Ihoss en Gurth

Примечание: поскольку прошло некоторое количество времени, то вполне логично, что убежище уже было построено. Ну, как убежище - скорее даже поселение. Так что у эльфов уже должен иметься в наличии новый укрепленный пункт, независимый от руин сгоревшего дворца. Соответственно, гномы уже здесь. Однако, опять же, поскольку всяческих переговоров еще не было, то примем за условную основу нейтральные отношения и малое присутствие взаимодействия. Гномы не трогают эльфов, эльфы не трогают гномов.
 
И снова промедление. Снова задержка. Все это действует на меня угнетающе.
Разве спокойствие не лучше?
И чем же оно отличается от смерти?
Можно забирать жизни. Или не делать этого. Так, или же иначе.
Можно. Но в чем тогда смысл?
В жизни.
Чьей?
Тех, кому я помогаю. В их жизни. Ведь не только я рискую погибнуть в каждом бою.
И что? Их жертва не напрасна. Если кровь пролита во благое дело, то почему бы и нет?
Я не хочу видеть, как умирают невиновные.
Все умирают.
Я. Не. Хочу. Видеть.
Почему?
Они будут жить. И могут жить.
Все умирают.
Не сейчас.
 
- Ихосс?
- Я прислушиваюсь.
- Гномы обещали прслать свою делегацию через два часа.
- Я не забыл.
- Следует передать информацию капитану.
- Пожалуй.
- Это не вызовет у тебя затруднений? Я хочу проверить защитный периметр.
- Я сообщу.
 
Небольшой отряд эльфийских дозорных подводил свой обход к завершению. В целом, результаты были более чем двойственные, поскольку, хотя врагов в опасной близости к крепости и не было, но возникали иные причины для беспокойства: множество уложенных булыжником трактов, появившихся в некогда заповедном и нетронутом лесе, гномские крепости и укрепления в различных точках леса. Они, окруженные на сотню метров вырубками, представляли собой опухоль цивилизации на теле дикой природы. Мерзость. Но, с другой стороны, с гномами воевать было просто невозможно, хотя бы по трем очевидным причинам: сейчас лихолесские воители были в явственном меньшинстве, враг - силен, а гномы даже если удастся их одолеть, в кратчайшие сроки способны привести новую армию, с которой справиться уже не удастся.
С другой стороны, если подумать, гномы действительно выполняли заявляемые обязательства: охраняли эльфийские территории от врага, оказывали помощь в строительстве крепости-убежища, помогали различными ресурсами, от материалов до вооружения и провизии. Вот так и создается двойственное впечатление о данной ситуации, с которым необходимо было справляться. Поэтому, возможно, стоило наконец провести переговоры, и без того откладывающиеся непотребственно долго. Гномы с этим согласились, и даже обещали появиться со всевозможной скоростью, дав, тем не менее, стороне союзников время на подготовку их делегации.
Что и требовалось, в целом, теперь сообщить. И Талион, легким поклоном попрощавшись с остальными членами отряда, направился напрямую к капитану.
Через некоторое время ему открылся обзор на обиталище эльфов Эрин Ласгалена. За прошедшее время кое-как сооруженный из веток и того, что удалось вынести из пожара, лагерь превратился в значительное укрепление, лишь отчасти напоминающее старый дворец. Отчасти - потому, что больше данная постройка напоминала именно гномскую крепость. Цитадель. Руководствуясь при строительстве необходимостью защиты от врага и непогоды, они создавали максимально укрепленное и защищенное убежище, оставляя эстетические предпочтения на второй, если не на третий план. К тому же участие мастеров народа Дьюрина в строительстве накладывало свой отпечаток на завершенное творение. В итоге и получалось то, что сейчас находилось перед взором Ихосса. Архитектура, подобной которой среди собственного народа он не видел уже много лет. С той поры, когда их обиталища были единственным шансом выжить перед лицом превосходящего силой врага. Сила и мощь. Величественность. Труд всего их народа. Цитадель.
Охрана пропустила нолдэ внутрь, загодя раскрыв перед ним двери, ибо не узнать его было просто невозможно. Он, можно сказать, отличался некоторой уникальностью, хоть и не привлекавшей к нему сородичей, но выделявшей его из толпы.
Сложней было с тем, чтобы найти деятельного капитана, устремившуюся решать внутренние проблемы крепости. Впрочем, это уже было достаточно неплохо, поскольку все могло оказаться и хуже, а носиться за ней по всему лесу - малоприятное удовольствие. А здесь, по крайней мере, шансы повышались.
Вот здесь она была полчаса назад. Здесь - всего двадцать минут назад. Там - вот совсем недавно ушла. А в следующем месте - ушла буквально несколько секунд назад.
Вверх и вниз по лестницам, туда и обратно по этажам. И вот, в определенный момент мимо него попытался проскользнуть неуловимый рыжеволосый призрак. Которого, впрочем, он успел перехватить.
 
- Они согласились, Тауриэль. Прибудут через час.

"Ну зачем? К чему впустую проливать кровь? Пусть даже такую, не лучшую," - невольно подумалось Ихчерат, когда король распорядился привести осужденных. Ей казалось, что любая кровь,, даже кровь преступника, могла бы принести "пользу" храму. Годы служения вере наложили на ее мировосприятие своеобразный отпечаток, и на многие вещи она смотрела совершенно в ином свете. Это касалось и казни. Да, ей было известно множество способов: и быстрых, и мучительных, и зрелищных, и... не очень эстетичных. Но в том, чтобы оборвать чью-то жизнь на алтаре во славу великого Мелькора, Ихчерат не видела ни кары, и наказания, но лишь благодать и священный дар. А здесь? Король тоже, как она успела понять, в этом вопросе обладал весьма и весьма живой фантазией. Стоит вспомнить только последний громкий случай с участием мятежного менестреля и королевского мумака, о котором еще не утихли разговоры в городе. И вот теперь право выступить в роли своеобразного палача было любезно предоставлено чужеземцу. Если, конечно, тому улыбнется удача.
А удача, похоже, и в правду, была на его стороне, ведь право выбора, предоставленное Митминасом открывало северянину практически все возможности.
Пока Мирелен с королем обсуждали условия боя, Ихчерат оглядела часть сада, прилегающую к площадке. Как вороны к ночи слетаются на высокие крыши домов, так многочисленные обитатели дворца стягивались сюда в надежде увидеть зрелищную расправу над осужденными. Или над северянином. Среди расступившися солдат жрица узнала и крупные фигуры своих телохранителей. Хоть те двое и делали вид, что явились сюда тренироваться, очевидно было, что и им любопытно взглянуть на бой. Тем более,  что условия его были не вполне обычные.
 
- Один на четверых? - удивилась жрица. - Это не похоже на поединок.
В ее представлении поединком был бой один на один, когда соперники находились в равных условиях, но здесь ввсе было совершенно иначе. Совершенно по-варварски, отказавшись от оружия и брони, Мирелен вышел на песок один против всей четверки. Этот бой оказался необычным и странным. Не было ни крови, орошавшей песок, ни стального блеска на гранях оружия, ни пронзительного звона. Только крики. Крики, тяжелое дыхание и глухие удары. 
Во взглядах многих зрителей, обступивших площадку, читалось желание скорейшей смерти чужеземцу. Для того бой был не равным. И в миг, когда он оказался на песке, Ихчерат бросила короткий взгляд на короля.
"Он же не позволит своему гостю умереть? Он остановит поединок. Да? Или нет."
Но спутя всего несколько томительнвх мгновений, Мирелен вновь поднялся на ноги, обратив ситуацию в свою пользу. Следующие события стали разворачиваться с немыслимой скоростью.
"Нет. Это не похоже на поединок. Это... это просто избиение. Голыми руками. Всех четверых", - размышляла Ихчерат, пока северянин, одного за другим, словно малых детей, уничтожал своих противников. И вот, наконец, он омтался один на песке, окруженный лишь безжизненными телами поверженных соперников.
 
- Интересно, а есть ли у такого умелого бойца слабые стороны? - задумчиво произнесла Ихчерат, обращаясь не то к королю, не то к победителю.

[spoiler=Почему-то навеяло одну штуку...]Данфорт говорит: Знаешь, я всегда недоумевал, почему они называют себя орками.
Данфорт говорит: Видишь ли, это грязное слово. Это слово я бы использовал для обозначения процесса дефекации. Например:
Данфорт говорит: После того обеда на Пиршестве странников я отложил большого вонючего орка.
 
А потом я скурил большого ароматного урука...

Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон. 
(Ин.11:41-43)

Финарфин с тобой не согласится. Тем более, что чуть выше пояснение по цвету. 
 
 
Я не дракон. Разве что дыхание изредка соответствующее. После ударной дозы алкоголя.
 
 
Йеп. Именно так.
 
 
 
Совершенствование неостановимо.
 
 
 
Да ладно, он же славный мужик!
 
 
 
Нет. Просто другим валар он не надоедал)
 
 
 
Простите! Я не хотел! 
 
 
Дядька Тулкас умеет поднимать боевой дух сурово-армейскими методами. Поэтому и не ходил на его уроки. Страшный товарищ!
 
 
 
Таки да. Но туда всё равно можно будет вернуться. А тут тоже прикольные вещички есть!
 
 
 
Вот тут я закосячил дико. Миль пардон, я про дом хотел написать, но чот меня накрыло. 
 
