Андуин

[Айнур 59]

Андуи́н (синд. Anduin, в переводе — «длинная река») - Величайшая река Средиземья Второй и Третьей Эпох.

Она начинается в Серых и Мглистых горах, вместе слияния рек Лангвелл и Грейлин , течет через Лихолесье, огибает с юго-востока Белые горы и впадает в Белегаэр (Великое Море).

Важнейшими притоками Андуина являются реки Энтава, Кирит, Порос, Келебрант, Гладрен, Моргулдуин и Эруи.

Основным островом Андуина был Каир Андрос, на границе Итилиэна и Тол Брандира в Нен Хитоэл.

[Леголас 105]

------ Из королевства беорнингов

 

Пока тяжелые темные волны Андуина несли их вдоль берегов беорнингов, Леголас постоянно чувствовал на себе взгляды спутников - они, обернувшись громадными медведями, оберегали их продвижение, и леса вокруг были наполнены чуть тревожными, но обычными ночными звуками - перекликались птицы, ветер шевелил листву. Река была спокойной и податливой - Леголас и Риннельдор решили грести по очереди, чтобы не терять скорости - к вечеру следующего дня они рассчитывали доплыть до полей Келебранта, чтобы оттуда мимо Фангорна отправиться к Вратам Рохана. 

- Жаль, мы оставили лошадей, - заметил Риннельдор, мерно работая веслом, - без них добраться до Имладриса будет куда сложнее.

- Не беда, - отозвался Леголас, легко махнув рукой, - мы ведь направляемся в Рохан. Говорят, в него со своей лошадью можно даже не соваться. Думаю, если мы попросим, роханцы дадут нам коней. 

- Я слышал, коневоды нехотя расстаются со своими скакунами - говорят даже, они их любят и лелеют больше, чем собсвенных жен, - Риннельдор понизил голос, словно боялся, что роханцы услышат его и обидятся.

Леголас рассмеялся.

- Ну ты скажешь, друг Риннельдор! - он сунул очередную стрелу беорнингов в свой колчан, - может, они и любят коней, но ведь мы не причиним им вреда и отправим домой, когда доберемся до Элронда.

Риннельдор посмотрел на него немного мрачно.

- Ты даже в нападении орков сможешь разглядеть положительную сторону, да? - осведомился он скептически. 

Леголас пожал плечами: 

- Положительную, может, и нет, но к чему самого себя омрачать тоской, если в мире вокруг ее и так предостаточно, - он взял весло, - давай теперь я буду грести. 

Они плыли довольно долго, почти не разговаривая. Когда же в небе над лесом забрезжил рассвет, Леголас встал на носу лодки, выпрямился, закрыл глаза и подставил лицо прохладному утреннему ветру, напоенному ароматами хвои, речного ила и свежести. Река несла их, и принц буквально чувствовал ее спокойную размеренную силу, упивался ею. Он позволил ветру подхватить распущенные волосы, обнять себя за плечи, и почувствовал вдруг, что сам готов взлететь вместе с ним, пронестись над серебряной гладью могучего потока, нырнуть в его холодную глубину, чтобы потом вырваться на поверхность обновленным. Леголас был свободен сейчас, и эта свобода ширилась внутри него, даря ощущение неудержимого, как речной поток, восторга. Он помедлил еще мгновение, а потом запел. 

Песня его - простая, незамысловатая, рассказывающая о восходе в лесу, о том, как ветки, наполняясь влагой, клонятся к самой земле, о том, как стопы утопают в мягком мху, а птицы перекликаются, стараясь перепеть друг друга - лилась над рекой. достигая ее берегов и, кажется, отражаясь от них. Но потом песня его изменилась. Наполнилась новыми образами - теперь Леголас пел о том, куда река несла свои воды, о том, чего сам он никогда не видел, только в прекрасных предрассветных снах. Он пел о далеком море, о ветре, наполняющем белоснежные паруса, и о свободе совсем иной - абсолютной, когда душу не ограничивают оковы тела, и дух волен лететь, куда ему вздумается. 

Но неожиданно что-то изменилось. Леголас замолчал и прислушался. 

Во влажный речной воздух струйкой крови, сочащейся из свежей раны, вплелся запах дыма. 

- Что это? - Риннельдор оставил весло и посмотрел туда, где над кромками деревьев, на западном берегу поднимался столб темного дыма. 

- Лотлориэн, - с Леголаса на миг, казалось, слетела вся его беззаботность, голос сделался глухим и бесцветным, - Таор велел держаться подальше... я хотел бы высадиться здесь и посмотреть, что стало с Золотым лесом, но наша миссия важнее. 

Риннельдор - побледневший и словно осунувшийся за секунду - лишь молча кивнул. 

Леголас забрал у него весло, и весь оставшийся путь по середине реки молчал, погруженный в собственные мысли. 

