Главная Зала

[Аксель 956]

Это величественная пещера служит главной площадью - и, собственно, самим Городом. В высоту она сопоставима с башнями высокого города. Сквозь потолок видно большое отверстие, которое служит источником солнечного света и освещает всю центральную часть города. На площади располагается громадный фонтан, где высечены фигуры гномов и людей - основателей Города. Прилегающие к площади сооружения и дома частично сделаны из скал, а частично - кладкой гномов. Везде просматривается смешанная архитектура гномов и людей - то длинные, резные колонны с прямыми узорами, похожими на руны, то серые кладочные стены, с высеченными статуями воинов и воительниц. 

 

На площадь выходят парадные входы всех двенадцати Гильдий. Здесь можно найти практически любые товары в небольших магазинах ремесленников различных Гильдий. В южной (и нижней) части площади располагается так же рынок, где торгуют едой и припасами. С востока на запад по границе площади протекает подземная речка, через которые перекинуты широкие и узкие мосты в разных местах.  

 

Отсюда можно попасть во все части Города - в северную, Градную; в восточную - Кварталы Гильдий; в западную - Воинский Район, и в южную часть - Охотную.

[Албусангуис 132]

-------------> Драконьи горы

 

- О, нет, дорогая моя, всё не на столько хорошо... для этих тварей... - зло прорычал Албусангуис, немного повернув голову вбок и взглянув на Мирру, после чего наградил её немного безумной улыбкой, дабы его подруга не сомневалась - дракон не собирался давать людям каких-либо поблажек и играть по их правилам. Единственное, что он принял бы от людей, так это выдачу им, драконам, воров и их яйца. Возможно, город рушить не пришлось бы, но всё зависело от добропорядочности и сговорчивости правителей Кэруэля... 

- Я сыграю на их страхе и немного на жадности, так что не предавай моим словам большого смысла... - предупредив драконицу, белый резко дал крен в сторону и сложив крылья, понёсся вниз к городу, уже выставив лапы навстречу одной из башен, в которой таилось одно из осадных орудий. 

Видимо, часовые, привыкшие к полётам драконов где-то вдали, не стали бить тревогу, чем и поплатились - крылатые ящеры в мгновение ока оказались над самим городом, да притом ещё зашли со слепой стороны Кэруэля. Случайно ли драконы сделали такой трюк, или же продумывали всё уже давно, теперь стало неважным... Огромный колокол, использовавшийся как раз для оповещения о тревоге, словно гром огласил весь город, эхом забираясь в самые отдалённые участки и трущобы.

Звон слышал так же и Албусангуис, который наперегонки с ветром мчался к башне. Словно сокол, охотящийся за мышью-полёвкой, дракон расправил крылья лишь тогда, когда острая пика с флагом на конце чуть было не встретила его своей холодной сталью в грудь, однако, всё оказалось куда проще. Подавшись чуть ниже и по инерции врезавшись в конструкцию, Змей вцепился в неё когтями, и, ощутив, как башня опасно стала крениться назад, резко оттолкнулся и вновь вспорхнул в небо, пару секунд глядя, как лопается белый камень на боках вышки, разлетается в разные стороны черепица и вся башня, будто пьяный энт, лениво съезжает в сторону, сопровождая своё падение оглушительным грохотом камня о камень. Но Албусангуис прибыл в город совершенно не за тем, чтобы любоваться небольшим учинённым своими лапами разрушением. Бегло оглядев город с такого ракурса, дракон тут же заметил ту самую дыру в одном из самых огромных зданий и рванул к ней - хоть Кэруэль и располагался по большей части в скале, но это не означало, что попасть туда таким существам, как он с Миррой, не выйдет... Приземлившись почти на самом краю "обрыва", ведущего к разным кварталам города, отчего вниз на площадь посыпались куски породы, Албусангуис громогласно взревел, дабы те, кто до сих пор не понял, что на Кэруэль напали, тоже услышали его.

