Гортхаур

Хонахт не совсем понял, для чего ворам нести Кольцо через Мглистые. Наиболее правильным, на его взгляд было бежать с ним как можно дальше от Мордора, чтобы выиграть хоть немного времени. Но приказы Владыки не обсуждались. 
Хонахт поднялся на ноги, только когда Майрон закончил говорить. Владыка отправил его в горы, и у назгула уже был опыт подобной работы. К тому же, существа, обитающие в недрах тамошних пещер привлекали Хонахта.
Назгул покинул тронный зал. Спустившись вниз, во двор, он проскользнул мимо Катудавара к загону с крылатыми тварями. 
Собрат облюбовал самую большую, но Хонахт, как знающий, выбирал по другому принципу. Хоть Майрон и не обмолвился ни словом о предназначении виверн, назгулы каким-то чувством поняли, что это замена погибшим лошадям. 
Хонахт не торопился. Он тщательно осмотрел летунов, оценивая не размер, а силу крыльев. Ему нужно было быть быстрее ветра, и назгул выбрал тварь небольшую, но с жилистыми рукокрыльями, длинными фалангами пальцев и упругими перепонками. Он почти ласково прикоснулся к шее виверны, дав ей почувствовать и привыкнуть к своему присутствию. Летун прикрыл глаза, издав тихий гортанный рык. Хонахт вскочил в седло, перенимая поводья у орка-погонщика. Жестом он отогнал смертных от загона, выпуская виверну на свободу.
Хонахт уже собирался взлетать, как в его голове раздался голос Хэлкара.
 - Брат мой, мне понадобится твое содействие, хоть оно и совпадает с твоей целью. Ближайшее место в горах, где кольцо могут пронести через горы - Высокий Перевал. Поэтому первым делом пошли туда ворона с приказом перекрыть этот проход и расставить побольше шпионов и патрулей. Ни одна тварь, ушастая или человеческая, не должна проникнуть там. Этим мы дадим себе еще немного времени, чтобы закрыть остальные проходы
Назгул понимал всю ответственность, взвалившуюся на колдуна, поэтому отнесся к просьбе серьезно.
- Ворон летит медленнее. Я лично отправляюсь на Высокий Перевал, чтобы руководить местными гарнизонами. Как только я доберусь до места, проходы будут закрыты.
Назгул оборвал поводья, давящие на челюсти виверны и швырнул их в погонщика. 
- Вверх
Тварь, почувствовшая свободу от клетки, расправила крылья. С криком, леденящим кровь в жилах орков, виверна взмыла в небеса, унося Хонахта на своей спине.
 
переход в Дол-Гулдур
 

Наконец, кончилось самое страшное. Тьма, что, казалось, сжимала назгулов с огромной силой, отступила. Гортхаур погасил гнев. Тар-Кириатан выслушал, что скажет Владыка, и хотел было возразить, но не решился сейчас выказывать недовольство, опасаясь разгневать Жестокого еще сильнее. Последние слова майя Хэлкар мысленно прокомментировал: "Вот на кого взвалил Мглистые, с того и спрашивай", естественно, подумал он об этом, только когда покинул зал. 
Теперь Первому предстояло продумать четкий план организации разведки долины. Хэлкар спустился в свои покои, заперся в кабинете и склонился над столом, где была раскатана карта земель. Взяв в руку перо, назгул обмакнул его в свежую орочью кровь и обвел неровным кругом примерное положение долины и ее границы. В это же время мысль назгула нашла собрата Хонахта.
"- Брат мой, мне понадобится твое содействие, хоть оно и совпадает с твоей целью. Ближайшее место в горах, где кольцо могут пронести через горы - Высокий Перевал. Поэтому первым делом пошли туда ворона с приказом перекрыть этот проход и расставить побольше шпионов и патрулей. Ни одна тварь, ушастая или человеческая, не должна проникнуть там. Этим мы дадим себе еще немного времени, чтобы закрыть остальные проходы".
Когда назгул разорвал нить связи с братом, у орка-посыльного, по обыкновению сидящего в своей каморке, резко сдавило голову, и это был знак. Вскочив, корявая пародия на эльфа побежала наверх, спотыкаясь на ступенях.  До кабинета назгула он добрался быстро. 
— Мой повелитель, что я могу для вас сделать? - угрюмо просипел он, не глядя на и без того еле видимый во тьме силуэт. 
— Возьми бумаги на столе и отнеси их в воронью башню, отдашь хранителю и можешь быть свободен. 
Орк поклонился, схватил пару свитков и бросился обратно. Хэлкар, сев в каменное кресло, обшитое мехом варга, удовлетворенно вздохнул. Скоро Ривендейл будет в кольце наблюдателей: Кирит Форн-эн-Андраф и его подножие, Бруинен и его отросток, предположительно опоясывающие тайную землю ушастых... Всюду будут свои глаза и уши, и никто не сможет пробраться незамеченным.  
Хэлкар задумчиво поглядел на карту и встал. Пора было самому готовиться к отлету. 
— Доспехи... -прошипел назгул и по удаляющемуся топоту понял, что слуга услышал приказ.  Король-Чародей, ожидая орка с броней, решил найти феа проклятого вора, но сколько ни глядел он, во тьме, среди знакомых силуэтов не было нового, перепуганного и беспомощного. 
— Проклинаю тебя, полукровка... 
Дверь приоткрылась, и напороге замер слуга.
— Простите, мой Повелитель?
— Проклинаю! — со жгущей злобой и ненавистью зашипел Первый, и бледный орк замертво рухнул на каменный пол.

Катудавар. Пост третий.
Мнение братьев показалось Катудавару идиотским и трусливым, а решение Владыки излишне осторожным. Но назгул не стал возражать и постарался подавить свое недоумение чтобы не гневить Саурона в очередной раз. Еще Лорд Форостара порадовался, ведь ему в отличие от Хэлкара и Хонахта досталось важное и ответственное, достойное великого полководца задание. В то время как братья отправились ждать у моря погоды и ловить ветер в поле. По этому Дулгуаган благодарно откланялся и покинул тронный зал. 
В принципе, новое задание нравилось назгулу. Он любил южные владения, ведь именно он когда-то присоединил их к Короне Нуменора. Умбар и вовсе был основан по его инициативе и сейчас в нем еще оставались живые прямые потомки Азулазаса, сына Аганзагара. Правда призрак не испытывал особых чувств к ним. Ведь прошли тысячи лет, кровь размылась и мало кто из морэдайн знал от какой легенды они ведут свой род. 
В то же время, миссия полученная от Темного Лорда имела свои недостатки, ведь собирать в один кулак разрозненные воинства Харада - дело трудоемкое и неторопливое. Из-за этого Катудавар пока с трудом представлял, когда он окажется на Севере, чтобы навеки сломить союз Белой Башни и Медусельда.
Правда у назгула были свои игральные кости на которые он делал ставку. Живодеры наконец взрастили ужасных темных тварей, вгонявших в легкий испуг даже самого Катудавара. Летающие бестии, виверны чешуекрылые, оказались даже больше чем Дулгуаган предполагал наблюдавший этих чудовищ еще птенцами. Живодер крутился вокруг назгула бормоча заунывные бредни о приручении и правилах полетов на вивернах. Это призрака слабо интересовало. Он оттолкнул живодера, подошел к самой большой виверне, схватил ее за горло, прижал ее чешуйчатую башку к полу и прошипел:
- Теперь ты будешь моей боевой крылатой тварью.

Стоило дать сказать остальным – и блестящие предложения, одно другого краше, посыпались со всех сторон. Верные назгулы выступали стройным хором, и Гортхауру стоило большого труда сохранить гневное выражение лица и не прикрыть глаза узкой кладонью. Конечно в речах улайри было зерно истины, но чтобы его ошлифовать предстояло осадить не одно стадо горячих коней. Разозленные собственным унижением назгулы явно жаждали крови ничуть не меньше чем их Властелин.

 - Спокойно, Катудавар, - Гортхаур поднял руку, призывая назгула умерить горячность. – Ты когда-нибудь видел, как ведет себя загнанный в угол хомячок? Как на его тупой, пушистой мордочке вдруг появляются клыки, вполне способные цапнуть до кости неосторожную руку? Ты можешь считать своих врагов трусами, глупцами и ничтожествами, но не дай своей надменности себя обмануть. Безусловно, что ни Элронд, ни Галадриэль, ни кто-либо еще не способны сейчас собрать военный союз и бросить нам вызов. Но нам не стоит самим недооценивать мощь оружия, которое они могут повернуть против нас. Кольцо… в руках сильного чародея не просто опасно для нас. Оно смертоносно.

Глаза Саурона вспыхнули темным пламенем. В глубине души, даже не смотря на всю опасность положения, он гордился своим творением. Совершенством сочетания его формы и сути.

 - Ты верно судишь, что нашим врагам потребуется много времени чтобы что-то решить, ибо не один из них более не способен принять действительно судьбоносное решение. Но не стоит провоцировать их на решение безумное. Ты прав, мы долго сеяли семена раздора между союзниками. Пора их взрастить и собрать плоды. До тех пор, пока нам не будет ясна судьба Кольца, я не стану провоцировать их на безумие. У нас есть время, и время работает на нас.

Гортхаур перевел взгляд с Катудавара, на Хонахта.

 - Ты же, как всегда, излишне осторожен, Хонахт, - усмехнулся Саурон жестко. Хитрый вождь, как обычно отмолчался, пока остальные получали шишки и тумаки, и постарался влезть и мудро успокоить Владыку своим монотонным бормотанием. Иногда это даже срабатывало, о чем Саурон ни в коем случае не собирался признаваться. Но живущей глубоко внутри майа волчьей сути нравились мягкие, осторожные движения назгула и его голос. При его жизни это, правда, было лучше чем сейчас, но память никогда не подводила Саурона. – Наших сил вполне достаточно. Хотя их может стать больше. В этом ты прав. Еще не все наши союзники, осознали необходимость подчинится Огненному Оку. Ты говоришь о Сарумане и его птицах… хотя я бы не доверил Саруману даже держать мне стремя. Потому, как бы верно ни служили ему птицы, докладываться они будут тоже ему. Стоит ли позволять Саруману пользоваться вашим промахом? Я думаю, что нет. Но в Мглистых горах достаточно других существ, которым можно найти применение.

