Ран

Дни проходили, и постепенно возвращавшиеся гонцы, из людей верховьев Гватло, которых Арагорн отправлял к дунландингам, возвращались фактически ни с чем. Каждый новый день, приходили новые гонцы, с печальными вестями. Кланы Дунланда отказывали призыву короля Арнора, и всё из-за своей гордости, как рассказывали гонцы. Они видели, как воины Дунланда похвалялись, что не примут власть инородца, и прогонят его за реку. Впрочем эти мрачные вести, Арагорн слушал лишь в узком кругу начальника своей гвардии — Хальбарда и лорда Кирьятура. В городе же, настроения были значительно выше, ни без попустительства барона о Гиритлин, среди его обоза появились пара дюжин "полевых жён", что зарабатывали утешая ополченцев. К этому времени, уже вся армия собралась в городе Табарад, и тут стало довольно весело и лихо. Третьего дня, поднявшись на башню замка на закате, Арагорн крепко задумался. Сейчас как никогда ему нужна была его королева, её ласковый взор, и мудрое слово. 
  Но её не было, и перекурив трубку, с тяжёлыми мыслями, обнимая одной рукой свой меч, Арагорн глубоко вздохнув отложил трубку, достал меч из ножен. В ночное время, сиял он будто бы светом луны, и это было поразительное зрелище, вель на ночном небосводе луна в этот миг скрылась за пролетавшим облачком. Вернув клинок в ножны, Эстель затянул песню. Медленно, певуче, размеренно.
— A Falas athan Gaer ‘Wathui!
A Dor ias Edhil dhorthar hi!
A Cirbann - bar guren velui!
In felf na-falas dringar hi,
i myl ‘lain horthar; Orn lothui!
Adui hain palan-diron im
ir cenin Vengil eriol
or gardh od Annun annui,
fael or Gondobar-naur lachol,
a laeg or di, buig ar arui.
A Gil i ‘wath no vroniol
umarad fired le vi fuin.
   Закончив петь песнь Элендиля, Арагорн почувствовал как в сердце его укрепилась вера в свои силы, как пробудилась в нем решимость. Взгляд же его был устремлён на юг, куда уносила река Гватло воды свои, в Великое Море! Он не видел самого моря отсюда, но знания что оно там, отчего-то придавало уверенности в правильности пути. За тем Арагорн посмотрел в сторону Запада. Вспоминались видения самих Валар, удивительные и поучительные. С этим, он отправился спать. 
  Как следует отоспавшись, Арагорн проснулся полным сил, позавтракав и справив нужду, он отправился проверить воинство, начав со своей гвардии. Спустившись и пройдя холл, он увидел одного из офицеров.
— Арнитар, а где Хальбард? — Спросил Эстель, гвардеец поклонился и ответил.
— Только что был здесь мой король. Пошел проконтролировать кормление лошадей.
— Ступай, найди его и передай пусть организует гвардию к походу. Мы выступаем сегодня в полдень. 
Гвардеец поклонился и сказал, что приказ он принял, после чего поспешил его выполнять. А Эстель в этот момент, послал за лордами армии, своими командующими. Через двадцать минут, он облачился в одежды и доспех, и тут же собрались члены военного совета. 
— Сегодня — оглядев их, Арагорн начал без предварительной речи — мы выступаем. Поднимайте людей, трубите подъём и сборы. Вчера прибыл последний гонец, он был от клана Лугиу и чудом спасся от смерти. Дунландинги отказались от присяги, и выбрали войну. Остановив их в этой войне, мы навсегда лишим их возможности проводить свои набеги. Начнём мы войну нашим собранным воинством Кардолана, а далее к нам идёт подкрепление с севера, через Эрегион, то моя армия Бриленда и Рудаура. Примем бой, а после получив подкрепление закончим эту войну и принудим дунландцев к мирному сосуществованию. 
Он обратился к карте. 
— Выступим в направлении юго-востока, и рассылая разведку найдём армию противников. А после, нападём на них, теперь ступайте благородные лорды. Готовьтесь. 
Совет был краток, и в большей степени стал инструкцией от короля своим командирам. Гвардия была готова довольно скоро, и потому оставшееся время Арагорн посвятил тому, что собрал писарей и размножил свой указ о королевской армии. Этот указ регламентировал отношения с теми, кто вошёл в списки регулярных частей. Они добровольно шли на двадцатипятилетнюю службу, после которой получали ветеранское звание, пенсию и земельный надел, размером в десять лиг в обе стороны. Земельный фонд для этой реформы лежал перед ними, Эндевайт и далее Друвайт Йаур. Также солдаты получали дополнительную разовую плату в 50 серебряных, если брали в жёны девушку из одного из трёх королевских, сиротских приютов, в довесок к их королевскому приданному. Таков был указ о ветеранах и так строилось будущее Арнора. 
   К полудню, городская суета постепенно сменялась упорядоченным маршем сотен, воителей по улицам. С ними двигались также телеги, с разным провиантом, шатрами и пара телег с "полевыми жёнами" из земель Гиритлин. И первым, стены города покинул Арагорн с его тремя сотнями гвардейцев. За ними вышел отряд Фортинбраса Тука, далее знамя Гиритлина, знамя лорда Фаердора, отряд наёмников Лонд Даэра, отряд моста Грейфлуда дунэдайн, вольные стрелки Гватло, огромная армия вышла за восточные стены Грейфлуда. С ними вышли около четырёх сотен малых телег с волами, о двух колёсах, которые были общим обозом. И вот, послав разведывательные разъезды вперёд, то вышли хоббиты способные быстро послав в противника бушель стрел рвануть к армии. Боковым охранением занялись конные отряды рыцарей лорда Фаердора и Гиритлин, по правому и левому флангам соответственно. Остальная армия, двинулась в заданном направлении по тракту. 
 
======> Эндевайт

Амон Сул=====>
 
 Три дня перехода ускоренным маршем, по заснеженным дорогам, и две ночи в обустроенном строящемся и разбираемом лагере, завершились на одном из высоких холмов, в землях фородрим. Найдя холм с хорошим обзором, первые подразделения армии Арнора заняли позиции отдыхая. Подходящие следом солдаты-землемеры подготовили почву холма, очищали снег, готовя строительство лагеря. Следом прибыл и Рендир который утвердил место строительства, и вот под вечер когда уже вся армия прибыла в место ночёвки, до заката лагерь был выстроен, и так как строили на холме не пришлось даже рыть ров вокруг него, только ямы для стен из частокола, насыпи с внутренней стороны, да колья. Солдаты всех отрядов расставили шатры, был вывешен штандарт Королевской Армии Арнора, синего цвета, с семью звёздами по кругу. 
  Уже на закате, к лагерю прибыли гонцы из замка Эстельдин, и навстречу им вышел сам Рендир. 
— Доброго вечера храбрые фородрим! — Он поднял правую руку в приветствии, демонстрируя мирные намерения. Старший из горцев также поднял руку.
— Здравствуй добрый человек. Мы из Эстельдина, гонцы верховного вождя. 
После этого, полководец Арагорна поспешил представиться. 
— Добро пожаловать, я Рендир сын Торлина, командующий этим воинством милостью короля Арагорна Второго. 
Тут всадники переглянулись, они не ожидали увидеть командующего у врат лагеря. Спешившись по команде старшего, они сделали лёгкий поклон, после чего из старший, с окладистой бородой заговорил. 
— Славы и процветания твоему роду командующий. Моё имя Хаерлин из Долворна. Верховный вождь получил письмо короля Арагорна, две недели назад, и мы ждали вас. По приказу государя мы собрали вспомогательные силы, и готовы выступать. Наше войско расположено в полудне отсюда, севернее. 
— Хорошо, завтра мы отправляемся на юг, к нашему повелителю на встречу. Выступим утром, и к полудню нас здесь уже не будет. Так не отстаньте ж от нас.
Горцы серьёзно слушали Рендира, после чего старший из них кратко кивнул.
— Как скажешь Рендир сын Торлина. Завтра, мы будем сопровождать ваше войско. 
— Сколько вас Хаерлин? — Спросил Рендир.
— Фородрим собрали сотню конных налётчиков, пять сотен застрельщиков и лучников, а также шесть сотен отборных воинов. 
— Очень хорошо, друг. Завтра выступаем.— Рендир приложил ладонь к сердцу и сделал кивок головой. Попрощавшись с ним также, горцы оседлали своих коней и отправились к своим. Всё вроде шло по плану, как вдруг Рендира разбудил один из его заместителей. Оказалось, в первую ночную стражу, прибыли к лагерю отряды из четырёх сотен конников хаеранедайн, среди которых было восемьдесят рыцарей и остальные их оруженосцы, да вольные конные стрелки. Им Рендир определил полиции по флангам в походе, через Эрегион на юг в Дунланд. Следующим утром, всё воинство королевской армии Арнора отправилось в путь. 
 
=====> Эрегион
НПС Рендир сын Торлина 
 [NICK]Рендир сын Торлина[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/M4Ptvhu.jpeg[/AVA]
[STA]полководец Арнора[/STA]
[SGN] Командующий Королевской пехоты Арнора[/SGN]

Слабость. Слабость была не чужда всем и проявлялась рано или поздно. Каждый кто жил под этим небом хоть раз, но испытывал это отвратительное, угнетающее и ужаснейшее чувство. И можно было сколько угодно притворяться и задирать нос, но рано или поздно упасть перед собственной немощью. И именно это сейчас происходило с Шелоб. Назгул даже не дрогнула от всех этих выплюнутых ядовитых слов, что были обращены к ней лично. Да, она не видела паучиху во всей её красе под солнечными зимними бликами. Конечно, она не могла уловить всех движений. Но то, что выходило видеть глазами лошади... весьма и весьма удовлетворяло Ломел. Вся эта шелуха вдруг встрепенулась и зашевелилась. Запричитала и зароптала, а ей... ей стало как-то вдруг легко-легко. И не обременительно вовсе, стоять и созерцать как человеческое тело паучихи корёжит от слишком большого количества использования чар. 
И это всё что ты можешь... слабовато Шелоб. А мне не ведома усталость... Теперь ещё и останавливаться у каждого куста, как только “миледи” устанет. 
- Да. Помогите своей леди спуститься. Разожгите костёр, да пожарче. И позаботьтесь о её ране. Она хоть и ничтожна, но сделана оружием эльфов. Кто знает, какие чары на нём были. А твои угрозы... убить меня ты не сможешь, а развоплотишь... кто знает что я могу рассказать лорду Майрону. В моей власти придумать тысячи причин, от чего вдруг непослушная госпожа решила убрать своё сопровождение. Подумай об этом, Шелоб. Ведь тебе я подчиняться не собираюсь. - Поведя плечом, Ломел вытянула из ножен меч и направилась чуть вперёд. Туда, откуда доносился неприятный запах жидкой как рыбья кровь жизни. Размышления о том, кто бы это мог быть не прерывались, лошадь не следовала за ней, но было достаточно обоняния со слухом. - Выходи тварь. Мне слышен твой ненавистный дух.
Водя головой по сторонам, Ломел старалась уловить какой-либо шорох, чтоб тотчас направить свой меч в ту сторону откуда послышится звук. 

