[ТЭ.Гондор.ОС.] Руины Осгилиата

[Гость Аланор]

Кольцо чар окончательно сплелось вокруг девушки, опутывая её разум и подчиняя волю. Аланор уже радовался своей победе, пусть и достигнутой таким образом, как вдруг нуменорец увидел, что ноги незнакомки вдруг резко подкосились, и она рухнула в обморок. Лишь природная ловкость морадана, позволившая ему подхватить девушку на руки ещё до её падения на камни, уберегли его новую знакомую от тяжёлых ушибов. Вот же мерзость! Несколько перемахнул, думал, что наверняка нужно, а и этого хватило бы... Впредь надо будет действовать тоньше, а то, не дай Мелькор, кто увидит такие фокусы, ещё и оправдываться придётся, а о и убивать, а этого совсем не хотелось бы... - только эти мысли успели пронестись в сознании Аланора, как резкий повелительный выкрик будто ведром ледяной воды обрушился на голову офицера. Аланор медленно поднял взгляд и встретился глазами с Фарамиром, вид которого, мягко говоря, был совсем не дружелюбным. Сын наместника сжимал в своей руке обнажённый меч, а взгляд его был полон ярости, но не бешеного звериного гнева, а той злобы, что всегда вызывала у Аланора лишь смех - злости обиженного ребёнка, у которого отняли любимую игрушку. Да.... - протяжно,  с неприкрытой издёвкой протянул нуменорец. Очень заманчивое предложение, особенно, если тебе хочется, чтобы твоя подруга ушиблась о камни или землю. Но мне не понять причуд детей наместника, поэтому я не дам даме пораниться. А тебе я бы крепко посоветовал бы убрать в ножны свой клинок, а то ведь ещё и поранишься ненароком а мне потом объясняться с Денетором.
Аланор мог бы продолжать ещё долго, как вдруг будто бы оглушительный взрыв прозвучал в его голове. И он услышал Голос, тот Голос, что не смог бы никогда забыть, что отличил бы из сотни тысячи других. Голос был мягким, будто бы зачаровывающим, но в то же время властным, привыкшим повелевать и не терпящим ослушаний.

"Аланор... Аланор... доложи состояние противника и основные расположения его войск... Убей Арагорна... отними меч Иссилдура... ослабь врага..."

Теперь всё вновь встало на место. Вот она - Цель, к которой вела нуменорца вся извилистая дорожка его жизни, вот она - высшая точка его пути! Возможно, именно для этого он был рождён на свет, для этого учился и трудился. Всё остальное было мелочью, не стоившей и сотой доли того, что предстояло свершить морадану по воле его Лорда. И теперь Аланора не пугало ничто: ни гибель, ни разоблачение, ни люди, что отвернут от него взгляд, узнав об истине, ни те, что казались друзьями, кто будет проклинать его имя, ни костры, на которых пылают в Гондоре те, кто имел в себе силу и гордость ослушаться, пойти по пути Тьмы, те, кто смертью своей приблизил победу, чья смерть не была напрасной и оказалась их последним часом триумфа, посрамившим их врагов и палачей. Главное было убить! Убить Арагорна! Стереть с лица земли последнюю память о проклятом роде Верных! И Аланор по великой милости своего Владыки и Учителя должен был стать тем орудием, что будет вершить волю самой Судьбы, волю рока, что некоторые именуют Намо. Но Аланор знал, что рок тот зовут совсем иначе. Мелькор имя ему - Пребывающий за Гранью, но всё равно направляющий тех, что верны Ему и вершащий судьбу их...
Нуменорец сделал несколько шагов навстречу Фарамиру. Впрочем, забирай свою игрушку! Мне она больше не нужна! И с этими словами он передал девушку, так и не пришедшую в сознание, на руки младшему сыну наместника, а сам, не оглядываясь, двинулся в сторону своей палатки. А я ведь мог прикончить этого Арагорна ещё при нашей первой всрече. Да, после была бы быстрая смерть. Но зато Владыка был б доволен! А может и отговриться бы удалось... А теперь всё это будет куда как сложнее... Но ничего, все смертны, и этот Верный - не исключение... Так что что-нибудь придумаю, куда я денусь... Обо многом ещё предстояло подумать, многое спланировать и решить, а после - поставить жирную точку во всей этой истории и в своей жизни. Вопрос был лишь в том, станет ли эта точка для него окончанием главы или завершением всей книги...

[Гость Бергил]

Много ли времени прошло, мало ли - Бергил не знал. Но как бы то ни было, он все еще безцельно бродил по руинам. Хотя нет, цель-то как раз была - хотелось есть. Но было еще кое-что, что мешало этой самой цели осуществиться. Во-первых, Бергил совершенно не знал города (а для десятилетнего мальчишки даже такой относительно небольшой "форпост", как Осгилиат, казался неимоверно большим), а во-вторых.. страх. Сын Берегонда боялся показаться на глаза солдатам, он боялся, что его отправят домой. А тогда придется объяснять матери и отцу, за каким орком его понесло на фронт. А оправдываться Бергил не любил еще больше, чем есть вареный лук... Бррр...
В конце концов, голод одолел чувство страха. Пусть хоть за черные горы отправят, все равно, лишь бы дали поесть... С такими мыслями маленький гондорец прибавил шагу.
Куда его вынесли ноги - не суть важно, важно, что он в кои-то веки услышал чьи-то голоса. Хотя не сказать, что интонации, мелькавшие в "разговоре", ему понравились. Буквально вжавшись в стену, Бергил стал мало-помалу приближаться к месту, откуда доносились голоса. Когда они стали совсем уж отчетливо слышны, мальчик позволил себе выглянуть из-за угла на место действия. И увиденное ему не понравилось еще больше, чем услышанное.
Капитан Фарамир (а его Бергил знал, как и все жители Минас-Тирита, и не важно, что тот не знал их. Еще бы. "Начальство надо знать в лицо!") стоял напротив... А собственно напротив кого? Маленький гондорец задумался. У него была отличная память на лица, и он явно где-то видел мужчину, что держал на руках женщину, но вот саму женщину он никогда не видал. Интересно, кто они? Узнать ответа из разговора больше не представлялось возможным, ибо мужчина, передав с рук на руки капитану женщину, пошел прочь. Бергил живо спрятался за углом, по выступам в стене перелез в дыру в ней же, и оказался по другую сторону. Но такие "меры предосторожности" были напрасны - человек прошел мимо не глядя по сторонам, видимо о чем-то задумавшись. Интересно о чем? А еще интересно, почему он назвал женщину игрушкой.. Разве люди похожи на игрушки? Сын Берегонда вновь задумался. Странный народ эти взрослые... Но до чего интересный!
Из чистейшей воды любопытства Бергил вновь полез в дыру... Но это оказалось сложнее, чем он думал. С этой стороны стены не было удобных выступов, по которым можно было бы забраться и перелезть ее. После некоторых попыток, маленький гондорец отказался от идеи миновать стену тем же путем. Пришлось искать другой путь. Но вместо него Бергил нашел какую-то лестницу. Неизвестно по какой причине он решил по ней взойти. И взошел. И привела его эта лестница не много не мало в какую-то полуразрушенную (хотя, наверное, этот комментарий будет лишним - в Осгилиате ВСЕ было полуразрушенным) башню.
То, что Бергил увидел внутри, поразило его до глубины души. Он никогда не видел кровь в таких количествах. Хотя ее тут и было не много, да и по большей части она была засохшей, сыну Берегонда казалось, что это алой жидкости тут по меньшей мере две бочки для сточной воды... Видимо, сюда еще не заходили солдаты.. Иначе бы здесь не лежало два тела в гондорских доспехах.. и еще четыре или пять.. совершенно страшных, каких Бергил никогда не видел. У них были клыки. У одного лицо.. нет, нет, ЭТО не может быть лицом, это скорее звериная морда.. она была разрублена пополам, и даже макиль все ще торчал в голове, но на этой... морде все еще можно было прочесть ненависть, все еще пылали яростью глаза.. И это пугало. Неудивительно поэтому, что на лицах мертвых гондорцев застыл страх. Одно лицо показалось мальчишке знакомым.. Преодолев ужас перед мертвыми, но все равно страшными яростными существами, он подошел к одному из тел людей. Он сидел, прислонившись к стене, и если бы не кровавый след на ней же, то можно было бы подумать, что человек просто отдыхает.
Бергил вгляделся в окровавленное лицо. Нет, так не вспомнить... А что если..? Мальчуган, громадным усилием воли заставив собственные руки не дрожать, снял с головы тяжеленный шлем. И выронил его тут же. Лицо и впрямь было знакомым. Перед ним был никто иной, как Диргон, отец друга Бергила, Долхира.
В глазах защипало от навернувшихся слез. Сын Берегонда хорошо знал этого человека, ибо он был хорошим другом его отцу и часто бывал в их доме, всякий раз принося что-нибудь интересное для Бергила. Именно так мальчишка обрел свой перочинный ножик, который сейчас оттягивал карман. Бергил не знал, что дядя Диргон был в Осгилиате во время сдачи города.. Никогда не задумывался, почему он перестал приходить в гости, да и его друг Долхир, видимо, тоже не знал этого, ибо он ничуть не изменился за последнее время.
- Почему? - спрашивал мальчик сам себя. - Почему?
Что именно почему он пока до конца не осознал, но уже хотел знать ответ на этот вопрос. Наверное именно поэтому он вынул окровавленный макиль из рук друга отца и по земле поволочил его прочь, искать ответы, спрашивать, почему мечи обагряет кровь. И он знал, кого он спросит первым.
Чувство голода, что двигало им в последние часа полтора, куда-то исчезло. Его сменило чувство оскорбленной справедливости, хотя Бергил и не знал, как оно зовется. Он просто чувствовал, что должен что-то сделать, хоть что-то... Иначе он прямо здесь расплачется, а этого он не хотел допустить ни в коем случае.
Спустившись с лестницы, мальчишка на удивление быстро нашел путь туда, откуда слышал голоса. И все, что он сделал, завидев капитана Фарамира и все ту же неизвестную ему женщину, это подтянул волочащийся за ним меч вперед и бросил его. Раздался характерный звон металла о камень.
- Почему? - что было сил крикнул он. - Почему?!
_____________________________________________________

