Сархи

[NIC]Сархи-ур-Халит[/NIC]
[sTA]Принцесса Кханда[/sTA]
[AVA]pp.vk.me/c631725/v631725900/8624/g1VpiF7dJGk.jpg[/AVA]
Принцесса отложила завтрак и посмотрела на лысого евнуха, который только вернулся из города.
- И что ты принес? – спросила она. Мужчина поклонился, сверкая своим лысым черепом, и затем велел служанкам выйти. Когда они остались одни, он наконец заговорил.
- Я принес слухи, моя госпожа. Разные, иной раз и весьма опасные слухи. – Сархи махнула рукой, веля ему продолжать, - люди все больше говорят о поражении его величества. И не просто о поражении, говорят, что он...
- Что он бежал? Что великий Хакан, правитель Кханда дезертировал и его убили? – принцесса едва не сорвалась на крик, но вовремя успокоилась. Ее гнев был вызван скорее паникой и ужасом перед неизвестным будущим, которые все больше поглощали ее. Сархи глубоко вдохнула и попыталась успокоить нервы. В конце концов она принцесса и народ ее любит. Она помнила, как люди радовались и восхваляли ее. Точно так же, и даже больше они любили повелителя, которого так быстро нарекли предателем. Люди, эти призрачные фигурки за покровом паланкина, их чувства и настроения теперь были чуть ли не единственным, что отделяло ее от публичной казни, или того хуже. Почувствовав слабость в ногах, Сархи села на низкий диван и снова вспомнила про Сафира, лысого евнуха. Наверно он был одним из немногих, кто еще остался верен клятве Хакану и его семье. Он не умел сражаться, да и мужчиной не был в полном смысле этого слова, но его острый ум и хорошие советы всегда помогали ее высочеству.
- Великий визирь прислал сюда Фархада, политика из северной столицы. Сегодня утром он без спроса заявился в мои покои, - Сархи снова подняла голос, вспоминая то безобразие и тон, которым он к ней обращался, - и прямо заявил, что совет министров уже на пути того, чтобы признать повелителя Цапитара предателем и дезертиром, а его отправили сюда, чтобы следить за дворцом.
- Для вашей же безопасности, принцесса, сказал он, - Сархи снова поморщилась, словно в комнате стояла жуткая вонь, - ибо в народе разные слухи ходят и разные настроения, а вам может понадобиться охрана. Это его слова, Сафир. Только теперь эта охрана ходит за мной по пятам, будто я воровка. Я чувствую себя заключенной в собственном доме, и меня страшат мысли о том, в какую сторону все еще может измениться.
Евнух слушал исповедь принцессы молча, приложив палец к губам, но потом заговорил.
- Но есть и хорошая новость для ее высочества. – Сархи кивнула, и он продолжил – Я нашел мужчину о котором мне говорили, и про которого я прежде рассказывал вам.
- Палача? – с горькой улыбкой спросила девушка. Сафир услужливо кивнул ей.
- А еще бывшего пирата и убийцу. Так говорят.
- Ты хочешь чтобы я наняла убийцу, и что? Приказать ему убить чиновников? Или всех тех, кто распускает обо мне и моей семье слухи по всей стране?
- Я предлагаю принцессе обрести защиту. – ответил мужчина, - Которой вам не дадут рабы и слуги из гарема.
Сархи раздраженно закатила глаза. Вся эта затея с личными телохранителями нравилась ей все меньше. Но уповать на милость политиков и их солдат – для принцессы Кханда это было по меньшей мере унизительно.
- Ты говорил с ним? – спросила Сархи, все еще размышляя о том, куда это все ее приведет.
- Да, ваша милость. – слуга запнулся, будто не хотел говорить дальше, но за миг продолжил, -  Наш разговор был весьма коротким.
- Я слушаю тебя.
- Когда я сообщил ему, что принцесса Сархи-ур-Халит желает встретиться лично в Летнем дворце, то Дрейвен, как он сам себя называет, сказал, что придет во дворец, если... – слуга понизил голос на последнем слове и опустил голову. Сархи шумно выдохнула и раздраженно закричала
- Что если? Что надо сделать, чтобы этот разбойник явился в императорский дворец? Говори!
- Он сказал, что если ее высочество желает встречи с ним, то пусть она лично проведет его в свои покои, где они проведут эту важную беседу с глазу на глаз.
Именно в этот миг принцессе показалось, что она ничего другого и не ожидала. Что удивляться бандиту, если даже некогда верные друзья превращаются во врагов.
На девушку вдруг налегла волна отчаяния, и если бы она была здесь одна, то может бы заплакала. Хотя скорее всего, что нет. Ее мать, которая сама была наложницей всегда повторяла, что счастье Сархи в том, что она не рабыня, она никогда не будет второй или третьей женой. Цапитар пусть и наследник престола, но и Сархи принадлежит к династии. Это значит, что она должна держаться до последнего. Ее слез не должны видеть другие – такой радости она им не предоставит, хоть как бы не хотелось.
- Если этот Дрейвен и правда так силен и отважен, то принцесса может позволить себе придти к нему – горько сглотнув, сказала Сархи.
Уже скоро был готов роскошный паланкин, а на просьбы шептуна о том, чтобы ехать как можно тише, Сархи ответила, что она все еще принцесса, а не беглая рабыня, чтобы прятаться по углам. У порога ее ждали слуги и несколько солдат, которых Фархад с его змеиной улыбкой приставил к девушке в виде охраны.
Пока небольшой кортеж неспешно курсировал шумными улицами Шейм-о-Ронг, Города Вечной Красоты, Сархи время от времени выглядывала из паланкина. Люди и теперь ее узнавали, но прежней любви на их лицах было не так уж много. О тех, кто смотрел на нее будто на врага народа, девушка старалась не вообще не думать. Вдруг они остановились. Она услышала спокойный мягкий голос Сафира.
- Ее высочество принцесса Кханда, сестра великого Хакана Цапитара ур-Халита из племени Синих Ворон, - вот это уже лишнее, подумала было Сархи, но новоявленного герольда уже было не остановить, - Сархи-уль-Цапитар-ур-Халит желает говорить с тобой, лично.
Она услышала язвительные нотки в голосе слуги и улыбалась про себя, когда он подал ей руку, чтобы помочь выбраться наружу. Но когда она увидела перед собой этого огромного, вооруженного устрашающими топорами, мужчину, улыбка тут же исчезла с ее лица.
Она принцесса, она женщина в конце концов, и рождена для того, чтобы выйти замуж за хана или какого-нибудь другого чиновника или правителя, родить ему детей и быть ему хорошей женой. Но точно не для того, чтобы вести переговоры с такими людьми. Не для того, чтобы быть замешанной в политику, в которой она ничего не смыслит.
Но она здесь. Люди обступили их тесным кольцом и буравят взглядом маленькую испуганную девочку, которая вдруг узнала, что этот город состоит не только и не столько из дворца, в котором она выросла. Не только этот мужчина, или люди – все разом, как будто весь город навалился на нее. К такому вниманию она не привыкла и не была готова. Не оборачиваясь ни на кого, Сархи неуверенным шагом подошла к палачу, который, по ее мнению, одним своим видом подтверждал недобрую славу о себе. Преодолевая легкую панику и дрожь в коленках, она все же смогла вспомнить кто она и зачем пришла. Отступать уже некуда, так что она собрала волю в кулак и начала играть. Гордо подняв голову, она попыталась улыбнуться мужчине, стоящему перед ней.
- Ну что ж. Ее высочество пришла для личной беседы со столь острым на язык добрым человеком. Но боюсь, что дорога обратно до дворца займет слишком долгое время, которое мы могли потратить более разумно. Поэтому предлагаю провести беседу в более скромных условиях. – Сархи посмотрела на узкое двухэтажное здание, рядом с которым они остановились. Затем на евнуха, который знал всю столицу на память, чем и близко не могла похвастаться принцесса. Он легко кивнул ей, подавая знак, что это место вполне подходит. В тот момент для нее подходило бы любое место, главное не заявится в какой-нибудь бордель. Остановившись уже на пороге, девушка повернулась к Дрейвену и снова улыбнулась, теперь уже менее дергано. – Мне о вас говорили, и очень много. И если вы настолько хороший воин, как говорят, то  такого человека я хочу иметь при себе.
С этими словами она вошла вовнутрь здания, оставляя дверь открытой.