- Жалкие двуногие, у меня к вам есть одно требование, выполнить которое в ваших же интересах... - рёв дракона был слышен, наверное, и за несколько километров от самого города - даже сам Змей поразился тому, что способна исторгать его глотка, - Из нашего логова было похищена одна очень ценная вещь - яйцо, и то, что воры скрываются сейчас за стенами города, мы знаем! Выдайте нам этих ублюдков и наше дитя, и город не превратится в руины, как та башенка... Если вы сейчас нас атакуете - это окажется вашей последней ошибкой... - добавил дракон, покосившись на поворачивающиеся и нацеленные на него баллисты, - Ждать долго я не намерен, так что советую вам заняться этим ежесекундно. Тому, кто приведёт ко мне воров и вернёт наше дитя, я обещаю несметные богатства, которое ни он, ни его потомки потратить окажутся не в силах...

[Мирра 157]

- - - - - - - - > Драконьи горы

 

Мирра с особенным ожесточением и злобою стегала воздух гибкою плетью хвоста, с новой силой рвала, кромсала тучи распростёртыми крылами, с истинной жаждою пожирала взором сребрящиеся светом кривой луны шпили башен, скалилась огням окон домов; цель была как никогда близко. Её дитя… Она содрогнулась: отвратная, гадкая мысль о том, что эти отребья, эти жалкие, тупые создания – эти люди – прикасаются к её яйцу, к её беззащитному, её маленькому… Драконица едва ли различала слова своего друга. Все её мысли были об одном лишь её наследнике.

Чёрная заложила крутой вираж; из пасти её исторгся громогласный, оглушающий рёв, перекрывающий набат колоколов, людские крики, грохот рушащейся башни, падающих, разлетающихся осколками камня стен, сотрясая самое небо. Пусть они знают. Пусть они бояться, пусть трясутся от страха, точно обезумевшие животные, пусть молятся своим богам; она не пожалеет никого, если кто-то из этих бескрылых тварей посмеет воспротивиться их воле. Крылатая королевна обратила взор к своему избраннику. Могуч, беспощаден и горд, точно северный ветер, в очах – узоры трещин вечных льдов, в каждом движении – сила древних стихий, одержимость ненавистью и жаждою в хищном изгибе хребта, ослепительно-белые полотна крыл, перекрывающие небосвод…

Её король.

Лишь когда Белый Змей скрылся в зеве огромной пещеры – изнутри страх, паника, ужас рвутся наружу сонмом людских криков, ором тысяч ртов, - Мирра опомнилась и, сложив крылья, нырнула в неизвестность вслед за своим спутником.

Она крылатою тень выросла из мрака за спиною своего возлюбленного; дикостью полыхают в темноте янтарные очи. Мирра молчала, слушая слова – рёв эхом перекатывается под высокими сводами – Албусангуиса и настороженно следя за поворотами баллист. Над городом повисла внезапная тишина; она чем-то огромным и тяжёлым легла на крыши домов, спирая дыхание, заставляя сердце оступаться, нервно ускорять бег…

Кэруэль был охвачен безмолвным ужасом пред созданиями, явившимися из самой преисподней. 

[Аксель 956]

Воинские кварталы.

 

Что за день! Рогаст брезгливо поморщился, глядя на лужу, которая образовалась посреди улицы. Как они здесь появляются? Дождей над городом обычно нет, а если и есть, то жалкие капли, что  попадают чрез "окно" в своде. Да и там вся вода достается площади, водоотводы которой быстро справляются с этой напастью. Но здесь!

Забыв про лужу, корукс направился в казармы. Прекрасное время, чтобы навестить молодых следопытов, и сделать им нагоняй. За просто так, чтобы не расслаблялись. Он улыбнулся про себя - нет, Рогаст не был таким злым. Он был суровым для своих воинов, и именно это нужно было для начинающих следопытов и искательниц. И надо бы присмотреть будущих ванаров среди этой разношерстной шоблы. 

