Туфур

Недолгим было путешествие, спокойное небо заволакивали тучи. Снега падающие до этого легкими хлопьями выстилая перину, готовились стать иглами, что вопьются в тело словно портной вшивающий лоскуты ткани. Старуха зима властвовала здесь всегда, но иногда ее норов был столь непредсказуем, что казалось, что она доживает свой век на пике маразма, но более опытные знали она не умрет никогда, да еще и потанцует на запорошенных холмиках могилах веселую белую пляску. 
- Лук, подстрелить? Девочка, ты в своем уме? Какие тут могут быть животные? Разве что бараны, да козлы, но попробуй. Подстрелишь ты их, ага? А дальше они сорвутся в пропасть и на запах крови набегут к вечеру отродья темные, да неведомые. Тьфу, как сказочник уже заговорил. Гоблинота срамная вообщем набежит, да волки. Хрен бы не сломать самим сейчас. -
Гномам приходилось тщательно смотреть под ноги. Спуск становился все опаснее стоило только испортиться погоде и Туфур уже думал, что было ошибкой поверить в прекрасное утро и выйти из пещеры столь рано не удосужившись даже понаблюдать за погодой. Остальным же совсем не было дело до таких мелочей, как легкий снегопад. Они, выросшие в этих горах, привыкшие к капризам смогли бы выстоять в любой буран, выстоять и умереть в родных горах, но камненог не отличался столь бравым сердцем и тронутым умом. Выжить, все что необходимо любому. Будь ты король, нищий или кузнец. Выжить всем.
Нога предательски соскользнула с камня и жесткий металл подбитого сапога уже успел обледенеть и послужил подобием саней на которых молодой гном поехал вниз, если бы не сильные руки, что мгновенно вцепились в одежду. Треск и брань на гномьем огласили округу. Помогая себе руками и поддерживаемый братьями Туфур кое-как смог подняться. Куртка была испорчена, репутация подмочена, а сердце билось в ритме боевых барабанов. Гном стоял согнувшись и жадно хватал холодный горный воздух. Паника и разряженная среда, глаза Туфура поплыли и он еще несколько минут пытался собраться с мыслями. Одинокий, он понял насколько сурова жизнь, неизбежность ставшая бы концом если бы он был один, но это было противоестественно. Гномы рисковали пытаясь удержать его. Для молодого представителя клана камненогов это было непривычно. Давно уже они обособились от всего общества и часто ходили поодиночке. Прекрасные торговцы, следопыты, дипломаты и путешественники, отнюдь им не нашлось места в новом мире. Они не умели ковать металлы, как завещал их творец, а воины и караваны давно обходятся услугами более многочисленных, дешевых и куда более продажных людей. 
Снежинки впивались в кожу и погода становилась все хуже, когда отряд ушел с открытых мест и спустился в ложбину. Первоначальные поиски пришлось прекратить. Более не было того столбика дыма, что служил возможным ориентиром и никто не решился подниматься снова на хребет, чтобы появилась призрачная возможность обнаружить следы лагеря. 
Местность понемногу изменялась. Небольшие пролески все больше встречались на их пути. Камни торчали черными проплешинами в океане белого снега. Гора отступала, становилось легче дышать и марши становились все длиннее, а остановки приятнее. Многие не разговаривали. Кто-то уже второй день отказывался от еды, чтобы разделить ее с теми, кто ослаб сильнее всего. Туфура крутило и знобило. Все таки отдать меховую накидку девчонке оказалось страшной ошибкой для себя. Бывало на него находили миражи, что вместо деревьев он видит духи предков, а может это снег таял от жара на лбу и застилал глаза ручейками смешанными с испариной.
На вечер третьего дня все приободрились. Многие узнали знакомые края, когда пересекли изголовье реки через очередной подъем в горы. Здесь они ощутили себя впервые вернувшимися домой. Несколько из них припомнили старые делянки с грибами, но нынче снег стал всему землей и найти их даже по знакомым ориентирам было невозможно и коренья стали их последней пищей. Некоторые приободряли предвкушая знатный пир из похлебки, стоит только пройти еще несколько миль по заснеженному плато. И они не обманули. Из последних сил вытягивая обессиленных на полозьях самодельных саней, с холма они увидели поселение. Это был не мираж, да и спутать его было невозможно. Они были дома.  