[Гость Имрахиль]

Армия Дол-Амрота, ведомая своим князем, вместе с магом и следопытом вернулась из  Каир-Андроса
Войско Дол-Амрота маршировало к Осгилиату. В арьергарде ехали князь, маг и следопыт севера, охраняемые десятком рыцарей-гвардейцев. Завидев вдалеке город, войны возликовали. Князь пристально присмотрелся к далекому городу. Нет, следов битвы не видно, похоже на город еше не нападали, значит гондорцы еще держатся и мой оставшийся племянник еще жив. Будем надеяться что он организовал правильную оборону, однако наша помощь ему никогда не будет лишней. Держись Фарамир, помощь идет!
Армия подходила к городу. Часовые, завидев у войска флаг с серебрянным лебедем, сразу ринулись открывать ворота и оповещать Фарамира о возвращении князя. Ворота открылись и армия Дол-Амрота вступила в город.
И вот мы вернулись. Гондорцы крайне рады нашему возвращению, видимо Враг уже близко. Так что мы пришли вовремя. Не знаю как поступить, если Фарамир все же спросит о судьбе брата, не хотелось бы подрывать боевой дух защитников накануне битвы, однако боюсь правда сама всплывет наружу, рано или поздно. Нужно посоветоваться с магом.
Митрандир! Как думаешь стоит ли рассказывать Фарамиру и его сотникам о судьбе брата? Мне бы не хотелось огорчать моего оставшегося племянника и подрывать боевой дух войска накануне великой осады. Как поступить? Если я ему совру что ничего об этом не знаю то он заподозрит ложь, а если скажу правду он будет крайне огорчен и подавлен.

[Irene 36]

Из рук в руки.

Ирэн очнулась вновь, ибо чувство помутнения и сонности резко оставило ее, позволив ей здраво оценить ситуацию. Аланор ушел, а вместе с ним и его фокус, от которого даже ноги подкосились.
Да кто ты и в самом деле?.. - пронеслось у девушки в голове, когда она убедилась, что в округе нет никого, кроме нее и Фарамира. Кстати, последний смотрел на нее весьма пристальным взглядом, словно спрашивал, девушка, а девушка, а с вами все в порядке?
Ирэн действительно выглядела неважно. Словно позеленела. Было ощущение, что ее столкнули с 5-го яруса города, а на первом резко поймали, усадили за стол, дали выпить вина и показали канкан в исполнении женщин-гномов. Жутко, противно, тошно... Девушка высвободила руку и вытерла рукавом холодную испарину со лба. Становилось уже лучше. Она уже отчетливо могла сосчитать пальцы на своей руке, стоящие в округе полуразрушенные колоны и мальчика, что уныло брел между ними, волоча за собой огромный меч...
Поначалу она не обратила на ребенка внимания, потому что что мальцу делать в Осгилиате... Мало ли. Очередной глюк. После кольца и не такое увидишь... Кстати о кольце...
- Мой лорд, - после долгого молчания, наконец, обратилась она к сыну Наместника, которые, наверное, уже не знал, что и делать с чудноватой девчонкой, - этот человек... Он странный... Мне видение было... Там кольцо... И Письмена какие-то... Мой лорд, мне страшно, - добавила она уже на полном серьезе, взглянув на мужчину трезвыми глазами. Но закончить ей было не суждено, ибо мальчик решил дать о себе знать.
Почему-то этот мальчуган напомнил девушке себя в далеком детстве... Воспоминания нахлынули на нее, и она осторожно высвободилась из объятий Фарамира и соскользнула с его рук. Но дойти до мальчугана она не смогла, потому что и города раздался звук рога. Вернулось войско из Каир-Андроса. Девушка замерла и обернулась к сыну наместника.
- Нужно идти, Вы там нужны. Мальчика я возьму с собой. И я смогу идти, - убедила она его, когда заметила легкое возражение в ответ, - я с порядке, я смогу дойти.
- Пойдем, пойдем со мной, мой маленький, - обратилась она ласково к мальчугану и, погладив его по растрепанной шевелюре на голове, подняла кинутый меч и протянула ему руку, - как тебя зовут? Расскажи мне все...
Хотя что рассказывать... Ирэн уже все поняла... Она еще раз взглянула на Фарамира и двинулась вслед за ним в сторону вернувшегося войска...
Странное чувство... Интуиция? Я должна быть с ним. Я не должна отходить от Фарамира.

[Гость Бергил]

Окружающий мир расплылся. Очертания руин и этих двоих людей были едва различимы. А все потому, что в глазах стояли слезы, и как бы Бергил не хотел их сдержать, они все равно взяли верх.
- Пойдем, пойдем со мной, мой маленький.
- Я не маленький, - пробурчал мальчуган дрожащим голосом и решительно повертел головой в ответ на попытку этой леди погладить его по по этой самой голове. - Мне уже десять, - он одним движением вытер глаза собственным рукавом и поднял их на даму, что уже протягивала ему руку и задавала новый вопрос. - Бергил.. А куда мы пойдем? А как же дядя Диргон? Почему он мертв? Почему вообще кто-то умирает? Я хотел.. посмотреть, какого здесь, в военном лагере, хотел увидеть как солдаты живут... Лучше бы не видел..
Снова навернулись слезы. "Да что ж такое?" - в очередной раз вытирая их подумал маленький гондорец. "Ревешь как девчонка", - корил он сам себя, но легче от этого не стало. Минуты через две он все же более-менее успокоился, только шмыгать носом не перестал.
- Я есть хочу... - неожиданно даже для самого себя сказал Бергил, и тут же понял, что это в самом деле так. А еще он наконец-то вспомнил об этикете. - Госпожа, а как ваше имя?

[Irene 36]

Я не взрослый, я ребенок!

Поразительно. Нет, ну просто парадокс. Почему нет людей, которые хоть чем-нибудь на этом свете были довольны. К примеру, возрастом. Вот этот дивный мальчуган... У него вся жизнь впереди, если, конечно, выживет... Вроде бы жил бы себе и не тужил, хотя в наше время... Ни у одного ребенка детства не будет... Но... Нет бы жить и радоваться, что он ребенок, что ему легче переносить боль, легче принести в мир улыбку, поддержать кого-то своими наивными, но искренними словами и радоваться этой поре жизни, которая самая короткая и невозвратная. Но нет, он упорно твердит, что он взрослый, что он все понимает, хотя продолжает вытирать крокодильи слезы, которые и не думают останавливаться...

