Этап №1 - Лучший пост Июнь 2015 || Этап №2 - Голосование в первой неделе Июля
[table]
Дата конкурса
Место
Имя персонажа
Ссылка на пост
Ссылка на голосование
01.07.2015
III
Мирра
Драконьи горы
✓
01.07.2015
II
Трандуил
Дворец Трандуила
✓
01.07.2015
II
Эовин
Темница
✓
01.07.2015
I
Гортхаур
Покои наместника
✓
01.07.2015
I
Леголас
Дворец Трандуила
✓
[/table]
Этап №1 (1 - 31 июля) - Лучший пост Июль'15 || Этап №2 (1 - 7 августа) - Голосование в первой неделе Августа
Ссылка на голосование - ✓
[table]
Место
Имя персонажа
Ссылка на пост
[/td]
[td] I@Фарамир
Минас Тирит - Улицы средних ярусов
II
@Ghara
Узгдуш - Гунадбад
III
@Нурия-ур-Тамзиль
Южная Столица - Шейм-эр-Флинге[Дворец]
[/table]
Замурованный сном,
Зачарованный - будь осторожен.
Белизна за окном ослепила бескрылых святых.
Предпоследний февраль
Убирает морозный меч в ножны.
Мы остались одни - даже ветер поддался и стих.
Уходила зима -
Неохотно, протяжно и больно.
Умирали снега, не сдаваясь, кусаясь, вопя.
На щеках ее смерть
Навсегда отпечаталась солью.
Мы остались одни - пока листья весенние спят.
Замурованный сном,
Зачарованный - не просыпайся.
Оставайся в зиме, теперь ласковой будет она.
Пусть застынет метель
В предпоследнем движении танца.
И тогда среди черных прогалин родится весна.
ПОД СНЕГОМ
...и почти безболезненно наше с тобой распаданье на атомы.
В нарастающем гуле метели не слышен отчаянный вскрик.
Снег нетающий, словно сургуч губы мне запечатает -
И я смогу лишь покорно кивать, пока ты говоришь.
И незнакомый язык зазвучит, как церковная музыка -
В тонких полосках поземки твои различаю черты.
Нам не положено быть ни больными, ни злыми, ни грустными -
Будем прозрачны - осколки подтаявшей чуть мерзлоты.
Будем невинны, как недра, и также бесчувственны,
И из саднящего горла падения эхом поднимется крик.
Вихрь из снега над пальцами белыми крутится...
Я все забуду, оставлю - ты только со мной говори.
НЕ ПРО ЛЮБОВЬ
Я снимаю покровы с чувств,
как счищают с одежды воск.
В кандалах из моих "боюсь"
я глотаю микстуру слов.
Подавлюсь я своим "постой",
где-то хлопнет, как крылья, дверь.
Я рисую твое лицо
синей краской моих потерь.
Ты - под крышкой моих часов,
но не в сердце. Какой пассаж!
И на маковом поле снов
вместо крови падет роса.
И поземка свою кадриль
Дотанцует в моих руках.
Ты, пожалуйста, приходи.
Полюбуйся - я жив пока.
ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ
Он - изящество черной трепещущей шелковой ленты,
Росчерк красных чернил на вощенной бумаге зимы.
Так болезненно хрупко, так ветрено, больно, так слепо
Этот ветер и дождь так несчастно в него влюблены.
Сероглазый рассвет, когда солнце вонзается в небо,
Заставляя его так отчаянно кровоточить,
На губах - привкус серой золы вперемешку со светом,
Из него я сотку свою тонкую алую нить.
И - почти Одиссей - ею к мачте себя привяжу я,
Чтобы издали молча смотреть, как тебя обнимают ветра,
Чтобы память беречь о фантомности не-поцелуя,
Чтоб в не-буре не-чувств дотянуть, догореть до утра.
***
Отпусти... отпусти...
Я не стою таких экзерсисов....
Не держи моих рук, не ищи моих взглядов. Уйди.
Принеси на порог мне букет ярко-желтых нарциссов,
Я исчезну навек. Не вставай у меня на пути.
Не держи... не держи....
Я не стою молитв и проклятий.
Я был сказочно пьян, я твердил несусветную чушь...
Я любил... Но меня мой оставил создатель...
Я к тебе ухожу, покупатель просроченных душ.
Не молчи... не молчи...
Позови... Удержи. Не позволь мне...
Я вернусь как рассвет возвращается к вечным снегам.
Дверь закрылась, и мне навсегда теперь будет не больно.
Наказанье и грех я себе как всегда выбрал сам...
***
Мне ангелы пели - фальшивя и путая строчки.
Я был понятым на убийстве картонных мадонн.
Хотите сказать "Богохульник!"? О... это - цветочки...
Слыхали б меня вы в моменты, когда я влюблен...
От стали наручников кожа на тонких запястьях
Порвется играючи... Я так безудержно пьян...
Хотите сказать, преступленья мои так ужасны?..
Я вам не показывал шрамы от собственных ран...
Карающий ангел застыл надо мной в низком старте...
Один поворот... И я буду так робок и тих...
Смотрите! Мне больно... мне больно, оставьте...
Закрою я тоже глаза в этом царстве слепых...
МАРТ
До весны оставалось четыре часа,
Когда счетчик дошел до нуля.
И я сделаю молча два шага назад,
Замерев в тишине февраля.
И часы замирали на тонких руках
У прохожих, чем память бледней.
В их холодных глазах отпечатался страх
Заблудиться в лучах фонарей.
Когда утро разгонит тревожные сны,
Я заплачу от прошлых потерь.
Вдруг услышу сквозь стены своей тишины –
Март стучится в парадную дверь.
ГРАНИЦЫ ВЕСНЫ
В февральские иды, когда
Перочинный нож
Соскользнет, полоснув по пальцам,
Клочки бумаги рассыпятся снегом.
И, презирая холодное небо,
Уйду в одном шарфе
На мороз.
Твоя святость граничит с жестокостью,
Когда вязка твоего свитера
Оставит шрам на щеке,
Я уйду налегке.
Март-слуга слишком дерзок
И распущен.
Удар по лицу отзовется
Звоном монет
В кармане пальто.
Никогда не наступит апрель.
Постучавшись мне в дверь,
Сбежит. За своей жизнью
Я пришлю лакея...
ОЖИДАНИЕ ИЮНЯ
Ветер-танцор покажет мне несколько па
На границе балкона и неба.
Забывать
Так же просто.
Где-то в городе вспыхнет черемуха
Нескромный июнь
Приглашает на вальс –
На словах
Он играет на грани фола.
Я боюсь темноты по утрам
И его двусмысленных фраз.
Это просто игра,
И облюбленный солнцем гранит.
Я готова бежать,
Но в последний момент –
Промолчу...
Этот ласковый взгляд
Так несносно его молодит.
Этап №1 - Лучший пост Июнь 2015 || Этап №2 - Голосование в первой неделе Июля
[table]
Дата конкурса
Место
Имя персонажа
Ссылка на пост
Ссылка на голосование
01.07.2015
III
Мирра
Драконьи горы
✓
01.07.2015
II
Трандуил
Дворец Трандуила
✓
01.07.2015
II
Эовин
Темница
✓
01.07.2015
I
Гортхаур
Покои наместника
✓
01.07.2015
I
Леголас
Дворец Трандуила
✓
[/table]
Этап №1 (1 - 31 июля) - Лучший пост Июль'15 || Этап №2 (1 - 7 августа) - Голосование в первой неделе Августа
Ссылка на голосование - ✓
[table]
Место
Имя персонажа
Ссылка на пост
[/td]
[td] I@Фарамир
Минас Тирит - Улицы средних ярусов
II
@Ghara
Узгдуш - Гунадбад
III
@Нурия-ур-Тамзиль
Южная Столица - Шейм-эр-Флинге[Дворец]
[/table]
Друзья, похоже, голосование придется тормозить (Со спорными моментами после учета партнерского голосования ) и места распределяются следующим образом:
[table]
3 место Мирра
2 место Трандуил и Эовин
1 место Леголас и Гортхаур
[/table]
Поздравляем победителей!
