Северное Лихолесье

[Гость Трандуил]

 

Земли,  принадлежащие Лесному Трону, раньше здесь еще жили эльфы, но после раздора и Битвы-Под-Деревьями, большая часть лесного народа укрылась в крепости короля глубоко в лесу. Тень ныне властвует здесь, и злоба наполняет холодный лес, а страшные твари прячутся во мраке. Из эльфов тут бывают разве что рейнджеры и охотники, следующие цепью своих тайных постов.

[Гилнарниэль 222]

[NIC]Туилинде[/NIC]

 

[AVA]cs628827.vk.me/v628827182/1d9a3/CPhzlmNfy30.jpg[/AVA]

 

Здесь, в дали от стен замка, в дали от садов, конюшен, кузен и других строений, среди широченных тысячелетних деревьев располагались дома и жилища лаиквенди. Скрытые от чужих глаз, их все же можно было заметить эльфийскому взору, но лес выглядел пустым. Лишь тонкие вереницы следов  и тропинок на белом снегу говорили о том, что лес живой, и его обитатели были здесь недавно. Самая широкая тропа вела дальше, и если идти по ней, все громче и отчетливей слышались голоса, звонкий смех, ласковый перелив струн. Тропа выходила на достаточно большую поляну, сказочной красоты. Сказочной она выглядела хотя бы потому, что там, где свет костров уже терялся в вечерней темени, были расположены масляные лампы из цветного стекла. Они висели на деревьях, лежали на снегу, тут и там были воткнуты в виде факелов, и этот причудливый, отливающий всеми цветами радуги, свет можно было углядеть через деревья уже на подходе к поляне. Сами же костры, их было несколько, располагались дугой по краю поляны. Около них на небольших скамейках по кругу сидели эльдар: кто-то готовил на костре мясо, кто-то играл на инструментах и пел, некоторые эльфы танцевали неподалеку в свете фонариков. Общее настроение поддерживалось смехом и веселыми мотивами песен.

Туилинде была у одно из костров, она как раз недавно отложила инструмент, чтобы отдохнуть и уступить место другим менестрелям, и сейчас помешивала что-то в котелке, вдыхая аромат. Эльда отвлеклась и подняла голову, оглядываясь по сторонам, когда услышала рядом слова «Смотрите, незнакомая дева…». Когда же она увидела целительницу, то радостно заулыбалась и, подняв руку, помахала ложкой-мешалкой привлекая внимание юной эльфийки:

- Анайрэ! Иди к нам, присядь у костра! – Когда девушка подошла ближе, Туилинде налила в чарку теплого душистого глинтвейна и предложила ее целительнице – Вот, выпей, отогрейся. Ты голодна, милая леди? Сегодня была хорошая охота, не каждый раз нам попадается дикий олень. – не дожидаясь отказа, девушка попросила одного из эльфов преподнести целительнице лучшие кусочки. – Сегодня ты наша гостья.

Другие эльдар у их костра тоже обратили внимание на незнакомку, они улыбались ей и приветствовали. На вид молодой, светловолосый эльф, что начал было играть на лютне, даже немного засмущался и положил инструмент на колени, но завел разговор с  прекрасной девой:

- Дивный вечер, миледи. Вы были на свадьбе Его Величества во дворце?

[Анайрэ 137]

Анайрэ быстро нашла тропу, как ей указали, но идти пришлось несколько дольше, чем она себе представляла. Однако за время пути страхи и всё испугавшее её во дворце как-то стёрлось, ушло, она ощущала себя счастливой, как в былые дни, когда Лориэн был ещё цветущим. Целительница забывала свой плен,забывала харадрим с их странными обычаями. Сейчас она была частью леса, как было всегда. Услышав далёкие звуки музыки и песен Анайрэ поспешила вперёд, не ушами, но сердцем ощущая прекрасную мелодию.

 

Угадав по близким отблескам костров, что цель её близка, Анайрэ приостановилась прислушиваясь к переливам мелодии решив не нарушать гармонию звуков своим появлениям, остановившись, она ждала, когда музыка закончится, оборвётся, улетит в небеса птицей отпущенная менестрелем на свободу.

 

Когда Анайрэ вышла к костру, Туилинде увидела сразу и сутившись от внимания эльфов осторожно подошла к тому костру, где сидела сестра Гилнарниэль.

 

- Вот, выпей, отогрейся. Ты голодна, милая леди? Сегодня была хорошая охота, не каждый раз нам попадается дикий олень. Сегодня ты наша гостья. – Анайрэ не успела что-либо вообще ответить, когда Туилинде передала ей миску с едой.

- Дивный вечер, миледи. Вы были на свадьбе Его Величества во дворце? - Вопрос уже принадлежал эльфу выглядевшему немного смущённым. Анайрэ ощутив, что щёки у неё начинают гореть опустила глаза.

 

- Спасибо большое, - ответила она сразу и Туилинде и незнакомому эльфу, - Сегодня чудесный вечер. да я успела побывать на свадьбе во дворце, но музыка людей востока непривычна мне. А перед этим Туилинде говорила, что вы по своему празднуете свадьбу короля и потому решила присоединиться к вам. 

 

Анайрэ подняла голову к небу, ночь сегодня была на удивление звёздная. На короткое мгновение в глазах отразилась грусть: "Жалко будет покидать эти края, и эти костры", - подумала дева. - "Если когда-нибудь Лориен возродиться, я буду счастлива точно так же, как теперь". Но это длилось лишь мгновение, еда была вкусной,к тому же целительница находилась сейчас среди эльфов, своих собратьев.

[Гилнарниэль 222]

[NIC]Туилинде[/NIC]

 

 

[AVA]cs628827.vk.me/v628827182/1d9a3/CPhzlmNfy30.jpg[/AVA]

 

- Вы правильно сделали, миледи. Мы несказанно Вам рады. В последнее время в наших кругах совсем не было новых… - эльф осекся – то есть… такой очаровательной незнакомки…

Эльдар у костра засмеялись:

- Лирулин, стихи и песни даются тебе гораздо лучше, чем комплименты прекрасной деве. Сыграй нам, порадуй слух. Да не рдейся как барышня, все в Ласгалене ценят твое мастерство! – Золотоволосый эльф ответил шутнику красноречивым взглядом, чем вызвал еще пару смешков, но вызов принял и, бережно перехватив инстумент, выждал паузу, прикрыл глаза и коснулся пальцами струн, что ожили под его касаниями. Движения его были плавными, не смотря на свою молодость, было видно, что он уже много лет не расстается со своей струнной подругой, а лютня отзываясь на ласки его рук, выводила сложные витиеватые узоры мелодий. Порой быстрый стремительный мотив ускользал и на смену ему приходил чувственный, но полный грусти, а затем он снова сменялся веселой трелью. И когда, казалось бы, музыка уже идет к завершению, но как раз тогда мотив вновь сменился, переплыл, и Лирулин запел. Голос его, не тот, что при разговоре, а звонкий и мягкий одновременно, покрывал возникшую вокруг тишину и треск поленьев в костре. Они пели вдвоем: он и лютня, в унисон, о страннике, что оказался далеко от родных земель, и его путешествиях, горестях и утратах, о том, как труден путь домой. И теперь уже было понятно, что эта песня звучала и раньше в мелодии одной лишь лютни. На последних куплетах, в их голоса вплелись другие эльдар, хором завершая песню. Эти строчки были самыми сладкими: путник обрел свой дом; не тот, что искал, но тот, в котором ему было хорошо.

Эльф выждал последние ноты, и распахнул глаза как после дремоты и неловко улыбнулся Анайрэ.

- Вот так мы празднуем, провожаем зиму и встречаем первые весенние лучи, еще праздник огня в день летнего солнцестояния. А как празднуете Вы, миледи? – юноша только сейчас понял, что эльфийку галадрим могла задеть его песня, ведь та осталась без крова над головой. Жаль, что он не подумал об этом в самом начале, ведь на самом деле пел он от души – Простите если я заставил Вас грустить.

Сидящие у костра эльфы вновь вернулась к разговорам, то и дело мимо передавали чарки с горячим напитком. Лишь один мужчина сидел чуть дальше, и молча задумчиво смотрел на костер и иногда в небо, на звезды, хоть свет их сложно было заметить из-за яркого пламени. Туилинде пока занималась яствами и ставила на огонь новый котелок.

[Анайрэ 137]

Всё внимание Анайрэ было приковано к менестрелю, песня хотя и полная грусти вселяла радость, надежду на новый дом. Веру в хорошее. Целительница не заметила, как одной из первых стала подпевать Лирулину. В языках костра она видела, бредущих в тьме сородичей, которые рано или поздно, как и она придут к этому костру попросив пристанища. Анайэ не сразу поняла, что песня закончилась,  ещё ждала новых куплетов, когда менестрель обратился к ней.

 

- Нет, что вы, эта песня не заставляет меня грустить, наоборот, она вселяет надежду, что впереди будут дни наполненные счастьем и покоем, - Анайрэ помолчала, не зная, стоит ли говорить дальнейшее, но всё-таки не стало, однако на лице было написано, что она верит в то,что в Лориэне наступят лучшие дни. - Мы раньше праздновали также, зажигалось много костров, менестрели пели свои песни, другие играли на духовых инструментах. Кто не играл танцевали под музыку.

 

Анайэ вспоминала те давние дни, когда они с матерью приходили к лесным кострам, отец хотя и любил более торжественную обстановку, но из любви к матери приходил вместе с ними к кострам. Воспоминания настолько овладели ей, что ей тоже захотелось сыграть в благодарность, за то душевное тепло,что они принесли ей.

 

- Господа и леди, я бы хотела тоже сыграть для вас. Некогда давно, у своего народа я была менестрелем, но к сожалению с тех пор мне редко удаётся играть.

 

Анайрэ не стала ждать ответов и выйдя на середину, достала из складок одежды флейту, но перед тем,как начала играть, осторожно проведя по тёплому дереву рукой, словно извиняясь за долго время без музыки. Но потом целительница начала играть, музыка взвилась над костром, словно искры пламени превращались в звёзды и улетали в чертоги светлой Элберет под её защиту. От морозов и ветров,что могли погубить их только начавшийся разгораться огонь. Как огни ставшие звёздами прячутся в тучах от ветров и непогоды. Музыка лилась и переливалась, теперь уже не огненными искрами, а дождём, что водопадом стекал с гор в реки, разливалась лесными ручьями,что пробуждали в земле новую жизнь. А потом была воздушной, словно тёплый ветерок. Музыка лилась ещё долго, то вспыхивая огненными искорками, то разливалась звеня капельками росы и ручьями.

 

Когда после особо высокого аккорда музыка прервалась Анайрэ немного смущённо поклонилась сев на своё место рядом с Туилинде.

[Гилнарниэль 222]

С первыми звуками флейты эльфы замерли, и тишина наступила даже за соседними кострами. Таинственная незнакомка приковала себе все взгляды в округе, она вдыхала жизнь в инструмент, как когда-то Единый вдохнул живое во все сущее. И сейчас с ее губ срывалась песня, что отрываясь, летела ввысь к звездам, и возможно там сквозь пространство и время  вливалась в Великую Песнь. Небесные огни мерцали ей в унисон, пламя костра танцевало, словно пальцы юной музыкантки, все в этот миг стремилось к гармонии с музыкой. Эльдар ловили каждую ноту, каждый перелив, вслушиваясь в чарующие звуки. Даже когда дева издала завершающий аккорд, не верилось что он последний. И он не последний, эта музыка всегда живет в душе каждого, она тихо звучит, приглушенная тревогами и страхом. Но юная дева галадрим напомнила им, вместе с мелодией вдохнув свет в каждое сердце ее слушателей.

