Мирра

Здрасти.

Всем утра.

Мирра
О, так ты это, выздоравливай.
Арвен
А вдруг я умер?

Bogun
"Безсмерня"? О_о

В какой-то момент этого титанического противостояния двух исполинов, Албусангуис вдруг ощутил, что драконица постепенно поддаётся его напору, будто вдруг смирившись с тем, что ей не удастся победить. Белый определённо этому бы порадовался, но чувство очень большой тяжести по всему телу, будто кто-то заменил все его конечности на металл, беспокоило Албусангуиса намного сильнее, чем сникшая под ним Мирра. Перед глазами принялись плясать красные круги, постоянно ускользая куда-то в сторону, стоило лишь дракону попытаться на них сконцентрироваться. Спустя несколько мгновений круги принялись смешиваться с чернотой, царящей в пещере, от чего получилось нечто похожее на палитру крайне неаккуратного художника, ваяющего свои произведения лишь чёрными и красными цветами. Белый вдруг осознал, что медленно куда-то проваливается, словно под ним вдруг низверглась пропасть, утягивая уставшего змея вниз. На землю. На холодный камень, на который можно было просто лечь и закрыть глаза, чего так хотело в данный момент всё нутро дракона...
Совершенно пропустив мимо внимания успешную попытку драконицы выйти из его ослабевшего захвата, Албусангуис неожиданно почувствовал на своём горле её клыки, но, как ни странно, боли почти не было. Лишь ощущение, будто он неудобно улёгся на одно из своих богатств - такое частенько бывало в его собственной пещере, которая казалась теперь каким-то давним сном. Вяло отдёрнув потяжелевшую в несколько раз голову назад, что не дало никакого эффекта, дракон с трудом приподнял не прижатую Миррой лапу и, словно сонная черепаха, медленно провёл когтями по её шее, оставляя не особо глубокие порезы. И что же это? Неужто он, великий дракон, проживший на этой проклятой земле не много не мало семь с половиной тысяч лет, вот так вот умрёт в бою с какой-то самкой? Это ведь смешно! "Было смешно... раньше..." - выдал единственную мысль увязающий в пляшущем перед глазами красно-чёрном хаосе стремительно мутнеющий разум дракона. Издав невнятный хрип, Албусангуис в последнем порыве вдруг приподнялся и, разжав челюсти, навалился всем весом на Мирру, желая хотя бы напоследок вспороть ей бок, но так и не смог, от чего лапа с растопыренными когтями осталась покоиться на чёрной чешуе соперницы. Дракон часто слышал от людей фразу "пролетела вся жизнь перед глазами", и, как они утверждали, такое с ними постоянно случалось, стоило им узреть перед собой белого змея - то бишь, перед смертью. Следовательно, дракон сейчас должен был припомнить всё, что с ним когда-то случалось, но ничего этого не было. Лишь гнетущая тяжесть, которая постепенно переходила в онемение, и какое-то далёкое ощущение, что к его шее что-то прицепилось. Желание свернуться клубком было настолько сильным, что, даже частично не чувствуя своего тела, дракон всё же подтянул к себе хвост и, оставшись лежать на Мирре, накрылся крылом, словно надеясь, будто смерть его так не отыщет. Издав тихий хриплый вздох, Албусангуис бессильно уронил голову рядом с лапой, лежащей на боку драконицы и сжался ещё сильнее. Пляшущие перед глазами красные разводы постепенно пропадали, оставляя после себя лишь густую черноту, которая успокаивала дракона, обещая тому покой - стоило только полностью расслабиться и дать своему телу отдохнуть. Вечный покой...

Всё разрастается злоба, опутывая драконье сердце чёрными, шипастыми лозами порока, пуще подстёгивает её, ослеплённую яростью, едва ли ощущающую боль в саднящей челюсти; но голова её точно наливалась свинцом, слух резал громкий, нестерпимый звон. Слова дракона согнали этот хмель. Ненависть, открытая и непримеримая, вперемешку с гордым презрением к чужаку, дерзнувшему посягнуть на её богатства, - немой им ответ, что ведьминскими огнями горит в прекрасных в мгновенье бешенства драконьих очах.
Но всё отчётливей Мирра ощущала, как предательски скользят, скрежеща, её когти по мокрому камню, как мутится сознание от дурящего запаха крови - слишком, слишком много алого... - как медленно пригибается она к полу под тяжестью противника. Вновь, вновь душит её, не позволяя вздохнуть, холодный ужас, страх пред смертью - всегда такой далёкой, такой...нереальной; темнота, что прежде извечно благоволила своей наследнице, скрывая её в ночи от чужих глаз, сторожа её сон, лёгкой мантией стелясь за плечами - ныне враг ей, вихрится вокруг, смыкаясь омутом над её головой. Жизнь частыми, нестройными импульсами покидает её вместе с толчками хладной крови по жилам.
Смерть, что сама заявилась к ней... Внезапное осознание её, этой погибели с девственно-белыми крыльями и перепачканной в крови пастью, роковой близости на какое-то мгновение повергло Мирру в состояние полного оцепенения; подобно безжизненной кукле, болталась она в клыках змея, будто бы странно зачарованная самой этой мыслью и...сломленная ею.
И тут в сознание её, уже почти что затухшее, подавленное тьмой, клеймом врезалась боль, прожигая мглистый туман забытья вместе с плотью, израненной и прорванной чужими когтями; полуприкрытые глаза драконицы - точно гаснущие огоньки - резко распахнулись, вспыхнув вновь разгоревшимися угольями. Жизнь. Либо его, либо её собственная. Жизнь, жизнь! И её, её венец поставлен Смертью на кон!..
Самая ночь, дикая, неудержимая, всесильная, восхищающая своей первобытной яростью, овладела драконицей. Расправились могучие крыла, обрушили на врага всю свою силу; с новой злобой впились когти в плоть ненавистного. Хлыстом свистел в воздухе длинный хвост, бичуя спину ящера, хлеща его по бокам.
Последний рывок. В едином резком порыве подалась чёрная вверх, изгибаясь под тяжестью Белого Змея, и, ослепшая от боли и злобы, оглушённая, одурённая ими, впилась, на несколько дюймов погружая клыки вглубь слабо пульсирующих остатками сознания вен, в глотку врага, сжимая челюсти всё крепче и крепче.
Не отпустит. Не сдастся.
Не позволит забрать свои земли. Своё золото. Свою корону.
Чёрное и белое. Правда и алчность. Кровь и серебро. Два дракона, сцепившиеся насмерть.

