Сольмаэль

Как и в других местах, где бывал Арагорн, эльфы любезно поприветствовали его. Поистине у столь долго живущих существ, думалось парню, долгая память, и долгая воля. В этом ему виделось, как следует воспринимать мир людям, одолевая смерть, долгой бессмертной волей идей и ценностей, передаваемых в традиции, из поколение в поколение. В самом городе, столице эльфийского королевства было намного оживлённее, чем к примеру во владениях владыки Элронда. Эльфы этих мест, будто бы демонстрировали всему миру, что они ещё не ушли, не исчезли из жизни мира окончательно, и могут сыграть свою роль в истории, по крайней мере не оставляя людей один на один с чёрным колдовством Врага. Проходя вдоль причалов, и глядя на готовящиеся к чему-то корабли, ведя под уздцы своего верного Рендиля, Эстель размышлял о том, что природа людей подверженных злым страстям, не столь страшна для будущего Средиземья, как наличие в мире злого духа Саурона. И если когда-нибудь эльфы, эти прекрасные создания, и должны будут уйти на запад, то прежде Саурон обязан был уйти в небытие. 
 За сими размышлениями, дунедайн были сопровождены ко двору, пока рейнджеры получали обещанный отдых, самого Арагорна сопроводили в сам дворец. Оказавшись пред лицом суверена Линдона, Эстель слегка склонил голову, скорее по-дружески нежели как слуга. И дело тут было отнюдь не в чванливости или избыточной гордыни, которая в сердце этого человека отсутствовала. Сама природа его, его внутренняя онтологическая (бытийная если угодно) суть, укрытая под пологом нищенского плаща, всегда пробивалась в нём, в каждом жесте, в каждом слове, и эта внутренняя суть, воспринимала государей других, ни как иначе как ровню, в том числе и правителя мрачного Мордора, отчего и суждения критические в отношении одного, в мыслях Арагорна всплывали с позиции равного. Столь же сколь презирал он царя над рабами, Эстель уважал владык эльфов, и если Эльронд как древний родич, в критический момент заменивший Арагорну отца, пользовался его любовью, то Новэ пользовался его безграничным уважением, и почтением к его опыту, проницательному уму, и конечно же к непревзойдённому мастерству. Киридан был король-созидатель, что сильно возвышало его, в очах Арагорна. 
— Приветствие тебе лорд Новэ Кирьятан. Благодарю за тёплый приём, в твоём благословенном краю — ни смотря на молодость, воспитан Эстель был как и подобает, в духе родных сыновей лорда Эльронда. Приняв приглашение, он разместился в кресле, и принял поднесённые явства, выказывая тем почтение хозяину сих мест. Впрочем вина от отпил не много.
— Мои странствия, в последние дни привели меня в окрестности руин Амон Сул, там видел я следы стычки, как после оказалось твоих воинов с врагом. Мы выслеживали этих варг-рейдеров, и я благодарю в твоём лице воителей Линдона которые разбили их. Затем я был у владыки Эльронда, и мы пришли к выводу, что орки Мглистых гор, быстро обмениваются какими-то вестями. Воспоминания о событиях десятилетней давности, приводят лорда Эльронда к уверенности, что пробудился вновь древний враг свободных народов из пределов Мордора. Почему-то он не заявляет о себе во всеуслышание, однако как гласят старинные хроники, хитрость его в той же степени велика, сколь и его гордыня, и вероятно он набирает силы. Перед тем как прибыть к тебе, я собрал следопытов Севера на руинах Форноста, там мы провели большой совет, и разослали группы соглядатаев. От Дунланда до Ангмарских пустошей, мы отслеживаем восточные земли Эриадора, и будем знать, если он вторгнется в эти пределы. За прошествием того десятка новых лун, я исходил весь Эриадор, и верю что в нём и его народах есть достаточно сил, чтобы отстоять свою свободу. Именно поэтому, я направил группу дунэдайн к руинам Аннуминаса, организовать там приют и госпиталь, для страждущих и нуждающихся. Сам я собираюсь создать безопасность на торговых путях к отважным рохиррим, и в Гондор. К твоему двору я пришёл испросить поддержки, если к этим начинаниям нашим, будет лежать твоё сердце. 
Обстоятельно изложив дело, с которым пришёл, Эстель умолк. Он не требовал ничего конкретного, потому что Линдон был ни чем не обязан, ни одному из народов Эриадора. Поэтому оказание помощи и её формат, был всецело в желании Киридана. Арагорн же, принял бы любое решение, с чистым сердцем, с которым и пришёл ныне к владыке Митлонда, Форлонда, Харлонда и окрестных земель. 

Яства при дворе суверена Линдона были прекрасны, особенно для человека уже привыкшего к скудной пище. Но сейчас это совершенно не занимало разума Арагорна. Он как оказалось, не зря ожидал от эльфов поддержки его начинаний, и теперь в Аннуминасе будут встречать помощь. Это немного порадовало вождя дунэдайн, но вскоре владыка Митлонда встал, и пригласил Эстеля к своей удивительной карте, выполненной на стене его рабочего зала. Прекрасная работа, искусных эльфийских мастеров завораживала. Всё было сделано с таким художественным мастерством, что могло показаться будто кто-то уменьшил реальные земли, с плещущимися морями, и поместил всё это на стену. Сам-то Арагорн видел не мало прекрасных вещей в Ривенделле, но всё таки королевство Киридана было богаче, на разного рода чудесные изделия. Если не в искусности мастеров-кузнечного ремесла, то в архитектуре и подобных украшениях точно, не говоря уже о пальме первенства в судостроении, в масштабах всей Арды. Киридан заговорил о своих стратегических устремлениях, подтвердив и все опасения прочих Мудрых. И на его речи Эстель призадумался крепко, оставлять своих людей ему не хотелось, но раз сам Киридан дал слово, что позаботится о них, то можно было ему довериться. 
— Я приму свою судьбу, и мы нанесём урон врагу. Но скажи мне, древнейший когда мы нанесём удар, какова будет судьба Умбара? Мы можем просто сжечь все корабли и гавани, но ничего кроме ожесточения местных жителей это не вызовет. Вопрос в том, как нам удержать город и как использовать его стратегическое положение. Чем увлечь людей города за собой. 
Он вгляделся в точку, где был изображён Умбар.
— Такой удар позволит создать широкий простор на море, может предложить им торговлю с портами Гондора и Лонд Дэр, на юге Эриадора. Так они свяжут морской торговлей, восточные пути с этим регионом. Но остаётся открытым вопрос гарнизона, на кого можно будет положиться в этом?
С таким вопросом Арагорн повернулся к собеседнику, который наверняка уже разработал серьёзный план, на эту тему. Сложив руки на поясе, Странник начал себе визуализировать план.

Здраво рассуждал вождь дунэдайн и становилось понятно, что в древнем роду наконец-то появился тот, за кем род людской пойдет и под чьими знаменами сможет объединиться. Ударить по флоту Умбара действительно было мало, нужно было отторгнуть данный регион от темной длани Врага, в перспективе вернув в область влияния Гондора и весь Хорондор до реки Харнен. Но это был непростой, и весьма амбициозный геополитический проект. Эльфы могли поддержать военную силу южного королевства, но посильное их участие скорее вызовет у местного населения отторжение. Не к чему пересуды, что Гондор вернул себе земли на копьях и мечах эльфов. Следовало объедениться с флотом Пеларгира и Дол-Амрота, сжечь флот пиратов и высадить гондорское, именно гондорское войско. Своим лозунгом оно должно нести не завоевание, а освобождение с целью примирения южных родов с северными, осевшими там со времен Кастамира. Возможно и некоторые нуменорские дома предпочтут сторону Гондора. Их можно привлечь выгодой от торговли. Гондор откроет рынки для умбарских купцов, которые торгуют со всем Харадом, и пропустят через свои крепости на Андуине. А там можно связать северные королевства с южными, тем самым притянув южные земли в одну большую ось Дейл-Минас-Тирит-Умбар. И воевать за Мордор станет куда менее выгодно, а защищать свои торговые интересы от него же будет куда рациональнее. Конечно всегда найдутся идейные предатели рода человеческого, но с такими разговор должен быть коротким. Увидев выгоды от присоединения к альянсу с Гондором южные земли сами начнут отворачиваться от Врага, который правит исключительно благодаря страху. 
Все эти соображения Новэ озвучил молодому лидеру Следопытов, и оба понимали важность подобного проекта, в котором спешка была сродни провалу. Нужно было организовать взаимодействие с знатными домами Гондора и самим Наместником, а это было непросто, особенно в свете постоянной войны на восточных рубежах южного королевства. Кирдан в задумчивости поглаживал бороду, прохаживаясь по балкону. Вдруг Новэ замер, словно бы прислушивался к чему-то. Задул холодный ветер, и Корабел посмотрел на небо. С севера шел шквал серо-стальных туч, а на море вот-вот должен был разразиться шторм. Погода переменилась буквально за какие-то мгновения и на улицах Митлонда ощутимо похолодало. Новэ вглядывался в приближающиеся тучи, а сверху мерно стали падать снежинки. Эльфы удивленно смотрели в небеса, ведь снег зимой выпадал в лучшем случае в северной части Форлиндона. Кирдан было поднял руку, но тут же вспомнил, что его Кольцо он давно отдал Митрандиру. Конечно земли эльфов выстоят и легкий снежок и похолодание, это самое большее на что может рассчитывать непогода. Однако прочие земли…
- Похоже Враг сделал свой ход. И наши планы пока должны быть отложены, ибо народам Эриадора сейчас как никогда нужен будет предводитель и защитник. Мой народ окажет посильную помощь. Митлонд готов принять всех кого сможет, также мы сможем организовать поселения, где люди смогли бы укрыться, если их будет очень много и город не сможет вместить всех. Враг вновь насылает на нас Долгую Зиму, а значит нас ждут месяцы холодов и снегопадов. Возможно таким образом он постарается скрыть от нас нечто важное. Поэтому мы не должны терять бдительность. Следует организовать постоянный пост на Амон-Сул. Я отправлю весточку в Гондор и Рохан, возможно Враг вновь решит вторгнуться в их пределы. 
Новэ оглядел Арагорна, его дорожные одежды, оружие. Видимо еще не пришло время возвращаться в Гондор государю, но однажды… Однажды, он вернется, и запоют трубы старого Минас-Тирита и вновь будет вится знамя королей над Белой Башней. 
- Поспеши, Эстель. Хотел бы я подольше оказать тебе и твоим людям почетный прием, но время ускользает от нас. Я прикажу доставить обозы с помощью в Аннуминас, твое решение вновь укрепить этот город весьма дальновидно. Мои арсеналы к услугам тебя и твоих воинов. Также вам выдадут теплые плащи, сшитые девами эльдар для наших горных дозорных. Что до твоего меча… Оставь его здесь, и мои лучшие кузнецы вместе с самыми искусными гномами перекуют его. И он засияет вновь и прогонит тени.
Предстояло сделать очень многое, и Кирдан подобного старому пробудившемуся энту начал сбрасывать с себя дремоту последних веков.
 