Ирэн тихонько вздохнула и все-таки сама взяла мальчика за руку, раз тот несколько брезговал этому почти ребячьему жесту. Она не могла смотреть, как он грязными руками вытирает слезы, оставляя незатейливые черные полосы на лице, поэтому ей все же пришлось аккуратно опустить меч, что волочила она тихонько за собой, сесть на корточки перед мальчиком и осторожно вытереть своим рукавом грязные разводы.

А вот взрослые наоборот хотят вернуться в детство, где многое еще непонятно, и от чего легче жить и надеяться... Когда можно просто выплакаться в грудь родному человеку, можно спокойно подставлять мордашку редким лучам солнца, не бояться и не стесняться ничего... А возраст... что он делает... Он дает ответы на многие вопросы, и эти ответы бывают порой такие громоздкие и тяжелые, что лучше бы их не знать вообще... Он заставляет вспоминать о своем роде и держать многие чувства и мысли глубоко в себе, отчего тоже в целом не радостно... Он заставляет думать, что ты взрослый...

- Дурачок. Десять лет - чудесный возраст... Мне бы твои годы... Научись ценить то, чем владеешь, ибо всегда можешь его потерять. Особенно детство... Не стремись стать взрослым так скоро, хотя придется, но хотя бы надейся и живи, глупый... Потом поймешь о чем я говорю. Все поймешь...  - Ирэн с натягом улыбнулась и невольно взглянула на лежащий рядом меч, - а умер, потому что война требовала его жизни... ей нужны все наши жизни, но мы должны бороться и не сдаваться вот так легко. Дядя Диргон сделал все, что мог, и мы не забудем этого, как бы война этого не хотела. И ради таких как он, ради таких, кто уже сделал все, что мог, мы и должны бороться дальше, а не сдаваться в судорожным плачах... - девушка все же вновь пригладила шевелюру на его голове, - Бергил. Красивое имя. Гордись им... А насчет еды... Если обещаешь мне перестать плакать, то я накормлю тебя дивным хлебом и фруктами, вот только дойдем мы с тобой до лагеря сначала... - девушка обернулась в сторону Фарамира, что тревожно вглядывался в приближающееся войско.

Интуиция, интуиция, интуиция... Чего это вороны уж больно раскаркались... И что за весть привезли гондорские воины, что отводят взгляды с их стороны, стараются не шуметь и молча снимают шлемы... Ирэн прикусила губу и встала, вновь прихватив тяжелый меч.

- Какой тяжелый... - невольно вырвалось у нее, - видно сильный был твой дядя Диргон... А кем он тебе был? А зовут меня Ирэн...

[Гость Septimus]

Был ли Септимус разочарован, когда их отряд, добравшись, наконец, до Осгилиата увидел, что бой уже завершен? Разумеется нет! Только дурак рвется в бесполезный бой и стремится сложить там голову.
А вот небольшой отдых радовал. Возможность нормально, без внезапных побудок, отоспаться, привести себя в порядок и позволить солдатам немного, совсем чуть-чуть, расслабиться – что во время войны может быть милее?
Впрочем, Септимус мог с ходу перечислить с десяток вещей, которые были бы «милее», но подобной ерундой он не занимался и заниматься не желал. Так что мужчина сидел рядом со своей палаткой на большом валуне, бывшем когда-то колонной здания, и тщательно начищал шлем. Оружие и доспехи всегда должны пребывать в идеальном состоянии – ведь от этого зависит жизнь и здоровье воина, который первым делом после боя должен позаботиться о товарищах, затем – о своем вооружении и лишь потом – о себе.
Септимус сидел, мерно работал бархатной тряпочкой, наводя последний лоск, периодически зевал и ни о чем особенно не думал, в пол уха слушая досужую болтовню солдат, что развалились неподалеку.
Ни о каких внутренних предчувствиях или озарениях даже речи не шло – очевидно чувствительность подобного рода за последние месяцы отмерла полностью, или просто затаилась где-то глубоко внутри, уступив место интуиции, что в бою было, несомненно, гораздо полезнее.

[Фарамир 150]

После того, как Аланор передал Ирэн на руки Фарамиру, военачальник сначала какое-то время пребывал в лёгком замешательстве, словно не зная, что теперь ему делать. Первой мыслью было броситься вдогонку за этим мерзавцем и воздать ему должное. Но, с другой стороны, Фарамир не хотел вновь оставлять Ирэн одну, после того, что с ней произошло. И произошло по его вине, ведь он несёт за неё ответственность и он не углядел за ней. Во всяком случае, так считал Фарамир. А этот Аланор… Да пускай проваливает ко всем чертям! И пусть Фарамир ещё пожалеет об этом, но сейчас для него важнее была жизнь девушки. И вот Ирэн пришла в себя. Сын Наместника от неожиданности едва не подпрыгнул на месте, но вовремя сдержался, выдавив на лице жалкое подобие улыбки. Что-то она говорила про кольцо. Какое кольцо? Он плохо её слушал, потому что не мог оторвать взгляда от её глаз. В этот момент он чувствовал себя как-то крайне глупо и неуютно. К счастью ему не долго пришлось это терпеть. Откуда-то появился мальчик (Откуда здесь взялся ребёнок? Осгилиат самое неподходящее место для детей… Да и для взрослых, в общем-то, тоже.), который тут же решил атаковать вопросом в лоб. Но, стоит отдать должное Ирэн, она взяла дело в свои руки, и Фарамир был избавлен от необходимости что-то объяснять мальцу. Откуда он взялся посреди полуразрушенного города и зачем, он выяснит позже. А сейчас внимание Фарамира переключилось на нечто более важное. С западной стороны города послышались звуки труб, и он прекрасно узнал чьих: возвращалось войско Имрахиля… А с ним и вести о брате.

Фарамир ринулся было вперёд, но, вспомнив, что не один, оглянулся на Ирэн. Та кивнула в ответ, итак поняв всё без слов. Военачальник теперь уже уверенным шагом направился в сторону главных ворот. Частые удары сердца гулко отдавались в голове, заставляя кровь пульсировать в висках. Он то прибавлял шагу, то, наоборот, замедлял. Больше всего на свете Фарамиру сейчас хотелось услышать вести даже не об успехах их войска, а о Боромире. Но, с другой стороны, столь же сильные чувства терзали его, внушая, что вести эти могут оказаться и не такими уж и хорошими. Навстречу Фарамиру бежал один из часовых. Его слова лишь подтвердили предположение военачальника. Меньше чем за пару минут Фарамир размашистым шагом буквально добежал до ворот. Оказавшись в самой гуще многочисленного войска, он поднялся на носках, пытаясь разглядеть знакомые лица.

- Имрахиль! – что было духу крикнул Фарамир, призывно махнув рукой. Расталкивая столпившихся вокруг воинов, он упорно продирался к князю. Оказавшись наконец рядом с Имрахилем, Фарамир приветственно кивнул и, как-то обеспокоенно поглядев по сторонам, произнёс: - Я рад тебя видеть… - он на мгновение замялся. – И я… я бы хотел… - Фарамир умоляющим взглядом посмотрел в глаза Имрахиля, не в силах произнести ни слова.