Земли расположенные на востоке Эриадора, и окаймлённые четвёркой рек, в числе коих: Сираннон и Гландуин на юге, шумящий Бруинен на севере, и широкий Митейтель на востоке. Бывшие во Вторую Эпоху землёй эльфийского королевства нолдор, ныне они покинуты, после войн той же Второй Эпохи. В Третью Эпоху река Сираннон немного изменила своё русло, и потому даже руины древнего эльфийского города Ост-ин-Эдиль, ныне находятся не на речном берегу, а в глубокой чаще и поросли скорбящими деревьями, травой, кустарником да мхом. 
  Люди пришедшие сюда в Третью Эпоху, расселились в основном на западе, по берегам реки Митейтель, и сила Эрегиона позволяла собирать урожай здесь вчетверо чаще обычного, в среднем по Эриадору. Порой, среди селян крепких деревушек долины Митейтель ходят сказания об эльфах из восточных лесов, в предгорьях Мглистых Гор. Дунэдайн, живут здесь в укрытых хуторках глубже на восток Эрегиона, травники и рейнджеры видели эльфов своими глазами, хотя всё это были лишь одинокие странники, ибо большая часть эльфов покинула эти места дорогой на Запад, из тех кто не ушёл дорогой тени, в Чертоги Мандос. 

Страх пронзил его тело словно иглами и заполнил всё сознание. Он не мог слышать разговоров, зато прекрасно слышал приближающиеся шаги. Здесь, на пустоши, совершенно негде было прятаться и Горлум, продолжил бездумно пятиться назад. Вся его надежда была лишь в том, что среди пожухлой травы, его тело, резко выделяющееся чёрным пятном на сером фоне, не заметят.
За краем холма показалась высокая фигура, при одном взгляде на которую, тело Горлума оказалось парализовано. Липкие мураши паники, мерзко поползли по вискам. В безотчётном стремлении убежать, он вспотел, но не мог пошевелиться. Он хотел закричать, но из широко открытого рта послышался лишь жалобный сип. Меж тем фигура незнакомца, неумолимо приближалась.

-------------Бурые земли
 
Этот её смех, сама эат сущность, от которой сводило зубы и хотелось убивать каждого кто проходит мимо. Для Ломелиндэ всё происходящее было выше всякого терпения. В между тем, она всегда отличалась особой выдержкой. Холодной, жестокой и расчётливой. Просто порой нужно было лишь подождать удобного момента. В конце концов, она должна была лишь довести Шелоб на Мордора, а там хоть трава не расти... О дальнейшем уговора не было. И вот уж тогда, она отправит пару отрядов в пещерку паучихи и выжжет там всё до основания. Орки существа специфические и мало ли что им может придти в голову. Сжав поводья до хруста, она выслушала каждое сказанное слова молча и с толикой терпения. В конце концов, Шелоб приказала людям чуть отстать и внутри назгула вскипела ярость.
Ты смеешь говорить со мной... но делаешь это так... неуважительно низкая тварь. Твоя стезя коротать свои дни в сумраке. Во мраке что даровала величайшая из тёмных созданий Моргота... Да... верно...
Остановив своего коня и повернув его так, чтоб видеть морэдайн, она вытянула свою руку, указывая на одно из них пальцем. В конечном итоге о них речи не было. И хотя большинство морэдайн Минас Моргула были устойчивы к силам кольценосцев, но даже они не могли устоять перед Черным дыханием особенно теперь когда Ломел обратила внимание на людей. Их всех буквально пригвоздило к сёдлам и вынудило почти перестать дышать от того удушающего кошмара, что ледяной волной захлестнул их. В прочем, никто из них не умер, что несказанно подпортило и без того ужасное настроение.
- Смерть лишь условность. Ты спросила. Я дала ответ. Но если тебе так интересно будет вновь узнать от чего такие забавные людишки столь уникальны... так уж и быть, я удовлетворю твоё любопытство убив одного из них. А ты потом спросишь у его хладного трупа. - Для себя самой она и так уже сказала достаточно много, от этого шипящего и злого голоса всё вокруг словно сильнее желало покрыться инеем и свалить куда-нибудь подальше по широкой дуге. - Шелоб забыла, что речь шла лишь о ней. Тебя я в Мордор доставлю. А про них речи не было. В конце концов, если бы не мы, то стать тебе подушечкой для эльфийских стрел. И ты по прежнему воняешь их королём.
Потянув носом воздух, Ломел замерла и посмотрела куда-то в сторону.
- Что за... мерзкий рыбий смрад.

На холм выползло человекообразное существо тщедушного вида. Прижимаясь к земле почти вплотную, оно кралось по поверхности, то и дело останавливаясь и вжимая голову в плечи. Разило страхом и неуверенностью. Будто существо ожидало, что его вот вот схватят. Длинные и тонкие пальцы вгрызались в грунт с такой силой,  словно существо поднималось по отвесной стене и старалось не сорваться. То был Горлум, бывший "хранитель" кольца.
Вечная мгла над гористой местностью, была ему только на руку. Здесь, где за каждым углом могла таиться опасность, Горлуму с его почти чёрной кожей, было удобно прятаться. Но душу несчастного существа терзал огонь. Он не знал, что делать дальше. Сотни лет, его главной задачей было набить вечно пустой желудок. Теперь... теперь ему было не до того. 
Убедившись, что вокруг никого нет, Горлум приподнялся и сел на корточки.
- Что нам делать, прелесть? Куда идти? - послышался высокий голос. Существо словно бы обращалось к кому то, кто был совсем рядом.
- К ним, к ним. Они украли её. Злые, поганые воришки. - второй голос был ниже и грубее. Горлум отвечал сам себе, совершенно нехарактерным образом меняя не только голос, но и выражение лица каждый раз, при своеобразной смене роли
- Но мы ведь не знаем где они, прелесть.
- Мы знаем. Шир... Бэггинс.
- Где это? Это далеко? У нашего пруда было так безопасно, а здесь...
- Не трусить, родной. Мы хитры?
- Хитры...
- Беспощадны?
- Беспощадны!
- Значит мы сможем, горлум, горлум.
Из горла существа послышались булькающие звуки, словно оно старалось сдержать накатывающую рвоту. 
Откашлявшись, Горлум снова припал к земле и пополз вниз с холма. До чуткого слуха донёсся цокот копыт. Страх накрыл его неумолимой волной. Тело существа задрожало и подобравшись, шмыгнуло в сторону от дороги, что вела мимо холмов, поросших чахлой, выцветшей травой.
Притаившись, он прислушался. Кажется несколько лошадей. Разговоров он разобрать не мог, только холод, покрывший всё его дело, дал понять, что это враги. Всегда враги. А кто это ещё мог быть. Попятившись назад, Горлум пытался быть как можно тише.
- Они услышат...услышат - пискнул высокий голос
- Замолчи, сейчас не время - резко бросил низкий

Отряд ваньяр без происшествий покинул Изенгард, направляясь в сторону древнего леса Фангорн. Встреча с Белым магом была... странной. Норнориэль до сих пор злилась на колдуна за то, что тот окружил себя местными отбросами, которые видели в воинах Валар чудовищ, а не друзей. Ей не понять такого отношения. Она впервые задумалась над тем, что будут делать люди, когда их миссия завершится и они вернутся домой, в Блаженный край, оставив их здесь совсем одних. Не настигнет ли их в очередной раз участь Нуменора. 
Когда они покидали башню колдуна, Норнориэль распорядилась четверке мастеров вновь взять под охрану королеву Арнора, все же местные земли опасны. Какое-то время она беседовала с Ильмарэ о Сарумане, ее интересовало насколько он верен своему слову, стоит ли ждать проблем из-за возвращенного людям камня? Самое главное, что после устроенного Саруманом банкета Илгон оставался все еще на ногах, заметно опустошив запасы еды и вина у колдуна, видимо встав на путь отмщения за неуважение, которое Саруман проявил к воинам ваньяр, не позвав на встречу всех остальных. Что ж, это радовало, теперь их собственных запасов еды хватит чуть на подольше. 
И тут поступил сигнал от разведчика.- звук рога, который использовали только если угроза приближалась стремительно. Эльфийский взор заметил неизвестных всадников, они не были похожи на тех дикарей, но поскольку Норнориэль никогда не видела людей Рохана, то строить догадки не стала. Колонна под приказ командира развернулась в боевой порядок, тяжелая пехота растянулась вдоль повозок с королевским скакуном. Мастера меча, вооружившись копьями и щитами, вместе с лучниками заняли позиции поблизости, разбившись на несколько построений для мобильности. Любой отряд кавалерии трижды подумал бы, прежде чем нарываться на такой строй. Теперь предстояло выяснить друзья ли это из Рохана или горные варвары, решившие попытать удачу. 
- Илгон, на тебе правое крыло, - она имела ввиду построения, которые организовались по правую сторону от обозов, - Действуй, только если они нападут.
Когда неизвестные всадники сблизились со строем ваньяр, прозвучал сигнал армии Амана, скорее как предупреждение. В целом небольшая дружина создавала впечатление силы, способной на равных сразиться с целым войском и выйти из этого побоища победителем. Норнориэль хотела избежать кровопролития, чего не скажешь об Илгоне и многих других. Дружинники с любопытством всматривались в лица всадников, все больше разочаровываясь, понимая, что это не враги. Норнориэль ловко взобралась ногами на седло, встав в полный рост на спине у лошади, закрывая глаза от солнца ладонью как козырьком, всматриваясь в непрошенных гостей. Похоже это совсем новые люди, ее интерес подпитывали внешний вид и их манеры. Ей натерпелось заговорить с ними, зря она их напугала.

