Эомер

Героическое? Хм... Героическое-не героическое, но под настроение и окружение подходит точно.
 
Бьет наотмашь холодный ветер
по хребту ледяной стены.
Ночь придет, вытесняя вечер,
подарив тебе волчьи сны.
Вновь потянется вдаль полоска
звуков, запахов, голосов -
эфемерные отголоски
сновидений других волков.
 
Слышишь? Братья уже расселись
в темной трапезной у костра.
Черной дланью накрыла Север
ночь - жена твоя и сестра.
Кровь бастарда не станет чище,
храбрость трус не возьмет извне,
но едины и лорд, и нищий,
став дозорными на Стене...
 
Помолись же богам старинным,
кровь пока еще горяча.
Украшает оскал звериный
рукоять твоего меча.
Раз никто не пришлет подмогу,
ты останешься одинок.
Но ты сам выбирал дорогу,
ты - давно уже не щенок,
не бастард ты с клеймом позора
и не сын своего отца.
Ты обеты принес Дозору,
будь же верен им до конца.
 
Ха-ха-ха. Давай вот без этого? Не буду я тебе про это петь, и не проси. Вот так вот! :с
 
Не проси меня петь о любви
В эту ночь у костра.
Не проси называть имена
Ты же понял всё сам.
Не сули за балладу неспетую горсть серебра
Всё равно эту тайну я, странник, тебе не отдам
 
Слышишь, сказка лучом по скалистым скользит берегам?
И судьба затаилась, растерянно нить теребя?
И холодные волны всё также бросались к ногам.
Только белые чайки носились, о чём-то скорбя.

Героическое? Хм... Героическое-не героическое, но под настроение и окружение подходит точно.
 
Бьет наотмашь холодный ветер
по хребту ледяной стены.
Ночь придет, вытесняя вечер,
подарив тебе волчьи сны.
Вновь потянется вдаль полоска
звуков, запахов, голосов -
эфемерные отголоски
сновидений других волков.
 
Слышишь? Братья уже расселись
в темной трапезной у костра.
Черной дланью накрыла Север
ночь - жена твоя и сестра.
Кровь бастарда не станет чище,
храбрость трус не возьмет извне,
но едины и лорд, и нищий,
став дозорными на Стене...
 
Помолись же богам старинным,
кровь пока еще горяча.
Украшает оскал звериный
рукоять твоего меча.
Раз никто не пришлет подмогу,
ты останешься одинок.
Но ты сам выбирал дорогу,
ты - давно уже не щенок,
не бастард ты с клеймом позора
и не сын своего отца.
Ты обеты принес Дозору,
будь же верен им до конца.
 
Ха-ха-ха. Давай вот без этого? Не буду я тебе про это петь, и не проси. Вот так вот! :с
 
Не проси меня петь о любви
В эту ночь у костра.
Не проси называть имена
Ты же понял всё сам.
Не сули за балладу неспетую горсть серебра
Всё равно эту тайну я, странник, тебе не отдам
 
Слышишь, сказка лучом по скалистым скользит берегам?
И судьба затаилась, растерянно нить теребя?
И холодные волны всё также бросались к ногам.
Только белые чайки носились, о чём-то скорбя.

Этот кабак, - Феня прослезился, готовый заплакать, - Он был сердцем нашего форума. В перерывах между срачами, - бросил свой взгляд на всех собравшихся, стоя над могилой флудилки, - Тут были яркие запоминающиеся дебаты. Но в основном он служил двум благим целям. Посраться с форумчанином и почитать бесстыжую парочку, - не выдержал, заплакал, обильно высмаркиваясь. 

Почему, мистер Богун, почему? Во имя чего? Что Вы делаете? Зачем, зачем ломаете? Зачем продолжаете разрушать? Неужели Вы верите в какую-то миссию или Вам просто страшно в замкнутом пространстве? Так в чем же миссия, может быть Вы откроете? Это свобода, правда, может быть мир или Вы пьёте за любовь? Иллюзии, мистер Богун, причуды восприятия! Хрупкие логические теории гундабадского орка, который отчаянно пытается оправдать свое существование: бесцельное и бессмысленное. Но они, мистер Богун, как и бывшие гномьи королевства, столь же искусственны. Только орк мог выдумать скучное и безжизненное понятие "бухло"! Вам пора это увидеть, мистер Богун, увидеть и понять: Вы не можете победить, продолжать борьбу бессмысленно! Почему, мистер Богун, почему Вы упорствуете?

Богунодельню, хе-хе.
Ну и ладно, сам всё запилю. *принялся за работу*

Почему, мистер Богун, почему? Во имя чего? Что Вы делаете? Зачем, зачем ломаете? Зачем продолжаете разрушать? Неужели Вы верите в какую-то миссию или Вам просто страшно в замкнутом пространстве? Так в чем же миссия, может быть Вы откроете? Это свобода, правда, может быть мир или Вы пьёте за любовь? Иллюзии, мистер Богун, причуды восприятия! Хрупкие логические теории гундабадского орка, который отчаянно пытается оправдать свое существование: бесцельное и бессмысленное. Но они, мистер Богун, как и бывшие гномьи королевства, столь же искусственны. Только орк мог выдумать скучное и безжизненное понятие "бухло"! Вам пора это увидеть, мистер Богун, увидеть и понять: Вы не можете победить, продолжать борьбу бессмысленно! Почему, мистер Богун, почему Вы упорствуете?

"А это за маму. А это за папу. А это за малыша Джоуи. А это за Бобо, космическую обезьянку! А это потому, что ты противный! А это потому, что я могу! А это потому, что у меня ещё есть патроны"

Имрахиль
 

Генерал Саурона

Когда Гиль не пишет посты, а гамает в ММО
 
- Прости, Феня, они мои соигроки.
- А я больше нет?
 

- И тебе того же, рохиррим. Едем мы в одну сторону, это так, и возможно, будем попутчиками. Устраивайся у костра, поговори с воинами, отдохни - ну а если гонцом служишь, и тебе к Маршалу надо, то судьба свела вас в моем лагере. Я же пока вернусь к гостю, прибывшему ко мне раньше, уж не держи зла, - сказал Эшберту вышедший навстречу рохир, судя по всему, командир отряда. 
 
