Сонм Искажения

Ждать пришлось долго, но оно того стоило. Приманка сработала, запудрив мозги жертвенному гиганту. Не такие уж эльфийские подонки и прозорливые, раз не смогли разглядеть столь грубую ловушку. Лишь до немногих по-настоящему стало доходить, что Найра избавился не только от той троицы смутьянов, чьи умы и сердца оказались совращенны ледяным ковартством назгула и странным вличением к мертвым женщинам. Под удар попали все они, те кто так или иначе сомневался в его лидерстве, те кто желали получить свое от жизни, встав выше, чем был он сам.
- Мерзавец предал нас, - опомнился кто-то из черных, словно бы морок спал, когда они увидели то, против чего их бросили, но было поздно. Наверняка Найра наблюдал за событиями, что развернулись здесь с выгодной точки, либо то был назгул. А что если они оба спелись и она смогла соблазнить его и обольстить также, как и их? В конце концов назгул обладала властью почти столь же неограниченной, что и Сам Несметный.
- Плевать, - взревел второй морэдайн, видя как буквально на части разлетались уруки, попадая под горячую руку. Такое дубинами не забить, - О, как же мне плевать на этого Найру с ведьмой. Я порешу еб*чего эльфа! Смотри как там весело! Все, не могу больше терпеть! Быстрее! Быстрее достать мечи. Замочу гада!
Но прежде чем из укрытий своих на Илгона поднялась вся местная обозленная рать (дюжина морэдайн и полсотни урукхаев на подтанцовках), к нему из центрального шатра, на его грозный вопль вышли
То была Норнориэль, в представлении морэдайн, разумеется.
 
Крепким были воитель и его черная броня, а на шлеме его в свете солнца огнем переливались чьи-то рыжие волосы, заплетенный в косу, пусть и не такую прекрасную, как у эльфийской девы. В насмешке своей темные не знали себе равных.
- Илгон, это я, - обратился воитель, перехватывая по-удобнее рукоять оружия, - Я так ждала тебя. Я так одинока, мне так больно, Илгон.
И тут из укрытий, заметив главный рыжеволосый сигнал, повылезала вся та нечисть, что притаилась, ожидая бессмертного теленка, мечтавшего о блаженной деве.

Ждать пришлось долго, но оно того стоило. Приманка сработала, запудрив мозги жертвенному гиганту. Не такие уж эльфийские подонки и прозорливые, раз не смогли разглядеть столь грубую ловушку. Лишь до немногих по-настоящему стало доходить, что Найра избавился не только от той троицы смутьянов, чьи умы и сердца оказались совращенны ледяным ковартством назгула и странным вличением к мертвым женщинам. Под удар попали все они, те кто так или иначе сомневался в его лидерстве, те кто желали получить свое от жизни, встав выше, чем был он сам.
- Мерзавец предал нас, - опомнился кто-то из черных, словно бы морок спал, когда они увидели то, против чего их бросили, но было поздно. Наверняка Найра наблюдал за событиями, что развернулись здесь с выгодной точки, либо то был назгул. А что если они оба спелись и она смогла соблазнить его и обольстить также, как и их? В конце концов назгул обладала властью почти столь же неограниченной, что и Сам Несметный.
- Плевать, - взревел второй морэдайн, видя как буквально на части разлетались уруки, попадая под горячую руку. Такое дубинами не забить, - О, как же мне плевать на этого Найру с ведьмой. Я порешу еб*чего эльфа! Смотри как там весело! Все, не могу больше терпеть! Быстрее! Быстрее достать мечи. Замочу гада!
Но прежде чем из укрытий своих на Илгона поднялась вся местная обозленная рать (дюжина морэдайн и полсотни урукхаев на подтанцовках), к нему из центрального шатра, на его грозный вопль вышли
То была Норнориэль, в представлении морэдайн, разумеется.
 
Крепким были воитель и его черная броня, а на шлеме его в свете солнца огнем переливались чьи-то рыжие волосы, заплетенный в косу, пусть и не такую прекрасную, как у эльфийской девы. В насмешке своей темные не знали себе равных.
- Илгон, это я, - обратился воитель, перехватывая по-удобнее рукоять оружия, - Я так ждала тебя. Я так одинока, мне так больно, Илгон.
И тут из укрытий, заметив главный рыжеволосый сигнал, повылезала вся та нечисть, что притаилась, ожидая бессмертного теленка, мечтавшего о блаженной деве.

Ждать пришлось долго, но оно того стоило. Приманка сработала, запудрив мозги жертвенному гиганту. Не такие уж эльфийские подонки и прозорливые, раз не смогли разглядеть столь грубую ловушку. Лишь до немногих по-настоящему стало доходить, что Найра избавился не только от той троицы смутьянов, чьи умы и сердца оказались совращенны ледяным ковартством назгула и странным вличением к мертвым женщинам. Под удар попали все они, те кто так или иначе сомневался в его лидерстве, те кто желали получить свое от жизни, встав выше, чем был он сам.
- Мерзавец предал нас, - опомнился кто-то из черных, словно бы морок спал, когда они увидели то, против чего их бросили, но было поздно. Наверняка Найра наблюдал за событиями, что развернулись здесь с выгодной точки, либо то был назгул. А что если они оба спелись и она смогла соблазнить его и обольстить также, как и их? В конце концов назгул обладала властью почти столь же неограниченной, что и Сам Несметный.
- Плевать, - взревел второй морэдайн, видя как буквально на части разлетались уруки, попадая под горячую руку. Такое дубинами не забить, - О, как же мне плевать на этого Найру с ведьмой. Я порешу еб*чего эльфа! Смотри как там весело! Все, не могу больше терпеть! Быстрее! Быстрее достать мечи. Замочу гада!
Но прежде чем из укрытий своих на Илгона поднялась вся местная обозленная рать (дюжина морэдайн и полсотни урукхаев на подтанцовках), к нему из центрального шатра, на его грозный вопль вышли
То была Норнориэль, в представлении морэдайн, разумеется.
 
Крепким были воитель и его черная броня, а на шлеме его в свете солнца огнем переливались чьи-то рыжие волосы, заплетенный в косу, пусть и не такую прекрасную, как у эльфийской девы. В насмешке своей темные не знали себе равных.
- Илгон, это я, - обратился воитель, перехватывая по-удобнее рукоять оружия, - Я так ждала тебя. Я так одинока, мне так больно, Илгон.
И тут из укрытий, заметив главный рыжеволосый сигнал, повылезала вся та нечисть, что притаилась, ожидая бессмертного теленка, мечтавшего о блаженной деве.

Зубы заскрипели от досады неудачи. Всякое поражение означало смерть, таковы суровые законы общества, из которого прибыли они, железное правило, позволявшее отсеивать слабых. И в этот раз через подобное сито прошла троица тех, кем изначально решили пожертвовать, самые ничтожные и глупые представители своего рода. От осознания этого последний выжившей нуменорец, желавший продлить свою никчемную жизнь, сдал с потрохами ту информацию, какой он распоряжался с легкой руки Найры, словно бы тот коварный узурпатор ожидал именно такой развязки, щедро угощая его словами.
Желая пощады, которую в подобной ситуации едва ли даровал бы просящему, прислужник тьмы было открыл свой рот, чтобы сквозь тяжелый выдох боли потребовать помилования, как почувствовал, что старый ломался деревянный пол, в который его вдавил гигант мысли Илгон, всегда отличавшийся мягкостью лап и ловкостью захвата пленников, как земная твердь покинула могучего узурпатора под треск гнилых досок озерной халупы, которую с какой-то стати гордо звали здесь трактиром.
Провалившись, он лишь издал пронзительный вскрик с характерным плеском воды от удара чего-то тяжелого. Тяжелые доспехи, которые не спасли, напротив мешали нормально дышать, когда их чуть было не сдавили до предела своими эльфийскими объятиями, мгновенно потянули на самое дно переломанного нуменорца. И пусть там было не так глубоко, но этого оказалось достаточно, чтобы нельзя было выбраться из воды.
Скорее всего, в момент, когда все склонились над дырой в полу, а суета лишь нарастала, им нужен был хоть кто-то, кого можно разговорить, когда исполнилось проклятие, наложенное чароплетом, на лице у Пеллинеля проскользнула жуткая ухмылка, а понимание того насколько он могущественен было не так уж и далеко.

[NICK]Найра[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/6f/53/36/6f5336ea2808e8dacdf8affea61d07b0.jpg[/AVA]
[STA]Узурпация власти[/STA]
То, что назгулам кажется мягкостью, людьми ощущается как нечто жуткое. От собственного имени у морэдайна, видавшего всякое, в том числе своего Хозяина, чью Волю они исполняли в данный момент, по спине и плечам прошлась легкая дрожь, но он и виду не показал. Невозможно поверить в то, что назгул старался быть нежным и ласковым с очередным рабом Майрона, а по сути со своим рабом тоже. Когда Ломелиндэ затребовала для себя женщину, Найра было напрягся, ведь никаким свободным мясом он не располагал, кроме того скромного гарема из десятка девок, в прошлом правительниц и наследниц тех небольших государств, что покорил на Востоке и Юге во славу Его, бросив их народы в печь военной машины Мордора, как руду. Жалко было терять трофеи своих завоеваний.
И тут внезапно свой ход сделал воевода Фимболг, который, желая выслужиться перед мертвой женщиной, позволил морэдайну сохранить свою коллекцию.
Найра облачился в броню, ожидая возле палатки, которую пришлось отдать назгулу, когда туда подвели обещанное Фимболгом подношение. Он схватил юную рабыню за подбородок, осмотрев насколько даровита она была от природы, и как многое она уже повидала в лагерях. Судя по всему Ломелиндэ собиралась выдать себя за бледноухую мерзость, а там все как на подбор идеальны. Эта же девка годилась разве что для самых грязных утех, какие мог вообразить себе прогнивший морэдайн.
- Отъ*би его балрог! Орочий мерзавец подсунул нам негодное мясо, - прошипел Найра другому узурпатору, что стоял скрестив руки на груди, не без интереса рассматривая товар, пытаясь выискать хотя бы малую долю потенциала, потирая пальцами подбородок, издавая протяжное:
- Хм-м-м-м... Нет. Ничего.  
- Это ее не устроит. Она погубит нас. Говорят этот назгул своенравен. Не хочу быть запытан женщиной.
- И ведь ей и слова сказать нельзя...
И тут они оба расстроились, осознав, что она еще и говорит. И что ее надо.......слушать. От одной этой мысли оба морэдайн закатили глаза.
- В пекло Фимболга, - махнул рукой Найра, - Приведи ей Седьмую.
- Ту, что без языка? - уже точно знал о ком речь младший узурпатор, очевидно воспользовавшись пару раз ее неспособностью и нежеланием рассказать о маленькой интрижке. Найра тут же смекнул неладное, ведь он запрещал кому-либо общаться с его рабынями, ибо был ревнив по своей сути, для всех они немые. Узурпатор проговорился, об этом командир оставил заметку на сей счет. В будущем этого болтливого глупца не ждало ничего хорошего.
- Да, про способность говорить назгул не распоряжался.
- Что с этим сбродом делать?
- Женщин солдатам, оркам не давать, не заслужили. Мужчин казнить и свалить в то отхожее место, где живет Фимболг. Хочу, чтобы когда он вернется, чтобы он знал, что его подачки не нужны. Ну, а эту...
- Да, командир, эту? - у морэдайна загорелись глаза от раздираемых желаний, - Что с этой именно?
- Эту... - Найра ехидно прищурил глаза, поняв, что его прислужник захотел себе рабыню просто так, не сделав для этого ничего, - Я себе заберу. Судя по всему она уже не способна удивить меня, потому в моей постели делать ей нечего. А вот пыточная, другое дело, ей там самое место.
Воитель Найры заметно расстроился, исполнив волю старшего узурпатора, пока Найра отводил душу под крики где-то в дальней части лагеря. Им вторил радостный гам тех, кому достались две другие рабыни, а там никакого уединения не получишь, да и вообще опасно там и самому быть, покуда разврат темного войска не знал предела.
И вот морэдайн привел к назгулу молчаливую красавицу в дорогих шелках, придерживая ее, когда она заметила, что Ломелиндэ не человек вовсе.
- Госпожа, - обратил заискивающе на себя внимание обиженный узурпатор, мол, вот он я, привел тебе рабыню как хотела, смотри какая хорошая. Давай, спроси чья она, и непременно совру, что моя, думал он, все было на лице написано.