(НПС: Рендир сын Торлина)
  Время ожидания тянулось довольно долго, но солдаты не теряли времени зря. К этому времени, командующий Рендир передал сигнально-дозорные башни на высотах Ветреных Холмов, отрядам горцев из Форноста. В сей местности ни кто кроме них, лучше с возложенными задачами не справится, в виду их привычке к холмистой местности. К тому же, это был очередной мостик к взаимному мирному сосуществованию. Впрочем хоть Рендир этого и не знал, но в действительности после той ночи, ночи которую деды Трев Гауллорг прозвали "Великой Ночью Нисхождения Звезды", в переводе с их витиеватого наречия, поводов не доверять их верности королю, уже просто не существовало. Изначально, они пошли благодаря выгодным условиям, кои поставил им Арагорн, но видя все небесные знамения и само схождение в свете королевы Ильмарэ, они теперь были преданы на религиозном уровне. К тому же, все свои обещания государь Арагорн II пред ними исполнил. 
   И теперь, когда Ветреные Холмы были под надёжной защитой, весь вопрос стоял в Амон Сул. За это время, солдаты Королевской Пехоты не дурно укрепили башню. Сформировав к ней лестницу, выбитую в грунте со стороны юга, они сделали этот проход уязвимым для обстрела со стен Амон Сула, на случай осады. Сами руины, лишь постепенно каменщиками Бри восстанавливали прежний вид, пока же стройка шла, внешний контур был обставлен частоколом с аппарелями, с внутренней стороны, валом с внешней стороны и волчьей ямой перед валом. Крепость заимела два подхода, северный по линии холмов и южный по тропе от низины, каждый из которых защищён башенкой из бревен, с амбразурами и бойницами, а также крышей поверх. Южный подход хорош для линии снабжения, а северный для связи с дозорными отрядами горцев на холмах. Наконец внутри обустроен склад, оружейная, цугундер в подполе, верстак для ремонта оружия и снаряжения, и наконец кухонная и спальная зоны, ориентированные на 90 человек. 
   Вот именно эту цифру с горем пополам, набрало купеческое вече Бри, для охраны торговых путей вдоль Великого Восточного Тракта. Отряд хорошо вооружённых наёмников из Бри, прибыл под вечер, когда было уже темно, поэтому Рендир временно разместил их у подножия, в своём армейском лагере. Подниматься по ступенчатой лестнице в темноте было опасно, даже в свете факелов. На следующее утро, ещё не сошла четвёртая стража, Рендир провёл развод караула крепости, вернув на заре своих людей в лагерь пехоты, и сопроводив пришлый отряд Бри в Амон Сул. Брилендцами командовал довольно опытный и толковый капитан Гарли Суи, известный Рендиру прежде. Этот человек командовал ночной стражей в Бри и теперь по видимому поднял свой статус, в купе с доходом. Уже по восходу, наверх к ним подняли и провизию присланную с обозом воинов. 
  Последующий день, Рендир проводил в сметах и списках провизии, и сформированного обоза из 60 мулов, с 65 возницами и по числу мулов двухколёсными телегами, для провизии, и строительных материалов. Часть общего груза, ляжет на плечи самих солдат, и будет ими перекладываться внутри отрядов, чтобы можно было длительное время нести все эти веса. Во второй половине дня, с командирами обсуждали порядок похода, уже не один день отрабатываемого. Пехотинцы теперь хорошо знали команды, для того чтобы не изводить себя объяснениями того, что и кому нужно делать. Попутно, в этот день к лагерю спускался капитан Гарли, пока есть такая возможность уточняющего как где и что обустроено. И на что обращать внимание в дозоре. Вечером, Рендир назначил своему воинству марш, со следующего утра. 
  Впервые инструктора дунэдайн оставили своих подопечных их командирам, готовясь к походу отдельно, так как им предстоит выполнять задачи разведки войска перед идущим авангардом. Под утро, ещё на четвёртой ночной страже, они первыми покинули лагерь отправившись небольшими группами по 7 человек вперёд, и по флангам. После чего, налегке выдвинулись первые две сотни пехотинцев, за ними минут через пятнадцать по мере разбора лагеря ещё три сотни, уже с лучниками и частью шатров, свёрнутых и переносимых парой пехотинцев на плечах, о четыре шатра. После, выдвинулся основной поезд снабжения, две трети телег, вместе с провизией, строительными и вспомогательными инструментами. Солнце уже постепенно поднималось, пройдя одну треть пути до полудня, и за обозом в путь отправился сам командующий Рендир с третью обоза, на котором были преимущественно строительные материалы для расстановки лагеря на ночёвках в пути. После них, двигались нагруженные шатрами, пехотные соединения, числом в шесть сотен человек, являя собой основной состав войска. Наконец арьергардом, уже с опустевшей поляны выдвинулись последние три сотни пехотинцев, сотня из которых было сто двадцать лучников. При каждой из групп, было по пять гонцов с лошадьми для постоянной связи в движении. 
 
=====> Рудаур
 
 Наблюдая до полудня всю эту картину, со стен Амон Сула, солдаты купеческого ополчения Бри, они дивились тому как "вчерашние" молодые и средних лет люди, помимо костяка из бойцов бывшей "компании Бри", не нашедшие себя в ремёслах, и лишённые зимой возможности помогать старшим братьям в полях (если речь шла о сельских жителях Бриленда) превратились в такой слаженный и даже опасный для врагов Королевства механизм. На холмах также показались несколько человек из Трев Гауллорг, также наблюдавшие уходящую на восток змейку королевского войска. После чего, отправились они познакомиться с новым комендантом крепости Амон Сул. 
 [NICK]Рендир сын Торлина[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/M4Ptvhu.jpeg[/AVA]
[STA]полководец Арнора[/STA]
[SGN] Командующий Королевской пехоты Арнора[/SGN]

Древний лес <------------
Чуть позже рассвета наконец-то показались ворота Дворца и Крау вздохнул с облегчением. Стрел оставалось всего девять, из двадцати четырёх-то, остальные почили смертью храбрых в телах пауков и не только. Удостоверившись что преследования "вот прям щас" силами зла нет и масштабным залпом их никто расстреливать не будет, рыжий просто повалился в траву на спину и выдохнул, глядя в небо. Руки немного дрожали, эйфория от возвращения домой прошла окончательно и оставалось лишь глухое раздражение на всю эту ситуацию. А, и на главного виновника этой ситуации, который сейчас небось сидел во дворце и ужирался винищем прямо на троне.
- Это кто? И с ними что... Крау? - раздался шепот со стороны врат.
- Крау? Разве он не умер? - ему ответил второй, тоже шепотом, во все глаза пялясь на странную компанию, вышедшую из чащобы.
"Засранцы, я всё слышу!" - в качестве демонстрации что он живее всех живых, рыжий поднял обе руки вверх, сложив пальцами очень неприличный жест. Оскорбленный вдох стражника стал ему удовлетворительным ответом.
Передохнув и почти ощущая что синяки под глазами становятся не просто синими, а фиолетовыми, Крау поднялся. Нужно было забрать плащ у старика и попрощаться со всеми этими безалаберными смертными и Глорфинделем. Скорее всего, они уже больше никогда не встретятся. Это было печально, так и не сразится с великим воином. Хотя... Чуть-чуть времени еще было, можно же было потреб... Попросить в качестве платы хоть пару раз скрестить клинки?
Крау повернулся к единственному достойному здесь эльфу, вежливо поклонившись. Потом достал из ножен свои сабли, пару раз чиркнув им друг о друга, и указал на оружие самого Глорфинделя, вопросительно наклонив голову набок.

Медленно шла дорога. Покачивание в седле, с определённого момента начинало утомлять и Ломел принялась изучать местность через глаза коня. У него наверняка было имя. Может даже какое-то звучное, похожее на “Бурелом” или что-нибудь на морэдайновском. Но она называла его просто “Червь”. Так было проще. В прочем уважение она всё равно к нему проявляла, по-своему. Конь определённо был лучше, чем окружавшие её люди. Да и Шелоб явно не просто так решила развлечь себя беседой. Все эти вопросы и размышления... точно целью было задеть и подцепить. Ломел коснулась рукой своего лба и качнула головой. Она припоминала истоки верования Нуменора. То, с чего всё начиналось и то, что часть их народа отринула с приходом Майрона. 
 Почему бы ей просто не закрыть свой чудесный ротик? 
- Дар, потому что на путь конечен. По воле Эру мы пришли. К нему мы должны вернуться за порогом своей смерти. - Казалось, что сами эти слова источали яд и Ломел зашипела от того, что они обжигали рот. Кто-то из морэдайн снова посмотрел на неё и в этот раз терпение назгула окончилось. Хотя у неё и не было глаз на спине, но ей было ведомо что и те, кто ехал позади, так же поглядывали в её сторону. - Я выколю ваши глаза, смертные отродье, если снова посмотрите на меня. А ты! Дочь копошащейся тьмы, прикуси свой язык. Ведь кто, как не ты должен знать, что хоть ты и не служишь Лорду Майрону, но ты всего лишь крохотная фигурка в его руках. И он разменяет тебя если это будет ему выгодно. Сомнёт твою волю и сломает твои прекрасные конечности. И что тогда ты будешь делать, о Шелоб, матерь паучьего потомства? 
Избавь любого от плоти, и он всего лишь немощный дух, ищущий пристанища. Наверное, в этом был дар Илуватара эдайн. Они могли раствориться в нём и не ведать более ни боли, ни отчаяния... ничего. Пришпорив коня и поровнявшись вновь с паучихой, Ломел посмотрела на неё и холодно улыбнулась. 
- Тебе только и останется что исходить в своей ядовитой злобе и пожирать саму себя, терзаясь голодом. - Эта словестная стычка вынудила их на время остановиться среди этих пустых земель. 
 
