Эогарт

Приступ радости и свободы после того, как отписал посты)

Сквозь пелену дурмана, которую нагнала на нее колдунья, Денгара видела смутные образы... Саруман, вдохновляющий своих офицеров идти воевать... Гара, возникающая из кроваво-красного тумана, шепчущая, зовущая в мир мертвых... В эти моменты Денгара видела истинную сущность волшебницы... И она пугала ее. Та мощ, та сила, которая текла в телесной оболочке майар, заставляла Денгару жить... Орчиха верила, что она в надежных руках...
Денгара пылала... Лечение Гары должно было помочь, но...
Богун! Безродный! Мелкая хромая мразь, не стоящая той силы, которую он сам себе представляет! Сквозь пелену тумана Денгара увидела того, кто лишил ее руки. Он говорил с ней. Денгара не слышала его слов, но они врезались в ее память на уровне подсознания...
И боль. Снова адская боль, когда Богун во второй раз лишил ее куска плоти. Эта боль заглушила все остальные чувства Денгары... Орчиха потеряла сознание. 
Очнулась Денгара спустя некоторое время. На улице темнело, Гары нигде не было видно, как и Богуна. Денгара уронила взгляд на раненую руку. Стон сорвался с обескровленных губ Денгары. Ей не помогли! Обидели! Бросили! Стон перешел в яростный горловой рык. Предатели! Денгара подняла пульсирующую болью культю вверх. Кровотечение уже остановилось, но боль не ушла до конца. Чтож... Теперь это будет ее напоминанием. О прошлых ошибках. Нельзя никому доверять...
И нужно спешить. Мозг Денгары, переполненный адреналином, работал на пределе возможностей. План мести уже тлел в ее голове, осталось лишь подуть, чтобы вызвать пожар...
Денгара темным нетопырем выскользнула в надвигающуюся ночь. Она не боялась обитателей леса ведьмы. Теперь с ней мало кто мог сравниться в ярости и жажде убийства...
 
переход в локацию Врата Гундабада

[NIC]Роханцы[/NIC]

[sTA]Добро пожаловать из Эдораса[/sTA]

[AVA]zhaba.ru/storage-10667/images-2618/0184040c4a1cfbccd77533e46151d634_62618.jpg[/AVA]

 

Эогарт прибыл в Эдорас как и планировалось - к вечеру. Тут и там уже зажигались огни в хижинах. Костры же полыхали уже давно. Прямо на улицах, по-простому, устраивались роххирим, те, которые уже сменились с постов и патрулей, либо наслаждались последними минутами отдыха те, кто еще не успел заступить на дежурство... Песни и смех слышались повсюду.

Гражданских Эогарт почти не видел. Многие из крестьян уже вернулись к своим селениям в степях - восстанавливать разрушения после недавней войны. Многие жители Эдораса отправились им в помощь. Так что в самом Эдорасе осталось мало тех, кто не носил зеленые цвета рохиррим.

- Остановимся на перекус? 

Капитан патруля, что конвоировал пленных в темницы, удивленно взглянул на Эогарта. 

- К костру иди, воин. Там накормят и напоят. Пусть и не так изысканно, как в таверне, зато бесплатно. Таверна у нас для приезжих...

Роханец продолжил путь, прикрикнув на мародеров. 

- Но не уходи никуда из города. Я доложу о тебе Маршалу. Тебя найдут позже.

У одного из ближайших костров Эогарта приняли как старого знакомого. Воины с радостью пустили измученного скачкой Эогарта в свой круг, налив полную чарку пива, и передав чашку с тушеным мясом. 

- Ну рассказывай, дружище. Кем будешь, и откуда ты? Давно на службе?

Бородатый детина, суровой наружности, громко, но по доброму, спросил Эогарта. 

Вастак был быстр. Не успел Теодред и слова сказать, как Фэнэк и Эомер уже покатились по земле, мутузя друг друга.
Теодред кинулся на помощь брату, но его оттеснили несколько восточан, не давая заступиться за младшего. Одного из них Теодред откинул от себя могучим пинком. Но на его месте сразу появились еще двое. Вастаки оттеснили Ярла от дерущихся, удерживая. Теодред в ярости откинул руки мужчин от себя, дав понять, что стоит на месте. В бессильной злобе он повернулся к месту драки...
Как оказалось, Скадифах времени не терял. Телохранитель ужом вывернулся от окружающих его вастаков, подскочив на помощь Эомеру. Роххирим оттащил Фэнэка, повалившись на спину, удерживая задиру в хитром захвате: свои руки пропустил через подмышки Фэнэка, упираясь ладонями в его затылок, не позволяя пошевелиться. В ладонях телохранитель сжимал нож, недвусмысленно намекая Фэнэку на подчинение. В то же время, Скадифах ногами крепко обхватил ноги противника.
- Эомер, остынь! - Ярл все-таки прорвался к брату, останавливая того от удара.
- И ты, Фэнэк, тоже! Если хочешь выяснить отношения, то делай это как мужчина, а не как глупый мальчишка! Не порть веселье другим.
Все это Ярл произнес, глядя в глаза вастака.
- Скадифах, отпусти его.
Слегка помятый телохранитель выпустил Фэнэка, поднимаясь на ноги. Роххирим отошел в сторону, готовый вмешаться в любой момент.
- Хочешь драки?! - Теодред перекричал недовольство вастаков. - Пусть это будет честный бой на потеху другим.

Ярость извивалась в ней, пясала, разжигала кровь, дурманила голову - она бы убила и за половину сказанных им сов. На колени поставить Эомера, и снести ему голову с плеч - сначала только выжечь глаза и язык стервятникам скормить.
Её облили грязью - с головы до ног, помоями, отходами, как распоследнюю рабыню - она бы не посмела такого наговорить последнему бездомному бродяге в струпьях. И гнев её был силен, и праведен, она была в своем праве - и вставший меж ними Дамир не был помехой.
 
В ярости своей она была иной - обычно, но не сейчас, с ласковой улыбкой на губах, душащая свою ярость, слишком королева, что бы быть вождем, слишком... скованная - цепи она накинула на себя сама, а на голову колпак из шкур - что бы не видеть небо и не рваться в него, вслед за добычей. Нет - обернулась к первому из сподвижников Фенэка, качнула головой. Мягко зазвучал её голос - мягко и лживо, потому  что ложь была не в словах - в тоне. Когда руки замерли скрещенными на животе - так, что кончики пальцев касаются рукоятей невидимых сабель - какое уж тут дружелюбие.
 