Лишь когда день поклонился к закату, он снова поднял глаза и улыбнулся. 

- Мы скоро причаливаем, - сообщил он Риннельдору, - немного передохнем на берегу, а потом направимся бегом дальше - к Фангорну. - он мечтательно поднял глаза к темнеющему небу, - я так много легенд слышал о нем. Удивительно будет побывать там!

Риннельдор горько усмехнулся, направляя лодку к берегу. 

- Знаешь, что на самом деле удивительно? - спросил он тихо, и когда Леголас перевел на него немного удивленный взгляд, улыбнулся, - ты.

[Леголас 105]

Река несла их размеренно и ровно - Леголас и Риннельдор по очереди орудовали веслами, не зная усталости. Время от времени, пока один оставался грести, другой садился у носа лодки, чтобы вздремнуть. Когда Риннельдор замирал так у борта, Леголас принимался тихо петь, чтобы сон его приносил больше отдыха и приятные сны - сам же он чувствовал, что в отдыхе почти не нуждается - его гнало вперед осознание важности его миссии, и, погружаясь на короткие минуты в сон, он снова и снова видел лицо отца - отрешенное, изменившееся, совершенно чужое. 

- Не волнуйся, отец,- шептал Леголас во сне, а наяву губы его едва заметно шевелились, а слова уносил с собой холодный речной ветер,- я избавлю тебя от этих пагубных чар... я спасу тебя. 

 

------- Истэмнет

[Мёдвейг 455]

Милдред гладила шею своей кобылы и смотрела на воду. Удивительно задумчивой она была в этот момент - непохожей на себя, обычно легкую и безбашенную. О, какие мысли бродили в её голове...

Она умела петь и танцевать, она могла бы быть шаманом... Ах, как жаль, что все её братья мертвы. Иначе бы не ей быть вождем, а кому-нибудь из них, и её путь был бы иным. С другой ответственностью. Но от мыслей её отвлек голос эльфа.

 

- Я буду звать тебя Тургэн, потому что ты быстр. Это имя моего младшего брата - старшего звали Дамир, и это имя получит мой первенец, если родится.

 

Тургэн был ослепительным. Он мог бы быть правителем, лучшим, прекраснейшим - редкой красоты юноша. Редкой ловкости и ума, но и характера - на редкость скверного. Быстрый и на удар, и на язык. И тоже ничего не боящийся.

Он так и умер - быстро и красиво, как жил - он даже предвидел эту смерть, но отступить не смог - умен, но горд. Гордыня его и убила, Милдред понимала это. Ох, как же плакали его жены, а она - нет. Даже слезы не проронила, похоронив ослепительное солнце их рода. А потом ушел и Дамир, и где он похоронен ей неведомо.

Остался только её бесполезный жених, которого она убила своими руками.

[Мёдвейг 455]

Теперь ей называть эльфа именем того, кого они все любили больше всего. Именем того, кому единственному - она еще в детстве покорялась. Он был младше, но звезда его была слишком высоко, и спорить она не могла - не было смысла. И желания.

Путешествие было спокойным - но каждый вечер кочевники осторожно гоняли коней около реки. Им нужно было разминаться, гордым животным тяжело было на плотах. Слишком тяжело, а люди дорог не признавали такого. Реки - это для пеших, но что поделать, если так все равно выходило быстрее и проще. Незаметнее даже.

 

Поэтому прибытие было праздником. Кочевники достали даже один из бурдюков с вином, что бы пропустить по глотку, не больше - каждый из них на коне мог и спать, но им предстояла скачка в ночи, и внимание притуплять было нельзя. Предложили и эльфам, после чего Энгис разбавил воду вином, что бы лучше она утоляла жажду в пути, и убрал напиток обратно.

 

На удивление, кочевники очень быстро среагировали на предупреждение и успели вскочить на коней - так что стрелами они в ответ ударили почти сразу после залпа нападавших, и куда более точно. И уж явно не собирались оставаться на месте, устремившись в стороны - подпускать к себе копьеносцев было глупо. А вот бить из луков - умно.

 

Милдред с еще одним воином осталась на месте, успев выпустить всего две стрелы и взяться за тяжелый кнут с острым лезвием на конце. И за ножи, которые метала с обоих рук одинаково хорошо. Было их - всего три штуки, хорошие, тяжелые, охотничьи, но что уж поделать. Два отправила в полет, один в руке - попробуй подойди, когда кожаная змея с острым жалом пляшет в другой руке.

[Мёдвейг 455]

- Долгоон, Кереш! Главный!

 

Милдред, даром что умудрялась пробиваться навстречу Тургэну, чья шкурка ей была ох как важна - не зря она дала ему столь дорогое её сердцу имя - еще и смотрела вокруг, благо Энгис защищал её более чем отменно, прикрывая спину как никто другой. Он был первым воином среди её людей, пусть и излишне погруженным в себя. Да оно и понятно - сестра Милдред, Кассия, была отдана замуж за вождя другого племени, а тот желал её отбить себе. Вот и размышлял да тренировался, и вождь это одобряла.