Когда Торе все таки дали дирижабль) 
 

Когда Торе все таки дали дирижабль) 
 

Когда Торе все таки дали дирижабль) 
 

Нет, нужен срачь. На самом деле, все админы ЛотрРола - демоны и пожирают эмоции других через срачи. Трандуил еле вырвался. Но ничего, доберемся до него еще... 

По игре, Самый яркий представитель светлых - Саурон. Если бы не его любовь к светлым, нас бы всех уже давно смели, ребятки. 
Так что давайте смотреть на вещи трезво.

Замечания? Хоть слово было про замечания? Я лишь сказал о том, что мой внутренний голос реагирует на знаки. И ДАЖЕ СКОБОЧКА БЫЛА! УЛЫБОЧНАЯ! ВСЕ ПОСТЫ СО СКОБКОЙ ВСЕГДА ДОБРЫМИ ЯВЛЯЮТСЯ 
Феня, реально иди пиши Осгилиат. Игра стоит. 

С чего такая неприязнь? 

Я однако теперь понимаю Богуняшу. Прости меня, дорогой ты мой. 
А, вам, я не имел в виду ничего такого, просто люблю воспроизводить в голове все что читаю, внутренний голос так сказать, и при наличии знаков, которые окрашивают текст и придают интонацию автоматически провожу это в голове, как и с точками. В школе всем прививают, что запятая и точка это небольшие паузы.

- Немного времени, - недовольно бросил Туфур, вслушиваясь куда-то в темноту прохода. Погони не было слышно, но и долго задерживаться  им не следовало и он решил поторопить девушку: - Времени и так всегда не хватает. Враги будут тут с минуты на минуту. Так что, вспоминай побыстрее. 
Элениэль суетливо ходила между туннелями, силясь вспомнить, который из них ведет к свободе.
- Нашла!  - наконец, подала она голос и в нем слышались нотки ликования. Гномы приободрились. Однако, следующие слова оказались совсем не обнадеживающими: - Но оттуда мы попадём в зал, где полно гоблинов. 
Вытерев лоб, а точнее, размазав  по нему гоблинскую кровь, Туфур устало вдохнул и закатил глаза. "По крайней мере. теперь мы доподлинно знаем, куда идти точно не следует. Что ж, как говорится, послушай женщину, и сделай наоборот."
- Значит, идем туда, - решительно произнес он, указав рукой на случайно выбранный туннель. - Нам надо скорее выбраться отсюда. а наткнуться еще на одну толпу гоблинов у меня нет ни малейшего желания.
Желание выбраться и, как можно скорее покинуть эти пещеры, кишащие гоблинами, было общим для всех гномов и девушка, судя по всему, тоже его разделяла. И потому, не тратя время на споры и рассуждения, их маленький отряд двинулся во мрак туннеля. Стены веками не видевшие света факела отвечали зеленоватым отблеском плесени стоило только редкому отблеску света коснуться их. Пол поднимался под уклоном все выше и выше, а гномы потерявшие направление были рады и этому. 
"Если мне суждено сюда вернуться, то завалю все эти гребаные тоннели нахрен, Мелькор их затопи слезами." 
Туфур пробирался все дальше. Редкая наледь заставляла ступать осторожно, ведь неверный шаг обрек бы группу к повторению восхождения к вершине. Все чаще растрепанная борода поддавалась легкому колыханию ветра, что известными только ему тропами пробирался во мрак горы. Выход все сужался и сужался, вот уже самый крупный гном среди всего отряда начал слегка пригибаться, когда случайно задел могучей головой выступающий край скалы. Удар отозвавшийся словно камень столкнулся с камнем нарушил тишину и только сейчас все заметили, что мрачную песню тишины нарушает монотонный гул, как будто горный тролль со скуки дует в бездонную бутылку. 
"Сохрани меня гора, ветер. Неужели? Вот только вопрос..."
- Кто видел Ротгара и его ребят? - вопрос, что тяжелым бременем ложился на любого ответившего, ведь тогда он станет повинен в фактической гибели своих товарищей, он мог бы предупредить, рассказать, помочь, но...- Не отвечайте, я сам видел, как он ушел в другую сторону. Храни его Аулэ, чтобы они выбрались. - 
Едва родившимся солнцем заканчивался путь во мгле. Легкие лучи пробивались сквозь вырубленное окно. Оно едва давало просунуть в него голову, и сковывало тело цепями. 
- Посторонись. - Гроин уже изрядно потрепанный решил не жалеть остатки своих доспехов. Закованный в сантиметры стали кулак молотом откалывал и крошил наледь и камень расширяя проход. 
Гномы застали полдень прямиком на вершине. Леденящий ветер миллионами бритв царапал кожу, но они были свободны. Шесть чернеющих пятен и девушка на фоне белоснежных пиков Эред Митрина. 
Девушки, создания столь хрупкие и непрактичные, обделены волосяным покровом, что может спасти нормальное существо в критических ситуациях. И, смотря на дрожащее тело, Туфур не мог не смилостивиться. 
- Обменяю свой меховой плащ, - он погладил торчащую на плече морду медведя. - На свой походный топорик и щит. Идет? И только попробуй назвать меня торгашом.- 