От себя хочу сказать, что все представленные посты были должно-высокого уровня - выбирать было очень сложно. Спасибо всем за участие и за то, что выбрали ЛР. ^_^
P.S. Следующий конкурс постараемся начать в ближайшие дни ^_^
Спешу заявить, что ЛотрРол вступает в активную фазу развития и сотрудничества - прямо как старые добрые времена, мечты о коалиции сайтов, форумов или игр. В центре всего этого стоит наше общее увлечение - форумные ролевые игры, фикрайтерство, перед которыми душа "гика" ну никак устоять не может.
Итог всех переживаний вы можете видеть уже сейчас. Во-первых, мы активно налаживаем контакты с партнёрскими ролевыми, желая вывести т.н. "партнёрку" на новый уровень. Взаимные конкурсы, соревнования и события - вот что ждет нас с партнёрами.
Мы пошли еще дальше. Отныне ЛотрРол состоит в коалиции проектов Паб "Фантастика. Коалиция очень молодая, но амбициозная. Вот только часть задач, которые стоят перед Пабом и его участниками:
1) Создание новостного сайта о фантастических фэндомах и сопутствующих им "продуктам" - книгам, фильмам, играм и т.п.
2) Создание форума поддержки для ролевых игр
3) Создание фэнтезийной и фантастической библиотеки, которая сможет помочь начинающим ролевикам или увлекающимся
4) Объединение хороших игр под одной эгидой
Итак, этап №1 - взлет наступил. Добро пожаловать в Паб.
Дамы и господа! Просим вас принять участие в ежемесячном конкурсе на лучший пост и лучшего игрока ЛР.
Все что вам для этого нужно - добавить в эту тему сообщение в формате
Правила очень простые
Любой игрок может добавить свой пост или пост любого другого игрока.
От каждого имени разрешается не больше двух участвующих в конкурсе постов.
Каждую неделю проходит один круг отбора 2 лучших постов. (голосованием)
Через месяц среди лучших недельных (среди 8 штук) отбирается лучший пост месяца. (Тоже голосованием)
Победителю будет готова переходящая медалька,тонны уважения, а в этой теме будет так называемая доска почета. По прошествии года игрок, который набрал большее кол-во побед постами будет удостоен звания лучший игрок года на ЛР и приз-сюрприз (конечно мы его еще не придумали )^_^
Забил себе темку. Так как я отчасти стихоплет и гитарист, иногда становлюсь счастливым отцом, рождая очередное..ээ.. дитя Тьмы Для разминки скину свое старое стихотворение, дабы пост был не ниачем.
Ночь есть весьма интересное время,
Мертвые все из гробниц восстают,
И, потеряв души тяжкое бремя,
Без цели куда-то все время бредут.
Им голод не страшен, не знают о страхе,
Мораль им неведома так же как боль.
Неважно, что руки трещат при замахе,
И челюсти выпали - им не впервой.
Бредут мертвяки под приказ некроманта,
Адептов злых сил, восхваляющих смерть.
Воюют без всякой удачи, таланта,
При каждой атаке их падает треть.
Но падших "солдат" некромант восполняет,
Людей, что погибли от стали злых сил
Он трупы остывшие вновь воскрешает,
И снова ведет их на смертный посыл.
Потери- неважно, достигнута цель!
Хоть было утрачено много скелетов,
Захвачена вновь светлых сил цитадель,
Добру не найти на вопросы ответов.
Разменян был Рай на великое Зло,
Погибли в бою том все рыцари Света,
И власть на Земле захватило Оно,
Не дожидаясь чьего-то совета.
Теперь на Земле правит Он, Повелитель,
Тот, кто весь мир сумел захватить,
Убийца и дев святых развратитель,
Смог всю планету поработить.
Косяки есть, так как работа старая.
Ночью прошел дождь, и дорожки местами превратились в темную скользкую кашу. Доски, кое-где накрывавшие особенно расползшиеся участки пути, посерели и проседали, и ступать на них было еще ненадежней, чем идти прямо по грязи.
Но Теодреда эти неудобства, кажется, ни капли не волновали. Он шел вперед решительно, почти не глядя под ноги, и, хоть Боромиру и казалось время от времени, что он вот-вот поскользнется и рухнет прямо в лужу, раз за разом княжичу удавалось миновать этой позорной участи. Сам же гондорец едва поспевал за ним, и потому Теодред время от времени оборачивался к другу и подначивал его, не забывая ввернуть насмешку-другую. Боромир терпел, потому что знал – стоит поддаться на провокацию и отвлечься от дороги, он непременно сам полетит в грязь. А после такого позора ему останется только самого себя привязать за ноги к лошади и позволить ей бежать в чистое поле. Вернее, конечно, грязное поле.
Они вышли из Медусельда ни свет, ни заря. Хлеставший всю ночь первый летний ливень едва успел стихнуть – от ворот Золотого чертога по ступеням струились настоящие ручьи мутной дождевой воды. Ранние петухи начинали подавать голоса со всех сторон, слышалось ржание коней – табунщики собирали их, чтобы вывести в степь на пастбища. Было слышно, как хлопают ставни и скрипят двери, а откуда-то со стороны Торговой площади уже доносилось негромкое стройное пение. Эдорас просыпался рано, и сейчас, через несколько минут после мутного серого рассвета в город, казалось, снова возвращались краски и жизнь.
В конюшнях у подножия холма, у самых городских ворот, уже тоже царило оживление. Боромир про себя подумал, что рохирримы все как один выглядели так, словно и вовсе не ложились спать, но при том совершенно не нуждались во сне. И Теодред ничуть не отставал от тех, кому не пришлось накануне участвовать в соревновании кто больше выпьет между командами Рохана и Гондора. Кто победил, Боромир не помнил – и это, вероятно, и был ответ на этот вопрос. Не помнил он и как добрался до своих покоев, и кто стащил с него сапоги. И был крайне раздосадован, когда Теодред принялся расталкивать его, когда солнце едва начало появляться из-за горизонта. Своей досады княжичу, впрочем, он ничем не продемонстрировал. Благо, искусству бражных соревнований он был обучен отменно.
На последнем грязном уступе княжич задержался, обернулся к спутнику.
- Ну же! – подбодрил он Боромира,- будь ты лошадью, я бы уже сжалился и пристрелил тебя.
Боромир метнул на него раздраженный взгляд – подошва его сапога, грязного уже почти целиком, заскользила на последнем шаге, и он наконец потерял равновесие. Твердая сильная рука княжича поддержала его под локоть, и Боромир устоял на ногах. Теодред улыбнулся.
- Может, тебе стоило остаться во дворце? – осведомился он,- отец устраивает совет с вашими воеводами через час. Там бы ты принес больше пользы.
Боромиру страшно хотелось предложить другу заткнуться, но вместо этого он отрицательно мотнул головой.
- Ненавижу такие сборища,- заявил он,- чего переливать из пустое в порожнее? И так ясно, что нужно воевать, а они потратят весь день на обсуждения, стоит ли выступать первыми или нужно дождаться удара врага.
Теодред беззаботно хмыкнул.
- Тут ты прав,- заявил он,- наступит день и наши мечи засияют на одном поле брани. Но пока у нас есть дела поинтересней.