Внезапно Город взорвался криками и шумом. С удивлением, страхом и нарастающей яростью корукс увидел, как через окно, прорываясь через заграждения, влетели два... не может быть... дракона. 

"Боги..." - не раздумывая, корукс помчался к центру города.

Крики ужаса поглотили кварталы, люди показывали пальцами на змиев, а гномы яростно сжимали кулаки, потрясая ими в сторону летящих драконов. Они приземлились прямо на главный пик площади. Тот строился давно, но гномами - и поэтому выдержал вес громадных ящеров. Надо сказать, что пока корукс мчался к площади, он заметил, что охрана города сработала как надо. Несколько площадок, выстроенных по углам кварталов как раз на случай нападения драконов, незамедлительно развернули большие и тяжелые стелометы в сторону площади. Народ попрятался по домам, а Рогаст почти достиг площади, как белый дракон заревел:

- Жалкие двуногие, у меня к вам есть одно требование, выполнить которое в ваших же интересах...

Волосы встали дыбом на голове у командира, когда он понял, что эти ящеры из древних разумных драконов, которые умели разговаривать и были хитры, кровожадны и алчны. 

Из нашего логова было похищена одна очень ценная вещь - яйцо, и то, что воры скрываются сейчас за стенами города, мы знаем! Выдайте нам этих ублюдков и наше дитя, и город не превратится в руины, как та башенка... Если вы сейчас нас атакуете - это окажется вашей последней ошибкой... - добавил дракон, покосившись на поворачивающиеся и нацеленные на него баллисты,

-Ждать долго я не намерен, так что советую вам заняться этим ежесекундно. Тому, кто приведёт ко мне воров и вернёт наше дитя, я обещаю несметные богатства, которое ни он, ни его потомки потратить окажутся не в силах...

 

Мысли скакали как породистые лошади, а тишина, что воцарилась в городе после слов дракона, сдавливала макушку командира. Яйцо... драконов... похитили... и находится здесь, в городе... если им не вернуть, они начнуть крушить и громить... столько жертв! Растолкав людей, корукс вышел к башне, громко крикнув:

- Мы не желаем и не желали зла драконам уже очень давно! Мы знали про вас - он покосился на чёрного дракона, - но никогда, даже в мыслях у нас не было желания красть ваше дитя или ваши сокровища! Дайте нам время, и мы найдем воров, если они находятся в городе!

[AVA]img.lotrrol.ru/albums/raw/3d3b809c8e89.jpg[/AVA][NIC]Рогаст[/NIC][sTA]Корукс[/sTA]

[Албусангуис 132]

После слов Албусангуиса воцарилась тишина, словно в огромном мавзолее - даже людишки заткнулись, воздержавшись от своих воплей и лишь тяжёлое дыхание Мирры за спиной давало понять дракону, что время не остановилось. Стрелять в них люди не торопились, видимо, имея зачатки разума и всё же услышав предостережение Белого. Да, стрелы в боку - не самая приятная вещь, да вот только его они не остановят, а лишь разозлят, что не сулило людишкам ничего хорошего. Секунда текла за секундой, Албусангуис переводил уничтожающий взгляд с одного обращённого к нему человеческого лица на другое... Там, внизу, они казались такими мелкими и беспомощными, словно стадо барашков на горном плато, от чего Албусангуис расхохотался бы, если не терзающие его мысли об их с Миррой дитя. Но вот из толпы застывших в ужасе двуногих всё таки вышел один - всегда находился тот, кто находил в себе силы выйти вперёд, приковать к себе внимание дракона и даже ответить на его вопрос. Лидеры, как из обычно называли людишки... 

