Кхарн

- Оу,  - с удивлением протянул Шныр, узнав о такой интересно особенности организма орков. Ему как-то ни разу не приходилось видеть смерть орка от какого-то вшивого перелома. От его последствий бывало. Когда, например, рана без должного ухода воспалялась, загнаивалась и потом неудачник подыхал в бреду, и порой в собственной дерьме и блевотине. Или последствия были более долгосрочные, когда кость срасталась криво и орк оставался калекой. А жизнь калеки в Гундабаде короткая и безрадостная. Но вот чтобы так, скопытиться только от того, что тебе что-то переломало, если конечно это не шея и не все кости разом, это в новинку. И, что самое интересное, у всех это может по разному проявиться. И что, разве никак не угадать, у кого тело отреагирует на такой стресс так, а кто иначе? Это и спросил Шныр у шамана:
- А можно это как-то просчитать? Ну там, какие внешние признаки, или ещё что. 
А Мегатр между тем подкинул ещё немного пищи для размышлений, рассказав о тех особенностях, которые должен учитывать шаман в выборе излечения своего подопытного. Или как это правильно называется.
Пока шаман сосредоточился на игле и своих волосах, Шныр, забавно наморщив лоб, усиленно размышлял над словами северянина, стараясь уместить и структурировать полученные сведения в собственной небольшой голове. По всему выходило, что навыки шамана в чём-то пересекаются с его умениями проныры. Здесь тоже очень важно внимательно наблюдать за целью, изучать его состояние и повадки, только если  разведчик-проныра оценивает племя в общем - его численность, вооружение, боевую готовность, настроения и связи внутри племени, то здесь необходимо нацеливаться на одного конкретного орка. Единственное, что лазутчик только и делает что наблюдает, а потом передаёт то, что разузнал, вождю, и уже тот принимает решение, в то время как ты сам, будучи шаманом, отвечаешь за всё. И если накосячишь, ответственность перекладывать не на кого. 
То есть получается, что оно как бы и сложнее его текущей роли в племени, но в общем и целом ничего непознаваемого для гоблина нет. Просто научиться заострять внимание на то, что важно в работе шамана, а уж смотреть Шныр умеет. В наблюдательности его ещё ни одна тварь упрекнуть не могла. 
Проныра даже не сдержался и позволил вырваться самодовольному смешку из своей пасти. Хе-хе, вот он стал ещё на шаг ближе к личному могуществу.
А тем временем Мегатр, продолжая свой шаманский урок, на деле показал, для чего ему были собственные волосы и иголка, став этими самыми инструментами зашивать рану на груди Мадрака. Вождь при этом непроизвольно дёрнулся, но так и не проснулся, продолжая оставаться в своём целебном беспамятстве. Шныр тоже дёрнулся от неожиданности, увидев, что именно задумал шаман. Уж что-что, а такой способ закрыть рану он ещё не встречал.
- Так вот чего ты волосы свои отрезал, - громким шёпотом выразил своё удивление проныра. - А что, так можно было? А чего это лучше, чем если рану прижечь? Ты ж тогда сразу хоп, и всю заразу выжег. 
[ava]http://zoozel.ru/gallery/images/365836_hobbit-nezhdannoe-puteshestvie-ork.jpg[/ava]
[nick]Шныр[/nick]

Зима. В Гондоре это в традиционном его значении известно разве что жителям предгорий Эред-Нимрайс. Для прочих земель страны, лежащей преимущественно на побережье теплого моря и защищенного с севера горным хребтом зима обозначала собой сезон дождей и непогоду, когда корабли остаются в доках, а моряки просаживают свои деньги в тавернах. Но все изменилось этой темной осенью, когда с севера пришел шквал из стальных облаков. Даже в южных землях шел снег, пускай и вперемешку с дождем. Минас-Тирит, хоть и стоял в тени Белых Гор, все же был удивлен таким количеством снега и резким падением температуры, тем более в начале осени. Обычно на нижних ярусах снег держится недолго, хотя на верхних и холодней и сугробы порой могут пролежать и до весны, если их не станут убирать специальные команды. Люди тревожно смотрели в небо и гадали, что же будет дальше, в город везли запас дров и плавника для растопки. И только детям все это казалось весельем. Детвора играла в снежки на улицах города, озорники забрасывали снегом стражников, лепили снежные крепости и не думали о будущем.
Дэнетор о будущем думал. Неустанно и всегда. Наместник наблюдал, как мороз рисует новые узоры на витражном стекле, думая о том, что в Гондоре Гильдия стекольщиков практически перестала существовать, осталась лишь пара мастерских, что занимались изготовлением этого материала, и то по большей мере они лишь заменяли старые или разбитые стекла в окнах замков и крепостей, где таковые имелись. С тоской Дэнетор думал о том, что уже давным давно южные дунадайн ничего не строили и не возводили нового. Лишь укрепляли старое, латали дыры в укреплениях и отступали, отступали. Неуклонно, год за годом. Под натиском времени и Врага. 
"Когда-нибудь, мы вернем свое, и возведем новые города" - мечтал Дэнетор, разрывая руками кору апельсина, наверное одного из последних в этом году. Сок стекал с пальцев на тарелку, вызывал легкое жжение в уголках рта, мякоть фрукта была терпкой и яркой на вкус, словно жаркий луч летнего солнца в Пеларгире. Из чистого озорства, внезапно нахлынувшего на правителя древней страны, Дэнетер швырялся косточками от апельсина в клетку с вороном, которого использовали для донесений. Птица возмущено топорщила перья и издавала кряхтящие звуки. "Мы с тобой похожи, я тоже сижу в своей клетке, клюю свой корм и жалобно кряхчу, когда меня достают глупые люди". 
Наместник выслушивал доклад человека, чье имя было тайной, человека, что руководит сетью шпионов, которых Дэнетор рассылал повсюду, словно паук, ткущий свою паутину. В отличии от паука, жертвой Дэнетора были слухи и новости, хотя многие из них наместник знал заранее. Глава тайной службы, который официально не существовало, был неприметным человеком и происходил не из рода дунадайн. Но таланты его были гораздо выше его собственного роста. Но даже рядом с этим человеком Наместник не казался внушительным, лидером, вождем. В кресле сидел постаревший, раньше срока потомок нуменорцев, осунувшийся, поседевший, иногда ссутулившийся. Однако пронзительный взгляд мог заставить смутиться даже видавших виды военачальников, а голос повиноваться. Потеря жены, и противостояние с Врагом ослабили Дэнетора, но он все еще старался держать горделивую осанку согласно его положению, всегда носил вороную кольчугу под верхней одеждой, чтобы тело не разнежилось, и рука его еще не забыла тяжесть меча, пускай он уже давно не ипользовал его в битве. С годами Наместник нашел куда более действенное и далеко разящее оружие - пытливый ум. Как и Враг, Дэнетор действует руками других, используя и мечи и слова в долгом противоборстве с Мордором. 
Отпустив своего главу шпионов и осведомителей, Дэнетор жестом подозвал слугу, который убрал тарелку с апельсиновыми шкурками, подал господину таз с водой и полотенце, чтобы умыть лицо и руки. Слуга был юным и глухонемым, и идеально подходил на должность личного пажа. Ни услышать, ни рассказать, всегда исполнителен и под рукой. Дэнетор был неприхотлив в быту и больше слуг ему не требовалось. Он пока еще был в состоянии самостоятельно добраться до нужника или подтереть зад. Если они думают, что могут запросто подвинуть меня, то сильно ошибаются. Эльфы или этот Совет Мудрых, как они себя называют... Хорошо быть мудрыми, когда мечи моего народа защищают ваши земли, но ни разу никто из правителей Гондора не удостаивался "чести" быть приглашенным в качестве участника этого Совета. Они уготовили нам роль щита, о который будут разбиваться одна за другой волны дикарей и орков, стены, за которой эти интриганы будут вести свои игры. Но я не потреплю этих козней здесь... Некий северянин с перекованным мечом из давно ушедшей эпохи... Ха! Мертвецы это серьезный аргумент для простого люда, но я-то знаю тебя, Митрандир. Тут явно не обошлось без твоих фокусов. И Наместник Гондора не станет преклоняться перед первым встречным, только потому, что у того есть меч, врученный эльфами. Заставьте меня поверить, докажите. А пока, что... 
Умывшись, Дэнетор вышел из покоев и приказал одному из гвардейцев объявить о созыве военного совета. На немой вопрос воина наместник ответил так:
- Я не зову Митрандира и того, кто с ним. Но не запрещаю приходить, если они наконец-то соблаговолят явиться в городе.
С этими словами Дэнетор взял жезл правителя, поданный пажом и направился в сторону тронного зала, сопровождаемый двумя гвардейцами с мечами и слугой.

Пока писал последний пост, пришлось отвлечься раз эдак 15, во всей этой суете со столом, гостями и т.д. и т.п. Поэтому на свой собственный взгляд получилось всё сумбурно, рвано и как-то пресно. Но очень хотелось оставить затравку на развитие сюжета в Умбаре до Нового Года, поэтому я пересилил себя и не бросил пост на полпути. Но он меня на сегодня выжал. @Мегатр, прошу прощения, но сегодня я по всей видимости больше не напишу. Но до Нового Года постараюсь написать ещё пост хотя бы, прежде чем окончательно пропаду на праздники. 

Пока писал последний пост, пришлось отвлечься раз эдак 15, во всей этой суете со столом, гостями и т.д. и т.п. Поэтому на свой собственный взгляд получилось всё сумбурно, рвано и как-то пресно. Но очень хотелось оставить затравку на развитие сюжета в Умбаре до Нового Года, поэтому я пересилил себя и не бросил пост на полпути. Но он меня на сегодня выжал. @Мегатр, прошу прощения, но сегодня я по всей видимости больше не напишу. Но до Нового Года постараюсь написать ещё пост хотя бы, прежде чем окончательно пропаду на праздники. 