-------------Дагорлад

Благодарность всегда была приятна. А благодарность от кумира вроде Глорфинделя - приятна вдвойне. Она даже немного согревала пока рыжий таскал хворост к обозначенному месту кострища. Хотя вот интересно, насколько хреново должен выглядеть сам Крау, чтоб ему упомянули Элронда как Карну. По пути Маэдроса с потерей руки идти как-то не хотелось.
Чтобы не стеснять и вообще взаимодействовать поменьше с людьми, Крау сложил себе отдельный костер. Тем более что собеседником он был не очень, а Мёдвейг вообще хотелось по голове веткой запулить. Или еще чего похуже. За шиворот сороконожку кинуть, к примеру.
Сытным ужином Крау обозначил паука среднего размера и полянку кислицы, еще не успевшей пожухнуть. Эльф немного завидовал тому, что люди сидят в компании Глорфинделя и даже не знают как им повезло находится в его присутствии. Судя по молчанию у другого костра, уюта там не было. Видимо, атмосфера леса не настраивала на разговоры. Крау было все равно, он сторонился компаний так же, как компании сторонились его. Крау флегматично жевал нутряное мясо лапы поджаренного паука, закусывая кислицей. Аххххх, вкус молодости без шрамов и кошмаров...
Когда заговорил Беорн, своей немногословностью очень напоминая одного полукровку, рыжий чуть не поперхнулся горьким ужином.
"Всмы... Всмысле идти ночью? Таким составом? Два более-менее способных воина, девка, инвалид, конь и Глорфиндель? Покинуть уже разведанную поляну, где можно организовать круговую оборону в случае нападения и где нет возможности что на тебя из кустов выпрыгнет очередная внезапная хрень?! Наткнуться на яму или споткнуться о корни и сломать кому-нибудь ногу? Вляпаться в ядовитые споры? А поочередный отдых со сменными дежурствами? Приятель, вырубай медведя, ты тут не самый опасный хищник, как бы тебе не хотелось думать обратное. Чт... Да бить меня голой жопой в ворота Дол-Гулдура..." - Крау очень не обрадовался когда все как-то очень быстро начали вставать, собираться и выдвигаться.
А как же он? А как же голос разума и проводник? Какой-то очень неприятный осадок оставался в фэа. Эльф поскорее затоптал угли своего костра чтоб никто не заметил его крайне недовольного и даже разозленного выражения лица. Хотя так и тянуло обвести их всех рукой и покрутить пальцем у виска. За Глорфинделя было особенно обидно. Но Крау был эльфом слова, и если уж пообещал довести всех до Дворца, то он, так его и растак, сделает это, даже на последнем издыхании.
С тяжким вздохом смирившегося с казнью, рыжий сверился со звездами, деревьями и чутьем и махнул рукой в прогалину между двумя деревьями. И сам пошел первым, но чуть сбоку от удобного пути. В конце концов, он как единственный обладатель дальнобойного оружия просто обязан обеспечивать безопасность группы. Что-то ему это всё напоминало... Что-то давнее, почти забытое... Ах да, когда вел самых обычных мирных эльфов с юга Зеленолесья, когда там впервые появилась Тьма, 1950 лет назад.
В тенях леса царила почти полная тишина. Только шумел ветер в кронах немного успокоившихся деревьев. Ну и некоторые другие звуки, помимо шороха шагов путников по опавшим листьям и мху, иногда проносились.
Скрииии! - это паук заметил теплую добычу.
Ширх-ширх-шух-ширх-шух-шух-ширх-шух - это паук торопился полакомиться свежим мясом.
Цок, фьють! - это стрела отправлялась в полет.
Пык-пык-фыдбух! - тело паука с торчащей из башки стрелой падало на землю, по пути ударяясь о ветки и взметая ворох листвы.
Лес продолжал жить своей жизнью, шурша и переговариваясь. Крау пришлось побегать за своими стрелами и иногда добивать все еще конвульсирующих противников. Иногда пауков было несколько, но до подопечных странников они так и не добирались. Дорога еще немного осложнялась тем, что пару раз пришлось менять кратчайший маршрут чтобы избежать опасности неявной: поляны с ядовитыми грибами что выпускали споры при малейшем прикосновении, топи на месте бывшего ручья и стада ошалевших кабанов. С кабанами было труднее всего, пришлось ранить главного секача и под разъяренный визг уводить за собой куда подальше на север. А после торопиться обратно, чтоб не дай Эру с людьми и не очень людьми чего не случилось. Про всякие мелочи вроде лунной дурман-травы, светлячках-видениях, мхе-паразите и выползающих охотится во тьме сороконожек размером с руку даже говорить не стоило.
"Если я не сдохну после всего этого, съем яблочного пирога. И чтоб с парным молоком, с медом." - думалось Крау во время очередного вонзания сабли в глаз вздумавшему прикинуться мертвым пауку.
 
-------------> Залы эльфийского короля

---------------------Дол-Гулдур 
 
Свободный простор, лишенный какой бы то ни было растительности. Суть плодов дел их господина. Наверное, когда-то здесь было очень красивое место, где во всю расцветали сады. Благоухала природа и глаз нельзя было оторвать от всего того великолепия света. Теперь уже ничего этого и в помине не было. Лишь земля, промёрзшая и потемневшая. Они двигались в строгом порядке, в котором главной была Шелоб. Лошади под ними были спокойны и лишь изредка мотали головами точно слышали что-то стороннее, недоступное ушей простого человека. Ломел смотрела глазами животного и слушала всё что творилось вокруг. Её обоняние не улавливало рядом никакого намёка на кровь живого существа, а значит их пока никто не преследовал. Возможно, что так уж и сложится и они доберутся до Мордора даже быстрее и удачней чем планировалось. Паучиха ёрзала в седле, от чего то слегка поскрипывало и шелест одежд в это прохладное время приносил благодатные приятные звуки. А морэдайн и вовсе извертелись на своих конях. 
Безмятежность... Вот только бы эти черви перестали ещё крутиться. 
Шикнув на людей, она вынудила животных под ними забеспокоиться и чуть понести вперёд. В прочем явление это было кратковременным, всё же эти лошадки были мордорскими и привычными к подобного рода чарам. Вопрос Шелоб чуть было не остался неотвеченым, потому как говорить назгулу совсем не хотелось. Зачем попусту сотрясать воздух там, где это было не особо нужно. В конце концов, её отправили не развлекать женщину. 
- Что же... заставило меня присягнуть... Стремление быть выше суетности жизни, желание обрести то, что ускользало сквозь пальцы нуменорских королей... жизнь вечная. И когда Нуменор пал, в нём единственном было наше спасение. Я обязана ему вечностью. Вечностью неоплатного долга за то, что удушающие волны воды не сомкнулись надо мной навеки. 

Он всё ещё не до конца понимал почему его отправили так далеко и потому не сразу заметил что к нему кто-то подошёл и ещё даже начал разговаривать. Он уже готовился просто отмахнуться от каждого встречного, погруженный в свои мысли, как вдруг в его голове возник немой вопрос...
Кто-то что-то сказал про Браголвата?
Этот эльф не вызывал в нём ровным счётом никаких отеческих или каких бы то ни было дружеских уз. Он знал что этот беловолосый эльф по какой-то неведомой причине всё ещё был при дворе. Хотя и за меньшие выходки некоторых изгоняли за ворота. Сфокусировав взор на щуплой фигурке, Пелл нахмурился, пытаясь восстановить все те слова что только что были произнесены.
Браголват, грохнешься, вслед за... гостем?
- Я... Я в порядке. Ну или... около того. - Только сейчас он смог разглядеть Лэйнтиэль. Её маленькие ручки, её зелёные, как свежая листва глаза. Мотнув головой ещё раз, эльф откашлялся и охнул, так как заболели старые ранения что он получил не так давно. - По крайней мере я чувствую себя куда лучше чем вчера. И нет, падать куда-то там я не собираюсь. Так что можешь передать Браголвату что...
Он высокомерная сволочь и эгоистичная низменная тварь, решившая использовать юное дарование как посыльного. Она, в конце концов, не сова.
- А в прочем ничего не передавай. Я думаю что с тебя на сегодня достаточно потрясений. Хотя... опять я говорю чушь. Ты конечно сама можешь решать что и как тебе делать. - Коснувшись рукой лба он вновь покачал головой и вздохнул краснея. Все эти происшествия что чередой прокатились по их лесу, лишь только усложнили всё вокруг. А переживание за предстоящую поездку и вовсе выбили его из колеи. - Как ты думаешь... почему враг вдруг решил снова объявиться. Ну, точнее он и так всё равно бы снова дал о себе знать. Но... почему именно сейчас? И ещё эта зима так рано. Я видел людей, это сильно подкосило некоторых. Они так болеют...
[NICK]Пеллинель[/NICK] 
[AVA]https://i.pinimg.com/originals/42/e7/50/42e750aa6b3a082a87acea09bc273c9d.jpg[/AVA] 
[STA]Чароплёт-виночерпий[/STA] 
[SGN]Заболтаю до смерти[/SGN] 

Лэйнтиэль с благодарностью приняла помощь Благолвата. И хоть его вопрос о том, цела ли она, звучал раздраженно и с нотками усталости, а рекомендация о поддержке Пеллинеля, больше походили на издёвку, но дева всё равно улыбнулась, и ответила:
-Если он не постесняется опереться на мои… плечи то, разумеется.
Но ни смотря на тон голоса альбиноса, и выражение его лица, Лэйнтиэль всё же посчитала нужным сопроводить его и человека, хотя бы до гостевых залов. Эльфийка не сомневалась в том, что Благолват отведёт гостя. Она сомневалась в самом госте, что он будет способен дойти. Даже при помощи эльфа. По пути к покоям гостя дева могла позволить себе оглядываться на встречных эльфов, да и при выходе из Тронного Зала она бросила взгляд назад. Некоторые эльфы просто игнорировали их, прочие смотрели с любопытством, но без какого либо намёка на то, что они собираются подойти и предложить свою помощь. Лэйнтиэль позволила себе одарить последнего любопытствующего (кого-то из музыкантов), презрительным взглядом. Выражая тем самым, что она думает об их инертности и безразличности к нуждам ближних. Пусть и людей.
"Сухие, как старая дубовая кора!"
Эльфийка остановилась у дверей в личные покои Сирека. Входить не стала. Она видела, что Благолват уложил гостя на кровать, и развернулась, чтобы уйти. Гость еще что говорил, что подслушивать Лэйнтиэль не стала, считая это неуважением к гостю, решив, что все дальнейшие вопросы или просьбы, которые могут возникнуть у человека, альбинос сможет легко решить.
Покинув гостевые залы, дева направилась к Пеллинелю. И хоть она и считала слова Благолвата в какой-то мере шуткой, но они были сказаны в тронном зале, и в отношении чароплёта, лицо которого и правда было белее чем лицо самого Благолвата, после осмотра того конверта. И если вдруг молодому эльфу станет плохо, но уже в личных покоях, то кто узнает об этом? Лэйнтиэль шла быстрой походкой, и встретилась с Пеллинелем у дверей в его комнату.
-Благолват послал меня проследить, не грохнешься ли ты в обморок, вслед за нашим дорогим гостем.
Дева смотрела на эльфа, и не видела никаких признаков того, что тот собирается выкинуть что-то подобное. Хоть лицо его всё еще оставалось обеспокоенным чем-то, о чем она даже не догадывалась.

