Храм Мелькора

[Bogun 795]

Посреди шума и пестроты тогровых кварталов Умбара, подобно гранитной скале меж бурных волн, черной стрелой возвышается над городом храм Мелькора. Здесь праведные души всегда найдут приют, покой и утешение, а неверные встретят свою смерь. Здесь царит закон и порядок. Здесь, в сердце духовной жизни города, свершаются кровавые ритуалы во славу милостивого и беспощадного бога.

[Дхакира Лайали 31]

Место, к которому она стремилась всю жизнь. Коснуться бы губами каждой ступени, проследить каждую выбоину зрячими пальцами, прижалась бы к черным камням, приникла бы всем телом, как любовница и любимая, ибо каждую ночь в каждом своем сне она видела гранитную вершину - не видев ни гранита, ни вершин, ничего и никогда в своей жизни. Слепые глаза всегда слепы, какие бы картины не рисовались в голове.

 

- Ждите меня здесь, - Повелительный тон, повелительный жест. Она не пройдёт в ворота Храма со свитой, не выставит себя пустотелой богачкой, сосудом без рассудка и веры, одержимым богатствами и жаждущей покровительства Бога, не щедрого на покровительство.

 

Она - кровь от крови морэдайн, кем бы ни была её мать, наследница истинной веры Нуменора, она - на пороге дома своего Бога, и она - дома. Уверенность в движениях не имеет ничего общего со слепотой - мир жесток, но так и она жестока.

 

Дхакира входит в Храм спокойно, свободно, легко. Не спотыкаясь, не ища дороги, будто бы за руку её что-то ведёт к алтарю, но она рождена чтобы прийти сюда, и рождена чтобы мир склонился перед Мелькором, жестоким в милости, милостивым в жестокости, перед Тьмой, в которой таится истинная правда этого мира.

 

И если она споткнётся - значит, лучше бы ей никогда не рождаться, не брать власть в свои руки, не позволять своему имени звучать, а сгинуть неизвестной и ненужной - слепым младенцем, подаренным морю.

 

На колени перед алтарём она не падает - но опускается изящно, из просторных порочных одежд вынимая бережно хранимую флягу с кровью. Дар должен быть принесён. Она долго искала, долго охотилась за этим даром, и жаль, что целое тело не могла бы привезти сюда в целости, но одну флягу сберечь получилось бы.

 

Бог всеведущ. Он всё равно знает.

[Талла Рханна 6]

Талла Рханна молча наблюдал за действиями женщины, стоя в тени одной из боковых колонн главного зала. Старший жрец культа Черного Солнца удовлетворенно кивнул, когда она достала флягу. Кровь? Чья, интересно? Надо бы узнать. Но всё же.. Молодец. Знает, чем задобрить Повелителя.
Молчание. На несколько минут всё застывает в тишине. Словно пчела в меду. Благословенные стены храма, выполненного из светло-серого гранита впитывают её сущность, её веру и молчаливые воззвания так же, как земля впитывает влагу после обильного дождя. Но всё когда-нибудь заканчивается - и дождь, и день, и... да всё заканчивается. И все. 
- Рад видеть тебя здесь, Шакти, - Рханна медленно выступил вперед, улыбаясь. Он уже знал её имя, как и знал, что когда-нибудь эта женщина прибудет в умбарский Храм.- И рад видеть, что ты знаешь, что преподнести в дар. Пойдем, Благословленная Солнцем. Я о многом хочу поговорить с тобой.
Он хотел поговорить с ней с тех самых пор, как начал видеть её во снах. В них талла никогда не видел лица девушки, которая должна изменить судьбу не только Уммара, но и.. впрочем, этого может и не быть.
Рханна приглашающим жестом пригласил пророчицу во внутренние помещения, где можно было и отдохнуть, и поговорить.
- Если ты беспокоишься о своей свите, то о них позаботятся и разместят в помещениях для слуг.

[Дхакира Лайали 31]

- Это имя для колдовской ночи, Жрец, - То, что в иных устах звучало бы пренебрежением, в её звучит титулом выше королевского. Она не чувствовала, что за ней наблюдают - ничего не ощущала, поглощенная религиозным восторгом, в моменте, в миге, в экстазе - ей бы принести собственное сердце на этот алтарь, для её всеведущего всемогущего Бога, - Не знай я, что приносить в дар, не была бы достойна ни единого из своих имён. Веди. Мои люди меня подождут столько, сколько это будет требоваться, пока я не решу, что они достойны войти в обитель Бога, и умрут, не сходя со своих мест, если в их крови недостаточно силы выдержать испытание. Но её, я верю, достаточно.