Идущий вдоль берега корабль бойко взрезал своим носом пенящиеся волны. Он был уже далеко не новый, некоторые части существенно отличались по цвету от остальных, давая понять, что корабль частенько бывал в переделках и не раз его приходилось чинить, да и паруса были все латанные перелатанные, однако это никак не сказалось на его ходе. Поймав попутный ветер, он на всех порах нёсся к своей цели, а по его палубе сновали представители самых разных народов. Их кожа варьировалась от слегка забронзовевшей под постоянным солнцем до абсолютно чёрной, встречались как длинноволосые блондины, так и курчавые брюнеты, цвет глаз разнился от антрацитово-чёрного до почти бесцветного, но несмотря на все их различия, они были объединены одной целью и чувствовали одно и то же - воодушевление оттого, что их путешествие наконец-то подошло к концу. 
И сильнее всех это чувство разделял стоящий на капитанском мостике высокий черноволосый мужчина с короткой бородой и золотистыми глазами. По меркам своего народа, он покинул родину почти что мальчиком, едва вышедшим из юношеского возраста и получившим право называться мужчиной. Теперь ему шёл уже пятый десяток, у него наверняка бегает с десяток бастардов от самых разных женщин самых разных народов, о некоторых из них на севере даже не слышали, он побывал в стольких боях, что уже потерял счёт, и которые оставили на память ниточки шрамов на по всему телу, видел столько чудес, хватит на сотню песен, но вот теперь он возвращается домой. И осознание этого факта наполняло его теми чувствами, о которых он, казалось, давным-давно позабыл. Волнение, нетерпение... И страх. Как встретит его город? Каким он встретит его? Что скажет отец, мать, братья? Живы ли они вообще? Казалось, именно сейчас его ожидает самое главное испытание в его жизни, полной приключений и опасностей. 
Но вот наблюдатель на вышке кричит :"Вижу город!", и мужчина, хоть и ожидал этот крик в любую минуту, всё равно вздрагивает от неожиданности. Вот и он, его дом, его родина, его страх - Умбар.
- Сбавить ход, приготовиться ко входу в гавань... Поднять флаг,  - отдаёт он приказ, и спускается в свою каюту. После столь долгого отсутствия следует посетить город при полном параде.
Пока команда под руководством верного боцмана вовсю готовится к швартовке, капитан судна одел загодя подготовленный расшитый серебряными нитями чёрный камзол, хранившийся всё это время в сундуке вдали от морской соли и солнца, шёлковую рубаху, отстиранную как только было возможно, изящные полусапоги, которые могли сгодиться только для таких вот торжественных случаев, так как практической ценности в них было никакой, тёмные бриджи, в которых шляться на палубе под постоянным солнцем было бы сущей мукой, но вот и их время пришло. Единственное что осталось неизменным, так это старая потёртая перевязь с его верным эспадоном, чьё лезвие и рукоять несли на себе следы постоянного использования. Этот меч столько раз выручал его, он так с ним сроднился. что просто не мог предать своего друга и взять вместо него более подходящий случаю позолоченный церемониальный меч с украшенным камнями эфесом. Последний штрих - родовой перстень на левый средний палец. Вот он и готов. Перебросив перевязь через плечо, он вновь поднялся наверх, навстречу своему городу.
Тот был уже хорошо виден невооружённым глазом, и выйдя на палубу, капитан сразу заметил произошедшие с ним перемены.
Начать хотя бы с того, что знаменитый на всё Средиземье порт Умбара был пуст. Нет, в нём стояло штук пятнадцать кораблей Умбарского флота, и несколько торговцев на гостевой пристани, но для огромного по своим размерам порта, способного вместить сотни огромных боевых кораблей, столь малая горстка вызывала лишь недоумение. Где все остальные? Где наводящие ужас на север хищные корабли корсаров? Где пузатые баржи Харада? Где плавучие крепости Домов Крови? Где всё то пышущее активностью великолепие Жемчужины Эндора? Но даже не это вызывало в сердце капитана большую тревогу. Подходя всё ближе к причалу, он смог разглядеть развевающиеся знамёна на башнях Морских ворот - своеобразного прохода, символизирующего величие Умбара. Это не были чёрно-белые полотна города, нет. На чёрном как ночь фоне на море глядело огненное Око в багровом обрамлении - знак Мордора. Да, позиции Саурона в Умбаре всегда были сильны, а после вторжения Торонгила только сильнее укрепились, но не настолько же, чтобы из знамя развевалось на символе Умбара. Неужели Совет решил окончательно перейти под руку Тёмного Властелина? Нет, тот Совет, который он знал, никогда на такое не пошёл, да и отец не допустил бы такого унижения. Глядя на отвечающее его взору Око, на пустую гавань, на пустынные причалы, мужчина наконец в полной мере осознал, насколько в действительности долгим было его путешествие. 
В это время на суше наконец начался ажиотаж по случаю его прибытия. К тому причалу, который он выбрал для своего корабля, уже вовсю неслись портовая стража с короткими копьями наперевес. Они успели как раз в тот момент, когда команда сбрасывала сходни и готовилась к высадке.
- Именем Наместника: оставайтесь на корабле и назовите себя!  - дрожащим от волнения крикнул один из них, молодой светловолосый парень, почти мальчишка, только отрастивший первые усы. Остальные же были ещё младше, старавшиеся держаться грозно, но от волнения так крепко сжимавшие своё оружие, что дойди дело до боя, они не смогли бы даже толком среагировать, настолько их мышцы были напряжены. 
- Надо же, в Умбаре появился Наместник,  - спокойным глубоким голосом ответил капитан, неторопливо ступая на берег, несмотря на запрет "стражников". - И с каких это пор, позволь спросить? Когда я покидал Умбар, им заправлял Совет.
- Я сказал, оставаться на корабле!,  - голос мальчишки дал петуха, а его подчинённые стали откровенно пятиться.
- Спокойно, воины, спокойно,  - поднял руки капитан, показывая свои мирные намерения, - Вы мне объясните, что тут такого случилось, что вместо чиновника, взимающего сбор за занятый причал корабли стала встречать вооружённая стража?
- Мы не обязаны перед тобой отчитываться, чужак!  - пытался расхрабриться юнец, судорожно сжимая рукоять меча.
- Чужак? - переспросил капитан, - А на это ты что скажешь? - и он показал им родовой перстень одного из знатных домов Умбара - ободок из чернёного серебра с выгравированным гербом и вставленный в него огранённый кусок янтаря.
Судя по всему, юноша узнал этот герб, потому что с его лица схлынули последние краски и оно стало белым как полотно, а остальные отшатнулись и стали в полнейшей растерянности переглядываться друг с другом.
- А-а-а, э-э-э,  - бессвязно замычал полностью обескураженный и чем-то очень напуганный командующий, после чего всё же нашёл в себе силы выдавить,  - пошлите за начальником порта, с-скорее.
Один из его подчинённых, видимо, соображающий быстрее всех, молнией бросился выполнять приказ, в то время прочие продолжали таращиться на кольцо и старались не встречаться взглядом с его обладателем. 
Капитан тем временем продолжал стоять перед ними подчёркнуто миролюбиво, хотя по идее такая досадная задержка должна его изрядно раздражать. Но не начинать же день возвращения домой с резни ни в чём не повинных стражников, выполняющих, по всей видимости, чей-то приказ не впускать просто так посторонних в порт. Но почему среди них одни сопляки? Где все настоящие воины, пусть, как все как один продажные в таком-то прибыльном для взяток месте, но хотя бы знающие, с какого конца браться за меч? Что же такое произошло, раз в стражу стали набирать это?
Хорошо хоть начальника долго ждать не пришлось. Им оказался уже старый и убелённый сединами, но всё ещё крепкий ветеран с осанкой бывалого солдата. Ну, хоть кто-то компетентный. Впрочем, и на него кольцо капитана произвело неизгладимое впечатление. На миг и этот видавший виды воин потерял дар речи, но оправился всё же не в пример быстрее остальных.
- Неужели...  - поднял он взгляд на капитана,  - Неужели это вы, господин Эндамир? Я помню тот день, когда вы прямо на этом месте отправились в свой поход на юг, вдрызг разругавшись с вашим почтенным отцом. Я тогда был простым стражником... Сколько же лет прошло? Не меньше двадцати...
- Двадцать два, - ответил Эндамир, не ожидавший, что его имя ещё кто-то помнит, но при этом довольный тем, что это произошло, и нет нужды для долгих разбирательств. - Я рад, что город ещё помнит моя имя и имя моего рода. Благодарю тебя... 
- Бартамир, господин, - низко поклонился мужчина, и стоявшие в нерешительности за ним юнцы не замедлили повторить его поклон.  - Добро пожаловать домой, господин Эндамир.
- Благодарю тебя, Бартамир. Но скажи, что случилось в моё столь долгое отсутствие? Признаюсь я очень удивлён тем мгновениям, что нахожусь здесь, и удивлён не в лучшую сторону. Где все корабли, почему на башнях знамёна Мордора? Что за Наместник? И что с моей семьёй?
 - Боюсь, я не тот, кто должен донести до вас эти вести,  - заметно помрачнел Бартамир,  - Скажу лишь, что теперь Умбар совсем не тот, каким вы его знали... Если желаете, я прикажу своим людям провести вас в поместе вашего Рода.
- Не нужно, я прекрасно помню дорогу. Скажи только, чтобы показали моей команде место, где они смогут разместиться и отдохнуть, найти выпивку и женщин - наш поход был очень долгим, и многие из моей нынешней команды здесь впервые. Пусть твои люди проследят, чтобы к ним никто не приставал - это может закончиться не очень хорошо. А я последую твоему совету и навещу поместье. Ещё раз благодарю.
И Эндамир, из рода Кастамира, истинного короля Гондора и Умбара, поправив перевязь с эспадоном, прошёл мимо вновь поклонившегося начальника порта навстречу своим родным и новостям. И, судя по всему, эти новости не будут радостными.
[ava]https://i.pinimg.com/736x/31/37/b6/3137b68fa2bdea70db848461bde65872--assassins-creed.jpg[/ava]
[nick]Эндамир[/nick]

— Конечно, теперь я убеждена, что со мной этого не случится. — Продолжила Эовин развивать тему отождествления с агрессором, снова повернувшись лицом к кузену. — Обычно это происходит, если слишком много разговаривать с врагом или проводить с ним много времени. Тогда тебя посещают разные мысли… — Девушка прикусила губу пытаясь вспомнить, какие мысли некогда посещали её голову. — Например, мысли о том, малом, что сходится в идеях. И этот маленький «крючок» способен крепко зацепить. Тогда ты начинаешь дальше развивать эту тему и вот уже становишься на порог, за которым начнёшь думать, а что если он прав? Что если миру не на пользу его разрозненность? Может быть, ему правда не хватает единства. Вместе-то все сильнее, нежели по отдельности.
— Но мне каждый раз удавалось отринуть такие мысли, как только на меня накатывало. — Поспешила княжна пояснить, чтобы не заставлять брата лишний раз тревожиться.
— Ты уже послал вести о моём возвращении куда необходимо? — Вновь обратилась леди рохиррим к Тэодреду, выглянув в окно. И подумав, что надо себе хотя бы выйти из состояния «не в форме», предложила: — Как насчёт небольшой тренировки, пока мы в ожидании?