Он выпустил руку Боромира и тот похлопал его по плечу.
- Куда мы направляемся? – спросил он.
- Увидишь,- подмигнул Теодред и решительной походкой двинулся к начальнику конюшни. Тот, завидев княжича, поспешил к нему навстречу. Конь Теодреда – светлогривый Ролло – обитал в стойлах конюшни Медусельда. В этой же меняли лошадей гонцы и усталые путники. И явление такого почетного гостя, да еще и в компании сына наместника Гондора, было событием исключительным.
- Чего изволите? – поинтересовался конюх, кланяясь.
- Нам нужно две лошади,- ответил Теодред,- самые быстрые из тех, что у вас есть.
- Будет сделано,- поспешил ответить конюх и отправился раздавать поручения.
Боромир встал рядом с княжичем и задумчиво посмотрел в небо. Над их головами оно было ослепительно голубым, без единого облачка, но у горизонта на востоке снова собирались черные тучи.
- Снова будет гроза,- заметил Боромир негромко.
- Если ты испугался, дружок, я тебя не неволю,- ответил Теодред с сочувственной улыбкой, и Боромир наградил его весомым тычком кулаком в плечо. Теодред удар пропустил, но тут же ответил таким же. Боромир почти увернулся от него, перехватил кулак Теодреда и свой следующий выпад метил точно в челюсть. Но на этот раз княжич уже не зевал – он поднырнул под удар и свободной рукой нанес собственный – снизу в подбородок. Неизвестно, чем закончилась бы эта потасовка, если бы рядом с юношами не появился конюх.
- Лошади готовы, мой господин,- обратился он к Теодреду. Тот повернулся на голос, и тут Боромир, воспользовавшись заминкой, поставил ему подножку, и оба они сверзились с высоты своего роста в грязь. Конюх не повел и бровью – подобные проявления дружеских чувств между княжичем и принцем-наместником были делом обычным.
Поднимаясь из скользкой грязи, юноши смеялись, хватаясь друг за друга, чтобы снова не повалиться. К счастью, изваляться слишком сильно они не успели, Боромир поддержал Теодреда, и тот величаво выпрямился, стряхивая темные брызги с дорожного плаща.
- Благодарю, добрый человек,- проговорил он самым королевским своим тоном.
Две гнедые кобылы нетерпеливо били копытами, и Теодред взлетел на одну из них легким грациозным движением. Во всем Рохане сложно было найти наездника, более искусного, чем он – под его рукой лошади слушались беспрекословно, и сейчас кобыла его загорцевала по грязному двору, пока Боромир взбирался на свою.
- Путь неблизкий,- заявил княжич, ударяя пятками в бока кобылы,- не будем же медлить.
За воротами Эдораса сразу, без подготовки, начиналась бескрайняя зеленая степь. Сейчас кое-где она окрасилась багрянцем и пурпуром летних цветов. После ночного дождя высокие травы клонились к дышащей влагой земле. Лошади ехали ровно и быстро, и когда городские стены оказались достаточно далеко за спиной, Теодред с громогласным «Э-хей!» пришпорил свою кобылу, и она перешла на стремительный галоп. Золотые волосы княжича разметались за спиной, и теперь бились, как победное знамя. Он держал поводя одной рукой, второй размахивал над головой так, словно нес в ней стяг, устрашающий врагов. Боромир и не думал отставать от него. Он был не таким искусным наездником, и, упав с лошади на такой скорости, мог бы и шею сломать. Но решил – чему быть, того не миновать, и тоже пришпорил лошадь. Та взвилась, прянула, и в следующий миг гондорец ощутил, как его охватывает безудержная обжигающая радость. Этот ровный бег, запах трав, поднимающееся все выше солнце наполнили его грудь почти невыносимым щекочущим теплом, и он выкрикнул «Э-хей!», едва ли осознавая это. Теодред ответил еще одним боевым кличем. Их теперь гнало вперед ощущение абсолютной восхитительной свободы – более пьянящее, чем самая крепкая брага. Боромир пригнулся к шее лошади, шепнул ей «Быстрее! Быстрее же!», и та повиновалась – казалось, еще секунда, и копыта ее оторвутся от мокрой земли. Теодред выкрикнул еще что-то неразборчивое, а потом запел, и его звонкий голос разнесся по степи, Боромир и сам бы подхватил эту разудалую песню, но он задыхался от восторга скорости.
Казалось, прошел целый день, когда Теодред наконец остановился, поднял лошадь на дыбы и беззаботно рассмеялся. Боромир подъехал к нему, чувствуя, что сердце его готово вот-вот выпрыгнуть из груди.
- Мы приехали,- сообщил Теодред, поведя рукой в сторону.
Боромир огляделся – совсем неподалеку от них степь сменяла черная пышная пашня. Посевы едва начали всходить, и воздух был напоен влажными сладковатыми ароматами почвы, сдобренной навозом, и печного дыма. У края пашни жались друг к другу несколько низких деревянных домов – деревня была совсем небольшая, на десять дворов, не больше. Таких вокруг Эдораса раскидано было предостаточно. С тех пор, как вражеские отряды начали нападать на Рохан, подобные селения старались стягиваться поближе к столице или к горным укреплениям, но здесь все осталось нетронутым. Большой амбар возвышался за крышами домов. Из некоторых труб поднимался белый дым. Чуть дальше, там, где продолжалась бескрайняя степь, Боромир заметил небольшой табун лошадей, мирно пасущийся среди высоких трав.
- Ну и зачем ты меня сюда притащил? – осведомился гондорец. Княжич рассмеялся.
- Терпение, мой друг,- ответил он весомо и тронул своего коня в объезд пашни прямо к деревне.
У первой изгороди княжич спешился, взял кобылу под уздцы. Боромир последовал его примеру, и вместе они пошли вдоль редкого частокола. Слышался лай собак и приглушенные голоса. Боромир время от времени видел в зазорах между прутьями ходящих туда-сюда людей – никто из них не обращал на гостей ни малейшего внимания.
Наконец Теодред остановился, накинул поводья своей лошади на низкий столб, погладил ее по шее, и, кажется, даже что-то прошептал ей на ухо. Кобыла потрясла головой и принялась спокойно щипать траву. Боромир с лошадьми разговаривать не умел, но, надеялся, что товарка кобылы Теодреда последует хорошему примеру, и тоже привязал ее к тому же столбу.
- Идем,- княжич понизил голос почти до шепота, хотя, конечно, едва ли кто-то их слушал сейчас. Боромир, однако, оценил торжественность и секретность момента – кажется, приключение, ради которого они сбежали из столицы сюда, наконец начиналось.
Здесь тоже было скользко и грязно – Теодред отворил небольшую калитку, и они скользнули в просторный двор. Чужой. И хотя разум подсказывал Боромиру, что Теодред был все же наследником короля Рохана, и мог ходить, где ему вздумается, сейчас осознание того, что их могли поймать и выдворить с позором, подстегивало интерес гондорца. На него подействовала безумная гонка по степи, и сейчас сердце юноши замирало от предвкушения.
Они пересекли двор стремительно и крадучись, остановились у стены бревенчатого дома без окон, из трубы которого поднимался дым. Теодред обернулся к Боромиру, сделал ему знак не шуметь и заскользил вдоль стены, нырнул за угол. Юноша следовал за ним, и наконец они остановились у торцовой стены дома, над их головами виднелось небольшое окошко. Теодред огляделся и, приметив неподалеку сложенную на землю длинную деревянную лестницу, победно фыркнул, как довольный жеребец. Он сделал знак Боромиру, и вместе они подняли лестницу – мокрую и скользкую – и приставили ее к окошку.