 
 
Если его поставить среди толпы нолдо и перекрасить - вообще за своего сойдёт! Никто не заметит разницы!
 
 
 
Не повезло. Генетический дефект. Так что он не конфетный красавчик, а просто красавчик.
 
 
 
Им повезло больше!
 
 
 
Своя ветка развития! Они же отдельно обучались и совершенствовались. Могли уйти в неведомые дали! Тем более. Что они в военных нуждах явственно поднаторели, в то время как на Валиноре предпочитали работать из любви к искусству.
 
 
Я не написал ни слова про кузнецов! Мастера же! Даже мастер в резьбе по дереву - тоже ведь мастер, не?
 
 
 
Я предпочитаю писать общими словами, ибо знаю матчасть на троечку. Прогуливал не только ОБЖ от Ороме.
 
 
 
Была. А он есть!
 
 
 
Вроде того. 
Вошёл в северные!(они вообще есть? Эх, говорила мне мама, учи матчасть...)
 
 
Главное - уметь правильно подойти к делу!
 
 
 
Спец по лингвистике. Видит, шо орк показывает на него лапой и шо-то кричит, может спокойно перевести как: "Еда! Эльфятинка поспела!". И так далее. При том, что он даже не знает чёрного!
 
 
Много тренировался!
 
 
 
Простите. Погорячился!
 
 
 
Он тоже был в шоке. Потом привык.
 
 
 
Эх, размахнись рука, разуздись плечо!
Бей-круши-ломай-колоти-убивай-разрушай-сокрушай!*минутка боевых кличей*
 
 
 
У всех свои недостатки!
 
 
 
И рад бы. Но мощи не хватит(
 
 
 
Зачастую - в пьяном состоянии. И обычно получает за это... под колени. Или в зубы, если возмущённый сим обстоятельством жених/муж/брат/сват данной особы таки успевает забраться на возвышенность.
 
 
Крепитесь. 
 
 
 
Просто герой не успел прославиться(  А вот если бы ему удалось дойти до назгула...
 
 
 
К чёрту Леголаса. К чёрту развевающиеся по ветру волосы. Отмораживать жопу - то ещё удовольствие!
 
 
 
Да, точно. А то я чот осознал и представил себе....
[spoiler=Вот это.]
 
 
 
 
Без украшений типа резьбы/травления рисуночков/эмалирования/драгоценных камней и прочего. Просто и со вкусом. Плюс само по себе без дополнительных наворотов в форме изготовления.
 
 
Я его уберу. А то меня чот ваще накрыло. Нехило так. НенужнобыловтомсостоянииписатьвообщеничегоИливообщепроверить,чтозабредуменяполучилсяпередтем,какегоотправлять.
 
 
Просто оружко на назгулов. Специальная фишка. Типа того, которым был убит в оригинале Король-Чародей. Их там, по истории, вроде пачками штамповали в своё время. Вот мой персонаж и был одним из штамповщиков.
 
 
Разве ещё не понятно, что он - знатно больной ублюдок экспрессивная личность? 1.25
 
 
 
Чёртов ПиДжей, я ему доверял!!! А вообще, топор штука по определению угловатая...
 
 
А кто знает, что он там, где-то в глубине, есть? Тем более, что расковырять меч из твёрдой стали по определению тяжко! Никто не найдёт мою пре-е-е-е-елесть!(а на самом деле это просто неломаемый меч. Казус на казусе. Кто-нибудь попробует и офигеет от сей прелести!)
 
 
Я видел девятикилограммовый. Но он был сделан, судя по всему, больше для понту, чем для боя. Ибо этой херовиной не помахать(
А на самом деле оно идёт из расчёта свойств мечика. 
 
 
Пусть гномы простят меня!
 
 
 
Угу.
 
 
 
Я просто больной ублюдок.
 
 
 
Всё равно эта информация не используется, как показывает опыт.
 
 
 
Ну, он имба только в кузнечном плане. В боевом он мясо. То бишь сражаться может, но если противник серьёзный - баста, карапузики.
 
Хм... Хм... Я чот упоролся. Лучше действительно перепишусь в гнома. Ибо меня уже отпустило. Снесите эту прелесть ко всем чертям, любезные!
 
 
 
 
 
 
 
 
 

- Замечательное имя...- лишь донеслось в ответ.
 Было видно, что эльфийка пыталась расслабится,  или хотя бы позволить себе это сделать. Задумавшись, пальцы девушки сами собой, по сильнее ухватили камень, уже и позабыв о том, что ее рука ныне была удерживаема странным гостем. Вновь взгляд приподнялся в попытке угадать мысли своего собеседника, однако часть волос, что когда-то являлась челкой, упрямо сползала на нос, что выглядело забавно, словно то была уже не гордая дева, а ребенок коих среди перворожденных было мало, особенно таких, кто мог позволить себе гулять по опасным местам. Виноватый взор, словно она заставила мужчину рассказывать о всех своих прегрешениях, одновременно с тем возможно приносящее облегчение, словно бы в имени крылся ключ от цепей усталого пленника. Она более не говорила, да и не было нужды в этом, достаточно просто сидеть, что должно быть услышанным будет им, единого взгляда хватало что бы понять, что обоим эльфам было трудно принять общество, даже друг друга, возможно это лишь краткая встреча, одна из немногих и значит та, что запомнится...
Какое долгое прикосновение, может ему неловко? Лучше убрать руку. А зачем, разве мне оно приносить неудобств? Не буду лгать я не терплю такого близкого общения, это не мое. Однако тут, в лесу я всегда могу отвлечься, что бы не задумываться когда придет гадкое осознание неправильности. Я была воином, что убивал своих соплеменников и то, мораль и совесть беспокоила меня только до того момента как мне не решили дать отпор воины телэри. Я чудовище, ни чем не лучше этих пауков...
  Взгляд девушки сместился к уже остывшим, искромсаным клинками эльфа, телам, а ее руки внезапно похолодели, даже девичья нежность в ее чертах, мгновенно пропала, уступая место отстраненному, холодному нолдор, мгновенно являя истинное лицо того, чьи руки не раз проливали кровь, с улыбкой, словно танцуя она отнимала жизнь бесчисленных врагов, лишь единожды она "оступилась", испугалась и предпочла сбежать, до сих пор бежит. 

[AVA]i.playground.ru/i/80/80/48/00/pix/image.jpg[/AVA] [NIC]Паук[/NIC] [sTA]Порождение Лихолесья[/sTA] Неудача. Ускользнула. Где... Где же она. Вот тут, совсем рядом. Близко. Ну нет, не сбежит. Не сбежит.   Паук медленно начал передвигаться по ветвям деревьев, обходя женщину по кругу. Он не успел первым. Но это не значит, что они не успеют. Они вместе. Вместе они способны на многое, и зря она не попыталась бежать. У неё ещё была возможность спастись, но она ей не воспользовалась. Братья рядом. Четверо против одной - их более чем хватит. 
Еда не должна сопротивляться. Еда должна быть покорной. И ждать. Еда правильно поступает. 
А он кружил, постепенно оплетая паутиной круг, в центре которого находилась дева нолдо. Но он был не один, постепенно к нему присоединились прочие братья, вместе с ним пришедшие на охоту. Они продолжали плести свою паутину, не показываясь ей на глаза. Не стоит торопиться. Нужно ждать. Пока она не сопротивляется, её легко поймать в ловушку. 

На прикосновение эльфийка отреагировала вполне ожидаемо, взгляд стал жестче, а тело напряглось, пусть и не на долго. Фаирэль все же сдержала инстинкты и не отпрянула, скорее попыталась отвлечься, пусть даже просто рассматривая внешность собеседника, с неким смутным интересом, она наблюдала за ним, одновременно ей было интересно на сколько "смел" этот герой, что отважился просто так держать руку той, что некогда давно могла быть весьма опасным противником. Рука же, на удивление была очень мягкой, трудно было сказать, что перед тобой воин, хотя это ложь, одного взгляда на этого эльфа, которому довольно таки высокая девушка, даже сидя была чуть выше плеча ростом, хватало, что бы остаться под впечатлением и наверняка многих сражений ему удалось избежать даже не вынимая меча.

- Некоторые моменты прошлого порой лучше оставить в прошлом и забыть...К сожалению, мы не способны забыть, да и не имеем на этого права.- с некой горечью произнесла эльфийка, внимательно разглядывая своими серо-стальными глазами лицо эльфа. - Я хочу попросить у вас прощения, но имя героя, что пришел на помощь эльфе, для нее все еще остается загадкой.

Фаирэль в какой-то момент даже попыталась вежливо улыбнуться, все же в данный момент эльф являлся ее невольным спутником, а потому заслуживал больше эмоций, чем до этого. 

- Пусть мое имя не даст вам ничего, но думаю будет справедливо если я назовусь.- собравшись с духом, девушка уже и забыла когда в последний раз называлась кому либо, боясь связать себя очередной клятвой или обещанием, от чего  ее взгляд опустился к держащей ее руке, вызвав небольшую паузу, но все же собравшись с духом, почти шепотом в тишине ночного леса раздалось.- Фаирэль Алатаиэль...
 