Личные покои Наместника Гондора, включающие в себя рабочий кабинет, опочивальню и главный зал с камином и удобными креслами. Здесь по-обыкновению проживает правящая семья Наместников королевства. Охраняется личной гвардией Наместника, вооруженной схожем образом с Стражами Цитадели, только вместо черных плащей и кот, гвардейцы Наместника облачены в белоснежные одеяния. 

- Болезненный шок. - уточнили гоблина. - Иногда я замечаю что некоторые воины, даже с ранами, не угрожающими жизни, умирают. Даже когда их лечат. Непонятно почему. Раздробленная по локоть рука не угрожает жизни, пусть и болезненна, но осколки кости не задевают внутренностей, и крови вытекает немного. Для каждого болезненный шок свой. Я несколько раз ломал руки и ноги, но никогда не испытывал такой боли, чтоб умереть. А одному охотнику хватило перебитой бревном спины, и он умер после того как его попытались вытянуть из завала. Поэтому я стараюсь как можно быстрее обездвижить противников. Любыми способами. До того как они в боевом угаре разойдутся достаточно чтобы не замечать ран.
Мегатр призадумался как объяснить Шныру что на выбор лечения влияет очень много факторов. Точно так же внимательность и тщательность бывает иногда не нужна, вытесняемая недостатком времени. Так что гипотетическому шаману ответили пространным размышлением.
- На выбор лечения влияет много разных условий. Тяжесть, свежесть и величина раны. Где рана и какая она по типу - колотая, резанная, рваная, горелая. Кто ранен - закаленный воин, который может выдержать боль, или мелкий детеныш, ревущий от расквашенного носа. В каком состоянии раненный - ослаблен, болен, здоров. Какие есть травы или средства чтобы его вылечить. Какой образ жизни он будет вести пока выздоравливает. - полукровка разрезал свои волосы поперек длины на четыре части, тем самым учетверив объем локона. - Все эти условия нужно учитывать и помнить. Это довольно сложно. Особенно если используешь яды, как я. Ошибешься с концентрацией и дозой - убьешь, а не вылечишь. 
- Например. - Мегатр вернулся с иглой и пучком волос к койке. - Рана на груди свежая, уже чистая, без гноя и воспаления, с ровными краями, небольшая по размерам, резаная. Можно её просто перевязать. Но она находится на груди, понадобится много повязок, чтобы обернуть вокруг тела. Учитывая что на спине тоже такие повязки, которые надо менять чаще, это будет неудобно. Можно оставить как есть, пусть заживает сама через белую кровь. Но белая кровь нам и так нужна, для спины, не надо позволять ей еще и тут заживлять. Кроме того, рана на груди, где есть немного мышц - она может разойтись и пустить внутрь заразу. Поэтому проще сшить, и именно для этого мне нужна игла. Рана закроется и грязь не попадет внутрь, оставаясь только наверху, не будет расходиться, заживление быстрее проходит между двумя свежими срезами. В случае с моей ногой сшивание не подойдет: бедро постоянно и сильно двигается, поэтому швы не выдержат; рана глубокая, но не длинная, и её можно просто плотно стянуть повязкой. Но прижигать рану я не стану почти никогда. Это только делает хуже. 
Теперь оставалось только следить чтобы Мадрак не проснулся в самый неподходящий момент. Ох как полукровка не любил шить кого-то кроме себя. Все они вечно начинают орать что-то про "я тебе не меховая накидка, что ты в меня тычешь!" или вообще не видят в этом смысла. Даже при том что те редкие орки которые согласились теперь вполне здоровы.
Мегатр сел на лежак вождя, с заготовленной иглой и волосами (которых как бы не становилось больше на голове, надо все-таки найти другой шовный материал). Убедившись что Шныр справился, пусть и не так тщательно как сам северянин, полукровка прикинул прочность шкуры Мадрака и её толщину. Убедившись что пациент всё еще в отключке, Мегатр сделал первый прокол и стежок. Конечно, не та это игла была для такой тонкой и болезненной работы, но она хотя бы была тоньше и прочнее чем у некоторых швей.

Несмотря на то, то Шныр, по сути, своим ответом тыкал пальцем в потолок, он всё же умудрился ответить правильно, чем даже заслужил похвалу от шамана. Кто может похвастаться тем, что сам шаман сказал ему "молодец"? Правда, сразу же он оговорился, что ожидал не совсем такой ответ, чтобы гоблин не зазнавался, а то его уже разбирало от самодовольства. И всё же, слегка спущенный на землю, Шныр всё равно получил могучий стимул дальше внимательно слушать наставления Мегатра, прямо таки чувствуя, что он на верном пути к упрочнению собственного как материального благополучия, так и статуса в обществе. 
Однако после довольно сложной задачки Мегатр сбился на всем известные истины.
- А, ну это все знают. Я вот сам всегда, когда приходится, по низу бить, в пузяку или жопу. Тем более что я мелкий, мне удобнее. И даже если куда надо сразу не попадёшь, всё равно ранишь по тяжёлой. В тех местах лёгких ранений не бывает, этим, как его, опытным путём доказано, - кровожадно хохотнул Шныр, имея в виду брюшную область и область таза. От таких ранений отходят очень тяжело, если вообще отходят.
- Я только про шок этот не совсем врубился. Нет, я в общем догнал, что если что сломать, то после такого биться как-то проблематично. Просто, ну, я не раз видел, как наши и со сломанными руками дальше рубились, и даже с ногами. Это просто как надо поломать, чтоб такой шок был, ну, про который ты говоришь?
И действительно, из-за того, что северные орки вынуждены ютиться в горах, где вымахать в размерах очень уж проблематично, их обитатели поверхности порой очень сильно недооценивают в плане стойкости и выносливости. Но как бы они ни выглядели внешне, тем не менее они оставались орками - существами, созданными специально для войны. В связи с этим их болевой порог на самом деле гораздо выше обычного человека и вполне сопоставим с гномами, которые как раз бахвалятся своей каменной стойкостью. Так что орк на самом деле в физическом плане опасен в любом состоянии. Даже когда уже его кишки волочатся по земле, он способен ещё вцепиться зубами в горло. Это в купе с возможностью  сожрать всё, что можно переварить, делает их самыми приспособленными к выживанию в экстремальных условиях существами. Однако вместе с этим за века междоусобной резни, постоянных предательств и обманов у них развилось в том числе и очень сильное чувство самосохранения, поэтому они крайне редко в битвах готовы стоять до конца и предпочтут убежать и сохранить собственную жизнь, нежели сражаться до последнего вздоха. От этого идут все их многочисленные поражения, а не вовсе от физической слабости, как может показаться, глядя на них с высоты эльфийского роста.
 Тут как раз принесли заказанную Мегатром горячую воду, и тот принялся подготавливаться к очередной процедуре, заодно раскрывая новую грань своей загадочной личности.
- Ого! - присвистнул Шныр, узнав о необычайном нюхе шамана, - Да ты у нас орк многих талантов. Круто. Ну, тут извиняй, ничего поделать не могу. Разве что через самые такие места, где даже для нас попахивает, проводить не буду. Ну, если только вариантов других не будет, но такое редко бывает. Мы орки, тупики жуть как не любим. И чтобы путь отхода один был. Чревато это обычно. 
А вот это уже один из плюсов постоянной грызни. Всякий орк первым дело озаботится о запасном варианте, чтобы, пойди что не по ему, была возможность удрать. Всегда надо помнить о сохранности своей шкуры. Хороший орк - живой орк.
- А метку нашьём тогда, базара ноль. Вождь хотел вообще метки из железа сделать, чтобы прикалывать к одежде можно было. Мы ж типа Железные Изверги. Только никто из наших нормально метку отлить не знал как, а кому со стороны заказать денег жалко было. Ну, мож когда и дойдут руки.
А затем Мегатр, вымочив все тряпки, стал обтирать спину вождя и перематывать его раны, заодно объясняя, что спину можно было вылечить по-разному. Для Шныра такие подробности были в новинку, но он не сказал бы, что это было жуть как сложно и непонятно. Поэтому он лишь кивал, усердно наблюдая за манипуляциями шамана, и лишь спросил:
- А как ты выбираешь, каким способом лучше лечить?
После чего взял протянутую Мегатром тряпку и стал повторять его движения над тем участками ран, которые тот, видимо, оставил специально ради него.
Закончив со спиной, они совместными усилиями повернули так и не проснувшегося вождя на другой бок, чтоб можно было разобраться с его новым порезом, и тут шаман поручил Шныру уже самому протереть область возле раны, предварительно подготовив тряпки. Ничего сложного в этом не было, всё это уже проделывали со спиной, так что гоблин, имея образец перед глазами, закинул в кружку соли, перемешал тряпки и стал медленно и аккуратно прочищать тело вождя. Интересно, а обязательно делать это всегда так степенно и осторожно? тут же рана пустяковая, не проще ли по-быстрому вжух-вжух, и протёр? Столько времени бы сэкономили. Но Шныр не решился пока спрашивать это у шамана, так как тот был занят - сосредоточенно пропускал собственноручно отрезанный клок собственных волос в игольное ушко. А проныра всё гадал, зачем он себе часть волос отрезал. тут или полностью забривайся, или вообще не трогай. К чему себя по кусочкам растительности лишать? Но, видимо, это он не одежду штопать решил. Не удержавшись, Шныр полюбопытствовал:
- А чего ты с иголкой делать будешь? Что зашивать?
[ava]http://zoozel.ru/gallery/images/365836_hobbit-nezhdannoe-puteshestvie-ork.jpg[/ava]
[nick]Шныр[/nick]

