воля окутывала разум Дхакиры, застилая внутреннее око, смущая разум.
Вряд ли колдунья смогла бы увидеть рассвет, даже будь в комнате потребные для этого окна: просто сама собою пришла вкрадчивая, четкая мысль: "Пора!". Практически немедленно появился давешний служитель, и уже несколько минут спустя @Дхакира Лайали  оказалась во внутреннем дворе крепости.
 Ее будущие спутники уже были тут.  Саурон, в седле своего гигантского коня, возвышался надо всеми: чудовищное животное ярилось, грызло удила, антрацитово-черным копытом высекало искры из каменной кладки. Вокруг Владыки, как всегда, три десятка его черных стражей - им самим обученных колдунов, сменивших за последние века уже не одно смертное хроа. Все высоченные, в черных латах, с мертвыми, застывшими лицами. Их Дхакира могла видеть вполне отчетливо, невзирая на свою слепоту. Помимо них, готовились к отъезду еще несколько человек - в том числе вчерашний знакомец в багровом плаще, названный Агандауром - Дхакира различала уже знакомый отблеск его сознания. Свесившись с седла, он вел тихую беседу на черном наречии с человеком, державшимся за его стремя. Обоза не было - только объемистые тюки, навьюченные на верховых лошадей. Владыка, как видно, на сей раз путешествовал налегке. Двор тонул в шуме - Повелитель Мордора отправлялся в путь, и вся крепость, поставленная новостями с ног на голову, бурлила жизнью. Служитель подвел Дхакире коня, помог взобраться в седло. Жеребец был вороной, типичной мордорской масти. Потомок ворованных роханских скакунов, сроднившийся со злом и приученный терпеть ужас, исходивший от новых хозяев. Обильно навьюченный: кто-то озаботился снабдить умбарку всем необходимым в долгой дороге. 
Кавалькада была в сборе и ожидала Саурона, а тот заканчивал последние дела. Перед устрашающим скакуном владыки стояла Шелоб в своем человеческом осанвэ-равэ, комендант крепости и командир гарнизона - причем эти двое отчетливо старались держаться на удалении от паучихи.
- Новости о ваших победах и поражениях быстро достигнут моих ушей, - пророкотал владыка напоследок. - Самый измученный пленник этих подземелий не позавидует вашей судьбе, если вы меня подведете.
Саурон выпрямился в стременах. Он не произнес ни слова, но все до единого взгляды во дворе обратились на него. Молча хлестнув коня поводьями, властелин Мордора вихрем понесся к открытым воротам, увлекая за собою всех своих спутников. Площадь вскоре осталась позади, кавалькада вырвалась на старую военную дорогу. Им предстоял долгий путь, чтобы обогнуть владения их врагов на севере Рованиона и достичь бесплодных северных пустынь, где по слухам живут драконы. Сейчас кружная дорога увлекала Саурона и его спутников на восток, в сторону моря Рун...
 
*  *  *
Размеренное течение службы Варанга было прервано неожиданным и достаточно неприятным образом. Появление начальства в расположении вверенного подразделения редко можно назвать приятным сюрпризом - особенно когда у тебя такое омерзительное начальство.
В самый разгар положенных воинских упражнений на его плацу появился начальник гарнизона Сканг собственной персоной. Рожа у него была перекошена втрое против обычного, он то и дело косился на свою спутницу и явно старался держаться от нее не ближе, чем в трех шагах. Спутница была человеческая баба, но какая-то чудная и жутковатая: с ног до головы в полных латах хорошей работы, с орнаментом в виде паутины и огромным черным пауком на груди. Брюхо паука украшало изображение Багрового Ока. Рожа у нее была белая, вся размалеванная замысловатыми знаками, волосы длинные, густые, светлые и грязные. Глаза полностью черные, ни тебе белков, ни радужки, ни зрачков: не пойми куда смотрит, не мигает и как будто все вокруг сожрать хочет. Но самое неправильное - манера двигаться. Вся какая-то отрывистая, резкая, невпопад, двуногие существа так себя не держат. Как будто куклу за нитки дергают, причем неумело. Сканг окликнул Варанга, и парочка направилась прямиком в его сторону.
- Это, сталбыть @Варанг , госпожа, - прогнусавил жирный орк.
- А это, Варанг, госпожа Шелоб. У нее приказ от Властелина выступать к Лихолесским Горам завтра на закате, и велено выделить лучшие части. Я решил, что ты со своими парнями подойдешь.
Шелоб молча изучала орка хищными черными глазами.

Глаза Владыки Мордора сверкнули, подобно Саммат-Науру в час извержения Роковой Горы. Лицо его оставалось бесстрастным, в то время как у дверей зала Шелоб наслаждалась своей добычей. Несмотря на то, что в последние месяцы паучиха питалась обильно и регулярно, каждую новую трапезу она свершала, как последнюю. Сколько же смертей требуется, чтобы, наконец, насытить эту алчную тварь? Наблюдая за пиршеством, Саурон не без удовлетворения отметил, что со дня отбытия из Кирит-Унгола паучиха значительно увеличилась в размерах и стала двигаться куда как ловчее и быстрее. Пожалуй, теперь ее можно счесть готовой к началу войны.
Саурон обратил взгляд к Дхакире. Щупальцами своих темных мыслей он потянулся прочь из зала и, отвечая на зов, откуда-то из укрытого тьмой бокового коридора появилась согбенная фигура в черной хламиде.
- Тебя проведут. Ты получишь все необходимое - и если не оправдаешь собственных слов, это будет последняя милость, которую тебе окажут.
Жестом черной воли Саурон дал Дхакире понять, что до рассвета она свободна, и аудиенция окончена.
Владыка Мордора что-то сказал паучихе на черном наречии, та ответила лязгом и скрежетом окровавленных жвал.
Слуга же, поклонившись владыке, хриплым шелестящим голосом предложил мораданке следовать за собой.

Сознание Саурона занимали сейчас сложные и противоречивые мысли, и девчонке перед его троном уделено было в них самое ничтожное место. Нельзя вечно прикрываться холодом, насланным силою Кольца на западные земли: рано или поздно ветер из-за Моря развеет морок, истреплет ледяные тучи. Главный удар надлежит нанести раньше, чем это произойдет. На юге неспокойно, Гондор же могуч, готов к войне и ожидает удара. На Востоке силы разбросаны по бескрайним просторам Зарунья, а  на дороге у них, буде они поднимутся, встанет Эребор - сильный, несокрушимый, и вместе с тем почти безвредный для его замыслов. Здесь, в  Лихолесье, все уже подготовлено: осталось лишь спустить хищницу с поводка. С самого своего прибытия в Дол-Гулдур Темный Властелин обдумывал иные пути. Тем не менее, айнурский разум хозяина Мордора вполне способен был вмещать множество размышлений одновременно. А то, что происходило перед троном, его забавляло.
- Столько дерзости в таком юном разуме , - сухие, растрескавшиеся губы Саурона изогнулись в подобии полуулыбки, голос эхом отдавался в углах и под потолком, куда не доставал свет факелов. - Даже в своем служении люди запада остаются непреклонными гордецами. 
Дхакира кожей ощущала, как сгущаются в зале черные тучи Сауроновой воли, как, клубясь, окутывают ее саму и ее спутников сетями липкого ужаса. Мало-помалу она начала различать за мощью владыки и двух других - два сгустка тьмы, чуть заметных на фоне мощи Ока. От одного из них словно бы протянулся толстый черный канат, уходивший куда-то под потолок.
Саурон поднялся с трона, на три головы возвышаясь над самым высоким из морэдайн. Стальная корона сверкнула в тусклом свете.
- Если ты не лжешь, значит прошлая твоя жизнь тебе более ни к чему.
Саурон простер четырехпалую длань, и Тень Ужаса легла на умбарских спутников Дхакиры и отца ее Саргона. Души их наполнились отчаяньем, а тела онемели, скованные смертельным страхом и железной волей Властелина Колец.
- Они твои, - с улыбкой возгласил Саурон, обращаясь явно не к Дхакире.
- Пищщща! - истошно, нечеловечески завизжала светловолосая женщина, а потом вдруг конвульсивно дернулась и как подрубленная рухнула на пол, лязгнув доспехами. Зато с потолка, из тьмы, сопровождаемая оглушительным скрежетом хитина и адским зловонием, прямо на парализованных умбарцев обрушилась колоссальная паучиха. Алчно щелкнув жвалами, Шелоб вонзила жало прямо в грудь Саргона.
- Завтра на рассвете ты поедешь со мной в Фородвейт, - спокойно сказал Саурон, не обращая внимания на происходящее. - Если сумеешь пережить путь, то я исполню твое желание. Агандаур, подготовь все необходимое.
Голубоглазый мужчина низко поклонился и скрылся в тенях за троном. Саурон же не отрывал взора от юной умбарки, пока у дверей разгоралось паучье пиршество.