- В преданности главная беда. Мы шевельнем рукой, и вы как псы рванетесь выгрызать мясо из их костей. За нашу боль, за наш гнев, за право быть чужаками, которым они нас одаривают, не понимая, что творят главную опасность именно этим. Я не сомневаюсь в вас, я теперь ваш вождь, и я отдам за ваше благополучие больше, чем отдала бы мужу.
 
Нельзя ей иметь своих детей - сделает их жертвами на благо своего рода - родную кровь взрастит как её взрастили - каждый миг оглядываться на свой народ и искать что бы еще оторвать от себя для них. Женщины не должны быть вождями - им место подле должного мужа, но что сделаешь, если под знаменем орла в этом поколении не будет такого. И за это она уже простила Дамира, поздно забирать слова назад.
 
И последний ответ бросила в спину Эомеру, слишком издевательский, слишком полный смеха - что бы тоже быть искренним. 
- Теодред муж тебе что ли, девка?
 
И всплеснула руками, растворилась в танце - подле Инас уже, забывая все до конца. Картину другого мира прогоняя из глаз - брошенный нож и безумный смех. Та Милдред высекла бы искру на эти угли, трав подложила бы дурманных - и мир, хрупкий прекрасный мир где эльфийский король взял в жены восточную принцессу потонул бы в крови.
Такой мир тоже можно было бы полюбить. Только лишь променять синь на ночь. Зло сверкнули латунные браслеты на руках - недобрым был её взгляд, а огонь льдом стягивал нутро, и она уже знала что будет за поворотом - лед этот доберется до горла, и уж иным мастером над ядами она станет. Из тех, у кого в кошеле по десять порошков, а не горсть земли на которой он рожден.

Поморщилась, как от занывшей былой болью старой раны, как от зрелища собачьих боёв – стравливают, натаскивают, учат братьям своим перегрызать глотки, - как от запаха трупнины какой; отвернулась, нахмурилась, мелкими клыками ощерилась – молча, без слов ответила взрослым. Не переиначить, не исправить, не раскрыть глаза; ответом будет вновь – ненависть вперемешку с презрением, и вновь увидишь страшное, увидишь то, чего не должно быть, увидишь, как ч е л о в е к нападает на ч е л о в е к а ни за что.
 
Отпустила змею на волю – а та и рада, вьётся, гремит, сверкает в свете огней, хмельная, шумная, навеселе толпа – и, щурясь от ярких всполохов праздничных фонарей – режут по глазам, слишком яркие, слишком неестественные – бежит, вымученно скалится, глядя в ничто и в никуда потемневшим взором слишком взрослых глаз.
 
Не к вастакам, не к эльфам, не к рохиррим – прочь ото всех, прочь от тех, кто давится собственным ядом, кого вино и кровь превращают в зверей, тех, кто забыл уже, почему, для кого, для чего они здесь.
 
Подняла с пола оставленный ею же плащ – единственный всполох белого в безумном кружении красок, пьяном хороводе цветастых тканей и сверкающих золотом и самоцветами парадных доспехов, - прижала к груди, как что-то близкое ей, как что-то, что может укрыть, спасти от страха вокруг, и накинула на плечи – взметнулись подолы снежным вихрем, на миг полыхнули холодным светом вензеля сребра и жемчугов – и вышла вон из зала, птицей с подстреленными крыльями цвета молока убегая от…людей.
 
Переход в Королевский сад [Дворец Трандуила]

Их глаза встретились как две молнии в полыхающем, тягуче-черном небе. Рохиррим смотрел прямо, не мигая, пусть одно мгновение, но все же.
Что сплелось в его взгляде?
"Явно не радость от лицезрения старого друга", - усмехнулся про себя истерлинг. - "Простак. Честный простак".
- Дела мне нет, если даже ты возьмешь слова назад, коневод, - негромко произнес он, не сводя темно-синих глаз с Эадвига. - Небеса услышали их, а выпусти птицу с руки, не ухватить более ее хвоста.
Просто забавно было нюхать яд с языка тех, кто так кичится своей правильностью, своей непогрешимостью, славой. Зарыть все это в песок и затоптать. Табун пустить, чтобы траву примяли и не оставили воспоминаний. Если и была раньше слава у степей Роханских когда-то, то пропела, прогудела она давно. А была ли вообще?
Вздернул бровь немного удивленно, на руку протянутую взглянул.
Мира хочет? Перечеркнуть все доселе сказанное? А желает ли он этого сам, в сердце своем гордом? Или же это просто жест, не значащий ничего, пустой? Как дела с ними вести, если они словами швыряются, потом руки жать тянут? Не хватает улыбки до ушей и заверения в родстве духовном.
Глаза его чисты, звук речи честен, так почему же делает иначе? Как различны, казалось бы, два народа степных.
- Дамир, - ответил он на вопрос, а от рукопожатия его спас, как ни странно, ярл.
Значит все-таки не происки это Неба Великого... Или играет Оно с ним?
Вастак не пошевелился, когда Теодред присел рядом. Не было напряжения в мышцах и позе, не было страха. Хмыкнул на замечание его, головой покачал, звякнув золотым украшением в ухе.
Бурное? Едва ли. Три капли крови даже самую жалкую песчаную крысу не напоят.
Не то что бы Дамир так уж жаждал крови, но раз уж дело в оборот пошло, то почему бы не подуть на костер?
Вскинул голову кверху, медленно падающим снежинкам лицо подставляя. Охлаждалась кожа, танцем разгоряченная, мелкой сварой подпитанная. Замерзшие мушки, кружась, касались смуглых щек, скул, губ и тут же таяли.
- Похоже жителей степей угнели стены и камень над головой. Что может быть лучше и..., - он на мгновение помолчал, улыбка скользнула по четким контурам губ, показав белоснежный ряд зубов, искорки в глазах, - отрезвляющей глотка морозного воздуха?
Он как бы невзначай, мягким кошачьим движением кивнул в сторону телохранителя ярла, стоящего неподалеку.
- Он за тобой вечно ходит? Так же как и ты за братом? - без излишней издевки бархатно голос зазвучал. Любопытство, не иначе.