Хэлкар говорил последним, ему последнему и ответил Саурон.

 - Что ж… хорошо, что тебе удалось покончить с вором. Когда его феа приползет к тебе, притащи ее к подножию моего трона, - Гортхаур жестоко усмехнулся, на секунду представив во что он низведет несчастное существо, покусившееся на его собственность.

Гортхаур снова замолчал, мысленно объединяя предложения назгулов.

 - Хорошо, улайри. Слушайте теперь вы меня. Ты, Катудавар, сначала проверишь готовы ли к грядущей войне наши союзники и вассалы на юге. Потом двинешься к Гондору и посеешь смуту между ним и Роханом. Ты, Хонахт, отправишься в Мглистые горы, напомнить тамошнему сброду, что в этом мире всего один Властелин. Пусть они перекроют все горные перевалы. Ты, Хэлкар, раз считаешь, что справишься, будешь следить за Ривендейлом. Можешь брать себе в помощь любого из братьев. Но если Кольцо, вдруг, проявится по эту сторону Мглистых Гор, Девятерых поведет другой твой брат.

Стоило дать сказать остальным – и блестящие предложения, одно другого краше, посыпались со всех сторон. Верные назгулы выступали стройным хором, и Гортхауру стоило большого труда сохранить гневное выражение лица и не прикрыть глаза узкой кладонью. Конечно в речах улайри было зерно истины, но чтобы его ошлифовать предстояло осадить не одно стадо горячих коней. Разозленные собственным унижением назгулы явно жаждали крови ничуть не меньше чем их Властелин.

 - Спокойно, Катудавар, - Гортхаур поднял руку, призывая назгула умерить горячность. – Ты когда-нибудь видел, как ведет себя загнанный в угол хомячок? Как на его тупой, пушистой мордочке вдруг появляются клыки, вполне способные цапнуть до кости неосторожную руку? Ты можешь считать своих врагов трусами, глупцами и ничтожествами, но не дай своей надменности себя обмануть. Безусловно, что ни Элронд, ни Галадриэль, ни кто-либо еще не способны сейчас собрать военный союз и бросить нам вызов. Но нам не стоит самим недооценивать мощь оружия, которое они могут повернуть против нас. Кольцо… в руках сильного чародея не просто опасно для нас. Оно смертоносно.

Глаза Саурона вспыхнули темным пламенем. В глубине души, даже не смотря на всю опасность положения, он гордился своим творением. Совершенством сочетания его формы и сути.

 - Ты верно судишь, что нашим врагам потребуется много времени чтобы что-то решить, ибо не один из них более не способен принять действительно судьбоносное решение. Но не стоит провоцировать их на решение безумное. Ты прав, мы долго сеяли семена раздора между союзниками. Пора их взрастить и собрать плоды. До тех пор, пока нам не будет ясна судьба Кольца, я не стану провоцировать их на безумие. У нас есть время, и время работает на нас.

Гортхаур перевел взгляд с Катудавара, на Хонахта.

 - Ты же, как всегда, излишне осторожен, Хонахт, - усмехнулся Саурон жестко. Хитрый вождь, как обычно отмолчался, пока остальные получали шишки и тумаки, и постарался влезть и мудро успокоить Владыку своим монотонным бормотанием. Иногда это даже срабатывало, о чем Саурон ни в коем случае не собирался признаваться. Но живущей глубоко внутри майа волчьей сути нравились мягкие, осторожные движения назгула и его голос. При его жизни это, правда, было лучше чем сейчас, но память никогда не подводила Саурона. – Наших сил вполне достаточно. Хотя их может стать больше. В этом ты прав. Еще не все наши союзники, осознали необходимость подчинится Огненному Оку. Ты говоришь о Сарумане и его птицах… хотя я бы не доверил Саруману даже держать мне стремя. Потому, как бы верно ни служили ему птицы, докладываться они будут тоже ему. Стоит ли позволять Саруману пользоваться вашим промахом? Я думаю, что нет. Но в Мглистых горах достаточно других существ, которым можно найти применение.

Хэлкар говорил последним, ему последнему и ответил Саурон.

 - Что ж… хорошо, что тебе удалось покончить с вором. Когда его феа приползет к тебе, притащи ее к подножию моего трона, - Гортхаур жестоко усмехнулся, на секунду представив во что он низведет несчастное существо, покусившееся на его собственность.

Гортхаур снова замолчал, мысленно объединяя предложения назгулов.

 - Хорошо, улайри. Слушайте теперь вы меня. Ты, Катудавар, сначала проверишь готовы ли к грядущей войне наши союзники и вассалы на юге. Потом двинешься к Гондору и посеешь смуту между ним и Роханом. Ты, Хонахт, отправишься в Мглистые горы, напомнить тамошнему сброду, что в этом мире всего один Властелин. Пусть они перекроют все горные перевалы. Ты, Хэлкар, раз считаешь, что справишься, будешь следить за Ривендейлом. Можешь брать себе в помощь любого из братьев. Но если Кольцо, вдруг, проявится по эту сторону Мглистых Гор, Девятерых поведет другой твой брат.

Стоило дать сказать остальным – и блестящие предложения, одно другого краше, посыпались со всех сторон. Верные назгулы выступали стройным хором, и Гортхауру стоило большого труда сохранить гневное выражение лица и не прикрыть глаза узкой кладонью. Конечно в речах улайри было зерно истины, но чтобы его ошлифовать предстояло осадить не одно стадо горячих коней. Разозленные собственным унижением назгулы явно жаждали крови ничуть не меньше чем их Властелин.

 - Спокойно, Катудавар, - Гортхаур поднял руку, призывая назгула умерить горячность. – Ты когда-нибудь видел, как ведет себя загнанный в угол хомячок? Как на его тупой, пушистой мордочке вдруг появляются клыки, вполне способные цапнуть до кости неосторожную руку? Ты можешь считать своих врагов трусами, глупцами и ничтожествами, но не дай своей надменности себя обмануть. Безусловно, что ни Элронд, ни Галадриэль, ни кто-либо еще не способны сейчас собрать военный союз и бросить нам вызов. Но нам не стоит самим недооценивать мощь оружия, которое они могут повернуть против нас. Кольцо… в руках сильного чародея не просто опасно для нас. Оно смертоносно.

Глаза Саурона вспыхнули темным пламенем. В глубине души, даже не смотря на всю опасность положения, он гордился своим творением. Совершенством сочетания его формы и сути.

 - Ты верно судишь, что нашим врагам потребуется много времени чтобы что-то решить, ибо не один из них более не способен принять действительно судьбоносное решение. Но не стоит провоцировать их на решение безумное. Ты прав, мы долго сеяли семена раздора между союзниками. Пора их взрастить и собрать плоды. До тех пор, пока нам не будет ясна судьба Кольца, я не стану провоцировать их на безумие. У нас есть время, и время работает на нас.

Гортхаур перевел взгляд с Катудавара, на Хонахта.

 - Ты же, как всегда, излишне осторожен, Хонахт, - усмехнулся Саурон жестко. Хитрый вождь, как обычно отмолчался, пока остальные получали шишки и тумаки, и постарался влезть и мудро успокоить Владыку своим монотонным бормотанием. Иногда это даже срабатывало, о чем Саурон ни в коем случае не собирался признаваться. Но живущей глубоко внутри майа волчьей сути нравились мягкие, осторожные движения назгула и его голос. При его жизни это, правда, было лучше чем сейчас, но память никогда не подводила Саурона. – Наших сил вполне достаточно. Хотя их может стать больше. В этом ты прав. Еще не все наши союзники, осознали необходимость подчинится Огненному Оку. Ты говоришь о Сарумане и его птицах… хотя я бы не доверил Саруману даже держать мне стремя. Потому, как бы верно ни служили ему птицы, докладываться они будут тоже ему. Стоит ли позволять Саруману пользоваться вашим промахом? Я думаю, что нет. Но в Мглистых горах достаточно других существ, которым можно найти применение.

Хэлкар говорил последним, ему последнему и ответил Саурон.

 - Что ж… хорошо, что тебе удалось покончить с вором. Когда его феа приползет к тебе, притащи ее к подножию моего трона, - Гортхаур жестоко усмехнулся, на секунду представив во что он низведет несчастное существо, покусившееся на его собственность.

Гортхаур снова замолчал, мысленно объединяя предложения назгулов.

 - Хорошо, улайри. Слушайте теперь вы меня. Ты, Катудавар, сначала проверишь готовы ли к грядущей войне наши союзники и вассалы на юге. Потом двинешься к Гондору и посеешь смуту между ним и Роханом. Ты, Хонахт, отправишься в Мглистые горы, напомнить тамошнему сброду, что в этом мире всего один Властелин. Пусть они перекроют все горные перевалы. Ты, Хэлкар, раз считаешь, что справишься, будешь следить за Ривендейлом. Можешь брать себе в помощь любого из братьев. Но если Кольцо, вдруг, проявится по эту сторону Мглистых Гор, Девятерых поведет другой твой брат.

Стая варгов
 

 
Дикие звери, друзья эльфов, в недоумении стекались на печаль златолистного. Птицы своим размеренным щебетанием пытались воодушевить своего друга, пара белок и вовсе вытянулись во весь рост, ожидая что эльф отвлечется от своих проблем и угостит их чем-то. Словом все как могли проявляли сочувствие, кроме зайцев. Те были озабочены размножением, но они также сочувствовали. 
Легкий ветер стих и эльф смог расслышать едва доносившийся до него звук надвигающейся беды. Деревья вновь качнулись, издав скрип ветвей, идущий в такт с завыванием... То был не легкий вой ветра. Он холодил и леденил душу, Так выли волки. Птицы разом взметнулись на деревья, загорланив о приближающейся угрозе, уберегая своих пернатых сородичей от бездумной ловли жучков в траве.
Хищники оказались относительно близко. Достаточно близко, чтобы нагнать их не теряя секунды. Стая варгов-разведчиков, всего их было около семи особей. Они разнюхивали обстановку в Эрегионе и, видимо, решили перекусить. Вожак, здоровенный почти черный волк, руководил погоней. Они пытались изловить оседланную лошадь, но без всадника. Можно было видеть обезумевший от ужаса взгляд лошади, когда ее загнали в тупик. Впереди были высокие камни, а между деревьями волчья блокада. Никто из них не спешил атаковать. Все ждали команду черного волка, с отметиной на морде, которую получил от факела. 
Варг, возвышаясь над остальными своими сородичами, что скалились, медленно вышел вперед, облизывая языком передние зубы, неистово рыча, прижав уши. Он готовился к прыжку. Лошадь металась на месте, не зная как выбраться из западни.