Завороженные, эльфы еще молчали какое-то время, не желая отпускать от себя это чувство, вдохновение. Лишь чуть погодя, Туилинде сказала не громко:

- Благодарю тебя, Анайрэ. – цепкое очарование постепенно отступало, оставляя за собой легкое светлое чувство радости -  Не простая ты целительница. – девушка улыбалась глядя на сородичей: музыка никого не оставила равнодушным. – Когда удастся тебе спасти свой народ, возвращайся к нам. Тебя мы всегда примем как сестру, примем и того кто придет подле тебя.

Лирулин тоже выглядел сраженным. Он продолжал задумчиво вглядываться в пламя костра, лишь иногда его взгляд лукаво касался беловолосой красавицы. Решившись, он вежливо попросил ее флейту.

 

 

С границ поляны к костру приближались двое, в свете фонариков можно было заметить, что первой шла темноволосая синдар, а за ней мужчина, быть может, чуть выше ее ростом. Оба выглядели потрепанными: волосы девушки слегка разметались в стороны, но вот на плаще и подоле платья еще оставался снег, местами подтаявший и обратившийся в темные разводы. О внешности человека и судить было нечего:  с рассеченной бровью и побитый, хоть и следы крови остались только на одежде, такой же заснеженный, как и его попутчица. Когда девушка подошла к костру где сидела Анайрэ, то первым делом поймала удивленный и в чем то подозревающий взгляд сестры. Гиль придала себе невозмутимый вид:

- Это не то, о чем ты думаешь.

Фраза почему-то вызвала смех в кругах эльдар. Со стороны посыпались шутки о прогулках под луной в компании суровой лихолесской разведчицы. Умиротворенное настроение эльфов действительно сменялось весельем.

- Оставьте глупые споры, друзья! – Гиль ехидно улыбнулась, скрывая страх быть разоблаченной –  Фэнэк бросил мне вызов на снежках, и я не могла не показать подопечному, какие лаиквенди мастера в этом не хитром деле. – она как и прежде сделала акцент на слове подопечный, ограничивая тем самым характер их взаимоотношений.

- Снежки! Мы ведь еще не играли в снежки! – послышались возгласы – Чуть позже, после танцев! Идемте танцевать!

Некоторые эльдар поднимались со своих мест, уступая место пришедшим. Они выходили на центр поляны, собирались в круг. Рядом музыканты начали играть простую веселую мелодию. Со стороны танец, похожий на бранль, уже не выглядел хаотично как прежде, теперь эльфы двигались слаженно, в такт музыке. Они тихо переговаривались, и иногда от группы танцующих слышался смех, когда кто то решал выделиться.

Гиль и Фэнэка усадили поближе к костру.

- Я рада, что ты решила присоединиться к нам. На чинных приемах всегда смертная скука, то ли дело у нас – она кивнула танцующих.

Девушка, так похожая на Гиль внешне, но отличающаяся характером, щебетала и металась из стороны в сторону. Заметив, что одежда у подошедшей пары немного намокла от снега, она накинула сестре и мужчине на плечи мягкие шкуры. Каждому вложила в руки чарку с горячим глинтвейном, что скорее даже не пьянил, а согревал и дарил легкость.

- Так вот по чьей вине Гиль не заходит в гости – эльда шутливо сощурилась, когда подала Фэнэку деревянную тарелку полную нарезанного сочного оленьего мяса и кусок свежего ржаного хлеба. – Но меня даже радует, что теперь рядом с ней можно увидеть мужчину. – девушка не удержалась от подобной шутки, зная что сестра все равно ее простит.

- Моя сестра – Туилинде. –  как то очень сухо представила Гиль свою младшую Фэнэку, при этом в ее тяжелом взгляде, обращенном к словоохотливой хозяйке костра, явно читалось обещание припомнить это позднее, а так же бессилие, от того, что она все равно не сможет злиться долго. Ничего не поделать, легка и весела, она всегда была такой, но самой близкой сердцу воительницы.

[Норнориэль 805]

Когда она насыпала на лицо южанина снег, Фэнэк опешил немного. Он не ожидал такого.

- А ведь все так хорошо начиналось, - проворчал он, поднимаясь с примятой им и девушкой белой пелены. И все же это наверное один из самых лучших моментов в его жизни. Он отряхнулся, хватая носом морозный воздух. Он и позабыл уже, что родом из теплого края, настолько привыкнув к Северу.

- Догоняй, иначе опоздаем - послышались слова уходящей эльфийки. Мужчина сперва было хотел поспешить нагнать ее, но потом, словно заразился от нее дурными мыслями.

- Что я творю? Она же эльф... А эльфы это бессмертные, самовлюбленные, холодные существа. Пусть она не такая как многие другие, пусть по прежнему холодна кр мне, плевать. Но она бессмертна. Моя жизнь пройдет для нее также стремительно, как для меня полет стрелы.

Он остановился, провожая взглядом девушку, эти грустные мысли почти заставили его отказаться от нее, развернуться, уйти прочь из ее жизни, ведь она теперь свободна от него. Он впервые испытал настоящее сострадание. Ему не хотелось что бы эта прекрасная во всех смыслах дева всю оставшуюся жизнь носила по нему траурные цвета. Куда меньше он хотел что бы она видела его в минуту слабости, если повезет состариться, а не пасть на поле брани. Но все же и от теплого чувства не хотел отказываться, боясь, что снова вернется туда от куда начинал, став тем, кем быть не хочет. Он сделал неуверенный шаг в ее сторону, а потом принялся догонять, идя всю дорогу рядом молча.  

 

- Это не то, о чем ты думаешь, - оправдывалась Гилнарниэль, когда они, наконец, пришли к костру. 

- Это именно то, - усмехнулся южанин в глубине своей души. Он предпочел молчать. 

 

"Подопечный" очень въелось ему в нескончаемый поток мыслей. Он переваливал это слово из одного края сознания в другой. Да, она учила его, без сомнения, но Фэнэка обидело не это. Она относилась к нему как к ученику, но никак к равному. Поправив  литам на лице, он уселся рядом с Гилнарниэль, внимательно следя за действиями эльфов. 

- Тоже зазнайки. Но они совсем из другого теста, простые работяги, нет среди них тех высокопоставленных шишек при которых и не поесть и не покурить и не поприставать, - усмехнулся он вновь мысленно, глядя на свою соседку-учителя, что грелся в тепле костра. В пламя, которое ласкало своим теплом руки Гилнарниэль, Фэнэк предпочитал не всматриваться. Боялся он огня, но не мог без него. Сколько раз огонь спасал ему жизнь от лютого холода тут, на Севере, или ночью в пустыне.

 

- Так вот по чьей вине Гиль не заходит в гости, - произнесла сестра эльфийки. "Гиль? Интересное сокращение, берем на вооружение" пронеслась шальная мысль срикошетив в хранилище важной информации, к слову, там места еще хватало с избытком. 

- Но меня даже радует, что теперь рядом с ней можно увидеть мужчину.

- Сам радуюсь, что не убил твою сестру, когда мы поймали ее в Лотлориене, - кивнул на поданный ужин мужчина, приспуская маску, дабы не шокировать собравшихся. Но кушать-то хотелось. И только он собрался было разорвать зубами этот великолепный кусочек оленинки, как Гилнарниэль представила ему свою сестру.

- Очень приятно, - тяжело выдохнул он, с печалью провожая еду, поставив тарелку перед собой. Зафар научил его во время разговора не есть, урок был самым запоминающимся. Спина до сих пор гудела. 

- А мое имя Фэнэк, - отпив бодряще-согревающий напиток, уточнил он, - Фэнэк из Харада. Я командую двадцатью всадниками-харадрим.

Заметив что что-что пошло не так, мужчина засмеялся.

- Я хороший... Пытаюсь быть хорошим.

 

Поужинав, южанин был очень довольным, слушая всех и вся. А потом его словно муха ужалила. Он тихими, плавными движениями пальцев коснулся руки Гилнарниэль, а потом и вовсе ухватился за нее.

- Может... Ты научишь меня танцам твоего народа, раз уж я твой подопечный, - нотка обиды все проскочила в его голосе, и рука невзначай на секунду сжалась немного сильнее чем до этого. А потом вновь нежно держала ее ручку. Фэнэк, поднялся на ноги, понаблюдав до этого за другими эльфами. Он нелепо, как мог, скопировал их жест, приглашающий на танец. Протянув свою руку, он хотел помочь девушке подняться. 

[Гилнарниэль 222]

На ответ мужчины Туилинде только усмехнулась.

- А мое имя Фэнэк,  Фэнэк из Харада. Я командую двадцатью всадниками-харадрим.

Над костром неумело повисла какая-то не естественная тишина, оставшиеся несколько эльфов замолчали на какое-то время, обратив внимание на человека, почти что представившегося врагом. Человек заметив эти перемены поспешил добавить о своем новом пути. Только Туилинде даже бровки не вскинула:

- Я наслышана о тебе, Фэнэк из Харада – девушки кинула смешливый взгляд на сестру – И если Гиль верит тебе, значит верю и я. Но кем бы ты ни был, сегодняшним вечером ты наш гость. Прошу, почти хозяев, отведав еды с нашего костра – эльда заметила, что тот отложил тарелку при разговоре.

Юная эльфийка вновь встретила обращенный к себе хмурый взгляд сестры, но весело рассмеялась ему в ответ. Стоит только отвлечь воительницу, и та забудет ее шалость в считанные минуты. Она забрала лютню у притихшего Лирулина, и «попробовала» пальцами струны. Один аккорд, второй… В этот момент, как правило, на ум приходит желаемая мелодия или песня. Так и сейчас, девушка запела на родном языке, и голос ее речкой зажурчал над в ореоле света костра. Достаточно громко, для сидящих рядом, но тихо и не мешая тем, кто танцевал на поляне. Каждый куплет в песне завершался беззаботным мотивом, и она глядя на свою старшую, ожидала, что та подпоет. Гиль упрямо молча. Она пригубила чарку с глинтвейном и снова протянула руки к костру, наслаждаясь обжигающим жаром. Дева так и не ответила сестре в песне, но взгляд потеплел, успокоился. Хорошо все же так, сидеть перед костром рядом с сородичами, слушать песни близкой и родной ей по крови. Воительница давно научилась ценить такие моменты.

Она почувствовала неуверенное касание, а затем мужские пальцы чуть крепче сжали ее теплую, почти горячую, от костра руку.

- Может... Ты научишь меня танцам твоего народа, раз уж я твой подопечный

- Не думаю, что танцы, это обязательная часть, которую тебе дОлжно знать, - мужчина по примеру других встал в приглашении, правда, получилось немного размашисто, словно принимал он эти движения как какую-то вычурность – Хотя, потанцевать и развеяться нам, конечно, не повредит. Идем. - Она вложила свое ручку в его, покидая теплые объятия костра.

Когда пара вышла к разноцветным фонарикам на поляне, то встала не в кругу, а чуть поодаль. Девушка тихонько принялась объяснять:

- Это бранли, несложные танцы, скорее, чтобы разогреться и повеселиться. С ними ты справишься быстро. Смотри… - девушка сделала первые движения отсчитывая такты, чтобы было понятней. Круговой танец – это, пожалуй, лучшее решение – думала эльфийка – с движениями справится даже ребенок и нет близкого контакта с партнером, который, как правило, стоит на расстоянии напротив или сбоку. - …Два вправо, два влево, разворот. Два раза топ ногой, голову повернуть, смотрим на танцующего слева. Окружающим будет приятно, если ты обратишь на них внимание. Снова поворот, теперь с начала. – Дева объясняла и одновременно крутилась рядом с человеком, показывала, а когда тот начал делать движения вместе с ней, то держала его за руку, хотя в танце это не требовалось. Перед ними эльфы делали те же движения, поэтому подглядеть можно было и у них. – Видишь? Все просто. Главное успевать под музыку, если она становится быстрее. – Эльда ободряюще улыбнулась своему ученику. – Готов танцевать в кругу со всеми?

[Анайрэ 137]

- Не простая ты целительница.

- Самая простая целительница и менестрель, - неуверенно ответила Анайрэ на высказывание Туилинде. - Конечно я с радостью присоединюсь к вам. -добавив уже про себя: Если конечно и мой избранник присоединиться.