Переход из Зала для пиршеств [Дворец Трандуила]
 
Плащ запахнула, идёт, не слышит, не видит – только горечь во взгляде, только губы кривит – почти скалится; пинает снег, злится сама, рычит бессильно, стонет надрывно, как раненый зверь, с досадой вытирает непрошенные, не к месту слёзы. Всё равно, что подол тяжёл, что сапоги на босу ногу, что когтями по лицу – холод стылого зимнего утра, она чувствует сейчас только раздирающие изнутри досаду, непонимание, обиду, боль, только желание схватить за загривок, бросить в снег, заставить опомниться, заставить понять.
 
- Уйди, окаянный, - едва не плачет, а в голосе – железо звенит, говорит зло, говорит, не думая, отмахивается от слетевшего к ней на плечо снегиря; привыкли садовые птицы, что маленькая девочка угощает их пшеном да зёрнышками, знают, что не обидит – легонько коснётся крыла и песенку споёт. – Не до тебя…
 
Бежит, бежит, хватает пальцами ветер, рвёт, втаптывает в снег, и мечется, вьётся, пляшет лёгшая плащом на плечи метель за спиной, трепещет, реет знаменем; и вдруг – рухнула в снег, обессилев от снедающей, глодающей изнутри злобы, бьёт кулачками, щерится кому-то, дышит рвано, прерывисто, судорожно сжимается в комочек, закрывается руками, плачет, как маленький, запуганный ребёнок, потерявшийся, один оставшийся со своим страхом.
 
Встала на колени, поднялась рывком – шатается, едва на ногах стоит, а всё равно идёт дальше.
 
Видит знакомые фигуры, но точно и не узнаёт. Сгребает в озябшие пальцы снег, метится – и с размаху, со всех сил, почти с исступлением швыряет в их сторону, не размышляя, не осознавая сама, что делает; большой, мягкий, тяжёлый ком рассыпается, ледяной крошкой ложится на головы им, на плечи.
 
А она стоит, не шевелясь, смотрит, и во взгляде – точно буря на море взыгралась, чёрными волнами смешались немой, едва не с презрением, укор и боль.

- Кривой, Кривой! - скандировали заинтересованные в исходе битвы орки из сотни Ашраза, выстроившейся кругом вокруг дерущихся, однако оставив нечто вроде дыры в том месте, где стояли два охранника Урхара, чураясь тех, будто бы больных. На кону стоял пост сотника, и по правде сказать, жестокость Урхара была известна и за пределами лагерей Удуна. Да, этот урук также, как и Ашраз, держал власть в своих руках крепко, однако, в отличие от второго, любил издеваться над подчиненными в свободное время. Зная эти стороны характера Урхара, многие из сотни Кривого бы поддержали опозорившегося, но знакомого, надежного капитана, чем перешли бы к изуверу, который в любой день может искалечить тебя, будучи в плохом настроении. И Ашраз знал это, и знание это придавало ему уверенности в себе.
Орк, выиграв несколько секунд, во время которых его соперник кривился от боли, использовал их как можно лучше - он выдернул ятаган из поврежденной ступни урука и постарался одновременно и освободиться от лезвия топора, зацепившегося за служившую для украшения деталь, и оттолкнуть от себя свободной ногой Урхара. И если первое он выполнил, то второе оказалось не сделанным вначале, но завершенным по прошествии нескольких мгновений, ведь пока орк пытался отползти, урук попытался раздробить ему правую руку, что у того почти получилось - правда сотника спасла латная перчатка, из-за которой лезвие топора соскользнуло вбок, и рассекло перчатку, срезав с руки орка слой мяса, что все равно было весьма болезненно, однако не смертельно. И уже после этого удара, Ашраз, вскричав что-то нечленораздельное, как сумасшедший дернулся и пополз назад, что кстати было для него весьма выгодно - топор его соперника вскоре опустился на землю там, где раньше была голова Кривого. Лихорадочно соображая, орк отполз в сторону от Урхара и встал на ноги, думая, что делать дальше.

- С тобой, видать, еще сотня таких же слизняков, как и ты. Впрочем, почему бы им всем не поглядеть на "силу" и "мощь" их капитана, а? Вызываю тебя на бой, грязный и заплывший жиром потомок дохлой свиньи.
 
- Кажется, кто-то расхрабрился. Мы теперь не в подворотне, Урхар, и два твоих тупорылых дружка не окружат меня, как раньше, мешок, набитый отрубями. Я с радостью покажу своей сотне, чего ты стоишь, хотя, я мог бы это сделать, просто взяв на руку червяка и раздавив того двумя пальцами, ведь отличий то и нету, между таким как ты и червем. Впрочем, довольно слов. Парни, окружите нас, не хочу, чтобы этот выродок сбежал. Да, теперь мы бьемся на смерть, скотина, хотя проще было бы тебя отправить на убой. Хорошая бы вышла колбаса, из такого то остолопа, как ты. - Ашраз скривился, создав на лице подобие улыбки, больше походившее на оскал, и достал из ножен ятаган. Орк понимал, что в вопросе силы преимущество на стороне его соперника, а потому уже продумывал варианты атаки и защиты. Уж над этим то ему не приходилось думать с трудом, как он размышлял над картами, да ведь иначе и не продержался бы он на своем посте столь большое время. Впрочем, многого он Урхара не ждал, хотя и понимал - недооценить этого соперника, значит умереть. Ну, или позорно спастись, попытавшись приказать сотне атаковать Урхара, что приравнивалось для Ашраза к потере авторитета на веки. Кривой вновь ухмыльнулся и стал подходить ближе. Начиналась схватка.