Пускай цель будет, любовь даст ему силы для исполнения долга.

 

- Тургэн! Надо прорываться на холм!

 

Голос у женщины был знатный. Очень громкий, сильный, командный - такая через всю степь до чужого становища докричится,  и не покраснеет.Кнут продолжал плясать, и она могла продолжать это долго - но не со столькими противниками. Если бы они не осторожничали, нож её остался бы уже в трупе врага - а так только пару раз окрасился кровью.

Она не Эрвиг и не Дамир, сабли - не её оружие, а кнут хорош когда противники не осмеливаются рисковать и подходить вплотную. Двух срежет, третий продет.

[Гортхаур 328]

-----< Бурые земли

Андуин на широте между Дол-Гулдуром и Лориэном

 

Армия собралась точно в срок. Рашрок даже почувствовал легкий укол разочарования. Вся его хитрая стратегия оказалась в общем-то не особо и нужна. Никто не напал на армию на марше. И даже разведывательных отрядов врага разъезды не нашли.

Перед Рашроком величаво и плавно струился равнинный Андуин. Здесь река была не так широка как в Гондоре, но все равно таила в себе угрозы. Переправа обещала быть долгой, муторной и трудной. Рашрок спешился, потрогал воду и приказал послать отряды вверх по течению реки за лодками, которые обещал предоставить Дол-Гулдур.

Через день отряд вернулся, ведя с собой в том числе пару добротных плотов для переправы телег.

Рашрок вздохнул, все равно придется сначала разгружать их, перевозить содержимое на лодках отдельно, а телеги отдельно, да и за безопасностью на обоих берегах следить. И на берегу беорнингов намного тщательнее. Рашрок отобрал наиболее толковых командиров и велел их тысячам переправлятся первыми, затем обоз и потом оставшаяся армия.

Переправа грозила занять много времени, но другого пути не было. Пока не было. Рашрок в тайне всерьез рассчитывал, что Лорд Саурон позаботиться о так необходимой армии переправе через реку.

 

---->Вблизи северных опушек Лориэна

[NIC]Рашрок[/NIC]
[sTA]Генерал армии[/sTA]
[AVA]img.lotrrol.ru/albums/mordor/200px-Orcs.jpg[/AVA]

[Мёдвейг 455]

- Мертвецам золото не нужно!

 

Под одним из её воинов пал конь. Гнедой, со звездой на лбу - Рахим, его всадника зовут Рахим. Милдред едва успела заметить это, и разразилась яростным отчаянным криком. Они были рождены в один год, она знала его всю жизнь - как и всех своих спутников, впрочем. Они поклялись за ней следовать древней клятвой, все же - и она вывела их на смерть.

Но убивать в отмщение ей стало легче. Мстить - пока огонь ярости горит в душе, пока раны не важны, пока важна только собственная жизнь - и смерти врагов. Она стала подпускать их ближе, почти нырять в объятия, и бить, ловко, умело, ножом. А потом нож где-то застрял, и она разжилась топором, слишком тяжелом для одной руки - и кнут свернулся поясом на талии - секундная заминка, едва не стоившая ей жизни. 

 

К Тургэну она все таки пробилась, выполняя страшную и кровавую работу - и спасало её только то, что нужна она была живой.  Но совесть в ней не взыграла - все пожирала ярость, которая поднимала её топор, все поглощала ярость, которая бросила её вперед. 

[Теодред 240]

Теодред гнал Брего во всю прыть, не заботясь о том, что эльфийке было неудобно. Кто бы бился там, у границ, среди них, наверняка, найдуться люди Врага. А Теодред жаждал мести. За Теоднена. За Эовин. За всех павших роххирим...

Теодред едва не ворвался в воды Андуина. Броды были немного ниже по течению, чего же эльфы привели их сюда? Стало ясно после объяснения и после того, как всадники взошли на плоты. Не задерживаясь, роханцы и эльфы пересекли Реку. 

С восточного берега уже доносились звуки яростной схватки. Теодред снова погнал коня во весь опор. Остальные поспевали за ним. Девять роххирим, шесть эльфов... Отряд, сохраняя грозное молчание, мчался по степи, подобно надвигающейся волне. Неизбежно. Неотвратимо. Суля смерть и разрушение...

Впереди показался холм, на вершине которого, Теодред увидел непонятных людей. На конях. Но кони их были не под стать роханским - поменьше и, явно, послабее. Стало ясно - эльфы вывели их в тыл сражения, судя по звукам, бой явно разгорался по ту сторону холма.