 

Воспоминания о Хикелии острыми коготками укора задели душу, заставляя Анайрэ покрепче сжимать зубы. Повернувшись к костру Анайрэ не видела взглядов Лирулина, лишь когда тот попросил её инструмент приветливо кивнула протягивая флейту.Целительница хотела было сказать что тот хорошо играет на лютне и она надеется, что и флейтой владеет не менее искусно. Но встретившись взглядом отчего-то смутилась и опустив взгляд промолчала, ожидая когда эльф начнёт играть. Вместо этого она услышала приближающиеся шаги, обернувшись увидела Фэнэка и Гилнариэль. Тот как ей показалось уже не был таким уверенным как несколькими часами ранее в пиршественном зале и кажется её Анайрэ не замечал отдаваявсё своё внимание Гилнаниэль. Поэтому девушка спокойно перевела взгляд на Лирулина ожидая, когда тот начнёт играть.

 

Но в тот же момент эльфы вспомнив о том, что ещё не танцевали устремились к центру поляны. Анайрэ наблюдая за ними вспоминала любимый танец матери он был несложным, но  одновременно какая-то особая красота была в нём не напыщенность. Анайрэ смотрела на танцующих эльфов и у неё возникало ощущение, будто она вернулось на пару столетий назад в прошлое. А над ней сейчас не своды лесов Ласгалена, а ветви Мелорнов, правда без листьев, видимо госпожа Галадриэль решила порадовать своих подданых зимней погодой.

[Норнориэль 805]

Харадрим хоть и начал танцевать, как его учила эльфийка, ловя каждый ее взгляд обращенный к его черным глазам, но в общую массу вливаться не захотел.

- Нет-нет... Хватит с тебя того позора, который я навлекаю постоянно по своей глупости, - человек отпустил руку эльфийки. По сути сейчас было как раз то самое время, когда ей можно было сказать, что лесной король помиловал ее и она более не обязана нянчится с ним, с наихудшим подопечным, которого только можно было представить. Оглядываясь назад в прошлое, можно сказать, что он не только невыносим и бестактен ко всем, даже и к ней порою. Он еще в добавок озлобленный, вспыльчивый, опасный, изуродованный убийца. Ничего хорошего. Такому не место в эльфийском танцевальном кругу. Он собрался с духом, его сердце на мгновение сжалось, предчувствуя разлуку с той, кого успело полюбить за этот небольшой промежуток времени, но наполненный яркими впечатлениями, новыми знаниями, и даже приятными эмоциями. Конечно он вспомнил снежную баталию.

- Я хочу сказать тебе, что... - не закончил фразу. Все же эгоизм взял верх. Пусть так. Но когда-то все равно придется сказать. Он понимал это, но не мог сделать когда эльфийка была рядом. Фэнэк тяжело выдохнул, глядя как клубы пара, вырываясь через маску, уходят ввысь. Кристалики льда дыхания оставались на ней, это немного раздражало. Тогда всадник решил стянуть ее. Южанин выдержал длинную паузу, после чего слегка улыбнулся, ибо на широкую улыбку он давно уже не способен, да и не было случаев.

- Ты прекрасна в этом платье. А? Я уже говорил это?

 

И тут харадрим не выдержал, он отвел девушку в сторону от костра, что бы не было третьих лиц в разговоре. Было заметно, как он был весь в напряжении, словно натянутый тетивой лук, готовый выпрямиться, выпуская с треском стрелу. В итоге всадник, из лихого самоуверенного в себе альфадоминантого самца, превратился в робкого сопляка. Но надо было взять себя в руки и он взял. Его глаза искали взгляда Гилнарниэль. 

- Скажи. Скажи. Скажи, - гудело в висках, и вот он встретил ее взгляд, - Давай, освободи ее. Скажи. Скажи. Скажи.

- Я испытываю к тебе те чувства, которое зовется у вас, да и у некоторых моих всадников, которые пришли к идее уйти к свету, зовется... любовью. Да, пожалуй так, - от гипнотического шершаво грубого голоса темного человека не осталось и намека, дав дорогу волнованному, чуть ли не дрожащему.

- Идиот, ее надо отпустить, а не привязывать к себе. О-о-о, духи, но почему я выбрал эту глупую голову?

- Полностью согласен, этот неуч не только запорол свою свободу, не понимая, что привяжет себя навсегда к одной юбке, вот у него целая куча планов, даже маленьких Фэнэков удумал настрогать, несчастный, но и делает это не по харадримски. Как забитый орками гондорский пехотинец. Позорище.

- Да заткнитесь вы все.

 

- Я понимаю, - продолжил Фэнэк, но уже уверенно, не отрывая глаз от эльфийки, держа ее крепко за руки, - Я человек. Я смертен. В конце концов я темный. Мою натуру практически не исправить, как бы я сам не желал этого. Но я уверен только в одном, именно ты сделала мою жизнь чуточку ярче и добрее. Ты...Ты...

Фэнэк тихонько засмеялся от абсурдности ситуации. Южанин осмотрелся по сторонам, в поисках ответа на вопрос: "Кто она?", найдя ответ на небе. Да, она напоминала ему красоту звезд на ночном небосводе, что, пробираясь по тьме ночи, радуют глаза живущих на земле. Заключив в объятия, он прошептал ее острое эльфийское ушко, обратив свое внимание на его плавные изгибы только сейчас:

- Ты моя яркая, ослепляющая своей красотой, согревающая душу, звезда.

Всадник поцеловал эльфийку в щечку, так как знал, что заветному поцелую она не позволит случиться. Его движения, слова, в них не было ни грамма похоти, которой он жил раньше до Новой жизни, только любовь к девушке и нежные чувства, которые он осмелился проявить.

 

- Ты свободна, - совершил не по-южному глупость харадрим, выпустив из своих объятий Гилнарниэль, - Я говорил с королем. Он отменил твое наказание. Тебя ничего больше не держит подле меня, - грусть слышалась в его голосе, как бы не пытался он ее сдобрить улыбкой. 

Фэнэк призадумался, ведь ее то может и не держит, а вот он... 

- Гуляй, пой, танцуй, моя звезда. Я не буду мешать, - кивнул он в сторону костра, рядом с которым происходило эльфийское, а значит унылое, веселье.

- Дилетант! Нельзя добычу делать объектом любви.

- Тем более она явно не в его категории. Ему бы в самый раз деваху из приграничных деревень в Харандоре.

- Смейтесь-смейтесь.  

 

_{4500 символов - опять психанул, не иначе.} 

[Гилнарниэль 222]

- Ты исцеляешь не только тела, но и души, милая госпожа. – с улыбкой Туилинде качнула головой, присвоив деве высокий статус, не столь серьезно, но скорее проявляя уважение к ее мастерству – Посмотри на нас, сейчас мы веселы и беспечны. Хотя многие из нас чувствуют угрозу и тень нависшую над лесом… - дева замолчала. Не тот это разговор, не застольный. – Своей музыкой ты даришь нам надежду. – Только сказала она, сжав руку супруга, того молчаливого эльфа, что сидел рядом.

Лирулин получив в руки флейту, бережно провел по ней тонкими пальцами. Он осмотрел ее, прикрывал поочерёдно отверстия, затем решившись набрал в легкие воздуха и приложил инструмент к изящным губам. Флейта издала звук, по началу нескладный, затем ровный, затем небольшой перелив. Лирулин пробовал, набирал еще воздуха и пробовал. Под внимательным взглядом целительницы, он уже почти не стеснялся, даже ждал от нее подсказок. Старательно переставляя пальцы, он постарался на слух наиграть мелодию своей песни. Но ласковый мотив в руках неумелого музыканта, давался не сразу, выглядел однообразным и куцым. Юношу тихо рассмеяшись, вновь провел по интрументу рукой, прощаясь и вручая его обладательнице.

- Благодарю. До сегодняшнего вечера, я не проявлял интерес к флейте, но послушав Вас решил попробовать. В умелых руках она звучит очень красиво. - он оглянулся к свету фонариков, где кружились его сородичи – Засиделся я у костра. Не желаете ли потанцевать миледи?

Эльф поднялся и протянул целительнице руку. Он повел ее в центр поляны, где в свете фонариков шел дружный хоровод. Мелодия закончилась, и танцующие, видно достаточно разогревшись с бранлей, теперь разделились на пары. Зазвучала новая песня, музыканты что стояли сбоку, сменились, и теперь к струнным добавилась свирель. Мелодия, достаточно красивая и сложная, но с простым ритмом в три такта. Пары вокруг закружились в танце, мастерски или же чудом не сшибая расставленные масляные лампы. Лирулин перехватил нежную ручку целительницы, второй придерживая девушку со спины, и предоставив ей возможность положить свою руку поверх. Он повел Анайрэ в танце, в начале просто легко вальсируя, а когда заметил, что она почувствовала себя свободней, кружил ее в танце, и давал больше свободы в движениях. Здесь не было правил и судей, это был не чинный прием, на котором весь зал танцевал бы один и тот же танец, здесь каждая пара танцевала так, как пожелает.                                                 

 

 

 

Харадрим старался. Действительно старался, и будь он немного уверенней, то пара смело вошла бы в общий круг, но человек только отвел взгляд и сказал что-то про позор и глупости.

- Ну что ты? Никто здесь не осудит. Эльдар иначе видят позор.

Но взгляд мужчины из внимательного к ней и к движениям, обратился в задумчивый. Он был нерешителен, порывался сказать, но останавливал себя. И вот казалось бы уже приняв решение, он спустил литам, неловко улыбнулся. Ей всегда казалось, что он не улыбается из-за шрама, хотя скорее всего, это предрассудки. Он улыбается так мало, потому что в его жизни было слишком мало радости.

- Ты прекрасна в этом платье. А? Я уже говорил это?

Уголки ее губ дрогнули вверх, но сама эльфийка внимательно посмотрела в его темные глаза. За завесой непринужденности крылась какая-то тайна, или же в свете фонариков, взор его становился столь маняще таинственным? Нет, все же это не то, что он хотел мне поведать… Он был беспокоен, а когда мужчина, взяв ее за руку отвел в сторону, где свет костра и цветных фонарей уже терялся в ночной темени, дева заметила, как он был напряжен. Черты лица распрямились, движения стали тверже, но в то же время голос выдавал волнение, и взгляд, что неотрывно был устремлен к ней. Гиль внимала каждому слову, и каждое из них ударяясь о корку сознания, рассыпалось мириадой новых мыслей, вопросов, ожиданий.  Она отчаянно искала в его глазах ответы, подсказки, но это стеснительное признание более чем было похоже не правду. Девушка заволновалась, казалось это состояние перешло к ней от человека. Здесь и сейчас, держа ее за руки, он говорил от всего своего сердца. Он говорил, а она молчала. Множество чувств с головой накрыли ее: страх, трепет, смущение. Все они не давали вымолвить и слова, да это и не требовались, ведь сейчас он открывал ей душу.

«Он не ждет взаимности, понимает какие мы разные – думала девушка, когда человек продолжил – Темный… Только лишь потому, что в его жизни было мало любви, или не было вовсе. Но могу ли я дать ее?» - если бы не объятия мужчины, ее, наверное, сотрясала бы дрожь. Его близость, теплое дыхание на ушко сбивали с толку перемешивая в голове все мысли. Он оставил на ее щеке невинный поцелуй, Гиль опустила ресницы в ответ.