Кирит-Унгол
Наконец отряд подошел к Мораннону. Что-то внутри Гортхаура дрогнуло при взгляде на эту величественную громаду, смутные очертания которой совсем отдаленно, но напоминали Тангородрим. Впрочем для воспоминаний сейчас было совсем не время.
Из привратной крепости выскочил взьерошенный комендант и с некоторым ужасом уставился на Саурона и его ужасающую спутницу.
- Вла-вла-владыка, мы приветствуем тебя! - комендант с трудом справился с волнением. - Как ты и распоряжался, к твоему прибыю все подготовлено.
Гортхаур перевел взгляд с ворот, на коменданта и кивнул.
- Прекрасно. Шелоб, займи свое место в повозке. Проверьте еще раз лошадей. Пусть отряд готовится выступить, - майар легко соскочил с лошади. - Через полчаса мы отбываем.
Гортхаур направился к одной из башен, Кархосту, захватив сумку, которая до того висела притороченной к седлу. Многочисленные ступени легко легли под ноги и майар оказался на смотровой площадке. Перед ним раскинулся воистину великолепный вид. Мрачные, мшистые и зеленоватые болота и совсем далеко островерхие пики Эмин Муил. А правее расстилались бескрайние земли, равнина Дагорлад и бурые земли, необжитые, на которых в  эти лихие времена попадались лишь вооруженные разъезды кочевников. Жители свободных земель не больно-то жаловали эти неуютные места.
Гортхаур тонко улыбнулся этому простору, внутренне содрогнувшись мысли о том, как долго, как бесконечно давно последний раз он мог вот так вот выехать в открытый мир. Стать вновь воплощенным. Чтобы кто ни говорил, но за многие века, майар успел привязаться к ощущению плоти. Она стала чем-то таким неотъемлемым и ценным, что не хотелось вновь потерять. Прекрасный облик... пусть и был безвозвратно утрачен, но драгоценное Кольцо возвращало потерянные силы каждый день пока пребывало на руке своего единственного Хозяина. Пройдет еще немного времени, совсем капля по сравнению с тем сколько он ждал, и силы вернутся во всей своей мощи. Впрочем и того что он накопил за пять месяцев было достаточно для предстоящей цели. А вот для полноценного воплощения гениального замысла следовало подождать. Рискнуть? Да, определенно рискнуть.
Ветер резво зарылся в волосы и бросил в лицо длинные пряди. Гортхаур шумно, немного по волчьи фыркнул и откинул их с лица. И это тоже вернется. Другой облик... толстый мех, сильные лапы, безжалостные когти и зубы. Все еще вернется. Теперь этот мир не сможет не рухнуть к ногам своего настоящего владыки.
Но стоило сосредоточится на реальном, а не на мечтах. Гортхаур снял с плеча сумку и достал из нее палантир. Назгулы... им предстояло дорого заплатить за каждый утраченный по их вине камень. Впрочем - и это тоже еще можно вернуть. Майар аккуратно, даже бережно утвердил камень перед собой на стене и погрузился разумом в его недра.
Сознание мгновенно вознеслось над миром, и мир расстелился картой пред взором Гортхаура. Раньше это было сложнее. Раньше надо было сосредотачиваться, выискивая каждую мелочь. Пытаясь вглядеться, вслушаться в каждый знак - теперь и это будет иначе. Гондор... они наконец распустили армию мертвых... Правильно. Ибо мертвые могут вновь предать. И Кейр-Андросс и Осгилиат, теперь они снова станут уязвимы. Но Гондор может подождать. Совсем недолго. Ожидание выматывает людей, а не бессмертных. Рохан... Доставивший столько проблем. Но армия Раданга еще не разбита. Пусть она потрепалась в сражениях, но она смогла покончить с Лориэном - ах, как приятно видеть Золотой Лес в руинах - и серьезно заняла роххирим. Пока они связаны по рукам и ногам и увязли в сражении. Лориэн... просто еще раз порадоваться. Под сенью погибающего леса еще кто-то шевелится, но это сущие мелочи...
Взор скользил дальше.
Лихолесье... Дол-Гулдур... Крепость не мешало бы усилить. Пожалуй эту задачу стоит обозначить перед собой. Эребор, Дейл, Эсгарот... о эти дурные гномы дорого заплатят за свою строптивость. И дракон Смауг покажется им сущей ерундой, по сравнению с тем, что предстоит пережить этому жалкому клочку земли. Гномов Эребора предстоит уничтожить всех до единого. Как и эльфов.
Взгляд владыки бегло пробежал по Мглистым горам, не задерживаясь и пристально остановился на Ривендейле. Элронд... принявший всех беглецов этой бойни. Неужели Элронд мог подумать, что это пройдет мимо взора Сароуна. Куда бы еще бежать этим трусам из Лориэна и Серебристой Гавани если не под бок к тому, кто всегда был рад приютить сирых и убогих? Вот она, сокровенная долина Имладриса. Теперь видна как на ладони. Перенаселенная и страдающая от этого. Ничего. И ей не долго осталось. Бесконечная мощь и злоба накопленные в Мордоре способны сокрушить любую преграду на своем пути.
И еще дальше на запад... по разоренному Ширу, обозреть плоды своей удивительной, неожиданной и чрезвычайно приятной победы - Серебристые Гавани...
Гортхаур моргнул и мотнул головой, потеряв необходимую сосредоточенность. В то что он увидел в палантире он совершенно не поверил. Следы кровавой бойни, город превращенный в руины и заполненный водой. И наглые, омерзительные остроухие уродцы, скачущие по крышам.
Гортхаур снова сосредоточил взор в камне. Теперь он как стрела взрезал сознанием расстояние в сотни лиг и сосредоточился на Гаванях. Но ужасающая картина никуда не исчезла. Эльфы продолжали методично, как скотобои на бойне, вырезать жалкие остатки умбарских пиратов и ороков, которые  еще цеплялись за обломки разнесенного в хлам флота. От 130 отданных Сайте кораблей на плаву еще держалось все пара штук. И судя по всему вернутся обратно в Умбар им не грозило. Залив был красен от пролитой крове и на поверхности кое где еще плавали свежеубитые, но еще не пошедшие на дно трупы. Мордорской армии трупы.
Саурон с криком оторвался от палантира. Нет даже не так, это был не просто крик - это был самый настоящий вопль, взмывший высоко вверх и волной ужаса раскатившийся по горам окружающим Мордор.
- Кирдан!!! - в сердцах вскричал Гортхаур, уверенный что так или иначе, остроухий прохвост устроивший такое почувствует направленную на него злобу и ненависть. - Будь же ты проклят, мерзкое создание!!! Я не забуду и никогда не прощу тебе твоего вероломства!
Гортхаур прикрыл глаза. На мгновение его целиком обуяло бешеное желание превратится в ветер и перенестись туда, в Гавань, найти Кирдана и собственной рукой вырвать его поганое сердце из его мерзкой груди, чтобы почувствовать как оно совершает последний удар... Картинка была настолько яркой, что Гортхауру на мгновение почудилась эта липкая и горячая тяжесть в руке. Черный властелин снова встряхнул головой и заставил себя взять себя в руки. Какие ужасные потери... Гортхаур попытался вспомнить сколько увел с собой Сайта. 130 груженых кораблей... 20 000 орков... 4000 отменных умбарских пиратов... Гнев снова затопил сознание Темного Владыки. Ну пусть только Сайта объявится. Он почувствует на себе всю ярость лорда Саурона.
Гортхаур глубоко вздохнул и засунул палантир в мешок. Эарнилу тоже более не стоило бы попадаться на глаза своему властелину.
Дробно печатая шаг Гортхаур спустился вниз к лошадям и уже готовому выступать отряду морэйдан наиболее приятного облика. Гневно раздувая ноздри, Саурон вскочил в седло подведенного ему коня. Накрепко прицепил сумку с палантиром к седлу и тронул лошадь вперед.
Свистнули бичи на башнях, взвыли тролли, с трудом отворяя громаду врат. Отряд не спеша тронулся по мордорскому тракту на равнину Дагорлада.
---->Дагорлад

