Эрегион Даэр приближалась к Вратам Дурина, минуя последние лиги незаселенных, давно покинутых всеми земель. Здесь она и дождется скитальцев во мраке, как и предсказывала ее госпожа. Эльфийка устроилась подле гладкой стены, между двумя старыми падубами, рядом с текущим мирно ручейком. Она отпустила Сифа на охоту, а сама стала разводить костер, обустраивая временный лагерь. Хорошо, что заранее запасла мясо, принесенное волком. Теперь его можно будет приготовить на огне, дабы вернувшиеся потеряшки могли немного погреться и утолить голод. Когда мясо начало лопаться от жара и трещать, распространяя ароматные запахи, то даже Даэр почувствовала желание попробовать немного горячей пищи. Давно ее хроа не наслаждалось подобным, и сейчас отзывалось на запахи. Но стоило подождать других. Хотя бы из вежливости.  Эльфийка пристроилась рядом с потрескивающим костром, подтянув колени под подбородок. Она смотрела, как танцуют духи, привлеченные огнем и слушала их песни. Ран больше не связывалась с ней, похоже госпожа была занята более важными делами, оставив верной Даэр разобраться с этим поручением. Впрочем, пока что, видящая не могла понять, что крылось за этой задумкой. Она то и дело бросала взгляды на гладкую стену скалы, ожидая, когда створки ворот раскроются от легкого толчка изнутри. Она знала, что они приближаются.  [NICK]Даээр[/NICK] [AVA]https://i.pinimg.com/564x/ab/ab/08/abab08725bd221650848e66013433f65.jpg[/AVA] [STA]Прозревающая Тени[/STA] [SGN]Во все времена. И всегда.[/SGN]

Новоявленный младший дух довольно легко решил отбросить тяжелые думы, справедливо указав, что даже ему не ведомо все. Так почему Илгон должен волноваться, что не понимает чего-то в сложном устройстве мироздания? Подобная мысль внушала какую-то, пускай и зыбкую уверенность. Воистину, пустое долой. Воитель с благодарностью принял из рук майа флягу, отпил, ощущая, как по телу разливается живительное тепло. Эльда взял ложку и очень быстро вычистил миску с ухой. Неплохо, но было мало. В нем опять просыпался зверский голод. И это было хорошим знаком. Он еще жив, он все тот же, а не что-то иное… Когда Норнориэль начала снимать с себя броню, Илгон заинтересованно наблюдал за ней, гадая, что пришло на ум этой неугомонной эльфийке. Но когда она начала снимать с себя исподнее, воитель резко отвернулся, подняв ладонь.  - Пресвятая Варда, прикройся!  Она что совсем обезумела? Что это за представление она тут устроила. На Илгона волнами накатывало какое-то странное смущение, казалось еще немного, и он покраснеет до корней волос. А эльфика приближалась к нему все ближе и ближе, и жар от ее дыхания уже обдавал щеку Илгона. Он старался не смотреть, и одновременно не мог отвести взгляд. Да она исхудала, волосы укоротились и уже не блестели, как прежде, но Норнориэль даже сейчас была поистине прекрасна, словно ее изваял искусный скульптор. Даже сейчас у Илгона захватывало дух при взгляде на нее, от близости с ней. Блеск глубоких, как Океан, синевы глаз очаровывал, мысли куда-то улетучились.  Илгон не понимал, что за чувства его охватили, словно могучий поток был готов подхватить его, как опавший лист и нести куда вздумается. Эти чувства, как будто жили в нем всегда, приглушенные другими, но здесь в материальном мире их ничто не сдерживало. Он совершенно не понимал, что делать в таком случае, предпочитая смущенно отвести взгляд. Хочешь сказать про Илгона - скажи, что он не умеет обращаться с женщинами. Махать мечом куда как проще.  