Ей всегда казалось, что любовь – как благодать. Она снисходит на двоих, увлекает в свой неистовый поток сметая все вопросы и неверия, и двое счастливы в этом водовороте чувств. Так как это бывает у большинства эльдар, как это случилось и ее сестры. Но здесь все так. Слишком много вопросов и препятствий. Какая-то шутка богов. Слишком разные чтобы любить, и слишком разные, чтобы остаться равнодушными…

- Ты свободна. Я говорил с королем. Он отменил твое наказание. Тебя ничего больше не держит подле меня. Гуляй, пой, танцуй, моя звезда. Я не буду мешать – Фэнэк отпустил ее. Гиль не двинулась с места. Она не стала спрашивать о том, почему он не сказал ей раньше. Это тяжелое решение и теперь она это понимала. Ведь он мог не беспокоиться о ее положении, и она всегда и всюду следовала бы за ним. Она посмотрела в сторону костров, где сидели ее сородичи, представила, как вернется к ним, какой затем тихой и вновь размеренной станет теперь жизнь, и с грустной усмешкой поняла, что мысли ее все равно будут возвращаться к этому нелюдимому гордецу. Любовь ли это? Не знаю, наверное, нет. Но ей не хотелось оставить его. Не здесь и сейчас.

- Какой же ты темный, если так заботишься обо мне – девушка заметила с какой грустью он отстранился, и сама взяла его за руку – Спасибо, Фэнэк. – она чуть сжала пальчиками его ладонь, и продолжила – Человек как монета, у него две стороны, есть и темная, и светлая. В этом ваша благодать и ваша кара, ваше самое большое испытание. Две стороны в тебе всегда идут вместе, но какой из них повернуться решать только тебе самому – она приблизилась и другой рукой мягко провела по его лицу, оно как в подтверждение ее слов с одной стороны было испещрено шрамом от ожога, с другой оставалось чистым и неприкосновенным, за исключением следов сегодняшней драки. Пальчиками она осторожно погладила край шрама, и высвободив руку, второй коснулась другой щеки, заключив лицо в своих ладонях. Она задумчиво рассматривала его. «Я не смогу принять его тьму, но и свет не могу отпустить» - как бы не избегала она этих чувств, здесь и сейчас, ей было хорошо рядом с ним – «Но ведь нельзя его поделить, невозможно любить целое по частям». Ей хотелось отбросить прочь все эти мысли, отложить их. Любит ли она? Готова ли принять и дарить это душевное тепло? Все потом. Сейчас она цепляясь за эти новые, доселе неизвестные ей чувства, подавшись порыву коснулась его губ в поцелуе, легком и неумелом, но чувственном. От волнения даже затаилось дыхание, а сердце, казалось, стучало даже в кончиках пальцев.

[Норнориэль 805]

То что произошло дальше южанин не мог объяснить. Не хотел. 

- Какой же ты темный, если так заботишься обо мне 

И правда? Что он за темный воин Харада если так печется о светлой до мозга костей эльфийке? Паршивый темный. Он понял это еще когда не смог держать ее в плену. Слишком прекрасна. Даже ее неповиновение выглядело не так, как хотела преподнести девушка. Оборачиваясь к недавним событиям на реке, а потом тут, мужчина кивнул. Права она была.

- У-у-у, все, пропал парниша. 

- Захомутает щас. А в этом платье она и правда ниче так. Надо бы только разрез на груди по более. 

- Да вы умолкните или нет. Не видите, я тут плачу от душевной радости.

- Потому что слабак. 

Слова про монету из уст Гилнарниэль прозвучали мудростью ее народа, которой была одарена девушка по праву рождения. 

- Неудачную сторону монеты, нежелательную, можно зашлифовать, - пронеслась мысль и харадрим словно представил, как его темную сущность выдирают из тела огромным шлифовальным камнем. Больно. Поэтому лучше всего закрепить эту монету так, что бы только светлая ее часть была постоянно на виду, а темная всегда в тени. Трудно стать светлым...

 

Но вот ее ручки неожиданно коснулись лица мужчины. Фэнэк испуганно замер. Он никогда прежде не целовался, предпочитая не тратить на такие вещи время и себя. Если кто из пленниц разграбленных его людьми поселений соглашались утолить его плотские желания, то он не принуждал их к поцелуям, веря, что уста связующее звено с душой человека. И если эти уста отравлены, его душа, пусть и не достойная жизни, умрет, он умрет. Сердце бешено заколотило, этот поцелуй он представлял себе не так. Легкое и чувственное прикосновение губ эльфийки оказало мощное воздействие, словно ему по груди ударили и дикая боль отразилась эхом во всем теле. Только боль эта была приятной, желанной. Когда эльфийка оторвалась от его губ, южанин не знал чего сказать. Взгляд у него был удивленно горящим.

- Я пожалею об этом, но с великой радостью.

Пронеслась мысль молнией о всей сложившейся ситуации. Теперь его очередь. Он ухватился за плечи Гилнарниэль. Теплое тяжелое дыхание паром смешивалось с ее. Он еле сдерживал свои страстные порывы, ему больше всего хотелось сейчас насладиться прежде всего духовной близостью с девушкой, со смехом в душе заметив, что "врата душ" для этого подходят больше всего. Их второй, контрольный поцелуй, вышел более уверенным и сорвался в крепкие объятия. Он обнял эльфийку, прижав к себе, не желая отпускать. Минуту назад он говорил о том, что отпускает ее, но сейчас он молчал, объятия говорили сами за себя. Он готов разорвать любую смертоносную морготову тварь, лишь бы та не мешала этим объятиям. И вот когда наконец он убедился в искренности своих чувств, отпустив Гиль, поцеловав ручку, он виновата потупил глаза.

-Можно мне не танцевать? Я с удовольствием полюбуюсь тобой. Ночь еще не кончилась, и наш уговор все еще в силе. 

 

Фэнэк сидел у костра. Таким приподнятым свое настроение он видел впервые. Отравленная до этого тьмой душа радовалась складывающимся обстоятельствам. Все мысли были о прекрасной. Только вот тревоги все же подступали. Невольно он засомневался в правильности всего этого. Ему все чаще и чаще стали приходить дурные мысли. Он как сейчас видел Гилнарниэль во всем черном, в вечном трауре по его недолгой жизни. Эти мысли смыли всю его улыбку с лица, дав место сомнению и глубоким размышлениям с покуриванием трубки. Что может изменить это? Была ли возможность уж если не обрести бессмертие подобно эльфийскому, так хотя бы прибавить себе долголетия подобно нуменорскому? Об этом народе непросвященный сын пустыни знал. И сейчас завидовал ему, а зря. Нуменорцев осталось очень мало, единицы. Мысли его вело к силе Всекольца. Отдаться тьме, потеряв то светлое, что полюбилось эльфийке? Нет. Выход был намного проще, не впутывать в водоворот эмоций деву. Но уже поздно. Его сердце в бешеном темпе билось при одном взгляде на девушку, оно билось так и раньше, но сейчас готово было выпрыгнуть прямо ей в руки.

 

Позвав Гилнарниэль, харадрим угостил ее горячим чаем с вином, что наливала ее сестра, усевшись поближе к костру.

- Как тебе праздник?

[Гилнарниэль 222]

Ее поцелуй был пробой, порывом на который она решилась всей душой, отбросив прочь здравый рассудок. И сейчас, когда губы их разомкнулись, оставив на себе пылающий след от касания, а сбитый вдох вновь ворвался в легкие, она заметила удивление в глазах мужчины, но и сама не знала, что сказать. Хотя времени на раздумья было не так много, Фэнэк сам прильнул к ее губам, уверенней, чем она, обняв и крепко прижав к себе. В этом водовороте чувств кружилась голова, приглушенная таким напором дева, смогла только приобнять мужчину за шею. Когда же поцелуй закончился, то лица их были по-прежнему близко, и дева чувствовала тяжелое дыхание мужичины на своих губах. Тела их, вновь прижатые друг к другу, объятия и это необыкновенная близость вновь вогнали девушку в краску. Она смущенно опустила ресницы, и мужчина отпустил ее, затем мягко поцеловал ее руку. Жест ласковый, интимный, но в то же время приличествующий. Эльда подняла на харадрима радостный взор с долей смешинки или лукавства.

-Можно мне не танцевать? Я с удовольствием полюбуюсь тобой. Ночь еще не кончилась, и наш уговор все еще в силе.

- Так же, как и тот, что о завтрашней прогулке. – Гиль улыбнулась ему. Хоть теперь она была свободна, но нарушать условия их сделки не хотелось совсем. Она за руку с ним направилась в сторону костра. Трепет, что возник от их нечаянного «разговора», потихоньку стихал, но не умолкал, и теперь где-то в душе ласково нашептывал ей о случившемся. От этого деве хотелось улыбаться.

Фэнэк, как и хотел, присел у костра, а вот Гилнарниэль перехватила ее сестра, от взгляда которой не укрылось их таинственное исчезновение.

- Я, помнится, обещала тебе танец… - с этими словами, она взяла за руки старшую уводя ее в центр поляны под звуки музыки. Две эльфийки, обнявшись за талии, но при этом как и положено взявшись за руки, вальсировали по поляне, а иногда и вовсе кружась. Они наконец были вместе, как и раньше, танцевали и смеялись, как во времена их юности, когда за их весельем наблюдали отец с матерью, когда в танце их подхватывал Лаэрендил, и кружились они уже втроем. Лишь иногда им удавалось также беззаботно вспомнить то славное время, и сейчас они наслаждались моментом. Не было в танце двух девушек ничего зазорного и предосудительного, только то, что два родных и близких сердца были вместе. Музыка поменялась, и девы отпустив друг друга, сразу начали другой танец, быстрый и шуточный, в котором на один такт приходилось три шага. Они словно заигрывали, двигаясь по очереди и повторяя движения друг друга, а потом вышагивая вместе. Наплясавшись, они направились обратно к костру. Туилинде надеялась еще вытянуть на танец супруга, а Гиль заметила, как ее зовет Фэнэк. Вид у него был присмиревший и задумчивый, он протянул ей чарку горячего глинтвейна и дева, присев рядом, с удовольствием и прикрыв на миг глаза, пригубила напиток.

- Спасибо – она благодарно посмотрела на человека – А праздник несказанно радует. Здесь лучше, чем в залах, нужно было послушать тебя и сразу привести сюда. Давно я так не веселилась.  – от Фэнэка чувствовался запах табака примешанный с запахом костра и морозной свежестью. Эльфийка допила свою чарку и поставила рядом.

- А как тебе наш праздник? Ты, наверное, скучаешь или тебя что-то беспокоит? – от нее не укрылся его притихший вид, она смотрела на него осторожно, с долей нежности, но не приближалась и не касалась, то ли боясь, что другие могут заметить, то ли стесняясь.

[Норнориэль 805]

И вот его Звезда натанцевавшись пришла к нему, принимая чай. Отвтеный вопрос эльфийки про праздник, заставил южанина задуматься. Что ответить? Что в компании стариков и то веселее? Но тогда она обидится. Хотя и правда, тут лучше. 

- В зале убого. Важные шишки, неважно кто, люди, гномы, эльфы, умничают, считая себя самыми умными, - Фэнэк изобразил с насмешкой как это обычно происходит, - Я лорд такой-то такой, прибывший из забытого богами края. Я умнейший и мудрейший, а вы ничто предо мной. Ладно эльфы, вы живете оче-е-ень долго, - Фэнэк запнулся, именно это его беспокоило, именно этому он завидовал, представив как его жизнь пролетает перед Гиль, как он стареет, но он собрался и продолжил шутить, - Вы по факту мудрее, и пафос течет в ваших жилах, но когда это делают люди или гномы.

Снова запнулся. Из всех знакомых ему эльфов, Гилнарниэль таким не болела. Она ни разу не смотрела на него фирменным эльфийским надменным взглядом по отношению к низшим народам, мужчина улыбнулся взяв девушку за руку.

- Нет, ты совсем другая, - он придвинулся к ней поближе, приобняв, - Ты... ты, - пытался он сообразить кто же девушка, если не высокомерная, то кто?

- Если честно, я считал твое сердце куском льда, но, похоже, ошибался, - это немного не то, что нужно было говорить, но всадник решил обсудить этот вопрос, вернее одно из трех Я, естественно самое ванильное.

- Пф, конечно, спроси меня, я про расчлененку только и буду говорить.

- По-живому?

- Обижаешь...

