Эрегион

[Айнур 59]

1

[Арвен 174]

Из Ривенделл, Дворец Элронда, Рабочий кабинет

Вот стены замка остались за спиной, он постепенно удалялся, теряя очертания и скрываясь за листвой. Арвен пускала коня галопом, когда выдавалась возможность, ей нетерпелось добраться до небольшого эльфийского поселения на границе с безжизненным Эрегионом. Эльфы приняли Арвен радушно, обеспечили всем необходимым, предоставили место для ночлега и не лезли с вопросами, за что Арвен была им благодарна. Всю ночь сон не шел к эльфийке, мысленно возвращая её к отцу, который остался один. 

Лишь только первые лучи восходящего солнца осветили землю, Арвен уже была на коне, который, отдохнув и вдоволь наевшись, скакал резво и быстро. Поселение осталось за спиной у эльфийки, а Эрегион был впереди. 

Чудесный край, заброшенный предками Арвен, был не похож на то, что она привыкла видеть. На множество миль вокруг не было ни единого эльфа или человека - тут царствовала дикая природа. Встречались и города, но они были разрушенными, заросшими травой и совершенно непригодными для жизни. Арвен старалась не выпускать из поля зрения реку, чтобы не заблудиться в малоизвестных землях. 

Она без устали скакала, пока светило солнце, спешивалась лишь с последними лучами солнца, а садилась в седло с первыми. Ночью она прятала коня в непроглядных зарослях и спала рядом с ним же, не теряя бдительности ни на секунду. 

Солнце спустилось за горизонт, Арвен остановила коня, решив переночевать недалеко от места, где в полноводный Харвел впадает ещё одна речушка. Местность впереди была довольно болотистая, но восточнее можно было переправиться и продолжить свой путь, оставив за спиной Эрегон. Как и обычно, Арвен спрятала коня в зарослях, сама же, устроившись поудобнее на мягкой траве, легла чуть в стороне от него, прикрыв глаза, но всё так же не теряя бдительности.

В Эриадор, Южный Эриадор, Дунланд

[Арвен 174]

Из Эриадор, Южный Эриадор, Дунланд

 

На смену степям Рохана пришли леса с их могучими деревьями, укрывающими в тени ветвей целый мир. Воздух был полон прохлады, ведь на пороге уже топталась глубокая осень, подарившая золотые наряды лесам и полям. Каждая травинка, горделиво блестящая на солнце своим золотом, каждый листик, летящий по ветру, каждая веточка - все было пропитано осенью.
Арвен гнала Куэ во всю прыть, желая уже скорее оказаться дома, рассказать обо всем отцу и спросить совета у мудрейшего из эльфов, знанием и опытом который уступал только величественной Галадриэль. Впрочем, за советом можно было обратиться и к бабушке, которая всегда любила свою Арвен.
За спиной Ундомиэль сидел её возлюбленный - тот, кому Арвен готова посвятить всю себя, не прося ничего взамен. Леголас принимался к Арвен, касался её там, где было дозволено только ему, согревал её в объятьях каждую ночь, не давая ночным холодам коснуться нежной кожи эльфийки. Разве могла она мечтать о подобном хоть мгновенье своей жизни? Пока любовь не наполнила смыслом жизнь, Арвен лишь существовала, не отдавая себе особого отчета в том, что она не хочет жить для себя - она хочет посвятить свою жизнь кому-то, чье сердце будет биться в унисон с её собственным. Это и послужило основной причиной того, что Арвен, испытав чувство интереса, симпатии, увлеченности, решила, что влюбилась в Арагорна. Но теперь, обретя настоящую любовь, глаза Арвен открылись и она поняла свою ошибку.
Ночь накрыла эльфов звездным покрывалом в последний раз - уже завтра влюбленные окажутся в Имладрисе и предстанут перед лордом Элрондом.

 

B Эриадор, Северный Эриадор, Ривенделл, Окрестности

[Глорфиндель 70]

Если твои противники перешли на личные оскорбления, 

будь уверен — твоя победа не за горами.

Энн Файн

- Кажим, сукин ты сын, ты че творишь?!

- А?

- Ты куда столько соли насыпал?!