Всё разрастается злоба, опутывая драконье сердце чёрными, шипастыми лозами порока, пуще подстёгивает её, ослеплённую яростью, едва ли ощущающую боль в саднящей челюсти; но голова её точно наливалась свинцом, слух резал громкий, нестерпимый звон. Слова дракона согнали этот хмель. Ненависть, открытая и непримеримая, вперемешку с гордым презрением к чужаку, дерзнувшему посягнуть на её богатства, - немой им ответ, что ведьминскими огнями горит в прекрасных в мгновенье бешенства драконьих очах.
Но всё отчётливей Мирра ощущала, как предательски скользят, скрежеща, её когти по мокрому камню, как мутится сознание от дурящего запаха крови - слишком, слишком много алого... - как медленно пригибается она к полу под тяжестью противника. Вновь, вновь душит её, не позволяя вздохнуть, холодный ужас, страх пред смертью - всегда такой далёкой, такой...нереальной; темнота, что прежде извечно благоволила своей наследнице, скрывая её в ночи от чужих глаз, сторожа её сон, лёгкой мантией стелясь за плечами - ныне враг ей, вихрится вокруг, смыкаясь омутом над её головой. Жизнь частыми, нестройными импульсами покидает её вместе с толчками хладной крови по жилам.
Смерть, что сама заявилась к ней... Внезапное осознание её, этой погибели с девственно-белыми крыльями и перепачканной в крови пастью, роковой близости на какое-то мгновение повергло Мирру в состояние полного оцепенения; подобно безжизненной кукле, болталась она в клыках змея, будто бы странно зачарованная самой этой мыслью и...сломленная ею.
И тут в сознание её, уже почти что затухшее, подавленное тьмой, клеймом врезалась боль, прожигая мглистый туман забытья вместе с плотью, израненной и прорванной чужими когтями; полуприкрытые глаза драконицы - точно гаснущие огоньки - резко распахнулись, вспыхнув вновь разгоревшимися угольями. Жизнь. Либо его, либо её собственная. Жизнь, жизнь! И её, её венец поставлен Смертью на кон!..
Самая ночь, дикая, неудержимая, всесильная, восхищающая своей первобытной яростью, овладела драконицей. Расправились могучие крыла, обрушили на врага всю свою силу; с новой злобой впились когти в плоть ненавистного. Хлыстом свистел в воздухе длинный хвост, бичуя спину ящера, хлеща его по бокам.
Последний рывок. В едином резком порыве подалась чёрная вверх, изгибаясь под тяжестью Белого Змея, и, ослепшая от боли и злобы, оглушённая, одурённая ими, впилась, на несколько дюймов погружая клыки вглубь слабо пульсирующих остатками сознания вен, в глотку врага, сжимая челюсти всё крепче и крепче.
Не отпустит. Не сдастся.
Не позволит забрать свои земли. Своё золото. Свою корону.
Чёрное и белое. Правда и алчность. Кровь и серебро. Два дракона, сцепившиеся насмерть.

Смятение застлало взор белёсой пеленой; едва ли сознавала она, сбитая с толку дерзкими словами незнакомца и растерянная, что происходит. На миг она вновь ощутила себя загнанным, испуганным детёнышем - слабым, беспомощным, непонимающим. Резким ударом вышибло из её лёгких воздух; сосущая пустота внутри заставляла сердце заходиться в болезненных спазмах; секундный ужас ледяным прикосновением сжал его в кривых когтях, точно краснопёрую певчую птичку. Мирра задыхалась; безымянный, безликий, ей самой неясный страх обуревал всё её естество, не позволяя сделать вздоха.
Драконица почти что не различала смысла в речах пришельца; но стоило ему, однако же, указать лапой на сокровища -  е ё  сокровища, - как состояние это её, близкое к забытью, разом ушло, сметённое волной поднявшейся вместе со вскипевшей кровью ярости. Злоба клокотала в глотке её рыком; разгоралось пламя в звериных очах. Животный порыв ненависти овладел её сознанием. В висках плавленным железом горячей крови пульсировала одна только мысль: "Моё сокровище. Моё золото. Моё, моё, моё!"
Мирра преобразилась: пасть растянулась в оскале, хвост плетью захлестал, свища, по её поджарым бокам, забугрились под чешуёй цвета вороновых перьев мышцы; бешенством полыхали во тьме ярые очи. Ожившее отожествление мрака, ночной кошмар, нашедший своё могучее, великое воплощение в теле дракона.
Вспороли темноту вострёные лезвия загнутых когтей, сверкнули белые клыки. Млечный путь блестнул на изгибе хребта бледной полосой холодного света, выхватившего из мглы ощерившиеся пики выростов позвонков; в следующий миг змей мог почувствовать, как вспарывается чешуя на его загривке. Камень окрапился тёмно-алыми чернилами драконьей крови; тянется, разветвляясь, вязь красных узоров по лунному свету.
Привкус железа в пасти, ощущение чужой податливой плоти под когтями пьянили драконицу, лёгким, приятным хмелем возбуждали и обостряли все её чувства. Сейчас она готова была расстаться с жизнью - лишь бы защитить свои сокровища. Свою честь. Свою корону владычицы Севера. И либо она отобьёт свои богатства, либо её выбеленный временем остов будет вечным напоминанием её врагу о его триумфе.
Мёртвым грузом повисла она на шее дракона, вгрызаясь глубже; её задние лапы едва ли могли нащупать отвратно скользкую от крови холодную поверхность камня. Внезапная мысль заставила её вдруг ослабить хватку и скользнуть вниз, на пол: опасная для неё вероятность того, что ящер просто придавит её своим весом, была слишком высока. Но крылатая не отступилась; с дикою злобой, что оглушительным рёвом рвалась из груди, наскакивала она на противника, расчерчивая белоснежную чешую багряными рванинами, толкала к одному из коридоров, что, она помнила, оканчивался тупиком; Албусангуис не мог знать этого, и, если удастся оттеснить его в этот каменкый капкан... Очи Мирры зарделись ярче.

Смятение застлало взор белёсой пеленой; едва ли сознавала она, сбитая с толку дерзкими словами незнакомца и растерянная, что происходит. На миг она вновь ощутила себя загнанным, испуганным детёнышем - слабым, беспомощным, непонимающим. Резким ударом вышибло из её лёгких воздух; сосущая пустота внутри заставляла сердце заходиться в болезненных спазмах; секундный ужас ледяным прикосновением сжал его в кривых когтях, точно краснопёрую певчую птичку. Мирра задыхалась; безымянный, безликий, ей самой неясный страх обуревал всё её естество, не позволяя сделать вздоха.
Драконица почти что не различала смысла в речах пришельца; но стоило ему, однако же, указать лапой на сокровища -  е ё  сокровища, - как состояние это её, близкое к забытью, разом ушло, сметённое волной поднявшейся вместе со вскипевшей кровью ярости. Злоба клокотала в глотке её рыком; разгоралось пламя в звериных очах. Животный порыв ненависти овладел её сознанием. В висках плавленным железом горячей крови пульсировала одна только мысль: "Моё сокровище. Моё золото. Моё, моё, моё!"
Мирра преобразилась: пасть растянулась в оскале, хвост плетью захлестал, свища, по её поджарым бокам, забугрились под чешуёй цвета вороновых перьев мышцы; бешенством полыхали во тьме ярые очи. Ожившее отожествление мрака, ночной кошмар, нашедший своё могучее, великое воплощение в теле дракона.
Вспороли темноту вострёные лезвия загнутых когтей, сверкнули белые клыки. Млечный путь блестнул на изгибе хребта бледной полосой холодного света, выхватившего из мглы ощерившиеся пики выростов позвонков; в следующий миг змей мог почувствовать, как вспарывается чешуя на его загривке. Камень окрапился тёмно-алыми чернилами драконьей крови; тянется, разветвляясь, вязь красных узоров по лунному свету.
Привкус железа в пасти, ощущение чужой податливой плоти под когтями пьянили драконицу, лёгким, приятным хмелем возбуждали и обостряли все её чувства. Сейчас она готова была расстаться с жизнью - лишь бы защитить свои сокровища. Свою честь. Свою корону владычицы Севера. И либо она отобьёт свои богатства, либо её выбеленный временем остов будет вечным напоминанием её врагу о его триумфе.
Мёртвым грузом повисла она на шее дракона, вгрызаясь глубже; её задние лапы едва ли могли нащупать отвратно скользкую от крови холодную поверхность камня. Внезапная мысль заставила её вдруг ослабить хватку и скользнуть вниз, на пол: опасная для неё вероятность того, что ящер просто придавит её своим весом, была слишком высока. Но крылатая не отступилась; с дикою злобой, что оглушительным рёвом рвалась из груди, наскакивала она на противника, расчерчивая белоснежную чешую багряными рванинами, толкала к одному из коридоров, что, она помнила, оканчивался тупиком; Албусангуис не мог знать этого, и, если удастся оттеснить его в этот каменкый капкан... Очи Мирры зарделись ярче.