[NICK]Найра[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/6f/53/36/6f5336ea2808e8dacdf8affea61d07b0.jpg[/AVA]
[STA]Узурпация власти[/STA]
То, что назгулам кажется мягкостью, людьми ощущается как нечто жуткое. От собственного имени у морэдайна, видавшего всякое, в том числе своего Хозяина, чью Волю они исполняли в данный момент, по спине и плечам прошлась легкая дрожь, но он и виду не показал. Невозможно поверить в то, что назгул старался быть нежным и ласковым с очередным рабом Майрона, а по сути со своим рабом тоже. Когда Ломелиндэ затребовала для себя женщину, Найра было напрягся, ведь никаким свободным мясом он не располагал, кроме того скромного гарема из десятка девок, в прошлом правительниц и наследниц тех небольших государств, что покорил на Востоке и Юге во славу Его, бросив их народы в печь военной машины Мордора, как руду. Жалко было терять трофеи своих завоеваний.
И тут внезапно свой ход сделал воевода Фимболг, который, желая выслужиться перед мертвой женщиной, позволил морэдайну сохранить свою коллекцию.
Найра облачился в броню, ожидая возле палатки, которую пришлось отдать назгулу, когда туда подвели обещанное Фимболгом подношение. Он схватил юную рабыню за подбородок, осмотрев насколько даровита она была от природы, и как многое она уже повидала в лагерях. Судя по всему Ломелиндэ собиралась выдать себя за бледноухую мерзость, а там все как на подбор идеальны. Эта же девка годилась разве что для самых грязных утех, какие мог вообразить себе прогнивший морэдайн.
- Отъ*би его балрог! Орочий мерзавец подсунул нам негодное мясо, - прошипел Найра другому узурпатору, что стоял скрестив руки на груди, не без интереса рассматривая товар, пытаясь выискать хотя бы малую долю потенциала, потирая пальцами подбородок, издавая протяжное:
- Хм-м-м-м... Нет. Ничего.  
- Это ее не устроит. Она погубит нас. Говорят этот назгул своенравен. Не хочу быть запытан женщиной.
- И ведь ей и слова сказать нельзя...
И тут они оба расстроились, осознав, что она еще и говорит. И что ее надо.......слушать. От одной этой мысли оба морэдайн закатили глаза.
- В пекло Фимболга, - махнул рукой Найра, - Приведи ей Седьмую.
- Ту, что без языка? - уже точно знал о ком речь младший узурпатор, очевидно воспользовавшись пару раз ее неспособностью и нежеланием рассказать о маленькой интрижке. Найра тут же смекнул неладное, ведь он запрещал кому-либо общаться с его рабынями, ибо был ревнив по своей сути, для всех они немые. Узурпатор проговорился, об этом командир оставил заметку на сей счет. В будущем этого болтливого глупца не ждало ничего хорошего.
- Да, про способность говорить назгул не распоряжался.
- Что с этим сбродом делать?
- Женщин солдатам, оркам не давать, не заслужили. Мужчин казнить и свалить в то отхожее место, где живет Фимболг. Хочу, чтобы когда он вернется, чтобы он знал, что его подачки не нужны. Ну, а эту...
- Да, командир, эту? - у морэдайна загорелись глаза от раздираемых желаний, - Что с этой именно?
- Эту... - Найра ехидно прищурил глаза, поняв, что его прислужник захотел себе рабыню просто так, не сделав для этого ничего, - Я себе заберу. Судя по всему она уже не способна удивить меня, потому в моей постели делать ей нечего. А вот пыточная, другое дело, ей там самое место.
Воитель Найры заметно расстроился, исполнив волю старшего узурпатора, пока Найра отводил душу под крики где-то в дальней части лагеря. Им вторил радостный гам тех, кому достались две другие рабыни, а там никакого уединения не получишь, да и вообще опасно там и самому быть, покуда разврат темного войска не знал предела.
И вот морэдайн привел к назгулу молчаливую красавицу в дорогих шелках, придерживая ее, когда она заметила, что Ломелиндэ не человек вовсе.
- Госпожа, - обратил заискивающе на себя внимание обиженный узурпатор, мол, вот он я, привел тебе рабыню как хотела, смотри какая хорошая. Давай, спроси чья она, и непременно совру, что моя, думал он, все было на лице написано.

[NICK]Найра[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/6f/53/36/6f5336ea2808e8dacdf8affea61d07b0.jpg[/AVA]
[STA]Узурпация власти[/STA]
То, что назгулам кажется мягкостью, людьми ощущается как нечто жуткое. От собственного имени у морэдайна, видавшего всякое, в том числе своего Хозяина, чью Волю они исполняли в данный момент, по спине и плечам прошлась легкая дрожь, но он и виду не показал. Невозможно поверить в то, что назгул старался быть нежным и ласковым с очередным рабом Майрона, а по сути со своим рабом тоже. Когда Ломелиндэ затребовала для себя женщину, Найра было напрягся, ведь никаким свободным мясом он не располагал, кроме того скромного гарема из десятка девок, в прошлом правительниц и наследниц тех небольших государств, что покорил на Востоке и Юге во славу Его, бросив их народы в печь военной машины Мордора, как руду. Жалко было терять трофеи своих завоеваний.
И тут внезапно свой ход сделал воевода Фимболг, который, желая выслужиться перед мертвой женщиной, позволил морэдайну сохранить свою коллекцию.
Найра облачился в броню, ожидая возле палатки, которую пришлось отдать назгулу, когда туда подвели обещанное Фимболгом подношение. Он схватил юную рабыню за подбородок, осмотрев насколько даровита она была от природы, и как многое она уже повидала в лагерях. Судя по всему Ломелиндэ собиралась выдать себя за бледноухую мерзость, а там все как на подбор идеальны. Эта же девка годилась разве что для самых грязных утех, какие мог вообразить себе прогнивший морэдайн.
- Отъ*би его балрог! Орочий мерзавец подсунул нам негодное мясо, - прошипел Найра другому узурпатору, что стоял скрестив руки на груди, не без интереса рассматривая товар, пытаясь выискать хотя бы малую долю потенциала, потирая пальцами подбородок, издавая протяжное:
- Хм-м-м-м... Нет. Ничего.  
- Это ее не устроит. Она погубит нас. Говорят этот назгул своенравен. Не хочу быть запытан женщиной.
- И ведь ей и слова сказать нельзя...
И тут они оба расстроились, осознав, что она еще и говорит. И что ее надо.......слушать. От одной этой мысли оба морэдайн закатили глаза.
- В пекло Фимболга, - махнул рукой Найра, - Приведи ей Седьмую.
- Ту, что без языка? - уже точно знал о ком речь младший узурпатор, очевидно воспользовавшись пару раз ее неспособностью и нежеланием рассказать о маленькой интрижке. Найра тут же смекнул неладное, ведь он запрещал кому-либо общаться с его рабынями, ибо был ревнив по своей сути, для всех они немые. Узурпатор проговорился, об этом командир оставил заметку на сей счет. В будущем этого болтливого глупца не ждало ничего хорошего.
- Да, про способность говорить назгул не распоряжался.
- Что с этим сбродом делать?
- Женщин солдатам, оркам не давать, не заслужили. Мужчин казнить и свалить в то отхожее место, где живет Фимболг. Хочу, чтобы когда он вернется, чтобы он знал, что его подачки не нужны. Ну, а эту...
- Да, командир, эту? - у морэдайна загорелись глаза от раздираемых желаний, - Что с этой именно?
- Эту... - Найра ехидно прищурил глаза, поняв, что его прислужник захотел себе рабыню просто так, не сделав для этого ничего, - Я себе заберу. Судя по всему она уже не способна удивить меня, потому в моей постели делать ей нечего. А вот пыточная, другое дело, ей там самое место.
Воитель Найры заметно расстроился, исполнив волю старшего узурпатора, пока Найра отводил душу под крики где-то в дальней части лагеря. Им вторил радостный гам тех, кому достались две другие рабыни, а там никакого уединения не получишь, да и вообще опасно там и самому быть, покуда разврат темного войска не знал предела.
И вот морэдайн привел к назгулу молчаливую красавицу в дорогих шелках, придерживая ее, когда она заметила, что Ломелиндэ не человек вовсе.
- Госпожа, - обратил заискивающе на себя внимание обиженный узурпатор, мол, вот он я, привел тебе рабыню как хотела, смотри какая хорошая. Давай, спроси чья она, и непременно совру, что моя, думал он, все было на лице написано.

Зубы заскрипели от досады неудачи. Всякое поражение означало смерть, таковы суровые законы общества, из которого прибыли они, железное правило, позволявшее отсеивать слабых. И в этот раз через подобное сито прошла троица тех, кем изначально решили пожертвовать, самые ничтожные и глупые представители своего рода. От осознания этого последний выжившей нуменорец, желавший продлить свою никчемную жизнь, сдал с потрохами ту информацию, какой он распоряжался с легкой руки Найры, словно бы тот коварный узурпатор ожидал именно такой развязки, щедро угощая его словами.
Желая пощады, которую в подобной ситуации едва ли даровал бы просящему, прислужник тьмы было открыл свой рот, чтобы сквозь тяжелый выдох боли потребовать помилования, как почувствовал, что старый ломался деревянный пол, в который его вдавил гигант мысли Илгон, всегда отличавшийся мягкостью лап и ловкостью захвата пленников, как земная твердь покинула могучего узурпатора под треск гнилых досок озерной халупы, которую с какой-то стати гордо звали здесь трактиром.
Провалившись, он лишь издал пронзительный вскрик с характерным плеском воды от удара чего-то тяжелого. Тяжелые доспехи, которые не спасли, напротив мешали нормально дышать, когда их чуть было не сдавили до предела своими эльфийскими объятиями, мгновенно потянули на самое дно переломанного нуменорца. И пусть там было не так глубоко, но этого оказалось достаточно, чтобы нельзя было выбраться из воды.
Скорее всего, в момент, когда все склонились над дырой в полу, а суета лишь нарастала, им нужен был хоть кто-то, кого можно разговорить, когда исполнилось проклятие, наложенное чароплетом, на лице у Пеллинеля проскользнула жуткая ухмылка, а понимание того насколько он могущественен было не так уж и далеко.

Зубы заскрипели от досады неудачи. Всякое поражение означало смерть, таковы суровые законы общества, из которого прибыли они, железное правило, позволявшее отсеивать слабых. И в этот раз через подобное сито прошла троица тех, кем изначально решили пожертвовать, самые ничтожные и глупые представители своего рода. От осознания этого последний выжившей нуменорец, желавший продлить свою никчемную жизнь, сдал с потрохами ту информацию, какой он распоряжался с легкой руки Найры, словно бы тот коварный узурпатор ожидал именно такой развязки, щедро угощая его словами.
Желая пощады, которую в подобной ситуации едва ли даровал бы просящему, прислужник тьмы было открыл свой рот, чтобы сквозь тяжелый выдох боли потребовать помилования, как почувствовал, что старый ломался деревянный пол, в который его вдавил гигант мысли Илгон, всегда отличавшийся мягкостью лап и ловкостью захвата пленников, как земная твердь покинула могучего узурпатора под треск гнилых досок озерной халупы, которую с какой-то стати гордо звали здесь трактиром.
Провалившись, он лишь издал пронзительный вскрик с характерным плеском воды от удара чего-то тяжелого. Тяжелые доспехи, которые не спасли, напротив мешали нормально дышать, когда их чуть было не сдавили до предела своими эльфийскими объятиями, мгновенно потянули на самое дно переломанного нуменорца. И пусть там было не так глубоко, но этого оказалось достаточно, чтобы нельзя было выбраться из воды.
Скорее всего, в момент, когда все склонились над дырой в полу, а суета лишь нарастала, им нужен был хоть кто-то, кого можно разговорить, когда исполнилось проклятие, наложенное чароплетом, на лице у Пеллинеля проскользнула жуткая ухмылка, а понимание того насколько он могущественен было не так уж и далеко.

Лагерь морэдайн, разбитый на реке Келдуин планировался как одно из возможных мест засады на Илгона. Однако, раздавшаяся по весне река сильно теснила его ближе к непроходимой чаще Лиховского леса, открывая новые возможности для засады. С виду десяток шатров и жалко коптящий костерок, должны были внушать не сколько силу и размах, а сколько жизнеспособность места. Однако, только самый опытный разведчик мог распознать в шуме лагеря неестественные звуки. Хитрые морэдайн развесили возле шатров металлические и деревянные предметы, доски и сковородки, элементы брони, которые постоянно шумели и буднично грохотали, стоило подняться речному ветру, что по весне был особенно част в этих местах, продувая даже лес, заставляя древние деревья трещать. Изредка человеческую речь в шатрах имитировали пестрые птицы, запертые в клетках, привезенные отрядом узурпаторов с юга.
Лагерь охранял десяток другой урукхаев, которые буднично жрали и выпивали, поглощая выданный им грог, чтобы вопросов не задавали и в ус не дули. Сама же дюжина морэдайн-слуг Найры, которого здесь не было, вместе с остальной полусотней уруков, засела во рвах, укрытых маскировочными сетями. Если безупречный план, сколоченный автором повествования на коленке за пару минут, сработает, то Илгон должен будет ворваться в почти безлюдный лагерь. Далее себя явят засадные силы, которые его просто окружат, а потом как следуют оприходуют дубинами, которыми вооружены все они, помимо основного оружия. И, отпраздновав окончание охоты, сдадут его назгульской женщине, наплевав на Найру, которая наобещала им с три короба больше, чем по штатному расписанию мог позволить себе главный узурпатор. И уволокут его в плен к Нему, где тупоголовый валарский пес должен будет гнить пока не угаснет.
И только в одном лагерном шатре, куда и должен будет устремиться первоначально Илгон, его искренне ждут. 