Ортханк, древняя башня когда-то являлась она важным стратегическим пунктом, в те короткие времена, когда Верные дунэдайн, основали свои два могучих королевства, тогда ещё полных сил. В те далёкие ранние годы Арнора и Гондора, три с половиной тысячи лет назад. Впрочем, сама постройка была ещё древнее, и изначально вовсе имела иные дозорные функции, на фронтире владений древнего Нуменорэ́ в Средиземье. Размышляя об этом, Ильмарэ почувствовала укол печали, глядя какие слуги ходили здесь ныне, отнюдь не от семени Трёх Племён Эдайн. Но это было бы ещё пол беды, если бы не отпечаток сил тьмы в этих людях, порча Моргота Чёрного, осквернителя Древ. Всё это видела дева звёздного света своим пронизывающим тьму взором, наследием и влиянием Варды Элентари. Яства были конечно, не уровня Гондорского дворца, но явно по-богаче, чем в Арноре особенно в это тяжёлое время. Тут должно отметить, что если бы в еде был бы какой-либо дурман, носящий ли исказительный след зла, от природных смесей, или же на неё были бы наложены чары, королева попросту увидела бы это, взором своим. Но ничего подобного не было, и ни какие подленькие дунландинги не пытались таким не хитрым способом прогневать гостей, по одним лишь этим дикарям известным мотивам. 
   Когда их разместили в банкетном зале, Ильмарэ кивнула своим спутникам, Норнориэль и Иглону, после чего сказала. 
— Нынешний хозяин Изенгарда проявил щедрость. Мы можем принять эту трапезу. Отдохните с дороги, которую вы проделали. Предполагаю в последний раз, ваша трапеза была ещё в Валиноре? 
   Она мило улыбнулась, сверкнув глазками, после чего и сама с интересом подняла красивый литой кубок, с узорами в форме растительного орнамента. В этот момент подошёл слуга, и с поклоном наполнил бокал свеже-откупоренным дорвинионским вином. Для майа это было в новинку, прежде приняв обличие в хроа, принимала она лишь вино изготовленное ваньяр, в благословенном краю. На вкус, оно оказалось очень даже хорошим, королева даже изумилась тому как люди смогли превзойти старших детей Эру, в этом вопросе. Поистине, она ещё слишком мало знала о Средиземье и людях. Слишком не детальны были её познания, хоть и были глубоки благодаря древности и знанию что давала Владычица, от щедрот своих. 
    Теперь ей становилось понятнее, что Курумо просто обеспечил себе комфортное существование, используя этих людей очевидно, для своих изысканий. Королева поставила опустевший бокал на стол, и взгляд её упал на кольцо, которое подарил ей Арагорн. Кольцо напомнило о чрезвычайно важном деле, с которым пришла она в это место, преисполненное покоем, и некоторой строгостью. Она не скрывала своей мощи, поэтому не сомневалась в том, что по крайней мере когда она пересекла порог Ортханка, Иста́ри уже ощутил её присутствие. И ныне из-за этого был наверняка в некотором роде, в замешательстве, если только прежде над каким-нибудь водоёмом Ульмо не предупредил заранее своего подопечного. 
— Я встречусь и переговорю с ним, то дела майар, отдыхайте же любезные спутники мои. Скоро нам придётся отправиться в путь. 
    С этим она прошествовала дальше, доверяясь собственному ощущению. Из всех Истари, Курумо менее прочих скрывал свою мощь, и догадаться куда идти было не сложно. Вскоре расторопные слуги, внутренне опасаясь королевы, чувствуя в ней что-то похожее на то, что они ощущали в присутствии Сарумана, открыли пред девой звёздного света врата комнаты, врата крепкие из сбитого чёрного дерева обработанного смолами, и с резными художественной обработкой. Взор её синих глаз устремился в глаза Сарумана.
— Курумо — королева неспешно вошла внутрь, начав использовать мыслеформенное, высшее осанвэ. И тут взор прозрения Элентари нашёл нечто, что с одной стороны объяснило многое ей, но с другой было крайне неприятным сюрпризом. Тут же следуя потокам влияния тьмы, она от середины комнаты повернула голову вправо, и увидела камень. Палантир. В её разуме сложился пазл. 
— Ах — вырвалось из уст девицы, и через мысле образы после приветствия.
Она поведала Курумо о том, что сам Эру провозгласил свой замысел, вплетённый в песнь, он связал её ундо, её сердце с сердцем эрухини, как то случилось между Тинголом и Мэлиан. Далее, она поведала Истари о пророчестве о королевстве, которое ещё не обрело политической видимости, но было уже предначертано Эру и высказано Намо. Земля людей была под защитой Аратар. К слову к присутствию аманэльдар, Аратар не имели никакого отношения, то была самовольная инициатива Тулкаса, как известно в число Аратар не входящего. Но тут уж только и оставалось, что развести руками. После этого, она сообщила ему о том, как активен стал их "собрат" Майрон, и тут Курумо мог уловить в Ильмарэ сочувствие к майа Ауле впавшего в высшую степень гордыни. Ильмарэ понимала, что не в её силах убедить Майрона вернуться к Валар и заслушав приговор, обратиться к искуплению. Но надежда на то в ней ещё жила. Также образами, она поведала Лидеру Белого Совета, что сама она не в числе ордена Истари и потому не станет оспаривать его главенство в этой значимой организации. Её удел быть королевой Объединённого Королевства людей Запада, в тени короля. Наконец Ильмарэ оставила самое важное, она поведала Курумо, что ныне собирает она наследие короля людей, и при нём уже перекованный эльфами Линдона и гномами Синих Гор Нарсиль, имя которого ныне Андуриль; кольцо Брахира, которое ныне было при ней как символ брачного венца, скипетр Аннуминаса, который люди Арнора ныне восстанавливали. И вот Палантир, один из камней что по праву были наследием лишь королей Арнора и Гондора, последним чистокровным наследником которых остался признанный Владыками Запада король. Она поведала то, в чём саму её просветил Ульмо, друг эрухини, что камнями сими может пользоваться тот без вреда для себя, кто владеет ими по праву, как то короли и те кому они это право доверили лично, как например род стюардов Гондора. Сам же Курумо, как она увидела воспользовался камнем, и только мощь майа спасла его от мгновенной гибели. Однако, она обратила внимание разума Истари на то, что в него Майрон заложил семена тьмы, и сделать он это смог исключительно из-за отсутствия прямого права у Курумо использовать палантир Ортханка. Ильмарэ сказала, что на правах королевы она забирает камень, и вернёт его законному владельцу. Однако это, в виду вышеупомянутого факта, пойдёт лишь на пользу Истари, и наречённая самими Валар "предводительница майар" попросила Курумо бороться внутри себя, через практику аксани, и не дать семенам тьмы произрасти, ведь уже и без того достаточно майар сгубил сей диссонанс Мелько. 
    Дева звёздного света завернула камень в богатые ткани своей мантии, не прикасаясь к нему. После чего, королева приложила длань к своему сердцу месту сосредоточения ундо и пожелала Курумо сил, он мог преисполниться от сего благоволения сил, лишь обратившись к свету, хоть и в своём понимании, индивидуальном и уникальном, каковым создал его Илуватар. За сим, предводительница майар отбыла, забрав и с собой сопровождающих аманэльдар. 
 
 
=======> Изенские Броды

Галадриэль
  

С новыми днями обосновываясь в Грейфлуде, местные жители встречали всё больше приходящих из замка концентрации войска, в Барад Артанире, самой северной точки владения лорда Варака о Гиритлин армию ополчения Минхириата. Пустой город, постепенно заполнялся, и в первую очередь заполнялись кварталы его восточного берега. Здесь проломы в стенах, вызванные временем постепенно латали каменщики лорда Кирьятура сына Белега владыки Грейфлуда. Но так как везде они одновременно поспеть не могли, в местах куда они ещё не добрались были выставлены двойные бревенчатые стены, между которыми засыпался грунт. Камень же брали либо с земли, ведь выпавшая из стены со временем порода никуда не девалась, либо если тот был раскрошен, из ближайших к месту разлома домов, которые пока всё равно никому не принадлежали. С разрешения лорда Кирьятура эти дома были выделены для восстановления стен города и моста. Присутствие армии, обычно убыточное для городов, в данном случае стало толчком к экономическому росту, так как во-первых это привлекло в город купцов, спешащих раньше других занять тёпленькие места; во-вторых была налажена регулярная торговая связь с портовым городом Лонд Даэр на юге, и с прибрежными селениями Эрегиона на севере. 
    В это время, не желая стеснять приютившего его хозяина замка, Арагорн заняв лишь один зал, в качестве своих покоев, занимался картами, письмами и делами обоза и снабжения армии тут же, где и спал. Получив письмо Фарагона сына Ларнаха, лорда казначея королевства, в ответ Арагорн написал письмо, а к нему королевский указ. Новый указ касался открытия в Бри, Грейфлуде и Аннуминасе приютов для сирот королевства. В стольном городе было проще простого, ибо там уже была база основного приюта для всех страждущих, к которому осталось лишь добавить сиротский, выделяя сумму на окормление. Ещё проще стало в Грейфлуде, где лорд Кирьятур, прознав о данном указе короля и преисполнившись благородства, взялся на половину с королевской казной участвовать в этом указе, да и пустующих помещений тут пока было мало. Инструкции о доставке сирот в приюты, были направлены отдельным указом королевскому патрулю трактов. В Грейфлуде и Аннуминасе подбор людей, для воспитательной работы был в руках лордов градоправителей. Сложнее всего было с Бри. Городской совет вольного королевского города, был не против взять сирот под опеку, но лишь сирот Бри и земель Бриленда. Их город сам готов был предоставить дом и людей, и на половину с королевской казной профинансировать это дело. Такая централизация потенциальных подмастерьев была выгодна городу. Поэтому патрули на трактах имели распоряжение проводить сирот с Западно-Восточного тракта в Аннуминас. 
  Также король указал, что дети вольны сами выбирать дальнейшую судьбу, однако девочкам будет выдаваться из казны три золотых в качестве приданного, и либо сам король либо лицо его замещающее в Аннуминасе и Грейфлуде будет отныне посаженным отцом на свадьбе, с правом перепоручения сего права на своё усмотрение другому достойному человеку Королевства. Данный указ несомненно был дополнительным бременем для казны, однако истинную ценность король видел в людях. Ведь даже из сугубо рациональных соображений, в Арноре не богатом на население, ценить каждую жизнь было важно. Распоряжения, указы и инструкции направлялись адресатам королевскими гонцами. Собственно лорд Асгиль уже открыл в Грейфлуде дом королевских гонцов, небольшое одноэтажное помещение, у западных врат, с загоном для лошадей, ранее бывшее чьей-то конюшней. 
  В Грейфлуде продолжался постепенный сбор армии Кардолана, собранный со всего Минхириата. И потому Э́стель озаботился и вопросами своей кампании. Новые инструкции, получили группы рейнджеров Арнора, которые действуют в Эндевайте. Вместе с тем, король отправил гонцов из людей Гватло, имевших несколько больший кредит доверия дунландингов, чем имели дунэдайн, с устным посланием короля Арагорна II. Король говорил к кланам, что идёт в Эндевайт, для того чтобы объединить торговые маршруты людей Эриадора, ради всеобщего процветания. И если желают ему помочь в этом кланы дунландцев, то должно им прислать своих гонцов к нему, для обсуждения условий присяги их кланов скипетру Аннуминаса. В противном случае, они могут собирать оружие для брани, но надлежит знать им, что государь Арагорн II действует по велению и благословению Владык Запада, и никому не устоять на его пути. Всякий раз отправляя гонца, волновался Эстель и о судьбе гонца и о том, что ожесточатся сердца дунландингов, и не сможет он уже спасти их никаким иным предупреждением боле. 
   Тем временем Фортинбрас III Тук со своими подчинёнными завершил работы над обустройством пункта для своей почтовой компании, а также для будущей диаспоры хоббитов, в этом месте. Близ этого представительства хоббиты открыли и небольшое предприятие. Они великолепно умели копать, и пока войско стояло в городе, взялись для лорда Кирьятура и отдельных домовладельцев обустраивать подвальные помещения, со знанием дела так чтобы вырыть подпол и дом чтоб при том не обвалился. 