- Я первый, ты за мной,- шепнул Теодред, и, не дожидаясь ответа, полез вверх. Боромир, придерживая лестницу, огляделся. Двор был совершенно пуст. Собачий лай доносился откуда-то справа, и оставалось надеяться, что пес был надежно привязан. Выиграть столько сражений с орками и пасть от нападения сторожевого пса гондорцу ни капли не улыбалось.
Теодред, меж тем, пролез в окошко и, высунувшись, махнул Боромиру. Тот лез по лестнице очень осторожно, стараясь не поскользнуться на ее ненадежных влажных ступенях. Наконец княжич помог ему влезть в окно, и юноши оказались на темном чердаке. Здесь пахло сухими травами и совсем немного горячей сыростью. Снизу до них отчетливо доносились теперь звонкие девичьи голоса и плеск воды. И в этот момент Боромир вдруг понял, где они оказались.
- В бане? – спросил он злым шепотом,- ты притащил меня в баню?
Теодред кивнул так гордо, словно Боромир спрашивал, отбил ли он нападение всех вражеских сил одним эоредом.
- Ночью здорово лило, так что сегодня – банный день,- прошептал он.
- Совсем сдурел? – нельзя было сказать, чтобы Боромир был очень застенчивым, а тем более – ханжой. Хотя до сих пор он и не испытывал особого интереса к тому, что скрывали девицы под юбками, но был совершенно уверен – рано или поздно одна из них покажет ему все, что нужно, и он будет готов к этому моменту. Но этот момент еще не настал – Боромир знал, что многие его сверстники уже проявляли интерес не просто к девушкам, но даже к женитьбе. Но сам он был слишком занят делами поважнее. Войной, например. И сейчас, поняв, что именно задумал Теодред, Боромир ощутил неожиданную волну смятения. И оттого разозлился.
- Я ухожу,- заявил он решительно.
- Глупости,- шепнул Теодред,- давай хоть одним глазком?
Не дожидаясь ответа, княжич легкой походкой пробежал по толстым стропилам на полу чердака. Боромир про себя крепко выругался. Но отступить сейчас, значило проявить слабость. Теодред потом ни за что не спустит ему этого. Насмешек у княжича хватит еще на несколько лет, а убивать лучшего друга было как-то уж совсем радикально. Боромир вздохнул. В конце концов, невелика беда. Они и взглянут-то всего одним глазком.
Он догнал Теодреда, и тот ободряюще похлопал его по плечу. У дальнего ската крыши в полу виднелась небольшая дверца, и княжич осторожно поднял ее. Им в лица ударила волна горячего воздуха и тонкого девичьего смеха. Боромир на мгновение зажмурился, но потом открыл глаза и глянул вниз.
Отверстие в полу располагалось ровно над углом нижнего помещения. Большая темная от копоти печь давала ровный жар. Несколько деревянных скамей стояли одна рядом с другой. У дальней стены под небольшим желобом стоял огромный чан с дождевой водой. Но всего этого легко можно было и не заметить.
Девушек было четверо. Все стройные, высокие и гибкие, с водопадами мокрых светлых волос. Боромир замер, наблюдая за тем, как одна из них зачерпнула из большого чана воды резным деревянным ковшом и принялась поливать из него волосы другой. Они не подозревали, что за ними наблюдают, и потому ни капли не стеснялись своей наготы, двигались свободно и естественно. До сих пор обнаженных девушек Боромир видел лишь на картинках, но и то они были прорисованы грубо и безыскусно, а теперь все представало перед ним во всей красе. Одна девушка повернулась, и юноша очень отчетливо смог рассмотреть аккуратные светлые возвышения ее грудей с темными маленькими сосками. Вниз от небольшой ямочки между ними по плоскому животу шла неглубокая бороздка к пупку, а ниже, под ним, Боромир разглядел треугольник рыжеватых волос и стройные, но совершенно не похожие на мальчишечьи, бедра. Девушка, смеясь, подняла еще один ковш с прохладной водой, окатила ею себя с головы до ног, и на мгновение замерла, словно воздух вдруг весь вышел из ее легких. Потом она изящно тряхнула головой, как молодая кобылица, откидывая пряди волос с лица.
Боромир трудно сглотнул. Зрелище было… необычным. Но отчего-то он вдруг ощутил себя разочарованным и обманутым, словно все это должно было происходить как-то иначе, или, как минимум, вызывать в нем совсем иной отклик. Девушки были красивые. И тела у них были красивые. Но после всего того, что Боромир слышал о связи мужчины и женщины, о том, какое волшебство начнется, стоит девице задрать юбку, сейчас он был в небольшом замешательстве. И что – столько шума вокруг вот этого?
Теодред же, кажется, не разделял его разочарования. Боромир слышал, как участилось его дыхание, видел, как пальцы сжались в кулаки. Вот уж кто, кажется, получал от просмотра именно то, что должен был получать. Одна из девиц снова зачерпнула воды, но та, которую разглядывал Боромир, вдруг обернулась прямо к их наблюдательной позиции. Она встала, уперев руки в точеные бедра и нахмурилась.
- Эй,- требовательно позвала она,- я знаю, что ты там. Ты сопишь, как раненый мерин. Спускайся сюда, бесстыдник.
Юный гондорец был застигнут врасплох. От неожиданности он едва не повалился вперед, прямо в отверстие на голову девушки. Теодред взял себя в руки гораздо быстрее. Он ухватил друга за локоть и потащил его по чердаку прочь, к открытому окну. Они почти кубарем скатились с лестницы и бегом бросились через двор. В голову Боромира снова постучалась мысль о сторожевом псе, и лишь после этого – о грандиозном скандале, который они с Теодредом могли по глупости сейчас устроить. Если отец узнает, что он, Первый Страж Белой башни, был застукан, подсматривающим за селянками… о, даже вообразить было сложно, что тогда случится. Боромир потащил Теодреда за собой к калитке, но княжич неожиданно остановился. По его губам промелькнула тень хитрой улыбки, которая, как знал Боромир, не сулила им ничего хорошего.
- Идем,- дернул он его за руку.
- Ты что, не слышал? – Теодред повернулся к другу, и глаза его горели,- она сказала «спускайся сюда», а не «убирайся прочь». Пойдем.
Он сам потащил его к противоположной стене здания – и там они остановились у ступеней высокого крыльца. Ждать пришлось недолго, но Боромиру, которому затея эта уже успела совершенно разонравиться, показалось, что прошло несколько часов. Двери открылись, и девушки, раскрасневшиеся, одетые в легкие льняные платья, начали сбегать по ступеням. Теодред, приосанившись, ступил из своего укрытия им навстречу. Боромир, который не привык отсиживаться в тени, последовал за ним.
- Приветствую вас, девы Рохана! – заявил княжич, явно рассчитывая на оглушительный эффект. Девицы замерли на второй ступени, но лица их выражали скорее замешательство, чем восторг – Боромир подумал, что, кажется, своего принца они попросту не узнали. Наконец та самая, что велела им спускаться, нахально улыбнулась.
- Значит, вам хватило ума не только подглядывать, но и явиться сюда? – вопросила она с вызовом. Теодред, не растерявшись, кивнул.
***
Девушку звали Эолейн, а одну из ее подруг – Фрида. Когда в степи начали разворачивать свое мягкое одеяло сумерки, на окраине деревни, рядом с амбаром, разожгли большой костер. Табунщики загоняли коней в стойла. Вечер был пронизан прохладой предстоящего дождя, так и не пролившегося за день. Оглушительно стрекотали кузнечики. Полевые цветы пахли так, что кружилась голова. А, может быть, дело было в хмельной темной браге.