Но слова Норнориэль попали куда нужно, разбив стену обид и недопониманий. Они нуждались в нем. Она нуждалась в нем. Сейчас в нем опять просыпалось подавленное чувство вины, и груз собственных ошибок начинал давить со всей тяжестью, будто небосвод готовый обрушиться на землю. Самобичевание грозило вновь увести фэа Илгона в темную чащу, откуда будет сложно выбраться. Но он сумел совладать с собой. Не время для сожалений, время сделать что-то, чтобы исправить прошлое. Он не знал, что делать с собой, своими непонятными чувствами к эльфийке, но он понял одно. Больше он не бросит ее, не оставит одну. Сейчас ему хотелось только защитить ее от всех невзгод, заслонить от всех бедствий. Слова потоком стали срываться с его уст, будто лопнул бурдюк с водой: - Я скитался в пустошах… Спас одного человека от позорной смерти. А потом они нашли меня. Они знают про меня. И про тебя. Он знает. Прислужники Врага обманули меня. Стоило им сказать, что ты у них в плену и я бросился тебя спасать, даже не подумав, что это могло быть ловушкой. Так и оказалось. Они нарядили мерзкое чудище в парик с рыжими волосами в насмешку над мной. Я оставил их тела тлеть в одном большом костре на берегу далекой реки на востоке. Пытаясь сбить погоню со следа, я зашел в древние леса, где правит Трандуил. Я заплутал в дебрях, и собственных мыслях. Не знаю, чем это кончилось, если бы Гендальф не нашел меня. И снова, стоило ему упомянуть, что ты пропала в Мории, как я согласился помогать ему в его неведомых целях и хитроумных планах. Я сново опрометчиво бросился на поиски, перевернул всю Морию, сразился с балрогом… Но все это не важно, ведь я нашел тебя.  Он замолк, не зная что еще добавить, только одно слово застряло в горле, но он боялся, что оно прозвучит неестественно.  - Прости… Я…  Оставшиеся слова Илгон не смог проговорить, и дело было не в том, что кто-то еще был рядом с ними. Он все еще не мог понять, что они означают и почему захотелось это сказать. Тем временем майа довольно ловко пересадил Илгона на табурет и стал проводить странные телодвижения с его волосами, приговаривая нравоучительные реплики, будто учитель отчитывал напроказничавших детей. Норнориэль завидев результаты трудов майа наконец-то улыбнулась и это было лучшим, что случилось за сегодня. Он тоже улыбнулся, забавная шутка получилась -Так-так! - раздался старческий голос из-за угла. Все трое разом повернулись в сторону Гендальфа и нескольких Теней, что стояли за его спиной. Маг увидев Морнэмира радостно покачал головой: - Хвала Стихиям! Признаться честно, планируя эту экспедицию, я мало надеялся на успех, что мне удасться найти тебя, Морнэмир, уж больно давно ты отдалился от всех остальных. Но сегодня удача улыбнулась нам, мы нашли и тебя, и командующую отряда верных могучему Тулкасу. Похоже, что мой план полностью оправдал себя.  Маг хохотнул, не обращая внимание на странные лица Теней, со скепсисом смотревших на сопровождающего их старика. - Ну-ну, не нужно таких взглядов. Я прекрасно осознавал, когда брал Илгона с собой и к чему это могло привести. Да я пошел на риск, но риск оправданный. И оправдался он сторицей, как вы можете видеть. А наш большой друг очень умело отвлек на себя местных обитателей, позволив нам обойти окольными путями, о которых глупые орки не догадываются. Надо же, заняли древние залы, а все их секреты им не дано постичь. А что до тебя… Гендальф пристально посмотрел на Илгона, отчего тот даже передернул плечами: - Ты великий воин, но вот мой совет, хоть и грубым он может показаться. Попробуй перестать ссать против ветра, друг мой Илгон. И чем это ты вымазался? В Феанора решил поиграть или что?  Он повернулся к Норнориэль, смерил ее взглядом куда более мрачным: - С тобой поговорим позже. Вы бешенный отряд Тулкаса, у меня уже в печенках сидите.  Маг, хлопнул посохом по каменным плитам пола: - Что же. Я рад видеть вас всех. Судьба воистину удивительная штука. А теперь, думаю никто не станет спорить со мной… Предлагаю покинуть сие уютные пещеры и залы, перестав испытывать местное гостеприимство. Я уже по горло сыт гоблинами, орками и троллями. Морнэмир, друг мой, прошу твоей помощи. Понимаю, что сие место заметно изменилось, но и моих знаний может быть недостаточно. Нам нужно найти Врата Дурина. Чем выше мы поднимемся к поверхности и ближе к западу, тем меньше орков можем рассчитывать встретить. Ибо сила Аратар распростерлась над землями Короля Дунэдайн. В путь, друзья! Да не мешкайте! А вы, мои спутники, пойдете рядом, ваша помощь тоже будет кстати.  