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]cs628626.vk.me/v628626124/19231/MKZOESQQoK0.jpg[/AVA]
Сархи вошла в тронный зал, рука об руку, вместе с Трандуилом. Она, как и король, не могла не заметить, как резко все замолчали, расступаясь перед королевской четой. Королева не рассматривалась по сторонам, ища ответов, как испуганное дитя. Но она поймала на себе несколько взглядов, которые сочла не весьма благоприятными, если можно было так выразиться. Сархи это нисколько не удивило. Несмотря, что за проведенное здесь время, это был едва ли не первый случай косых взглядов со стороны эльфов, она все же не надеялась на то, что абсолютно все примут ее в качестве королевы эльфов без единого сомнения. Честно говоря, она рассчитывала, что результат будет куда хуже, чем он оказался. Лишь Трандуил - единственный, в ком она ни мгновенья не сомневалась. Не было сомнений ни в его любви и преданности лично ей, ни в его власти и способностях.
Сначала выступил один эльф, начав говорить весьма нерешительно и дипломатично, чтобы не задеть чувства короля. Королева кивком подозвала к себе светловолосую фрейлину, Эрмин. Она была также ее советницей, скажем так, обучая и рассказывая об эльфийских традициях. Ловко пробравшись сквозь толпу, девушка за пару мгновений уже стояла чуть позади королевы, рядом с ее личной охраной.
- Эсгиль, моя королева, - прошептала девушка на ухо Сархи, - член высшего совета.
Королева кивнула ей, рассматривая эльфа, а затем повернулась к королю. Он выглядел весьма недовольным. И это было мягко сказано. Отчего, похоже, советник и остальные недовольные в зале все же немного умерили свой пыл.
Не то чтобы, Сархи не понимала, к чему он клонит, как и сам Трандуил, наверное. Она даже где-то понимала, что беспокоит эльфов. Привела бы она Трандуила в Кханд и провозгласила бы царем, то ее подданные не были бы столь... терпимы. Но с другой стороны все это касалось лично ее и ее отношений с Трандуилом, отчего любое понимание летело в преисподнюю и тут она полностью поддерживала только Трандуила.
Но вот, когда вышел другой эльф и начал говорить, Сархи чуть не зашипела от злости. Она поймала его мимолетный колкий взгляд в свою сторону и ответила ему тем же. Сархи не услышала имени, которое ей подсказала ельфийка, но о том, что это кто-то из военачальников и сама догадалась. Дерзкий и самоуверенный старый ворчун. Слишком уж уверенный. Но он и вправду знал, как надавить на Трандуила, поминая то, что следовало бы забыть. Сархи снова перевела взгляд на Трандуила и, наблюдая за ним, поняла, что генерал зашел слишком далеко. Ее собственные чувства по этому поводу как будто притихли. Она просто смотрела на короля со странным чувством восхищения, понимая, насколько он зол и ей следует сказать лишь одно слово, тихо, ему на ухо и все здесь убедятся, какой именно магией и насколько околдован владыка эльфов. Атмосфера заметно накалялась, а в Сархи все внутренности как будто сжались в комок в ожидании чего-то. И вот он заговорил об отречении. В одно мгновенье Трандуил сорвался с места, сгорая в том самом безумии, о котором еще пару минут назад говорил другой эльф, но между ним и остальными эльфами уже выстроились зеленые плащи. Сархи заметила движение позади себя и поняла, что место фрейлины возле нее занял один из гвардейцев. Королева взглянула на него, и он ответил ей еле заметным кивком, сжимая рукоять меча. Она поймала на себе взгляд капитана стражи и поняла, что его беспокоит. Трандуил был на пределе. Сархи поднялась и подошла к нему. Взглянув на короля, она поняла, что видит именно ту страшную часть его личности, о которой он говорил ей прежде. Ту которую ей приходилось видеть лишь мельком, а сейчас он стоял перед ней во всей красе. В глубине души ее это пугало. Но другая ее часть говорила, что и есть Трандуил. Тот же самый король. И ее любимый муж. Монстр, которого так боялся сам Трандуил. Но если бы он хотя бы раз увидел себя, то знал бы, что был все так же он.
- Ваше Величество, - Королева накрыла своей ладонью его побелевший кулак и слегка склонила голову, не отрывая своих глаз от его и заговорила громко, но при том обращаясь только к Трандуилу – Прошу не сердитесь на этих добрых... людей? эльфов. Наша свадьба для многих стала большой неожиданностью. Поэтому вполне естественно, что ваших подданных волнуют все эти перемены. Тем более в такие времена.
Она незаметно провела пальцем по его ладони, проговаривая одними лишь губами.
- Не сейчас, пожалуйста.
Улыбнувшись королю, она повернулась к эльфам и непосредственно к наглому воину. Он был, несомненно, очень мудр, стараясь вывести короля из себя у всех на виду. Вряд ли он рассчитывал на свое убийство, но Сархи казалось, что это вполне мог бы быть один из исходов, если бы он продолжил в том же духе. Именно сейчас королева была бы даже очень не против подобного, но наглец ведь созвал целую толпу, чтобы предъявить свои обвинения, устраивая из этого цирк.
Сархи улыбнулась всем присутствующим и, проглотив свою гордость на время, заговорила.
- Для меня все это почти так же неожиданно, как и для вас. Я прибыла сюда с далекого юга, где выросла принцессой в совершенно другом обществе и культуре. Но теперь я жена вашего короля и ваша королева. И так же, как я обещала это в день свадьбы Его Величеству, так же сейчас я обещаю всем вам быть верной вам, взамен на вашу верность, - она окинула взглядом советника, генерала и группу эльфов, стоящих за ними, – быть справедливой, как и ваш Король. И с позволения Его Величества, - она взглянула на Трандуила с любящей улыбкой, - обещаю от нас обоих, как владык королевства, не пропускать в эти чертоги никакого зла, что могло бы нарушить ваш покой.
Она отпустила руку Трандуила и сошла на несколько лестниц вниз, оказавшись как раз перед королевскими гвардейцами. Капитан стражи посмотрел на нее в недоумении, затем на короля, но Сархи не оборачиваясь, бросила на него уничтожающий взгляд, затем протиснулась меж воинов, но капитан все же последовал за ней, остановившись в шаге от королевы. Сархи стала перед седовласым генералом. Если бы он захотел, то убил бы ее одним взмахом меча, но чего бы он желал, он не мог навредить ей здесь, как и она ему, что оба прекрасно понимали. Сархи оставалась серьезной, только в глазах блеснул огонек, что мог бы перерасти в безумный хохот победителя.
- Ответ должны держать обе стороны. И по всех законах во все времена король есть избранный, чтобы вести свой народ, и он потому и возвышается над другими, чтобы лучше видеть верный путь для своих подданных. Хоть они и не всегда понимают это. Но вы, будучи столь мудрым эльфом, пришли к королю не с советом, а с обвинением. Как стая волков, собравшихся здесь в ожидании жертвы, и более того, хотите, чтобы король был благодарен вам за это. Разве так поступают верноподданные?
Сархи недовольно покачала головой, будто перед ней был глупый ребенок. Затем молча развернулась и так же спокойно вернулась к королю.