- Приветствую. Маршал здесь? - не скрыл удивления путник.
Он спешился, воткнул копьё в землю и привязал к нему коней, ослабил им подпруги. Усталые звери тут же принялись щипать чахлую травку, а их хозяин зашагал к костру вслед за командиром. Он заметно хромал, раненая нога опять так некстати разболелась.
 
Действительно, у огня грелся сам Маршал Эомер. Маэстро снял шлем и учтиво поклонился.
- Капитан Эшберт из армии Дол-Амрота, - назвался он, поскольку с остальными был не знаком. - Несколько лет назад имел честь служить под вашим командованием, маршал. 
Так странно было встретить здесь Маршала, в проклятых землях, да ещё и одного, не в сопровождении хотя бы десятка всадников. Эшберт посмотрел на спутника Эомера, который держался в стороне и чистил коней. Скорее всего, мальчишка-оруженосец...
Капитан свернул плащ и сел на него, поудобнее расположив болевшую ногу.  
- Несколько дней назад на выезде из Минас-Тирита я видел, что туда пригнали табун лошадей из Рохана, - поделился он новостью. - Отличные трехлетки, уже годные под седло. А теперь я везу весточку от князя Имрахиля королю Лихолесья. Похоже, серьёзная заварушка опять затевается...
 
 
 
 

Предчувствие не обмануло Эомера. Над лагерем гордо развивалось до боли знакомое знамя: белый конь на зелёном поле. Рохиррим устало улыбнулся и втайне порадовался. Люди и впрямь были добрыми. Своими, родными. "Конечно, и среди рохиррим попадаются те ещё мерзавцы — никто не идеален, Ни один народ, ни эльфы, ни люди, но это всё же жители Рохана, а не далёких восточных степей," — рассудил Маршал, слезая с коня и беря Огненога под уздцы. Рохиррим, что сидел ближе всего к подходящим путникам, развернулся, приветствуя их... и застыл на месте от удивления. Он явно узнал мужчину и явно не ожидал встретить его здесь. Вскочив, рохиррим бодро и бойко поприветствовал Маршала, соблюдая все нормы приличия. Эадиг спрятал улыбку и заговорил в ответ.
 
— Благодарю тебя, рохиррим. Думаю, мы не задержимся на долго, но спасибо за гостеприимство, — впереди маняще поблёскивал костёр, стреляя вверх снопами искр. Эомер отогнал от себя мысль о стоянке. Он не устал ни капли, кони тоже были свежи. Гораздо важнее было как можно быстрее попасть домой. Маршал повернул голову, задумчиво покосившись на Эовин, и внезапно изменил своё решение.
 
— Хотя... пожалуй, небольшой привал не помешает. Посидеть, погреться у костра перед дальнейшей поездкой, послушать новости, — Эомер говорил с рохирримом, но на самом деле слова убеждения скорее адресовались его сестре. Мужчина мрачно подумал, что она, скорее всего, будет против стоянки и задержки, даже такой мизерной. Раздался стук копыт о землю, и на другой стороне лагеря появился ещё один всадник. "Ночь встреч, не иначе. И провалиться мне на этом месте, если я слышу не выговор рохиррима!" Эадиг кивнул уходящему к новому гостю безымянному главе лагеря и неспеша повёл лошадей к костру.
 
— Только не спорь, ладно? Это рохиррим, наши братья. К тому же, не простые бродяги, а явно на службе. Всегда полезно узнать обстановку вокруг... да и потом, тебе нужен небольшой отдых, — сказал Маршал Эовин не терпящим возражений голосом и сделал шаг вперёд. Разговоры мужчин у костра на секунду прервались, их хмурые взгляды сошлись на пришельце. Эомер, не желая привлекать к себе ещё больше внимания, лишь учтиво поклонился.
 
— Мир вам, рохиррим. Не обращайте внимания, я не стесню вас. Дам только передохнуть коню.
 
Маршал устроился чуть в стороне ото всех, не желая мешать беседе. Мужчины мало помалу вернулись к прерванному разговору. Эомер же лишь грелся от раскалённых углей, блаженно щурясь, и внимательно слушая беседу, стараясь услышать что-нибудь важное из дома. Но солдаты болтали обо всём, о чём только можно, но не о том, чтобы было интересно Маршалу. Наконец, вернулся глава этого небольшого отряда.
 
— Как тебя зовут, земляк? И что сейчас творится в округе? — Эомер бросил короткий взгляд на сестру, проверяя, как она устроилась, и вновь перевёл взор на неизвестного.

Эовин хмыкнула.
 - Что же ты, брат, свое любопытство хочешь прикрыть моей якобы слабостью? - тон ее был не злым, хотя слова - колючими. Впрочем Эовин не считала своего брата неженкой, способной обидеться на такую шпильку. Смешно, еще год назад, она была бы готова насмерть биться с наглецом посмевшим бросить ей такие слова. А теперь она чувствовала лишь глухую усталость. Чужие люди скорее раздражали ее, вызывая приступы недоверия. Не известно за кем из них мог скрываться Враг. А его тень лежала на всех этих землях. - Но мне кажется, эти земли еще не принадлежат Рохану, чтобы тут можно было так спокойно беседовать и делится новостями. Впрочем, поступай как сочтешь нужным.
Здесь было так же неуютно разговаривать как и там. Да и слов нужных Эовин не подобрала. Оставалась лишь надежда на то, что родная земля придаст ей сил.
Воспользовавшись привалом, Эовин стреножила коня, расседлала и принялась чистить его, не спеша присоединиться ни к брату, ни к остальным мужчинам. Равно как и не желала быть узнанной.
Сухая земля под ногами, свист ветра в низких, колючих травах, что стелились под ногами, все полнило сердце сухим и горьким одиночеством. Но работающие руки не давали голове целиком погрузится в это умиротворенное уныние. Вдалеке потрескивали костры, собранные не иначе как из реденьких сухих кустарников.
Конь довольно пофыркивал, подставляя лоснящиеся бока и Эовин ему улыбалась. Все же звери были лучшим, что было на земле. А кони, были лучшими из зверей.

[spoiler=Бах]Держите меня семеро, она ответила. Сейчас папочка покажет с какой скоростью надо писать пост.
 