Когда вместе с государем Линдона, Арагорн обсуждал геополитические планы, это словно бы переплеталось с запахом, особым ощущением моря, манящего своими волнами, и виденного через панорамные окна, из этого зала. В мыслях сына Араторна возникли образы, которые возможно хотел воссоздать Улмо, единственный из Валар, который по преданиям ещё не покинул Арду. Образы объединённого королевства, по берегам моря с Запада, захватили дух Торонгиля. Он будто на яву представлял себе развивающиеся знамёна со звёздами и древом, в единстве всех потомков древнего Ну́менора. Такой проект походил на стратегию долгой воли, которой можно посвятить все свои дальнейшие деяния. Сложив руки на груди, впервые в своей жизни, молодой парень почувствовал тягу, тягу не к власти, но к мечте о единстве благородных людей, о порядке в иерархии людей, каковая существовала во времена "золотого века". Вдруг, ощущения изменились. Вместе с Кириданом, Арагорн взглянул на море. Погода резко менялась, и вскоре владыка Митлонда огласил то, что они наблюдали. Чары врага людей, властителя орков и других тёмных тварей легли на мир, и наступала долгая зима. 
 В мыслях Арагорна пронеслось, сколько всего нужно сделать. Он быстро размышлял, и вскоре словно бы стекающиеся в реку ручьи, стали один за другим, выстраиваться планы. Взглянув на Киридана, Торонгиль сказал.
— Тебе, владыка Новэ я оставлю меч Нарсиль, наследие моих предков. А мы отправимся в путь. Постараемся всех нуждающихся, кого не вместит Аннуминас, привести сюда. А с востока, постараемся спасти кого сможем, в Ривинделле, чтобы не тянуть людей долгими путями, теперь верно будет становиться всё холоднее. Мои дозоры, во всех землях Эриадора, справятся с холодами, и мы будем знать, если Враг предпримет какой-либо шаг в этих землях. — Приложив руку к сердцу, он искренне произнёс. — Я благодарю тебя, за твою дружбу милорд Киридан. В путь.
Распрощавшись с владыкой Линдона, он вышел к своим людям, во внутреннем дворе замка. Воины Арагорна также заподозрили что-то неладное, видя что твориться в небе.
— К арсеналу, вооружимся и в путь. Эльфы Линдона окажут нам помощь. 
Перед тем как отбыть из Митлонда, дунэдайн облачились в доспехи эльфов, и выбрали щиты, копья и луки эльфов, Арагорн же отдал Нарсиль, в сумке из простой мешковины. Из арсенала сам он, взял греющий эльфийский плащ и двуручный эльфийский меч, с мощной гардой, который подходил ему по стилю боя, ведь Арагорн был носителем искусства фехтования нолдор Имладриса. Дунэдайн не мешкали, ибо нужно было спешить.
 
======> Аннуминас

Ночь в очередной раз, сменила день, а Арагорн следил за тем, как собирались рейнджеры дунэдайн. Некоторые пребывали из домов, расположенных в хорошо укрытых хуторах компактного проживания, вроде того в котором его отец, Араторн Второй встретил свою супругу и мать Странника, добродушную и прекрасную Гильраэн. Покуривая трубку, в очередном углу после сытного ужина, парень вспоминал свой недавний визит в Ривинделл. Он конечно вспомнил о матери, но всё больше его сердцем овладевала прекрасная Арвен. Впрочем, сами мысли о ней сразу же напоминали Арагорну о его долге перед собой, перед лордом Эльрондом и перед людьми, в том числе и теми, которые окружали его сейчас. Воин слышал не громкие разговоры, привыкших к молчаливому образу жизни людей, их шутки, потом воспоминания об ушедших, и утешающие разговоры о будущем. После долгого отсутствия среди них наследника Араторна, его внезапное появление вселяло в дунэдайн Севера сильный духовный подъём. Ещё раз взглянув на звёзды, Странник улыбнулся вспоминая стяг, который бережно хранили рейнджеры, и который был сейчас неподалёку, а потом лёг спать. 
 Ночью в Форност прибыли ещё воины, и хотя здесь собрались не все представители маленького народа дунэдайн, но большая часть тех, кто занимался ремеслом следопытов, защищая мирную жизнь Эриадора — были тут. Утро выдалось не просто солнечное, на небе не было видно ни облачка. Проснувшись, Торонгиль поспешил поприветствовать всех, кто прибыл пока он пребывал в объятиях сна, а после пригласил всех к внутреннему двору замка. Что конечно несколько громко сказано, со временем местами стены цитадели просели, и поросли мхом, но с внутренним двором, ничего кроме захвата его травами не произошло. Сюда потихоньку и собрались воины. Дозорные сменили место наблюдательных пунктов, сместившись на стены цитадели, так чтобы они тоже могли слышать речи шестнадцатого вождя их народа. Выйдя к ним, чтоб его лучше было видно Арагорн поднялся на пару ступеней, там где раньше был подъём из внутреннего двора в замок. Те кто были ближе, сели на землю, чтобы тем кто стоял позади хорошо было видно и слышно их господина. 
 Оглядев присутствующих, которых тут было более сотни, Странник подумал как начать то, что он хотел им сказать. Но потом, он просто выбросил из головы всякие мысли о том, что опыта у него не много, и решил сказать как есть. Таким образом пробудив в себе врождённые особенности своих предков.
— Соратники и братья дунэдайн — начал он подняв правую руку — я Арагорн сын Араторна, призвал вас сюда, потому что тревожные вести тянутся с востока. Орки Мглистых гор, ставшие редкими гостями в Эриадоре, после битвы за горами, у Эребора, снова активизировались. Они переговариваются между собой, что-то готовят. Сюда я прибыл из Имладриса, где узнал, что слухи которыми как известно земля полна, не обманчивы. Ещё десять лет назад, Белый Совет имел явное подозрение о возвращении Врага рода свободных людей, который и стоял за сбором армии Гундабада, разбитой при Эреборе, теперь если он здесь, то несомненно он будет обживать свои выжженные земли Мордора, но его зло никогда не останавливается на достигнутом, и не успокоится пока не разрушит всё. 
В этот миг, Арагорн вспоминал уроки истории, что давались ему в Ривинделле.
— Мы должны приготовиться, и начать следует хотя бы здесь, в Эриадоре. Часть из вас, составят группы дозора по четыре человека, которые разъедутся по всем землям Эриадора, и будут следить за происходящим в них. За теми людьми, что там проживают, и при проявлениях признаков появления врага, оповестят всех остальных. Отдельная группа, шесть человек отправится на север, к Ангмарским горам, перемещения орков, активность в Карн Думе, хорошо если ничего из этого скауты не увидят, но в противном случае мы все должны знать об этом. Часть из вас, я отправляю к заброшенному Аннуминасу. На его руинах, мы организуем приют для всех кому он будет потребен, больные, брошенные, пострадавшие от рук разбойников. Наконец, последняя группа поедет со мной. Мы постараемся привлечь помощь, и отправимся отсюда в Линдон. Быть может эльфы захотят помочь нам хотя бы в обустройстве приюта, по примеру того который создал лорд Эльронд в Ривинделле. Самое важное, поддерживать связь, поэтому из тех денег что есть у нас, я раздам каждой группе, на найм вестового. Советую обратиться у полуросликам Шира.
 Он улыбнулся.
— Я помню, что убедить их покинуть Шир не просто, но лучших по ответственности и надёжности вестовых, мы найдём едва ли. 
Некоторые из Следопытов согласительно кивали. 
— Пожалуй лучшие будет обратиться к семейству Туков, в Шире. — Сказал один из рейнджеров, и когда все на него взглянули он пояснил.
— Серый Странник, Гендальф рассказывал, что на Туков можно положиться в подобных делах.
Упомянутый авторитет был весомым здесь, и потому Арагорн ответил. 
— Так и сделаем. — Про себя он задумался о том, что не плохо было бы когда-нибудь сойтись с этим Гендальфом, но этот загадочный маг казалось был неуловим. 
— Со своими вестовыми, договоритесь об условных местах встреч. Через них, я буду держать все дозоры в курсе наших дальнейших действий. — Он увидел улыбки на лицах тех из рейнджеров, которые были его наставниками, чуть менее года назад, когда он вдруг объявился. Один вдруг встал, то был Эктелион сын Белегорна, опытный и немного сумрачный Рейнджер, часто путешествующий один, со своим ручным ястребом Трором. 
— Милорд, с твоего позволения, я наберу и поведу Ангмарский дозор. И лучше нам обойтись без вестовых, вместо них позволь моему Трору побыть немного с тобой, и он найдёт тебя в будущем, в любом месте.
Улыбнувшись Арагорн протянул руку, и подойдя к вождю Эктелион посадил ему на руку птицу. Благородная птица, ощутила осязаемое благородство Эстель, и ознаменовала это окликом. Довольный хозяин птицы, кивнул.
– Он признал тебя мой лорд. — Вернув птицу Эктелиону, Арагорн сказал.
— Отправишь мне весть, когда вы доберётесь до места. 
После, начался разбор земель, того кто пойдет в дозоры, кто отправится к руинам Аннуминаса, а кто останется при Торонгиле. Группы рейнджеров разъезжались незримыми тропами, более крупная группа отправилась на запад, а по другой тропе, отправилась та группа, которую возглавлял сам Торонгиль. Что характерно, после себя рейнджеры Севера, почти не оставили следов, организованно и дружно их заметав. 
 