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c633318/v633318896/13574/pakzrpOcc54.jpg[/AVA]
[sTA]Восточный ветер[/sTA]
[NIC]Сигга[/NIC]
Сигга улыбнулась на первые слова эльфа. Его чувство юмора ее забавляло. Но коня он был все еще должен, как решила для себя девушка.
Драуглан. Она мысленно повторил это имя. Оно было чужим в звучании ее родного языка, но более близким, чем другие имена западных воинов, о которых она слышала.
- Рада знакомству, Драуглан, сын Таурохтара. Пусть добрые духи никогда не покидают тебя. – затем девушка тоже представилась, говоря с гордостью в голосе, - Я Сигга, дочь Сигмара Бесстрашного.
А теперь еще и покрытого позором. Пронеслось в ее голове. Но девушка снова отогнала от себя эту мысль. Думать об этом было уже поздно.
- А теперь Миледи желает ехать. – Сигга специально подчеркнула слово миледи, поддевая своего спутника. И сделав абсолютно невозмутимый вид, облокотилась на мужчину, готовясь к интересной поездке. Все-таки быть леди жутко удобно, особенно, если есть тот, кто прислужится, решила для себя восточанка. Так они и тронулись в путь.
Драуглан ее практически обнимал, не имея возможности иначе держать поводья, что надо сказать ничуть не смущало девушку. А Сигга, хоть она и с детства большинство времени проводила в седле, не хотела избавлять ни его, ни себя столько приятной поездки. Ей нравилась эта игра в близость, хоть она и держала при себе шуточки, как бы не замечая, как он к ней прислоняется, или какие взгляды бросает. Чтобы обезопасить себя от таких же замечаний, она прикрыла лицо платком, который должен защищать от резких порывов ветра на скаку. И она лишь посмеивалась про себя, отмечая некоторые интересные области эльфийского тела, которые ей не удалось хорошо разглядеть при их специфическом знакомстве.
Вскоре они выехали к долине Великой Реки. Точнее она была еще далеко, но уже можно было заметить ленту быстрой реки. Сигга напряглась скорее по привычке, нежели из-за опасений. Она была здесь только раз, ничейные земли заканчивались, дальше лежали вражеские территории. И она снова почувствовала опасность. Как же она была глупа, какая дура! Нужно было забрать свои вещи и припасы, которые эльф ей предложил, и уйти на восток, домой. А теперь она на землях врагов, рядом с еще одним врагом, который чуть не убил ее. А она просто взяла и уехала с ним из каких-то сантиментов.
Но с другой стороны он же был добр к ней. Он ее отпустил, Сигга сама запрыгнула к нему в седло, как продажная женщина в постель за золотые побрякушки. Сигга повернула голову и бросила короткий оценивающий взгляд на эльфа. Он оставался все так же спокоен. Это придало некой уверенности и ей. Возможно, он все же не врет? Может он и правда не желает ей зла? Впрочем, это она еще проверит. Девушка почувствовала острую необходимость взяться за меч, болтающийся в ножнах при боку, но потом решила, что это будет слишком уж подозрительно. В любом случае, Драуглан держит поводья, в случае если он решит избавиться от нее, Сигга успеет вытащить кинжал и порезать ему руки. А дальше уже надо будет действовать по ситуации.
Дальше они поехали на север, и чем дальше продвигались, тем более неуверенно Сигга ерзала в седле. Вокруг были чужие незнакомые земли. Теперь уже Сигга рассматривала окрестности больше с опаской и осторожностью, чем с интересом. Драуглан так и не попытался убить ее во время поездки, так что, по крайней мере, одно решение она отложила на потом. Но вот здешние жители вряд ли окажутся столь же приветливыми, если им на пути встретится такая странная парочка.
Они остановились, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. Сигга слезла с лошади и снова внимательно огляделась. На холме росло одно только дряхлое дерево. И местность вкруг хорошо просматривалась.
- Да-да, ты прав. – рассеяно ответила Сигга на слова Друглана о ночевке и костре. Ее сейчас куда больше занимали пейзажи. Сперва она все еще по старой привычке посмотрела на далекие степи, такие большие, что виднелись даже отсюда. Дальше обратила взгляд на громаду темного леса, что раскинулся на земле, будто чудовищный спящий зверь.
Несколькими минутами позже Сигга снова вернулась на холм, к Драуглану. Он уже сидел на мехах, готовясь к ночи. Она примостилась рядом, внимательно разглядывая черты его лица. Вытянутое, со старыми шрамами, но все равно идеальное. Слишком идеальное, как для мужчины. Или это она раньше встречала неправильных мужчин.
Он говорил, будто не обращая внимания на ее близкое присутствие. Впрочем, за целый день должен был уже привыкнуть. Но затем Сигга поймала на себе его взгляд и так же прямо посмотрела в глаза эльфу, упрямо и с вызовом. А затем рассмеялась звонким смехом.
- Ну, нет, эльф Драуглан. Не думаю, что я сегодня буду спать. – она все еще не слишком доверяла ему, в глубине души все еще ожидая внезапного удара, но опасность и неопределенность манила еще больше.
Сигга наконец сняла с себя длинную накидку, завернутую вокруг тела несколькими шарами. Под ней оказались лишь потрепанные лоскуты кожи с приспособлениями для ножен и накладными кармашками. Но эта одежда лишь прикрывала разные интересные места девушки, откровенно открывая остальные части тела. Девушка набросила плотную ткань себе на плечи и поставила меч рядом с собой.
- Я покараулю, а ты можешь ложиться спать. – предложила она. Было интересно, настолько же он доверяет ей, как показывает и как хочет этого от нее. Но затем выдвинула еще одно предложение, играя белозубой улыбкой - Либо же, будем сторожить вместе. Но как по мне, ночь слишком длинная, чтобы тратить ее на осмотры земель. Хотя, ты сам себе господин, делай, что хочешь, только смотри, чтобы восточный ветер снова тебя не ухватил.
Она снова хитро улыбнулась, поддразнивая эльфа и не отводя от него взгляда.

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[NIC]Вечный менестрель[/NIC][AVA]img02.deviantart.net/b841/i/2010/113/8/b/67__playing_the_melody_by_a6a7.jpg[/AVA][sTA]Сим чаша скорби полна[/sTA]

Он вышел к лагерю, когда уже совсем стемнело. Люди отдыхали после очередного перехода, готовились отходить ко сну.

Он оказался вовремя. Некоторую скуку, успевшую уже возникнуть в их сердцах, могла развеять мелодия и песня менестреля. 

Но от эльфа не стали требовать ни одной из похабных и общеизвестных песен. Все ждали, что он сделает нечто невероятное, интересное и уникальное. То, чего раньше не слышали.

И их ожидания не были обмануты. В притихшем лагере стали раздаваться первые звуки мелодии, играемой на лютне. Каждый затаил дыхание. Даже животные, почувствовав особенность момента, не стали прерывать менестреля. 

И он запел.

 
В тишине вековой меркнет свет, гаснет звук.
Только пепел, кружась, тихо падает с рук.
Между мертвых колонн, опалённых огнём,
Нет движения, вечен их призрачный сон.
 
Здесь не место живым, здесь царит вечный мрак.
Не тревожь их покой, пусть всегда будет так.
На руинах дворца, ставших ярким костром,
Дремлют он и она, спят они вечным сном.
 
Но те земли не спят, им не ведом покой.
Страшен жуткий конец всей истории той.
Кровь текла по земле, проливалась ручьём.
За любовь короля, во погибель её.
 
Дева южных кровей в его разум вошла,
Покорила красой, к духа свету вела.
Но увы, не дано было им сохранить 
Ту любовь, что пришла; путь один разделить.
 
Дух мятежный ее мир покинул навек,
А Единый его на бессмертье обрек.
Стали прахом тела, им истлеть не дано.
Судеб порвана нить, было так суждено.
 
И причина тому - предрассудки толпы,
Разглядевшей врага в том цветке чистоты.
Им плевать на любовь, им она не важна,
Королева должна быть в лесах рождена.
 
И она, пусть и дочь благородных людей,
Но таит в своем сердце зло темных идей.
В них сомнения нет, им известно одно:
Света в землях врага не найдёшь всё равно.
 
Но король поднял меч, чтоб её защищать,
Понимая, что сердце не может солгать.
И он выдержал бой, вырвал право любить,
Но лишь честью одной жизнь им не сохранить.
 
И предательский нож королеву достал.
Тихий стон, силуэт ее наземь упал.
Боль успела познать, и любовь разделить,
Но столь мало дано королеве прожить.
 
И страдает король, дух пылает в огне,
Разрывается сердце, взгляд смерти мрачней.
И враги лишь кругом, жаждут крови его
Так пусть видят её! Он уже не живой.
 