 
Харадрим с воришкой Аэроном мчались от Озерного города в сторону лагеря. Фэнэк держал свой лук наготове, не уставая напоминать поганцу, что если это все подстава, озеро рядом. Обилие мыслей металось из крайности в крайность. Нужно было умудриться проникнуть в лагерь врага, спасти эльфийку и, Мелькор подери, выжить. Не погибнуть. Вот какая задача стояла перед ним во время геройства.
- Да брось ты! Порэжем всэх гадов, захватим попец эльфийки, и поминай как звали, - возгордился планом Кровавый.
- Не, от мертвой эльфы ему проку не будет. Кто будет готовить, стирать, читать нотации, требовать серебряники на шубы и прочее? – отмахнулся Желчный.
- А ну всем цыц! Думай о цветочках. Думай о цветочках, - зашептал святоша. Но все голоса разума внезапно умолкли, когда Аэрон велел спешиться. Дальше были непроходимые прибрежные заросли с едва различимой тропой. Как только, показался частокол, сердце харадрим бешено заколотилось, в его сознании пробудился четвертый голос, спавший доселе. Это был голос диверсанта, кем он был когда-то. Этот голос призывал Фэнэка отказаться от глупой затеи, получив одобрение Желчного, но южанин не желал этого делать. Тогда этот голос призвал обострить все чувства и, сойти за своего. Ничего сложного. Он мыслил также, ведь он тоже был убийцей, возможно, им и останется. Святоша выпал в осадок, а Кровавый ликовал, ведь то, что произойдет за стенами будет резней. На секунду харадрим задумался, а как поступила бы на его месте Гилнарниэль? Смогла бы она вытащить его не зарезав со злости и досады половину лагеря?  
 
-Жди здесь, - скомандовал Фэнэк и отправился на разведку. Частокол был достаточно высоким, что бы стать проблемой. А вот и вход. Небольшой. Для удобной самозащиты. Повезло. Пара стражников с факелом вышли в дозор, ведь стоило ли говорит о том, что стемнело? Их сапоги хрустели по снегу, а Фэнэк затаился. Он шагал в унисон постоянному скрипу. Пока не настал момент истины.
 
Стрела вошла в шею первому бойцу, от чего тот выронил факел. Горящая палка погасла. Разбойник хотел было протрубить в свой рог, но крепкие руки всадника свернули ему шею. Это были его первые убийства с того момента как он поклялся себе и Гилнарниэль убивать только виновных в смерти невинных. Насколько виноваты были именно эти паразиты, Фэнэку было не ведомо. Закрыв вастакам глаза ладонью, харадрим накинул на свои плечи плащ того, кто шел без факела, а затем водрузил бронзовый шлем, который носили пехотинцы армии Руна. Руки опробовали кожаные перчатки с пластинами. Копье дополнило образ.
 
Южанин потащил тела к воришке, что послушно дожидался того, кто сделает его богатым. Парень сперва было дернулся, приняв харадрим за вастаков Жугана, но завидев тела улыбнулся. Уложив трупы перед ним, харадец кивнул на них.
- Это Коготь, то есть ты Коготь теперь, а этот бугай Морда.
- Странные у них имена. Кого ждать на входе?
- Скорее всего их собутыльника Недобарда.
- Кого?
-Певуна. Он обчистил менестреля, что шастал тут по местности в поисках сюжета для песни о битве за Эребор. И теперь его брянкалка у Недобарда.
- Сам менестрель…
- В яме, где ж еще?  
- Свали к реке и встречай гнома с отрядом. Проведи их так, чтоб враг не сразу просек о том, что лагерю…
- Жопа? Сделаем!
 
Харадрим, ставший Когтем вернулся без Морды к входу в лагерь.
- Стой, кто идет?
- Свои.
- Свои все дома, а ты…
- Не беси меня...
- Пф-ф, больно надо, - Аэрон не солгал, вернее угадал. На входе и права ошивался человек с лютней, - Где Морда?
- Дристает.
- Что, прости?
- Дрищет, че не понятного. Пойло орочье бухать меньше надо. Продрищется, придет. Но это надолго.
- Ну… Заползай.  
Фэнэк улыбнулся себе. Все шло на удивление неплохо. Полумрак лагеря не позволил часовому заподозрить в шрамах Обожженного лазутчика. Жаль, что лук пришлось оставить там, но ничего, вернется. С невероятной дерзостью он просто ворвался в круг банды, шастая по лагерю как у себя дома. Сориентировавшись, что где, харадец нашел небольшую постройку. Оружейная.
 
Глупо было хранить в оружейной кувшины с маслом, очень. Харадрим разлил масло внутри постройки, то и дело оглядываясь, нет ли свидетелей, а потом, выходя, снял факел, что был прилажен столбу. Горящая палка залетела в арсенал и помещение загорелось. Моментально. Теперь всем точно было не до своих дел. Пожар угрожал перекинуться на основную постройку деревянной крепости. Подоспевшие разбойники принялись заливать стены основного здания водой, видя, что арсенал не спасти. Фэнэк тем временем давно скрылся под звон колокола по направлению к камерам, где должна была быть Гилнарниэль.
- Эй, Коготь, чего там происходит? – спросил взволнованный голос орка, что ждал пока Жуган выйдет из камеры. Харадец замер. Это же был орк. Рука требовала выхватить Падшего и снести голову этой твари! Но к счастью разум возобладал.
- Да, хрен его знает, арсенал походу горит.
- Да?! Жуган! Жуган! Арсенал! Горит!
- Иди, я расскажу вожаку, что случилось в красках.
Орк кивнул и выбежал на улицу, хлопнув дверью. Из камеры вышел и сам здоровяк Жу. Главарь шел вальяжно, несмотря на то что лагерю его угрожал пожар. Синдром широких плеч заставил было напрячься Фэнэка, но харадец заметил краем глаза эльфийку. Это была она! Гилнарниэль, измученная.
 
- Это моя вина… - прошептал харадрим на своем родном языке, заставив Жугана напрячься когда тот был уже перед ним. Главарь был не промах и знал, харадрим среди его банды – нет. Фэнэк тоже был не промах и знал, что знал Жуган. Всадник-псевдовастак успел поразить главаря копьем раньше чем тот успел извлеч свой скимитар.  Вожак бандитов с грохотом рухнул в камеру, из груди его торчало древко вастачьего копья.
 
