Туварс Супилли

Мудрые слова Галадриэль меркли на фоне того, что звучало далее.
Демарш Илгона удивил Норнориэль, которая лишь приподняла бровь, когда воитель поднялся раньше, чем право говорить достигло их. Пусть опечаленный он не показывал виду, но она чувствовала, как ему было невмоготу. Однако, смелости Илгону было не занимать, как подумала Норнориэль, или глупости - как считал Раваон, который собрался отчитать его и усадить на место, призвав соблюдать порядки. Но воителя было не остановить, он не собирался слышать своего соратника, от того Норнориэль рукой придержала мастера речи, оставив его на месте. Раз уж начал, пусть скажет, Тулкас просто не мог ошибиться в нем, раз пожелал видеть его первым среди равных, наверняка ему есть что сказать. Пришлось ждать. И чем больше говорил первый воитель, тем сильнее его несло. Лицо Раваона обрело кирпичную стать, не выказывая ни капли эмоции, которые переполняли его, да так, что он был готов взорваться на месте и надрать уши заносчивому витязю, но ради своего командира, которая умудрилась сохранить остатки разума после славного мордобоая в крепости, он сдерживался как мог, сгорая от стыда. 
Норнориэль же, откинувшись на спинку походного полукресла, облокотившись на руку и подлокотник, прикрывая лицо бинтованным кулаком мыслителя, опустила взгляд на свои ноги, слушая весь этот поток клятв. Зазвучали имена Валар. Командир более не могла сдерживать свое хладнокровие, взволновано посмотрев на Илгона.
- Не смей! - резко поднялась она, все еще чувствуя легкую слабость после битвы, схватив его за локоть, - Не смей, слышишь меня?! - но конечно же Илгон не слышал. Он преисполнено поклялся священными именами, поклялся что сотрет с лица земли всю тьму, что едва ли было исполнимо в принципе, а уж в одиночку, даже если ему помогут выжившие соратники из его дружины, даже если все местные войска эльдар выступят с ним как один, это просто невозможно. В конце концов не зря существовало пророчество о Дагор Дагорате, о Конце Времен, он взвалил на себя невозможное, и еще много раз пожалеет о своих словах. Если его убьют на поле боя, он более не возродится, оказавшись изгнанным во тьму, как он того и возжелал в клятве своей. И уже не важно, что до клятв он сделал вполне здравые призывы помочь верным атани. Важны  были последние слова, а они оказались просто ужасными.
  
Под сомн имен божеств, переживая личную трагедию, Норнориэль обессилено опустилась в кресло, пытаясь сохранить лицо, когда воитель клялся уничтожить тьму. Едва ли она встречала подобную ненависть, что была далека от праведного гнева и боевой ярости. Желание предавать праху всех без разбору было лишь у тех, кого он клялся уничтожить собственноручно. У него  хватило духу замахнуться на истребление отвернувшихся атани, которые в отличие от орков еще были способны исправиться, а ведь он их даже не видел. Им доводилось встречать горные племена, причем лучших представителей, раз их отбирал себе в услужение Саруман, уж он то вряд ли ошибся, учитывая, что о горцах говорили рохирим. Но даже так, командир аман-эльдар не была готова придать горцев мечу всех до единого, ибо в ее сердце горел праведный огонь милосердия, дарующий свободу, а не отбирающий жизни словно это что-то решит. А он... готов.   
- Довольно! - Раваон более не был в силах сдерживать себя, они итак уже опозорены безрассудством впавшего в горе гиганта, дальше падать некуда. Он поднялся со своего места, возмущенно сжимая кулаки. 
- Я сама! - зарычала Норнориэль на второго воителя, только он собрался призвать соратников, что дежурили с другими стражниками у шатра Совета. 
Она не могла позволить себе беспамятство, как ее ближайший друг и товарищ. Преодолевая боль физическую и душевную, ощущая прилив сил праведного гнева, она вцепилась разбитыми руками в руку Илгона, вытаскивая непутевого воина из шатра на улицу, яростно требуя дороги у переполошившейся охраны. 

Раваон обладал завидной остротой и скоростью ума, а посему он действовал решительно. Поклонившись владыкам, извинившись, занял место командира ваньяр, посвященный в ее планы и пожелания, и мог ответить на любой вопрос, нервно постукивая каблуком сапога, периодически посматривая на выход, думая о том, что как бы командир не наломала дров в очередной раз. Мастер сгорал со стыда, а ведь он и все остальные аман-эльдар были примером героизма и образчиками поведения, едва ли такую глупость можно считать героизмом и примером для подражания? Илгон так и не понял, что посыпая себя пеплом проклятий, возжелав добиться невозможного, был итак проклят делать все безупречно и идеально, внушая оптимизм и страсть к жизни. Они должны были привезти из Амана тот же свет, что был с эльдар, когда они пришли сюда, они должны были придать им уверенность в завтрашнем дне, наполнить своим примером их тела дыханием юности, не считая, что бессмертные народы Средиземья переживают свой закат. Столько всего предстояло сделать, аж дух захватывало. Но, видимо, покинув однажды Средиземье, вернувшимся сюда эльдар не было суждено сохранить свою истинную природу, бремя искажения отразилось даже на таких могучих духом героях. Мастера речи грызла собака совести, больно впиваясь до костей, но он продолжал представительски улыбаться, на него рассчитывали выжившие братья, важно было убедить владык в правильности их слов и позиции. 
А позиция была очень простой. Дружина аман-эльдар гарантировала военную помощь в борьбе с силами Врага любому светлому владыке, в любое время, достаточно просто попросить об этом. Тоже касалось людей и даже гномов. Они бескорыстно помогут любому. Однако и самой маленькой армии праведных альтруистов нужна помощь. Раваон смиренно попросил ее у владыки Имладриса, подчеркнув, что приняв на себя главный удар воинства Мордора, их снаряжение потеряло былую прочность и новизну, а потому вся дружина нуждалась в заботе умелых кузнецов нолдор. Раваон поднялся из-за стола, склонив голову в просьбе к Элронду, попросив также о временном убежище и врачевании для тяжелораненых. Не даром его обитель звалась эльфийским приютом.
Также Раваон передал слова Норнориэль о том, что необходимо наладить взаимодействие всех армий, а для этого нужны были постоянные военные маневры, позволявшие наладить слаживание, которого откровенно очень не хватало на поле боя во время осады, и то была вина также самих ваньяр, что увлеклись сражением, на мгновение позабыв о главных целях. Он добавил, что к слаживанию необходимо привлечь войска союзных народов. Также, Раваон, добавив уже от себя, как мыслитель он понимал политическую часть лучше Норнориэль, которая руководствовалась скорее интуицией, чем знаниями, отметил важность совета всех владык, не только эльдар, но и союзных народов. Нужно собраться большим собором и заложить общий фундамент борьбы с врагом на поколения вперед. Об этом пытался толковать Илгон, но как и все по жизни, он сделал это максимально размашисто. Раваон усмехнулся себе под нос, понимая, что воитель все еще ребенок, он лишь надеялся, что Норнориэль будет справедлива с ним и не будет его калечить, ведь рука у нее тяжелая. 
В конце выступления Раваон обратил внимание на основную повестку. Лично ваньяр не смогут обеспечивать безопасность этой части Лихолеься. Но можно попросить помощи у энтов, помочь им вернуть в эти места былой лик до искажения тьмой, ведь именно для этого их и создала прекраснейшая Йаванна, влюбленно в ее образ напомнил он, видя в Амане не единожды. Энты как раз должны были закончить свой совет, стоило бы отправить им гонца, чтобы не собирать их вновь. 
Мастер речи подозвал к себе командира ступающих в тени, который передал ему важные сведенья. Ими оказались схема крепости, которую сделали разведчики. Раваон сообщил владыкам, раздавая им по экземпляру карты, что в случае, если они решат просто оставить местную крепь Врага, начав новый Бдительный мир, то стоит быть готовым к третьей битве за Долг Гулдур. Хоть враг и перестроит оборонительные сооружения, реконструирует цитадель, но основные стены будут сохранены, и лучше всего знать их слабые места. Если же владычица Лориена пожелает сравнять крепость силой своего голоса, то ступающие в тени подскажут, куда лучше всего целиться по их скромному мнению.   

И пока продолжался Совет, Норнориэль вела богатыря за пределы лагеря, приговаривая то и дело. 
- Иди давай, упрямый дурак.
На пути им встретились бойцы ваньяр, что сперва хотели с улыбкой расспросить, как прошло собрание, удивляясь тому, что все обсудили так быстро, но лишь удивленно переглянулись, провожая этих двоих. Дева меча не желала воспитывать клятвенного гиганта посреди лагеря, боялась не удержаться и сорваться, уж повод имелся предостаточный.
 
- Шевелись давай, - заявила она, когда они шли вдоль болотца, прихваченного зимним холодом. Она стянула с себя плащ и куртку, развязывая пояс с ножнами, сбрасывая их, - Ты давно об этом мечтал.
Раздевшись до рубахи, начала разминку и очень злилась. 
- Как ты мог?! Нельзя так использовать имена Валар, как ты собираешься исполнять эти ужасные клятвы?! - ходила из стороны в сторону, раздражаясь еще сильнее, продолжая раздеваться, оголив перебинтованный торс и стянутую бинтами грудь. Скинув сапоги, она практически более не стесняла себя в движениях, чувствуя под ногами мягкую твердь замерзшего болта. Кожа быстро заиграла мурашками. Закинув за плечо свою рыжую косу, она подперла руками бока.
- Посмотри на меня! Тебе нравится как я выгляжу? Мне больно, Илгон, я ранена, но твои слова ударили меня сильнее, чем что либо в этих проклятых топях. Видимо ты забыл, что я тут главная, и чего мне это стоило. Все мы изгнанники собственного благополучия, мы отказались от своего прошлого, прошли трудный путь, мы смогли порадовать нашего вала. Мы все здесь ради одной цели, как смеешь ты ставить себя выше нас? Кто ты такой, чтобы в одиночку нести это бремя, которое мы делим друг с другом преломляя каждый раз хлеб. Мы не просто какой-то отряд, мы братство, семья. Пришло время поставить тебя на место и напомнить тебе, почему Тулкас избрал меня вашим лидером. Подчиняйся мне беспрекословно, проявляй воинское уважение и радуйся моей любви и заботе. Я первая, ты лишь первый воин. Готовься постучаться в чертоги Мандоса своими зубами! 
Норнориэль приняла боевую стойку, она не собиралась мгновенно нападать, давая Илгону время подготовиться, считая подлостью любую внезапность, хотя именно такого и требовало воинское искусство, когда предстояло сразиться с превосходящим не врагом, но соперником.
- Готов? Вижу, что готов, чего мнешься? Я начинаю выбивать из тебя дурь, чемпион Тулкаса, ведь именно такой язык, вы - дуболомы, и понимаете...  
Она была быстра и ловка как никто, это не орков громить. Казалось ее полуобнаженное тело едва ли достижимо для контратаки, а вот она свои удары слала подобно ветру, делая их хлесткими и звонкими, скорее как пощечины. Хоть дева меча и лишила себя стесняющих ее одежд, она все равно еще была не в форме, что сказалось на повязках, некоторые раны открылись, пропитывая их кровью, а боль сбивала дыхание. Но она продолжила бить кулаками, бинты которых также сочились кровью и болью при взгляде на руки.  
- Уничтожишь всех слух Врага? Даже людей? Столько злобы! Откуда она у тебя?! Ты хоть понимаешь зачем мы здесь? Не чтобы убить всех плохих и непокорных воле Эру, а чтобы наказать Саурона, последний источник искажения, исключив тем самым главный корень всех бед.
Норнориэль более не могла драться руками, потому как хорошая мать воспитывала Илгона ногами, пытаясь не попасться, надеясь что сможет закрепить учебный материал в сознании гиганта из-за моря. Она буквально вбивала ему суть их похода и прописные истины, известные ей самой.
- Но даже это не дает никаких гарантий. Ты забыл кто такие атани? Забыл почему я так внимательна к ним, и так рада их благим намерениям? Поговорим о величайшем народе Нуменора? Ты помнишь их предков?  - каждый вопрос сопровождался ударом, или чем-то вроде того, - А помнишь что стало с нуменорцами? С чего ты решил, что остальные атани, которым мы помогаем, однажды не предадут свою светлую природу, встав на путь тьмы? Не предадут нас? Ты и их убьешь? Ты понимаешь, что это значит? Мы не можем судить атани! Нам нельзя! 
Стоило ли говорить, что суд над отвернувшимися - участь верных. 
И вот она почти попалась, целясь ступней прямо в челюсть воителю, желая вбить конкретно эту мысль.
- Я не хочу, чтобы ты сгинул в вечном мраке, - выдавила из себя, впервые горько заплакав. Смерть близких и боль Скородума не смогли вызвать у нее слезы, потому как она знала, что пусть соратники мертвы, они будут ждать ее в чертогах Мандоса, а Брегалад, достигнув энтмолвища, вернется к своим и будет окружен любвоью других и теми роскошными березками, все у него сложится хорошо, ведь он постарался, а остальные эдьдары доделали начатое ими сообща дело. Но вот поступок Илгона вызвал у нее эмоции, которые едва ли могли не задеть любого, кто услышал о клятве, это серьезное событие, и он обрекал себя ровно на те муки, которые огласил в клятве. То был не пустяковый обет, на которые она смотрела сквозь пальцы, а клятва, и поклялся он самым драгоценными, что было у ваньяр, именами богов, ради милости и к радости которых они стремились самосвершенствоваться.
Бой с чемпионом Тулкаса выматывал. Она не могла оценить смогла ли она доказать свое главенство, лишь надеясь, что ее силы были затрачены не зря. Ее саму рубило так, что дева едва стояла на ногах. Когда бинты налились достаточно крови, Норнориэль потеряла сознание, споткнувшись на последнем ударе.
 