- Милорд, - жрица склонилась в изящном реверансе, отвечая на приветствие правителя. - Да будет вечно с вами милость великого Мелькора. К несчастью, дела задержали меня в храме на ночь, но я рада вновь оказаться рядом с вами, - мягко произнесла Ихчерат, глядя в глаза принца, чьи слова заставили ее заволноваться. Но неожиданно перед ее глазами предстали события минувшего дня, а из-за высокой фигуры Митминаса вдруг проступила другая: черная, холодная, каменная. С тремя камнями на челе.
 
"Он с нами", - успела подумать Ихчерат, чувтвствуя, что вот-вот потеряет равновесие.
 
Ее тонкие пальцы нащупали опору в виде массивной баллюстрады, а наваждение исчезло так же неожиданно, как и появилось.
С широкого балкона, куда жестом пригласил жрицу Митминас, открывался вид на небольшой, залитый золотым светом, дворик, посреди которого, подняв глаза на правителя, стоял воин, недавно говоривший с ним. Как догадалась жрица, перед ними и был тот самый гость с севера, о котором так много и так громко говорили ее служанки. 
 
- К несчастью, это не так, милорд, - пожала плечами Ихчерат, когда принц представил ей своего "отважного и сумасбродного" гостя. - Мирелена я вижу впервые. Но, все же наслышана о вас, - последние слова были адресованы северянину: быстро расползшиеся слухи дошли и до жрицы, но она еще не знала, насколько они правдивы. - Сожалею, что не успела взглянуть на ваш импровизированный бой. Услышав звон и суматоху я сразу поднялась сюда, - она перевела взгляд с Мирелена на Митминаса, надеясь, что тот объяснит, как оказался во дворце гость из вражеских земель. Ведь, если он окажется валаропоклонником, это может вызвать бурю негодования в храме.

Глаза девушки немного расширились. Осторожно приблизившись и взяв свою сумку, она кое как отряхнула ее и проверила содержимое, за тем так же, повторив движения эльфа, присела на паучую тушку, слегка приподняв голову и выдохнув. Фаирэль вновь бросила взгляд на теперешнего собеседника. Говорить девушке не хотелось, отвыкла. Нолдор какое-то время даже дышать перестала, а ее глаза закрылись, про себя, нырнув в темный омут былых лет, она пыталась вспомнить нечто, однако безрезультатно.

- Заинтересовать... Я не являюсь носителем легенд, не похожа и на беспечного синдара....- медленно, видимо привыкая к звучанию своего голоса, говорила она.

От слабого ветерка, темные волосы, слегка развевались, как оказалось, по мимо листьев в них оказалось немного паутины, что тепрь поблескивала средь локонов, а бледноватая кожа на этом фоне смотрелась немного жутко. Взгляд же девы был прикреплен к ветвям наверху, что мешали лунному свету проникнуть сквозь них и достичь земли, дав хоть подобие освещения. Иногда, со стороны веток стали доносится птичьи пересвисты, что не могло не радовать.

- Единственное, что я могу дать в дар за свое спасение...- в ладони девушки оказался небольшой, гладко обтесанный кусочек малахита, единственная ценность, что оставалась у девушки.- Этот камень прошел со мной через многое...Когда-то он был плодом на одном из каменных древ...Не помню как он оказался у меня...- чувствуя как кольнуло в груди, солгала нолдо.

Фаирэль всегда стыдилась себя, своего прошлого, того, что она сотворила и даже самого факта своего существования после. Как она жила все это время, ведомо лишь Эру. Утешение в созидании было единственной отдушиной, но и это эльфийка пресекала, стоило единой мысли отвлечь ее. В попытке забыться, она отрезала себя от всего мира, девушка привыкла жить на грани своего бытия, казалось, что стоило ей сделать хоть один шаг дальше и она мгновенно раствориться в тенях, как тут же все тело и даже ее естество сковывал ледяной ужас.
Он хочет сказок, он странный, вряд ли ему можно верить. Наверняка если почувствует неладное то сам захочет уйти...
Пусть. Пусть он уйдет, мой путь был слишком долог, мне ни к чему знающие о моем существовании. 

- Прости, я не могу ничего рассказать ибо моя дорога идет в далеке от любых событий этого мира, а я сама стараюсь не интересоваться ничем.
 

Не нуждалась она! Не нуждалась, Враг её подери. Давно меня так не смешили!

Талион усмехнулся, опустив ладонь ниже. На меч, который он начал вытирать о шерсть паука во избежание появления ржавчины. Как, собственно, и второй, вытащенный из земли и помещенный в оружейное кольцо. При этом он, проследив за взглядом девушки, убрал ногу с сумки, из-за крайней замызганности практически не отличавшейся от окружающей её земли. По крайней мере в сумраке, царившем под сводами леса. Но всё же по выражению её лица, он догадался, что там таки что-то должно лежать.

- Я похож на того, кому чего-то нужно? Деньги, еда, ещё что-нибудь? Ваша благосклонность, полученная таким образом, меня тоже не прельстит. Разве что... Попробуйте удивить старика. Заинтересовать. Думаю, у вас это получится. А если и нет - то требовать ничего иного я не стану. 
 
Талион присел на труп невинно убиенного паука, глядя на её лицо и приготовившись слушать и внимать. Ибо сам он подобную просьбу с ходу бы выполнить не смог. Да и вообще, в целом, с фантазией он всегда имел определенные сложности. Так что оставалось надеяться, что она справится с этим поручением. А если и нет - хуже не станет. 

Интересная особа. Любопытная.
Нолдэ. Горячая кровь и много отваги. 
Умения, к сожалению, меньше. 
 

Пробный пост.
[spoiler=Задание]Галадриэль получила новость что есть еще выжившие галадрим в Лориэне, которые до сих пор сражаются. Реакция.
 
 
Если бы чей-либо случайный взгляд пал в эту ночь на балкон дворца в Ривенделле, он заметил бы там хрупкую женскую фигурку, закутанную в плащ поверх тонкой ночной сорочки.
Лунные лучи окутывали её сиянием, отражаясь от распущенных волос.
Леди Галадриэль стояла у узорчатых перил, прижав ладони к вискам. Она не видела ничего перед собой, не замечала ночного холода, мысли её были заняты жутким сновидением.
Как бы это ни было больно, снова и снова воскрешала в голове светлая владычица ту мелькнувшую перед ней картину - горстка обессилевших галадрим в Лотлориэне против своры орков, короткий и отчаянный бой, мгновенный ужас, боль - и темнота. Галадриэль поняла, что до боли вцепилась в перила, а по лицу её текут слёзы. Слёзы горечи и стыда за то, что не сумела защитить тех, кто доверился ей, за кого она отвечала.
 
Ей не впервые было терять кого-то, но к этому никогда нельзя было привыкнуть - боль от потерь каждый раз вспыхивала заново. За многие века Галадриэль научилась преодолевать её, подчинять себе, превращать в холодную и уверенную силу.
Вот и теперь она медленно подняла голову и посмотрела на луну. Потому что осознала ещё кое-что очень важное. Да, видение показало ей гибель эльфийского отряда, но оно же сообщило и о том, что эти галадрим не последние. Что ещё остались храбрецы или безумцы, которые до сих пор сражаются за её Золотой Лес.
Она стремительно зашагала по балкону, волосы её разлетались, развевались полы плаща - так отчаянно захотелось Артанис броситься им на выручку, вернуться в Лориэн. Но давно уже прошли те времена, когда Белая Дева могла поддаться минутному порыву и поступить безрассудно. Стоило ли рисковать немногочисленными выжившими ради тех, чей шанс на спасение и вовсе был призрачным?
Нет. Она поняла, что никого не пошлёт туда, в лапы к Врагу. Даже если они сами захотят (а в том, что её подданные точно захотят помочь оставшимся в лесу, Галадриэль не сомневалась).
 
Но можно было сделать для них нечто иное. Пускай магия эльфов и ослабла, но кое на что, особенно с помощью Элронда, она ещё была способна.
Белая Леди несколько раз глубоко вдохнула прохладный ночной воздух и решительно направилась в покои владыки Ривенделла, им предстоял непростой разговор. И если бы кто-то в этот момент встал у неё на пути, то заметил бы в обычно мягком и успокаивающем взгляде Галадриэли холодные отблески вековых льдов Хэлкараксэ.
 

Медленно опустила взгляд на протянутую руку и лишь сделала шаг назад. Недоуменно, Фаирэль изучала странного, огромного по ее мерком эльфа, при чем с бородкой и таким странным взглядом. Слегка сглотнув, эльфийка чуть склонила голову в знак почтения, но при этом так же из под лобья наблюдая за незнакомцем.

Кому могло понадобится идти в лес по среди ночи? Странный, огромный...Полуэльф? Не сильно похож, но взгляд просто пугает.

Слегка отряхнувшись и намотав плащ на руку, она немного подалась вперед.
- Спасибо за оказанную помощь, пусть я...- осеклась.- Пусть я и не нуждалась в ней до конца. Однако, вы спасли мне жизнь, как мне вас отблагодарить?

Эльфийка теперь молча взирала, изучала стоявшего перед ней, недоверия она не скрывала, впрочем как и страха за свои потерянные вещи, что тут же тенью страха пронеслось в ее взгляде, что тут же пробежался по поляне и остановился у ноги спасителя, который как раз и стоял на той самой злосчастной сумке. Сказать, что она выглядела хуже хозяйки, ничего не сказать, однако заниматься ремонтом ей придется позже, а сейчас оставалось только смиренно ожидать ответа того, кто спас жизнь нолдор.
 

