Дол-Гулдур

[Лорд Майрон 125]

"Работа идет, мой Повелитель", – мысленно повторил Гортхаур и вздохнул. Каждый раз, когда кто-либо начинал докладывать с этих слов, хотелось спросить, не считает ли он это своим главным достижением? 

После слов назгула о восстановительных работах темный майа задумчиво провел острым ногтем по подлокотнику, оставив на нем глубокую царапину. Был ли это намек, или же действие не несло никакого смысла, знал лишь сам Майрон.

А вот отчет о светлой могучей сущности в регионе, учитывая ситуацию, стали самой нехорошей вестью. Конечно, не исключено, что то Гендальф идет мимо, но Гортхаур не привык к случайным совпадениям. А значит, скорее всего, слухи о заброшенной крепости и мраке в Лихолесье разошлись дальше, чем того хотелось Властелину. 

В свете этой новости оставшаяся часть доклада была менее интересна – мысли его заняла та самая светлая сущность. 

– Эрион. То, что ты сообщил, может оказаться гораздо важнее, а последствия - куда серьезнее, если мы будем неосторожны и осмотрительны. Но пока мне не станет ясно, что за враг маячит на горизонте, использовать палантин опасно, особенно - мне.

Передай Хэлкару, пусть отправит нескольких разведчиков выяснить, кто бродит по Карроку. В бой не вступать, опознать, вернуться, доложить. Пятерых будет достаточно. И пусть проследят, чтобы за ними не уцепился хвост. Пока к Первому не пришло подкрепление, в бой вступать ни к чему.

Также передай предводителю - пусть начинают готовиться к засаде. Если светлые все же решат преследовать разведчиков, их должен ждать неприятный сюрприз.

А ты – продолжай заниматься тем же, чем занимался, и не забывай сообщать, как продвигаются дела. Особенно если что-то пойдет не по плану.

Гортхаур жестом показал назгулу, что тот может быть свободен, а когда остался один, подошел к палантиру и, сложив руки на груди, хмуро посмотрел на шар. 

 

– Кто же ты такой? Гэндальф? Никак не успокоишься? Надо было прикончить тебя, когда была такая возможность... А если не он? Вряд ли, но не стоит исключать и этого.

Власталин посмотрел в вырезанное в камне окно, за которым простирались туманные болота. 

"Я не потерплю неудачи. Не в этот раз". 

[Фимболг 60]

Выбив при помощи сапога и мата места для своих бойцов, и отправив прежних хозяев относительно сухой казармы в караулы на внешние укрепления, Фимболг решил разузнать за местные порядки. Из жратвы была только тухлая болотная баланда и кислая моча тролля, которую аборигены принимали за грог. Пришлось набить морду коптеру всего этого балагана, Баклангу, жирному увальню в прогнившей стеганке. Фимболг выбил для своих бойцов вяленое мясо, какой-никакой хлеб и что-то отдаленно напоминающее грог. Варгов тоже не обделили, и снагам было поручено кормить их только свежатиной, иначе в качестве оной выступят они же. Все-таки начальники и чучела из замка жрали хорошо, а болотная тухлятина шла на корм снагам.

Крепость вечно тонула в туманном мареве, и орки шатались повсюду с факелами в руках. Воняло блевотиной и гниющим трупом. А еще горящим торфянником, который пускали на растопку печей и кузней. Даже не верилось, что когда-то Сам просидел здесь не одну осаду от эльфийских колдунов и их прихвостней. Сейчас крепость явно готовили, чтобы сделать то ли главным форпостом на севере, то ли отдаленной заставой и местом отдыха для проходящих армий. Правда Фимболг такой болотный круиз не оценил бы. Конечно местная свора была хороша в болотах. А про гулдурские яды даже в Нурне знают. В гарнизоне помимо болотных обезьян и мордорцев были также какие-то недобитки из числа северян, стянувшиеся сюда после поражения у какой-то сопки карлов лет десять назад. В общем неудачники, трусы и плоды неудачных экспериментов на орках, которых тут за воинов держали. Смазка для меча, больше похожие на нищих из тропических южных лесов или постояльцев харадских лепрозориев. Допустим обороняться смогут, а вот пойти воевать за Реку у всей этой немощи не было никакого желания. Хотя Фимболг им и помет за варгами убирать бы не доверил.

Обустроившись на новой жилплощади, командир тяжелого отряда всадников отправился к местному ухарю, который по слухам знал тут каждую вошь. Звали того орка Мурхур, и был знаток по части ядов и зелий, болотный диверсант и разведчик. Он как раз отдыхал в одной из караульных после вахты в болотах. То был невысокий, с длинными позеленевшими, как у кикиморы волосами, орк в башлыке и легкой одежде, включая старый кожаный нагрудник. Кожа его имела весьма специфический оттенок из-за обилия разных ядов в организме, к которым у Мурхура уже выработался иммунитет. За пару ломтей хорошего мяса болотник многое рассказал об этом месте Фимболгу. Первые впечатления командира подтвердились, и сюда обычно отправлялись сильно поредевшие в боях отряды и те, кто просто смог добраться до этого отдаленного форпоста. Мордорских было мало, и его, Фимболга отряд, тут был первым за долгое время. Еще были тут свои туннельные крысы - те, кто занимался строительством и расширением сети подземелий. Эти из своих нор предпочитали не вылезать, копошась под землей по поручениям начальства. Мурхур жаловался, что ни гхаштаркам, ни визжащим мертвякам до простых вояк дела не было. И приди сюда голуг или еще кто, не поздоровиться всем. Вся жизнь сводилась здесь к чередующимся дежурствам на болотах и стычках в лесах с эльфийскими призраками. 

- За Рекой стоит проклятый лес одной остроухой ведьмы, туда не соваться, если шкура дорога. К северу, между горами и лесами этими живут люди. Пощипать их можно, но осторожно. В бою злые, любят махать топорами, что дровосеки, а еще их земли стережет оборотень. Гулы о том знают, но делать не делают. В лесах голуг, опомниться не успеешь, как ноги к земле стрелами пришьют. 

В Горах к западу оказывается жили орки, но их можно было назвать дикими. Когда-то под своей рукой собрал всех орков севера Азог, которого зарубили гномы. Некий Больг, будучи Азогу то ли сыном, то ли еще кем, повел большую армию северных орков к горе, где живут карлы. Мстить за Азога. Неудачником был Больг, войну проиграл, а орки гор теперь зализывали раны и боялись вылезти из своих пещер. 

О том, что твориться в горах сейчас Мурхур мало что знал, однако рассказал что живет на болотах, в Тол-Молехе, как называется то место, один орк, за плату лечащий болотные хвори и не только. Кличут Фогом, прошаристый в делах знахарских, но ушлый. Местные к нему ходят, коли дрянь какую подхватят или в лесу стрелу словят. 

Фимболг вышел из башни, когда сверху, с визгом, на землю шлепнулся один из строителей. Свора снаг тут же принялась обшаривать жмурика, после чего тело утащили туннельные крысеныши, появившись из внезапно раскрывшегося люка в земле. Жизнь тут сложная, и ничему даром пропасть не дадут. Но командир решил, что лишний раз в подземелья лучше не соваться. Похоже то был самый низ навозной кучи, именуемой Болотным Замком, и тамошние орки жрали вообще все, что могли найти.

После недели лежания в гамаке и поедания местных запасов, Фимболга растормошил шестерка назгула Гхурз. Начальство на то и начальство, что ему некогда отягощать себя излишними выдумками, поэтому Гхурз передал, чтобы Фимболг поднимал своих и отправлялся к Моргулу на подмогу. Чертыхаясь, урук слез с гамака, не понимая, чем могут помочь его парни в лесной войне. Пришлось отыскать Нарыва, который успешно отлынивал от любых обязательств и не попадался начальству на глаза. А то еще поручат что-нибудь. Но все равно он оставался тут главным начальником после гулов, как командир гарнизона.

- Что отправили и тебя остроухих недобитых бить? Завещание написал? - заржал Нарыв.

Фимболг только выругался в ответ, заявив, что возьмет с собой пару десятков гулдорских разведчиков, под командой Мурхура, с которым уже договорился. Нарыв к удивлению мордорца был весьма апатичен по данному вопросу. Мол рулят тут теперь всем другие, а он со своей бандой неплохо устроился в этой башне и носа не кажет за ворота. Так что Фимболг может брать хоть всех поганых снаг в крепости и валить к тролльей бабушке. 

Навесив на варгов еще мешки с провиантом и бурдюки с грогом, уруки еще более испытывали терпение матерых зверей. Мурхур явился ко времени на худом облезлом северном варге, похожий на уродливого ребенка или дикаря-коротышкуу. Но лучше профессионала здесь не было. Под лязг и скрежет отряд из пяти десятков орков выезжал за ворота. Сзади упало несколько стрел, прощальный подарок от гарнизона. Фимболг не отреагировал, не обернулся, только показал стрелкам оттопыренный средний палец. Отряд уходил в неизвестность, без каких-либо ориентиров, где искать Моргула и его свиту. Конечно варги гадили много, но в этих проклятых лесах чего только не водилось, и проще было найти иголку в стоге сена. Фимболг сплюнул, помянув закидоны начальства. 
 

Изменено 13 августа, 2023 пользователем Фимболг (смотреть историю редактирования)

[Эрион 97]

- А ты – продолжай заниматься тем же, чем занимался, и не забывай сообщать, как продвигаются дела. Особенно если что-то пойдет не по плану.
Эрион склонил голову в знак согласия и поспешил убраться из зала Гортхауэра. С тех пор, как он принял кольцо, прошло много столетий. Но, несмотря на это, отчитываться перед Ним было несколько.. некомфортно. Если не сказать большего. Однако раз надо, значит, надо. Семеро собратьев где-то носились по миру, вселяя в души смертных ужас, а в сердце Лекаря - и не только его, очевидно - глухое раздражение.
- Гхурза ко мне. - громко приказал назгул, направляясь во внутренний двор крепости. Крепость менялась. Не так быстро, как хотелось. Но всё же. Ворота уже были закончены и выглядели достаточно крепкими, чтоб выдержать не самую длительную осаду. - Говори.
Во дворе было не слишком оживленно и появление "помощника" кольценосец почувствовал  ещё до того, как тот подал голос.
- Ворота готовы, господин! Сейчас рассредоточились: половина стены латает, половина - внутренние помещения в порядок приводит.
- Хорошо. Скоро к нам придубут рабы для строительства. Да, что там с кузнями? Оружие, доспехи? - назгул поморщился. Солнце, хотя и тусклое, поднялось достаточно высоко, чтоб вызывать у призраканеприятные ощущения и желание убраться в спасительную тень побыстрее.
- Работа идет!
Эрион хмыкнул. Недавно сам примерно те же слова произнес.
- Хорошо, что с поставками? Или опять мне разбираться?
- Вы.. не говорили, - осторожно прохрипел Гхурз, на всякий случай отступая.
- Не говорил? То есть я за вас ещё и думать должен?! Еды у вас в достатке, видимо! Так?! - под взглядом назгула орк упал на землю и тонко завыл, объятый ужасом и холодом. - Пошел вон! Укрепления чтоб к закату были сделаны. Как сделаете - дополнительно укреплять. Чтоб ни одна остроухая мразь сюда не пробралась. ПОНЯЛ МЕНЯ?!
Назгул был в ярости. Какой-то орк посмел ему - ему! - сказать, что Эрион Великий чего-то забыл! Он быстро дошел до своих комнат и наскоро на первом попавшемся листке написал несколько строк. И так же быстро поднялся на башню к отдыхающим крэбайн, чтоб отправить письмо лично.
Птица недовольно каркнула и тяжело взмахнула крыльями, поднимаясь в воздух.
 