Сознание Саурона занимали сейчас сложные и противоречивые мысли, и девчонке перед его троном уделено было в них самое ничтожное место. Нельзя вечно прикрываться холодом, насланным силою Кольца на западные земли: рано или поздно ветер из-за Моря развеет морок, истреплет ледяные тучи. Главный удар надлежит нанести раньше, чем это произойдет. На юге неспокойно, Гондор же могуч, готов к войне и ожидает удара. На Востоке силы разбросаны по бескрайним просторам Зарунья, а  на дороге у них, буде они поднимутся, встанет Эребор - сильный, несокрушимый, и вместе с тем почти безвредный для его замыслов. Здесь, в  Лихолесье, все уже подготовлено: осталось лишь спустить хищницу с поводка. С самого своего прибытия в Дол-Гулдур Темный Властелин обдумывал иные пути. Тем не менее, айнурский разум хозяина Мордора вполне способен был вмещать множество размышлений одновременно. А то, что происходило перед троном, его забавляло.
- Столько дерзости в таком юном разуме , - сухие, растрескавшиеся губы Саурона изогнулись в подобии полуулыбки, голос эхом отдавался в углах и под потолком, куда не доставал свет факелов. - Даже в своем служении люди запада остаются непреклонными гордецами. 
Дхакира кожей ощущала, как сгущаются в зале черные тучи Сауроновой воли, как, клубясь, окутывают ее саму и ее спутников сетями липкого ужаса. Мало-помалу она начала различать за мощью владыки и двух других - два сгустка тьмы, чуть заметных на фоне мощи Ока. От одного из них словно бы протянулся толстый черный канат, уходивший куда-то под потолок.
Саурон поднялся с трона, на три головы возвышаясь над самым высоким из морэдайн. Стальная корона сверкнула в тусклом свете.
- Если ты не лжешь, значит прошлая твоя жизнь тебе более ни к чему.
Саурон простер четырехпалую длань, и Тень Ужаса легла на умбарских спутников Дхакиры и отца ее Саргона. Души их наполнились отчаяньем, а тела онемели, скованные смертельным страхом и железной волей Властелина Колец.
- Они твои, - с улыбкой возгласил Саурон, обращаясь явно не к Дхакире.
- Пищщща! - истошно, нечеловечески завизжала светловолосая женщина, а потом вдруг конвульсивно дернулась и как подрубленная рухнула на пол, лязгнув доспехами. Зато с потолка, из тьмы, сопровождаемая оглушительным скрежетом хитина и адским зловонием, прямо на парализованных умбарцев обрушилась колоссальная паучиха. Алчно щелкнув жвалами, Шелоб вонзила жало прямо в грудь Саргона.
- Завтра на рассвете ты поедешь со мной в Фородвейт, - спокойно сказал Саурон, не обращая внимания на происходящее. - Если сумеешь пережить путь, то я исполню твое желание. Агандаур, подготовь все необходимое.
Голубоглазый мужчина низко поклонился и скрылся в тенях за троном. Саурон же не отрывал взора от юной умбарки, пока у дверей разгоралось паучье пиршество.

Сознание Саурона занимали сейчас сложные и противоречивые мысли, и девчонке перед его троном уделено было в них самое ничтожное место. Нельзя вечно прикрываться холодом, насланным силою Кольца на западные земли: рано или поздно ветер из-за Моря развеет морок, истреплет ледяные тучи. Главный удар надлежит нанести раньше, чем это произойдет. На юге неспокойно, Гондор же могуч, готов к войне и ожидает удара. На Востоке силы разбросаны по бескрайним просторам Зарунья, а  на дороге у них, буде они поднимутся, встанет Эребор - сильный, несокрушимый, и вместе с тем почти безвредный для его замыслов. Здесь, в  Лихолесье, все уже подготовлено: осталось лишь спустить хищницу с поводка. С самого своего прибытия в Дол-Гулдур Темный Властелин обдумывал иные пути. Тем не менее, айнурский разум хозяина Мордора вполне способен был вмещать множество размышлений одновременно. А то, что происходило перед троном, его забавляло.
- Столько дерзости в таком юном разуме , - сухие, растрескавшиеся губы Саурона изогнулись в подобии полуулыбки, голос эхом отдавался в углах и под потолком, куда не доставал свет факелов. - Даже в своем служении люди запада остаются непреклонными гордецами. 
Дхакира кожей ощущала, как сгущаются в зале черные тучи Сауроновой воли, как, клубясь, окутывают ее саму и ее спутников сетями липкого ужаса. Мало-помалу она начала различать за мощью владыки и двух других - два сгустка тьмы, чуть заметных на фоне мощи Ока. От одного из них словно бы протянулся толстый черный канат, уходивший куда-то под потолок.
Саурон поднялся с трона, на три головы возвышаясь над самым высоким из морэдайн. Стальная корона сверкнула в тусклом свете.
- Если ты не лжешь, значит прошлая твоя жизнь тебе более ни к чему.
Саурон простер четырехпалую длань, и Тень Ужаса легла на умбарских спутников Дхакиры и отца ее Саргона. Души их наполнились отчаяньем, а тела онемели, скованные смертельным страхом и железной волей Властелина Колец.
- Они твои, - с улыбкой возгласил Саурон, обращаясь явно не к Дхакире.
- Пищщща! - истошно, нечеловечески завизжала светловолосая женщина, а потом вдруг конвульсивно дернулась и как подрубленная рухнула на пол, лязгнув доспехами. Зато с потолка, из тьмы, сопровождаемая оглушительным скрежетом хитина и адским зловонием, прямо на парализованных умбарцев обрушилась колоссальная паучиха. Алчно щелкнув жвалами, Шелоб вонзила жало прямо в грудь Саргона.
- Завтра на рассвете ты поедешь со мной в Фородвейт, - спокойно сказал Саурон, не обращая внимания на происходящее. - Если сумеешь пережить путь, то я исполню твое желание. Агандаур, подготовь все необходимое.
Голубоглазый мужчина низко поклонился и скрылся в тенях за троном. Саурон же не отрывал взора от юной умбарки, пока у дверей разгоралось паучье пиршество.

Она не просто увидела слепыми глазами это Око – она покачнулась от его мощи, руки дернулись – сжать виски – но в руки себя Дхакира взяла очень быстро. Только выше вскинула гордую голову, пленительно улыбнувшись. Видеть пламя оказалось тяжело, намного тяжелее чем ей казалось и снилось. Но все шло так, как должно быть.
Умбарцы… Нет, её отец дернулся, чтобы её защитить от женщины за троном, но Шакти словно знала что он это сделает, и повелительно вскинула руку, приказывая оставаться на месте. Она не боялась. Не просто не боялась – она была уверена в том, что говорила и что делала. Холодная и спокойная, она поднялась, выпрямляясь, полностью игнорируя всех, кто мог быть в этом зале.
Они были ниже.
-Я не надеюсь, мой Повелитель. Я служу вам, да, но сюда я пришла не для этого. Я пришла, что бы вы учили меня.
Голос теперь звучал иначе – почтение осталось, но теперь пробивались мягкие, мурлыкающие интонации – возможно, только возможно – Шакти показывала на что способна. А способна она была бросить стоящих у дверей умбарцев на Повелителя одним словом – ну, разве что двое или трое промедлили бы. Такая могла взять себе трон в любом из восточных королевств, управляя мужем как кукловод-куклой, но стояла сейчас здесь.
На грани смерти и дерзости.
- Это моя судьба. Это – почему меня зовут Пророчицей. Этот миг я видела во снах с тех пор, как они начали ко мне приходить. Я или стану вашей ученицей сегодня, либо сегодня умру.
И выглядело все так, словно второй вариант не принимался в расчёт. Дхакира пришла сюда не просить о милостях, и не ползать на коленях – исполнить предначертанное, а Саурон пусть сам решает, нужна или нет ему ученица.
Дхакире решать было нечего.