Они так и не отправились домой, решив, что ночью ехать ничуть не хуже, чем днем, а в Эдорасе их никто не хватится. Эолейн – дочь табунщика – отвела их на дальнее поле, в полулиге от деревне, и там они вчетвером ездили наперегонки, пока солнце не поклонилось к закату. Девицы пели, и голоса их разносились далеко по степи.
У вечернего костра собралась вся деревня – если кто-то из них и узнал княжича, то виду никто не подал, а вскоре Боромир заметил, что друг его и вовсе куда-то запропастился.
- Выпей со мной,- предложила Фрида, усаживаясь совсем рядом с Боромиром и протягивая ему кружку. Она улыбалась, и ямочки на ее щеках были заметны даже в неясном свете костра. У Фриды было открытое простоватое лицо, усеянное россыпью веснушек. Волосы она носила распущенными, словно боялась, что такую копну невозможно убрать в косу. У нее были маленькие проворные ладони. И большая упругая грудь под легким льном платья. Боромир остановил на ней взгляд, и девушка зарделась, перехватив его. Юноша сделал два больших глотка, потом Фрида последовала его примеру и отставила кружку в сторону. В полутьме глаза ее казались еще светлее и огромней, чем прежде. Боромир нервно облизнул пересохшие губы.
- Иди за мной,- проговорила Фрида, взяла его за руку, и он покорно последовал за ней. Это было похоже на то, как сегодня утром Боромир гнался по бескрайнему полю вслед за неуловимым чувством свободы. Он не мог остановиться тогда, не мог и сейчас.
Тяжелая дверь амбара скрипнула. В темнота пахло сухим сеном и лошадьми. Свет костра едва проникал сквозь неплотно прикрытую дверь, но глаза быстро привыкли достаточно, чтобы различать хотя бы очертания. Фрида потянула Боромира за собой на колючую подстилку из сена, и он повиновался. Все происходящее казалось сном, таким, на события которого совершенно невозможно повлиять, но исход которого знаешь наверняка.
Фрида распустила шнуровку его штанов, и Боромир дернулся и негромко застонал, когда ее маленькая ладошка проникла под них и сжала то, что никто, кроме самого Боромира, прежде не сжимал.
- Погоди,- выдохнул он. Что-то было не так, неправильно, и от этого свербящего чувства Боромир никак не мог расслабиться.
- Не бойся,- шепнула она,- ничего страшного не случится – я знаю, какие травки пить…
Объяснять девице, что дело вовсе не в травках и даже не в том, что он боялся быть застигнутым, было бесполезно. Боромир откинулся назад и позволил Фриде снова сжать себя, двинуть ладонью вверх и вниз. Его тело наполнилось странным тянущим жаром, поднимающимся вверх от паха к груди. Он снова дернулся и услышал, как девушка шепчет ласковое «Тссс», словно успокаивает напуганного жеребенка. Юноша поднял руку, и одна ее грудь буквально сама собой уместилась в его ладони – и когда Фрида только успела расшнуровать свое платье?
Приятная теплая тяжесть была волнительной и непривычной. Боромир сжал пальцы, инстинктивно, не отдавая себе отчета, провел большим по твердому прохладному соску, и Фрида всхлипнула, сжав пальцы сильнее. Теперь уже тело перехватило власть над разумом, и Боромир капитулировал полностью. Он снова мял и гладил ее грудь, он покорно позволил ей сперва поцеловать себя, а потом – оседлать. Девушка двигалась умело, хоть и немного суетливо. Она отпустила его, но лишь затем, чтобы через мгновение вокруг его уже изнывающей плоти сомкнулась жаркая влажная теснота.
Все чувства словно обострились – Боромир ощущал запах жарящегося мяса и пенной браги, он мешался с ароматами дыма и сена, но теперь к ним добавился еще один аромат – так пахла возбужденная, разгоряченная желанием девушка, и терпкая нотка ее запаха наполняла все прочие каким-то особым, высшим значением.
Фрида уперлась руками в его грудь, приподняла бедра, и Боромир понял, что вот-вот упадет, хотя лежал на спине. Он застонал, но девушка, качнувшись вперед, накрыла его губы своими, глуша его стон. Еще мгновение висела душная тишина, а потом он все-таки рухнул в пропасть.
***
Они ехали в предрассветных сумерках, храня полное молчание. Теодред едва ли правил лошадью – та скакала сама по себе. Он был задумчив и тихо напевал себе под нос, но в его лице и во всем его облике чувствовалось, что княжич вполне доволен жизнью.
Боромир же ощущал себя странно. Накануне ночью они с Фридой выбрались из амбара, вытаскивая из волос и одежды оставшиеся соломинки. Потом, взявшись за руки, пошли к костру, и танцевали вокруг него чуть ли не до утра. А потом Фрида просто исчезла.
Когда Боромир с Теодредом уезжали из деревни за пару часов до рассвета, девушки не вышли их проводить, но, пожалуй, так было даже лучше. Приключение было закончено, и что-то подсказывало Боромиру, что, пусть ерундовое, но оно повлияло на него куда сильней, чем могло показаться. Он словно стал другим человеком за одну ночь. Понял о себе нечто такое, чего прежде не знал. И, пусть неожиданное и огромное, это знание его вовсе не пугало. А еще – самую малость – Боромир все же был разочарован.
Когда они уже подъезжали к воротам Эдораса, начал накрапывать дождь. Тучи ходили вокруг еще со вчерашнего утра, но лишь теперь разразились первыми каплями. Теодред замедлил свою лошадь и поравнялся с Боромиром. Улыбнулся ему широко и искренне.
- Вот теперь можно и о войне поговорить,- сказал он беззаботно, и, немного задумавшись, Боромир с готовностью согласно кивнул.
Эпизод 10. Правда или вызов.
Боромир прибыл в Хеннет-Аннун, когда солнце уже клонилось к закату, в одиночестве. Фарамир встречал его у начала тайной тропы. Они обнялись, и весь путь до скрытого убежища проделали почти в полном молчании. Пока Боромир шел рядом с ним, держа под уздцы усталую лошадь, младший брат время от времени поглядывал на него, но разговора начать не пытался – сейчас было не время для этого, и он знал, что старшему нравится молчать в его компании. Боромир всегда говорил, что это помогает ему думать. Сейчас, кажется, мысли его были не слишком приятные. Боромир хмурился, время от времени морщился, как от внезапных приступов зубной боли, но когда наконец братья ступили в прохладную гулкую пещеру за водопадом, старший повернулся к нему и улыбнулся.
- Рад, что ты приехал,- искренне проговорил Фарамир то, что вертелось у него на языке с самого начала этого молчаливого похода, и Боромир похлопал его по плечу. Он кинул поводья своей лошади подоспевшему следопыту, потом расправил плечи и огляделся.
- Рад, что у тебя тут все ладится,- сказал он ему в тон. Фарамир обвел пещеру взглядом. Вокруг бесшумно и споро двигались его люди. Каждый был при деле. Свежий отряд разведчиков собирался, чтобы выступить с закатом. Кто-то был занят очагом, кто-то – подготовкой оружия. Никакой суеты, все очень четко и безошибочно. Скрывать это было бессмысленно – Фарамир очень гордился своими людьми. С тех пор, как он возглавил отряд Итилиэнских следопытов, форпост в Итилиэне стал одним из главных в обороне южных земель, и удерживать их удавалось очень малыми силами. Отец отрядил вместе с Фарамиром тот минимум войск, который позволял говорить об установленной обороне региона – не больше, но этого оказалось вполне достаточно. Люди шли за Фарамиром охотно, даже с радостью, и среди следопытов командира не просто уважали – его любили, и за него готовы были умирать. Здесь царила идеальная дисциплина, и получалось это, казалось, само собой. Воины просто единым решением следовали установленному порядку.