[Лорд Майрон 125]

Гортхаур, склонившись над оборонительными планами Дол-Гулдура, внимательно изучал ход работ по строительству укреплений, когда до его сознания донестучалось нечто издалека, с востока. Майрон практически воочию «увидел» того, кто набрался храбрости, достаточной, чтобы обратиться к нему посредством Песни Силы. Для простого смертного такой ритуал требовал не только подходящего места, достаточно сильного, чтобы сконцентрировать энергию, но и истовой веры, и огромной воли, чтобы не сойти с ума от пресыщения энергетикой его фэа и хроа. Но самое забавное и удивительное, что задело Тар-Майрона – к нему взывал даже не какой-то верховный жрец, а абсолютно не знакомый ему смертный, а значит – значимость его была крайне малой относительно всего государства. И тем не менее, он все же рискнул выразить свое рвение и покорность открыто, а не через послов, зная, как ужасен бывает Владыка его во гневе.

Гортхауру ничего не стоило бы сказать несколько Слов, которые мгновенно превратили бы этого не то дерзкого, не то отчаянного последователя в пускающего слюни дурачка. Но песнь его, как ни странно, попала в самую точку, взыграв на нужных местах характера Властелина. Разве можно разбрасываться такими самоотверженными и перспективными кандидатами?

Майрон выпрямился над картой, подошел к палантиру и положил на него ладонь. Взор его тут же обрел высоту и устремился на восток, туда, где на высокой горе, воздав руки к небу, стоял, обращенный к нему морэдайн. Давать ответ сразу же? 

"Не будем спешить", - решил про себя Властелин и вернулся к своим делам. 

Только спустя сутки Гортхаур все-таки решил дать знак. Он вновь подошел к палантиру, положил на него руку, довольно быстро нашел своего "поклонника" - и запел. Низко, гулко, так, что неподготовленное сознание, не готовое к такому, наверняка сжалось бы в ужасе. Однако не этот человек, который наверняка ощутит волю Владыки и пропустит ее сквозь себя, как тогда, во время обращения к нему.

- Око направит клинок в твоей длани горящей,
Ты, о мой верный слуга, стань не тварью дрожащей -
Силой, способной врага одолеть с моей мощью,
Сердце твое наделю – победить будет проще.

Слово мое пусть придаст тебе властности пущей,
Пусть покорятся тебе всех врагов твоих души.
Я принимаю, мой верный слуга, твою клятву,
Так проведи же во славу меня эту жатву.

Камень пустой обрати ты в священное место,
Благословлен будешь впредь Повелителя жестом.
Если же клятву нарушишь – навек твоя доля,
Мучимым духом у ног, да со сломленной волей

Тихо стенать под надзором Багрового Ока.
На две луны тебе силу даю я до срока.
Если успеешь ты цели добиться заветной,
Будешь наградой отмечен большой и бесценной.


 

  

21 час назад, Туварс Супилли сказал:

— О Некромант и могучий создатель Кольца Своей воли!

Грозный воитель, хозяин Мордо́рской юдоли!

Крепкий, бессмертный, вселяющий страх повелитель!

Наших, во мраке грядущих путей промыслитель!

Внемли воззванию верного о мой владыка!

Не отверни же ты огне-багряного Лика.

Клятву свою на ступенях у Ородруи́на, 

Провозглашаю вселенной, к горам и глубинам!

Коль соизволишь, хозяин твердынь, пламяокий

И наделишь меня силами войск быстроногих, 

Дай к Пеларгиру ты мудрое мне направленье

Гондорцев рать перебить и предать их забвенью!

Властвовать дай мне, во имя Твоё, этим краем,

Мы морэдайн на тебя сотни лет уповаем.

Если ж мольбу мою ты утвердишь, повелитель

Храма тебе о владыка, я стану строитель.

Ежли не будет к прошеньям моим Твоей воли,

Волю Твою принимая, смирюсь с моей долей.

 

[Хэлкар 472]

НПС Глурхуз

Зазвенели натянутые толстые цепи в руках олог-хаев, и тяжелые, укрепленные внешние врата неторопливо начали расходиться в стороны, напоминая Глурхузу о чудовищно прекрасном Маранонне. Посол, сидя верхом на варге, натянул на голову старый, но еще не рваный капюшон плаща, надетый поверх выделяющегося на фоне других доспеха. Глурхуз, в отличие от большей части здешней грязи, был истинно мордорским уруком и с гордостью носил на груди знак Багрового Ока, а потому длительное нахождение в этой помойной яме, как называл он про себя Дол-Гулдур, скрашивалось разве что присутствием назгула и самого Темного Владыки, благодаря которому это место хоть сколько-нибудь преобразилось в лучшую сторону.

 Мимо посла торопливо проскочил какой-то снага-заморыш, и варг, уже приняв его за еду, раскрыл было пасть, чтобы схватить несчастного и сожрать, но урук дернул поводья:

 - Хватит жрать всякую падаль, Гимр! – Одернув животное, он бросил короткий взгляд на башню, в которой обитал Владыка.

 «Не хватало еще на пустом месте нарваться на неприятности», - подумал посол. Глурхуз подстегнул варга по бокам ногами, и тот неспеша двинулся к открытым воротам, ступая мощными когтистыми лапами в жидкую грязь, разведенную активными строительными работами и влажностью. Два десятка орков во внутреннем дворе и гарнизон на стенах молча и с некоторой неприязнью проводили высокомерного зазнайку взглядами. Будучи местными до мозга костей, они видели свою прелесть в жизни на болотах Гулдура и истово бесились, когда какая-нибудь высокопоставленная шишка корчила недовольное хлебало, оказавшись у них дома. Вот и Глурхуз вызывал у них единственное желание – истыкать грудину ножами и с аппетитом сожрать, чтобы не выделывался.

 Впрочем, мордорцу было побоку. Выбравшись за внешнюю стену, он оказался на небольшом твердом участке посреди болот, откуда вело множество тропинок во все стороны с холма. Туманный влажный воздух неприятно холодил горло, вызывая у урука отвращение и желание поскорее добраться до Маранонна, а уж там, в родных землях Горгорота, добравшись до Барад-Дура, он наконец-то будет счастлив – и пожрет вволю свежего мяса, и отдохнет, надеясь, что в ближайшее время с новыми поручениями в болото отправят не его, а кого-то из других посланцев.

Спойлер

 ---> Бурые Земли

[Туварс Супилли 347]

Бурые земли=====>

 

 Минуя равнины, все ближе и ближе, приближался караван к Лихолесью, в условленном месте. Здесь, сборище кребэйнов, указывало всей колонне проход, единственную доступную тропу, ведущую к искомому им месту, с юга в глубины леса. Пришпорив своего коня, Туварс проехал вперёд, к голове колонны, и поравнялся с ведущим орком Грозраком. Они поглядели друг на друга, приближаясь к этой тропе. Остановившись у самой кромки леса, оба оценили ширину ведущей по гнилому древесному настилу, дороги после чего морэдайн изрёк.

— Сформируй небольшой отряд разведки, потом головной дозор, не больше двадцати наездников. Потом проведём телеги, а за ними пойдут остальные. 

— Караван точно растянется. – Прохрипел орк, и Туварс кивнул.

— Это так, но впереди свои, поэтому лучше укрепить тылы твоими отрядами. – С этими словами, Туварс развернул коня и помчался к центру каравана. Увидев как тролли расселись у паланкина, он достал плеть, и вжарив по одному из них, рявкнул. 

— Вставайте тёмные твари олог-хай, мы уже почти добрались — монструозные создания поднялись на ноги, на которых проделывали весь этот путь. — Телеги вперёд – скомандовал морэдайн и возницы погнали транспорт дальше. Грозрак организовал передовой разведывательный и головной дозорный отряд, и отправил их вперёд, остальные ждали когда пройдут телеги, а после ватага примерно в полтораста всадников на варгах потянулась на север, к крепости. 

 Дальнейший путь был довольно унылым, бурлящее болото, по обеим сторонам от ворот вызывало неприязнь у Туварса, предпочитавшего грозные скалы, и каменистую твердь. Местами странные звуки издавали то ли представители местной фауны, то ли флоры, а на ветвях виднелась паутина. Но в целом, было довольно приемлимо, особенно, когда Туварс брал в расчёт оборонительные свойства всех этих болот. Деревья здесь были чудные, извивались под странными, неправильными углами, скручивались будто собираясь вязать узлы и переплетаясь. На некоторых ветвях виднелась густая паутина, сотканная явно не малыми пауками, а в какой-то момент пока Туварс ехал близко к паланкину, он услышал визг какой-то из своих наложниц. Посмотрев, он увидел как к дороге ползёт любопытный паук. Достав символ Багрового Ока, морэдайн решил успокоить своих девиц, изгнав это создание и рявкнул.

— Прочь, потомок древней Унголианты! — Собственно для самого Туварса это имя из глубин древнейшей истории мало о чём говорило, но в свитках Минас Моргула об этом упоминалось. Дальнейший путь стал полегче, тропа чуть пошире, когда караван наконец пришёл к Южным воротам Дол Гулдура. Выехав вперёд, Туварс рявкнул.

— Рабы и провизия из Мордора! — Дождавшись открытия врат, он первым выехал во двор, и острым взором быстро разглядел места, на которые указывал возницам, чтоб те ставили телеги с рабами, кузнечным, строительным инвентарём и провизией. Началась разгрузка, за котрой внимательно следил морэдайн. 

[Эрион 97]

- Отлично. - прошипел Пятый, спускаясь во внутренний двор. Бесконечные завалы исчезли, как и дыры в стенах. Это не могло не радовать. Караван быстро втекал в крепость через открытые ворота и занимал собой все пространство. Бесконечные телеги, снующие туда-сюда орки. Загнанные взгляды рабов, почти падающих на камни от усталости и страха. Эрион ещё из окна башни заметил приближение вереницы повозок и поспешил лично их встретить. 
— Рабы и провизия из Мордора!
Наконец-то. Хотя бы на этот счет можно будет больше не тревожиться.
- Гхурз! Рабов забирай ик делу пристраивай. И со всем остальным разберись. Провизию в кладовые - и чтоб ничего не пропало. Строительство ускоряй. Хватит прохлаждаться. - не останавливаясь, на ходу проговорил назгул и подошел к всаднику, возглавлявшему караван. - Ты. Пойдешь со мной. Повелитель желает видеть тебя.
Несмотря на то, что человек в точности выполнил указания Призрака, Эрион не расположен был расшаркиваться перед ним с приветствиями. Очередной самоуверенный выскочка. Сколько их было? А сколько ещё будет? Впрочем, этот оказался полезен и исполнителен. А последнее Повелитель ценил. Потому, видно, и хотел видеть.
И хотя приказов относительно человека не поступало, кольценосец нутром чувствовал, что Гортхауэр не прочь побеседовать со смертным. Впрочем, учитывая специфику занятий Туварса, не особенно смертным. Всё его существо буквально пропитано было чем-то чёмным и до боли родным.
Уже подходя к башне, ведущей в тронный зал, Эрион произнес негромко, не столько обращаясь к Туварсу, сколько констатируя:
- Морадан из Умбара? Ничего удивительного. Быстрее, Он ждать не любит.
Назгул быстро поднялся по лестнице и остановился перед дверьми в тронный зал.