- Скадифах, сигнал к атаке! - Теодред выхватил копье, поудобнее перехватывая его и целясь в ближайшего всадника, закованного в пеструю кольчугу.

Звук роханского горна разнесся над степью. И сразу же, не сбавляя скорости, Теодред метнул копье. Вслед за ним метнули копья отальные роххирим. Он истремительно сближались с врагом...

[Фарамир 150]

[AVA]cs624623.vk.me/v624623316/39d9c/k1iwYRwseCg.jpg[/AVA]
[NIC]Отряд разведчиков Кириона[/NIC]
[sTA]За Гондор![/sTA]
 
Из Бурых земель
 
Разведчики двигались к реке быстро и тихо, никого не встречая на своем пути. Они сделали один привал, но для отдыха им хватило нескольких часов, после чего они продолжили путь, почти не переговариваясь. 
Наконец, когда землю начали сковывать сумерки очередного дня пути, Кирион вдруг замер и прислушался. Откуда-то с севера, совсем недалеко, доносился шум, который сложно было с чем-то перепутать - это были звуки сражения, разгоравшегося не на шутку - были слышны воинственные крики, лязг металла и ржание коней.
- Это не орки,- прошептал Лорах, хмурясь и тоже прислушиваясь. - мы должны вмешаться?
- Нам дан приказ не вмешиваться,- отрезал Кирион, но тут тишину надвигающегося вечера нарушил новый звук - чистый и звонкий, и разведчики, вздрогнув, насторожились. 
- Это рог рохиррим! - взволнованно сказал один из следопытов - его мать была из Рохана, и теперь взгляд его загорелся решимостью,- им мы должны помочь.
- Им - да,- быстро согласился Кирион,- вперед. Луки наготове. Связной - держись позади. 
Они стремительно двинулись через заросли низких кустов туда, где горело сражение, припадая к земле. Наконец они оказались у холма, где уже схлестнулись два конных отряда - в одном из которых безошибочно угадывались воины-эорлинги, а вторых Кирион никогда прежде не видел. Но медлить было нельзя. Оставаясь на достаточно расстоянии, чтобы не подходить к самой гуще сражения, укрывшись за клочками жухлого кустарника, Кирион и оставшиеся семеро его спутников приготовились и заложили стрелы. Сумерки еще не успели сгуститься, и пока они видели цель. 
- Стрелять по готовности,- скомандовал Кирион,- один раз и пригнуться. 
Восемь стрел, свистя, разрезали вечерний воздух.

[Мёдвейг 455]

Взгляд Милдред остановился на предводителе и больше уже никуда не двигался. Она бросила топор, снова снимая с пояса кнут, и улыбнулась врагу - как любовнику, как самому бесценному человеку в своей жизни. Вокруг больше ничего не было - даже радость от подмоги затерялась среди щупалец её ярости.

Враг - это больше чем просто противник, чем тот, к кому тебя выносит безумие боя. Враг - это тот, к кому относишься с нежностью, кого - она была готова защищать от всех. Потому что он - принадлежал ЕЙ. Одной. И видят духи, она оторвет ему голову, когда насытится его кровью и болью.

 

От коня она утекла в сторону, пропуская - хлыст мелькнул перед самой его мордой, пугая, а потом она оказалась сзади и хлестула его по крупу - не давая приблизится. Эти движения, это все она хранила для врага, а теперь он здесь и можно выплеснуть. Энгис, все так же остававшийся рядом, отдал ей свой нож, и не давал никому к ней подойти. Кроме желанного ею врага.

 

Страшно не было, хоть вождь и знала - этот желает её смерти. А она - его боли, его отчаяния, его проигрыша, своей победы - и жизнь его выпить до дна - вот что ей было нужно. Медленно. По капле. В страданиях.

То, что она сделает с медным властителем, но потом, позже. Никто не вредил её людям безнаказанно. И никогда они не останутся не отмщенными.

[Фарамир 150]

[AVA]cs624623.vk.me/v624623316/39d9c/k1iwYRwseCg.jpg[/AVA]
[NIC]Отряд разведчиков Кириона[/NIC]
[sTA]За Гондор![/sTA]

Связной, первый заметивший нападавших со спины, подал сигнал, и остальные разведчики, не мешкая, повернулись, накладывая на тетиву новые стрелы. Выстрел с нескольких шагов, и шестеро из нападавших повалились на землю. Связной, однако, не успел отскочить в сторону - обухом топора его ударили по голове, и он повалился наземь. Кирион и его люди действовали четко - трое снова зарадили стрелы, остальные выхвалили длинные кинжалы, и когда после нового выстрела двое вастаков повалились со стрелами в груди, двух оставшихся встретили удары сверкающих лезвий. Лорах и еще один разведчик получили раны почти сразу, но остальные сражались отчаянно и безжалостно - через пару минут все было кончено. Приказав лучникам держать упвших вастаков на мушке, Кирион лично добил тех, кто еще дергался. Троих раненных он оставил на попечение Анаквэ, а сам с оставшимися разведчиками продолжил наблюдать за битвой, держа луки наготове.