Самый большой порт в Средиземье, способный одновременно вместить в себя сотни кораблей. Обычно всегда шумный, суетящийся  и полный народу со всех уголков Эндоре, после гибели Армады и восстания в Хараде он практически пуст, лишь горстка кораблей бросили в нём свой якорь и теперь сиротливо стоят у причалов, а всегда ранее полные торговые ряды на три четверти пустуют. 

Полукровку изрядно удручил Шныр. То есть, после недолгого наблюдения за движениями было понятно что гоблин не очень хороший воин. Но профессия разведчика тоже очень важна. Любое уважающее себя племя ценило разведчиков гораздо больше нежели исключительно воинов. Какой смысл от большой военной силы, если ты не знаешь куда её приложить и можешь всем отрядом загреметь в ловушку более продуманных противников? Или куда отправлять охотников? И конечно разведчик против воина не потянет, но даже самый распоследний гоблин будет знать куда если что бить и какое носить железо чтоб оно не лязгало при движениях. 
Ну, дело с металлом можно отложить и на потом. У северянина было несколько (четверо) знакомых кузнецов, только вот трое из них остались в Фородвайте, а найти последнего, который по его же словам шарахается по всему миру, было проблематично.
Вернувшийся Мегатр серьезно задумался над ответом гоблина. В чем-то он был, конечно, прав, но вопрос как бы состоял не в этом. 
- Да, глубина раны больше к середине. Задевается больше кровеносных жил, ты прав. Но я не это имел в виду. Ты мог просто ответить что ткань задерживает отток белой крови. Можешь называть её желчью или "соленой влагой" как в некоторых моих знакомых племенах, суть от этого не изменится. А у краев раны она такая тонкая и ломкая потому, что ткань периодически стирает её из-за движений вождя, и она не успевает затвердеть. На этот ответ я мог продолжить о важности плотных повязок. Но ты ответил по-другому. Правильно, но по-другому, молодец. - Шныру поощрительно кивнули и Мегатр снова присел на корточки рядом с койкой Мадрака. - Продолжаем. Как ты уже упомянул, чем больше и глубже рана, тем больше крови. Кровь передвигается по своим собственным жилам. Если задета какая-то большая жила, если не остановить кровь, то умрешь очень быстро. И болезненно. Главные кровеносные жилы находятся в месте соединения конечностей или головы. Поэтому чтобы быстро вывести из боя противника надо ткнуть ему ножом или в шею, или под ключицу, или в подмышку, или в переход от бедра к туловищу... Болезненный шок тоже выводит противника из боя, если сломать ему несколько костей или вывихнуть суставы... - Мегатр остекленевшим взглядом уставился в стену и понял что куда-то он не туда забрел от темы. - Мы отвлеклись. Чтобы узнать ритм сердцебиения твоего пострадавшего, приложи пальцы к одной из жил. Она пульсирует в такт сердцу. Если не пульсирует - значит помогать уже нет смысла. 
Пока суть да дело, принесли ведро с горячей водой, соль и кружки. Кажется, кто-то в племени уже смекнул что новый шаман постоянно и необъяснимо требует горячую воду в больших количествах. Кстати о горячей воде и гигиене лечения ран.
- Для меня вы всё равно воняете. Я может плохо слышу, но у меня тонкий нюх. Ты думаешь я просто так этот шарф ношу? - Мегатр отошел к своему рюкзаку и принялся там шуршать в поисках нужных мешочков. - Я отличаю все эти травы на запах. Могу определить по запаху возраст добычи. Или её пол. Как давно она тут была. Я на спор нашел табакерку одного из вождей, когда её стащили за пару дней до того как я явился. Твой запах я тоже запомнил, поэтому найду тебя где угодно. Мне очень не нравится отсутствие в Гундабаде ветра и снега, которые помогают справиться со всей этой вонью. Поэтому никаких нарисованных меток.
Наконец нужные мешки были найдены. Полукровка зачерпнул в кружки горячей воды и щедрыми щепотями закинул в них трав. Как и было обещано - тысячелистник и себе отвар мяты для замачивания шарфа. Потому что вонь начала просачиваться даже через плотно связанную шерсть.
- Вернемся к заживлению ран. - Мегатр плюхнул пару-тройку тряпок в горячую воду. - Я планировал для Мадрака "влажное" заживление. Это когда рана остается открытой, заживление происходит постепенно и с краёв. Края раны уплотняются и не кровоточат при движении, остальную рану можно покрыть мокрыми тряпками чтобы она не сохла и не прилипала. Так можно следить за состоянием заживления, а раненному можно почти безболезненно двигаться, не рискуя усугубить ситуацию. Но теперь... - северянин повел ладонью на потрескавшуюся корку. - Это "сухое" заживление. Рана покрывается коркой. Заживление происходит под ней, начинается снизу и идет по всей ране. Сложно осматривать, раненному тяжело двигаться. Да, заживает быстрее, но только если всё нормально с мясом под ней, нет гноя и рана не тревожится. Но теперь отрывать корку означает делать все заново, поэтому пусть будет так. - горячие тряпки положили поверх оной корки. - Помогай. Осторожно.
Кружка с отваром тысячелистника перекочевала поближе к лежаку. Мегатр макал тряпку в отвар, тщательно вытирал ею небольшой участок кожи Мадрака, переворачивал тряпку чистым местом, снова макал в отвар и вытирал следующий участок. Как полукровка и говорил - первым делом чистота раны. Хорошо что состояние раны не ухудшилось.
Когда с обтиркой и временной перевязкой было покончено, вождя все так же аккуратно и бережно перевернули лицом к честному народу мордой и грудью.
- Теперь таким же образом протри ему от засохшей крови грудь. Холодной водой, только добавь туда немного соли и перемешай. Щепоти две. - сам Мегатр отошел к столу подготовить шовный материал и иглу.
Игла для такой тонкой работы не была предназначена, но большого выбора у Мегатра не было.

@Кхарн пока не отвечаю на пристанях, так как жду, чтобы отметились Мейдвиг и следопыт. Обещались скоро.

Мегатр открыл-закрыл рот когда вождь все-таки лёг. Вообще-то было неплохо чтоб он перевернулся лицом к народу, чтоб сразу можно было заштопать грудь, пока сам Мадрак в отключке, но было уже поздно. Тяжко выдохнув и оставив в покое крайне занимательную вещицу в виде булавы весом чуть ли не с Шныра, полукровка вернулся к столу, снимая с себя шубу и опять распуская волосы из косы. 
- Я не эксперт в металле и том, что из него изготавливают, но мне кажется что название ваш... нашего племени немного не соответствует действительности. - прикинув сколько волос понадобится для швов Мадрака, Мегатр отрезал ножом очередную прядь около скальпа.
Вообще было бы неплохо раздобыть где-нибудь серебряных нитей или проволоки, а то так можно все волосы растерять. Но если здесь всё так плохо с золотом, а серебро тоже как бы не дешевое - пусть и нравится северянину намного больше нежели желтый металл - то следовало найти замену получше. Которая не гниет, не рвется от небольшого растяжения, достаточно гладкая и гибкая, но при этом узлы на ней не развязываются. Сложно.
Свернув оставшиеся на голове волосы в компактную не мешающую рульку и положив заготовку шовного материала вместе с ножом на стол, Мегатр вернулся к вождю, скептически того осматривая. Пора пускать в ход Шныра, раз уж он вызвался. Гоблина поманили ближе к спине вождя, полукровка сам присел на корточки, немного поморщившись когда рана в ноге неприятно потянула.
- Смотри. - говорить придется много, что было крайне непривычно, но тут хотя бы была надежда что его будут слушать, не перебивая. - Вчера я снял горелое мясо и почистил рану от гноя и грязи. Это всегда нужно делать. Чистая рана заживает быстрее и не так болезненно, не отравляет тело. В отличие от прижигания, которое можно использовать только чтобы ненадолго остановить кровь. Мелкие части грязи вроде щепок или осколков вытаскивать инструментами и полностью, ничего не оставляя внутри. Никакой грязи не должно быть и на твоих руках, чтобы он не упал внутрь раны снова. Гной хорошо впитывается солью. Она же не позволяет мясу гнить, как ты знаешь. Когда гниет мясо в ране, оно становиться горячим, и зараза распространяется быстрее. Важно чтобы зараза не пошла в голову, чтоб её не стало больше. Поэтому я ложу на голову Мадрака холодную тряпку, чтобы вождь не рехнулся. - именно это полукровка и сделал, благо никто не догадался унести утреннее ведро с уже остывшей водой, в котором помакали одну из тряпок и водрузили Мадраку на лоб. - Потом я закрыл рану теми тряпками, которые ты вымешивал, чтобы она не пачкалась, и снова насыпал соли, чтобы та немного проникла в рану и добила возможную заразу, подсушив мясо. Теперь эти повязки прилипли к выступившей белой крови. Белая кровь высыхает, твердеет и закупоривает рану, чтобы под ней рана могла заживать. Белая кровь появляется после крови красной и останавливает её. Но это только один из способов лечения такой большой раны. Не тот, что я выбрал, поэтому нужны горячие тряпки чтобы немного распарить затвердевшую белую кровь и отмыть засохшую красную. Подумай почему там где тряпки прилипли к ране слой белой крови толстый, а там где повязки были не такие плотные, он тонкий и ломкий. Всё понятно? - на гоблина вопросительно посмотрели.
А пока Шныр пространственно переваривал полученную информацию и думал над ответом, Мегатр распрямился и вышел из угла Мадрака. Потому что никто так и не озаботился чтоб принесли горячей воды и соли. Вот именно для этого нужны помощники. Чтобы самому не бегать (с больной ногой) по всяким поручениям.
Отловив невнятно-грязного снагу такого же невнятного пола, полукровка нашуршал на него кольчугой, требовательно заявив "ведро горячей воды, две кружки, соль, быстро принести Мадраку". Ничего сверхъестественного, так что такое поручение местный наверняка сможет выполнить за десяток минут. Правда, всё еще остро стоял вопрос как в пещерах ориентироваться. Клаустрофобией Мегатр не страдал, но тому, кто привык к лесам и болотам, довольно сложно было отличить один каменный поворот от другого просто на вид, не используя нюх.
- Шныр, покажешь мне где тут у вас что находится. Мне нужен пустой угол со сквозняком, подальше от всех. Вы воняете. Это мне мешает. - приказали гоблину по возвращении. - И рынок.