Громкий смех короля всем им ужас внушал,
И бежали враги, а дворец запылал.
Прочь бежал стар и мал, а король замолчал.
Королеву обняв, он в огне умирал.
 
В тишине вековой меркнет свет, гаснет звук.
Только пепел, кружась, тихо падает с рук.
Между мертвых колонн, опалённых огнём,
Нет движения, вечен их призрачный сон.
 
На руинах дворца, ставших ярким костром,
Дремлют он и она, спят они вечным сном.
Здесь не место живым, здесь царит вечный мрак,
Не тревожь их покой, пусть всегда будет так.

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

[AVA]pp.vk.me/c410119/v410119174/6149/3e-Mlz16RFQ.jpg[/AVA]
[NIC]Сархи и Трандуил[/NIC]
Наш первый и последний плод любви совместно с прекрасным королем Трандуилом.
Время истекло.
Бой, кровь, смерть и угасшая надежда в остекленевшем взгляде. Раздробленные черепа и кости. Что приснится этому миру под одеялом ночи? И луна окрасится в красный, не будет звезд, только ночь и красное Око, что следит за каждым.
А если Трандуил прав, но тьма Мордора не пришла в лес сама, а приехала вместе с королем и вождем вастаков. Каждый южанин, каждый истерлинг, который родился в эту эпоху, несет в себе его знак. Принцесса отказалась от этого зла ради любви, вождь ради свободы и гордости. Но тьма Мордора, как первородный грех заключена в самой их крови. В крови наследников тех, кто заключил с Ним союз. И разлучить их может только смерть и мертвое обескровленное тело.
И все умирают за него и в его имя. И неважно стоят за ним или против. Для всех он бог, только для одних хороший, для других злой.
- Ненавижу! Пусть кровь всех умерших, живых и нерожденных, в которой есть хоть толика наследства поклявшихся служить темной башне, взбурлит и обернётся против них и их Господина Саурона Жестокого.
Эльфы предатели, и они получили по заслуге. Но хуже всех оказались родные люди, хуже всех оказались предки, что позволяли рождаться своим детям, чтобы те несли все это зло в себе.
Сархи вместе с Трандуилом миновали большие залы, галереи и продвигались к своим покоям. Королева, жутко уставшая, все же взбодрилась после пылкой и вдохновляющей речи Короля на Вратах. Тогда казалось, что мир снова стал прекрасен, как и раньше, когда она его совсем не понимала, и даже солнце подарило эльфам свой последний дневной лучик. Но чем дальше они уходили во дворец, чем больше на пути встречалось все прибывающих эльфов, или же тех, кто ожидал конца битвы здесь в укрытии, тем больше ее пронимала тревога, что медленно вырастала в глубинный страх. «Не будет пира. Пора готовиться к войне» Правильно ли она дала совет мужу, правильно ли он поступил, послушав ее и оставив пленных живыми? Не лучше было бы укрыться в дворце и подождать. Сархи бы ожидала здесь дня своей смерти, живя и радуясь каждому дню с любимым мужем, а бессмертные эльфы того дня, когда враги перережут друг друга, и мир измениться. А они таки перережут. Сархи родилась в Кханде. Она встречала послов, людей высшего сословия из Харада, которые все, как один, могли улыбаясь убить тебя по-тихому, либо же держали при себе личных убийц, пиратов и бандюков из Умбара, что пыжились не хуже харадрим и северян, переняв их традиции. Ну, а с дикаярми Руна, коими она всегда считала вастаков, тогда еще принцесса познакомилась очень хорошо. И они все как один ненавидели друг друга. И если снова не начнется война, а за Пашалимскими горами не начнется сбор армий, то все они поубивают друг друга. По крайней мере, на это очень надеялась Королева. Юг – дело тонкое, а мирное время там опаснее войны. Впрочем, Сархи смогла привнести эту изюминку и в самое сердце Лихолесья.
Еще проходя по залы и общие коридоры, Сархи заметила, какие взгляды бросают на нее обитатели дворца. Кто-то пытался скрыть свои «нежные» чувства к королеве-чужестранке, что поспособствовала гражданской войне, другие не особо. Но все помнили недавние события, и никто не посмел смотреть на короля с открытым вызовом. Будь Сархи обычной девушкой, она бы их поняла, но королева не могла такого ни забыть, ни простить. Она упустила момент, когда могла достучаться до их сердец, а потом еще больше все испортила. Плохая королева сама наплодила себе предателей. Но все остальные эльфы и их мнение так мало значили для нее, что Сархи сразу же выбросила эти мысли из головы, как только они оказались в длинном пустом коридоре. Сейчас она хотела только две вещи – Трандуила и спать. Хотя сама королева собиралась в ближайшем времени совместить это. И особенно приятным сон с любимым мужчиной будет после горячей расслабляющей ванны, которая смоет с них ужасы предыдущих дней.
Но была одна мысль, что все точила ее изнутри. Сархи умедлила шаг и сжала руку мужа. Гвардейцы, что их сопровождали отошли на шаг дальше. Но Сархи бросила им злое «Уйдите!» и они отошли еще дальше.
- Почему именно Последний поход эльфов? – нахмурилась она. Сархи очень внезапно и слишком поздно поняла, чем это грозит на самом деле. Она боялась потерять любовь Трандуила настолько, что подтолкнула его к смерти еще на шаг. А ведь именно ее она и боялась. Пусть он разлюбит, пусть оставит, но пусть живет. Сархи поняла, что больше всего на свете боится, что Трандуил, ее любимый муж умрет, – Пусть все умирают, пусть все идут в свои последние походы. Эльфы, люди, орки, гномы, тролли. Кто там еще живет? Но я так тебя люблю, и не хочу, чтобы ты...
Из-за поворота внезапно вынырнула компания эльфов и Сархи замолчала, не желая, чтобы кто-то услышал их с Трандуилом разговор. Королева обвела четырех эльфов и девушку раздраженным взглядом. Одного она знала, это был один из советников короля, что остался верен Трандуилу. Остальные наверно были его приятелями, но их Сархи видела впервые. Все они выглядели очень молодыми, но Сархи не умела различать по-настоящему взрослых и совсем молодых эльфов, так что не знала, кто из них старше, а кто младше. Подойдя к королевской чете, они остановились и молча поклонились им. Но Сархи предупредила разговоры, давая знак раздраженным кивком, мол у нас с королем важный разговор, идите, куда шли. Она так же молча держала руки короля в своих и смотрела на него, думая о том, что тратит их бесценное время на разговоры.
Но уже когда они проходили мимо, Сархи таки услышала голос одного из эльфов.
- Ведьма. – прошипело почти рядом с ней – Вот уж пригрел змею.
В один миг злость в ней вскипела ураганом. Девушка резко повернулась к мужчине, что проходил как раз возле нее и схватив его за рукав повернула к себе. Громкая пощечина, что она ему влепила, раздалась эхом в длинном коридоре.
- Убить его! – закричала Сархи и хотела ударить эльфа еще раз, но он перехватил ее руку. В тот же момент тишину нарушил звон оружия, вытаскиваемого из ножен. Трое остальных эльфов ухватились за оружие, а чей-то меч мягко и как-то даже лениво проткнул шею наглеца. Тот с хрипом упал на колени, заливая одежду и пол кровью. Сархи почувствовала, что у нее тоже подкашиваются ноги. Длинный нож, которого она не заметила во второй его руке, плотно сидел в ее животе, а кровь медленным ручейком стекала вниз по платью. Они опустились на колени вместе, как два любовника в тени сада. И из-за этого Сархи еще больше возненавидела этого эльфа. А он еще успел наградить ее, не потеряв былой ловкости ударил королеву ножом в грудь. Невыносимо-адская боль заставляла ее кричать, но Сархи не могла даже вдохнуть нормально и хапал воздух, как рыба, которую вытащили из воды.
- Трандуил... – в памяти всплыл только один момент, за который хватался ее разум. Когда в ее первой и последней битве, когда она оказалась среди врагов, что чуть ее не убили, но Трандуил был там. Он спасал ее, убивая врагов и признаваясь в любви на далеких границах трижды проклятого внешнего мира. Отчаянье и мрак, все что их ждало. Боль и отчаянье душили ее, срывая голос, а вокруг разверзалась бездна с пляшущими демонами, которые пытались загасить последний лучик света в ее жизни. – Будьте вы все прокляты, предатели и мерзавцы! Трандуил!
Все произошло за одно мимолетное мгновение, но за это время мир Трандуила пошатнулся и низвергнулся в бездну рока. Ужас, который невозможно себе вообразить даже в самых темных кошмарах, поразил короля. В одночасье он уже оказался рядом с женой, выдернув меч из ножен королевского гвардейца,чтобы зарубить троих оставшихся эльфов в безумной вспышке ярости. Их окровавленные тела легли на труп предателя, посмевшего поднять руку на королеву. Меч выпал из дрожащих рук Трандуила, и он уже был рядом с Сархи. Он приподнял ее за голову, а второй рукой тщетно пытался остановить кровь.
- Нет...Нет!...Я уже здесь, любимая... - Трандуил не верил своим глазам, на которых уже выступили слезы, а сердце будто рвали на части сотни острых осколков. 
Он повернулся к окружившим их гвардейцам:
- Что стоите?! Лекаря, немедленно! Быстрее! 
Кто-то побежал куда-то, но он уже не видел и не слышал ничего, смотря только на Сархи и видел, как она умирает, и был не в силах помочь...
- Трандуил... Любовь моя. - Сархи шептала хриплым срывающимся голосом, а с глаз лились слезы из-за боли и страха. Она накрыла своей ладонью его и прижала к груди, спровоцировав новую страшную вспышку боли. Девушка застонала, ее начинало трясти, но руку мужа она не отпустила - Не оставляй меня, любимый. Прошу... не оставляй.
- Тише, я здесь, я рядом, мое солнце и звезды... - Он сжимал ее руку и обнимал, не отрывая взгляда от ее темных глаз, в которых так отчаянно жизнь цеплялась за последние выступы у края пропасти. По лицу короля бежали слезы. 