- Мы не желаем и не желали зла драконам уже очень давно! Мы знали про вас, но никогда, даже в мыслях у нас не было желания красть ваше дитя или ваши сокровища! Дайте нам время, и мы найдем воров, если они находятся в городе! - громко прокричал человек, переводя взгляд со Змея на Мирру и назад, на что Белый как-то криво оскалился, глядя на того в ответ презренным взглядом.

- Видимо, многие поспорят с тобой о подобных словах, человек, иначе даже не помыслили о том, что недавно сделали... - Албусангуис вперил сверлящий взгляд в корукса, повернувшись всем корпусом к нему, от чего с крыши здания на землю вниз полетели куски черепицы и камней, - Они находятся в городе, я это чую! И мне нужны они живыми! - зло прорычал Белый и ударил лапой по крыше, от чего кладка под лапой дракона даже скрипнула, - Смерть - самое меньшее, что они заслужили... Перекройте все входы в ваш город, они уже наверняка знают, что мы пришли за ними и нашим сокровищем, и уже бегут отсюда со всех ног! - с трудом сдерживая закипающую ярость, прорычал Змей, но в этот раз удержался от каких-либо ударов - не очень хотелось проваливаться внутрь дома, на который они с Миррой оба приземлились, - Они не должны сбежать! Ищите их повсюду, хоть достаньте их из-под земли! Пойдём, дорогая, будем следить за тварями с воздуха... -  повернувшись к Мирре, добавил Албусангуис и окинув злобным взглядом всех людей на площади, взлетел, шумно хлопая крыльями, пока не скрылся из виду в огромном проёме в потолке. 

[Мирра 157]

От чёрного силуэта, что тенью, безмолвною и неживою, стоял, распростав крылья, позади Белого Змея, исходила ненависть. Она сочилась в темноте вязкими чернилами, капая с пика вниз, на площадь, струясь меж людей, охватывая их, накрывая с головой, текла по стенам, уродливой паутиной оплетая резные узоры да ордера колон; подобно грязной, дрянной крови она затапливала город, окрашивая камни мостовой, лица людей, фигуры статуй и монументов в тёмно-бардовый цвет. Эта ненависть удушала, оглушала, пугала; кровь останавливалась в жилах, холодила сердце.

Как же

она

ненавидит.

Мирра с холодною злобою смотрела на выступившего вперёд мужчину, с упоением улавливая в его голосе дрожь, волнение, тревогу. «Бойся, человек, - думала она, шумно втягивая напоенный ужасом ледяной воздух пещеры. - Ты скоро утонешь в крови своих близких и друзей… Все вы будете лишь стылой мешаниной тел». Крылатою вестницею смерти она медленно – неторопливо и размеренно, точно пришедшая за положенной ей данью – выступила вперёд и обратила взор полыхающих диким огнём очей прямо на стоящего впереди скопища людей мужчину. Крыла стелились за нею её мантией, венцом власти переливались гнутые рога в блёклом свете ущербной луны да людского пламени. Она – королева этих земель.

 - Мы даём вам двое суток сроку, - громко, зычно крикнула драконица; её голос – высокий, звучный, властный – холодным клинком взрезал воздух, - пока серп месяца не скроется с ночных небес. Если к этому времени вы не возвратите нам наше дитя, - её змеиные зрачки сузились, - вы познаете боль утраты собственными жалкими сердцами. Ваш город будет омыт кровью.

Она взмахнула крыльями, рывком взмывая вверх. Через мгновение её силуэт исчез в проёме потолка; эхо её зловещего обещания смолкло под сводами громадной пещеры.

Мирра опустилась на нависшие над зевом пропасти – далеко внизу разбушевавшимся морем плещутся страх, отчаяние – скалы подле возлюбленного. Она медленно, ломано легла на холодный камень. Чёрная была опустошена и в то же время переполнена неясными, сумбурными, обрывочными мыслями. Очи её потускнели.

Ей было больно.

[Аксель 956]

Корукс начал действовать незамедлительно. Он был опытным военным, поэтому после того как драконы улетели и непосредственная угроза миновала, Рогаст начал отдавать приказы стражникам неподалёку.