- Нормально же, Лязиз.

- Какой нормально, ублюдок?! Ты весь суп нам испоганил сейчас.

- Ты попутал, Лязис? Не хочешь, не жри.

- Да ты один свой понос хлебать будешь, ты же весь отряд без вечернего хавчика оставил!

- На черпак! Пробуй! - Кажим злобно дернул рукой и расплескал горячую похлебку Лязизу по пузу.

Лязиз со злостью, рыча выбил черпак из рук Кажима, черпак укатился под булыжник, но этого Лязизу не хватило. Вдовесок он сильно пнул Кажима под коленку.

- Ах ты мудила! - Кажим подорвался и схватил Лязиза подгрудки. Лязиз опешил от такого поворота, но маху не дал. 

- Я сейчас расквашу твою дурную голову! - однако вместо этого, врезал Кажиму поддых.

Кажим отскочил и поднял с земли свой разделочный нож. Тут члены отряда забеспокоились, но кровопролитие было уже не остановить. Кажим прыгнул на Лязиза, сбил с ног и вонзил орку лезвие в горло.

✵✵✵

Глорфиндейл с усмешкой взирал с холма на происходящее. Чудные дела творились нынче в Эриадоре. Сейчас перед ним разбил лагерь непривычно огромный для северного Средиземья вооруженный до зубов отряд из четырех дюжин голов. Но еще страннее было то, что состоял он наполовину из урук-хаев Курумо и наполовину из дунландцев. Воистину, Курунир творил дикие эксперименты. Разбитое войско бежало из Каленардона, в истощенном Дунланде не хватало пропитания и горцы клана кел'Качки (презренного, порицаемого и издревле враждующего со своими соседями), отправились на запад, в Эндвейт, грабить и убивать. К несчастью для них, вольный народ оказался способом дать отпор разбойникам. Тогда то людям и пришлось объединиться с урук-хай, промышлявшими в том же районе и тоже не справлявшимися своими силами. Вместе у них дела пошли лучше, буквально через пару недель отряд мог похвастаться несколькими захваченными селениями. Однако, вскоре им очень сильно не повезло.

В Энедвейт вторглись основные кланы Дунланда и увидев творившиеся там непотребство, они решили проучить ненавистный всем клан кел'Качки и заодно избавиться от урук-хай. В итоге, соединенному отряду пришлось спасаться от гибели бежав на север. Так они забрели в Эрегион и потихоньку, но неотвратимо двигались в сторону Имладриса. Вот уже третий день, как разбойники считали, будто их оставили в покое и сегодня впервые за долгий срок разбили нормальный лагерь, а не спали вповалку на плащах. Отряд ошибся. Дунландцы лишь задержались, потеряв время на разорение одной зажиточной деревеньки, встретившейся им по пути.

Дело принимало нешуточный оборот и Лорд Элрон забеспокоился. Пустить целую армию шастать около границ его дома он не мог. А потому Глорфиндель был отправлен полностью уничтожить соединенный отряд горцев и урук-хай, трупы членов которого дали бы ясно понять дунландцам, что делать в этих землях им нечего.

В итоге, мы видим, что видим. Лаурэфин затаился на холме и намеревался дождаться, пока большая часть отряда уснет, чтобы с затратой наименьгих усилий вырезать всю банду, однако дело приняло иной, куда более положительный для него оборот.

Кажим, куховар большого котла, был горцем, а Лязиз - урук-хаем. Между людьми и орками и так в последнее время ежечасно вспыхивали конфликты, однако именно разворачивающиеся сейчас события привели к первой смерти и теперь два народа могли запросто начисто перебить друг-друга, что для Глорфинделя было бы наилучшим исходом. Ведь так ему мало того, что не придется никого убивать, но и для посторонних не останется никакого следа Первых Детей Эру.

✵✵✵

Мертый Кажим, исполосованный, валялся около своего котла, рядом с ним уже упал второй, третий дунландец и два орка. Разгоролась лютая сеча. Уруки вскакивали с мест и хватались за ятаганы, люди подрывались за мечами. К этому часу все, кроме часовых были уже без доспехов и намеревались вкусить все от долгожданного отдыха. Но, не судьба. С каждой минутой трупы умножались в геометрической прогрессии. 