"Отвяжись, скотина" - прокричал бы Ашраз, если бы не понимал, что открой он рот - и эта дрянь, которую пытается ему впихнуть громила, укусит его там, внутри. Правда вот рот он чуть не открыл, так как когда урук перехватывал его руки, задел рану, нанесенную в начале схватки. Судя по резким, быстрым движениям противника, тот боялся сдохнуть раньше, чем победить, и пытался завершить сражение. А спешка, как знал Кривой, нужна только при ловле блох. Спеша, соперник мог совершить непростительные ошибки, и по мнению сотника, одну из них он уже совершил, схватив одной рукой две вражеских. Орк нахмурился и собрал все силы в кулак. На лицо ему вдруг брызнула какая-то жидкость голубоватого цвета - видимо это была кровь той твари, которую пытался всунуть в него Урхар - и Ашраз понял - нельзя медлить. Он напряг свои руки, и вложив туда всю свою силу, резко рванул их вверх, освобождаясь от уручьей хватки. После мгновения передышки, Кривой скривился еще больше, создав на лице ужаснейшую гримасу, и направил два левых пальца - указательный и средний - в глаза врагу. 

Тщетно пытался Унгол удержаться на мягкой и теплой поверхности - что-то сверху сжало его и дернуло. Умей он говорить, он бы сейчас орал бы без умолку. Однако он мог делать кое-что другое. Из отверстия на брюшке невероятно испуганного паука начал выделяться запах, который смог бы распознать только унгол. Запах этот говорил - "зову на помощь". Теперь паук мог надеяться лишь на то, что от его яда жертва умрет до того, как погибнет само существо. Судя по необъятным размерам - пяти-десяти минут хватило бы на это. Так мог бы думать паук, если бы мог считать минуты. Он знал, что жертвы его погибают от боли. Он знал это потому, что за свою жизнь понял - когда кому то больно, тот кричит. Когда очень больно - очень больно кричит. Жертвы его тоже кричали от боли, ведь изнутри их сжигал ядовитый огонь... Они были неспособны справиться с ним. Паук же, сам, если бы мог кричать - кричал бы, но от ужаса, ведь его трясли, мотали в воздухе в разные стороны, сам воздух вибрировал от криков огромного существа. И вот, кульминация всего действа - паука раздавили. Тому кто это сделал, было плевать на такое создание, но как бы вопил от боли унгол, если бы мог... Когда тебя сжимают, ты чувствуешь неимоверную боль. Однако если ты настолько мал, ты не можешь выместить и толику своих чувств - ты никто. Однако месть маленького существа ужаснет многих - запах уже распространился достаточно далеко, чтобы из недр земли вылезли десятки подобных ему. О, умей паук радоваться, он бы уже был доволен, как никто другой... 

[AVA]savepic.org/7859842.jpg[/AVA] [NIC]Урхар[/NIC] [sTA]Гроза рабов[/sTA]   В какой-то момент бедро пронзила сильная боль, и Урхар взвыл, еще больше обнажая клыки. Коленом он прижимал грудь соперника к земле, а своими руками держал руки Ашраза. На мгновение надовив помощнее, чтобы отвлечь внимание, урук рукой схватился за место и нащупал нечто маленькое. Это оказался паучок.
— Троллья кровь! Подавись, вонючий ублюдок! — С этими словами Урхар стал стараться засунуть маленькую копошащуюся тушку паучка в окровавленную пасть Ашраза. Если повезет, засранец и его укусит. Урхар знал, что жить ему осталось недолго, поэтому решил как можно быстрее закончить поединок. Одновременно с этим другой рукой он держал обе вражеские, отводя их к земле. 

Эогарт слабо улыбнулся капитану и, думая о судьбе остальных пленников, направил своего коня в строй. Через несколько минут он уже скакал галопом, изредка переходя на рысь, в центре отряда. Скачка и вправду предстояла быть долгой.
Уже несколько часов рохиррим ехали по степи, иногда делая перерывы - отдыхая, и если рядом находились родники - поили коней, нет-нет, а устававших после езды. Изредка бандиты во время поездки дергались, пытались то ли привстать на лошади, то ли спрыгнуть - это было непонятно. Ясно было одно - подвернись грабителям случай сбежать, они не только уйдут, но еще и насолят своим временным тюремщикам, однако случай, к счастью для Эогарта и остальных воинов, не подворачивалась - в пути им встретилось только две деревни, и то те были в стороне от основной дороге, а путников не было вообще, мало кто хотел в такое время покидать свой дом, ведь в пути силы истощались, и тем опаснее было встретить мародеров, а лошади для  более-менее комфортного путешествия были далеко не у всех. 
И вот, еще два часа езды, и всадники увидели впереди холм, с едва различимыми на нем постройками. Столица Рохана - Эдорас - была уже совсем недалеко от них. Прибыли они к стенам города как раз вовремя - начинало вечереть, и им не пришлось ночевать в степи. Даже издали столица выглядела внушительно, а вблизи стены и сама крепость на вершине пробуждали у многих такие чувства, как гордость за свою страну, трепет в душе - и действительно, пусть даже бы язва прошлась по городу и тот бы опустел, все равно бы он остался бы великим и восхищающим. Гордая улыбка показалась на лице Эогарта, когда рохиррим подъезжали к воротам. Вот уже второй раз в жизни он входит в этот очаровывающий своей силой, непокорностью город, в Эдорас.