Лагерь морэдайн, разбитый на реке Келдуин планировался как одно из возможных мест засады на Илгона. Однако, раздавшаяся по весне река сильно теснила его ближе к непроходимой чаще Лиховского леса, открывая новые возможности для засады. С виду десяток шатров и жалко коптящий костерок, должны были внушать не сколько силу и размах, а сколько жизнеспособность места. Однако, только самый опытный разведчик мог распознать в шуме лагеря неестественные звуки. Хитрые морэдайн развесили возле шатров металлические и деревянные предметы, доски и сковородки, элементы брони, которые постоянно шумели и буднично грохотали, стоило подняться речному ветру, что по весне был особенно част в этих местах, продувая даже лес, заставляя древние деревья трещать. Изредка человеческую речь в шатрах имитировали пестрые птицы, запертые в клетках, привезенные отрядом узурпаторов с юга.
Лагерь охранял десяток другой урукхаев, которые буднично жрали и выпивали, поглощая выданный им грог, чтобы вопросов не задавали и в ус не дули. Сама же дюжина морэдайн-слуг Найры, которого здесь не было, вместе с остальной полусотней уруков, засела во рвах, укрытых маскировочными сетями. Если безупречный план, сколоченный автором повествования на коленке за пару минут, сработает, то Илгон должен будет ворваться в почти безлюдный лагерь. Далее себя явят засадные силы, которые его просто окружат, а потом как следуют оприходуют дубинами, которыми вооружены все они, помимо основного оружия. И, отпраздновав окончание охоты, сдадут его назгульской женщине, наплевав на Найру, которая наобещала им с три короба больше, чем по штатному расписанию мог позволить себе главный узурпатор. И уволокут его в плен к Нему, где тупоголовый валарский пес должен будет гнить пока не угаснет.
И только в одном лагерном шатре, куда и должен будет устремиться первоначально Илгон, его искренне ждут. 

В абсурде своем балаган покатился по близлежащим улочкам.
Нуменорцы оказались не столь умны, решив на прямую выяснить кто из этого паноптикума новый клятвенник, использовав для этого новоприобретенную пешку, и уж точно они не собирались затевать разборки со всеми разом. Однако, их высокие манеры по отношению к тем, кого они презирали, и жадность пешки сыграли свою роль. Ах, если бы они только подождали, когда власть в городе сменилась бы окончательно. Бравурные выкрики о договорах заставляли их улыбаться, они сохраняли внешнее спокойствие, давая всем присутствующим шанс ограничиться лишь взаимными угрозами и, возможно, обменяться еще парой-тройкой клятв.  
Никогда нельзя быть уверенным, что зло явится к тебе в одиночестве, что зло будет не готово.
Зло всегда слабее добра, оно не способно противостоять ему на равных. От того следует быть острожным в речах своих и действиях, как поступил, например, Сирек, впрочем, его унижение нуменорцы, узурпировавшие не одно королевство далекого Востока, оценили высоко, лишь ехидно усмехнувшись, дав тем самым высший балл своей оценки.
Брань хозяйки трактира не украшала женщину столь высокого положения, коим она бросалась словно песком в глаза. Горячие головы квадриги едва удержались от резни, хотя слухи о них конечно же полезут, слишком шумно, слишком гордые все здесь, чтобы остерегаться того, кто не намерен в ближайшее время более стачивать Союзников своими бесконечными легионами.
- Да завались ты, старая дура! - гавкнул нуменорец, перейдя на понятный местным язык, так похожий на повседневное общение в армии Саурона, - Ты сама хоть понимаешь смысл слов, которые изрыгаешь? Вы сами позволяете этому произволу случаться. Где ты была со своим сраным договором раньше, когда соседние лавки обирались этой свиньей? Когда его назначали, а?  Где?! Не надо только рассказывать глупости. Вы жалкие уродцы, прекрасная добыча нашего Властелина, - не скрывался более нуменорец, тыкая пальцем в сторону хозяйки заведения, - Ваша спесь не доблесть, а уродство, благодаря которому вы сгниваете, и вас проще поработить. Произвол сильных, все как у нас!
Нуменорец столкнул тело командира стражи сапогом, разгневавшись.
- Что вы, перворожденные выродки, обожаете пафосно топить за свет богов, которым на вас плевать, как было плевать на тех, кто не отправился с императором к их берегам. Целый народ погиб, выжили лишь те, кто им пресмыкался, и мои предки, ступившие на ЭТОТ берег, - указал пальцем уже на пол, имея в виду Средиземье в целом - А вы, местные алкари, нажираетесь целыми днями, а потом орете за личную славу, не заслужив и капли ради нее, вываливая кучу тел на на нас двоих. Так страшны мы, два одиноких нуменорца? Сплошное разочарование! О, я разочарован!
И вот, наконец. показался тот за кем они пришли сюда. Речи Илгона веселили их, они переглянулись, понимая, что живыми отсюда не выйдут, так хоть попытаются убить новую игрушку Саурона, что еще таковой себя не осознала.
- За дверью? Должно быть ты издеваешься? - нуменорцы знали, что ваньярскому псу плевать на их слова, но стоило попудрить мозги, как это делал Сирек, вставая поудобнее, оставляя пространство между собой, так чтобы проход четко смотрел на Илгона, где тоже обстановка становилась напряженной, стража не могла понять, что происходит внутри, вопреки тем огульным обвинениям, что сыпались на нее.
- Думаешь мы поверим такому предателю как ты? Ты предал воинский устав своего войска, несчастный дезертир, нет тебе чести. Око видит, Око знает. Око говорит, что та рыжая девка, что молила НЕСГИБАЕМОГО тебя, попала в наши лапы, когда бежала из войска следом за тобой. Бедняжка так хотела побыстрее вернуть тебя... Думаю мы сможем помочь ей достойно угаснуть,
-  в хитром прищуре сообщил провокатор, отравляя миазмами лжи сознание гиганта, хоть сам он не знал, что лжет, что его использовали... Потому едва ли эльдарское чутье могло заподозрить мухлеж их лидера Найры, который сознательно распространил этот слух, оставив по адресу, где они жили все это время в городе запечатанное письмо под чужим именем с требованиями к Илгону явиться в лагерь на берегу Быстрой реки, или его командир отправится в чертоги Мандоса, в отличие от него самого.

И вот, эти речи должны были отравить внимание Илгона, а как вы хотели, тут столько сильнейших воинов, что пришлось мухлевать. Важно было вывести его на траекторию прямого попадания. Третий нуменорец, бывший до этого с остальной стражей у дверей, метнул через порог из рогатки, спрятанной в рукаве, в клятвенного гиганта снаряд из рыбьего пузыря, наполненный отравой, что должна была распылиться, стоило пузырю лопнуть при попадании. Такое не смогло бы убить великана, но смогло бы уравнять шансы, по сути то был жгучий порошок. Им повезло, что Илгон выполз к ним с мечом. Им повезло, что они подло решили принять бой в помещении, где с таким клинком труднее управляться, а тем более здесь были женщины и дети.
Клинки запели, являя сталь из ножен. И вопрос был лишь в том, хватит ли чести и уважения остальным, или нуменорцы были правы, не так уж сильно сторонники света отличались от сторонников тьмы. Но не стоило придавать их словам большого значения, ведь зло есть зло, а оно всегда стремится убедить добро в собственной ничтожности.
А тем временем чароплет мог заметить, что он прибавил в могуществе, жаль только, что, вроде бы его зовут Рунвар, забрызгал ему одежду элем, разбив кружку об башку толстяка. Никакого уважения к колдунам, а между прочим, толстяк так и помер, но не от умелого алко-броска, а по причинам куда более естественным, не зная меры, он истощил свое сердце, и оно не выдержало.
 

[NICK]Найра[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/6f/53/36/6f5336ea2808e8dacdf8affea61d07b0.jpg[/AVA]
[STA]Узурпация власти[/STA]
Поражение в битве, но не в войне настигло воинство Мордора. И теперь все изменилось. Саурон задействовал свой новый ужасающий план, и отныне каждая темная душа, остерегающаяся лишний раз перечить тирану Барад-Дура, приводила его механизм в движение, под неустанным управлением назгула, что явилась в лагерь сил хаоса в ночи, подняв на уши всякую смертную тварь.
Но до того момента из самого Барад-Дура в лагерь прибыла бригада урукхаев и полуорков, возглавляемые отрядом морэдайн, ведомые своим нечестивым лидером - Найрой.
Зачерненные латы узурпаторов выглядели довольно опрятно, от падших веяло силой, не доступной обычным оркам.
Наблюдая в стороне за своим выводком верхом на боевом звере, Найра приказал местной страже явить ему командира всей этой своры. Притом грозные морэдайн сами отправились в лагерь за Фимболгом, притащив того под руки к верховному узурпатору, что даже не подумал наградить того приветствием и взглядом, продолжая наблюдать за прибытием собственного небольшого войска, которое должно будет в скором времени загнать дичь во славу Ужаснейшего.
- Что с припасами? - поинтересовался нуменорец, придерживающий вонючего по его разумению Фимболга, пока его хозяин возвышался над всеми в своем седле, - Что с выродками? Говори!
Власть утекала из лап искаженного существа быстрее, чем просыпался песок сквозь пальцы.
Одновременно с войском в лагерь завезли и то, что местные борзые могли воспринять как еду или игрушки, но то был крупный выводок порожденный в топях Дол-Гулдура, но так и не сумевший привыкнуть к нормальной жизни в иной местности, их было приказано использовать в самый последний момент, пара сотен искореженных мутациями орочих созданий могла расплодиться довольно быстро в приемлемых условиях.
- Захватите море Рун, - приказал Найра вожаку Фимболгу, указав на бесновавшихся в клетках отвратительного вида тварей с жабрами, окатываемых мутной водой, скорее помоями, - Отправьте пару выводков в Долгое Озеро по реке, пусть местные озаботятся собственными жизнями и более не вмешиваются в дела Темнейшего.
Тогда еще Найра в полной мере не ведал о том, какой ужас должна соткать своими интригами кольценосец, явив себя варбанде поздно ночью.
Один из уруков, стоявший недалеко от места хорошей посадки ужасной твари, вытянул факел вперед, вглядываясь во тьму, пытаясь увидеть источник шума, аура ужаса настигла его лишь в последний момент, когда ему было позволено окунуться в пучину отчаяния, когда крылатое чудище вынырнуло своей мордой из тьмы, сожрав бедолагу в один присест. Зверюга явно проголадалась, а потому была рада такому презенту, перемолов ненадежные доспехи, словно скорлупу.
- Явилась... - выйдя с мечом из своего шатра в одних штанах, Найра цыкнул остальным морэдайн, некоторые из которых охраняли его покой, - Мертвая женщина пришла, как и было обещано Им. Приготовить рабов.
- Сделаем! - отозвались стражники.
Нужно было встретить Ломелиндэ прежде, чем это сделает Фимболг, наверняка этот прохвост успеет посеять зерна интриги, если окажется с ней один на один.
- Госпожа, - пав на колено, привычно выставив клинок острием на свою босую стопу, склонил он голову, как только завидел назгула. Остальные командиры также припали на колено, смиренно ожидая. Найра не мог выпендриваться перед ней как перед любыми другими вождями, что даже не были пылью на его сапогах, кольценосцы были дланью Разрушающего, продолжением Его Воли, а потому их надлежало бояться и уважать, остерегаясь. В целом нуменорец еще питал надежды руководить охотой и той бандой, что ему вверили в подмогу, а потому готов удержать их в своих руках, если удастся.