Битва окончилась, а вернее сказать безумный штурм, провести который в ясном рассудке могли только Избранные Тулкаса. Илгон вместе со своими воинами сломали ворота, разметав всякую немочь, что сгрудилась во внутреннем дворе. Враг умела обвел их всех вокруг пальца втянув в бесполезную бойню, а сам ушел окольными путями со всей верхушкой и лучшими воинами, скормив эльфам помет варгов. Витязь был зол, но в отличии от командира ни одно бранное слово не сорвалось с его уст, лишь все больше омрачился взор. С ного до головы покрытый копотью, кровью и грязью он возвращался с этого безумного сражения, которое не принесло ни громких песен, ни сияющей славы, а лишь горе и злобную опустошенность. Илгон шел, наблюдая как воины тихо оплакивают своих павших соратников по оружию. Отцов, сыновей, братьев. Никогда уже более они не ступят на эти горестные земли, оставив своих родичей тихо скорбеть и приумножать печали своей долгой жизни в Средиземье. Сейчас Илгон осознал, только лишь сейчас, насколько Враг силен и как он отравляет мир. 
Движимый каким-то навеянным побуждением Илгон принялся с остервенением рубить головы убитым оркам и складывать из них курган. Никто не отважился подойти к витязю, столь ужасен был его лик в тот момент. Высокий курган сложил Илгон, увенчав его головой вожака троллей. Молча остался стоять воитель рядом с мрачным курганом, опираясь на свой излюбленный меч. Лишь когда тени и ночной сумрак стали поглощать и без того блеклый свет дня, покинул Илгон пост свой, отправившись в лагерь на попечение лекарей. Но первым делом он посетил Норнориэль, на которую был зол не меньше. Два раза за бой она бросалась в самую гущу, оставляя витязя делать ее работу, которой он не просил. И вот теперь валяется здесь в бинтах. Осмотрел пол безумным взглядом, но ничего не сказал. Все было понятно и без слов, даже осанве не требовалось, чтобы прочесть все во взгляде мастера тяжелого меча. С тем Илгон и оставил Норнориэль, позволив лекарям делать свое дело. Несколько последующий дней Илгон проводил на окраине лагеря, подальше от всех, методично водил точильным камнем по клину своего двуручника. 
На Совет он явился в своей кольчуге и простых воинских одеяниях, лишь плащ светло-золотой был накинут на плечи и скреплен искусной застежкой. Сев подле Норнориэль Илгон приготовился слушать речи мудрейших. Слово взяла Галадриэль, самая величественная из всех оставшихся эльдар в Средиземье. 
- Здесь мы закончили, - начала она, - Саурон изгнан из этих земель, но не уничтожен. Он укроется на востоке, и за стенами темной страны наши враги соберуться вновь. Сила эльдар на исходе, мы многих потеряли в этой битве и теперь стали еще более уязвимыми, ибо каждым из нас надлежит держать защиту своих земель. Саурону не откажешь в долгом планировании. Он все спланировал заранее, раннюю зиму, это сражение. Его форпост на севере потерян, да, но и большой ущерб нанесен этим землям и всем королевствам Рованиона. Начнется новый Бдительный Мир, за время которого нам надлежит укрепить наши рубежи и готовиться к нашествию тьмы с востока. Сейчас же надлежит решить как поступить с руинами этой мрачной цитадели. Изгнав Саурона в прошлый раз, мы проявили беспечность и тьма вновь поселилась в этих болотах. Оставим ли мы здесь заслон или охранные патрули, и кто возьмет на себя бремя этой стражи? 
Галадриэль поочередно переводила взгляд с собравшихся вождей. Илгон смотрел вместе с ней. На жадно ловившую каждое слово Владычицы Норнориэль. На сосредоточенно задумчивого Полуэльфа. На ясный взор воителя из Гаваней. На печальный лик короля Лихолесья. Грозило повиснуть неловкое молчание, ибо никто не хотел оставаться дольше необходимого на этих проклятых землях, и к тому же распылять свои и без того поредевшие силы. И всех интересовал неозвученный вопрос: что будут делать ваньяр? Оставить это бремя на их плечах было бы хорошим выходом для всех, но в то же время каждый был бы не прочь видеть их при своем дворе, увеличив тем самым мощь своего войска в грядущей большой войне, коя пусть и случиться еще через многие годы. Таких умелых воинов хотел бы приобрести в свое войско каждый. 
Прежде чем кто-то успел вставить слово, поднялся Илгон сразу приковав к себе внимание своим богатырским сложением и высоким даже для эльда ростом. 
- Позвольте и мне высказаться, мудрейшая Госпожа и Вы, Владыки славных колен эльдар. Возможно, я не столь дальновиден и мудрости мне явно недостает, а все же скажу я сие, что на душе. Вы говорите, что ушла наша сила, и должно нам ждать темного прилива, крепя оборону старых твердынь. Но мой возлюбленный Отец Тулкас послал меня сюда нести воздаяние всем отродьям Бауглира, а не прятаться за крепостными стенами. Разве не сильно войско Корабела, не терпевшее потерь за долгие века мира? Разве не погибнут враги от стрел лесных эльфов в этих бесконечных лесах, которые могут поглотить целые армии? Разве не воспряли наугрим на плечах старого Эрэбора? А как давно пробовали свои топоры в деле воины Синих Гор? Эта сила, которая способна перевернуть горы, уж кому, как не нам знать это. И самое, главное - атани. Разве не размножились народы долины Андуина, разве малочисленны их дружины? Разве не воспряло вновь королевство людей у Горы? И наконец, разве не слышали Вы, о достопочтимые, о явлении Светлой Королевы Людей, ниспосланной сюда самой Вардой по велению Великого Эру? Король Людей вернулся и должно нам, Первейшим оказать помощь Последышам, уж коли грядет Их Эпоха, а наша уходит в прошлое. Под сенью защиты Королевы можно объединить многие племена людей, и вновь собрать народы Средиземья под Королевским Знаменем.

- Да, истинно вижу я действительно Последний Союз, которому должно объединить людей, эльфов и гномов, чтобы навеки изжить Зло. Молю Вас, Владыки окажите помощь Северу и Земле Камня! Я готов идти хоть на край обитаемых земель и до самых Вод Пробуждения! Клянусь Светлой Элберт, я сотру всю погань Саурона с лица Арды! Я сломаю Врата Моранонна! Я развею по ветру жалкий прах рабов Кольца! Я сокрушу Темный Замок! Я разрежу все гнилые члены Саурона! Рассеку на ленты его черное тело! Выжгу ему глаза и отрублю голову! И брошу его остатки в огненную бездну Орудруина! Я лично расправлюсь с каждым мерзким орком. Изничтожу все их гадостное племя! Мужчин, стариков, женщин и детей. Я превращу в руины их поселения и выжгу поля, найду каждое гнездовище и предам очищающему пламени! Я покончу с ними навсегда! Я проломлю тупые головы всем троллям! Я перережу глотку каждому черному нуменорцу! Я очищу Умбар от скверны! Я доберусь до Харада и превращу его в пустыню из белых костей! Я не оставлю на Юге ничего живого! Клянусь!
Тьма скрыла лицо Илгона, златые локоны его стали белыми, как у мертвеца. Свет яростного пламени горел в очах. Увиденное слишком поразило воителя, никогда не знавшего горечи и страданий смертных, ужаснуло его, и побудило рокотавшую ненависть к этой твари Саурону, что обрекал каждую невинную жизнь в Средиземье на страдания. Илгон клялся при всех во весь голос именем Илуватара, призывал на свою голову извечный мрак, если не сдержит обета. И Манвэ в безумии поминал он, и Варду и великую гору Таниквэтиль, клянясь ненавидеть и преследовать отродье Моргота, всех порождений его, слуг и учеников, все силы его и все те сферы, куда он запустил отравляющие пальцы свои. Клялся он истребить, обратить в прах все, чего коснулся Враг и навсегда стереть тень его с лица мира. И клятва эта не может быть нарушена и будет преследовать Илгона до конца света.
 

Дол Гулдур ====>
 
   В свою достроенную уже практически полностью, великую обитель, фундамент коей по сей день стоял твёрже всех скал Средиземья (что говорило о том, что Оно ещё искало возвращения к Владыке) Саурон вернулся преисполненный мыслями. Тактически, понёс он ряд серьёзных поражений, что конечно было фактором отрицательным, ведь до появления Ильмарэ, и до прибытия войска ваньяр Тулухастаза, Майрон планировал разгром армий врагов. Теперь, сей разгром оттягивался на несколько более дальнюю перспективу. Стратегически же, он овладел форпостом в Руне, который теперь нужно было обработать через посланников, мобильных отрядов, которые проверят лояльность многочисленных племён Степей Руна. Также атака Южной Армии на Пеларгир, дала результат Гондор не смог как раньше помочь своим соседям на севере. И теперь, когда Южные земли Итилиэна были оккупированы Мордором, у "страны камней" не мало сложностей. 
   В своей мрачной, но для майа комфортабельной обители, Тар-Майарон установил Палантир на своё место, и обратил взор свой на север, к степям Руна, восток до Красных Гор и на юг, в Харад. Пока орки Мордора восстанавливали свою популяцию, властитель Барад Дура намеревался усилить влияние своё в сих землях. Цепочки производств и складирования, которые по его Тёмной Воле работали в Мордоре хорошо, особенно при его присутствии в этих землях, делали своё дело для наращивания вооружений и сил, но вместе с тем нужно было нарастить, текущий поток караванов с данью, заходящих с восточного плато Мордора. И лучшими союзниками, или правдивее сказать пешками для Тёмного Лорда в этом деле были боевые ватаги варьангов, кои всегда с большим энтузиазмом откликались на его венценосные призывы, зная что те несут добычу и победу. Поколениями, Саурон Великий не подводил Кханд, а рода Кханда не подводили его. Подкрепляющие письма, с соответствующими дарами, которые для самого майа яйца выеденного не стоили (вроде золотых побрякушек) отправились к воеводам Кханда. Также Саурон ознакомился с письмами сиридара и чародея Туварса. Судя по его начинаниям, вне зависимости от исхода сражений за Пеларгир, у него получится сохранить для Тар-Майарона Южную Армию, в которой хоть и таял процент орочьих отрядов, но увеличилось число отрядов людей, существ более рослых и дисциплинированных, чем орочье племя, подражая которым он и создал в своё время чёрных урук-хай воителей. Теперь, дланью Саурона на севере и западе от Мордора были небольшие, летучие отряды и гарнизоны вроде Руменоста, на востоке и юге же, то будут армии, и в первую очередь армии людей. 
   По расчётам владыки тьмы, пусть у него не вышло сейчас захлопнуть всякое сопротивление неугомонных эльдар, но отсрочка до сего момента, если раньше конечно не найдёт он Единое Кольцо, сдвинулась примерно на пол-века, век. С сим планом, по местным меркам, вечно живущий майа продолжил планирование, управление и разведку, активно используя Палантир Моргула. 
 
[NICK]Саурон Тар-Майарон[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/b8xsgHr.jpeg[/AVA]
[STA]Владыка Тьмы Средиземья[/STA]
[SGN]Без Тьмы, вам Света не узреть[/SGN]

Когда Илгон показался на стене, ситуация не сильно начала меняться, блаженные эльдар во всю дырявили набежавших врагов. Кто-то даже пошутил, что если стена еще не рухнула, значит на ней явно были не все. 
Норнориэль отступила назад за строй, который катком подминал войска орков. Ее охраняло двое мастеров, которые следили, чтобы не появилось еще кого, пока на стену один за другим взбирались воители из Амана. Пропитавшаяся кровью и потом рубаха липла к жилистому телу высокой девы, она тяжело дышала, упершись одной рукой в бок, а другой придерживаясь за стену, чувствуя как внутренности соревновались в ощущении боли с мышцами и ссадинами, с порезами. Хоть Норнориэль и была среди тех, кто отправился на Войну Гнева, но она никогда не участвовала ни в чем подобном, столь легендарные битвы обошли ее стороной, тогда силы Валар превосходили армаду Моргота, хотя, конечно, и там было не легко. Но тут... Им пришлось принять на себя весь гнев слуги падшего вала, и никак иначе поступить они не могли., оберегая тем самым других, им было не важно просили о том союзники или нет. Она жалела лишь, что элите темного воинства удалось сбежать, оставив на растерзание собственных слуг.
- Досадно... - недовольно проворчала она, опустошая флягу с вином, которую смогла урвать у кого-то из прибывающих, кислятина едва ли могла порадовать ее, ведь во рту и без того было очень погано. Сплюнув, она приказала Илгону пробиваться к воротам, а сама взяла только-только забравшихся мечников под свое руководство.
- Чем быстрее ты впустишь наших друзей в эту дыру, тем быстрее я смогу помыться. Уэээх, от меня ужасно несет орками, кровью, грязью и в общем всем, что так нравится этим тварям. 
 