Тут, отчаянно ругавшийся командир урук-хай, чуть не распластавшийся по земле от подкатившейся ему под ноги отрубленной ятаганом усатой голове, взобрался на двухярдовый валун, возвышавшийся над лагерем.

- Стойте! Суки! Остановитесь! Все! - уруки, привыкшие к беспрекословному подчинению, начали отшвыривать от себя дунландцев, чтоб те не изрубили их, - Все! Все, блять, до единого! Положить оружие! Поднять руки вверх, чтобы я их видел! 

- Быстро! Мечи, пики, вилы на землю! - второй голос принадлежал Нечаю, вождю горцев, широкоплечему мужику с самыми длинными во всем отряде усами. Расталкивая своих воинов, он продирался к котлу, откуда ему могли видеть все, - Успокойтесь! Вам мало смертей?! Аласкяр! Утихомирь своих, я разберусь с ..этими. Вы что, друг друга перерезать решили?!

- Чернозадые первыми начали!

- Дети свиньи и козла! Ваш кашевар проткнул Лязиза!

- Он затеял свару! Он! Что ему не понравилось?!

- Вы зарубили Исхака!

- Мусу!

- Аюба! 

- Гаяза!

Послышался хрип умирающего Усамы.

- Отличный был суп!

- Попробуй суп!

- Сам жри это дерьмовое хрючево!

- Ах ты ж ссанина, да то что готовите вы, я бы даже своим свиньям бы не дал!

- Успокоились и разошлись! - вновь рыкнул Аласкяр.

- Никакой больше крови! Уберите трупы, - здоровый урук подошел к костру и схватил за ноги тело Лязиза. Оттаскивая его, он плюнул в котел.

- Жопотрах!

- Клянусь жизнью моей жены, я убью его! - горец с голыми руками кинулся на орка, но Нечай одним мощным ударом сбил его с ног, - Аласкяр, нам с тобой больше не по пути. Собирайтесь! Мы уходим.

Началась новая перебранка, но буквально через пару минут стало очевидно, что горцы и правда уйдут.

***

- Cuma mahta bauglir amile mac, - процедил Глорфиндель сквозь зубы и поднялся со своей лежанки из увядших по осени, но распустившихся обратно и начавших благоухать под телом перворожденного трав и цветов. 

 

Если мы хотим пользоваться миром, приходится сражаться.

Цицерон

- Cuma mahta bauglir amile mac.

Четыре стрелы Глорфиндель выпустил практически одновременно. Когда первая стрела ударилась в висок Аласкяр, вторая уже вздыбила потоком воздуха усы Нечая и вонзилась ему в глаз. Когда первая стрела вылетела из простреленной головы командира урук-хай, третья стрела уже вонзись в лоб орку, тащившего тело Лязиза. Когда Аласкяр начал валиться с валуна, еще одна стрела прошила горло десятнику дунландцев.

Следующие три стрелы эльф пустил пока широкими прыжками стремительно сбегал с холма. Когда люди и орки повернули головы в сторону стрелявшего, их лица озарила ослепительно вспыхнувшая голубая молния.

Это Лаурэфин, на бегу отбросив лук, вырвал из ножен свой нолдорский клинок Алкатерев. Смертельным вихрем Возрожденный разметал головы врагов. Три первые шеи опустели еще у безоружных урук-хай. Пока разбойники побросались к ногам за своими мечами, Глорфиндель оттолкнувшись от спины нагнувшегося горцы взлетел на валун и рухнул оттуда на своих противников. Отлетела еще одна голова и сияющий меч остановился в пробитой башке горца. Алкатерев никак не подходил Глорфинделю для его целей. Эльфийский клинок был чудодейственно остр и проходил через грубые доспехи и мягкую плоть как нож через теплое масло. Глорфинделю же нужно было создать впечатление, будто люди и орки перерезали друг-друга. Но тупые мечи и кривые ятаганы оставляют за собой совсем иной след. А потому волшебный клинок так и остался в голове у убитого горца. Оттолкнув труп в орков, эльф ухватил падающий меч дунландца и перепрыгнув невероятным сальто через костер оказался с другой стороны лужайки. Мощным пинком Лаурэфин отправил в полет громадный котел с супом, кипящая похлебка окатила с ног до головы сразу троих и еще четверо были сильно забрызганы. Примерно на этом этапе, до ошарешенных разбойников начало доходить, что обрушившаяся на них смерть это эльфийский витязь.