- Я не оставлю тебя, только держись, любимая, лекарь скоро придет, потерпи немного, он скоро придет, да-да, придет, обязательно... - казалось Трандуил старался убедить в этом сам себя, все еще не веря в реальность происходящего, все еще ища надежду...
- Д-да, придет, - закивала Сархи. Она цеплялась за Трандуила как за последнюю соломинку, он был единственным, ради кого она хотела жить. Только ради его прекрасного лица и глубокого любящего взгляда - Я не хочу умирать, мой прекрасный эльф, я хочу раствориться в твоих глазах и в тебе. Только пообещай... - Сархи начала задыхаться и слова стали еще тише, прерываясь хрипом, - не забывай меня, не покидай.
Нет!.. - наблюдать ее агонию было невыносимой пыткой, но самое страшное было еще впереди... - Где этот, тьма его побери, лекарь?!
Ответа не было. Трандуил аккуратно положил голову Сархи себе на колени, нежно гладя ее по лбу и волосам, другой рукой продолжая сжимать все еще теплую ладонь жены.
- Прошу, не оставляй меня, не умирай... Я никогда не забуду тебя, свет моей жизни, и никогда не покину... Сархи, ты слышишь? Я так люблю тебя...
Сархи была столь ослаблена из-за потери крови, что не могла даже пошевелиться и еле шевелила пересохшими губами. Жажда мешалась с болью, а паника мешала все мысли в сумасшедший рой. Но его лицо, единственное, что сейчас видела Сархи. Единственное, что она хотела видеть 
- Я не покину. Не покину тебя никогда. Я останусь с тобой, останусь навечно. Только живи, и я вернусь к тебе. Во снах или в другом мире. Я люблю тебя, Трандуил, Лесной король и мой прекрасный муж… 
Она еще так много хотела сказать, еще так много хотела сделать, но силы покидали ее, и тьма закрывала глаза, желая украсть ее в прекрасного короля, что пришел к ней с мифов и легенд. 
- Не умирай ради них. – совсем тихо прошептала Сархи, - Ради меня. Живи. 
Какой бы сильной не была ее любовь, но тьме, что укрывала ее разум темным саваном, она не могла больше сопротивляться. И боль последним рывком прошлась по ее телу, как бич надзирателя. Разум Сархи канул в темные сны, полные ужаса и боли, в которых где-то далеко она еще могла увидеть прекрасное светлое лицо и глаза, в которых было сокрыто все небо. Но, как бы она не старалась, дотянутся до Трандуила, она не могла. Он стоял по другую сторону жизни…
Он нежно коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез. Трандуил чувствовал, как жизнь покидает тело любимой, ощущал ее последние вздохи на своем лице.
- С тобой я мир обрел в разгар войны… Я найду тебя, сквозь вечность... Мой нежный цветок… Сархи…
Король смотрел в остекленевшие прекрасные глаза своей жены, его плечи сотрясали рыдания. Самая страшная боль, какую невозможно было вообразить, поразила его, пронзив сердце острым копьем и разбивая на мелкие кусочки. Полный смертельного отчаянья крик сорвался с его уст, когда он осознал все ужасающею истину. Сархи больше нет. Нет его любимой жены, нет ее ободряющей нежной улыбки, нет теплого взгляда глубоких черных очей.
Трандуил поцеловал Сархи в еще теплые уста, чувствуя соленоватый привкус крови любимой. Король сидел на полу в молчании, прижимая тело жены к груди, как ребенок, оставленный матерью, не желает отпускать любимую куклу – единственное напоминание о светлых днях.
Только сейчас король услышал крики, стоны и так хорошо знакомый, каждому, кто хоть раз стоял на поле бранном, лязг оружия. Звуки битвы доносились из коридоров и переходов, ведущих к вратам. Трандуил поднял полубезумный взгляд на своих гвардейцев, которые тоже не понимали, что происходит.
Капитан, вбежал в коридор и застыл, будто пораженный молнией Валар. На лице читался шок, его меч был обнажен и обагрен свежей кровью.
- Ваше Величество… Бунт… Народ обратился против вас, эльфы требуют Вас, Вашего Изгнания… Гвардия и горстка верных сдерживает их в пещерах Чертогов. Но нас сметут числом… А, королева… Она… Она…
Он не мог выговорить слов, не мог осознать творившегося безумия. Впервые, за долгую жизнь, самообладание начало подводить капитана королевской гвардии.
Трандуил встал, держа на руках тело Сархи, слезы тонкими ручейками катились по его щекам нескончаемым потоком.
- Предатели… Изменники… Убийцы… Они убили ее… Убили!.. Я проклинаю всех вас! Будь вы все трижды прокляты, и пусть каждый лесной эльф познает ужас и смерть! – в голосе короля звучали интонации безумного яростного гнева. Произнесенные слова запомнятся мирозданием и темной печатью лягут на каждого лайквенди, обрекая на страшную участь.
- Беги отсюда, Эленандар… Спасайся… - редко, когда Трандуил называл Капитана по имени.
Король отвернулся, бросив пятерке гвардейцев королевы приказ следовать за ним. Он шел в глубь своих чертогов, не отнимая от груди тела жены. По его приказу гвардейцы, вытаскивали факелы из стен и поджигали все, что могло гореть, а этого в любом замке было предостаточно. Огонь мигом разошелся, и вскоре за уходящим вглубь королем с королевой пылали стены.
- Не будет могилы у Трандуила и Сархи. Не возложат над нами курган, и не будут цвести цветы на нем по весне… Мы сгорим в огне…
Пожар разрастался, каждый гвардеец был отправлен в разные части дворца, дабы разжечь пожар еще сильнее. Король остался наедине со своей королевой. Трандуил заперся в самой высокой башне замка, на самой вершине. Где-то начали взрываться погреба с вином и маслом, начались обрушения, а неукротимая сила пожара все росла и росла, вздымая к небесам отвратительный черный гриб дыма. Эльфы, оставившие братоубийственную резню в коридорах, бросились бежать, хотя многие погибли в пожаре. Другие в ужасе бежали в лес, и были поглощены его темным нутром навсегда. Оставшиеся собирались на поляне перед рвом у королевских чертогов, наблюдая за огнем, бушующим наравне с небом. Смятение и страх читался на их лицах.
Между тем уже горела башня, чья вершина, словно корабль, плыла в море смрада и пламени.
Трандуил стоя на коленях, обнимал безжизненное тело Сархи, с его губ срывался слабый шепот:
- Еще немного, любимая. Скоро все кончится, потерпи. Они все несчастные глупцы, ибо им никогда не испытать того, что было дано нам с тобой…
Огонь добрался и до вершины башни, рухнула дверь и запылала комната, окружая короля стеной пламени. Он чувствовал, как начинает покрываться волдырями его кожа, как горят волосы на голове. Сквозь дикую боль и удушающий жар король заставил свои лопнувшие губы прошептать последние слова:
- Я люблю тебя Сархи, моя маленькая принцесса…
Крик безумной боли раздался с вершины башни, заставив эльфов на поляне воздеть головы к верху. Вершина башни Лунного Света пылала, подобно короне огненного великана. А затем, под треск и грохот, башня рухнула на дворец, обрушая, потолки и своды. Большой кусок камня разрушил последний мост в бурлящий водяной поток. Стенания и плач с поляны заглушал вой пожара на руинах королевского дворца…
Пожар бушевал до самого утра, отдельные места еще продолжали гореть, над лесом стоял черный столб дыма, поднимаясь высоко в небеса и видно его было даже с Мглистых Гор. В Эсгароте поднялась паника, а в Эрэборе пробили тревогу стражи.
К утру, остатки лесного народа стали покидать проклятое роковое место, царство смерти, что когда-то было домом многим. Они уходили в лес, ища свои жилища, силясь найти тех, кто пропал, собраться и уходить. Уходить на Запад. Ибо эльдар больше не могли оставаться в этом темном лесу. Их феа терзало и убивало само присутствие в этом месте. Это был не исход, это было бегство… Возможно бегство, от самих себя…
Эленандар в одиночестве стоял перед догорающими руинами, похоронившими короля и королеву. На бывшем капитане гвардии был походный плащ, за спиной висела дорожная сумма. Все, что он успел вытащить из огненного кошмара вчера. Он не хотел бежать. Но так получилось. Точнее, его вел долг. Долг перед королем и королевой. И он был не в том, чтобы умереть с ними.
Чья-то рука легла на его плечо, но Эленандар не обратил внимания.
- Ты идешь с нами? Уходим, надо попытаться спасти тех, кто еще может быть жив…
- Нет… - голос бывшего капитана, был тверд и сух… - Я уйду, но не на запад, а к людям. И буду петь. Петь о Короле и о Королеве из Темнолесья. Буду петь под звездами, у костров и в тавернах, в шумных городах. И память о них сохраниться вечно. Эльфы уходят из мира, грядет время Людей, а у них память короткая. Но песни… Песни люди будут петь до самого конца этого мира. И пока они будут их петь, будут жить Трандуил и Сархи, и эту историю не забудут никогда…
Отвернувшись, Эленандар направил свои стопы на восток, скрываясь в чаще леса и навсегда уходя из жизни любого эльда. Теперь он вечный менестрель, что поет лишь одну песнь… 
Дух Трандуила, был словно цепью золотой притянут на запад, через океаны и туманные моря, и громаду Пеллоров, к Чертогам Намо Мандоса, на Суд Владыки Судеб. Тень потрясения промелькнула по лицу беспристрастного валы, когда узрел он феа Трандуила и его деяния. И обрек Манвэ несчастную душу на вечное заточение в Чертогах Ушедших, в полном одиночестве наедине со своей безмерной болью до тех пор, пока либо мятежное фэа не покается в делах своих и не попросит прощения, либо не придет Назначенный Эру Час и не настанет конец мира.
На вечные муки был обречен Трандуил, оставаясь наедине со своим горем. Но он не мог раскаяться или пасть ниц, моля о прощении, ибо все так же любил ту, что навсегда ушла за пределы королевства Арда… И не видел он никого более.
А далеко за бессмертными землями, в Средиземье, неизвестный певец первый раз тронул струны своей лютни и в первый раз люди услышали песню… 