Фарамир снова посмотрел на брата, пряча улыбку.
- Они прекрасные воины,- ответил он туманно,- и для меня честь быть их командиром.
Боромир перевел на него долгий задумчивый взгляд, и пару мгновений молчал, словно разглядывая, и брату даже стало неловко под этим взором. Он открыл было рот, чтобы уточнить, все ли в порядке, но Боромир опередил его.
- Кажется, только вчера ты бегал по двору с деревянным мечом, и старался не плакать, если обдирал коленки,- проговорил он очень серьезно и тихо, глядя Фарамиру прямо в глаза,- а теперь посмотри на себя…
Фарамир почувствовал, как кровь бросилась к лицу, и он все-таки улыбнулся.
- Ты говоришь, как умудренный сединами старец,- ответил он также тихо. От желания обнять брата у него защекотало в груди, но капитан сдержался,- а ведь ты вместе со мной тогда бегал.
Боромир секунда молчал, и Фарамиру показалось, что брат сам сейчас заключит его в объятия, но вместо этого старший лишь потрепал его по волосам привычным мальчишеским жестом, а потом тряхнул головой и откашлялся.
- Ну ладно,- заявил он,- нам есть, о чем потолковать – собирай своих офицеров, будем держать совет.
У широкого каменного стола, заваленного картами и депешами, Боромир вновь превратился в того, кем был всегда – в воеводу Гондора, командующего всеми войсками. Фарамир заметил, как оба его помощника оробели в обществе командира, и почти не вмешивались в разговор, лишь изредка отвечая на прямые вопросы. Они точно знали, кто перед ними, и слава Боромира – отважного защитника Белой Башни,- опережала его самого. Вот кто, по мнению Фарамира, был настоящим лидером. Его самого люди любили, и потому следовали за ним. Но Боромир внушал уважение и почти благоговейный страх. Любой чувствовал себя неопытным мальчишкой рядом с ним – мальчишкой, который мечтает стать великим воином, а потому из кожи вон лезет, чтобы этого достичь.
Очень кратко и четко Фарамир доложил командующему о состоянии дел на границах. Рассказал о ситуации в Ближнем Хараде, известной из донесений разведчиков, и о том, как было остановлено несколько набегов. Быстро изложил план выдвинуть небольшую группу в Умбар, чтобы разведать, как обстоять дела там. Боромир слушал очень внимательно, кивал и не перебивал брата, но когда тот закончил, помолчав, вздохнул.
- Хорошо, что эта граница на замке,- медленно кивнул он,- но, боюсь, я привез дурные вести. Дела в столице и окрестностях плохи. – он сдвинул темные брови, и глаза его словно подернула тревожная серая пелена,- Осгилиат вот-вот снова будет захвачен, и мы потерям Броды и Каир-Андрос. А там не далеко и до Минас-Тирита. Из Рохана приходят странные известия. Теодред сообщает, что орки бесчинствуют почти по всей его территории, но отец его ничего не предпринимает. Он болен и, кажется, теряет рассудок. Так что помощи от них нам ждать не приходится…
Боромир замолчал, а Фарамир продолжал напряженно смотреть на него. То, что рассказывал брат, было и правда очень плохо – вести о происходящем в столице доходили до Итилиэна, но одно дело – сухие разведданные в депешах и отчеты из Цитадели, а совсем другое – слышать, как Боромир рассказывает об этом. Младший брат видел, какую боль вызывает в нем необходимость отступать, отдавать врагу то, на что и они оба, и все жители Гондора, положили почти всю жизнь. Для Боромира это всегда было делом личным. Он был настоящим защитником родины, настоящим ее героем, тем, кто рано или поздно должен был стать не только командующим, но и правителем. И Фарамир был совершенно уверен – брат был единственным достойным. Но сейчас родина была в опасности, и у Боромира за нее болела душа.
Он снова тряхнул головой и посмотрел на Фарамира в упор.
- В связи со всем этим, я хочу, чтобы ты собрал самых доверенных своих людей и отправился со мной в Осгилиат,- выговорил Боромир почти на одном дыхании.- Удержать южную границу – важно. Но отстоять столицу и Броды – наша первостепенная задача сейчас. И ты нужен мне, брат.
Фарамир почувствовал, как сердце подскочило к самому горлу. Его охватила глупая, совершенно мальчишеская радость, вовсе не уместная в таких тягостных обстоятельствах. Он понадеялся, что ни Маблунг, ни Анборн, этого не заметили.
В сердце своем Фарамир был готов согласиться немедленно. Бросить все, подпоясаться мечом, наполнить колчан стрелами и следовать за братом пусть бы и в одиночестве. Но на его плечах лежал груз ответственности еще и за всех этих людей, а потому капитан принял серьезный вид и кивнул.
- Понимаю,- ответил он,- но как быть с этим форпостом? Я несу командование здесь – Наместник назначил меня, и без его распоряжения я не могу покинуть свой пост.
Боромир едва не грохнул по столу, но лишь сжал кулаки.
- Армией командую я, а не Наместник,- ответил он,- и раз уж мне доверено нести знамя Гондора, то мне и принимать решения о распределении сил. – командир разжал кулаки и выдохнул, заговорил уже спокойней,- В любом случае, со мной отправишься только ты и несколько твоих людей – самых надежных. Их выбор – за тобой. Это приказ, капитан. Все ясно?
Фарамир выпрямился и коснулся рукой сердца, отдавая честь.
- Ясно,- отчеканил он. Боромир кивнул – как ему показалось, немного устало.
- Хорошо,- ответил он,- значит – решено. И на сегодня – довольно разговоров о войне.
Серебряную стену водопада пронизали тысячи золотых лучей, блики их играли на полу и стенах пещеры. Из дальнего ее конца доносились запахи готовой еды, но Фарамир после военного совета чувствовал, что совершенно не голоден. Он отдал последние приказы, собрал пятерых самых верных своих следопытов и распорядился готовиться к выступлению на рассвете, назначил замену себе здесь, в Хеннет-Аннун, даже собрал походный мешок и проверил, хорошо ли натянут лук – словно завтра они не просто выдвигались к Минас-Тириту, а шли в решающий бой – плечом к плечу вместе с братом.
Когда окончательно стемнело, и стражи вместе с разведывательным отрядом выдвинулись из убежища, капитан снова подошел к Боромиру. Тот сидел в полном одиночестве у тлеющего очага. Весна еще не начала переходить в лето, но ночи были довольно теплыми. Боромир же время от времени протягивал руки к огню, будто они у него мерзли.
Фарамир подсел рядом с ним.
- У меня все готово, командир,- доложил он,- люди собраны и ждут команды выступать.
Боромир рассеянно кивнул. Фарамир помолчал, потом придвинулся еще ближе.
- Все в порядке? – спросил он тихо-тихо, почти уверенный, что ответа от брата не дождется – командирам не положено задавать подобные вопросы.
- У меня скверно на душе,- ответил Боромир также тихо, и Фарамир замер,- мне снятся дурные сны.
- Это не страшно,- отозвался младший мягко,- пока мы едины и чисты сердцем, мы не проиграем. А кошмары… кошмары бывают у всех. Мне ли не знать,- он легонько пихнул брата локтем. Но тот не пошевелился.
- Мне постоянно снится, что я лежу и не могу подняться,- продолжал он так, словно и не слышал Фарамира,- на моих глазах тень накрывает Минас-Тирит, я вижу, как тебя уносят прочь черные руки врагов, как гибнут один за одним стражи… и не могу двинуться с места…
Фарамир прижался плечом к плечу Боромира и замер так. Несколько мгновений они сидели молча – лишь слышно было, как потрескивают в очаге угли.