Ньял признал рыжебородого и не выказал особого удивления их неожиданной встрече. Это хорошо. Но Ньял был не один - с ним был какой-то совершенно незнакомы эльф из Трандуиловых. Это плохо. Нет, понятно, что уж кто-кто, а эльфы вражескими шпионами точно не окажутся, и в то же его инструкции предполагали как можно меньшую огласку. В идеале чтобы об этом был в курсе только Ньял. Об истинном положении вещей, правильно так сказать, потому как очевидно, что в одиночку гном ушкуй свой не поведёт - даже отшвартоваться и то вряд ли получится. А тут эльф, которые, несмотря на несомненную помощь во время Осады, всегда оставались себе на уме. А уж Трандуиловы и подавно. 
- Конечно, сударь Ньял, конечно. У меня тут карта есть, там пометки, в которых, признаюсь, мне не всегда просто разобраться. Если не против, отойдём на пару шагов, чтобы ветер не принёс на неё брызги и не испортил, - сочинял он какую-то чушь прямо на ходу, косясь при этом на его спутника, чья насмешка в глазах стала уже совсем неприкрытой. Но что поделать, Лонсор и правда надеялся застать Ньяла одного.
Отойдя тем самым чуть дальше от ушкуя, мужчина и правда распахнул полу плаща, откуда из специального кармашка достал какую-то бумагу, только оказалась это вовсе не карта.
- Я знаю, куда ты направляешься и зачем... В общих чертах, - наклонившись к читающему гному, прошептал Лонсор, - Мне нужно туда же, сопроводить вот его, - почти незаметный кивок в сторону черноволосого великана,  - Прямо к Белому Трону вместе с его... грузом. Наверху решили совместить наши задания для большей надёжности успеха. Ты лучше знаешь все возможные пути на юг, ну и поможешь со своими приглядеть за... гостем, - он вновь покосился на своего спутника, невозмутимость которого не могла поколебать, казалось бы, даже новое вторжение истерлингов, не то что перешёптывание человека и гнома.
- Ну что, сударь Ньял, Видите, работёнка плёвая, и мы вас особо не затрудним. Предлагаю сходить в более тёплое и сухое местечко и обсудить вопросы цены и прочие мелкие детали. А то погодка-то, бррр, не располагающая к долгим разговорам двух старых друзей. Заодно познакомлю вас со своим новым знакомым. Возможно, я вам подыскал в будущем хорошего делового партнёра, - хохотнул Лонсор, вовсю намекая, что это не уличный, и очень серьёзный разговор, и лучше бы переместиться в куда более надёжное место, недели открытые всем ветрам причалы.
[ava]https://pp.userapi.com/c841334/v841334095/6353c/BMDjMPM-ynI.jpg[/ava]
[nick]Лонсор[/nick]

Услышав то, что хотел услышать, Мадрак довольно кивнул, но ничего не сказал. Честно говоря, на разговоры и тем более на пререкания уже совсем не осталось сил. Последние крупицы бодрости растворились при последней перепалке, в которой вождь на пальцах объясни Мегатру все прелести его теперешнего положения. Сейчас ему хотелось только завалиться спать и продрыхнуть весь гонг, но пока что он держался на силе воли, потому как надо было разобраться с его текущим состоянием здоровье. И слова шаман о том, что теперь можно ложиться спать, оказались самыми желаемыми словами сегодняшнего дня. Отдых, наконец-то. Казалось, он не спал уже огромную кучу времени, хотя на деле прошло всего пару часов. Этот бой, точнее даже принятые перед ним зелья, выжали все остававшиеся в нём соки. Поэтому на очередной наивный вопрос Мегатра он просто отмахнулся:
- Потом расскажу, - и, повернувшись лицом к стене и спиной, соответственно к своему спасителю и верному проныре, тут же провалился в сон.
Вместо него активность стал проявлять Шныр, воодушевлённый тем, что сможет узнать тайные знания шаманства, и для этого не нужно будет идти на север, как ранее грозился Мегатр. Правда, сам полукровка отнёсся к его кандидатуре весьма скептически и высказал свои сомнения на его счёт.
- Херня, - беззаботно махнул рукой гоблин, - Если надо, я и не такое могу. А пью я только по праздникам. Тебя вот вчера нашёл - чем не праздник?  -хохотнул он, а потом уселся и попытался придать себе как можно более смиренный вид, дабы показать Мегатру своё рвение в постижении шаманской науки. Только опухшее после вчерашнего лицо немного подводило, но что поделать? До следующего гонга не поправится, а если Шныр возьмёт кружечку грога, чтоб поправить здоровье, далеко не факт, что шаман это оценит.
[ava]https://pp.userapi.com/c846121/v846121714/1c94/Vxw1GtQ1p1s.jpg[/ava]
[nick]Мадрак[/nick]