Тайна?
 
На пыльной, старой кухне твоей.
Домовёнок следит за тобой,
Совсем небольшой, давай не робей.
Ты стал для него как родной.
 
Он видел тебя убитым,
Он видел твое горе.
И радость когда ты забытым,
Светился от счастья вскоре.
 
Ему наплевать на чуждых,
Весь мир для него твоя квартира.
И переплетеньем вен ненужных.
Станет для него могилой.
 
Он знал,
Как ты курил в затяжку,
По утрам,
Лишь солнце забрезжит.
Стакан оставит,
Знает, как тебе тяжко.
И чтоб, не захлебнулся,
Нежно голову держит.
Ему бы выйти в окно,
И полететь как птицы.
Но только это давно,
В сознании лишь снится.
Дом опустел, ты его предал,
Последним посланиям,
Значенье не придал…
Покинул тебя, смельчак невысокий.
Погиб он, твой друг одинокий.

Благодарю. Я пишу только когда совсем уж плохо)) не умею я писать, когда хорошо)

Это изначально была колыбельная, поэтому повторяющиеся строки это припев) 
Почему не спишь?
 
Сон пришел поймать тебя в сети,
В парадном костюме, затертом до дыр.
Протоптав на пригорке дорогу к ракете,
Что унесет на луну, дыряву как сыр.
 
Ведет тебя за собой…
Ты брыкаешься, словно больной.
 
Глаза закрывая едва ты,
Пытаешься не уснуть.
А рядом друг твой ушастый,
Тычет лапкой в самую суть.
 
Чеширской улыбкой широкой,
Как в зеркало смотришься ты.
Не упади в колодец глубокий,
Почуяв дыханье весны.
 
Ветром ласкающим кожу,
Сновидений приятная муть.
Он дождется тебя, он должен.
Сможешь же ты, уснуть.
 
Ведет тебя за собой…
Ты брыкаешься, словно больной.
Ты брыкаешься, словно больной.
 
Не сопротивляйся, словно родной.

Часть того, что вы здесь увидите была наложена на гитару, а что-то просто писалось на коленке. Себя гордым поэтом никогда не называл. Пишу я мало и очень редко, лишь только когда в жизни совсем коллапс происходит.