- Ладно,- вдруг решительно выговорил Боромир. – довольно об этом. Давай лучше поговорим о чем-нибудь более приятном.
- Давай,- охотно подхватил Фарамир. На сердце у него теперь было тревожно, но он постарался отогнать это тягостное ощущение,- есть какие-нибудь новости, кроме дурных?
- Ты не поверишь, но есть,- Боромир чуть отодвинулся и посмотрел на него. У Фарамира немного посветлело на сердце, когда он разглядел на лице брата улыбку,- у кого-то в этой стране еще хватает мозгов заниматься чем-то, кроме боев. Помнишь Фалхада, сына одного из отцовских советников? Того, кто так рвался вступить в Стражи?
- Конечно,- кивнул Фарамир,- я еще помню, как ты восемь раз отказывал ему.
- Ну, видимо, не все в мире созданы, чтобы отказывать Фалхаду,- глубокомысленно заметил Боромир,- во всяком случае, за день до моего отъезда из Цитадели, он женился. На дочери какого-то лебеннинского землевладельца.
- Но так это же прекрасно,- улыбнулся Фарамир,- я рад за них обоих.
- Да уж,- ухмыльнулся Боромир,- для наших невеселых времен, гулянка была что надо. Папаша лично благословил молодых на брак. И на свадьбе все делали вид, что не замечают, что платье невесты слишком широко для нынешней моды.
Он рассмеялся, а Фарамир посмотрел на него, изогнув бровь. Он никак не мог взять в толк, с чего вдруг брату вздумалось посплетничать. Стоило признать, подобная история, пусть и не очень оригинальная, но помогла отвлечься от тяжелых мыслей, но прежде Боромира никогда не интересовало, кто и по какой причине в Минас-Тирите женился.
- Отец благословил их? – переспросил он, решив обойти остальные детали вниманием,- с чего вдруг? Отца Фалхада он никогда не слушал, пока тот был его советником.
- Понятия не имею, почему это взбрело ему в голову,- пожал плечами Боромир,- но после свадьбы я имел с ним очередной неприятный разговор.
Фарамир сочувственно покачал головой – он догадывался, что это был за разговор.
- В очередной раз пришлось выслушать, что стране нужен наследник, что отец наш стар, а я не защищен от всех на свете орочьих стрел,- Боромир недовольно хмыкнул,- и дядюшка Имрахиль тут же поспешил в очередной раз напомнить, что дочка его достигла брачного возраста.
- Лотириэль – красивая,- нейтрально заметил Фарамир, прекрасно зная, как отреагирует на это заявление брат.
- Говорят, она – копия нашей матери,- отмахнулся Боромир,- к тому же – моя кузина. И в этом мне видится что-то нездоровое.
- Маму я почти не помню,- пожал плечами Фарамир,- а кузину видел, когда ей было лет восемь от роду. И, пожалуй, это и правда не очень здорово… Но ведь она – не единственная женщина в Гондоре. И отец прав – было бы неплохо, если бы ты нашел себе жену, раз на твоих плечах лежит будущее нашей страны…
- Говоришь в точности, как он,- угрюмо ответил Боромир и длинной палкой пошевелил угли в очаге. Несколько крошечных языков пламени взметнулись вверх вместе со снопом алых искр, и опали обратно,- и тебе, как и ему, я отвечаю, что не время сейчас думать о подобном. Я обходился без женщин и прежде, обойдусь и сейчас.
- Ну…- Фарамир замялся,- есть такие вещи, в которых без женщины не обойтись…
Боромир глянул на него так скептически, словно Фарамир заявил, что видел в округе живого дракона.
- Глупости,- фыркнул он,- нет таких вещей.
- Ну как же,- Фарамиру вдруг стало неловко от того, что приходилось втолковывать старшему брату и своему командиру элементарные вещи,- ты же знаешь, наше человеческое тело нуждается в еде, воде, сне и в… ну ты понимаешь.
- Понимаю,- согласно кивнул Боромир,- мне уже не двенадцать лет, можешь так не мяться.
- А если не двенадцать, то знаешь, что в таких вещах без женщины… ничего не получится,- Фарамир чувствовал себя так, словно сам вдруг вернулся в свои пятнадцать, когда начал замечать, что мальчики и девочки не только устроены по-разному, но и в некотором роде дополняют друг друга. Боромир же смотрел на него, ехидно выгнув бровь,- не будешь же ты заниматься этим с мужчиной,- заявил капитан уверенно, и тут же заметил, как коротко хмыкнул Боромир. Мгновенная догадка пронзила сознание Фарамира и он от удивления даже слегка подался вперед,- ты… что же – занимался этим с мужчиной?
- Да,- просто ответил брат, потом мрачно посоветовал: - подбери челюсть, Фарамир. Подумаешь.
Сказать, что Фарамир удивился, было бы не совсем верно. Конечно, новость была куда занимательней свадьбы какого-то стража, но Боромир преподносил ее так, словно в ней и правда не было ничего необычного. А младший привык доверять старшему во всем, потому он поспешил взять себя в руки.
- И… как? – он был совершенно не уверен, что стоит задавать подобные вопросы, но раз уж Боромир сам заговорил об этом, это могло значить, что он действительно хочет поговорить. И Фарамир решился,- когда? С кем?
- Ты уверен, что хочешь все это знать? –уточнил старший,- я помню, какое лицо ты сделал, когда я рассказал тебе о той роханской селянке.
- Это было так давно,- Фарамир тряхнул головой,- к тому же в истории про селянку было столько леденящих душу подробностей, а на мою долю тогда не досталось еще ни одной роханки.
- Будут и у тебя роханки, не волнуйся,- подбодрил брата Боромир,- и раз тебе правда интересно, то было это всего пару раз. Когда я был на дальних рубежах, в последний раз около года назад. И это был один из сопровождающих офицеров – его имя тебе ничего не скажет. Сейчас он в Каир-Андросе.
От любопытства Фарамир придвинулся к брату совсем вплотную. Тот рассказывал обо всем этом так просто и естественно, словно речь шла о совместной битве с отрядом орков.
- И как это было? – спросил капитан, и тут же испугался, что брат ударится в подробные объяснения.
- Интересно,- пожал плечами Боромир,- приятно. Ничего особенного, если уж на то пошло. Не так удобно, как с девушкой, но для этого можно было использовать масло.
Фарамир не сдержал нервного короткого смешка и шутливо поморщился.
- И что – он – тебя?...
Боромир взглянул на него так, будто брат нанес ему смертельное оскорбление.
- Я – его,- уточнил он весомо,- так что, по сути, особой разницы для меня и не было.
- А он… ну… - Фарамир окончательно стушевался. Между ним и братом никогда не было запретных тем – они разговаривали обо всем на свете. Боромир рассказывал ему о своих девушках, а Фарамир о том, как ему показалось, что он влюбился в одну служанку, даже стихи ей написал и разучил песню на лютне, а она не посмеялась над ним лишь потому, что он сын Наместника. Но теперь, слушая о приключениях Боромира на дальних рубежах, Фарамир был совершенно не уверен, где провести черту дозволенного. Но, в конце концов, брат мог и осадить его, буде он зайдет слишком далеко. – а ты… вы…
- Да,- решительно отозвался Боромир,- он достиг пика. Я помог ему рукой.
У Фарамира запылали щеки.
- Я хотел спросить, любили ли вы друг друга,- сказал он тихо-тихо. Боромир глянул на него с нескрываемым удивлением,- ну вот, например, я читал, что эльфы никогда этого не делают, если не влюбляются,- поспешил оправдаться капитан.