[Гость Аланор]

Часто бывает так, что за достаточно короткий срок эйфория и подъём сил сменяются задумчивостью и напряжённостью. Это сейчас и произошло с Аланором. Сидя в своей палатке, нуменорец погрузился в свои мысли, но все планы, строившиеся в его голове, быстро начинали казаться ему примитивными или же попросту мало выполнимыми. Убить Арагона... Да, сказать легко, но что прикажешь делать, когда всё кишит солдатами, да и северянин этот ходит не один, а в окружении нескольких гондорских лизоблюдов, да спятившего бродяги-старика... Убить самому? Просто подойти и рубануть мечом... Или применить что-нибудь из своего арсенала... Рисково, слишком рисково. После этого, в случае неудачи, второго шанса уже не будет. Значит, это - последнее... Позвать убийц? Но кого... Среди тех, кто работает в Гондоре я не знаю таких, кто смог бы всё это выполнить чисто и не подвести. Найти бродягу в каком-нибудь кабаке или позвать наёмников, что шляются в эти тревожные годы по всему миру в поисках денег? Не вариант, совсем не вариант... Грубо, примитивно, да и вряд ли это отребье сюда пропустят... Так что же делать...
Аланор думал ещё долго, и даже звук труб, возвестивших о возвращении войска, среди которого должен был быть и Арагорн, из Каир Андроса не мог оторвать морадана от размышлений. Разузнать количество всех армий Гондора, вызнать все военные планы - это легко, и это - не сейчас а перед самым Началом, когда уже будет ясно, что ничего не поменяется. А пока - думать... Мысли тонкой струйкой песка в часах перетекали в голове нуменорца, в какие-то моменты ему казалось, что верное решение уже совсем рядом, но всё равно, что-то не вписывалось в так чётко и аккуратно выстроившуюся в голове шпиона мозаику.
Казалось бы окончательно отчаявшись, Аланор уже хотел приказать приказ слугам принести ему обед и вино, но тут где-то внутри себя Аланор почувствовал силу, что вливается в него... или ж не в него, какое-то ликование, далёкое, но неописуемо сильное. Нуменорец не понимал природу этих странных чувств, но тут он резко осознал, что всё в его олове встало на свои места. Улыбнувшись, он сел за стол и начал писать письмо, а закончив, извлёк уже вторую за эти несколько дней коробочку с почтовым голосом и, воспользовавшись суматохой, что царила в городе в связи с прибытием войска Имрахиля (Аланор увидел штандарты Дол Амрота), вышел из шатра наружу и выпустил крылатого гонца в небо. Умная птица быстро полетела на восток. Морадан улыбнулся и побрёл назад. Теперь оставалось лишь ждать... Аланор был уверен, что помощь, о которой он просит в Мордоре прибудет уже очень скоро...

[Гость НПС Гондор]

Отряд ополченцев прибыл в город днем. Арн с интересом разглядывал древнюю столицу Гондора. Когда-то должно быть Осгилиат был очень красив, даже сейчас в разрушенных башнях, улицах, засыпанных осколками камня, разбитых статуях чувствовалось какое-то печальное величие. Это было, но это прошло – так говорили разрушенные стены домов и тёмные провалы окон без рам и стекол. Сколько раз этот город переходил из рук в руки, сколько штурмов пережил, сколько славных витязей пало, защищая эти стены. Следы последнего штурма еще небыли до конца стерты, хотя в городе шли восстановительные работы. На постаменте одной из статуй наемник заметил тщательно, можно сказать с любовью вырезанное ругательство на черном наречье в адрес Гондора вообще и его воинов в частности. Написано было даже с некоторой претензией на изящество, несмотря на три ошибки в одном слове.  Пес Моргота Миналхин, один из лучших специалистов по диверсиям, похищениям и ликвидациям  мысленно усмехнулся, Арн – гондорец из маленького приграничного городка, зарабатывающий на хлеб мечом, поморщился.
Знакомых в отряде было трое, неудивительно, что Арн старался держаться с ними вместе, хотя и с другими быстро свел знакомство. Он вообще был парнишка веселый, хотя слегка не от мира сего, бесхитростный и немного наивный, но смелый и добрый – такое мнение сложилось о нем среди новых знакомых. Все люди, с которыми Арн общался в Осгилиате впоследствии не задумываясь,  подтвердили бы эту характеристику. День прошел в хлопотах по обустройству и прочих формальностях. А вот ночью начались дела более интересные…     
Узнать невзначай где палатка Фарамира не составляет труда, когда разговоры вокруг только о нем, об этом бродяге Арагорне, да о будущей войне. Найти убедительный предлог исчезнуть ночью на достаточное количество времени и не вызвать подозрений чуть сложнее, но тоже не проблема для профессионала.  Арн остановился в тени полуразрушенной башни. Огни лагеря горели впереди, там стояли шатры старших офицеров и самого Фарамира, скоро должен появится тот, с кем Беркут велел встретиться. Кто это Арн не знал, и его это не смущало, так часто делалось, что бы обезопасить ценных людей. Даже если Арна поймают, он не сможет никого выдать. На случай провала была еще ампула с ядом, вшитая в ворот нижней рубахи, так что поймать шпиона трудно, если он сам того не захочет.  А таких дураков находилось немного – у Псов Мелькора всюду глаза и уши, и руки длинные, с Заокраиного Запада достанут и тебя и семью. А так каждый знал – если не выдашь, и тебя вытащат, если смогут а  о родных позаботятся обязательно. Псы Мелькора своих не бросали никогда.
Арн стоял и ждал. На все у него было минут 10 или даже 15, если этот неизвестный не опоздает, почти вечность, если вдуматься

[Гость Бергил]

Больше половины из "умных" слов, которые говорила леди, Бергил не воспринял - просто не понял. Для него куда важнее было то, что обещали дать поесть.. Ура!
- Да я не плачу уже, - мальчишка шмыгнул носом. - У вас тоже красивое имя. Правда, - он улыбнулся, поскольку имя ему в самом деле нравилось, да и леди была добра.. во всяком случае, не повышала голос, не ругалась, вообще никак не выказывала свое недовольство, и пока еще не отправила домой, в Минас-Тирит. Разве это не здорово?
- Дядя Диргон мне нож подарил, - порывшись в кармане Бергил вытащил небольшой перочинный ножик, правда, вместе с ножиком из кармана высыпалась целая куча сухих хлебных крошек, - вот. Он очень добрый. Он отец моего друга.. Как я скажу Долхиру, что его отец умер? - маленький гондорец задумался на минуту. - Я не хочу, чтобы ему было плохо.
Заметив, куда смотрит новая знакомая, сын Берегонда тоже посмотрел в ту сторону. И тут же ахнул. Рыцари Дол-Амрота! Настоящие! Ничего себе! Забыв обо всем на свете Бергил припустил к ним - ведь страсть как хотелось посмотреть на них поближе! Высокие, статные, доспехи блестят, знамена развеваются.. Уууух тыыыыы.... Только вот.. Мальчишке показалось или как-то по-особенному хмуры?
От детей нельзя скрыть настроения - они интуитивно его чувствуют. Вот и Бергил чувствовал, что что-то не так с этими воинами. Правда, развить мысль как следует он не успел - какой-то дядя схватил его за ухо.
- Ауууу! - скорее по привычке нежели от боли возопил сын Берегонда. - Пустите!
- Ты что тут делаешь, а? - строго спросил чей-то бас. Маленький гондорец попытался было скосить глаза, чтобы разглядеть обидчика, но ничего у него не получилось.
- Ничего я не делаю! - и это было чистой правдой. Что он мог делать?
- Как ты тут оказался я тебя спрашиваю?!
- Пешком пришел! Пустите! - ухо начинало гореть. Ну вот кто там привязался? А вокруг уже солдат собралось - человек семь, наверное. Кто посмеивался, кто головой качал.. Не каждый день посреди военного лагеря увидишь ребенка, завернутого в одеяло да с рюкзаком поверх него.
- Пешком он пришел. А то, что тебе тут быть не полагается тебя не интересует, а? А вдруг бой? Куда ты тогда? Убьют ведь дурачка..
Человек отпустил мальчишку. Тот инстинктивно отбежал на пару-тройку шагов, зажимая горящее ухо, и повернулся. Кого бы вы думали он увидел? Какого-то сержанта, если памать на знаки отличия его не подводила.
- Зачем ты тут, а?
"Ну вот.. Опять оправдываться.. Бррр..."
Мысли заработали, усердно придумывая причину нахождения Бергила в Осгилиате. Ну не говорить же, что просто посмотреть на войну пришел! Домой отправят, это как пить дать. "Не хочууу..." И тут его осенило - Капитан!
- Я к Капитану пришел. А зачем - мне говорить не велели, потому и не скажу...
Сержант недоверчиво посмотрел Бергилу прямо в глаза. Но мальчуган не растерялся и тут же принял самый невинный вид, на какой был способен.
- Ну смотри мне.. - погрозил солдат пальцем.
- Куда? - тут же спросил Бергил, не совсем понимая.
- Под ноги, - улыбнулся сержант.
- Обязательно, - мальчишка ответил широченной улыбкой. - А это.. Господин сержант, а мне обещали дать поесть..
- Капитан?
Сын Берегонда кивнул.
- Ну пойдем.
"Фуф.." - только и подумал Бергил, когда его уже вели в сторону кашевара. - "Если Капитана спрашивать не станут, то я счастливчик. Не хочу домой.."