 

Они были её верными, и всё же, она испытывала их, почти истязала. Из верность ей, их стойкость, их убеждённость. Костяк должен быть прочен, или вес грядущего сомнёт его.

И нет, Дхакиру не удивляло ни капли, что её ждали. Так и должно было быть, так было суждено, и жрец её Бога не сумел бы её не узнать, как и она никогда бы не спутала верного с неверным. Раз он узнал её, то значит это что вера его крепка.

 

- Мне не было открыто твоего имени, Жрец. Могу ли я узнать его? - Она не видит его жестов, но привыкла к тому, что те есть, знает нравы людей, знает привычки людей, а не будь жеста, так вела бы себя, словно они были. Её Бог лишил её зрения - о таком тяжком испытании плакала и голосила её мать, жалея себя, жалея, что не дала мужу здорового ребёнка, глупая - ибо Бог одарил её щедрее прочих. Мелькор избрал её жить и умереть во славу его, ради него, во имя его, и даровал ей вечную ночь.

 

А ещё он даровал ей дорогу к этому Храму, и милостей больших не было нужно. Жертвы приносятся Богу, а не Богом.

Изменено 6 августа, 2023 пользователем Дхакира Лайали (смотреть историю редактирования)

[Талла Рханна 6]

- Как скажешь, Солнечная, - хмыкнул Рханна, проходя одним из многочисленных коридоров древнего Храма. Стены его были украшены рисунками, словно бы проступившими сквозь камень из самых глубин истории. В них была рассказана история сотворения мира и воцарения Мелькора Великого и соратника его - Гневного Солнца. Ничего не упустили древние, вложившие душу в эту рисунки. Точнее - возложившие. Ни единого момента. Как жаль, что мало кто может оценить красоту и величие.. впрочем, неважно. Если бы кто черной кости сюда и добрался, это было бы последним, что он увидел.

Повеяло свежестью и жрец вышел во внутренний двор. А точнее, в прекрасный сад, разбитый на суровой и каменистой земле. Это тоже было наследием от предыдущих жрецов - вряд ли бы кто из современников мог так зачаровать землю, чтоб она родила этот полный жизни и умиротворения уголок жизни. Да и кто бы стал тратить время и силы на это? Рханна бы точно не стал, но с удовольствием пользовался причитающимися благами.
- Талла Рханна, так можешь называть меня. - он опустился на одну из скамеек под раскидистым деревом. Ветви дарили умиротворяющую прохладу. Солнце сегодня пекло немилосердно. Так часто бывало в последнее время. Неудивительно, конечно. - Сегодня жарко. Садись.
Помочь девушке он даже и не подумал. Глаза он видел, конечно. Вот только ЗНАЛ, что Дхакира нуждается в поддержке едва ли не меньше всех в этом городе. Глядя на её движения - и не видя лица - любой бы подумал, что перед ним зрячий человек.
Хотя Дхакира и была зрячей. Более зрячей, чем многие. Дар, что поможет ей. И Рханне поможет тоже.
- Знаешь, почему мы зовемся культом Черного Солнца?

[Дхакира Лайали 31]

Ей не нравилось, что её звали "Солнечной", но она не роптала. Нет смысла отвергать грани чужой веры, ибо они режут, и режут больно, если расталкивать их руками. Покажи истину, позволь обнаружить её самостоятельно.

Она - тёмные воды. Чтож, чёрный, во всяком случае, подходящий цвет.

 

- Не жарче, чем на воде в штиль. Я чувствую тень и прохладу, и чувствую здесь жизнь, - Она следует за Жрецом, будто бы по его собственным следам ступая, хотя это лишь мираж - настолько умелой она не была. Но в шторма плясала на палубе, плясала со смертью, испытывала свою удачу и своё благословение... А может, и позволяла себе побыть девчонкой, а не Пророчицей. Не важно.

 

- Вы так зовётесь, потому что почитаете и того, кто первым открыл нам правду. Того, кто следовал за Богом, того, кто помогал ковать ему легионы, - Трепет в голосе неподдельный, восторг, озаряющий черты - тоже. Это практически любовь, практически страсть, религиозный экстаз, нарушенный лишь холодным касанием холодного порочно разума, - От иных я слышала и то, что он, властвующий над Мордором, реален, а потому надлежит отбросить память о нашем Боге и служить лишь ему... Что я сделала с теми глупцами, поведать?

 

Она делится, улыбается так, будто бы в мире только они двое знают какую-то тайну, только они двое её делят, и притягательность в ней от того возрастает. Ещё одна изощрённая игра, но на сей раз более искренняя, потому что Жрец, скорее всего, мог оценить и иронию, и нелепость подобных речей, разделить этот момент веселья, в которое в своё время погрузилась она. Жаль, никто из ближних этого не разгадал.