---> Эдорас

[AVA]cs623327.vk.me/v623327615/49479/lZByENgRoF0.jpg[/AVA]
Давно не было маршал-индастрила.
https://www.youtube.com/watch?v=8_SdAZZhk2w

Давно не находил такой хорошей музыки. Даже не удержался и кинул сюда. 

[NIC]Роханский патруль[/NIC]

[sTA]На страже порядка[/sTA]

[AVA]zhaba.ru/storage-10667/images-2618/0184040c4a1cfbccd77533e46151d634_62618.jpg[/AVA]

 

Заливистое ржание, конский топот и гневные выкрики всадников, раздавшиеся прямо позади Эогарта, заставили мародеров разбежаться в ужасе. 

Лидер мародеров, зажимая рану на руке, упал на колени и заскулил, прикрывая голову. Трое всадников, направив копья на Эогарта, окружили его, вынуждая бросить меч. Еще несколько погнались за убегающими мародерами, и, вскоре вернули всех назад, связанными. 

Когда все селяне были ссажены в одну кучу, а Эогарт обезоружен, роххирим заняли периметр, сдерживая коней, разгоряченных скачкой. 

Один из всадников, в зеленом плаще и с конскими волосами на шлеме, спешился, неторопливо направляясь к Эогарту.

- Что здесь произошло?! - гневно спросил капитан патруля, обращаясь ко всем задержанным. - Ты, что носишь цвета и доспехи роххирим, но избивающий селян! Отвечай мне!

Одна только степь вокруг, и ни души... Эогарт медленно ехал по протоптанной дороге, мрачно разглядывая окружение, которое успело поднадоесть за несколько часов пути. Солнце стояло в зените, освещая просторы Рохана, и казалось, что так и будет всегда - бесконечная степь, простирающаяся на тысячи миль вокруг тебя и палящее солнце сверху, в голубом безоблачном небе. После смерти отца, рохиррима в Хельмовой Пади ничего не держало - он ехал в Эдорас, думал вступить в патрульный отряд, так как перед ним вновь встал выбор - становиться крестьянином или идти на воинскую службу. В Хорнбурге он "отлежался" пару месяцев, заживив раны, а теперь надеялся вновь вступить в постоянное войско, только теперь в Эдорасе. Вдруг всадник прищурился, глядя вперед, и улыбнулся. Если ему не изменяло зрение, то впереди была деревня, а это значило, что можно будет пополнить запас воды и пообщаться хоть с одним живым человеком, хоть как-то разбавить скуку. Эогарт ускорил своего коня, и к деревне тот пошел уже рысью...
 
Подъезжая к поселению, мужчина заметил, что то постепенно отстраивается, видимо тут тоже проходили уруки - Эогарт на мгновение нахмурился, но после выражение его лица вновь стало прежним, когда он увидел дремавшего крестьянина, с валяющимся рядом молотком - наверняка это был строитель, которого утомила долгая работа, хотя следы этой работы не были особо заметны. Жителей тоже не было видно, видно все сидели в домах, или... Всадник встряхнул головой, стараясь не думать о таком варианте развития событий, и стал отыскивать колодец, чтобы набрать воды в бурдюк, который уже изрядно опустел. Впрочем колодец нашелся быстро, деревня была небольшой, можно даже было назвать ее маленькой. Когда вода была набрана, Эогарт, чтобы отблагодарить жителей, положил пару монет на край колодца - жителям этого поселения они явно были нужнее, так как дома на вид были уже довольно старые. Однако после того, как он "расплатился" за воду, он услышал, как за его спиной что-то невнятно проговорил мужчина, а затем прокашлялся и повторил свою фразу.
- Спасибо тебе за деньги, рохиррим, однако твое снаряжение и твой конь нам будут нужнее...
Обернувшись, Эогарт увидел, что за ним стоит троица "мародеров" из деревни, вооруженных старыми зазубренными железными топорами - другого оружия видимо тут не нашлось. Ну, хорошо уж, что теперь он может защищаться от них, ведь еще месяца три назад его правая рука была вся в порезах, и он не мог даже поднять меч, не скривившись от боли. Что ж, теперь он может это сделать.
 

Одна только степь вокруг, и ни души... Эогарт медленно ехал по протоптанной дороге, мрачно разглядывая окружение, которое успело поднадоесть за несколько часов пути. Солнце стояло в зените, освещая просторы Рохана, и казалось, что так и будет всегда - бесконечная степь, простирающаяся на тысячи миль вокруг тебя и палящее солнце сверху, в голубом безоблачном небе. После смерти отца, рохиррима в Хельмовой Пади ничего не держало - он ехал в Эдорас, думал вступить в патрульный отряд, так как перед ним вновь встал выбор - становиться крестьянином или идти на воинскую службу. В Хорнбурге он "отлежался" пару месяцев, заживив раны, а теперь надеялся вновь вступить в постоянное войско, только теперь в Эдорасе. Вдруг всадник прищурился, глядя вперед, и улыбнулся. Если ему не изменяло зрение, то впереди была деревня, а это значило, что можно будет пополнить запас воды и пообщаться хоть с одним живым человеком, хоть как-то разбавить скуку. Эогарт ускорил своего коня, и к деревне тот пошел уже рысью...
 