* * *

А накормили хорошо. Дали аж два ломтя хлеба, миску каши, кусок вяленого мяса, и большую флягу воды. Устроившись возле бочки, от которой пахло, как от тех дядь, что порою спали возле "Одинокой Горы" или просто в чьем-нибудь полисаднике на Первом Уровне. Но Бергилу было все-равно. Он с большим аппетитом уминал свой обед (да, да, уже обед.. как быстро идет время..) из щедрот повара и других солдат, что пожалели мальца. Удивительно, как в него влезло, но сын Берегонда смел все подчистую, после чего присел поближе к догорающему костру и протянул к нему руки, украдкой поглядывая на солдат и думая о том, сколько еще будет таких, как дядя Диргон.

[Гость Аланор]

Три дня протекли для Аланора абсолютно незаметно. Шпион намерено выкинул из головы мысли о предстоящем деле и полностью отдался своим обычным служебным обязанностям и военным заботам. Глава гондорской контрразведки разобрал свою почту, приходившую к нему даже в военный лагерь, отдал письменные распоряжения нескольким агентам, поучаствовал в нескольких офицерских советах, а, помимо всего прочего, выспался за последние месяца три своей жизни.
И вот наконец незаметно, но неотвратимо наступил означенный вечер. Когда небо потемнело и весь лагерь озарился сполохами огней ночных костров, морадана, до того абсолютно невозмутимого, начал охватывать азарт. Нет, он абсолютно не боялся, но напряжение и адреналин давали знать о себе, а потому, дабы ничто внешне не могло выдать офицера, он устроился на своей походной кровати, разжёг масляную лампу и, погрузившись в себя и свои мысли, не двигаясь и не отрывая взгляда, начал смотреть на огонь. Слуги знали, что в такие минуты Аланора лучше не беспокоить, и потому никто из них не смел входить в личные покои своего господина. Вскоре, кто-то из них заснул крепким сном, а другие разошлись по лагерю в поисках друзей, выпивки и солдатских баек.
Аланор, казалось бы, совсем полностью ушёл в себя, но тут часовые протрубили полночь, и этот сигнал буквально вывел нуменорца из оцепенения. Вместо погружённого в себя мыслителя в палатке стоял гордый, целеустремлённый и безжалостный военный. Кончики губ подрагивали в нервной усмешке, но это ничуть не выдавало Аланора. Набросив на плечи тёплый шерстяной плащ, офицер вышел на улицу. Ночной ветер с реки нёс промозглый холод, но Аланор не обращал на это внимание. Твёрдым уверенным шагом он направился туда, где располагалась палатка младшего сына наместника. Когда до места оставалось около сотни метров, Аланор поёжился от холода и накинул на голову капюшон плаща, будто бы случайно почти сползший на лицо. Морадан почти вплотную подошёл к палатке Фарамира. Не увидев никого, он пошёл прогулочным шагом по окрестностям. Опытный взгляд шпиона скользил по теням шатров и полуразрушенных древних строений. И вдруг в тени одной из башен он увидел человека, одиноко стоявшего и ожидавшего кого-то. Человек почти не был виден, и лишь очень опытный глаз мог различить его в кромешной ночи. Аланор достал из-за пазухи специально приготовленную чёрную маску и быстрым движением надел её на лицо. Тихо, почти бесшумно подойдя к человеку, перемещаясь в тенях столь незаметно, что навряд ли кто-либо мог увидеть его, Аланор, как чёртик из табакерки, появился за спиной светловолосого юноши. Рука морадана легла ему на плечо. Мой юный друг, - произнёс морадан намеренно искажённым голосом - не меня ли ожидаете вы в сей поздний час в таком малоподходящим для встреч месте?

[Gandalf 198]

[оффтоп]Давно просил это опубликовать, но, видимо, быстрее будет самому. Сразу объясню зачем это сделано: чтобы у новых игроков на освободившихся ролях было больше простора для игры, и чтобы они могли начинать свою сюжетную линию. Если Администрация таки посчитает развитие событий с моей точки зрения некорректным для игры, пусть просто удалит пост.[/оффтоп]

Прибытие в Осгилиат.
Оглянись назад: там застыл закат, чёрно-красной застыл полосой (с) Ария
Армия прибыла из Каир-Андроса, воины Осгилиаты были этому несказанно рады: во-первых это значило, что Каир-Андрос отбит, и угроза, исходившая с того направления, хотя бы временно, устранена, во-вторых – это новые солдаты, которые смогут помочь при обороне города, а в-третьих – это друзья и товарищи и каждый испытывал облегчение, что все они вернулись живыми.
Войска подходили к городу, бывшему некогда жемчужиной всего Королевства, а сейчас лежавшего в руинах, уничтоженного войной. Но даже сейчас можно было наблюдать его величие: даже полуразрушенные, каменные постройки сохранили своё величие, как будто мастера строили их специально так, чтобы они не потеряли своей величественности ни при каких обстоятельствах. Улицы, даже загромождённые обломками строений, казались величественными, казалось, что вот сейчас появится Наместник или даже Король… А последний на этих улицах и вправду вскоре появился.
Маг, князь и следопыт ехали впереди войска, а при въезде в город их уже ожидал сын наместника – Фарамир. Он был рад видеть всех не меньше, а точнее, наверное, даже больше, чем остальные, но более всех он хотел увидеть своего старшего брата. Он глазами искал его среди воинов, но что-то кололо его сердце, какое-то непонятное чувство тревоги, граничавшее с отчаянием… Он с радостью приветствовал Гендальфа и Имрахиля, но с некоторым недоумением посмотрел на Арагорна, стоявшего немного в стороне, погружённый в думы, а эти думы были далеко не самыми радужными.
- Митрандир, почему Арагорн настолько хмур, разве вы не победили? – начал Фарамир, после того, как обменялся приветствиями.
- Фарамир, друг мой, всё в своё время. Негоже расспрашивать уставших путников, после перехода, дай нам отдохнуть, прийти в себя. Нам ещё предстоит многое обсудить, причём не далее, чем сегодня вечером.
- Что ты имеешь в виду? – ошарашено спросил сын Наместника. По его спине пробежал холодок: он постепенно понимал, что единственной хорошей новостью сегодня будет новость об отбитие Каир-Андроса, - ты хотя бы можешь…
-Фарамир, я понимаю, что ты хочешь всё узнать, но ей Эру, если ты не дашь нам передохнуть, я превращу твой меч в палку для игры в гольф!
Фарамир рассмеялся: «Прости, Гендальф, действительно: я слишком много требую от вас сразу…» Он огляделся по сторонам: «Алмир, проводи их в мои покои и снабди всем, чем необходимо». Офицер молча кивнул и жестом показал куда идти…
Арагорн, Гендальф и Имрахиль удалились, измождённые переходами, а главное тем, что Фарамиру придётся узнать страшную новость. Сам же сын наместника так и стоял у врат, всматриваясь в небо, как будто пытаясь различить что-то… на секунду ему показалось, что он видит чёрную тварь, несущую в своих лапах маленькую фигурку человека, его пробила дрожь, глаза наполнились ужасом, хотелось закричать, прыгнуть на лошадь, помчаться вслед за этой тварью, но спасти Боромира… Боромира? Почему именно эта мысль прорезала сознание младшего сына Дэнетора? Он стоял, объятый ужасом, сейчас уже хотелось кинуться к магу и не отставать от него, пока тот, наконец-то не расскажет всё… Еле еле, Фарамир взял себя в руки: «Это всё навождение, вражье навождение… неужели он может проникать так глубоко… или… нет – не может быть, чтобы в этом городе был предатель! Мне просто надо успокоиться… по крайней мере, пока я должен радоваться тому, что Каир-Андрос отбит, и все воины живы… Остальное я узнаю позже…» Он устало побрёл в направлении своих покоев и только войдя туда, сообразил, что именно здесь он велел разместить своих гостей, соратников и друзей.
- Кхм… прошу прощения… я…
- Всё нормально, друг мой, - начал Арагорн, - мы уже успели разместиться и немного передохнуть, а тебе, я вижу тоже надо отдохнуть… всё-таки – мы здесь гости, а хозяин ты, так негоже ему быть не со своими гостями.
- И действительно, Фарамир, располагайся, нам предстоит долгий разговор. Единственное, что я бы попросил, это немного курительного зелья, а то моя котомка уже опустела… - продолжил Митрандир.
- Благодарю, - несколько смущённо сам не зная от чего начал Фарамир и обратился к Алмиру, стоявщему на страже с другим офицером: «Алмир, ты слышал, что просил старец? Прошу тебя разыскать здесь немного этого зелья». Офицер несколько склонил голову и отправился на поиски. Не успел сын наместника сесть, как он уже вернулся с большой котомкой с табаком.
Арагорн и Гендальф раскуривали свои трубки, в то время как Фарамир буквально сверлил их взглядом. Наконец маг начал: «Итак…»
И в этот же момент солнце скрылось за горизонтов, на котором застыл чёрно-красный закат, закат предвестник великой бури, готовой обрушится на Гондор…