Небо. Бесконечно высокое, чёрное, что её чешуя, мягко переливающееся узорами созвездий - точно расшитый жемчугами гобелен. Месяц, единственный друг ей, сребрится негреющим светом, покрывает её крылья орнаментом изморози, что холодом проникает в кровь, будоражит сердце, птицей трепещущее в грудной клети и тоже рвущееся, стенающее по небесам, заставляет истосковавшиеся по нежному прикосновению призрачного лунного света крыла сами собой расправляться в ночи; зазывно воет ветер, подхватывая её в свои объятия, обещая унести далеко-далеко, прочь от настоящего, навстречу свободе...
Мирра будто бы и вправду различала отдельные слова: рокочущий низкий голос северного ветра казался таким живым, таким настоящим...он хочет говорить с ней, хочет...
Драконица резко открыла глаза; мыслями она ещё несколько мгновений была на краю горного пика, вспарывающего небосвод своей вершиной. Сердце так и скачет, так и мечется в груди, прерывистый хрип выходит из пасти обрывками дыхания; она испуганно осмотрелась, никак не в силах различить очертания предметов. В следующий миг тело её сотряс сильнейший, пронизывающий по хребту холодом импульс, разом проясняя взор и мысли; крылатая порывисто встала, бесшумно покидая постель - холодно сверкающие россыпи богатств Севера. Её богатств. И никто, никто не посмеет даже притронуться к ним.
Мирра чувствовала, как в разгорается в её груди бешеное, ревущее пламя; отблески дикого огня плясали в мрачных очах. В глотке её поднимался рык. Драконица с трудом уняла животное порывание инстинкта, что сонмом яростных, звериных кличей велел ей скорей броситься вперёд, на невидимого противника; неслышно ступая чрез мрак, всё отчётливей слышала она резкий запах, чужой запах...
...и в то же время что-то притягивающее, что-то болезненное, до ноющего, щемящего сердце ощущения чего-то родного и близкого, было в этом смешении ароматов - кисловатый привкус железа, мятный, свежий дух морозной ночи, смолистый дух сосны и пихты и болотноватый, сырой и тяжёлый мускус...
...ящера? Мирра на мгновение застыла в темноте, недвижима; неужто в самом деле, через столько сотен лет?..
Чёрная мотнула головой, с досадой отгоняя ненужные мысли, и вновь двинулась по знакомым коридорам.
Вот он. Стоит, точно хозяин, на пороге её дома, гордо вглядываясь вперёд, этот спесивый, высокомерный пришелец в её краях; но как же скоро, нестройно бьётся при виде его сердце, запинаясь в быстром галопе! Гигантский ящер на несколько метров возвышался над головой Мирры; та неосознанно сделала шаг назад. В следующее мгновение очи её блестнули сталью; взор стал твёрже. Её пещера. Её сокровища. Е ё  Север.
Для белого змея темнота ожила неясными, расплывчатыми силуэтами теней; воздух тяжёл от неведомой угрозы, гуще стала ночь вокруг незванного гостя.
- Дерзко, - прокатилось под теряющимися во мраке каменными сводами горного склепа павших в битве рыцарей. - Крайне дерзко. Приходить в чужую пещеру без приглашения, да ещё с такими заявлениями...
Вкрадчивый, точно бы мурлычащий едва ли различимым рокотом, мягкий голос драконицы доносился из мрака в глуби пещеры; ярко зардели во тьме два непроницаемых змеиных окуляра цвета истекающего кровью солнца. Уверенно расправив плечи и подняв подбородок, с грацией дочери ночи вышла она в плещущийся на камне лунный свет; перед драконом предстала гордая, величественная, вселяющая страх в сердца храбрейших из воинов хозяйка Северных гор.

Вначале, пока глаза не привыкли к темноте, или, даже, будто бы чёрному дыму, застелившему всю пещеру, делающим её похожим на что-то зловещее и беспространственное, дракон не заметил никакой реакции на свои слова, словно обитатель логова действительно испугался, но вот послышалось шуршание чешуи, еле слышный в густой тьме слабый звон монеток, осторожные шаги и, наконец, некое движение где-то впереди. Негромко хмыкнув, Албусангуис остановился и выпятив вперёд грудь, будто на ней было нанесено некое древнее заклятие, позволяющее дракону вот так нагло себя вести в гостях, принялся вглядываться в горящие глаза обитателя пещеры. Но стоило другому дракону выйти навстречу ему и ответить на его призыв, как Албусангуис на мгновение усомнился - а "он" ли хозяин пещеры? Хоть дракон и жил уже довольно долго, но видеть своих сородичей ему случалось ой как не часто, но даже тех наблюдений хватало, чтобы предположить, что перед ним драконица. Белый прищурил один глаз и слегка наклонил голову вбок, оглядывая хозяина пещеры. Более тонкие черты морды, некая грация в движениях, которые было сложновато увидеть в темноте, но Албусангуису это как-то удалось, и, в заключении, голос другой тональности. Да, определённо, это была "она". "Это разве что-то меняет?" - сам себя спросил чешуйчатый и, спустя секунду, так же мысленно добавил - нет.  Хмыкнув и вернув голову в изначальное положение, дракон уверенно сделал несколько шагов вперёд к драконице, стараясь морально подавить оппонента, почему-то решив, что самка должна быть слабее его и духом и телом.
- Зачем мне приглашение в СВОЁ логово? - самоуверенно прорычал дракон, сделав упор на указывающее принадлежность пещеры слово. На мгновение могло создаться впечатление, будто белый действительно являлся законным обладателем сего логова, а что тут делала Мирра - неизвестно. Зрение дракона с трудом, но всё же привыкало к этой мгле и вскоре он заметил и то, зачем, собственно, и прилетел - сокровища драконицы буквально устилали почти весь пол большого подземного зала, от чего у дракона тут же загорелся алчный огонёк в глазах, а в чёрной душе - зависть. У него, владыки Серых гор, даже в благоприятные  времена, никогда не было такой уймы богатств! "Уверен, к ней никогда не забредали воры или охотники..." - успокоил сам себя Албусангуис и с презрительной ухмылкой, вальяжной походкой принялся обходить драконицу справа, подставляя тем самым свой бок под удар и показывая этим, что он не страшится возможной схватки.
- Всё же люди могут быть иногда полезны. Помимо утоления голода, один из них даровал мне целую гору золота! - усмехнулся чешуйчатый и на миг остановившись, обвёл сокровища Мирры лапой с таким видом, что нельзя было усомниться в правдивости слов, - Первый шаг к мировому господству! Я долго к этому шёл... Несколько тысячелетий! Но, теперь, каждый двуногий познает на себе гнев дракона! Познает, и склонится перед моим могуществом! Кстати... - будто только вспомнив, что его пафосные речи ещё кто-то слушает, Албусангуис повернул голову на драконицу, - Ежели ты сомневаешься в моих словах, могу устроить тебе демонстрацию силы прямо сейчас. Хм? - вопросительно-насмешливый взгляд белого остановился на блестящих в темноте очах Мирры. Если она что-то захочет возразить, будущий владыка мира ей быстро объяснит более доходчивым способом...