Изрядно измученные битвой ваньяр с нетерпением желали положить конец битве, а для этого им приходилось рубить и колоть одубевшими руками, все, что попадалось на глаза. Заходить в саму цитадель не имело смысла, она, как и многие башни, горела, все перекрытия внутри начали рушиться, а треск влажной древесины смешался с треском костей и грохотом металла.
На пути к вратам Илгон, конечно, встретил теней, которые в этот раз были заняты своей прямой работой. Когда его отряд показался на площадке антиосадных машин, как он мог застать их непосредственно за утилизацией тех, кто пытался сдаться в плен или убежать. Стоило ли говорить, что подобное действие эльдары сравнивали с дератизацией: никто не будет жалеть крыс, которые повадились целыми стадами нести мор, голод и разруху. Столь циничное отношение орки усердно заслуживали довольно долго, из раза в раз лишь подкрепляя делом свою дурную славу и неизменчивую природу. Единственное, что эльдары могли сделать из добрых побуждений, так это отточить свой навык уничтожения, дабы темные создания не мучались и заканчивали свой жизненный путь, полный ужаса и злости, без лишних страданий. Ибо такова их милость и доброта. Правда, не всегда было возможным этой милостью поделиться, каждая массовая битва в итоге превращалась в свалку, когда побеждает тот, кто крепче и у кого больше сил, кто банально удачлив.
Тени разом обернулись в сторону Илгона и его бойцов, лишь молча проводив идущих вперед, а кто-то даже подстрелил самоотверженного орка, который в суицидальном порыве пытался броситься с криками и чем-то тяжелым вроде дубины прямо на Илгона, но замертво споткнулся, получив стрелу точно в глаз. Мгновенная смерть, уж ступающие в тени точно знали, как ценно подарить ее врагу. Они молча проводили гиганта Запада.
Зачистка шла полным ходом, кто-то из витязей Илгона начал волноваться, что орки могут закончиться в цитадели раньше, чем они достигнут врат.
А тем временем Норнориэль сеяла свою порцию возмездия на головы темных созданий, спустившись во двор со своей охраной. Один из мастеров, идя перед командиром, жалея и без того безнадежно испорченный клинок, ногой столкнул с лестницы орка, что испуганно показался перед ними, поднимаясь на стену с охапкой стрел, очевидно не зная о судьбе ее защитников. Он слетел вниз, потеряв жизнь от руки уже другого мастера.  Никто не покинет крепость. 
- Во дела, жалкие трусы подожгли эту помойку. Ну и ладно, нам возни меньше, - рассуждала она, двигаясь по проходу с братьями в сторону внутреннего двора, благо пожар не успел добраться до него. Казалось. что в этой части крепи никого не было, большинство либо бежало, либо рубилось на стенах. Ступающих в тени тут тоже не наблюдалось, поэтому вероятность найти дохлых командиров была никакой. 
Чем дальше они шли, тем сильнее разделялись, чтобы быстрее закончить обход как им казалось брошенной части замка, пока Норнориэль не осталась одна со своим гвардейцем. Впереди была тренировочная площадка, которую орки называли ямой. Дальше уже ничего не было, это была конечная точка маршрута, где их благополучно ждали. 
То были видавшие битвы друг с другом ветераны мордорской армии, и кучка снаг, удерживаемых под их властью силой страха. Они забились в яму, осознав, что после начавшегося пожара им едва ли удастся найти выход, чтобы сбежать. Пытаясь отсрочить неизбежное, шайка добралась до места, которое традиционно даровало многим шанс возвыситься над остальными. Осознав, что к ним приближаются, причем кто-то беспечный и потерявший всякий страх, орки-ветераны приняли решение биться отчаянно, отбросив все свои обиды, объединить усилия в последний раз, чтобы спастись, молясь своему властелину, чтобы даровал им силу, да такую, чтобы хватило наверняка, а потом, после побега, они преданно вновь вступят в его воинство, чтобы быть с ним до самого конца, в этот раз уже абсолютно точно. Затаившиеся головорезы Саурона оказались неожиданностью для Норнориэль и мастера, который сопровождал ее. Его закололи в шею несколько ветеранов под грозное улюлюканье, накинувшись из-за стен прохода, из-за чего грузное тело воителя рухнуло на землю, правда, успев пробить мечом одного зазевавшегося труса, оставив в нем свое оружие. 
Меньше всего Норнориэль хотела попасть в засаду, когда силы исчерпаны, а сопровождавший ее витязь был так постыдно убит кучкой слабаков, что смогли окружить ее, беспечную дуру, которая потеряла бдительность под конец тяжелого сражения, частое явление, на самом деле.
Ее грудь вздымалась порывисто, неровно. Колени дрожали от ужаса. Она осознала, что до этого всегда была со своими витязями, друзьями и соратниками, она никогда не билась в полном одиночестве, всегда были те, кто поддержит ее. Теперь же она совершенно одна. Даже если призвать помощь, все будет кончено, едва ли ее навыков хватит для того, чтобы убить пару десятков орков собственноручно. Стараясь держать лицо, она вцепилась в рукоять меча, сжимая его оцепеневшей и несгибаемой рукой крепко-крепко, словно новичок в в первом сражении, чувствуя как судорога потихоньку сводила предплечье. 

Внезапно один из снаг авторитетно заявил всей братии, что перед ними женщина, моментально получив по башке от своего хозяина, который также авторитетно повторил за ним, добавив, что им невероятно повезло. Это меняло вообще все, теперь они обдумывали как захватить ее живьем. раз уж все пропало, то такая награда их вполне устроит. Однако на этом их племенной союз подошел к концу, со всеми орочьими сантиментами было покончено, стоило им столкнуться с одинокой женщиной, которая, как известно, к беде. Началась перепалка и даже бой за главенствующее право, как внезапно эльдарский клинок полосонул одному из ветеранов прямо по шее, отрезвляя тех, кто был ближе всего к Норнориэль, что улыбалась широкой белоснежной улыбкой, перепугавшей матерых вояк Врага, им показалось, что то был оскал смерти, которой они так боялись. Но деваться было некуда, придется усмирять такое чудовище если они хотят жить, в конце концов теплым тело будет достаточно долго, рассудил один из орков, лишившись башки.
Пусть ваньяр были благородными существами, но она была ваньяр лишь на половину. Кровь древних нолдор требовала пройтись по этой своре ураганом подобного которому они не видели. Прежде чем меч в очередной раз застрял в теле одного из головорезов Саурона, ей удалось значительно проредить орочью свору, в которой даже снаги, пусть и обескураженные древней свирепостью девы меча, но все же возомнившие себя не менее древними потомками затеменных Мелькором существ, не дрогнули. Они все еще надеялись взять ее числом. И не спешили нападать, осекаясь после каждого уставшего, но все еще изрядно рубящего выпада, пока Норнориэль не потеряла последнее оружие в теле неудачливого раба. 
И вот  они ринулись на нее с дубинами и палками по собственной воле,  впервые в жизни ощутив себя свободными. А свобода по их разумению, это свобода делать что хочется, и в силу их испорченности самое мерзкое, что только можно. Однако, Норнориэль  считала иначе - это она свободна выбирать как упокоить их.
Они пытались удержать ее, вцепившись в ноги, руки, но получали такие крепкие затрещины, что отлетали в сторону, Норнориэль поймала дубинку, сломав ее тут же о голову очередного раба.
Когда остальные мастера-ваньяр сбежались на визг орков, не ожидав того, что их тут больше чем нисколько, все уже закончилось, Норнориэль, придавив коленом все еще дергающегося раба, выбивала дурь из последнего, раз за разом досылая кулак прямо в рожу, методично, безэмоционально, словно бы она просто месила месиво. На сегодня сил биться у нее не осталось. 
Раваон, который шел со второй волной, протискиваясь через спины товарищей, удержавшись от критики после увиденного. 
- Развлекаешься? 
- Как видишь, - последним ударом она оборвала жизнь снаги, грустно усмехнувшись, весь сокрушительный запал иссяк, - Что там с вратами? Надеюсь Илгон не испортил о нас впечатление и оставил нашим друзьям хоть что-то? 
- Было трудно, но он справился. Жаль ты его с собой не взяла, он бы тут... - Раваон обвел взглядом бойцовскую арену, по которой были разбросаны тела врагов - Потренировался.
Норнориэль улыбнулась, правда воители не оценили шутку, слишком уж мрачно получилось, кто-то осматривал павшего товарища, каждый раз удивляясь тому, сколько смелости в орках, нападать вот так открыто со спины. Она потянулась к Раваону, и тот цыкнув, мотнув головой, мол что с тебя взять с немощной, поднял ее на руки, так как ноги ее более не держали. 
Под тяжелой охраной они добрались до врат, где о победе, по заданию своего командира, Илгон должен был провозгласить своим характерных воем или ревом, что он там практиковал все это время, когда Раваон занудничал с ним, размахивая у него перед носом книжками, пытаясь поразить его своими обширными знаниями, она не знала. 
И вот, наконец, момент победного шествия по цитадели по завершению штурма. Раваон нес ее через живой коридор, через всех воинов разных фракций, пусть и в не очень подобающем виде, но она все же возглавила штурм цитадели, а потому ей полагались почести как самой отбитой решительной. Принимая поздравления и даруя их, она радовалась тому, что все же многие сохранили свои жизни. Офицеры благодарили ее воинов за самоотверженность, как тех, кто без страха и упрека самостоятельно принял на себя главный удар, причем не единожды, хотя их об этом не просили, героев хватало и без блаженных ваньяр. Она пожимала им руки, обхватывая окровавленными ладонями с разбитыми в мясо костяшками, и все лишь гадали, как после такого мордобоя она не сломала себе кости, на что она шутила, что орки просто мягкие, улыбаясь кровавой слегка заплывшей улыбкой.
- Как же стыдно, - заметил в итоге Раваон, сгрузив ее в лагере, передав целителям, один из которых охнул, прикрыв рот рукой, когда увидел, как отделали деву, - Скажу честно, ты обращаешься с нами ужасно. Ты командир, твоя задача - это направлять нас своей властной, а не разбитой рокой, дура. И страдать при заполнении бумаг, это я тебе гарантирую, по полной ответишь за все. И не отодвигать настоящих воинов в сторону, радостно врубаясь в толпу всякой погани. Нам уже хватает одного перекаченного ребенка. Если и дальше будешь так себя вести, однажды погибнешь, подставив нас всех. Подумай над своим поведением, командующая Норнориэль.  
Он назвал ее спокойно по должности, а это означало, что Раваон был в гневе, мало кому понравится подобное. Не то, чтобы Норнориэль могла потерять власть над витязями, ведь ее благословил на командование и подвиги вала Тулкас, а это значило для всех беспрекословное подчинение ее слову. Норнориэль же не смотрела в сторону Раваона, ожидая когда он закончит говорить столь очевидные вещи, отчитывая, лишь повторяла:
- Да, мастер. Да, мастер... 
Ей было обидно, ведь правда горчит, хоть и кажется, что все действия не были лишены смысла. Но встряска была нужна, хотя ее бедной голове итак досталось, целитель сомневался в том, как сильно' у нее сотрясение, заметив лишь поразительную живучесть девы, на что та лишь улыбнулась, с закрытыми глазами, лежа с компрессом на лбу, заявив, что ее вала любит ее, как и всех остальных братьев по оружию, а потому благословил всех на подвиги. 
Совсем скоро в лагере, разбитом возле поля боя, было уже не протолкнуться, раненых оказалось куда больше, чем изначально могло показаться. Неутомимые ваньяр, несли вахту, охраняя самых беззащитных, то есть раненных. Некоторые помогали разбирать тела в поисках павших товарищей. 
На вопрос будут ли они оплакивать их потерю, они всегда отвечали одно и тоже, что они уже оплакали их в бою, поубивав для этого врагов предостаточно много.
Побитая дева меча, перевязанная чуть ли не с ног до головы, большую часть времени стремилась проводить с Галадриэль, ей казалось, что ее компания куда больше способствует заживлению ран, в том числе духовных, кроме того она черпала казалось бы бездонные запасы мудрости владычицы, которая уже прожила в Средиземье не одну эпоху и могла поделиться некоторыми наблюдениями. Как никогда она нуждалась в совете, и если раньше ей было явлено откровение от Ильмарэ, то сейчас приходилось думать самостоятельно, если Раваон еще будет зудеть, она точно пойдет штурмовать Черные врата в паре с Илгоном, отдав ему дружину... вернее, что от нее осталось.
И вот, когда павшие были собраны для грядущего захоронения, а все так или иначе зализали свои раны, условно прилизанная и обновленная, все еще с бинтованной головой, руками и даже шеей, которую пытался в бою прокусить снага, потеряв после этого и без того редкие зубы, Норнориэль зашла в офицерский шатер, где собрался совет, посвященный последствиям битвы. К этому моменту замок Врага уже давно догорел, хотя некоторые угли наверняка еще тлели в сердце цитадели. 
Вместо разодранных доспех, на Норнориэль была обычная сменная одежда, а сверху уже изрядно потрепанный в паре тяжелых сражений митлондский плащ. Чтобы отчистить ее от крови и грязи, пришлось побираться по миру, так как с чистой водой тут было не просто. Ее лицо спустя несколько дней и важных дел после битвы, уже практически восстановилось, хотя из под повязки она все равно подсвечивала фингалом. 
Она решила послушать, что предложат местные лидеры, как они распорядятся с местными трущобами на этот раз? 