Сумерки опускались. И хотя здесь, где из за крон деревьев, скрывающих дневной свет, был вечный полумрак - оборотень почувствовал перемены. В первую очередь из за звуков, коими начал полниться этот нетипично тихий лес. Ночные жители его, каких бы размеров они ни были - пробуждались и начинали вести свою рутину. Больше не было ни воодушевления, ни азарта. Лишь тягучий мрак и липкое безмолвие. Пламя костра высвечивало лица невольных союзников, молча перекидывающихся взглядами, в надежде, что кто то начнёт первым. Северянин по природе был немногословен и ценил это качество в других, но сейчас было понятно - оставаться здесь было и бессмысленно и опасно. Костёр догорал.
 
- Много уже сказали - прервал молчание Беорн
- И мало сделали. 
 
Он никого не обвинял. То скорее было своеобразное рассуждение об общих достижениях.
 
- Полезно будет объединиться с лесным королём. Мы так сделаем больше.
 
Оборотень взглянул на Глорфиндела.
- Лориен и правда может подождать. До дворца осталось всего ничего. А ты - Беорн бросил взгляд на Карна - Забирайся ко мне на плечи. Коняга, это, конечно хорошо, да только ей и так бы ноги не свернуть, а тут ещё ты.
 
Выпрямившись в полный рост, он мрачно заключил.
- Идти надо. Дольше сидим, хуже будет.
 
Аккуратно подняв Карна, северянин усадил его к себе на плечо.
- Смотри не свались - хохотнул он.
 
-------------> Залы Эльфийского короля

Лорд Давид Зоровавель пребывал в мрачном настроении. Потягивающий вино начальник стражи дворца Латиф Зоровавель тоже. Половина рабочего кабинета Лорда была завалена докладами с границ, из города и с подвластных территорий.
Новости были, мягко говоря, безрадостными. Руменост, к примеру. Над старой крепостью клубится дым, в долине лазят сотни непонятных тварей, горцы в очередной раз что-то затевают. Или вот, по Кханду и Хараду весело скачет очередное войско, и как говорят начинающие прибывать беженцы с южных земель, во главе стоит мордорский полководец-человек, недюжинной магической силы. Впрочем, отзывы о нем были весьма... Двусмысленны. Вдаваться в размышления и жаждать встречи Давид не желал однозначно. Пусть скачут себе по юго-востоку, тут своих проблем хватает. 
На западе Гондор мутит воду из-за потери Пеларгира. Опять мордорский человек-полководец, опять огромная армия неведомых тварей, опять по чалме получат все кто восточней Андуина. Пресветлые наследники Нуменора вряд ли будут разбираться кто прав, а кто виноват. Не мог бы этот военачальник успокоиться на пару лет, пожалуйста, а?! Не слышал он про выражение "быстрее начнешь - рано кончишь"?! 
Погода подложила свинью внезапным похолоданием и дождями. Еле-еле зерно успело вызреть во второй раз, а четверть фруктов погнила на ветках. Животные начинают болеть, а люди и подавно. Заказ Лорда на деревянные(!) оконные рамы с самым настоящим стеклом(!) для абсолютно всех домов в городе вызвал среди простого народа фурор и легкое негодование у именитых горожан. Дотации алхимикам и животноводам тоже не пошли впустую, теперь черное масло для освещения чадило не так сильно, а шерстяные ковры и одеяла могли позволить себе даже бедняки. Холод и голод городу не грозили, а с болезнями Давид и так находился в постоянной конфронтации.
Умбар тоже не радует междоусобицами, за исключением любезного рода Папратар, о котором так лестно отзывался Сухнехт. После получения письма от зятя, в Умбар был снаряжен скромный подарок господину Мурсили, и вместе с ним Омара, седьмая по старшинству из сестер Давида. Она, конечно, дипломат так себе, и её попытки убийства нынешнего Лорда были оригинальными, но зачастую не к месту - поэтому и услалась с глаз долой.
- Давид, время. - Латиф Зоровавель тяжело поднялся из кресла, ставя бокал на низкий столик рядом.
Бледный парень устало потер покрасневшие от долгого чтения глаза, снимая пенсне. Ну хоть какое-то радостное событие за сегодня скоро произойдет.
Поднявшись с кресла с шорохом дорогих одежд и опираясь сначала на стол, а потом на Серебро, Давид прошел к двери. Путь по дворцу был поразительно долгим и мрачным из-за сгустившихся туч, которые предвещали скорый дождь. Подходящая погодка для казни.
На всех трёх этажах флигеля дворца столпился народ. В основном рабы и слуги, гостей тут не было уже давненько. Родственники, за исключением предусмотрительно взявшего с собой теплую накидку дяди и четвероюродного брата, предпочитали не высовываться.
Рядом с красиво выложенным колодцем во внутреннем дворе флигеля стояла каменная плаха, только чудом вытащенная сюда из пыточных подземелий, сам палач, двое гвардейцев и женщина в дорогом платье между ними.
- Ниндария Зоровавель. - Давид остановился в четырех шагах от седовласой женщины с закованными в цепи руками. - Я приветствую тебя в последний раз, моя заблудшая старшая сестра.
- Катись в бездну, бледный призрак. - женщина лишь презрительно скривила губы.
- Это твои последние слова? - Давид лишь подавил глубокий вздох раздражения, смиренно сцепив руки перед собой и подбирая уместное выражение лица. Наверное, лучше всего смиренно-сочувствующее подойдет.
- Нет! Ты, хворая тварь, и все твои прихлебатели, не видят что ты творишь с наследием нашего рода! С городом, который тебе завещали наши предки! Ты тратишь деньги впустую! Ты заигрываешь с севером и югом! Ты не преумножаешь величие Сард-ми-Эруме, закопавшись в своих книжках и стекляшках! Жизнь - она там, за стенами, она бурлит и проходит мимо тебя, глупец. Как было бы прекрасно, если бы ты так и не родился. Тебе не место в этом дворце, в этой семье, в этом мире! - Ниндария сбила дыхание и еще сильнее растрепала волосы, оглядывая собравшихся зевак. - Все вы еще пожелаете что не прислушались к моим словам! Он погубит всех вас, он недостоин звания Лорда!
- Это твои последние слова? - не меняя смиренно-сочувствующего выражения лица, осведомился Давид.
Женщина лишь плюнула в сторону Лорда. Не попала на два шага.
- Полагаю что так. Бахия-Иман Ниндария Ум-Сарадия бит Зубейр бит Ракан Рафия Зоровавель, ты приговариваешься к смерти через обезглавливание. Причиной того стали твои многочисленные грехи, на которые я, как твой любящий младший брат, часто закрывал глаза.
- "Любящий младший брат"?! - Ниндария зашлась истерическим смехом.
Смех продлился недолго: повинуясь неодобрительному взгляду Лорда, женщину наотмашь ударил по лицу один из гвардейцев. Голова опальной сестры дернулась и злобного шипения другого гвардейца "заткнись, женщина, владыка говорит" она не услышала.
- Твоя вина была доказана в подделке документов, обмане торговцев, срыве дипломатических отношений с многими племенами и родами, что живут за пределами города. Несколько раз пыталась разрушить дружбу с нашими торговыми партнерами. Ты многократно пыталась убить меня, настроить народ на поднятие мятежа, воровала из казны и устраивала многочисленных любовников работать во дворце. Дважды едва не убила слуг несправедливым наказанием. Моя чаша терпения преисполнилась. С тяжелым сердцем я выбираю то наказание, после которого ты больше не сможешь вредить. Не беспокойся, твои дочери не замечены в этих преступлениях и продолжат жить как мои племянницы в Варне Хери.
- Только попробуй, недоношенный ублюдок, тронуть моих дочерей! - глаза женщины загорелись гневным пламенем. - Только посмей их тронуть, я достану тебя, слышишь?! Мелкое отродье своей пья...
- Отрубить ей голову. - Давид позволительно махнул гвардейцам.
Первый схватил женщину за волосы, утягивая её голову на плаху. Второй крепко схватил за скованные руки, наступая коленом на роскошные платья.
- Не смейте! Я - первенец предыдущего Лорда! Только я знаю как можно спасти этот город! Я...
Взмах топора и его глухой стук о плаху прервал тираду. По собравшейся на этажах толпе прокатился вздох, кому-то стало дурно. Гвардеец отпустил волосы и голова родственницы, оставляя после себя кровавые разводы на прекрасной мозаике внутреннего двора, откатилась в сторону. Тело рухнуло, неконтролируемо дергаясь и растекаясь еще одной лужей крови.
Давид очень старался держать себя под контролем. Но чувствовал, что довольная улыбка вот-вот появится на лице, несмотря на все старания. А уж когда Серебро начала играться с отрубленной головой и пытаться её раскусить, могла появиться улыбка умиления.
- Серебро, брось. Пойдем, у нас еще много отчетов. - удерживая скорбное выражение лица, Давид развернулся к лестнице дабы начать восхождение в основной корпус.
Четвероюродный брат, Вакиль Зоровавель, и по совместительству капитан гвардии Лорда, остался с подчиненными позаботиться о транспортировке тела для омовения и укладывания в саркофаг. Глава дворцовой стражи накинул на плечи племянника теплый плащ и предложил опереться на локоть.
Пошел дождь. Лорд Давид открыто улыбнулся - слугам не придется оттирать кровь с мозаики.