[spoiler=Офф]ЦИТАТА ИЗ ИСТОРИИ СРЕДИЗЕМЬЯ.

"Эльфам предназначено было быть "бессмертными", не умирать в течение неизвестного срока, отмерянного Единым, каковой, вероятно, должен был длиться до конца существования Земли как обитаемого королевства. Их смерть - от каких-либо ранений, при которых тела эльфов бывали настолько искалечены, что их уже нельзя было исцелить, - и разлучение духа с телом было "неестественным" и горестным событием. Поэтому долгом валар, в соответствии с волей Единого, было возвращать эльфов к жизни, если они того пожелают. Hо Манве мог отсрочить "возрождение" [Или в самых серьезных случаях (таких, как случай с Феанором), воздержаться от решения и передать дело на рассмотрение Единого.], если феа за время жизни совершила какие-нибудь злые деяния и не желала раскаяться в них, или если она продолжала питать злобу по отношению к кому-нибудь из живых."
 

Отчего-то вспомнилась встреча Сархи и Транди в иной игре, где эльфяша спасал принцессу. [spoiler=тык]
 
 
[spoiler=боевая Айняша!]
 
 
[spoiler=боевая Айняша и я ^_____^]
 
 
[spoiler=боевая Сархи!]
 
 
[spoiler=боевая Гиль! (не Милдред, ибо лук)]
 
 
[spoiler=вероятно, повзрослевшая Инас]
 
 
[spoiler=прекрасная Нурия :з]
 

Там у девушки просматривается острое ухо, но все равно понятно, с кем ассоциация :3
[spoiler=Трандуил и Сархи]
 
[spoiler=Анайрэ]
 
[spoiler=Ихчерат]
 
[spoiler="Привет из прошлого" (Рохан)]
 
 

[AVA]cs628317.vk.me/v628317397/1c77a/KNNd0_e95hY.jpg[/AVA]
Из Зала для пиршеств
Они шли к королевским покоям, держась за руки. Точнее, ее величество вцепилась в руку короля и от волнения едва перебирала ногами. Следом шли пятеро королевских стражей в блестящих доспехах. Молодая королева мысленно укоряла себя за мысль, что идет, будто на эшафот, но заговорить с Трандуилом так и не отважилась, пока они не достигли королевских покоев. От мысли, что отныне это их покои, девушку бросало в мелкую дрожь – страх вперемешку с радостью и чем-то еще, о чем до сегодняшней ночи Сархи почти не думала.
Двери за ними закрылись, и молодожены, наконец, остались вдвоем. В спальне, выделанной красными и бордовыми тонами, царил полумрак, который разгоняли только несколько свечей. В комнате было тихо и душно от сладких запахов благовоний, что прозрачным дымом поднимались к высокому потолку.
- У меня тоже есть подарок для вас, Ваше Величество. – пролепетала Сархи, чувствуя как весь хмель из головы уходит вместе со словами. – Но с вашего позволения, мне понадобится пара минут.
Сархи оставила короля в опочивальне. Дикое и в то же время томное волнение сдавливало грудь, и пьянило едва отрезвевшую девушку. Но в смежной комнате ее уже ждали две ее служанки-фрейлины. Видя, как она побледнела, они быстро подхватили ее подл руки, а Сархи, заставив себя успокоится, кивком приказала помочь ей. Девушки очень быстро освободили ее из этого большого платья-чудовища, с которым она бы не справилась даже в нормальном состоянии. Они подали ей другой наряд, несколько мотков шелка, которые только с легкой натяжкой можно было бы назвать одеждой. Ловкие пальцы эльфиек быстро двигались вдоль косы, а Сархи одевалась, стараясь приглушить звон колокольчиков. Хотя лично ей, как и девушкам, все же больше казалось, что она раздевается.
Несколько капель душистых масел на виски и запястья и она была готова. Девушки накинули ей на оголенные плечи полупрозрачную ткань с отливом ярко-красного цвета, которую на севере оказалось возможным достать только в бродячем цирке. После того, как Сархи крепко обняла обоих, эльфийки быстренько улизнули из покоев через другой выход, не показываясь на глаза королю.