- Ва-а-а-х

- А ну цыц!

 

- То что было там, поодаль, - Фэнэк говорил с нетипичным для него придыханием, с восхищением, он прижал Гиль к себе крепче в подтверждение слов, ему хотелось сейчас говорить о новом для него чувстве без умолку, - Эти чувства. Они потрясающи. Ты потрясающа. 

Харадрим не сразу решился рассказывать о том, что его беспокоило, он молчал, выдержав значительную паузу, греясь от тепла эльфийки.

- Как быстра человеческая жизнь по отношению к эльфийской? - и тут же ответил он сам на свой вопрос, - Мгновенна.

Он тяжело вздохнул, сделав еще глоточек чая, предложив потом Гиль.

- Я не хочу, что бы ты жила оставшуюся почти что вечность в трауре по мне, я не стою этого. Пообещай мне, что не станешь убиваться... Я буду самым счастливым духом, если ты будешь жить дальше вспоминая меня с улыбкой. 

И вновь пауза нависла над костром. Фэнэк открыл для себя новые темы беседы. По эльфийским меркам, было без пяти его смерть, так что он обоснованно завел разговор на эту тему. И тут его понесло дальше в самые дебри откровения.

- Главное что бы не вспомнил как в детстве в мумачью кучу упал.

- Ох, это было нечто.

- Вы тоже были в ней. 

- Не было такого...

 

- Я никогда не любил, да и особо некого было. Орки оставляли после себя выжженные поселения. Те поселения что попадались нам, мы  не сильно, но все же грабили. Но не вырубали под корень. Главное правило грибника, аккуратно выкручивать гриб из грибницы и тогда она даст еще гриб. Если срезать гриб, то оставшаяся часть ножки сгниет и грибница погибнет. Для тебя не секрет, что некоторые мои люди имели жен из приграничных деревень Харандора. Мы не трогали эти поселения, даже иной раз могли перебить орков, что шли на разбой туда - Фэнэк отпил чаю, - А они снабжали нас едой и водой. Иногда... находились девушки-добровольцы, мы называем их жрицами мира, они готовы были пожертвовать свое целомудрие для безопасности поселения. С ними кроме секса отношений быть не могло. Они не хотели, а мы и не настаивали. Для всадников было главным утолить жажду страсти.

Фэнэк не стал рассказывать, что его жажда постоянно, уже придавленным, злым, хриплым, но все еще настойчивым шепотом требует от южанина сделать это с эльфийкой. Прямо здесь. Его темная натура так и призывала надругаться тут, отбросить душевное тепло. Мужчина боролся с своими желаниями, слушая ответ Гилнарниэль, а потом не выдержал, сорвался. Он обнял ее. Его губы коснулись шеи, устремившись к острому ушку. Фэнэк слышал, что у эльфов это самая чувствительная часть тела, так как их уши лучше слышали, а если лучше, то нежнее. Его горячий поцелуй сместился с ушка, за него. Мужчина вдыхал запах ее волос. И именно он отрезвил его, дав девушке право выбора, оставив ее честь ей. Он отстранился, виновато отвернувшись и быстро поднялся на ноги.     

- Извини... - шепнул он. Лицо его было виноватым.

- Да хорошо же все начиналось, че ты как...

- Утю-тю-тю светлячок захотел пойти по пути волокиты.

- Вам не понять этого.

- К счастью мы еще не сошли с ума.

- Нет, и все же я позорю тебя, - человек молча ушел от костра, идя в сторону дворца.

Его переполняли эмоции, он злился на себя, понимая, что у костра не южане, это эльфы, они не поймут. Он снова опозорил ее прилюдно. И снова потому что такой. Как бы он не был одет, что бы не повторял за эльфами, он будет харадримом. Всегда.

 

Его мысли распалли его как пожар, пока не столкнулся с Эомером, не заметив того. Он хотел было выругаться, сорвавшись на нем, но не стал. Вместо этого протянул ему руку.

- Поднимайся, всадник. Прими руку всадника. Не бойся, я тебя не трону. Хватило и того, что я навалял тебе, - Фэнэк растянул подбитую губу в улыбке - Как насчет выяснить отношения за винцом? Мне нужно выпить, я опять облажался.     

[Эомер 335]

Наконец-то никто не преследовал рохиррима, не пытался остановить или помешать. Эомер медленно шёл по следам, оставленным в снегу. Следы превращались в тропинки, петляли меж деревьев, пересекались друг с другом и сливались в тропу побольше. Как бы не пытался Эадиг бродить, выбирая самые разные пути, ноги неизменно выводили его в одной большой главной тропе. В конце концов Маршал бросил попытки затеряться средь деревьев, успокоенный отсутствием погони в виде братца или очередного вастака. Мужчина просто шёл по дороге, с любопытством разглядывая природу, любуясь блеском снега. Созерцание природы вкупе с морозным воздухом успокаивали и умиротворяли. Эомер отрешённо подумал, что в словах Дамира было зерно истины.

 

Очередной поворот, очередная аллея, а с каждым шагом звуки, что прежде лишь эхом разносились по лесу, становятся всё громче и отчётливее. Рохиррим замедлил шаг, вслушиваясь в музыку, в голоса. "Музыка? Да нет, я же не мог сделать такой крюк и вернуться на свадьбу. Впрочем, музыка-то явно не восточная, скорее... эльфийская? Не попал ли я случаем туда, куда не следует?" Поколебавшись с минуту, Эомер осторожно продолжил движение. В голове промелькнула мысль, что, возможно, слишком любопытный Маршал может сейчас получить стрелу под ребро от потревоженных эльфов. Мужчина усмехнулся собственным мыслям и поднял повыше голову, чтобы лучше слышать музыку. Было в ней что-то волшебное, нечеловеческое, неземное...

 

Заслушавшись, Эомер повернул за очередной поворот и неожиданно врезался в какого-то мужчину. Фактор неожиданности и подлости в виде особо большого корня, присыпанного снегом, сделали своё дело, и рохиррим полетел в снег, едва успев выругаться. Снег был колючим и хрустящим, пощипывал лицо и остужал. Эадиг скрипнул зубами и со стоном перевернулся. По его мнению, с него снега на сегодня было вполне достаточно. Перед ним стояла смутная фигура с протянутой рукой помощи. Рохиррим стряхнул снег с лица и вгляделся получше. И едва не лишился дара речи. "Харадрим?! Во имя предков, серьёзно? Мне сегодня уготовано судьбой встретить всех восточан?" Но неизвестный харадрим, как ни странно, не проявлял признаков враждебности. Вторая рука его была спокойно разжата, а не спрятана за спиной с отравленным клинком в ней. Маршал замер, не зная, как реагировать. "А может, это повод... подружиться? Помириться? Найти общий язык?" Мысль была настолько неожиданной, что мужчина слегка задумался, не отвечая. Словно в ответ на мысли Эомера, харадрим ухмыльнулся и хрипло проговорил:

 

— Поднимайся, всадник. Прими руку всадника. Не бойся, я тебя не трону. Хватило и того, что я навалял тебе, — харадрим криво улыбался разбитыми губами, и при виде этого зрелища Эомер не смог сдержать смешка. Совершенно неожиданно для себя он опёрся на руку всадника, поднимаясь.

 

— Это кто ещё кому навалял, друже. Ударил-то ты первым, но закончил-то я! — отшутился рохиррим, отряхиваясь. Как ни странно, в этот момент он не чувствовал ни капли злобы по отношению к харадриму. Ни злобы, ни желания закончить начатое. Собеседник, судя по всему, тоже решил не подкреплять вражду.

 

— Как насчет выяснить отношения за винцом? Мне нужно выпить, я опять облажался. — харадрим невольно покосился в сторону звуков. Эомер проследил направление его взгляда. За теми деревьями лилась рекой музыка, смех, там царила праздничная атмосфера. Не такая, как на свадьбе, а куда более простая и обыденная, без напыщенности и пафоса. "Выпить? С харадримом?.. а вот почему бы и нет?"

 

— Честно? Это лучшая идея, что я слышал за сегодня, — пробормотал Эомер, задумчиво разглядывая отблески костров, — Заодно разберёмся, кто, что, почему... Меня зовут Эомер, кстати. А ты?.. — на сей раз рохиррим протянул руку харадриму для рукопожатия. "Раз пошла такая пьянка, то почему бы и не познакомиться с харадримом? С Вождём-бабой я уже знакомился, с истерлингом тоже, пополняем коллекцию, раз на то пошло."

 

— Веди, друже. А по пути расскажешь, из-за чего ты так... — Эомер запнулся, но продолжил — ...накинулся на меня на свадьбе. Да, я особой вежливостью не отличаюсь, но, всё-таки? Каковы были причины?

[Норнориэль 805]

- Фэнэк, - произнес свое имя харадрим, бросив взгляд на протянутую руку. Жизнь учила его не жать руки тем кому набил морду, хоть те считали иначе, там может быть все что угодно. Но южанин, хмыкнув, пожал руку. Крепко. Он как и Эомер полагал, что это начало быть может не друбы, но союза. Как никак он маршал Рохана, шишка значимая. Это хитрый южанин не мог упустить из виду, а такие союзники ему были необходимы.

- Давай разберемся здесь? Я не хочу опять упасть в глазах Гилнарниэль, хватило той драки, - скрестив на груди свои руки, произнес серьезным голосом харадрим, - А потом выпьем. Ты себе представить не можешь какая тут тухлая гулянка, она конечно намного лучше чем та в зале. Но это же эльфы, тысяча мумаков.

И тут южанин призадумался, все же среди этой толпы зазнаек одна была дорога его сердцу, но говорить об этом всем подряд он не хотел. Он бросил свой взгляд к костру, неподалеку от которого они вели беседу в темени, там сидела Гиль. А потом немного покраснел, отвернувшись, ему было стыдно что он не удержался несколько минут назад, до встречи со всадником, и вогнал девушку в краску.

- Ладно, коневод, я расскажу почему моя твоя зад надрать, - улыбнулся Фэнэк, - Все банально: женщина. Точнее эльфийка. Помнишь я тащил на танец одну? Она обмолвилась, что хочет идти танцевать, хотя не хотела, она испугалась, что я к ней пристаю по пьяни. И тут появился ты.

Фэнэк качнулся на мысах, мол "воооот".

- Мне не понравилось, что ты следил за мной, за ней. И тем более мне не понравилось, что ты обвинил меня в том, что я действую ей во вред. Ты наверное не знаешь, как я попал сюда? Я взял ее в плен в Лориене, там сейчас во всю беснуются орки, как минимум один назгул сидит в Дол Гулдуре, а также там говорят был недавно сам Темный властелин. Обычно темные, а тем более орки не церемонятся, используют и в канаву, ну или на мясо.

Фэнэк примолк, чувствуя, что ничего хорошего не говорит. Но Эомер хотел знать? Эомер будет знать.

- Вообщем она попала ко мне как вещь. Но... я не смог сделать ее вещью. Она потрясающая. Я влюбился в нее чуть ли не с первого взгляда. Знаешь наверное такое чувство, когда девушка тебе дерзит, а ты и рад это слушать.

Он еще раз качнулся на мысах, снова бросив свой взгляд на девушку.

- Никогда не влюбляйся, - постучав по плечу рохириму, произнес харадрим, - От любви столько же проблем, сколько и радости. Знаешь какая моя самая большая беда? Я сдохну через 40 лет в лучшем случае, а она даже внешне не изменится.

 

Харадрим задумался, он сказал все, что следовало знать маршалу и даже больше, спрашивать его почему он с таким же удовольствием бил его, смысла не имело. Харадрим и рохирим ненавидели друг друга на генетическом уровне. Как собственно эльфы не любили темных. Однако совсем недавно темный нежился в объятиях эльфийки, а рохирим протягивал руку в знак знакомства. Южанин волей не волей пришел к идеи, что что-то произошло, что-то значимое, раз мир так изменился. Может возвращение Всекольца к Саурону сыграло этому всему на руку? Но ясно было одно, прежние союзы распались, пришло время новым.