- Немедленно должите Старейшинам о  произошедшем, если они вдруг по какой-то причине не услышали. - Люди обсуждали произошедшее, косясь по сторонам, словно надеясь найти похитителя яйца, или боязливо всматривались в своды пещеры, ожидая увидеть там драконов. Однако, никуда с площади не уходили, более того, народ начал прибывать. Любопытство. Корукс нахмурился: этого он не любил больше всего. Через пять минут на площадь прибыли офицеры. 

- Отправьте людей к смотровой, пусть посмотрят дежурного и что с ним случилось. Разгоните народ, пока стало не слишком шумно. - Корукс шагал в верхнюю часть города в сопровождении своих людей. - Всю Гильдию на мечи...

- Не требуется, мы и так уже готовы, - послышался голос и Рогаст увидел подходящего быстрым шагом Аделя - своего помощника. С ним было два лота следопытов. Гномам и мечникам уже сообщили. Всё под контролем, если попробуют сунуться, то нашпигуем стрелами и болтами по самый хвост.

Рогаста порадовала такая уверенность в своих силах, но он понимал, что разъяренные драконы успеют разнести половину города, прежде чем их успокоят. Каким надо быть идиотом, чтобы украсть яйцо у живого дракона?! Словно отвечая на его мысли, Адель сказал:

- Мы уже разослали патрули во все районы города. Все таверны обшарим, но найдем ублюдка. 

Корукс кивнул. У него был талант окружать себя исполнительными людьми. Город будет защищен любой ценой, даже если это будет цена жизни двух драконов или вора их яйца.

Рогаст в сопровождении своих людей быстрым шагом направился к Дому Старейшин.

[AVA]img.lotrrol.ru/albums/raw/3d3b809c8e89.jpg[/AVA][NIC]Валор[/NIC][sTA]Корукс[/sTA]

[Албусангуис 132]

Вылетев из той темницы, которую люди называли городом, Албусангуис полной грудью вдохнул свежий воздух и подался немного в сторону, дабы и Мирра могла вылететь вслед за ним. Как и думал Змей - все баллисты, которые только имелись в городе, были направлены на них, однако, нападать не решались. Видимо, у командиров людишек имелся зачаток разума и он понимал, что атаковав драконов, он подпишет смертный приговор своему ненаглядному Кэруэлю. Драконица же вовсе не обратила внимания на охранные сооружения людей и пролетела мимо белого с отрешённым взглядом, явно витая в горестных мыслях о том, что же станется с их дитя. Испустив предупредительный рык сквозь зажатые клыки, Албусангуис последовал за чёрной и приземлился рядом с ней на одну из скал, внимательно поглядывая на город свысока.

- Они непременно найдут яйцо, если хотят жить... - прорычал Змей, глядя на башни города, а затем переведя внимание на поникшую Мирру, - Тебе ли неизвестно, как эти твари трясутся над своими жалкими жизнями? Они сделают всё, чтобы их сохранить, и отыскать наше дитя - не самое сложное из возможных дел. - приобняв драконицу крылом, прорычал Албусангуис, медленно переведя взгляд на воду внизу, - А пока что мы сами должны следить за всеми дорогами, ведущими от города. Возможно, воры окажутся на столько тупыми, что захотят сбежать чёрным ходом из этой каменной деревеньки, а тут уж мы найдём им должное наказание... - глаза дракона на миг загорелись яростью, но тут же потухли - от того, что он размышляет о возможной мести, воры в его лапах не окажутся. Требовалось самолично приложить усилия по поиску их с Миррой дитя, ибо веры людям не было никакой...

[Мирра 157]

Тусклые очи блёкло светились в темноте парой затухающих угольев. Ночь, тяжёлая, душная, вязкая, точно пред близкой грозой, легла на горы, с холодным воздухом вдыхался оседающий в лёгких свинец. В голове сумбур, туман, неясность, пугающие, поднимающие в груди ледяную волну паники, растравляющие страх.