Валинор - Тайланд 

Герой:
 
1. Имя персонажа
Исилендил
 
2. Внешность
Темноволосый (брюнет) нолдо с серыми, как луна, глазами, что, казалось, повидали если не все, то многое. Лицо имеет плавные черты. Нос с легкой, едва заметной горбинкой. Вечно молодое тело, свойственное всем перворожденным. Руки выдавали в нем кузнеца. В мирное время предпочитает удобную практичную одежду, а также фартук и перчатки кузнеца. Будучи кузнецом, что постоянно работал у печей, предпочитал средней длины волосы, завязывая их в хвост на затылке.
В военное время облачался в доспехи своего производства, вооружаясь своим первым мечом Анарендилом.     
 
3. Профессия и навыки
Кузнец, воин, скульптор, врачеватель. Владеет осанвэ.
 
4. Инвентарь
Дома: инструменты кузнеца; в походе: доспехи, которые в не боя и опасности перевозит лошадь, а также выкованный им в Гондолине меч Анарендил (друг Солнца); походная сумка с провизией; кольцо жены и медальон сына на цепочке, что висят у Исилендила на шее.  
 
5. Описание характера
Вспыльчивостью никогда не отличался. Он был одним из самых спокойных нолдор, причем, чем дольше он жил, тем больше молчал. Зато с близкими и друзьями мог разговориться. Многим, глядя на Исилендила, порой кажется, что только желание ковать и помогать другим удерживает его от увядания духа. Никто из молодых эльфов в серьез не воспринимает в нем воина, что прошел через страшные по своим масштабам сражения, да он и не претендует на роль бравого ветерана. .   
 
6. Биография
Родился Исилендил в пятый год Первой Эпохи. Его имя напрямую связано с окончанием Эпохи Деревьев, ибо получил он свое имя благодаря событиям, что предшествовали ее концу, а именно, созданию Луны и Солнца сразу же после пересечения Моря Финглофином и его нолдор. В это же время стали пробуждаться и вторые дети Илуватара – люди. Исилендил рос в молодом королевстве Хитлум на северо-западе Белерианда в семье кузнеца. Отец обучал мальчика всем своим премудростям и, достигнув взросления, Исилендил во всю работал в кузне. Мать также влияла на нолдо, уча его находить мудрость там, где ее сложно найти, позже этим будет заниматься и жена кузнеца.
 
В 455 году П.Э. принял участие в заключительном сражении Осады Ангбанда – в Битве Внезапного Пламени, когда темный повелитель Моргот разбил нолдор и союзных им эдайн. В этом сражении Исилендил не проявил чудес доблести, воинского таланта, он был новобранцем в армии Финглофина, вступив в нее после многолетних кошмаров, что преследовали его на заключительном этапе осады Агбанда. Только после этого он почувствовал себя нужным своему народу, предпочитая никому не говорить об этом. После битвы, отступив с разбитыми нолдор обратно в Хитлум, встретил там свою любовь. И только через годы после Дагор Браголлах он рассказывает своей супруге о том, что именно навязчивые сны заставили его взять оружие и ничто другое, что не воин он. На что жена ответила ему: «Ты стал воином. И стал благодаря своей мудрости, которая подсказала тебе сделать это. Порой великая мудрость таится в наших снах, но не все могут внять ей». Долгие годы Исилендил отдыхает от войны, занявшись любимым занятием – кузнечным делом. На свет появляется его сын. Скромность Исилендила не позволяла ему открыто заявлять о своем мастерстве и трудолюбии. Однако он, работая днями и ночами, умудрился снарядить на войну немало нолдор Хитлума. Совсем скоро понадобился и его меч.
 
473 год П. Э. Исилендил в составе армии нолдор Хитлума отправляется в Анфауглит на вторую битву в своей жизни. К несчастью, армия Ангбанда разбила нолдор и эдайн с гномами. Пришлось бежать обратно. Только вот в его родной край вторглись вастаки, которые предали союз людей и эльфов, больно ударив перворожденным в тыл, когда те ждали от людей помощи. Исилендил впал в горе, застав на месте своего дома пепелище. Многие эльфы были убиты, не исключением стали его жена и сын, а также родители. Их тела, вместе с телами других эльфов сложили в один небольшой курган и бросили гнить под солнцем. Больше года он скрывался от эдайн-предателей, возненавидев вастаков, которых боялся собственный господин, заперев их в этих землях. Но вскоре судьба улыбнулась ему, когда он встретил разведчиков Гондолина.
 
С тех пор Исилендил жил в сокрытом королевстве Тургона, который увидел в его мече искусную руку. Свое горе нолдо глушил работой, забыв про сон и пищу. Но так не могло продолжаться долго и в итоге горе оставило эльфа, дав место светлой памяти родных. Исилендил понимал, что нельзя позволить горю перерасти в ненависть к эдайн-предателям, но их поступок он не забыл, как не забыл свою жену и сына, хоть образ их с каждым столетием становился все расплывчатее и расплывчатее. Так в один из дней в кузнях Гондолина Исилендил выковал короткий меч,  находясь под впечатлением от снов, в которых к нему приходил его сын. Однако меч этот не годился обычному воину и был помещен в оружейную сокрытого королевства, нанеся на него синдарские руны: «Маэгнас — моё имя. Я отрава паука»
 
Покой, обретенный Исилендилом в кузнях Гондолина был нарушен осадой города в 510 году П. Э.. Нолдо крайне удивился, когда узнал, что Тургона и всех жителей города предал… эльф.  Это было «второе удивление Исилендила». Нолдо, побывавший в двух самых кровавых битвах оказался напуган увиденной армадой Моргота у стен города. Темный владыка ненавидел Тургона и бросил против него приличные силы. Кулак Моргота состоял не только из воинства орков, но и из балрогов с драконами. Он смял сокрытое королевство, погрузив его в пучину огня. Исилендилу и другим воинам было приказано спасти уцелевших жителей города, выведя их через тайный проход. Однако и тут Моргот дотянулся до нолдор, выставив засаду в горах. Воин-кузнец видел как пали в смертельной схватке балрог и Глорфиндель. Полководец Гондолина пожертвовал собой, что бы спасти остальных.
Совсем скоро Исилендил и уцелевшие примкнули к нолдор Гил-Галад. Затем случилась война Гнева, последствия которой были устрашающими и вынудили многих перворожденных покинуть Средиземье, уплыв с армией Валинора. Но Исилендил последовал за новым королем нолдор, что основал королевство в Линдоне. Это был первый год Второй Эпохи Солнца.
 
В 3430 году В. Э. Исилендил снова идет на войну. Нолдо сражался в одном строю с Элрондом, внемля всем его приказаниям. В итоге, в союзе с эдайн, к которым сердце воина-кузнеца с годами смягчилось, армия Последнего союза отбросила орков, обратив их в бегство. Саурон был сражен, правда, дорогой ценой - жизнью Гил-Галада и Элендила.
 
После этих событий Исилендил отстраняется от войны, поселившись в Имладрисе. Там он занимается искусством, посвящая скульптуры тем великим, кто пал от рук Врага, также продолжая ковать. Элронд в совершенстве обучил его врачеванию обычными методами. Но вот, спустя годы в 2951 году Т. Э. в Ривинделе объявился Элессар сын Араторна. С этого момента Исилендила снова мучают расплывчатые кошмары, связанные с войной, смысл которых он пока не в состоянии понять. Ему кажется, что судьба снова зовет его. Впервые за две эпохи он вспоминает слова своей погибшей жены, а с ними ратное дело. Совсем скоро в начале третьего тысячелетия Третьей Эпохи Элронд, после того как было организовано братство Кольца, принимает решение перековать Нарсил. Эту задачу поручили лучшим кузнецам Имладриса одним из которых был Исилендил. Во время ковки меча он внезапно обрел смысл своих кошмаров, поняв, что именного этого хотела судьба. Воин-кузнец ковал новый меч Андруил с улыбкой и слезами, вспомнив голос любимой жены, этого не происходило уже очень давно. Новое оружие, в которую нолдор вложил часть себя, вышло не хуже, чем у его предыдущего создателя, гнома Телхара. Нолдо не торопится обратно в Валинор к родным, что наверняка уже давно бродят по Бессмертным землям, выйдя из залов Мандоса. Он верит в то, что еще не раз сыграет незаметную, но важную роль для Средиземья.                    
 
7. Мировоззрение
Свет
 
8. Чего вы ждете от игры этим персонажем?
--------
Игрок:
 
1. Ваше имя или ник, нам ведь нужно знать, как к вам обращаться
Фэнэк
2. Связь: ICQ, skype, ссылка на страницу ВКонтакте.
--------
3. С какими произведениями Толкина, так же фильмами (анимационными\художественными), по книгам профессора вы знакомы?
--------
4. Ваш опыт на ролевых, если нет, то так и пишите (см. предыдущий п.)
--------
Дополнительная информация:
--------
1. Как вы узнали о ролевой?
--------
2. Если вы уже играете за каких-либо персонажей на ролевой, укажите их тут.
Фэнэк, Имрахиль

Клинок вошел в паука как и ожидалось. Жалобный визг и пару раз чуть не попав под предсмертные удары лапами, но достаточно было просто резко провернуть клинок и вытащить его единым движением. Жаль, что плащ был испорчен, другого такого не найти, одно из последних напоминаний о доме, столь далеком и недостижимом. Мысли больно резанули по сердцу, от чего последнего выпада твари девушка незаметила. Словно сломанная кукла она повалилась на землю, придавлемая тушей громадной твари, что сейчас истекала зловонной слизью и в иступлении, даже на пороге кончины, пыталось дорваться до ее горла. Эльфийка только и могла, что сопротивляться и наносить как можно больше ударов в мягкое брюшко, в надежде, что паук испустит дух.
Сердце бешенно колотилось и серые глаза горели от гнева, когда наконец, девушка смогла выбраться из под еще трепыхающегося тенетника. В черных волосах запутались несколько листьев, руки исцарапаны жесткой щетиной и измазаны кровью, где своей, где чудовища, что до одежды, ее чистота так же оставляла желать лучшего. Все таки за столь долгое  время девушка уже и позабыла ратное дело, оттачивая более тонкие навыки. Однако она чувствовала, что не одна здесь и медленно обернулась, как ей показалось к еще одному охотнику. 