Думы… они разные, но порой до удивления похожи.
Свет заставил вспомнить с кем дрался и грешил (с)
Кажется, что идти до места всего ничего, но порой за секунды перед глазами пролетает жизнь, а тут были далеко не секунды. Перед глазами разворачивался печальная, но завораживающая картина города, точнее того, что им когда-то было… даже поверить сложно сколько помнят эти стены, сколько им пришлось выдержать, оставшись всё такими же величественными… А красивое здание, чудом сохранившееся среди руин казалось чудом…
Но до него было ещё долго, а людям и магу было о чём подумать… Они шли молча, сейчас не были нужны слова: все понимали друг друга без оных…
Имрахиль шёл опустив голову, мало обращая на то, что творится по сторонам: «Боромир мёртв… бедный Фарамир, бедный Дэнетор… бедный Гондор… лучший меч Гондора, человек, за которым вставали все, готовы были идти на смерть… теперь его нет…» ему хотелось кричать, крушить, ненависть закипала внутри, рука машинально сжимала рукоять меча… сейчас ему хотелось уничтожить всех врагов, он проклинал Саурона и всех врагов, но понимал, что он уже бессилен и от этого ощущения ему становилось ещё горше… Он не знал как сказать Фарамиру, что его брата нет в живых, он не знал, как его успокоить… вдруг, он осознал, что единственное, что он знает, это то, что теперь Гондор должен быть спасён любой ценой, в память о великом герое, чтобы потомки воспели его подвиги в своих песнях… Они обязаны устоять!
Князь поднял глаза, сверкавшие яростью, смотря на восток, там, где находился Мордор, откуда уже шли его войска, он посмотрел туда и… улыбнулся, улыбкой человека, который знает, что свой путь они проложат лишь к своему властелину – за грань мира, в предвечную тьму. Все воины Гондора встанут единой стеной, о которую разобьются вражьи отродья!
Таковыми были мысли князя Дол-Амрота, он теперь знал что делать, но как сказать – он не знал…
Не знал как сказать эту печальную новость и Арагорн: он так же шёл, погружённый в свои думы… Перед глазами вновь всплывала картина боя, когда Боромир в отчаянном прыжке отталкивает его, а сам попадает в лапы крылатой твари, а та уносит его… дальше пелена ярости, а потом боли… он даже представить не мог, чем бы всё закончилось, если бы не Гендальф… Наследника Исильдура передёрнуло от этой мысли… Слишком свежи воспоминания, слишком понятно, что эта победа, доставшаяся такой ценой, по сути, бесплодна: всё равно большая часть войск уйдёт в Минас-Тирит, что всё равно всех ждёт длительная осада и… ему не хотелось думать о том, что будет потом… он всё ещё цеплялся за остатки надежды… Но сейчас… как сейчас быть? Что сказать Фарамиру? Увы, он не мог дать себе этого ответа… Он посмотрел на заходящее солнце, которое было сейчас, скорее, похоже на насмехающуюся морду…  Арагорн опустил взгляд: «Всё в этот час против нас… что ожидает нас? Что ожидает всё Средиземье?» Элессар не мог дать себе ответа на эти вопросы… он опустил голову, идя дальше…
Чуть сзади шёл маг, выглядивший самым усталым и измождённым: на нём камнем висело многое: ведь Арагорн не знал, что произошло, пока он спал, Гендальф понимал, что он, старый дурак, допустил… перед ним тоже встала картина боя, Ведьмак, с обнажённым мечом, готовый уничтожить Арагорна, тварь, унёсшая Боромира… всплыл перед глазами ужас в сознании Короля… Истари с силой сжал посох: всё это с чудовищной силой пронзало его сознание… или не это? Но что тогда? Он пока не знал… но что-то всё больше тревожило его… Он посмотрел на своих спутников: они шли хмурые и ошеломлённые своими мыслями… Но они даже не представляли, что творилось в душе майа: ведь на нём лежала намного большая ответственность: он нёс ответственность за всех, за всё светлое, оставшееся в Средиземье, он был послан остановить тьму… но, чем дальше шла война, тем большую силу набирал враг, тем слабее становились силы света… что он скажет вернувшись? Как он сможет смотреть в глаза Валар, как сможет смотреть в глаза кому-либо? Он, который не смог… не смог ничего… не смог даже самого простого: объединить силы эльфов и людей, избежать разрозненности…  Он представил, как он стоит в Кольце судьбы, опустив голову, чувствую разочарованные взгляды Владык… Его пробирала дрожь: он не знал что делать. Он понимал, что Гондор не сможет держаться вечно, понимал, что рано или поздно он пойдёт, тем более если… если кольцо окажется у Саурона… Митрандир даже не хотел представить себе этого… тогда Властелину не придётся даже выходить за свои стены: его несметные полчища, во главе с девяткой его самых верных слуг, сровняют всё с землёй, истребив всех, кто будет сопротивляться… Вдруг, кольцо Нарья обожгло его палец… Гендальф вздрогнул: такого раньше никогда не было… По телу побежала ещё большая дрожь: он осознал, что Он уже держит его в своих руках… В глазах мага появился ужас: «Неужели теперь всё кончено? Неужели это и есть конец? Неужели Единый не придёт на помощь?»…
С такими мыслями они подошли к их прибежищу, никто не обратил внимание на его печальную красоту, все были погружены в свои раздумья и почти всех охватывало подобие отчаяния…
Они попросили немного воды и еды, но никому и кусок в горло не лез, всё комом встало в горле… Они молча сидели, смотря на огонь факелов, на пляску огня по стенам и тут мысли сошлись у всех троих: «Придёт время и этому огню будет полыхать над одной из двух крепостей: Минас-Тирита или Барад-Дура…», но на счёт последней никто практически не был уверен…
Отвлёк их внимание неожиданно вошедший Фарамир, он было уйти, но Арагорн попросил его остаться, а Гендальф начал рассказ.