***
 
Незадолго до этого
 
Жуган пришел в камеру к Гилнарниэль на закате. Он был в хорошем настроении и один. Ему хотелось овладеть телом девушки, однако поплатился за это, вынимая штырь из своей руки. Пока он врачевал сам себя, сидя на стуле, в ход пошли карательные меры орка-помощника, что прибыл на помощь после вскрика гиганта. Безбожная тварь хлестала плетью эльфийку едва ли не с фанатизмом, но высшим актом вандализма стала пытка «хлебни водички». Жуган, перевязывая себя, следил за тем, что бы девушка не захлебнулась, когда орк передерживал ее голову в корыте с водой. Далее были побои. Били от бессилия, от зависти, что тело эльфийки было красивым несмотря на нанесенные ему увечья. От робы мало что осталось и она стала красного оттенка.
- Жу, позволь мне сходить за котелком с кипятком, - радостно просил орк, стирая с разбитых губ девушки своими пальцами ее кровь, пробуя на вкус, - Ноги ей все равно не к чему. Я очень хочу попробовать эльфятинку.
 
Однако главарь отмахнулся от этого предложения, выгнав орка в коридор. Здоровяк только-только расчехлился, что бы все же сделать то зачем ему притащили ее, как услышал голоса за дверью, а потом вопль Орка в совокупности со звоном колокола. Пожар. Прошло несколько мгновений как Жуган с грохотом завалился на спину в дверной проем камеры. А затем появился странный вастак, бывший копейщик армии Руна. Он прошел в камеру почти по телу Жугана и приблизился к девушке, извлекая из ножен свой меч. Такой же был некогда у Фэнэка. Удар и цепи разлетелись в дребезги. Солдат Руна приблизился к девушке, снимая свой шлем. Лицо было в заживших подпалинах, а глаза мокрыми.    
 
***
 
Фэнэк вошел следом, не снимая бронзового шлема. Он молчал. Только потом, подойдя ближе, замахнулся своим Падшим. Цепи разлетелись от одного хорошего удара. Харадрим снял «котелок». Его лицо было уставшим, хотелось плакать ни то от счастья, ни то от переживаний. Он нашел. Первое что сделал, освободив Гиль, это обнял ее крепко-крепко. Тут же стягивая свой вастачий плащ-прикрытие он укутал эльфийку, все же заплакав. На улице звенело оружие. Обороняться банде практически было нечем, хитрый лис сжег все снаряжение.
 
Из этого ужасного помещения он ее вынес только тогда, когда звуки битвы стихли, неся в комнату вождя банды – единственное теплое и сухое место. По пути он увидел обезглавленное тело орка, который ошивался у камеры с Гиль и довольного рядом с ним гнома.
- Залин, казна на первом, ключ у Жугана. Не волнуйся, он вопросы не задаст, - кивнув в сторону темниц, усмехнулся харадец, - Как налюбуешься богатством, приходи… Но лучше не спеши.
 
Поднявшись в покои главного вастака, Фэнэк усадил эльфийку на хорошую кровать, что в сравнение не шла с кушетками бандитов, Фэнэк стал ждать гнома, роясь в вещах Жугана. Он нашел эльфийские одежды Гилнарниэль, ее снаряжение, но надо было заняться ранами. Харадец боялся представить какие душевные травмы нанесли ей изверги, но телесные починить он мог.
- Снимай-снимай, - кивнул он утвердительно, видя сомнения Гиль, - Мне сейчас главное тебя залатать.
 
[spoiler=Бах]О да... 9 000 символов, о да...
  

Предчувствие не обмануло Эомера. Над лагерем гордо развивалось до боли знакомое знамя: белый конь на зелёном поле. Рохиррим устало улыбнулся и втайне порадовался. Люди и впрямь были добрыми. Своими, родными. "Конечно, и среди рохиррим попадаются те ещё мерзавцы — никто не идеален, Ни один народ, ни эльфы, ни люди, но это всё же жители Рохана, а не далёких восточных степей," — рассудил Маршал, слезая с коня и беря Огненога под уздцы. Рохиррим, что сидел ближе всего к подходящим путникам, развернулся, приветствуя их... и застыл на месте от удивления. Он явно узнал мужчину и явно не ожидал встретить его здесь. Вскочив, рохиррим бодро и бойко поприветствовал Маршала, соблюдая все нормы приличия. Эадиг спрятал улыбку и заговорил в ответ.
 
— Благодарю тебя, рохиррим. Думаю, мы не задержимся на долго, но спасибо за гостеприимство, — впереди маняще поблёскивал костёр, стреляя вверх снопами искр. Эомер отогнал от себя мысль о стоянке. Он не устал ни капли, кони тоже были свежи. Гораздо важнее было как можно быстрее попасть домой. Маршал повернул голову, задумчиво покосившись на Эовин, и внезапно изменил своё решение.
 
— Хотя... пожалуй, небольшой привал не помешает. Посидеть, погреться у костра перед дальнейшей поездкой, послушать новости, — Эомер говорил с рохирримом, но на самом деле слова убеждения скорее адресовались его сестре. Мужчина мрачно подумал, что она, скорее всего, будет против стоянки и задержки, даже такой мизерной. Раздался стук копыт о землю, и на другой стороне лагеря появился ещё один всадник. "Ночь встреч, не иначе. И провалиться мне на этом месте, если я слышу не выговор рохиррима!" Эадиг кивнул уходящему к новому гостю безымянному главе лагеря и неспеша повёл лошадей к костру.
 
— Только не спорь, ладно? Это рохиррим, наши братья. К тому же, не простые бродяги, а явно на службе. Всегда полезно узнать обстановку вокруг... да и потом, тебе нужен небольшой отдых, — сказал Маршал Эовин не терпящим возражений голосом и сделал шаг вперёд. Разговоры мужчин у костра на секунду прервались, их хмурые взгляды сошлись на пришельце. Эомер, не желая привлекать к себе ещё больше внимания, лишь учтиво поклонился.
 
— Мир вам, рохиррим. Не обращайте внимания, я не стесню вас. Дам только передохнуть коню.
 
Маршал устроился чуть в стороне ото всех, не желая мешать беседе. Мужчины мало помалу вернулись к прерванному разговору. Эомер же лишь грелся от раскалённых углей, блаженно щурясь, и внимательно слушая беседу, стараясь услышать что-нибудь важное из дома. Но солдаты болтали обо всём, о чём только можно, но не о том, чтобы было интересно Маршалу. Наконец, вернулся глава этого небольшого отряда.
 
— Как тебя зовут, земляк? И что сейчас творится в округе? — Эомер бросил короткий взгляд на сестру, проверяя, как она устроилась, и вновь перевёл взор на неизвестного.