Кхарн точил топор. Этот топор был очень необычен для орков, в первую очередь тем, что он не являлся топором орков. Его выковали в нелрах Одинокой Горы ещё до пришествия с севера Смауга, когда народ длиннобородых гномов процветал и мог позволить себе даже из обычных рабочих инструментов создавать произведения искусства. У него на лопасти даже рисунок был выгравирован, что на взгляд орка было бессмысленно - зачем украшать то, что несёт в себе только одну функцию - убивать? Но гномы-то не орки, могли себе позволить значит. Сам топор был двусторонним, но не симметричным. Однако это не мешало нести смерть с обеих сторон, в чём Пожиратель не раз убеждался.
Как же он вообще оказался у Кхарна, прежде с гномами ни разу не сталкивавшегося? О, история топора вовсе не ограничивается созданием в кузнях Эребора. Он был вынесен своим хозяином после опустошения Горы, сделавшей некогда величественный город гномов логовом дракона, и ещё долгие годы спустя он верой и правдой служил своему первому владельцу. До тех самых пор, пока тот не пал во время чудовищной бойни, устроенной морийскими орками и гномами со всего Средиземья в долине, имеющей название Азанулбизар. То сражение орки проиграли, но при этом и победителям пришлось настолько несладко, что те так и не смогли воспользоваться плодами своей победы. Ну и не все орки ушли оттуда с пустыми руками. Конкретно этот топор в качестве трофея забрал себе убийца создателя и первого владельца топора, вырвав его из коченеющий пальцев после того, как обломок его собственного клинка застрял в гномьей глазнице. Вместе с ним он сбежал во мрачные пещеры покинутого царства гномов, где с его помощью выбивал себе местечко потеплее. И выбивал вполне успешно, так как в Гундабаде появился уже вождём одного и морийских племён, пришедших поживиться в опустевших пещерах Горы после Большой Взбучки. Именно в одной из этих пещер, а точнее, в бывшей пещере Берсерков Кхорна, с владельцем топора повстречался Кхарн, только вступивший на Путь Пожирателя.
И вот теперь Кхарн точил этот самый топор. Конечно, будучи столько лет в орочьих лапах, он утратил свой первоначальный лоск, да и рисунок на нём угадывался с большим трудом. Но его давно почивший и сгоревший на погребальных кострах Азанулбизара создатель не смог бы упрекнуть вождя в недостаточном уходе за ним. Уж за чем, но за свои оружием хороший орк всегда следит самым надлежащим образом. От него ведь напрямую зависит его жизнь, а все знают, что хороший орк - живой орк.
Пока Пожиратель отточенными до автоматизма движениями водил точильным камнем по смертоносным лезвиям отнявшего не один десяток жизней топора, его голова была забита совсем другими мыслями. Он очень вовремя успел вернуться из своего похода в земли беорнингов. Судя по всему, сразу после его возвращения  Расчленители перекрыли проходы на восток для любых не союзных им племён. А Кхарн, даром что пару раз ходил с Исшраком в совместные рейды, союзником его вовсе не являлся. Равно как и для любого другого вождя Гундабада. Конечно, у него были вполне себе рабочие отношения и связи с другими племенами, не отличавшимися особой разборчивостью прежде всего, однако не было никого, кто поддержал бы Кхарна, случись тому сцепиться с другим племенем. Можно даже сказать, что ему пока везло, что новоявленному королю было явно не до одного слишком экстраординарного племени на севере Горы, так как Богун был орком в какой-то степени консервативным и Путь Пожирателя однозначно терпеть не тал бы. Просто у него были дела поважнее, судя по слухам, и распылять силы на северных каннибалов, разборки с которыми могли закончились бы большой кровью, было недальновидно. Но это совершенно точно не означало, что его орки могут чувствовать себя в безопасности. Противостояние короля и Расчленителей, слухе о Чёрном Вестнике владыки востока, о том, что сам Тёмный Властелин наконец нашёл то, что так долго искал, сожжение эльфийского леса, долгие столетия бывшего костью в горле оркам Мглистого Хребта, неведомый Ужас Бездны, пробудившийся на юге и склонивший все племена Мории, сами морийцы, лезущие на север и пытающиеся поставить орков Горы на колени, ритуальные костры Ангмара, не зажигавшиеся уже сколько лет. Кхарн чуял в сыром затхлом воздухе ветер перемен, а перемены в Гундабад всегда приходят с большой кровью. Поэтому он точил топор. Ни секунды не сомневаясь, что очень скоро его острота ему пригодится.
И это оправдалось даже скорее, чем Кхарн предполагал. С нижнего яруса пещеры послышались крики, затем топот множества ног, звуки борьбы и шуршащий звук волочащегося по полу тела. Затем к нему поднялся один из лучший и самых верных его парней, Великолепной Семёрки, и сообщил, что они схватили одного ну очень странного пленника. Хмыкнув, Кхарн приказал собрать всех остальных членов Семёрки и шамана, а сам, дожидаясь, пока его приказ будет исполнен, вернулся к своему важному неторопливому занятию.
Лишь после того, как Марог вновь появился на его ярусе и сообщил, что всё готово, Кхарн отложил точильный камень, поднялся и, подхватив топор, неторопливо последовал за орком.
Внизу его уже ожидали его парни и шаман. Ввосьмером они полукругом расположились возле стоящего на коленях... орка? Такого отродья Кхарн ещё не встречал. По телосложению он был скорее как человек: широкая грудная клетка, хорошо развитая бугриста мускулатура, пропорциональной длины конечности, да и ростом он был с человека, только кожа тёмная, почти чёрная. Ну и голова на толстой шее была скорее орочья, с длинными клыками, широким сплюснутым носом и маленькими раскосыми глазами, смотрящими с мало выраженным страхом, но зато пышущими злобой. Он было очень неплохо помят, лицо было окровавлено, тело в кровоподтёках, руки заломлены и связаны за спиной, но он всё равно старался держаться прямо и с вызовом смотрел на разглядывающего его вождя.
- Вы тут совсем охренели!? С какого бодуна вы на меня накинулись, снаги вонючие? Вы хоть в курсе, что вам за это будет, черви подземные? Ай... - вынужден был заткнуться он, когда один из Пожирателей от души саданул ему по зубам.
- Что это за мясо и где вы его достали? - продолжая с любопытством глазеть на необычное существо, разговаривавшее при этом на одном с ним языке, осведомился Кхарн.
- Мы с этим вот на обратном пути от Куги пересеклись, - принялся объяснять Глыр, - Он тоже к нему пёрся, но совсем один. И ладно это, он нас за парней Куги принял. "Отведите меня к своему вождю", говорит. Типа у него есть предложение от его генерала, от которого тот не смогёт отказаться.
- От кого предложение? - переспросил Кхарн.
- От генерала. Он прям так и сказал. Вот мы и покумекали: говорит странно, хоть и по нашему, меток племенных не знает, раз с парнями Куги спутал, а выглядит так вообще хрен пойми кто. Ну мы и решили, что ты с ним тоже пообщаться захочешь, и повели к вождю. Как ты и просил, кстати, долболоб, - обратился он уже к пленнику, дав ему тычка по затылку. Тот было вновь разразился руганью, но снова получил в зубы и заткнулся.
- Вон оно даже как, - протянул вождь, после чего приблизился к коленопреклонному недоорку и вкрадчиво произнёс, - Теперь ты мне скажи. кто ты такой, и что у тебя за предложение. Я ведь тоже вождь, послушаю, подумаю.
После этих слов и ещё нескольких мер телесного воздействия неведомая тварь поведала им, что звать его Ширгаш, он является одним из подчинённых генерала Лархаша, и был им назначен в качестве одного из посланников к вождям Гундабада, чтобы просветить их насчёт Белой Длани, чьей волей является Лархаш. По его словам выходило, что вот такие как он Новые орки пришли сюда из Ангмара, где находится сам Длань, подкупили пару племён северо-запад Горы, которые всегда были несколько обособлены от центральной власти и больше тяготели к оркам Карн-Дума. Там они развернули свои силы, подчинили и перевооружили соседние племена, а теперь исподволь стали засылать своих лазутчиков и посланников вглубь Гундабада, подготавливая почву для того, чтобы привести Гору под власть этой загадочной Длани.
И всё это под самым носом Богуна, по уши затянутого в разгорающийся конфликт на востоке с Расчленителями. Кхарн был просто поражён тем, как складно и незаметно у этих Новых орков получилось уже оттяпать кусок номинальны владений их королька, а тот ни сном ни духом. Да и никто об этом не знал. Если бы не эта случайная встреча, то неизвестно, сколько сам Кхарн оставался бы в неведении, что творится у него под боком. Вполне вероятно, что и он мог узнать о появлении совершенно нового игрока лишь тогда, когда вот какой-нибудь из подобных отродий постучался в его двери. Кстати, выспросив про это он выяснил, что далеко не все вожди получали такое предложение. Сперва генерал отправлял какие-то Глаза Длани - проныр и лазутчиков, которые изучали пещеры и обретающиеся там племена, одновременно нанося их на составляющуюся карту Горы, после чего уже генерал решал, кому следует направлять послов, а кто потенциально будет не так сговорчив и от них нужно будет избавиться.
Это был просто запредельный уровень предварительно подготовки. Кхарн не слышал ни об одном орке, так детально и скрупулёзно подходящего к выполнению своей задачи, просчитывая свои действия вплоть до мелочей. Обычно задавалось лишь общее направление к поставленной ранее цели, а дальше каждый импровизировал исходя из складывающейся ситуации. Ой-ёй, пока все ждали грозы с востока, угроза существующему порядку вещей пришла совсем с другой стороны, и эта угроза уже здесь и уже действует. И теперь дело времени, когда она обрушится на погрязшие в своих проблемах племена. Кстати, а как они в бою?
- С этим как, проблем не было, когда вязали?
- Ещё какие, вождь, - отозвался Глыр, - когда он допёр, что ведём его не туда, так сразу взбрыкнуть захотел, хоть и был один. Мы этого ждали и сразу накинулись, не давая железку свою достать, - тут он предъявил вождю короткий прямой меч, бывший собственностью пленника, широкий и с виду довольно тяжёлый. Кхарн таких раньше не видал и не слышал, чтобы орки такими пользовались, - Но его это не сильно остановило, и он троих наших нехило так помять успел, прежде чем мы его свалили. Зобу он руку одним движением сломал, потом Гурцу нос расквасил в кашу просто, а потом, после того как мы обе руки заблокировали, зубами Шорцу в щёку вгрызся и вырвал кусок мяса здоровый, аж зубы видно. Мы потом наваляли ему от души, да так. что кто из нас и откинуться мог, если бы его так месили. А этот смотри, ещё и огрызаться пробует, паскуда.
- Хм, - осклабился Кхарн, - Тогда я знаю, чем мы сегодня поужинаем.
Вслед за вождём заухмылялись и прочие его избранные воины. И посыл их был настолько очевиден, что заозиравшийся пленник, увидев кровожадные оскалы на рожах обступивших его орков, нещадно заголосил:
- Да вы чего!? Совсем что ли конченные?! Вы что творите, мрази!?
- Мы идём по своему Пути, а ты - очередная на нём ступень, - с мрачной торжественностью произнёс Кхарн, кивнув кому-то, находящемуся за спиной Ширгаша, и на спину того опустился чей-то башмак, опрокидывая недоорка наземь, - Мы заберём твою силу через твою плоть, и сделаем её своей. Так что можешь порадоваться напоследок, ты послужишь великому делу - с твоей помощью мы вырежем и сожрём всех твоих "Новых" орков, а Лархаша оставим на закуску, - и Кхарн обрушил на шею кричащего урука свой топор.
Шея у него и правда оказалась что надо. Хоть Пожиратель и убил его одним ударом, отделить голову от туловища сразу не получилось. Потребовался ещё один, благо Ширгаш уже затих и не пытался вырваться. Покончив с ним, Кхарн дал знак шаману забирать тело и приготовить из него для воинов сытное пиршество. Тот степенно поклонился и побрёл в свою часть пещеры. Вслед за ним пошли четверо из Семёрки, неся за конечности обезглавленное тело. Негоже ведь будущий ужин по земле волочить.
- Готовь парней, - меж тем бросил Кхарн Глыру, - сейчас подкрепимся, отдохнём, но со следующим гонгом надо будет Кугу навестить. Хочу узнать, чего это пришлые решили, что этот кусок дерьма будет им полезен, раз послали своё мясо к нему с предложением.
- Да, вождь, - ответил Глыр и вместе с оставшимися направился в общую пещеру. Кхарн же пошёл к себе. Топор он наточил на совесть, но теперь нужно лезвие очистить от крови жертвы. Негоже, чтобы оружие было грязным. Взяв ветошь, Пожиратель вновь принялся за работу.