Изменено 16 августа, 2023 пользователем Эрион (смотреть историю редактирования)

[Туварс Супилли 347]

Свою плеть, полученную ещё в Удуне, орочьего производства, Туварс скрутил и подвязал на ремень, у своего коня. Он оглядел орков, тех что были здесь до его прихода, можно было отличить, по характерным пятнам на их коже, вызванных местной сыростью, и влажностью, которой в этом месте было пропитано всё. Через ворота прошли пара троллей, и паланкин ведущего караван. 

— Этот сюда, – указал он вознице на свободное место справа, у самых ворот. После чего он спешился и сунул голову под полог паланкина.

— Ждите меня, никуда не высовывайтесь. 

Впрочем девушки итак были довольно напуганы происшествием с гигантским пауком, поэтому спорить не стали. Перейдя к прицепу своей личной телеги, морэдайн привязал коня, и снял капюшон. Здесь же он оставил алебарду-протазан. 

 — Не толпитесь у входа, — рявкнул он троллям, но к ним тут же подскочил орк ответственный за троллей, и кнутом начал направлять олог-хай к месту, где им надлежало находиться. А у ворот показалась знакомая рожа орка, и Туварс крикнул ему.

— Грозрак, размещай своих. — Стук прервал его.

 Это с телеги, на которой везли всё для кузнечного дела, уронили одну из наковален. Какой-то ответственный орк, начал залехватски поливать снаг отборнейшей бранью. Так что на миг Туварс почувствовал родное ощущение Мордора. Но орки по-притихли, когда во внутреннем дворе показался назгул. Он шёл прямо к Туварсу и тот снял шлем, а когда он был уже близко склонил голову. Он узнал Пятого, и чувство родного Мордора, резко сменилось ощущением родной крепости, где Туварс проживал. В ответ на прямой приказ, почти на автомате он произнёс.

— Да милорд. – Но тут его слегка дёрнуло, в голове пронеслось: повелитель? То что его хотел видеть сам Тёмный Владыка с одной стороны было необычно, но с другой вполне логично в свете последних событий. Уже в коридоре, в ответ на слова Кольценосца, он ответил.

— Милорд, большую часть жизни моей, я прожил в Минас Моргуле, с Умбаром меня связывает не многое. – Этот пренебрежительный тон был привычен и ни сколько не трогал чародея, но вот упоминание Умбара. Для себя Туварс почитал за счастье покинуть этот пропитанный запахом рыбы город, и жить в одной из башен Моргула, и вспоминать о месте своего рождения было не слишком приятно. Это хоть немного отвлекло морэдайна от предстоящей аудиенции, и он до последнего гадал имел в виду лорд Эрион, лорда Минас Моргула, первого среди них, либо же его ждал сам Саурон. Последнее вызвало смятение, хотя бы потому что морэдайн не представлял что он увидит, в какой форме предстанет перед ним Владыка. Но он ни сколько не колебался, следуя за Пятым. 

[Лорд Майрон 125]

У входа в тронный зал - высоких резных ворот из темного дерева, украшенных кованными рисунками неясного происхождения (для орков они были слишком хороши, если только лично Гортхаур не отбирал для их отковки лучших кузнецов среди них, скорее всего, это было дело рук кого-то из морэдайн) стояли два рослых урука, с ног до головы закованные в недурного качества доспехи, держа в руках по щиту с символом Ока и длинные копья. Массивное кольцо на одной из дверей выглядело очень тяжелым, на его вершине четко виднелось пробитое в железе Око, отмеченное багровым пятном краски. 

Заприметив назгула, один из уруков-стражей, не тратя время на расшаркивание, отворил одну из дверей, скрылся за ней, а через несколько мгновений появился снова и кивнул напарнику, который полностью освободил вход и жестом "приказал" войти. 

Внутри было довольно мрачно. Несколько факелов на стенах чадили, давая совсем немного света, да и маленькие оконца, прорубленные в камне, не способствовали освещению. Оно было и неудивительно - это не Ривенделл и не Гондор, а Темная Обитель Властелина. 

По обеим сторонам длинного зала возвышались каменные квадратные колонны грубой фактуры - множественные, но не толстые. Между ними через ряд стояли чернокаменные арки с острыми вершинами и старой резьбой, обвивающей их. На полу был выстелен потрепанный, но все еще красивый алый ковер, вполне возможно, привезенный сюда из другой крепости. В конце этого зала расположился наполовину сокрытый легким сумраком с одной стороны трон с высокой спинкой, оканчивающейся двумя острыми шпилями, между которых расположилось цельновыкованное железное око, освещаемое факелом, находящимся на стене позади него. Широкие подлокотники прямой формы, массивное основание и три большие ступени довершали этот образ. 

Гортхаур неподвижно сидел на троне, казалось, откуда-то изнутри него прорывалось алое, как глаза и фэа Властелина, сияние. Если бы гость Дол-Гулдура был назгулом, он бы всей своей душой чувствовал, как гудит в пространстве мощь темной души Майрона. Впрочем, отчасти он наверняка это чувствовал со своими способностями. 

Гортхаур выглядел, как человек, но множество деталей, собирающих его образ воедино, буквально кричали об обратном. Общая тяжелая атмосфера в тронном зале давила, прижимала к земле. Глаза - потусторонние, яркие, как жидкое пламя Ородруина, смотрели не моргая, проникая в самые тайные закутки души и вырывая эти тайны с мясом. Даже рост Властелина заметно возвышал его над остальными, а когда он сидел на троне - и вовсе походил на настоящее божество, коим и являлся для своих слуг. При этом одет он был достаточно просто - поверх плотного кожаного жилета черного цвета без видимых завязок или пуговиц на нем сидел жакет с короткими рукавами и воротником-стойкой из кожи, перетянутый поясом по талии и более широкий в районе ног, одетых в высокие мужские сапоги с низким каблуком. 

Гортхаур "милостиво" ждал, пока назгул и гость - судя по метке, тот же, что воззвал к нему - приблизятся и предстанут перед троном своего господина. Дождавшись, когда они склонятся, Майрон коротко махнул ладонью, позволяя подняться. 

- Я начал было переживать, что мой рьяный почитатель и верный слуга не наберется смелости взглянуть мне в лицо. - Лицо Властелина тронула усмешка, которая во время собраний с назгулами обычно не предвещала ничего хорошего. - Нечасто приходится это говорить, к моему великому сожалению, - в этот момент Гортхаур бросил короткий взгляд на Эриона, подразумевая всю шайку призраков, об ошибках и бездействии которых он еще нескоро сможет забыть, - но ты показал себя с интересной стороны. 

Майрон не спрашивал, как зовут этого смертного - такие мелочи были ему неинтересны. Медленно поднявшись с трона, Темный Властелин спустился по ступеням вниз и подошел к Туварсу, который едва-едва доходил ему до нижнего уровня груди. Опустив взгляд, майа заложил руки за спину. 

- Полагаю, ты остался доволен тем, что твои мольбы и клятвы верности были услышаны? Не советую забывать об одном... - Гортхаур неторопливо обошел морэдайн, встал у него за спиной и, даже к удивлению назгула, положил ладони на плечи смертного. - Вместе с наградой в твою жизнь пришла и ответственность. Такая, какой не было прежде. И ошибки недопустимы. Ты хорошо это понимаешь?

Тар-Майрон дал морэдайн время на подумать - прошелся к палантиру, ненадолго взял его в руки, покрутив в пальцах, и вернул на место, а сам вновь занял трон. 

- У меня есть для тебя поручение, за выполнение которого ты возвысишься так, что другие смогут только мечтать, а за провал - пережить - или нет - муки столь суровые, что ты будешь умолять избавить тебя от жизни, а душу распылить по миру духов, не оставив от нее ни единого осколка. Ты возжелал омыть свой клинок кровью наших врагов - и это достойное желание для верного слуги Мордора. Однако это не все, что тебе нужно будет сделать. Когда и если ты добьешься результата, установишь свою власть и стабилизируешь регион, тебе необходимо будет заняться, кроме строительства храма, еще и возведением зиккурата. 

Темный майа пронзительным взглядом изучал Туварса, на его лице, покрытом несколькими старыми шрамами, не было ни единой эмоции, лишь холодный расчет и обжигающая воля, воплощенные в острых чертах. 

- Тебе, Эрион, тоже стоит прислушаться.

В те годы, когда даже твои, мой юный слуга, далекие предки еще не существовали в этом мире, по моей воле в далеких отсюда землях был возведен прекрасный и могущественный город-зиккурат, что носил имя Зигурзайан - в честь моего имени на тот момент - Зигур. Этот величественный город, помимо подношения жертв Владыке Мелькору, преследовал и иную цель. В те годы народ Нуменора, цветущего в своей славе, возжелал бессмертия. И я прислушался к желаниям подданных. За стенами Зигурзайана лучшие умы государства изучали возможность обрести это бессмертие. Но случилось то, чего Нуменор не сумел пережить, и Зигурзайан вместе с ним обратился в прах, не осталось камня на камне. Теперь я хочу вернуть утраченное. Впрочем, я не собираюсь возлагать на тебя возведение целого города. 

Тар-Майрон помолчал, давая слуге возможность усвоить эту информацию, и продолжил:

- Когда ты выполнишь поставленную перед тобой задачу согласно своей клятве, тебе нужно будет отправить ко мне в Барад-Дур посла с этой вестью и начать строительство центрального зиккурата. Я пришлю к тебе лучших архитекторов и строителей, которые помогут превратить мою задумку в жизнь.

Взгляд Властелина переместился на назгула и сосредоточился уже на нем. 

- А ты, Эрион... Ты поможешь Хэлкару. Когда он вернется, я отбуду в Барад-Дур, а Тар-Кириатан возьмет часть имеющихся здесь войск и направится на север. 

Гортхауру не нужно было говорить о его цели - Пятый наверняка и сам догадался, о чем речь. 

- Пока Хэлкар возводит плацдарм, к тебе подтянутся дополнительные силы, которые ты отведешь к нему на подмогу. После этого - возьми дополнительные силы в Барад-Дуре, если будет нужда, направляйся в Пеларгир и окажи всю необходимую помощь... ему, - махнул он рукой на Туварса. - Когда главный зиккурат будет возведен, я подготовлю планы и чертежи города, и ты продолжишь работать над строительством.  Если у вас двоих есть ко мне вопросы, лучше задать их сейчас и не создавать поводов для двусмысленного понимания поставленных мной задач.