Стоило дать сказать остальным – и блестящие предложения, одно другого краше, посыпались со всех сторон. Верные назгулы выступали стройным хором, и Гортхауру стоило большого труда сохранить гневное выражение лица и не прикрыть глаза узкой кладонью. Конечно в речах улайри было зерно истины, но чтобы его ошлифовать предстояло осадить не одно стадо горячих коней. Разозленные собственным унижением назгулы явно жаждали крови ничуть не меньше чем их Властелин.

 - Спокойно, Катудавар, - Гортхаур поднял руку, призывая назгула умерить горячность. – Ты когда-нибудь видел, как ведет себя загнанный в угол хомячок? Как на его тупой, пушистой мордочке вдруг появляются клыки, вполне способные цапнуть до кости неосторожную руку? Ты можешь считать своих врагов трусами, глупцами и ничтожествами, но не дай своей надменности себя обмануть. Безусловно, что ни Элронд, ни Галадриэль, ни кто-либо еще не способны сейчас собрать военный союз и бросить нам вызов. Но нам не стоит самим недооценивать мощь оружия, которое они могут повернуть против нас. Кольцо… в руках сильного чародея не просто опасно для нас. Оно смертоносно.

Глаза Саурона вспыхнули темным пламенем. В глубине души, даже не смотря на всю опасность положения, он гордился своим творением. Совершенством сочетания его формы и сути.

 - Ты верно судишь, что нашим врагам потребуется много времени чтобы что-то решить, ибо не один из них более не способен принять действительно судьбоносное решение. Но не стоит провоцировать их на решение безумное. Ты прав, мы долго сеяли семена раздора между союзниками. Пора их взрастить и собрать плоды. До тех пор, пока нам не будет ясна судьба Кольца, я не стану провоцировать их на безумие. У нас есть время, и время работает на нас.

Гортхаур перевел взгляд с Катудавара, на Хонахта.

 - Ты же, как всегда, излишне осторожен, Хонахт, - усмехнулся Саурон жестко. Хитрый вождь, как обычно отмолчался, пока остальные получали шишки и тумаки, и постарался влезть и мудро успокоить Владыку своим монотонным бормотанием. Иногда это даже срабатывало, о чем Саурон ни в коем случае не собирался признаваться. Но живущей глубоко внутри майа волчьей сути нравились мягкие, осторожные движения назгула и его голос. При его жизни это, правда, было лучше чем сейчас, но память никогда не подводила Саурона. – Наших сил вполне достаточно. Хотя их может стать больше. В этом ты прав. Еще не все наши союзники, осознали необходимость подчинится Огненному Оку. Ты говоришь о Сарумане и его птицах… хотя я бы не доверил Саруману даже держать мне стремя. Потому, как бы верно ни служили ему птицы, докладываться они будут тоже ему. Стоит ли позволять Саруману пользоваться вашим промахом? Я думаю, что нет. Но в Мглистых горах достаточно других существ, которым можно найти применение.

Хэлкар говорил последним, ему последнему и ответил Саурон.

 - Что ж… хорошо, что тебе удалось покончить с вором. Когда его феа приползет к тебе, притащи ее к подножию моего трона, - Гортхаур жестоко усмехнулся, на секунду представив во что он низведет несчастное существо, покусившееся на его собственность.

Гортхаур снова замолчал, мысленно объединяя предложения назгулов.

 - Хорошо, улайри. Слушайте теперь вы меня. Ты, Катудавар, сначала проверишь готовы ли к грядущей войне наши союзники и вассалы на юге. Потом двинешься к Гондору и посеешь смуту между ним и Роханом. Ты, Хонахт, отправишься в Мглистые горы, напомнить тамошнему сброду, что в этом мире всего один Властелин. Пусть они перекроют все горные перевалы. Ты, Хэлкар, раз считаешь, что справишься, будешь следить за Ривендейлом. Можешь брать себе в помощь любого из братьев. Но если Кольцо, вдруг, проявится по эту сторону Мглистых Гор, Девятерых поведет другой твой брат.

Глорфиндейль. Пост первый.  Последние листья опадали со старого, искореженного ветрами и временем вяза, стоявшего на вершине холма. Рядом росли многочисленные кустарники падубов. Эльф спрыгнул с Асфалота и оставил коня около весело журчащего холодного ручья бравшего истоки в отрогах Мглистых гор. У Глорфиндейла, полководца Имладриса не было дел, но он по привычке нес вахту на границах Владений Элронда, охраняя покой последних детей своего рода. Лаурэфин легко взбежал на холм и подошел к дереву. Кора вяза была еще теплой и отдавала розовым на свету заходящего солнца. Стояла приятная осенняя погода и только на востоке, над перевалом Красного Рога бушевала буря. Эльф пригляделся и увидел что там, вдалеке, горят костры и трепещут под ливнем палатки народа гномов. Это было странно, давно уже Глорфиндейль не видел бородачей в этих краях. Еще квенди рассмотрел на другом горном склоне факелы орков, бежавших от непогоды куда-то в сторону лагеря наугримм, а может и в какую свою пещеру. Заклятые враги - гоблины и карлы пока еще не знали друг о друге. А если узнают, вспыхнет лютая сеча. Но Лаурэфин не собирался вмешиваться в это дело.  Эльф постоял еще чуть чуть, наблюдая за развитием событий и успокоив свою совесть отвернулся, забыв обо всех проблемах, разгоравшихся на Карадрасе Жестоком. Разум Глорфинделя был сосредоточен совсем на другом. Тревога охватывала Лаурэфина от мысли, что в Имладрисе теперь находится сосредоточение сил Саурона. Око Бури, дарующее немыслимую мощь,  но и засасывающее, грозящее погубить всех, кто окажется поблизости от него. Надень Кольцо Светлый Лорд или Истари и он сравнится с Темным Зверем и сможет одолеть его в поединке. Но какой ценой?  Глава Дома Золотого цветка сел под старый вяз и загрустил. Печаль от постепенного Искажения Эндоре застила глаза эльфу. Он сокрушался от жалости ко всему живому и рыдал, представляя себе немыслимую боль, которая терзает дух Гортхауэра. 

1 Раса: Эльф. Нолдо второго Дома
2 Очки Тьмы/Света: +70
3. Воинские навыки: Все расовое (под эльфов), кроме экзотики
4 Магические навыки: Аванирэ
                                      Осанвэ третьего уровня (с ограничением воздействия только как связь.)
                                     Песни силы Второго уровня.
5 Артефакты/Волшебные предметы: Меч Алкатерев (светиться при приближении орков, не теряет прочности от времени, золотые цветы на лезвии могут сиять собственным светом по воле Глорфинделя, заговорен возвращать веру в свои силы в руку своего владельца)
6 Особенности: Видел свет Амана. Имеет право голоса на любом эльфийском совете.

Братья говорили, покуда Хэлкар молча слушал, не вмешиваясь. Катудавар в его плане полагался именно на скорость действий, но поспешность редко приводила назгулов к успеху. Они не подготовились к поимке хранителя - и облажались. Будь у них больше информации, Единое уже было бы в их руках. Точнее, в руках Гортхаура. С мыслями Хонахта же назгул был согласен, несмотря на постоянные споры и разногласия, сейчас Первый понимал, что тот прав. Тар-Кириатан уже говорил о шпионах, и служащие Тьме птицы тоже входили в этот список. 
 
— Об этом я и говорил, Владыка. Если мы не можем взять Кольцо там, мы можем подождать, когда оно покинет приделы.. Имладриса, а оно его покинет, и я боюсь, что может быть на пальце одного из этих остроухих тварей.. —  Если они решатся применить это могучее оружие против нас, я не знаю, Владыка, что ждет нас. Хорошо хотя ты то, что действительно сильных эльфов для этого не так много. Полукровка, владычица, корабельник .. Может быть даже серый волшебник! Любой из них может попытаться стать хозяином Кольца, поэтому мы обязаны сделать все, чтобы это предотвратить. Если Его используют прямо а долине, мы уже ничего не сделаем, но если нет... Либо  остальные направятся туда, либо Кольцо отправят кому-то из них. И в том и в другом случае мы должны остановить трусливых воров. Тот мелкий ушастый обманщик... Он использовал Единое, чтобы скрыться, но не смог. В нем остался мой черный клинок, и он скорее всего уже мертв. — В Хэлкаре загорелся гнев, но он взял себя под контроль.  Так или иначе, выбор у нас невелик. Если они не решатся применить Кольцо, наши армии раздавят их рано или поздно. Значит, надо предотвратить их успех. 
Назгул взглянул в глаза Аулендила, пересилив гнет великой силы, не зная, что он там увидит. Но назгул надеялся на лучшее.