[Теодред 240]

Всадники Теодреда прошли через вражескую конницу, как нож через мясо. Их предводитель бросился с холма, и Теодред не успел его догнать - все-таки гибнущие всадники задержали роххирим. Но стрелы эльфов сделали свое дело. Секунды ушли на перестроение. Теодред вздыбил коня, едва не уронив командиршу Авари, и пустил коня вниз с холма, где орда вастаков наседала на кого-то, пока не видимого.

Вастаки... Да, судя по выкрикам на полузнакомом языке и одежде, это были люди востока. Да и смуглая кожа говорила о том же. Жажда мести едва не захлестнула Ярла, но он сумел взять себя в руки. На Теодреда словно вылили ведро холодной воды. Вскинув руку он дал сигнал своим следовать за собой...

Роханская конница вихрем пронеслась по врагу, топча пеших вастаков. Тех, кто сумел увернуться, добивали сидящие позади роххирим эльфы. Но Теодред не обращал внимания на пеших. Перед ним остатки вражеской конницы атаковали двух воинов, которые яростно отбивались. Судя по внешнему виду - те двое тоже были не из западных земель. "С ними позже разберемся"

- Мечи! - Теодред выхватил саблю, остальные последовали его примеру. Отряд светлых обрушился на вастаков с фланга. Кони роххирим были сильнее и маневреннее, а всадники явно лучше управлялись со скакунами. Теодред сильным взмахом снизу-вверх снес челюсть ближайшему всаднику-вастаку, а затем, продолжая движение сверху-вниз, обрушил клинок на второго, проламывая череп. Позади ярла роханцы наносили ударысаблями и топорами по ощеломленным вастакам, а эльфы стреляли во все стороны.

[Мёдвейг 455]

Милдред рассмеялась и ударила его кнутом, наотмашь. Измазанная кровью, в подранной рубахе, растрепавшимися волосами, она выглядела безумной.  А потом шагнула навстречу, выбрасывая кнут, подныривая под ятаган, всем телом нависая на враге, и роняя того на землю. И завязалась обычная драка. Не пляска стали - один пытался дотянуться то горла другого, с яростным рычанием.

Женщина не была сильнее, но была куда более гибкой и имела преимущество - нож, который вонзила в плечо Курхая.

Из горла рвалось то рычания, то крик - а незаменимый Энгис не давал к ней подойти. Даже когда бой вокруг кончился - он стоял, стискивая сабли - никто не должен был вмешиваться. Даже если вождь умрет сейчас. 

 

Все кончилось когда Милдред несколько раз ударила голову Курхая о какой-то осколок на земле. То, что он её при этом душил ей не помешало, и даже когда его руки ослабли - она не сразу остановилась. А, остановившись, откатилась в сторону, подняла кнут - и не нашла двух своих людей. Одного из них уже не вернуть, а второй стонал, едва слышно, зажимая живот. Вот к нему то она и подошла, падая рядом на колени.

 

- О, Далер. О небо...

 

Милдред знала что необходимо - прочла в глазах старого друга, в его улыбке. Обняла, пачкаясь еще больше, прижимая его голову к груди. И, прикрыв глаза, прервала нить жизни старого товарища, отцовского друга, мудрого, верного... Доброго. Слишком доброго, всегда.

[Теодред 240]

Эльфы спешились. Теперь им никто не мешал стрелять в спины убегающих... 

Впрочем, убежало немного. Почти все полегли на этой равнине, кто под копытами, кто от мечей и стрел. Поле было усыпано трупами и обильно полито кровью. Теодред остановил разгоряченных роххирим. Их схватка закончилась так же быстро, как и началась. Он спокойно наблюдал, как предводитель вастаков сражается с другим воином, и не вмешивался в эту схватку. Пусть вастаки сами выясняют отношения...

Когда, наконец, последний враг был повержен, а уцелевший воин кинулся к одному из раненных, Теодред приступил к действиям. Он подстегнул коня, приближаясь к выжившим, сжимая окровавленную саблю. Его воины следовали за ним, беря незнакомцев в кольцо. Ярл протянул руку к одному из воинов. Тот понял его без слов, отдав свое копье Теодреду. 

Чуть в стороне, Теодред заметил еще одного уцелевшего. Тот сидел на коне, и его взгляд выражал явную враждебность. Впрочем, агрессии восточанин не проявлял. Теодред ткнул в его сторону копьем, недвусмысленно показывая, чтобы тот оставался на месте. Их взгляды на секунду встретились.

Но Теодред уже не интересовался одиноким конником. Его внимание занял воин, стоявший на коленях подле... трупа. Да, уже определенно трупа. Что ж... В бою везет не всем.