Я всё искал изображение, чтобы показать топор Кхарна - всё-таки он не последнюю роль играет в характеристике персонажа. И вот наткнулся на топор Кратоса из крайней игры в серии God of War, и понял - вот оно. Ну и непосредственно сам топор:
 

Если честно я тоже, но пусть будет Бранд - у них там их было много)

Шум, грохот, пыль, зловоние - неотъемлемые атрибуты любого военного лагеря, которые когда-либо видели земли Харада. Этот не стал исключением. И среди этого нескончаемого гомона и суеты присутствовало всего несколько островков относительного спокойствия, выделявшиеся тем, что сновавшие там люди знали, что и зачем они делают, в отличие от бестолковых метаний прочих. В одном из таких островков на грубо сколоченном табурете сидел смуглый черноволосый мужчина и невозмутимо чистил апельсин. Делал он это довольно своеобразно. Разрезая кожуру равными надрезами по всей площади фрукта, он после срезал верхушку, а получившиеся дольки раскрывал как лепестки. Правда, толку потом от этих лепестков не было, кроме как похвастаться тем, что все они были столь идеально разрезаны, что оказывались одинакового размера, но мужчине нравилось. Избавившись от кожуры, он всё также размеренно разделил плод на дольки и стал одну за одной отправлять их в рот, тщательно пережёвывая и наслаждаясь каждой частью.
Мужчину звали Акир, и он был предводителем одного из многочисленных вольных отрядов, примкнувших к войску восставших против власти Тени князей Харада. Точнее даже Ханнаты. Поскольку Харад - это название северных угнетателей, борцы за свободу предпочли вернуться к древнему названию Земель Песка. Правда, как считал сам Акир, и как подмечали прочие, князьям по большей части было всё равно, как впоследствии называться. Главное, что они не видели никакого смысла идти и умирать за интересы Чёрной Земли и её Господина, торчащего в своей цитадели за неприступными горами и только и делающего, что проливающего чужую кровь в своих войнах с этими белокожими северянами. Неизвестно, что от этого имел сам Господин, но харадрим от этого имели только кровь и смерть. А уж когда пошли слухи, что люди Древа поставили себе в услужение целую армию мёртвых, то желающих скрестить с ними клинки на юге практически не осталось. Монстры Чёрной Земли хоть и были пугающе сильны, о чём хорошо осведомлены их предки, но всё же были из плоти и крови, и их можно было убить, в отличие от тех, кого отринула сама смерть. Тут, как говорится, само Солнце велело восстать против безумной власти загорного властителя. 
Кстати, о Солнце. Акир за время своего нахождения в лагере зачастую видел воинов, открыто носящих на шее медальоны с символом Старой Веры. Да что тут говорить, и среди его наёмников таких было около четверти. И это люди, не верящие в этой жизни ни во что, кроме своего клинка и силы своей руки. Вольный клинок и сам удивился, как скоро и стремительно Старая Вера, погребённая было под кованным сапогом прислужником тени, вновь поднялась из небытия и обрела столько сторонников. Что тут говорить -  прямо в центре лагеря стоял пустующий сейчас огромный шатёр с символом солнца, который стережёт Солнечная Стража*. И что самое удивительное, присутствующие здесь князья, ранее никогда не замеченные в излишнем религиозном рвении, воспринимали подобное как само собой разумеющееся. Вот уж чудеса так чудеса.
Кстати о князьях. На данный момент в лагере собралось шесть властителей Харада, приведших с собой около семи тысяч муджахиров, как назывались воины Юга. Но было бы опрометчиво считать, что каждый из них привёл с собой примерно равное количество людей. Почти три тысячи пришли вместе с Арамиром, владыкой Гуртара, в то время как юный Барук привёл всего около двух сотен. Впрочем, он и князем в полной мере считаться не может. Его отец скоропостижным образом скончался. Как говорит молва, совершенно случайно в его покои заползли четыре гремучника, укусив князя раз эдак двадцать. Но особо времени для скорби не было, так как дядя Барука мигом взял власть в свои руки, объявил о своей верности Хриссааде, а значит, и засевшему там Кархауну - Вестнику Тьмы. Юношу же ожидала весьма незавидная судьба, однако он, проявив недюженную прыть и правильно использовав оставшихся ему верных муджахиров, вырвался из западни и теперь он здесь, в месте сбора восставших. Теперь собравшиеся князья ожидают своих оставшиеся силы с юга Ханнаты и каждый день спорят, как же именно им противостоять врагу. Пока превалируют две версии: дать войскам Хриссаады решающее сражение, или разделиться и жалить ожидаемое карательное войско своими силами, показав тем самым, что проще тени убраться за горы, нежели гоняться по пустыне за мужами, выросшими в этой самой пустыне и знающими в ней каждый камень. Неудивительно, что апологетом первого варианта выступал юный Барук, а за второй - умудрённый опытом старый Галил, чьи волосы уже много лет как тронуты пеплом. 
Помимо воинов князей в лагере присутствовало почти тысяча наёмников со всех уголков Харада. При этом Вольные Стрелки, самый многочисленный отряд Юга, способный в одиночку выставить больше всех остальных вместе взятых, по сути войско, а не отряд, их своим внимание не почтили. Насколько было известно, они стояли лагерем под стенами Умбара, чьи владыки платили им бешеные деньги за свою безопасность, после того как их хвалёная армада так и не вернулась с похода в Зелёные Земли.  Но и без них наёмники представляли собой грозную силу, в том числе и семь десятков Акира, каждый из которых был конным. 
Почему же вольные отряды выбрали сторону восставших, а не Кархауна? Всё просто - хозяин Чёрной Земли считал служение ему само собой разумеющемся явлением, и не видел никакого смысла платить за верность. Тем же принципом руководствовались и его Вестники. А значит, на службе у Хриссаады солдатам удачи никакой награды не светило, так чего ради головы за них класть. В то же время князья уже посулил, что при победе отдадут город во власть муджахиров на неделю, да и прочим сохранившим верность не поздоровится. Очевидно, где возможность заработать больше.
Но у Акира и помимо этого были причины присоединиться к войску Ханнаты, как предпочитали называть себя восставшие. Дело в том, что он был одним из детей Джафара, князя Корхида - клочка плодородной земли на севере Харада. Вообще у него было девятнадцать детей от трёх жён, и Акир был двенадцатым, или вторым сынов второй жены. Понимая, что заполучить место князя ему светит только в исключительном случае, он посвятил себя военному делу и довольно быстро стал одним из капитанов стражи. Но потом отец умер, и старшие сыновья от первой жены решили избавиться от возможных конкурентов. Акир единственный сумел спастись, а его единокровные братья умерли у него на глазах, так что братья Галас и Авар стали его кровниками. Ну и они остались верны Кархауну, а значит, у мужчины теперь есть шанс не только отомстить, но и занять место отца. При условии, что они победят. И двадцатипятилетний Акир приложит все усилия для этого.
Ну а пока он вальяжно поедал апельсин, наблюдая, как мечутся из стороны в сторону муджахиры князей, покрывая и так грязный лагерь пылью, а воздух наполняя бранью. Интересно, как долго им ожидать вестей с юга?
* Внешний вид Солнечной Стражи в теме "Арт в помощь"
[ava]https://i.pinimg.com/564x/10/51/e4/1051e4c4ef161b2bf06e8d6b2190a4dd.jpg[/ava]
[nick]Акир[/nick]

- Просто ходить и стоять можно. Но никаких драк или беготни. - обнадежили Мадрака в том что он не будет полнейшим бревном эту установочную неделю. - Чем больше ран, тем медленнее каждая из них заживает. И если их количество превысит твой личный предел, ты уже не поправишься.
Фляжку от гоблина взяли, хотя Мегатра чуть не снесло в сторону энтузиазмом и перегаром. Шныра конечно можно было поднатаскать в простых действиях типа обработки ран и перевязки, но вот что-то более сложное, где нужно иметь опыт и принимать решения, вот та же спина вождя. Было пять способов её заживления различной успешности и продолжительности. А выбрать надо только один, учитывая состояние пострадавшего, имеющиеся в наличии средства, скорость и частоту обработки, последствия этого способа и прочие менее важные критерии. И как прикажете это объяснять гоблину, которого можно удержать на одном месте больше часа только кружкой пойла? Кстати о пойле, пьяный шаман - крайне хреновый шаман.
- Ты ведь понимаешь что работа шамана сложна? - Шныра окинули оценивающим взглядом. -  Для того чтобы ей заниматься надо иметь определенные качества. Спокойствие, терпение, хорошую память, выносливость, ответственность, ловкость пальцев, наблюдательность, занудство, знания о том что и как делать. И совершенно точно не напиваться при каждом удобном случае. - это явно был камень в огород по поводу вчерашнего запоя. - Посмотрим что из тебя получится.
Зелье из фляжки осторожно понюхали, сняв шарф. Потом понюхали чуть интенсивнее, немного поморщившись и почти сплюнув. Фляжку закупорили и отдали обратно Шныру:
- Из знакомых запахов чую только переваренную паучьеглазку. Если узнаю больше о том что вы тут используете - смогу сказать больше. - хотя судя по выражению лица нюхать что ни попадя полукровка не хотел совершенно. - От паучьеглазки, даже сваренной по всем правилам, сильный откат. Ложись на бок и пытайся уснуть. Раны я обработаю и покажу как это делать Шныру. - после задумчивого "хммммм" Мегатр добавил: - Мои возможные помощники не должны обязательно становиться шаманами. Хоть я не понимаю что плохо в том, если в Гундабаде будет больше тех, кто действительно знает как заботится о ранах. А не тех кто их прижигает. Будешь вождем первого клана шаманов.
Крайне деловой северянин встал с лежака Мадрака и отошел вытащить из щита свою нагинату и поправить мешок, норовящий спасть со стола. Всё равно особо не навоюешь с отсутствием горячей воды и соли. После того как полукровка удостоверился что его вещи целы и в порядке, он нахально стал шорхаться по всему углу вождя, бесцеремонно осматривая и обнюхивая то, с чем предстоит иметь дело. Даже с первого неопытного взгляда становилось понятно что если вот это оружие и доспехи считают здесь достойными вождя, то толкового кузнеца в клане нет. Хотя вообще-то само имя должно было намекать на его наличие.

@Кхарн шикарно! Я вот подумываю Вазога взять для активизации игры в Гундабаде и на севере, но наверное переведу с основного акаунта на второстепенный. А то Варанг видимо плотно застрял в сюжетных и лихолеских дебрях. 