Старый тронный зал Саурона в Дол-Гулдуре был не более, чем жалкой тенью мрачного величия Барад-Дура. Лесная крепость вся насквозь была пропитана ядом, гнилью и тленом, и эта комната, с ее высоким стрельчатым потолком  и резными колоннами, не была исключением. Окон не было, в нишах у стен подслеповато мигали огни факелов. Их отблески плясали по залу, складываясь в жуткие и угрожающие узоры. Как и всегда в присутствии Саурона, сам воздух казался обжигающим и густым, переполненный Его ненавистью и черной волей.
Владыка Тьмы восседал на каменном кресле у дальней стены, в окружении ореола танцующих теней. Одежды его словно смешивались с окружающей темнотой, в длинных волосах проблескивала седина. мертвенное, изборожденное шрамами лицо лишено всякого выражения, веки смежены - Властелин Барад-Дура пребывал в тяжких раздумьях.
Будучи не в силах видеть его глазами,@Дхакира Лайали , тем не менее, сама себе показалась обретшей зрение - настолько отчетливо и явственно предстал Его облик перед ее мысленным взором. А потом весь ее разум заволокло бушующее пламя. Голову пронзила острая боль и все тело пронзила судорога. Все сознание, все мысли, всю гордость и силу мораданки смел и выжег безжалостный огонь, и вместо них осталось только оно - Багровое Око. Его взгляд пронизал девушку до самых глубин души, безжалостно срывая любые покровы, читая само ее "я" будто раскрытую книгу. Несколько секунд, могущих показаться вечностью, прошли в мучительной агонии - а потом все прекратилось столь же внезапно, как началось. Алчное пламя погасло, Око покинуло ее, оставив за собою выжженное пепелище и принеся блаженное облегчение.
Саурон открыл глаза. 

Ослепленная всепожирающей мощью сауроновой воли, Дхакира не могла сразу почувствовать их, но в зале находились еще двое. Высокий человек в багровом плаще с капюшоном, из-под которого холодно сверкали пронзительно-голубые глаза, и очень странная женщина. Невысокая, гибкая, с длинными светлыми волосами, она могла бы быть очень очень красива - если бы не испещрявшие ее лицо черные знаки, мерзкое, плотоядное выражение лица и глаза, лишенные белков и будто затянутые черным туманом. С ног до головы она была закована в латы со странным узором, похожим на паутину, а в ее позе было что-то от притаившегося в засаде насекомого. 
Голубоглазый ничего не сказал. Женщина же, обратив на девушку злобно блестящие глаза, не то прошептала, не то прошипела:
- Сссвежая...
- Нет, - коротко оборвал ее владыка тьмы, и светловолосая тотчас умолкла. Голос женщины показался Дхакире тошнотворным и подобным бульканью затхлой трясины, слова же Темного Властелина разрывали воздух, будто раскат грома. - Она не для тебя.
Дхакира не могла видеть, куда смотрит ее новый владыка, но направленный на себя взгляд осознала безошибочно - он обжигал.
- Немногие осмеливаются приходить ко мне, и еще меньше тех, кто переживает такую встречу. Какую службу ты дерзко надеешься сослужить мне, слепая девочка из Умбара? 

Старый тронный зал Саурона в Дол-Гулдуре был не более, чем жалкой тенью мрачного величия Барад-Дура. Лесная крепость вся насквозь была пропитана ядом, гнилью и тленом, и эта комната, с ее высоким стрельчатым потолком  и резными колоннами, не была исключением. Окон не было, в нишах у стен подслеповато мигали огни факелов. Их отблески плясали по залу, складываясь в жуткие и угрожающие узоры. Как и всегда в присутствии Саурона, сам воздух казался обжигающим и густым, переполненный Его ненавистью и черной волей.
Владыка Тьмы восседал на каменном кресле у дальней стены, в окружении ореола танцующих теней. Одежды его словно смешивались с окружающей темнотой, в длинных волосах проблескивала седина. мертвенное, изборожденное шрамами лицо лишено всякого выражения, веки смежены - Властелин Барад-Дура пребывал в тяжких раздумьях.
Будучи не в силах видеть его глазами,@Дхакира Лайали , тем не менее, сама себе показалась обретшей зрение - настолько отчетливо и явственно предстал Его облик перед ее мысленным взором. А потом весь ее разум заволокло бушующее пламя. Голову пронзила острая боль и все тело пронзила судорога. Все сознание, все мысли, всю гордость и силу мораданки смел и выжег безжалостный огонь, и вместо них осталось только оно - Багровое Око. Его взгляд пронизал девушку до самых глубин души, безжалостно срывая любые покровы, читая само ее "я" будто раскрытую книгу. Несколько секунд, могущих показаться вечностью, прошли в мучительной агонии - а потом все прекратилось столь же внезапно, как началось. Алчное пламя погасло, Око покинуло ее, оставив за собою выжженное пепелище и принеся блаженное облегчение.
Саурон открыл глаза. 

Ослепленная всепожирающей мощью сауроновой воли, Дхакира не могла сразу почувствовать их, но в зале находились еще двое. Высокий человек в багровом плаще с капюшоном, из-под которого холодно сверкали пронзительно-голубые глаза, и очень странная женщина. Невысокая, гибкая, с длинными светлыми волосами, она могла бы быть очень очень красива - если бы не испещрявшие ее лицо черные знаки, мерзкое, плотоядное выражение лица и глаза, лишенные белков и будто затянутые черным туманом. С ног до головы она была закована в латы со странным узором, похожим на паутину, а в ее позе было что-то от притаившегося в засаде насекомого. 
Голубоглазый ничего не сказал. Женщина же, обратив на девушку злобно блестящие глаза, не то прошептала, не то прошипела:
- Сссвежая...
- Нет, - коротко оборвал ее владыка тьмы, и светловолосая тотчас умолкла. Голос женщины показался Дхакире тошнотворным и подобным бульканью затхлой трясины, слова же Темного Властелина разрывали воздух, будто раскат грома. - Она не для тебя.
Дхакира не могла видеть, куда смотрит ее новый владыка, но направленный на себя взгляд осознала безошибочно - он обжигал.
- Немногие осмеливаются приходить ко мне, и еще меньше тех, кто переживает такую встречу. Какую службу ты дерзко надеешься сослужить мне, слепая девочка из Умбара? 

Старый тронный зал Саурона в Дол-Гулдуре был не более, чем жалкой тенью мрачного величия Барад-Дура. Лесная крепость вся насквозь была пропитана ядом, гнилью и тленом, и эта комната, с ее высоким стрельчатым потолком  и резными колоннами, не была исключением. Окон не было, в нишах у стен подслеповато мигали огни факелов. Их отблески плясали по залу, складываясь в жуткие и угрожающие узоры. Как и всегда в присутствии Саурона, сам воздух казался обжигающим и густым, переполненный Его ненавистью и черной волей.
Владыка Тьмы восседал на каменном кресле у дальней стены, в окружении ореола танцующих теней. Одежды его словно смешивались с окружающей темнотой, в длинных волосах проблескивала седина. мертвенное, изборожденное шрамами лицо лишено всякого выражения, веки смежены - Властелин Барад-Дура пребывал в тяжких раздумьях.
Будучи не в силах видеть его глазами,@Дхакира Лайали , тем не менее, сама себе показалась обретшей зрение - настолько отчетливо и явственно предстал Его облик перед ее мысленным взором. А потом весь ее разум заволокло бушующее пламя. Голову пронзила острая боль и все тело пронзила судорога. Все сознание, все мысли, всю гордость и силу мораданки смел и выжег безжалостный огонь, и вместо них осталось только оно - Багровое Око. Его взгляд пронизал девушку до самых глубин души, безжалостно срывая любые покровы, читая само ее "я" будто раскрытую книгу. Несколько секунд, могущих показаться вечностью, прошли в мучительной агонии - а потом все прекратилось столь же внезапно, как началось. Алчное пламя погасло, Око покинуло ее, оставив за собою выжженное пепелище и принеся блаженное облегчение.
Саурон открыл глаза. 

Ослепленная всепожирающей мощью сауроновой воли, Дхакира не могла сразу почувствовать их, но в зале находились еще двое. Высокий человек в багровом плаще с капюшоном, из-под которого холодно сверкали пронзительно-голубые глаза, и очень странная женщина. Невысокая, гибкая, с длинными светлыми волосами, она могла бы быть очень очень красива - если бы не испещрявшие ее лицо черные знаки, мерзкое, плотоядное выражение лица и глаза, лишенные белков и будто затянутые черным туманом. С ног до головы она была закована в латы со странным узором, похожим на паутину, а в ее позе было что-то от притаившегося в засаде насекомого. 
Голубоглазый ничего не сказал. Женщина же, обратив на девушку злобно блестящие глаза, не то прошептала, не то прошипела:
- Сссвежая...
- Нет, - коротко оборвал ее владыка тьмы, и светловолосая тотчас умолкла. Голос женщины показался Дхакире тошнотворным и подобным бульканью затхлой трясины, слова же Темного Властелина разрывали воздух, будто раскат грома. - Она не для тебя.
Дхакира не могла видеть, куда смотрит ее новый владыка, но направленный на себя взгляд осознала безошибочно - он обжигал.
- Немногие осмеливаются приходить ко мне, и еще меньше тех, кто переживает такую встречу. Какую службу ты дерзко надеешься сослужить мне, слепая девочка из Умбара? 