Беда никогда не приходит одна.
«я не хочу той высоты, я не хочу той пустоты, я не хочу той чистоты, я не прошёл всего пути» (с) Ария
… «Итак, сын Наместника, ты уже знаешь радостную весть, Каир-Андрос отбит, но, думаю, что эта последняя радужная весть, узнанная тобой в этот вечер…» - начал старый маг, он говорил серьёзно и задумчиво, медленно, спокойно произнося слова, но в них звучала какая-то непонятная опасность, исходящая не от них, а от того, что они несут. Фарамир напрягся, вслушиваясь в каждое слово, боясь, что услышит то, что думает…
В этот момент встал Арагорн: «Наследник Дэнетора, прими этот меч… меч твоего брата, пожертвовавшего своей жизнью…» Элессар замолчал: всё душило изнутри, он достал меч, передавая его Фарамиру: «Прости меня, что я не смог его уберечь…»
Сын Дэнетора не мог вымолвить и слова: на глаза выступили слёзы: он вспомнил как Боромир защищал его перед отцом, как они спорили, когда Дэнетор ругал Фарамира, вспомнил как старший брат утешал его, вспомнил их первый бой, когда Боромир вёл всех вперёд, как он, его младший брат, стоял рядом с ним, как чувствовал, что готов на всё, готов своим телом закрыть Боромира, видел, как горели глаза воинов вокруг, все его годы, проведённые бок о бок с братом, пролетали перед глазами, ему казалось, что он всегда будет рядом, всегда будет готов придти на выручку… А теперь… теперь его нет, был, кажется, всего секунду назад, ещё секунду назад Фарамир верил, что его брат просто остался защищать Каир-Андрос, а теперь часть его души просто оторвали с мясом… Он дрожащими руками принял меч от Арагорна, который не поднимал головы… Имрахиль сидел, понурив голову, не в силах выдавить и слова… Гендальф молча смотрел в пустоту, потирая левую руку…
В комнату опустилась тишина и тьма, факелы, как один потухли, как будто задутые сильным порывом ветра… прошло время, прежде чем все услышали Гендальфа: «А теперь я должен сказать вам всем новость, которая в разы печальнее этой, а во сколько ужаснее, я даже и представить не могу…» - все повернули голову к магу и были ослеплены вспышкой, когда они открыли глаза, они увидели кольцо в руке истари: «Это кольцо Нарья, одно их трёх эльфийских колец… я, как и хранители двух других никогда не показывали и не должны были показывать их кому-либо, пока они имеют силу… не думайте, что я его показал вам из-за того, что посчитал возможным поделиться с вами этой тайной: для этого было бы достаточно просто сказать вам об этом… Эти три кольца могли потерять свою силу только двумя способами: если будет уничтожено Единое, или оно попадёт в руки Врага… сегодня день горя и скорби, ибо Хранитель не справился со своей задачей и наша победа теперь, стоит смотреть правде в глаза, почти невозможна, ибо только что Тёмный Владыка Гортхауэр Жестокий надел своё кольцо на палец…» - голос мага оборвался, он тяжело дышал: видимо он вложил в эти слова последние силы, которые мог, чтобы они звучали спокойно.
Все трое сидели в шоке… минуту назад они горевали о Боромире, но теперь даже эта потеря казалась ничтожной, перед тем, что открыл Гендальф… всех обуял ужас: каждый уже видел ту армаду, готовую обрушится на них, чувствовал её силу, перед глазами вставал образ девятки, теперь, фактически, непобедимой… Наконец, Арагорн вымолвил: «Но как ты узнал?»
Маг поднял усталые глаза: «Все кольца скованны одной цепью, тебе ли этого не знать… остальное… не стоит вам знать этого…»
И воистину не стоило знать людям о произошедшем, да и сложно было бы понять произошедшего… Митрандир ещё подходя к зданию ощущал огонь в кольце, понимая, что всё, практически кончено, но в нём ещё жила надежда, что он ошибается, но, увы, чуда не произошла, он опять оказался прав: кольцо оказалось у Ортхэннора… Теперь уже чудо могло спасти светлых… Тёмный майа не стал долго ждать, решив сразу подчинить оставшиеся кольца своей власти, узнать их владельцев, попутно сделав им подарок в виде заклятья, посланного с целью если не подчинить и уничтожить, то сломить дух хранителей. Гендальф был, пожалуй, сильнейшим из них, поэтому он нашёл силы внешне не подать вида, но зато внутри всё усилилось в разы: тьма окутала разум, его фэа боролась с ней, фэа майа, пусть и заключённая в смертное тело, он вновь брёл по небольшой тропе, а вокруг разверзлась бездна тьмы, ужаса… сильнейший ветер был готов снести его в любой момент, обречь на безумие, страх и отчаяние. Олорин шёл по этой тропе, еле удерживаясь на ней, когда увидел Его, стоявшего на этой тропе. Точнее не совсем его: фэа Саурона, он улыбался, глядя на ослабшего Митрандира, ощущая свою силу и власть… «Как, как он может быть здесь? Это невозможно! Я ещё не в его власти… или… нет! Это невозможно! Ему не удастся сломить меня, подчинить своей воле! Прочь морок! Прочь!!!» Истари пошатнулся, в этот же момент порыв ветра почти снёс его в пропасть. Гендальф удержался, буквально за воздух. Когда он поднял взгляд, никакого Саурона уже не было, майа рванул дальше,он бежал, уже не обращая внимания ни на ветер, ни на камни под ногами, сейчас он хотел лишь одного: выбраться с этой тропы… И ему удалось… он почти не чувствовал тела, а волна накатывала уже второй раз и только тут он понял: кольцо! Нужно снять кольцо! Собрав последние остатки сознания, он снял его и рассказал страшную весть и ответив на вопрос Арагорна… все были в шоке, а силы медленно покидали истари… никто сразу и не заметил, как он прислонился к стене и, обессилев окончательно, сполз по ней в низ.
Первым к нему рванул Арагорн, он инстинктивно ощущал, что самое страшное обрушилось на Гендальфа, что тот… Арагорна пробила мелкая дрожь, лоб моментально вспотел, что тот на грани смерти… «Здравура! Быстро! Достать из под земли, но найти!» Слова его были настолько резкими и властными, что Алмир, даже не поняв кто это сказал рванул за ним… После он сам не мог понять как он его отыскал, зато солдат думал, что его ждёт эшафот за то, что он попивал его на часах…
Через несколько минут Арагорн уже аккуратно растёр сухой лист ацелласа (который он успел нарвать ещё когда они были в Имладрисе и чудом сохранившейся в его сумке), смочив мякоть здравуром и аккуратно приложив снадобье к пересохшим губам истари…
Фарамир и Имрахиль затаив дыхание, смотрели на это, не зная чего ожидать, их бил холодный пот, ибо эта потеря поставит точку во всей войне… только сейчас они осознали всю помощь Митрандира, они и ранее её знали и были благодарны ему за неё, но сейчас пришло полное понимание, а главное, они понимали, что единственный, кто будет в состоянии противостоять Саурона – это он.
Наконец, исстари пришёл в себя… он виновато посмотрел на окружавших его «Простите… я…» - его голос прервался… он взял у Элессара флягу со здравуром и сделал глубокий глоток
- Ты… в порядке, Митрандир? - спросил Арагорн, с волнением глядя на истари.
- Да… я почти в порядке, - слабым голосом ответил Гендальф, - но нам нужно ещё многое обсудить… я отдохну потом…