И снова не справилось воинство выставленное вторым эшелоном, почти все были перебиты эльфами, а кто выжил бросились на восток по топям, себе на погибель, разрываемые хуорнами и вкушающие прочие сладости множественности способов подохнуть в топях южного Лихолесья. Орки принялись осыпать врага горящими стрелами, что поджигались на жаровнях, поджигали ядра на катапультах, метали дроты, но по началу это не приносило плода, а вскоре и вовсе стало невозможно, когда со всех сторон стрелки орков, падали навзничь утыканные стрелами лесных эльфов. Несколько, около семи стрел звонко стукнулись и о броню Кхамула, одна даже шаркнула по его шлему, когда полководец обходил внутреннее кольцо стен цитадели. Со своего не малого опыта войн, ясно осознал кольценосец, что дело его гарнизона — бито врагом. Тут их не спасла бы и цепочка снабжения из Руменоста, с Рунских степей. Досада от невозможности схлеснуться с врагом, без того чтобы в очередной раз не быть битым, была погружена назгулом на дно чёрного океана, души его.
  Спустившись по внутренним лестницам, он отдал свой последний приказ. Оркам в цитадели.
— Сжигайте всё. Это конец. — За сим тёмный всадник спустился ниже, уже в подземные ярусы, где оседлал своего призрачно-одурманенного моргульского скакуна, и закрепив кистень у седла пустил его по тоннелю прочь из замка. 
=====> Мордор, Минас Моргул

  Тем временем, орки не дремали и не спали. При них в крепости не осталось ни троллей, ни варгов, лишь горстка чудов выживших рабов, на которых уже ни кто не обращал внимания. Звуки резни на стенах, вызвали лёгкую панику. Наиболее мужественные и озлобленные начали собирать вокруг себя группы, которые они повели на внешние стены; иные пытались по одиночке броситься в подземные ходы, уже с намерением просто спасти свою жизнь. Тем временем в цитадели, несколько чёрных уруков бросили в растопленный камин бумаги касающиеся строительства Дол Гулдура, по приказу назгула, и ничего другого чтобы пожечь они не нашли, поэтому сунули в очаг факелы чтобы разносить огонь по цитадели, запланировав пройтись и поджечь всё что горит, сверху до низу и уйти тоннелем на юг. В гарнизоне начала формироваться атмосфера легкой паники, при виде града из стрел и множества трупов, и слыша жуткие звуки с внешних стен крепости. 
[NICK]Кхамул[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/uevvw0v.jpeg[/AVA]
[STA]экс-комендант Дол Гулдура[/STA]
[SGN]Девятеро нас[/SGN]

И снова не справилось воинство выставленное вторым эшелоном, почти все были перебиты эльфами, а кто выжил бросились на восток по топям, себе на погибель, разрываемые хуорнами и вкушающие прочие сладости множественности способов подохнуть в топях южного Лихолесья. Орки принялись осыпать врага горящими стрелами, что поджигались на жаровнях, поджигали ядра на катапультах, метали дроты, но по началу это не приносило плода, а вскоре и вовсе стало невозможно, когда со всех сторон стрелки орков, падали навзничь утыканные стрелами лесных эльфов. Несколько, около семи стрел звонко стукнулись и о броню Кхамула, одна даже шаркнула по его шлему, когда полководец обходил внутреннее кольцо стен цитадели. Со своего не малого опыта войн, ясно осознал кольценосец, что дело его гарнизона — бито врагом. Тут их не спасла бы и цепочка снабжения из Руменоста, с Рунских степей. Досада от невозможности схлеснуться с врагом, без того чтобы в очередной раз не быть битым, была погружена назгулом на дно чёрного океана, души его.
  Спустившись по внутренним лестницам, он отдал свой последний приказ. Оркам в цитадели.
— Сжигайте всё. Это конец. — За сим тёмный всадник спустился ниже, уже в подземные ярусы, где оседлал своего призрачно-одурманенного моргульского скакуна, и закрепив кистень у седла пустил его по тоннелю прочь из замка. 
=====> Мордор, Минас Моргул

  Тем временем, орки не дремали и не спали. При них в крепости не осталось ни троллей, ни варгов, лишь горстка чудов выживших рабов, на которых уже ни кто не обращал внимания. Звуки резни на стенах, вызвали лёгкую панику. Наиболее мужественные и озлобленные начали собирать вокруг себя группы, которые они повели на внешние стены; иные пытались по одиночке броситься в подземные ходы, уже с намерением просто спасти свою жизнь. Тем временем в цитадели, несколько чёрных уруков бросили в растопленный камин бумаги касающиеся строительства Дол Гулдура, по приказу назгула, и ничего другого чтобы пожечь они не нашли, поэтому сунули в очаг факелы чтобы разносить огонь по цитадели, запланировав пройтись и поджечь всё что горит, сверху до низу и уйти тоннелем на юг. В гарнизоне начала формироваться атмосфера легкой паники, при виде града из стрел и множества трупов, и слыша жуткие звуки с внешних стен крепости. 
[NICK]Кхамул[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/uevvw0v.jpeg[/AVA]
[STA]экс-комендант Дол Гулдура[/STA]
[SGN]Девятеро нас[/SGN]

Тяжела была битва и сражение с оставшимися ордами врагов перед стенами заняло еще много времени и стоило вдвое больше жизней, чем отдали эльфы в первой фазе столкновения. Это битва не стала воплощением каких-то особых замыслов или полководческих хитростей, превратившись просто в бойню. Враг напирал, эльфы напирали, обоюдоострая ненависть была столь сильной, что мертвецы грудами лежали на земле вцепившись в друг друга, не ослабевая хватку и после гибели. Стенания призраков, лязг железа, вой сонма чудовищ, гортанные боевые кличи орков и подобные перезвону выкрики эльфов смешивались в ужасную какофонию звуков. Впервые за очень долгое время происходила битва двух извечных врагов, эльфов и орков. И не участвовало в ней ни одного человека, словно повторялась давняя история, когда мир был еще юн. Но если враг мог положить и двоих за одного, и пятерых, то для эльфов, каждый ушедший тропами Мандоса был невосполнимой потерей. Уже давно не рождались новые поколения эльфов в Средиземье, достигнув отмеченного Единым порога, в то время как орки плодились с ужасающей быстротой стоило только оставить где-то гнездовище этих тварей не уничтоженным. И четыре сотни ваньяр были первым пополнением для эльдар за многие века, но и их уже становилось меньше с каждым мгновением битвы. 
Илгон ощущал мерзкий гнилостный и резко холодеющий воздух болот, что казалось отравлял само феа. Под его ногами хрустели, покрывшиеся ледяной корочкой кровавые лужи. Легкораненые воители охраняли и оказывали помощь тяжело раненым. В итоговом штурме темной твердыни придется участвовать почти вдвое меньшему числу тех, кто вступил в битву под ее стенами. Илгон снял свое шлем, чьи лицевая пластина смялась и мешала обзору. Снял и броню свою тяжелую, оставив только легкую золотистую кольчугу из Амана, наручи и поножи. Голову прикрывал только кольчужный капюшон, рот и нос были покрыты засохшей кровью, его собственной, а синие глаза горели безумным яростным пламенем. С мечом на плече он шагал через едкий трупный дым, подобно ужасному призраку или умертвию, а для орков лик витязя был страшнее даже боевых масок гномов.
Повесив за спину меч, Илгон взобрался по веревке на стену первым, напугав своим полу безумным видом даже воинов Теней. Довольно рисковая задумка Норнориэль не понравилась витязю с самого начала, поэтому он поспешил за воительницей при первой же возможности, не желая оставлять ее одну дольше необходимого. Орки были не дураки, и сразу же навалились на небольшой отряд диверсантов, прекрасно понимая, что если плацдарм не уничтожить, то для гарнизона это может кончиться плохо.
 

Рух не сумела сдержать смешок, услышав про поганки от подошедшего Мирэнаро. Действительно, может Мири пришлет им подарочек в виде грибочков из Амана? 
Ей стало немного легче от того, что принц был облачен в более простой костюм, чем обычно. Эллет уже слегка надоедали удивленные взгляды, которые на нее бросали остальные придворные, привыкшие к ее коллекции платьев в духе "миллион оттенков фиолетового". 
Выслушав обоих, Ру поклонилась и поспешила на площадку Лант-Имладрис. Ну не зря она все таки в военном костюме ходила, не зря! Принц Эльрохир как раз показывал приемы с копьем, так что она взяла себе оружие и принялась вспоминать. Копье сильно отличается от кинжала из-за их длины, потому приноровиться было тяжеловато. Копьем Рух вообще почти никогда не сражалась, предпочитая быстрые и точные удары клинка.
Потом они перешли к лукам. Стреляла Ру не идеально, но все же это дело было ей привычнее и руки, как оказалось все помнили сами. До уровня "раздробить одной стрелой другую" ей, конечно, было далековато, но в мишень она довольно успешно попадала, руки не дрожали, прицеливалась не слишком долго.
А вот когда перешли к клинкам и мечам, эльфийка несказанно обрадовалать. Тут у нее все прекрасно получалось, даже жаль было, что потренироваться не на ком. Теперь она могла быть почти уверена, что если ей таки повстречается какая-нибудь тварь, она сможет дать кинжалом отпор. Навыки она не растеряла, немного тренировок и она снова будет в форме. 
Уставшая, но в целом довольная, после тренировки она размышляла, как скоро им всем придется встретиться с реальным врагом. Оставалось надеяться, что они будут готовы. 

Ночь прошла спокойно. А с утра нолдо вновь поглотили дела. Зато принцев он отправился искать уже с определёнными результатами. Сегодня одежда его была предельно простой, оружия также не прибавилось. Разве что волосы переплетены более хитро. По внешности и не скажешь, что представитель одного из народов аманэлдар. Обыкновенный наёмник да и только.
- Действие второе, личности всё те же. - Себе под нос прокомментировал он, найдя наконец одного из близнецов в компании вчерашней девы. Сегодня она рассказывала про какие-то там проблемы с запасами грибов.
Услышав окончание доклада, Мирэ не сдержался и фыркнул, подходя.
- За грибами зимой только в Аман. Там Куруфинвэ ещё три Эпохи назад небывалый урожай поганок пророчил.*
Вообще странно. Не будь вообще ничего у целителей или поваров, тут уже давно собирателей отправляли. Да и мука, овощи, ягоды и мёд. А про охоту по первому снегу он и вовсе знал не понаслышке в этом году. Может быть дева всё-таки ошиблась, или что-то пошло не так? Хотя представить, чтобы Элронд с войском выгреб все запасы подчистую... Ну не орки же они в конце концов.
- Зато с кузнями и мастерами всё в порядке. Уголь есть, металл тоже, присадки и кислоты. Нолдорских кузнецов я предупредил. Так что доспехи и прочую амуницию в порядок привести недолго. Вот с оружием подольше. Но тоже ничего невозможного.
Старому воину хватило утром пятнадцати минут, чтобы всё узнать, не выходя даже из комнаты. Да и у себя глянул, что есть в наличии, а чего нет. У него правда сейчас всё скромно было, но всё-таки. На себя и пару-тройку парней собрать необходимый минимум он вполне мог без посторонней помощи. А если наведается в одну из кузниц...


_____
* Имеются в виду речи Феанаро перед Исходом в "Анналах Амана". Там он действительно пророчил появление поганок на улицах Тириона после ухода нолдор.