=====> Линдон, Митлонд

Обобрена! Приятной игры и общения

Обобрено! Приятной игры и общения!

Ривинделл =====>
 
 Избирая наиболее быстрые пути, Арагорн вскоре после выхода из долины Имладрис, выехал на большой восточный тракт, и помчался по нему в сторону Бри, откуда без заезда в сам город, повернул по зелёному тракту на север, к Форносту. Дороги это хорошее средство для быстрого перемещения, однако во время длительного по времени путешествия это дурное место. Так или иначе, для путешественника настаёт время когда нужно заночевать, а делать это где-либо на тракте очень опасно. При чём дело не в орках или троллях, этих на трактах Эриадора встретишь не слишком часто, тут самый главный враг — это простые люди, которым ни что не помешает тюкнуть одинокого, спящего странника дубинкой и разжиться всем, что имел несчастный. Это было очень дурно, и Странник мечтал когда-нибудь исправить это положение. А пока, для того чтобы заночевать он сворачивал с дороги и уходил глубоко в чащу, скрывал свои следы, находил безопасное место, укрытие для коня, подвязывал гамак и спал. Но спал не долго, ибо хорошо отсыпаться лучше имея рядом товарищей, готовых стоять в дозоре. В одиночку любой сон это риск. 
   Так наконец, Странник добрался до Форноста. Ни без интереса, он осматривал руины сначала издали, а затем всё ближе. Подъехав, он увидел пустившие корни и уже распустившиеся цветы, о них следопыт знал, и теперь он лишь в очередной раз убедился, что тут были именно приморские эльфы с запада. И это чувствовалось. Когда Торонгиль начал свой путь следопыта, рейнджеры наставники провели его по древним местам севера, в том числе и здесь, и тогда сущности неупокоенных мертвецов ощущались тут довольно сильно. Преклонив колено, дунэдайн коснулся ладонью старых стен замковой цитадели, и прошептал. 
— Стены древности, я приложу все силы, чтобы когда-нибудь шпили башен древнего Форноста, снова отбрасывали блеск солнца и знамёна реяли на них. 
После этих слов, он прошёл в сам город, по его пустынным и заросшим улочкам, мимо развалившихся домов. И снова вышел на ступени шедшие к замковым развалинам. Привязав Рендиля, он вышел на холм, который раньше был внутренним двором замка. Здесь дунэдайн поднялся на стену, и выбрав отменное место с круговым обзором, закурил трубочку. Удобно разместившись в ожидании прихода первых из призванных рейнджеров, Эстель принялся размышлять о том, что делать и как, размышляя таким образом, каким обучал его лорд Эльронд. Изредка птицы нарушали покой этого места, но больше сюда ни кто не приближался, во многом благодаря репутации сих руин. 

Ожидать в Форносте было спокойно, Торонгиль обустроил себе небольшой скромный быт, сходил за дичью, которую добыл без особенных трудностей с безнаконечной, заточенной стрелы. По сему завтрак его с чарующим отваром из трав, и прожаренной на костре птицей, был довольно не плох. Новый день, принёс и новых путников — то постепенно начали съезжаться с разных мест рейнджеры Севера дунэдайн. Первая группа из нескольких человек, подъезжала верхом к руинам цитадели, со стен который взирал на них их юный вождь. Соратники обменялись приветственными жестами, а вскоре и пожали друг другу руки, в периметре старого замка. Следопыты также разместились хорошо, найдя и избрав места для ночлега, они отправились в дозор, вглядываясь в горизонт теперь уже по всем сторонам света. Здесь помимо появления возможного противника, они высматривали и своих. И те появлялись, в разное время пробираясь как по зелёному тракту, так и по тропам, рейнджеры собирались в этом памятном месте. Почти каждый с интересом осмотрел те цветы памяти, что высадили здесь эльфы Линдона. 
 Арагорн лично встречал каждую группу, по три, четыре, пять дунэдайн, а также и прибывающих в одиночестве. По его указанию в Амон Сул, весть о сборе в Форносте распространялась среди следопытов. Тут размещаясь до проведения большого совета, они размещались где придётся. Уже в группе, Торонгиль начал посылать организованные отряды охотников-травников, по пять шесть человек, чтобы обеспечить едой всех присутствующих и прибывающих. Также, отдельной группой были отправлены рейнджеры к ручью, что узрел Следопыт, ещё когда первым пришёл в эту заброшенную обитель. Всего собралось уже около тридцати воинов, но Арагорн не спешил, в ожидании когда подтянутся остальные. Всех лошадей сгруппировали в небольшой табун, который начал пастись под охраной рейнджеров. И сам Эстель сходил в очередной раз в лес, на этот раз у юго-востоку, собрав листьев, для сушки и использования в своей трубке. Именно к юго-востоку от Форноста, начинался ореал где прорастали, подходящие кусты. Попутно, он дополнил свои запасы трав целебных. Примерно тем же, занимались другие дунэдайн свободные от иных обязанностей по лагерю, ни кто не сидел без дела. 
 Многие из них, были невероятно рады друг друга видеть, так как не виделись годами, что дополняло тёплую атмосферу не просто соратничества, а самого настоящего братства, братства с признанным вождём чья власть переданная кровью, была признана благодаря крепким традициям дунэдайн. Все здесь уже видали своего вождя, после ухода его из Ривинделла, и все знали, что помимо традиционного права Арагорн и по своему достоинству их вождь. 

Мордор, Горгорот====>
 
Нурн. Дуновение его ветров в низинах, здесь часто наскоро рассеивало запах серы, постоянно тянувшийся от Горгоротского плато. Травянистый ландшафт сменил каменистый, а пепел, что долетал сюда порой, становился лишь превосходным удобрением для местных полей, широко раскинувшихся целыми латифундиями. По полям расхаживали надсмотрщики, эти были также из невольников, но возвышенные до более приятной доли, и днями пока орки отдыхали они приглядывали за рабами в полях, но в случае чего готовы были призвать уруков на помощь. Вокруг них за высокими травами круп, виднелись горбы работающих невольников. Некоторые поля были на "отдыхе" и как луга простаивали вольно. Дальше на восток, по северному брегу моря Нурнен, поля постепенно уступали место крупным загонам, где откармливали стада разных полезных животных, на убой тем же зерном. И снова латифундии, простиравшиеся очень далеко. По этим землям Туварс Супилли вёл свою армию, пока по землям абсолютно союзным, однако уже скоро он предвидел выход на тракты, где уровень безопасности армии на марше нужно будет повысить.
  Первый привал, орки расставляли свои юрты, чтобы спокойно поесть, отдохнуть и подготовиться к новому броску. А Туварс со своим ударным резервом направился на юг от лагеря, к поселению Урлутсу-Нурн. Поселение было не малым, и тут был свой рынок, именно к нему и прибыл командующий одной из армий Мордора. Здесь, Туварс встретился с наместником Гартотом, и объяснив ему волю владыки обозначил нужды своей армии. Дело было решено быстро, и Урлутсу-Нурн, предоставил армии ещё тридцать телег, с волами и возницами, а также с бочками для воды. Просто так пить воду из местных рек и моря-озера могли только орки или привыкшие к этому делу рабы, остальным надо было кипятить её, вместе с чайными листами что выращивали на одной из плантаций. Заполнив этим напитком свой бурдюк, Туварс угостил и своих девиц, и сам попивал его, прямо с седла. После этого, пока армия отдыхала до ночи, он отправился вдоль берега с тем же составом в Нурнен-Дюр. В этом поселении был рынок владельцев латифундий, тут жило много морэдайн слуг Ока, преимущественно кхандийского происхождения. 
 В это время, под солнцем капитан обоза Херумор, принял новые телеги, приказал заполнить бочки водой для орков, и после раздачи на привале погнал обоз и катапульты вперёд, также к предместьям Нурнен-Дюра, где обоз и командующий с резервом дождутся армии, для дальнейшего пути. В городке, Туварс Супилли призвал 150 всадников Нурнен-Дюра, которые были в основном детьми владельцев латифундий Нурна и Литлада, при чём не наследниками, а потому на вольных хлебах. Эти не-первенцы сбивались в конные отряды, и охотились на беглых рабов, иногда перегоняли стада за плату. Такие отлично подходили в качестве разведки. Но этим требовалась плата, поэтому Туварс дал им гарантии на долю с дани, которую армия соберёт, проходя мимо харадских городов-государств. Этот отряд был поделён на 15 групп, по десять всадников, которые с этого момента должны были двигаться впереди, в тылу и по флангам войска, на расстоянии пары часов пути, и докладывать обо всём что они видят, не вступая в бой при виде противника. Теперь армия Туварса Супили обзавелась и достаточной разведкой. И когда настала ночь, командарм с обозом и резервной уже вполне себе гвардией продвинулся дальше, остановившись и ожидая выходящие и продвигавшиеся отряды орков. По полному ночному переходу. Так они продвигались дальше, ночами и при пасмурной погоде, постепенно длинными вереницами покидая Нурн.
 