За последнее время, Цао Шен уже здорово приноровился к младенцу Юаню, его режиму сна и питания, поэтому собственный сон мужчина подчинил этому постоянному циклу. Теперь, когда он получил самую высокую должность, которую мог бы получить человек в их стране, следить за малышом стало чуть легче потому что у цзай сян были слуги. Это в свою очередь означало, что теперь его вещи стирали, но что ещё важнее вещи дитяти стирали и стирали регулярно. Ему уже не пришлось искать кормилиц, таковых приводили каждый день. Однако, сидя за мягкой стенкой Цао никогда не оставлял малыша наедине даже с кормилицами. И тут дело было не в какой-то паранойе и недоверии по отношению к кормилицам, но опять же в серьезном, если не сказать преувеличенном чувстве долга. 
   Его дом, который впрочем можно было с полным правом назвать дворцом, располагался на средней высоте горы. Одинокая лестница вела на вершину, где проживал благословенный народ эльфов Сен Ни Каун, и такая же лестница вела от его дворца вниз к предгорьям, где она уже выходила на перекрёсток ведущий на запад, юго-запад, юго-восток и северо-восток, к столицам каждой из четырёх провинций. Покой и мир здесь оберегали эльфы воители, из корпуса стражей Тирика-нуэн. 
   Сейчас, глядя на малыша цзай сян улыбнулся. Малыш гулил и улыбался ему в ответ, лёжа в своей овальной лежанке. Отвернувшись от младенца, Цао повернулся лицом к большому панорамному окну. Из него виднелся превосходный вид. Рядом горела свеча, хотя было очень светло в удивительно прекрасном окружении веранды. От этой свечи, Цао запалил лучину благовоний, и поставил её, на специальный постамент, после чего сложил руки вместе образуя круг и выровнял дыхание. Постепенно он прищурил глаза и так, с полузакрытыми глазами уходил разумом в глубины созерцания. Со вдохом, он визуализировал поток огненной энергии первичного творения, пронзающий всё и незримый смертными очами. С выдохом поток направлялся в иную сторону. 
— Дыхание извечно не сотворённого состояния, пронизывая моё окно, устремляется в даль. 
Сказал он на своём языке, после чего взглянул на малыша.
— Что ж идём, кажется принцы двух провинций уже прибыли, нельзя заставлять людей неба ждать, наш долг их выслушать. 
Он положил малыша в специальную лежанку, что висела у него на портупее. И с ним перешёл в приемный зал. Здесь, с появлением цзай сяна, все кроме двух принцев склонились в поклоне, принцам этого делать было не по праву. Пройдя к своему месту, на возвышении мужчина уложил малыша в особую люльку. Он уснул и потому Цао сделал это осторожно и нежно. После чего сел сам, на широкую и мягкую платформу. 
— Итак, почтенные принцы вы пришли ко мне, и я вас слушаю. — Спокойно сказал он.
Первым заговорил принц в желтых одеждах из земель Ванаи, мужчина средних лет.
— Ко мне ехала одна из принцесс дома провинции Ду, но она так и не доехала. 
— Её украли налётчики дикари с запада, — заговорил пожилой принц в зелёных одеждах провинции Ду. — Мы не приемлем любые претензии. Это оскорбительно. 
— Какова же была её охрана? — Спросил принц Ванаи.
— Какова бы ни была, они напали в землях Ванаи! 
Принцы продолжали препирательства пока исполняющий обязанности судьи Цао не поднял белоснежный веер. Используя воцарившуюся тишину, он спокойно проговорил.
— Союз домов Ду и Ванаи крайне важен, у Ду найдется ли ещё принцесса? 
Старик ответил не сразу, но кивнул.
— Посылайте её, пусть же провинция Ванаи выставит отряд охраны, который встретит её на границе. Горцам Ду привыкшим к густым лесам их предгорий, было не с руки биться с налётчиками в лугах Ванаи. В этих землях лучшей защитой будут славне всадники Ванаи. К сожалению этот фактор оказался не предсказуем. Если варвары запада так осмелели, пора Ванаи построить дозорные башни в зоне видимости по всей своей западной границе. Принц Ду. Ни каких обвинений вашему дому, понесшему потери я не приму можете не беспокоиться, но и компенсации не будет, так как произошёл внешний фактор. Принцесса дома Ду выйдет замуж за принца дома Ванаи. Все согласны?
Присутствующие сложили руки, и сделали лёгкий поклон, принцы же ограничились жестом. 
— Почтенный цзай сян, у меня в землях появилась трудность, в которой мне нужна ваша помощь — сказал принц Ванаи. — Объявился человек, он утверждает что видит сны о своём предназначении обновить жизнь страны. 
— Это речи мятежника — спокойно сказал как отрезал Цао.
— Это так, но вокруг него много почитателей. Если бы вы могли сами осудить его, это было бы лучше, чем если это сделаю я. Нам нельзя допустить волнений, особенно в свете той миссии по обороне, которую вы мне поручили. 
Немного поразмыслив, Цао ответил.
— Хорошо, я прибуду в Ванаи и поговорю с этим человеком. — после этих слов он встал, и все присутствующие отменялись жестом рук символизировавшим гармонию противоположностей. После чего, с малышом Цао отправился обратно в личные покои. Ему нужно было подготовиться в поход. 

НПС Сирек Шакилд
Лучше не становилось даже после дыхательных упражнений. Вестрон все еще вспоминался урывками и в груди покалывало. Даже перед прекрасной леди как следует не извинишься, вряд ли тут знают закахский.
Знакомый голос белокурого проводника несколько приободрил, но ненадолго. Оный белокурый проводник не очень-то вежливо поднял старые кости на ноги, за что чуть не получил съеденное сегодня на камзол. Вместо проклятий о поспешности эльфа и его грубости, Сирек сумел выдавить из себя придушенное:
- Rahmet... 
Все еще пошатываясь, вастак без сопротивления позволил себя увести с глаз долой. Да, было все еще стыдно до дрожащих коленей. Но рука, поддерживающая за талию, говорила о том что конкретно сейчас его убивать никто не будет. И вообще, рука на талии? На Брагола посмотрели странным взглядом. Какое-то... Очень странное поведение по меркам видавшего виды караванщика. Обычно таким способом ведут женщин в танце или наложниц в... Короче, не стоит продолжать эту мысль, ибо явно не то место, не то время, и не та компания. Нужно срочно вернутся к жёнам, все эти жесты, знаки и красота странно влияют на сознание.
Возвращение в гостевые покои вызвало эйфорию и временное просветление рассудка. Сирек просто рухнул на кровать, не раздеваясь и не устраиваясь поудобнее под покрывалами. Слова Браголвата воспринимались с трудом и двусмысленно. Обычно у караванщиков (и мужчин в целом) "тягот пути" было только две - бухло и бабы. Как с этим будет справляться эльф думать не хотелось.
- Orynsyz minez-qulyq úshin keshirim suraımyn. Bul Lordtyń sheshimine áser etpeıdi dep úmittenemin. - Сиреку опять не желал даваться вестрон и вастак оставил всякие попытки что-либо донести до Брагола. 
Вместо этого Шакилд сделал единственно правильное действие и попросту отрубился снова, уронив голову на подушки.
[ava]https://i.pinimg.com/originals/ac/1c/80/ac1c806d5e0f6d4fb4dc1a013651536b.jpg[/ava]
[nick]Сирек Шакилд[/nick]
[sta]Караванщик-посыльный[/sta]