- Мы – не эльфы,- отрезал Боромир,- а ты – слишком много читаешь.
- Это значит, - нет? – уточнил он осторожно.
- Это значит, что тебе пора спать,- Боромир посмотрел на него и широко улыбнулся,- скоро рассвет.
Фарамир удивленно отвернулся от него и глянул по сторонам. Непроницаемая завеса темноты начинала рассеиваться – сквозь водный поток было видно, как небо светлеет в ожидании, когда взойдет солнце – вешние ночи были коротки, но капитан вдруг осознал, что именно сделал сейчас для него брат. Вместо того, чтобы всю ночь перекатывать в мозгу предстоящий тяжелый поход и будущие кровавые битвы, Фарамир потратил ее на легкую, хоть и чересчур откровенную беседу, и теперь наверняка сможет пару часов поспать без дурных снов.
- Слушаюсь, командир,- Фарамир поднялся и внимательно посмотрел на брата сверху вниз,- все это – неправда, так?
Боромир беззаботно пожал плечами.
- Кто знает?- ответил он и подмигнул брату.
Эпизод 11. Лучший подарок.
- Ничего не выходит! – она раздраженно откинулась на спинку кресла и нахмурила светлые брови,- я не хочу больше этим заниматься. В этом нет никакого смысла.
Над высоким окном несмелая птица заводила негромкую ленивую трель. В саду стрекотали цикады, и звуки эти вплетались в тяжелое вязкое марево первой настоящей летней жары. От земли поднимался влажный запах прошедшего ночью дождя, но это не приносило ни капли облегчения. Одурманивающе благоухали цветы, и весь город к полудню погрузился в неторопливое ожидание спасительных сумерек. Откуда-то со стороны реки лишь изредка доносились звонкие детские голоса и смех, но даже они таяли, как воск на солнце, почти не нарушая застывшую медовую тишину.
В кабинете княжеского дворца, впрочем, было довольно прохладно. Окна выходили на бессолнечную сторону, в сад, к тому же светлые камни стен не давали летнему зною пробраться в комнату. Князь и княгиня Итилиэна сидели очень близко за столом, почти соприкасаясь локтями. Перед ними на темной столешнице лежала большая раскрытая книга, и Эовин взирала на нее так, как, должно быть, взирала на Короля-Призрака за миг до того, как тот отдал концы ее стараниями.
Фарамир вздохнул, но больше ничем не выдал своего недовольства – он знал, стоит продемонстрировать хотя бы тень раздражения, и с надеждами довести начатое до конца будет покончено.
- Мне надоело здесь сидеть,- заявила Эовин, но отодвигаться от стола дальше не спешила.
- На улице очень жарко,- ответил ей Фарамир мягко, но без снисходительности,- к тому же, ни скакать верхом, ни помогать в садах тебе пока что больше нельзя.
Эовин нахмурилась еще больше – Фарамир был прав, и, видимо, это донимало ее сильнее всего.
- Даже если так, я могла бы заняться чем-то другим,- ответила она, и в воздухе повисло несказанное «тем, что у меня получается». Фарамир ласково коснулся ее руки. В последнее время княгиня стала капризной и вспыльчивой. Прежние суровость и сдержанность преобразовались в раздражение и непреодолимое упрямство. За четыре года рядом с ней, Фарамир научился справляться с очень многим в характере супруги, но эта ее новая манера вести себя была для него в новинку. Но князь точно знал, что продлится это не долго и, безусловно, стоит того, чтобы потерпеть.
- Разумеется,- согласился он покладисто. – если ты устала, я провожу тебя в твои покои…
Эовин метнула на него полный ярости взгляд – удар Фарамира попал точно в цель. Признать, что Эовин, отважная воительница Рохана, княгиня Итилиэнская, устала уже к полудню, было совершенно немыслимо для нее, и она, упрямо сдвинув брови, снова пододвинулась к столу.
- …а в этот м…- тонкий палец уткнулся в строчку крупных угловатых букв,- ма… м…- Эовин поняла на супруга взгляд,- что это за буква? – требовательно спросила она.
- И,- ответил он. Его рука как бы невзначай ласково коснулась ее локтя. Фарамир потянулся к книге и сам провел пальцем по строчке,- а в этот миг…
- …миг…- послушно повторила Эовин, но неожиданно снова дернулась, оттолкнула книгу от себя с такой силой, что та проехала по столешнице до края и с глухим стуком упала на пол,- Нет! – Эовин едва ли не грохнула по столу кулаком,- нет, я не могу! Это слишком!
- Ладно,- Фарамир неторопливо поднялся. Он выглядел сейчас совершенно спокойно, его тон остался прежним, ни взглядом, ни жестом князь не показал своего разочарования или досады. Он обошел стол и поднял книгу, отряхнул кожаную обложку от невидимой пыли и вернулся к креслу Эовин. Та, видимо, уже поняв, что перегнула палку, хмуро взирала на супруга снизу вверх. Он улыбнулся ей.
- Не хочешь, не будем,- проговорил Фарамир и свободной рукой коснулся золота ее волос. Эовин на мгновение прикрыла глаза, но тут же снова подняла веки. На этот раз взгляд ее был почти извиняющимся. – я не должен был заставлять тебя это делать,- Фарамир коротко пожал плечами.
- Зачем же тогда ты вообще это затеял? – осведомилась она, сообразив, что можно оседлать коня мужнего раскаяния и все же выйти из этой битвы победительницей.
- Это все глупости,- Фарамир положил книгу обратно на стол и снова сел рядом с Эовин. Он смотрел немного в сторону, и на губах князя появилась рассеянная улыбка. Княгиня же глядела на мужа внимательно и пристально, ожидая, когда же он объяснится – так полководцы смотрят на провинившихся солдат, готовые слушать их бесполезные оправдания. – я очень мало помню о своей матери,- заговорил Фарамир, и голос его сейчас едва ли не заглушало стрекотание цикад за окном. Эовин подалась немного вперед, чтобы лучше его слышать,- она умерла, когда я был еще совсем мал. Единственное, что я помню очень хорошо, это то, как она читала мне перед сном. Это были минуты для нас двоих, и больше никого, и эти воспоминания я храню, как наивысшую драгоценность. Я мог позабыть, какой были ее руки, когда она гладила меня по голове, или каким был ее голос, когда она произносила мое имя… но я до сих пор помню, как вместе с ней и героями этих сказок,- он кивнул в сторону книги,- путешествовал по землям, которых никто и никогда не видал. И теперь мне показалось, что и своему сыну я должен сделать такой подарок…
Эовин снова чуть отодвинулась, рука ее почти неосознанно, сама собой опустилась туда, где под складками легкого платья билось еще одно маленькое сердце.
- Ну что ж,- она решительно придвинула к себе книгу и открыла прежнюю страницу, не глядя. Палец целеустремленно уткнулся в строчку,- … а в этот миг…
Тьма
Саруман Мудрый получил реакцию от Арвен в За барной стойкой №418. Во имя Лисюни (не болей!). Тут был Богун
Саруман Мудрый получил реакцию от Эомер в Зал славы
Саруман Мудрый отреагировална Леголас в Песни
Саруман Мудрый получил реакцию от Хэлкар в За барной стойкой №412 Жнецы и Виверны
Саруман Мудрый получил реакцию от Аксель в Зал славы
Саруман Мудрый получил реакцию от Теодред в Стихобаттл в Средиземье!
Саруман Мудрый получил реакцию от Сархи в За барной стойкой №410 Во славу Сарумана!
Саруман Мудрый получил реакцию от Мирра в Лучший пост\игрок ЛотрРола.