=====>> Кханд, северные земли

НПС Аннуинир, Пеллинель
Утро не задалось с самого рассвета. Аннуинир молча катался в плащ и всё ещё лежал на стылой земле. Костров они не зажигали, ни простых, ни даже защищённых эльфийской магией. Так они меньше всего привлекали к себе внимания. Свейг так и не вернулся. Это, да еще и потеря боевых братьев сказывалась на душе. Аннуинир размышлял как поступить, когда рядом зашелестела листва и над ним склонился Пеллинель.
- Мы должны вернуться обратно к дворцу. В наш лес. Если мы расскажем...
- Что мы расскажем? Что паучьи отродья нас обхитрили и перебили? Нас и так мало, разочаровывать короля новыми безрезультатными потерями могут другие, но не я. И вокруг нас и так НАШ лес! - Повернувшись на бок, чтоб не видеть взор горящий, Аннуинир нахмурился. Парень был не глуп, но самонадеянности в нем было пожалуй слишком много. За вчерашний вечер он говорил без умолку, зачаровывая их стоянку и озвучивая то,что считал правильным в их положении. Конечно же он не отрицал важность подчинения капитану и даже готов был идти за ним в любое пекло... но болтать от этого чароплет все равно бы не перестал.
- Капитан. Солнце уже встает, Глирдир и Фериедир ранены. Глирлир к тому же отравлен... - И снова голос Пеллинеля дрогнул. Отодвигаясь в сторону и поправляя капюшон плаща, он взглянул в сторону лежащих братьев. Он пытался им помочь, но яд детей Шелоб был ему неподвластен. Эльф слабо дышал и его взор становился всё призрачней. Фериедир шевельнулся и чуть привстал, но тут же застонал. - Мы должны вернуться...
- Нет.
Вздрогнув от этой резкости, юный чароплет удивленно посмотрел на капитана. Тот неспеша поднялся и, отряхнувшись подошел к раненым. Он долго о чем-то беседовал с обоими. Потом прочитал отходную песнь над умершим. Фериедир с его помощью всё же встал, тихо повторил что-то и направился прихрамывая в сторону гномьего тракта. Теперь их осталось лишь двое. В этой давящей тишине задушенного леса. Молча Аннуинир кивнул на тело собрата и они принялись собирать камни и ветки, чтоб соорудить курган над ним. Так они хоть немного могли почтить память ушедшего в чертоги Мандоса.
- Капитан, вы что-то придумали и ваше молчание не даёт мне покоя. Что вы задумали?
- Мы найдём их лагерь. - В этот раз следопыт всё же посмотрел на чароплёта и уловил как тот бледнеет и как капелька пота скатывается по его виску. - Если всё пойдёт по моему плану, мы может быть даже сможем выжить. У тебя выйдет укрыть нас от всего живого? Я могу конечно и сам попробовать, приходилось, но тебе это будет проще.
- П...проще? Ох... - Пеллинель сглотнул и опустил свой взор к земле. Ему никогда не приходилось заниматься чем-то подобным. Да, он постигал все тонкости боевого искусства и чаровства, следуя примеру своего короля. Но по большей части ему полагалось следить за тем, что чаша Трандуила всегда была полна вина на празднествах. Почему именно в этот раз было приказано отправить его на разведку, Пеллинель не мог понять. А теперь ещё и застряли они посреди враждебной части их леса и предполагалась самоубийственная стычка с врагом, о котором он предпочёл бы и вовсе не вспоминать. Ему хватило десять лет назад, когда они защищали людей от нашествия орков. В конце концов, собравшись с мыслями, он заметил что капитан уже уходил и поспешил не отстать от него. Теперь, когда их было лишь двое, им было куда проще и быстрее передвигаться, не зацикливаясь на том как разместиться чтоб укрыть всех. Попутно юный чароплёт припоминал как лучше выстроить слова, для задуманного. Пару раз их едва не схватили хуорны, но Пелл сумел их усыпить и два эльфа проскочили дальше чем вчера. Позади осталось поле боя, и следы врага. В какой-то момент Аннуинир приказал остановиться и они наткнулись на кучу варговского дерьма, чуть подсохшего, но явно свежее суток. 
- Патруль. Примерно три часа назад. Давай... - Разгибаясь и стягивая со спины плащ, Аннуинир с секундной заминкой зачерпнул продукт жизнедеятельности, смешал её с пылью и грязью, начав этим обмазывать лицо и руки. Пеллинель в каком-то ужасе взирал на всё это и точно забыл как дышать от непонимания того что от него хотят. - Не стой, это нужно для маскировки. В добавок, ты же помнишь о чём я тебя попросил. Скрыть нас.
- Какой смысл колдовать если от нас будет нести за три лиги.
- Кончай трындеть и делай что я сказал! Или тебе хочется сдохнуть обнаруженным пауками или патрулем орков?
- Н... нет.
Пройдя все стадии принятия, юный эльф сделал что велели и теперь взирал на своего капитана взглядом напуганной лани. Он молился всем богам чтоб эта вылазка уже закончилась и её можно было б забыть как страшный сон. Но для этого и правда им стоило бы выжить. Смешанное с землей, дерьмо не так воняло, но неприятности это не уменьшало. Да и к тому же мысли об этом сбивали весь настрой для колдовства, в прочем, ему не нужно было пробиваться через чужие чары, а только лишь сделать так, чтоб их не почуяли в духовном плане и на это ушло почти половина дня.
Лишь к сумеркам он закончил и они продолжили свой путь, скользя по веткам деревьев, пока это было возможно. > Ольга Юр: В лиге от вражеского лагеря, эльфы остановились и спустились на землю, наткнувшись на приближающийся патруль. Это не входило в планы Аннуинира и он молча приказал свернуть, в сторону, чтоб увеличить расстояние от противника. По крайней мере они смогли нагнать орков и прикинуть их примерный маршрут для разведки. Это уже было что-то ценное и полезное. С таким появиться пред очами короля уже было не стыдно.
- Капитан...
- Ну что!
- Я... Мне сложно это объяснить, но впереди силы от которых мое колдовство слабеет. Мы должны вернуться или нас обнаружат. Если уже не обнаружили. - Пеллинель слабо вздохнул и опустил голову. Ему не откуда было черпать свои силы, а в походе они были уже слишком долго. Недружественность атмосферы вокруг, никак не добавляла очков. И как бы не хотелось подвигов, Аннуиниру пришлось согласиться. Они и так уже достаточно рисковали, подойдя так близко в глубь южной части.
- Выходим к дубовой роще. Быстро двигаемся, в бой не вступаем. - Им нужно было опередить само время, потому что у них его уже не оставалось.

Последствия доклада Гортхауру оказались куда легче, чем опасался Первый, но проблем от этого нисколько не убавилось. Как и приказал Властелин, орки по велению Короля-Чародея сделали несколько троп для отхода и под личным присмотром назгула расширили тропу, бросив порубленные деревья на костры и разжигание переносных горнов, где ремонтировалось снаряжение. Теперь оставалось только ждать. Чары Хэлкара, насланные им на лес, начинали действовать, но не сразу, а постепенно.
Лазутчики, возвращаясь из ближних дозоров, докладывали об активных перемещениях целых стай пауков, нескольких стычках членистоногих с ушастыми, в которых две группы эльфов полегли, забрав с собой несколько десятков прядильщиков, и даже наткнулись на тело рейнджера, проколотое корнем, от которого исходила какая-то совсем уж жуткая аура. В остальном же стало несколько "спокойнее". Совместные чары Майрона и Хэлкара ощутимо подавляли волю леса в южной части, что не могло не радовать. 


НПС Бурзульг

Настроения в лагере Бурзульгу не нравились, но вместе с тем он прекрасно понимал товарищей по несчастью - жрать хотелось и ему тоже, и нельзя сказать, что командирам пайка давали больше. Иногда суровая "справедливость" назгула, который не жрал вообще, бесила, но высказывать это в лицо Бледному Королю как-то не хотелось. 

В очередной раз зайдя на кухню, чтобы спросить у Лаваша, нет ли чего пожрать, и получить ответ "На сегодня пайка харе!", урук кинул взгляд на играющих в кости с кем-то из своих парней - они не были ему знакомы - Фимболга. Фимболг оказался вполне себе свойским - и приказы выполнял, как надо, и поговорить с ним можно было спокойно, без лишнего гавканья, а такое среди орков было редкостью. 