Послышались крики: Хватай его! Он один! Спасайся кто может! Стройся в черепаху! Это Феанор! 

Так что оказавшись на противоположной стороне лужайки, перед Глорфинделем были уже вооруженные осознавшие картину происходящего солдаты, однако оказавшиеся без без командиров и мешавшие друг другу. Эльф рубанул по еще одной шее и ухватив целящую в него руку с кинжалом проделал кульбит назад, так он вывернул руку гаду и перехватил целящий в него кривой урукский кинжал. Моментально, после сальто нолдо извернувшись рубанул по ногам и перекатившись вперед подпрыгнул, ткнул мечом в разбухшую от недавно полученных в драке ударов морду. Одновременно левой рукой Глорфиндель порвал кинжалом орочью шею. И тут прямо перед ним очередной урук. Тяжелый удар Глорфиндель встретил прямым блоком, но молниеносно передернул рукоятку и развернул тело, то есть перешел к скользящему блоку, так что меч саруманского служки вонзился в ногу к подступившему справа дунландцу, а Лаурефин разрубил голову попавшему впросак орку. Следующий урук-хай сумел даже станцевать с Лаурэфином "елочку". Связку из четырех ударов, два снизу в средний уровень и два удара снизу в нижний уровень. Такой прыти эльф даже не ожидал, но в следующее мгновение орк неизбежно был повержен.

Глорфиндейл почувствовал, как вокруг него ширится атмосфера панического ужаса, бандиты отчаянно не хотели умирать. Они уже начинали осознавать, что перед ними рыцарь с заокраинного запад, против которого вся их борьба окажется бесплотной. Еще несколько секунд и отряд начнет рассеиваться бегством. Это в планы эльфа не входило, ему вовсе не нравилась идея бегать за разбойниками и стаскивать их трупы в одно место. А значит, следовало ускориться. 

Сознание Глорфинделя отключило мир материи и полностью перешло на незримый уровень. Вместо конкретных вояк, человечьих и орочьих тел, он видел перед собой не успевающие за ним тени и рубил, и колол, и пинал, и отбрасывал от себя одного за другим прислужника тьмы. Казалось, весь лагерь обуял бушевавший пожар, так лихо Лаурэфин, полыхавший невыносимым человеческому взору пламенем Двух Древ, перемещался от противника к противнику и смертельно разил их. 

Люди и урук-хай видели перед собой лишь сплошной багровый туман. Брызги крови взвили в воздух и сверкали в холодном свете Раны.

Никому не удалось бежать от главы Дома Золотого Цветка. Когда с убийствами было покончено, эльф умыл лицо и руки холодной водой из фляги и оглядел лагерь разрушенный разбойников. Грустно вздохнув, он вновь принялся за работу. Следующие четыре часа ушли у него на то, чтобы придать учиненной им бойне такой вид, будто люди и орки сотворили все это без его участия. Разумеется, не забыл он ни расширить раны, где нужно, ни полить трупы новыми порциями крови, ни нанести тупые удары по головам, лицам и торсам, ни выбит зубы отдельным самым мерзким дунландцам и урук-хай, ни тщательно натоптать всюду чужими сапогами. Результат вышел полностью удовлетворительный. Естественно, эльфийские стрелы вновь оказались в колчане, а разбойничьи в головах, Алкатерев вновь обрел свое место в изукрашенных золотом ножнах. Не забыл Лаурендил и разметать свою лежанку, убедившись что от распустившихся цветов, после так ударивших по ним на незримом уровне смертям не осталось и следа.

Эльфу было жаль погубленные жизни, но у него не было иного выхода. Он оберегал свой дом. Глорфиндель отошел на лигу от лагеря разбойников и свистом подозвал Асфалота. Пришла пора браться за новые заботы. 

Ушел в Форност.