Много боевых маневров спустя...
Когда примерная развязка стала ясна уже даже самому не посвященному гоблину, ваньяр встали для отдыха и перекуса в которым нуждались уже целый день.
Норнориэль сидела на куче тел прихвостней Врага, сняв шлем, она опять прогаладалась, давно сбившись с боевого счета. С другой стороны сидел Раваон, что позволило двоим упереться спинами друг в друга, проджолжая делать вид, что они абсолютно не устали.
Неподалеку были командиры, которые решали как брать стены, нужно было импровизировать. И эту импровизацию предложила дева меча.
Наконец-то наступило время самого штурма. Обычная эскалада принесла бы много жертв, а отсутствие гномов значительно осложняло процесс. Но дружиной аманэльдар руководила Норнориэль, и если Галадриэль была прекрасна и могущественна, а ее песни силы могли обрушить целую цитадель, то Норнориэль знала как сделать все тоже самое, только без такой красоты, могущества и песни силы. 
Командир приказала своим воителям навести побольше суеты. Ваньяр раскидывали вдоль некоторых участков каменных стен орочьи тела, поджигая их браговухой, которую находили у темных созданий, подкладывая отсыревшую в болоте древесину создавая плохую видимость не только для самих эльдар, но и тем, кто следил за ними со стены. На свободном от задымления участке концентрировались основные силы союзного войска. Орки ничего не понимали, то что делали аманэльдар вызывало у них озадаченность и нервозность, они считали себя хитрее эльфов, и в целом они были не далеки от истины. Действительно, военная хитрость едва ли была характерна прямолинейным эльфам, искусным во владении оружия, которые предпочитали добиваться успеха за счет превосходства собственных навыков и качества снаряжения. И чем дольше работал план Норнориэль, тем сильнее была печаль орды, спрятавшейся за стенами древней крепи. Пока стрелков на укрепленном парапете подавляли лучники, воители создавали в близи стены навал из тел. Для его укрепления они использовали бревна частоколов, а некоторые идущие вперед, имевшие также простые инженерные навыки в виде "сломать-поставить, стукнуть-придержать" и вовсе сделали из секций частокола оборонительные стенки, который защищали расположившихся там воинов, некоторые из которых прервались на полевой ужин в условиях обстрела.
Другие же воители таскали тела павших слуг некроманта, вбивая в растущую гору части деревянного забора, укрепляя этим самым насыпь из тел, то и дело подкладывая импровизированные настилы. В целом конструкция не отличалась особой надежностью, а ее сооружение требовало времени, которое воины использовали для отдыха. Все это куда лучше могли организовать из камня и земли гномы, но главный смысл был не в этом, а в той же суете, которая должна была заставить врага обалдеть от подобного, уловки характерны им, а не каким-то там эльфам. Но как говорит Раваон: Тулкас пивка захочет, не так раскорячишься - нет лучше той победы, чем та, что есть. 
Пока основные силы с актерским драматизмом изображали невероятные усилия преодоления крепостной стены так, чтобы не плескаться в раскаленном масле, не получать лишний раз валуны по головам и спинам, не нырять в подкопы с ловушками прямо у стены или еще что там, Норнориэль собрала свой штурмовой отряд из теней и нескольких добровольцев из числа мастеров меча. Ее замысел был крайне прост. Без применения крюков, она со своими добровольцами тихо заберется на стену под покровом дыма и опускающихся сумерек (как бы орки хорошо не видели, но в дыму они не увидят ничего дальше собственного носа, работало это и в обратную сторону), после зачистит стену, а уже потом скинет веревки остальным, которыми обмотались вокруг плеч смельчаки, чтобы начать штурм, создав тем самым плацдарм для зачистки крепости. Слишком сложные планы всегда были обречены на провал, но на самом деле тут все было довольно просто: залезаешь-пинаешь-призываешь-пинаешь еще сильнее. Все согласно науке славной драки, которую ваньяр ее дружины усвоили от славного вала. 
В подкреплении должен был идти Илгон. А самой Норнориэль, как и другим мастерам, пришлось избавиться от доспехов, даже от поддоспошной одежды, оставшись просто в рубашке, заправленной в штаны. Ее босые ноги тонули по щиколотку в грязевой каше, которую развезли в ходе сражения, светлая кожа побледнела от холода еще сильнее. Единственным элементом защиты остались наручи. Завязав хвост в небрежный пучок для собственной безопасности, она вознесла короткую молитву Тулкасу, благодаря мудрости которого ее отряд уделял немало внимания оттачиванию боевых навыков в условиях отвесных гор, когда поле боя резко переходило из горизонтальной плоскости в вертикальную. Шестеро добровольцев и пятерка теней, снаряжение которых изначально было рассчитано на преодоление всяких преград, начали свой подъем, используя преимущество в виде старости стены, в кладке которой нашлось достаточно зазоров и выступов, образованных банальным выветриванием. 
Фактически сейчас они выглядели как стадо горных козлов, покоряющих пропасть ради того, чтобы лизнуть немного соли с камней.
Норнориэль ползла наверх, зацепляясь за незначительные выступы, показывая чего стоят усердные тренировки. Она была уверена в прикрытии лучников, главное самой не попасть под стрелу. Иногда она прерывалась, чтобы передохнуть и прислушаться к тому, что происходило наверху. Это заняло время, но на фланге была почти закончена великая насыпь, а потому все внимание должно было быть обращено туда в преддверии невероятного штурма. Заглянув на парапет крепостной стены, Норнориэль с воинами тени тихо-тихо залезли под нескрываемое изумление парочки орков, что прервались на покушать, усевшись с другой стороны парапета на ящики, пригубив из мисок какую-то жратву. Выпучив глаза от осознания беды, которую они прощелкали клювов, не успели издать даже намека на визг, оказавшись молниеносно прирезанными мастерами диверсий и убийств, что очутились в своей стихии. Воины тени не стали ждать появления союзников, они скрылись, пока была возможность спуститься со стены, где сконцентрировались основные силы обороняющихся. Они спустились с парапета стены, желая найти командиров, ведь перед пятеркой теней стояла задача найти и уничтожить.   
Сбросив веревки, добровольцы и Норнориэль приготовились к появлению друзей и недругов, вопрос был в том, кто будет быстрее, то что их увидят, она не сомневалась, не желая вступать в бой в одной рубашке и штанах, ей нужна была крепкая спина Илгона из-за которой она бы сыпала проклятья в сторону значительно поредевшего несметного воинства Врага, а еще плед, вино и что бы хвалили всю дорогу до ближайшего трактира с приличной едой. 

Совсем не ожидав подобного отношения к своему подельнику, Коль не решился оставить лежащего на полу грабителя наедине с гномом. Шкатулка конечно вещь ценная, но не настолько чтоб рисковать ради нее головой воришки-гнома. В сердцах, он надеялся на то, что Гладрион все таки сможет остановить рванувшего из дома мужчину, или возможно очнувшийся от пленения гном догонит его, но все получилось как и должно было. Остроухий не боец, а гном не бегун, а значит грабитель, под грохот сшибленного эльфа и под причитания рванувшего за ними хозяина дома, точно скрылся со шкатулкой. Мужчина лежащий у него под ногами, поерзал, явно изнемогая от неудобной позы. 
 
— Развернись на живот, — доставая из сумки бечёвку скомандовал он, и как только пленник выполнил команду, связал по рукам и нокам, словно поросенка, которого подвесят над углями.
 
Оба новоиспеченных "друга", наделали немало шуму, а Кольтамиру ой как не хотелось снова встречаться со стражей. Ему и с этой парочкой не хотелось встречаться, но обстоятельства были против него и один втащил второго в дом, громыхая сапогами по паркету.
 
— Разорви меня варг... — вздохнул странник, глядя на лежащего Гладриона, — отойди ка юморист, — Коль подвинул гнома в сторону и пощупал пульс. Живой.
 
Ситуация паршивая, но куда хуже, если бы гному перерезали горло, а эльфа пришибло дверью насмерть. Эта мысль заставила странника нервно хмыкнуть. Потерев переносицу и глубоко вздохнув, он посмотрел на Ферина.
 
— Развяжи этого бедолагу, если от него так быстро отказались, он был временным подручным и не знает кому предназначается короб. Со стражей нем дел пока иметь не стоит, ведь въехав в город мы оповестили их, что наш воришка это ты, — по правде Кольтамиру вообще не хотелось связываться с любыми представителями власти, он их недолюбливал ровно так же, как и эльфов с гномами, — я пока попытаюсь привести в чувство нашу принцессу.
 
Опустившись на одно колено, он достал баночку, едкий запах заставивший сощуриться даже хозяина быстро разнесся по комнате. Слегка похлопав Гладриона по щеке и убедившись что он не притворяется, сунул ядовитую смесь, прямо под утонченный нос эльфа.

Ру слегка покраснела от слов принца и кивнула. Услышать их было приятно. Сразу же после окончания разговора она, несмотря на усталось, и поздний вечер, полная энтузиазма поспешила проверять запасы. К ее ужасу, хоть и вплолне ожидаемо эти самые запасы были едва ли не на нуле. Не зря же Мири отправилась тогда за грибами. На то было несколько причин.
Владыка Элронд, который регулярно просил пополнять запасы трав для целительства, покинул Имладрис очень давно и с его отъезда никто их не проверял. Так же больных было очень мало, так как отголоски войны до сих пор в Последнем приюте были самые далекие. Была еще и причина, по которой не пополняли хранилища грибов. Дело в том, что с владыкой уехало приличное количество постоянных жителей Ривенделла, а значит и еды на оставшихся нужно было меньше. Повара до последнего готовили из того, что было, но когда грибы закончились совсем, попросили наперстницу принцессы сходить за ними. Так и вышло, что грибов не было вообще.
Когда расстроенная Ру вышла из кухни, была уже ночь, и она решила, что принцы давно отдыхают. Сама она едва не валилась от усталости, поэтому, полная грустных мыслей о том, где сейчас ночует ее подруга, она отправилась в свою комнату. 
Следующее утро было солнечным и ясным. Снег вроде бы прекратил, но теперь крыши Последнего приюта, сад и все деревья в округе были покрыты внушительным слоем снега. Ру рассчитывала, что тренировки начнутся уже сегодня, пожтому опять была облачена в свой походный костюм. Было немного волнительно, но держа в руках кинжал она вспоминала давние годы и битвы, и в ней просыпалась надежда, что она еще не растеряла все свои навыки.
Она твердо решила в этот раз не стоять в стороне, а участвовать во всех битвах, которые выпадут на ее долю. Возможно, если бы тогда она не охраняла лагерь, а сражалась, она бы сумела отвести вражеский клинок от спины отца и спасла бы ему жизнь... Ей очень хотелось на время покинуть Имладрис, и повидать побольше мир, пусть даже в Тжелые времена. И так же сильно ей хотелось вернуться потом в свой дом. Еще она надеялась, что у нее будет шанс не разделяться с Мирэнаро, потому что она очень хотела выполнить свое обещание, и оказаться полезной.
Когда ей наконец удалось найти принца, она не стала терять времени зря. 
— Принц Элладан, я принесла плохую весть. Вчера при осмотре запасов, по вашему поручению, я обнаружила, что грибов в Имладрисе нет совсем, а трав осталось ужасно мало. 

Ру сумела выдавить из себя улыбку, услышав слова дорогой подруги и в глазах ее зажегся теплый огонек, потому что она узнавала Мири, которая несмотря на все несчастья, приключившиеся с ней за эти дни, оставалось такой же позитивной. Они проговорили еще некоторое время, и Рух помогла подруге собрать необходимые вещи в дорогу. Все это время в ее глазах стояли слезы, но она старалась не показать свою слабость, чтобы не расстроить Мириэль. 
Разумеется, она провожала подругу, но только до выезда из Последнего приюта. Дальше Рух последовать за ней не могла, неотложные дела оставались у нее здесь. Прощание было трогательным, но спокойным, и эллет еще долго стояла, глядя вслед уезжающему отряду. 
Ей понадобилось время, чтобы обдумать ситуацию, но после прощания с Мири она еще больше укрепилась в мысли вернуться к военному делу. Ох, сколько лет она не брала в руки кинжал... Однако она не хотела оставаться в стороне. 
Сиреневое платье едва не до пола явно не подходило ни для тренировок, ни для походов, ни для чего-либо вообще, кроме танцев и игры на арфе, поэтому она переоделась в костюм для походов, который лежал в стороне уже около полуторы тысячи лет. Закрепив на кожаном поясе острый (пришлось его заново наточить) кинжал, Ру оглядела себя в зеркало, и со вздохом собрала темные волосы в тугую косу. Так-то лучше.
Она очень удивилась, когда нашла принцев и Мирэнаро все там же - в саду, но церемонно поклонилась, и дождавшись, пока один из них закончит говорить, произнесла:
— Приношу свои искреннейшие извинения за беспокойство. Я ненароком услышала обрывок вашего разговора — в Имладрисе мало воинов, да я и сама это знаю. Позвольте мне снова воевать. Я буду уседно тренироваться, и еще не забыла, как держать в руках кинжал. 