 - Они непременно найдут яйцо, если хотят жить…

Если хотят жить… Нет.

Они умрут. Все, все, все они умрут. Когти драконицы скрежетнули по камню, судорожно сжимаясь, гибкий стан изогнулся, тощий, выступающий шипами хребет поднялся. «Умрут, умрут, умрут, - всё повторяла и повторяла она, скалясь бледным лицам там, внизу, в каменной ловушке, будущей их могиле. – Все, все, все, эти грязные ошмётки человеческого рода, никого не пощажу, ни над одним не смилуюсь…»

Эта мысль завладела ею; безумие вперемешку с голодом во взгляде, самая она вся подалась вперёд, всматриваясь в трепещущие огни внизу, в дрожащее отражение звёзд – точно разбросал кто-то серебро по чёрному атласу – в тёмной воде, в месиво человеческих тел. Всё, всё это будет залито кровью.

 - Они поплатятся, - прошипела змиица, поднимая взор на своего возлюбленного, - все они. Обещай, обещай мне, что они в полной мере познают нашу ненависть! – она, разгорячённая, распаленная жаждою мести, на несколько мгновений прижалась к Белому Змею; в следующий миг северная королевна уже взмывала в воздух, с наслаждением окунаясь в прохладу ночной темноты. Она развернулась лицом к дракону, резкими взмахами взбивая воздух перед собой; вызов, остатки былой боли, злоба во взгляде.

Чёрнее небесного полотна, страшнее ночного кошмара, несётся, разрывая ветер, облака, лунный свет – танцует его серебро на гладкой, блестящей чешуе – своими крылами драконица, всматриваясь во мглу. Ничего не скроется от алчущих крови очей, никто не убежит от адского порождения.

Крылатая кружила над горами – своими горами, своею землёю, - выискивая хоть малейшее движение на занесённых вечными снегами скалистых склонах, оставив бдение над главными воротами Албусангуису.

Им не уйти. Тому, кто повинен пред драконом, суждено умереть. Иного не дано.

[Албусангуис 132]

- Непременно, дорогая... Они умрут, но сначала выполнят уговор - тогда их смерть окажется не столь ужасной... - прорычал Албусангуис, глядя в горящие каким-то безумием очи Мирры. Он не пытался её оправдать - он сам сейчас желал смерти людишек не меньше её, а, возможно, даже и больше, только держал себя в лапах, стараясь сохранять ясность мысли. Она ещё пригодится до того момента, пока яйцо не окажется в его лапах. Но уж потом...

- Они заплатят за это, я обещаю это тебе! Обещаю... - добавил Змей вслед сорвавшейся с места драконице, стиснув когти и оставив на камне глубокие царапины. Ещё несколько мгновений наблюдая за Миррой, как-то отстранённо любуясь её грациозностью - ни дать, ни взять - настоящая королева гор, - Албусангуис всё же склонил голову и внимательно осмотрел снующих внизу людей.

- Наслаждайтесь последними мгновениями своих жалких жизней... - себе под нос прошипел Змей и выдохнув, резко сорвался вниз, расправив крылья и заложив вираж, дабы быстро развернуться назад. Кинув взгляд на далёкий силуэт Мирры, дракон изобразил на морде подобие улыбки, но тут же покосился вниз, пролетая над тем самым огромным зёвом в горе, из которого они только что покинули Кэруэль. Забив белыми крылами воздух, Албусангуис устремился ввысь, дабы иметь больший радиус обзора. Они заплатят... В любом случае, они заплатят за свою дерзость...