 

[Талла Рханна 6]

- Нет-нет, - жрец рассмеялся. С одной стороны Пророчица была права, этот культ возносил Гневного Соратника Бога. Все это знали, как знали и то, что без воды рыба долго не проживет. - Мне нравится твоя искренность. Она не может не восхищать. Но всё не совсем так.
Он поднял голову к небу и закрыл глаза, подставляя лицо жаркому дыханью южного ветра. Жрец любил жару. Любил огонь. Вот уж на что можно было смотреть бесконечно. Это как созерцать круговорот жизни: пламя дарило жизнь, и оно же эту жизнь отнимало. И что ты ни делай, как ни проси, закона мира не изменить. И это завораживало.

- Я чувствую твоё негодование. Не гневайся, - он хитро прищурился, вглядываясь в лицо Дхакиры. - Ты всё верно говоришь, Он пришел Первым. Говорят, солнце тогда было очень жарким. Но от Него веяло жаром много более сильным. И был Он светел, хотя лик Его пугал.
Рханна открыл глаза и в упор посмотрел на девушку, словно запечатлевая в памяти мельчийшие детали внешности. Сравнивая. Может он обознался? Пророчица скорей была противоположностью. Внешней, по крайней мере.
- Он поведал тогда о многом, но более всего - о Тёмном Владыке, которому подвластно и небо, и земля. И всё, что меж ними. И солнце Он даровал нам затем, чтоб оградить от козней тех, кто желал роду человеческому горя и страданий. Ты ведь знаешь, о ком я?

[Дхакира Лайали 31]

- О моём вечном господине, - Голос снова набирает силу, облачается в страсть, будто изнутри накатывает высокая штормовая волна, принося чувства, разжигая её сердце и душу, переполняя ту не просто преданностью - фанатизмом, истинной верой в единственную допустимую истину. Всё иное ложь, любое отличное мнение - ересь. Их Тёмный Владыка - единственно важное, единственно весомое. И мир будет гореть в пламени ради него, а коль воля его будет такова, что и они должны с этим миром сгореть - она на костёр взойдёт последней, чтобы превозносить своего Владыку, пока есть хоть единая живая душа в мире, - О том, кто привёл меня сюда, о том, кто убил мои глаза, чтобы они не лгали мне, о том, кто отдал себя небесам, земле и морю, и небеса, земля и море вовеки его и только его. О том кто был прежде всего, и прежде всей лжи, о том кто жизнь и смерть. Но ты ведь ведёшь меня к чему-то, Жрец. Так пусть дорога твоих речей будет короткой для той, что преданна истово и искренне.

 

Тон смягчается быстро - умелые голосовые связки допускают и нежность, и хрипотцу, тот голос, что мог бы показаться голосом любовницы после долгих утех. Порочность, которую нет нужды прятать за благочестием, ибо его она лишена совершенно. Всё, что не могло в ней послужить Мелькору было отброшено и забыто, вычеркнуто, стёрто.

 

Когда-то жила маленькая девочка Дхакира. Слепая, почти беспомощная, но никогда не унывающая. Может, эта девочка когда-то и любила тех, кого сейчас звала лишь слугами. Рабами своей воли, которая ей тоже не принадлежала. Может, эта девочка бы оступилась, остановилась, отвернулась, но этого не случилось, и не случится уже впредь. Единственный вопрос, что она задаст на пороге смерти будет лишь о том, было ли её служение достаточным. Единственное, о чём она будет сожалеть - это о том, принесла ли она достаточно жертв.

[Талла Рханна 6]

Рханна некоторое время помолчал, разглядывая сидящую перед ним женщину. Всё внешнее было напускным, ненужным. Она была красива. Даже прекрасна. Правда, Рханну это мало интересовало. Конечно, многие жрецы позволяли себе некоторые.. скажем так, развлечения. Рханна же это не поощрял. И сам не слишком интересовался, к слову.

А Дхакира.. в ней было столько страсти, столько огня. Хотя - неудивительно. Учитывая многие факторы. И вот это-то и было потрясающе.

- О нём, ты правильно говоришь. Но короче, так короче. Вечно вы торопитесь. Как Солнце вышло в небо, так и ты появилась - по Его воле. А значит, тебе предстоит сыграть в истории этого мира какую-то важную роль, - он лукаво усмехнулся. - И я хотел бы способствовать этому.