Герой:
 
1. Имя персонажа
Саурон Великий, Гортхаур Жестокий, Тар-Майрон,  Аннатар, Зигур, Артано Аулендил, Некромант, Багровое Око
 
2. Внешность
Майа из свиты Ауле и Мелькора, возраст не поддается подсчету.
Нынешнее обличье Саурона является закономерным следствием его прошлых поражений. И хотя оно исполнено куда тщательнее, чем то, что погибло на склоне Ородруина, оставшихся сил уже не хватает для возвращения былого великолепие. Он воплотился в обличье человека неестественно высокого роста, на две головы превосходя самого высокого из нуменорцев времен расцвета.Волосы его длинны и черны как смола, но и случайный взгляд не  упустит множества седых прядей. Лицо его величественно и властно, но покрыто шрамами и отметинами прошлых дней, а в глазах его нет ничего человеческого – голая и яростная сила первозданного пламени лучится в них, ничем не сокрытая.Руки его подобны жаром своим раскаленному горну, гибельному равно для врагов и друзей – когда-то так был сожжен Гил-Галад. Однако Исильдур достойно отомстил за смерть друга своего отца, и теперь на длани владыки Мордора не достает указательного пальца. Облачается он обычно в просторные, свободные летящие одежды черного, темно-серого и багрового оттенков, с мастерством сшитые и подогнанные по фигуре. Он редко носит иные украшения, кроме своего кольца и стальной короны с клинками-зубьями. Для битвы Саурон сам отковал себе тяжелую черную броню и закрытый шлем, увенчанный короной. На войне устрашающий панцирь скрывает его тело целиком, так что поразить Врага способен только клинок эльфийской или же гномьей работы в опытных руках умелого и везучего воина.
 
3. Профессия и навыки
 
Властелин Мордора, Защитник и Покровитель Кханда, Руна, Умбара, Харада, Ангмара и иных северных, южных и восточных земель, Король над Людьми и владыка в пределах Арды, Враг Свободных Народов Средиземья.
Спектр талантов повелителя Мордора крайне обширен. Главная его сила - в способности управлять.
Искуснейший и опытнейший в пределах Эндоррэ политик, управленец и администратор, Саурон обладает навыками эффективной организации всего и вся от тяжелой промышленности до многолетних военных кампаний, он мастер продуманных стратегий, долгосрочных планов, экономических схем и политических конструкций. Искусно плетя сеть интриг, угроз, обманов, двойных ходов и неочевидных решений, Саурон намного превосходит любого смертного и бессмертного государя Арды в искусстве управления своими подданными и землями. В немалой степени потому, что эффективность государственной машины и постоянное расширение Империи – единственное, что заботит Властелина Колец, а неприемлемых усилий и жертв не бывает. Саурон также известен как великолепный инженер, техник и мастеровой, поднявший техническую сторону своего государства на недосягаемую для свободных народов высоту. Колоссальный багаж знаний о физическом и метафизическом устройстве Арды, накопленный еще в бытность слугой Ауле и с тех пор непрестанно пополнявшийся, позволяет ему с легкостью находить решения для самых сложных технических задач: возводить колоссальные замки на песке, организовывать стремительные переправы для многотысячных армий и проектировать смертоносные машины убийств. При этом его руки не менее искусны, чем ум – в те редкие часы, когда владыка Мордора вспоминает прошлое и встает у наковальни, из-под его молота выходит ужасающее в своей эффективности колдовское оружие и артефакты, превзойти которые мог бы только Феанор. Саурон – искусный психолог, чтец людских душ и манипулятор, способный разгадать образ мысли практически любого собеседника, раскусить самый хитроумный план, и тотчас обратить его против создателя. И хотя его несколько ограничивает привычка видеть все лишь в дурном свете и признавать только темные стороны человеческой души, это не делает его менее опасным. Саурон – великолепный лжец и обманщик, искусный оратор, софист и демагог. Он больше не способен вселять доверие одним своим внешним обликом, как прежде, но речь его по-прежнему может вселить сомнения в сердце даже самого отчаянного и самоотверженного борца с тьмой. Тысячелетия ведения масштабных военных кампаний по всему Средиземью превратили Саурона в грамотного военного тактика, способного до мелочей распланировать свою стратегию. Огромные резервы делают его расточительным, жизнь простых воинов в его руках ничего не стоит, и оттого военные планы Саурона еще более опасны. Когда за многотысячной толпой орков встает разум темного майа, она перестает быть толпой, и свободным народам остается лишь молиться и надеяться на неожиданное вмешательство высших сил (что, собственно, множество раз и происходило в истории Средиземья). Также Майрон еще на службе Мелькору прославился как искусный селектор, мастер превращения одних существ в других. Если Моргот в своем безумии лишь извращал все, к чему прикасался, Саурон всегда стремился, напротив, улучшить породу. Он вывел племя Урук-Хай – орков солдат нового поколения, и Олог-Хай – боевых троллей, сумевших преодолеть вечные проблемы своего рода с солнечным светом. Стремление Саурона к прогрессу неукротимо, а потому он продолжает свои опыты по улучшению подвластных ему существ во всех областях, где это только возможно. Власть же Саурона над созданиями тьмы в Средиземье поистине огромна – как Темный Властелин, преемник и наследник Моргота, он притягивает к себе все его творения, и все, что есть злого и искаженного в Арде, само стремится подчиняться Саурону. Все города, крепости, логова и домены орков от Мордора до Фородвейта признают его главенство. В его власти находятся тролли, варги, волколаки, умертвия, унголы и злые люди. Черные вороны Дунланда и летучие мыши мглистых гор служат его крыльями, немногие оставшиеся в Средиземье темные майар признают в нем старшего из них, и даже драконы далеко на севере не решаются препятствовать его планам. Также Саурон обладает обширнейшими познаниями в географии и истории Арды, в том числе малоизученных свободными народами восточных и южных ее областей. Он свободно говорит на всех существующих языках, кроме разве только кхуздула и языка энтов, но предпочитает адунаик или черное наречие, которое, будучи неплохим лингвистом, сам же и изобрел. Имеет глубокие знания в химии, геологии, медицине и логистике, а также культуре народов Арды. Могущественный майа, Саурон обладает силами, которые эрухини не могут назвать иначе, как магическими – и с повторным обретением кольца эти силы только возросли. Саурон способен осуществлять мысленное общение на расстоянии (осанве), с теми, чьи разумы достаточно си льны и тренированы для этого, а также с обладателями колец. Способен создавать магические артефакты и насылать черные чары, парализуя тело и душу. Может подавлять волю противников, развеивать и вселять иллюзии, раздувать самые черные стороны человеческой души. Может поразить врага черной немочью,  подобно своим слугам назгулам распространяет ауру нестерпимого ужаса. Смог разгадать принцип и особенности работы палантиров, виртуозно владеет ими как инструментом слежения, связи и подавления воли. Имеет способности к управлению погодой, в частности может повелевать облаками и таким образом насылать тьму. Бесконечно долгая жизнь дает бесконечно много времени на оттачивание воинских навыков, и Саурону много раз предоставлялась возможность пустить их в ход. Властелин Мордора является умелым бойцом, способным сражаться сразу с несколькими искусными противниками, единоборство с ним несет смертельную угрозу для любого существа в Средиземье. В той или иной мере владеет всеми основными видами оружия, но предпочитает ударно-дробящее. Умеет стрелять из лука и арбалета, сражаться верхом. Вообще, хороший наездник. Амбидекстр с молниеносной реакцией, большой физической силой и ловкостью, великолепно развиты зрение, слух и обоняние.
Обладает фотографической памятью.
 