Темница.
 
Помнишь? Сердце рвалось в клочья.
И нрав все круче становился твой,
Ну, а душа? Лишь просыпалась ночью.
Молила тело вновь уйти в запой.
 
И грезы, ангельскою пылью,
Повиснув на краю ресниц,
Как линзы, калейдоскопной былью.
Стенами становятся темниц.
 
Непреодолима эта тяга.
Задор весенний не вернуть,
Уйдет измученная слякоть!
Так, солнце! Дашь ли мне вздохнуть?
 
Душа устала, тело пьяно...
И взор безвольный помутнел,
Но, шепчет сука - Еще рано -,
-Ты не постиг, не дотерпел.

Куда ведет дорога?
 
В песках пролегает дорога,
Колея занесенная пылью.
Бредешь уставший немного,
За барханом ангела крылья.
 
Мираж, пески снова шутят.
Караван уже далеко!
На карте, но не на своем маршруте,
Свой путь выбираешь легко.
 
Мудрец с ослом у повозки,
По небу плывут облака.
Мираж, силуэт уже неброский,
Дорога завела не туда...

Дебилизмом занимаешься.

Дебилизмом занимаешься.

Те, кто сидит на Фан Пабе поймут... 
 
На одном корабле летели земляне и марсиане. Земляне ненавидели марсиан, и наоборот. Они плевались друг в друга долгие месяцы, до сухости во рту. Хотя, никакой разницы, кроме места рождения, между ними не было. 
А один инженер решил отказаться от своего происхождения, что бы не ввязываться в бессмысленный взаимный троллинг. Он вышел из своей каюты как был - в чем мать родила и с ломиком...
И умер, потому что на этом корабле сильнее всех ненавидел КУН.

зубочистки убери подальше

Часть того, что вы здесь увидите была наложена на гитару, а что-то просто писалось на коленке. Себя гордым поэтом никогда не называл. Пишу я мало и очень редко, лишь только когда в жизни совсем коллапс происходит.

Темница.
 
Помнишь? Сердце рвалось в клочья.
И нрав все круче становился твой,
Ну, а душа? Лишь просыпалась ночью.
Молила тело вновь уйти в запой.
 
И грезы, ангельскою пылью,
Повиснув на краю ресниц,
Как линзы, калейдоскопной былью.
Стенами становятся темниц.
 
Непреодолима эта тяга.
Задор весенний не вернуть,
Уйдет измученная слякоть!
Так, солнце! Дашь ли мне вздохнуть?
 
Душа устала, тело пьяно...
И взор безвольный помутнел,
Но, шепчет сука - Еще рано -,
-Ты не постиг, не дотерпел.

Куда ведет дорога?
 
В песках пролегает дорога,
Колея занесенная пылью.
Бредешь уставший немного,
За барханом ангела крылья.
 
Мираж, пески снова шутят.
Караван уже далеко!
На карте, но не на своем маршруте,
Свой путь выбираешь легко.
 
Мудрец с ослом у повозки,
По небу плывут облака.
Мираж, силуэт уже неброский,
Дорога завела не туда...

Оу.
Прпрпрыкать не даст эту пленку с пупырышками запасы которой ограничены?