[Мирра 157]

◈      ◈     ◈

 

Напрасно. Напрасно бдение, напрасно ожидание – томительно тянется время, и гложет изнутри всё нарастающее, все набирающее силу отчаяние – но виду не подай, пусть сердце кусище льда заменит, пусть люди одного только взгляда твоего боятся, как чумы, - напрасно двое суток без сна и пищи, когда в крыльях – свинец, когда по усталым глазам – как мечом хлестнули, когда тянет птицею подстреленной – в снег, и пусть перья мокры, и пусть укрывает белым саваном буран – лишь бы только не лететь больше, лишь бы дать телу покой, лишь бы сомкнуть веки и не пробуждаться более.

 

Н а п р а с н о .

 

Она помнила, как – бледен и жалок, губы дрожат – пришёл к ним – почти что на поклон – глава людского сброда, как он что-то тихо блеял, как молил дать ещё немного времени, как клялся, руку к сердцу прижав, что нет и не может быть в стенах Кэруэля воров; на коленях стоял, голос надрывал, силясь до них докричаться, пытался найти в змеиных очах искру понимания, жалости, уговаривал смилостивиться над детьми и женщинами – «…и у вас ведь пропало дитя, будьте же милосердны, не виновны наши дочери и сыны в содеянном этими преступителями закона» - так говорил Рогаст, корукс северного города, уже какою-то частью сознания понимая, что слова, слёзы, крик – в пустоту, что ветер подхватит и унесёт, что только безразличные звёзды услышат.

 

Помнила, как они, двое безжалостных богов, стояли пред ним двумя громадами – чёрное и белое, как тьма ночная и свет дня – как безмолвно внимали речь человека, лицо, от холода и страха побелевшее, на них поднявшего.

 

И она отчётливо помнила людскую плату за неповиновение. Драконица выскабливала из посланца крик, нечеловеческий ор, бросала об камни, отсекала конечности, с ледяным, отрешённым спокойствием наблюдала за пресмыканиями окровавленного тела, с безумным оскалом забавлялась видом обречённой добычи, мечущейся меж ней и Белым Змеем. И когда всё кончилось – на удивление долго продержался человек, почти целую ночь развлекал он драконов, - она сбросила изуродованные ошмётки вниз, в отражение рассветных небес, в озеро в недрах горы.

 

И разбивший бледнеющие звёзды надвое всплеск набатом возвестил час конца.

 

О, как упоительно было слышать плач, агонию, страх, первобытный ужас в людских голосах, когда драконы крылатыми вырождениями мрака опустились на город, когда они отточенной сталью железных перьев косили дома и башни, когда они заживо хоронили в камне и льде сотни, тысячи жизней! Вспыхивающими алым в огне пожаров реками крови смерть низвергалась по улицам вниз, к озеру, окрашивала его в грязно-бурый цвет, смерть была в воздухе, смерть была в жилах, в сердце северной королевы – она вся была умыта ею, она дышала ей, она сама была той, кому подвластна смерть и жизнь. Она вершила суд, она собирала свою дань.

 

Но удовлетворения это не приносит, внутри, там, где душе быть должно – пусто, точно бы пропасть разверзлась, и затягивает, затягивает в себя, в свой чёрный омут, в отчаяние, в безумие.

 

◈      ◈     ◈

 

И двое драконов – пустая грудь, пустые глаза – улетели ни с чем, и только мокро поблёскивающая в свете звёзд бордовая мантия на крыльях – как напоминание о свершившемся, как их новые имена – Смерть Сеющие, Со Снежных Вершин Пришедшие.

 

И только мысль о том, что это не конец, силы даёт, не позволяет пламени затухнуть, вновь и вновь по пепелищу вихрем проносится – и огонь янтарною ненавистью окольцовывает драконьи зрачки.

 

Переход в Драконьи Горы.