Гэндальф и Морнэмир стали задавать направление, выслав Теней вперед, в качестве разведки. Майр знали дорогу, а разведчики указывали, откуда могли показаться враги. Норнориэль и Илгон молча следовали в арьергарде. Вся компания почти не разговаривала по совету Гендальфа, только Морнэмир что-то тихо рассказывал магу. В одном из переходов истари остановился и с полубезумным удивлением во взгляде посмотрел на Илгона: - Ты одолел балрога! Но ведь это было чистейшее пламя Удуна, пламя Бездны! Как же ты не погиб?!  Но Морнэмир отдернул мага, и они продолжили путь. Но теперь Гендальф не переставая бросал назад озадаченный взгляд. Сам Илгон старался не думать об этом, ему было радостно лишь от того, что он шел рядом с Норнориэль, так что пожелай и до нее можно дотянуться. И ни странные события, ни слова мага, ни хмурые взгляды Теней не могли помешать ему наслаждаться моментом.  Они шли тайными путями, постоянно слыша орочий топот и гвалт, но долгий путь по темным коридорам и лестничным пролетам преодолели без ненужных встреч до самых Врат Дурина куда враг с некоторых пор не приближался. Похоже гибель огненного демона Моргота произвела впечатление на орков и они предпочитали заниматься какими-то более насущными делами, либо же майр смогли искусно обойти все засады, не без помощи Теней. Небольшой отряд вышел к воротам, преодолевая последнюю лестницу.  ----- Врата Дурина  

Ни смотря на недавно прошедшее сражение, по приказу Туварса Супилли для всех павших воинов, были начаты обряды захоронения. И конечно самые ценные воины, из числа павших коих было не много, были фалангиты рати правителя Барад Харна. Этих захоронили в кургане из камней, с их личными кинжалами, а поверх кургана был поставлен камень. Туварс лично выбрал наиболее подходящий плоский камень, на котором по его эскизу на бумаге, раб-каменщик выбил эпитафию: "Отважным воителям Харна, оставившим бренное тело, и отправившимся к священной Незримой Звезде, сей посвящённым". Под эпитафией был нанесён символ семиконечной звезды, а над ней ещё один символ, коий нанёс сам Туварс Супилли. Символ сей пришёл ему в сновидении, и являлся пока таинством, доступным к пониманию лишь на двух высших степенях Ордена. С обратной стороны на камне были выбиты имена в две колонки.    Могилы по-скромнее, были предназначены для сельских застрельщиков с холмов Эмин Аннуна, а вот тела бедуинов были лишь уложены в ряд. Чтобы решить их судьбу, приказом Туварса привели пленённых вождей. А после не слишком длительного ожидания, к ним в своём великолепном, чёрном наряде вышел сам властитель. Пара федайнов принесла пики с теми самыми отрезанными стопами и головами, которыми перед битвой пытались оскорбить его честь. Слегка пританцовывая руками, с довольной и лукавой улыбкой, рядом с ним шла Турингвэтиль, звеня своими многочисленными, драгоценными украшениями. Она, выступала как переводчик так как знала разные диалекты харадрим. Оглядев патриархов кочевых семей, чародей заговорил. — Имя моё Туварс Супилли из дома Папратар, родом из Умбара Великого. Я властвую над всем морским берегом Харондора, лесами Эмин Аннуна, и моя власть — рука его сделала полукруг — распространяется и здесь в этих землях. Но не унижение и порабощение я принёс вам, дома кочевников Харнена. Я не стану взимать с вас податей, не стану требовать от вас богатств и пленных. Даже наоборот, я каждый год обязуюсь одаривать ваши рода рабами и дарами. За это я буду спрашивать с вас, за каждый караван, что будет шествовать по северному берегу реки Харнен между Барад Харном и владыками земель Харузана и аль-Амруна. Вы будете стражами этого, пути. Будете ловить и предавать казни всех разбойников, которые будут посягать на караваны. И получать за это награду. Таков будет мой уговор между мной и вами, и всех нарушителей сего договора, я покараю страшными карами, вырежу весь род, а на уцелевших наложу проклятие забвения. Также, вы предоставите мне воинов, которые пополнят мою армию, тех кто ныне там — он указал в сторону востока, имея в виду тех кто не был пленён или мёртв. А владыка Харна продолжал.  — Я приведу ваших богов к великой славе, ибо в моих владениях почитаются все боги. Святилища ваших богов будут обрадованы и установлены в самом городе Амон Этель, где им будут воздаваться дары, и воскуриваться благовония. И в знак моей доброй воли, я отдаю вам ваших мёртвых, дабы в соответствии с вашими обычаями, захоронены они были как полагается.   Его властный голос, чередовался не менее властным женским голосом прекрасной Турингвэтиль, известной окружению как принцесса Ирханну из Барад Харна. Та самая принцесса, о которой ходили слухи в виде печальной и грустной истории, о смерти её близких. Сейчас же, пред лицом людей они видели женщину уверенную, властную, сильную и чарующую. Бедуины изумлялись как вольно ведёт себя эта женщина при владыке Туварсе. Это вызывало в мужчинах изумление и сексуальное возбуждение.    Переглядываясь между собой, патриархи родов бедуинов, в основе мужчины зрелые изумлялись тем, как радикально поворачивал события их пленитель, наконец один из них спросил.  — А каковы твои боги?    Услышав перевод от Ирханну, на ушко и ощутив как она коснулась его уха языком, Туварс Супилли улыбнулся и ответил.  — Мой бог, тот что сокрыт за гранью. И он требует лишь одного запрета. Мой бог запрещает неуважение к любым богам и силам, духам природы и предков. Мой бог требует от меня почтения ко всем, и в моих владениях, все мои подданные находятся под защитой моего закона, закона запрещающего гонения на любых богов, какими бы они ни были.   Это было радикально необычно, но тут пустынники начали понимать, почему ранее Туварс говорил об их богах, ведь если они теперь ему присягали, их боги отныне выходили во всеобщий пантеон богов почитаемых в землях подвластных этому чародею. После сего, исключая голову и стопу оскорбителя, которые сожгли с парой погибших рабов, тела бедуинов были переданы их родне, и были захоронены по обряду. Сами вожди заключили клятвы перед богами, присягая на верность Туварсу Супилли и были отпущены.    Через два дня, армия Барад Харна продвинулась на юго-восток к портовой деревне Гобель Мирлонд. Здесь знакомясь с бытом селян, Туварс Супилли познакомился с интересным человеком. Это был мастер-плотник, умевший создавать изумительные механизмы, хотя из скромности он повторял, что дескать это он лишь понял как древние высшие люди, делали подобные механизмы, но сам он к ним и приблизиться не может. Он производил подъёмники, которые при помощи животных, поднимали большие грузы, переносили их и грузили корабли. Так это селение стало торговым постом, соединяя торговый маршрут из аль-Амруна с морскими торговыми путями. Во всём этом механизме, плотник продемонстрировал главный секрет, конструкцию с из дисков и группы шаров, расставленных в специальных выемках, в нужных местах, и колёсиках которые помогали конструкциям передвигаться. Впрочем как говорил сам мастер Иртокис — древние люди Моря делали такие механизмы из металлов, что ему не под силу, даже когда он пытался объединить силы с местным кузнецом. Туварс взял его себе на службу, с широким достатком (вилла в пригороде Барад Харна, рабы). И мастер с приставленными к нему рабами-евнухами, присоединился к армии.  