Ругань Лаваша была прекрасно слышна еще на подходе. Заняв один из свободных стульев рядом со столом, явно наспех сколоченным, где сидел Фимболг и ко, Бурзульг недобро посмотрел на повара:
- Мать твою орчиху, Лаваш, там деревья живые наших на колы свои сажают! Пойди, посмотри! Хочешь поучаствовать в аттракционе "трахни меня, дерево"? Вперед! Нету пока мяса, чуешь? Не-ту! Хоть обосрись с голодухи, пока обозы не пришлют, будем ЖРАТЬ ТО, ЧТО ЕСТЬ, ЭТО ВСЕХ КАСАЕТСЯ! 

Последнюю фразу он гаркнул так, чтобы его услышала почти половина лагеря. 

- Фимболг, ты ж там был, расскажи Лавашу, как там весело. 

Повар, слегка "взбледнувший", заткнулся, явно недовольный тем, что на него обращено сразу столько взглядов, и все-таки кинул заинтересованный выстрел маленьких карих глаз на предводителя наездников на варгах. Сам-то он из кухни почти не выбирался, а потому о большей части новостей узнавал из сплетен других орков за столами. 

Дела в регионе шли не очень хорошо с одной стороны, а с другой - большая часть взглядов свободных народов сейчас была прикована именно к Лихолесью. Слухов было все больше, тихих шепотков в переулках свободных городов наверняка и того больше, и Гортхауру это было на руку. Многочисленные шпионы работали весьма споро, предоставляя полезную информацию помощникам и слугам Его. Вот и доклад Эриона, который также наверняка имел свои сети соглядатаев, заставил Майрона, восседающего на троне, едва заметно усмехнуться. 

"Эльфы... Они всегда были и останутся такими скрытными и считающими себя выше других. Ничего не меняется. Сколько бы войн и противостояний ни произошло, остроухие остаются верны своим взглядам".
Тар-Майрон  обдумывал положение вещей, и в его голове крутился самый настоящий водоворот мыслей, идей, планов и решений. Но в первую очередь надо было решить вопрос с лесной заставой, которой руководил Хэлкар. Как ни крути, а его присутствие, хоть и рождает железную дисциплину, орков не накормит. А перспектива заморить гарнизон до смерти, не дождавшись даже возможной атаки, не прельщала.

На призванного в тронный зал Эриона Майрон бросил лишь мимолетный взгляд. 

- Назгул. Ситуация в Лихолесье нестабильна, но Хэлкар не может покинуть заставу, оставив войска без собственной помощи. Пока он там, его чары при поддержке моих сдерживают южную часть леса и обращают его во зло, но тропа, по которой туда доставляли обозы, все равно небезопасна. Я поручаю тебе взять несколько обозов с провиантом и прочими запасами, капитана с полутысячным отрядом орков и лично провести их.  Телеги должны прибыть в целости и сохранности, передашь их вместе с войсками под командование Первого - и возвращайся назад. Когда вернешься - продолжай готовить крепость к войне, а войска - к походу на север. Когда Ангмарец двинется туда, ему нужны будут лучшие отряды, чтобы собрать сторонников для создания плацдарма. Оставшуюся часть поведешь следом, когда начнутся активные боевые действия. А они, я уверен, уже не за горами. 
 
Майрон замолчал, ожидая вопросов или отбытия Эриона из тронного зала.

НПС "Глурхуз (Гимр)"
 
 <---- Удун
Выбравшись, наконец, на хорошо знакомое плато Горгорот, усеянное орочьими лагерями и стоянками множественных племен, Глурхуз не стал сбавлять ритм - лишь ускорился, выйдя на финишную прямую. Мысли его были заняты скорейшим выполнением задания, а значит - и последующим отдыхом. Как правило, посыльных его уровня, прислуживающих начальникам и доставляющих послания на высшем уровне командования, дергали нечасто. Впрочем, с учетом того, что в последнее время над каждой крепостью царила какая-то незримая аура странной суеты и спешки, червячок сомнений все же подгрызал Глурхуза изнутри, заставляя крепко задумываться насчет всего происходящего. Пусть он и был послом, но ни получить информацию от высших чинов, ни, не дай Владыка, открыть письмо и глянуть, что там, урук не имел никакой возможности, если не хотел оказаться немилосердно приконченным за внеочередное посвящение в военную и государственную тайну. 
Перемещаясь от одного лагеря к другому, урук-посол не переставал ловить на себе странные взгляды. В среде орков зависть к положению вышестоящего была самым обычным делом, и будь он каким-нибудь командиром разъезда в Барад-Дуре, одиноко прохаживающимся в лагере, его бы наверняка пустили в расход, а потом еще и подрались за знамя и соответствующие регалии. Но Багровое Око на груди, надежный доспех и сытый матёрый варг, рычащий на любого, кто посмеет не так взглянуть на хозяина, отрезвляли даже самых алчных, да и мало кто хотел нарваться на гнев кольцепризраков, а то и Самого. 

А вот Глурхуз не гнушался пользоваться положением и требовать себе провианта или бабу, забредая в какой-нибудь захолустный угол. В крепостях, которые урук проходил ранее, он вел разговоры с комендантами на равных, но это отребье, большая часть которого не знала ни дисциплины, ни порядка,  не заслуживало такого отношения. Так, сытый, напоенный грогом и удовлетворенный, он спустя трое суток наконец-то добрался до подножия Барад-Дура. 
 

--->Барад-Дур

Посреди одного из обширнейших полей северного Рованиона, близ острова Каррок, находится жилище оборотня Беорна. Большая хижина и несколько построек поменьше, включающих в себя поленницу, загон для скота, ульи, а так же, вероятно, склад продовольствия, хранящий запасы Беорна на зиму. Было бы интересно понять, для чего медведю нужны зимние припасы.
Впрочем вряд-ли кому бы то ни было, могло прийти в голову, задать оборотню подобный вопрос.
Строения обнесены деревянным частоколом, а в нескольких метрах от него, находится рукотворное окружение из живой изгороди, высотой в два человеческих роста, со всех сторон плотно обступаемое деревьями. 
Со стороны может показаться, что на поле высится неприступная крепость, поскольку основная хижина высока, а внешний барьер, действительно создаёт впечатление защитного сооружения. К тому же на многие километры вокруг, это, считай, единственное жилое место, просматриваемое со всех сторон.
Тем не менее, принцип постройки имеет своей целью скорее оградить тех, кто вне её, нежели того, кто в ней.
Большая часть хижины, состоит из огромного зала, посреди которого стоит массивный деревянный стол и несколько стульев. Прямо над ними, к потолку подвешены полки, уставленные засушенными сотами. На несущих, обитых металлическими вставками колоннах и балках, как впрочем и на всей мебели, красуется искусная резьба, свидетельствующая о недюжинном мастерстве хозяина, о чём дополнительно говорят и края столешницы, превращённые в довольно реалистичные головы животных.
Несмотря на общую простоту убранства, подобные элементы выдают в хозяине некую тягу к прекрасному. Что в целом странно, учитывая, как выглядит сам хозяин жилища.

- Мой король...
Очередные вести, пауки снова завладели теми территориями что и раньше. А ещё и запах варгов спугнул оленьи стада ближе к священным рощам окутанным эльфийской магией. Как бы не старались эльфы, но тьма подступала. Радагаст, помнится, со своей стороны делал всё что мог. Он то и дело разьезжал на своих зайцах по лесной чаще и вытаскивал бедных животинок из силков и ставил обереги. Но сейчас даже он куда-то делся и вестей от него не было. Лес, что когда-то тонул в зелени, сейчас представлял довольно плачевное зрелище и Трандуил это ощущал. Когда-то очень давно установленная связь теперь тяжелым грузом висела на сердце. Леденящий холод окутывал его, заставляя по долгу созерцать ночное небо в поисках звёзд что смогут утолить эту бездомную печаль. Это перед своими поддаными он был самое величие и стойкость. А оставаясь один, эльф мог позволить себе тихую песнь, с которой сплетались чары что стерегли его крепость. Сейчас перед мужчиной лежал пергамент, от которого исходило лёгкое мерцание пыльцы мэллорнов. Галадриель справлялась о его здоровье, сообщила о том, что к ним заглядывал Леголас а день полной луны, но ушёл, едва солнце позолотило горизонт.
Мой лес умирает, а я не знаю что и предпринять. Где-то на юге находится эта чёрная язва что причиняет боль и она снова начала болеть. Но я найду способ, мой дорогой лес. Ты всё что у меня осталось. Ты и мой сын... - Он слушал жалобу деревьев, что своим шелестом говорили и пели. Теперь уже не видели они танцев и плясок юных эльфиек среди своих стволов. Лишь липкие тени скользили по кронам и где-то там, в вышине древа могли вкусить свежий ветер и солнечные лучи.