И хоть ночь была достаточно бурной для Туварса, на мягких шелках его постели, в объятиях прекрасной Кин-наи, утром тиран Барад Харна проснулся свежим и полным сил. Всё дело было в первоклассном настрое чародея. Нарядившись в свои изящные, хотя и скромные в цветах одежды, Туварс Супилли смотрел на то как из-за высоких холмов, степенно поднявшееся солнце покрывает светом своим, леса и его город. Впереди были дела, потому поглядев на слугу-распорядителя, Туварс отчеканил.
— Завтрак подать в скрипторий. — После чего сам он прошествовал в башню, там поднялся по лестнице на предпоследний этаж башни Харна, в своё колдовское "рабочее пространство". Здесь всё было обставлено как полагается. Туварс зажёг свечи, и встав в центр круга, закрыл глаза. Он выровнял дыхание, глаза закатываются наверх, ощущение тела постепенно изменяется и из недр его тела раздаётся звук, звук ментальный слышимый лишь разумом чародея, погрузившегося в ощущения иных планов. Вокруг расстилалась бесконечная тьма, покой духа. Впитывая эти ощущения, Туварс Супилли открыл глаза, и начал регулярный утренний обряд защиты. Все ученики Хэлкара делают такой по утрам, и это не что-то из ряда вон выходящее, агрессивная защита от не доброго глаза и чужих влияний. Агрессивная потому, что практически сразу с минимальным (фоновым) участием подсознания колдуна, возвращает влияние обратно. С щедростью и от всей чёрной души. 
   После сего, Туварс спустился в скрипторий уже на подходе ощущая приятный запах вкусной еды, в изобилии изложенной ему, на столе. Завтрак был плотным, и очень вкусным, и дождавшись когда слуги унесут тару, Туварс взялся за работу. Вчерашним разбойникам нельзя было доверить патрулировать тракты в Эмин Аннуне, холмах и землях, поэтому их он определял в нардуазгары (отряд воинов, специально для налётов и походов подготовленный, с адунаика буквально nardu солдат azgar вести войну, также как Nardukadar — от второго слова город kadar – городская стража Барад Харна). 
    Для данных патрулей, Туварс Супилли отбирал две сотни воинов из числа молодёжи-подростков, почётных городских семей, под командой и присмотров взрослых командиров в четыре отряда по пятьдесят воинов. То были, в соответствии с указом тирана Нардукарабар или "конные воины", которые с лёгкими доспехами, верхом на конях, вооружённые луками, дротами, лёгкими щитами и личным оружием, в зависимости от вложения семьи от мечей до топоров, должны были в дальнейшем патрулировать эти земли, уничтожая без пощады любые разбойничьи шайки, которым взбредёт в голову пощипывать торговцев и странников в этих землях. 
  Сим нардубалаки должны будут заменить воинов моряков – нардубалак – храбрых и опытных воинов его брата, Ферраса. Последним термином упомянутым в указе стал "нардуабар" верные солдаты, или личная гвардия Туварса, в числе которой были те потомки нуменоре, коих тиран отобрал ранее, а также его кхандийцы и пятеро морэдайн Минас Моргула, из личной кузницы повелителя Барад Харна. Все эти указы, регулировали на будущее всю прослойку вооружённых людей в подчинении Туварса Супилли, и в дальнейшем он перешёл к другим правовым актам, из сферы мирной и в первую очередь экономической жизни города. Прознав, что вчерашним вечером Форондон Папратар закончил ремонтные работы, найм сотрудников и открытие торгового представительства его Дома, Туварс отправил у нему человека, с приглашением во дворец, и запретом отбыть не попрощавшись с дядюшкой. К полудню вернулся также с одним из своих отрядов Феррас, который тоже хотел повидаться с племянником. И Туварс организовал семейный обед. А пока его готовили, он нагрузил Стурлунга письмом для своего агента — Кхафи. 
   «Кхафи ты не плохо поработала в Умбаре, теперь мы знаем какие силы стоят в городе, и чего они хотят. Это поможет мне и нашим союзникам. Но теперь, ты нужна мне в городе Амон Эйтель, столичном городе Харондора, восточнее от Барад Харна и земель Эмин Аннуна где я ныне правлю. Проникни в город, узнай что за правитель там правит, как к нему относятся его подданные, и кто силён при его дворе и может представлять угрозу. После чего, выживи и с личным докладом возвращайся ко мне в Барад Харн и подумай о том, чего бы ты хотела получить в награду за свою службу. 
   Сиридар Мордора, тиран Барад Харна Туварс Супилли рода Папратар.»
Сие письмо Туварс упаковал и направил с именитым уже кребэйном, туда где находилась его агент. Затем, он отправился на застолье. Здесь, у столу среди Папратаров, Туварс допустил и госпожу Кин-наи, усадив её рядом с собой. Обед прошёл хорошо, и во второй половине дня, Форондон уже отчалил в обратный путь. 
 
Форондон Папратар =====> Умбар
 
Тем временем в гавань продолжали заходить торговые суда, а по южному тракту, подступали кто в город, а кто из него торговые сухопутные караваны. 

Люди народа Трев Гауллорг (или более упрощённо Голлорг) постепенно обживались на территории Форноста и окрестных земель. Последние осваивались для зимнего выпаса крупного скота, способного использовать снег вместо воды. Заметно снизилось воспроизводство в стадах, что было несомненно плохо для племени, но переход открыл Трев Гауллорг доступ к оживлённым торговым путям Арнора, в которых хиллмэны начали проявлять активность ради выживания. Если какое-то животное умирало, то использовалось совершенно всё, кровь, шкура, мясо, кости, жилы, рога и копыта как для создания средств гигиены, одежды, еды так и для формирования товаров, для перепродажи и закупок зерна и сена у соседей с юга, в Бриленде. В Аннуминасе они также получили пять телег безвозмездной королевской помощи, которую обещал король Арагорн.
   Также хиллмэны активно взялись за занятия охотой, и не мало обогатились шкурами особенно волчьими, когда стаи этих хищников потянулись с севера. Сии шкуры также шли как на свою одежду, так и на экспорт из Форноста. Купцы Трев Гауллорг, заимев монеты также покупали в Аннуминасе строительные инструменты и гвозди, из брёвен обустраивая в Форносте себе дома. Так в частности брёвнами они перекрывали развалившиеся каменные постройки прошлого. А также хиллмэны устраивали себе внутри-городские загоны для скота, найдя город очень удобным для содержания стад, и укрытия их от сильных ветров. 
   Очень постепенно, через элиты племени начала происходить культурная ассимиляция, признаки которой заключались в том, что все меньше вожди и дружинники стали использовать в качестве верхней одежды куллоду — традиционные безрукавки из шкур, используемые в прошлом хиллмэнами Рудаура, однако их калты (формы килта) оставались неизменны, и стали чем-то вроде визитной карточки новых обитателей Форноста. Верхняя же одежда, больше шилась с полными рукавами, как видели это хиллмэны Трев Гауллорг у людей Бри и Аннуминаса. 
  Некоторые изменения претерпела религиозная жизнь племени, она поднялась на доселе невиданный уровень. Дело было само собой в том, что племя этих хиллмэнов Рудаура эмигрировавших сюда, стало свидетелем схождения со звёздного небосвода божественной королевы Ильмарэ, с сопутствующими знамениями среди звёзд в ту ночь. Авторитет богов возрос, их идолы Аил-Лаеган были расставлены в руинах королевского дворца, который теперь стал большим племенным святилищем Трев Гауллорг. По стенам были нанесены рисунки бан флает (белых принцев — слуг богов Запада, эльфов) а над их фигурами красовались рисунки звёзд, значение которых в религии хиллмэнов Форноста возросло значительно. Полубожественный статус в их глазах получил и король людей, как человек герой, который подарил им город его предков, переселил всё племя, и стал избранным супругом божественной жены. Мифы творились прямо на глазах настоящего поколения, и все трудности налаживания быта жестокой из-за раннего прихода зимы, психологически купировались религиозной экзальтацией. Мифологичность происходящего дополняло то, что купцы голлорг видели в Аннуминасе эльфов, а также у ним приходили гномы-караванщики с каменным углём и хоббиты вестовые, открыли неподалёку южнее, свой пост. Небольшой домик где вестовые могли поесть горячего, сменить лошадь и отправиться дальше. В виду экономической сложности зимы, смена вооружения началась постепенно и только с вождей пока, и в редких случаях дружинников. 
 
[NICK]Племя Трев Гауллорг[/NICK] 
[AVA]https://i.imgur.com/z6GLSYE.jpeg[/AVA]
[STA]хиллмэны Форноста[/STA]
[SGN]Народ хиллмэнов из Рудаура, с помощью Арагорна победившие своих врагов Трев Даурведайн и после победы мигрировавшие на запад в Форност, из-за тяжёлой зимы.[/SGN]

Кардолан, замок Барад Артанир=======>
 
  Полный день пути, затем короткая ночёвка и снова в путь. Периодически, Арагорн с интересом поглядывал как там продвигается отряд хоббитов, лёгкой кавалерии Шира, под началом самого Фортинбраса III Тука. Не переставал король изумляться невозмутимости и выносливости хоббитов, в трудных условиях. Однако кое что, впервые в них Арагорн подметил новое. Когда хоббиты попадают в трудную ситуацию, они чаще начинают рассуждать о еде, её формах, разновидностях и тонкостях вкуса. Да рассуждать так, что и не всякий королевский повар смог бы поддержать подобную беседу.
     Вторая тема, более трогательная – это воспоминания об их родном Шире, когда-то переданном в лен целому народу, древними королями Арнора. Было ясно, что полурослики чрезвычайно привязаны к своей земле, и как далеко бы не занесла их дорога приключений, они обязательно постараются любыми средствами вернуться домой. В течении последующего дня, отряд ещё несколько раз делал дневные привалы, для короткого отдыха и отдохнув снова отправлялся в дорогу. Прошла вторая ночь, и цель их перехода была уже близка оттого дунэдайн ещё на заре начали сборы, в этот момент к ним прибыла группа рейнджеров Арнора. 
    Пока гвардейцы собирали лагерь, а с ними свой лагерь собирали и хоббиты, рейнджеры у костра рассказали королю о делах в Эндевайте. Слухи пронизывали весь тот регион, но недавние пробеги гондорцев и аманэльдар изрядно встревожили деревушки дунландингов. И это в довесок к напасти ранней зимы. Отправив рейнджеров разведывать дальше, Арагорн всё больше понимал, что как и в Рудауре совсем без сражений, покорить земли на юго-востоке Арнора не выйдет, ибо наверняка найдутся группы и кланы не желавшие для себя его власти. Впрочем сам Эстель отнюдь не желал власти и подчинения себе этих людей, но он обладал великим чувством долга, и исполнить долг свой перед пророчеством Владык Запада и Замыслом Эру он был обязан, и не вставал против сего. Лагерь был собран, и воинство отправилось дальше, к полудню они наконец достигли Табарада именуемого чаще Грейфлуд, чем ознаменовали стражи города протрубив в рог. Хальбард протрубил в свой рог, приветствуя воинов и жителей города. Короля встречал сам лорд Кирьятур. А провожая его воинов королевской гвардии и хоббитский отряд Шира, он показал государю как разместились здесь его вольные стрелки ополчения с берегов Гватло. 
  Хоббиты попав в город, тут же нашли «У переправы Гватло», и пока король осматривал восстановленную и укреплённую переправу, а Хальбард размещал гвардейцев, полурослики начали размещаться поближе к трактиру, а Фортинбрас начал переговоры с хозяином о поставках зёрен ячменя, и заквасок из торговых складов Шира. Попутно, хоббитцы заселились в городе, на западном берегу, для временного пребывания здесь пока войско не отправится уже непосредственно в земли Эндевайта. Лорд Кирьятур для своего короля и его свиты, выделил лучшие покои в замке, а после занялся размещением обоза гвардии и отряда Шира. Он знал, что день за днём, в ближайшее время сюда будут пребывать и другие отряды армии из Минхириата, и потому размышлял над размещением их, благо город по большей части был пуст и заброшен. Лучшего места для лагеря армии не придумаешь.