Понемногу начал отрабатывать свой хлеб, на который подписался. Пока попытался расшевелить уже идущие ветки. В планах ещё чуток новых начать. Надеюсь, в планах они не долго пробудут.

Примерно так выглядит Солнечная Стража, только пол как правило мужской:

Шум, грохот, пыль, зловоние - неотъемлемые атрибуты любого военного лагеря, которые когда-либо видели земли Харада. Этот не стал исключением. И среди этого нескончаемого гомона и суеты присутствовало всего несколько островков относительного спокойствия, выделявшиеся тем, что сновавшие там люди знали, что и зачем они делают, в отличие от бестолковых метаний прочих. В одном из таких островков на грубо сколоченном табурете сидел смуглый черноволосый мужчина и невозмутимо чистил апельсин. Делал он это довольно своеобразно. Разрезая кожуру равными надрезами по всей площади фрукта, он после срезал верхушку, а получившиеся дольки раскрывал как лепестки. Правда, толку потом от этих лепестков не было, кроме как похвастаться тем, что все они были столь идеально разрезаны, что оказывались одинакового размера, но мужчине нравилось. Избавившись от кожуры, он всё также размеренно разделил плод на дольки и стал одну за одной отправлять их в рот, тщательно пережёвывая и наслаждаясь каждой частью.
Мужчину звали Акир, и он был предводителем одного из многочисленных вольных отрядов, примкнувших к войску восставших против власти Тени князей Харада. Точнее даже Ханнаты. Поскольку Харад - это название северных угнетателей, борцы за свободу предпочли вернуться к древнему названию Земель Песка. Правда, как считал сам Акир, и как подмечали прочие, князьям по большей части было всё равно, как впоследствии называться. Главное, что они не видели никакого смысла идти и умирать за интересы Чёрной Земли и её Господина, торчащего в своей цитадели за неприступными горами и только и делающего, что проливающего чужую кровь в своих войнах с этими белокожими северянами. Неизвестно, что от этого имел сам Господин, но харадрим от этого имели только кровь и смерть. А уж когда пошли слухи, что люди Древа поставили себе в услужение целую армию мёртвых, то желающих скрестить с ними клинки на юге практически не осталось. Монстры Чёрной Земли хоть и были пугающе сильны, о чём хорошо осведомлены их предки, но всё же были из плоти и крови, и их можно было убить, в отличие от тех, кого отринула сама смерть. Тут, как говорится, само Солнце велело восстать против безумной власти загорного властителя. 
Кстати, о Солнце. Акир за время своего нахождения в лагере зачастую видел воинов, открыто носящих на шее медальоны с символом Старой Веры. Да что тут говорить, и среди его наёмников таких было около четверти. И это люди, не верящие в этой жизни ни во что, кроме своего клинка и силы своей руки. Вольный клинок и сам удивился, как скоро и стремительно Старая Вера, погребённая было под кованным сапогом прислужником тени, вновь поднялась из небытия и обрела столько сторонников. Что тут говорить -  прямо в центре лагеря стоял пустующий сейчас огромный шатёр с символом солнца, который стережёт Солнечная Стража*. И что самое удивительное, присутствующие здесь князья, ранее никогда не замеченные в излишнем религиозном рвении, воспринимали подобное как само собой разумеющееся. Вот уж чудеса так чудеса.
Кстати о князьях. На данный момент в лагере собралось шесть властителей Харада, приведших с собой около семи тысяч муджахиров, как назывались воины Юга. Но было бы опрометчиво считать, что каждый из них привёл с собой примерно равное количество людей. Почти три тысячи пришли вместе с Арамиром, владыкой Гуртара, в то время как юный Барук привёл всего около двух сотен. Впрочем, он и князем в полной мере считаться не может. Его отец скоропостижным образом скончался. Как говорит молва, совершенно случайно в его покои заползли четыре гремучника, укусив князя раз эдак двадцать. Но особо времени для скорби не было, так как дядя Барука мигом взял власть в свои руки, объявил о своей верности Хриссааде, а значит, и засевшему там Кархауну - Вестнику Тьмы. Юношу же ожидала весьма незавидная судьба, однако он, проявив недюженную прыть и правильно использовав оставшихся ему верных муджахиров, вырвался из западни и теперь он здесь, в месте сбора восставших. Теперь собравшиеся князья ожидают своих оставшиеся силы с юга Ханнаты и каждый день спорят, как же именно им противостоять врагу. Пока превалируют две версии: дать войскам Хриссаады решающее сражение, или разделиться и жалить ожидаемое карательное войско своими силами, показав тем самым, что проще тени убраться за горы, нежели гоняться по пустыне за мужами, выросшими в этой самой пустыне и знающими в ней каждый камень. Неудивительно, что апологетом первого варианта выступал юный Барук, а за второй - умудрённый опытом старый Галил, чьи волосы уже много лет как тронуты пеплом. 
Помимо воинов князей в лагере присутствовало почти тысяча наёмников со всех уголков Харада. При этом Вольные Стрелки, самый многочисленный отряд Юга, способный в одиночку выставить больше всех остальных вместе взятых, по сути войско, а не отряд, их своим внимание не почтили. Насколько было известно, они стояли лагерем под стенами Умбара, чьи владыки платили им бешеные деньги за свою безопасность, после того как их хвалёная армада так и не вернулась с похода в Зелёные Земли.  Но и без них наёмники представляли собой грозную силу, в том числе и семь десятков Акира, каждый из которых был конным. 
Почему же вольные отряды выбрали сторону восставших, а не Кархауна? Всё просто - хозяин Чёрной Земли считал служение ему само собой разумеющемся явлением, и не видел никакого смысла платить за верность. Тем же принципом руководствовались и его Вестники. А значит, на службе у Хриссаады солдатам удачи никакой награды не светило, так чего ради головы за них класть. В то же время князья уже посулил, что при победе отдадут город во власть муджахиров на неделю, да и прочим сохранившим верность не поздоровится. Очевидно, где возможность заработать больше.
Но у Акира и помимо этого были причины присоединиться к войску Ханнаты, как предпочитали называть себя восставшие. Дело в том, что он был одним из детей Джафара, князя Корхида - клочка плодородной земли на севере Харада. Вообще у него было девятнадцать детей от трёх жён, и Акир был двенадцатым, или вторым сынов второй жены. Понимая, что заполучить место князя ему светит только в исключительном случае, он посвятил себя военному делу и довольно быстро стал одним из капитанов стражи. Но потом отец умер, и старшие сыновья от первой жены решили избавиться от возможных конкурентов. Акир единственный сумел спастись, а его единокровные братья умерли у него на глазах, так что братья Галас и Авар стали его кровниками. Ну и они остались верны Кархауну, а значит, у мужчины теперь есть шанс не только отомстить, но и занять место отца. При условии, что они победят. И двадцатипятилетний Акир приложит все усилия для этого.
Ну а пока он вальяжно поедал апельсин, наблюдая, как мечутся из стороны в сторону муджахиры князей, покрывая и так грязный лагерь пылью, а воздух наполняя бранью. Интересно, как долго им ожидать вестей с юга?
* Внешний вид Солнечной Стражи в теме "Арт в помощь"
[ava]https://i.pinimg.com/564x/10/51/e4/1051e4c4ef161b2bf06e8d6b2190a4dd.jpg[/ava]
[nick]Акир[/nick]

Поддельники не спешили, а сырость и ветер, бросающий комья мокрого снега в рожу не делали этот день приятнее. Ньял был бы сейчас рад оказаться в любом из местных трактиров, а лучше всего в "Черной Стреле", подкрепиться, пропустить стаканчик другой эля, послушать новости. Но предстояло еще добраться до  Эрэбора, где должен был собраться отряд, обсудить все детали, и потом только приобщиться к снеди и выпивке. Хотя ради эрэборской домашней кухни можно было потерпеть, все же местные повара и в подметки не годились гномьим мастерицам. 
Тут, как гром среди ясного неба заявился старый знакомый. Ньял только удивленно скинул бровь, оглядывая новоприбывших. А, пьяница-чужестранец явно успел заделаться своим, да и поживиться чем нашел, видно слухи не лгали. Дорогую кольчугу гномьей работы не каждый встречный-поперечный носит. Никак все же в личную дружину Бранда устроился. Неплохо для забулдыги, заливавшего за воротник каждый день. Второго человека Ньял по началу ошибочно принял за еще не подошедшего Исилендила, но потом пригляделся и решил, что этот скорее всего из Гондора. Северяне-дунадайн такой загар вряд ли бы смогли заработать. На севере и летом-то солнце не так часто из-за туч выглядывало. Хотя где-нибудь в Шире климат был вообще благодать, эх, повидать бы как-нибудь земли полуросликов. 
- Ха, этож Лонсор! Ну здорова! Чего кого? 
Ньял приветствовал новоприбывших, как ни в чем не бывало, словно они только вчера с Лонсором выпивали. Потом, если что наедине можно будет его расспросить.
- Перевозки? Ха, ну можно сказать и так. Плаваю, туда или сюда. Рыба ищет, где глубже, я где лучше. 
Предложение Лонсора заинтересовало гнома. Вот ведь совпадение, хотя Ньял отучился в них верить. Слышал что ли их кто в "Бочке". Или хоббит растрепал на пол-города уже. Возможно. Язык у того был, как помело. Ох, пропадем мы с ним. С другой стороны, на встречу должны были явиться посланники Барда, но Ньял явно не ожидал увидеть в качестве оного старого знакомого Лонсора. 
-Ну-с... Вообще как раз в поход собираюсь, может нам и это, по пути. Ты вкратце-то изложи. Прикинем маршруты. А, этот вот в лодке, компаньон мой - Ландваэр Длиннолист.
- Драсте - раздалось из лодки.
Ньяж выжидательно смотрел на Лонсора, ожидая подробностей и что он представит своего спутника.