для меня это еще снег,пепел оставляет хим.ожоги

Туфур начал понемногу осознавать, что произошло в последние мгновения, каким образом и как появилась девушка в подземелье он не понимал, но сам факт того почему-то вызывал сильный диссонанс, и гному хотелось поскорее скинуть с себя весь этот липкий морок, настолько абсурдной была ситуация, но девушка не испарилась, даже наоборот она стоит рядом полная решимости. 
- У вас есть меч? Хоть что-то. Я могу помочь, - 
" Что? Я тебе оружейная ходячая? Мы пробиваемся через толпы гоблинов, сраных уродов, что заполнили каждый миллиметр этого места своим зловонием, а ты хочешь, чтобы тебе отдали то, что поможет выжить самому? " 
В сердцах Туфур разрывался между тем, чтобы просто оставить новоиспеченную спутницу в этой же зале и выбираться всем вместе. Благородство, что раньше так заботило гнома улетучилось и не имело сейчас никакой власти, ведь выжить самому это лучший способ расквитаться со всеми врагами. Ни улыбка, ни храбрость девушки сейчас не внушали уважения, ему казалось, что даже будь она чуть более пугливой, то было бы легче уследить, чтоб ее не убили. 
Решение пришло как всегда спонтанно. Если не вооружить новоиспеченную спутницу, то она скорее всего даже не выйдет из галереи. К ногам девушки полетели старый топорик, которым Туфур заготавливал дрова и тяжелый дубовый щит. 
- Захочешь выжить поднимешь. Мы тут не в игры играем, и твоя помощь может заключаться только в том, чтобы выжить. - следующие мысли пришли в голову гнома сразу же, после столь грубых слов. Тень отчаяния пропала с лица гнома, и оно озарилось широкой улыбкой, ведь сама того не ведая девушка дала шанс на спасение. -Ты помнишь? Помнишь, как тебя сюда привели? Вспоминай. Любые закоулки, галереи, тропы. Нам надо выбираться прямо сейчас. Мы разворошили треклятое осиное гнездо, и я даю на сбривание свои гребни, что сейчас этот зал будут захлестывать волны этой шушеры. - 
Гроин и Трунгур притаились у входа, противники явно отвлеклись на другие отряды, что наводили панику среди залы. Вон пропала в противоположном направлении группа Валина, а Ротгар увел своих людей в другое ответвление. Предстоял вопрос куда пробиваться дальше. Мнения гномов разделились, Туфур хотел совершить бросок к Ротгару, но остальные были против и считали долгом вернуться за воеводой, который пусть и сложил права лидера, но являлся бессменным авторитетом среди всего поколения. 
И Туфур сдался. Решение оставить друга было тяжелым, но он сам предложил разделиться и увел людей в другое направление, хоть гномы своих и не бросают, но и быть в двух местах одновременно быть невозможно. Снова раздался под древними сводами древний боевой клич, снова в неудержимом натиске они начали пробиваться к отряду воеводы. 

 

Оу, это было еще в школе. Меня в третьем классе очень сильно задирали тамошние "хулиганы", а учился я в "типо элитной" гимназии, поэтому проблем старались как бы не замечать, мол если не обращать на это внимание и говорить, что все нормально, то все уладится само собой. Приходил домой я в синяках, и даже будучи на тот момент каратистом я почему-то не хотел давать сдачи (я уже был счастливым обладателем желтого пояса на тот момент). И вот в один прекрасный момент отец меня взял за руку, отвел в другую комнату от матери подальше и сказал, что "Х*ни их в следующий раз чем-нибудь потяжелее, стулом, книгой или портфелем, чтоб отлезли навсегда." и мне это мысль так запала, что когда в следующий раз на меня начали лезть, я взял маленький железный стульчик и скорее просто даже кинул, чем огрел по голове хулигана. Отец потом стойко выстоял на всех коврах у директора с видом настоящего "пох*иста", который гордился сыном. Я с той поры с хулиганами в дружеских отношениях))
 
Правда.

В тему вчерашних обсуждений орчих

Ну, собственно, а меня уже видели почти все))
Рабочий йа.


Сельский йа

Веселый йа.

Рыжий йа, а заодно механикус.

 
Ну и наше обычное занятие, что тянется глубоко за ночь))

@Фэнэк
ФЕЕНЯЯЯ С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ТЕБЯ!))) 

зато как весело на грузовике полном мин и взрывчатки влетать в цистерны с бензином и стоящие рядом танки)))