Остановившись возле входа в королевскую опочивальню, Сархи опять растерялась. Она видела столько девушек и женщин в подобных ситуациях, сама наблюдала за их приготовлением и все равно оказалась не готова.
Я принцесса Кханда. И королева Темнолесья. А за дверью мой муж, которого я люблю больше всего на свете. Сархи сама удивилась железной хватке волнения, что выбило из головы все прочие мысли.
В тот момент она переживала из-за многих вещей. Слишком многих. Но когда она вошла в комнату, и Трандуил повернулся на звон колокольчиков в ее волосах и на бедрах, она затолкала все ненужные чувства так далеко, чтобы самый острый меч их не достал. Теперь остались только они вдвоем, остальное не важно, остальные не важны. Только он, сейчас.
Нам еще предстоит это выяснить... Слова короля и его игривая улыбка снова пронеслись в голове девушки, и еле сдерживая улыбку она подошла к королю и взяв его за руку, молча отвела к ложу. Когда Трандуил присел, Сархи протянула ладонь к его лицу, но остановилась за пару дюймов. Сейчас она бы его обняла, поцеловала так, как не целовала еще никого...
- Нам еще предстоит все это выяснить, мой король. – тихо прошептала Сархи и отошла назад с едва заметной улыбкой на губах.
Закрыв глаза, она на миг замерла, прогоняя все прочие мысли и начала медленно двигаться в танце, смотря уже только на своего возлюбленного из-под полуопущенных век. Грудь, едва скрытая за легкой тканью поднималась и опускалась. Снова от волнения, но уже другого. Только Трандуил сейчас был перед ее глазами и в ее мыслях. Множество маленьких колокольчиков звенели, создавая собственную мелодию, когда она медленно двигала бедрами и животом, начиная танец. Снова застыв в предисловии, девушка протянула руку к беловолосому повелителю. И раскрывала ладонь, то ли зазывая его к себе, то ли
предлагая ему свое сердце и даже больше, чем могла отдать. Взмахнув другой рукой, она стянула с плеча прозрачную шаль, что блеснула в полутьме покоев живым огнем. Взмахнув черными волосами, она начала танец. Под звонкую песню колокольчиков она медленно выводила мягкие и плавные рухи загорелого тела. А в воздухе время от времени вспыхивал сгусток пламени, приближаясь к свадебному ложу, приближаясь к желанному мужу.
Но приблизившись к нему вплотную, почти целуя его губы, девушка сама вспыхнула искрой чувства, которому еще никогда не давала воли. Эта искра была и в его глазах. Девушка отпрянула назад и продолжила танец, вкладывая в него все – свою душу, тело, свои чувства, что были скрыты, и те, что напоказ. Вся страсть, страх и любовь. И в каждом движении – она. Она через призму его взгляда, через отражение его любви. И уже почти неосознанно выгибаясь и танцуя – теперь она наложница и госпожа, она предлагает и отдает всю себя и весь мир своему повелителю и своему рабу.
В душе горит пламя подобно тому, как она перекидывает поток огня из ладони в ладонь. А потом он начинает кружить вокруг нее, вокруг волос темнее ночи, что переливаются и поют серебряными звездами-колокольчиками, вокруг изгибов тела, что двигающихся. Словно дюны и барханы на тле вечной пустыни. А огонь все разгорается, протягивая руки волны к одному единственному живому существу во вселенной.
Это твое. Приди и возьми. Не твое, так забери. Весь мир, вся любовь и вся страсть – только для тебя. Волна пламени, заключенная в смертное тело, танцуя, приближается к лесному королю, к воплощению древних веков и Темного Леса.
И она уже готова отбиться от него, словно от темной холодной стены и без сил упасть к его ногам. Но материальный огонь в ее руках горит, а угасая, заключает его в объятья. И льдисто голубым глазам уже не потушить ее любви. Они уже принадлежат ей и горят тем е пламенем. И заканчивая танец, она снова становится собой, видя перед собой только его мудрое и до безумия прекрасное лицо. Ладони едва прикасаются к нему, а их губы находятся так близко, что слова сказанные шепотом, возвращаются нежным поцелуем, прикосновением лепестка розы:
- Весь мир. Я. Все только для тебя. Если хочешь.

И тут Феня со своим очередным НПСом выпрыгивает из кустов

Эльф буквально летел в сторону Лихолесья, не замечая ничего. То ли Беорнинги посчитали что один эльф не достоин их внимания, то ли они так осторожно следили за ним, то ли он был так обеспокоен судьбой сородичей в лесу, но он не видел их.  Его щека и глаз с разрезанным веком были прикрыты платком, который он одолжил у Зафара. Свой потерял где-то при стычке на Андуине. Быстрый бег постоянно приводил к тому, что сквозь дыру в щеке залетал холодный утренний воздух и сбивал дыхание, а глаз постоянно высыхал от ветра, а что бы нормвльно моргнуть и смчить слизистую оболочку нужно было слишком концентрироваться. Хоть как это не хотелось признавать, но орки его сделали калекой, а ущемленая гордость сделала так, что калекой он теперь остался на всю жизнь. 
Как это было иронично, больше зла мы приносим себе сами, чем наши враги.
Где-т к полудню нолдо добрался до границ леса, и наконец смог остановиться, что бы передохнуть, и вступить под свод леса со свежими силами. Но увидев стену которая престала перед ним, Шрам уже не был так уверен в своих силах. Во первых, его осанвэ было очень слабо, во-вторых, он несмотря на свой возраст, никогда не был во владених лесного короля, по этомуториентироваться мог только на своюю интуицию, и в третьих, что самое главное, если правда то, о чем говорят южане, король скорее всего сошел с ума, и не факт что Светлейшая еще жива. Врятли змеям очень нравится свет. Впервые в жизни случилось так, что не Харве Роно оказался не прав, а так что он САМ хо ел быть неправым.
Скину в себя капюшон и стянув рукой оба платка и со рта и с глаза, эльда подставл свое бледное лицо под солнечные лучи и прилег, что бы посмотреть на облака. , вкушая южных угощений из  мяса и водой, которую ему точно так же любезно предложил Зафар, да пребудут с ним валар.
Отдохну так где-то час, наслаждаясь тишиной и спокойствием, коророго уже не испытывал год, Шрам встал, обтрусил с себя сне, готорых налип на плащ и присыпал его сверху, и снова спрятал волосы и лицо в целом за тряпье, которое его защищало до привала.
Собравшись с духом, Отрекшийся вступил под свод деревьев. 
Внезапно вся тяжесть, гнет, чувство долга, абсолютно все что угнетало и делало таким мрачным эльфа ушло. Золотой лес всегда был пропитан спокойствием и любовью. Когда его захватили и начали уничтожать, лес источал боль, страх, разбитые надежды, все туже любовь к тем кто пытался его защитить, надежду на то что это прекратиться, пусть над ним и надругались снаружи, но сердце его было чисто, и Анайрэ тому была доказательством... Хикелиа же, как язва и выродок, в этой атмосфере испытывал боль и беспокойство в этой атмосфере.
Но зесь... В Лихолесье... Фэа Шрама  запело. Разруха, гниль, безумие, кровопролитие, бездумная жестокость, тьма. Невольно закрался вопрос,  действительно он Отрекшийся, а не жители этого леса? Дыша на полную грудь, нолдо ступал по лесному поккрову, и чувствовал как его Фэа витает по "душе" этого леса, буквально черпая силу из этой атмосферы. Ему нетнужно было использовать осанвэ, он и так знал где и каая тварь находилась, он чувствовал. Казалось этот лес создавался душой еще больше искаженной чем его.
Внезапно Харве Роно почувствовал как его губы увлажнились и он слизнул их. Золеный металический привкус вернул его снова в мир живых, из призрачного. Из носа стекала тоненькая труя крови. Связь между Фэа и Хроа слабела, и такие долгие прогулки делали больно телу, хоть Фэа это и не чувствовало. По ощущениям прошел всего миг с того времени как он покинул земли медведолюдов, но оглянувшись за спину, было ясно видно, что ночь уже полноченно вступила в свои права.