--------------> Пещеры в Серых горах
Что такое расстояние в несколько сотен лиг для дракона, спросите вы? Сущий пустяк! - ответит дракон и сожрёт вас. Так и для Албусангуиса такое продолжительное путешествие растянулось отнюдь не на несколько недель, как у торговых караванов, идущих со Средиземья, а без труда влезло в один день, вернее, даже, в пол дня - чешуйчатый покинул свою пещеру, когда солнце только вышло в зенит, а первые намёки на людской след ему попался уже вечером. Конечно же, жалкие деревеньки не стоили внимания такого великого существа, как он, от чего белый и пронёсся над ними в вышине, показавшись жителям, скорее всего, каким-то призраком с неба. Дракону требовался город. Крупный людской город, который являлся бы для него ориентиром для последующих поисков своего сородича, у которого он намеревался отобрать "несметные сокровища". Как ни странно, город Албусангиусу так и не встретился, от чего он уже даже принялся сомневаться в предсмертном излиянии Горбатого. Возможно, он свято верил в свою правоту, да вот только вера ни в коем разе не делала сказку былью. Даже появившиеся на горизонте очертания горных пиков как-то не удовлетворили дракона - крупного поселения по пути ему так и не попалось, а рыскать по каждой горе - так можно быстрее от старости умереть, чем найти желаемое. Но бросать начатое, при том путь был проделан отнюдь не малый, Албусангуис не желал. Нужно было уже либо найти гору с другим драконом, либо убедиться, что её здесь нет. Уже на подлёте к горам, острый глаз дракона подметил, что склоны хребтов изъедены различными входами-выходами, ровно как и проложенными в некоторых местах дорогами. "Даже в моих горах до сих пор есть такие шахты..." - безразлично подумал белый, разглядывая небольшие опорные балки, поддерживающие входы в шахты. Но стоило пролететь чуть дальше, как Албусангуис узрел внизу довольно таки большой мост через пропасть, а вёл он... в огромный город, ощерившийся каменными пиками башен прямиком из горы, будто бы из-за времени врос туда. Горящие факелы на стенах говорили о том, что город вполне обитаем, да и, видимо, уже заметившие дракона в вышине стражи, не давали в этом усомниться. Не успел Албусангуис толком разглядеть диковинную архитектуру, которая была, вроде как, гномьей, но и с элементами людской культуры, как из города донёсся громкий колокольный звон, оповещающий об опасности. На это чешуйчатый лишь усмехнулся - ему было абсолютно всё равно, что собираются делать людишки, его разум занимала другая мысль - раз, согласно истории покойного вора, этот город всё же существует, значит, и дракон в северных широтах может вполне быть. Издав громкий рёв, который оглушающим эхом принялся гулять меж гор, дракон, воссоздав в голове примерный свой маршрут, слегка изогнул крылья и, взяв влево, направился дальше на поиски логова. Как ни странно, лететь пришлось совершенно недалеко - только покинув пределы предгорий с Кэруэлем, Албусангуис попал в другой горный кряж, который был так же испещрён ходами-выходами, но уже других размеров... Следов деятельности двуногих здесь уже не было, а это означало лишь одно - поиски успешно подходят к концу. Теперь нужно было лишь найти обитаемое логово и дать понять его хозяину, кто теперь здесь главный... Искать оказалось даже проще, чем предполагал Албусангуис вначале - запах другого дракона тут же ударил в ноздри, словно сквозняк в душной комнате, направляя чешуйчатого по верному маршруту. Поняв, откуда идёт "вонь", как сказали бы людишки, дракон сделал пару кругов над высоким пиком горы, выискивая место для посадки и, обнаружив его, тут же спикировал вниз. Грузно приземлившись перед зияющей чернотой дырой и подняв столб ледяной пыли, Албусангуис потянул воздух носом, удостоверившись тем самым, что другой дракон сейчас здесь.
- Кто бы ты ни был, выходи, у меня есть для тебя разговор. - громко прорычал дракон, ступая во мрак пещеры, которые чем-то напоминали его собственные. Вскоре эхо его голоса затерялось в глубинах пещер, но ответа так и не последовало, на что чешуйчатый лишь презрительно усмехнулся - возможно, хозяин логова от неожиданности потерял способность говорить. Или же просто напросто не услышал его. Что ж, он, повелитель Серых гор, заставит услышать себя этого обладателя несметных сокровищ...

Небо. Бесконечно высокое, чёрное, что её чешуя, мягко переливающееся узорами созвездий - точно расшитый жемчугами гобелен. Месяц, единственный друг ей, сребрится негреющим светом, покрывает её крылья орнаментом изморози, что холодом проникает в кровь, будоражит сердце, птицей трепещущее в грудной клети и тоже рвущееся, стенающее по небесам, заставляет истосковавшиеся по нежному прикосновению призрачного лунного света крыла сами собой расправляться в ночи; зазывно воет ветер, подхватывая её в свои объятия, обещая унести далеко-далеко, прочь от настоящего, навстречу свободе...
Мирра будто бы и вправду различала отдельные слова: рокочущий низкий голос северного ветра казался таким живым, таким настоящим...он хочет говорить с ней, хочет...
Драконица резко открыла глаза; мыслями она ещё несколько мгновений была на краю горного пика, вспарывающего небосвод своей вершиной. Сердце так и скачет, так и мечется в груди, прерывистый хрип выходит из пасти обрывками дыхания; она испуганно осмотрелась, никак не в силах различить очертания предметов. В следующий миг тело её сотряс сильнейший, пронизывающий по хребту холодом импульс, разом проясняя взор и мысли; крылатая порывисто встала, бесшумно покидая постель - холодно сверкающие россыпи богатств Севера. Её богатств. И никто, никто не посмеет даже притронуться к ним.
Мирра чувствовала, как в разгорается в её груди бешеное, ревущее пламя; отблески дикого огня плясали в мрачных очах. В глотке её поднимался рык. Драконица с трудом уняла животное порывание инстинкта, что сонмом яростных, звериных кличей велел ей скорей броситься вперёд, на невидимого противника; неслышно ступая чрез мрак, всё отчётливей слышала она резкий запах, чужой запах...
...и в то же время что-то притягивающее, что-то болезненное, до ноющего, щемящего сердце ощущения чего-то родного и близкого, было в этом смешении ароматов - кисловатый привкус железа, мятный, свежий дух морозной ночи, смолистый дух сосны и пихты и болотноватый, сырой и тяжёлый мускус...
...ящера? Мирра на мгновение застыла в темноте, недвижима; неужто в самом деле, через столько сотен лет?..
Чёрная мотнула головой, с досадой отгоняя ненужные мысли, и вновь двинулась по знакомым коридорам.
Вот он. Стоит, точно хозяин, на пороге её дома, гордо вглядываясь вперёд, этот спесивый, высокомерный пришелец в её краях; но как же скоро, нестройно бьётся при виде его сердце, запинаясь в быстром галопе! Гигантский ящер на несколько метров возвышался над головой Мирры; та неосознанно сделала шаг назад. В следующее мгновение очи её блестнули сталью; взор стал твёрже. Её пещера. Её сокровища. Е ё  Север.
Для белого змея темнота ожила неясными, расплывчатыми силуэтами теней; воздух тяжёл от неведомой угрозы, гуще стала ночь вокруг незванного гостя.
- Дерзко, - прокатилось под теряющимися во мраке каменными сводами горного склепа павших в битве рыцарей. - Крайне дерзко. Приходить в чужую пещеру без приглашения, да ещё с такими заявлениями...
Вкрадчивый, точно бы мурлычащий едва ли различимым рокотом, мягкий голос драконицы доносился из мрака в глуби пещеры; ярко зардели во тьме два непроницаемых змеиных окуляра цвета истекающего кровью солнца. Уверенно расправив плечи и подняв подбородок, с грацией дочери ночи вышла она в плещущийся на камне лунный свет; перед драконом предстала гордая, величественная, вселяющая страх в сердца храбрейших из воинов хозяйка Северных гор.