Тяжелая тишина повисла в зале. 

 

Спойлер

 

[Туварс Супилли 347]

Определённо тронный зал этой отдалённой крепости производил весьма сильное впечатление, а превосходно вышколенные чёрные уруки, в отменном доспехе вызывали зависть, но все эти чувства в энда морэдайн-чародея меркли на фоне всепоглощающего волнения от той личности, с которой придётся соприкоснуться вот-вот. Так ощущал Туварс перед входом в зал. Но вот орки впустили его и призрачного Кольценосца, к которым за много лет в Минас Моргуле Туварс Супилли прямо скажем привык, и всё внимание человека было сосредоточено лишь в одной точке, тёмной фигуре на троне, в мрачной тени. И тут, в энда чародея начало происходить великое деление, ртуть обратилась в золото, страх обратился во внутреннее торжество, чем больше в подсознании его, с каждым шагом вселялся ужас, тем больше в Туварсе зарождалось торжества. И к моменту, когда они подошли к трону, чародей едва сдерживал эмоции, глаза его вопреки обычному мрачному виду сияли как у самого счастливого ребёнка на свете. Живой Повелитель, во-плоти был перед ним. 

 Склонив оба колена, он с трудом склонил и голову, потому что желание смотреть на эту сущность едва уступало внутреннему самообладанию. И к счастью, вскоре Властелин позволил встать. Государь заговорил, и голос его проник в нутро смертного, вызывая трепет восхищения. Было не легко бороться с желанием броситься наземь, и распластаться ниц, но Туварс был не дурак и понимал, что это было бы не уместно. Когда Темнейший задал вопрос, только годы опыта интеллектуального развития помогли ему не растеряться и ответить. 

— Темнейший Владыка, не могу представить большего счастья видеть тебя – то был ответ на первую часть вопроса, и тут он ощутил прикосновение Саурона, успокаивающее, концентрирующее и вдохновляющее Туварса.

— Тебе ведомо, бессмертный повелитель, всё что в моём эндо, мне нечего скрыть от тебя, и моё понимание, моя преданность и моё служение тебе, открыты пред взором Ока, я понимаю мой государь!

И после этого, с трудом разум чародея поборол восставшие мысли о том, что ответ был дурён и не достоин. В своём дальнейшем монологе, Саурон разъяснял свои планы, в которые он и вплёл дерзкое желание чародея, и которые, как и следовало ожидать оказались глубже и дальше того, о чём размышлял сам Туварс Супилли. Чародей был готов на всё, но когда Саурон сказал что понимая немощь смертного упрощает ему задачу это ещё сильней тронуло морэдайна. Любой светлый в этой ситуации, узнай он внутреннее состояние Туварса, счёл бы его просто обезумевшим. И вот, настал момент когда Туварс мог бы снова иметь счастье сказать что либо владыке.

— Повелитель, — на его щеке все же предательски выступила слеза умиления, и поистине безумного наваждения.

— Я исполню твою волю, что бы не встало передо мной, — его разум и феа по прежнему были открыты настежь перед Сауроном.

— Я Туварс Супилли, раб моего владыки превращу из вшивой гондорской рыбацкой деревни, священный город. Люди будут стекаться туда, дабы поклониться пред алтарём истинному повелителю, Тар-Майарону, Бессмертному Королю Людей Арды. В моём измышлении были также планы, по искажению чар курганного захоронения к востоку от Пеларгира, там лежат принцы Рохирим, их духи кичатся победами, я же из их курганов сделаю форт для орков, для усиленной обороны. В завоевании, я планировал использовать отвлекающий отряд в Итиллене, основную армию, которая пройдёт через Харад, минуя шпионов Гондора, и корсаров Умбара, которые также отвлекут внимание защитников Пеларгира. Мой король, позволишь ли ты мне, — в этот момент, страх своей дерзости едва не пересилил разум морэдайн, отчего он чуть запнулся. Саурон мог разглядеть, что человек внутренне ощущал, что хочет попросить слишком многого в довесок к уже полученному.

— Позволишь ли ты мне ещё хоть раз, увидеть тебя своими глазами — вторая и последняя слеза скатилась, от осознания скорого завершения аудиенции. Туварс Супилли был не просто странен, объективно он был безумен, но безумие его было чрезвычайно изощрённо и не мешало холодному рассудку. Иначе говоря, он был безумен но занятия чародейством преобразили это безумие в не-безумие, и потому основатель той "школы" чародейства, которую он практиковал, и основной наполнитель потока сил, был поистине для этого смертного — всем!

[Эрион 97]

Эрион помнил Зигурзайан. Он бывал там несколько раз до того, как город прекратил своё существование. Извечный полумрак - не оттого, что солнца на небе не было. А потому, что лучи его не могли пробиться сквозь плотную завесу дыма над крышами домов. Пустота на улицах, тишина - только негромкий шелест волн решался нарушать её. Атмосфера захватывала, волновала - лишь только взглянешь, как душу заполняла неистовое чувство, которое сложно было описать. Глядя на Зигурзайн нельзя было не ощутить всепоглощающую, искреннюю веру. Во что? Глупый вопрос. Она пронизывала этот город. И тех, кто его видел. Тех, кто жил в нём. Жил - им. В Зигурзайане нельзя было не поверить.
И то, что видел Эрион в человеке, склонившему перед Ним, напоминало старый город. Неистовость, безумие. И что-то ещё. Радость? Отголоски этой эмоции назгул в последние столетия встречал так редко, что не сразу смог осознать.
Кольценосец понимал адана и, в какой-то мере, начал испытывать к нему симпатию. Но симпатия это что-то настолько эфемерное, что может развеяться от легчайшего дуновения.

- Нет, Повелитель, твои приказы предельно ясны, - Эрион склонил голову перед Тёмным Властелином. Сказать по правде, на север ему не хотелось. Как и иметь слишком много дел с Хэлкаром. А вот идея Зигурзайана волновала. Пожалуй, оно стоило того, чтоб помочь ангмарцу. - Всё будет выполнено точно, как ты сказал.

- "Однако, если светлые узнают о том, что вы возвращаете свои силы - разве они не нападут на эту крепость? Половины сил, собранных здесь, вряд ли хватит для сдерживания мощи даже одного из "свободных народов" Эриадора". 
Последние слова свои он обратил к Гортхауэру напрямую. Негоже перед аданом говорить о таком. Пусть даже это будет самый верный и полезный из людей, служащих Оку.

 

[Лорд Майрон 125]

Первым свою речь завел Туварс, который все-таки решил представиться. Гортхаур молча смотрел на него, неспеша проводя острыми, как бритва, ногтями пальцев по подлокотнику трона и склонив голову набок. Весьма изящная корона на его челе, увенчанная оком, поблескивала в отсвете факелов, подчеркивая холодный взгляд горящих пламенем глаз.

 

Тар-Майрон видел смертного насквозь. Его душевные метания, походившие на безумие, могли бы заставить Эриона сомневаться в адекватности и трезвости разума Супилли, но Властелин видел, что за всеми этими эмоциями еще живы расчетливость и холодный рассудок. И только благодаря этому Туварс все еще был здесь, а не оказался вышвырнут прочь, как очередной «поехавший» от великолепия господина покорный раб, неспособный предложить ничего, кроме своей преданности, извивающийся пред ним, подобно земляному червю.

 

- Исполнишь, - ровным голосом произнес темный майа. – Иного выбора у тебя нет, раз уж ты решился привлечь мое внимание таким образом.

 

Гортхаур выслушал план Супилли, который тот с рвением озвучил, всей душой надеясь на одобрение. Когда смертный закончил, Властелин задумчиво посмотрел куда-то поверх Туварса.

 

- Людей? Ты считаешь, что только люди достойны моего правления?

 

Пусть Майрон и понимал, что смертный, ограниченный своим пониманием мира, мог оговориться случайно, но накопившееся раздражение все же прорвалось упреком в его адрес. Помолчав немного, Властелин продолжил:

 

- То, что у тебя имеется план действий, однако, мне нравится. У тебя будет шанс получить моё расположение и увидеть меня ещё раз – когда я получу новость о том, что мой слуга добился успехов в достижении поставленной перед ним задачей. Если допустишь провал – наша встреча в Барад-Дуре станет последним событием в твоей жизни, но далеко не последним после неё.

 

Назгул, что стоял по соседству с Туварсом Супилли, также высказался, но гораздо более лаконично. Однако Майрон странно и очень недобро улыбнулся, когда к «твои приказы предельно ясны» и «все будет выполнено предельно точно, как ты сказал» Пятый добавил мысленное обращение с решительно противоположным от понимания смыслом.

 

«Если ты считаешь, что я не учел этой детали, твое мнение расстраивает меня». – Гортхаур перевел взгляд на Эриона, и глаза его полыхнули особенно ярко. Даже Супилли наверняка ощутил, как в воздухе, и без того застывшем, разлилось негодование Властелина. «Ты смотришь на картину слишком… приземленно, мой верный кольценосец».  

Когда Гортхаур обращался к назгулам так, обычно это не сулило хорошего. К сожалению, Майрон был занят делами государства гораздо сильнее обычного, потому как остальные члены Девятки прохлаждались незнамо где, и Владыка с трудом подавлял желание отобрать у них кольца и вручить их более способным представителям.

 

«Дол-Гулдур – это всего лишь временный опорный пункт, который призван отвлечь на себя внимание в регионе, пока более важные дела вершатся в других, Эрион. Вскоре сюда прибудет подкрепление из Мордора, призванное отправиться вслед за Хэлкаром под твоим началом. Часть гарнизона будет сдерживать натиск светлых, когда они решатся на осаду и штурм, наверняка призвав всех своих возможных союзников. К тому моменту я смогу открыто заявить о себе и привлечь все внимание уже к своим укрепленным землям. В это время Ангмар сможет почти беспрепятственно восстать из праха и начать боевые действия, а этот смертный направит войска в Пеларгир и подготовит там плацдарм для дальнейшего развития. Наши силы будут терзать Средиземье со всех сторон, что не даст возможности светлому блоку объединить силы: если они соберутся в одном месте, мы ударим в другом.

 

Когда Хэлкар отбудет на Север, я пробуду здесь еще некоторое время, а затем отправлюсь в Барад-Дур и начну подготовку к дальнейшим действиям. Очень надеюсь, что ты сумеешь сложить всю эту информацию в своей голове и сделаешь свой вклад в реализацию этого плана, назгул».

 

Закончив с объяснениями, Гортхаур откинулся на спинку трона и перевел взгляд с одного слуги на другого, молча ожидая ответов.