[spoiler=ООФ]Иду по переходам брата.
 
Эовин молча натянула капюшон поглубже на лицо. Разговор с братом все никак не удавалось начать, впрочем это было наверное к лучшему. Они ехали по пустынным и недружелюбным землям и тишина здесь была их союзником. Эовин радовалась, что Эомер прислушался к ее словам и они обошли те места, что вызывали у нее беспокойство.
Она невольно обернулась в седле, глядя назад и чуть вбок, туда, где обитало зло.
Было очень неприятно снова проезжать близь Дол-Гулдура, но к счастью болотный замок молчал и отряды его разведчиков им на пути не попались. Эовин поежилась и передернула плечами. Перед глазами снова встала сцена казни и насмешливые, злые глаза Саурона.  Девушка вздрогнула и крепче сжала поводья. Чувствуя неуверенность всадницы лошадь нервно затанцевала на тонких ногах.
 - Тише... тише, - то ли себе, то ли лошадке велела Эовин, похлопав ее по шее.
 А брат тем временем и в этой пустоши кажется кого-то повстречал.
И естественно, что Эомер устремился навстречу неведомой опасности даже раньше, чем она успела хоть что-то сказать. Раздраженно хмыкнув, Эовин промолчала.
В груди снова злобной птицей застучало раздражение. Хорошо что широкий капюшон надежно скрывал лицо.

Голова гудела. Первую минуту эльфийка даже не понимала где находится и что с ней происходит, но с ней не церемонились, быстро и грубо срывая верхнюю одежду. Попытки к сопротивлению пресекались почти сразу же. Обидно было просто до злости. Последнее что помнила дева – это неудачное нападение какого-то мужлана на улице, а вот удар пришелся сзади, где стояла только эта крикливая рыжая. От досады Гиль стискивала зубы: она просто попалась на уловку. Так мало знавшая эдайн эльфийка, верившая, что даже в восточных людях есть что-то светлое, совсем не ожидала удара в спину от женщины. Хотя кого теперь корить? Сама виновата, что вышла из этой затхлой невыносимой комнаты.
Сейчас эта комната была бы просто усладой. Кровь стыла в жилах не понятно от холода ли, или от следов пыток прежних узников. Гиль часто и шумно выдыхала пытаясь успокоить саму себя, но запах чужой крови и нечистот, что резко ударял в нос, этому только мешал. Исподлобья она смотрела на орка, а вот он был явно доволен зрелищем. «Орки, конечно… Без них здесь явно не обошлось…» Много слухов ходило про Озерный город, но Гиль даже не представляла себе, на сколько ушлыми здесь могут быть люди, чтобы связаться с орками. Наверное, поэтому девушка верила Фэнэку, тот терпеть не мог этих тварей, и никогда бы по своей воле не водил с ними дел. Прирезал бы если только.
Фэнэк… При мысли о южанине, вспыхивал огонек надежды: он наверняка знает и этот город, и все его злачные места, он сумеет ее разыскать, но вот что потом? Это местечко охраняется, а вот он один. Но для эльфийки было достаточно хотя бы думать о том, что она не одна и ее будут искать.
Девушка даже не шевельнулась, когда орк швырнул в нее засохший хлеб, нужно заметить: он промахнулся. А вот слова произвели эффект: она презрительно и недоверчиво сощурила глаза. Тот явно насмехаясь начал тянуть на себя цепь, наматывая на руку и явно намереваясь сократить дистанцию. На лице эльфийки выступила гримаса отвращения и что есть силы она упиралась, но кандалы на руках неумолимо притягивали к обидчику. И чем ближе была к нему дева, тем громче становился его смех, нездоровый огонь в глазах разгорался ярче. Брыкаясь эльфийка все же ухитрилась пнуть орка в колено, но тот в латных сапожищах почти этого не почувствовал. Благо, что в это время спустился какой-то человек, судя по всему главарь, так как орк мгновенно ее отпустил и скрылся. Гиль подобралась сидя на полу. Она оценивала взглядом вошедших насколько ей позволяло положение. «Люди… уже лучше, может быть удастся поговорить…»
- Как твое имя?
«С виду ничем не лучше орков…». Эльфийка уже хотела ответить главному, когда хлесткий удар плетью пришел ей в плечо. Зубы стиснулись сами по себе, а губы сомкнулись в тонкую нить. Она вновь подняла на людей взор и смерила их таким уничижительным взглядом, каким, наверное, не смотрела еще ни на одно исчадие гнили. Людям было все равно. Однако теперь она знала совершенно точно, что и слова не проронит в сторону этих ублюдков. Дева неотрывно смотрела на своих врагов, выдерживая взгляд и ухмылки, и лишь только когда ее наконец оставили одну заметила, как дрожат собственные руки.
В ней клокотал гнев, примешанный страхом. Резко, до боли в затылке, поднявшись, Гилнарниэль порывисто обошла небольшую камеру. Гремя цепями, она шагала из стороны в сторону, негодуя и тщетно пытаясь найти хотя бы малейший шанс на собственное спасение. Мысли путались в голове. Со стороны казалось, что девушка и вовсе паникует, так как в один момент эльда в отчаянии резким движением рванула на себя ненавистную цепь. Оковы натянулись удерживая, давая понять, что чудо не произошло. Гиль с чувством, звонко бросила их об пол и устало опустилась на скамью. Скамья чуть проскрежетала, и обернувшись Гиль заметила, что одно из креплений на стене давно уже ослабло. Если цепь здесь была на совесть, то вот за нарами никто не следил. Девушка остервенело задергала креплением, но несмотря на изношенность, железный клин еще уверенно сидел среди грубых камней. А вот сама она производила немало шума. Поэтому постаравшись встать так, чтобы из-за решетчатой двери ее не было видно, она разорвала подол собственной робы, и обмотала крепление так, чтобы оно как можно тише стучало по стене.
Медленно, но настойчиво она расшатывала штырь. Холодные пальцы, деревенея слушались с трудом, да и сама дева понемногу придавалась унынию. Все мысли возвращались к тому, что ее теперь ожидает. Рабство? Истязание? Насилие? «Я и дня не выживу… А Фэнэк? Что если этот мерзкий орк не соврал?». Девушка сама того не желая дала волю слезам, почти отчаиваясь, но не оставляя попыток получить хоть что-нибудь, чем могла бы себя защитить. Последние всхлипы она утерла только когда наконец заполучила немного изогнутый острый железный штырь. После проявленных чувств ей и самой стало спокойней. Усевшись прямо на пол, она уверенно сжала в руке свое оружие пряча кулак за длинным рукавом. Оперев голову о колени она смотрела на дверь, даже не в ожидании, а скорее бессмысленно, выражая полную незаинтересованность происходящим вокруг. Что ее ждало и сколько ей осталось, она понимала.