Всех поздравляю с Новым Годом и хорошего всем года.)) Моей прелести особенно) *мимо пробегала*

[table]
[/table]
[table]Своидки из-под Лодки

 

[/table]
 
 
 
[table] 
Трандуил. Плачьте девушки, холостяк ушел

 

[/table]
 
 
 
[table]Путь за море экспрессом, или кто наш милый Бородач?
 
 
 

[/table]
 
 
 
[table] 
Роллеграмма.
 
 
[/table]
 
 
 
[table]
Гороскоп
 
[/table]
 
 
 
[table]   
Саурон, святой или эксплуататор?

 
 
[/table]
 
 
 
[table]Страничка хозяюшки и хозяина

 
  [/table]
 
 
 
[table] Политика и экономика.
 
 
  [/table]
 
 
 
[table]  Страничка для детей.
 
 
 
[/table]
 
 
 
[table] 
Обьявления
 
 
   
[/table]
 
 
 
[table]    Слово редактора.
 
 

[/table]

Раз уж дядя Богун называем меня [spoiler=волчонком...]

 

[spoiler=Настоятельно рекомендую к прослушиванию.]https://youtu.be/OOZ1XnoapbY
 
 
Дрейвен стоял посреди зала, где должны были состояться коронация и венчание. Священник стоял рядом с ним. Чуть дальше Фархад, перетаптывался с ноги на ногу, видимо ему не терпелось приступить к управлению Кхандом от его имени, да на столько, что он и слова не сказал против того, что палач был одет в свою обычную одежду, а не пеарадную, хотя все остальные неодобрительно покачивали головой. Зал постепенно наполнялся знатными людьми.. здесь была почти вся верхушка Кханда, Фахрад позаботился об этом, за что ему честь и хвала.
Последней, как и подобает женщине, явилась Нурия, в весьма откровенном, как раз во вкусе Дрейвена, платье, и выглядела она, надо признать, подходяще как для будущей королевы.
- Готова? - коротко спросил мужчина? 
Девушка сдержанно кивнула. Видимо что-то ее тривожило, будем чесны, на то  были причины.
- Тогда приступаем, - обратился палач уже к представителю богов.
 
Церемония прошла как полагается, без эксцессов проволочек и сцен. Благодаря Сафиру Древен смог выучить положенную ему клятву и корона легла на голову палачу как влитая, хотя для него ее никто не подгонял. После коронации пошла уже брачная церемония. Руки Дрейвена и Нурии были тесно связаны кроваво-крассной лентой. Со всеми требованиями, которые от них требовали священные узы, они согласились, и в итоге закрепили свой союз легким поцелуем. Чем больше Дрейвен вникал во всю эту политику, тем меньше его дерзости и нахальности оставалось, да и желания пугать или заставлять что-то делать Нурию уже нехотелось.  Большие игры требовали больших игроков.
Когда церемония закончилась, все аккуратно и по очереди вышли во двор, полностью заставленный столами с едой и выпивкой, как уверяли поставщики, лучшей во всем Средиземье, хотя палач в этом сомневался. Обычно о лучшем не стоило говорить, так как оно говорило само за себя.
Празднецтво длилось до полудня, пока Дрейвен внезапно не поднялся громко захлопав в ладони, что бы привлечь внимание всех присутствующих.  Взгляды поднялись к нему. Новый хаккан прокашлялся в кулак. Было видно что он к этому готовился, но уверенности не хватало. А по взглядам присутствующих было видно что они к таким поворотам не готовились.
- Хочу поблагодарить всех прибывших на это событие, я понимаю, что я не чистокровный правитель, и дитя рожденное вне законных уз, именно по этому мне столь приятно, что почти все знатные роды прибыли, что бы чевствовать меня и мою уже нынешнюю жену, - мужчина положил руку на плечо девушки и сжал его легонько. - Я этого дня никогда не забуду, и вы - одна из причин для этого.
Все слушали его, расплываясь в самодовльных улыбках, еще бы, столько лести от носящего корону, пусть и такого чурбана, что может быть приятнее? Пока они все это слушали, столы освобождались от лишних блюд.
- Я понимаю, вы сейчас думаете, чего он не заткнется, где танцовщицы, куда уносят всю еду, - послышался одобрительный смех и редкие хлопки в ладошки. Дрейвена это воодушевило и его обычная самоуверенная улыбка начала снова появляться на лице, - но это все скоро будет не важно, поверьте мне, вас ждут сейчас вещи гораздо веселее и на много неожиданее. Но что тянуть, может уже начнем?
Правители постарше были не особо воодушевлены, хотя и на их лицпх играла тень улыбки и интереса, те же, кто помоложе, прям восклицали с интересом, что же их ждет такое, что заставит забыть о женщинах? Дрейвен не заставил себя долго ждать, и хлопул громко ладонями снова. После этого послышался удар гонга. Все заинтриговано привстали. Такого развития событий никто не ожидал. То что последовало дальше было еще неожиданнее. В зал ввалилась стража. В течении буквально мгновения упали стражники старейшин и представителей кланов. Удары были подлыми, со спины, смазанным ядом ружием, метательными ножами. После этого несколькими тверддыми ударами были оглушены пара стариков, и все гости притихли, понимая, что поздно уже стараться убежать. Когда шум и гам утих, вошли тюремщики и началали заковывать всех в кандалы. Дух празднецтва сиял только на лице Дрейвена. В конечном счете остались свободными только несколько людей: хаккан, его жена, Фархад и Сафир.
- Фархад, мой друг, - похлопал по спине своего новоспеченного родственника мужчина, подталкивая его так же к кандалам. - Ты же не думаешь что я сделаю исключение для тебя? - и повернувшись к Сафиру кинул: - Позови слугу, я обещал жене подарок.
Сафир скрылся, а Дрейвен уселся за стол, принявшись за еду с уже на много большим аппетитом и бодрым настроением. Одновременно с двумя слугами появился еще и посыльный, который с ужасом наблюдал за происходящим.
- Не томи, говори, - кинул Дрейвен, не отрываясь от еды. Посыльный трясущейся рукой протянул письмо Сафиру, и тот уже начал зачитывать. Это длилось долго, и все это время закованные в цепи люди слушали. Как и слуги с тарелями.
Дрейвен фыркнул, выслушивая длинные речи. Очень хорошо, конечно, что союзникик в этом мире еще есть, но останетсы ли он таковым после данных событий? Но это не важно. 
- Отправьте ответ, что новый хаккан готов в любое время принять послов. И покажите, в конце-концов подарок моей жене!
Испуганные слуги подняли крышки с тарелей, на одной из них лежала голова Зураба, а на второй отца Нурии. Дрейвен с восторженным лицом посмотрел на жену:
- И как тебе? Они больше не посмеют тебя обидеть, как и никто другой. 
Картина которая была совсем не располагающей для здорового питания не смущала мужчину. Наконец доев все, он снова поднялся на свои две, и посмотрел на гостей и стражу.
- Вы слышали, да? Нам нужны укрепления на границе с Харадом, как хорошо что есть вы, те кто помогут нам в этом. Отведите их в камеры, пусть отдохнут перед тяжкой трудовой жизнью. Кому должен, подойдите в кабинет стражи за оплатой услуг. И подайте мне десерт уже, в конце-то концов!
Сафир с сочувствием посмотрел на Нурию.
 
Данные события происходили по всему кханду. Вооруженные люди одетые в формугородской стражи и армии врывались в богатые дома, дворцы, муниципальные здания, всех с хорошей родословной заковывали в цепи, строптивых избивали, и кидали за решетку. Только бедные районы городов стояли в тишине и спокойствии. На площадях стояли глашатаи и сообщали о том, что на пост заступил новый хаккан, и в стране теперь все поменяется., и эти изменения начались с первого часа его правления. Дрейвена Властителя  Цепей.
 
 
[NIC]Draaaveeen[/NIC][sTA]Блистательный палач[/sTA][AVA]pp.vk.me/c624530/v624530972/2a912/d_wOLk4Jqzo.jpg[/AVA]