Начало игры
Хонахт спешил на аудиенцию. Призрак, кутаясь в черный плащ, неслышно ступал по каменному полу замка, лишь легкое колыхание факелов выдавало его передвижение. Свой доспех он оставил в северной крепости, чтобы добраться как можно скорее. И вот он здесь...
Чем ближе Хонахт подходил в тронному залу, тем яснее он ощущал на себе гнетущую злость Владыки. Хэлкар и Катудавар уже отчитались перед ним, и их слова явно не произвели должного эффекта - Майрон был на взводе, готовый взорваться своей испепеляющей яростью. 
Хонахт слышал каждое слово, произнесенное внутри. Поэтому, когда назгул перешагнул порог тронного зала, Катудавар еще говорил - говорил много, предлагая вариант за вариантом, будто утопающий, ктороый дергает ветки, что растут над водой, но ни одна не держится достаточно крепко. Так вот, пока Катудавар еще говорил, у Хонахта уже тоже было что сказать.
Назгул поравнялся со своими братьями, опускаясь на колено перед троном. 
- Владыка, - тихо прошелестел призрак, не мешая Катудавару завершить свою мысль. 
- Владыка, разреши сперва высказаться, - склонившийся Хонахт не надеялся избежать наказания, ведь оно было заслужено. - У нас сейчас не так много сил, чтобы успешно атаковать по всем направлениям. И спешить тоже нельзя. А если в этом плане попадется хоть одно слабое место, мы все обречены на провал. - Монотонный и тихий голос Хонахта шелестел как песок, он говорил так, будто хотел усмирить дикого зверя, но, в то же время, у назгула даже в мыслях не было пытаться как-либо влиять на Саурона.
- Я согласен с Хэлкаром - мы можем следить за Кольцом, ведь сейчас мы знаем где оно. И ты, Владыка, несомненно прав, мы все не сможем прорваться сквозь защиту полуэльфа. Но твой слуга в Изенгарде умеет разговаривать с птицами. И я лишь предлагаю обратить внимание на существ столь слабых, что обычно его не заслуживают. Птицы смогут быть там, где мы не сможем.
 

Торин Дромангорг. Пост первый.
Тяжелые свинцовые тучи быстро плыли по небу, предвещая скорую и мощную бурю. Чернильные разводы, пропитанные мириадами галлонов воды и яркие всполохи молний вдалеке говорили о том, что ненастье разразится с минуты на минуту. 
- Сраная погода! Сраная осень! Сраный старик, сколько народу ты сгубил! - прокричал Торин и грязно выругался. Он грозил мощным кулаком горной вершине, возвышавшейся над ним на тысячи футов, и бранился на него, как и всякий гном, Дромангорг слишком хорошо знал природу земной тверди и почитал седого Баранзибара Жестокого одушевленным, имеющим свой, необычайно злобный характер, существом. 
Слуги носились во все стороны, спешно разбивая лагерь. Они устанавливали палатки, свежевали подстреленного барана, собирали хворост. Молодой паж еще более юного царевича Дурина пытался развести огонь, но ничего не получалось. Королевский отпрыск присоединился к сему безнадежному делу и теперь они оба безостановочно ругаясь поносили все, что было в этом мире. 
Фельдмаршал следил за ними с определенным скепсисом и, наконец, не выдержав, оттеснил молодняк и разжег костер натурально используя лишь тлеющий табак из своей курительной трубки. 
Дурин с Тольбори разинули рты:
- Учитесь у дядьки Торина, пока он жив, - и усмехнувшись, начал набивать трубочку заново.
Тем временем пришла буря. Тучи прорвались моментально. Не было никакой мороси, слабого дождика, потихоньку переходящего в ливень - ничего. Лишь в один миг, словно черные небеса обратились в океан и он низвергся на землю. Потоки ледяной воды вихрились в воздухе под страшными порывами ветра и горы содрогались от грома, вздумавшего разъяриться прямо над головами тангар.
- Да шак твою мать! До чего же мерзкий старик, - плевался сразу же вымокший до нитки Торин на Жестокую Гору, - никак не уймешься? Так тебе ненавистны любые создания, вздумавшие пройтись по твоим южным склонам? Утрись, Баранзибар! Придет день и мы, казад, сотрем с лица земли твои пики и выстроим из этого камня новые дома. Мы проложим там, где ты стоишь огромный тракт, соединяющий восток и запад Средиземья. Мы не оставим ни следа от тебя и удалим все записи о тебе из наших анналов, мы перепишем карты, мы даже засыпим шахты, которые прорыли в твоих корнях. Не останется никакой памяти о тебе, о Жестокий Баранзибар. Слишком много горя ты принес моему народу.
- Птфу на тебя еще раз, Баранзибар Жестокий! - с отвращением прокричал Торин, грозя огромной горе и скрылся в своем, так поздно установленном слугами шатре. 