Андуин >>>
 
Ватага кочевников вастаков и харадрим медленно но уверенно шла к своей цели. Кто бы подумал, что когда-нибудь вастаки окажутся на своей земле, вернутся на родину, к великому озеру Рун, что размерами сравнимо с морем? Люди сближались с югом, зима здесь была мягче и первыми облегченно вздохнули харадрим. Через несколько ночных стоянок в степях, кочевники были на границах со степями Руна. Буквально шаг отделял ватагу от выхода с Диких земель.
 
Зафар подъехал на своем коне к Дамиру, получив доклад от разведчиков-харадрим о том, что далеко-далеко впереди и сзади. Он глотнул из фляги вина, а затем бросил взгляд на брата Милдред.
- Скоро земли Руна. Полагаю твоя сестра захочет остаться "дома". Мы же продолжим путь на Юг, в Харад.
Мужчина дождался ответа вастака, после чего молча, уйдя в свои мысли, поехал назад в самый хвост ватаги, наблюдая за тем как идет людская масса, направляя. Сейчас он больше походил на вожака стаи волков, думающего обо всем поголовии, нежели на человека занятого своими людскими проблемами и желаниями.  
[AVA]//cs629108.vk.me/v629108335/277a9/WvilKMc8iEI.jpg[/AVA][NIC]Зафар[/NIC][sTA]тот кого лучше не злить[/sTA]

- И мы при... Маршал? - приветствие оборвалось на полуслове, ведь Эогарт совсем уж не ожидал встретить самого Эомера, Маршала Рохана тут, в этих пустошах. Его воин видел давно, но запомнил, вот и тут узнал. Собравшись, рохиррим встал, совершил что-то вроде полупоклона, не оскорбительного, но и не заискивающего, и продолжил:  
- Добро пожаловать в наш скромный лагерь, Маршал. Мы бы предложили вам пищу или воду, если бы у нас была таковая. Мы... - Эогарта оборвал разведчик, Станн, заметивший подъезжающего всадника - воин метнул туда секундный взгляд и вернулся к разговору с Эомером.
- Мы, однако, можем предложить вам остановиться, если в том есть потребность и вы устали после скачки, или устал ваш спутник. - от рохиррима не могло не укрыться то, что приехал Эомер не один. Некто, желающий скрыть свою личность, сопровождал его. Впрочем - промелькнула мысль в голове Эогарта - Станн не услышал того, как подъезжал Маршал со вторым всадником. Хороший же разведчик! 
Сын Эодера кивком головы указал на приближающегося путника юнцу, стоящему рядом и ожидающему приказа. Тот понял его без слов, и быстро передал остальным, чтобы они приняли гостя. Тот, между прочим уже подъехал к лагерю, и заговорил с воинами. Лишь только Эомер умолк, Эогарт мельком взглянул на светловолосого мужчину, говорившего на родном, приятном для слуха языке, и извинившись перед Маршалом, направился к путнику.

- И тебе того же, рохиррим. Едем мы в одну сторону, это так, и возможно, будем попутчиками. Устраивайся у костра, поговори с воинами, отдохни - ну а если гонцом служишь, и тебе к Маршалу надо, то судьба свела вас в моем лагере. Я же пока вернусь к гостю, прибывшему ко мне раньше, уж не держи зла. 

 

После допроса Элледель еще долго умывалась во дворе ледяной водой из большой бочки и яростно, до красноты натирала щеткой свои замерзшие руки. Вокруг стояла глухая осенняя ночь. Элле казалось, что она осталась одна в этой густой темноте, а вокруг на многие лиги нет ничего и никого. Дочь Хальбарада вполне была довольна таким ощущением - ей страшно хотелось побыть в одиночестве. Девушка продлила себе сие удовольствие: прежде чем отправиться спать, она посидела на лавочке возле дома, задрав голову и тупо разглядывая бархат неба, усеянный светлыми огоньками звезд. Здесь, на северо-западе, до них было будто рукой подать.
Чуть погодя, девушка дошла до своей импровизированной постели и рухнула на неё, а когда проснулась, то в ужасе поняла: день перевалил за полдень. Она планировала проспать около двух часов, сама же "давила подушку" раза в четыре дольше! Мысленно проклиная всё на свете, следопытка вскочила и приступила к сборам. 
Вскоре всё было готово. Фалхад так и не очнулся, но жизнь его была уже вне опасности; потому, следопыта оставили на попечении хоббитов и Балласа, который выразил готовность остаться в Шире. Элледель задержалась, сердечно благодаря хозяина дома за гостеприимство. У неё не было при себе денег - все, что она взяла с собой, девушка оставила Тиэнору на хранение. Но Элле заверила хоббита в своей вечной дружбе и отдала ему половину запаса своих целебных трав, тех что были у неё при себе. Такие травы в здешних местах не росли, и следопытка долго объясняла полурослику, что с ними делать и какое растение нужно для борьбы с той или иной болячкой. Также, девушка научила хоббита, как подать тайный сигнал о помощи, чтобы проходящий мимо Шира отряд следопытов понял знак и разобрался с угрозой. 
Элле вышла из дома и оглянулась на дверь. Что-то часто она стала ради долга оставлять за спиной тех, кто был дорог её сердцу. Но не время было раздумывать над этим и жалеть себя. Отряд из пятерых следопытов ушел из Шира огородами; вечером их нагнали Тиэнор и Ненгиль. Теперь путь дунаданов обещал стать куда более опасным.
Митлонд