Мирэ посмотрел-посмотрел на принцев и усмехнулся всплывшим вдруг из глубины памяти воспоминаниям. Уж очень знакомо сейчас те говорили. Он-то с этими близнецами общался не слишком часто, вот так чтобы разом с обоими. Потому на многое раньше и не обращал внимания. А тут вот так вот.
- Вообще я имел в виду только Гундабад. Но раз не о том подумал, то ладно.
Выслушал, кивнул. Так он в общем-то и думал. Даже интересно стало, сколько же в итоге народу наберётся, и какой масштаб и вид примут тренировки и подготовка.
- Значит ещё и целителей с лекарями собрать нужно. К приходу основных сил. Даже если у них пройдёт всё успешно, помощь им наверняка может потребоваться. Да и в придверии открытых боевых действий не будет лишним.
В это время вернулась давешняя дева. Уже не в платье, а чуть ли не в доспехе. Успевший к тому моменту почти растечься по сидению Мирэ хмыкнул и покачал головой.
- Я бы удивился тому квендо, что не знает, где у меча тетива... - Тихо под нос произнёс нолдо, прямо-таки с усилием собирая себя в кучку и поднимаясь со скамьи. По его виду было понятно, что если прямо сейчас не случится чего-то по масштабу сравнимого с атакой тварей Моргота, то куда-то бежать, вооружаться и мобилизоваться он не намеревается. Сначала сон и приведение себя в нормальный вид. Потом уж очередная подготовка к спасению мира, несению добра и причинению справедливости. А то хорош он будет с больной головой, напрочь заклинившей спиной и ещё парой десятков мест в организме, которые резко и категорично сообщают ему, что он неумный квендо.
- На этом наверное я вас покину. А то чую, ещё немного поговорим о деле, и здесь будет филиал небольшого приграничного форта, а не мирный сад. - Весело усмехнулся, произнося всё это. - Думаю, к тренировкам мне тоже следует присоединиться. Но это точно чуть позже.

Выход ваньярской рати из внешних проломленных стен и дефиле прямо по поверженным ими пяти сотням орков, между стенами внешними и непосредственно крепостными, Кхамул пропустил. Он в этот момент поднимался в самую высокую башню донжона. Выйдя на башню, он оценил обстановку. Спровоцированное ваньярами войско орков, что стояло под стенами, навалилось вслед за врагами к поверженной деревянной стене. Полторы тысячи орков, под хриплое завывание труб двух тысячников, повели свои орды туда — где теперь добивали эльфы остатки орды, что стояла в передовых позициях. Многие лёгкие лучники из народа Трандуила, без зазрений совести и даже с некоторым веселием, добивали расстрелянных врагов, спасая те стрелы которые ещё можно было использовать ни смотря на кровь орков, что застывала на них. 
— Прекратить стрельбу — скомандовал Кхамул, — Подготовить ядра, зарядить катапульты для залпа, жаровни на стены. Готовиться у приступу. Выполнять!
  Отдав команды, он отправился вниз в сам донжон где некогда Тёмный Властелин повелевал им. И пока в крепости шла подготовительная орочья суета, их орки собратья набежали на парапет и дальше на все те отряды, которые были перед ними.
[NICK]Кхамул[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/uevvw0v.jpeg[/AVA]
[STA]комендант Дол Гулдура[/STA]
[SGN]Девятеро нас[/SGN]

Выход ваньярской рати из внешних проломленных стен и дефиле прямо по поверженным ими пяти сотням орков, между стенами внешними и непосредственно крепостными, Кхамул пропустил. Он в этот момент поднимался в самую высокую башню донжона. Выйдя на башню, он оценил обстановку. Спровоцированное ваньярами войско орков, что стояло под стенами, навалилось вслед за врагами к поверженной деревянной стене. Полторы тысячи орков, под хриплое завывание труб двух тысячников, повели свои орды туда — где теперь добивали эльфы остатки орды, что стояла в передовых позициях. Многие лёгкие лучники из народа Трандуила, без зазрений совести и даже с некоторым веселием, добивали расстрелянных врагов, спасая те стрелы которые ещё можно было использовать ни смотря на кровь орков, что застывала на них. 
— Прекратить стрельбу — скомандовал Кхамул, — Подготовить ядра, зарядить катапульты для залпа, жаровни на стены. Готовиться у приступу. Выполнять!
  Отдав команды, он отправился вниз в сам донжон где некогда Тёмный Властелин повелевал им. И пока в крепости шла подготовительная орочья суета, их орки собратья набежали на парапет и дальше на все те отряды, которые были перед ними.
[NICK]Кхамул[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/uevvw0v.jpeg[/AVA]
[STA]комендант Дол Гулдура[/STA]
[SGN]Девятеро нас[/SGN]

Прищур Мирэнаро стал почти хищным, а на лице появилась еле заметная предвкушающая усмешка.
- Что-то мне подсказывает, что следующим будет предложение съездить и проверить, что происходит там, и к чему следует готовиться в скором времени. 
Почему-то именно эта мысль возникла в связи с разворачивающимся разговором. 
- А посоветовать... Готовьте молодняк к битве. Возможно ничего и не будет. Но перестраховаться всё равно не мешает. Не отправлять никуда отряды, но укрепить защиту максимально.
Дети последних столетий успели забыть, что такое войско нолдор или даже синдар. Их жизнь, их война не были столь же жестокими. Некоторые вообще только петь и танцевать умеют как в дивном Амане. Таких немного, но они есть. Когда-то старшим казалось, что это хорошо. Но вот чем это обернётся в ближайшем будущем.
- Нужно обезопасить северное направление. И сделать так, чтобы у ушедших войск была уверенность, что осттавшиеся здесь не беззащитны против возможных хитростей и обходных манёвров врага.
Мирэ со вздохом потёр виски, начав соображать.
- Сколько в Ривенделле сейчас тех, кто застали хотя бы войны Второй Эпохи?
Он уж не говорил о Первой. Таких и вовсе по пальцам пересчитать можно. Да ещё наверняка часть ушла с Элрондом, не могли не уйти.

Нетвердым шагом Рух вошла в комнату подруги и затворила за собой дверь. Комната выглядела так же элегантно, как и ее собственная, но лишь скользнув взглядом по знакомому витражу, она обратила все свое внимание на подругу. Поймав ее взгляд, она все поняла. Переубедить Мири не удастся.
Негромко всхлипнув, она прижала ладонь к губам, а затем подошла и аккуратно обняла подругу. 
- Ох, Мири... Мне так жаль, что меня не было там с тобой! Что ты пережила весь этот ужас одна... - начала она, отстранившись и глядя прямо в глаза подруги. - Принцы и воин, что спас тебя, говорили о том, что Темный властелин вернулся. Мне страшно, Мири! Что же творится в Средиземье, если наперстница принцессы не может даже за грибочками в безопасности сходить?! - слезы душевной боли потекли по ее бледным щекам. - Я так волновалась, милая. Я готова была уже идти тебя искать! 
Она немного помолчала.
- Тот воин, Мирэнаро, сказал мне, что ты... - эллет запнулась, не в силах вымолвить следующие слова. - Что ты хочешь уплыть в Валинор! Неужели это правда, Мири? Можешь не отвечать, теперь я все вижу в твоем взгляде... Ох, мне так больно тебя отпускать. Когда же мы увидимся в следующий раз?... 
Она все говорила и говорила, боясь остановиться и услышать ответ. 
- Я хотела попробовать тебя отговорить... Но разве так поступит хорошая подруга? - Ру в волнение закусила губу, и попыталась подобрать нужные слова. - Я была бы очень счастлива, если бы ты осталась в Последнем Приюте, но если ты твердо решила плыть в Аман... То я пожелаю тебе счастливой дороги и понадеюсь, что там ты найдёшь исцеление своим ранам, и душевный покой, - закончила она, обреченно склоняя голову. 

План битвы с самого начала пошел не так, как планировалось на военном совете. Хотя теперь казалось, что у них не было никакого плана. Ведь задумка состояла в том, что к крепости прибудут гномы с осадным парком, и люди. Но у Врага оказалась в рукаве целая армия, которая перехватила союзников на опушке. До эльфов дошли лишь отголоски той битвы, но было понятно, что союзники с трудом выдержали жестокую сечу и не допустили армию Темного Короля в лес. Но и сами они не могли уже ничем помочь в текущем сражении. Враг умело действовал стратегически, опережая Белый Совет на один ход. Теперь Илгону казалось, что все это было продумано с самого начала. Враг попросту изматывал их, при этом не делая каких-то серьезных шагов, чтобы действительно склонить чашу весов в свою пользу. Уже половина его ратей легли в этих проклятых землях, устлав своими телами поле. 
Но и для эльфов все шло не так гладко. Они несли потери, гибли от стрел, дротиков, ядер, копий и клинков врагов, коих было так много, что казалось им было тесно на пространстве перед замком. Здесь ваньяр впервые вкусили горечь первых утрат, а война явила свой ненасытный кошмарный зев. Но жестокий лик войны и холодное дыхание смерти не сломило боевого духа воинства ваньяр, чья воля была словно отточенный клинок, направляемый рукой их командира. И все же ограничения накладываемые смертным миром давали о себе знать. Руки воинов уставали рубить и колоть, даже Илгон покрылся испариной под доспехом. Он сражался в гуще боя и почти не отдыхал, прикрывая своим щитом соратников и всегда был там, где враги давили особенно сильно. 
Рев могучих боевых глоток огласил поле боя. Огромные серые туши, в тускло-черной броне и с тяжелыми молотами в руках приближались к сражавшейся со всех сторон дружине воителей из Амана. Илгон убрал щит и меч за спину и достал свой лук. Всего было около дюжины бронированных чудовищ, но они могли нанести существенный урон даже воинам из бессмертных земель. Стрелы длинной в половину среднего человеческого роста поражали троллей с одного раза, попадая в сочление горжета и шлема или прямо в глазницу забрал. Пятерых Илгон успел подстрелить, прежде чем настала пора снова браться за меч. Он и его воители бросились вперед. Первого тролля буквально сбили с ног несколько десятков тяжелых пехотинцев, облепив его словно золотые муравьи богомола и яростно жаля. Но бежавший рядом с Илгоном воин был буквально вмят в землю ударом тяжелого молота. Хруст треснувших костей резанул по тонкому слуху эльда. Мгновением позже могучий удар сотряс щит Илгона, проломив его. Острая боль поразила локоть, но витязь отмахнул ее на задворки сознания, бросая разбитый щит и перехватывая меч обеими руками, принимаясь за свой излюбленный вид боя. 
Размашистым ударом, Илгон отрубил руку, замахнувшемуся было чудищу, и колющим ударом пробил гортань твари. Увернувшись от его соседа, воитель нанес страшный удар тяжелым мечом по коленному суставу, там где было сочленение брони, круша кости. Тролль взывал и упал на одно колено, открывшись для удара Илгона прямо в щель забрала. Обернувшись, предводитель тяжелой пехоты заметил, что еще один тролль пал от рук его воинов, и еще двое отправились в Мандос. Этого секундного отвлечения хватило, и страшный удар пришел прямо в грудь и лицо Илгона, который он успел заблокировать лезвием меча в последний момент. Острая боль пронзила все тело, кости хрустнули, а во рту и горле забулькала кровь. Броня промялась в нескольких местах, а лицевая пластина треснула. Шатаясь словно пьяный, Илгон увернулся от второго удара, и наотмашь рубанул по открывшейся шее врага. Еще двоих троллей сразили панцирные ваньяр, уведя покачивающегося командира назад. В глаза Илгона все еще плясали искры, но он ухватился за боль, как за спасательный круг и взор прояснился. 
Внутри построения Илгон нашел командира, матерящуюся, как портовый работник в умбарских доках и растерянного Роваона. 
- Если ругается, значит с ней все в порядке, - бросил соратнику воитель, все еще покачиваясь. 
При это собственный горжет и лицевая пластина Илгона были залиты его же кровью, а голос был хриплый. Роваон судорожно объяснил диспозицию. Они вырвались слишком далеко вперед, остальные завязли у рва и частокола. Нужно отступить и помочь остальным добить врагов за деревянной стеной. Приближаться же к каменным стенам было опасно из-за требушетов, дротиков и других сюрпризов, наверняка подготовленных Врагом для светлого воинства. Илгон все понял и после короткого отдыха, повел своих воинов в арьергард, который теперь превратился в авангард, чтобы проложить дорогу обратно. 
Удар панцирной пехоты не выдержали те, кто пытался оказывать давление на дружину со “спины”. Враги дрогнули, не ожидав от эльфов такого контрудара. Илгон и его штурмовой отряд с ревом пронеслись через уже местами обрушенный частокол и перепрыгнули ров, доверху заваленный телами. Илгон спрыгнул в яму, где митлондцы и галадрим оборонялись от нападающих врагов, прикрыв своими спинами раненную Владычицу. Огромный меч воителя проложил просеку в рядах атакующих, позволив эльфам сгруппироваться и начать выбираться из ямы. Келеборн нес супругу на руках в середине смешанного строя, галадрим и воинов Кирдана. Илгон был в авангарде, расчищая путь вместе с предводителем тэлери. 
Они выбрались на более-менее свободное пространство, уже расчищенное воинами Илгона. Остальная дружина ваньяр тоже пересекала ров. Враги были смяты, рассеяны, отброшены или уничтожены. Похоже намечалась передышка, но впереди еще была орда у каменных стен замка и сама древняя крепь. Лучники нандор собирали обильную жатву и прикрывали основные отряды, которые должны были перегруппироваться для новой атаки.
Илгон устало оперся на свой меч, и повернулся к предводителю митлондцев, что помогали Келеборну:

- Лэйнарас, верно? Ты славно бился, буду горд сражаться рядом, - улыбнулся одними глазами великан эльда через помятую личину шлема.
 