Герой
1. Имя персонажа
Хонахт, Король с Севера из клана Совы, Вождь с совиными глазами, Меч Ночи.
2. Внешность
Назгул (Призрак). Возраст: около 5000 лет.
При жизни: высокий, длинноволосый мужчина с хищным птичьим лицом и янтарно-желтыми глазами. За них он и получил титул «вождь с совиными глазами». Сейчас же, Хонахт незрим для обычного взгляда. Однако, в незримом мире, он сохранил свой величественный облик. Только внушает он страх и смятение в сердца даже самых отважных. Не имеет потребности в смене одежды, да и в ее ношении, вообще. Но, для удобства общения со смертными, кутается в старый черный плащ. А под плащом предпочитает носить полный доспех из вороненой стали.
3. Профессия и навыки
Сильный колдун. Хонахт еще при жизни был близок с природой, знал целебные травы, повадки зверей. Он был отличным полководцем, увлекался историей и черной магией.
Как Назгул, он сохранил всю накопленную мудрость, и только усилился, за счет Кольца, что подарил ему Саурон. Способен подчинять диких зверей своей воле. Владеет искусством, военного дела, фехтования. Видит сущности незримого мира, как одна из них. Через Кольца связан с Сауроном и всей Девяткой. Знает и чувствует то же, что знают и чувствуют они.
4. Инвентарь
Плащ, доспех, моргульский клинок, двуручный меч. Виверна (хотя, сложно отнести ее к носимому инвентарю)
5. Описание характера
Мудрый, расчетливый и осторожный. Он, как самый старший (по возрасту) из Девяти, не всегда считает нужным отчитываться перед Хэлкаром, всерьез воспринимая только самого Саурона. Не спешит бросаться в пекло сломя голову, сначала изучает все возможные варианты выполнения поставленной задачи. Самый снисходительный из всей девятки - единственный из назгулов, кто в редких случаях может дать второй шанс. 
6. Биография
Хонахт — Король с севера, из клана Совы (небольшое поселение далеко на северо-востоке Средиземья), последний вождь с "совиными глазами" - золотыми, янтарными. Самый старший из Девяти, опять же - потомок Хонахта XI, и Меч Hочи при нем.
Во время и после Войны Гнева, многие из людей, кто не обладал достаточной силой, чтобы сражаться с Великими, бежали от смерти и разрушения на восток. Многие семьи бросали свои дома и имущество, пытаясь сохранить жизни. Многие из тех кто бежал, оседали в далеких и суровых северо-восточных пустошах - в местах где мало плодородной почвы, и много снега. В этих местах беженцы и основали свое маленькое поселение. 
Из уст в уста среди северян передавались легенды и предания о Создателе, Бессмертных и Непокорном и его Тени - о тех, кто пошел против Создателя, чтобы уничтожить весь мир. 
Годы летели, Война Гнева давно осталась в забытом прошлом, и маленькое поселение потихоньку разрослось в отдельное суровое королевство. В условиях постоянного холода и нехватки солнечного света выживали только сильнейшие. Слабых детей, которые не могли нести пользу обществу, убивали в младенчестве. Взрослых, которые волей несчастного случая не могли нести пользу обществу приносили в жертву Создателю. В надежде на спасение из ледяного плена, люди не понимали того, что сами себя обрекли на него. 
Веками на севере творилось зло. Поколение за поколением, дух людей слабел. Королевство прекратило свое существование, как единое целое и образовалось несколько кланов: клан Волка (дикие, сильные воины, которые жили в промерзлых скалах и охотились за человеческим мясом), клан Медведя (эти семьи сохранили веру в Создателя и поклялись уничтожать зло на своей земле), клан Лисицы (слабые и отвергнутые, они выбрали своим путем воровство, мародерство и поедание трупов Волков и Медведей, оставшихся на поле битвы).
Четвертым и самым могущественным кланом был клан Совы. Жестокие, беспощадные, им почти удалось сохранить свое величие и силы. Посвятив свои жизни искаженной религии, они верили, что Непокорный пошел против Создателя ради того, чтобы отдать Свет людям. Со временем, последователи Непокорного истребили все остальные кланы, превратив выживших в своих рабов. 
Именно в поселениях клана Совы рождались самые искусные целители, знахари, пророки, охотники и воины. Каждый ребенок обучался с рождения и до совершеннолетия, согласно повеления совета Ночи - круга правителей, которые подчинялись Королю Ночи - верховному жрецу Непокорного. Самый искусный воин, который доказал свое могущество кровью, окрестил себя тьмой и холодом, получал звание личного телохранителя Короля и титул Меч Ночи. 
Спустя одиннадцать поколений правителей с янтарными глазами на свет появился Хонахт XII. Мальчику была уготована участь воина. С самого раннего детства принц держал в руках меч, оттачивая мастерство фехтования, потому что так было должно. Он приносил рабов в жертву Непокорному и его Тени, молясь о себе и своем клане, потому что так было должно. Он читал древние записи и постигал темную магию в Храме Ночи, чтобы тьма укрыла его от врагов, потому что так было ему предначертано при рождении. Хонахт знал, что все деяния совершаются во благо будущего. 
По достижению совершеннолетия в возрасте семнадцати лет Хонахта и трех других, кто готовился стать Мечом Ночи, ждал обряд инициации. Убийство собратьев было самой простой частью испытания. Ночью Хонахта выпустили за ворота поселения. Он должен был принести Королю рога большого оленя, которые были редки в тех краях, а охота на них считалась священной. Сквозь холод и мрак, юнец пробирался вперед. Он молил Непокорного указать ему путь в ночи, уберечь от дикарей и диких животных...
Три дня бесцельных скитаний лишили Хонахта сил. Он не знал где искать добычу, он уже несколько раз подвергался нападению хищников. Однако, навыки приобретенные с ранних лет, хранили ему жизнь. Он сумел успокоить медведицу, которая пыталась разорвать его на части. Сумел отпугнуть стаю волков, которые хотели обглодать его кости. Сумел убить двух дикарей, которые хотели его крови. Под утро четвертого дня, Хонахт упал на колени, мысленно обращаясь к Непокорному. "О, Великий Хранитель. Озари мой путь Светом, который ты украл ради нас. Накрой меня Тенью, чтобы сбить с толку моих врагов. Дай мне сил, и не забирай в свое царство силой, ибо придет время и я сам войду в него" Повторяя молитву раз за разом, Хонахт нашел в себе силы идти дальше. К концу дня его поиски увенчались успехом - он сумел напасть на след.
Олень был ранен. Кто или что оставило раны на его груди, было неважно. Хонахт видел в этом ответ на свои мольбы. Непокорный хранил его. У ослабевшего юнца едва хватило сил, чтобы добить животное и срезать рога.
Тело оленя было даром Непокорного. Оно обогрело и накормило Хонахта. С приливом сил он почувствовал, что может спокойно найти дорогу домой - он обходил зверей далеко в стороне, избегал встречи с дикарями, заранее обходил опасные провалы в снегу - на протяжении всего пути он чувствовал поддержку своего бога. 
Дома Хонахта ждал не только заслуженный отдых и праздничный пир. Титул Меча Ночи давал Хонахту определенные привилегии среди членов клана. Жрецы дали Хонахту доступ в ранее закрытые разделы хранилища знаний Храма Ночи, где хранились записи, созданные Первыми, повествовавшие о многих тайнах мироздания...
Год за годом Хонахт углублял и расширял свои знания о Мире. О Непокорном, которого в книгах звали Мелькором, о его Тени, которого именовали Майроном. Хонахт читал записи древних, владеющих магией, о зачаровании, подавлении воли, разрушении и изменении. Об истории народов и бывшем величии северного королевства. Все это в совокупности породило непреодолимое желание вернуть былое величие своему народу. Именно этим он и занялся после смерти своего отца. Коронация Хонахта проходила в Храме Непокроного, со всеми необходимыми ритуалами. Хоть вера Хонахта и превратилась в знание, он только сильнее стал уважать своих богов. Но если раньше он хотел, чтобы его молитвы были услышаны, теперь он жаждал встречи с Тенью, потому как Непокорный был недосягаем. 
Хонахт возглавил отряд самых лучших воинов, которые отправились с ним на поиски. Около года странствий, наконец увенчались успехом - жители одной из восточных деревень поведали о злой силе, которая поселилась к югу от моря Рун. Именно там, в окружении горных хребтов, расположился Черный Замок. Сердце желтоглазого трепетало - вот он чертог Бога. Хонахт предстал перед темным майар, преклонив колено и принеся клятву верности. 
Саурон разглядел в Хонахте его истинную сущность. Ему не составило труда понять то, что перед ним стоит не простой дикарь с севера, а кто-то, кто намного превосходил его слуг в своем могуществе. Заинтересовало Саурона и то, что гость обратился  нему именем "Майрон", которое большинство простых смертных просто забыли. В ходе беседы, Темный майар все больше убеждался в мудрости Хонахта. Саурон счел северянина достойным союзником и, приняв от него клятву, одарил Хонахта Кольцом. 
Приняв дар Бога, Хонахт практически сразу почувствовал, что сила его растет по мере того как растет сила Саурона. Хонахта посвятили в военные планы Темного Майар, и тот повел армию Ночи против неугодных Саурону, неся хаос в их земли. 
Много позже Хонахту довелось испытать на себе истинную силу Дара Бога (так прозвали Кольцо на севере). Сраженный в одной из жестоких битв, он не вошел в царство Непокорного, как говорила его религия. Претерпев необратимые изменения, лишенный телесной оболочки, но обретший абсолютное могущество во тьме, Хонахт, как и восемь других смертных правителей, стал одним из тех, кого Майрон нарек Улайри - призраком Кольца. Возглавив армии Мордора, девять призраков несли смерть и ужас на поле боя. 
Однако, это не могло продолжаться вечно. Армия Саурона была разбита, сам он захвачен в плен нуменорцами. Хонахт и остальные призраки затаились до его возвращения, собирая в Мордоре новые войска. 
После падения Нуменора и возвращения Саурона в Мордор, война вспыхнула с новой силой. Однако, новое поражение не заставило себя ждать. С потерей Кольца Всевластия и исчезновением Владыки, назгулы потеряли свои силы и были рассеяны. Хонахт бежал в глубины северных гор, туда, где водились темные создания. Тысячу с лишним лет, незримый и неосязаемый Хонахт провел в глубоком сне. Местные орки чувствовали присутствие чего-то, что придавало им сил и злобы, поэтому не собирались покидать это место. 
После того, как тень пала на Великую Рощу, Хонахт пробудился. Он чувствовал далекое присутствие Владыки, но совсем слабое, совсем не так как раньше. Сильнее ощущалось то, что его братья тоже пробудились. Хонахт знал, что Король-Колдун собирает войска для новых завоеваний. Знал, но не откликнулся на зов. Хонахт собирался с силами, мало-помалу, влияя на орков, проникая в их разум, внушая нужные мысли. С подачи Хонахта, на протяжении нескольких сотен лет, велась чистка генофонда. Теперь в северных горах выживали только могучие орки, вскармливались только сильные твари. Хонахт готовился к возвращения Майрона, он ощущал его все сильнее и сильнее. 
Наконец, Король-Колдун, глава Девятки, созвал всех назгулов в Мордоре. Хонахт, за это время, полностью собравшийся с силами, решил, что пора ответить на призыв. он прибыл в Мордор, и принял участие в нападении на Минас-Итиль. 
После того, как Саурон вернулся и открыто заявил о своем возвращении всему миру, Хонахт отправился в Дол-Гулдур с двумя другими назгулами. Задача по укреплению тамошней крепости не представлялась сложной для Хонахта, ведь он столетиями оттачивал свое мастерство.
Спустя шестьдесят шесть лет, Саурону улыбнулась удача. Плененное существо по имени Горлум, поведало Темному властелину о Кольце. Девятка была немедленно брошена на поиски. Но и тут назгулов постигла неудача - на их пути встал могущественный светлый эльф, который отбросил назгулов и дал кольцу снова скрыться из поля зрения.
После провала Хонахт, лишенный доспехов, а с ними и привычной глазу смертных формы, вернулся на север, где его прислужники из орков сковали новый доспех. Хонахт не собирался прятаться от гнева Владыки, это все равно было невозможно. Поэтому, после завершения подготовки, он незамедлительно отправился в Мордор.
7. Мировоззрение
Тьма
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
Возрождения лотррольской ролевой. Хороших отыгрышей.
Игрок:
1. Ваше имя или ник, нам ведь нужно знать, как к вам обращаться 
ФайлЪ, Ник, Тео
2.Связь: ICQ, skype, ссылка на страницу ВКонтакте.
не хочу сообщать - Акс знает как меня найти
3.С какими произведениями Толкина, так же фильмами (анимационными\художественными), по книгам профессора вы знакомы?
Хоббит, Трилогия ВК, фильмы
4. Ваш опыт на ролевых, если нет, то так и пишите (см. предыдущий п.)
ХолоНет, ЛотрРол
 
Дополнительная информация:
1.Как вы узнали о ролевой?
Аксель позвал
2. Если вы уже играете за каких-либо персонажей на ролевой, укажите их тут.
нет, не играю
3. Желаете ли вы вести хронологию своего персонажа?
да, конечно