Сидя в ожидании своего противника, эльфийка была слишком беспечной, от чего лишь чудом смогла избежать. Паучьи лапы могли запросто пробить плечо девушки с первого раза, но даже то, что Фаирэль успела соскользнуть вниз, не особо помогло, так как ее плащ оказался пригвожден к стволу и от него пришлось избавится. Грустно было смотреть на то, что все ее вещи, кроме короткого клинка находились под пауком с чьих жвал стекала смрадная слюна. 
Шаг, еще один шаг назад, медленно отступать, выманивая тварь на то, что бы она спустилась, так сражение будет проще. Сердце начинало биться сильнее в предвкушении битвы, но взгляд оставался предельно спокойным, любая оплошность сейчас, может стоить жизни нолдор, однако на губах появилась легкая усмешка. Давно, так давно ей не приходилось сражаться, всегда с легкостью оставалась незамеченной под самым носом возможного врага, а ныне ей остается только вынуть изголодавшееся по вкусу крови оружие.
- Так -так...И что же тут у нас? - медленно, низко и на распев, промурлыкала дева пауку, словно бы тот мог понять ее речь. - Иди сюда...Зря ты сегодня пришел на эту поляну...
Внимательно следа за щелканьем челюстей монстра, девушка все же прислушивалась к звукам вокруг, ведь тенетник мог быть тут далеко не один.
Главное не бежать, дыши ровно, спокойно...Ты знаешь с чем имеешь дело, следи за окружением, пока он один ты легко справишся. Не дать себя схватить, это все, что требуется.

Мало, что могло ускользнуть от ясного взора эльфийки. Обманчиво расслаблено, дева извлекла из ножен короткий клинок с тихим звоном тот запел в ее руках, а в гладкой поверхности лезвия словно бы бликами отражались звезды, те малые крупицы света, что проникали под лесной полог. Фаирэль не могла не замечать подобных бликов на листве и ветвях, вокруг и помнила, что не было их ранее. Движения она замедляла, привыкая к обстановке и примеряясь к противнику.
Пусть спустится, бой будет не долгим...
Вместе с тем тонкие пальцы лишь сильнее обхватили рукоять и быстрый шаг вперед, положил начало битве. Сорвавшись на бег, эльфийка была готова увернуться от удара паучьих лап, но так же она заметила несколько путей к отступлению, стоило ей добраться до сумки. Однако бежать и не дать отпора, было бы постыдным, тем более, вряд ли хищник рискнет подобраться к жертве которая способна сама оскалить клыки. Вот он момент, Фаирэль подхватила сумку свободной рукой, тут же перехватывая ее по удобнее, бросая короткий взгляд в глаза-бусинки первого паука, готовясь вогнать свой меч ему в пасть и тут же исчезнуть в листве, оставляя охотником ни с чем.

Едва ли пятнадцать минут прошло с тех пор, как пушистые снежинки перестали сыпать на белое покрывало полей и выглянуло теплое зимнее солнышко, а нрав Асфалота уже переменился с меланхоличного подчиненного на весенне-жизнерадостный. Конь подергивал ушами и перешел в аллюр, в какой-то момент он даже пустился в галоп на трех ногах, от чего Глорфиндел звонко рассмеялся и всунул в пасть другу сочную, давно припасенную морковь. 
Величественное лиственничное редколесье, со множеством белок, зайцев, барсуков и енотов постепенно оставалось позади. Давно кончились последние человеческие поселения, но в этом светлом месте не чувствовалась и темная рука Саурона. Дикая природа жила своей жизнью, не потревоженная ни злобными гоблинами с запада, ни разумными пауками с востока, ни дикими людьми с севера, ни призраками прошлого с юга.
Вдруг, со стороны Чернолесья подул ледяной, пробирающий до костей ветер. Слетел снег с веток. Затрещали старые, сухие стволы. Небо скрылось под тяжелым слоем сумрачных туч. Закаркали и закружились в вышине вороны. Взвыли вдалеке голодные волки. 
- A Elbereth... - дела на востоке оказались совсем плохи. Лаурэфин пробовал обратиться мыслью к Трандуилу, но ощущал лишь боль и тоску, идущую из омраченных лесов Эрин Ласгалена. Темные силы Средиземья торжествовали, но нолдо чувствовал, что власть Саурона не разрослась на север. А значит, свершилось самое худшее из предполагаемого. Пролилась невинная кровь. Королева унеслась в непостижимые для квенди дали. 
Светлые мечты рассыпались прахом. Черная воля Мелькора все глубже и глубже сжимала кулак на истерзанных землях Эндоре и надежда на рассвет постепенно гибла. Разве смогут последние искорки света Древ разогнать тьму, забравшуюся в сердца? Глофиндель не знал. 
Впереди показалась широкая голубая лента Андуина.

И взгляд ее встретили его глаза, обладающие насыщенно черным цветом - оттенком, свойственным скорее людям с юга, а не эльфам. Впрочем,  при остальном его облике они выглядели вполне гармонично, сочетаясь с глубокими тенями, залегавшими у него под глазами и чрезвычайно бледной кожей.
Нельзя было сказать, что взгляд его выражал приязнь, или же озлобленность. Само его лицо приняло достаточно странное выражение, которое можно было толковать сотней различных способов, и рискнуть все равно остаться не правым. Возможно это было равнодушие с легким оттенком пренебрежения или любопытства, быть может именно пренебрежение с легким оттенком интереса? Понять было просто невозможно. Но, вполне вероятно, именно такого эффекта он и старался добиться? 
Нельзя сказать точно.
 
Меня называют призраком Лихого Леса? Достаточно забавно, если учесть, что призраки зачастую достаточно безобидны. Однако же далеко не всегда, если вспомнить тех же слуг Врага. Призрак. Нечто неуловимое и сложное для восприятия?
Это вообще важно сейчас, или же нет?
Нет. Не важно. Мне иногда хочется уловить причину возникновения того, или иного прозвища.
Мы помогли ей. И сейчас стоило бы убраться. Пока орки не осознали, что там вообще произошло.
Спасти их снова? Мне не нравятся эти ребята. Только девушка способна видеть не феа, а поступки.
Не каждому дано быть выше этого. Тем более, что они потеряли мертвыми трех товарищей.
И что? Не помню, чтобы меня когда-либо злила или тревожила потеря союзников. И даже сородичей. Те, кто погибли в бою - погибли достойно. В этом нет ничего горестного или счастливого. Просто очередная смерть.
Каждый имеет меру своей чувствительности. И моя - слишком мизерна для того, чтобы суметь ее воспринимать.
Возможно
 
- Ты можешь называть меня Шепот. Или мастер. Или же так, как будет казаться тебе правильным.
 
Воитель не отрывал своего взгляда от визави,  формируя первое впечатление о ней. Сильное феа, чистое и неискалеченное хроа. Сильный воин и прекрасная дева. Во всех смыслах, которые только мог определить Ихосс. Достойная личность, пользующаяся полным уважением подчиненных. И властью над ними - ибо почти ни один из них не усомнился в приказе. Но при этом больше воин, чем командир, что является определенным недостатком, вызывающим ошибки, которыми вполне может воспользоваться противник. И обязательно воспользуется. Но придираться к этому уже не хотелось.
 
-Но сейчас это не важно. Куда важнее успеть уйти до того момента, когда враг вернется с новыми силами. А это произойдет очень скоро. Поэтому вам стоит определиться, будете ли вы забирать погибших с собой, или оставите их тут, и уходить отсюда. Я провожу вас.   
 
Талион выпрямился, рывком потянув ладонь на себя, из-за чего метательный клинок, привязанный длинной леской, сплетенной из паутины местных чудовищ, к его пальцу, вырвался из раны орка, вернувшись обратно в ладонь искаженного нолдэ. 

И взгляд ее встретили его глаза, обладающие насыщенно черным цветом - оттенком, свойственным скорее людям с юга, а не эльфам. Впрочем,  при остальном его облике они выглядели вполне гармонично, сочетаясь с глубокими тенями, залегавшими у него под глазами и чрезвычайно бледной кожей.
Нельзя было сказать, что взгляд его выражал приязнь, или же озлобленность. Само его лицо приняло достаточно странное выражение, которое можно было толковать сотней различных способов, и рискнуть все равно остаться не правым. Возможно это было равнодушие с легким оттенком пренебрежения или любопытства, быть может именно пренебрежение с легким оттенком интереса? Понять было просто невозможно. Но, вполне вероятно, именно такого эффекта он и старался добиться? 
Нельзя сказать точно.
 