Подъезжая к поселению, мужчина заметил, что то постепенно отстраивается, видимо тут тоже проходили уруки - Эогарт на мгновение нахмурился, но после выражение его лица вновь стало прежним, когда он увидел дремавшего крестьянина, с валяющимся рядом молотком - наверняка это был строитель, которого утомила долгая работа, хотя следы этой работы не были особо заметны. Жителей тоже не было видно, видно все сидели в домах, или... Всадник встряхнул головой, стараясь не думать о таком варианте развития событий, и стал отыскивать колодец, чтобы набрать воды в бурдюк, который уже изрядно опустел. Впрочем колодец нашелся быстро, деревня была небольшой, можно даже было назвать ее маленькой. Когда вода была набрана, Эогарт, чтобы отблагодарить жителей, положил пару монет на край колодца - жителям этого поселения они явно были нужнее, так как дома на вид были уже довольно старые. Однако после того, как он "расплатился" за воду, он услышал, как за его спиной что-то невнятно проговорил мужчина, а затем прокашлялся и повторил свою фразу.
- Спасибо тебе за деньги, рохиррим, однако твое снаряжение и твой конь нам будут нужнее...
Обернувшись, Эогарт увидел, что за ним стоит троица "мародеров" из деревни, вооруженных старыми зазубренными железными топорами - другого оружия видимо тут не нашлось. Ну, хорошо уж, что теперь он может защищаться от них, ведь еще месяца три назад его правая рука была вся в порезах, и он не мог даже поднять меч, не скривившись от боли. Что ж, теперь он может это сделать.
 

Недавно встретил в сети один замечательный клипец, который просто покорил меня с начала картинкой которая висит на нем, а потом  и сам, стоило только его посмотреть. Операторская работа - просто шик, показаны отличные кадры, показывающие лучшие качества участвующих, акцентируя внимание где нужно и стараясь обходить те места, где участники предстают не в лучшем своем виде. Монтажер тоже отличный, ставит слоумо где нужно, переходы хороший, не корявые. Костюмы подобраны на 5,  трюки выполнены хорошо, декорации и грим отличные, ну просто, как на мой вкус, просто шедевр маленький. Я при просмотре был просто в восторге, и с удовольствием глянул бы какой-то такой фильм даже. И что для меня было шоком, во время просмотра, так это то, что на экране  была не какая-то заграничная группа, а беларусы. При чем с дебютным клипом, и только демо версией альбома. Играют парни и девчонка фентези рок, как-то так.) Правда текст песни смущает, но кого это колышет, когда картинка такая шикарная, и музыка подходит под нее)
Ах да, и чем-то их клип похож на клипы ОМНИИ, но у них больше динамики, как по мне.
В общем, заинтересовавшимся - ловите:

[spoiler=Изначальная история персонажа (не редактировать):]
 
1. Эогарт
 
2. Невысокий, крепко сбитый мужчина родом из Рохана, возрастом около тридцати лет глядит на вас исподлобья. Темно-коричневые волосы свободно спадают ему на плечи, правда, запутываясь в нескольких местах. Грязновато-серый плащ укрывает его спину от дождя, а кожаные сапоги на ногах позволяют не боятся грязи. Старый, отцовский, но от этого не менее прочный кожаный доспех способен защитить своего хозяина от ударов в рукопашной схватке, однако против меча урук-хая он почти бесполезен. Облик Эогарта дополняют холщовые штаны, конечно же не без пятен и железный меч, доставшийся ему от отца. 
Если же вы встретите Эогарта в комнате таверны, или у него дома, то вы увидите, что на смену доспеху придет простая, отнюдь не дорогая, рубаха, а вместо сапог на мужчине будут войлочные туфли.


3. Эогарт может гордо называть себя эорлингом - он уже не раз сражался с врагами, защищая Рохан, а помимо этого он оттачивал свои навыки ближнего боя в тренировочных залах Хельмовой Пади, а потому на данный момент он умеет весьма неплохо сражаться. Помимо того он довольно сносно готовит простые блюда, и конечно же, умеет управлять лошадью. Помимо всего этого, Эогарт отлично дерется в рукопашной схватке, опыт таких "битв" он получил еще в юном возрасте, дерясь со сверстниками, иногда в шутку - иногда нет.
 
4. Отцовский железный меч, кошель с десятком-другим серебряных монет, точильный камень, слегка затупленный нож.

5. Эогарт в молодости был вспыльчив и горяч, однако с годами он утратил свой пыл, став более рассудительным и спокойным. Ко всем представителям свободных народов он относится миролюбиво, однако и к оркам не испытывает жгучей ненависти, как впрочем, и к жителям Харада и Кханда. Однако это не мешает ему с яростью лишать жизни орков, ведь противник в бою - враг всей твоей жизни. В целом же Эогарт довольно дружелюбен, и в веселой обстановке таверны он также весел, хотя недавние события в Рохане и омрачили его. Кроме того, мужчина еще и крайне верен своим предводителям - в этом аспекте сказались его воспитание, и те правила что вдалбливались в мальчишескую голову, те слова о чести, мужестве, что неустанно повторял Эогарту его отец, Эодер. Тем не менее он всегда опирается на свой опыт, и если тот показывает, что сражение будет заведомо проигрышным, воин может и воспротивиться некоторым приказам, если конечно они не исходят от самих главнокомандующих.
 
6. Родился Эогарт в деревне близ Хельмовой Пади, отцом его был Эодер, крестьянин, ранее бывший воином. В юности Эодер обучал сына основам боя, а когда Эогарт "вошел в возраст", он отправился в Хорнбург, чтобы получить настоящее обучение. Там он научился сражаться, сначала в ближнем бою, а уже после и бою на копьях, верхом на лошади. После того, как он получил все необходимые для воина навыки, он добровольно начал служить охранником в Хорнбурге, оттачивая постепенно свое владение мечом, так как ранее он считал, что наступил мир, а проводить свою жизнь, как его отец, вспахивая поле, ему не хотелось, а потому он и подался на воинскую службу.
Так мирно прослужил Эогарт примерно шесть лет, после чего служба перестала быть мирной, а пьяный вор в далекой деревне перестал быть самым опасным противником. Стали все чаще приходить сообщения о орках и дунландцах, все чаще Эогарт отправлялся вдаль, вместе с группой других всадников. И вот, однажды их отправили далеко, вглубь Западной Марки. Вместе с ним было еще пятнадцать рохиррим, испытанных в боях, Эогарт среди них был самым младшим. Подъезжая к той деревне, куда их послали, отряд наткнулся на пару трупов, которые были растерзаны в клочья, будто бы на них напала стая волков. Многие члены отряда были взволнованы, и как оказалось, не зря - буквально через пару минут, из-за холма неподалеку выехал десяток-другой орков на варгах, после чего два отряда - орков и рохиррим - бросились в бой. В битве выжило только трое людей - Эогарт и двое братьев, которые тоже получили не один шрам. Когда троица возвращалась в Хорнбург, две деревни из тех, которые они проезжали в начале пути, оказались сожжены дотла. Вскоре, после недолгого отдыха, Эогарта и прочих воинов вновь зовут в бой. Так, проходит несколько сражений с переменным успехом, в итоге которых Теоден побеждает и изгоняет орков из Рохана. Еще несколько месяцев мира, после которых вновь продолжается война, а именно, приходят известия о армии орков из Мордора, движущейся на Эдорас. Эогарт в числе других рохиррим, отправляется в столицу, которую и обороняет в течение осады, а во время Битвы при Эдорасе получает весьма болезненные ранения, после чего отправляется в Хельмову Падь, заживлять раны.
 