В абсурде своем балаган покатился по близлежащим улочкам.
Нуменорцы оказались не столь умны, решив на прямую выяснить кто из этого паноптикума новый клятвенник, использовав для этого новоприобретенную пешку, и уж точно они не собирались затевать разборки со всеми разом. Однако, их высокие манеры по отношению к тем, кого они презирали, и жадность пешки сыграли свою роль. Ах, если бы они только подождали, когда власть в городе сменилась бы окончательно. Бравурные выкрики о договорах заставляли их улыбаться, они сохраняли внешнее спокойствие, давая всем присутствующим шанс ограничиться лишь взаимными угрозами и, возможно, обменяться еще парой-тройкой клятв.  
Никогда нельзя быть уверенным, что зло явится к тебе в одиночестве, что зло будет не готово.
Зло всегда слабее добра, оно не способно противостоять ему на равных. От того следует быть острожным в речах своих и действиях, как поступил, например, Сирек, впрочем, его унижение нуменорцы, узурпировавшие не одно королевство далекого Востока, оценили высоко, лишь ехидно усмехнувшись, дав тем самым высший балл своей оценки.
Брань хозяйки трактира не украшала женщину столь высокого положения, коим она бросалась словно песком в глаза. Горячие головы квадриги едва удержались от резни, хотя слухи о них конечно же полезут, слишком шумно, слишком гордые все здесь, чтобы остерегаться того, кто не намерен в ближайшее время более стачивать Союзников своими бесконечными легионами.
- Да завались ты, старая дура! - гавкнул нуменорец, перейдя на понятный местным язык, так похожий на повседневное общение в армии Саурона, - Ты сама хоть понимаешь смысл слов, которые изрыгаешь? Вы сами позволяете этому произволу случаться. Где ты была со своим сраным договором раньше, когда соседние лавки обирались этой свиньей? Когда его назначали, а?  Где?! Не надо только рассказывать глупости. Вы жалкие уродцы, прекрасная добыча нашего Властелина, - не скрывался более нуменорец, тыкая пальцем в сторону хозяйки заведения, - Ваша спесь не доблесть, а уродство, благодаря которому вы сгниваете, и вас проще поработить. Произвол сильных, все как у нас!
Нуменорец столкнул тело командира стражи сапогом, разгневавшись.
- Что вы, перворожденные выродки, обожаете пафосно топить за свет богов, которым на вас плевать, как было плевать на тех, кто не отправился с императором к их берегам. Целый народ погиб, выжили лишь те, кто им пресмыкался, и мои предки, ступившие на ЭТОТ берег, - указал пальцем уже на пол, имея в виду Средиземье в целом - А вы, местные алкари, нажираетесь целыми днями, а потом орете за личную славу, не заслужив и капли ради нее, вываливая кучу тел на на нас двоих. Так страшны мы, два одиноких нуменорца? Сплошное разочарование! О, я разочарован!
И вот, наконец. показался тот за кем они пришли сюда. Речи Илгона веселили их, они переглянулись, понимая, что живыми отсюда не выйдут, так хоть попытаются убить новую игрушку Саурона, что еще таковой себя не осознала.
- За дверью? Должно быть ты издеваешься? - нуменорцы знали, что ваньярскому псу плевать на их слова, но стоило попудрить мозги, как это делал Сирек, вставая поудобнее, оставляя пространство между собой, так чтобы проход четко смотрел на Илгона, где тоже обстановка становилась напряженной, стража не могла понять, что происходит внутри, вопреки тем огульным обвинениям, что сыпались на нее.
- Думаешь мы поверим такому предателю как ты? Ты предал воинский устав своего войска, несчастный дезертир, нет тебе чести. Око видит, Око знает. Око говорит, что та рыжая девка, что молила НЕСГИБАЕМОГО тебя, попала в наши лапы, когда бежала из войска следом за тобой. Бедняжка так хотела побыстрее вернуть тебя... Думаю мы сможем помочь ей достойно угаснуть,
-  в хитром прищуре сообщил провокатор, отравляя миазмами лжи сознание гиганта, хоть сам он не знал, что лжет, что его использовали... Потому едва ли эльдарское чутье могло заподозрить мухлеж их лидера Найры, который сознательно распространил этот слух, оставив по адресу, где они жили все это время в городе запечатанное письмо под чужим именем с требованиями к Илгону явиться в лагерь на берегу Быстрой реки, или его командир отправится в чертоги Мандоса, в отличие от него самого.

И вот, эти речи должны были отравить внимание Илгона, а как вы хотели, тут столько сильнейших воинов, что пришлось мухлевать. Важно было вывести его на траекторию прямого попадания. Третий нуменорец, бывший до этого с остальной стражей у дверей, метнул через порог из рогатки, спрятанной в рукаве, в клятвенного гиганта снаряд из рыбьего пузыря, наполненный отравой, что должна была распылиться, стоило пузырю лопнуть при попадании. Такое не смогло бы убить великана, но смогло бы уравнять шансы, по сути то был жгучий порошок. Им повезло, что Илгон выполз к ним с мечом. Им повезло, что они подло решили принять бой в помещении, где с таким клинком труднее управляться, а тем более здесь были женщины и дети.
Клинки запели, являя сталь из ножен. И вопрос был лишь в том, хватит ли чести и уважения остальным, или нуменорцы были правы, не так уж сильно сторонники света отличались от сторонников тьмы. Но не стоило придавать их словам большого значения, ведь зло есть зло, а оно всегда стремится убедить добро в собственной ничтожности.
А тем временем чароплет мог заметить, что он прибавил в могуществе, жаль только, что, вроде бы его зовут Рунвар, забрызгал ему одежду элем, разбив кружку об башку толстяка. Никакого уважения к колдунам, а между прочим, толстяк так и помер, но не от умелого алко-броска, а по причинам куда более естественным, не зная меры, он истощил свое сердце, и оно не выдержало.
 

[NICK]Найра[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/6f/53/36/6f5336ea2808e8dacdf8affea61d07b0.jpg[/AVA]
[STA]Узурпация власти[/STA]
Поражение в битве, но не в войне настигло воинство Мордора. И теперь все изменилось. Саурон задействовал свой новый ужасающий план, и отныне каждая темная душа, остерегающаяся лишний раз перечить тирану Барад-Дура, приводила его механизм в движение, под неустанным управлением назгула, что явилась в лагерь сил хаоса в ночи, подняв на уши всякую смертную тварь.
Но до того момента из самого Барад-Дура в лагерь прибыла бригада урукхаев и полуорков, возглавляемые отрядом морэдайн, ведомые своим нечестивым лидером - Найрой.
Зачерненные латы узурпаторов выглядели довольно опрятно, от падших веяло силой, не доступной обычным оркам.
Наблюдая в стороне за своим выводком верхом на боевом звере, Найра приказал местной страже явить ему командира всей этой своры. Притом грозные морэдайн сами отправились в лагерь за Фимболгом, притащив того под руки к верховному узурпатору, что даже не подумал наградить того приветствием и взглядом, продолжая наблюдать за прибытием собственного небольшого войска, которое должно будет в скором времени загнать дичь во славу Ужаснейшего.
- Что с припасами? - поинтересовался нуменорец, придерживающий вонючего по его разумению Фимболга, пока его хозяин возвышался над всеми в своем седле, - Что с выродками? Говори!
Власть утекала из лап искаженного существа быстрее, чем просыпался песок сквозь пальцы.
Одновременно с войском в лагерь завезли и то, что местные борзые могли воспринять как еду или игрушки, но то был крупный выводок порожденный в топях Дол-Гулдура, но так и не сумевший привыкнуть к нормальной жизни в иной местности, их было приказано использовать в самый последний момент, пара сотен искореженных мутациями орочих созданий могла расплодиться довольно быстро в приемлемых условиях.
- Захватите море Рун, - приказал Найра вожаку Фимболгу, указав на бесновавшихся в клетках отвратительного вида тварей с жабрами, окатываемых мутной водой, скорее помоями, - Отправьте пару выводков в Долгое Озеро по реке, пусть местные озаботятся собственными жизнями и более не вмешиваются в дела Темнейшего.
Тогда еще Найра в полной мере не ведал о том, какой ужас должна соткать своими интригами кольценосец, явив себя варбанде поздно ночью.
Один из уруков, стоявший недалеко от места хорошей посадки ужасной твари, вытянул факел вперед, вглядываясь во тьму, пытаясь увидеть источник шума, аура ужаса настигла его лишь в последний момент, когда ему было позволено окунуться в пучину отчаяния, когда крылатое чудище вынырнуло своей мордой из тьмы, сожрав бедолагу в один присест. Зверюга явно проголадалась, а потому была рада такому презенту, перемолов ненадежные доспехи, словно скорлупу.
- Явилась... - выйдя с мечом из своего шатра в одних штанах, Найра цыкнул остальным морэдайн, некоторые из которых охраняли его покой, - Мертвая женщина пришла, как и было обещано Им. Приготовить рабов.
- Сделаем! - отозвались стражники.
Нужно было встретить Ломелиндэ прежде, чем это сделает Фимболг, наверняка этот прохвост успеет посеять зерна интриги, если окажется с ней один на один.
- Госпожа, - пав на колено, привычно выставив клинок острием на свою босую стопу, склонил он голову, как только завидел назгула. Остальные командиры также припали на колено, смиренно ожидая. Найра не мог выпендриваться перед ней как перед любыми другими вождями, что даже не были пылью на его сапогах, кольценосцы были дланью Разрушающего, продолжением Его Воли, а потому их надлежало бояться и уважать, остерегаясь. В целом нуменорец еще питал надежды руководить охотой и той бандой, что ему вверили в подмогу, а потому готов удержать их в своих руках, если удастся.

В абсурде своем балаган покатился по близлежащим улочкам.
Нуменорцы оказались не столь умны, решив на прямую выяснить кто из этого паноптикума новый клятвенник, использовав для этого новоприобретенную пешку, и уж точно они не собирались затевать разборки со всеми разом. Однако, их высокие манеры по отношению к тем, кого они презирали, и жадность пешки сыграли свою роль. Ах, если бы они только подождали, когда власть в городе сменилась бы окончательно. Бравурные выкрики о договорах заставляли их улыбаться, они сохраняли внешнее спокойствие, давая всем присутствующим шанс ограничиться лишь взаимными угрозами и, возможно, обменяться еще парой-тройкой клятв.  
Никогда нельзя быть уверенным, что зло явится к тебе в одиночестве, что зло будет не готово.
Зло всегда слабее добра, оно не способно противостоять ему на равных. От того следует быть острожным в речах своих и действиях, как поступил, например, Сирек, впрочем, его унижение нуменорцы, узурпировавшие не одно королевство далекого Востока, оценили высоко, лишь ехидно усмехнувшись, дав тем самым высший балл своей оценки.
Брань хозяйки трактира не украшала женщину столь высокого положения, коим она бросалась словно песком в глаза. Горячие головы квадриги едва удержались от резни, хотя слухи о них конечно же полезут, слишком шумно, слишком гордые все здесь, чтобы остерегаться того, кто не намерен в ближайшее время более стачивать Союзников своими бесконечными легионами.
- Да завались ты, старая дура! - гавкнул нуменорец, перейдя на понятный местным язык, так похожий на повседневное общение в армии Саурона, - Ты сама хоть понимаешь смысл слов, которые изрыгаешь? Вы сами позволяете этому произволу случаться. Где ты была со своим сраным договором раньше, когда соседние лавки обирались этой свиньей? Когда его назначали, а?  Где?! Не надо только рассказывать глупости. Вы жалкие уродцы, прекрасная добыча нашего Властелина, - не скрывался более нуменорец, тыкая пальцем в сторону хозяйки заведения, - Ваша спесь не доблесть, а уродство, благодаря которому вы сгниваете, и вас проще поработить. Произвол сильных, все как у нас!
Нуменорец столкнул тело командира стражи сапогом, разгневавшись.
- Что вы, перворожденные выродки, обожаете пафосно топить за свет богов, которым на вас плевать, как было плевать на тех, кто не отправился с императором к их берегам. Целый народ погиб, выжили лишь те, кто им пресмыкался, и мои предки, ступившие на ЭТОТ берег, - указал пальцем уже на пол, имея в виду Средиземье в целом - А вы, местные алкари, нажираетесь целыми днями, а потом орете за личную славу, не заслужив и капли ради нее, вываливая кучу тел на на нас двоих. Так страшны мы, два одиноких нуменорца? Сплошное разочарование! О, я разочарован!
И вот, наконец. показался тот за кем они пришли сюда. Речи Илгона веселили их, они переглянулись, понимая, что живыми отсюда не выйдут, так хоть попытаются убить новую игрушку Саурона, что еще таковой себя не осознала.
- За дверью? Должно быть ты издеваешься? - нуменорцы знали, что ваньярскому псу плевать на их слова, но стоило попудрить мозги, как это делал Сирек, вставая поудобнее, оставляя пространство между собой, так чтобы проход четко смотрел на Илгона, где тоже обстановка становилась напряженной, стража не могла понять, что происходит внутри, вопреки тем огульным обвинениям, что сыпались на нее.
- Думаешь мы поверим такому предателю как ты? Ты предал воинский устав своего войска, несчастный дезертир, нет тебе чести. Око видит, Око знает. Око говорит, что та рыжая девка, что молила НЕСГИБАЕМОГО тебя, попала в наши лапы, когда бежала из войска следом за тобой. Бедняжка так хотела побыстрее вернуть тебя... Думаю мы сможем помочь ей достойно угаснуть,
-  в хитром прищуре сообщил провокатор, отравляя миазмами лжи сознание гиганта, хоть сам он не знал, что лжет, что его использовали... Потому едва ли эльдарское чутье могло заподозрить мухлеж их лидера Найры, который сознательно распространил этот слух, оставив по адресу, где они жили все это время в городе запечатанное письмо под чужим именем с требованиями к Илгону явиться в лагерь на берегу Быстрой реки, или его командир отправится в чертоги Мандоса, в отличие от него самого.

И вот, эти речи должны были отравить внимание Илгона, а как вы хотели, тут столько сильнейших воинов, что пришлось мухлевать. Важно было вывести его на траекторию прямого попадания. Третий нуменорец, бывший до этого с остальной стражей у дверей, метнул через порог из рогатки, спрятанной в рукаве, в клятвенного гиганта снаряд из рыбьего пузыря, наполненный отравой, что должна была распылиться, стоило пузырю лопнуть при попадании. Такое не смогло бы убить великана, но смогло бы уравнять шансы, по сути то был жгучий порошок. Им повезло, что Илгон выполз к ним с мечом. Им повезло, что они подло решили принять бой в помещении, где с таким клинком труднее управляться, а тем более здесь были женщины и дети.
Клинки запели, являя сталь из ножен. И вопрос был лишь в том, хватит ли чести и уважения остальным, или нуменорцы были правы, не так уж сильно сторонники света отличались от сторонников тьмы. Но не стоило придавать их словам большого значения, ведь зло есть зло, а оно всегда стремится убедить добро в собственной ничтожности.
А тем временем чароплет мог заметить, что он прибавил в могуществе, жаль только, что, вроде бы его зовут Рунвар, забрызгал ему одежду элем, разбив кружку об башку толстяка. Никакого уважения к колдунам, а между прочим, толстяк так и помер, но не от умелого алко-броска, а по причинам куда более естественным, не зная меры, он истощил свое сердце, и оно не выдержало.
 