- Мальчишка он ещё совсем, чтобы ему все взяли и подчинились. Вот если доживёт до зрелости, может и добьётся результата. И если враг действительно его не опередит в этом.
Мирэ не нагнетал и не ворчал по-стариковски. Он рассматривал ситуацию исключительно со здравым реализмом. Королей и правителей он видел всяких. А потому в безоблачность завоеваний и дипломатии не верил.
Впрочем, сейчас орки, прочие тёмные твари и пошедшие за Сауроном люди (ну или в перспективе пойдущие) куда более реальны чем вероятности увеличения владений одного отдельно взятого юноши из народа людей. Потому воин-нолдо и был уверен, что вскоре может последовать если и не военный сбор, то как минимум какое-нибудь очередное задание, возможно даже на территориях врага. Опередить тёмных? Хотя бы на один-два шага... Да за ради Эру.  Вот только пусть принцы сами примут решение до возвращения отца и ценных указаний с его стороны.
Не успел он подумать и о втором сыне Полуэльфа, как тот и сам появился в обозримом пространстве. Мирэнаро поприветствовал принца и стал, чуть прищурившись, наблюдать уже за обоими братьями разом, в очередной раз удивляясь их разнице характеров. Хотя... Они ж уже не первые такие.
- Орков много. Везде много. Так что их на всех хватит с избытком. Но как я понимаю, основная проблема сейчас не в орках.
Скорее действительно в людях. Орки-то дело привычное. И больше их раньше было, и опаснее они были. Измельчали за столько-то сотен лет, окультурились даже чутка. Да и хозяин у них... Не тот уже, откровенно так говоря... А вот люди наоборот стали опаснее. Не об этом ли и принц думал, когда говорил о тех, кто ещё не покорился новому правителю?

Итак, у отряда ваньяр возникли небольшие трудности. 
Хитрая уловка Врага с обрушением и засадой нанесла сильный урон силам Златолесья, вызвав тревогу, но ситуация все еще была под контролем, если большие потери можно считать контролем. Норнориэль поняла, что план со сносом офицерской позиции сорвался, впервые выругавшись. Ее печальный взгляд рыскал по полю, куда не посмотри, всюду твари желающие убить всех ее братьев, а некоторым это даже удавалось. 
Опечаленные отступлением рыцарей Имладриса, доспешные тролли решили испытать судьбу в бою с аманэльдар. Это стало еще одной трудностью на долгом-долгом пути к оригинальным стенам цитадели. Норнориэль услышала от позади стоявших о приближении к их построению отряда троллей, в целом численностью в "много". Услышав слово "тролли" идущие вперед, отдыхавшие как резерв в центре каре, возбудились, не спуская глаз с больших игрушек, разминая плечи, шеи, в целом заряжаясь для успешного броска в тыл, ведь им надо было еще снести целую ватагу орков по пути к своему основному досугу. Очевидно это была работа для Илгона, прежде чем он радостно бросится на встречу троллям, которые удивленно переглянутся друг с другом, потихоньку понимая, что овчинка выделки не стоила, и лучше им было бы не быковать на эту дружину, которая оставила после себя целое плато из тел, возвышаясь над войском некроманта на импровизированной горе из все тех же тел. 
Так вот, прежде чем Илгон отправится развлекаться, Норнориэль строго настрого запретила ему делать ей сюрпризы в виде недобитков, хотя как девушка она ценила любое внимание. У нее у самой чесались руки найти себе сильного противника и прирезать его на глазах у всего воинства Врага.
И если до этого каре потихоньку двигалось вперед, то когда из строя вышли идущие вперед, плотная орда начала постепенно скашиваться, штурмовики столкнулись на равных с отрядом троллей у которых, правда, не было шанса, заставляя рядом стоявших орков в ужасе спасаться бегством, ослабив давление на "спину" строя. 
- О, кажется Илгон перерубил одного тролля по полам. вон полетела часть туши, - усмехнулся Раваон.
- Вот дурак, говорила ему не делать так, - буркнула Норнориэль, стыдливо глядя на собственное оружие, которое требовало внимания мастера, она поступила мудро не используя свои клинки парно, обнажая на замену второй меч. - Будет сам с кузнецами маяться.
Когда тролли были благополучно уничтожены горсткой пеших воинов, сей факт должен был слегка пристыдить славную гвардию Имладриса, идущие вперед снова прорубились к построению ваньяр, влившись обратно. Такая свобода движения по полю боя бесила орочьих командиров, которые из шкуры вон лезли, наседая плотнее на отряд аманэльдар. Но судя по всему товарищи Илгона понесли потери, как и все здесь. Норнориэль приказала им набираться сил для следующего броска, который состоялся очень скоро. 
Третья проблема - камнеметы. 
Норнориэль, оценив угрозу после первого залпа прибора их владыки, увидев как полегла группа орков, в которых попал снаряд предназначенный ее отряду, размолов их кости, приказала теням отслеживать траекторию всего, что летело в сторону дружины. В центре каре никого не осталось, воины тени распределились по периметру среди воителей, предупреждая братьев об угрозе в роковые минуты. За мгновения до прилета каре расступалось для холостого удара камня, что позволяло защищать строй от фатального попадания, растягиваться фалангой или разделяться на "мишени" куда меньших размеров означало увеличение потерь. Однако, такое решение создавало новые трудности, из-за которых стрелки прекратили огонь, вооружившись клинками. В образовавшиеся бреши, словно вода, потоком устремлялись гагатуны, встречая конец своих дней на острие мечей лучников, которые к удивлению орков орудовали холодным оружием на таком же уровне, как и стрелковым. В какой-то мере это даже ускорило переработку армии Врага. 
Мастера мечей вместе с щитоносцами сносили по курсу орков, ускоряя шаг благодаря помощи идущих вперед, которые иногда вырывались вперед для того чтобы одним ударом секир словно молотом сносить по несколько тел за раз, рассекая их.
- Навались! - скомандовала Норнориэль, ее отряд взял удивительный темп, словно мельница перемалывая силы врага на своем пути. Важно было выйти из под зоны обстрела одних машин, очевидно чтобы попасть под поражение других машин. Однако, стены были уже совсем близко, а это означало новые неприятности. Судя по суете, на стене орки готовились к теплому приему, возможно даже к раскаленному. Норнориэль раздраженно смотрела куда-то вперед, упрекая себя в том, что приложила недостаточно усилий для увеличения численности дружины. Вот если бы их была тут тысяча, мечтательно вздохнула она, увлекшись, насквозь пробивая клинком шлем орка, задевая им плечо позади напиравшего, заставляя того в испуге заорать так, словно его убили. И в этот момент она поняла, что ее клинок застрял в башке пешки Врага. Ее изумленный взгляд  пересекся с не менее изумленным взглядом орка, оравшего до этого потерпевшим. Дева пыталась вытянуть его, пока тело не осело на землю, чувствуя как враги тянут тушу своего союзника на себя, желая затащить к себе из строя саму Норнориэль. Стоявшие рядом воители пытались снести голову павшему орку, чтобы не допустить потерю командирского оружия, но перерубали пальцы или кисти тех, кто пытался тянуть на девушку на себя, ухватившись за тушу павшего множеством рук. Неудобство доставлял и тот факт, что даже рослые уруки были мелкими по сравнению с витязями ваньяр, даже сама дева меча имела внушительный рост, и борьба за меч была просто не с руки. Вся эта игра в тяни-толкай не могла длиться слишком долго.
Норнориэль выхватила нож, собираясь самостоятельно снести голову, благо длина лезвия позволяла, пнув тело мертвеца со всей силы, повалив позади стоявших орков. Она рассчитывала. что ее строй успеет закрыть собой тело с мечом. Но орки оказались проворнее, они умудрились отсечь голову изрубленного товарища, радостно ускакивая с трофеем в тыл, под бурные овации своих соплеменников, которые переросли в массовую драку с кровопролитием не уступающим той бойне. что развернулась здесь.
- Паскуды! - выругалась дева меча уже совсем открыто, она была в ярости, проламывая кулаком черепа тех, кто попытался ее забрать вместе с клинком. Один из ударов сорвал плохо прикрепленную маску, обнажая ее прекрасные черты лица, куда противники сразу же пытались достать своими клинками. Рыжие лезвия теранули щеку, один раз, потом еще,  рассекли бровь, пуская кровь, оставляя неглубокие, но порезы, она все же была второй после Илгона по обращению с оружием и могла противостоять многим испытаниям, но не угрозе быть буквально забитой. Прежде чем товарищи вытянули ее обратно, Норнориэль успела получить по шлему дубиной, кто-то из орков умудрился ударить по плечу клювом своего молота, но доспехи выдержали прямой удар, хотя удар был ощутимым. Она била крепко сжатыми одоспешенными кулаками в ответ с таким же напором, как и те кто пытался убить ее. Многие позабыли, что подобная ярость была неотъемлемой частью ее характера, когда становилось особенно трудно. Мастера меча смогли отбить свою деву, вытащив в центр каре.
Раваон пытался помочь ей, но она лишь злилась, и не давала ему остановить ее кровь или нормально застегнуть маску. Тогда он, не зная как подступиться к командиру, позвал Илгона, чтобы тот разрулил ситуацию, пока сам Раваон будет занят командованием.
- Тупые злобные твари, - ругалась она без остановки, переминаясь с ноги на ногу, словно ее, признанного мастера, лишили инструмента, и теперь она не знала покоя.

Тем временем отряд прошел половину пути от деревянных стен, неумолимо приближаясь к самой цитадели. 
Из орды некроманта, осадившей дружину аманэльдар, постоянно кто-то выползал, скорее всего связные, они частенько попадались на глаза воинам тени, но на этот раз колчан одного из теней опустел преждевременно, позволяя хромому орку покинуть поле брани в сторону крепостных стен. Хорошая возможность проследить за тем, где были скрытые ходы, если бы только Норнориэль так не шумела бы. 

Наблюдая за тем, как эльфийское воинство четырьмя клиньями прорезало орду, Кхамул ожидал такого исхода, но чего он не ожидал того темпа, который взяли эльфы, прорубившиеся очень быстро, до самого частокола, преодолев ров да колья. Подивившись такому напору, назгул услышал щелчки рычагов с высоких башен Дол Гулдура. Это завидев в бреши, плотный строй тяжёлой пехоты врага, заработали требушеты, метая в плотное построение аманэльдар крупные камни. 
— Самое время, для прибора нашего владыки, — низким голосом прорычал он, и скривившись в поклоне, орк-адъютант передал приказание по цепочке. Жестокие кары и постоянный контроль Сауроном осуществляемый лично, давал свой результат. Эту команду ждали, и готовые орки, до которых достиг заветный крик с приказом командующего, перед стенами Дол Гулдура снаружи, взяли тяжелые кувалды и перебили пару балок, сбивая те с мест, где они стояли. Хитроумный инженерный план, задуманный и осуществлённый Гортауэром, привёл в действие, по принципу домино поломки множества подобных укрепляющих конструкций сети подземных тоннелей, выходящих к трём широким залам, расположенным дальше от замка. 
   При чём, рассчитано майа было всё так, что молнией пробегающая серия поломок, не касалась карманов, в которых таились воины засады, где-то орки, где-то пауки. И те и другие, от множественного треска сжались в ужасе, опасаясь, что всё пойдёт не по плану, но нет. Шалость Майрона удалась. А Кхамул тем временем размеренно пошёл в цитадель крепи Дол Гулдур, закинув на плечо себе свою булаву. Обегая его по бокам, в обратном направлении рвались в бой две тысячи, хорошо оснащённых мордорских орков. Они мчались желая вкусить плоти врага. 
[NICK]Кхамул[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/uevvw0v.jpeg[/AVA]
[STA]комендант Дол Гулдура[/STA]
[SGN]Девятеро нас[/SGN]

Наблюдая за тем, как эльфийское воинство четырьмя клиньями прорезало орду, Кхамул ожидал такого исхода, но чего он не ожидал того темпа, который взяли эльфы, прорубившиеся очень быстро, до самого частокола, преодолев ров да колья. Подивившись такому напору, назгул услышал щелчки рычагов с высоких башен Дол Гулдура. Это завидев в бреши, плотный строй тяжёлой пехоты врага, заработали требушеты, метая в плотное построение аманэльдар крупные камни. 
— Самое время, для прибора нашего владыки, — низким голосом прорычал он, и скривившись в поклоне, орк-адъютант передал приказание по цепочке. Жестокие кары и постоянный контроль Сауроном осуществляемый лично, давал свой результат. Эту команду ждали, и готовые орки, до которых достиг заветный крик с приказом командующего, перед стенами Дол Гулдура снаружи, взяли тяжелые кувалды и перебили пару балок, сбивая те с мест, где они стояли. Хитроумный инженерный план, задуманный и осуществлённый Гортауэром, привёл в действие, по принципу домино поломки множества подобных укрепляющих конструкций сети подземных тоннелей, выходящих к трём широким залам, расположенным дальше от замка. 
   При чём, рассчитано майа было всё так, что молнией пробегающая серия поломок, не касалась карманов, в которых таились воины засады, где-то орки, где-то пауки. И те и другие, от множественного треска сжались в ужасе, опасаясь, что всё пойдёт не по плану, но нет. Шалость Майрона удалась. А Кхамул тем временем размеренно пошёл в цитадель крепи Дол Гулдур, закинув на плечо себе свою булаву. Обегая его по бокам, в обратном направлении рвались в бой две тысячи, хорошо оснащённых мордорских орков. Они мчались желая вкусить плоти врага. 
[NICK]Кхамул[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/uevvw0v.jpeg[/AVA]
[STA]комендант Дол Гулдура[/STA]
[SGN]Девятеро нас[/SGN]