[NIC]Амдир[/NIC][sTA]страж[/sTA][AVA]//i070.radikal.ru/0807/a4/7a21ee1dc35b.jpg[/AVA]Амдир вошел в таверну со своими сослуживцами уже навеселе. У стража Гондора родилась дочь и надраться велел сам Эру. Командир отпустил своего бойца и...выпивал с ним и с еще тремя товарищами. Компания устроились рядом с Арагорном за одной барной стойкой, заказав эля, много эля. Разумеется следопыта никто не узнал, ну сидит себе дядька хмурый, пусть сидит. Солдаты разговаривали на темы, которые метались от крайности к крайности, начиная со службы в Каир-Андорсе, заканчивая тем какой размер груди у официантки, которая ходила совсем невеселая после инцидента с рохирримом, сумев откупиться от стражи за счет муженька.
- Эй, Пэлг, налей этому хмурому здоровяку тоже эля за мой счет. Я плачу. У меня же дочь родилась!
Бармен, усмехнувшись, налил пенное Арагорну и поставил перед ним кружку. И тут солдаты начали обсуждать эльфов.
- Вот смотрите, если у эльфов мужиков нет бороды, то у эльфиек там что-нибудь растет?
- Хороший вопрос, но вот беда, за сотни лиг ты не встретишь тут не одну эльфийку, чтоб проверить это. Поэтому ограничимся тем что есть у нас. Эй, Берта, крошка! - начал зазывать официантку один из солдат и ушел с ней куда-то, расширив свободное пространство за стойкой.
- Зато они верны друг другу и скромны. Очень скромны. Вот у него жена и трое детей, а он официантку пошел... - возмутился командир, что даже навеселе соблюдал устав.
- Не скажи. Когда я ехал с парой эльфов, это были знатные шишки, одна дочь владыки Имладриса, другой сынок Лесного короля, их не сдерживало даже мое присутствие. Они вели себя так... распущено. Этот эльф, скромный эльф, со скромной эльфийкой возлегли прямо на тракте. Так что ничего не говори о них. Этот народ для нас загадка.

Арагорн кивком поблагодарил отдыхающих стражников за угощение и улыбнулся: хоть где-то, хоть у кого-то жизнь шла своим чередом. К сожалению, этого никак нельзя было сказать о нём самом. Отпивая эль и продолжая краем уха прислушиваться к разговору стражников – впрочем, не слышать их было невозможно, так громко они общались между собой - следопыт размышлял, что ему дальше делать. Ничего путного на ум не приходило. Лишенный своих регалий и какой-либо поддержки, один-одинешенек в этой, по сути, дорогой сердцу, но ставшей насквозь враждебной ему столице, сын Араторна не мог не признать: он оказался в довольно мерзком положении. 
Внезапно, ухо выхватило из шумной болтовни слово «эльфы», а уж внимание само сосредоточилось на дальнейших речах стражников. Лучше бы оно этого не делало. Арагорн застыл на мгновение; затем шумно выдохнул. Сердце его бешено заколотилось. «О чем вообще болтают эти ротозеи? Что…да что они несут?!»
Мимолетное желание опуститься до уровня пустоголового сплетника, вжиться в образ задиристого выпивохи и начистить стражнику лицо быстро уступило место разумному размышлению. Нет, конечно, всё сказанное не могло быть правдой – просто потому, что не могло. Одна вещь в этом буйном, изменчивом мире должна была остаться неизменной, и это была их с Арвен любовь. Прошедшая через многие испытания, и только укрепившаяся с годами – она всегда питала Арагорна надеждами на лучшее будущее и согревала знанием того, что его ждут, что его всегда примут, и никогда не разлюбят. И то сказать, верно подметил один из стражников: человеческая любовь не сродни верной и вечной эльфийской. Именно поэтому в своих чувствах Арагорн был всегда уверен и то не так сильно, как в чувствах Вечерней Звезды. 
«Смешно. Я, верно, совсем тронулся умом среди этих каменных стен, если так отреагировал на пустую болтовню. Я так не дичал даже бродя в северных лесах»
Но попытки самоуспокоения и самоувещевания отчего-то проваливались. Не могло Арагорна так сильно доконать пребывание в Минас-Тирите, чтобы он превратился в подобие нервной барышни. Поразмыслив немного, следопыт понял, что его настораживало и заставляло нервничать. Кулон. Тот амулет, что подарила ему Арвен в знак своей любви и вечной преданности. Он подметил в нем некоторые странности давно, еще под стенами города: амулет больше не грел, не успокаивал при одном только прикосновении к нему. И теперь, в сочетании со словами стражника, это выглядело не то, что пугающе...но неприятно уж точно. «И это бред», настойчиво убеждал себя Арагорн, подавляя желание вытащить кулон из-под рубахи и хорошенько рассмотреть его. "По-моему, мне пора пойти на улицу, да хорошенько проветрить себе мозги".
Городские ворота.

Арагорн когда услышал про Арвен

Ведьмины огни - так называли рохиррим эти холодные тусклые огоньки, что разгорались в сумерках здесь, на мертвой пустоши. Вроде бы рядом совсем горят, рукой достать, а погонишься за таким обманчивым огоньком -  и сам не поймешь, как очутишься в болоте либо на кольях в орочьей ловчей яме.
 
Но Эшберт не гнался за огоньками, он лишь напряженно, до рези в глазах, всматривался в отпечатки подков. Хорошо, что снег прошёл - на белом их хоть как-то можно было различить. 
Вдали заржала лошадь. 
- Ещё немного осталось, верные, вы уж потерпите, - тихо сказал капитан коням и повернул в ту сторону. Проехав с четверть лиги, он перешёл на шаг - осторожность была не лишней, ведь свои же, не разобравшись, легко могли встретить его стрелой в глаз. 
 
Вот и маленький лагерь. Сверкают кольчуги и наконечники длинных копий с ясеневыми древками, бьет копытами Белый конь на щитах. Маэстро выступил из темноты и натянул повод. Он знал, что сейчас на него направлены жала стрел. Сам бы так поступил.
Капитан откинул плащ, показывая, что намерения его мирные и он не прикасается к рукояти меча. 
- Доброй ночи, братья, - обратился он к ним на рохиррике. - Кажется, мы в одну сторону держим путь...
 

Пробный пост. Тема: Арагорн лишился знамени, вышитого руками Арвен.
 