[Туварс Супилли 347]

Ураганы эмоций, доселе обуревавшие Туварса постепенно начали стихать, а аналитический разум мага, снова брал бразды правления в свои руки. Но конечно, как и прежде, все процессы которые протекали внутри Туварса на ментальном уровне, по-прежнему были всецело открыты для Саурона. К слову именно так он мог обнаружить, поистине уникальный, и быть может в его практике редкий феномен, но в морэдайн-чародее, что стоял перед ним, если и появлялся страх, то лишь лёгкий и то только лишь когда он испрашивал соизволения увидеть Саурона вновь, тут Супилли боялся, что повелитель откажет, и ему не доведётся снова узреть столь очаровательное создание. Но ни в первый раз, когда сам Тёмный Владыка начал этот разговор ни теперь, в тот момент когда Саурон упоминал и обрисовывал те кары, которые ждут Туварса в случае его неудачи страха не было вовсе. И можно было бы сбросить всё на простую самоуверенность смертного, если бы майар не видел всю суть в душе чародея. А суть и причина была проста.

 Туварс Супилли, когда ещё начинал свой путь чародейства, когда отрёкся от отца, он считал что все чародеи идут по одной и той же тропе познания, но если гримуары были одними на всех, в богатой библиотеке Минас Моргула, то вот результаты внутренней, мистической работы с собой — у каждого чародея были уникальны. И вот она, особенность Туварса, которую без труда мог увидеть Саурон духовным оком. Весь предыдущий восторг его, был обилен на эмоции, но поверхностен (хоть и достигал глубин души, но глубина ведь понятие относительное?) и в первую очередь является следствием восхищения тем, как в одном существе сошлись телесная красота, внутренний огонь духовной силы майар, и та величайшая власть, коей был облечён Тар-Майарон. Все эти три аспекта сошедшиеся в одной точке пространства-времени чрезвычайно восхитили чародея, но после вернулось его обычное состояние — пустота. Само мрачное, не знающее времени, плюющее на оковы пространства, условности всех иерархий, циклов жизни и смерти, ничто. Маг в своей работе, в Минас Моргуле дошёл до той степени, когда осознал тщету всего, и стал сам собой, игроком в плоть, которая однако для него была забавным инструментом, своего рода алхимической Работы, «царского искусства», оттого он не боялся смерти или страданий, и был абсолютно свободен, нечто что радикально отличало Туварса как минимум от орков, и его выбор служения Саурону и тьме был как раз таки, вольным выбором. И даже если этот выбор был ошибочен, это не имело в онтологической сути никакого для него значения. К такому состоянию сознания, как открыл для себя Туварс из всех в истории, возможно неосознанно для себя, были древний Мелькор и тот самый Саурон, что стоял перед ним. Неся за собой разрушения, и тут принципиального значения не имеет, что свергая Мелькора разрушения несли Валар, а Нуменор поглощён был волей Эру, всё это было противодействием этим двум созданиям тьмы, так вот они своими действиями приближали конец всего, и вековечную тьму, а следовательно были и более презентабельными существами за всю историю Арды, в глазах чародея. Разнообразные попытки светлых магов или эльфов защищать тщету, вызывали в Туварсе лишь непонимание и меланхолическую брезгливость. 

 Снова склонившись, глубоким поясным поклоном, Туварс ответил. 

— О повелитель, мои слова были лишь жалким показателем слабости смертного ничтожества, в глазах твоего величия. Но эпитет Бессмертного Короля Людей, к тебе осмелился я добавить лишь как один из драгоценных камней, в твоей сиятельной короне. — В этот момент, змей во тьме души человека, сделал очередной пируэт.

— Ведь люди достойны того, чтобы ты был и их владыкой. Ведь не спроста в мудрости своей, ты наделил могуществом Девятерых людей, а не орков, не слабых гномов, теряющих свои копи, и не отмирающих слабоумных эльфов, не способных увидеть дальше собственного носа, но мнящих себя Мудрыми. — Он ухмыльнулся, вспоминая как называли эльфов так называемые "Друзья эльфов". 

— Конечно, я признаю тот великий вклад, ту преданность, которую оказывают тебе о владыка, орки. Но они извечно верны повелителю тьмы, и по другому быть не может, люди же о владыка достойны того, чтобы завоевать их сердца, их души, и в ответ они не просто уничтожат твоих врагов, а построют великие цивилизации чествующие имя твоё, о Тар-Майарон. Люди множатся и преодолевают любые катастрофы, не прячутся в норах, не зарываются в землю. Предания гласят, что люди пришли с Солнцем, но ведь у Солнца есть обратная сторона, Чёрное Солнце, это ты о владыка людей, слабости и немощи которых меркнут в свете их подвигов, подвигов которые будут обращаться для тебя, и ради твоего дела. 

И вот в его взгляде заледенела пустота.

— Мои речи немощны, только лишь потому, что образ коим я именую тебя, повелитель неизречимо выше, и ярче, чем любые человеческие слова, он выше чем те границы речи, которые я имею возможность использовать. — И снова глубокий поклон, но когда он поднял голову, пустота снова уступила место сиянию глаз, созерцающих красоту. Как путник, много дней восходящий на вершину горы, созерцает виды на пике, так и Туварс Супилли любовался своим Тёмным Королём. Он не считал, что Саурон как-то его недопонял сначала, и это тоже было зримо Майрону, он предположил, что своим вопросом, Саурон проверяет, испытывает его. А быть может это было и не так. 

Изменено 17 августа, 2023 пользователем Туварс Супилли (смотреть историю редактирования)

[Эрион 97]

- Когда Хэлкар отбудет на Север, я пробуду здесь еще некоторое время, а затем отправлюсь в Барад-Дур и начну подготовку к дальнейшим действиям. Очень надеюсь, что ты сумеешь сложить всю эту информацию в своей голове и сделаешь свой вклад в реализацию этого плана, назгул.
Если бы Эрион мог стискивать зубы, то тут же стёр бы их в порошок. И дело тут не только в подавляющей атмосфере Гортхауэра во гневе, сколько в смысле сказанного им. А казалось бы, столько веков прошло, можно было бы привыкнуть. Но нет. Майрон знает болевые места своих слуг и с удовольствием пользуется этим. По крайней мере, именно так думалось назгулу.
"Я всё понял, Повелитель. Прошу прощения."
Он склонился в почтительном поклоне и поспешил покинуть зал с молчаливого согласия Тёмного Властелина. Как бы то ни было, необходимость в восстановлении крепости никто не отменял.
Эрион быстро прошел в своё кабинет и наконец смог выдохнуть. Не то чтобы он не был согласел со словами майа, но каждое из них било точно в цель. В основном по самооценке лекаря.
Он попытался сосредоточиться и вчитаться в листы, лежащие перед ним, но скоро бросил это гиблое дело.

[Лорд Майрон 125]

Выслушивая слова Туварса Супилли, Гортхаур позволил себе изобразить на лице тень улыбки. Как ни крути, выслушивать сладкие речи назгулов, которые добрую половину времени, в его присутствии, думают исключительно о том, как бы избежать гнева Владыки, это одно, а видеть и чувствовать искреннюю преданность и в некотором роде безумное восхищение от смертного, что, не думая о последствиях, нашел в себе смелость открыто обратиться к Гортхауру, а теперь - и предстать перед ним, совсем другое. Особенно ярко Тар-Майрон ощущал это на контрасте с подлинными эмоциями Эриона, которые порой даже немного путали Владыку. С одной стороны, Пятый был безоговорочно предан ему и искренне восхищался, с другой - каждый раз, когда темный майа напоминал ему, что Эрион - не всезнающий, и разум его ограничен, призрак буквально бесился. Иногда это даже забавляло - читать назгулов и их эмоции, реакции на слова Гортхаура. Но сейчас Майрону было не до смеха - все его мысли были заняты планами, осуществить которые предстояло в ближайшее время. 

- Твои слова искренни и почтительны, - медленно ответил Майрон, глядя на Супилли. - Признаю, приятно видеть столь истовое рвение к служению. Но слова ничто без результата, который я буду ждать от тебя. Теперь иди и сделай так, чтобы моё имя звучало в Пеларгире с благоговением, а непокорные тряслись в ужасе перед преданными слугами моими. Сделай так, чтобы при одном взгляде на город каждый, кто сомневается в моей власти, отбросил эти сомнения прочь и упал на колени, вознося моему имени и правлению молитвы, как тому, кто милостиво дарует жизнь, кров, пищу и защиту своей мудростью. Пусть развеваются на ветру бунчуки и знамена с Багровым Оком, а враги наши - трепещут. И тогда ты истинно вознесешься и сможешь занять место у ног моих, верный слуга Мордора. 

Гортхаур проводил взглядом назгула, согнувшегося в почтительном поклоне и покидающего тронный зал. Пусть разум его и не мог постичь всех замыслов Властелина, он не ждал от него этого. А свои задачи Эрион выполнял с должным стремлением. В свете того, что на данный момент только Хэлкар и Пятый являлись пред взор Майрона, это уже было достижением. А с остальной семеркой у Гортхаура намечался весьма серьезный разговор. 

В тот же день с Владыкой связался и Хэлкар, сообщив ему о всплеске чужеродной магии в Лихолесье, но нужды в этом не было - темный майа и сам прекрасно почувствовал это. Но отвечать на эту агрессию своей силой пока что не стал - слишком очевидно будет раскрыть такие карты. А вот ауру тьмы, накрывающую южную часть Лихолесья, он несколько усилил. Тучи над лесом сгустились, закрывая солнце, а темные твари, живущие в чащобе, ощутили волю и присутствие могучей тьмы, сердце которой билось сейчас в болотной цитадели, имевшей для всех прочих вид древней и заброшенной... 

- Наступит и ваш черед, лесной народ. Обязательно наступит, и очень скоро. - Гортхаур зловеще улыбнулся, глядя на северную часть черного леса из своих покоев. 

[Туварс Супилли 347]

Аудиенция завершилась для Туварса весьма благополучно, и теперь в обновлённом сане полководца Мордора, он склонился перед правителем, и сделав несколько шагов назад пятясь, развернулся и широким шагом двинулся в обратном направлении. Сейчас, мысли Туварса занимали планы ведения боевых действий. Изобретательный ум чародея размышлял над тем, как в столь сжатые сроки, исполнить приказ. Уже на ступенях он подумал о том, что чем ближе подступал срок, тем явственнее становились очертания конкретных тактических планов, в уже продуманных планах общестратегических. Однако, стоило морэдайну выйти во двор, как мысли о планах уступили место чистому созерцанию, несколько смешному и сбивающему с толку. Алебарда-протазан (весящая около 4 килограмм между прочим) вертелась в руках госпожи Кин-най, словно веер, отгоняя группу из четырёх орков, которые смотрели на это всё с тем же изумлением. В паланкине же, четверо служанок, завидев чародея закричали ему.

— Господин - господин на помощь. 

Широким и уже быстрым шагом, надев свой шлем, Туварс приблизился к месту событий. Девица вытворяла какие-то чудеса, она ловко использовала собственное тело, и баланс веса оружия, что казалось будто оно ни сколько не весило. Завидев Туварса, эти неизвестные ему орки разбежались, но сам он замер на дистанции, думая о том не решилась ли эта дева на побег. Однако, вопреки его ожиданиям, девушка произвела очередной пируэт и лезвие алебарды застыло у самой земли, затем она взяла древко обеими руками и протянула его Туварсу с поклоном.