4. Инвентарь
Саурон является обладателем огромного количества самых разных вещей, хранящихся в Барад-Дуре, Минас-Моргуле и Дол-Гулдуре. Все это бесконечное множество оружия, одежды, побрякушек, занятных предметов, книг, доспехов, произведений культуры, денег, драгоценностей и прочего описать просто невозможно, да и не имеет смысла. Самые важные вещи, находящиеся во владении Саурона:
Единое Кольцо – настолько подробно описано у Профессора, что, думаю, в моих комментариях не нуждается.
Гномьи кольца – три из семи, отобранные у хозяев в результате долгой и целенаправленной деятельности. В том числе кольцо племени Дурина, взятое у Траина. Остальные четыре были уничтожены драконами.
Людские кольца – девять из девяти. Большую часть времени кольца назгулов хранятся в Барад-Дуре, и только для особо важных случаев выдаются на руки владельцам.
Палантир Барад-Дура – бывший палантир Минас-Итиля. Основательно переделан и доработан Сауроном, несет на себе отпечаток его злой воли. 
Моргульское оружие – в личной оружейной Саурона есть с десяток моргульских кинжалов.
Булава – любимое оружие Саурона, массивный шипастый моргенштерн типа «утренняя звезда». Очень тяжел и вызывает страшные повреждения при ударе, но Саурон, обладая нечеловеческой физической силой, обращается с ним весьма проворно.
Основные боевые доспехи – черная броня, откованная Сауроном и усиленная его черными чарами. Покрывает все тело, клинок может достигнуть плоти только при очень метком и удачном ударе в сочленение. Саурон привычен к весу брони и движется в ней с легкостью, однако это не отменяет большой тяжести доспехов и связанных с этим трудностей в, например, плаваньи или пересечении подвесных мостов.
 
5. Биография
 Некогда блистательный и исполненный величия майа Майрон начал свое бытие задолго до Айнулиндалэ и явления Арды, сотворенный мыслью Эру Илуватара в Безвременных чертогах Эа вместе со своими бесчисленными сородичами. Будущий Саурон с самого начала был наделен  многими талантами и колоссальной силой, превосходя большинство (если не всех) прочих майар. Он не принимал участия в диссонансе Мелькора с самого начала, и потому его виденье Песни и картины мира всегда было полнее, чем у большинства его будущих соратников – на что и они, и сам Майрон много раз полагались в последствии. Неизвестно, когда точно Мелькор привлек этого духа к себе на службу, но в самом начале Арды Майрон был еще известен как член свиты Ауле и прослыл одним из величайших его учеников среди майар. Какое-то время он был шпионом Мелькора и, тайно служа ему, приносил своему господину всю информацию о делах валар в их жилище на Альмарене.  После крушения Светильников Силы оставили свое обиталище и переселились за море, в Валинор – вот тогда-то Майрон окончательно явил свою истинную сущность занял принадлежащее ему место по правую руку от владыки Утумно.   Вскоре он был назначен управителем Ангбанда и в этом качестве свершил множество темных дел. Поговаривают даже, что именно Гортхаур Жестокий являлся непосредственным исполнителем хозяйского замысла по выведению первых орков, а также приложил руку к созданию троллей. И хотя в Войну Стихий Саурон не смог противостоять объединенным силам валар и вынужден был сдать крепость, ему хватило сил и ума, чтобы вместе с балрогами скрыться от возмездия, а заодно уберечь самые глубокие подземелья, где плодились орки и прочие выращиваемые им темные твари. 
Вплоть до возвращения Мелькора Саурон возглавлял все его силы в Эндоррэ. Он не показывался из руин Ангбанда, но в тишине набирал мощь – а подвластные ему орды орков плодились во тьме подземелий. Когда же падший вала освободился от своего трехсотлетнего заточения – его верный помощник впервые выступил открыто, и с тех пор уже не сходил надолго с передовой линии вечной войны меж двумя фракциями первосотворенных духов.
Дальнейшая история майа Саурона известна достоверно из хроник и летописей многих народов – от эльфов, именующих его «Отвратительным», «Зловонным» и «Врагом» до харадримов и людей востока, превозносящих его как Императора Солнца и Повелителя Всей Земли. В Войну Камней он возглавлял охоту на отряд Барахира и позже прославился взятием Минас-Тирита, превращенного им в Тол-Ин-Гаурхот. После поражения, нанесенного ему Лютиэн и Хуаном, Гортаур некоторое время скрывался в Таур-Ну-Фуин, но позже вернулся в строй и принимал самое деятельное участие в Войне Гнева. Победа Эонвэ устрашила и впечатлила его, так что на краткий миг он даже задумывался о раскаянии – но надменность герольда Манвэ и высокомерие валар быстро натолкнули Саурона на мысль, что раскаяния достоин только этот краткий миг слабости. Он растворился на бескрайних просторах Средиземья, чтобы вновь появиться уже как Аннатар – властелин даров.
Покуда росло и крепло в земле Мордор основанное им царство, сам Майрон в прекрасном обличии пришел на север Средиземья и все свои силы направил на манипулирование владыками эльфов. История его знакомства с Келебримбором и создания Колец Власти подробно изложена в эльфийских хрониках и навсегда запечатлена в сердцах тех, кто имел шанс, но не смог помешать тому, что случилось позже. Все закончилось на ступенях Дома Мирдайн, где Аннатар лично выступил против последнего наследника Феанора и поверг его. Кольца были розданы владыкам гномов и людей, и так были рождены Девять самых верных его служителей. Несмотря на могучий удар нуменорцев, вынудивший Саурона оставить Эриадор, мощь его в юго-восточных землях только росла. Спроектированная им башня Барад-Дур близ Ородруина превратилась в несокрушимую твердыню, орды орков и троллей стекались под его руку, и все народы юга и востока один за другим признали его своим господином. Саурон объявил себя королем всех людей и бросил вызов могуществу Нуменора – и вот тогда произошло самое страшное событие в истории этой великой державы. Ар-Фаразон Златоликий победил Саурона и увез его как пленника в Нуменор.
Всего лишь десятилетия понадобились Саурону, чтобы превратить могущественнейшего из королей Нуменора в могущественнейшего из людских слуг Мелькора. Известный в Нуменоре под именем Зигура, Властелин Колец возвел в столице черный храм и на его алтаре с благословения короля сжег Белое Древо. История его искусной игры на людской гордости и страхах в подробностях изложена на страницах Акаллабет, и даже потеря физического тела не могла омрачить торжества этой величайшей победы.  
Сразу по возвращении Саурону пришлось столкнуться с сопротивлением нарождающихся Арнора и Гондора. Он торопился, а потому новое его воплощение вышло несовершенным и ужасным, предназначенным для одной цели  - убивать. Не успев еще скопить достаточно сил, он ударил по дунаданам раньше времени – и просчитался. 
В битве Последнего Союза у него отняли Единое Кольцо, и на долгие три тысячи лет Саурон превратился в жалкую тень самого себя. Скрываясь то в Дол-Гулдуре, то далеко на востоке, он управлял судьбами Средиземья через своих марионеток и в конечном итоге добился того, чего не смог получить оружием: Арнор был уничтожен, Гондор – лишен короля и поставлен на грань поражения. 
Настало время для финальной части плана по возвращению власти над Средиземьем. Незадолго до Битвы Пяти Воинств тот, кто был известен под именем Некроманта, снова обрел физическое тело, и вскоре использовал атаку Белого Совета как удачную возможность для бегства обратно в Мордор.  В кратчайшие сроки отстроен Барад-Дур, и шестерни Войны Кольца начинают свое движение. Теперь, когда владыке Мордора наконец улыбнулась удача, и Единое Кольцо само легло в его руку, принесенное на крыльях назгула, он более не ведает страхов и препятствий. Саурон намерен сокрушить Свободные Народы Средиземья последним решительным ударом. Впервые за многие столетия Темный Властелин готовится покинуть безопасные стены своих цитаделей и лично вести свои неисчислимые армии к великой победе.
«Я есть порядок. Я есть благоденствие. Я видел рождение и прошлое этого мира, и я есть его бессрочное будущее.»
 
6. Особенности персонажа
Саурон так и не достиг той ступени нигилистского безумия, которому был подвержен Моргот. Он никогда не нацеливался на уничтожение Мира.
В Сауроне еще были остатки добрых намерений, с которых он начинал: его достоинство (и причина падения) в том, что он любил порядок и согласование, и не терпел путаницы и бесполезных ссор (изначально Саурона привлекли в Мелкоре именно воля и мощь, подходящие, как казалось Саурону, для быстрого и властного исполнения его собственных замыслов). На самом деле, Саурон был очень похож на Сарумана и потому быстро понял его и мог узнать, что тот станет думать и делать, даже без помощи Палантиров и шпионов; Гэндальф же был для него загадкой.
Но, как и у других умов такого рода, Сауронова любовь (а позднее - простое понимание) к другим индивидуальностям была слабее. И хотя (из стремления к добру, или из рациональных мотивов) все эти планы, приказы и организации были направлены на добро для обитателей Арды (пусть даже включающее в себя право Саурона быть их верховным Властелином), "замыслы" его одинокого разума стали единственной целью его воли, "вещью в себе».
(с) Дж.Р.Р.Толкин, "Преображенные Мифы"
 
7. Мировоззрение
Порядок.
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Классический, Толкиновский Саурон без прикрас и оговорок, насколько получится его воплотить.
 