Невдалеке послышался колокольный звон. Один. Это могло значить только одно: в храм проник чужак. Рханна ещё раз посмотрел на небо и наигранно вздохнул:

- Прости, дитя. Я рад твоему появлению, но мне нужно подготовиться к вечерней службе. Надеюсь, ты на ней будешь. После мы поговорим обо всём. Располагайся, гостевые комнаты дальше за садом. Ты вольна делать всё, что тебе заблагорассудится.

Он взмахнул рукой и поднялся со скамьи, подзывая жестом слугу, прятавшегося в тени деревьев.

- Он проводит тебя.

Изменено 4 сентября, 2023 пользователем Талла Рханна (смотреть историю редактирования)

[Дхакира Лайали 31]

- Юности свойственна торопливость, а той, что плетёт паутину слов не удивительно возжелать благословения прямоты. Благодарю тебя, Жрец. Всем нам написаны роли по воле Его, - Она слегка склонилась, мера даже не вежливости, а лишь почтение к тому, кто служил её Владыке много лет. Ибо иного пока не было ни услышано, ни увидено, а значит он заслужил хотя бы это от неё, - Я буду на службе, как вы просите. Ведь даже если бы не вело туда меня истовое желание сердца, то привело бы любопытство, а если даже и не оно - то долг не оказаться несведущей в том, как в городи крови моей почитают Его.

 

Когда жрец уходит, она требует у слуги, чтобы тот последовал за ней к выходу из храма. Остальное она узнает позже, но свита так и стоит на солнце. Пусть это их испытание, но есть места, где они принесут больше пользы, так пусть приносят, покуда её дела здесь не завершены. И ей не было нужды спрашивать у прислужника дорогу обратно. Однажды пройденный путь оставался в памяти, что касается иного... Чтож, лучше бы под её ногами не было случайных камней или предметов. Дхакира умела ходить так, что спотыкаясь, почти не подавала виду, держала равновесие, будто бы всю жизнь ступая по канату над пропастью, но корабли были проще величественных залов.

 

- Ступайте в город. Ступайте в кабаки и таверны, на площади и улицы. Слушайте и доносите мне о том, чем живёт город, - И не нужно было Дхакире знать, как воспринят её приказ. Она знала что властвует ими, и демонстрировала это знание, не прячась, - А ты, отец, напиши капитанам. Пусть не удаляются слишком далеко от города, и пусть займутся набором команд. Выбери троих самых верных и отдай письма из золотой шкатулки. И пусть у Храма всегда будут двое моих людей.

 

Раздав приказы и дождавшись, пока сопровождающему её слуге передадут её небольшой багаж, она позволила проводить себя в гостевые комнаты, лишь слегка скривившись. Будто бы гость она здесь - но таким обычаям не перечат. Не то время, чтобы это имело хоть какой-то смысл - а ей перед вечерней службы следовало сменить одежды и о многом подумать.

[Мурсили Папратар 104]

Верхние ярусы ====>

 

Дорога к храму пролегала через рыночный квартал, и чтобы попасть туда Веринтар спустился по лестнице ведущей от Верхних Ярусов Умбара, поместий нобилей в городе, и наконец отказался на рынке. Завсегдатаи рынка знали этого человека, и потому даже воришки не трогали его, не желая навлечь на свой скромный бизнес гнев дома Папратар. Обойдя торговые ряды с одеждами, он повернул на продуктовый рынок. Потом прошёл мимо рядов принадлежавших Папратарам и Оэрнирам, кивая своим знакомым людям работавшим на того же господина, что и он. В ответ конечно же, он встречал улыбки, от кого-то искренние, от кого-то лицемерные, ведь Веринтар иногда работал "глазами" и "ушами", господина Мурсили. Оставляя позади и эти торговые ряды, он наконец-то оказался прямо перед высокими, чёрными сводами храма Мелько. Оглядевшись с любопытством, он поднялся по лестнице и наконец-то оказался внутри. 
 Здесь он не собирался привлекать много внимания. Нужно было немного по-обвыкнуть в этом месте, довольно тревожащим что-то внутри, хотя как подумал Веринтар всё дело только лишь в запахе крови, который постоянно здесь присутствовал. Словно пришедший поразмыслить о вечном, молодой мужчина прошёлся вдоль стены и вышел к скамьям, идя тихонько дабы не мешать прихожанам, проводить их вотивные ритуалы, на дорожке посреди зала и у самого алтаря. Веринтар смотрел как одевались эти верующие, слушал о чём они говорили. Приглядывался к конкретным ритуалам. 

Изменено 15 сентября, 2023 пользователем Мурсили Папратар (смотреть историю редактирования)