— Господин должен знать. Они говорить плохие слова, и смеяться. — Это было, не в меньшей мере изумительно для морэдайна. Взяв из её рук своё оружие, он спросил.

— А что это было? Ты так ловко с ним обращалась.

— Я Кин-наи девятая принцесса дома принца Ду. 

— Принцесса высокий человек неба, все люди неба, огня и воды, в нашей стране умеют обращаться с оружием. — Пояснила Челга, вестрон которой был лучший, даже в плане произношения, видимо она имела дар к изучению языков, от природы. 

— Когда у нас появится время, – отвечал Туварс уже снова глядя на Кин-наи, —  я хотел бы просить тебя научить меня твоему искусству. Но а пока, это орки они всегда говорят плохое.

— Я не старалась их убить — гордо заявила принцесса, — я их только пугать. 

В этот момент она гордо выпрямила спину, и Супилли разглядел в ней поистине стать благородной леди. Именно поэтому он решил пока не пользоваться своим правом хозяина, и не портить ломая, её личность, чтобы как можно больше узнать о ней и её народе. Он понял, как мастер этого оружия, по её движениям те моменты когда она с лёгкостью бы и впрямь перерубила бы несчастных снаг, решивших полюбопытствовать, что есть ценного в оставленном паланкине. 

— Я покажу всё что знаю, господин. — Ответила дива на просьбу Туварса и поклонилась. 

— Грозрак — крикнул Туварс и оглянулся в поисках орка. Лидер всадников показался вскоре.

— Мы возвращаемся в Мордор, а оттуда идём на войну. Троллей оставим тут, они здесь нужнее. Готовь своих всадников, поедем быстро, только на варгах. Будешь сопровождать с отрядом мой паланкин.

 Поставленную задачу орк понял, а заодно и то, что перед ним новоиспечённый генерал, не даром за ним приходил один из назгулов. Вновь обратившись к девушке, Туварс сказал.

— На пути обратно, я поеду с вами, расскажите мне по дороге, принцесса как воюют в ваших землях. Быть может что-то вам известно?

— Не много, только то что я видела и читала. — Ответила красавица, после чего пояснила. — Я не генерал, это не мой путь.

— Это ничего, дорога дальняя, я выслушаю всё.

С этими словами Туварс привязал своего чёрного коня к повозке, там же где был закреплён и прицеп, и к коню снизу он подвязал в горизонтальном положении свою алебарду-протазан. После этого, чародей снял свой шлем и погрузился в паланкин. Он также поднял полы, чтобы воздух свободно циркулировал, ибо каким бы болотным он тут не был, Туварс был в доспехах, и иначе ему было бы душно. Орки приготовили колонну, и Грозрак повёл её. Две сотни всадников на варгах, и паланкин с прицепом и упряжкой из четырёх варгов, помчались в обратном направлении сопровождая мордорского полководца-морэдайн тем же путём, коим они добирались сюда, но значительно быстрее. 

 

 =====> Мордор, Мораннон

Изменено 19 августа, 2023 пользователем Туварс Супилли
Переход (смотреть историю редактирования)

[Эрион 97]

На подоконник сел большой крэбайн. Скорее даже величественно плюхнулся. Если сравнить его даже с его сородичами, птица была огромной. Даже удивительно, обычно при отправке посланий птиц брали поменьше. Такие большие слишком заметны. Впрочем, главное, что послание всё же было.
Назгул повернулся к крэбайну и взял привязанный к лапе клочок бумаги. Скрученный в тугой свиток, он содержал тот минимум информации, который не сказал бы ничего тому, кто мог перехватить летуна.
- Что ты мне принес?

Цитата

Никаких признаков. Эльфов нет

- Допустим. Значит, люди вряд ли подозревают о том, что здесь происходит. А вот насчет эльфов вряд ли. Если они опять перестали выходить на связь с представителями других рас, значит, что-то подозревают. Остроухие ублюдки, - прошептал назгул, чувствуя даже некоторое восхищение по отношению к эльфам. Это же насколько надо презирать людей, чтобы молчать как рыбы о том, что на юге их лесах происходит что-то тёмное. Опять пересидеть, что ли, надеются?
А что эльфы догадываются о Дол-Гулдуре, Эрион не сомневался. В конце концов, не за красивые же глаза он кольцо получил.

"Повелитель, прибыло послание от шпионов в Дэйле. В людских городах ни о чём не подозревают. Однако эльфы в городах почти не появляются. Смею предположить, что они что-то заметили и собираются с силами."

[Лорд Майрон 125]

Дела в регионе шли не очень хорошо с одной стороны, а с другой - большая часть взглядов свободных народов сейчас была прикована именно к Лихолесью. Слухов было все больше, тихих шепотков в переулках свободных городов наверняка и того больше, и Гортхауру это было на руку. Многочисленные шпионы работали весьма споро, предоставляя полезную информацию помощникам и слугам Его. Вот и доклад Эриона, который также наверняка имел свои сети соглядатаев, заставил Майрона, восседающего на троне, едва заметно усмехнуться. 

"Эльфы... Они всегда были и останутся такими скрытными и считающими себя выше других. Ничего не меняется. Сколько бы войн и противостояний ни произошло, остроухие остаются верны своим взглядам".

Тар-Майрон  обдумывал положение вещей, и в его голове крутился самый настоящий водоворот мыслей, идей, планов и решений. Но в первую очередь надо было решить вопрос с лесной заставой, которой руководил Хэлкар. Как ни крути, а его присутствие, хоть и рождает железную дисциплину, орков не накормит. А перспектива заморить гарнизон до смерти, не дождавшись даже возможной атаки, не прельщала.

На призванного в тронный зал Эриона Майрон бросил лишь мимолетный взгляд. 

- Назгул. Ситуация в Лихолесье нестабильна, но Хэлкар не может покинуть заставу, оставив войска без собственной помощи. Пока он там, его чары при поддержке моих сдерживают южную часть леса и обращают его во зло, но тропа, по которой туда доставляли обозы, все равно небезопасна. Я поручаю тебе взять несколько обозов с провиантом и прочими запасами, капитана с полутысячным отрядом орков и лично провести их.  Телеги должны прибыть в целости и сохранности, передашь их вместе с войсками под командование Первого - и возвращайся назад. Когда вернешься - продолжай готовить крепость к войне, а войска - к походу на север. Когда Ангмарец двинется туда, ему нужны будут лучшие отряды, чтобы собрать сторонников для создания плацдарма. Оставшуюся часть поведешь следом, когда начнутся активные боевые действия. А они, я уверен, уже не за горами. 

 

Майрон замолчал, ожидая вопросов или отбытия Эриона из тронного зала.

[Эрион 97]

- Да, мой Повелитель, - Эрион склонил голову, - Приступлю немедленно.

Дождавшись разрешающего кивка, он поспешил во внутренний двор, в котором днём и ночью сновали по своим делам орки и работа по восстановлению и укреплению крепости не останавливалась ни на минуту.

Новое задание от Гортхауэра нравилось ему ещё меньше, чем предыдущие. Находиться в дороге назгул сильно не любил. А ещё больше не любил находиться в лесу. тем более - этом. Он осмотрел двор. На глаза попался здоровенный урук, что-то жующий и огрызающийся на попытки отобрать это. Весьма агрессивно огрызающийся, двое уже валялись рядом.

- Ты. Командуешь сбором отряда в полтысячи голов. - назгул подошел к выбранному уруку. Кто там на самом деле командует, он не знал и разбираться не желал. Да и времени особо не было - заставлять Гортхауэра ждать? Таким дураком Пятый точно не был. - Выступаем через час. С собой пять обозов, их хранить как зеницу ока.

Урук довольно заворчал, не отрываясь от своего дела. Такое стремительное повышение было ему явно по вкусу.

- Ты ещё здесь?!

[Эрион 97]

Когда назгул вновь появился на плато, отряд уже готов был выступать. Где-то за орочьими спинами высились накрытые какими-то тканями телеги с провиантом, а Огхор, новоявленный капитан, раздавал тычки и покрикивал на беспокоящихся орков.
Назгул вскочил в седло подведенного снагой коня и огляделся, мысленно пытаясь прикинуть, в точности ли выполнена задача, поставленная перед ним Гортхауэром.
-Мы отправляемся в лес. Вы - подкрепление для господина Хэлкара. Задача - дойти как можно большим числом и доставить провиант. Я помогу с тем, чтобы "голуги" нам не препятствовали, если им это в бошку дурную взбредет. На тебе - остальное. Если не справишься, будешь умолять, чтобы тебя просто убили. Понял меня?
- Да, - Огхор довольно осклабился и ушел давать распоряжения о разведчиках перед отрядом и о охране обоза.
___________________________________________________________________________________________________
Они двинулись в дорогу вскоре после отбытия разведчиков на варгах. В их задачу входило обнаружение возможных засад и иных проблем впереди. И усранять их - по возможности. Если возможности не было, то вернуться назад и предупредить об этом.
Особой необходимости в подобном не было - назгул и так бы почуял наличие впереди эльфов. Но для подстраховки ничто не может быть лишним.
Эрион ехал впереди и задумчиво молчал. Лес окутало нечто невообразимое, и чем дальше, тем сложнее было разобрать мешанину чар. Дол-Гулдур и окресности крепости окутывала аура Гортхауэра - давящая, но привычная. А тут.. то ли Хэлкар развлекается, то ли эльфы шалят. А скорее, всё вместе.
- Быть предельно внимательными и смотреть по сторонам. Чем дальше от крепости, тем лес опаснее. - прошипел назгул, обращаясь к Огхору, оседлавшему варга. - Боюсь, даже мне будет сложно предсказать, что нас ждет. Вас.
Вряд ли нашлось бы что-либо, способное убить Лекаря. Не в Лихолесье. Но доставить несколько неприятных минут - вполне. А что потом сделает Майрон с провинившимся слугой, даже думать не хотелось.
- Да справимся, не впервой по лесу шастать, - рассмеялся урук, - Главное, чтоб никакая ушастая тварь не подобралась!
- За это не волнуйся. Но если из-за твоего ротозейства мы понесем потери, отвечать будешь ты. - предупредив Огхора, Эрион посчитал дальнейший разговор пустым сотрясанием воздуха и чуть пришпорил коня, вырываясь вперед. Ему предстаяло проверять окресности на наличие... препятствий. И не дать этим препятствиям помешать планам Тёмного Владыки.
- Огхор! - позвал он негромко спустя пару часов. - Повышенная боевая готовность, к деревьям не подходить.
- Да они ж везде!
- Делай как говорю. Подходим к месту пересечения влияний. - если мешанина поначалу просто нервировала, то теперь.. если бы назгул скучал по ощущениям, присущим живым существам, то теперь мог насладиться ими сполна. Теперь не то что дух захватывало - а появилось стойкое осознание, что он опять смертен и тонет. Воздуха решительно не хватало.
Эрион захрипел и ухватился сильней за гриву коня. Конь сбился с шага. Потом снова, и снова. Словно он прошел не несколько часов по лесу, а как минимум пересек половину Рованиона. Причём вдоль. Рядом заскулило сразу несколько варгов, а их обладатели резко сбледнули с лица и схватились за головы.
- Снагу.. быстро, ко мне. - Эрион не поднимал головы, склоняясь всё сильней к конской шее. Присутствие мелкого орка он скорее почувствовал, чем увидел. Всё так же, не глядя, быстро положил руку на голову замершего существа.
Дело техники - пара мгновений и тушка упала на землю. Орк уже мало чем напоминал живое существо. Даже варги брезгливо обходили стороной то, что недавно ещё могло говорить.
Кольценосец почувствовал, как по всему его существу разливается приятное чувство, которое довольно сложно было описать. Энергии он получил немного, но этого хватило, чтобы пережить границу, которая теперь осталась позади.
- Разведчиков вперед направь. Осталось не так много до места назначения, - Эрион выпрямился в седле и замолчал, сосредоточившись на ощущениях. Не то чтоб ему для существования требовалась какая-то энергия. Нов некоторых случаях это было необходимо.
Будь дело в Минас-Моргуле, было бы проще. Колдуны исправно накачивали стены - и не только стены - крепости жертвами. Вот только здесь нет колдунов. Эрион даже немного пожалел, что Туварс уже отбыл.
___________________________________________________________________________________________________
Тем временем назгул почувствовал впереди что-то сильное и тёмное.
- Наконец. - прошилестел он, не обращаясь ни к кому конкретно. Можно будет сдать орков Хэлкару и вернуться. Правда, чувство радости тут же было омрачено осознанием, что придется опять пересекать балрогову грань.