[spoiler=Начальная анкета героя (не редактировать):]
Герой:
1. Имя персонажа
Мирра.
2. Внешность
Дракон, 4893 года, обитатель гор близ Кэруэля.
Телосложения худощавого и поджарого, Мирра, ростом в холке не более шести с вершком метров, может показаться несколько уязвимой для дракона; но только на первый взгляд она выглядит относительно неопасной. Под ликующей серебром месяца чёрной чешуёй силой перекатываются, бугрясь, железные мышцы, каждая её жилка находится в постоянном напряжении, точно драконица постоянно ожидает нападения, удара. Мощный длинный хвост, вместе с которым в длину крылатая составляет порядка двадцати семи метров, по силе удара во много раз превосходит обыкновенную плеть. Когти, венчающие пальцы тонких, жилистых лап, чуть схожих с птичьими, востры и загнуты в смертоносные серпы. Похожими оснащены и "запястья" кожистых крыльев, сравнительно коротких по отношению к остальному телу и широких, что позволяет чёрной уверенно маневрировать на больших скоростях - а в быстроте она не уступает безумным северным ветрам. По затылку, шее и всему хребту неровным частоколом щерятся хрящевые выросты позвонков.
Узкая длинная морда - точно хитрая гримаса-прищур лисицы. Полыхающие звериной, первородной дикостью очи цвета светлого янтаря извечно мрачны; в темноте они подобны горящим угольям. Два небольших костяных рога круто загнуты назад.
Самый силуэт драконицы изящен и воистину великолепен в своей животной, точно кошачьей, грации, движения её размеренны и плавны. Мирра - дракон, лучшая из ипостасей ночи.
3. Профессия и навыки
Во время бегов Мирра, тогда едва ли превосходящая размерами жеребёнка, ещё слабая и уязвимая после сражения и вынужденная отбивать у смерти каждый свой день, кой-чему научилась.
Одно из умений драконицы - ориентирование по звёздам. Крылатая знает наизусть все созвездия родных небес, холодное мерцание звёзд Севера для неё - что карта, и никогда ещё свет небесных маяков не обманывал её.
Прекрасная летунья, Мирра неким шестым чувством, внутренним чутьём безошибочно определяет малейшие потоки и вихрения ветров: ночное небо - это она сама, и для драконицы нет мига приятней, чем полёт чрез рёв бури; упорствуя супротив непогоды, она раз за разом проверяет мощь собственных крыл.
4. Инвентарь
В поражающей размером пещере Мирры хранится сокровище воистину несметное: третья часть всех богатств Севера играющими солнцем россыпями относительно опрятно сложена в массивную гору, на которой драконица имеет обыкновение отдыхать в дневное время суток.
5. Описание характера
Мирра ещё не вышла из возраста, когда хмель юности ударяет в голову молодым драконам, и те танцуют в небесах ночи напролёт, соревнуясь с ветром в скорости и со звёздами - в блеске чешуи, когда в груди разгорается дикое пламя, когда очи вспыхивают дикостью и жаждой, когда так и подмывает ни с того ни с сего взять и зарычать, да так, чтобы самое небо содрогнулось; но она, однако же, повзрослела и посерьёзнела относительно рано.
Мирра - личность для многих мрачная и замкнутая. Отчасти, так и есть, но взгляд её на мир никак нельзя назвать пессимистическим: за долгие века способность испытывать такие "человеческие" чувства, как любовь, счастье, радость и им подобные просто будто бы затерялась в холодности драконьего сердца - безразличного куска плоти, гонящего по венам рептилии стылую, негреющую кровь.
В отличие от большинства своих сородичей, крылатая не слепнет от алчности и истинно драконьей жадности, эгоистичного желания наложить когти на все сокровища мира; её скорее можно назвать редким ценителем тонкой работы кузнецов-умельцев и оружейников и, как следствие, коллекционером.
Как собеседница Мирра - отнюдь не сахар. Предпочитающая пустым разговорам молчаливое общество созвездий и горных вершин, извечно занесённых снегом, она может обходиться без общения едва ли не годами - жалкий срок для создания, подобного ей, - и потому, когда ей встречается кто-либо, не воспринимающий её как тупое, лишённое чувств вырождение зла - что случается весьма и весьма редко, - она зачастую и не знает, как вести себя.
6. Биография
За долгие столетия - в большинстве своём мрачные для неё - из памяти Мирры истёрлись воспоминания о раннем её детстве; она помнит только, что каждую ночь один только ветер пел ей колыбельные, и никто другой, кроме звёзд, не сторожил сон юной драконицы.
День за днём она становилась всё любопытней, всё больше жаждала она узнать мир вокруг: есть ли предел небесам? можно ли достигнуть луны, если лететь долго-долго? что скрывается за высокими горными хребтами? что это за стук доносится из недр гор, точно бьётся чьё-то огромное сердце?..
...Ответом на последний вопрос были тяжёлые молоты горцев. И узнав, что в горах - их горах - обитает дракон, гномы устроили облаву на монстра, живое воплощение тьмы.
Вынужденная бежать прочь от смерти своей - гончей, что и при свете солнца, и в холодном сребре лунного света следовала за ней по пятам, чуя металлический запах страха в драконьей крови, - она покинула родное гнездо, где появилась на свет, оставив в ночной темноте своё прошлое - страшное, жестокое, пугающее.
На протяжении нескольких месяцев боялась она подолгу оставаться в одном месте - в голове её по-прежнему стоял лязг железа, а перед очами слепящими взор отблесками света рассекали воздух гномьи топоры. Вперёд и вперёд гнал её один и тот же ночной кошмар.
Но время шло, Мирра росла, набиралась сил, становилась хитрей и умней. Забылся страх, затянулись раны. Она уже не была мелкой, щуплой ящеркой - теперь в ночи расправлял могучие крыла великий, беспощадный, наводящий ужас своей животной яростью дракон.
Спустя ещё какое-то время драконица, уже обосновавшись в горах на северо-востоке материка, повадилась опустошать караваны - логово её было относительно недалеко от единственного торгового пути, связывающего Кэруэль, отрезанный хребтами да высокими пиками от страны, и Средиземье; для "двуножек" оно, однако же, было недосягаемо за крутостью горных склонов.
Тонкой выделки гобелены, инкрустированные драгоценными камнями кубки, россыпи монет редкой чеканки, оружия и доспехи, великолепнейшие вазоны, блюда и чаши чистого золота, подсвечники и статуэтки... Перечень драконьих богатств не знает конца, и Мирра ревностно охраняет свои сокровища от посягательств.
7. Мировоззрение
Скорее нейтралитет: Мирра, хоть и является порождением мрака, отнюдь не жаждет воцарения над Средиземьем тьмы.
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Чего-то совершенно выходящего за границы привычной обычному человеку реальности. Драконы для меня - создания особые, и я хотела бы раскрыть всю их прекрасную, дикую, неповторимую сущность в своей игре.
Игрок:
1. Елизавета.
2. vk - http://vk.com/id104336393
3. Читала "Хоббит, или Туда и обратно".
4. Порядка двух лет, на форуме впервые.
Дополнительная информация:
1. От соигрока.
2. -
 