====== Дол-Гулдур.
Отряд Фимболга весь день пробирался по топям, испытывая невероятные мучения от кишащей вокруг кусачей мошкары. Кажется варгам с их шкурой местное царство болотных насекомых было не страшно, но оркам досталось хорошо. Мерзкие твари пробирались под броню и одежду, из-за чего весь отряд чесался и ругался во весь голос. Только Мурхур с его разведчиками сохраняли видимое спокойствие. Фимболг надавил на гулдурского земноводного и выяснил, что эти наглые морды используют какую-то смесь из местных растений, запах которых отпугивает кровососов болотных. Недвусмысленно намекая на последствия, командир заставил нюхачей поделиться средством с бойцами. Дальнейший путь прошел более-менее терпимо, только воняло от уруков теперь так, словно они полжизни провели на болотах.
На второй день отряд углубился в северные леса, высылая вперед и по сторонам разведчиков. Лес был древний, глухой, но зато сюда не проникали лучи ненавистного дневного светила и орки чувствовали себя вполне вольготно. Два десятка уруков были облачены в кольчуги и бригантины, каждый был вооружен щитом среднего размера и тесаком, а за спиной или у седел были приторочены укороченные вульжи. Десяток тяжелых стрелков Удуна носил кольчужные хауберки с койфом, а на вооружении имел составные луки, тесак и по два колчана стрел. Разведчики Мурхура были облачены в доспехи из кожи и шкур, вооружены короткими луками или набором дротиков. 
Третий день отряд углубился в леса не встречая ни врагов, ни союзников. Уруки тихо ворчали, что дескать их, отборных бойцов, используют, как лесных балбесов. Сколько им еще шарахаться по лесу? Где помимо всяких тварей водятся эльфийские призраки. Фимболгу такой расклад не нравился, совсем не нравился. 
К середине четвертого дня нашли трупы двоих своих разведчиков и их варгов. Мурхур глазом не моргнул, заявив, что дело рук голуг. Стрелы те по возможности забирают, однако следы их наконечников болотный ищейка смог распознать точно. Фимболг выругался. 
- Нас перестреляют тут, как куропаток, - прорычал командир.
Мурхур только пожал плечами. Годы, проведенные на северном фронте сделали его фаталистом. Или употребление всяких ядов сыграло свою роль. В отличии от своих подопечных командир разведки носил при себе два клинка средней длины и духовую трубку, для стрельбы мелкими отравленными иглами. А еще Мурхур таскал какие-то снадобья с собой, от некоторых, по его словам, повышались выносливость, зоркость и сила. Фимболг пробовать болотную дрянь не рискнул, в отличии от этого орка, который кажется был готов поцеловать осиный улей в засос, экспериментируя с ядами. И как не скопытился только. 
Трупы отдали на прокорм варгам, эти твари были всеядны. Уруки не обманывались, понимая, что на месте неудачников может оказаться каждый из них. Всем было велено держать ухо востро и не зевать. Похоже голуг сели отряду на хвост.
К началу пятого дня мордорцы уже ненавидели лес. Коряги, кусты, ветки, -  пробираться сквозь это во всей их экипировке было тем еще аттракционом. Темень стояла, что было сложно отличить день от ночи. Но оркам это было на руку. И ночное зрение помогало.
Фимболг отошел пару шагов от стоянки, справить нужду, когда скорее почувствовал, чем увидел, силуэт в кустах. Урук метнулся на землю, а стрела просвистела в сантиметре от шеи. Фимболг ползком вернулся к своему месту и схватился за оружие, когда до его слуха донеслись звуки боя. Командир бросился в ту сторону, на ходу выкрикивая приказы. На бегу к нему присоединялись другие бойцы. Влетев на поляну, они обнаружили своих сражающихся с какой-то тенью, которая ловко протыкала и рубила противников. На примятой траве, в луже темной крови, уже валялось двое уруков. Уруки ринулись в бой, но остроухий так быстро вертелся, а его руки были метались словно змеи. Несколько раз Фимболга выручал только его старенький чешуйчатый доспех на основе прочной кожи тролля, которую было сложно пробить.
Тем не менее пятерка бойцов выдержала напор и даже немного потеснила противника. Но тот внезапно сделал кувырок и оказался за спинами орков, не оставляя кому-то шанса среагировать. Фимболг споткнулся о корягу и матерясь упал на спину. Однако урук не собирался сдаваться, и из положения сидя просто метнул свой чекан в серую тень. Раздался характерный хруст кости и удивленный эльф пошатнулся, после чего рухнул на землю, выпустив свои клинки, щедро обагренные черной кровью. Уруки взревели и бросились рубить эльфа своими вульжами, пока Фимболг не рявкнул на них. В этой схватке потеряли четверых. Против одного вонючего остроухого. Быстрые твари, и умелые. Враг силен, и Фимболг это признавал. Идиотизмом было лезть в эти леса, надо было давать бой в болотах, где вся гулдурская свора чувствует себя, как рыба в воде. И что Моргул забыл в этих лесах.
Изувеченное тело эльфа оставили на земле. Даже к мертвому остроухому орки испытывали отвращение, стараясь не касаться лишний раз. Пыхтя бойцы вернулись в лагерь, где стоял сущий бедлам. Валялись тела. Еще двое остроухих остались лежать на земле. Один был утыкан стрелами, а второго подцепил своей иглой Мурхур.
- Сколько? - спросил Фимболг, зная что ответ ему не понравиться.
- Трое раненых, пятеро представились, - ответил Мурхур, собирая свои иглы.
Дерьмо. Получалось, что померло девять уруков, шесть бойцов и трое лучников. Ранениями отделались разведчики Мурхура. И четверо варгов тоже были убиты, один скулил и должен был вот-вот издохнуть. 
- Мы в тролльей заднице, - сказал кто-то из уруков, но Фимболг дал ему по морде. 
Собрав вещи убитых и доспехи, загрузили все это на освободившихся варгов. Фимболг хотел побыстрее убраться отсюда. Он не был уверен, что остроухих не было больше. Хотя трое для дальнего дозора были вполне себе приемлемым числом. В горных дозорах орки тоже ходили по трое. Сейчас им нужно было побыстрее найти Моргула, иначе мешки с жратвой скоро покажут дно. А зверья тут им еще не встречалось. 
На шестой день отряд пробирался по опутанному паутиной лесу, и несколько раз натыкался на стаи огромных пауков, ползающих по своим делам. Фимболг приказал не лезть на рожон. Пауки их не трогали, и спешили куда-то, словно подгоняемые чей-то волей. Командир отряда прикидывал, что теперь голуг будет сложнее следовать за отрядом, если были еще и другие силы врага. 
Через пару дней отряд выбрался из паучьих владений и Мурхур сообщил, что наконец-то обнаружены следы крупной своры. Помета варгов было вдоволь на тропе, и какие-то брошенные вещи орков. Видимо из крепости. Хорошо бы уже поскорее найти своих. Если только их всех не перебили и Фимболг не вел отряд прямо в ловушку. Орки двинулись по следу, и даже немного ускорились. Однако вскоре впереди раздался крик и вой, а потом жуткий скрип. Фимболг с парой бойцов вырвался вперед. 
Им предстало безумное зрелище. Лес словно ожил. Корни и ветви опутали пятерых разведчиков и их варгов, выворачивая и ломая кости с невероятной силой. Другие ветви начали тянуться к остальным бойцам отряда. Фимболг выхватил у кого-то тесак и стал рубить мерзкую поросль, изрыгая проклятья. Он приказал гнать в опор насколько можно, пока их всех не прибрал Лес. С воем и матом отряд помчался вперед по тропе, вслед за Мурхуром, который задавал направление. Пока они мчались по тропе, кусты, коряги и ветви пытались их зацепить. Кажется кого-то все же вырвали из отряда, но Фимболг не видел. 
Потянуло узнаваемым ледяным холодом. Назгул. Значит они верно двигаются. Лес бросил попытки умертвить своих врагов, видимо почуяв другую враждебную волю. Вскоре отряд натолкнулся на передовой пикет Моргула. Один из всадников назгула провел отряд мимо ловушек и сидящих, словно обезьяны из южных джунглей, орков на деревьях. А Бледный Король похоже тут хорошо окапывался. Отряд въехал в круг импровизированной лесной заставы, только сейчас позволяя себе расслабиться. Фимболг слез с обессиленного варга рядом с назгулом и ударил себя по груди кулаком в знак приветствия.
- Командир Фимболг, привел отряд подкрепления из Мордора и ищеек из Болотного Замка. Понесли потери в стычках с остроухими, потом чуть не прикончил Лес. Готовы служить Мордору.
 