- Кто вы такие? - тоном, не терпящим возражений, роханец обратился к незнакомцам на всеобщем языке. - И чего ищете в этих землях?

[Мёдвейг 455]

- Нужно сложить погребальный костер. Доолгон, Кереш, займитесь. Рахиму и Далеру в этот путь отправляться вместе. Энгис, мне нужен живой пленник и голова того ублюдка, кто ими командовал.

 

Это она произнесла на языке своего народа. А потом отпустила мертвеца и поднялась, выпрямляясь, и глядя прямо в глаза тому, кто спрашивал. Горячка боя уже отпустила её, но оставалось слишком много насущных дел. Похоронить своих. Оправить послание медному засранцу. Привести себя в порядок - увидь её сейчас Леголас, однозначно бы укрепился во мнении, что она - ведьма. Из таких, самых злобных.

 

- Тургэн, пока я говорю с нашей нежданной подмогой, будь добр, выполни приказ что я дала Энгису. Найди живого пленника.

 

Громкий приказной тон. Не оставляющий сомнений в том, что тот, к кому обратилась вождь - её подданый и подчиненный, как и другие. Она помнила весь план даже сейчас, измучавшись боем и перенося две тяжелые потери. Даже сейчас, не чувствуя боли от ран, Милдред заговорила с теми кому ничего не стоит убить её и её людей - как вождь в своем становище.

 

- Странники, ищущие дорогу домой, разве незаметно? - Она обвела рукой поле брани - И весточки от дома куда более недружелюбные, чем хотелось бы. Я Милдред, вождь этих людей - назовись и ты, прежде чем говорить со мной в подобном роде - будь ты хоть царем, хоть богом.

[Теодред 240]

Да это женщина! И, судя по голосу, вполне молодая. Теодреду даже понравилось то, что она почти не обращала внимания на то, что воины, ее окружившие, направили оружие в ее сторону. Проявляла заботу о своих, не смотря на опасность. Но, все-таки, двое роххирим подобрались почти вплотную к конному вастаку, препятствуя тому, чтобы он двигался с места.

- А это, видимо, были те, кто не хотел, чтобы ты добралась до дома, да? - Теодред слегка улыбнулся и снял шлем. Скадифах коротко вдохнул, сжимая знамя Рохана, и подъехал вплотную к Королю. Знаменосец и телохранитель в одном лице, он не любил, когда Ярл подвергал себя лишней опасности.

- Я Теодред, сын Теодена. Ярл Рохана и повелитель этих степей. - Теодред чуть приукрасил. Фактически, эти земли не принадлежали никому, но роханские патрули иногда добирались и сюда. - И я повторяю свой вопрос: откуда вы и что привело вас сюда?

Вдалеке послышалось заливистое ржание, заглушенное сигналами роханских рожков. Теодред улыбнулся снова - Эркенбранд спешил на помощь.

[Фарамир 150]

[AVA]cs624623.vk.me/v624623316/39d9c/k1iwYRwseCg.jpg[/AVA]
[NIC]Отряд разведчиков Кириона[/NIC]
[sTA]За Гондор![/sTA]

Кирион и его люди молча, не вмешиваясь, наблюдали за происходящим. А понаблюдать было за чем - компания, завершившая сражение, была весьма разношерстной. Кирион отдал тихий приказ не высовываться. Все раненные были в безопасности - позже, когда конфликт будет исчерпан, командир планировал обратиться к рохиррим за помощью, но пока можно было без этого обойтись. Они находились не достаточно близко,чтобы слышать, о чем шла речь, но это было и неважно - у союзников позднее это вполне можно было и спросить.

[Мёдвейг 455]

- Мы странники - я ответила на твой вопрос, сын Теодена. И эта земля не твоя. - В глазах её рождалась злость - Мои люди ранены, я ранена, я вся в крови. Двое моих собратьев ждут костра. Я отвечу вам - сколько смогу - когда похороню своих, и когда кровь перестанет течь из наших ран.

 

Теодред ей приглянулся. Древняя кровь и стать, что-то от богов и героев - она открыла себя в ответ - израненную, измученную, с кровоточащим сердцем. Но гордую - до сих пор. И скрывающую свою цель.

 

Потому что это было важнее. Однажды её клан, её дети расправят крылья под знаком орла. Все её стремления к этому. И в отмщение за мертвецов. Роханцы мешали ей. Ослабляли. И их помощь уже не была важна.

[Теодред 240]

Всадники обернулись к Королю. Нагловатые действия Тургэна, действительно привели их в минутное замешательство, но, после того как Теодред подал знак, успокоились и не мешали вастаку действовать. Лишь переместили своих коней, чтобы лучше видеть обстановку.