- Пошли, познакомишься с ней, - харадрим провел Эомера к костру

 

[spoiler=Для Гиль и Эо]Думаю щас пусть Эо отпишет, а потом может Гиль. Хотя в принципе разницы никакой нет, всем итак описывать последствия восполнения моей фантазии

 

[Эомер 335]

Маршал пожал руку харадриму. В отличие от того истерлинга, Фэнэк выпендриваться не стал. Рукопожатие вышло крепким, словно мужчины проверяли друг друга на силу. И оба остались удовлетворены результатом. 

 

— Давай разберемся здесь? Я не хочу опять упасть в глазах Гилнарниэль, хватило той драки, — Эомер остановился, удивлённо разворачиваясь. На самом деле, его предложение рассказать о причинах было сумбурным, спонтанным, и рохиррим не ждал ответа. Поэтому, когда харадрим всерьёз собрался рассказывать ему о своей жизни, Эадиг был приятно удивлён. "Серьёзно, откровенность? Не ждал, честно. Ну... это, наверное, хорошо... холера, неожиданно." — А потом выпьем. Ты себе представить не можешь какая тут тухлая гулянка, она конечно намного лучше чем та в зале. Но это же эльфы, тысяча мумаков.

 

Рохиррим слушал рассказ и постепенно укладывал детали у себя в голове. С учётом истории Фэнэка история на свадьбе открылась Эомеру совершенно с другого ракурса, в котором он сам был далеко не положительной фигурой. Эадиг представил, как к его гипотетической возлюбленной начал бы приставать харадрим и невольно улыбнулся. Он бы набросился на него ещё с большей яростью, нежели Фэнэк. Маршал слушал харадрима с неподдельным интересом, история и впрямь была занимательной. "Тянет на целую эпопею с романтической линией и прекрасным концом. Правда, в реальности конец, видимо, будет куда печальнее... хорошо, что сам Фэнэк это понимает. По крайней мере, пытается. Осознает ли он на самом деле, куда его заведёт эта любовь?" Последние слова подтвердили, что харадрим всё прекрасно понимает. Эомер усмехнулся своим мыслям.

 

— Я учту, друже. Правда, до сих пор эта беда обходила меня стороной, — Маршал пожал плечами. "Обходила? Или?.. Да нет, это было слишком давно и коротко, это не считается. Не считается же?.."

 

— Пошли, познакомишься с ней, — Фэнэк хлопнул Эомера по плечу и повёл к кострам. Рохиррим шёл следом за харадримом, гадая, что же именно он увидит. С каждым шагом музыка всё усиливалась, как и шум голосов, и вскоре уже даже можно было различить отдельные реплики. По большей части эльфы болтали о чём-то своём, смеялись, пели. "Атмосфера здесь совершенно другая, не та, что на свадьбе. Здесь нет места притворству, только чистые эмоции... с поправкой на эльфийскую натуру, разумеется." Наконец, мужчины подошли к большому яркому костру, возле которого сидела уже знакомая Маршалу эльфийка. Эомер отчего-то почувствовал лёгкий стыд. "Неуютно. Немного, но неуютно. Стыдно за своё поведение на свадьбе? Да, наверное. Не самое лучшее первое впечатление, которое я производил. Что ж, самое время это исправить."

 

— Доброго вечера, миледи... — рохиррим на секунду запнулся, лихорадочно вспоминая имя эльфийки, — Гилнарниэль. Надеюсь, вы не будете против, если один рохиррим скромно присоединится к вашему празднеству? — Эомер улыбнулся девушке, одновременно чувствуя на себе удивлённые взгляды других эльфов. Оставалось лишь гадать, о чём сейчас думают эти долгоживущие создания. Гадать и предполагать не хотелось совершенно — слишком много лишних мыслей начинало лезть в голову.

[Гилнарниэль 222]

Когда человек заговорил о том, какие чопорные  и преисполненные гордости были гости в зале, эльфийка качнула головой в сторону. Она конечно, была не согласна с ним в этом вопросе, но он видимо подумал, что она восприняла это на свой счет, и поспешил исправиться.

- Если честно, я считал твое сердце куском льда, но, похоже, ошибался – дева задумалась. Сородичи не считали ее холодной, даже напротив, Гиль могла быть хорошим преданным другом, но вот разве что любовь свою ей не повезло встретить… По крайней мере, пока.

- Мое сердце не холодней твоего. Разве что в словах и действиях я не так горяча…

Харадрим обнял ее и вновь заговорил о своих чувствах к деве. Она сжалась чуть смутившись от такого проявления, и бросила взгляд по сторонам. Все же отодвигаться она не стала, мужчину что-то беспокоило, он хотел рассказать об этом и не заставил себя ждать, заговорив о том, что будет когда его не станет. Эльда не хотела об этом думать, она старалась отмести все дурные мысли в этот вечер, а о проблемах насущных, и невозможности их совместного счастья подумать завтра… или еще днем позже. А может быть и тогда, когда южане будут вынуждены покинуть лес и вновь вернуться в кочевую жизнь, и пути двоих неволей разойдутся сами по себе. Но для человека это, наверное, была очень важная тема, и Гиль задумчиво и с толикой грусти проговорила:

- Никто в здравом уме не даст тебе такое обещание… Мне было чуть больше пяти ста, когда брат не вернулся с похода. Мы оплакиваем не длину его жизни. Утрата навсегда останется утратой.

Эльфийка вновь качнула головой: сколько же в них разного… «Люди даже думают по-другому, слишком торопятся… Одной рукой меня обнял, другой уже себя похоронил». Она приняла чашу из рук харадрим, и отпила немного чая. И уже хотела вернуть ему чашу, когда тот вновь заговорил открывая ей свою душу.

Ох, не такого она ожидала… Дева сидела как в воду опущенная. Когда в их сторону повернулся сородич, видимо, случайно услышав отрывок разговора про орков и грибы, она ответила тому взглядом, говорящим что-то вроде: «понятия не имею, о чем болтает этот безумец». Эльф хмыкнул и отвернулся, вслушиваясь в разговор на эльфийском. А харадрим продолжал, и по мере того как он говорил Гиль смущалась все больше. Чтобы скрыть эту неловкость, а заодно и для того, чтобы не встречаться взглядами с сидящими у костра, она медленно цедила свой чай, спрятав лицо за чашей. Человек, не замечая этих ее изменений, рассказывал все как на духу, даже не задумавшись, что в обществе и при леди упоминать подобные темы просто не принято. К окончанию его тирады, Гиль хотела просто утопиться этой кружке чая.

Волны возмущения и стыда схлестнулись, смывая напрочь весь поток слов, которая эльфийка могла бы сказать Фэнэку, поэтому она молчала, по-прежнему пряча лицо за чашей. Предательский чай все же закончился, и дева медленно убрала посуду в сторону. Она посмотрела на присутствующих: ее сестра тихо переговаривалась с мужем, эльфы рядом спорили о чем-то своем на родном языке, кто-то наигрывал мелодию… Одним словом, если кто и слышал эти откровения, то виду не подал. Уже легче… А вот сам виновник этой ситуации молчал и видимо ждал ответа на столь подробный рассказ о себе. Она чувствовала на себе его взгляд. Осторожно и очень тихо, чтобы слышно было только ему, она начала:

- Акт любви, единения тел и душ у эльдар… бывают только при очень сильном, взаимном чувстве… И это касается только двоих, поэтому… говорить на такие темы… не принято…- она растягивала фразу будто решаясь на каждое следующее слово, и в то же время, пытаясь объяснить ему, что время и место для этого разговора не самое удачное. Она хотела продолжить свою фразу, но Фэнэк вдруг обнял ее прижав к себе и прильнул к ее ушку губами, затем скользнув к шее. Быстро, захватывающе, так, что Гиль даже отпрянуть не успела от этой нежности у всех на виду. Она так и застыла на месте задержав дыхание. Даже когда мужчина извинившись отстранился, она оставалась сидеть бездвижно, не решаясь взглянуть ни на него, ни по сторонам.

- Нет, и все же я позорю тебя

Гиль еще четверть минуты сидела не представляя, как реагировать, затем поднялась, и также не глядя на окружающих прошла к импровизированному столу, где в блюдах лежали уже готовые куски мяса. Дева принялась отбирать кусочки получше, а большие разрезала и делила по тарелкам. Зачем? Ведь праздник все равно скоро должен был закончиться. Не известно, ей просто нужно было чем-то занять себя чтобы ненароком не встретиться ни с кем взглядом. Вместе с тем, вопросы продолжали один за другим лезть в голову. Ей действительно было хорошо в объятых этого заносчивого эдайн, странно, но чувства ее не обманывали. В то же время его напор и настойчивость уже начинали пугать. В работе и водовороте своих мыслей она все же успокоилась. А когда обернулась, то увидела, как харадрим идет обратно к костру, только в компании рохиррим, с которым успел подраться на свадьбе. Глаза девушки на миг округлились от удивления, но нового гостя она встретила уже с улыбкой:

- Конечно, маршал Эомер, мы только рады гостям в нашем кругу. Зовите меня по имени, все мы здесь сегодня без чинов и званий. – Гиль сделала приглашающий сесть жест и протянула ему блюдо с мясом, которое, как оказалось, приготовила не зря. Немного удивленный взгляд на Фэнэка и его спокойный вид. Этот южанин поражал ее все больше.

Тем временем и другие эльфы, чуть тише, но вернулись к своим разговорам. Лишь один весело отозвался прибывшим гостям:

- Ну и ну, господа! Вы похоже с одного праздника прибыли – он улыбаясь кивнул на побитый вид обоих – а мы уж ненароком думали, что Гилнарниэль так украсила своего спутника с юга. Видно, славная выдалась свадьба? – он подмигнул гостям, и помог деве снять котел с огня, Гиль сразу разлила глинтвейн по чашам, по очереди вручая их каждому человеку.

[Норнориэль 805]

Фэнэк хохотнул на слова Эомера о скромности.

- Рохирримы все делают скромно? - смеясь он нащупал пальцами затянувшуюся разбитую бровь, по хорошему которую надо было бы вообще зашивать. Уроком будет. 

Усевшись вместе с ним рядом с костром, харадрим пытался не смотреть в сторону Гиль, ему было очень стыдно. 

- Да ла-а-а-адно? Тебе? Стыдно? Пф-ф-ф...

- Ты хоть помнишь без словаря значение слова стыд, глупый человек?

- Конечно. Это когда ты делаешь вид, что виноват, но реально то не виноват совсем. 

- Вот. И об этом рассуждает светлая сторона. Я соседствую с маньяком и маньяком.

- Молчи маньяк. 

И все же он не выдержал. Его взор быстро нашел свою любовь, которая, похоже, была не в духе после его провала. Представить какого ей, он не мог. Пока не мог. Какого это когда представитель низшего народа пристает к представителю высшего, при этом он обделен скромностью. И полное отсутствие скромности делало свое дело. Он говорил все искренне, любя, но не замечал с каким напором. Как к этому напору плохо относятся ее сородичи. И это при условии того, что эльфы не проявляли расизм в отношении его, мало того что человека, так еще и темного. Они могли перешептываться, смакуя как не повезло Гиль заполучить сердце такого ужасного человека, да и только. Не сложно представить что было бы если бы здесь сейчас сидели люди Харада (не из его эскадрона) а не эльфы, и она была бы тут одна. Скорее всего они бы убили того несчастного харадрима, а ее пустили бы по кругу. Вот и вся дилемма. Хотя она уже была в такой ситуации. Но тогда харадримы, да и сейчас, относились к ней с уважением. Во-первых так велел им вождь. Во-вторых, Зафар... Он же и в-третьих. В-четвертых, тогда в лесу она спасла не мало жизней, зарубив и застрелив кучу пауков. Этого ей не забудут. Южане подлые, но тех кто спас им жизни они не забывают, и если это служит началом дружбы, дружат.