Игрок:
1.Ваше имя или ник
Ринваэль
 
2. Связь: skype, telegram, ссылка на страницу ВКонтакте.
https://vk.com/bauglir
 
3.С какими произведениями Толкина, так же фильмами (анимационными\художественными), по книгам профессора вы знакомы?
Практически со всеми, кроме нескольких текстов многотомника Истории Средиземья.
 
4. Ваш опыт на ролевых
С 2008 по 2016.
 
Дополнительная информация:
1. Как вы узнали о ролевой?
Уже бывал здесь в 2015-ом.
 
2. Другие персонажи на ролевой
Пока отсутствуют.
 
3. Желаете ли вы вести хронологию своего персонажа?
В данный момент не вижу необходимости.

В Барад-Дуре за долгое время наконец-то было тихо и спокойно. Назгулы не носились, как ужаленные тролли, орки всех мастей не таскались к Властелину со всяким бредом, да и пафосные черные нуменорцы теперь занимали свои положенные рангом места и посты, а не строили из себя все как один поборников Тьмы. Собственно, после обретения Кольца Владыка Мордора впал в долгие раздумья и вся суетливая жизнь как-то успокоилась. Видимо радость от обретения, давно утерянной реликвии, отвлекла Саурона от "разборов полетов" назгулов и прочих больших шишек в армии. А ведь по сути, провал на провале едет и провалом погоняет - пощечина в Гондоре, разбитая в пух и прах северная армия, побоище под Эдорасом, утерянный палантир. Да, с другой стороны были и успехи. Но какие? Гавани? Повезло, что эльфы ушли без боя. Неизвестно сколько бы гении полководческого дела положили бы там орков и людей. Лориен, - если бы не Балрог, там была бы гора трупов. Так что перерыв в войне дал свои преимущества: навести внутренний порядок и обдумать прошлые ошибки.
"Завхоз" Барад-Дура использовал это время по максимуму. Сократил бюрократический аппарат - всех бездельников и взяточников отправил на висельницу. Завез много рабов для обслуживания крепости, оркам в этом вопросе доверять нельзя - серебро растащат, ведра раскидают, а швабрами поножовщину устроят. А полы кто мыть-то будет? Генеральная уборка по случаю обретения Властелином Кольца прошла по всем правилам - паутину из углов убрали, пыль с гобеленов счистили, мышей летучих и не очень выгнали, подлатали петли, засовы, оттерли лестницы, навели порядок в казармах и казематах. Склады пополнились оружием, в боевых механизмах заменили устаревшие детали. Уста лично установил новый порядок караулов, устраивая проверки чуть ли не каждый день. Орков отправили на стрельбище и тренировочные площадки, чтобы задницы не просиживали. Провинившихся отправляли, если не к палачу, то на очистку "канализации". Словом, Барад-Дур, после отсутствия коменданта "облагородился" и в крепости царил порядок. Так, что, если бы Властелину вздумалось бы прогуляться по цитадели, придраться было не к чему.
Когда Саурону вздумалось устроить себе прогулку по Горгороту, Уста как раз занимался тем, что отсылал всех к "такой-то матери", справедливо пологая, что заслужил, если не отпуск, то хотя бы выходной. Уж в его-то возрасте можно и поблажку сделать. Но, как оказалось поблажек не будет. Только собственно наместник решил насладиться минутой покоя, как слуга принес весть, за что в него полетел кубок с вином. Проклиная все и вся, комендант напялил шлем, поправил полы мантии и поплелся на первый ярус, к воротам, организовать почетную стражу на воротах, а то как бы Темный Лорд не застал бы обормотов за игрой в карты. Отдуваться то коменданту, этих то просто с башни сбросят.
"Проводили" Владыку на высшем уровне, правда сам Уста пред темные очи начальства решил не попадаться. Ну мало ли. Еще поручат чего-нибудь.
Только Владыка за порог, как Уста на ложе. Пора и отдохнуть, пока Саурон не вернулся. Наверняка, придумает какою-нибудь пакость. Пакости Уста любил. Но в зависимости от степени опасности и своего участи в оных. Пригрозив слуге лютой смертью, наместник приказал предупредить его, о приближении Владыки. Уж встречать его нужно будет с фанфарами, парадом и прочая. Засим, Уста отошел ко сну, давая отдых в буквальном смысле искаженному телу.

Между прочим, полуорки даже у Сарумана в Изенгарде неплохо получались, так что никакая это не ересь, а всего лишь немного простой селекции. Поверьте специалисту, все вы, эрухини, по одному шаблону сделаны и в любых конфигурациях разводитесь.
Вот драконы - случай особый, с ними с самого начала не все так просто было

А теперь затаим дыхание - я разбираю личные сообщения за несколько лет. 
Честно, хотело сначала написать в Цитатник ЛотрРола, но почитав ЛС, поняло, что это никуда не годится. Итак.
1. Время эпика на ЛотрРоле началось с этой фразы!
 
2. И такое было.

3. И даже вот такое 

4.

Ну что же, "наглость - второе счастье".
5.

Это порвало просто  Действительно, я само теперь задумалось - как?!
6.

А то. Лапушка какая  Тут только Боромирам не везет 
7.

Ну во-первых, тебя просто сожгут за ересь, это факт, а во-вторых, Перумов сам бы поседел, увидев, что тут творилось в процессе игры. Мда-сь.
8.

Нет, ну это уже оскорбление. Я значит, ролку поднимало? Поднимало. Админом было? Было! И тут мне, админу, спамят каким-то Наруто! Кстати, кто был раньше владельцем Ока? *подозрительно смотрит на Сарумана*
9.

Моно-моно, и колдуном, и котом, и поленом, и хоть кем - только не пиши мне больше. Никогда.
10. Ну и последнее - без комментариев 

Ещё до того, как Саурон заговорил, она почувствовала его присутствие. Задолго до того.
Страх перед надвигающейся силой заставил её на некоторое время замереть, сковав всё тело. Медленно-медленно приходило осознание того, что Он вышел наконец из своего логова. И зачем? Прийти сюда? Убить её? Почему сейчас?
Столько вопросов.. они мешались в голове, мешая трезво оценивать и себя, и опасность.
Шелоб сделала первый шаг, второй. Третий. Тихо, опасливо, словно Он следил за каждым движением. Впрочем, это вполне могло быть.
- Ты.. зачем ты.. здесь? - она не рискнула продвигаться близко к выходу, затаившись в тени. Слова давались сложно, неохотно всплывая в памяти - и на каждое требовалось секунд по десять, а то и больше. Ещё бы - ей редко приходилось использовать их. Чаще еда просто пыталась убежать, а в старые времена, когда Шэлоб была молода и сильна, и убить. Но то время паучиха вспоминала редко и с неохотой - вокруг было слишком много братьев и сестер, и еды доставалось куда меньше.