Добрый выдался день. Несмотря на приближающуюся осень, пока ещё тёплый ветер, щедро сдобренный Каррокским бризом, приятно обволакивал и освежал. Беорн пришёл в себя чуть свет, как обычно. Неспеша одевшись и наскоро позавтракав, он вышел во двор. 
Стайки кучевых облаков, барашками затянувшие половину обозримого и текущие так низко, словно до них всего лишь рукой подать - обещали погожее утро. Привычный стрекот в малиннике, вперемешку с цокотом и тихим ржанием скота, почуявшего близость хозяина - создавали причудливую звуковую палитру, которая так нравилась оборотню. Которой он, всю свою жизнь мечтавший вернуться в родные сердцу горы - по настоящему дорожил. 
За многие лета, Каррок и его окрестности, стали новым, но родным домом. С тех пор минуло много зим и многое поменялось. Странные начинались времена. 
После большой битвы, в которой Беорну пришлось участвовать, считай не столько с друзьями, сколько с врагами врага - наступил покой. Брат отважного гнома, положившего свою жизнь ради возвращения наследия своего народа - правил мудро и в этой части средиземья царил мир. Дружба, что вновь возродилась, благодаря конфликту с набирающим силы древним злом - была залогом спокойного сосуществования и процветания.
Народности, населявшие эту часть Рованиона, по какой то, не до конца ему понятной причине, избрали именно оборотня своим негласным лидером. И хотя Беорн всегда сторонился людей - у него неплохо получалось соблюдать жёсткий, но справедливый баланс. 
Но грядущие времена, несли с собой мрачные изменения. И не было бы его беспокойство столь сильно, коль не подкрепил эту уверенность Радагаст, недавно нанёсший ему визит и туманно вещавший о тёмной силе, что вновь поднимет голову. Оборотень не до конца понял этого истари. Впрочем тот, вероятно, не то, чтобы особо трудился вдумчиво объяснять. Скорее просто хотел поделиться хоть с кем то . Но основную мысль звероватый северянин уловил. И она совершенно ему не понравилась.
С той поры, каждое утро, выходя из своей хижины, Беорн подолгу принюхивался, пытаясь уловить зачатки изменений, а затем принимался рубить дрова в мрачном и несколько нервном настроении. Не любил оборотень изменений, ох как не любил. Но увы - они сами стучались в его дверь.
Он почуял отряд задолго до того, как они подошли к воротам. Знакомых запахов не было, но голос, окликнувший его, был как будто смутно знаком. Неспеша развернувшись, оборотень увидел эльфа. По крайней мере выправка и уши, точно свидетельствовали о принадлежности к древнему народу, но вот кожа. Нетипично бледная кожа для эльфа. Впрочем Беорн не был знатоком.
Подойдя чуть ли не вплотную к эльфу и нависнув над ним словно скала, оборотень принюхался. Ни грамма страха или враждебности. Лишь спокойное сознание собственной силы, дружелюбие и, кажется, тревога. От чужака пахло лихолесьем. Древний и хорошо знакомый запах. Беорну сразу понравился этот малый. Немногие могли вот так спокойно оставаться на месте, когда он к ним приближался. А отвагу северянин ценил.
- И тебе поздорову, лесной житель - пробасил оборотень.
- С чем пожаловал?
Прошедшие годы, притушили враждебность в душе Беорна, но былая подозрительность никуда не делась. Радушию и гостеприимству же за это время, северянин так и не научился. Не чувствуя угрозы от эльфа, но прекрасно понимая, что беда не приходит одна, он повёл разговор в более привычной, несколько грубоватой манере, рассчитывая, что если придётся сражаться, то и о потраченной любезности не придётся сожалеть.

Раздробив угольки, Папратар наклонился и подбросил в очаг несколько поленьев, дабы те уже потихоньку начинали заниматься. После этого, выслушав вопрос девы-харадрим, он задумался. По своим измышлениям, Мурсили понял что она только прибыла в город, и сейчас хочет знать просто новости, и возможно какую-то диспозицию. Погладив подбородок, он начал говорить.
— Думаю ты лучше меня знаешь, где водятся разные слухи, и от меня возможно много слухов не узнать, но скажу что известно мне. Послушай. В городе, как обычно идёт торговая жизнь, корсары ходят в свои походы, и в основном обитают в своей бухте, отдалённой от города, наверное знаешь где это? Чуть севернее, по берегу залива. 
Он вздохнул и продолжил.
— Но корабли свои они чинят у нас, закупают здесь оружие, снаряжение, снасти, людей набирают когда нужно не отребье, а толковые мореходы. Так что приток денег они обеспечивают хороший. С другой стороны торговля с южными портами, и караванами с Харада. Ещё, как ты знаешь иногда происходят караваны в Минас Моргул, но они редки из-за итиллиенских рейнджеров. И вот всем этим в городе заправляют семьи. Мы формируем общую казну, на нужды города, недавно вот совместно закончили ремонт городских стен. Но ни кто же спокойно жить не может, есть дома, которые просто стараются грести под себя. Другие говорят, что надо заканчивать с корсарами, и договариваться с Харадом и его принцами о торговле, третьи говорят о возрождении Мордора. Из этих последних есть ещё жрецы. К счастью, у всех наиболее влиятельных домов есть свои воины, как у нас например, это позволяет сохранять паритет, но все вынуждены следить друг за другом, чтобы решать общегородские вопросы, сдерживать городскую чернь от волнений, ну и стараться не нажить внешних врагов, нам итак Гондора хватает, с которым мы пролили так много, крови друг друга, и боюсь прольём ещё. Хотя в этом направлении затишье, наверное благородные рыцари опять делят свои тучные пашни.
Он ухмыльнулся, и продолжил.
— В общем это Умбар, тут переплетаются разные интересы, как семей Умбара, так и народов извне. И простого решения проблем, в этом городе просто не бывает никогда. 
Он чуть потянулся, и посмотрел на собеседницу. 
— Едва ли я смогу рассказать большее. 

У входа в тронный зал - высоких резных ворот из темного дерева, украшенных кованными рисунками неясного происхождения (для орков они были слишком хороши, если только лично Гортхаур не отбирал для их отковки лучших кузнецов среди них, скорее всего, это было дело рук кого-то из морэдайн) стояли два рослых урука, с ног до головы закованные в недурного качества доспехи, держа в руках по щиту с символом Ока и длинные копья. Массивное кольцо на одной из дверей выглядело очень тяжелым, на его вершине четко виднелось пробитое в железе Око, отмеченное багровым пятном краски. 

Заприметив назгула, один из уруков-стражей, не тратя время на расшаркивание, отворил одну из дверей, скрылся за ней, а через несколько мгновений появился снова и кивнул напарнику, который полностью освободил вход и жестом "приказал" войти. 

Внутри было довольно мрачно. Несколько факелов на стенах чадили, давая совсем немного света, да и маленькие оконца, прорубленные в камне, не способствовали освещению. Оно было и неудивительно - это не Ривенделл и не Гондор, а Темная Обитель Властелина. 

По обеим сторонам длинного зала возвышались каменные квадратные колонны грубой фактуры - множественные, но не толстые. Между ними через ряд стояли чернокаменные арки с острыми вершинами и старой резьбой, обвивающей их. На полу был выстелен потрепанный, но все еще красивый алый ковер, вполне возможно, привезенный сюда из другой крепости. В конце этого зала расположился наполовину сокрытый легким сумраком с одной стороны трон с высокой спинкой, оканчивающейся двумя острыми шпилями, между которых расположилось цельновыкованное железное око, освещаемое факелом, находящимся на стене позади него. Широкие подлокотники прямой формы, массивное основание и три большие ступени довершали этот образ. 

Гортхаур неподвижно сидел на троне, казалось, откуда-то изнутри него прорывалось алое, как глаза и фэа Властелина, сияние. Если бы гость Дол-Гулдура был назгулом, он бы всей своей душой чувствовал, как гудит в пространстве мощь темной души Майрона. Впрочем, отчасти он наверняка это чувствовал со своими способностями. 

Гортхаур выглядел, как человек, но множество деталей, собирающих его образ воедино, буквально кричали об обратном. Общая тяжелая атмосфера в тронном зале давила, прижимала к земле. Глаза - потусторонние, яркие, как жидкое пламя Ородруина, смотрели не моргая, проникая в самые тайные закутки души и вырывая эти тайны с мясом. Даже рост Властелина заметно возвышал его над остальными, а когда он сидел на троне - и вовсе походил на настоящее божество, коим и являлся для своих слуг. При этом одет он был достаточно просто - поверх плотного кожаного жилета черного цвета без видимых завязок или пуговиц на нем сидел жакет с короткими рукавами и воротником-стойкой из кожи, перетянутый поясом по талии и более широкий в районе ног, одетых в высокие мужские сапоги с низким каблуком. 

Гортхаур "милостиво" ждал, пока назгул и гость - судя по метке, тот же, что воззвал к нему - приблизятся и предстанут перед троном своего господина. Дождавшись, когда они склонятся, Майрон коротко махнул ладонью, позволяя подняться. 

- Я начал было переживать, что мой рьяный почитатель и верный слуга не наберется смелости взглянуть мне в лицо. - Лицо Властелина тронула усмешка, которая во время собраний с назгулами обычно не предвещала ничего хорошего. - Нечасто приходится это говорить, к моему великому сожалению, - в этот момент Гортхаур бросил короткий взгляд на Эриона, подразумевая всю шайку призраков, об ошибках и бездействии которых он еще нескоро сможет забыть, - но ты показал себя с интересной стороны. 

Майрон не спрашивал, как зовут этого смертного - такие мелочи были ему неинтересны. Медленно поднявшись с трона, Темный Властелин спустился по ступеням вниз и подошел к Туварсу, который едва-едва доходил ему до нижнего уровня груди. Опустив взгляд, майа заложил руки за спину. 

- Полагаю, ты остался доволен тем, что твои мольбы и клятвы верности были услышаны? Не советую забывать об одном... - Гортхаур неторопливо обошел морэдайн, встал у него за спиной и, даже к удивлению назгула, положил ладони на плечи смертного. - Вместе с наградой в твою жизнь пришла и ответственность. Такая, какой не было прежде. И ошибки недопустимы. Ты хорошо это понимаешь?

Тар-Майрон дал морэдайн время на подумать - прошелся к палантиру, ненадолго взял его в руки, покрутив в пальцах, и вернул на место, а сам вновь занял трон. 

- У меня есть для тебя поручение, за выполнение которого ты возвысишься так, что другие смогут только мечтать, а за провал - пережить - или нет - муки столь суровые, что ты будешь умолять избавить тебя от жизни, а душу распылить по миру духов, не оставив от нее ни единого осколка. Ты возжелал омыть свой клинок кровью наших врагов - и это достойное желание для верного слуги Мордора. Однако это не все, что тебе нужно будет сделать. Когда и если ты добьешься результата, установишь свою власть и стабилизируешь регион, тебе необходимо будет заняться, кроме строительства храма, еще и возведением зиккурата. 