- Я же говорю, тут даже выпивки нет нормальной, только чаи с винишком, - тихо сказал Эомеру Фэнэк, очнувшись от потока мыслей, заметив что свой взгляд он устремил на ту часть девушки, на которой она, как и все нормальные люди-эльфы-гномы, сидит. Стряхнувшись, он понял, что пялился.

- Соберись!

- Тут главное не перебарщивать, а то до кустов далеко, - засмеялся харадрим.

Слова эльфа о помятом виде обоих мужчин, южанин проигнорировал, он конечно мог бы ответить что-нибудь в харадском духе, но это очередной позор на голову возлюбленной. И вот Гилнарниэль начала раздавать всем глинтвейн. Ему чарку она дала последнему, Фэнэк с благодарностью принял ее одной рукой, а второй ухватился за ручку эльфийки. Он настиг ее взгляд своим, виноватым, побитым, все осознавшим.

- Врет, как дышит. 

- Профессионализм не пропьешь.

- И дебилизм... 

Его рука нежно сжала ее ручку.

- Прости, - произнес он едва слышно, эти слова предназначались для нее, - Что я могу сделать для тебя, что бы загладить свою вину?

- Ну вот опять. 

- Как там под юбкой? Тепло?

- Тепло-о-о-о...

[Эомер 335]

Эомер благодарно кивнул, принимая блюдо с мясом. Слегка потоптавшись на месте, Маршал сел чуть поодаль от Гилнарниэль и Фэнэка, давая им возможность спокойно общаться друг с другом. "Не следует мешать влюблённым. Им есть что обсудить, думаю. Да и харадрим мне не простит, если я вклинюсь, а драку рядом с костром я устраивать не горю желанием." Прогулка по зимнему леса пробудила нехилый аппетит, и рохиррим принялся активно поглощать предложенную пищу. Мясо отнюдь не уступало по вкусовым качествам деликатесам с праздничного стола.

 

— Рохирримы все делают скромно? — Фэнэк ощупывал бровь и скалился. Маршал усмехнулся и потёр костяшкой пальца подбитый нос.

 

— Именно. Скромность и в быту, и в драке — отличительная черта нашего народа, — Эомер откусил ещё один кусок мясо и блаженно зажмурился. Атмосфера лесных посиделок была ему куда больше по душе, чем душный свадебный зал. "Как знать, если б свадьба была тут — может, я бы и с вастаками даже подружился. Но, что было, то было. Ограничимся одним Фэнэком." Рохиррим краем глаза проследил за мужчиной. Харадрим сидел рядом с эльфийкой, слегка раскачиваясь, углубившись в свои мысли и зациклившись на одной точке. Точку обзора мужчина выбрал не самую удачную, учитывая обилие эльфов вокруг. Маршал слегка кашлянул, привлекая внимание Фэнэка. Тот в этот же момент очнулся, сделал вид, что ничего не было, и обратился к рохирриму.

 

— Я же говорю, тут даже выпивки нет нормальной, только чаи с винишком. Тут главное не перебарщивать, а то до кустов далеко, — Эадиг широко усмехнулся, оценив шутку. "Интересно, она подкреплена собственным опытом или наблюдениями?.. Не, пожалуй, не буду спрашивать, хотя и очень хочется."  В этот момент на сидящих у костра мужчин обратил внимание один из эльфов. Рохиррим внутренне напрягся. Рано или поздно это должно было случится, но тон говорящего был куда спокойнее, без издёвки, на которую рассчитывал мужчина. "Всё-таки я совершенно не знаю и не понимаю эльфов. Они такие... спокойные? Миролюбивые. По крайней мере, обычные, не титулованные. Какой-нибудь человек наверняка бы уже язвительно пошутил, и вполне закономерно получил бы пару оплеух. А эти... нет, всё-таки они странные."

 

— Свадьба и впрямь славная. Яркая, как это пламя... и почти такая же горячая и обжигающая. И да, это моих рук творение, хоть тут и нечем особо хвастаться, — Эомер улыбнулся Гилнарниэль, принимая из её рук тёплую чашку со слегка дымящимся напитком, — Разве можно было подумать, что эта милая эльфийка так виртуозно украсила своего спутника? Или можно было? — Маршал в крайнем удивлении вскинул бровь, глядя на Гилнарниэль. Гримасу портила расползающаяся по лицу ехидная улыбка. Эадиг постарался спрятать её за чашкой глинтвейна. Ароматный напиток был приятным на вкус, но рохиррим постарался не слишком налегать на него, опасаясь, что хмель может вновь ударить в голову. Краем глаза Маршал заметил, как Фэнэк что-то прошептал деве. На всякий случай рохиррим слегка повернулся, оставляя пару за спиной, дабы не смущать их, и принялся разглядывать танцующих эльфов. Остроухие создания водили хороводы, пели песни на непонятном языке, но выглядело это всё просто прекрасно, и Эомер даже засмотрелся на всю эту пёструю толпу.

[Анайрэ 137]

Анайрэ поначалу ощущала себя немного скованно, всё-таки чужлй лес и она очень давно не танцевала, но мелодия была знакомой, Лирулин вёл мягко, а целительница довольно быстро вспомнила танец. Движения стали боле уверенными и вот дева уже идёт наравне с Лирулином. Музыка очаровывает она уже не танцует, она плывёт по течению подхватываемая волнами звуков.На лице появилась улыбка,Анайрэ уэже и забыла когда последний раз улыбалась, а из глаз смотрела юная эльфийка, которая ещё не знала, что такое война.

 

Целительница ощущала, как все негативные мысли, долго терзавшие её, уходят, оставляют её. За это она была благодарна Лирулину. Благодарна,что развеял её страхи,прогнал тень с души той, кто занимаясь целительством не могла сама избавиться от своей тени. Анайрэ поспешила поблагодарить эльфа,но получилось немного сжато, скомкано, зато в глазах можно было прочитать все чувства, всю благодарность целительницы.

[Гилнарниэль 222]

Лирулин видел эту благодарность. Он заметил светящийся взгляд девы еще во время танца, и невольно улыбался этому лучику света, что казалось, озарял теперь всю поляну. Он чувствовал ее легкость и настроение, и когда эльфийка поблагодарила его, юноша осторожно поцеловал ее руку. – Лучшая награда для меня – Ваша улыбка, миледи. Надеюсь, это не последний наш танец.

Краем глаза он заметил мелькнувшее движение, а затем еще одно. Он обернулся по сторонам оценив ситуацию, потом вновь обратился к своей спутнице:

- Грядет буря, и я обязан Вас спасти. Праздник скоро закончится, но еще есть время погреться у костра, если Вы того желаете.

Взяв леди за руку, он повел целительницу обратно.

 

 

Гиль подняла взгляд на мужчину, когда тот мягко взял ее за руку. Судя по его виду, тот даже понял в чем провинился, хотя назвать это виной было бы странно, ведь тот даже не думал о правилах приличия в силу своего воспитания… вернее его отсутствия.

Она мягко выскользнула из его руки, шепнув только: «Потом», повернулась к рохирриму. Эльда, в отличии от остальных эльфов, была свидетелем произошедшего, поэтому ответила только на вторую часть фразы:

- Даже если и можно было, то сделать это так у меня бы точно не получилось – она смеющимся взглядом указала на лицо Фэнэка – Здесь чувствуется твердая рука мастера.

Дева вновь встретилась взглядом с харадримом, теплый взор вновь сменился смущением, при воспоминании о той его вспышке, что была несколько минут назад. Эльфийка все же надеялась, что этот случай укрылся от взгляда остальных.

Стараясь выглядеть беззаботной, что под взглядом южанина удавалось с трудом, она вновь обратилась к Эомеру:

- Отрадно видеть вас теперь вместе за одним костром. Мне особенно это приятно, ведь та ссора случилась из-за меня… И... Благодарю Вас, маршал, что заступились за меня в зале. Хотя Вы и не знали всей предыстории, но проявили истинное благородство. Я это ценю…

- Что же до Вас, мой ревнивый воитель, - она поспешила повернуться к Фэнэку, обращаясь к нему в нарочито шутливом тоне (не приведи Эру, тот снова заревнует к северянину от излишнего тому внимания) -  У Вас весьма странные способы заводить знакомства, но поражает то, что они так действенны. Добрый совет от ярла думаю пригодится всегда, да и тебе есть что рассказать. – она закончила фразу уже по-свойски, и как бы невзначай коснулась его руки, и сплела свои пальцы с его, давая понять, что не сердится так уж сильно, но и это касание – все, что она может ему позволить.

К костру подошли Лирулин и Анайрэ, эльф подвел целительницу к ее месту у костра, и когда леди присела, предложил чашу с напитком. За их спинами между эльдар уже начиналась какая-то возня, которая потихоньку начинала набирать обороты.

- Анайрэ, если хочешь завтра покажу тебе олений двор? Мне кажется, ты до сих пор не была там? – спросила она у светловолосой девы, уже понимая к чему ведет это беспокойство в рядах только что танцевавших эльфов. К битве на снежках. Она началась вполне шутливо, всего с пары снежков, но сейчас игроки уже поделились на команды и готовились вполне серьезно. Кто-то из эльдар покидал поляну, нежелая участвовать, кто-то напротив уходил от костра и присоединялся к остальным. Со временем и костры начали тушить, разносить оставшуюся снедь, остался лишь тот костер, около которого ютились чужеземные гости, но и им было не просто спокойно усидеть на своем месте. Летящие белые снаряды достигали и их, пару раз ударив в спину Эомера. Конечно, вслед за снежком, он услышал извинения, но обернувшись вновь в костру, получил еще один снежок. То же касалось и Фэнэка, но тот сидел лицом к полю брани и едва успел увернуться от комка снега. Больше всех везло Анайрэ, ее Лирулин укрыл плащом от самой макушки.

Бой был ожесточенный, так могло показаться со стороны. Меткие эльфы метали снаряды, шутливо грозились расправиться друг с другом, но на самом деле просто получали удовольствие от веселья. Спустя какое-то время, когда и счет то уже никто не вел, и не ясно было какая команда выиграла, все еще подначивающие друг друга эльфы расходились по домам. Стояла уже глубокая ночь.

[Сархи 284]

[AVA]pp.vk.me/c631728/v631728397/c072/un1kz3SK19M.jpg[/AVA]