 
 
Герой:
1. Имя персонажа
Мирра.
2. Внешность
Дракон, 4893 года, обитатель гор близ Кэруэля.
Телосложения худощавого и поджарого, Мирра, ростом в холке не более шести с вершком метров, может показаться несколько уязвимой для дракона; но только на первый взгляд она выглядит относительно неопасной. Под ликующей серебром месяца чёрной чешуёй силой перекатываются, бугрясь, железные мышцы, каждая её жилка находится в постоянном напряжении, точно драконица постоянно ожидает нападения, удара. Мощный длинный хвост, вместе с которым в длину крылатая составляет порядка двадцати семи метров, по силе удара во много раз превосходит обыкновенную плеть. Когти, венчающие пальцы тонких, жилистых лап, чуть схожих с птичьими, востры и загнуты в смертоносные серпы. Похожими оснащены и "запястья" кожистых крыльев, сравнительно коротких по отношению к остальному телу и широких, что позволяет чёрной уверенно маневрировать на больших скоростях - а в быстроте она не уступает безумным северным ветрам. По затылку, шее и всему хребту неровным частоколом щерятся хрящевые выросты позвонков.
Узкая длинная морда - точно хитрая гримаса-прищур лисицы. Полыхающие звериной, первородной дикостью очи цвета светлого янтаря извечно мрачны; в темноте они подобны горящим угольям. Два небольших костяных рога круто загнуты назад.
Самый силуэт драконицы изящен и воистину великолепен в своей животной, точно кошачьей, грации, движения её размеренны и плавны. Мирра - дракон, лучшая из ипостасей ночи.
3. Профессия и навыки
Во время бегов Мирра, тогда едва ли превосходящая размерами жеребёнка, ещё слабая и уязвимая после сражения и вынужденная отбивать у смерти каждый свой день, кой-чему научилась.
Одно из умений драконицы - ориентирование по звёздам. Крылатая знает наизусть все созвездия родных небес, холодное мерцание звёзд Севера для неё - что карта, и никогда ещё свет небесных маяков не обманывал её.
Прекрасная летунья, Мирра неким шестым чувством, внутренним чутьём безошибочно определяет малейшие потоки и вихрения ветров: ночное небо - это она сама, и для драконицы нет мига приятней, чем полёт чрез рёв бури; упорствуя супротив непогоды, она раз за разом проверяет мощь собственных крыл.
4. Инвентарь
В поражающей размером пещере Мирры хранится сокровище воистину несметное: третья часть всех богатств Севера играющими солнцем россыпями относительно опрятно сложена в массивную гору, на которой драконица имеет обыкновение отдыхать в дневное время суток.
5. Описание характера
Мирра ещё не вышла из возраста, когда хмель юности ударяет в голову молодым драконам, и те танцуют в небесах ночи напролёт, соревнуясь с ветром в скорости и со звёздами - в блеске чешуи, когда в груди разгорается дикое пламя, когда очи вспыхивают дикостью и жаждой, когда так и подмывает ни с того ни с сего взять и зарычать, да так, чтобы самое небо содрогнулось; но она, однако же, повзрослела и посерьёзнела относительно рано.
Мирра - личность для многих мрачная и замкнутая. Отчасти, так и есть, но взгляд её на мир никак нельзя назвать пессимистическим: за долгие века способность испытывать такие "человеческие" чувства, как любовь, счастье, радость и им подобные просто будто бы затерялась в холодности драконьего сердца - безразличного куска плоти, гонящего по венам рептилии стылую, негреющую кровь.
В отличие от большинства своих сородичей, крылатая не слепнет от алчности и истинно драконьей жадности, эгоистичного желания наложить когти на все сокровища мира; её скорее можно назвать редким ценителем тонкой работы кузнецов-умельцев и оружейников и, как следствие, коллекционером.
Как собеседница Мирра - отнюдь не сахар. Предпочитающая пустым разговорам молчаливое общество созвездий и горных вершин, извечно занесённых снегом, она может обходиться без общения едва ли не годами - жалкий срок для создания, подобного ей, - и потому, когда ей встречается кто-либо, не воспринимающий её как тупое, лишённое чувств вырождение зла - что случается весьма и весьма редко, - она зачастую и не знает, как вести себя.
6. Биография
За долгие столетия - в большинстве своём мрачные для неё - из памяти Мирры истёрлись воспоминания о раннем её детстве; она помнит только, что каждую ночь один только ветер пел ей колыбельные, и никто другой, кроме звёзд, не сторожил сон юной драконицы.
День за днём она становилась всё любопытней, всё больше жаждала она узнать мир вокруг: есть ли предел небесам? можно ли достигнуть луны, если лететь долго-долго? что скрывается за высокими горными хребтами? что это за стук доносится из недр гор, точно бьётся чьё-то огромное сердце?..
...Ответом на последний вопрос были тяжёлые молоты горцев. И узнав, что в горах - их горах - обитает дракон, гномы устроили облаву на монстра, живое воплощение тьмы.
Вынужденная бежать прочь от смерти своей - гончей, что и при свете солнца, и в холодном сребре лунного света следовала за ней по пятам, чуя металлический запах страха в драконьей крови, - она покинула родное гнездо, где появилась на свет, оставив в ночной темноте своё прошлое - страшное, жестокое, пугающее.
На протяжении нескольких месяцев боялась она подолгу оставаться в одном месте - в голове её по-прежнему стоял лязг железа, а перед очами слепящими взор отблесками света рассекали воздух гномьи топоры. Вперёд и вперёд гнал её один и тот же ночной кошмар.
Но время шло, Мирра росла, набиралась сил, становилась хитрей и умней. Забылся страх, затянулись раны. Она уже не была мелкой, щуплой ящеркой - теперь в ночи расправлял могучие крыла великий, беспощадный, наводящий ужас своей животной яростью дракон.
Спустя ещё какое-то время драконица, уже обосновавшись в горах на северо-востоке материка, повадилась опустошать караваны - логово её было относительно недалеко от единственного торгового пути, связывающего Кэруэль, отрезанный хребтами да высокими пиками от страны, и Средиземье; для "двуножек" оно, однако же, было недосягаемо за крутостью горных склонов.
Тонкой выделки гобелены, инкрустированные драгоценными камнями кубки, россыпи монет редкой чеканки, оружия и доспехи, великолепнейшие вазоны, блюда и чаши чистого золота, подсвечники и статуэтки... Перечень драконьих богатств не знает конца, и Мирра ревностно охраняет свои сокровища от посягательств.
7. Мировоззрение
Скорее нейтралитет: Мирра, хоть и является порождением мрака, отнюдь не жаждет воцарения над Средиземьем тьмы.
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Чего-то совершенно выходящего за границы привычной обычному человеку реальности. Драконы для меня - создания особые, и я хотела бы раскрыть всю их прекрасную, дикую, неповторимую сущность в своей игре.
Игрок:
1. Елизавета.
2. vk - http://vk.com/id104336393
3. Читала "Хоббит, или Туда и обратно".
4. Порядка двух лет, на форуме впервые.
Дополнительная информация:
1. От соигрока.
2. -