-----------------> Древний лес

Изменено 20 августа, 2023 пользователем Эрион (смотреть историю редактирования)

[Лорд Майрон 125]

В тронном зале Дол-Гулдура, мрачном и холодном, было бы мертвенно тихо, если бы тишину не раскалывали звуки частых тяжелых шагов Лорда Майрона. 

Гортхаур злился. Хотя "злился" было не тем словом, которое хотя бы на десятую часть передавало бы все эмоции, что раздирали темного майа изнутри. 

– Повел... – Не вовремя заглянувший в зал урук завыл, падая на колени от пронизавшей его тело боли, сила Владыки крушила кости, выворачивала суставы и, в конце концов, обратила уродливое тело слуги в самую настоящую пыль, разметавшуюся по помещению. Стражи поспешили закрыть двери, чтобы лишний раз не навлекать на себя гнев Гортхаура. 

"Эрион... Эрион".

Осанвэ, обращенное к развоплотившемуся назгулу, даже не сквозило злобой - оно было ее воплощением, будто вся ненависть, накопленная в майа за тысячелетия, выплеснулась на Пятого, как лава, превращающая воду в пар. Воля Майрона держала дух назгула мертвой хваткой, выкручивая его, сминая, придавливая к бездне пустоты и выжигая изнутри. 

"Ты подвел меня. Ты. Подвел. Меня".

Каждое слово, каждая мысль, отправленная Гортхауром назгулу, сопровождалась мучительной пыткой, искажающей, умаляющей, извращающей, словно в его сознании ковырялись наживую ржавым тупым скальпелем, вскрывая болезненные опухоли и нарывы. 

"Как?! Как ты умудрился проиграть?! Даже у жалких псов, снаг и смертных гибель куда оправданнее твоей, ибо они слабы и немощны! Но ты! Мой бессмертный слуга, кому даровал я великий дар, кто обрел силу, недоступную иным, кроме вас, избранных! Неужель настолько слаб ты?! Или я сделал неправильный выбор?! Я ошибся, поднеся тебе свой дар, сделав одним из приближенных, на кого всегда мог положиться?!"

Даже камни Дол-Гулдура слегка сотрясались от с трудом сдерживаемой ярости Майрона, который готов был разорвать душу Эриона на куски.

"Скажи мне, мой верный кольценосец, в чем я ошибся? В тебе? Или в своей уверенности насчет вашей силы?!"

Какой бы долгой ни была эта мучительная пытка, спустя время Гортхаур ослабил хватку. Он все еще был зол, но смог обуздать гнев. Свежи еще были воспоминания о битве назгулов с Белым Советом.

"Ангмарец полтысячи лет бился с четырьмя королевствами, его поражение хоть и случилось, но было достойным. Как же ты, мой верный Эрион, погиб в лесу, сплошь усеянном нашими с Хэлкаром темными чарами? Пятый из Девяти, твоя, хоть и временная, гибель будет иметь большие последствия для всех моих планов. И я ОЧЕНЬ надеюсь, что ты осознаешь степень своего провала. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь - Семеро тоже получат свое, когда предстанут перед троном. Но ты несешь ответ за себя. Я не потерплю жалоб и нытья от своего сильнейшего среди смертных, но равного среди бессмертных слуги, запомни это, Эрион. И раз уж наши планы изменились благодаря тебе, именно ты будешь расхлебывать эту кашу. Возвращайся в Дол-Гулдур с первой же возможностью для новой задачи. И не медли, иначе дух твой останется вечным пленником этих стен до угасания мира". 

Выплеснув злобу, Майрон выдохнул, разрывая нити мыслесвязи особенно болезненно. Теперь на очереди был Хэлкар.

"Ангмарец, планы изменились. Твой собрат пал в лесах, и я очень хочу верить, что ты к этому совершенно не причастен. Но сейчас важно другое. Сей же момент снимай лагерь и возвращай все силы в Дол-Гулдур, бери коня и скачи в Барад-Дур. Там тебя будет ждать войско. Бери его и веди на Север, к Карн-Думу. Твоя задача - сделать это, не привлекая ничьего внимания. Мне все равно, как ты это сделаешь, но еще одного провала я терпеть не буду. 

По пути в Карн-Дум тебе нужно будет попасть в Гундабад и договориться с их предводителем, если он есть, о союзе. Ангмару возрожденному нужны будут силы и своевременные поставки продовольствия, ресурсов, оружия, снаряжения и всего прочего. Там же по возможности пополни армию. Когда дойдешь до места - приступай к основанию плацдарма и восстановлению крепости. Внимание к себе не привлекай, деятельность маскируй, слишком любопытных - убивай, но не дай никому понять, что Северное Королевство восстает из пепла. Дол-Гулдур привлечет к себе внимание на время похода твоей армии. Если нужны будут дополнительные силы и ресурсы – бери, но в пределах разумного, Мордор должен оставаться таким же защищенным. Я возлагаю на тебя большие надежды, назгул, и скажу тебе то же, что и Эриону - еще один провал недопустим. Арнора больше нет, а если тебе помешает кучка следопытов и эльфы Линдона – это ляжет позором на твою корону, от которого ты никогда более не отмоешься. Выполняй, Первый".

[Лорд Майрон 125]

 Суета в Дол-Гулдуре, подстегиваемая злой волей Гортхаура, казалось, усилилась втрое. В силу того, что Эриону теперь предстоял путь из самого Барад-Дура, на его временную замену требовался кто-то, кто будет контролировать ход работ по укреплению болотной крепости, и Майрону пришлось лично взяться за подбор такого кандидата. Благо, хоть не пришлось носиться по цитадели, роняя тапки – приказ Властелина звучал раскатистым грохотом по всей крепости, призывая командиров и снабженцев в тронный зал.

 Дрожащие от тяжелой, вязкой и могучей ауры повелителя, перед ним предстали пятеро уруков, склонившие колени. Прежде они подчинялись Эриону и о том, чтобы попадаться на глаза Властелина Мордора, даже не думали, но прекрасно знали, что судьба у Пятого была незавидная. Однако прятаться больше нельзя было, и потому они все были здесь, перед горящими очами господина.

 Гортхаур говорил властно, отрывисто, жестко – на лице его все еще была видна злоба на Эриона, спровоцировавшего резкую перемену планов своей нелепой «гибелью», и отзвуки этой злобы хлестали по слабым душам подчиненных, как огненные плети Балрогов в свое время гнали гигантскую паучиху Унголиант прочь от Мелькора.

 - Слуги. Ваш командир и мой подчиненный, Эрион, отбыл в Барад-Дур. Вам придется справляться без его наставлений. В течение сегодняшнего дня определитесь с тем, кто временно займет его место, и продолжайте выполнять работы по укреплению Дол-Гулдура. Промедлений и задержек я не потерплю и лично мучительно покараю за простои. Не оставьте ни единого шанса для нападающих, укрепите стены, башни, ворота, превратите эту крепость в непобедимую цитадель, организуйте постоянные тренировки бойцов, ни один орк, тролль и снага не должен простаивать. Пусть круглые сутки пылает пламя в горнах, даже если для этого придется срубить весь темный лес. За каждого слоняющегося без дела снагу я спрошу с вас, и вам это сильно не понравится. Интенданту задача – провести подсчет припасов и снаряжения в крепости к прибытию Эриона и передать ему для отчета. Идите.

 Уруки быстро-быстро закивали, наперебой клянясь выполнить все в точности, и поспешили скрыться из-под взора Владыки. Когда в тронном зале вновь стало пустынно, до слуха темного майа донесся звучный «Карррр!» со стороны окна. Большой крэбайн с привязанной к лапке бумагой сидел в вырезанном из камня проёме. На секунду прикрыв глаза, Майрон выставил руку перед собой, и умная птица тотчас заняла на ней место.

 В бумаге оказался доклад Глашатая о том, что войска готовы к движению в любой момент. Отпустив птицу, Гортхаур вытянул руку к Палантиру, и видящий камень, мягко поднявшись над постаментом, потянулся к хозяину, а затем лег в его раскрытую ладонь. Взор Владыки тут же устремился далеко на восток, в главную цитадель, где в одном из многочисленных помещений сидел, согбенный над бумагами, наместник.

 «Уста. Вскоре в Барад-Дур прибудет Король-Чародей, он возьмет командование над воинством, которое я приказал собрать. Если ему понадобятся дополнительные силы – содействуй и помогай. От Первого зависит очень важная миссия».

 Разорвав связь с Палантиром, майа отправил его обратно на постамент, но не прошло и пары минут, как до сознания Майрона дорвался очень знакомый шепот темных мыслей, которого он не слышал довольно давно. Гортхаур даже позволил себе слегка улыбнуться.

 "Моя темная королева, как долго я не видел тебя. Ты пробудилась, наконец. Сейчас мои силы направлены на борьбу с мрачным лесом, где эльфы пытаются противиться моей воле, и я хотел вернуться в Барад-Дур в ближайшее время, но один из слуг подвел меня, а потому придется задержаться на этих болотах дольше, чем я планировал. Твоё присутствие здесь было бы неплохим подспорьем, ибо тьма лесной чащобы полнится детьми, что скучают по своей матери и несмело утоляют голод, не ведая примера сильнейшей. Приди же ко мне и направь их на верный путь охоты, и пусть все, кто замыслил недоброе в нашу сторону, поплатятся болью и муками, а дети наберутся опыта. Да и меня твоё присутствие... определённо порадует. Пока все внимание приковано к темному лесу, никто не подумает соваться в Мордор через перевал, а если и найдутся такие безумцы - Кирит-Унгол они не преодолеют. Потому поспеши воссоединиться со мной здесь и насытиться кровью, что скоро прольется в этих лесах..."