Для Шаграта, коменданта крепости на Кирит-Унгол, сегодня был очень непростой день. Вообще-то, большинство дней для него были ужасными, но этот переплюнул все неприятности за последние несколько десятков лет. Когда рано поутру на тощем взмыленном варге примчался гонец и срывающимся голосом сообщил, что к вечеру в крепость прибудет Сам, Шаграт едва справился с желанием немедленно выкинуть поганого снагу через первое попавшееся окно паучихе на корм. Благо помогло и само окно, слишком узкое, чтобы туда влезла башка этого ублюдка.
Теперь огромный урук-хай, кряжистый и сильный, с ног до головы закованный в вороненые латы, со знаком Багрового Ока на шлеме, застыл у ворот в сопровождении знаменосца, своих заместителей и доверенной пятерки охраны. Весь гарнизон крепости выстроился на плацу, и в этот раз обычная орочья ругань не звучала и шепотом. Это тебе не обычный инспектор из Моргула и даже не назгул. За несколько отпущенных часов крепость перетряхнули от верхушки до подвалов, смазали все петли и даже каким-то невероятным образом оттерли позапрошлогоднюю кровь и мозги с парадной лестницы. Теперь оставалось ждать. Недолго.
Хотя гонцов не было, Шаграт нутром чувствовал приближение владыки Лугбурца.
Саурон легко и непринужденно соскочил с коня, швырнув поводья одному из своих черных телохранителей. Сопровождаемый четырьмя из них, властелин Мордора быстрым шагом направился к воротам и вскоре поравнялся с Молчаливыми Стражами. Он чувствовал, как оживает его собственная сила, и видел, как тоже чувствует это и пытается совладать со своим страхом комендант крепости. Майрон остановился и в упор взглянул на коменданта. Урук тотчас уставил морду в пол.
- Кто-нибудь пытался пройти через эти ворота без дозволения? Сколько? - Ответ на вопрос действительно интересовал Саурона. Он мог считать из грубого разума орка простые ответы, но не цифры.
- М... Мой повелитель, разные пробуют. Рабы, дезертиры, лентяи и прочие снага. Несколько сотен, всех не упомнить. Если угодно дисциплинарные списки...
Если Саурон хотел, его желание мог прочитать даже орк. Комендант замолчал.
- У кого-нибудь получилось?
- Нет, повелитель. Ни одного.
- А что она?
Малоприятная тема, особенно для этого орка.
- Она не осмеливается даже приближаться к крепости, повелитель. Простые патрули с факелом обегает за милю... Если не совсем голодна. Но к крепости не суется.
Хмм...
- Скольких она взяла?
Орка явно подмывало переминаться с ноги на ногу или делать еще хоть что-нибудь, но он старательно удерживал себя в неподвижности
- Я командую четыре года... - Саурон чувствовал его замешательство. Боится сказать неправду, но не знает, много это или мало. - Семьдесят три.
- Все ли в крепости налажено как надо? Есть проблемы со снабжением, связью или численностью гарнизона?
Не успел Майрон досказать последнего слова, а комендант уже поспешил выпалить решительный ответ:
- Никак нет!
Саурон прищурился и прочитал настоящий ответ в подобострастно опущенных глазах урука. Надо же, действительно нет. Этот орк достаточно умен, чтобы не считать обычное природное недовольство своего племени всем и вся за повод для серьезной жалобы. Редкий случай.
Властелин Мордора протянул руку и положил правую ладонь на черный, грубо отполированный наплечник орка. Метал зашипел, урук рыкнул от боли. Саурон отнял руку, оставив на доспехе коменданта выплавленный отпечаток четырехпалой ладони. К тому времени, как орки поняли, ЧТО произошло, благоговейно-завистливым нестройным ревом встретили возвышение своего командира, а комендант выпрямился, расправил кряжистые плечи и собрался было пылко изъявить Багровому Оку свою неизбывную благодарность, Майрон уже шел прочь, потеряв к нему интерес.
Он не намеревался задерживаться в крепости надолго. Комендант, похоже, успел вылизать все от наблюдательных площадок до нижних казарм, но Саурона это не интересовало. Он не за этим пришел. Мельком оглядев стены и удостоверившись, что кладка в хорошем состоянии и все орудия на месте, он пересек внутренний двор и направился к задней калитке, что, как он знал, вела к скальным лабиринтам Кирит-Унгола. Обиталищу той, кого он искал. Черные гвардейцы сопровождали его подобно молчаливым теням, приученные следовать за ним повсюду без раздумий и без эмоций. Когда-то давно, в старину, это были избранные чемпионы из самых преданных народов востока, готовившиеся с детства и не знавшие иного долга. Но уже много тысячелетий минуло с тех пор, как их сменили черные нуменорцы - не менее преданные, но куда более изощренные умом и куда более могучие. Саурон сам обучал своих черных стражей некромантии, так что они служили ему и в жизни, и в смерти. Однажды ставший черным стражем оставался им навсегда. На выстроившиеся во внутреннем дворе роты бронированных уруков Властелин Колец вовсе не обращал внимания. В молчании он миновал плац. Задние ворота распахнулись сами по его слову, и сам Он вскоре растворился в тенях лабиринта.
Он выбрал относительно открытое место, где откуда можно было, прищурившись, разглядеть сквозь туманы Эфель-Дуата и едкие испарения Горгорота громаду Ородруина и мрачный силуэт Барад-Дура вдалеке. Несколько туннелей выводили сюда из тьмы под горами, отлогие склоны базальтовых скал громоздились сверху. Саурон стоял в центре площадки, окруженный четырьмя черными стражами. Горячий ветер с Ородруина трепал черные с проседью волосы, раздувал полы длинного, покрытого пеплом и пылью дорожного плаща. Он знал, что она чувствует его силу, и знал, как она устроена. Она будет бояться его и и за что не покажется первой - но просто не сможет заставить себя отойти слишком далеко. По знаку один из стражей передал ему моргенштерн. Майрон взял оружие, уткнул его в землю и высоко поднял правую руку. Яркой вспышкой блеснуло на среднем пальце Единое Кольцо.
- Я знаю, что ты слышишь меня, - властный голос, исполненный черной силы, проник во все туннели и эхом разнесся по темным переходам. - Я знаю, что ты здесь. Явись передо мной. Лучше тебе найти силы преодолеть один свой страх, чем позже стерпеть воплощение сотен других. Покажись!

Новость была столь невероятной и предвещала столь многое, что разнеслась по Мордору практически мгновенно. Не прошло еще и двух дней, а о случившемся знали и судачили (только шепотом) даже на берегах Нурнена. Властелин Мордора покинул Барад-Дур.
Отряды орков, охранявшие ворота Лугбурца, были привычны ко всякому.  Но такого им встречать уже давно не приходилось. Назгулы проходили здесь едва ли не каждодневно. Но великий неизбывный ужас, скрывавшийся на верхних этажах башни, всегда оставался там. Всегда сколько они себя помнили. И теперь, когда по зычному приказу офицера-морадана они открывали Ему ворота, их переполнял первобытный страх пополам со звериным воодушевлением. Сейчас им приказано открыть ворота Барад-Дура для своего господина - и теперь остается лишь гадать, как скоро Он распахнет для них Мораннон. Время войны приближается, Багровое Око оставило свой каменный трон в обсидиановой твердыне.
Новость наверняка сочли бы враньем, но слишком многие видели, как уносился на северо-запад громадный силуэт на колоссальном черном скакуне, так что сопровождавшие их конные гвардейцы Барад-Дура из могучих Морэдайн казались карликами верхом на пони. И еще больше было тех, кто чувствовал зло и ужас, источаемые ужасающей процессией на всем пути ее движения.
Майрон уже больше семидесяти лет не покидал своей твердыни. В последний раз, когда он въезжал в эти ворота, измотанный после долгой непрерывной скачки по Бурым Землям из Дол-Гулдура, они были куда меньше и куда тоньше. Назгулы отстроили твердыню, но только он сам мог вернуть ей былую мощь. Семьдесят лет. Для подавляющего большинства населения Мордора это составляло две-три их жизни, для него... Он после Нуменора вовсе потерял чувство времени.
Он гнал своего чудовищного коня все быстрее по старой мордорской дороге, что, огибая железный зев, вела от врат Барад-Дура к башне Кирит-Унгол.

Новость была столь невероятной и предвещала столь многое, что разнеслась по Мордору практически мгновенно. Не прошло еще и двух дней, а о случившемся знали и судачили (только шепотом) даже на берегах Нурнена. Властелин Мордора покинул Барад-Дур.
Отряды орков, охранявшие ворота Лугбурца, были привычны ко всякому.  Но такого им встречать уже давно не приходилось. Назгулы проходили здесь едва ли не каждодневно. Но великий неизбывный ужас, скрывавшийся на верхних этажах башни, всегда оставался там. Всегда сколько они себя помнили. И теперь, когда по зычному приказу офицера-морадана они открывали Ему ворота, их переполнял первобытный страх пополам со звериным воодушевлением. Сейчас им приказано открыть ворота Барад-Дура для своего господина - и теперь остается лишь гадать, как скоро Он распахнет для них Мораннон. Время войны приближается, Багровое Око оставило свой каменный трон в обсидиановой твердыне.
Новость наверняка сочли бы враньем, но слишком многие видели, как уносился на северо-запад громадный силуэт на колоссальном черном скакуне, так что сопровождавшие их конные гвардейцы Барад-Дура из могучих Морэдайн казались карликами верхом на пони. И еще больше было тех, кто чувствовал зло и ужас, источаемые ужасающей процессией на всем пути ее движения.
Майрон уже больше семидесяти лет не покидал своей твердыни. В последний раз, когда он въезжал в эти ворота, измотанный после долгой непрерывной скачки по Бурым Землям из Дол-Гулдура, они были куда меньше и куда тоньше. Назгулы отстроили твердыню, но только он сам мог вернуть ей былую мощь. Семьдесят лет. Для подавляющего большинства населения Мордора это составляло две-три их жизни, для него... Он после Нуменора вовсе потерял чувство времени.
Он гнал своего чудовищного коня все быстрее по старой мордорской дороге, что, огибая железный зев, вела от врат Барад-Дура к башне Кирит-Унгол.