В абсурде своем балаган покатился по близлежащим улочкам.
Нуменорцы оказались не столь умны, решив на прямую выяснить кто из этого паноптикума новый клятвенник, использовав для этого новоприобретенную пешку, и уж точно они не собирались затевать разборки со всеми разом. Однако, их высокие манеры по отношению к тем, кого они презирали, и жадность пешки сыграли свою роль. Ах, если бы они только подождали, когда власть в городе сменилась бы окончательно. Бравурные выкрики о договорах заставляли их улыбаться, они сохраняли внешнее спокойствие, давая всем присутствующим шанс ограничиться лишь взаимными угрозами и, возможно, обменяться еще парой-тройкой клятв.  
Никогда нельзя быть уверенным, что зло явится к тебе в одиночестве, что зло будет не готово.
Зло всегда слабее добра, оно не способно противостоять ему на равных. От того следует быть острожным в речах своих и действиях, как поступил, например, Сирек, впрочем, его унижение нуменорцы, узурпировавшие не одно королевство далекого Востока, оценили высоко, лишь ехидно усмехнувшись, дав тем самым высший балл своей оценки.
Брань хозяйки трактира не украшала женщину столь высокого положения, коим она бросалась словно песком в глаза. Горячие головы квадриги едва удержались от резни, хотя слухи о них конечно же полезут, слишком шумно, слишком гордые все здесь, чтобы остерегаться того, кто не намерен в ближайшее время более стачивать Союзников своими бесконечными легионами.
- Да завались ты, старая дура! - гавкнул нуменорец, перейдя на понятный местным язык, так похожий на повседневное общение в армии Саурона, - Ты сама хоть понимаешь смысл слов, которые изрыгаешь? Вы сами позволяете этому произволу случаться. Где ты была со своим сраным договором раньше, когда соседние лавки обирались этой свиньей? Когда его назначали, а?  Где?! Не надо только рассказывать глупости. Вы жалкие уродцы, прекрасная добыча нашего Властелина, - не скрывался более нуменорец, тыкая пальцем в сторону хозяйки заведения, - Ваша спесь не доблесть, а уродство, благодаря которому вы сгниваете, и вас проще поработить. Произвол сильных, все как у нас!
Нуменорец столкнул тело командира стражи сапогом, разгневавшись.
- Что вы, перворожденные выродки, обожаете пафосно топить за свет богов, которым на вас плевать, как было плевать на тех, кто не отправился с императором к их берегам. Целый народ погиб, выжили лишь те, кто им пресмыкался, и мои предки, ступившие на ЭТОТ берег, - указал пальцем уже на пол, имея в виду Средиземье в целом - А вы, местные алкари, нажираетесь целыми днями, а потом орете за личную славу, не заслужив и капли ради нее, вываливая кучу тел на на нас двоих. Так страшны мы, два одиноких нуменорца? Сплошное разочарование! О, я разочарован!
И вот, наконец. показался тот за кем они пришли сюда. Речи Илгона веселили их, они переглянулись, понимая, что живыми отсюда не выйдут, так хоть попытаются убить новую игрушку Саурона, что еще таковой себя не осознала.
- За дверью? Должно быть ты издеваешься? - нуменорцы знали, что ваньярскому псу плевать на их слова, но стоило попудрить мозги, как это делал Сирек, вставая поудобнее, оставляя пространство между собой, так чтобы проход четко смотрел на Илгона, где тоже обстановка становилась напряженной, стража не могла понять, что происходит внутри, вопреки тем огульным обвинениям, что сыпались на нее.
- Думаешь мы поверим такому предателю как ты? Ты предал воинский устав своего войска, несчастный дезертир, нет тебе чести. Око видит, Око знает. Око говорит, что та рыжая девка, что молила НЕСГИБАЕМОГО тебя, попала в наши лапы, когда бежала из войска следом за тобой. Бедняжка так хотела побыстрее вернуть тебя... Думаю мы сможем помочь ей достойно угаснуть,
-  в хитром прищуре сообщил провокатор, отравляя миазмами лжи сознание гиганта, хоть сам он не знал, что лжет, что его использовали... Потому едва ли эльдарское чутье могло заподозрить мухлеж их лидера Найры, который сознательно распространил этот слух, оставив по адресу, где они жили все это время в городе запечатанное письмо под чужим именем с требованиями к Илгону явиться в лагерь на берегу Быстрой реки, или его командир отправится в чертоги Мандоса, в отличие от него самого.

И вот, эти речи должны были отравить внимание Илгона, а как вы хотели, тут столько сильнейших воинов, что пришлось мухлевать. Важно было вывести его на траекторию прямого попадания. Третий нуменорец, бывший до этого с остальной стражей у дверей, метнул через порог из рогатки, спрятанной в рукаве, в клятвенного гиганта снаряд из рыбьего пузыря, наполненный отравой, что должна была распылиться, стоило пузырю лопнуть при попадании. Такое не смогло бы убить великана, но смогло бы уравнять шансы, по сути то был жгучий порошок. Им повезло, что Илгон выполз к ним с мечом. Им повезло, что они подло решили принять бой в помещении, где с таким клинком труднее управляться, а тем более здесь были женщины и дети.
Клинки запели, являя сталь из ножен. И вопрос был лишь в том, хватит ли чести и уважения остальным, или нуменорцы были правы, не так уж сильно сторонники света отличались от сторонников тьмы. Но не стоило придавать их словам большого значения, ведь зло есть зло, а оно всегда стремится убедить добро в собственной ничтожности.
А тем временем чароплет мог заметить, что он прибавил в могуществе, жаль только, что, вроде бы его зовут Рунвар, забрызгал ему одежду элем, разбив кружку об башку толстяка. Никакого уважения к колдунам, а между прочим, толстяк так и помер, но не от умелого алко-броска, а по причинам куда более естественным, не зная меры, он истощил свое сердце, и оно не выдержало.
 

[NICK]Городская гвардия[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/736x/5f/82/34/5f8234166a66d144cbfb70213b74c461.jpg[/AVA]
[STA]Закон един, но жаль, что ты один[/STA]
Наивно было ожидать, что истинный город обделит своим вниманием пришельцев. О них было доложено сразу и куда следует бдительными гражданами, которые в это голодное время не откажутся от любой звонкой монеты, лишь бы прокормить себя и свои семьи, утратив кормильцев. Впрочем не в этот раз. Стража заприметила проходимцев стоило им влиться в городскую струю жизни, щедро запуская в пределы своей власти, а потому всякая бабка, всякая многодетная мать с грудным ребенком на руках, и двухгодовалым за спиной, были отправлены восвояси, а некоторые и вовсе пожалели о том, что донесли, попав под раздачу оплеух дубинками. Сомнительные личности никогда не нравились командиру стражи, что сменил предыдущего при неустановленных обстоятельствах. Бардак в управлении преподносился как явление временное, оздоравливая город, ведь когда еще люди смогут узнать такую знакомую на Востоке свободу... умереть во сне, например, если ты крупный чиновник, от которого зависит рынок.
Глупо строить деревянный город на воде - прогниет.  
Чужаки заявились в трактир так удачно, что это даже радовало. Не нужно распылять силы, чтобы поиметь с них... пополнить их взносом казну, улаживая налоговые неурядицы, о которых так забеспокоился великодушный, как его фигура, лорд-командующий, лично спустив свой величественный зад в люди, избегая взглядов с местными, кого постоянно грабил уже какое-то время. И вот с трудом влезший в одежду символ власти приблизился к Королевскому Окуню в сопровождении двух рослых городских стражников, отличавшихся от остальных могучей силой, свойственной потомкам Нуменора. Вопрос лишь в том, каким именно?
Другие же гвардейцы в плащах и доспехах заняли все подступы к таверне, отгоняя всякую пьянь, что шла пропить последние гроши. Их было чуть более дюжины, что довольно много, все же они понимали с кем имеет дело, и за счет кого хотят поживиться. Обычной городской страже не было дела до политики, им обещали заплатить с доли, а значит они в деле, потому как цены на рынках выросли безбожно, а прокормить детей, рожденных во времена сытого мира задача трудная. Они с опаской поглядывали на окна заведения, не таясь, зная, что только самый слабоумный мог не заметить происходящего на улице.
И вот поступила команда заходить. И они вошли. Двое встали на выходе, придерживая мечи в ножнах, потирая пальцами рукояти, еще несколько выстроилось на ступенях, готовые использовать свои щиты и копья если придется, выданные им лордом-командующим на случай, если вдруг выяснится, что пришельцы пособники некроманта, чье войско было разбито недавно. А как иначе? Хоть и говорят легенды, что эльфы добрые и великие все как один, но вот только среди местных ходили в том числе и совсем другие слухи о битве, имевшей место у Одинокой горы.
И вот их светлость смогли таки явить городу и миру свою тучность, плавно вползая в двери, следуя к праздному столу под тяжелые шаги потомков Нуменора. Рослые воины не были и близко похожи на неуверенную городскую охрану, в их жилах текла кровь опытных воинов.
Нуменорец не без удовольствия выбил из под самого хрупого эльфа стул, расплывшись в улыбке под кольчужной маской, которой он прятал лицо. Таким слабаком по его мнению был Пеллинель. Второй же жестом руки предупредил всех воздержаться от резкости, покуда тучная власть являет свое благородтво всем им. Стул был подоткнут под жопу лорда-командующего, который потер своими потными липкими руками перила, пытаясь притянуть себя за общий стол ко всем, но не смог, ибо силы быстро покидали его. Тогда нуменорец, скривив лицо, с презрением придвинул боровичка ко всем, уперев пузико в крышку стола, похлопав благодарного лорда по плечу, что задрал голову, пытаясь обернуться, но лишь глядел то влево, то вправо, стремясь увидеть своего благодетеля. Но долой прелюдию, теперь же им предстояло пережить само приветствие.
- Итак, прежде чем я представлюсь, пусть хозяйка заведения... как же ее...
- Гунхильд, - напомнил нуменорец.
- Пусть явит мне покушать, хочу что-нибудь из меню танов. А если она начнет орать то... - замялся было лорд-командующий подняв взгляд на рослых потомков великого народа, сперва на одного, потом на другого, но затем махнул рукой, расплывшись в своей великолепной (нет) улыбке, - То пусть орет, я сегодня добрый.
- Итак... - затыкая за ворот салфетку, командир стражи получил в свои руки некую книгу, в которой были какие-то записи, - Я вижу, что за исключением этого местного алакаша, как его...
- Гунвар, - переглянулись гвардейцы, согласившись, - Определенно Гунвар.
- Эм... не знаю, может еще местный кто есть, это не важно. Важно, что ваш остроухий брат не уплотил входную пошлину, - начал сразу накидывать налоги его светлость, справедливо распределяя ее на всех эльфов, которые мозолили глаза своим великолепием, кроме Илгона, на него с насмешкой глядели и сами нуменорцы, жалкий оборванец, - И не надо петь мне про лошадей в качестве налога. Их надо было оформлять как следует, а не разбрасываться ими, словно они у нас тут как грибы плавают.
- Рыба, - поправил его нуменорец, под одобрительный жест чиновника, сделанный указательным пальцем.
- И это еще без учета налога на оружие. Это вопиюще не регистрировать свое снаряжение, которое может понадобиться, если враг вдруг решит ударить. У нас, как вы, знаете война с воинством Тьмы, а потому если нет денег уплотить налог, придется сдать все это снаряжение в наши оружейные на сохранение. Пока не наберете, кх-кх, нужную сумму. Наша служба городской занятости может предложить вам богатый спектр работ, начиная с подготовки мест общего пользования...

- Копать выгребные ямы, - заложив руки на груди, усмехнулся нуменорец, слушая как сладко стелит чиновник.

- Не перебивать меня! Не сметь перебивать меня! - завопил внезапно на всю таверню упитанный узник совести, но тут же осекся, испугавшись последствий. Все говорило о том, что реальной властью он не располагал, да и когда ему успевать, сейчас он хорошо покушает, а потом ему еще развлекать свой послеобеденный досуг славной девкой, коих в город стекалось с избытком, ибо деревни также потеряли кормильцев и нуждались в деньгах, правда, едва ли и тут заработаешь.

- Итак, прошу, представиться, чтобы я мог внести вас в книгу учета, меня интересуют ваши имена, профессиональные ремесла, места постоянного проживания. Есть ли у вас кто-то, кто мог бы поручиться за вас? Не стесняйтесь, котятки, наш город всем вам рад, только уплотите налог.
 