[Хэлкар 472]

<------ Древний Лес


Переход из лесной чащи в болотистую местность Дол-Гулдура все же не обошелся без происшествий. Пересекая одну из небольших возвышенностей, по которой проходила тропа, ведущая в крепость, армия наткнулась на разросшееся логово пауков, которые из-за своей численности явно очень сильно голодали. Остановив воинство, Хэлкар выехал вперед, остановившись в полуста метрах от черной копошащейся массы, перебирающей множеством мохнатых лап. До ушей назгула доносились переплетения шипящих голосов, в которых ведущей партией был голод, который твари хотели утолить, чего бы это ни стоило, и даже колдовство Чародея с трудом сдерживало пауков от желания наброситься на войско. 

- Три десятка снаг связать и ко мне, живо! - скомандовал Ангмарец. Отряд уруков под командованием одного из сотников выхватил из колонны ближе к ее хвосту самых хилых и болезных и, не обращая внимания на их верещание и скулёж, связали по рукам и ногам. После этого по команде кольценосца их выволокли на открытое пространство, скидав в живую копошащуюся кучу рук, ног и голов. 

- Пусть этот дар Темного Владыки напитает ваши тела и наполнит силой, потомки Госпожи Шелоб. Служите Властелину верно, и голод ваш будет забыт. - Назгул говорил громко и весьма внушительно. Пауки, поначалу перебиравшие лапками на месте, через несколько мгновений устремились вперёд и набросились на снаг. Звучали крики, вопли, стоны - тушки орков одну за другой оплетали липкими и прочными сетями, а затем уволакивали вглубь леса, туда, где под сводами деревьев раскинулось гнездо потомков Паучихи. Когда последнего снагу, умоляющего прикончить его, утащили за деревья, Первый повернул войско в обход гнездовья темных тварей. Колонне пришлось "сдать назад" на несколько сотен метров, но все же удалось быстро реорганизоваться и двинуться иным путем. 

Когда армия вышла на болота, по отрядам прокатились вздохи облегчения - громада Дол-Гулдура на высоком холме принесла облегчение, и воинство ускорило марш. Зазвучали хлесткие плети, подгоняющие животных. Так, извиваясь между болотистыми заводями, значительно сузившиеся в ширине подразделения одно за другим пересекли зыбкое плато, оказываясь на более твердой почве и поднимаясь по закручивающейся вокруг холма тропе, которая вывела на его вершину, где и разместился "брошенный" замок, в котором кипела жизнь. 

Заметив еще издалека тянущуюся колонну, стражи быстро отворили ворота, впуская кольценосца, Бурзульга, Фимболга и следующие за ними отряды, обозы и троллей. Внутренний двор принял в себя всех прибывших, а Хэлкар поспешил отчитаться Гортхауру, на ходу слезая с уставшего коня:

"Мой Повелитель, войска из заставы прибыли в крепость, по вашему приказу я сей же момент отбываю в Барад-Дур. Будут ли какие-то дополнительные указания?"

Порыв ветра, пронесшийся по крепости, пронял Первого, будто тот был живым. 

"Не подведи".

Краткий, лаконичный ответ Майрона был достаточен, чтобы понять всю серьезность его намерений. Ангмарец сменил коня на свежего, взяв в конюшнях самого резвого скакуна черной масти, и, не успели закрыться ворота болотной крепости, стремглав выскочил за них, окольными тропами устремляясь на юго-восток, к Мораннону. 

-------> Мораннон

[Фимболг 60]

Фимболг откровенно недоумевал, что ему с варгами делать в лесу, где все преимущества в скорости и силе зверей сводились на нет. Орки вообще в лесах плохо воюют, попытки создавать летучие отряды в Итилиене тоже не приносили успеха. Тарки были в этом куда искуснее, про голуг и говорить не приходилось. Остроухие были мастерами засадной войны, а многие из них были древними, как помет Кархарота, и имели за плечами огромный опыт. Пытаться выиграть у эльфов на их поле, - такое только штабные крысы и могли придумать. Прибегут гшахтарки с идеями к Властелину, а урукам потом животы надрывай, исполняя очередной гениальный план.

Тем не менее к лесной базе прорвался обоз. Но, то что вести его пришлось одному из Девятки очень красноречиво говорило о том, в каком состоянии коммуникации с основным форпостом в регионе. Теперь назгулы будут выполнять работу полевых командиров? Война шла очень интересно и не похоже было, что орки ее выигрывали. 

Не успели вояки утолить голод, как лес затрясло от визга гула, что часовые попрятались за щитами. По лагерю быстро стал расползаться слух, что Пятого из Девяти зажмурили голуг. Конечно убить этих чудищ вряд ли кому удастся, но если остроухие смогли в тылу лагеря провести такую диверсию, то дела у слуг Ока шли просто из рук вон плохо. Все это становилось похоже на западню. 

Боевой дух упал ниже тролльей задницы, и легкое ощущение паники можно было практически почуять в лесном смраде. Но прежде чем оно дало бы плоды, новый крик Не-Мертвого почти приковал весь лагерь к земле и пораженческие мысли затухли в ошалевших головах. Буквально сразу же было приказано сниматься с лагеря и драпать. Вот с этим приказом Фимболг был полностью согласен, и поспешил претворить его в жизнь. Благо Моргул поставил его с парнями в авангард. А немощь пусть плетется в арьергарде и станет кормом для голуг и деревьев.

Благодаря силе назгула войско несостоявшихся лесных вояк возвращалось на родные топи, радостно вдыхая знакомые ароматы гнили и разложения. Фимболгу оно конечно было не милее леса, но за стенами Болотного Замка было как-то поувереннее. Сейчас даже какой-нибудь Кирит-Унгол казался хорошим местом, где можно затаиться. О наступлениях мыслей не было. Мордорское войско обломало зубы о корни и сучья, даже пограбить никого не удалось. Уруки немного приуныли. И только стены старой крепости внушали хоть какую-то уверенность на возможность реванша. Возможно Большие Шишки хотели выманить противника сюда и дать бой на болотах, в этом был еще какой-то смысл. Но Фимболг сомневался, что голуг клюнут на такой дешевый трюк. 

Атмосфера в крепости была гнетущая, железная воля, словно гирями давила к земле. Хозяин был в крепости. И похоже его явно не обрадовали вести с фронта. Облажались все, и даже назгулы почувствовали, что ковер у начальства жесткий. Впрочем, Первый в крепости не задержался и практически сразу приказал готовить нового коня к дальнему пути. Фимболг нашёл Бурзульга, занятого распределением войск в крепости вместе с новым комендантом. Нарыва нигде видно не было. Хитрый ублюдок, как всегда отлынивал от любой работы. Бурзульг подробностей не знал, но обмолвился, что планы поменялись и Первого посылали куда-то на север, где планировалась большая драка. Поэтому он отбывал в Мордор за нормальной армией и хорошими бойцами, откуда он пойдет в Рун, призывать племена этих конеложцев и любителей кхандской огненной травы послужить делу Властелина. О дальнейших планах Бурзульг ничего не знал.

Фимболг обдумал столь ценную информацию. Выходило, что главный фронт будет в каком-то другом месте, и скорее всего Властелин тоже покинет эти хоромы в топях. Сидить и жрать местную баланду, чувствуя, как на шее затягивается петля осады явно было последним чего бы хотелось уруку. Уж лучше бить каких-нибудь отмороженных северных людишек. У Фимболга появились свои соображения касательно дела, которое поручили Моргулу. Похоже настало время проявить инициативу. С одной стороны лезть к назгулам было себе дороже, а с другой стороны, если дело выгорит, то лучше уж быть в свите у Первого, чем у последнего. Да и взобраться на ступень выше будет явно проще, и до того же крысеныша Муданга добраться будет легче. Главное было сейчас не остаться гнить тут и заполучить себе дело получше дозоров в этой крепи.

Фимболг быстро поднял остатки своего отряда, прихватил Мурхура и ринулся вслед за Моргулом. Часовым у южных ворот пришлось открыть их еще раз. Фимболг рявкнул что у него приказ из Башни, а у воеводы Мордора, как и у всякого ветерана был хорошо отработан зловещий взгляд. Отряд ринулся вдогонку за назгулом. Тот не успел далеко уйти и сам приказал отряду остановиться. Фимболг приветственно ударил себя кулаком по нагрудной броне.

- Лорд, командир Фимболг. Дозвольте бойцам идти с вами на север. Лучше хорошая драка, чем болотная гниль. Если нужно идти в Рун, то я знаком с окрестными землями и смогу возглавить передовой отряд для первичной стоянки основного войска, откуда потом можно будет набирать вастаков. 

Вроде бы этот назгул был сведущ в военном деле и должен был понимать, что любой сержант-ветеран знает больше ценной информации, чем штабной умник. А Фимболг был готов послужить важному делу. 
 

[Хэлкар 472]

Не успел назгул пересечь границу между  сырыми болотными землями Дол-Гулдура и безжизненным плато Бурых Земель, как почуял, что его нагоняют. Топот множества лап варгов очень хорошо слышался на открытом пространстве. Первый остановил коня и повернул его назад. К Королю-Чародею галопом несся Фимболг во главе своего отряда. Выставив руку в латной перчатке вперед, Хэлкар дождался, пока воины остановят зверей, и подозвал к себе старшего, который тут же доложился и озвучил цель своей погони. 

Выслушав Фимболга, Ангмарец испытал смешанные чувства. С одной стороны, за подобное своеволие, проявляемое орками без приказа, офицерский состав нередко наказывал инициаторов, так как дисциплина воспитывалась в армиях Мордора весьма строго. А с другой... С другой стороны - Хэлкар всегда ценил способных и умеющих думать бойцов, которые проявляли в себе задатки командиров. К тому же Фимболг, как догадывался назгул, был уже закаленным воякой, который знал военную кухню изнутри от и до, потому и прожил достаточно долго, да и репутацию у своих бойцов имел весьма хорошую. По крайней мере, он ни разу не видел, чтобы его варг-рейдеры создавали какие-то проблемы. 

- Фимболг. В иных обстоятельствах с точки зрения командующего крепостью расценил бы твой уход, как дезертирство. Но, к твоему вящему счастью, я не командир Дол-Гулдура. Я действительно поведу войска на север. Идти придется и через Рун в том числе. Ставлю тебе следующую задачу: отправь одного из своих бойцов, самого быстрого, в Барад-Дур, пусть прикажет наместнику цитадели собрать еще пять обозов с провиантом и пять обозов с теплыми вещами для войска, сам - двигайся в Рун и подготовь плацдарм для моей армии, разошли нескольких воинов по окрестным землям, разузнай, кто и сколько воинов сможет выставить под знамена Мордора для похода. Пусть предупредят, что поход будет по северным краям, чтобы солдаты были снаряжены как следует. Когда все будет готово, я, скорее всего, уже поведу армию из Барад-Дура, и тебе нужно будет отправить гонца навстречу армией, чтобы он сообщил, где находится твой передовой отряд. Вопросы?