Через морских купцов, Туварс Супилли пополнил припасы армии, в этом пункте, и отправил своих гонцов к аль-Амруну с призывом торговать свободно, без того чтобы кочевники северного берега реки Харнен грабили караваны. Не заставили себя ждать и сами бедуины, шесть бунчуков пустынной кавалерии, вскоре присоединились к нему, от кочевых родов, и выполняя свою часть сделки Туварс Супилли направил на север гонцов, с приказом перевести морем (чтобы быстрее) рабов привозимых из за Дальнего Харада, в уплату жалования, кое правитель назначил местным, за поддержание в безопасности торгового речного пути. Гонец Туварса был также отправлен на юг, через реку. Тут начинались земли Нен-Умбар, маленьких городков и деревень, платящих дань Умбару. Гонец передавал письма Совету Родов Умбара о том, что естественной границей теперь между землями Туварса и Умбаром была река Харнен, в купе с клятвенными заверениями владыки Барад Харна о том, что сия граница им пересечена не будет, и угрозы родному городу он не несёт, но всегда поддержит суверенный город, в той его форме правления, в которой он и был ныне. (Осложнять жизнь брату Мурсили, Туварс Супилли не желал, чем и была вызвана необходимость написать это письмо). После этого, армия снялась с места направившись к селению Хас Йаиб. 

Настал день, которого тут ждали все последние дни, с момента въезда в город Арнорского государя, а также всех лордов и сенешалей, которые прибыли вместе с ним или немного ранее. В том числе простые бюргеры Минас Тирита зная о сегодняшнем дне, также были изрядно взволнованны, и ждали этого дня. Эту ночь, Арагорн не смог сомкнуть глаз, он волновался и здесь и сейчас, успокоение ему даровало почему-то лишь общество хрониста Бэггинса, с которым выйдя на террасу могли они раскурить доброго листа из Шира, оглядывая удивительные пейзажи вокруг. Собственно сам Бильбо получив жалование от Арагорна, приобрёл себе дополнительные листы бумаги, и чернил а потому ни что уже не останавливало его, в создании зарисовок многочисленных скульптур и памятников, которые он видел в Минас Тирите, делая к зарисовкам дополнительные комментарии. Он даже смог делать черновые записи и в листы лучшего качества, усидчиво вписывать тексты уже начисто, совершенствуя свой навык. Затем, на совместных посиделках с королём, он демонстрировал Арагорну свои успехи. Ни без интереса читая хоббитский взгляд, на достижения человеческой культуры, Арагорн теплел сердцем и в одну из таких посиделок, как раз ранним утром сего дня, он сказал.  — Это уже очень высокий уровень, мистер Бэггинс. Достойное наследие вашего народа.  — Благодарю, государь — кивнул Бильбо, после чего с улыбкой ответил — откровенно говоря, я собирался делать лишь путевые записки, из которых уже в Шире составил бы я полное описание этого удивительного путешествия. Однако я и не подозревал, как далеко получится у меня зайти. К тому же у вас здесь в Минас Тирите, великолепные листы бумаги, я даже смог урвать весьма не дорого, превосходный материал для обложки.  В эту же ночь, королева Ильмарэ располагалась в Башне Эктелиона, на её вершине где обнаружила она по подсказке божественных Аратар, второй из камней Палантир. После этой своей находки, и после осмотра земель исключая земли Мордора (тут она просто не желала вновь направлять внимание к  Гортхауэру).    А тем временем утро плавно переходило в день, и солнечный свет озарил этот день, лишь поодаль виднелись тучные белые облака, исключая мордорский смог на востоке. Белые здания вокруг отражали свет, и это создавало впечатляющие виды самого города. Люди собирались по городу, словно бы сегодня был какой-то праздничный или ярмарочный день, но настроение у людей было не самое праздничное, все ожидали вестей тревожащих и долгожданных. Старосты улиц организовывали людей, чтобы не создавать столпотворения, а вестовые были расставлены вокруг от яруса к ярусу, чтобы практически в "режиме реального времени" получать информацию о том, что происходит