Герой: 
1. Имя персонажа 
Глорфиндель, Лаурэфин, Лаурэфиндэ, Лаурэфинделэ, глава Дома Золотого Цветка.
2. Внешность 
Глорфиндел был высок и строен. Более семи футов ростом, он на голову превосходил всех эльфов, родившихся во вторую и третью эпоху. Его вьющиеся волосы блистали золотом и опускались ниже плеч. Нолдо редко собирал волосы и даже в самый темный день они создавали вокруг его головы сияющий ореол, особенно заметный тем, кто не был омрачен тенью Тьмы и мог хотя бы во снах проникать в незримый мир. Лицо, прекрасное и юное, дышало отвагой и весельем. Никакие горести, несчастья и беды не могли омрачить его. зоркие глаза сияли ярко и пронзительно, голос же был подобен музыке. Чело его таило мудрость, а руки — силу. Никто своей удалью не в силах был сравниться с ребенком эпохи Древ.
3. Профессия 
Лорд Гондолина, глава Дома Золотого Цветка, полководец Имладриса.
4. Инвентарь 
Меч Алкатерев, выкованный самим Лаурэфином. От взгляда на его переплетающиеся золотые цветы у любого кузнеца и ювелира перехватывало дыхание и замирало сердце, меч был волшебным и в прямом, и в переносном смыслах. Помимо него Глорфиндель всегда носил с собой пару кинжалов, спасенных гондолинцами из уничтоженного города Тургона. Выходя за пределы Имладриса Глорфиндел облачался в доспехи. Мастерски владел эльф и луком, но в бою редко им пользовался, предпочитая честный бой один на один.
5. Описание характера 
Лаурэфин был ребеком нолдор и ваниар, и хотя большую часть жизни в Эндоре он провел среди детей Нолофинвэ, кровь светлых эльфов играла в поведении Глорфиндела очень важную роль. Эльф всегда был уравновешен, спокоен, бесконфликтен и миролюбив. Музыку и поэзию он предпочитал битвам и кровопролитиям, но безжалостная действительность никогда не оставляла его в покое. Смертельные опасности преследовали его со времен Затмения Валинора и в Гондолине, в неравной схватке, ему пришлось принять смерть, спасая свой народ. За благочестие и пожерствование собой, Благословенный Манвэ простил его отступничество и поход за Феанором. А когда тень Аулендила накрыла собой народы Средиземья, не нашлось никого достойнешего, способного вернуть их истинному свету и пламени Эру Илюватора. Решительность и бесстрашие Глорфиндейла, много раз с тех пор спасало людей и эльфов, а в конце Третьей Эпохи, кому, как не ему следует навсегда положить конец кровавому темному бесчинству Саурона? 
6. Биография 
В 1495 Году Валар, когда Феанор призывал нолдор вернуться в Средиземье, Глорфиндель присоединился к тем, кто отправился в Исход. Он покинул Валинор в составе войска Тургона, но сделал это неохотно. Его вина была невелика, поскольку причинами, побудившими его отправиться в изгнание, были верность Тургону и любовь к своим родичам. Глорфиндель не участвовал в братоубийственной резне в Альквалондэ. После слов Мандоса Глорфиндель не повернул назад, хотя боялся Приговора Валар и горевал об упрямстве своих родичей, и тем самым навлек на себя проклятие.
Вместе с воинством Финголфина Глорфиндель пересек Хелькараксэ и в 1500 Году Валар прибыл в Средиземье. Поначалу Глорфиндель жил на северном берегу Митрима, а затем вместе с народом Тургона переселился в Неврасте. Когда в 116 году П.Э. Гондолин был достроен, Глорфиндель вместе с эльфами Тургона ушел в сокрытый город.
В 472 г. П.Э. Глорфиндель в составе войска Гондолина отправился на Битву Бессчетных Слез. После сражения, когда воинство Тургона в спешке отступало на юг, Глорфиндель с Эктелионом прикрывали правый и левый фланги, чтобы ни один шпион Моргота не проведал о том, куда они уходят.
В 510 г. П.Э., в День Середины Лета, Моргот напал на Гондолин. 
Глорфиндель присутствовал на совете, который созвал Тургон, когда армии Мелько напали на Гондолин. Он, как и остальные советники, за исключением Меглина и Салганта, был против того, чтобы защищать город и сокровища вместо вылазки и последующего отступления. Когда Глорфиндель со своими воинами шел кружным путем на сражение, что разразилось у ворот, у Большого Рынка на него внезапно напали орки, ведомые балрогами. Вождь Золотого Цветка хотел напасть на войско Ангаманди с левого фланга и застать его врасплох, но сам попал в засаду. Отчаянно сражались они несколько часов, пока на них не обрушился огненный дракон. С великим трудом Глорфиндель смог прорваться и потерял немало воинов. Он настойчиво просил Тургона послать им на помощь воинство Арфы, но Салгант скрыл этот приказ. Глорфиндель отступил к королевской площади, где собрались оставшиеся в живых воины, женщины и дети. Вместе с Туором он очистил площадь, отозвал воинов от проходов и завалил их все кроме южного. Во время ухода с дворцовой площади Глорфиндель со своим народом мужественно защищал тыл отступающих. На перевале Кристорн, в одном из самых опасных мест, на изгнанников Гондолина напали орки и балрог. Галдору с Глорфинделем удалось противостоять оркам, но падавшие сверху камни могли положить конец их бегству. Но орлы подоспели им на помощь и напали на орков, расположившихся на скалах над тропой. Когда половина отряда прошла это опасное место, балрог, до этого шедший позади врагов, вскочил на высокую скалу, что стояла слева от тропы. Неистовым прыжком пронесся демон мимо воинов Глорфинделя и оказался среди впереди идущих женщин и раненых, и принялся размахивать своим огненным бичом. Тогда Глорфиндель бросился на него и ударил мечом. Балрог прыгнул на скалу, эльф последовал за ним. Началась схватка, в которой Глорфиндель в боевом пылу гонял балрога от одной скалы к другой, а доспехи защищали эльфа от бича и когтей демона. Он обрушил тяжелый удар на шлем балрога и отрубил ему по локоть руку с бичом. Тогда балрог, мучимый болью и страхом, обрушился на Глорфинделя. Эльф ударил молниеносно, но поразил противника только в плечо. Балрог схватил его, и они качнулись к краю утеса. Тогда Глорфиндель, левой рукой нащупав кинжал, вонзил его балрогу в живот, который был напротив его лица (ибо демон вдвое превосходил его ростом). Демон взвыл, потерял равновесие и, падая со скалы, схватил эльфа за золотые волосы, выбившиеся из-под шлема, и увлек его за собою в пропасть.
Горе охватило гондотлим, ибо Глорфиндель был всеобщим любимцем. Услышав предсмертный вопль балрога, орки дрогнули, и всех их перебили или разогнали. Впоследствии эльдар, видя неравную схватку с силами зла, восклицали: «Увы! Как Глорфиндель с балрогом». Сам Торндор спустился в пропасть и поднял тело Глорфинделя. Туор, несмотря на спешку и страх перед нападением новых врагов, позволил возвести над его телом курган из камней на краю тропы над потоком орлов, а Торндор следил, чтобы этому месту не причинили вреда. Несмотря на суровый климат, в том месте выросли золотые цветы. Эльфы из Дома Золотого Цветка плакали, когда возводили надгробие, и не могли утешиться.
Еще до конца Первой Эпохи Глорфиндель был освобожден из Мандоса и волею Манвэ вернулся к жизни. Он снова воплотился и ему позволили жить в Благословенном Королевстве, ибо он вернулся к изначальной благодати и чистоте эльдар.
Глорфиндель вернулся в Средиземье вместе с армией Нуменора, на корабле Аганзагара, лорда Форостара, в 1600х годах Второй Эпохи, когда война с Сауроном стала неизбежной и Валар решили выслать эльфам Эндорэ помощь.
Активно участвовал в войне 1695-1701 годов и в Войне Последнего Союза.
Глорфиндель был одним из тех, кто встречал Гэндальфа в Серых Гаванях около 1000 г. Т.Э.
Когда в 1975 г. Т.Э. войско Ангмара потерпело поражение в Битве при Форносте, их предводитель собрал остатки сил и бежал, надеясь скрыться в Карн-Думе. Но его настигла конница Гондора во главе с Эарнуром, и одновременно подошло войско эльфов Ривенделла под началом Глорфинделя. Силы Ангмара потерпели сокрушительное поражение. Но внезапно появился сам Король-Чародей и, выбрав своим противником Эарнура, с ужасным криком поскакал на него. Конь полководца Гондора испугался и унес всадника, но тут вперед выехал Глорфиндель, и Чародей, развернув коня, скрылся во тьме. Эарнур вернулся и хотел преследовать короля Ангмара, но Глорфиндель остановил его, предсказав, что гибель настигнет Короля-Чародея далеко отсюда, нескоро и не от руки мужа.
7. Мировоззрение 
Свет.
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем? 
Хотелось бы положить конец безраздельному владычеству Темного Блока над ЛотрРолом.

Катудавар. Пост второй.  Боль скрутила все естество Катудавара, проникла всюду. Фэа горела и рвалась на части. Саурон гневался. Ни одному смертному не довелось еще испытывать подобные страдания. Назгул сокрушался о том, что потерял физическую оболчку еще тысячелетия назад. Будь у Азулахаса плоть, дух покинул бы ее не в силах выдержать пламень гнева Майрона. Но увы. Девятка вернейших слуг Темного Властелина была лишена подобного дара. По этому Дулгуагану оставалось лишь погрузиться в его пытку, отдаться ей полностью, утонуть в ней.  Еще больше, чем Катудавару - досталось Хэлкару. Третий видел, что одно неверное слово и Тар-Кириатан потеряет титул Первого среди улайри. Это было бы справедливым, но Азулахас не желал такого позора своему старому королю и своему верному другу. Король-Чародей жалко оправдывался, но Аулендила это не устраивало. Наконец, Темный Владыка обратился к Третьему.  - Повелитель, - осторожно начал Катудавар, - мое мнение просто. Я хорошо знаком с нашими врагами. Они глупы, трусливы и разобщены. Я помню Кирдана, Элронда и Глорфиндейла. Первый - безразличник. Второй - боязлив, как заяц. Третий - напыщен, словно павлин. Я скрещивал клинки с мужебабой Келеборном и ощущал на своей шкуре мерзкое колдовство лориенской ведьмы, - назгул потихоньку распалялся, - Трандуил алчен и тугодумен. Рохан уже находится под покрывалом лжи Курумо. Гномы не сдинутся с места пока петух не клюнет их в задницу. Гондор уже на последнем издыхании. А руководит этим балаганом Глупец-Гендальф, тупейших из юродивых, он полвека не мог распознать Кольцо, запрыгнувшее ему в карман. Я не знаю как эти идиоты распоряжатся с силой, доставшейся им из-за нашего промаха, как не дано мудрецу понять ход мысли бешеной обезьяны.  Но я точно знаю, что стадо еще полгода будет чесать свои головы. По этому есть только один очевидный вариант для нас - действовать превентивно. Единство и скорость это наш путь к успеху, - Катудавар ступил на свою излюбленную дорожку, - Даже если они решат использовать Кольцо, мы сдклаем так, что оно окажется для них бесполезно. Нам следует немедленно совершить серию ударов.  Во-первых, парализовать Гондор и нерекращаюмися атаками изматывать его силы.  Во-вторых, навсегда отрезать от Белой Башни Марку.  В-третих, осадить Лориен.  В-четвертых, стравить между собой Эребор, Дэйл и Чернолесье.  В-пятых, морская блокада Серых гаваней и портов Каменщиков.  И тем временем, не мешкая нам следует начать полномасштабную интервенцию в Эриадор. Да, Ривенделл скрыт от нас, но мы уже две эпохи пытаемся его отыскать и примерно представляем, где он находится. Нашим воинам следует оцепить предгорья Мглистых и заблокировать Кольцо в норе Элронда, пока оно еще там. 

Гортхаур с трудом удержался от желания сдавить пальцами переносицу, чтобы снять тупое ощущение тисков на висках. Хэлкар ушел в глухую оборону и начал остро напоминать ребенка, пойманого на горячем. От самой этой ассоциации у Гортхаура резко свело челюсть, но что толку? Первый никогда не отличался гибким характером.
 - Хорошо. Как именно ты узнаешь, кто именно хранит Кольцо? Как именно ты собираешься следить за долиной, которую скрывают эльфийские чары, через которые я не могу прорваться?
Гортхаур замолчал ожидая ответа. В конце концов, кому как не Первому знать о реальных силах и возможностях армии Мордора? Может быть в его голове созрел план, который не вызрел у самого Саурона.
 - Может у твоих братьев есть предложения?