Меня называют призраком Лихого Леса? Достаточно забавно, если учесть, что призраки зачастую достаточно безобидны. Однако же далеко не всегда, если вспомнить тех же слуг Врага. Призрак. Нечто неуловимое и сложное для восприятия?
Это вообще важно сейчас, или же нет?
Нет. Не важно. Мне иногда хочется уловить причину возникновения того, или иного прозвища.
Мы помогли ей. И сейчас стоило бы убраться. Пока орки не осознали, что там вообще произошло.
Спасти их снова? Мне не нравятся эти ребята. Только девушка способна видеть не феа, а поступки.
Не каждому дано быть выше этого. Тем более, что они потеряли мертвыми трех товарищей.
И что? Не помню, чтобы меня когда-либо злила или тревожила потеря союзников. И даже сородичей. Те, кто погибли в бою - погибли достойно. В этом нет ничего горестного или счастливого. Просто очередная смерть.
Каждый имеет меру своей чувствительности. И моя - слишком мизерна для того, чтобы суметь ее воспринимать.
Возможно
 
- Ты можешь называть меня Шепот. Или мастер. Или же так, как будет казаться тебе правильным.
 
Воитель не отрывал своего взгляда от визави,  формируя первое впечатление о ней. Сильное феа, чистое и неискалеченное хроа. Сильный воин и прекрасная дева. Во всех смыслах, которые только мог определить Ихосс. Достойная личность, пользующаяся полным уважением подчиненных. И властью над ними - ибо почти ни один из них не усомнился в приказе. Но при этом больше воин, чем командир, что является определенным недостатком, вызывающим ошибки, которыми вполне может воспользоваться противник. И обязательно воспользуется. Но придираться к этому уже не хотелось.
 
-Но сейчас это не важно. Куда важнее успеть уйти до того момента, когда враг вернется с новыми силами. А это произойдет очень скоро. Поэтому вам стоит определиться, будете ли вы забирать погибших с собой, или оставите их тут, и уходить отсюда. Я провожу вас.   
 
Талион выпрямился, рывком потянув ладонь на себя, из-за чего метательный клинок, привязанный длинной леской, сплетенной из паутины местных чудовищ, к его пальцу, вырвался из раны орка, вернувшись обратно в ладонь искаженного нолдэ. 

Переход из локации Северное Лихолесье.

И все равно он безнадежно опаздывал. Пожар уже разгорелся в более чем значительной степени. Пламя обжигающим барьером отталкивало тех, кто находился рядом с дворцом, назад, показывая, что в месте разгула стихии не следует пытаться бороться с ней. И это останавливало многих, стоящих рядом. Но были и те, кто все же забегал в задымленное пространство, стараясь вытащить тех, кто сам не мог его покинуть. Самопожертвование - черта, свойственная далеко не всем. Но все же находились герои, способные рискнуть.
И Талион, пробежавший через толпу у дворца не замедляя шага, вряд ли слишком отличался от них. Не в физическом плане, но в возможности привлечения внимания. Вряд ли кого-нибудь заинтересовал очередной сумасшедший, ринувшийся в пожар. Вряд ли. Кроме, разве что, одной из девушек, встреченных им по дороге. Она почувствовала. Он знал. Как и то, что она не забыла.
Но сейчас времени не хватало. Следовало поторопиться, чтобы в конечном итоге не стало слишком поздно. Поэтому он, прижав плащ к лицу, чтобы хоть как-то облегчить дыхание в дыму, искал выживших. Многие были внизу, в подземельях. Но туда спешил целый отряд, возглавляемый крайне особой личностью, столь же примечательной как и он сам. Вместе они смогли бы вытащить всех пленников, так что за подземелья переживать не стоило.
Другое дело - общий этаж. Здесь эльфов было очень много. Не меньше трех десятков тех, кто по каким-либо причинам не мог выбраться. И, разумеется, спасатели, уже спасающие некоторых из них. Следовательно, следовало спешить к тем, кто находится дальше.
Ориентироваться в задымленных пространствах незнакомого дворца было не просто, но все же у Шепота это получалось. Всего пара минут, и он нашел первого пострадавшего. А точнее - целую группу из пяти мужчин, почему-то запертых в комнате. Почему? Причин могло быть много. Но суть - неизменна. Выбить эту дверь не представлялось возможным, но у него имелся и другой вариант. Корявенький нож для резьбы по дереву, с легкостью прорезающий любую древесину любой толщины. Тем лучше. Удар - и он входит в дверь по рукоять. Несколько движений, и вырезанный замок больше не удерживает дверь.

- Уходите. Быстрее. Время пока еще есть.

Он не стал дожидаться ни реакции, ни ответа, лишь краем глаза сопроводив движения четырех мужчин, несущих на себе пятого. Живого, но потерявшего сознание. Он не стал ждать - он бежал дальше...

***

Всего он успел к семнадцати эльфам. Последних двух пришлось выносить на руках. Некоторые сгорели или задохнулись. Но все же некоторые были спасены. Причины задержки были самыми раличными: упавшая балка, сгоревший мост, обеспечивавший переход, заклинившие от жара замки, просто удушье от дыма, стена огня, преграждающая путь к выходу, сломанная в процессе побега нога, потеря сознания. Но он смог пройти, вытащить их. Не всегда один - некоторые ему помогали. И одного из спасителей пришлось вытаскивать. А теперь было поздно. Он не успел. Пару раз они были мертвы к моменту прихода. До некоторых просто невозможно было добраться. Некоторые погибли прямо на руках. Но спасенных было семнадцать.

Тем лучше. Семнадцать - это уже достаточно значительный результат. Но что дальше? Он мог бы предположить, мог бы подождать. Вариантов было множество. Но проще всего было подождать в стороне. Подальше от чадящего дыма, вызывающего у него слабость и головную боль. На окраине лесного пространства.

Но подобные мысли пришли не только к нему. Он просто шел между деревьев в поисках более-иенее уединенного места, когда услышал его голос, заставивший остановиться и замереть. Талион не услышал начала фразы, но все остальное - вполне.
- ...Oсвобождая мятежников, я услышал, как кто-то за мной спускался а подземелье, и они говорили, что это они убили принцессу, а обезумевший король приказал поджечь все. Это не он, это все дурацкий человеческий мятеж. Мы не поступаем так, мы должны быть выше этого. Разве не так? Гвардейцы после поджога дворца шли добить мятежников, которые не задохнулись в пожаре. Я подкараулил их, и убил.
Я совершил то, за что совсем недавно порицал Трандуила... Стоило ли это спасение горстки этих мятежников той цены, что была уплачена?

И зачем он мне все это говорит? Для чего и с какой целью? Ведь он со мной даже не знаком.
Я помню. Еще помню те чувства, что сейчас терзают его.
Я помню. Но сам я тогда проиграл. Мне было тяжело.
Это не так важно. Но нельзя оставлять его. Нельзя, чтобы он сделал неверный вывод.
А разве он собирается? Прислушайся, приглядись. Он пока еще вполне держится.
Пока.

Эти слова явно предназначались не Ихоссу, и не были предназначены для его ушей. Но он решил ответить, на мгновение замерев рядом с ним, за спиной эльфа.

- Стоит ли задумываться о том, что ты уже совершил? Каждый - эталон в самом себе. Разница между светом и тьмой в том, что добро достигает целей пользуясь честными методами, а зло - невзирая на средства. Но порой и свету приходится выбирать, какое злодеяние совершить. Ты выбрал - спасти недовольных, или же позволить убийцам закончить дело. Свет или тьма? Здесь невозможно определить точно. Но выбор ты сделал. Возможно, этот выбор и недостоин светлого героя. Но мужчины и рыцаря - вполне. Быть может, мятежники действительно убили королеву. Но те, кто томился в темнице, этого сделать не могли. Ты поступил верно. И неверно. Определить степень ошибочности своих деяний можешь только ты сам, ибо то, что это тебя терзает, доказывает, что ты - свет. И ты способен избегать зла в дальнейшем.
 
Но дожидаться ответа Ихосс не стал, оставив своё замечание подвешенным в воздухе. Нет. Здесь была слишком неподходящая атмосфера. Решать проблемы будет тот, кто способен этим заниматься. Но не он.

Нужно подождать. Я подожду. Это не так уж сложно.
Быть может следует помочь раненым и обгоревшим?
Я не целитель. И не командир. Пусть сами определяются со своими проблемами. Я просто подожду. 
 
И он двинулся прочь от врат. В леса, ещё не заполненные опостылевшим запахом гари и пеплом. Там будет проще. И чем-то даже привычнее.

Переход в локацию Северное Лихолесье.

 

Крики. Я слышу крики. Снова орки? 
Второй раз за день? Вот это удача. 
Там идёт бой. Я могу различить не только орков. 
Эльфы. И почему их раз за разом заносит на территорию, подконтрольную орочьим отрядам? Достаточно глупо пытаться воевать с ними малыми отрядами. Нужно приводить хотя бы армию. Чтобы раз - и намертво. Всё, что тут вообще движется.
Нельзя медлить. Им нужно помочь. 
Но я ведь и без того бегу.
Но могу быстрее.
И бегу быстрее. 
Уже близко. Кажется, мои братья проигрывают. Они могут умереть.
Это называется численным превосходством. Нельзя атаковать противника, который значительно превышает тебя числом. Нужно, чтобы разница соблюдалась хоть в один к четырем. А в идеальном варианте - четыре к одному. Но это нереалистично. Орков в любом случае будет значительно больше. 
Меня это никогда не останавливало. 
 