Совет на руинах.
«Чаво бы такого сотворить, чтобы было больно и неприятно, но не мне» (с) Народная пословица имени Горлума.
Солнце давно зашло, а багрово-чёрный закат почти догорел, оставляя после себя только чёрный пепел беззвёздного неба. Сама природа как будто предупреждала о том, что всех ждёт… даже воины, ещё не знавшие о всём произошедшем приходили в уныние… всех грызли сомнения… А в это время четверо сидели вокруг разведённого костра, напряжённо обсуждая что же делать дальше.
- Итак, друзья мои, ситуация, мягко говоря критична:  у врага превосходство в войсках, огромное превосходство. Да – вы можете сказать, что они бессильны против клятвопреступников, но теперь Саурон в силе переманить их на свою сторону и…
- Гендальф, они не предадут нас второй раз!
- Предавший однажды, Арагорн, уже предатель…
Повисло гробовое молчание… Холодок побежал по спине от одной мысли, что эта армия окажется в лапах врага, в его власти, что он будет распоряжаться ей…
- И… что же ты предлагаешь?
Маг ответил не сразу… он долго смотрел на костёр, как будто, обдумывая, что сказать, морщины на его лице сжались, было видно, что решение, которое он предложит будет не самым хорошим… Наконец он со вздохом сказал: «Нам придётся отпустить её, освободить от клятвы, упокоить её…»
- Но что тогда? С чем мы останемся? Фарамир, Имрахиль, какими силами сейчас располагает Гондор?
- Порядка сорока тысяч человек, насколько мне известно…
- А Мордор, хотя бы примерно…
- По нашим подсчётам…
- Много более, намного больше, в десятки раз…
- Откуда тебе это известно, Серый странник?
- Я не знаю сколько точно, но я знаю Саурона, знаю я и сколько войск нужно, чтобы осадить Минас-Тирит, а помимо него в Средиземье есть ещё не одна мощная крепость…
- Так ты предлагаешь отпустить призраков?
- Быть может у кого-то есть более разумные варианты? – с некоторым недовольством спросил Митрандир?
- Пусть они дадут ещё одну клятву, пусть…
-Арагорн, ты сошёл с ума? Ты как себе представляешь, что ты говоришь им эту фразу? Ты представляешь как они отреагируют? Единственное, что им нужно – это упокоение, их не интересуют живые, их проблемы и думы, они хотят смерти, хотят покоя, хотят отправится к своим предкам.
- Но что тогда делать нам?
- Даже если бы мы и могли оставить армию мёртвых, мы не смогли бы оборонить границы Гондора по реке… честно говоря, мы могли бы оборонить только Минас-Тирит, ибо слушать они будут только Наследника Исильдура, то есть Арагорна… Поэтому, я думаю, что нам придётся поступить так же, как и с Каир-Андросом: оставить небольшой отряд, отвести основные силы в Минас-Тирит. Оставшийся отряд, увидев наступающих врагов, отойдёт в Минас-Тирит и предупредят нас о наступлении войск врага. И ещё: нам придётся обрушить последний мост.
- Тоесть ты предлагаешь запереться в крепости и ждать конца, как трусы, как…
- Ирахиль, Митрандир говорит правильно: мы можем лечь все здесь, пусть даже забрав с собой в пять раз больше орков, но на их место придут новые, а наше место не займёт никто…
- Хорошо, Фарамир, пусть это мне и не по нутру, но у нас действительно нет выбора…
- Господа, я не закончил… Я думаю, что вы прекрасно понимаете, что если отвести все войска со всего Гондора в Минас-Тирит, то мы не сможем выдержать осаду только из-за того, что нам не прокормить столько людей, оборонять отдельно крепости тоже бесполезно, ибо их возьмут численным превосходством…
- Дол-Амрот, вы и его предлагаете сдать?
- Нет, Дол-Амрот будет обороняться по мере возможности, но князь, пойми: какими бы не были сильными твои рыцари, они не смогут держать его вечно… посему, им придётся уйти морем, а город… не думаю, что стоит оставить Врагу столь важный порт…
- Ты говоришь страшные вещи, Митрандир.
- Я лишь предлагаю… решать об этом не мне. Сейчас нам нужно лишь решить: уводим ли мы отсюда войска и отпускаем ли армию мёртвых.
- Я предлагаю согласиться с Гендальфом, ибо других выходов я не вижу…       
- Я соглашусь с Арагорном…
-Если у нас нет другого выбора, то я тоже согласен…
- Тогда, Арагорн, думаю сейчас самое время отпустить мертвецов и оповестить воинов, что с утра мы выступаем, а также отдать приказ об обрушении моста.
- Хорошо, я отправлюсь отдать эти приказы, - сказал Фарамир вставая, - я могу илти?
- Конечно, но, быть может, Имрахилю стоит отправиться с тобой?
- Да, пожалуй я буду с тобой.
- А нам с тобой, Арагорн, предстоит самое тяжёлое на сегодня…
Они вышли из здания, прошли сквозь город, выходя к вызженным войной полям, где чувствовалось дыхание смерти: где-то недалеко были клятвопреступники. Их король появился неожиданно:
- Неужжжели тыыы считаешшшь, чччто мы не исссполнили сссвою клятву? – спросил он Арагорна, шипя и присвистывая.
- За этим я и здесь, - спокойно, но громко сказал Наследник Исильдура, - Слушайте меня! Вы исполнили некогда нарушенную клятву! Проклятье Исильдура более не довлеет над вами, прощайте же навеки!
Он замолчал, смотря на мёртвого короля… тот не шелохнулся в начале, в свете луны даже показалось. Что по его призрачному лицу пробежала слеза и он… улыбнулся: «Прощщщай, мы уходим  немедля! Вы слышали? Мы свободны! Сссвободны!!!» С этими словами армия растворилась в воздухе и леденящим душу ветром унеслась назад, откуда некогда вышла.
- Ну вот и всё…
- Нет, мой друг, ещё не всё… Нас ещё многое ожидает…
Через несколько часов наступил рассвет, но на него мало кто обратил внимание: многие покидали Осгилиат в подавленном состоянии: даже не зная подробностей, воины понимали, что просто так отводить войска бы не стали, а значит ничего хорошего ожидать не приходилось… мост уже почти был разобран, во всяком случае, пройти по нему войскам было достаточно сложно: это было сделано под покровом темноты, поэтому в лагере врага это заметили уже слишком поздно, чтобы помешать.
Войска тронулись к Минас-тириту, а там полководцев, мага и короля ждал разговор с Дэнетором, что также не сулило ничего хорошего…
==> Минас-Тирит

[Арагорн 63]

ОФФ: Если играем так, то повторяться и отписываться о том как прибыли не буду, ибо считаю что всё выше описано и без меня не плохо...

Каир-Андрос==>
Гэндальф предложил увести войска в Минас-Тирит и оставить в Осгилиате лишь несколько десятков человек...С одной стороны решение правильное, так как при первой крупной атаке, гарнизон падёт, а сейчас хотя бы сохраним солдат. Покидать Осгилиат Арагорн предложил под покровом ночи, незаметно для вражеских глаз... Тридцать добровольцев из гарнизона Осгилиата остаются здесь, что бы враг не сразу заметил уловку... Последний мост через реку было решено разрушить так же ночью. Арагорн ходил по гарнизону, он что-то искал или скорее кого-то, наткнувшись на нескольких Итилиенских смотрителей он остановился, подошёл к одному из них, на вид он был главным в этом отряде и начал говорить...
-У меня есть к вам срочное дело или даже лучше сказать просьба... Арагорн говорил спокойно и тихо, так что бы было слышно только его собеседнику.
-Я Берхил, мы много наслышаны о вас... Воин хотел преклониться перед Следопытом, однако Арагорн его остановил. Какое дело? Вам я помогу чем только смогу...
-Мне необходим один из ваших людей. Продолжил Арагорн... Нужно отправиться в Рохан, разузнать обстановку, найти короля Теодена, вот с этим письмом, и пусть скажет что оно от меня, нужно разведать всё что можно...
-Я всё понял господин. Брентон... Один из воинов быстро подбежал к Берхилу. Для тебя задание. Берхил вкратце объяснил суть и передал письмо, даже лучше это назвать запиской. Смотри, не провали..! Воин лишь кивнул головой в знак того что все понял и немедля начал седлать коня и отправился в путь.
Время шло и уже солнце спряталось за горизонтом, весь гарнизон, кроме оставшихся трёх десятков добровольцев, был готов к отступлению в Минас-Тирит. Армия князя Имрахиля также была готова и уже примерно через два часа Осгилиат был оставлен.

==>Минас-Тирит

[Гость НПС Гондор]

Арн стоял неподвижно, вслушиваясь в ночную тишину, но все равно не расслышал тихих шагов и невольно вздрогнул, когда ему на плечо легла рука. Только выработанная с годами выдержка  не позволила разведчику отправить пошутившего таким образом незнакомца на встречу с соседней стеной. Подготовка в лагерях Псов это позволяла, прочие приобретенные там навыки - нет.   И либо великолепным бойцом, либо самоуверенным болваном, если решился так шутить с людьми Беркута. Но раз человек, который подошел к нему явно был профессионалом, раз нашел его так быстро, а болванов среди таких не бывает.   Хорошо,  у них будет достаточно времени на разговор.
Арн сдал два глубоких вдоха и только потом обернулся. Незнакомец был высок и хорошо сложен, вот единственное, что о нем можно было сказать. Часть лица, видную из-под низко надвинутого капюшона скрывала чёрная маска.
- Простите, господин, я вас не заметил. – Арн почтительно поклонился. – У нас мало времени. Мне известна цель, но стоит сказать о возможных средствах, я недавно здесь и не слишком хорошо знаю обстановку.