[spoiler=Начальная анкета героя (не редактировать):]
Герой:
1. Имя персонажа
Мирра.
2. Внешность
Дракон, 4893 года, обитатель гор близ Кэруэля.
Телосложения худощавого и поджарого, Мирра, ростом в холке не более шести с вершком метров, может показаться несколько уязвимой для дракона; но только на первый взгляд она выглядит относительно неопасной. Под ликующей серебром месяца чёрной чешуёй силой перекатываются, бугрясь, железные мышцы, каждая её жилка находится в постоянном напряжении, точно драконица постоянно ожидает нападения, удара. Мощный длинный хвост, вместе с которым в длину крылатая составляет порядка двадцати семи метров, по силе удара во много раз превосходит обыкновенную плеть. Когти, венчающие пальцы тонких, жилистых лап, чуть схожих с птичьими, востры и загнуты в смертоносные серпы. Похожими оснащены и "запястья" кожистых крыльев, сравнительно коротких по отношению к остальному телу и широких, что позволяет чёрной уверенно маневрировать на больших скоростях - а в быстроте она не уступает безумным северным ветрам. По затылку, шее и всему хребту неровным частоколом щерятся хрящевые выросты позвонков.
Узкая длинная морда - точно хитрая гримаса-прищур лисицы. Полыхающие звериной, первородной дикостью очи цвета светлого янтаря извечно мрачны; в темноте они подобны горящим угольям. Два небольших костяных рога круто загнуты назад.
Самый силуэт драконицы изящен и воистину великолепен в своей животной, точно кошачьей, грации, движения её размеренны и плавны. Мирра - дракон, лучшая из ипостасей ночи.
3. Профессия и навыки
Во время бегов Мирра, тогда едва ли превосходящая размерами жеребёнка, ещё слабая и уязвимая после сражения и вынужденная отбивать у смерти каждый свой день, кой-чему научилась.
Одно из умений драконицы - ориентирование по звёздам. Крылатая знает наизусть все созвездия родных небес, холодное мерцание звёзд Севера для неё - что карта, и никогда ещё свет небесных маяков не обманывал её.
Прекрасная летунья, Мирра неким шестым чувством, внутренним чутьём безошибочно определяет малейшие потоки и вихрения ветров: ночное небо - это она сама, и для драконицы нет мига приятней, чем полёт чрез рёв бури; упорствуя супротив непогоды, она раз за разом проверяет мощь собственных крыл.
4. Инвентарь
В поражающей размером пещере Мирры хранится сокровище воистину несметное: третья часть всех богатств Севера играющими солнцем россыпями относительно опрятно сложена в массивную гору, на которой драконица имеет обыкновение отдыхать в дневное время суток.
5. Описание характера
Мирра ещё не вышла из возраста, когда хмель юности ударяет в голову молодым драконам, и те танцуют в небесах ночи напролёт, соревнуясь с ветром в скорости и со звёздами - в блеске чешуи, когда в груди разгорается дикое пламя, когда очи вспыхивают дикостью и жаждой, когда так и подмывает ни с того ни с сего взять и зарычать, да так, чтобы самое небо содрогнулось; но она, однако же, повзрослела и посерьёзнела относительно рано.
Мирра - личность для многих мрачная и замкнутая. Отчасти, так и есть, но взгляд её на мир никак нельзя назвать пессимистическим: за долгие века способность испытывать такие "человеческие" чувства, как любовь, счастье, радость и им подобные просто будто бы затерялась в холодности драконьего сердца - безразличного куска плоти, гонящего по венам рептилии стылую, негреющую кровь.
В отличие от большинства своих сородичей, крылатая не слепнет от алчности и истинно драконьей жадности, эгоистичного желания наложить когти на все сокровища мира; её скорее можно назвать редким ценителем тонкой работы кузнецов-умельцев и оружейников и, как следствие, коллекционером.
Как собеседница Мирра - отнюдь не сахар. Предпочитающая пустым разговорам молчаливое общество созвездий и горных вершин, извечно занесённых снегом, она может обходиться без общения едва ли не годами - жалкий срок для создания, подобного ей, - и потому, когда ей встречается кто-либо, не воспринимающий её как тупое, лишённое чувств вырождение зла - что случается весьма и весьма редко, - она зачастую и не знает, как вести себя.
6. Биография
За долгие столетия - в большинстве своём мрачные для неё - из памяти Мирры истёрлись воспоминания о раннем её детстве; она помнит только, что каждую ночь один только ветер пел ей колыбельные, и никто другой, кроме звёзд, не сторожил сон юной драконицы.
День за днём она становилась всё любопытней, всё больше жаждала она узнать мир вокруг: есть ли предел небесам? можно ли достигнуть луны, если лететь долго-долго? что скрывается за высокими горными хребтами? что это за стук доносится из недр гор, точно бьётся чьё-то огромное сердце?..
...Ответом на последний вопрос были тяжёлые молоты горцев. И узнав, что в горах - их горах - обитает дракон, гномы устроили облаву на монстра, живое воплощение тьмы.
Вынужденная бежать прочь от смерти своей - гончей, что и при свете солнца, и в холодном сребре лунного света следовала за ней по пятам, чуя металлический запах страха в драконьей крови, - она покинула родное гнездо, где появилась на свет, оставив в ночной темноте своё прошлое - страшное, жестокое, пугающее.
На протяжении нескольких месяцев боялась она подолгу оставаться в одном месте - в голове её по-прежнему стоял лязг железа, а перед очами слепящими взор отблесками света рассекали воздух гномьи топоры. Вперёд и вперёд гнал её один и тот же ночной кошмар.
Но время шло, Мирра росла, набиралась сил, становилась хитрей и умней. Забылся страх, затянулись раны. Она уже не была мелкой, щуплой ящеркой - теперь в ночи расправлял могучие крыла великий, беспощадный, наводящий ужас своей животной яростью дракон.
Спустя ещё какое-то время драконица, уже обосновавшись в горах на северо-востоке материка, повадилась опустошать караваны - логово её было относительно недалеко от единственного торгового пути, связывающего Кэруэль, отрезанный хребтами да высокими пиками от страны, и Средиземье; для "двуножек" оно, однако же, было недосягаемо за крутостью горных склонов.
Тонкой выделки гобелены, инкрустированные драгоценными камнями кубки, россыпи монет редкой чеканки, оружия и доспехи, великолепнейшие вазоны, блюда и чаши чистого золота, подсвечники и статуэтки... Перечень драконьих богатств не знает конца, и Мирра ревностно охраняет свои сокровища от посягательств.
7. Мировоззрение
Скорее нейтралитет: Мирра, хоть и является порождением мрака, отнюдь не жаждет воцарения над Средиземьем тьмы.
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Чего-то совершенно выходящего за границы привычной обычному человеку реальности. Драконы для меня - создания особые, и я хотела бы раскрыть всю их прекрасную, дикую, неповторимую сущность в своей игре.
Игрок:
1. Елизавета.
2. vk - http://vk.com/id104336393
3. Читала "Хоббит, или Туда и обратно".
4. Порядка двух лет, на форуме впервые.
Дополнительная информация:
1. От соигрока.
2. -
 