Тронный зал Барад-Дура

Огромное пространство, со множеством колонн уходящих вверх и теряющихся в темноте. Ни одного окна нет в сердце этой твердыни, ибо хозяину ее окна и не нужны. По стенам залы развешаны истертые, грязные и вымаранные знамена побежденных войсками Саурона, словно иллюстрация мрачной истории военных побед. Некоторые знамена так стары, что уже почти истлели.
В глубине залы, на небольшом возвышении установлен простой, массивный каменный трон. По бокам трона, в глубоких чашах горит масло, освещая пространство вокруг. Так же на колоннах чадят факелы, света которых не достаточно, чтобы разогнать сгущающуюся под потолком тьму. Казалось бы наоборот, свет огня здесь именно для того, чтобы тьма сгустилась.
Воздух в зале почти всегда сухой и плотный, душный, тяжелый. Пронизанный какой-то вековой безысходностью и ненавистью. От него становится трудно дышать и даже самому темному существу нестерпимо хочется оказаться подальше от этого мрачного зала.

Гортхаур с трудом удержался от желания сдавить пальцами переносицу, чтобы снять тупое ощущение тисков на висках. Хэлкар ушел в глухую оборону и начал остро напоминать ребенка, пойманого на горячем. От самой этой ассоциации у Гортхаура резко свело челюсть, но что толку? Первый никогда не отличался гибким характером.
 - Хорошо. Как именно ты узнаешь, кто именно хранит Кольцо? Как именно ты собираешься следить за долиной, которую скрывают эльфийские чары, через которые я не могу прорваться?
Гортхаур замолчал ожидая ответа. В конце концов, кому как не Первому знать о реальных силах и возможностях армии Мордора? Может быть в его голове созрел план, который не вызрел у самого Саурона.
 - Может у твоих братьев есть предложения?

- Владыка... Я подвел тебя, но этого более не повторится. Им не удастся второй раз уйти с Ним. Властелин, позволь нам исправить то, что мы сделали.
Гортхаур снова дернул уголком губ, слушая эту речь.
 - Конечно, это более не повториться, Хэлкар, - ласково ответил ему Саурон. – Потому что повторить такой провал, я думаю, будет сложно даже тебе. Как ты хочешь исправить то, что ты не сделал? Исправить можно только сделанное, Хэлкар. А ты не сделал ничего.
Гортхаур замолчал, давая кольценосцу время проникнутся всей глубиной его вины и бесполезности. Заодно еще раз рассматривая версию кольца в Ривендейле и возможных действий со стороны Элронда и его союзников. Хотя чем дольше он рассматривал эту ситуацию, тем меньше выходов из нее он видел. Кольцо было совершенно. И с этим совершенством никто не мог поспорить.
 - Оставь эту дешевую лесть, Хэлкар, - в голосе майа мелькнула сталь. – Я спросил тебя, что предлагаешь делать ты. А не что собирается делать Элронд и его прихвостни. Что тебе известно об укреплениях Ривендейла? Сколькие силы он стянул к себе? Скольких опасных личностей скрыл от моего взора? Чем занимается ушастый в своем Последнем Приюте и кого он приютил там с моим Кольцом?
Гортхаур снова замолчал, сверля назгула нетерпимым взглядом.
 - Тем более, Хэлкар, как я могу быть уверен в твоем плане, если вам Девятерым сумел помешать один эльф? Я все еще готов слушать тебя, мой Полководец. Но это твой последний шанс.

- Владыка... Я подвел тебя, но этого более не повторится. Им не удастся второй раз уйти с Ним. Властелин, позволь нам исправить то, что мы сделали.
Гортхаур снова дернул уголком губ, слушая эту речь.
 - Конечно, это более не повториться, Хэлкар, - ласково ответил ему Саурон. – Потому что повторить такой провал, я думаю, будет сложно даже тебе. Как ты хочешь исправить то, что ты не сделал? Исправить можно только сделанное, Хэлкар. А ты не сделал ничего.
Гортхаур замолчал, давая кольценосцу время проникнутся всей глубиной его вины и бесполезности. Заодно еще раз рассматривая версию кольца в Ривендейле и возможных действий со стороны Элронда и его союзников. Хотя чем дольше он рассматривал эту ситуацию, тем меньше выходов из нее он видел. Кольцо было совершенно. И с этим совершенством никто не мог поспорить.
 - Оставь эту дешевую лесть, Хэлкар, - в голосе майа мелькнула сталь. – Я спросил тебя, что предлагаешь делать ты. А не что собирается делать Элронд и его прихвостни. Что тебе известно об укреплениях Ривендейла? Сколькие силы он стянул к себе? Скольких опасных личностей скрыл от моего взора? Чем занимается ушастый в своем Последнем Приюте и кого он приютил там с моим Кольцом?
Гортхаур снова замолчал, сверля назгула нетерпимым взглядом.
 - Тем более, Хэлкар, как я могу быть уверен в твоем плане, если вам Девятерым сумел помешать один эльф? Я все еще готов слушать тебя, мой Полководец. Но это твой последний шанс.

Гнев Гортхаура вспыхнул, как разверзшееся чрево вулкана, обожег назгулов дыханием тьмы чернее их самих... И укротилось, разом исчезло, но лишь сокрылось ... до времени. Майа спрашивал с него, как с первого в Девятке, и Хэлкар отвечал, не смея отвести глаз или хотя бы пошевелиться:
- Владыка... Я подвел тебя, но этого более не повторится. Им не удастся второй раз уйти с Ним. 
Назгул замолк, обдумывая всевозможные варианты ответа. В этот раз его ошибка может стоить ему гораздо больше, чем гнев Властелина.
- Эльфы не посмеют обратить Единое против нас, но и уничтожить его не смогут: это никому не под силу... Кроме тебя, Повелитель. Оставлять такую вещь в Ривендейле полуэльф не станет, он слишком печется о благе своего дома и народа, а Кольцо, уж он знает, пожрет его дом внешними силами - нашими. Их единственная возможность избежать потери кольца - надежно спрятать его где-либо, куда мы не подумаем идти, либо там, где не сумеем достать. Возможно, в Великой Реке, в море, в глубинах гор... 
Если бы не одно "но". Вряд ли они рискнут будущим, ведь рано или поздно суша может подняться, горы вырасти... Скорее всего, для начала они пожелают просто вывезти Его из Ривендейла. Нужно привлечь всех шпионов, какие у нас есть, расположить наши глаза вокруг всего Ривендейла и ждать, когда хранители Единого объявятся. А когда это случится, они уже не уйдут... 
Хэлкар замолчал, и в это время откуда-то сверху послышался глухой противный вопль.
- Властелин, позволь нам исправить то, что мы сделали.
Хэлкар склонил голову и замолчал, ожидая.
 

Наконец его долгое ожидание кончилось.

Шаги назгулов были тихи, но он чувствовал их приближение. Слышал их чувства, смятение, стыд, вина. Хэлкар, Первый из Девяти, тот на кого он возлагал самые большие надежды, согнулся в поклоне, выплетая нелепицу объяснений. Следом за ним появился Катудавар, еще один достойнейший из достойных. Впрочем чего уж, ни один из Девяти не получил своего кольца просто так. Но вот они у трона, с поражением.

 - Повелитель... Мы упустили Бэггинса. Ему помог тот, кто однажды уже помешал мне, и человек. Слишком храбрый человек.

 - Прости, Учитель.

Их голоса словно дополнили друг друга, слившись, и Гортхаура затопил приступ безумного бешенства. Огонь в чашах рванулся вверх, яростно взревев. По залу заметались тени. Глаза Саурона бешено вспыхнули и сам он подался к назгулам.

 - Простить? – прошипел он, с трудом удерживая себя в руках. – Вы просите простить вас?

Ответа Гортхаур ждать не стал. Заставил себя отпустить каменные подлокотники, на которых остались выдавленные пальцами ямки. Заставил себя выдохнуть. Уничтожать своих вернейших слуг он не собирался. Но и прощать тем более.

 - Тому что вы натворили прощения нет и не может быть, - на удивиление тихо и спокойно ответил Саурон. Злость была заперта в каменных чашах, огонь в которых сейчас опал и еле теплился. – Эльф, человек и жалкое существо не покорились лучшим моим воинам.

Гортхаур горько усмехнулся краем губ. Гнев, вырвавшись на волю, притих. Не покинув своего Владыку, но и не мешая более. Гортхаур всегда находил эмоции не функциональными. Тем более в отношении существ, чья жизнь зависит от Кольца куда больше чем его собственная.

 - Кто будет следующим? Ребенок? Кто посрамит величайших полководцев этих земель? Чародеев, ученых, мудрецов… Кем еще вы себя считаете? – Саурон гневно фыркнул. – Нужно ли мне напоминать, что пока Кольцо находится в руках наших врагов… А сейчас, благодаря вашим стараниям, Оно попало к нашим злейшим врагам. К тем врагам, которые могут позволить себе сотни лет таить и охранять Его от нас. И пока Оно сокрыто, вся Его мощь нам недоступна. Наверное, не стоит. Вы ведь мудры, мои верные воины. И горды. И не захотите, чтобы кто-то еще воспользовался моей Силой, и призвал вас служить Кольцу.

Саурон прикрыл глаза, зная, что пока он к ним не обратиться, Назгулы не станут его перебивать. Собственная отповедь заставила, наконец, отвлечься от личной досады на создавшуюся ситуацию и взглянуть на нее трезво. Итак, Кольцо скрыто в Ривендейле у Элронда Полуэльфа. Что станет делать ушастый домосед с великим артефактом, попавшим к нему в руки? Либо постарается спрятать, либо постарается кому-нибудь передать на хранение, чтобы отдувались уже они. Но кому? Среди людей нет ни одного, кто смог бы устоять перед властью кольца. Среди гномов, тем более. Да и нет между Свободными народами дружбы в эти смутные времена. Остаются сами эльфы. Галадриэль в Лотлориэне и Кирдан в Гаванях. Но Кирдан не возьмет на себя подобный груз. Он слишком стар и слишком мудр. Еще можно было бы попытаться вывезти Кольцо в Валинор, но вряд ли хоть кому-то в Светлом Совете придет столь блестящая мысль. Итак, итог один. Кольцу из Ривендейла никуда не деться. Надо лишь пристально следить за всеми перевалами Мглистых гор. А там, дело за малым, раскрутить колесо войны, пока оно само не докатиться до Элронда. В конце концов, это будет не первый раз, когда он снимает украшения с трупов.