Талион выбежал на площадку практически вовремя. По крайней мере битва ещё продолжалась, что позволяло надеяться на лучший исход. Вторым же положительным моментом в этой ситуации было место его появления. Как раз за спинами командиров отряда. Включая и сотника, жестами помыкавшего подчинёнными. 
Орки никогда не были  настолько разумными, чтобы следить за тылом. Уже второй раз за день он совершенно спокойно туда заходит. С одной стороны их можно понять: противник малочисленнен и локализован. Это не бой, а резня. Он чувствует своё превосходство и видит шансы на победу. Развлекается. Но с другой стороны - нельзя расслабляться до самого конца битвы. Этот урок Ихосс усвоил очень давно. И очень крепко. А вот командиру орков учиться уже поздновато. В отличие от эльфов он не бессмертен. 
 
А они и не заметили потери своего лидера, привлеченные охотой на двух представителей лесного народа. Что же, тем проще будет творить расправу над ними. Удар. Удар. Ещё удар. Он не старался действовать тихо. Шума и без того было предостаточно. Он творил резню, пользуясь тем, что его никто не видит. Несмотря на все возникания в духе: воин должен убивать врага в честном бою, должен то, должен сё, он сражался так, как считал нужным. Ведь конечный результат всё равно остаётся неизменным. Смерть врага. Какая же разница в том, как именно он умер? Кто-то считает это важным. Но не Ихосс. 
 
Он мог бы продолжать. Но был поставлен перед выбором. Пожертвовать девчонкой, попавшейся в руки орков, и пареньком, храбро развернувшимся, чтобы её спасти ради скрытности и добивания остатков врагов, или же отвлечь внимание на себя, упустив шанс. Но, возможно, спасая их. Первый был гораздо предпочтительнее. Значит, подождать...
 
НЕТ! НЕ СМЕЙ!
 
Значит, отвлекать. Поступить подобно - слишком подло. И чудовищно. Достойно только орка и прочей человеческой швали, прислуживающей Врагу. Значит...

- СТОЯТЬ! ЕСЛИ ТЫ НАНЕСЕШЬ УДАР, Я БУДУ УБИВАТЬ ТЕБЯ ОЧЕНЬ ДОЛГО! 
 
Сразу трое орков, один из которых собирался перерезать горло потерявшей сознание девушке, а двое других окружали мужчину, замерли соляными статуями, посвященными самому себе. Впрочем, далеко не только они. Если даже сам Талион вздрогнул от интонаций, прозвучавших в его голосе, то что уж говорить о орках, не привычных к такому? Некоторые из тех, что стояли поближе, и вовсе потеряли сознание, что было совсем не свойственно для этих чудовищ. 
Разумеется до той поры, пока они не встретили ещё более жуткую тварь.
 
- Вы все. Некоторые из вас слышали обо мне. Некоторые видели. Я держу слово. И я обещаю, что если вы сейчас сбежите - я не стану преследовать. Те, кто попытается сражаться - умрут. 
 
Возможно, если бы с ними был командир - они бы ещё призадумались, стоит ли это делать. Если бы он приказал - они бы пошли в атаку. И ещё неизвестно, кто бы победил. Но его окровавленная голова, находящаяся в левой руке эльфа, действовала скорее деморализирующе. Ибо они ЗНАЛИ о Ихоссе, ставшим местным чудовищем, которым пугали новобранцев. Но, в отличие от большинства баек, он был самой что ни на есть реальностью. И он знал, что они знали. Ибо специально постарался выработать репутацию, иногда отпуская обратно одного из недобитых воинов. И, до этого случая, воспользоваться ею никак не удавалось. Не было необходимости. Кроме, разве что, устрашения противника. Деморализации его в бою. Но там они знали, что все погибнут. Поэтому сражались до последнего. 
Но он предложил жизнь.

И они побежали. Сперва один, потом другой. Этого хватило, чтобы стадный инстинкт вошёл в полную силу, заставляя всё новых и новых воинов искать спасения в бегстве. Несмотря на то, что их было больше шести десятков, а он один, в бой не вступил никто.
Кроме одного идиота, заметного в толпе по окровавленному клинку. Жалкий идиот, он всё же решился убить ушастого? Метательный нож - всегда быстрее. И, на этот раз, для разнообразия, он попал. Прямо туда, куда и целился, войдя почти по рукоять в позвоночник орка, рухнувшего кулём на землю, не в состоянии сделать ни одного движения. Но никто не остановился, чтобы ему помочь. Хотя орк и кричал. Всем было наплевать. Все хотели жить. 
 
А парень уже не подавал признаков жизни. Молодой, крепкий. Он мог бы жить ещё очень долго, если бы сейчас просто убежал, подобно остальным. Если бы посмел нарушить приказ, и уходить. Но он остался. 
 
Пусть он обретет покой в чертогах Мандоса. Он этого заслужил.
Молодой идиот.
Герой.
 
Дева? Жива, и даже дышит. Тем лучше для неё. 
 
-Убери руки прочь от капитана, чудовище!
 
Крик доносился с дерева. Посмотрев туда, он увидел троих. Все как один - воины, стражи леса. И все они презирали, а то и боялись его. Причём второе будет, кажется, более верным. Тем более, что они держали свои стрелы направленными именно на него. Наивные идиоты, если бы он хотел убить - просто не стал бы вмешиваться. А так... Так он мог спокойно сдёрнуть их всех с деревьев за ноги. Ещё до того, как они выстрелят. Преимущество в росте, что не говори, но полезно. 

- Я, между прочим, вам жизнь спас.
 
- Если ты не отступишь, мы будем вынуждены пристрелить себя.
 
- Каждому, кто выстрелит в меня, я протолкну его лук в его же кишечник...

Переход из локации Северное Лихолесье.

И все равно он безнадежно опаздывал. Пожар уже разгорелся в более чем значительной степени. Пламя обжигающим барьером отталкивало тех, кто находился рядом с дворцом, назад, показывая, что в месте разгула стихии не следует пытаться бороться с ней. И это останавливало многих, стоящих рядом. Но были и те, кто все же забегал в задымленное пространство, стараясь вытащить тех, кто сам не мог его покинуть. Самопожертвование - черта, свойственная далеко не всем. Но все же находились герои, способные рискнуть.
И Талион, пробежавший через толпу у дворца не замедляя шага, вряд ли слишком отличался от них. Не в физическом плане, но в возможности привлечения внимания. Вряд ли кого-нибудь заинтересовал очередной сумасшедший, ринувшийся в пожар. Вряд ли. Кроме, разве что, одной из девушек, встреченных им по дороге. Она почувствовала. Он знал. Как и то, что она не забыла.
Но сейчас времени не хватало. Следовало поторопиться, чтобы в конечном итоге не стало слишком поздно. Поэтому он, прижав плащ к лицу, чтобы хоть как-то облегчить дыхание в дыму, искал выживших. Многие были внизу, в подземельях. Но туда спешил целый отряд, возглавляемый крайне особой личностью, столь же примечательной как и он сам. Вместе они смогли бы вытащить всех пленников, так что за подземелья переживать не стоило.
Другое дело - общий этаж. Здесь эльфов было очень много. Не меньше трех десятков тех, кто по каким-либо причинам не мог выбраться. И, разумеется, спасатели, уже спасающие некоторых из них. Следовательно, следовало спешить к тем, кто находится дальше.
Ориентироваться в задымленных пространствах незнакомого дворца было не просто, но все же у Шепота это получалось. Всего пара минут, и он нашел первого пострадавшего. А точнее - целую группу из пяти мужчин, почему-то запертых в комнате. Почему? Причин могло быть много. Но суть - неизменна. Выбить эту дверь не представлялось возможным, но у него имелся и другой вариант. Корявенький нож для резьбы по дереву, с легкостью прорезающий любую древесину любой толщины. Тем лучше. Удар - и он входит в дверь по рукоять. Несколько движений, и вырезанный замок больше не удерживает дверь.

- Уходите. Быстрее. Время пока еще есть.

Он не стал дожидаться ни реакции, ни ответа, лишь краем глаза сопроводив движения четырех мужчин, несущих на себе пятого. Живого, но потерявшего сознание. Он не стал ждать - он бежал дальше...

***

Всего он успел к семнадцати эльфам. Последних двух пришлось выносить на руках. Некоторые сгорели или задохнулись. Но все же некоторые были спасены. Причины задержки были самыми раличными: упавшая балка, сгоревший мост, обеспечивавший переход, заклинившие от жара замки, просто удушье от дыма, стена огня, преграждающая путь к выходу, сломанная в процессе побега нога, потеря сознания. Но он смог пройти, вытащить их. Не всегда один - некоторые ему помогали. И одного из спасителей пришлось вытаскивать. А теперь было поздно. Он не успел. Пару раз они были мертвы к моменту прихода. До некоторых просто невозможно было добраться. Некоторые погибли прямо на руках. Но спасенных было семнадцать.