 
 
Герой:
1. Имя персонажа
Мирра.
2. Внешность
Дракон, 4893 года, обитатель гор близ Кэруэля.
Телосложения худощавого и поджарого, Мирра, ростом в холке не более шести с вершком метров, может показаться несколько уязвимой для дракона; но только на первый взгляд она выглядит относительно неопасной. Под ликующей серебром месяца чёрной чешуёй силой перекатываются, бугрясь, железные мышцы, каждая её жилка находится в постоянном напряжении, точно драконица постоянно ожидает нападения, удара. Мощный длинный хвост, вместе с которым в длину крылатая составляет порядка двадцати семи метров, по силе удара во много раз превосходит обыкновенную плеть. Когти, венчающие пальцы тонких, жилистых лап, чуть схожих с птичьими, востры и загнуты в смертоносные серпы. Похожими оснащены и "запястья" кожистых крыльев, сравнительно коротких по отношению к остальному телу и широких, что позволяет чёрной уверенно маневрировать на больших скоростях - а в быстроте она не уступает безумным северным ветрам. По затылку, шее и всему хребту неровным частоколом щерятся хрящевые выросты позвонков.
Узкая длинная морда - точно хитрая гримаса-прищур лисицы. Полыхающие звериной, первородной дикостью очи цвета светлого янтаря извечно мрачны; в темноте они подобны горящим угольям. Два небольших костяных рога круто загнуты назад.
Самый силуэт драконицы изящен и воистину великолепен в своей животной, точно кошачьей, грации, движения её размеренны и плавны. Мирра - дракон, лучшая из ипостасей ночи.
3. Профессия и навыки
Во время бегов Мирра, тогда едва ли превосходящая размерами жеребёнка, ещё слабая и уязвимая после сражения и вынужденная отбивать у смерти каждый свой день, кой-чему научилась.
Одно из умений драконицы - ориентирование по звёздам. Крылатая знает наизусть все созвездия родных небес, холодное мерцание звёзд Севера для неё - что карта, и никогда ещё свет небесных маяков не обманывал её.
Прекрасная летунья, Мирра неким шестым чувством, внутренним чутьём безошибочно определяет малейшие потоки и вихрения ветров: ночное небо - это она сама, и для драконицы нет мига приятней, чем полёт чрез рёв бури; упорствуя супротив непогоды, она раз за разом проверяет мощь собственных крыл.
4. Инвентарь
В поражающей размером пещере Мирры хранится сокровище воистину несметное: третья часть всех богатств Севера играющими солнцем россыпями относительно опрятно сложена в массивную гору, на которой драконица имеет обыкновение отдыхать в дневное время суток.
5. Описание характера
Мирра ещё не вышла из возраста, когда хмель юности ударяет в голову молодым драконам, и те танцуют в небесах ночи напролёт, соревнуясь с ветром в скорости и со звёздами - в блеске чешуи, когда в груди разгорается дикое пламя, когда очи вспыхивают дикостью и жаждой, когда так и подмывает ни с того ни с сего взять и зарычать, да так, чтобы самое небо содрогнулось; но она, однако же, повзрослела и посерьёзнела относительно рано.
Мирра - личность для многих мрачная и замкнутая. Отчасти, так и есть, но взгляд её на мир никак нельзя назвать пессимистическим: за долгие века способность испытывать такие "человеческие" чувства, как любовь, счастье, радость и им подобные просто будто бы затерялась в холодности драконьего сердца - безразличного куска плоти, гонящего по венам рептилии стылую, негреющую кровь.
В отличие от большинства своих сородичей, крылатая не слепнет от алчности и истинно драконьей жадности, эгоистичного желания наложить когти на все сокровища мира; её скорее можно назвать редким ценителем тонкой работы кузнецов-умельцев и оружейников и, как следствие, коллекционером.
Как собеседница Мирра - отнюдь не сахар. Предпочитающая пустым разговорам молчаливое общество созвездий и горных вершин, извечно занесённых снегом, она может обходиться без общения едва ли не годами - жалкий срок для создания, подобного ей, - и потому, когда ей встречается кто-либо, не воспринимающий её как тупое, лишённое чувств вырождение зла - что случается весьма и весьма редко, - она зачастую и не знает, как вести себя.
6. Биография
За долгие столетия - в большинстве своём мрачные для неё - из памяти Мирры истёрлись воспоминания о раннем её детстве; она помнит только, что каждую ночь один только ветер пел ей колыбельные, и никто другой, кроме звёзд, не сторожил сон юной драконицы.
День за днём она становилась всё любопытней, всё больше жаждала она узнать мир вокруг: есть ли предел небесам? можно ли достигнуть луны, если лететь долго-долго? что скрывается за высокими горными хребтами? что это за стук доносится из недр гор, точно бьётся чьё-то огромное сердце?..
...Ответом на последний вопрос были тяжёлые молоты горцев. И узнав, что в горах - их горах - обитает дракон, гномы устроили облаву на монстра, живое воплощение тьмы.
Вынужденная бежать прочь от смерти своей - гончей, что и при свете солнца, и в холодном сребре лунного света следовала за ней по пятам, чуя металлический запах страха в драконьей крови, - она покинула родное гнездо, где появилась на свет, оставив в ночной темноте своё прошлое - страшное, жестокое, пугающее.
На протяжении нескольких месяцев боялась она подолгу оставаться в одном месте - в голове её по-прежнему стоял лязг железа, а перед очами слепящими взор отблесками света рассекали воздух гномьи топоры. Вперёд и вперёд гнал её один и тот же ночной кошмар.
Но время шло, Мирра росла, набиралась сил, становилась хитрей и умней. Забылся страх, затянулись раны. Она уже не была мелкой, щуплой ящеркой - теперь в ночи расправлял могучие крыла великий, беспощадный, наводящий ужас своей животной яростью дракон.
Спустя ещё какое-то время драконица, уже обосновавшись в горах на северо-востоке материка, повадилась опустошать караваны - логово её было относительно недалеко от единственного торгового пути, связывающего Кэруэль, отрезанный хребтами да высокими пиками от страны, и Средиземье; для "двуножек" оно, однако же, было недосягаемо за крутостью горных склонов.
Тонкой выделки гобелены, инкрустированные драгоценными камнями кубки, россыпи монет редкой чеканки, оружия и доспехи, великолепнейшие вазоны, блюда и чаши чистого золота, подсвечники и статуэтки... Перечень драконьих богатств не знает конца, и Мирра ревностно охраняет свои сокровища от посягательств.
7. Мировоззрение
Скорее нейтралитет: Мирра, хоть и является порождением мрака, отнюдь не жаждет воцарения над Средиземьем тьмы.
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Чего-то совершенно выходящего за границы привычной обычному человеку реальности. Драконы для меня - создания особые, и я хотела бы раскрыть всю их прекрасную, дикую, неповторимую сущность в своей игре.
Игрок:
1. Елизавета.
2. vk - http://vk.com/id104336393
3. Читала "Хоббит, или Туда и обратно".
4. Порядка двух лет, на форуме впервые.
Дополнительная информация:
1. От соигрока.
2. -

Что за принципиальное нежелание признавать и считаться с моральными чувствами драконов?! А если я буду пихать вас в кучку и говорить, чтобы вы мне наделали эльфят...эльфият...ужин?

Конечно, я же порождение тьмы в натуральном виде