Слишком мала, слишком слаба. Всего лишь женщина. Всего сейчас было слишком. И только храбрости осталось совсем немного, на самом дне. Как раз хватит на то, чтобы скрыть свой страх перед грядущей битвой, что грозился перерасти в панику. Она смотрела на других солдат и больше всего на короля.  В них очень легко было разглядеть то самое нетерпение, нервное и напряженное, что бывает перед битвой. Сархи об этом слышала много, но впервые переживала в живую. И похоже, что ее ощущения немного отличались от остальных.
Она бы хотела сказать Трандуилу, что боится. Боится, как никогда прежде, до дрожи в коленях. Что не должна быть здесь. Но все это она должна была сказать давно, еще во дворце, когда был шанс. Сейчас она должна успокоиться и взять себя в руки. Ей нужно было успокоиться и взять себя в руки, но как всегда, на это катастрофически не хватало времени. Перепалка между Трандуилом и бывшем десницей предателем закончилась быстро и смотря ему в спину ненавидящем взглядом, Сархи полностью разделяла чувства мужа. Если они винят ее во всех своих бедах лишь только из-за места рождения, то и сами ничуть не лучше и тем более не заслуживают жалости и понимания, если и сами не могут их дать. Тем временем лес оживал, и звуки надвигающегося войска, от которого в венах молодой южанки стыла кровь, отнимал последние мгновенья, и, казалось, смелость.
- Да, - Сархи ответила тихим срывающимся голосом, но потом усилием воли заставила себя собраться и вскинув голову уверенно кивнула Трандуилу и заговорила твердо и без колебаний – Я всегда тебе верю, мой король. И сделаю все, как ты сказал. Но и ты будь осторожен, и не рискуй собой понапрасну.
Прошу. Это слово застряло на языке невысказанным, как и мольба и страх во взгляде. Она взглянула на его странный темный меч, о котором Трандуил обмолвился лишь парой слов, а она не стала расспрашивать. О чем сейчас жалела. И не поняла до конца, что значили слова о том, что меч его изменит. Промелькнула мысль о том другом, что сидел в душе мужа, но его она не боялась и была уверена, что Трандуил сможет совладать с ним даже сейчас.
Сархи обратилась к Капитану.
- Защищайте короля.
- Ценой своей жизни, ваше величество. – без тени сомнения ответил эльф и кивнул ей. Сархи в этом нисколько не сомневалась, но все же услышав эти слова, ей все равно стало как-то спокойнее.
Она бросила последний теплый взгляд на короля, прежде, чем он развернулся к капитанам, чтобы раздать последние приказы перед началом битвы. А бой барабанов приблизился уже вплотную, хоть армию мятежников все еще скрывал лес. К королеве подъехал один из гвардейцев. В одинаковой броне, с одинаково закрытыми лицами Сархи их не различала. Но по кроваво-красной повязке на руке узнала Айвэ, мастера меча, который собственно и обучал ее основам обращения с оружием. Наверно он заметил что-то, либо просто продолжил, как и прежде, рассказывать и готовить ее к предстоящей битве.
- Пение рогов и бой барабанов, кроме прочего, должны воодушевлять солдат и пугать врагов. Но не надо поддаваться этому. Это музыка, управление строевым маршем, а битва превратится в пляску. Стоит поймать ритм врага, и он больше не собьет вас с толку.
Сархи подозревала, что выживание и победа в войне составляют чуть больше факторов. Но с ее талантами и умениями пока было хватит и этого. Эльф был прав – поддаваться страху нельзя. Не рваться в бой, но и не бежать. Если с ней что-то случится, несомненно, Трандуил тут же поспешит к ней на помощь, отвлекаясь и, вполне возможно, подставляя себя под удар. Именно поэтому она не имела права делать глупости, что привели бы к этому.
Последний громкий песня оборвалась, казалось и на тьмы леса наконец начали выступать силы мятежников. Сархи ухватилась за рукоять своего меча, стараясь опять отыскать в себе прежнюю уверенность.
Позади них садилось солнце, а им навстречу темные облака гнали бурю. Битва должна была вот-вот начаться.

[Сархи 284]

[AVA]pp.vk.me/c631728/v631728397/c072/un1kz3SK19M.jpg[/AVA]

- Слушаюсь, Ваше Величество. – гвардейцы, все как один стукнули кулаком в грудь, отдавая честь королю, от чего на устах Сархи заиграла легкая ухмылка. 
Она продолжала следить за Трандуилом, не в силах избавиться от чувства, что он исчезнет, просто войдет в лавы своего или чужого войска и растворится среди общего потока, окончательно слившись с лесом и войной, что в нем загоралась. На недоумевающий взгляд Капитана королева не ответила, лишь отвела взгляд и сдержалась, чтобы не бросится к Трандуилу. 
- Сумасшедший! Что ты делаешь? Тебя же убьют! – но ни слова не сорвалось с ее языка, наоборот молодая королева поймала себя на том, что мысленно повторяет слова короля. И они нашли отклик в глубине ее души, затрагивая мотив полузабытой песни, слов которой она не поняла в детстве. 
- ...будешь нам наградой. – тихим шепотом повторила Сархи. 

Битва началась. Звон мечей, бесконечные крики, боевые возгласы и стоны, казалось, продолжались вечность и превращались, будто в фоновый шум этого безумного мира. Битва продолжалась уже долгое время и шла точно так же, как и началась – в кошмарном хаосе и беспорядке. Все, что представляла себе Сархи о войнах прежде, рухнуло под натиском королевского войска, которое  клинком впилось в мятежников, и его острием был сам Король, что сверкал оголенной грудью и своим устрашающим темным мечом. Поначалу королева все время находилась в кругу охраны, чуть вдали от битвы, пока адский гул не дошел и до них и в их сторону не начали сыпаться стрелы. Краем сознания она понимала, что лес не защитит ее от зорких и ловких эльфов, но бросаться в гущу битвы девушка все же не решалась, а оставаться на месте, пританцовывая как шуты под их стрелами. 
- Вам нужно укрыться, королева. – Сархи услышала голос Капитана, стоящего уже возле нее с мечом наголо и посмотрела на него в недоумении, как раз после того, как из общей гулкой массы снова вынырнула фигура Трандуила. 
- Какого дьявола ты здесь делаешь?
- Вас защищаю! – голос эльфа был почти спокоен, если не считать того, что он пытался перекричать всеобщий шум, но в глазах уже видно было нетерпение, словно он разъяснял что-то ребенку, что оказался не в том месте. Впрочем, это было совсем недалеко от правды. Семь эльфов королевской гвардии, почти уже отдалились на более-менее безопасное расстояние, когда их вдруг настиг конный отряд. В последний миг Сархи поймала взгляд светлых эльфийских глаз, полных ненависти и именно потому, отвлекшись, не смогла удержаться на лошади, когда враг, попытался рубануть ее мечом, но она все же умудрилась увернуться и выпала из седла. Королева кубарем покатилась в высокую траву и остановилась, крепко приложившись лбом об камень, что там спрятался. На несколько мгновений, или может больше, она потеряла сознание. Она слышала и как будто понимала, что происходит вокруг, но никак не могла открыть глаза. Но Сархи мигом пришла в себя, когда кто-то резко и сильно дернул ее за волосы, поднимая на ноги. Ушибы и разбитая голова отдали волной боли, но все померкло, когда в руке противника перед ее глазами блеснуло лезвие ножа. В мыслях успело проскочить только чувство беспомощности перед тем, кто был в несколько раз сильнее ее. Но почти в то же мгновенье Сархи услышала хрип прямо над своей головой и снова чуть не упала, когда ее охранник мощным рывком буквально оторвал нападавшего от нее. На плечи и шею королевы брызнула кровь от перерезанной глотки эльфа. А ее собственная кровь мелким теплым ручейком стекала из рассеченной брови. 
Охранники и правда оказались лучшими воинами и уже успели расправиться почти со всем небольшим отрядом, что на них напал. А Сархи, все еще находясь в некой прострации, наблюдала за эльфами, что прилагали все свое мастерство, чтобы убивать друг друга, будто зачарованная. 
- Сюда! – мощный голос окончательно вернул ее к реальности, и не успела Сархи опомнится, как ее уже усадили на лошадь. Но в то же самое время потемневшее небо озарила яркая молния, сопровождаемая грузными свинцовыми тучами, что нависли над лесом, и Сархи снова посмотрела на побоище позади себя, где происходило что-то такое, что шайтан себе голову сломит, а не поймет кто там за что. Ранее светлые доспехи мятежников, теперь измаранные в грязи и крови, особенно в самом центре битвы, перемешаны с верными воинами в темной броне. Где-то образовалась толкучка, кое-где она переходила в резню или наоборот. Очередная вспышка молнии выхватила из общей яростной толпы бледную, как сама смерть, фигуру короля. 
- Трандуил! – она кричала со всех сил, но ее вопль проглотил раскат грома и девушка тут же бросилась обратно к эпицентру битвы, отрываясь от своих охранников. Вытащив меч из ножен, она намертво зажала поводья в левой руке, чтобы снова не упасть. Хорошо обученная боевая лошадь по большей части все делала сама, разгоняя и втаптывая противников в землю и проламывая черепа. Сархи лишь приходилось крепко держаться и отбиваться и рубить нескончаемый лес рук и оружия, что тянулся к ней. И все шло как будто даже хорошо, пока Сархи не поняла слишком далеко ушла от своих солдат, и застряла прямо среди озверевших эльфов, которых королевские войска уже взяли в окружение. И единственное, что ее спасает, это лошадь, что дает ей всего лишь пару мгновений перед тем, как ее зарубят, а саму королеву просто разорвут на части. Краем глаза она выхватила темные шлемы своих солдат, что уже продвигались в ее сторону. Но вряд ли бы успели. Все еще продолжая отбиваться, она заорала из всех сил, вкладывая в этот вопль всю свою душу, переполненную темной волной ужаса: 
- Трандуииил! 
Как оказалось на практике, молодая королева еще не была готова к предстоящей смерти.

[Сархи 284]

[AVA]pp.vk.me/c631728/v631728397/c072/un1kz3SK19M.jpg[/AVA]

Стража снова выстроилась вокруг королевы, желая отвести ее подальше от этого места. Но Сархи не сдвинулась с места. Как и все остальные, она замерла, наблюдая за Трандуилом, едва его узнавая. Она смотрела немигающим взглядом, ловя последние мгновения жизни Галатиля, будто насыщаясь ими и только его последний крик боли заставил Сархи опомнится. Она не смогла бы описать, что именно чувствовала в этот момент. Шок, удивление, что граничили с ужасающим пониманием того, кем был или стал ее любимый мужчина. Это и вправду было пугающе, но смотря на лица других эльфов, Сархи не нашла в себе того же страха, скорее внутреннее, спрятанное в самых темных закромах души, удовлетворение от происходящего. Которого она и сама бы не смогла объяснить.
Эльфы-мятежники начали сдаваться и бросать оружие, само восстание будто закончилось, лопнуло как пузырь вместе с головой бывшего советника. Сархи рассмотрелась и увидела в дальнем конце поляны генерала, еще одного затейщика. К Трандуилу его не вели, как и никого из остальных. Король милостив и добр, но только не сегодня. Для него битва еще не закончилась.
- Ваше величество. – Капитан бросил на нее выразительный взгляд, не двигаясь с места.
- Я знаю, - кивнула королева. Не только они двое видели сейчас Трандуила. Втянув носом воздух, девушка закрыла глаза, дав себе мгновенье, чтобы успокоиться после всего. Она слезла с лошади и направилась к королю, ступая медленно и осторожно, но так, чтобы он ее увидел и слышал. Ее не пугало то, что она сейчас видела. Пусть зверь, пусть сам демон преисподней, но это все равно был он, в этом Сархи не сомневалась ни мгновенье. Вряд ли он сейчас выглядел более безумно, чем в тот момент, когда спас ее от гибели. Просто сейчас не осталось врагов и Сархи, как и остальные опасались, чтобы король не увидел врагов в друзьях.
Остановившись за несколько шагов, королева тихо позвала его.
- Трандуил. - он как будто не отреагировал и девушка подошла ближе. Где-то внутри она все же испугалась этого зрелища – весь в ранах и крови, но сейчас он был таким же как и всегда – пугающе прекрасным, просто довел это состояние до предела.
Сархи подошла еще ближе. Сняв латные перчатки, она отбросила их в сторону, как и меч, который ей больше не понадобится. Она осторожно опустилась на колено рядом с королем и скрывая дрожь в руках, накрыла своей ладонью его руку, что сжимала рукоять проклятого меча. Он как будто снова напрягся, или же это лишь ее воображение разыгралось. Несколько мгновений они стояли вот так на коленях друг напротив друга, пока Сархи не коснулась другой рукой его лица, сплошь покрытого липкой кровью
- Трандуил, любовь моя. – она взглянула в его остекленевшие глаза и еще больше приблизилась к нему. Противоречивые чувства боролись против инстинкта самосохранения, который вопил о том, что этот безумец сейчас убьет ее, разрубив на части и даже не осознает, что он сделал. Теперь она и правда боялась, хоть и ненавидела себя за это. Но это того стоит. Моя жизнь или смерть. Только пусть он снова вернется. Девушка осторожно прикоснулась губами к его губам, но затем немного отстранилась, все еще чувствуя вкус крови на устах. Она снова заговорила, но почти шепотом – Все кончилось, мой король. Ты нужен мне.
Она уже смелее провела пальцами по его лицу, по давним шрамам и губам, а затем прикоснулась к его лбу своим.
- Сейчас!