7. Свет
 
8. Хочу опробовать себя в роли эорлинга, довольно новый для меня тип игры будет.

9. 
1) Даниэль
2) Skype - ar_adunahor
3) Прочитана трилогия и "Хоббит", помимо того часть Сильмариллиона.
4) Около трех лет, с перерывами
 
10.
1) Наткнулся в процессе поиска ролевых
2) Нету
 
 
 
 
1. Эогарт
 
2. Невысокий, крепко сбитый мужчина родом из Рохана, возрастом около тридцати лет глядит на вас исподлобья. Темно-коричневые волосы свободно спадают ему на плечи, правда, запутываясь в нескольких местах. Грязновато-серый плащ укрывает его спину от дождя, а кожаные сапоги на ногах позволяют не боятся грязи. Старый, отцовский, но от этого не менее прочный кожаный доспех способен защитить своего хозяина от ударов в рукопашной схватке, однако против меча урук-хая он почти бесполезен. Облик Эогарта дополняют холщовые штаны, конечно же не без пятен и железный меч, доставшийся ему от отца. 
Если же вы встретите Эогарта в комнате таверны, или у него дома, то вы увидите, что на смену доспеху придет простая, отнюдь не дорогая, рубаха, а вместо сапог на мужчине будут войлочные туфли.


3. Эогарт может гордо называть себя эорлингом - он уже не раз сражался с врагами, защищая Рохан, а помимо этого он оттачивал свои навыки ближнего боя в тренировочных залах Хельмовой Пади, а потому на данный момент он умеет весьма неплохо сражаться. Помимо того он довольно сносно готовит простые блюда, и конечно же, умеет управлять лошадью. Помимо всего этого, Эогарт отлично дерется в рукопашной схватке, опыт таких "битв" он получил еще в юном возрасте, дерясь со сверстниками, иногда в шутку - иногда нет.
 
4. Отцовский железный меч, кошель с десятком-другим серебряных монет, точильный камень, слегка затупленный нож.

5. Эогарт в молодости был вспыльчив и горяч, однако с годами он утратил свой пыл, став более рассудительным и спокойным. Ко всем представителям свободных народов он относится миролюбиво, однако и к оркам не испытывает жгучей ненависти, как впрочем, и к жителям Харада и Кханда. Однако это не мешает ему с яростью лишать жизни орков, ведь противник в бою - враг всей твоей жизни. В целом же Эогарт довольно дружелюбен, и в веселой обстановке таверны он также весел, хотя недавние события в Рохане и омрачили его. Кроме того, мужчина еще и крайне верен своим предводителям - в этом аспекте сказались его воспитание, и те правила что вдалбливались в мальчишескую голову, те слова о чести, мужестве, что неустанно повторял Эогарту его отец, Эодер. Тем не менее он всегда опирается на свой опыт, и если тот показывает, что сражение будет заведомо проигрышным, воин может и воспротивиться некоторым приказам, если конечно они не исходят от самих главнокомандующих.
 
6. Родился Эогарт в деревне близ Хельмовой Пади, отцом его был Эодер, крестьянин, ранее бывший воином. В юности Эодер обучал сына основам боя, а когда Эогарт "вошел в возраст", он отправился в Хорнбург, чтобы получить настоящее обучение. Там он научился сражаться, сначала в ближнем бою, а уже после и бою на копьях, верхом на лошади. После того, как он получил все необходимые для воина навыки, он добровольно начал служить охранником в Хорнбурге, оттачивая постепенно свое владение мечом, так как ранее он считал, что наступил мир, а проводить свою жизнь, как его отец, вспахивая поле, ему не хотелось, а потому он и подался на воинскую службу.
Так мирно прослужил Эогарт примерно шесть лет, после чего служба перестала быть мирной, а пьяный вор в далекой деревне перестал быть самым опасным противником. Стали все чаще приходить сообщения о орках и дунландцах, все чаще Эогарт отправлялся вдаль, вместе с группой других всадников. И вот, однажды их отправили далеко, вглубь Западной Марки. Вместе с ним было еще пятнадцать рохиррим, испытанных в боях, Эогарт среди них был самым младшим. Подъезжая к той деревне, куда их послали, отряд наткнулся на пару трупов, которые были растерзаны в клочья, будто бы на них напала стая волков. Многие члены отряда были взволнованы, и как оказалось, не зря - буквально через пару минут, из-за холма неподалеку выехал десяток-другой орков на варгах, после чего два отряда - орков и рохиррим - бросились в бой. В битве выжило только трое людей - Эогарт и двое братьев, которые тоже получили не один шрам. Когда троица возвращалась в Хорнбург, две деревни из тех, которые они проезжали в начале пути, оказались сожжены дотла. Вскоре, после недолгого отдыха, Эогарта и прочих воинов вновь зовут в бой. Так, проходит несколько сражений с переменным успехом, в итоге которых Теоден побеждает и изгоняет орков из Рохана. Еще несколько месяцев мира, после которых вновь продолжается война, а именно, приходят известия о армии орков из Мордора, движущейся на Эдорас. Эогарт в числе других рохиррим, отправляется в столицу, которую и обороняет в течение осады, а во время Битвы при Эдорасе получает весьма болезненные ранения, после чего отправляется в Хельмову Падь, заживлять раны.
 
7. Свет
 
8. Хочу опробовать себя в роли эорлинга, довольно новый для меня тип игры будет.

9. 
1) Даниэль
2) Skype - ar_adunahor
3) Прочитана трилогия и "Хоббит", помимо того часть Сильмариллиона.
4) Около трех лет, с перерывами
 
10.
1) Наткнулся в процессе поиска ролевых
2) Нету