- Я не буду препятствовать тебе, - тихо ответил девушке Теодред. - Но надеюсь на твое благоразумие. Найди меня у реки, когда закончишь хоронить убитых.

Теодред махнул своим воинам. Те последовали за ним. Но не все. Трое остались наблюдать за вастаками, гарцуя чуть поотдаль. 

Роханцы двинулись к реке. Проезжая мимо отряда гондорцев, Теодред даже не подал виду, что несказанно удивлен их появлением. Лишь приглашающе кивнул, зовя гондорцев за собой.

Роххирим разбили лагерь у самой реки. Вскоре между шатров замелькал огонь и послышались звуки флейты... 

[Фарамир 150]

[AVA]cs624623.vk.me/v624623316/39d9c/k1iwYRwseCg.jpg[/AVA]
[NIC]Отряд разведчиков Кириона[/NIC]
[sTA]За Гондор![/sTA]

 

Кирион подал знак своим людям помочь троим раненным переместиться к роханцам у реки, а сам вместе с двумя оставшимися разведчиками последовал за конниками. Он подошел к лидеру отряда, пока вокруг возводили шатры и разжигали костры, почтительно поклонился ему.

- Приветствую отважных рохиррим. Я - Кирион, капитан разведывательного отряда. Мои люди и я двигались с востока, через Дагорлад и Бурые земли, по приказу Фарамира, командующего армией Гондора. Здесь мы оказались по пути к Андуину, по которому планировали попасть домой. Трое из моих людей ранены, и мы были бы признательны любой помощи. Счастливый случай свел нас. Я несказанно рад видеть друзей и союзников Гондора на этой чуждой и враждебной земле,- искренне добавил он. 

[Мёдвейг 455]

Милдред тут же склонилась над пленником, как только отошел роханский вождь. Или ярл.

И что то нехорошо принялась ему втолковывать, покуда остальные вастаки деловито собирали костер, подтаскивали тело второго с конем, и головы врагов. Одну из них бросили к вождю, и продолжили дальше.

А почему нехорошо втолковывала? А потому что моментами тот стонал от боли - когда цепкие пальцы Милдред погружались ему в рану. С последним стоном он выдал что-то, удовлетворившее вождя, и она сама перевязала его, и приказала подвести коня. Энгис тем временем убрал голову - а это была голова вожака наемников - в мешок.

 

- Попробуй не притащить эту голову меднозадой твари - и я найду тебя, и протащу по всей степи, пока мясо с костей не слезет.

 

Вполне убедительно закончив на этом, она отстранила от себя Доолгона с перевязкой, и подошла к сложенному костру. Погладила гриву коня Далера, не уберегшего седока, вздохнула, и мотнула головой. Нет уж, пускай уже мертвые лошади лежат на костре, её старый друг не хотел бы - любил своего красавца, сыну обещал отдать. Будут духи милосердны - умное животное само вернется в племя, принеся тем самым страшную весть. Милдред медленно сняла с коня узду и седло - она не отвечала ни на какие вопросы. Поговорив с пленником она сомкнула свои уста до прощания. 

 

И вот оно наступило. Вождь, в пропитанной кровью рубахе, грязная, не смывшая следы битвы и не промывшая раны - вождь стояла с гордой головой. Шагнула к костру, коснулась любимых лиц. Прошептала что-то и, отступив зажгла факел. А потом подняла голову к небу, и протяжно запела. Едва ли не с яростью, старым наречием востока, на котором говорят только шаманы. Прощалась, и голос её был громок, но хрипл от... да не стоит знать от чего, пусть стоит спиной к племени и смотрит на своих мертвецов, на небо, куда угодно... И люди её смотрят, и тоже поют, треснутыми голосами, и костер вспыхивает от брошенного в него факела, а голоса становятся громче. Так хоронят только детей, но для неё они и были детьми, а для её людей - братьями.

Она ушла от костра как только закончила петь. Широким шагом, едва ли не бегом, в реку, смывать грязь и боль, скрывать лицо под водой. Сильный вождь не смеет плакать.

[Теодред 240]

- Приветствую отважных рохиррим. Я - Кирион, капитан разведывательного отряда. Мои люди и я двигались с востока, через Дагорлад и Бурые земли, по приказу Фарамира, командующего армией Гондора. Здесь мы оказались по пути к Андуину, по которому планировали попасть домой. Трое из моих людей ранены, и мы были бы признательны любой помощи. Счастливый случай свел нас. Я несказанно рад видеть друзей и союзников Гондора на этой чуждой и враждебной земле

 

- Приветствую в ответ, Кирион из Гондора. - Тепло поприветствовал гондорцев Теодред. - Я Теодред, правитель Рохана. Долгий же путь проделали вы.

Услышав про раненых, Теодред сразу же отдал приказ.

- Скадифах, Орин, займитесь ранеными. Отнеситесь к ранам со всей серьезностью, несмотря на степень тяжести - вастаки часто используют яд.