на вершине. Здесь же, площадь перед королевским тронным залом, собрались знатные, благородные и отважные люди, заходящие внутрь. Царила оживлённая атмосфера. В самом тронном зале, на своём чёрном кресле у подножия королевского трона восседал лорд-наместник Гондора Эктелион II. Молодой и сильный сын его, в облачении доспехов и геральдических одежд, стоял по левую руку лорда-наместника (по правую был трон). Испытующе глядел молодой наследник рода наместников, на лордов и сенешалей, что собрались здесь. Впрочем сенешалей, как представителей тех лордов которые не смогли прибыть, было не так много, ибо лорды земель Гондора сами желали присутствовать при столь значимых событиях. Самым крайним прибыл принц Ангелимир и сын его Андрахиль из Дол Амрота, они стояли ближе всех к трону, тут же был сенешаль Пеларгира, отважный Телерион, лорд-маршал Лебеннина Гимрадиль стоял рядом с ним, стояли маршалы Андраста, Анфаласа, Морнана, Итилиэна, Лоссарнаха, Ламедона и Толфаласа. За спинами их стояли дворяне рангом ниже, принадлежащие тем или иным землям, так рядом с лордом Ламедона, стоял прославивший своё имя Эгион сын Лейбена из Беонвира. Геральдические знамёна украшали зал в этот день, герольды стояли поодаль, один из которых передавал вести вестовым горожан, по цепочке.    Подняв длань свою, и встав Эктелион прервал гомон взбудораженных голосов.  — Почтенные лорды, прошу тише. Итак, я принял решение. — Было видно со стороны, что ему очень не легко, ведь Эктелиону нужно было уважить всех, и прислушаться ко всем, дабы не-допустить самого главного, что Гондор не раз терзало — гражданской войны. — Как вам известно, лучшие наши умы из числа мудрецов, изучили королевские регалии нашего почтенного гостя. И первое, мы признали его королевское достоинство над Арнором. Именно поэтому, все эти дни король Арнора здесь заслуженно занимает места почётного гостя, вместе со своей королевой и свитой. Также, мы приняли во внимание ваши мнения, мнения каждого из вас, и мнения простых и свободных людей Гондора в тех землях, через которые проходил Арагорн сын Араторна. И конечно, мнение нашего почтенного принца Дол Амрота, коий как оказалось раньше прочих взялся за исследование данного вопроса.   Достав из полы своей дорого расшитой мантии, отороченной мехом свиток, запечатанный печатями Гондора.  — Моё решение, принятое теми правами, коими обладаю я на правах наследовавшего предкам своим лорда-стюарта Гондора, и я призываю вас о почтенные, принять сие решение, и не проливать кровь братьев, детей отечества Гондора. Вы все знаете, сейчас мы проживаем трудные времена, весь юг Итилиэна пал под пятой врага. С севера доходят тревожные вести о страшных битвах идущих против армий из Мордора. Прежде чем я оглашу сие решение, я прошу пригласить сюда нашего гостя. — Он кивнул, и Денетор по жесту отца махнул рукой герольдам, которые открыли главные врата, из которых пошёл к собранию Арагорн, за плечами его шла королева Ильмарэ, и Бильбо, который тут же юркнул в сторону, заняв удобное положение, которое приметил ещё день назад, откуда будет ему всё хорошенько видно и слышно. За королём и королевой прошли королевский знаменосец Арафор, и Хальбарад, глава королевской гвардии. Остановившись в нескольких шагах перед Эктелионом и оглядев лордов Гондора, Арагорн сказал.  — Достопочтенные лорды Гондора, прежде чем объявите вы мне о своём решении, я желаю сказать вам. Ни мой отец в раннем детстве, ни моя мать почтенная леди Гильраэн Прекрасная, ни воспитатель мой, лорд Эльронд владыка Имладриса, не привили мне амбиций к власти. И потому готов я принять любое ваше решение, открытым сердцем.   