Как только враг выпустил закованные в броню основные силы, сражение изменило свой характер с обычной приграничной потасовки на легендарное побоище. Все, с чем столкнулись до этого воители Валинора было жалкой уловкой, нежели полноценной силой. Но все же, Саурон подготовился куда лучше, чем могли позволить себе эльдарские народы. Вероятно они были бы обречены на катастрофический провал, если бы не витязи Валинора, которые оттянули на себя всю злобу и гнев воинства Врага, который навалился всем, что у него было под этими стенами, желая сломать четыре сотни клинков. Столь малое число воителей воспринималось как насмешка и дерзкий вызов, а не картельная экспедиция. Оттого сражаться пришлось в полную силу, непозволительно было разочаровывать темное воинство, мешкая с исполнением приговора. Бегство Скородума опечалило ваньяр, но им было не до грусти, к сожалению, они и сами начали умирать.
Пробившись далеко вперед, они оказались плотно зажаты со всех сторон ордами Врага, которые пусть не так уверенно, но продолжали напирать на воителей, потерявших изрядный запас сил и собственной крови. 
Кровопролитие тяготило плечи воительницы. Норнориэль ответственна за гибель каждого товарища прежде всего лично перед собственной совестью. Доверив ей свои жизни, они оказались в чертогах Мандоса, а ведь она обещала их семьям, что сможет вернуть витязей домой. Теперь ей предстояло сохранить от надругательств хотя бы их тела.
Грустная усмешка девы обратила на себя внимание мастеров, что бились бок о бок с ней.
- Наши добрые братья щедро поделились с нами своими врагами. Скажем спасибо!
Громогласное "Спасибо!" донеслось до ушей очередного умирающего дружинника, который мертвой хваткой сдавливал предплечьем глотку неизвестного ему дергающегося орка, что бился ногами в конвульсиях по пропитанной кровью земле, пытаясь разжать смертельную хватку аманэльдар, звеня латами. Воитель понимал, что на этом его бой закончен, усмирив перед этим не одну сотню шумных тварей. Стоя на колене, умирая от застрявшего в шее ржавого клинка, он сжимал в руке собственный меч на котором также застряла латная туша орочьего воина, неудачно пробитая им куда-то в грудь, создав таким образом щит, мешавший остальным отродьям наброситься, заставляя их нетерпеливо копошиться где-то там за импровизированным укрытием. Стоявший позади воитель подхватил своего брата под плечи, когда тот испустил дух, но так и не упал на землю, простояв на ногах до самого конца.
- Славная смерть, - заметил он, оттаскивая тело в центр прямоугольного построения-каре, куда постепенно прибывали раненые, а сам строй становился куда меньше изначального. И пусть эти крепкие спины не свалятся в общую свалку с врагом, сохраняя идеальное построение, но легче от этого не становилось. 
Норнориэль периодически выпускала вперед идущих вперед Илгона, с которым объединилась возле стены, которые вместе с щитоносцами пробивали путь строю ваньяр, пока они все не уперлись в стену. И когда первый воитель со своими соратниками по приказу командира пробил дыру в деревянной стене, каре ваньяр продолжило свой путь. Раваон убедил Норнориэль с неохотой оставить мертвых братьев под стенами частокола, и впредь не обращать на павших внимания больше нужного. Норнориэль и сама понимала, что это способно погубить всех остальных, потому даже не спорила. 
Перед отрядом ваньяр, который буквально протиснулся в тыл орочьей ватаги, наверняка заставляя войско Врага маневрировать вслед за угрозой такого уровня, так вот, перед витязями открывался великолепный вид на каменные стены цитадели некроманта, а также вид на второе темное воинство, которое ждало своего часа за этими стенами. Аманэльдар заняли оборонительную позицию, удерживая созданную брешь от наседавшей с прохода первой орды, формируя из тел естественную преграду, закрывая тыл, а само каре немного расползлось вдоль стены, удерживая позицию. Идущие вперед были готовы в любой момент пробить брешь с этой стороны для всадников Имладриса на той, откуда пришли ваньяр, но врываться тут просто некуда. Аманэльдар уже какое-то время фактически действовали самостоятельно, проявляя истинный героизм и твердость духа.  

В центре построения помимо раненных воителей были еще немногочисленные воины тени, что занимались своей работой, выискивая на поле боя под градом стрел орочьих командиров. Пока одни тени стояли в полный рост на сваленных в горку орочьих телах для куда лучшего обзора, всматриваясь, другие сидели рядом на колене, набрасывая на пергамент угольком диспозицию, помечая места, где по их мнению были командиры, третьи же вели точный огонь по особым целям, ослабляя натиск орды дезорганизацией. Отряд застрял и вокруг него снова нарастали стены из тел.

- Мне нужно, чтобы вы отыскали самого главного! - уставшая Норнориэль вышла из строя, уступая место отдохнувшему бойцу. Все доспехи и ее лицо были покрыты сажей миазм, выпущенные Сауроном, а запекшееся кровь превратила золоченную броню Валинора в нечто мрачное и липкое. Она припала на колено в плотную к тенями-картографам. Они активно обсуждали где может быть самый главный приспешник Саурона, судя по всему сам на бой он не выйдет. Импровизированный штаб пришлось разбить прямо верхом на телах павших врагов, но делать нечего. Отстегнув маску, она стерла с лица сажу, размазав ее кулаком, жадно пригубив из кожаной фляги-мешка воды. Набив рот эльфийским пайком, командир выслушивала предположения своих зорких убийц, что, спустив тряпичные маски, не брезговали раскуривать табак хоббитов, который смогли урвать при знакомстве с людьми короля, как и сама Норнориэль интересуясь всем, что могло им дать Средиземье. Некоторые раненые возвращались в бой, приободренные усилиями Галадриэль, что разогнала морок Саурона в близи объединенных сил.
- Там, - воин тени указал прямо на укрытую позицию с Кхамулом, ценой еще одной жизни, ведь отряду пришлось остановиться на куда более долгое время, отказавшись от продвижения вперед, чтобы разведка могла сделать свое дело. Они отследили то, как часто по стене среди торчавших голов стражников к башне шастали орки, судя по их превосходству над остальными солдатами, то были офицеры. Наверняка это были наблюдатели с других настенных позиций, использовавших стену как самый короткий способ связи между башнями. Вся информация стекалась именно к этой.
Норнориэль думала, что тяжелый лук Илгона смог бы достать до башни, но это не лишит армию Саурона командиров, а успех зависел от того насколько сильно они смогут навредить врагу.
Она впервые за долгое время самостоятельно решила воспользоваться осанвэ, обратившись за помощью к Галадриэль общение с которой  до битвы расположило разум Норнориэль к невербальной связи с владычицей Лориена. 
- Леди Галадриэль, прошу, помогите, - ее ментальным голос сильно отличался от твредого громогласия девы меча, едва способного перекрыть гам битвы, она устала, как и все в ее отряде, но они никогда в этом не признаются. Норнориэль сообщила о находке, попросив владычицу Златолесья найти в себе силы разрушить башню. По ее мнению это значительно навредит организации войска, что может привести к неминуемому успеху. 
 

Шагая в середине строя вместе со своими тяжелыми пехотинцами, Илгон пребывал в приподнятом настроении. Пока все шло, как и замышляли на военном совете военачальники-эльдар. Небольшое войско из Амана станет наковальней, о которую разобьются вражеские войска. Сковав боем большое число врагов ваньяр отвлекут главные силы на себя, позволив союзникам наносить удары с расстояния и по флангам, задействовав не многочисленную конницу. Небольшого ровного скалистого пространства должно было хватить для этого не хитрого маневра. Войско же ваньяр следовало одной из стандартных тактик, отведя стрелков и тяжелую панцирную пехоту для прорыва вражеского строя подальше от стрел и дротиков врага, позволяя копейщикам и щитоносцам принять основной удар, а мастерам меча отводилось роль прикрытия и ликвидации прорывов врагов через первую линию, если такое по какой-то невероятности случиться. 
Еще во время лагерной стоянки в лесу, перед последним переходом, Илгон принес несколько клятв и обетов, записав их на листок пергамента, который он вложил в латную рукавицу. Помимо своего огромного меча, которым воитель мог орудовать и одной рукой, он взял свой башенный щит и роговой ростовой лук, чьей стрелой длинной в полроста обычного эльфа можно было убить тролля с одного выстрела. Не то, чтобы Илгон был мастером по стрельбе, но этого и не требовалось. Из этого лука витязь мог легко поражать большие и хорошо видимые цели. Одно из преимуществ долгой жизни, когда воины могли освоить по несколько видов оружия. 
Илгон был удивлен тем, что увидел у старой крепости. Он ожидал многоярусных редутов со рвами и заграждениями и войсками на каждом. Вместо это враг ограничился рвом и частоколом, которые вряд ли создадут серьезные препятствия. За ними ждало основное войско Врага, а со стен крепости явно будут метать снаряды и дротики. Выходило, что враг решил, то ли из-за излишней самоуверенности, то ли потому, что у него в рукаве было еще что-то давать бой за стенами. Илгона это устраивало, так гораздо лучше, нежели чем зачищать бесконечные бастионы и башни Болотного Замка. 
Хаотичный обстрел из стрел не принес врагам каких-либо результатов. Орки были не лучшими стрелками и их лучники использовали массовые залпы по скоплению врагов, не выбирая какую-то определенную мишень в большинстве своем. Это возможно работало в войнах с людьми, но ваньяр в их безупречной броне из бессмертных земель почти не обратили на это внимание. Остальным союзникам тоже это не должно было доставить хлопот, к тому же у многих были щиты. А легковооруженные воины лесного короля не группировались и держались на расстоянии. Потом Враг выпустил на эльфов бесчисленный сонм тварей и болотных уродцев, видимо рассчитывая смешать их ряды перед атакой основного войска. Нетопырей сбивали прямо в полете лучники эльдар, варгов нанизывали на копья воины первых рядов, как и пауков. Мечники устраивали небольшие контратаки построившись клиньями и прорезая толпу монстров.
Наконец-то пришел приказ ударить отряду панцирников. Илгон держал щит в одной руке и отбрасывал им мерзких уродцев в виде мутировавших практически до жаб орков, с зобами и перепончатыми когтистыми конечностями. Словно отмахивался от досаждающих мух. Панцирная пехота легко прошла сквозь толпу чудовищ Саурона, оставляя после себя только изрубленные на куски и истоптанные тела тварей. Спрыгнув в ров, Илгон раздавил несколько его обитателей, почувствовав, как треснули кости и лопнула плоть. Он размашисто и даже несколько лениво наносил удары мечом в одной руке, просто совершая работу по очищению пути. Все шло довольно хорошо, вплоть до того момента, когда штурмовой отряд разнес в щепки частокол. Тут ударили основные силы врага, орды больших уруков в тяжелой броне с длинными пиками, секирами, булавами и тесаками. Витязь возвышался в центре строя, прикрываясь своим огромным щитом, а его меч раскалывал шлемы, как перезрелые плоды и разрезал панцири тяжелой орочьей пехоты. Илгон смеялся и пел древнюю боевую песнь Тулкаса, громя врагов. Рядом сражались его воины, их броня поблекла от накатившего мрака, облачка пара вырывались из под шлемов. В одно мгновенье их отряд стал авангардом и принял на себя удар вражеского молота. Бой был тяжелым, враг превосходил числом и дрался яростно, а броня его была крепка. Но воины были заражены непреклонностью и боевым задором командира, а потому сражались с удвоенной яростью. Там где бился Илгон и его воины, строй врагов сломался, однако они обступали штурмовой отряд с нескольких сторон, пытаясь окружить их. Илгон не сомневался, что Норнориэль уже ведет основные силы им на выручку через очищенный от врагов ров и разрушенный палисад. А пока что его воины использовали обычную тактику, и те кто отдыхал в глубине строя периодически менял сражавшихся в первой линии, давая им возможность отойти и отдохнуть.
Стрела чиркнула по личине шлема и заставила Илгона на мгновение отвлечься, после чего он почувствовал сильный удар по груди, но вражеские пики не смогли пробить броню. Взревев витязь щитом сломал копья уруков, и одним ударом снес головы троим. Враги немного поубавили пыл, потеряв слишком много своих и теперь отхлынули, не желая подставляться под секиры ваньяр или приближаться к великану с огромными мечом и щитом. 
- Они что уже выдохлись? А больше не будет? - смеялись воины.
Илгон обернулся, увидев, что основные силы уже здесь и Норнориэль не стала долго запрягать. 
- Я и тебе немного оставил, - улыбнулся из под шлема витязь и кивнув в сторону темнеющей массы врагов.
- Похоже нас пытаются окружить, и мы можем атаковать куда захотим. Но я бы предпочел ударить в сторону ворот и разрезать их строй. И найти их командира.