Гортхаур поднял голову и снова посмотрел на своих Назгулов.

 - Итак, - мягко начал он, пуская в голос обманчиво вкрадчивые нотки. – Кольцо, мои дорогие улайри, вы упустили. Ты упустил, Хэлкар, хотя должен был мне его сейчас вернуть. Теперь, что ты можешь мне предложить в искупление своей неудачи?

Гортхаур свел кончики пальцев перед собой, рассматривая призрачное лицо своего главного полководца и размышляя, неужели за тысячи лет служения, Хэлкар действительно стал настолько самонадеян и глуп. Не пора ли напомнить ему, что его братья в свое время проявили себя не хуже.

 - Эльф, человек и жалкое существо… Подумай над своим ответом, Хэлкар. Ибо твое поражение наводит меня на мысль о том, а способен ли ты все еще возглавлять Девятку и быть моим мечом?

Наконец его долгое ожидание кончилось.

Шаги назгулов были тихи, но он чувствовал их приближение. Слышал их чувства, смятение, стыд, вина. Хэлкар, Первый из Девяти, тот на кого он возлагал самые большие надежды, согнулся в поклоне, выплетая нелепицу объяснений. Следом за ним появился Катудавар, еще один достойнейший из достойных. Впрочем чего уж, ни один из Девяти не получил своего кольца просто так. Но вот они у трона, с поражением.

 - Повелитель... Мы упустили Бэггинса. Ему помог тот, кто однажды уже помешал мне, и человек. Слишком храбрый человек.

 - Прости, Учитель.

Их голоса словно дополнили друг друга, слившись, и Гортхаура затопил приступ безумного бешенства. Огонь в чашах рванулся вверх, яростно взревев. По залу заметались тени. Глаза Саурона бешено вспыхнули и сам он подался к назгулам.

 - Простить? – прошипел он, с трудом удерживая себя в руках. – Вы просите простить вас?

Ответа Гортхаур ждать не стал. Заставил себя отпустить каменные подлокотники, на которых остались выдавленные пальцами ямки. Заставил себя выдохнуть. Уничтожать своих вернейших слуг он не собирался. Но и прощать тем более.

 - Тому что вы натворили прощения нет и не может быть, - на удивиление тихо и спокойно ответил Саурон. Злость была заперта в каменных чашах, огонь в которых сейчас опал и еле теплился. – Эльф, человек и жалкое существо не покорились лучшим моим воинам.

Гортхаур горько усмехнулся краем губ. Гнев, вырвавшись на волю, притих. Не покинув своего Владыку, но и не мешая более. Гортхаур всегда находил эмоции не функциональными. Тем более в отношении существ, чья жизнь зависит от Кольца куда больше чем его собственная.

 - Кто будет следующим? Ребенок? Кто посрамит величайших полководцев этих земель? Чародеев, ученых, мудрецов… Кем еще вы себя считаете? – Саурон гневно фыркнул. – Нужно ли мне напоминать, что пока Кольцо находится в руках наших врагов… А сейчас, благодаря вашим стараниям, Оно попало к нашим злейшим врагам. К тем врагам, которые могут позволить себе сотни лет таить и охранять Его от нас. И пока Оно сокрыто, вся Его мощь нам недоступна. Наверное, не стоит. Вы ведь мудры, мои верные воины. И горды. И не захотите, чтобы кто-то еще воспользовался моей Силой, и призвал вас служить Кольцу.

Саурон прикрыл глаза, зная, что пока он к ним не обратиться, Назгулы не станут его перебивать. Собственная отповедь заставила, наконец, отвлечься от личной досады на создавшуюся ситуацию и взглянуть на нее трезво. Итак, Кольцо скрыто в Ривендейле у Элронда Полуэльфа. Что станет делать ушастый домосед с великим артефактом, попавшим к нему в руки? Либо постарается спрятать, либо постарается кому-нибудь передать на хранение, чтобы отдувались уже они. Но кому? Среди людей нет ни одного, кто смог бы устоять перед властью кольца. Среди гномов, тем более. Да и нет между Свободными народами дружбы в эти смутные времена. Остаются сами эльфы. Галадриэль в Лотлориэне и Кирдан в Гаванях. Но Кирдан не возьмет на себя подобный груз. Он слишком стар и слишком мудр. Еще можно было бы попытаться вывезти Кольцо в Валинор, но вряд ли хоть кому-то в Светлом Совете придет столь блестящая мысль. Итак, итог один. Кольцу из Ривендейла никуда не деться. Надо лишь пристально следить за всеми перевалами Мглистых гор. А там, дело за малым, раскрутить колесо войны, пока оно само не докатиться до Элронда. В конце концов, это будет не первый раз, когда он снимает украшения с трупов.

Гортхаур поднял голову и снова посмотрел на своих Назгулов.

 - Итак, - мягко начал он, пуская в голос обманчиво вкрадчивые нотки. – Кольцо, мои дорогие улайри, вы упустили. Ты упустил, Хэлкар, хотя должен был мне его сейчас вернуть. Теперь, что ты можешь мне предложить в искупление своей неудачи?

Гортхаур свел кончики пальцев перед собой, рассматривая призрачное лицо своего главного полководца и размышляя, неужели за тысячи лет служения, Хэлкар действительно стал настолько самонадеян и глуп. Не пора ли напомнить ему, что его братья в свое время проявили себя не хуже.

 - Эльф, человек и жалкое существо… Подумай над своим ответом, Хэлкар. Ибо твое поражение наводит меня на мысль о том, а способен ли ты все еще возглавлять Девятку и быть моим мечом?

Наконец его долгое ожидание кончилось.

Шаги назгулов были тихи, но он чувствовал их приближение. Слышал их чувства, смятение, стыд, вина. Хэлкар, Первый из Девяти, тот на кого он возлагал самые большие надежды, согнулся в поклоне, выплетая нелепицу объяснений. Следом за ним появился Катудавар, еще один достойнейший из достойных. Впрочем чего уж, ни один из Девяти не получил своего кольца просто так. Но вот они у трона, с поражением.

 - Повелитель... Мы упустили Бэггинса. Ему помог тот, кто однажды уже помешал мне, и человек. Слишком храбрый человек.

 - Прости, Учитель.

Их голоса словно дополнили друг друга, слившись, и Гортхаура затопил приступ безумного бешенства. Огонь в чашах рванулся вверх, яростно взревев. По залу заметались тени. Глаза Саурона бешено вспыхнули и сам он подался к назгулам.

 - Простить? – прошипел он, с трудом удерживая себя в руках. – Вы просите простить вас?

Ответа Гортхаур ждать не стал. Заставил себя отпустить каменные подлокотники, на которых остались выдавленные пальцами ямки. Заставил себя выдохнуть. Уничтожать своих вернейших слуг он не собирался. Но и прощать тем более.

 - Тому что вы натворили прощения нет и не может быть, - на удивиление тихо и спокойно ответил Саурон. Злость была заперта в каменных чашах, огонь в которых сейчас опал и еле теплился. – Эльф, человек и жалкое существо не покорились лучшим моим воинам.

Гортхаур горько усмехнулся краем губ. Гнев, вырвавшись на волю, притих. Не покинув своего Владыку, но и не мешая более. Гортхаур всегда находил эмоции не функциональными. Тем более в отношении существ, чья жизнь зависит от Кольца куда больше чем его собственная.

 - Кто будет следующим? Ребенок? Кто посрамит величайших полководцев этих земель? Чародеев, ученых, мудрецов… Кем еще вы себя считаете? – Саурон гневно фыркнул. – Нужно ли мне напоминать, что пока Кольцо находится в руках наших врагов… А сейчас, благодаря вашим стараниям, Оно попало к нашим злейшим врагам. К тем врагам, которые могут позволить себе сотни лет таить и охранять Его от нас. И пока Оно сокрыто, вся Его мощь нам недоступна. Наверное, не стоит. Вы ведь мудры, мои верные воины. И горды. И не захотите, чтобы кто-то еще воспользовался моей Силой, и призвал вас служить Кольцу.

Саурон прикрыл глаза, зная, что пока он к ним не обратиться, Назгулы не станут его перебивать. Собственная отповедь заставила, наконец, отвлечься от личной досады на создавшуюся ситуацию и взглянуть на нее трезво. Итак, Кольцо скрыто в Ривендейле у Элронда Полуэльфа. Что станет делать ушастый домосед с великим артефактом, попавшим к нему в руки? Либо постарается спрятать, либо постарается кому-нибудь передать на хранение, чтобы отдувались уже они. Но кому? Среди людей нет ни одного, кто смог бы устоять перед властью кольца. Среди гномов, тем более. Да и нет между Свободными народами дружбы в эти смутные времена. Остаются сами эльфы. Галадриэль в Лотлориэне и Кирдан в Гаванях. Но Кирдан не возьмет на себя подобный груз. Он слишком стар и слишком мудр. Еще можно было бы попытаться вывезти Кольцо в Валинор, но вряд ли хоть кому-то в Светлом Совете придет столь блестящая мысль. Итак, итог один. Кольцу из Ривендейла никуда не деться. Надо лишь пристально следить за всеми перевалами Мглистых гор. А там, дело за малым, раскрутить колесо войны, пока оно само не докатиться до Элронда. В конце концов, это будет не первый раз, когда он снимает украшения с трупов.

Гортхаур поднял голову и снова посмотрел на своих Назгулов.

 - Итак, - мягко начал он, пуская в голос обманчиво вкрадчивые нотки. – Кольцо, мои дорогие улайри, вы упустили. Ты упустил, Хэлкар, хотя должен был мне его сейчас вернуть. Теперь, что ты можешь мне предложить в искупление своей неудачи?

Гортхаур свел кончики пальцев перед собой, рассматривая призрачное лицо своего главного полководца и размышляя, неужели за тысячи лет служения, Хэлкар действительно стал настолько самонадеян и глуп. Не пора ли напомнить ему, что его братья в свое время проявили себя не хуже.

 - Эльф, человек и жалкое существо… Подумай над своим ответом, Хэлкар. Ибо твое поражение наводит меня на мысль о том, а способен ли ты все еще возглавлять Девятку и быть моим мечом?