Темный майа пронзительным взглядом изучал Туварса, на его лице, покрытом несколькими старыми шрамами, не было ни единой эмоции, лишь холодный расчет и обжигающая воля, воплощенные в острых чертах. 
- Тебе, Эрион, тоже стоит прислушаться.

В те годы, когда даже твои, мой юный слуга, далекие предки еще не существовали в этом мире, по моей воле в далеких отсюда землях был возведен прекрасный и могущественный город-зиккурат, что носил имя Зигурзайан - в честь моего имени на тот момент - Зигур. Этот величественный город, помимо подношения жертв Владыке Мелькору, преследовал и иную цель. В те годы народ Нуменора, цветущего в своей славе, возжелал бессмертия. И я прислушался к желаниям подданных. За стенами Зигурзайана лучшие умы государства изучали возможность обрести это бессмертие. Но случилось то, чего Нуменор не сумел пережить, и Зигурзайан вместе с ним обратился в прах, не осталось камня на камне. Теперь я хочу вернуть утраченное. Впрочем, я не собираюсь возлагать на тебя возведение целого города. 

Тар-Майрон помолчал, давая слуге возможность усвоить эту информацию, и продолжил:

- Когда ты выполнишь поставленную перед тобой задачу согласно своей клятве, тебе нужно будет отправить ко мне в Барад-Дур посла с этой вестью и начать строительство центрального зиккурата. Я пришлю к тебе лучших архитекторов и строителей, которые помогут превратить мою задумку в жизнь.

Взгляд Властелина переместился на назгула и сосредоточился уже на нем. 

- А ты, Эрион... Ты поможешь Хэлкару. Когда он вернется, я отбуду в Барад-Дур, а Тар-Кириатан возьмет часть имеющихся здесь войск и направится на север. 

Гортхауру не нужно было говорить о его цели - Пятый наверняка и сам догадался, о чем речь. 

- Пока Хэлкар возводит плацдарм, к тебе подтянутся дополнительные силы, которые ты отведешь к нему на подмогу. После этого - возьми дополнительные силы в Барад-Дуре, если будет нужда, направляйся в Пеларгир и окажи всю необходимую помощь... ему, - махнул он рукой на Туварса. - Когда главный зиккурат будет возведен, я подготовлю планы и чертежи города, и ты продолжишь работать над строительством.  Если у вас двоих есть ко мне вопросы, лучше задать их сейчас и не создавать поводов для двусмысленного понимания поставленных мной задач.

Тяжелая тишина повисла в зале. 
 
 

НПС Банда степных бандитов
Всадник решил похоже проявить благоразмие и не стал играть в гонку с судьбой. Степная ватага настигла его, окружила, насмехаясь и тыча в сторону одиночки копьями. Нож выехал вперед:
- Слезай с коня, господин хороший. И оружие отдай по добру, теперь ты наш пленник. Советую вспомнить кто за тебя уплатить выкуп готов, потому как лишний рот нам не к чему, если он не приносит пользы. 
Всадник был во всем темном, и сложно было сказать сколько стоили его одежды. Зато снаряжение точно было не из дешевых, ценой какой-нибудь деревеньки в Прирунье. Да и конь редкой воронной масти. Нож уже предвкушал, что все это добро, он как вожак присвоит себе. А парни получат свое с выкупа.

С того момента, как уруки-разведчики из спецотряда "Багровые демоны" покинули территорию лагеря, активная деятельность, которая закипела здесь по инициативе Короля-Чародея, не останавливалась ни на секунду. Назгул лично контролировал выполнение поручений. Кольценосец-надсмотрщик - довольно жуткое даже для орка зрелище, и выкладывались подчиненные по полной программе. 
Работали в три смены, чтобы не уставать слишком быстро. Пока часть уруков валила тонкие деревья и обустраивала пункты наблюдения и обстрела на массивных лесных великанах под скрип веревок и деревянных транспортировочных колес, другие по периметру лагеря обкапывали волчьи ямы, забивали в их дно острые колья из срубленных суков и аккуратно покрывали свежим дерном, маскируя и помечая небольшими нагромождениями веток по всей площади. Если не знать  об их существовании, догадаться о ловушках смог бы только очень наблюдательный воин, готовый к такому шагу. Уруки, не особенно привыкшие устраивать засады в лесу, все же старались делать на совесть, потому что в спину их подталкивал леденящий взгляд "мертвого начальника". 
Наконец, спустя почти полтора дня место для возможной засады было готово. Бурзульг поспешил доложиться о выполнении поставленной ему задачи и оперативно прибыл к Хэлкару, привычно преклонив колено.
- Темнейший, площадки для лучников поставлены и замаскированы, волчьи ямы тоже. "Багровые" пока что не вернулись. - Урук буравил взглядом землю, но, к его чести, уже практически не дрожал, как было поначалу. Да и прочие уруки, дисциплинированные не только присутствием Темного, но и лично, несколько попривыкли к постоянному присутствию кольценосца.
- Будьте готовы и не ослабляйте бдительности, - прошипел назгул, не опуская взгляд на склонившегося урука. – Организуй вахты и продолжай выставлять дозоры. До моего приказа мы ждем здесь.
Бурзульг гаркнул:
- Сделаем, Темнейший.
И скрылся в вечерних сумерках среди других уруков. 

Настроение кольценосца было мрачнее некуда. Здесь, в этом лесу, он чувствовал, как неотвратимо время утекает из-под контроля, будто песок харадской пустыни сквозь пальцы. Первый даже немного жалел о затее с поисками загадочного старика-лесовика, который как будто провалился сквозь землю. Но вместе с тем Тар-Кириатан понимал, что в таком месте не будет селиться обычный сумасшедший дед. Да и упряжка с кроликами...

Что-то было не так. Совсем не так. А вот что - этого назгул не понимал, отчего раздражался. И раздражение Владыки прекрасно понимал. Хотелось, как в былые годы, достать меч и изрубить несколько подчиненных, отвести душу, так сказать. Но понимал, что сейчас на счету каждый воин. Да и показывать свое бессилие перед уруками - равносильно потерять авторитет. В лицо не скажут, конечно, но за спиной шепотки поползут. Сейчас бойцы знали, что назгул не славился бессмысленным убийством и карал лишь за дело, и Хэлкар предпочитал, чтобы так оно и оставалось. 

НПС "Багровые демоны"

Путь через лес занял без малого полтора дня. Гнать варгов галопом в лесистой чаще было невозможно, а кроме того, "Багровым демонам" приходилось быть особенно внимательными, чтобы не упустить ни малейшей важной детали, ни одного возможного путника. Уруки не знали, где могли нарваться на неприятеля, а приказ Старшого был предельно ясен и не терпел двусмысленого понимания. 

Вакриш и Ракхуш, двигавшиеся впереди всех, первыми выехали на небольшое каменистое плато, которое началось почти сразу за чащей. 

- Чуешь? - кратко спросил предводитель, принюхиваясь. - Вода. Свежак. К большой реке вышли. Каррок тут начинается. Теперь - ни звука и ни писка. Идем чуть западнее, там тропа протоптана. Гульз, Кагыр, пройдите с другой стороны. Если кого увидите - живо к нам. Заметите старикашку - дуйте в рог и как можно быстрее на болота. Поймают - сами знаете.

Последняя фраза звучала для стороннего наблюдателя непонятно, но уруки кивнули почти синхронно. 

- Больгх - едешь со мной и Ракхушем. И не забывайте про медведя. Чуть что - три коротких и назад. 

Разведчики, распределив обязанности, осмотрелись и, разделившись, неспеша двинули в указанном направлении. Варги мягко ступали на каменистую землю,постоянно припадая носами к земле, пытаясь найти чужеродный для этой местности запах - человека, эльфа... Солнце уже почти закатилось за горизонт, и только алые всполохи порой пронизывали небо. А далеко на востоке, над лесом, раскинула свои темные щупальца недобрая мгла... 

 

После всех покупок, девушка не спешила покинуть стоянку торговцев. У нее было время, учитывая то, что ей были известны тайные тропы, пусть и достаточно опасные для того чтоб вести ими караван. Они там не пройдут, хотя бы потому, что их сердца не были наполнены стойкостью. Кхафи заучивала лица людей, их разговоры и жесты. Под всем этим всегда была тайна личности, которую нечестные всегда глубоко прятали. Но были и те торговцы, чьи лица были открытыми и светлыми. Их было читать проще всего, в них не было тей гнилой искры наживы, но они и не проживали слишком долго в этих суровых краях. Их она никогда не соглашалась водить. Кхафи еще какое-то время впитывала в себя шум рынка, чтоб после погрузиться в безмолвное путешествие обратно в Умбар. Через неприметную тропу в горах сквозь пещеры с горной рекой, вдоль пустынного и степного приграничья, где жили от набега до набега харадрим. Там можно было уже взять степную лошадь, что понесет до города, а потом, откормленная и свежая та вернулась бы обратно. Девушка всегда визуализировала свой путь. Так было проще вносить коррективы, если что-то шло не по плану. Но планы Кхафи еще никогда не подводили её.
 
———————Умбар

Он догадывался, но занимался самообманом. Человеческое хроа отпечатки наложило.