[NICK]Городская гвардия[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/736x/5f/82/34/5f8234166a66d144cbfb70213b74c461.jpg[/AVA]
[STA]Закон един, но жаль, что ты один[/STA]
Наивно было ожидать, что истинный город обделит своим вниманием пришельцев. О них было доложено сразу и куда следует бдительными гражданами, которые в это голодное время не откажутся от любой звонкой монеты, лишь бы прокормить себя и свои семьи, утратив кормильцев. Впрочем не в этот раз. Стража заприметила проходимцев стоило им влиться в городскую струю жизни, щедро запуская в пределы своей власти, а потому всякая бабка, всякая многодетная мать с грудным ребенком на руках, и двухгодовалым за спиной, были отправлены восвояси, а некоторые и вовсе пожалели о том, что донесли, попав под раздачу оплеух дубинками. Сомнительные личности никогда не нравились командиру стражи, что сменил предыдущего при неустановленных обстоятельствах. Бардак в управлении преподносился как явление временное, оздоравливая город, ведь когда еще люди смогут узнать такую знакомую на Востоке свободу... умереть во сне, например, если ты крупный чиновник, от которого зависит рынок.
Глупо строить деревянный город на воде - прогниет.  
Чужаки заявились в трактир так удачно, что это даже радовало. Не нужно распылять силы, чтобы поиметь с них... пополнить их взносом казну, улаживая налоговые неурядицы, о которых так забеспокоился великодушный, как его фигура, лорд-командующий, лично спустив свой величественный зад в люди, избегая взглядов с местными, кого постоянно грабил уже какое-то время. И вот с трудом влезший в одежду символ власти приблизился к Королевскому Окуню в сопровождении двух рослых городских стражников, отличавшихся от остальных могучей силой, свойственной потомкам Нуменора. Вопрос лишь в том, каким именно?
Другие же гвардейцы в плащах и доспехах заняли все подступы к таверне, отгоняя всякую пьянь, что шла пропить последние гроши. Их было чуть более дюжины, что довольно много, все же они понимали с кем имеет дело, и за счет кого хотят поживиться. Обычной городской страже не было дела до политики, им обещали заплатить с доли, а значит они в деле, потому как цены на рынках выросли безбожно, а прокормить детей, рожденных во времена сытого мира задача трудная. Они с опаской поглядывали на окна заведения, не таясь, зная, что только самый слабоумный мог не заметить происходящего на улице.
И вот поступила команда заходить. И они вошли. Двое встали на выходе, придерживая мечи в ножнах, потирая пальцами рукояти, еще несколько выстроилось на ступенях, готовые использовать свои щиты и копья если придется, выданные им лордом-командующим на случай, если вдруг выяснится, что пришельцы пособники некроманта, чье войско было разбито недавно. А как иначе? Хоть и говорят легенды, что эльфы добрые и великие все как один, но вот только среди местных ходили в том числе и совсем другие слухи о битве, имевшей место у Одинокой горы.
И вот их светлость смогли таки явить городу и миру свою тучность, плавно вползая в двери, следуя к праздному столу под тяжелые шаги потомков Нуменора. Рослые воины не были и близко похожи на неуверенную городскую охрану, в их жилах текла кровь опытных воинов.
Нуменорец не без удовольствия выбил из под самого хрупого эльфа стул, расплывшись в улыбке под кольчужной маской, которой он прятал лицо. Таким слабаком по его мнению был Пеллинель. Второй же жестом руки предупредил всех воздержаться от резкости, покуда тучная власть являет свое благородтво всем им. Стул был подоткнут под жопу лорда-командующего, который потер своими потными липкими руками перила, пытаясь притянуть себя за общий стол ко всем, но не смог, ибо силы быстро покидали его. Тогда нуменорец, скривив лицо, с презрением придвинул боровичка ко всем, уперев пузико в крышку стола, похлопав благодарного лорда по плечу, что задрал голову, пытаясь обернуться, но лишь глядел то влево, то вправо, стремясь увидеть своего благодетеля. Но долой прелюдию, теперь же им предстояло пережить само приветствие.
- Итак, прежде чем я представлюсь, пусть хозяйка заведения... как же ее...
- Гунхильд, - напомнил нуменорец.
- Пусть явит мне покушать, хочу что-нибудь из меню танов. А если она начнет орать то... - замялся было лорд-командующий подняв взгляд на рослых потомков великого народа, сперва на одного, потом на другого, но затем махнул рукой, расплывшись в своей великолепной (нет) улыбке, - То пусть орет, я сегодня добрый.
- Итак... - затыкая за ворот салфетку, командир стражи получил в свои руки некую книгу, в которой были какие-то записи, - Я вижу, что за исключением этого местного алакаша, как его...
- Гунвар, - переглянулись гвардейцы, согласившись, - Определенно Гунвар.
- Эм... не знаю, может еще местный кто есть, это не важно. Важно, что ваш остроухий брат не уплотил входную пошлину, - начал сразу накидывать налоги его светлость, справедливо распределяя ее на всех эльфов, которые мозолили глаза своим великолепием, кроме Илгона, на него с насмешкой глядели и сами нуменорцы, жалкий оборванец, - И не надо петь мне про лошадей в качестве налога. Их надо было оформлять как следует, а не разбрасываться ими, словно они у нас тут как грибы плавают.
- Рыба, - поправил его нуменорец, под одобрительный жест чиновника, сделанный указательным пальцем.
- И это еще без учета налога на оружие. Это вопиюще не регистрировать свое снаряжение, которое может понадобиться, если враг вдруг решит ударить. У нас, как вы, знаете война с воинством Тьмы, а потому если нет денег уплотить налог, придется сдать все это снаряжение в наши оружейные на сохранение. Пока не наберете, кх-кх, нужную сумму. Наша служба городской занятости может предложить вам богатый спектр работ, начиная с подготовки мест общего пользования...

- Копать выгребные ямы, - заложив руки на груди, усмехнулся нуменорец, слушая как сладко стелит чиновник.

- Не перебивать меня! Не сметь перебивать меня! - завопил внезапно на всю таверню упитанный узник совести, но тут же осекся, испугавшись последствий. Все говорило о том, что реальной властью он не располагал, да и когда ему успевать, сейчас он хорошо покушает, а потом ему еще развлекать свой послеобеденный досуг славной девкой, коих в город стекалось с избытком, ибо деревни также потеряли кормильцев и нуждались в деньгах, правда, едва ли и тут заработаешь.

- Итак, прошу, представиться, чтобы я мог внести вас в книгу учета, меня интересуют ваши имена, профессиональные ремесла, места постоянного проживания. Есть ли у вас кто-то, кто мог бы поручиться за вас? Не стесняйтесь, котятки, наш город всем вам рад, только уплотите налог.
 

[NICK]Городская гвардия[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/736x/5f/82/34/5f8234166a66d144cbfb70213b74c461.jpg[/AVA]
[STA]Закон един, но жаль, что ты один[/STA]
Наивно было ожидать, что истинный город обделит своим вниманием пришельцев. О них было доложено сразу и куда следует бдительными гражданами, которые в это голодное время не откажутся от любой звонкой монеты, лишь бы прокормить себя и свои семьи, утратив кормильцев. Впрочем не в этот раз. Стража заприметила проходимцев стоило им влиться в городскую струю жизни, щедро запуская в пределы своей власти, а потому всякая бабка, всякая многодетная мать с грудным ребенком на руках, и двухгодовалым за спиной, были отправлены восвояси, а некоторые и вовсе пожалели о том, что донесли, попав под раздачу оплеух дубинками. Сомнительные личности никогда не нравились командиру стражи, что сменил предыдущего при неустановленных обстоятельствах. Бардак в управлении преподносился как явление временное, оздоравливая город, ведь когда еще люди смогут узнать такую знакомую на Востоке свободу... умереть во сне, например, если ты крупный чиновник, от которого зависит рынок.
Глупо строить деревянный город на воде - прогниет.  
Чужаки заявились в трактир так удачно, что это даже радовало. Не нужно распылять силы, чтобы поиметь с них... пополнить их взносом казну, улаживая налоговые неурядицы, о которых так забеспокоился великодушный, как его фигура, лорд-командующий, лично спустив свой величественный зад в люди, избегая взглядов с местными, кого постоянно грабил уже какое-то время. И вот с трудом влезший в одежду символ власти приблизился к Королевскому Окуню в сопровождении двух рослых городских стражников, отличавшихся от остальных могучей силой, свойственной потомкам Нуменора. Вопрос лишь в том, каким именно?
Другие же гвардейцы в плащах и доспехах заняли все подступы к таверне, отгоняя всякую пьянь, что шла пропить последние гроши. Их было чуть более дюжины, что довольно много, все же они понимали с кем имеет дело, и за счет кого хотят поживиться. Обычной городской страже не было дела до политики, им обещали заплатить с доли, а значит они в деле, потому как цены на рынках выросли безбожно, а прокормить детей, рожденных во времена сытого мира задача трудная. Они с опаской поглядывали на окна заведения, не таясь, зная, что только самый слабоумный мог не заметить происходящего на улице.
И вот поступила команда заходить. И они вошли. Двое встали на выходе, придерживая мечи в ножнах, потирая пальцами рукояти, еще несколько выстроилось на ступенях, готовые использовать свои щиты и копья если придется, выданные им лордом-командующим на случай, если вдруг выяснится, что пришельцы пособники некроманта, чье войско было разбито недавно. А как иначе? Хоть и говорят легенды, что эльфы добрые и великие все как один, но вот только среди местных ходили в том числе и совсем другие слухи о битве, имевшей место у Одинокой горы.
И вот их светлость смогли таки явить городу и миру свою тучность, плавно вползая в двери, следуя к праздному столу под тяжелые шаги потомков Нуменора. Рослые воины не были и близко похожи на неуверенную городскую охрану, в их жилах текла кровь опытных воинов.
Нуменорец не без удовольствия выбил из под самого хрупого эльфа стул, расплывшись в улыбке под кольчужной маской, которой он прятал лицо. Таким слабаком по его мнению был Пеллинель. Второй же жестом руки предупредил всех воздержаться от резкости, покуда тучная власть являет свое благородтво всем им. Стул был подоткнут под жопу лорда-командующего, который потер своими потными липкими руками перила, пытаясь притянуть себя за общий стол ко всем, но не смог, ибо силы быстро покидали его. Тогда нуменорец, скривив лицо, с презрением придвинул боровичка ко всем, уперев пузико в крышку стола, похлопав благодарного лорда по плечу, что задрал голову, пытаясь обернуться, но лишь глядел то влево, то вправо, стремясь увидеть своего благодетеля. Но долой прелюдию, теперь же им предстояло пережить само приветствие.
- Итак, прежде чем я представлюсь, пусть хозяйка заведения... как же ее...
- Гунхильд, - напомнил нуменорец.
- Пусть явит мне покушать, хочу что-нибудь из меню танов. А если она начнет орать то... - замялся было лорд-командующий подняв взгляд на рослых потомков великого народа, сперва на одного, потом на другого, но затем махнул рукой, расплывшись в своей великолепной (нет) улыбке, - То пусть орет, я сегодня добрый.
- Итак... - затыкая за ворот салфетку, командир стражи получил в свои руки некую книгу, в которой были какие-то записи, - Я вижу, что за исключением этого местного алакаша, как его...
- Гунвар, - переглянулись гвардейцы, согласившись, - Определенно Гунвар.
- Эм... не знаю, может еще местный кто есть, это не важно. Важно, что ваш остроухий брат не уплотил входную пошлину, - начал сразу накидывать налоги его светлость, справедливо распределяя ее на всех эльфов, которые мозолили глаза своим великолепием, кроме Илгона, на него с насмешкой глядели и сами нуменорцы, жалкий оборванец, - И не надо петь мне про лошадей в качестве налога. Их надо было оформлять как следует, а не разбрасываться ими, словно они у нас тут как грибы плавают.
- Рыба, - поправил его нуменорец, под одобрительный жест чиновника, сделанный указательным пальцем.
- И это еще без учета налога на оружие. Это вопиюще не регистрировать свое снаряжение, которое может понадобиться, если враг вдруг решит ударить. У нас, как вы, знаете война с воинством Тьмы, а потому если нет денег уплотить налог, придется сдать все это снаряжение в наши оружейные на сохранение. Пока не наберете, кх-кх, нужную сумму. Наша служба городской занятости может предложить вам богатый спектр работ, начиная с подготовки мест общего пользования...

- Копать выгребные ямы, - заложив руки на груди, усмехнулся нуменорец, слушая как сладко стелит чиновник.

- Не перебивать меня! Не сметь перебивать меня! - завопил внезапно на всю таверню упитанный узник совести, но тут же осекся, испугавшись последствий. Все говорило о том, что реальной властью он не располагал, да и когда ему успевать, сейчас он хорошо покушает, а потом ему еще развлекать свой послеобеденный досуг славной девкой, коих в город стекалось с избытком, ибо деревни также потеряли кормильцев и нуждались в деньгах, правда, едва ли и тут заработаешь.

- Итак, прошу, представиться, чтобы я мог внести вас в книгу учета, меня интересуют ваши имена, профессиональные ремесла, места постоянного проживания. Есть ли у вас кто-то, кто мог бы поручиться за вас? Не стесняйтесь, котятки, наш город всем вам рад, только уплотите налог.
 