Gandalf
Ок

Что было прекрасно, великолепно и вообще замечательно – не приходилось ждать. Стоять одной в огромном пустом зале, наслаждаясь видением не менее пустого обсидианового трона более минуты, было бы немного глупо. Да и жутковато даже сейчас, после сотен посещений этого места. Но Берутиэль уже давно разучилась тут переминаться с ноги на ногу, дрожать и мямлить, а посему стояла спокойно и бездвижно, опустив взгляд темных глаз на плиты пола под своими ногами. Полы длинного черного платья с кружевами и алыми лентами скрывали туфли. В такой одежде не побегаешь и уж тем более не подерешься – роскошь и элегантность обычно мало сочетаются с удобством и свободой передвижений, но когда Берутиэли понадобится последнее, она переоденется. Сейчас женщине просто хотелось быть красивой, что у нее вполне получалось. Шикарные каштановые волосы умело убраны в сложную прическу с локонами и двумя весьма недешевыми рубиновыми заколками. При ярком и контрастном наряде – легкий и неброский макияж. Хозяина этого места вряд ли удивит искусство перевоплощения, но кто-то иной был бы весьма поражен, признав в этой леди буквально вчера примчавшуюся в Барад-Дур женщину-воина с растрепанным «конским» хвостом, боевым раскрасом и комплектом ужасающего вида вороненых доспехов на теле.
Руки женщины были сомкнуты впереди. Берутиэль поклонилась при звуке своего имени и наконец подняла глаза. Смотреть было сложно. Да что там, даже находиться тут было невероятно сложно, но она привыкла. Настолько, насколько это вообще было возможно. Она пробудет здесь, сколько потребуется, и будет смотреть. Это пламя – сила, огромная, невероятная сила ее властелина, и как же Берутиэль была горда, что находится рядом с этой ней, что может ощущать ее… и что она не несет ей угрозы. По крайней мере, до тех пор, пока она по-крупному не ошибется, чего женщина небезуспешно старалась избежать. Путь ее к верхам был труден, крут и скользок, но хрупкая дева каким-то неведомым образом ухитрилась не оступиться, цепляясь за самые невероятные уступы и возможности, на которые любой другой здравомыслящий человек точно бы не обратил внимания. И вот – она получила то, что имела, оставшись вполне довольной достигнутым результатом и всеми силами удерживая его на одном уровне.
- Благодарю за столь высокую оценку моих действий, мой господин, - проговорила она, позволив себе легкую улыбку. – Уверяю, что и последующие действия не заставят вас разочароваться. Месяца мне более чем достаточно, чтобы вы по прибытию увидели свою армию совершенно готовой к поставленным целям.

Яркий свет тысячи стальных жаровен был подобен багровому огню Удуна старых времен, придавая огромному помещению вид еще более мрачный и величественный. Отблески чадящего пламени плясали на черных стенах, могучих резных колоннах, отражались от стальных мечей выстроившихся у стен безликих статуй. Окон не было, и высоко под потолком, куда не доставал свет жаровен, клубилась беспросветная тьма. Почти все в Черном Замке боялись этого заклятого места. По расхожим поверьям орков, тут обитали призраки, а кровь всякого, переступившего порог без дозволения хозяина, будет тотчас заморожена или, напротив, вскипит и испарится за мгновения. Морэдайн из черной гвардии замка только посмеивались над этими примитивными страхами, но и они не решались входить сюда без лишней надобности. Он не любил, когда Его отвлекали.
Огромный трон из обсидиана и стали сейчас пустовал. Тронный зал мог бы вместить в себя небольшой хутор, но сейчас здесь не было никого, кроме одной одиноко стоящей женщины.
Он появился ровно в то время, в которое ей было велено предстать перед его троном. Он всегда появлялся точно в назначенное мгновение и не терпел опозданий. Порядок - превыше всего. Его могучая фигура не то выходила из тьмы, не то являлась лишь ее сгустком. Саурон был в просторных черных одеждах, полы развевались за ним при ходьбе и сливались с темнотой. Голову венчала стальная корона - но мало кто мог осмелиться поднять взгляд достаточно, чтобы ее увидеть.
- Берутиэль. - его могучий глубокий голос эхом отдавался не то в стенах зала, не то в сознании слушающего, исполненный резкой и бесцеремонной, неземной силы. Пламя его взгляда опаляло, и столь же ярко пылало золотое кольцо на изувеченной правой руке. В присутствии смертных прислужников властелин Мордора старался по мере возможности сдерживать свою силу - вырвавшись, она могла бы смести все барьеры слабого человеческого сознания, и сжечь слабую плоть первородным пламенем. Но он уже не умел прятать свою сущность так хорошо, как прежде, и потому взгляд Властелина Колец ослеплял, а тело его даже на расстоянии источало могучий жар.
- Твои успешные действия на восточном берегу Андуина удовлетворили меня. Твоя работа там окончена, я снимаю с тебя командование. Возьмешь на себя армию, пригнанную из Горгорота позавчера. Двадцать тысяч орков и полторы сотни троллей, не считая варгов и рабов. Через месяц эти силы должны быть в Умбаре, обеспеченные транспортом и готовые к отплытию. Передашь этот приказ коменданту порта. Там же соберешь лучших из своих людей и будешь ждать моего прибытия.

Яркий свет тысячи стальных жаровен был подобен багровому огню Удуна старых времен, придавая огромному помещению вид еще более мрачный и величественный. Отблески чадящего пламени плясали на черных стенах, могучих резных колоннах, отражались от стальных мечей выстроившихся у стен безликих статуй. Окон не было, и высоко под потолком, куда не доставал свет жаровен, клубилась беспросветная тьма. Почти все в Черном Замке боялись этого заклятого места. По расхожим поверьям орков, тут обитали призраки, а кровь всякого, переступившего порог без дозволения хозяина, будет тотчас заморожена или, напротив, вскипит и испарится за мгновения. Морэдайн из черной гвардии замка только посмеивались над этими примитивными страхами, но и они не решались входить сюда без лишней надобности. Он не любил, когда Его отвлекали.
Огромный трон из обсидиана и стали сейчас пустовал. Тронный зал мог бы вместить в себя небольшой хутор, но сейчас здесь не было никого, кроме одной одиноко стоящей женщины.
Он появился ровно в то время, в которое ей было велено предстать перед его троном. Он всегда появлялся точно в назначенное мгновение и не терпел опозданий. Порядок - превыше всего. Его могучая фигура не то выходила из тьмы, не то являлась лишь ее сгустком. Саурон был в просторных черных одеждах, полы развевались за ним при ходьбе и сливались с темнотой. Голову венчала стальная корона - но мало кто мог осмелиться поднять взгляд достаточно, чтобы ее увидеть.
- Берутиэль. - его могучий глубокий голос эхом отдавался не то в стенах зала, не то в сознании слушающего, исполненный резкой и бесцеремонной, неземной силы. Пламя его взгляда опаляло, и столь же ярко пылало золотое кольцо на изувеченной правой руке. В присутствии смертных прислужников властелин Мордора старался по мере возможности сдерживать свою силу - вырвавшись, она могла бы смести все барьеры слабого человеческого сознания, и сжечь слабую плоть первородным пламенем. Но он уже не умел прятать свою сущность так хорошо, как прежде, и потому взгляд Властелина Колец ослеплял, а тело его даже на расстоянии источало могучий жар.
- Твои успешные действия на восточном берегу Андуина удовлетворили меня. Твоя работа там окончена, я снимаю с тебя командование. Возьмешь на себя армию, пригнанную из Горгорота позавчера. Двадцать тысяч орков и полторы сотни троллей, не считая варгов и рабов. Через месяц эти силы должны быть в Умбаре, обеспеченные транспортом и готовые к отплытию. Передашь этот приказ коменданту порта. Там же соберешь лучших из своих людей и будешь ждать моего прибытия.