Двое роханцев кивнули и отвели раненых разведчиков в шатер. Орин сразу же вернулся. Он положил несколько широких ножей в костер, и присел, ожидая, пока лезвия накалятся. Теодред чуть передернул плечами...

- Я сам не ожидал попасть сюда, это все наши эльфийские друзья, - усмехнулся Ярл. - Ринулись на помощь этим людям, словно они их родня. 

Авари расположились чуть поотдаль у отдельного костра. 

- Предлагаю присоединиться к трапезе, Кирион. - Теодред подал пример, садясь прямо на землю у костра. Воины охотно делились с гондорцами вяленым мясом, сухим, но вкусным хлебом и питьем.

Но, несмотря на то, что сами роххирим вышли из стремительной схватки без потерь, да и гондорцы тоже серьезно не пострадали, смеха слышно не было. Негоже было смеяься, когда совсем недалеко горит погребальный костер. воины тихо переговаривались между собой, Скадифах выводил спокойный мотив на деревянной флейте. Раненные гондорцы, кроме связного, который остался лежать с перевязанной головой, тоже присоединились к общему костру. Так продолжалось до тех пор, пока у реки не раздался тихий всплеск. Никто не обратил внимания на него. Никто, кроме Теодреда. Ярл поднялся и неслышно двинулся на звук.

Дорога привела его на самый берег. В воде плескалась девушка - та самая, с которой он недавно разговаривал. Теодред невольно залюбовался стройной восточанкой, присев на землю, и подперев голову рукой... Откуда она? Что привело ее в эти земли? и какая судьба ее ждет? Теодред думал об этом, наблюдая за девушкой до тех пор, пока она не заметила его...

[Фарамир 150]

[AVA]cs624623.vk.me/v624623316/39d9c/k1iwYRwseCg.jpg[/AVA]
[NIC]Отряд разведчиков Кириона[/NIC]
[sTA]За Гондор![/sTA]

 

Кирион с благодарностью принял приглашение, и некоторое время, пока все подкрепляли силы, молча оглядывался по сторонам. Эльфов он заметил еще тогда, когда они подошли к полю сражения, и сейчас, украдкой наблюдая за ними, размышлял - стоит ли сообщить им о том, что узнал его отряд. Наконец, приняв решение, и жалея, что король Теодред отошел от костра, но надеясь, что прочие роханцы передадут ему эти слова, обратился к эльфам на вестероне, решив, что заговорив на их языке, может оскорбить рохиррим:

- Я вижу, вы союзники наших друзей, и потому хочу сообщить вам и вам,- он повернулся к роханцам,- что в ходе нашей разведывательной операции мы заметили нечто очень странное. Огромная армия орков двинулась из Мордора на северо-запад, недели две назад, если верить следам. Мы не проследили ее движение дальше Бурых земель - они разделились, и нам удалось понять, что часть их ушла севернее, а остальные двинулись к реке. Я не слишком хорошо знаком с эльфами, но считаю своим долгом проинформировать об этом. В конце-концов, все мы - враги одного врага, и эти сведения могут быть вам полезными. 

[Мёдвейг 455]

Она почуяла чужака слишком поздно. Что удивительно - она вообще не сразу ощутила его присутствие, взгляд. Это было слишком опасно, так терять бдительность. Особенно теперь.

И он смотрел на неё как на женщину - оно и неудивительно, привлекательность свою она осознавала - но время было скрывать себя под доспехами вождя, а не раскрывать женственность. Женщина может быть воином, но проливать кровь все равно исконно мужское занятие - матери, сестры, дочери проливают только свою во имя будущей жизни. А у неё, оставшейся без братьев, такого шанса не было. Только скакать наравне с мужчинами и владыками других племен,  покуда не кончится эта война или не найдется муж достойнее того идиота.

 

- Раз ты здесь - не перевяжешь ли мои раны?

 

Она, в одних штанах спокойно вышла из воды - не смущаясь нисколько, хоть привычке обнаженное свое тело каждому показывать не имела. Но тут попробуй, смутись и попроси отвернуться - мать рассказывала ей что девы Запада имеют чуть больше воли, чем девы Востока, но кровь их холодна, а жизнь - ровное пламя свечей в недвижимом доме. А она - пламя, распахнувший крылья золотой орел, и не нужно становиться похожей на мать. Та ведь была с Запада, вторая из жен её отца. Пленница, чья холодность и нежная строгость вознесли её высоко.

 

Она не смущалась - на берегу горсткой лежала её одежда, незаметно принесенная кем то из кочевников, мазь, бинты. Те постепенно оставили костер догорать и занялись делами насущными - скидывали трупы врагов в одну кучу, и явно собирались оставить их гнить. Варварский обычай, но погребения они не получат. Враги есть враги, к тому же недостойные.