[NICK]Городская гвардия[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/736x/5f/82/34/5f8234166a66d144cbfb70213b74c461.jpg[/AVA]
[STA]Закон един, но жаль, что ты один[/STA]
Наивно было ожидать, что истинный город обделит своим вниманием пришельцев. О них было доложено сразу и куда следует бдительными гражданами, которые в это голодное время не откажутся от любой звонкой монеты, лишь бы прокормить себя и свои семьи, утратив кормильцев. Впрочем не в этот раз. Стража заприметила проходимцев стоило им влиться в городскую струю жизни, щедро запуская в пределы своей власти, а потому всякая бабка, всякая многодетная мать с грудным ребенком на руках, и двухгодовалым за спиной, были отправлены восвояси, а некоторые и вовсе пожалели о том, что донесли, попав под раздачу оплеух дубинками. Сомнительные личности никогда не нравились командиру стражи, что сменил предыдущего при неустановленных обстоятельствах. Бардак в управлении преподносился как явление временное, оздоравливая город, ведь когда еще люди смогут узнать такую знакомую на Востоке свободу... умереть во сне, например, если ты крупный чиновник, от которого зависит рынок.
Глупо строить деревянный город на воде - прогниет.  
Чужаки заявились в трактир так удачно, что это даже радовало. Не нужно распылять силы, чтобы поиметь с них... пополнить их взносом казну, улаживая налоговые неурядицы, о которых так забеспокоился великодушный, как его фигура, лорд-командующий, лично спустив свой величественный зад в люди, избегая взглядов с местными, кого постоянно грабил уже какое-то время. И вот с трудом влезший в одежду символ власти приблизился к Королевскому Окуню в сопровождении двух рослых городских стражников, отличавшихся от остальных могучей силой, свойственной потомкам Нуменора. Вопрос лишь в том, каким именно?
Другие же гвардейцы в плащах и доспехах заняли все подступы к таверне, отгоняя всякую пьянь, что шла пропить последние гроши. Их было чуть более дюжины, что довольно много, все же они понимали с кем имеет дело, и за счет кого хотят поживиться. Обычной городской страже не было дела до политики, им обещали заплатить с доли, а значит они в деле, потому как цены на рынках выросли безбожно, а прокормить детей, рожденных во времена сытого мира задача трудная. Они с опаской поглядывали на окна заведения, не таясь, зная, что только самый слабоумный мог не заметить происходящего на улице.
И вот поступила команда заходить. И они вошли. Двое встали на выходе, придерживая мечи в ножнах, потирая пальцами рукояти, еще несколько выстроилось на ступенях, готовые использовать свои щиты и копья если придется, выданные им лордом-командующим на случай, если вдруг выяснится, что пришельцы пособники некроманта, чье войско было разбито недавно. А как иначе? Хоть и говорят легенды, что эльфы добрые и великие все как один, но вот только среди местных ходили в том числе и совсем другие слухи о битве, имевшей место у Одинокой горы.
И вот их светлость смогли таки явить городу и миру свою тучность, плавно вползая в двери, следуя к праздному столу под тяжелые шаги потомков Нуменора. Рослые воины не были и близко похожи на неуверенную городскую охрану, в их жилах текла кровь опытных воинов.
Нуменорец не без удовольствия выбил из под самого хрупого эльфа стул, расплывшись в улыбке под кольчужной маской, которой он прятал лицо. Таким слабаком по его мнению был Пеллинель. Второй же жестом руки предупредил всех воздержаться от резкости, покуда тучная власть являет свое благородтво всем им. Стул был подоткнут под жопу лорда-командующего, который потер своими потными липкими руками перила, пытаясь притянуть себя за общий стол ко всем, но не смог, ибо силы быстро покидали его. Тогда нуменорец, скривив лицо, с презрением придвинул боровичка ко всем, уперев пузико в крышку стола, похлопав благодарного лорда по плечу, что задрал голову, пытаясь обернуться, но лишь глядел то влево, то вправо, стремясь увидеть своего благодетеля. Но долой прелюдию, теперь же им предстояло пережить само приветствие.
- Итак, прежде чем я представлюсь, пусть хозяйка заведения... как же ее...
- Гунхильд, - напомнил нуменорец.
- Пусть явит мне покушать, хочу что-нибудь из меню танов. А если она начнет орать то... - замялся было лорд-командующий подняв взгляд на рослых потомков великого народа, сперва на одного, потом на другого, но затем махнул рукой, расплывшись в своей великолепной (нет) улыбке, - То пусть орет, я сегодня добрый.
- Итак... - затыкая за ворот салфетку, командир стражи получил в свои руки некую книгу, в которой были какие-то записи, - Я вижу, что за исключением этого местного алакаша, как его...
- Гунвар, - переглянулись гвардейцы, согласившись, - Определенно Гунвар.
- Эм... не знаю, может еще местный кто есть, это не важно. Важно, что ваш остроухий брат не уплотил входную пошлину, - начал сразу накидывать налоги его светлость, справедливо распределяя ее на всех эльфов, которые мозолили глаза своим великолепием, кроме Илгона, на него с насмешкой глядели и сами нуменорцы, жалкий оборванец, - И не надо петь мне про лошадей в качестве налога. Их надо было оформлять как следует, а не разбрасываться ими, словно они у нас тут как грибы плавают.
- Рыба, - поправил его нуменорец, под одобрительный жест чиновника, сделанный указательным пальцем.
- И это еще без учета налога на оружие. Это вопиюще не регистрировать свое снаряжение, которое может понадобиться, если враг вдруг решит ударить. У нас, как вы, знаете война с воинством Тьмы, а потому если нет денег уплотить налог, придется сдать все это снаряжение в наши оружейные на сохранение. Пока не наберете, кх-кх, нужную сумму. Наша служба городской занятости может предложить вам богатый спектр работ, начиная с подготовки мест общего пользования...

- Копать выгребные ямы, - заложив руки на груди, усмехнулся нуменорец, слушая как сладко стелит чиновник.

- Не перебивать меня! Не сметь перебивать меня! - завопил внезапно на всю таверню упитанный узник совести, но тут же осекся, испугавшись последствий. Все говорило о том, что реальной властью он не располагал, да и когда ему успевать, сейчас он хорошо покушает, а потом ему еще развлекать свой послеобеденный досуг славной девкой, коих в город стекалось с избытком, ибо деревни также потеряли кормильцев и нуждались в деньгах, правда, едва ли и тут заработаешь.

- Итак, прошу, представиться, чтобы я мог внести вас в книгу учета, меня интересуют ваши имена, профессиональные ремесла, места постоянного проживания. Есть ли у вас кто-то, кто мог бы поручиться за вас? Не стесняйтесь, котятки, наш город всем вам рад, только уплотите налог.
 

----- Бурые Земли
Путь по холодным северным землям для одиноких путников с минимум вещей был настоящим испытанием. Илгон экономил на еде, дабы больше осталось лембаса для его смертного спутника. Хулгар из обрывков одежды кое-как обмотал себе ступни, чтобы не обморозить. Он мало говорил, а его глаза горели безумным огнем. Илгон чувствовал, что в человеке не осталось ничего кроме ненависти и жажды мести. Невольно эльда начал задаваться вопросом правильно ли он поступил? Ему казалось, что он совершает благой поступок, но может было бы милосерднее дать этому человеку быструю смерть тогда на кресте? Единственное что внушало надежду, так это то, с каким упорством Хулгар стал цепляться за предоставленный ему шанс. Может еще и не все потеряно. Снова и снова Илгон прокручивал в голове слова Норнориэль, ведя спор сам собой. Ее логика была проста и понятна, и он бы отдал бы все, чтобы чувствовать мир так же легко и просто. Но оказавшись в одиночестве среди бескрайних просторов этого мира, Илгон видел, что все намного и намного сложнее. Сложнее чем он сам себе представлял. Чем мог представить себе любой из них. Только одно оставалось неизменным. Враг. Он словно незримо присутствовал в каждом уголке мира, в каждом разговоре и шорохе, отравляя и искажая. По-крайней мере цель Илгона была ясна и понятна. Только слова Тулкаса не давали ему покоя. Сила. Где ее искать? 
Судьба была благосклонной к ним, и на двоих путников напала небольшая шайка разбойников из пяти человек. Посчитали двоих путников легкой добычей. Илгон расправился с ними слишком быстро, как ему показалось. Зато его спутник получил неплохую одежду, куда лучше тех обмоток, что были на нем. Также Хулгар взял себе топор и несколько дротиков. Кошель с небольшим количеством золотых монет человек посоветовал Илгону все же оставить, хотя эльф было думал бросить его за ненадобностью. Он забыл, что уже не является частью войска, которое странствует по землям союзников, получая помощь и внимания от высокородных владык. Сейчас он такой же изгой, как и эти несчастные глупцы. Илгон настоял на том, что трупы необходимо предать огню, хотя Хулгар сетовал, что это пустые хлопоты. Еще внимание привлекут. Но воитель ваньяр не мог поступить иначе. 
Достигнув реки Келдуин спутники наткнулись на ушкуй Речной Дружины. Рядом была небольшая застава. Признав в Илгоне эльфа, их встретили тепло. Даже предоставили эльфу накидку из шкур, а Хулгару шерстяной плащ. Речная Дружина была в хороших отношениях со всеми тремя королевствами, и с эльфами в частности. Тут во многом заслуга Ворона, но не о нем речь в этой истории. Дружина была нерегулярным войском независимых вождей, танов, возглавляющих ватаги речных молодцов. Они держали в спокойствие устье реки, что было на руку эльфам, людям и гномам. Здесь Илгон узнал, что после битвы в Ист-Байте дружина многих потеряла, но выжившие горели жаждой мести. Уцелевшие таны только залечи раны, но уже планировали набег в земли Руна, где, по слухам от союзников в Дорвинионе, теперь хозяйничают орки. Илгон выразил желание повстречаться с теми танами, и принять участие в подобной затее. Хулгар лишь мрачно кивнул. Им посоветовали найти в Эсгароте трактир “Королевский Окунь”, содержала его бывшая ватажница, а ныне связной Дружины в городе, почтенная Гунхильд. Там следовало разыскать некого Рунвара Поющего Меча, дескать он вечно ошивается в таверне, но знает нужных людей. Дружинники сразу разглядели в Илгоне могучего воина, понравилась им и решимость Хулгара. Такие люди или эльфы, были им нужны в предстоящем деле. Остаток пути двое спутников провели относительно с комфортом, поднимаясь по Келдуину на ушкуе дружинников. 
Пристань встретила их шумным гомоном и вонью тухлой и не очень рыбы. Хулгару же казалось все было нипочем. Он, в отличии от Илгона хорошо сливался с толпой, благо происходил родом от народа северян, живших когда-то по всему Рованиону и Прирунью. А вот на могучего воителя сразу же обратили внимание, шепоты и тычки пальцем в его сторону не прекращались до самого трактира. Хотя эльфы в городе и бывали, но таких здесь никто не видел. 
Удивление ждало и Илгона, когда он узрел бывших соратников по оружию, воинов гвардии Элронда, с которыми они вместе бились под стенами Болотного Замка не так давно. 
- Приветствую вас, благородные воины Имладриса! Добрая встреча в столь далеком краю! - приветствовал он воителей-нолдр.
Оказалось они прибыли почти одновременно, и почти вровень с ними двое эльфов, явно поданных Трандуила и человек. Не успел Илгон сказать что-то еще, как его опередила седовласая женщина, несмотря на годы еще сохранившая блеск былой красоты. На ее лице мешались шок, радость и трепет. 
- Приветствую, благородные господа! В моем трактире всегда рады Старшему Народу, прошу сюда.
Узнала она и Сирека:
- Рада видеть Вас в добром здравии, господин. Вижу Вы водите дружбу с лесными эльфами. Я так и знала, что Вы хороший человек.
Хозяйка трактира по простоте своей решила, что все эльфы видимо обязаны знать друг друга, поэтому усадила всех новоприбывших за отдельный удобный стол, обычно предназначавшийся для танов или редких высокородных гостей. Сирек оказался между двумя своими спутниками, напротив них места были отданы четверке воителей, выделяющихся блеском одежд и амуниции из присутствующих, как алмазы среди песка. Илгон видел это, несмотря на свою стать и рост, рядом с этими витязями, в своем плаще из шкур, он выглядел самым настоящим варваром из пустошей. Он начинал ощущать пропасть, которая все больше отдаляла его от сородичей. Но постарался прогнать эти мысли.
- Приветствую поданных лесного короля, да будут его владения вечнозелеными! - произнес он, обращаясь к лесным эльфам, - Мое имя Илгон, а это Хулгар, мой спутник. 