В этот момент Ильмарэ посмотрела на Арагорна, ибо ей не ведомо было, как именно он может принять отказ, ведь тогда он сам будет сопротивляться воле Аратар, которые ясно сказали, что он должен быть государем объединённого королевства людей дунэдайн, он и его наследники. И все кто встанут на пути, ощутят на себе гнев божественных владык Амана. Но для самого Арагорна было не мыслимо пролить кровь хоть кого-либо из присутствующих, и он осознанно речью своей, пошёл в полное противоречие. Впрочем Эктелион лишь кивнул и развернув свиток, начал читать.  — В день сей, мы лорд-стюард королевства Гондор, Эктелион сын Тургона установили. Король возрождённого королевства Арнор, является истинным потомком королевского рода Артедайна, Арнора и государей наших древних дней. Сим наделён он благословенным правом наследования трона королевства Гондор. — Сворачивая свиток и передавая его пожилому библиарию дворца. — Ныне же, от лица своего и благородных лордов Гондора, спрашиваю я вас. Государь Арнора, согласны ли вы вступить на трон Гондора и принять корону королей нашей страны, по праву крови и древних законов, что сохранили мы до сего дня?   В зале повисла абсолютная тишина, словно бы тут и не было всех тех десятков людей, замерли буквально все, словно бы даже не дышали. Вздохнув глубоко, Арагорн вспомнил видения божественных сил, и подняв взор в глаза Эктелиону ответил.  — Сие я принимаю. — По привычке на эльфийский манер, который впрочем узнаваем был здесь лишь уроженцами Дол Амрота, Арагорн приложил десницу к сердцу, в подтверждении того, что говорил он от сердца. После чего, Эктелион а за ним и прочие лорды склонились в небольшом поклоне.  — Да будет так, государь. Отныне начнём мы готовится к коронации. — В этот момент, с улицы становились всё слышнее крики воинов и горожан, которые торжествовали свершившееся здесь решение. Гондор вновь обрёл своего короля, хоть и не было ещё коронации. И в этот раз, как в глубочайшей древности у самого основания королевства, королём становился государь Арнора и дунэдайн Севера, что объединяло людей в единый и крепкий кулак, наследников Верных Нуменорцев. Эктелион подошёл к Арагорну и протянул ему руку, скрепив братским рукопожатием свои слова, наместник сказал. — Прошу тебя государь, занять своё место по праву. — После, Эктелион и Ильмарэ сопроводили Арагорна до подножия ступеней, ведущих к белому трону Гондора, остановившись, они лишь взглядом провожали мужчину. Поднимаясь по этой лестнице, Арагорн ощущал смятение, будто бы вся жизнь его пролетала перед глазами, он чувствовал всю мощь момента, словно был частью этого мира и ощущал эманации свои верноподданных, что торжествовали сейчас вокруг. Каждый шаг, был словно главами его жизни, ещё не такой длинной, но уже столь насыщенной войнами и торжествами. Поднявшись наконец, он развернулся и осмотрел окружавших его. После чего воссел на трон предков своих. Земля сия вступала в новую эру, и это глубоким внутренним чувством, остро ощущал Арагорн в этот миг. На него словно бы нахлынуло вдохновение стремительной волной. А Эктелион продолжил.  — Мы начнём подготовку к коронации, и пошлём приглашения всем кому полагается, а также тем кому вы государь сочтёте необходимым. Подготовка займёт некоторое время. Также, с вашего изволения, я сопровожу вас по гробницам предков ваших, как по линии древних королей, так и через королеву Артедайна, принцессу Гондорскую Фириэль, королей Гондора позднего периода, вплоть до государя нашего Ондохера, тридцать первого короля Гондора, последнего короля старшей ветви рода короля Анариона.   Упоминание сего короля было крайне важно, так как именно после его гибели, гибели его сыновей и племянника, в 1944-м году Третьей Эпохи, Гондор вошёл в череду трагедий, и в королевстве воцарились короли младшей ветви рода, а не король Арведуи Артедайнский, чьё право и требование было отвергнуто. Впрочем не долгим сие царствование было, и за одно поколение, власть перешла в руки наместников. Таким образом, наместник Эктелион Второй, говорил Арагорну о его наследии прямом, по роду принцессы Фириэль от Анариона, первого короля Гондора. Для жителей и лордов Гондора, членов совета королевства, это было крайне важно. Увенчанный пока лишь, головной подвеской Звездой Элендиля, королевской регалией Арнора, Арагорн слушал лорда-стюарта Эктелиона Второго внимательно.  — Также, я отдал приказ — провозглашал Эктелион — об установке по правую руку от трона — он указал на пустующее место, параллельно своему месту, у подножия трона, на ступень выше — трона для нашей королевы, государыни Ильмарэ.  Арагорн увидел, как Ильмарэ встала на то место, где по словам наместника, будет установлен её трон. Она развернулась к собранию и махнула одному из гвардейцев, который поднёс ей два мешка. Подняв их, она провозгласила.  — Сие камни Палантири, дары высших эльдар роду короля. Один из них, был найден мной здесь в Башне Эктелиона, — в этот миг, глаза молодого Денетора вспыхнули, он осознал что было его недавней находкой. Он ещё раз взглянул в сторону короля, обуреваемый изумлением, и непониманием как камня оказалось два, но Ильмарэ в свое речи тут же дала второй ответ.  — Второй есть камень Ортханка. Один останется здесь, второй будет отправлен в Аннуминас, так где бы не находился государь, король дунэдайн, он будет знать о делах творящихся в обоих королевствах. По воле могущественных Аратар, объединённое королевство ждёт процветание, но мало одного пророчества. Благословляйте сей день, и все последующие дни, воздавайте хвалу Аратар, исполняйте долг свой с чистым сердцем, подобное предкам вашим. — В какой-то момент её глас стал несколько трубным, а глаза засияли отсветом синеющего света. — Потомки старшей ветви Элендиля, потомки Эарендиля, королей Нуменорэ, и древних людских родов, будут править здесь!   В тот день, в городе Минас Тирит начались стихийные торжества, а Гвардия Короля, получила больший доступ. До коронации, все лорды включая лорда-стюарта принесли присягу Арагорну, а после них сие сделал каждый гвардеец Белого Древа, отчего процесс подзатянулся до самой ночи. Усталый Арагорн, отправился в свои покои и после бессонной ночи, и утомительного дня, просто рухнул в сновидения, где начал видеть он обрывистые образы будущего. 

Двери Западных Врат Кхазад-дума, или Мориа. Врата Дурина располагаются на отвесных скалах, именуемых Стены Мориа, на западной стороне Туманных Гор. Они смотрят на неглубокую долину у подножия скалы. У Врат Дурина начиналась отмеченная двумя падубами дорога, которая вела на запад в королевство Эльфов Эрегион. Сираннон, Привратный Поток, протекал вдоль дороги. На краю долины Сираннон ниспадал каскадом со скалы и образовывал Каскадный водопад. За Вратами Дурина находился лестничный пролёт из 200 ступеней, ведущих вверх. Наверху располагался извилистый сводчатый коридор с множеством поворотов, который вёл вниз и соединялся с другими коридорами.  Врата Дурина представляют собой две высокие каменные створки, которые открывались наружу. Изнутри их можно было открыть толчком, но так как створки были тяжёлыми, требовались усилия двух человек или силача, чтобы открыть их. С внешней стороны открыть Врата внутрь было невозможно. Как и другие ворота Гномов, Врата Дурина нельзя было увидеть, когда они были закрыты. Для того, чтобы открыть их снаружи, необходимо было использовать пароль, который показывал очертания ворот и заставлял их распахнуться.  Врата Дурина были искусно украшены рисунками из итильдина – серебристого вещества, получаемого из митриля. Итильдин становился видимым только при звёздном или лунном свете и начинал светиться после прикосновения и произнесения особого заклинания. Гномы Кхазад-дума и Эльфы Эрегиона вели торговлю друг с другом, и Врата Дурина были сделаны для того, чтобы облегчить сообщение между двумя королевствами. В этот мирный период Врата обычно были открыты и охранялись привратниками.