Вокруг бурлило и шумело море битвы. Орды мордорской нечисти волнами катились к холмам, на которых еще держали оборону войска Запада. Сын Араторна стоял на одном из этих холмов, а рядом с ним находились Гэндальф и северные дунаданы. Знамя Элендила с Белым Древом, звездами и короной развевалось над их головами. Вышито оно было руками Арвен. Едва только Хальбарад передал ему этот дар, Арагорн мысленно поклялся беречь его как зеницу ока. Но сейчас, глядя на поле боя, следопыт понимал: он не то, что не сохранит свой стяг; он и сам погибнет вместе со своими сородичами. 
До поры Элессар, как полководец, не вступал в бой – но только до поры. Когда заслон перед тем бугром, на котором он стоял, прорвали, Арагорн вынул из ножен Андрил. Вокруг сгущалась тьма, и её не могло осветить даже кровавое тусклое солнце; но меч все равно блеснул холодным звездным блеском. Будто бы жар тех кузниц, в которых заново отковали этот великий меч; и огонь, что горел в груди самого Арагорна, заставили клинок загореться ясным светом – и ненадолго рассеять мрак хотя бы в этот, последний раз. Гэндальф, поймав взгляд Элессара, кивнул и тоже обнажил меч.
- Подними знамя. Мы пойдем с ним в бой, - бросил Арагорн через плечо молодому дунадану, который находился к стягу ближе всех.
- За мной! - крикнул сын Араторна, поднимая Андрил. – Не страшитесь тьмы в наш последний час! 
И словно бы другие, древние слова вспомнились некоронованному Королю; они зародились его душе, мгновенно достигли губ и сорвались с них в кличе:
- Аурэ энтулува! День придёт снова!
Он сбежал с холма, прикрываемый своими дунаданами; и за ними, воспрянув духом, устремились все те, кто уже утратил даже призрачную, даже безумную надежду на победу. Дунаданы врезались в ряды врагов подобно ножу, взрезающему масло. Видно, так ужасны потомки нуменорцев были в гневе, и так бесстрашны в ожидании неминуемой смерти, что это почувствовали даже слуги Саурона. Дрогнул тот отряд, который атаковали северяне. Трусливые орки попятились, а некоторые даже попытались отступить, но быстро были смяты своими же, напиравшими сзади. Завязалась кровавая сеча.
Арагорн бился так, как не сражался еще никогда в жизни. Наверное, обреченное бесстрашие Хурина вместе с нечеловеческой отвагой Берена вдруг проснулись в нём. Иначе как было объяснить то, что от взмахов его меча пало уже множество врагов, а сам он не был задет даже случайными стрелами и ударами? Он уже шагал по трупам, но понимал, что шагает вникуда. Гэндальф бился где-то рядом с ним, но их оттолкнул друг от друга кровавый битвенный поток. Скоро этот же поток разлучит наследника Исильдура и с родичами, утопит его и даже памяти не останется об Арагорне, сыне Араторна. Словно в подтверждение этой мысли, вихрем пронесшейся в его голове, откуда-то справа раздался вопль ужаса. Молодой сородич Арагорна, что нес знамя, был схвачен троллем и окружен орками. Тролль повернул голову и встретился взглядом с Элессаром, затем раззявил слюнявую пасть и сдавил пойманного дунадана своими отвратительными лапами. Тот захрипел, задергался; а вождь следопытов уже яростно пытался прорваться к нему на помощь. Сыну Араторна казалось, что даже сквозь шум битвы он слышит хруст позвонков. Тролль бросил тело следопыта, оно ударилось оземь, а тролль наступил сверху, переломив заодно и древко знамени.
- Нет! – крикнул Арагорн, поддавшись эмоциям. Да и как было им не поддаться?
Снова кличем собрал он вокруг себя уцелевших воинов, снова они атаковали врагов – но сородич был мертв, а знамя безвозвратно утеряно. Ухмыльнувшись, тот тролль, что убил юного северянина и сломал древко, одним махом поднял - и разорвал черное полотнище. Дротик одного из следопытов запоздало вонзился в глаз омерзительной громадины. Арагорн неистово прорубал себе дорогу вперед, к этому заревевшему от боли порождению Тьмы. Он ничего не желал так, как убить тролля, лишившего его сородича и боевого знамени, которое сотворила его возлюбленная. Он ничего не желал так, как отомстить напоследок этой сауроновой твари и умереть рядом с поруганным, но не оскверненным полотнищем. Ведь всё равно он, Элессар, должен был умереть сегодня, рано или поздно – и лучше рано; не в плену у Саурона, не под его пытками, а здесь, в бою! Но перед этим он заберет с собой на тот свет столько врагов, сколько сможет.
Крик Гэндальфа пронесся над полем битвы и достиг ушей Элессара. «Какие орлы?», мелькнула сквозь пелену ярости отчаянная, и наверное, неуместная мысль, когда взбесившийся тролль едва не зашиб его своей палицей. Но разочарованные вопли назгулов и внезапное замешательство твари, которая разорвала знамя, немного отрезвили Элессара. Что-то в планах Врага пошло не так; и кажется, в небе действительно показались могучие крылья западных орлов. Арагорн не воспрял духом, нет – он не был так наивен, чтобы надеяться, будто птицы помогут одолеть все несметные полчища Мордора. Но воин воспользовался свободными секундами, вытащил из-за голенища кинжал и метнул его в другой глаз тролля; затем молнией понесся к твари и вонзил Андрил в её жирное брюхо, сумев распороть его. Вскрикнув от ярости и омерзения – так отвратительно воняла жидкость (кровью ее сложно было назвать) хлынувшая из раны, Арагорн выдернул меч, отпрыгнул и судорожно обернулся. И вот странность - никто не собирался на него нападать. Войска Врага остановились в каком-то неясном замешательстве. Назгулы уже не издавали своих жутких воплей – они все, как один, устремились назад, призываемые своим Владыкой.
Уста полководцев Запада одновременно извергли радостный вопль – сердца людей вновь переполнила надежда. Клич Элессара, прозвучал эхом, но более громким, чем все прочие крики. Арагорн бережно подхватил заляпанные троллевой кровью лохмотья, в которые превратилось его знамя. Любимая вышила его своими руками, и она поймет, почему он не смог уберечь его. Этому знамени будут оказаны самые великие почести. Сам же Арагорн всё понял еще до того, как Гэндальф попытался удержать войска от наступления; до того, как полчища Мордора бросились назад, теряя оружие, вопя от страха, а башни и бастионы Темной Твердыни стали рушиться. Арагорн, крепко сжавший в руке лоскуты своего стяга, понял: день настал снова.
 
[spoiler=Анкета]Игрок:

1. Арагорн

2. Связь: 620673427

3. Все произведения Толкина, касающиеся вселенной «Властелина»; начал осваивать личную переписку.

4. Несколько лет.

Дополнительная информация:

1. Давно знал, еще от Йаххи (:

2. Эл.