Тем лучше. Семнадцать - это уже достаточно значительный результат. Но что дальше? Он мог бы предположить, мог бы подождать. Вариантов было множество. Но проще всего было подождать в стороне. Подальше от чадящего дыма, вызывающего у него слабость и головную боль. На окраине лесного пространства.

Но подобные мысли пришли не только к нему. Он просто шел между деревьев в поисках более-иенее уединенного места, когда услышал его голос, заставивший остановиться и замереть. Талион не услышал начала фразы, но все остальное - вполне.
- ...Oсвобождая мятежников, я услышал, как кто-то за мной спускался а подземелье, и они говорили, что это они убили принцессу, а обезумевший король приказал поджечь все. Это не он, это все дурацкий человеческий мятеж. Мы не поступаем так, мы должны быть выше этого. Разве не так? Гвардейцы после поджога дворца шли добить мятежников, которые не задохнулись в пожаре. Я подкараулил их, и убил.
Я совершил то, за что совсем недавно порицал Трандуила... Стоило ли это спасение горстки этих мятежников той цены, что была уплачена?

И зачем он мне все это говорит? Для чего и с какой целью? Ведь он со мной даже не знаком.
Я помню. Еще помню те чувства, что сейчас терзают его.
Я помню. Но сам я тогда проиграл. Мне было тяжело.
Это не так важно. Но нельзя оставлять его. Нельзя, чтобы он сделал неверный вывод.
А разве он собирается? Прислушайся, приглядись. Он пока еще вполне держится.
Пока.

Эти слова явно предназначались не Ихоссу, и не были предназначены для его ушей. Но он решил ответить, на мгновение замерев рядом с ним, за спиной эльфа.

- Стоит ли задумываться о том, что ты уже совершил? Каждый - эталон в самом себе. Разница между светом и тьмой в том, что добро достигает целей пользуясь честными методами, а зло - невзирая на средства. Но порой и свету приходится выбирать, какое злодеяние совершить. Ты выбрал - спасти недовольных, или же позволить убийцам закончить дело. Свет или тьма? Здесь невозможно определить точно. Но выбор ты сделал. Возможно, этот выбор и недостоин светлого героя. Но мужчины и рыцаря - вполне. Быть может, мятежники действительно убили королеву. Но те, кто томился в темнице, этого сделать не могли. Ты поступил верно. И неверно. Определить степень ошибочности своих деяний можешь только ты сам, ибо то, что это тебя терзает, доказывает, что ты - свет. И ты способен избегать зла в дальнейшем.
 
Но дожидаться ответа Ихосс не стал, оставив своё замечание подвешенным в воздухе. Нет. Здесь была слишком неподходящая атмосфера. Решать проблемы будет тот, кто способен этим заниматься. Но не он.

Нужно подождать. Я подожду. Это не так уж сложно.
Быть может следует помочь раненым и обгоревшим?
Я не целитель. И не командир. Пусть сами определяются со своими проблемами. Я просто подожду. 
 
И он двинулся прочь от врат. В леса, ещё не заполненные опостылевшим запахом гари и пеплом. Там будет проще. И чем-то даже привычнее.

Переход в локацию Северное Лихолесье.

 

Переход из локации Северное Лихолесье.

И все равно он безнадежно опаздывал. Пожар уже разгорелся в более чем значительной степени. Пламя обжигающим барьером отталкивало тех, кто находился рядом с дворцом, назад, показывая, что в месте разгула стихии не следует пытаться бороться с ней. И это останавливало многих, стоящих рядом. Но были и те, кто все же забегал в задымленное пространство, стараясь вытащить тех, кто сам не мог его покинуть. Самопожертвование - черта, свойственная далеко не всем. Но все же находились герои, способные рискнуть.
И Талион, пробежавший через толпу у дворца не замедляя шага, вряд ли слишком отличался от них. Не в физическом плане, но в возможности привлечения внимания. Вряд ли кого-нибудь заинтересовал очередной сумасшедший, ринувшийся в пожар. Вряд ли. Кроме, разве что, одной из девушек, встреченных им по дороге. Она почувствовала. Он знал. Как и то, что она не забыла.
Но сейчас времени не хватало. Следовало поторопиться, чтобы в конечном итоге не стало слишком поздно. Поэтому он, прижав плащ к лицу, чтобы хоть как-то облегчить дыхание в дыму, искал выживших. Многие были внизу, в подземельях. Но туда спешил целый отряд, возглавляемый крайне особой личностью, столь же примечательной как и он сам. Вместе они смогли бы вытащить всех пленников, так что за подземелья переживать не стоило.
Другое дело - общий этаж. Здесь эльфов было очень много. Не меньше трех десятков тех, кто по каким-либо причинам не мог выбраться. И, разумеется, спасатели, уже спасающие некоторых из них. Следовательно, следовало спешить к тем, кто находится дальше.
Ориентироваться в задымленных пространствах незнакомого дворца было не просто, но все же у Шепота это получалось. Всего пара минут, и он нашел первого пострадавшего. А точнее - целую группу из пяти мужчин, почему-то запертых в комнате. Почему? Причин могло быть много. Но суть - неизменна. Выбить эту дверь не представлялось возможным, но у него имелся и другой вариант. Корявенький нож для резьбы по дереву, с легкостью прорезающий любую древесину любой толщины. Тем лучше. Удар - и он входит в дверь по рукоять. Несколько движений, и вырезанный замок больше не удерживает дверь.

- Уходите. Быстрее. Время пока еще есть.

Он не стал дожидаться ни реакции, ни ответа, лишь краем глаза сопроводив движения четырех мужчин, несущих на себе пятого. Живого, но потерявшего сознание. Он не стал ждать - он бежал дальше...

***

Всего он успел к семнадцати эльфам. Последних двух пришлось выносить на руках. Некоторые сгорели или задохнулись. Но все же некоторые были спасены. Причины задержки были самыми раличными: упавшая балка, сгоревший мост, обеспечивавший переход, заклинившие от жара замки, просто удушье от дыма, стена огня, преграждающая путь к выходу, сломанная в процессе побега нога, потеря сознания. Но он смог пройти, вытащить их. Не всегда один - некоторые ему помогали. И одного из спасителей пришлось вытаскивать. А теперь было поздно. Он не успел. Пару раз они были мертвы к моменту прихода. До некоторых просто невозможно было добраться. Некоторые погибли прямо на руках. Но спасенных было семнадцать.

Тем лучше. Семнадцать - это уже достаточно значительный результат. Но что дальше? Он мог бы предположить, мог бы подождать. Вариантов было множество. Но проще всего было подождать в стороне. Подальше от чадящего дыма, вызывающего у него слабость и головную боль. На окраине лесного пространства.

Но подобные мысли пришли не только к нему. Он просто шел между деревьев в поисках более-иенее уединенного места, когда услышал его голос, заставивший остановиться и замереть. Талион не услышал начала фразы, но все остальное - вполне.
- ...Oсвобождая мятежников, я услышал, как кто-то за мной спускался а подземелье, и они говорили, что это они убили принцессу, а обезумевший король приказал поджечь все. Это не он, это все дурацкий человеческий мятеж. Мы не поступаем так, мы должны быть выше этого. Разве не так? Гвардейцы после поджога дворца шли добить мятежников, которые не задохнулись в пожаре. Я подкараулил их, и убил.
Я совершил то, за что совсем недавно порицал Трандуила... Стоило ли это спасение горстки этих мятежников той цены, что была уплачена?

И зачем он мне все это говорит? Для чего и с какой целью? Ведь он со мной даже не знаком.
Я помню. Еще помню те чувства, что сейчас терзают его.
Я помню. Но сам я тогда проиграл. Мне было тяжело.
Это не так важно. Но нельзя оставлять его. Нельзя, чтобы он сделал неверный вывод.
А разве он собирается? Прислушайся, приглядись. Он пока еще вполне держится.
Пока.

Эти слова явно предназначались не Ихоссу, и не были предназначены для его ушей. Но он решил ответить, на мгновение замерев рядом с ним, за спиной эльфа.

- Стоит ли задумываться о том, что ты уже совершил? Каждый - эталон в самом себе. Разница между светом и тьмой в том, что добро достигает целей пользуясь честными методами, а зло - невзирая на средства. Но порой и свету приходится выбирать, какое злодеяние совершить. Ты выбрал - спасти недовольных, или же позволить убийцам закончить дело. Свет или тьма? Здесь невозможно определить точно. Но выбор ты сделал. Возможно, этот выбор и недостоин светлого героя. Но мужчины и рыцаря - вполне. Быть может, мятежники действительно убили королеву. Но те, кто томился в темнице, этого сделать не могли. Ты поступил верно. И неверно. Определить степень ошибочности своих деяний можешь только ты сам, ибо то, что это тебя терзает, доказывает, что ты - свет. И ты способен избегать зла в дальнейшем.
 
Но дожидаться ответа Ихосс не стал, оставив своё замечание подвешенным в воздухе. Нет. Здесь была слишком неподходящая атмосфера. Решать проблемы будет тот, кто способен этим заниматься. Но не он.

Нужно подождать. Я подожду. Это не так уж сложно.
Быть может следует помочь раненым и обгоревшим?
Я не целитель. И не командир. Пусть сами определяются со своими проблемами. Я просто подожду. 
 
И он двинулся прочь от врат. В леса, ещё не заполненные опостылевшим запахом гари и пеплом. Там будет проще. И чем-то даже привычнее.

Переход в локацию Северное Лихолесье.