Представившись, Илгон обратился к предводителю четверки воинов-нолдр:
- Могу лишь догадываться о целях вашего пребывания в этом месте, но думаю, вам и лорду Элронду будут полезны сведения, что нам удалось услышать. 
Он повернулся к хозяйке, ожидающей заказа. Таких гостей она обычно обхаживала самостоятельно. 
- Добрая госпожа, я ищу человека по-имени Рунвар, Поющий Меч. Где бы мне найти его?
Гунхильд удивленно уставилась на Илгона:
- Кого? Ой, прошу простить за мои манеры, просто… Не думала, что таким господам будет нужен этот непутевый… Да здесь он. Эй, Рунвар! Здесь тебя ищут!
К их столу подошли двое мужчин. Один постарше, повидавший виды, в темно-синих простых одеждах и мечом у пояса. В темных волосах и бороде проступали первые седые пряди. На лице читалась скорбь, словно все беды мира свалились на этого человека. Второй был помоложе, белобрысый, коротко стриженный, зеленоглазый, в черных походных одеждах, бандитской наружности, с изогнутым клинком в ножнах. Тот, что постарше представился, голос его был на удивление приятным и бархатным, словно он не говорил, а тянул слова песни:
- Почтенные, меня зовут Рунвар, Поющий Меч. А это Нож, мой компаньон. Мы к вашим услугам. 
Илгону показалось, но кажется второй слегка толкнул первого в бок. 
- Тогда прошу присесть вас, господа, - сказал Илгон, жестом приглашая обоих мужчин к столу, - Ибо есть у нас к вам дело. 
Точнее дело было у него, а воители Имладриса здесь могут очень даже пригодиться. Илгон бы хотел поговорить с ними наедине, узнав их гербы и символику. Его мучали сокровенные вопросы, на которые возможно эти умудренные долгой жизнью в этих землях эльдар могли дать, если не ответ, то совет. От доброго совета Илгон бы не отказался сейчас. 
 

[NICK]Темный Властелин[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/65/4f/b3/654fb3b968306dfad1c120372e3f483c.jpg[/AVA]
[STA]Воплощенное зло[/STA]
[SGN]Управляемый хаос[/SGN]
Осанвэ
Едва ли Ломелиндэ удалось набраться сил, прежде чем предстать пред Волей Его и на суд Его. Ментальный глас Несметного обрушился на назгула. Он даже не пытался сдерживать силу, тем самым приветствуя заносчивую рабыню кольца, достойную Его тяжелого сапога, коим Он давил жалкий призрак к земле.
- Я разочарован, ничтожная, - обратился Он, сокрушая, обездвиживая, - Я. Разочарован, - напирал своим голосом на феа ее.
А потом Его тиски ослабли, позволяя назгулу держать ответ, хоть Ему и не было дела до объяснений. Он лишь то и дело сдавливал ее, играясь, наслаждаясь муками безвольной куклы.
- Довольно, - оборвал Владыка соловьиные песни, - Как могла ты так унизить Шелоб, вернув ей истинный облик потомка Унголиант?  И избавить ее от моргульских пыток? Какая утрата... Не уж-то ты не так хороша, как желаешь предстать в Моих глазах? Какая жалость, - дразнил ее, ехидно усмехаясь, - Не способна пытать столь древнее и могущественное существо, посмевшее ослушаться Меня?  
Однако, то было лишь начало. Возвышаясь над целым миром в своей цитадели Барад-Дура, восседая на троне, он впивался нитями в призрачный образ Ломелиндэ в Минас-Моргуле. Легким наклоном головы, рассматривая свои пальцы, отбросил дух словно куклу, поступая как ребенок, для которого она утратила всякую ценность. Игрушка, нуждавшаяся в замене, именно это проскакивало в Его потоке сознания, величие которого никто и не пытался скрывать.
- Думаешь, жрица, Я не знаю, что вы делали всю дорогу? Как обе плели паутину интриг? Забыла, кто твой Хозяин? Твои попытки впечатлить Меня заносчивы. Моли о пощаде.
Саурон не без удовольствия опустошал назгула, едва ли зная что-то об умеренности. Впрочем, щадить он умел, останавливаясь на грани.
Великодушный ослабил хватку стальной длани, которой сдавил бы ей шею, желая послушать хриплые мольбы, будь она жива.
- Досадно, что твоя жалкая душа не способна в полной мере развлечь Меня. Однако...

Саурон послал ментальный образ нового объекта Его внимания. Ломелиндэ смогла в полной мере получить представление о несносном эльдаре, смертное имя которого Илгон. Почему смертный, а как иначе, ведь им заинтересовался сам Он.
- Узри клятвенника, возжелавшего растерзать меня, убив всякого, кто верен мне, наивный глупец, - пояснил Майрон, захохотав так мощно, как не делал этого уже очень давно. Смех его терзал и разрушал, забирал жизни рабов, - Что станет клятвопреступиником.
- Совсем скоро Мои узурпаторы (отряд морэдайн) отправятся за головой Илгона. Он нужен Мне живым. Твое жалкое естество присоединится к людям в лагере Руна, оттуда вы начнете поиски валарского выродка. Командовать черными будет Найра. Этот раб подает определенные надежды, потому не вздумай избавляться от него. Впрочем, если живого Илгона принесешь Мне ты сама, возможно... Я смогу наградить тебя. Возможно, Я дам тебе то, чего ты так желаешь, - во-истину милость Его не знает границ.
- Возьми ужасную тварь в качестве ездового животного, - распорядился многообещающе Майрон, - Используй ее для достижения цели. Также ты в праве использовать урукхаев и полуорков, которых я передам Найре, и то, если сможешь убедить его в своем лидерстве без использования своей смехотворной магии, ибо она понадобится тебе для поимки выродка с клятвами.
Как же ужасающе щедр Повелитель Тьмы. И уже не кажется вовсе, что Ломелиндэ для него наскучившая за столько лет игрушка, которую он с таким нетерпением желал заменить на новую. Теперь она его главный инструмент для получения собственного удовольствия, мысли вновь ощущались фоном где-то за спиной Майрона.  
- Но помни, жрица, провал Я не прощу. Я позволю твоему бестелесному существу ощутить всю ту боль, какая должна была достаться паршивцу из-за моря. Ты потеряешь свой статус, а все твои дни будут посвящены лишь тому, чтобы тщетно пытаться умилостивить Меня. И всякий урук будет видеть лишь то, как жалко пал кольценосец, прикованный к Моему трону, пока однажды я не заменю тебя.
Саурон прекрасно знал о своеволии назгула, что делало своеобразной собачью преданность, а еще Он знал, что если отобрать последнюю видимую крупицу свободы воли, то такое наказание будет куда больнее элементарных пыток, к которым он пресытился, а от того искал новых ощущений, все сильнее сближаясь с материальным миром, заточив дух Свой в Кольце. Теперь же Ему становились интересны материальные аспекты мира, возможность повлиять на которые он искал при любом удобном случае. Избрав "форму", вместо "духа", могучий айну не мог игнорировать индивидуальность мировых форм, которые также отражались на характере и поведении его слуг. Так он позволял кольценосцам иметь лишь малую долю личного в своих образах, покуда завладел их душами, их индивидуальностями, стремясь свести их к единому облику, также приковав к этому миру, из-за чего призраки и были способны принять физическое обличье, пусть и заточенное в одежды, из-за чего они были вполне осязаемы. А потому игрушка, которая ярче всех кричала о своей уникальности, не могла быть выброшена, напротив ее поведение заставляло Хозяина интересоваться как долго она будет сопротивляться идеалу серости и безликости. Как и прежде, такая непокорность исходила от женского духа. Что, если жалкая жрица утонувшего храма в итоге сможет добиться больше чем ангмарский колдун? Что если она станет первой среди прочих, заняв место возле Него совсем в ином ключе?
 
Майрон увлекся мыслями, а мыслил он всегда, одновременно играясь с назгулом, поздно заметив, как все же  неположенные образы проскользнули в ее разум. Назгул могла почувствовать, что он был вполне доволен тем, как Ломелиндэ распорядилась судьбой паучихи, избавив Его от надоедливого потомка Пожирателя Древ, с которой Он лишь немного поигрался, изучая аспекты материального мира.
- Учитывая, как ты любишь плести интриги,- Майрон не мог допустить и толики надежды на благосклонность к Ломенлиндэ, вновь схватив ее феа своей железной рукой, но лишь крепко удерживая ее, более смертельно не стискивая ее душу, - Тебе также надлежит испортить людское впечатление об эльдарах. Некоторые из орочьих вожаков должны будут доставить в скором времени в лагерь Руна трофеи после битвы. Используй их. Вырежи как можно больше людей, союзных эльдарским дуракам, распространяй слухи, лги, обманывай, подкладывай улики. Я жду, что ты раскроешь свой талант в этом деле. На эльдар не покушайся, они прозорливы и мгновенно раскусят вранье. Но вот люди податливы, как глина. Я ожидаю, что ты спровоцируешь войну между союзниками.
- Ступай, Ломелиндэ, - впервые назвал ее по имени, избавив жрицу от оков своего внимания, оставив после разрыва ментальной связи лишь интригу. 

[NICK]Крабан[/NICK]
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/31/b8/36/31b836a0adbf8f048d756d53f519d0ad.jpg[/AVA]
[STA]Всего лишь птица[/STA]
Едва ли Илгон обращал внимание на них, слоняясь по тоскливым землям, затерянный где-то между светом мира Запада и тьмой Востока, бродячая угрюмая тень. Среди искореженных ветвей угасающего наследия еще одних детей Кементари за воителем наблюдали, пока он упивался своим великолепием после очередной клятвы, данной под впечатлением от безумия, настигшего его во сне. Обычно их не замечаешь. Но стоит лишь прислушаться к себе, как чувства подсказывают, что ты здесь не один. И ты никогда не ошибешься, четко обратив свой взгляд туда, где сидели они - вороны.
- Наглец-наглец! - вскрикнул на своем языке один из крабанов, когда Илгон размозжил камнем кого-то из его стаи, стоило лишь захотеть полакомиться.
Все подхватили:
- Наглец!
- Наглец!
Мрачные птицы, до этого с интересом наблюдавшие за гигантом, двигая головами так, словно не верили своим глазам и ушам, ощущая лишь поток пафоса, стоило ему раскрыть рот, что пришлось аж вычищать перья, оскверненные словами о долге и чести, птицы эти сорвались с места и полетели прочь.
Услышав от гиганта и человека, что почти стал для них заслуженным обедом, имена, они понесли их своим хозяевам, что неустанно искали лишь его.
- Илгон! Илгон! - орали птицы, улетая прочь, едва ли клятвенному гиганту было дело до них.

[NICK]Зольг Успешный[/NICK]
[AVA]https://sun1-14.userapi.com/impg/wYQQk48bD9pUOOtgLpAI2RRhFsib5_i2FtupTA/mI6Y51MQhYg.jpg?size=244x343&quality=96&sign=61ed11ae49844cd280fc7501eb9de35e&type=album[/AVA]
[STA]Тот, что сильный, но хитрый[/STA]
Небольшая банда смогла прорваться через смертоносный массив с хуорнами, пожертвовав многими, и лишь немногие достойные Зольга были с ним в эту минуту на опушке, пропахшей лесной гнилью. Казалось сырость и миазмы отравленного Лиховского леса пробивались с каждым вдохом все глубже и глубже, придавая сил убегающим знатоками местных троп, иные тут не выживали. Им повезло уйти тайными ходами, а затем тропами.
Уруки шли налегке, давно опустошив свои фляги и личные запасы провианта, вытряхивая грязные тряпки, с которых валились засохшие крошки какой-то грязи, скорее всего оставшиеся от еды. Они досадно обсуждали перспективы бегства, топорно ругаясь на черном наречии.
- Не могу больше жрать эту гниль, - выругался один из уруков, бросая шмот грязи с грязным снегом и мхом в лицо своему товарищу, заставив того отступиться назад, когда земля попала в глаза. Разъяренный, он размахивал ножом, жмурясь и потирая свои маленькие глаза.
- Мясо хочу!
- Завалиться, - прорычал Зольг, врезав смутьяну, да и тому, что пытался порезать его, разгоняя сырой воздух ножом, - Жрать уже было.
- То было вчера! Давай сожрем раба? - предложили идею Зольгу, всего уруков было не больше десяти.
- Раба не трогать, он несет трофеи.
- В пекло трофеи. Хотим жрать.
- В пекло жрачку, хочу браговухи, - выплеснув из фляги остатки мутной воды, возмутился еще один.
Нарастающее недовольство и потерю контроля над ситуацией нарушили вопли тех, кто отступал по одной из главных тропе, использованных в свое время для захода армий Властителя судеб. Очевидно, что те, кто надрывал свои глотки, нарвались на угрозу.
По тракту пытались бежать другие орки, что оказались не так хороши как Зольг. Жалкие полсотни рабов, сплоченные вокруг авторитета брата Зольга, что всегда претендовал на большее и лучшее, а потому был направлен умелой рукой Зольга по основному пути, в надежде извлечь выгоду из этого выродка хотя бы раз в жизни. На большее он не годился. Если это летучие отряды мерзавцев-эльдар, то пусть он, и его визгливый выводок позабавит их.
- Огонь не разводить. Если дороги шкуры и задницы, заткнуться. И молиться Ему, чтобы вас не учуяли бледноухие твари. Говорят они любят мучать тех, кто сдается им, а потом не удовлетворяет их в полной мере. Страшно представить, что они могут сделать с одиноким уруком.
- А... э-э-э, эм.. Я ничего не понял, босс.
- Просто заткнись, идиот.