[Албусангуис 132]

Двое суток прошли, как затянувшийся тревожный сон - Албусангуис, словно потерявшийся птенец, намедни научившийся полёту, кружил над городом, всё сильнее и сильнее расширяя область поисков, но ничего, кроме заледеневших равнин и холмов, да редких деревень, которые частично опустели из-за драконьей угрозы, Змей не видел. Можно было подумать, что дракон разучился приземляться - где-то в белёсой вышине всегда мелькал едва различимый силуэт, будто призрак отмщения, готовый в любую секунду воздать людскому роду за все их грехи. 

Как бы не было сильно желание белого отыскать вора, обнаружить даже его следов у него так и не вышло, от чего он время от времени пускал над горами и равнинами громкий злой рык, от которого вздрагивали все, кто внимал его, и тут же спешили убраться восвояси. Когда было всё ясно, словно день, а Албусангуис с Миррой вернулись в своё логово, к ним поспешил глава теперь уже обречённого Кэруэля с мольбами и просьбами подождать ещё, драконица опередила Змея и первая принялась вымещать на человеке всю свою ярость и боль, что накопилась в её душе за время ожидания и бессмысленных поисков, на что дракон взирал со льдом во взгляде и кровожадной полуулыбкой на морде. Пожалев, что власть над огнём им недоступна - ведь, если была возможность прижигать человеку оторванные конечности, издеваться над ним можно было бы намного дольше, дракон принимал лишь небольшое участие в кровавой расправе, оставив это по большей части Мирре. Когда же ошмётки, в которых невозможно было узнать сына рода людского, отправились в полёт с горы, Албусангуис вновь издал громкий рёв, прокатившийся по вершинам, словно лавина, и точно дошедший до ушей жителей города. Если раньше он показывал таким способом свою ярость, то теперь это предзнаменовало кровавый рассвет для города и многие, поняв этот знак, приготовились к неизбежному...

Хоть кэруэльцы и подготовились к атаке драконов, но невозможно быть готовым ко всему, особенно с драконами. Не успело солнце показать свой холодный свет на горизонте, как в вышине промелькнули два тёмных силуэта, и уже в следующую минуту началось то, чего так боялись старейшины города... С налёту обрушив большую часть башен с баллистами и опрокинув огромные сигнальные чаши, от чего тут же начались небольшие пожары, грозящие обернуться настоящим кошмаром, драконы принялись истреблять всех, кто только попадался им на глаза. Силы города были велики, но узрев вместо крылатых змеев настоящие олицетворения смерти, даже они дрогнули, утратив остатки боевого духа, который всё таки теплился в их пока что живых телах. Упиваясь воплями и криками смертных, Албусангуис рвал и метал тела, передвигаясь с поразительной скоростью и ловкостью, что в его габаритном теле доселе подозревать не приходилось. Убить! Разорвать! Распотрошить! - единственные мысли, витающие в затуманенном разуме Змея, полностью руководили им, сделав из его тела настоящую машину убийств, не обращающую внимания на боль и незначительные раны, а лишь целенаправленно уничтожающую очередную цель. Запах гари и палёного мяса, громкие крики агонии, стоны умирающих - вот, что было музыкой для ушей дракона и чарующим ароматом, осознающего, что месть за самоуверенность людей оказалась до боли прекрасной... 

Солнце, которое взглянуло на город из-за пиков гор, могло узреть лишь затянутые огнём и дымом теперь уже руины, в которых если кто и выжил, то ненадолго - удушливый запах гари, или же сам огонь, закончит, начатое драконами, будто проникнувшись их утерей и гневом. И лишь две массивные фигуры, отдающие на солнечных лучах багряным оттенком - крови их жертв - могли пояснить стороннему наблюдателю причину, по которой такой великий город обратился пылающими остовами и руинами. Не говоря ни слова по пути до логова, Албусангуис смотрел лишь перед собой, с трудом приходя в себя после кровавой пелены, овладевшей его разумом. Теперь, когда месть свершена, этому демону не было места в его голове и, хоть люди поплатились за свои грехи, дракон не ощущал себя легче... Это были лишь первые жертвы на их пути.

 

-------------> Драконьи Горы.